Мы осторожно спускались по каменным ступеням, полностью положившись на чахлый свет моего маленького фонарика. Когда мы добрались до последней ступени, глаза Фаниндры снова зажглись, озарив туннель призрачным, голубовато-зеленым светом.
Я сделала Рену знак остановиться и вслух перечитала пророчество Дурги.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
Под пророчеством стояло несколько строк, написанных уже знакомым мне каллиграфическим почерком мистера Кадама. Их я тоже прочитала вслух:
«Мисс Келси, вступив в царство Кишкиндха, вы можете столкнуться с несколькими испытаниями, к которым должны быть готовы заранее. Я хочу напомнить вам предупреждения Дурги, известные мне с ваших слов. Она сказала, что вы должны стараться все время оставаться рядом с Реном. Если по какой-то причине вы будете разлучены с ним, то окажетесь в большой опасности. В этом случае последуйте совету Дурги и не доверяйте собственным глазам. Ваши сердца и души подскажут разницу между иллюзией и реальностью. И последнее предупреждение Дурги: найдя плод, спрячьте его хорошенько.Аник Кадам»
Бхагояшалин! [31]
Да сопутствует вам удача!
— Знать бы еще, что это за опасности такие, — пробурчала я. — Надеюсь, тернистые угрозы — это какие-нибудь колючие растения.
Мы пошли вперед, и по пути я без умолку перебирала разных животных, у которых есть шипы и прочие колючки.
— Так, давай-ка подумаем. Вот, скажем, стегозавр. Или стегозаур? Нет, кажется, стегозаурус. Ладно, неважно, как они там называются, главное, это какая-то разновидность динозавров. Потом есть еще разные драконы и дикобразы, про рогатых жаб тоже не будем забывать. Честно говоря, если бы мне позволили выбрать колючее животное, жаба-рогатка была бы первым номером в моем списке. Хотя… Что если эти рогатые жабы величиной с дом и с огромной пастью? Тогда они кого хочешь проглотят… Может, лучше заранее вытащить гаду из рюкзака?
Я остановилась и вынула оружие. Конечно, путешествие по темному подземелью было достаточно неприятно и без необходимости таскать в руке булаву, но мне сразу стало спокойнее.
Вскоре туннель превратился в каменную дорогу, и чем дальше мы шли, тем светлее становилось. Взгляд Фаниндры потускнел, фантастический зеленый свет погас. Вскоре глаза моей змеи вновь превратились в два блестящих изумруда. Вокруг творилось что-то странное. Понятно, что за последнее время мои представления о странном заметно расширились, однако происходящее было необычным даже для меня.
Я не понимала, откуда исходит свет. Казалось, он струится прямо перед нами. Мы буквально шли на свет в конце туннеля. Это было очень похоже на один из моих ночных кошмаров, где было не светло, но при этом не темно. Незримое зло пробиралось в мое подсознание, неведомая страшная сила преследовала меня, грозя сорвать мои планы и заставить страдать тех, кого я любила.
Клубящийся туман, видимо, полз за нами следом. Пока мы шли, он слегка колыхался впереди, скрывая дорогу. Стоило нам остановиться, как он сгущался и принимался кружить вокруг нас, как мутные облака на орбите. Холодное серое марево ледяными пальцами ощупывало нашу кожу, как будто выискивая слабое место.
И сам коридор стал выглядеть по-другому. Вместо камней я чувствовала под подошвами влажную землю и слышала шорох короткой щетинистой травы. Стены сначала покрылись мхом, затем поросли травой, а в конце концов скрылись за небольшими растениями, похожими на папоротники. Я еще успела подумать про себя, как они ухитряются выживать в этой влажной полутемной среде.
С каждым шагом стены все дальше расходились в стороны и вскоре совсем исчезли из виду. Потолок сменился низким серым небом. В нем не чувствовалось высоты, но и конца тоже не было видно. Это было немного похоже на сферический купол кинотеатра «Аймаке», только нерукотворный. У меня было ощущение, будто мы высадились на чужую планету.
Вскоре наша тропа резко пошла вниз, и мне пришлось сосредоточить внимание на том, куда ставить ноги. Мы вошли в лес, полный незнакомых растений и деревьев. Они раскачивались на своих корнях, словно под ветром, однако в воздухе не чувствовалось ни дуновения. Деревья росли так близко друг к другу, а трава была настолько густа, что я с трудом различала тропу, которая, впрочем, скоро совсем исчезла.
Рен пошел впереди, прокладывая путь своим телом. Длинные ветви деревьев склонялись до земли, как у плакучих ив. Их пушистые молодые побеги щекотали мне кожу, когда я проходила мимо. Я подняла руку, чтобы почесать шею, и ладонь у меня стала мокрой.
«Наверное, я вспотела. Странно, но я совсем этого не чувствую. Может быть, на меня вода накапала с веток? — подумала я. Тут я заметила, что рука у меня будто чем-то измазана. В зеленоватом свете пятно казалось бурым. — Что это? Древесный сок? Смола? Нет! Это кровь!»
Я сорвала пушистый лист, чтобы рассмотреть его вблизи. Повертев его во все стороны, я с удивлением обнаружила крошечные иголочки, выстилавшие изнанку листа. Я осторожно поднесла к ним палец, и иголочки тут же набухли и потянулись ко мне. Тогда я поводила пальцем туда-сюда, и иголки заколыхались, следуя за моим пальцем, как за магнитом.
— Рен, стой! Ветки нас царапают! У них с внутренней стороны острые шипы, которые следуют за каждым нашим движением. Это и есть тернистые угрозы!
Стоило Рену остановиться, как пушистые ветки медленно склонились к нему, обвившись вокруг его шеи и хвоста. Рен отпрыгнул в сторону и со злостью сорвал их с дерева.
— Нужно бежать, пока они нами не пообедали! — закричала я.
Рен с еще большей энергией стал прорываться через заросли. Я осторожно шла за ним. Казалось, лесу не будет конца, а деревья и не думали редеть. Минут через пятнадцать я совсем выбилась из сил и замедлила шаг. Нет, я больше не могла бежать.
— Рен, — задыхаясь, прохрипела я, — со мной ты далеко не уйдешь. Я тебя только задерживаю. Беги вперед, ты сможешь вырваться из этого леса.
Он остановился, обернулся и бросился ко мне. Ветки тут же ожили, поползли вниз и начали обвивать своими побегами его тело.
Взревев, Рен увернулся, а потом стал рвать ветки когтями, заставив колючки ненадолго отступить. Я почувствовала, как один из усиков обвивается вокруг моей руки, и поняла, что с меня хватит. Обливаясь слезами, я упала на колени и погладила Рена по щеке.
— Рен, иди. Пожалуйста, оставь меня!
Он превратился в человека и накрыл мою руку своей ладонью.
— Мы должны держаться вместе, не забыла? Я не оставлю тебя, Келси, я никогда тебя не оставлю. — Он грустно улыбнулся.
Я сглотнула и кивнула, глядя, как он бережно стаскивает вьющийся побег с моей руки и прихлопывает еще один, уже нацелившийся мне в шею.
— Идем.
Рен выхватил у меня из руки гаду и стал хлестать по веткам, но они лишь крепко вцепились своими зелеными пальцами в рукоятку, нисколько не напутанные магическим оружием. Тогда Рен подскочил к стволу и со всего маху ударил по нему гадой.
В тот же миг дерево подобралось. Ветки отдернулись от нас, сложились внутрь и обвились вокруг ствола, защищая его. Рен вышел вперед и знаком велел мне подождать возле раненого дерева. Потом сделал несколько шагов вперед и замахнулся гадой.
Так он шел и лупил по стволам деревьев, оставляя в них глубокие раны с сочащимися мясистыми краями. Я следовала на приличном отдалении, чтобы не мешать Рену прорубать нам путь через лес. Видимо, ветки каким-то образом чувствовали намерение Рена, потому что с утроенной свирепостью набросились на него, но мой тигр обладал поистине неиссякаемым запасом сил.
Я морщилась, глядя на порезы и царапины, покрывавшие каждый дюйм его кожи. Вскоре вся спина Рена была иссечена в кровь, от рубашки остались одни окровавленные лохмотья. Казалось, будто его жестоко исполосовали плетью-девитихвосткой.
Наконец, мы вырвались из колючего леса и остановились на поляне. Рен оттащил меня подальше от ветвей и в изнеможении рухнул на землю. Он уронил голову и долго сидел, обливаясь потом и тяжело дыша от напряжения. Я вытащила из рюкзака воду и протянула ему. Рен, не отрываясь, выпил всю бутылку до капли.
Я склонилась над ним, чтобы осмотреть его окровавленную руку. Все его тело было скользким от крови и пота. Вытащив еще одну бутылку воды и старую майку, я стала промывать его раны от грязи, заботливо прижимая прохладную влажную ткань к лицу и иссеченной спине Рена. Постепенно он стал расслабляться, дыхание его выровнялось. Кровавые порезы затягивались у меня на глазах, и когда страх за Рена немного отступил, я вдруг кое-что поняла.
— Рен! Ты остаешься человеком гораздо дольше двадцати четырех минут! Ты в порядке — если, конечно, не считать царапин?
Он потер рукой грудь.
— Я чувствую себя… замечательно. И не испытываю никакого позыва превращаться снова.
— Может быть, это уже все? Может, мы избавились от проклятия?
Рен надолго задумался.
— Нет, не думаю. У меня такое ощущение, что мы должны идти дальше.
— Почему бы не проверить? Давай посмотрим, сможешь ты превратиться в тигра или нет?
Он тут же превратился в тигра и обратно, при этом его рваная окровавленная рубаха немедленно сменилась чистой белой одеждой.
— Возможно, все дело в магии этого места. Она позволяет мне оставаться человеком столько, сколько мне хочется.
Наверное, я не смогла скрыть своего разочарования. Рен расхохотался и поцеловал кончики моих пальцев.
— Выше нос, Келлс! Очень скоро я навсегда превращусь в человека, а пока буду наслаждаться этим подарком столько, сколько получится.
Он подмигнул мне и ухмыльнулся, а потом притянул ближе к себе, чтобы осмотреть, насколько я пострадала от колючек. Рен тщательно обследовал мои руки и с ласковой заботой протер все порезы. Я прекрасно знала, что мои царапины не идут ни в какое сравнение с его ранами, и честно пыталась объяснить это Рену, но он не слушал.
— Все в порядке! — объявил он, закончив осмотр. — Я нашел только одну неприятную царапину у тебя на шее, но и она скоро заживет. — Он протер мне шею под затылком и на несколько мгновений прижал мокрую ткань к порезу. — Может быть, у тебя есть и другие места, которые я мог бы осмотреть?
Я шлепнула его по руке.
— Нет, спасибо! Эти другие места я прекрасно осмотрю самостоятельно!
Он добродушно расхохотался, встал и помог мне подняться. Потом надел мой рюкзак и закинул на плечо гаду. Взяв меня под руку, Рен снова зашагал вперед.
По дороге нам встретилось еще несколько колючих деревьев, но все они стояли далеко друг от друга и перемежались с нормальной, не кровожадной растительностью, поэтому мы без труда обошли их стороной. Рен переплел свои пальцы с моими.
— Знаешь, как здорово вот так идти с тобой и не думать о том, сколько минут мне осталось!
— Ну… Могу представить, — смущенно ответила я.
Он был счастлив, несмотря на тяжесть нашего положения. В эти минуты я впервые по-настоящему поняла, как тяжело ему было жить, зная, что он может пробыть человеком всего несколько минут в день и должен дорожить каждым мгновением. Неудивительно, что это жуткое место казалось бедному Рену волшебным подарком! Постепенно его приподнятое настроение передалось и мне.
Я знала, что впереди нас ждут, возможно, еще более тяжелые испытания, но мне было наплевать, ведь я шла за руку с Реном. И я позволила себе наслаждаться отпущенным нам временем.
Мы снова нашли тропинку и пошли по ней. Вскоре дорога привела нас к каким-то горам и большому туннелю, который, видимо, вел через них насквозь. Поскольку никакого другого пути поблизости не было, мы медленно вошли внутрь, с опаской оглядываясь по сторонам. На каменных стенах висели зажженные факелы, от главного входа разбегалось множество боковых туннелей. Я подскочила от страха, увидев, как что-то мелькнуло в одном из проходов.
— Рен! Там что-то было!
— Я тоже видел.
Мы словно попали в огромный улей, испещренный ходами и коридорами, из которых вдруг стали показываться смутные фигуры. Я всем телом прижалась к Рену, а он обнял меня за плечи.
Внезапно я услышала женский голос, негромко зовущий:
— Рен? Рен! Рен! Рен? Рен?
Гулкое эхо отзывалось в коридорах.
— Я здесь, Келлс! Келлс, Келлс, Келлс!
Рен со страхом посмотрел на меня и крепче сжал мое плечо. Голоса были наши. Он отпустил меня, перехватил гаду поудобнее и выставил ее перед собой. Осторожно шагнув вперед, он стал внимательно всматриваться в туннели.
Я слышала крики и топот бегущих шагов, истошные вопли и рычание тигров. Сделав несколько шагов, я остановилась перед одним из проходов.
— Келси, помоги мне!
Из бокового туннеля выбежал Рен. Он сражался с целой стаей обезьян, кусавших и царапавших его. Превратившись в тигра, Рен с рычанием пустил в ход зубы и стал рвать макак в клочья. Это было чудовищно!
До смерти перепугавшись, я попятилась назад. И вдруг оцепенела, вспомнив, что Дурга велела нам держаться вместе. Я обернулась, и увидела у себя за спиной два новых туннеля, которых там только что не было! И в каждом из этих туннелей было по Рену, шагавшему вперед, выставив перед собой гаду. «Который из них настоящий туннель? И кто из них настоящий Рен?»
Сзади послышался топот бегущих ног, поэтому я поспешно бросилась направо. Я торопилась поскорее догнать Рена, но чем ближе подбегала, тем дальше он удалялся. Значит, я выбрала не тот туннель.
— Рен! — закричала я.
Он даже не обернулся. Я остановилась и стала по очереди осматривать другие коридоры, ища следы Рена. В одном из туннелей я увидела дерущихся Рена и Кишана. В другом мистер Кадам сражался на мечах с каким-то мужчиной, похожим на злодея из моего недавнего ночного кошмара.
Потеряв голову, я стала метаться из туннеля в туннель. В некоторых из них оживали сцены из моей жизни. Бабушка манила меня к себе, просила помочь ей сажать цветы. Преподаватель из средней школы задавал мне какие-то вопросы. В одном из коридоров были даже мои родители. Они звали меня. Я хрипло ахнула, слезы брызнули у меня из глаз.
— Нет, нет, нет! — закричала я, срывая голос. — Этого не может быть! Где Рен?
— Келси? Келси! Где ты?
— Рен! Я здесь!
Голос был мой, но кричала не я.
Обернувшись, я увидела, что Рен бежит навстречу… мне. Только это была не я. Вот же я, здесь! Рен подошел к той, что выглядела, как я, и погладил ее по щеке.
— Келси, ты в порядке?
Я услышала, как она ответила:
— Да, я в порядке.
Ложная Келси повернула голову и торжествующе уставилась на меня, пока Рен целовал ее в щеку. Внезапно ее черты изменились, нос заострился, глаза провалились, а лицо превратилось в череп. Мертвая голова насмешливо ухмыльнулась мне, и я затряслась от омерзения, увидев перед собой смеющийся труп, кишевший червями.
Не помня себя, я бросилась в туннель, вопя Рену, чтобы тот опомнился, но он меня не слышал. Я с разбегу натолкнулась на невидимую преграду и остановилась. Труп смеялся мне в лицо и махал рукой. Потом призрак вдруг помутнел и стал расплываться, так что я больше не могла как следует его разглядеть.
Трясясь от бешенства, я забарабанила кулаками по преграде, но это было бесполезно. Через несколько мгновений невидимый барьер исчез сам собой, и я очутилась в длинном черном коридоре, освещенном факелами и как две капли воды похожем на все остальные туннели.
Я сдалась и стала ходить наугад. Я прошла мимо Рена — несчастного, униженного, корчившегося в рыданиях на земле. Он обливался слезами и горько оплакивал свои несчастья. Он говорил обо всех ошибках, которые совершил, и клял себя за то, что все делал неправильно. Он умолял о прощении, но не мог принять его. Он обвинял себя в совершении немыслимых, чудовищных поступков. Я точно знала, что настоящий Рен не только никогда не совершал ничего подобного, но даже и помыслить об этом не мог. Ложный Рен страдал, все тело его было нелепо скорчено, сломано, один взгляд на него разрывал сердце.
Я пришла в ярость. Нет, это было уже слишком! Видеть кого-то, кто был мне небезразличен, сломленным и превращенным в полное ничтожество было выше моих сил. Кто-то или что-то играло с нами в свои дьявольские игры, и я ненавидела его всей душой. Но страшнее всего была мысль о том, что в одном из туннелей сейчас то же самое происходит с Реном. Кто знает, в каком виде ему показывают меня!
Я бросилась в другой туннель и нашла в нем гордого и сильного Рена, стоявшего ко мне спиной. Приблизившись, я осторожно спросила:
— Рен? Это точно ты?
Обернувшись, он улыбнулся мне своей прекрасной улыбкой, а потом протянул руки и поманил меня к себе.
— Келси! Наконец-то! Почему ты так долго? Где ты была?
Чуть не плача от облегчения, я бросилась ему на шею, а Рен прижал меня к себе. Он обнял меня и похлопал по спине.
Слегка растерявшись, я спросила:
— Рен? А где рюкзак и гада? — Я слегка отстранилась и заглянула в его красивое лицо.
— Нам они больше не нужны. Ш-ш-ш, хватит, не надо. Просто побудь здесь со мной хотя бы минуту.
Я поспешно отпрянула и попятилась назад.
— Ты не Рен.
— Ну что ты, Келси, — рассмеялся он. — Конечно же, это я. Почему я должен доказывать тебе это?
— Нет. Тут что-то не так. Ты не он!
Я помчалась прочь из туннеля и бежала до тех пор, пока у меня чуть легкие не лопнули, однако спасения не было. Я просто скиталась из одного туннеля в другой. Остановившись, я отдышалась, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Рен нес рюкзак и гаду. Он никогда их не бросит. Значит, они до сих пор у него, а я бегала с пустыми руками! Нет, неправда! У меня тоже кое-что было. Я вытащила из кармана джинсов сложенную бумажку и еще раз перечитала предостережения мистера Кадама.
«Если по какой-то причине вы будете разлучены… то не доверяйте собственным глазам. Ваши сердца и души подскажут разницу между иллюзией и реальностью.»
«Не доверять глазам? Ну что ж, это очень даже понятно, — подумала я. — Значит, сердце поможет мне увидеть разницу. Но легко сказать: слушайся сердца. А как это сделать?»
В конце концов я решила, что буду просто обходить лабиринты и смотреть в оба. В каждом туннеле я останавливалась ненадолго, смотрела, а потом закрывала глаза и пыталась разобраться в своих ощущениях. Чаще всего после этого нечисть начинала обхаживать меня с утроенной силой. Миражи уговаривали и умасливали меня, пытаясь заманить за собой в темноту. Но я упрямо продолжала свои скитания, и ни один из коридоров, в которых я останавливалась, не показался мне настоящим.
Войдя в очередной туннель, я остановилась, чтобы осмотреться. Я увидела на полу свое мертвое тело и Рена, стоявшего надо мной на коленях. Склонившись над моим трупом, он внимательно осматривал его. Я услышала его тихий шепот:
— Келси? Это ты? Келси, прошу тебя. Ответь мне. Мне нужно знать, ты это или нет.
Он поднял мое тело с земли и нежно прижал к груди. Я осмотрела его со всех сторон, чтобы убедиться, что рюкзак и гада на месте, но, даже увидев их, не стала спешить с выводами. Хватит с меня предыдущих ошибок! Внезапно Рен сказал:
— Не оставляй меня, Келлс.
Я закрыла глаза и стала слушать его голос, умолявший меня не умирать. Мое сердце бешено забилось — впервые за все это время. Я сделала шажок вперед, но вновь ударилась о невидимую стену.
Тогда я тихо произнесла:
— Рен, я здесь. Не сдавайся.
Он поднял голову, словно услышал меня.
— Келси? Я тебя слышу, но не вижу. Где ты? — Он опустил меня, то есть труп, похожий на меня, на землю, и тот растаял в воздухе.
— Закрой глаза и иди ко мне на ощупь, — посоветовала я.
Рен медленно разогнулся и закрыл глаза.
Я тоже зажмурилась, пытаясь сосредоточиться не на голосе Рена, а на его душе. Я представила свою ладонь на его груди, сильные толчки его сердца под своими пальцами. В тот же миг мое тело само по себе сорвалось с места, и я смогла сделать пару шагов вперед. Тогда я стала представлять себе Рена, его смех, улыбку, то, что я испытываю рядом с ним, — и вдруг почувствовала стук его сердца. Он был здесь! Я медленно открыла глаза и посмотрела на него.
Рен протянул руку, чтобы коснуться моих волос, но вдруг отдернул ее.
— Сейчас это точно ты, Келлс?
— Как тебе сказать? По крайней мере, я точно не червивый труп.
— Какое счастье! — улыбнулся он. — Ни один червивый труп не мог бы похвастаться таким сарказмом.
— Ладно, а как я узнаю, что ты — это действительно ты? — выпалила я.
Секунду-другую Рен обдумывал мой вопрос, а потом наклонился, чтобы поцеловать меня. Он притянул меня к своей груди, прижал крепче, чем я могла мечтать, и коснулся губами моих губ. Его поцелуй, нежный и теплый вначале, быстро стал голодным и жадным. Я обхватила его руками за пояс, наслаждаясь этими мгновениями. Когда я наконец оторвалась от него, мое сердце колотилось как бешеное.
Когда ко мне вернулся дар речи, я со смехом прошептала:
— Ладно, даже если это не ты, то я согласна на этот вариант!
Рен расхохотался, и мы с облегчением перевели дух.
— Келлс, давай-ка теперь ты будешь все время держаться за мою руку?
Я радостно улыбнулась ему.
— Не возражаю!
Я была так счастлива, что вновь нашла своего Рена, что уже не обращала внимания на вопли и мольбы, несущиеся из боковых туннелей.
Вскоре в конце туннеля забрезжил свет, и мы пошли на него. Рен крепко держал меня за руку и не отпускал до тех пор, пока мы не вышли из лабиринта и не отошли от него на достаточное расстояние. Наконец он остановился возле извилистой речушки, змеившейся среди редких деревьев.
Не знаю, сколько там было времени на самом деле, но по ощущениям казалось, что около полудня, поэтому мы решили передохнуть и подкрепиться.
Жуя энергетический батончик, Рен поделился со мной своими мыслями:
— Я думаю, нам лучше держаться подальше от деревьев и стараться идти вдоль реки. Мне кажется, что если мы пройдем еще немного по течению, река приведет нас в Кишкиндху.
Я кивнула, гадая про себя, что ждет нас за очередным поворотом.
Освеженные кратким отдыхом, мы встали и пошли вдоль реки. Вода бежала в ту же сторону, куда мы шли, значит, мы следовали вниз по течению, как и предлагал Рен. Галечный берег был усыпан гладкими, обточенными рекой камнями.
Подобрав один такой камешек, я на ходу перебрасывала его из одной в руки в другую, погрузившись в свои размышления. Постепенно я почувствовала, что вес и фактура камня изменились. Разжав ладонь, я посмотрела на него. Камень превратился в гладкий, блестящий изумруд. Я остановилась и уставилась себе под ноги. Передо мной валялись все те же тусклые серые камни, но стоило им попасть под воду, как они тут же превращались в сверкающие изумруды.
— Рен! Посмотри! Вот сюда, под воду, — я указала на драгоценные камни, мерцавшие под толщей воды. Чем дальше от берега, тем крупнее были изумруды. — Видишь? Да там рубины размером со страусиное яйцо!
Я наклонилась, чтобы вытащить из реки крупный бриллиант, но Рен вдруг схватил меня сзади и оттащил на несколько шагов от реки. Указывая на реку, он прошептал мне на ухо:
— Посмотри вон туда. Во-от в ту сторону, краем глаза. Что ты видишь?
— Ничего не вижу.
— Смотри боковым зрением.
И тут я увидела. Рядом с облюбованным мною бриллиантом под водой слабо мерцала какая-то фигура. С виду она была похожа на белую обезьяну, только без шерсти. И с очень длинными руками, вытянутыми в мою сторону.
— Он пытался тебя схватить.
Я поспешно выбросила изумруд в реку. Вода зашипела и забурлила в том месте, где в нее вошел камень, а потом успокоилась и снова стала гладкой, как шелк. Оказалось, что если смотреть на драгоценные камни прямо, то видны были только россыпи сокровищ, но стоило использовать боковое зрение, как становились заметны целые стаи водяных обезьян, кишевших прямо у поверхности воды. Насколько я могла разглядеть, они цеплялись хвостами за корни деревьев или подводные растения, совсем как морские коньки.
— Интересно, вдруг это каппы? — пробормотал Рен.
— Что еще за каппы такие?
— Азиатские демоны, о которых мне рассказывала мама. Они рыщут в воде и подстерегают детей, чтобы высосать у них кровь.
— Обезьяньи морские коньки-вампиры? Это шутка такая?
— Как видишь, они настоящие. Мама говорила мне о них, когда я был маленьким. Она рассказывала, что в Китае детей учат кланяться старшим в знак уважения. Их с раннего детства стращают тем, что если они не будут кланяться, то их утащит каппа. Присмотрись повнимательнее, видишь, на макушке у каппы углубление, полное воды. Чтобы выжить, они должны все время носить воду на голове. Поэтому если на тебя нападет каппа, то единственная возможность спастись — поклониться ему.
— Но как это может спасти?
— Если ты поклонишься каппе, он должен будет поклониться тебе в ответ. Тогда вода выльется у него из макушки, и он потеряет свою силу.
— Ну, хорошо, но раз они могут вылезать из воды, то почему не нападают на нас?
Рен задумался, потом неторопливо ответил:
— Обычно они охотятся на детей, по крайней мере, мне так рассказывали. Мама говорила, что ее дедушка вырезал имена детей на фруктах или огурцах и бросал эти плоды в воду перед каждым купанием малышей. Считалось, что если каппа съест фрукты или овощи, он утихомирится и не станет причинять зло купающимся детям.
— Твоя мама тоже так делала?
— Нет. Во-первых, мы были царскими детьми, и у нас были собственные купальни. А во-вторых, мама не верила в эту легенду. Она просто рассказала ее нам, чтобы проиллюстрировать свою мысль о том, что ко всем людям и существам на свете нужно относиться с уважением.
— Мне бы хотелось как-нибудь побольше узнать о твоей маме. Кажется, она была очень интересной женщиной.
— Да, она была такой, — мягко ответил Рен. — Думаю, она бы тоже захотела поближе познакомиться с тобой. — Он обшарил внимательным взглядом воду и указал мне на притаившегося демона. — Вот этот уже собрался сцапать тебя, хотя они обычно охотятся на детей. Наверное, их посадили сюда охранять драгоценности. Если бы ты взяла хоть один камень, он бы утащил тебя под воду.
— Но зачем ему меня утаскивать? Разве не проще выпрыгнуть на меня из реки?
— Каппа обычно топит свои жертвы перед тем, как высосать у них кровь. Большую часть времени они стараются проводить в воде, так для них безопаснее.
Я попятилась от реки, поставив Рена между собой и водой.
— Что будем делать? Вернемся в лес или останемся около реки?
Рен провел ладонью по волосам, а потом снял с плеча гаду и переложил в руку.
— Как насчет того, чтобы придерживаться золотой середины? По-моему, каппы не собираются вылезать из воды, но постараемся держаться подальше и от них, и от колючих веток.
Мы шли еще около двух часов. Все это время нам удавалось избегать и капп, и деревьев, хотя последние изо всех сил пытались дотянуться и схватить нас. В одном месте река делала большой изгиб, и нам пришлось слишком близко подойти к деревьям, однако Рен держал гаду наготове, и несколько ударов по ближайшим стволам быстро усмирили дерзкие ветки.
Наконец мы дошли до исполинского дерева, преградившего нам путь. Его длинные ползучие ветки неестественно вытянулись в нашу сторону, иголки жадно ощетинились. Рен присел, а потом на немыслимой скорости помчался вперед и с разбегу взбежал на ствол. В тот же миг дерево скрыло его в своих зеленых лиственных объятиях.
Потом я услышала громкий стук, дерево затрепетало и выпустило свою добычу. Рен, весь расцарапанный, но улыбающийся до ушей, свалился на землю, но тут же вскочил и побежал ко мне. Его улыбка мгновенно сменилась выражением тревоги, когда он увидел, что я, разинув рот, смотрю куда-то поверх его головы. До сих пор раскидистое дерево загораживало нам обзор, но когда оно съежилось от страха перед гадой, я увидела впереди призрачно-серое царство Кишкиндха.