У меня перехватило дыхание, я словно оцепенела и на какую-то долю мгновения даже со страхом подумала, будто нечаянно сделалась невидимой. Но нет, во взгляде раджи не было и тени изумления, он лишь пытливо переводил глаза с отца на меня, пытаясь угадать нашу реакцию. К счастью, мое покрывало утаило от государя потрясение, которое я не сразу сумела скрыть. Что же касается моего отца, то гнев, который я столь болезненно ощущала на своей руке, никак не отразился на его бесстрастном лице. Он лишь натянуто улыбнулся.

– Как давно вы этим занимаетесь, о великий раджа? – вежливо поинтересовался отец, хотя я чувствовала, что он едва сдерживает бешенство. У меня больно заныло под ложечкой – первый признак того, что отец собирал свою магию. Еще никогда в жизни я не чувствовала, чтобы магия исходила от него с такой чудовищной силой. Мне казалось, будто я вижу, как тьма скапливается у него внутри – бурлит, кипит и вздымается, подобно вулкану. Просто невероятно, как отец мог сдерживать такую силу!

– Ах, друг мой, вот уже несколько недель! Должен признать, что весьма доволен результатом! Как видишь, нам удалось пробудить интерес огромного числа могущественных людей. О, я искусно разжигал их желание взять в жены дочь моего прославленного военного советника! То, что на сегодняшнее торжество съехалось так много именитых гостей, говорит не только об уважении к нам, но и об успехе вторжений, которые ты осуществлял во славу нашего царства, друг мой. Ну и, конечно, этим мы обязаны нисколько не преувеличенным слухам о твоей несравненной красоте, дитя мое.

Последними словами раджа искренне хотел польстить мне, но я вся похолодела от страха. Я давно знала, что отец ни за что не отпустит меня замуж, как бы ни был такой брак выгоден ему лично. Я была его собственностью, которую он не собирался никому отдавать. Это он вполне доходчиво объяснил мне много лет назад.

На этот раз отец заговорил не сразу. Помолчав, он одарил раджу шакальей ухмылкой и произнес:

– Мы безмерно счастливы принести пользу трону. Моя дочь… почтет за честь встретиться с претендентами, которых вы столь предусмотрительно пригласили в наше царство.

От меня не укрылось местоимение «наше», которое употребил отец. Однако гораздо сильнее меня поразило его согласие. Если он не нашел хитроумного и вежливого предлога отказаться от царского предложения, значит, что-то задумал, но что? Ему легко было сказать, что я еще слишком молода и после смерти его обожаемой жены осталась единственной женщиной в семье, на которой лежат все заботы о доме. Кстати, в такую ложь наш простодушный раджа поверил бы охотнее всего. Локеш мог просто отговориться тем, что время для женитьбы выбрано крайне неподходящее. Даже я без труда назвала бы дюжину способов тактично отвергнуть царское предложение.

Возможно, отец не хотел ставить раджу в неловкое положение? Может быть, затея государя застала его врасплох, и он не успел придумать выход? Осмелившись украдкой взглянуть на человека, стоявшего рядом, я убедилась, что он уже полностью овладел собой. Теперь отец изображал из себя искушенного царедворца и медленно переводил взор с одного гостя на другого. Нарастающая сила, которую я недавно почувствовала, вновь утихла, укрылась от непосвященных.

Сколько я ни старалась подавить робкую надежду, рожденную неожиданными царскими словами, она все-таки пышно расцвела в моем сердце. Да и как могло быть иначе, если даже самые последние негодяи из числа гостей казались мне спасением от жизни с отцом! Мне будет достаточно самой малости – небольшого ослабления охраны, искорки доверия, толики самодовольного благодушия, – и мы с Ишей сможем сбежать. Возможно, эта скандальная сделка станет моим пропуском на свободу?

На радостях раджа решил немедленно сделать объявление и пригласил нас с отцом подняться на возвышение, где стоял его трон.

– Друзья мои! Подойдите сюда. Как вам известно, боги не благословили меня детьми и законными наследниками, но это не значит, будто мое царство обделено бесценными сокровищами. У моего мудрого и беззаветно преданного военного советника есть дочь, затмевающая своей красотой богинь, и он любезно уступил мне свое отцовское право выдать ее замуж. Что нам нужно? Союз. Самая выгодная партия! Вне всякого сомнения, наша невеста мечтает обручиться с достойным мужчиной, но мы заинтересованы не столько в союзе двух людей, сколько в объединении народов, власти и богатств. Итак, подойдите сюда! Смотрите хорошенько. Она прекрасна. Ее внешность безупречна. Ее молодость и невинность позволят будущему мужу без труда сделать из нашей очаровательной Джесубай такую спутницу жизни, какая ему нужна. Лучшей жены и пожелать нельзя!

Раджа встал и обошел вокруг меня. Отец нехотя выпустил мою руку. Да, быть выставленной на всеобщее обозрение казалось унизительным, но гораздо страшнее было сознавать – дома отец непременно отыграется на мне за сумасбродство раджи. Хуже всего даже не то, что он свирепо изобьет меня, а то, что теперь ни за что не уедет из города. По крайней мере до тех пор, пока не решится моя судьба.

Раджа, искренне наслаждавшийся всеобщим вниманием, продолжал расхваливать свой товар. И каждое новое слово еще сильнее заводило и без того взбудораженную толпу.

– О, никогда прежде мне не доводилось видеть столь прекрасный цветок! Это воистину редчайшая драгоценность, ей нет равных! Уж поверьте мне, ибо я один из немногих смертных, удостоившихся великого счастья увидеть ее без покрывала!

Мой отец взглянул на меня, и его глаза сверкнули, как два острых кинжала. Он уже давно потребовал, чтобы на людях я показывалась только закутанная в покрывало, и я неукоснительно исполняла его приказ. Нет, наш добрый государь никак не мог видеть моего лица. По крайней мере, я была в этом уверена. Единственное место, где я ходила неприкрытой, были мои личные покои.

– Ах, друг мой, я должен повиниться перед тобой, – воскликнул раджа, с размаху хлопнув моего отца по спине. – Однажды я проходил мимо твоего дворца и увидел Джесубай в открытом окне, ее лицо сияло в свете луны. Признаюсь, я так и застыл на месте, покоренный ее ослепительной прелестью.

У меня оборвалось сердце. Все эти годы я с величайшим старанием пряталась от внешнего мира, но несколько месяцев назад, в полнолуние, меня одолела бессонница. Было очень жарко, и я на цыпочках подкралась к окну, чтобы подставить пылающую кожу душистому ветерку и холодному свету полной луны. Видимо, тогда государь и увидел меня.

Теперь, благодаря его признанию, мне придется распрощаться со своей комнатой. Нас с Ишей заточат в башню без окон, где не будет ни света, ни воздуха, ни цветов, ни проблеска внешнего мира.

Раздавленная, я почти не слушала разглагольствований государя.

– Даже я, глубокий старик, – говорил он, – был сражен ее неземной красотой. Подумать только, все эти годы мой верный военачальник один любовался таким чудом, но разве мыслимо прятать от мира подобное сокровище? Какое предосудительное небрежение государственными интересами! Поэтому сегодня вечером я сделаю своим гостям поистине царский подарок – позволю всем любоваться роскошью моего дворца, наслаждаться изысканными плодами моих садов и восторгаться красотой наших женщин!

Я не догадывалась о намерениях раджи до тех пор, пока он не очутился у меня за спиной. Неуклюже дернув за край покрывала, он стащил его с моей головы. Булавки больно кольнули меня, вылетая из волос, несколько длинных черных прядей упали вниз вместе с золотой тканью. Я почувствовала себя голой и выставленной напоказ, но даже не шелохнулась, инстинктивно угадав, что закрывать лицо нельзя.

Почему-то – не знаю почему – отец позволил этому случиться. Возможно, он хотел проучить меня или поставить на место. Но какими бы ни были его намерения, я испытывала острую потребность защититься, а когда дело касалось моего отца, защита могла быть только одной. Усилием воли я справилась с собой и потупила глаза.

Но раджа взял меня за подбородок и приподнял мое лицо.

– Пусть все полюбуются тобой, дитя.

Я вежливо улыбнулась ему и скользнула взглядом по людям, пожиравшим меня глазами. Услышала несколько громких вздохов, увидела немало похотливо осклабившихся мужчин и поймала взоры двух-трех женщин, глядевших с откровенной завистью. Остальные смотрели сочувственно или же оглядывали меня с головы до ног цепкими оценивающими взглядами. Иными словами, все реагировали по-разному, но во всем зале не осталось человека, который не глазел бы на меня.

Хотя нет, одного я все-таки нашла. Какой-то мужчина, затерявшись в задних рядах толпы, разглядывал статую Дурги. Он только что наполнил свою тарелку и теперь с аппетитом ел, стоя спиной ко всем нам, словно объявление раджи нисколько его не заинтересовало.

Он был молод, наверное, всего несколькими годами старше меня. Темный, отделанный золотом кафтан подчеркивал ширину его сильных плеч и узость талии. У молодого человека были густые, чуть вьющиеся на концах, черные волосы до плеч, и я вдруг с удивлением поняла, что очень хочу увидеть его лицо. «Зачем он пришел на праздник, который его нисколько не интересует?» Возможно, просто не хочет жениться? Когда молодой человек дотронулся до мраморной руки богини, причем в том самом месте, к которому я прикоснулась чуть раньше, мое любопытство дошло до предела. «Кто он такой?»

– Ну вот, – довольно воскликнул раджа. – Разве я не говорил вам, что она прекрасна?

– Ослепительна! – прошептал один из мужчин и одарил меня многозначительной ухмылкой.

– Воистину прелестна! – добавил мужчина постарше и, выйдя вперед, представился моему отцу и еще раз приветствовал государя. Этот пожилой человек казался добрым. Может быть, он захочет взять меня в жены?

Поймите, я не разрешала себе даже мечтать о замужестве с молодым и красивым мужчиной, которому со временем отдам свою любовь и доверие. Так что для моих целей пожилой муж подходил даже больше, чем молодой. Наверное, от него будет проще сбежать. Вот почему, когда старик посмотрел в мою сторону, я одарила его робкой улыбкой.

Мой отец был занят и ничего не заметил, но Хаджари все видел. И хотя я не сомневалась, что придется сполна расплатиться за эту вольность, мной уже овладела мысль о спасении, которое можно получить ценой пары притворных улыбок и толики поддельного интереса. Когда наш раджа официально представил меня старому султану, я храбро спросила, не откажется ли он разделить со мной трапезу.

Старик пришел в восторг и подал мне руку, чтобы проводить к накрытым столам. Раджа выглядел польщенным и довольным, я же не смела даже взглянуть на своего отца. К сожалению, мой страж ни на шаг не отходил от нас.

– Не обращайте внимания на Хаджари, – сказала я султану. – Мой отец души во мне не чает и ни на шаг не отпускает от себя без присмотра.

– Конечно, я прекрасно его понимаю! – ответил мой элегантно одетый спутник. Наполняя для нас тарелку, он поинтересовался: – Как вы думаете, вам бы понравилось жить на берегу моря?

– Вы живете в Мумбаи? – уточнила я, навострив уши.

– О нет, я живу в Махабалипураме. Вы когда-нибудь слышали о моем городе?

– Признаться, впервые узнала о его существовании.

– Наш город славится оживленным портом. Мы торгуем со многими дальними странами, у нас трудятся художники и скульпторы, украшающие наши храмы и святилища. Возможно, вы захотите посетить наш уголок?

– Что ей делать в городе грубых моряков и торгашей, Девананд! Эта женщина создана для города красоты. Позвольте представиться, моя прелесть, меня зовут Викрам Пиллай.

– Послушайте, вы всего лишь купец! Ваш титул куплен за презренное золото! А в моих жилах течет царская кровь.

– В ваших жилах течет старая кровь, Девананд. Такой женщине нужен муж, способный передвигаться без поддержки!

– Да как вы смеете! Умоляю, не обращайте внимания на эти дерзости, моя драгоценная! Юной девушке, столь чистой и невинной, как вы, не подобает слушать такие возмутительные речи!

– Как раз в ее молодости все дело! Спору нет, я куда больше подхожу в мужья для девицы. Кроме того, я богат. В этом дворце нет более удачливого владельца богатейших караванов!

– Вы, конечно, можете сколь угодно бахвалиться своими караванами, но не забывайте, что я владею флотом! Союз с моим царством будет гораздо более мудрым государственным решением.

– Это мы еще посмотрим!

– Вот именно! Мы еще посмотрим!

С этими словами молодой человек с длинными обвислыми усами наконец-то оставил нас в покое, но моя радость оказалась преждевременной, ибо он был всего лишь первым в череде мужчин, желавших прервать нашу беседу. Они обступили нас плотным кольцом, каждый жаждал внимания, все наперебой предлагали свои сокровища, деньги, титулы, а порой и просто самих себя, в обмен на мою руку. Их было слишком много. Я едва успела склевать пару крошек с тарелки, которую мы делили с моим султаном, но очень скоро даже эта малость превратилась в пепел у меня во рту. Железные пальцы стиснули мою руку и довольно бесцеремонно вытащили из кольца мужчин.

– Господа, моя дочь сейчас к вам вернется. Прошу прощения, мне нужно поговорить с ней с глазу на глаз.

Отец крепко держал меня, а на его лице появилось незнакомое выражение. Было очевидно, что все происходящее безмерно его раздражает, а распаленные мужчины не вызывают у него ничего, кроме отвращения. В то же время в его взгляде проглядывало нечто еще, какое-то необъяснимое удовольствие, от которого у меня кровь стыла в жилах.

Отец кивнул расступившимся мужчинам, дождался, когда нас оставят наедине, и тихо заговорил.

– Наш государь любезно, – последнее слово так и сочилось ядовитой насмешкой, – предложил нам провести ночь во дворце. Ты отправишься на женскую половину. Как только раджа пожелает своим гостям спокойной ночи, Хаджари проводит тебя до двери в спальню. Я ожидаю от тебя безукоризненного поведения, а завтра утром сам тебя позову. И запомни, что, если хоть что-то в твоем поведении вызовет мое неудовольствие, тебе лучше не знать, что я сделаю с Ишей. Я понятно выразился?

– Да, отец.

– Вот и славно. А теперь прикрой лицо! Полагаю, сегодня мужчины достаточно налюбовались тобой.

– Конечно, отец.

Я немедленно занялась своим покрывалом, и, как только оно вернулось на место, отец удалился, оставив меня наедине с Хаджари, который горячо зашептал на ухо:

– Думаешь, тебе удастся сбежать? Нет, милая, никуда ты не денешься! Я видел, как ты пыжилась, нос задирала, будто впрямь вообразила себя царским подарком, но мы-то знаем, что ты всего лишь игрушка! Лживая маленькая кукла!

Хаджари так распалился, что даже осмелился провести своей ручищей вверх по моей руке. Я оцепенела, но не проронила ни слова.

– Видишь, я знаю то, чего не знают все эти разодетые господа. Тебе нравится, когда с тобой обходятся по-свойски, так что когда-нибудь, когда твой отец отвернется, я как следует развлекусь с тобой!

К счастью, тут ко мне подскочил очередной претендент, и Хаджари вынужден был ретироваться. Остаток вечера мне пришлось провести под руку с самыми разными мужчинами, каждый из которых пытался добиться моего расположения, хотя все мы прекрасно знали, что решение будут принимать раджа и мой отец, а вовсе не я. Будь у меня возможность выбирать, я бы, наверное, уехала со старым Деванандом. Я теряла рассудок при одной мысли о том, что мы с Ишей можем сбежать на одном из кораблей его флота куда-нибудь далеко-далеко, где нас никто не найдет.

Этим вечером я несколько раз видела молчаливого незнакомца, бродившего по залу. Вне всякого сомнения, он был военным. Об этом говорили и его могучая фигура, и осанка. Когда какая-то служанка, проходившая мимо него с блюдом нарезанных фруктов, случайно споткнулась и едва не упала, незнакомец ухитрился поймать на лету и ее саму, и поднос. Именно в этот миг он обернулся – и я глубоко вдохнула.

Передо мной был самый прекрасный на свете мужчина.

Дождавшись, когда моим спутником вновь окажется Девананд, я осторожно спросила:

– Кто этот молодой человек? Одетый в черное?

– Где?

– Тот, что беседует с Викрамом Пиллаем, – еле слышно уточнила я.

– Ба, да это же младший сын Раджарама!

– Раджарама? – переспросила я.

– Ну да. Он младший брат наследника престола. Тот мог бы стать для вас подходящей партией, если я правильно угадал ваши мысли, моя дорогая. Не беспокойтесь, меня ничуть не удивил этот вопрос! Он молод, и смею предположить, что в глазах юной девушки выглядит весьма привлекательно.

Опомнившись, я торопливо потрепала правителя Махабалипурама по руке и поспешила разуверить его.

– Вы не угадали. Я спросила лишь потому, что меня до сих пор не представили ему, только и всего.

– Но младший сын не может жениться раньше старшего. Скорее всего, он прибыл сюда для того, чтобы устроить брак наследника престола.

– Так дела не делаются. Кроме того, такой молодой девушке, как я, наверное, лучше связать свою жизнь с человеком более зрелым и опытным. С тем, кто станет для меня надежным лоцманом в бурном море юности. Вы согласны?

Девананд рассмеялся, польщенный тем, что я намекнула на его приморский город, и тут же представил меня нескольким другим мужчинам, которых считал своими союзниками.

Наконец праздник подошел к концу, и гостей, остающихся во дворце, проводили в их покои. Мы с Хаджари молча шли по бесконечным коридорам следом за юной служанкой. Было уже поздно, полная луна тихо лила на нас свой бледный свет.

Через каждые несколько шагов легкий ночной ветерок, задувавший в арки открытой галереи, шелестел моими юбками.

Мы подошли к резным двустворчатым дверям, и служанка с поклоном отворила их, приглашая меня внутрь. Хаджари сощурился, но не сказал ни слова. Как только двери сомкнулись за моей спиной, оставив отцовского соглядатая позади, я со вздохом облегчения последовала за девушкой.

Она привела меня в просторную комнату с гигантской кроватью. Ванна была уже наполнена, и служанка осталась, чтобы помочь мне. Ночное платье тоже было приготовлено заранее, и после того, как я устроилась в постели, прислужница молча удалилась. Я осталась одна. По-настоящему одна. Не знала, что будет со мной после восхода солнца, но сейчас я была в безопасности.

Несмотря на усталость, я не могла заставить себя уснуть, поэтому встала с кровати и подошла к окну. Луна опустилась чуть ниже, видимо, прошло не больше часа с тех пор, как за мной закрылись двери. Я увидела лестницу, ведущую с балкона куда-то наверх, и вдруг сообразила, что знаменитый царский висячий сад должен быть всего в нескольких шагах отсюда.

Быстро оглядевшись по сторонам, я сделалась невидимкой, шагнула в ночь и пустилась в путь под лунным светом.