Звонок раздался в 3.12 утра.
Молли с вечера утащила трубку радиотелефона из гостиной к себе наверх и спрятала ее под журналом на ночном столике. Иметь собственный телефонный аппарат ей не полагалось, пусть даже практически у всех девочек из класса они были. Брюс был уверен: девочка плюс отдельный телефон – рецепт неприятностей.
Чеду тоже не позволяли поставить телефон в комнате, хотя у него, Молли знала, был и мобильный, и пейджер, поэтому он и его кретины-приятели могли обмениваться текстовыми сообщениями и вызывать друг дружку по пейджеру, как крутые. Брюс об этом не подозревал, а Молли помалкивала, потому что Брюса недолюбливала сильнее, чем Чеда. По мнению Брюса, все члены семьи – кроме него – должны были звонить из кухни, где слышно каждое слово.
Телефон прозвонил трижды. Затаив дыхание, Молли смотрела на зажатую в руке трубку. В другой руке, влажной от пота, она держала диктофон. Она очень боялась, что Брюс проспит звонок. Ему ведь на Эрин наплевать. Но только она решила ответить сама, как звонки прекратились. Молли закусила губу, нажала кнопку приема на трубке и клавишу записи на диктофоне.
Голос был тот самый – жуткий, скрипучий искаженный голос с кассеты, словно из фильма ужасов. Каждое слово нарочито растянуто, тембр металлический, зловещий. У Молли в глазах вскипели слезы.
– Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит.
– О чем вы говорите? – спросил Брюс.
– Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит.
– Я не виноват. В полицию звонил не я. Что я должен сделать?
– Принеси деньги на место. В воскресенье. В шесть вечера. Без полиции. Без сыщика. Ты один.
– Сколько?
– Принеси деньги на место. В воскресенье. В шесть вечера. Без полиции. Без сыщика. Ты один. Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит. Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит.
Поплыли короткие гудки.
Молли выключила телефон и диктофон. Ее так знобило, что она подумала, не заболела ли. Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатит. Эти слова крутились в мозгу снова и снова, так громко, что хотелось крепко зажать уши ладонями, чтобы ничего не слышать, но звук жил в голове, внутри.
Это она виновата во всем! Она считала, что поступает правильно, умно. Думала, она одна готова что-то сделать, чтобы спасти Эрин. И сделала. Обратилась за помощью. Теперь Эрин может умереть. И все из-за нее.
Из-за нее и Елены.