Я не сдержалась и тихо ахнула. К счастью, из-за шума фонтана меня никто не услышал.

– Что это значит? – спросил красавец.

Он был прав в своих подозрениях! Что бы ни замыслил мой отец, это явно не сулило ничего хорошего всем вовлеченным в его планы.

Локеш отвернулся и подошел к фонтану. Протянув руку, он подставил пальцы под струи воды и тихо спросил:

– Ты, конечно же, слышал сегодня объявление нашего государя?

– О том, что ваша дочь стала невестой на выданье? И что из этого?

Какая-то часть меня была болезненно ранена словами молодого принца. Я поспешила успокоить ее, напомнив, что тоже не ищу себе подходящего жениха. И что для нас с Ишей будет лучше, если я выйду за того, кто живет как можно дальше от моего отца. Настолько далеко, чтобы я могла сбежать. Наверное, проще всего осуществить этот план с пожилым правителем Махабалипурама, ибо я уже начала подозревать, что сбежать от такого мужчины, как этот молодой принц, будет гораздо сложнее. Но, несмотря на эти разумные доводы, равнодушие молодого гостя нанесло болезненный удар по моей женской гордости.

Я всегда знала, что красива. Даже если бы Иша не твердила об этом по сто раз на дню, мне хватало знаков внимания, которыми меня с детства осыпали все мужчины в отцовском доме, чтобы не сомневаться в своей внешности. Но сегодня я впервые в жизни почувствовала себя… непривлекательной. Мысль о том, что молодой мужчина, которого я нашла столь обворожительным, нисколько не интересуется мной, оказалась весьма и весьма неприятной.

Тем временем отец продолжал:

– Ты, конечно же, и понятия не имеешь о наших делах, но поверь, что для меня сегодняшняя новость стала полной неожиданностью. Старый раджа намеревается использовать мою дочь для дальнейшего распространения своего влияния, но для меня Джесубай не средство достижения государственных целей, а единственная связь с моей обожаемой последней женой… Надеюсь, ты поймешь, что сегодняшнее провозглашение дочери невестой на выданье я воспринял с отцовской тревогой.

Я сощурила глаза при упоминании о матери. Иша давно поделилась со мной своими подозрениями насчет ее смерти. Она рассказала, что мать не умерла родами, как заверил всех отец. Подруга Иши, повитуха, принимавшая меня, говорила с няней через несколько часов после моего рождения и сказала, что родильница и новорожденная здоровы и чувствуют себя превосходно.

Потом повитуха вернулась в спальню, чтобы проведать нас, и больше ее никто не видел. Вскоре было объявлено о смерти моей матери, а подруга Иши бесследно исчезла. Иша не сомневалась, что мой отец избавился от них обеих. Увы, я не понаслышке знала о том, каким отец бывает в гневе, поэтому верила, что он мог это сделать. Думай я, что его можно убить, наверное, уже давно сделала бы это сама. Но тут красивый принц снова заговорил и отвлек меня от мыслей о мщении.

– Какое отношение это имеет ко мне? – спросил он.

Отец поболтал пальцами в воде, и я заметила, что все рыбки куда-то исчезли. Они больше не выпрашивали еду, а поспешно отплыли в дальнюю часть бассейна. «Неужели они что-то почувствовали, когда мой отец дотронулся до воды? – поразилась я. – Или он нарочно использовал свою силу, чтобы прогнать их?» Я прикусила губу. Мне так хотелось поскорее услышать ответ, что я боялась дышать.

– Я думал, мы можем прийти к взаимовыгодному соглашению.

– Какому же?

– Твоего старшего брата зовут Дирен, не так ли? Насколько мне известно, он до сих пор не женат.

– Он еще молод. К тому же в последнее время он слишком занят, защищая наши земли от… пустяковых столкновений.

Отец бросил быстрый взгляд на принца, его губы слегка искривились.

– Не лучше ли будет, – спросил он с коварной улыбкой, – если твой брат сможет наконец вернуться домой? Забыть о войнах и распрях между нашими царствами и начать царствовать, как положено будущему радже? Рука об руку с достойной царицей он сможет занять свое законное место на троне и произвести на свет сыновей, которые будут править после него.

– Позвольте, я угадаю – вы прочите свою дочь в жены моему брату?

– Она красавица. Послушная, скромная, воспитанная. И, что еще важнее, сам раджа дает за ней приданое. – Локеш наклонился к принцу и заговорщически понизил голос. – Признаюсь только тебе, и пусть это останется между нами – пожалуй, если моя дочь взойдет на престол, я буду вполне удовлетворен тем, что мои внуки в один прекрасный день станут правителями обоих наших царств. Бессмысленные споры и стычки по поводу территорий навсегда отойдут в прошлое, и наши царства вступят в пору взаимного мира и процветания.

Молодой принц потер подбородок, поскреб щетину на щеке. Мне хотелось завизжать, крикнуть ему, чтобы он не верил ни единому слову моего отца. Хотелось объяснить, что Локеш никогда не держит слова. Что даже стоять здесь и слушать его – это опасная ошибка. Но я ничего не сказала, только ломала свои невидимые руки, изнывая от желания услышать, какое же будущее уготовил мне отец. Я была готова к тому, что Локеш не позволит нашему радже выдать меня замуж по своему усмотрению, но допустила ошибку, позволив себе увлечься призрачной надеждой, которую мой отец, как и следовало ожидать, растоптал еще до того, как ночь сменилась утром.

Тем временем мой коварный отец продолжал уговаривать принца.

– Ты, конечно, тоже не останешься в стороне и сможешь с полным правом преследовать собственные цели. Нисколько не сомневаюсь, что ты без труда подыщешь себе богатую жену, чтобы купить свободу и жить по-своему. Само собой, как второй сын, ты получишь справедливую часть отцовского богатства и сможешь без забот устроить собственную жизнь. С такими возможностями ты быстро пойдешь в гору! Конечно, тебе никогда не встать вровень со своим царственным братом, но так уж распорядилась судьба, друг мой, к тому же быть вторым ничуть не зазорно. Я уверен, что дети моей дочери, в жилах которых будет течь кровь законного раджи, всегда будут рады повидаться со своим дядюшкой, если он соблаговолит пожаловать к ним в гости…

С каждым словом моего отца молодой принц все сильнее напрягался. Он был в бешенстве и уже не мог этого скрыть. Я знала, что мой отец – непревзойденный мастер разжигать в людях именно те чувства, которые ему выгодны, – прекрасно это видит. Единственный способ противостоять этому темному влиянию – притвориться, будто его слова тебя нисколько не задевают. Мне снова захотелось защитить молодого принца, но что я могла сделать? Мой отец оплетал его своими коварными речами, как змея кольцами, и я кожей чувствовала, как корчится в муках самолюбие молодого принца, когда Локеш искусно усиливал свою змеиную хватку.

– Ты же понимаешь, что я всем сердцем привязан к своей единственной дочери. Я не могу без нее жить, она всегда должна быть рядом со мной. Наши царства граничат друг с другом, что может быть лучше? Я всей душой хочу устроить судьбу своей Джесубай от имени нашего раджи, но пойми меня правильно – если мое искреннее предложение, идущее от любящего отцовского сердца, будет грубо отвергнуто, мне ничего не останется, кроме как и впредь способствовать усилению вражды между нашими царствами.

– И вы с чистым сердцем отправляете свою дочь к тем, кого называете врагами?

Кончик языка Локеша по-змеиному высунулся между губ.

– О, я нисколько не сомневаюсь, что благополучию моей дочери ничто не угрожает, и в вашем царстве с ней будут обращаться со всем уважением, которого она заслуживает.

Мне хотелось рассмеяться. На всем белом свете никто не угрожал моему благополучию больше, чем человек, только что клявшийся чужеземному принцу в своих отцовских чувствах!

Молодой принц по имени Кишан повернулся спиной к моему отцу, а значит, оказался лицом к лицу со мной. Он стоял совсем близко. Самые разные чувства отражались на его лице, пока он обдумывал слова отца. Мне хотелось протянуть руку и провести кончиком пальца по его лбу, разгладить морщинки, успокоить смятение, которое посеял в нем Локеш. После долгого молчания Кишан сказал:

– Я передам ваше предложение моим родителям. Мы пришлем ответ с гонцом в течение двух недель.

Мой отец с напускной сердечностью кивнул головой.

– Да будут быстры ваши кони.

После этого Кишан сразу ушел, а Локеш долго смотрел ему вслед. Тишина воцарилась в саду. Все насекомые смолкли. Даже ветер утих. Звук моего дыхания вдруг стал казаться мне слишком громким. Я провела рукой по своему пылающему лбу и мысленно пожелала, чтобы мои ноги перестали ныть.

Но вот Локеш воздел руки, призывая силу. Мне нечасто доводилось видеть это зрелище. Вода в фонтане вдруг поднялась и застыла, сверкающий инеем лед сковал русло потока.

Локеш всплеснул руками – сильный ветер пронесся по саду, ломая ветви деревьев и срывая нежные головки цветов со стеблей. Он снова вскинул руки в воздух – и земля всколыхнулась, ледяной фонтан треснул, а я кубарем покатилась на землю. Чтобы не выдать себя криком, я прикусила язык. Отец выбросил вперед раскрытые ладони – голубые искры брызнули с кончиков его пальцев и дочерна опалили стоявшее рядом дерево. Сжав кулаки, он вернул свою силу обратно, решительным шагом вышел из сада и зашагал вниз по лестнице, не той, по которой я поднялась сюда раньше.

Прошло немало времени, прежде чем я решилась вернуться в свою спальню. Закрыв за собой двери, я как следует вымыла ноги и забралась в постель, но так и не смогла уснуть. До рассвета я смотрела на прозрачный полог над кроватью и готовилась к грядущему утру.

С первыми лучами утреннего солнца я стала ждать прихода отца. Я думала, что он явится немедленно, но когда прошло утро, а в мою комнату не заглянула даже служанка, я отважилась выйти за дверь. Снаружи тоже никого не было, я не встретила ни слуг, ни гостей, пока не вышла в большой зал, но даже здесь ко мне подошел не отец и не его подручный Хаджари, а старый Девананд, претендент на мою руку из далекого Махабалипурама.

– Ах, дорогая! Какое горе. Воистину ужасная новость!

– Что за новость? – спросила я, плотнее укутывая лицо покрывалом. – Что случилось?

– Неужели вы ничего не слышали?

Я покачала головой.

– Государь убит!

– Как… как такое возможно? – прошептала я, начиная что-то подозревать. – Как он умер? Злодея уже обнаружили?

– Пока нет. Ваш отец ведет расследование.

– Понятно.

– Сначала решили, будто государь мирно скончался во сне, но когда женщины подошли к покойному, ночное платье на нем распахнулось, и тогда все увидели черные отметины на его груди возле самого сердца.

– Черные отметины?

– Да. Вся кожа вокруг его сердца сожжена дочерна, но ожог, конечно же, не мог стать причиной смерти. Иными словами, возникли подозрения.

– Да-да… А что происходит во дворце сейчас? Где мой отец?

– Ваш батюшка собирает войска. Это мудрый шаг, ведь до воцарения нового раджи царский трон и держава легко могут стать добычей узурпатора или алчных соседей. Сейчас, как никогда, необходимо зорко беречь государство.

– Да-да, несомненно.

Старик нежно потрепал меня по руке.

– К сожалению, это трагическое событие означает, что все планы, касающиеся вашего брака, будут на время отложены. Но я хочу, чтобы вы знали – я говорил с вашим отцом и прямо сказал ему о своих намерениях. Он горячо заверил меня, что я буду одним из первых, кто узнает о принятом решении, но пока всем гостям придется разъехаться по домам.

– Конечно, я понимаю.

– О, вот и человек вашего отца, моя дорогая. Теперь я с чистым сердцем могу оставить вас на его попечении. До встречи, прелестнейшая госпожа.

Раджа Девананд пожал мои пальцы и нехотя уступил меня заботам Хаджари, который тут же больно схватил меня за руку.

– Где ты была? – прошипел он мне на ухо.

– Никто не пришел утром, – холодно ответила я.

– Твой отец ждет тебя! Идем.

Хаджари потащил меня по коридору, провел через несколько галерей, откровенно наслаждаясь ролью моего повелителя, хотя мы оба знали, сколь краткосрочно его величие. И верно, стоило нам переступить порог комнаты, где сидел мой отец в окружении царских советников, как поведение Хаджари разительно изменилось. Увидев меня, отец немедленно отпустил всех.

– Хорошо ли ты спала, дорогая? – вежливо спросил он, когда последние советники вышли и закрыли за собой двери.

– Да, отец, – ответила я, привычно опуская глаза в пол.

– Полагаю, ты уже слышала о кончине нашего государя, – продолжал отец, и по его тону нельзя было сказать, вопрос это или утверждение. Я решила, что лучше всего будет просто промолчать.

Отец выждал несколько секунд, а потом произнес слова, которых я больше всего боялась.

– Ужасно, не правда ли? Несомненно, ты понимаешь, что это означает для тебя лично?

– То, что я не выйду замуж? – еле слышно пролепетала я.

– О нет, замуж ты выйдешь, моя бесценная Джесубай, но не за подагрического старика, который тебе так приглянулся. – Отец отвернулся от меня и подошел к царскому столу, на котором была расстелена большая карта. Взяв со стола статуэтку воина, сидящего верхом на боевом слоне, отец решительным жестом передвинул ее в другое место, за толстую черную линию, прочерченную на карте. Территория за линией была помечена словом «Раджарам». Я поспешила отвести глаза, пока отец не поймал мой взгляд.

– Ты будешь довольна, – продолжал он. – Я подобрал для тебя женишка помоложе. Выйдешь за него, станешь царицей, выждешь положенное время, а потом прикончишь своего муженька. – В ужасе вскинув взгляд, я увидела, что отец ухмыляется мне в лицо, а глаза его горят бесовским огнем. – Чтобы не сомневаться, что моя дочурка хорошо сыграет свою роль в этой маленькой драме, я буду держать Ишу возле себя. Ты хорошо поняла меня?

Сморгнув слезы с глаз, я едва заметно кивнула и ответила:

– Да, отец.

– Вот и славно. А теперь можешь идти. Пока закончим на этом до официального объявления о твоей помолвке.

Прошел целый месяц, прежде чем мой отец нехотя согласился взойти на трон. Чтобы сделать меня уступчивой, он разлучил нас с Ишей. Служанки, окружавшие меня, были расторопны, но совершенно бесстрастны, а Хаджари отныне сопровождал меня повсюду и ни на миг не сводил с меня глаз. Отец решил, что моя комната недостаточно надежна, поэтому меня переселили в другие покои, где была только одна дверь, ведущая наружу. Судя по тому, что меня оставили в этой комнате даже после отъезда всех именитых гостей, отец намеревался держать меня здесь до самой свадьбы.

Еду мне приносили в комнату, отец даже разрешил мне одну прогулку в день, но только если Хаджари был свободен и мог сопровождать меня. Увы, очень скоро я убедилась, что пребывание наедине с Хаджари небезопасно для меня, поэтому предпочла сидеть взаперти. Лишившись Иши, оказавшись заточенной в крохотном мирке, без единого дружелюбного лица рядом, я быстро впала в отчаяние. Постепенно утратила вкус к еде, перестала раздвигать занавески, скрывавшие мое зарешеченное окно.

Затем вдруг пришло приглашение. Несмотря на откровенную угрозу, которой мой отец сопроводил свое предложение семейству Раджарам, там отнеслись к его словам со всей серьезностью, и царица изъявила желание поближе познакомиться со мной, чтобы посмотреть, смогу ли я стать хорошей женой ее сыну. Приглашение привело моего отца в неистовый восторг. До этого он был погружен в государственные дела, но когда прибыл гонец от Раджарамов, отец немедленно послал за мной, настолько ему не терпелось похвастать своим успехом. Однако он остался недоволен моим видом.

– Ты больна? – резко спросил он.

– Нет, отец.

Он рывком сорвал с моего лица покрывало, взял меня пальцами за подбородок и, сощурившись, долго рассматривал, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Затем, не говоря ни слова, отшвырнул меня прочь, схватил Хаджари за горло и прижал его к стене. Глаза несчастного выкатились из орбит, он захрипел и слабо забился в железной отцовской хватке.

– Ты позаботишься о том, чтобы она хорошо ела, чтобы ее волосы умастили маслами и расчесывали до тех пор, пока они не засияют, чтобы на ее лицо вернулись краски, и чтобы я больше не видел теней под ее глазами. Все понятно?

– Д-да, мой государь, – прохрипел Хаджари.

– Вот и хорошо. – Отец отпустил его и добавил: – Она уезжает через три дня. Сделай все, чтобы она была готова. Я хочу, чтобы Джесубай выглядела, как принцесса, и была разодета, как царица. А теперь иди, я хочу побеседовать с дочерью с глазу на глаз.

Хаджари, распухшая шея которого была покрыта страшными алыми пятнами, молча вышел и закрыл за собой дверь.

– Итак, – сказал мой отец. – Прежде чем ты уедешь, нам нужно потолковать кое о чем.

Как только впереди показался дворец семейства Раджарам, меня охватил страх. Я ехала в великолепном паланкине в середине большого каравана и была одета так, словно уже стала могущественной царицей. Мой отец не пожалел никаких средств на то, чтобы как можно роскошнее преподнести свой смертоносный дар семье Раджарам. Внутри моего сундука, полного прекрасных одежд и покрывал, находилось потайное отделение, в котором хранились флакончики с ядами и острые ножи, столь миниатюрные, что их без труда можно было спрятать в одежде.

Я знала, чем грозит невыполнение отцовского приказа. Он, как всегда, очень доходчиво объяснил это. Итак, мне предстояло понравиться Дирену, старшему сыну Раджарама, выйти за него замуж, выведать, где хранятся семейные реликвии, похитить их и убить своего мужа. А до этого я должна буду следить за семьей Раджарам.

Если же я по каким-то причинам не исполню волю отца, он обещал жестоко пытать Ишу. Я потрогала пальцами прядь седых волос Иши, спрятанную в складках моих одежд. На прощание отец дал мне ее локон, в знак постоянного напоминания о долге. Впрочем, он настолько красноречиво описал все, что собирается сделать с моей милой няней в случае моего неповиновения, что не осталось никаких сомнений: отец уже проделывал это раньше и с огромным удовольствием повторит снова.

В животе у меня все сжималось при одной мысли о том, что я согласилась стать презренной шпионкой и убийцей в угоду такому гнусному и одержимому человеку, как мой отец, но плата за непослушание была немыслимой. Я не могла отдать мою милую Ишу на растерзание Локешу. Я пока не знала, смогу ли пойти на убийство ради ее спасения, но разве я не была в неоплатном долгу перед Ишей за то, что она защищала меня от отца? Ее хромота служила постоянным напоминанием о том, что по моей вине она сделалась калекой и осталась во дворце. Я просто не имела права бросить ее в отцовских руках.

Когда меня представили при дворе, все вокруг показались мне искренними, добрыми и дружелюбными. Хаджари, прибывший вместе с посольством, попытался выдать себя за моего личного телохранителя. Но к счастью, проницательный военный советник Раджарама, зоркий взор которого словно проникал сквозь мое покрывало, пытаясь добраться до секретов, сокрытых в сердце, предложил мне своего человека. С его стороны это было очень мудрым решением. В присутствии одного из военных Раджарама, ни на шаг не отходившего от меня, у Хаджари оказались связаны руки.

Я не видела Дэчень до самого ужина. Царица являлась воплощением спокойствия и безупречности. Она внимательно следила за мной с противоположного конца стола и задавала вежливые вопросы о моей стране и семье. Сдержанные ответы она, по всей видимости, истолковала как проявление застенчивости. После ужина царица пригласила меня в свои покои и уговорила сесть рядом. В комнате было множество женщин, от юных девушек до старух, и все они весело болтали за шитьем.

Убедившись, что я по-прежнему не хочу говорить о себе, Дэчень стала рассказывать мне о своих родителях, о родной стране и сыновьях. Она не скрывала любви к семье, было очевидно, что царица души не чает в своих детях и готова отдать за них жизнь. Она несколько удивилась, когда я спросила ее о младшем сыне, но с большим удовольствием рассказала несколько историй о его детстве. Вскоре я узнала, что Кишан по приказу отца уехал в приграничные территории и, скорее всего, вернется в течение месяца, тогда как Дирена ждут немного позже. Дэчень сказала, что хотела поближе познакомиться со мной, прежде чем принять окончательное решение о женитьбе сына.

Так потекла моя жизнь во дворце. Днем я в свое удовольствие гуляла по дворцовым паркам, всегда в сопровождении двух моих провожатых, а вечера проводила с Дэчень. Очень скоро я искренне привязалась к матери Кишана. Она очаровала меня почти так же сильно, как ее сын. Только слепой мог не увидеть, какая великая любовь царит между ней и ее мужем, раджей Раджарамом. Каждый вечер перед сном государь заходил за своей женой. Они вместе желали доброй ночи всем вдовам, которых опекала Дэчень.

Эти женщины, потерявшие мужей на войне, были неистово преданны семейству Раджарам, а мне их судьба подарила надежду. Я стала всерьез обдумывать возможность спасти Ишу. Ах, как чудесно она могла бы жить при дворе Дэчень, среди этих женщин! Мало-помалу я тоже обжилась здесь и даже начала чувствовать себя в безопасности, но тут приехал отец.

Я проснулась от жуткого кошмара. Мои руки покрылись мурашками, и я заметила, что ставни в спальне распахнуты настежь, а занавески развеваются от ветра. Не успела я встать, чтобы закрыть окно, как услышала знакомый голос.

– Отлично выглядишь, моя дорогая.

Оцепенев, я привычно опустила голову.

– Отец, – только и смогла сказать я.

– Как успехи? Семья тебя приняла?

– Мне кажется, что да.

– Тогда почему все так затянулось? Почему я до сих пор не получил известий о грядущей свадьбе?

– Царица все еще присматривается ко мне. К тому же оба принца сейчас в отъезде.

– О да, я нашел им обоим занятие.

– Но зачем, отец? Я полагала, мы хотим, чтобы они поскорее вернулись домой.

Я и глазом моргнуть не успела, как отец бросился ко мне. Он схватил меня за горло, прижал к стене.

– Что ты сказала? – тихо спросил он, его черные глаза холодно блеснули в лунном свете.

– Простите меня, отец, – прошептала я. – У меня и в мыслях не было усомниться в ваших решениях.

– Знай свое место! – прошипел он.

Я кивнула, проклиная свою неосторожность. Оказывается, за время, проведенное вдали от отца, я успела стать беспечной.

– Я не собираюсь объяснять тебе, что и почему делаю, ясно? Тем не менее, если царица упомянет о пограничных стычках, которые удерживают ее драгоценных сыновей вдали от дома, разрешаю тебе заверить ее, что ты приложишь все силы и убедишь своего батюшку перестать бряцать оружием. Разумеется, если наши семьи – и наши царства – как можно скорее объединятся. Все поняла? Ты уже видела медальоны, которые я велел тебе отыскать?

– Нет, отец. Царица и раджа их не носят. А военный советник не позволяет ни мне, ни Хаджари ходить по дворцовой территории без сопровождения.

– Давно надо было прикончить этого Кадама, – процедил мой отец. Когда я, как обычно, промолчала, он отступил на шаг назад, отпустил мое горло и прошипел: – Тебе известно, для чего мне нужны эти медальоны?

– Нет, отец, – осторожно ответила я. – Мне следует знать только то, что они вам нужны.

– Это верно. – Кажется, мой ответ ему понравился. Склонив голову, отец с минуту молча разглядывал меня, потом сказал: – Моя бесценная Джесубай, пожалуй, пришло время открыть тебе, кто же ты такая.

Я почувствовала, что задыхаюсь.

– Что вы хотите сказать, отец?

– Да, пожалуй, пора… Если тебе будут известны мои цели, ты сумеешь сообразить, как наилучшим образом услужить мне. – Отвернувшись от меня, отец сцепил руки за спиной и неторопливо начал: – Ты дочь очень могущественного человека, причем его могущество отнюдь не ограничивается политикой. – Он принялся расхаживать по комнате, на ходу рассеянно дотрагиваясь до разных вещей, принадлежавших семье Раджарам. – Когда-то давно я унаследовал трон в одной дальней земле… – Он снова повернулся ко мне спиной. – Для этого мне пришлось убить своего брата и мачеху, но я все равно оставил и трон, и царство.

То, что мой отец не погнушался убийством родни ради достижения своих целей, ничуть меня не удивило, однако отказаться от трона было не в его правилах.

– Вам расхотелось властвовать? – спросила я.

– Управлять крохотным царством не значит властвовать, – отрезал мой отец, взглянув на меня сверху вниз. – Вот что такое настоящая власть! – С этими словами он вытащил из-за пазухи цепочку, висевшую у него на шее, и показал мне амулет.

– Что это?

– Он называется амулет Дамона.

– Дамона? Тигра?

– Ты чрезвычайно сообразительна, моя дорогая. – Отец провел большим пальцем по амулету, и на его лице вдруг отразилось нечто, похожее на влюбленность. Он еле слышно зашептал, словно забыв о моем существовании: – Когда-то, очень давно, разыгралась великая битва, в которой объединились самые разные царства Азии. Что заставило их это сделать? Появление демона. О, что это был за демон! Чудовищное порождение зла, он бесчинствовал в округе, и чинимые им злодеяния были столь ужасны, что переполнили чашу терпения жителей. Пять государств объединились, чтобы раз и навсегда покончить с демоном…

Мой отец никогда не рассказывал мне о своем прошлом. Все, что я до сих пор знала о нем, было собрано по крупицам из его случайных оговорок и подслушанных мною разговоров. Сейчас я слушала его, затаив дыхание, завороженная и напуганная в одно и то же время.

– Они потерпели поражение, но перед окончательным разгромом на поле битвы вдруг появилась богиня, прекрасная и вселяющая ужас. Эта богиня возглавила упавшие духом войска и повела их в бой, сидя верхом на тигре, которого звали Дамон. – Ухмыльнувшись, отец погладил тигриные когти на своем амулете. – Демон был убит, победа досталась людям. После этого богиня разделила свой амулет на пять частей и поделила его между пятью царствами. Очень скоро выяснилось, что каждая часть амулета обладает властью над той или иной стихией. Тогда же появилось пророчество о том, что человек, собравший амулет воедино, будет обладать могуществом самой богини.

Это многое объясняло – и голубое пламя, вспыхивавшее на кончиках отцовских пальцев; и воду, хлынувшую изо рта мужчины, который посмел прикоснуться ко мне; и слабое содрогание земли во время вспышек отцовского гнева; и свирепые ветра, которые он призвал ночью в царском саду, и даже загадочную кончину раджи. Теперь я знала, что движет моим отцом, что он ищет. Но он не догадывался, что часть собранного им могущества каким-то загадочным образом передалась мне. Выходит, мои способности были дарами самой богини.

Отец улыбнулся мне, словно ребенку, которого хотел поманить игрушкой.

– Ты видишь, что в моем амулете недостает двух частей?

– Тех самых, которые вы поручили мне найти?

– Умница. Как только амулет вновь станет единым, все в мире будет подвластно мне одному. Я буду непобедим. А ты, если повезет, останешься в живых, и я даже позволю тебе купаться в лучах моей славы. Конечно, сына ты мне не заменишь, но твой отец никогда не исключает никаких… новых возможностей. – Он взял меня за подбородок, больно сжал. – Всем хороша, если бы тебе еще хоть капельку огня в крови!

Сын? Но кто мог бы…? Дэчень! Она была той женщиной, которую мой отец страстно желал!

– Но Дэчень, скорее всего, уже не сможет стать матерью.

– Да, возможно, – признал мой отец. – Именно поэтому я лелею надежду выдать тебя за одного из принцев. Если я не смогу получить сына, чтобы воспитать его по своему образу и подобию, то, пожалуй, попробую обойтись внуком.

Мысль о том, что отец может стать еще более могущественным, не умещалась в голове. Все вдруг встало на свои места, все обрело смысл. Мое замужество. Пограничные войны с семьей Раджарам. Все это было затеяно ради того, чтобы получить амулеты и вырвать Дэчень из семьи.

Теперь, когда мне открылись истинные цели отца, я должна была еще тщательнее скрывать от него свой дар. Если он узнает, на что я способна, не остановится ни перед чем, чтобы превратить меня и моих детей в подобия себя – в беспощадные, жестокие, кровожадные орудия зла. Чем слабее, покорнее и малодушнее я буду выглядеть, тем меньше отец станет обращать на меня внимание и не заподозрит, что я могу злоумышлять против него.

– Теперь ты знаешь, чего я от тебя жду, – закончил отец. – Я даю тебе две недели, чтобы добиться помолвки либо отыскать амулеты. По окончании этого срока я каждый день буду присылать тебе по одному пальцу Иши в красивой шкатулочке.

Я едва смогла подавить ужас. Слезы отчаяния навернулись на глаза, и я еле слышно прошептала:

– Да, отец.

Когда я справилась с собой, его уже не было в комнате.