– Он велел мне ждать его у задних ворот, – потупившись, тихо произнесла Эрин.

Лэндри провел остаток ночи в участке, на диванчике, и на рассвете вернулся в больницу ожидать, пока проснется Эрин Сибрайт. Джейду должны были зачитать обвинение утром, и Лэндри хотел предоставить окружному прокурору все возможные основания, чтобы не выпускать Джейда из-под замка.

– Люди любят сплетничать – особенно про Дона, – продолжала Эрин. – Он сказал, что не хочет, чтобы нам перемывали кости. Тут я была с ним полностью согласна. И мне все казалось таким интересным. Наш тайный роман… Классно.

– Вы уже вступали с ним в интимную близость до того? – деловым тоном осведомился Лэндри.

Эрин покачала головой:

– Мы просто флиртовали. Мне казалось, мы дружили. То есть он был моим начальником, но… Но я хотела большего, и он тоже. По крайней мере так он мне говорил.

– Итак, он попросил вас прийти к задним воротам, и вы знали, что там вас никто не увидит.

– В те выходные две крайние конюшни пустовали. Там обычно размещают лошадей, которых привозят в Уэллингтон на соревнования по выездке. Но тогда выступлений не было, к тому же вечер… Вообще никого вокруг.

– Вы не говорили мистеру Джейду, что увольняетесь с работы и уезжаете в Окалу?

– Нет. Зачем? Я хотела у него работать. Я была в него влюблена.

– Эрин, что было дальше? Вы пришли к воротам, чтобы встретиться с ним…

– Он опаздывал. Я даже забеспокоилась, что он раздумал. Потом подъехал фургон, оттуда выскочил человек в маске и… и… схватил меня.

– Эрин, вы узнали его?

Девушка покачала головой.

– Вы узнали голос?

– Я так перепугалась!

– Понимаю. Трудно запомнить что-либо, когда творится такой ужас. Но надо постараться еще раз медленно проиграть все это в уме. Не быстро, не целым эпизодом, а отдельными кадрами, секунда за секундой.

– Я стараюсь.

– Знаю, – согласился Лэндри. – Не торопитесь, Эрин. Если захотите отдохнуть, скажите мне, и мы сразу сделаем перерыв. Хорошо?

Девушка взглянула на него и попыталась улыбнуться.

– Хорошо.

– Если вы ни разу не видели их лиц, почему вы думаете, что одним из похитителей был Джейд?

– Но ведь это он велел мне прийти к воротам.

– Верно. И все-таки мне нужно выяснить, по каким особым приметам вы опознали в одном из преступников Дона Джейда?

– Я его знаю, – с видимым раздражением ответила Эрин. – Знаю его фигуру, манеру двигаться… И уверена, что несколько раз слышала его голос.

– А голос второго похитителя? Он не показался вам знакомым? Не с акцентом ли он говорил?

Девушка мотнула головой, устало потерла глаза.

– Он вообще говорил мало. Всегда шепотом и невнятно. А со мной совсем не разговаривал.

– Вы знаете место, где они вас держали? – спросил Лэндри. – Могли бы нас туда отвести?

Эрин снова мотнула головой.

– Вагончик-прицеп. Вот все, что я знаю. Он был ужасный. Грязный и старый.

– А шоссе рядом не было? Может, вы регулярно слышали какие-нибудь звуки?

– Не знаю. Слышала шум. Наверно, машины вдали. Не знаю. Меня почти все время держали на наркотиках. На кетамине.

– Как вы догадались, что вам давали наркотики?

Она смущенно потупилась.

– Пробовала когда-то раньше. На одной вечеринке.

– Что случилось вчера ночью? Как вам удалось бежать?

– Один из них – тот, другой, – вытащил меня из прицепа и посадил в фургон. Я решила, что меня собираются убить и выбросить тело, и никто никогда меня не найдет!

Ее голос сорвался, она судорожно вздохнула, пытаясь собраться. Лэндри ждал.

– Не знаю, сколько времени мы ехали. До того он дал мне таблетку кетамина, но я уже успела очухаться. Все ждала, когда фургон остановится, понимая, что потом меня сразу же убьют.

– Вы не могли выглянуть в окошко?

Эрин покачала головой.

– Я лежала на полу. А потом мы остановились, и я так испугалась! Он открыл дверь, выволок меня. Голова кружилась, ноги не держали. Я упала на землю, на… на… грунтовую дорогу. А он сел обратно за руль и уехал.

«Выбросили на обочину, как мешок с мусором, – подумал Лэндри. – Как вещь, что уже использована и больше не понадобится. И все же ей чертовски повезло».

– Не знаю, сколько я там провалялась, – продолжала Эрин, – а потом наконец встала и пошла. Я видела огни. Город. И просто шла вперед.

Она замолчала, Лэндри тоже ничего не говорил. В голове его теснились все новые вопросы, но он понимал, что девушка вряд ли сможет ответить на них.

Итак, Джейд и компания сообразили, что выкупа им не дождаться. И вышвырнули девушку, чтобы не мараться с убийством. Вот только как быть с Ван Зандтом, соучастником Джейда? Он ведь на одном убийстве уже засветился. Зачем рисковать, что Эрин Сибрайт их опознает? Точно знали, что ей это не удастся? Тщательно позаботились, чтобы никакие улики не связывали их с нею?

Это еще надо проверить. Одежду, которая была на Эрин, отослали в лабораторию, где каждую ниточку рассмотрят под микроскопом, просветят флуоресцентной лампой, зальют реактивами, раздергают щипцами на волокна.

Возможно, то, что Эрин отпустили, – тоже часть замысла. Пусть жертва живет, но живет с сознанием, что от них ей не уйти. Пусть живет, и пусть полицейские живут и знают, кто виноват, но без улик и доказательств. Классный ход!

Всем хороша теория, вот только он, Лэндри, никому ничего спускать с рук не намерен.

– Эрин, они объясняли, почему выбрали именно вас?

Она покачала головой, не спуская глаз с работающего диктофона, который стоял на подносе для завтрака.

– Я почти все время была в отключке. Они хотели денег. Знали, что у Брюса деньги есть.

– Они называли его Брюсом? Просто по имени?

– Они его как только не называли, и столько раз…

Эрин кивнула, в глазах ее мелькнула растерянность.

– Его имя сообщили им вы?

– Нет. Они и так знали.

«Странно, – подумал Лэндри. – Откуда такая фамильярность?»

– Из-за него я могла умереть, – зло сказала Эрин. – Как мама с ним до сих пор живет, понять не могу. Она такая размазня…

– Чужая душа – потемки, – возразил Лэндри.

Эрин промолчала, только тряхнула головой, уставившись на свои колени.

– Сколько раз вас снимали на видео, пока вы находились в фургоне?

– Не знаю. Три или четыре. Так унизительно! Они заставляли меня просить денег. Делали со мной всякое, избивали… – Она опять заплакала. – Это было ужасно.

«Сукин сын, – подумал Лэндри. – Три или четыре кассеты. Кроме той, что нашли при передаче денег, Сибрайт сдал в полицию всего одну».

– Эрин, кто-нибудь из них вступал с вами в половую связь?

Слезы полились сильнее.

– Они м-меня держали н-на нарк-котиках. Я ничего не могла сделать. Я не могла им помешать! Я н-ничего не могла сделать.

– Эрин, теперь мы очень постараемся с ними разобраться. Мы будем вместе работать – вы и я, – чтобы отправить их за решетку. По рукам?

Она подняла на него полные слез глаза и кивнула.

– Теперь отдыхайте, – сказал Лэндри и шагнул к двери.

– Детектив Лэндри!

– Да?

– Спасибо.

Лэндри вышел, надеясь, что скорее рано, чем поздно, сумеет сделать для Эрин то, за что действительно можно благодарить.

Я сидела в коридоре, когда Лэндри вышел из палаты Эрин. Увидев меня, он не удивился. Остановился у двери, достал мобильный, три минуты поговорил. Закончив, бросил взгляд на пост медсестры и только потом направился ко мне.

– Что она говорит? – спросила я по пути к выходу из отделения.

– Говорит, что это Джейд, но что похитители не снимали масок, а ее все время накачивали кетамином. Джейда она так ни разу в лицо и не видела. А второго вообще знать не знает. Говорит, он редко подавал голос.

– На Ван Зандта это не похоже, – заметила я. – Мало кто так упивается звуками собственного голоса, как он.

– Его-то голос она узнала бы, у него же иностранный акцент, – возразил Лэндри. – Может, он умнее, чем кажется? – Он вздохнул и покачал головой. – Свидетель из нее будет так себе.

Он хмурился и на меня особого внимания не обращал. Вероятно, проигрывал в уме рассказ Эрин, пытаясь разработать его как версию или найти новые доказательства.

– Ей и не нужно быть хорошим свидетелем, – напомнила я. – У вас достаточно материалов, чтобы дать делу Джейда ход. Может, кстати, уж скажете мне, что вы на него нашли?

– Джилл Морон стащила у Эрин несколько фотографий Джейда, – неохотно ответил Лэндри. – На одной он вместе с Эрин. На обороте надпись: «Эрин, с любовью. Дон». Джилл замазала шариковой ручкой лицо и имя Эрин.

– Все девушки любят Донни!

– За что только? – буркнул Лэндри.

– Вы не выяснили, есть у него еще недвижимость, кроме той квартиры?

– Он не настолько глуп, чтобы держать Эрин там, где легко можно выйти на него. Да и мне не настолько везет.

– Как ей удалось бежать?

– Говорит, сами отпустили. Поняли, что денег не дождутся, поэтому затолкали в фургон, вывезли и вышвырнули на обочину, как ненужную тряпку.

– Значит, не знает, где ее держали.

– Не знает. Какой-то вагончик-прицеп, и все.

– По последней видеозаписи можно что-то понять? Может, какие-нибудь фоновые звуки?

– Был какой-то шум. Технические эксперты как раз ломают голову. По-моему, похоже на грохот крупных машин.

– А Эрин что об этом говорит?

Лэндри остановился и снова достал телефон.

– Говорит, что не уверена, что ее держали на наркотиках, – сказал он, проверяя голосовую почту. – На кетамине, по ее словам. Его раздобыть нетрудно. Особенно для тех, кто по работе связан с ветеринарами. Через пару часов мы идем к Сибрайту с ордером на обыск. Уверен, Дуган внесет в список возможных находок наркотики.

– А что еще будете искать?

– Эрин твердит, что похитители много раз звонили Брюсу Сибрайту и на видео ее снимали три или четыре раза.

– Господи боже, что он делает с этими записями? – удивилась я. – Продает их на телевидение?

– Ага, а потом заявит, что просто пытался добиться, чтоб скостили выкуп, – пробормотал Лэндри. – Мразь!

Я присела на широкий подоконник и задумалась, какое участие в деле мог принимать Брюс Сибрайт. Утреннее солнце грело мне спину.

– Допустим, Сибрайт хотел отделаться от падчерицы. Он придумывает сценарий похищения, и в этот сценарий не входит ни участие полиции, ни возвращение Эрин домой. Тогда почему ее сразу же не убили? Все кассеты можно было отснять за час, потом убить девушку и концы в воду… Впрочем, тут как раз влезаю я и втягиваю вас. И Брюсу приходится играть по обстоятельствам. Однако почему, опять-таки не убрать ее руками соучастника?

– Потому что теперь мы за ним следим, задаем вопросы. Сообщники видят, что полиция всюду сует нос, и боятся подставиться.

Я покачала головой. Что-то тут явно не сходилось.

– И тогда они отпускают Эрин, чтобы она помогла вам упрятать их за решетку? Какой смысл?

– Эстес, я играю теми картами, что у меня на руках, – нетерпеливо перебил Лэндри. – Эрин указывает на Джейда. Я исхожу из ее слов. Было бы глупо этого не сделать. Если ниточка протянется к Брюсу Сибрайту, рассмотрю и эту версию. Преступление кого только не сводит вместе.

Я не ответила. Иногда даже я понимаю, что полезно не болтать лишнего. У Лэндри есть подозреваемый, есть улики, есть приблизительная хронология событий. А еще – не во всем уверенная потерпевшая и собственные сомнения.

– Мне пора, – складывая телефон, сказал он. – Окружной прокурор хочет встретиться со мной до того, как привезут Джейда.

У меня мелькнула мысль – не попытаться ли еще раз пробиться к Эрин, когда он уйдет, но охранник уже вернулся с перерыва.

– Лэндри! – окликнула я, когда он пошел к выходу. – А про Ван Зандта что-нибудь слышно?

– Нет. Так и не возвращался в свой коттедж.

Я достала из кармана браслет Эрин и протянула ему.

– Вот, нашла на полу смотровой, куда Эрин привезли вчера ночью. Поспрашивайте ее об этом. Вдруг подарок Джейда?

Он взял браслет, скользнув пальцами по моей ладони.

– Спасибо.

– Вам спасибо, что держите меня в курсе.

Лэндри учтиво склонил голову.

– Расследование начали вы.

– Раньше вы со мной не делились.

– Все когда-то бывает в первый раз.

Я вышла из больницы, села за руль и на всякий случай сделала круг по стоянке, ища глазами темно-синий «Шевроле». Но Ван Зандта не было. Не было и белого «Лексуса» Кристал Сибрайт, и «Ягуара» Брюса. Нежные, любящие родители! Эрин велела им убираться – они и убрались. С глаз долой.

Никогда не понимала тех, кто, родив детей, не воспитывает их, не пестует, не помогает становиться людьми. Какие еще бывают мотивы? Продолжить род? Получить пособие? Обеспечить себе подтверждение близких отношений с другим человеком? Очевидно, просто наступает в жизни момент, когда каждый должен поступить как все: завести семью, родить детей. Только зачем, никто не объясняет.

О том, как растили Эрин Сибрайт, мне известно немного, но я знаю: если б ее любили, она не оказалась бы там, где она сейчас. По словам собственной сестры, Эрин озлоблена и обижена. И этот ее несвязный рассказ мне совсем не нравится. Я по личному опыту знаю, что озлобленным и на весь мир обиженным девочкам хочется, чтобы тот, кто всего сильнее их обидел, поплатился за ее несчастье. Того ли она винит, кто действительно виноват, или того, кого хочет наказать? Возможно, Джейд просто не любил ее. Может, разбил ей сердце. И вот от боли, от ужаса, под действием наркотиков она в своем сознании отождествила его со своим мучителем.

А может, мучитель сам вложил ей в голову эту идею, и она поверила?..

Я опять вспомнила Майкла Берна. Ему не составило бы труда позвонить в магазинчик «Радио Шека» и попросить отложить сотовый телефон. А оплатить покупку мог послать кого угодно. Если он знал о симпатии Эрин к Джейду, то мог сыграть на этом во время ее заточения.

Но кто тогда его соучастник? С Сибрайтами, насколько мне известно, он никак не связан. С Треем Хьюзом у него отношения далеко не блестящие.

Трей Хьюз, который носит в бумажнике карточку с телефоном моего отца. Трей, с его любовью к девочкам, к которому сходятся все ниточки в этой грязной истории.

Я не хотела верить, что он мог участвовать в таком гадком деле. Я по-прежнему ставила на Ван Зандта.

Но, по-моему, у меня в распоряжении фрагменты сразу трех разных головоломок. Вся штука в том, чтобы сложенная в итоге картинка не оказалась чистой абстракцией.