– Черт знает что, – пробормотал Лэндри, наблюдая, как люди судмедэксперта складывали части тела девушки в мешок для перевозки трупа. Все потели и отмахивались от мух. Прогретый до тридцати градусов воздух окутывал плотным влажным одеялом. Руки Лэндри в латексных перчатках покрылись обильной испариной.

Утопленница, брошенное тело, отсутствие места преступления, еще и Эстес впуталась.

– Откуда она здесь взялась? – громко спросил Вайс.

– Кто-то ее здесь бросил, – ответил Лэндри, нарочно неверно истолковав вопрос детектива. Вайс был занозой в заднице, складывалось такое впечатление, будто на его непомерно накаченных плечах лежал гигантский груз обид и недовольства. Парень слишком много времени проводил в тренажерном зале, его руки торчали из туловища, как у надувной куклы.

– Я имел в виду Эстес. Что она здесь делала?

– Она обнаружила тело. Так уж вышло, что трупом оказалась ее знакомая, с которой они вместе работали.

– Да? Тогда откуда нам знать, что это не дело рук Эстес?

– Не будь ослом.

– Не нравится мне, когда она рядом крутится, – заявил Вайс.

– Она не просила находить ее знакомую мертвой в канале.

– Она будет проблемой.

Лэндри промолчал. Вайс прав. Елена станет проблемой. Она не будет стоять в стороне, позволив детективам выполнять свою работу. Елена сама ее знает, сама сделает, причем сделает хорошо. Они с Ириной каждый день работали вместе. Елена захочет лично поймать убийцу. Возможно, в этот самый момент Эстес уже делает ради Ирины то, чего делать не должна.

Обескураживающее, сводящее с ума, сбивающее с толку состояние не отпускало Лэндри. Он хотел быть с Еленой, и этот факт выводил его из себя. Хотел, в прошедшем времени. Все закончилось. Слава Богу, они были осмотрительны. Никто в офисе шерифа не знал (по крайней мере достоверно), что они встречались, поэтому ни один полицейский не был в курсе их разрыва.

– Она позвонила тебе? – спросил Вайс. – Это была моя смена, не твоя. Так почему звонок получил не я?

Лэндри закатил глаза.

– О, ради Бога. Ты переживаешь из-за того, что первым не отхватил это дело? У нас нет ни места убийства, ни улик, ни свидетеля, ни подозреваемого, только изуродованный аллигатором труп. Скажи хоть слово, Вайс, и можешь забирать это сокровище. С Эстес тоже сам будешь разбираться. Уверен, она очень обрадуется вашему совместному сотрудничеству.

– Не хочу, – пробормотал Вайс. – Я просто спросил. Звонок не проходил по официальным каналам.

– Ну, иди и накáпай на меня учителю, – съязвил Лэндри, отходя к специалисту, делавшему слепок с найденного Еленой отпечатка обуви.

– А почему она позвонила именно тебе?

Лэндри посмотрел на него.

– Да что с тобой? Эстес позвонила мне, потому что знает меня. Если ты найдешь своего друга мертвым – предположим, хоть один друг у тебя имеется – кому ты позвонишь? Ты позвонишь тому, кого знаешь. Ты не будешь испытывать судьбу, взяв на борт первого попавшегося некомпетентного кретина.

– Ты меня называешь некомпетентным? – надулся Вайс.

– Я называю тебя занозой в заднице. Просто заткнись в виде исключения и займи голову работой. Иисусе, ведешь себя как ревнивая женщина.

Лэндри снова сосредоточился на отпечатке обуви. Он мог принадлежать преступнику или какой-нибудь местной швали, сливавшей в воду отработанное моторное масло неделю назад. Отпечаток ничего не говорил, не давал никакой ниточки для расследования. Этой улике можно дать ход, только если появится подозреваемый, и удастся получить ордер, чтобы осмотреть гардероб этого парня.

– Похож на отпечаток ботинка, – сказал криминалист, не отрываясь от работы. – Рабочего ботинка. Нос круглый, рисунок на подошве средней глубины – «Бландстоуны» или что-то вроде этого.

– Следы покрышек проработали? – Они представляли собой лишь несколько бороздок на стертых в порошок ракушках на другой стороне канала. Порыв сильного ветра мог развеять их в любой момент.

– Грант в пути. Ей лучше удается работать с хрупкими экземплярами.

Лэндри положил руки на пояс и огляделся. От его машины до берега поперек дороги натянули желтую ленту. За барьером сгрудились бело-зеленые патрульные машины, седаны без опознавательных знаков и фургон службы судебно-медицинской экспертизы. Представители прессы втиснул свои автомобили в оставшийся узкий проезд, перекрывая единственный выход из этой глухой задницы.

Репортеры налетели на место гибели человека почти также быстро как стервятники, такие же голодные и шумные. Труп, чтобы покормиться? Их излюбленная пища. В окрестностях Веллингтона нечасто находили мертвые тела, но статистика каждый год понемногу ползла вверх. Район разрастался и застраивался. С наплывом людей росло количество всевозможным проблем, включая преступления.

– Местные аборигены начинают беспокоиться. – Вайс кивнул в сторону растущей толпы.

– Хрен с ними.

– Эй, Лэндри, – позвал один из детективов, прочесывающий кустарник на дальнем конце канала. – Здесь кое-что есть. Дамская сумочка.

Она походила на маленький золотистый цилиндр, инкрустированный стразами. Лэндри сфотографировал улику на цифровую камеру. Фотограф сделал еще полдесятка снимков с разной высоты и углов.

Один парень из следственной группы замерил расстояние от сумочки до места, где обнаружили тело, и от сумочки до отпечатка ботинка.

Когда маркировщик отметил флажком положение находки, Лэндри подобрал и открыл сумочку. Вишневый блеск для губ, пудреница, золотая кредитка Американ Экспресс, три двадцатки, два презерватива.

– Думаю, убийство с целью ограбления можно исключить, – заявил Вайс достаточно громко, чтобы привлечь внимание одного или двух репортеров на другом берегу канала.

Лэндри глянул на него.

– Девушек не выбрасывают в каналы, потому что они носят с собой слишком много наличных.

– Я просто сказал.

Вайс всегда просто говорил. Все мысли, которые приходили в голову этому человеку, тут же слетали с языка.

– Водительских прав нет, – обронил Лэндри. – Мобильника тоже нет.

– Гаитяне крадут мобильники, – начал Вайс. – У них тут рэкет процветает. Мой шурин получил от телефонной компании счет на двадцать семь страниц. Звонки в Зимбабве, на Украину, по всем миру. Хотя самое дальнее место, куда он звонил – это матери в Асторию, что в Куинсе.

Лэндри мысленно отключился от его болтовни. Еще пара фраз и Вайс сядет на любимого конька – за миграцией в Южную Флориду уголовников с островов стоит Кастро. Может и так, но Лэндри не хотел выслушивать теории Вайса. Он должен работать в настоящем, здесь и сейчас. На сегодня у него труп, а о Кастро пусть беспокоится отдел по борьбе с организованной преступностью.

Лэндри открыл маленький кармашек на молнии. Внутри лежала иностранная монета. Девушка была русской. Возможно, эта монетка из ее страны припрятана на удачу.

Помощники судмедэксперта пронесли мимо него мешок с останками.

Вот и верь после этого в талисманы.

– Ладно, – вздохнул Лэндри. – Пойду поговорю с народом, и покончим с этим.

Направившись к другой стороне канала, он выудил из кармана пару таблеток экседрина убойной дозировки и закинул в рот. Не запивая проглотил их и передернулся от оставшейся во рту горечи.

Репортеры толкались как свиньи у корыта, чтобы удостоиться чести первыми сунуть Лэндри микрофон.

– Детектив!

– Детектив!

– Детектив!

Самой нахрапистой оказалась блондинка из филиала NBC в Уэст-Палм.

– Детектив, что вы можете рассказать о жертве? Что можете рассказать нам об убийце?

– Я ничего не могу рассказать вам о жертве, и мы еще не знаем, убийство это или нет, – ответил он. – Судмедэксперт установит причину смерти.

– Но очевидно, что тело было расчленено, – вставила журналистка.

– Мы не знаем, когда это случилось, и не знаем, сколько времени тело провело в воде.

– Вы говорите, что это очередное нападение аллигатора?

Толпу охватило волнение, голоса стали громче. Можно подумать, если какого-то беднягу живьем сожрет гигантская рептилия – это станет лучшей историей, чем рядовое убийство человека человеком. Казалось, пресса подхватила идею о том, что аллигаторы, как в плохом фильме ужасов, сговорились отвоевать обратно свой ареал обитания.

Недавно, при разных обстоятельствах, связанных с аллигаторами, погибли три местных жителя. Один купался в пруду, другой выгуливал собаку во время пробежки вдоль канала, а третий – пьяница, имел несчастье вырубиться на берегу в пределах досягаемости хищника. Даже если бы он был в сознании, находясь под градусом, далеко не убежал бы. Аллигатор может преодолевать короткие дистанции со скоростью пятьдесят километров в час. Почти также быстро чистокровная скаковая лошадь несется во весь опор.

– Нет, этого я не говорил, – отрезал Лэндри.

– Но это могло бы быть?

Это могли быть и инопланетяне, хотел съязвить Лэндри, но в офисе шерифа сарказм не считали проявлением чувства юмора.

– Я не могу строить предположения о причине смерти, – ответил он. – Поэтому мы понятия не имеем, как молодая женщина умерла или попала сюда. Чуть позже офис шерифа составит словесный портрет жертвы, и мы обратимся к общественности за помощью в установлении ее передвижений в последние часы жизни.

– Молодая женщина?

– Сколько ей?

– Кто она?

– Вы нашли орудие убийства?

– Она подвергалась сексуальному насилию?

– Мы этого не узнаем, пока не будет завершено вскрытие, – ответил Лэндри.

Блондинка на голову опережала других.

– Кто обнаружил тело?

– Местный житель?

– Вы назовете его имя?

– Нет.

– Когда вы сможете дать нам больше информации?

– Когда она появится, – отрезал Лэндри. – Сейчас вам придется убрать машины, чтобы полиция могла продолжить работу. Мы тратим время впустую.