Я выставила вперед руку, слепо ощупывая пространство, и громко взвизгнула, почувствовав прикосновение чьих-то теплых пальцев. Чья-то рука осторожно потянула меня за собой, и, доверившись ей, я вскоре врезалась в невидимый барьер. Я стала ощупывать его, ища выход. Рука, сжимавшая мою руку, потянула сильнее, и в следующую секунду я с громким хлопком вылетела из темноты. И тут же с размаху врезалась в чью-то прекрасную мускулистую грудь, а заботливые руки прижали меня еще крепче. Как оказалось, из чернильной тьмы я попала в чуть более светлый главный зал Берегового храма.

Поморгав, чтобы глаза поскорее привыкли к освещению, я заглянула в лицо своему спасителю.

– Рен…

– Ты цела?

– Да… Спасибо.

Он с облегчением вздохнул и быстро дотронулся до выбившейся пряди моих волос.

Я приготовилась задать ему первый вопрос, но меня перебил громкий крик:

– Келлс! Мистер Кадам! Она где-то здесь, я ее слышу!

Мистер Кадам и Кишан выбежали из соседнего зала.

Кишан вырвал меня из объятий Рена и заключил в свои.

– Где ты была? – Он повернулся к Рену. – Как ты ее нашел?

– Не знаю, – ответил Рен. – Прямо на этой стене вдруг появился новый рельеф – лошадь с шарфом, намотанным вокруг шеи. Потом лошадь превратилась в фигуру мужчины, который указывал на другой рельеф, тоже внезапно возникший будто из ниоткуда. На нем была Келси, она сидела в кресле у окна и шила. Когда я дотронулся до ее изображения, моя рука вошла в камень. А потом каменная Келси встала и пошла в мою сторону. Я протянул руку, нащупал ее ладонь и потянул. В следующую секунду она очутилась здесь, рядом со мной.

– Ты в порядке, билаута? – проворчал Кишан. – Ты точно цела?

– Конечно, со мной все в порядке! Сколько меня не было?

Мистер Кадам приблизился ко мне:

– Вы отсутствовали не меньше часа, мисс Келси. Мы начали… тревожиться.

Судя по их лицам, это было мягко сказано. Я крепко обняла Кишана и потрепала по руке Рена, пытаясь наспех успокоить моих тигров.

– Я была у госпожи Шелкопряд, – выпалила я и посмотрела на сложенный кусок шелка, зажатый в моей руке. – Давайте вернемся на яхту. Мне есть что рассказать.

Мы быстро вышли из Берегового храма и пошли к моторке. По дороге Кишан обнял меня.

– Я так волновался, Келлс.

– Все в порядке. Теперь у нас есть то, за чем мы приходили.

– Мне не нравится, когда ты так исчезаешь. Мы даже не могли определить твое местонахождение по маячку! Ты просто исчезла с радаров! Даже твоя метка пропала.

– Прости. – Я чмокнула его в щеку и пожала ему руку. – Но до тех пор, пока проклятье не снято, с каждым из нас могут случиться всякие непредвиденные вещи! Ты должен это знать.

– Я знаю. – Он поцеловал меня в лоб. – Просто мне становится не по себе при мысли, что я не всегда могу защитить тебя. Ты себе не представляешь, как ужасно чувствовать себя беспомощным.

Я кивнула и прислонилась головой к его плечу. Рен молча наблюдал за нами. На мгновение он задержал на мне задумчивый взгляд, потом отвернулся и стал смотреть в море. Когда мы пришвартовались к яхте, Рен первым выпрыгнул из моторки и скрылся в недрах корабля. Кишан выбрался следом, помог мистеру Кадаму, потом протянул руку мне. Мы сразу направились в салон возле наших кают, а мистер Кадам ненадолго задержался, чтобы задать Нилиме несколько вопросов.

Когда все было улажено, мистер Кадам опустился на стул, а мы с Кишаном сели на диван.

– Разве Рен не хочет узнать, что случилось? – не выдержала я. – Я думала, он поможет нам разобраться.

– Я все перескажу ему позже, – ответил мистер Кадам. – Он… выразил желание присутствовать только в тех случаях, когда это необходимо.

– Понятно… – Я едва успела придержать язык и только обиженно вздохнула. Что ж, я рассказала им о своей встрече с госпожой Шелкопряд, начав с того, как я пошла за ниткой на стене, и закончив тем, как Рен вытащил меня наружу. Кишан и мистер Кадам слушали, не проронив ни слова. Закончив, я передала мистеру Кадаму шелковый дар от госпожи Шелкопряд. Он бережно развернул его.

Это оказалось черное шелковое кимоно. Почти полностью гладкое спереди, сзади оно было покрыто искуснейшей вышивкой, изображавшей пятерых извивающихся драконов. На мой взгляд, эти существа были больше похожи на змей, чем на драконов. Их длинные волнистые тела сплетались и вились кольцами. Драконы были бородатые, с длинными языками и четырьмя короткими когтистыми лапами. А впереди, на левой стороне кимоно, была вышита загадочная карта с семью точками и странными символами. Мистер Кадам так и впился в нее глазами, пока мы с Кишаном завороженно разглядывали драконов.

– Красный, белый, золотой, зеленый и синий. Ага, вот и наши драконы, все сходится, – пробормотала я, обводя пальцем один из символов. – Кишан, смотри. – Я показала на красного дракона. Он широко расставил лапы, будто гулял по звездам. Каждого из пяти драконов окружали свои символы: звезды, облака, молнии, волны и снежинки. – Что бы это значило?

Мистер Кадам положил кимоно на диван, бросился к столу и вытащил из ящика какие-то бумаги.

– Я думаю, перед нами карта с подробными инструкциями. Здесь говорится, куда идти и в какой последовательности искать драконов.

– Почему вы так считаете? – спросила я.

– Семь точек – это семь пагод. Вот эта – Береговой храм. Смотрите, возле каждой точки вышиты китайские символы цифр. Видите? Береговой храм у нас значится под номером один.

Он ткнул пальцем в значок, похожий на дефис, а потом обвел все точки по порядку, в соответствии с китайской цифровой последовательностью.

– Это же звезда! – воскликнула я.

– Да, думаю, так и есть.

– Мистер Кадам, значит, теперь мы должны искать дракона в храме или пагоде под номером два?

– Да.

– Но в вашей теории есть одно слабое место.

– Да, я вижу…

И мы хором сказали:

– Драконов всего пять!

Кишан повернулся к нам:

– Так кто ждет нас в последнем храме?

Мистер Кадам сложил ладони, откинулся на спинку кресла и задумчиво побарабанил пальцами по губе. Наконец он сказал:

– Мне представляется, что непосредственная опасность исходит не от драконов, а от того, что вы найдете в последнем храме. В китайской мифологии драконы, особенно водные, весьма почитаемые существа, они часто приходят на помощь героям.

– Но если так, зачем нам двигаться по порядку? Если мы знаем, что ожерелье Дурги спрятано в последней пагоде, почему нам не отправиться прямо туда? – спросила я.

Мистер Кадам покачал головой:

– Ни в коем случае. Во-первых, вспомните пророчество, а во-вторых, эта карта дана нам не случайно. Возможно, драконы укажут вам путь и помогут добраться до следующего храма. Вспомните, мисс Келси, вы не могли пропустить ни один дом в Шангри-ла, вам пришлось пройти испытания в каждом, чтобы доказать свое право двигаться дальше. Подозреваю, встреча с драконами станет таким же испытанием.

Я громко застонала. Мистер Кадам начал рассказывать разные истории о драконах, но я не дослушала до конца даже первую, задремав на плече у Кишана.

Когда я проснулась, мистер Кадам со смешком сказал:

– Может, пойдете спать, а я еще поработаю? Завтра я расскажу вам все, что мне удалось узнать о семи пагодах. Встретимся здесь же, после завтрака.

Кишан потянул меня за руку, я сонно кивнула. Мы попрощались с мистером Кадамом, и Кишан повел меня в мою каюту.

Когда я, почистив зубы и переодевшись в пижаму, вышла из ванной, то увидела Кишана, лежавшего на моей постели в одних пижамных штанах, болтавшихся чересчур низко на бедрах.

– Э-э… и что это значит? – нервно выпалила я.

Он окинул меня сощуренным взглядом своих золотых глаз:

– Я подумал, мы можем провести немного времени вместе, если ты не слишком устала.

– А.

Он похлопал по свободному месту рядом с собой, я нерешительно подошла.

«Что со мной творится? Ведь он мой парень, разве нет? Если бы это был Рен, я бы нырнула в постель не задумываясь! Почему я так нервничаю из-за Кишана?»

Он наблюдал за мной со странной смесью любопытства и грусти, поэтому я отогнала сомнения и легла рядом. Кишан обнял меня, прижал к своей широкой теплой груди и стал поглаживать мою спину. Постепенно я расслабилась, вновь погружаясь в сладкую дремоту.

– Что не так? – тихо спросил Кишан.

– Ничего, правда. Наверное, у меня просто разыгрались нервы от мысли быть так рядом с тобой… физически.

В груди у него негромко заурчало.

– Ты не должна нервничать рядом со мной, Келлс. Я никогда тебя не обижу.

Зеленое пламя вспыхнуло в меня перед глазами, и я вернулась в прошлое. Я лежала в объятиях Рена, а он говорил мне те же самые слова: «Надеюсь, ты знаешь, что я никогда тебя не обижу». Мое сердце забилось с перебоями. На секунду я испугалось, что оно сейчас разорвется пополам.

– Я знаю, что ты никогда меня не обидишь, – сказала я Кишану. – Нет ничего странного в том, что когда люди только начинают узнавать друг друга, они чувствуют… смущение, неловкость. Не принимай это на свой счет. Мне нравится быть с тобой, как сейчас.

– Это хорошо, – буркнул он. – Потому что я вообще не шевелюсь. – Он взял мою руку, прижал ее к своей груди. – Ты устала?

Я кивнула.

– А ты?

– Еще нет. Поспи.

Я устроилась поудобнее на его плече и уснула, даже не заметив, как он превратился в тигра.

На следующее утро после завтрака мы встретились с мистером Кадамом, и он вкратце изложил нам результаты своих исследований о Семи пагодах.

– Первые документальные свидетельства об этом городе мы находим в записях господина Джона Голдингема, относящихся к 1798 году. Он писал о семи пагодах, выстроенных на берегу океана. Возможно, на тот момент пагоды еще не были скрыты под водой, либо наш достопочтенный источник пользовался информацией из вторых рук.

Как я уже говорил раньше, существует предположение, будто Марко Поло посетил город Семи пагод, об этом говорится на одном из листов знаменитого «Каталонского атласа», однако ни свидетельств, ни записей о том не обнаружено. Но наибольший интерес, с моей точки зрения, вызывают связи этого города с Шангри-ла.

– И как же они связаны? – спросила я.

– Вы помните наш давний разговор об утопиях, а также легенду о Всемирном потопе, в том или ином виде присутствующую в мифологии всех цивилизаций?

– Да.

– Во время своего путешествия в Шангри-ла вы повстречали много предметов и существ, попавших туда из разных мифов разных народов. Вороны Хугин и Мунин прилетели с севера, из скандинавской мифологии, сирены – из Греции, Океан-Учитель – из Тибета, Врата духа – из Японии, а в Кишкиндхе вы встретили каппу из Китая. Короче говоря, поскольку все эти волшебные создания родом не из Индии, я решил, что и сведения о затопленных городах тоже следует поискать в мифах разных народов. Итак, самым известным городом, ушедшим на дно морское, следует считать…

– Атлантиду!

– Правильно, Атлантиду.

– Что такое Атлантида? – спросил Кишан.

Мистер Кадам повернулся к нему:

– Считается, будто легенда об Атлантиде придумана Платоном, однако многие ученые полагают, будто эта история основана на фактах. Итак, согласно легенде, Атлантида была прекрасным и богатым островом, принадлежавшим богу Посейдону. Правил этим царством Атлант, сын Посейдона, давший название острову. Судя по описаниям, Атлантида была больше Австралии и находилась в Атлантическом океане, также, кстати, названном по имени Атланта, в нескольких милях от Геркулесовых столпов или Гибралтарского пролива.

Посейдон гордился своим сыном и храбрыми людьми, жившими на его острове. Жители Атлантиды были богаты и процветали, у них было все, о чем только можно мечтать, но со временем они стали алчны и возжелали большего. Они прослышали о богатых землях, лежавших на материке, собрали армию и отправились завоевывать земли за Геркулесовыми столпами. Поначалу боги благосклонно взирали на эту войну, однако вскоре атланты стали обращать завоеванные народы в рабство.

Тогда боги собрались на совет, чтобы решить, как поступить с возгордившимися атлантами, и приняли решение вмешаться. Дабы усмирить гордыню атлантов, боги послали на остров землетрясения, потопы и пожары, но даже эти бедствия не утишили алчность и властолюбие островитян, которые не захотели раскаяться в своих злодействах. Тогда боги приказали Посейдону погубить Атлантиду. Он поднял великую бурю и вызвал страшное наводнение, от которого расступилась земля. В буйном гневе Посейдон разметал остатки острова по океану, и они погрузились на дно. Атланта же, бывшего искусным астрономом и математиком, боги наказали, заставив держать на плечах небесный свод.

– Постойте, я всегда думала, что Атлант держит на плечах Землю! – воскликнула я.

– Нет, небо. У Гомера ясно говорится об Атланте, которому «ведомы бездны моря всего и который надзор за столбами имеет: между землею и небом стоят они, их раздвигая». Легенда гласит, что когда Атлантида была уничтожена, а остатки острова разбросаны по всему океану, Атлант горько страдал и оплакивал участь своего народа. Боги разочаровались в нем, и что хуже всего, он впал в немилость у своего отца. Когда Посейдон отламывал куски от Атлантиды, несчастный Атлант страдал так, словно у него вырывали из груди сердце. С тех пор он безутешен и сломлен страданием, словно держит на своих плечах не небо, а тяжесть своего погибшего острова. Вот почему его так часто изображают сгорбленным и страдающим.

– А я и не знала! Но вы сказали, что существуют и другие утонувшие города. Расскажите, а то я ни одного не знаю.

– О, их великое множество! Боюсь, всех и не перечислишь. Причем за каждой историей тянутся пять других, так что постараюсь быть краток. Страна Меропис, упоминаемая в сочинении греческого историка Феопомпа; континент Му, затонувший в Тихом океане, между Японией и Полинезией; Лемурия – континент, исчезнувший то ли в Индийском, то ли в Тихом океане. Затем вспомним затопленное царство Кумари Кандам, или страну Непорочности, якобы находившуюся на южной оконечности полуострова Индостан, а также Ис или Кер-Ис в Бретани. На Балтийском море был город Винета, у египтян были Менуфис и Гераклеон, на Ямайке мы найдем Порт-Рояль, а в Аргентине – Санта-Фе-ла-Вьеха.

Часть этих городов обнаружена, другие существуют лишь в легендах и преданиях. Во всех этих историях есть нечто общее: жители затопленных городов прогневали богов и накликали на себя ярость морской стихии. Во многих легендах говорится, что любой, кто осмелится искать эти города, навлечет на себя проклятие, тяготеющее над ними.

– Значит, город Семи пагод тоже проклят? – поежилась я.

– Не знаю. Надеюсь, что нет. Возможно, следуя указаниям госпожи Шелкопряд, мы избегнем этой судьбы и море пощадит нас.

Мистер Кадам разложил на столе изображения пяти драконов.

– В китайской культуре каждый дракон отвечал за свою территорию в соответствии со сторонами света: север, юг, запад, восток. Как видите, пятый дракон у нас остается не у дел.

– Может, он бездомный? Или он олицетворяет центр? – предположила я.

– Возможно. Строго говоря, мне попадались упоминания о бездомных драконах, но я думаю, версия о центре все-таки более близка к истине. Эти драконы также называются драконами Пяти океанов.

– Что еще за Пять океанов?

– Северный ледовитый на севере, Тихий на востоке, Атлантический на западе, Индийский посредине и Южный на юге.

– Значит, по океану на дракона. И что, нам придется пересечь все океаны?

– Нет. Я уверен, что мы найдем всех, кого ищем, здесь. Возможно, драконы будут призваны сюда.

– Или просто доберутся на перекладных к месту сбора!

Мистер Кадам сухо улыбнулся:

– Да. Вероятно.

Я взяла листок с изображением китайского танца дракона.

– Я видела такие танцы на свадьбе, куда меня пригласил мой друг Ли.

Я передала картинку Кишану, и мистер Кадам кивнул.

– Танец дракона чаще всего можно увидеть во время празднования китайского Нового года. Этим танцем люди прославляют дракона и просят его быть щедрым к ним в новом году. Драконы приносят дождь, следят за водными источниками, охраняют сокровища, даруют людям силу, богатство, удачу и плодородие. В прошлом китайцы называли себя детьми или потомками дракона.

На свадьбе молодая чета просит дракона благословить их брак, а во время празднования Нового года к дракону обращаются все жители. Кстати, я заинтересовался также цветом драконов. Мне кажется, каждому цвету соответствуют определенные силы и свойства. Скажем, красный и черный драконы чаще всего описываются как свирепые, воинственные и разрушительные. Они могут вызывать страшные штормы, они сражаются в облаках, порождая громы и молнии. Черные драконы также считаются злыми и коварными. Красные ассоциируются со всей символикой красного цвета: кровью, гневом, любовью, огнем, страстью, пожарами и вулканами. Синие драконы гораздо более миролюбивы. Они больше похожи на лед или холодную воду. Золотые считаются царями и царицами среди драконов, они охраняют несметные богатства. Зеленые драконы могут исцелять и даровать благополучие, но при этом вызывают землетрясения, изрыгают жгучий яд и не прочь полакомиться человечиной. Белые задумчивы и мудры, они очень редко попадаются на глаза людям, говорят полуправду, предвещают смерть, а их чешуя сверкает, словно зеркало.

– Да уж, непонятно, кто лучше!

Кишан обнял меня за плечи.

– Не забывайте, что это всего лишь выписки из книг, мисс Келси. Возможно, ваши драконы будут похожи на мое описание, а может быть, они окажутся совершенно другими. Вы же помните, добрая половина моих выписок так и не пригодилась вам на практике.

– Да, я помню. Но все равно, предупрежден – значит вооружен.

– Может, заодно поищем информацию о том, как их можно одолеть? На всякий случай, – предложил Кишан.

Мистер Кадам согласился, и следующие два часа описывал нам драконов, их обычаи и повадки. Он говорил об индийских змеиных царях и хрустальных дворцах на дне океана, где драконы пировали, глотая жемчуг и опалы, а крабы и рыбки им прислуживали. Он рассказывал, как драконы влияют на погоду, вызывая ливни, смерчи, тайфуны и ураганы. Он описывал бородатых драконов и волосатых драконов, длиннохвостых и короткохвостых, пятипалых и четырехпалых, летающих и живущих в темных пещерах, изрыгающих пламя и плюющихся ядом, он назвал имена китайских драконов четырех сторон света: Ао-Куан, Ао-Цзюнь, Ао-Цинь и Ао-Шунь. Правда, имени пятого дракона мистер Кадам не знал.

Убедившись, что теперь мы знаем о драконах все, мистер Кадам предложил нам подняться в рубку и порыться в капитанских картах. Когда я заикнулась о том, что неплохо было бы и пообедать наверху, мистер Кадам ответил, что отныне нам придется полагаться на Золотой плод: сразу после завтрака он отпустил на берег всю команду, включая капитана и его первого помощника.

Я взяла Золотой плод, мистер Кадам собрал свои записи и запер их в ящик стола. Затем мы втроем поднялись в рулевую рубку. Мистер Кадам захватил с собой кимоно, чтобы сравнить рисунок с картами. Он расстелил на столе огромную ламинированную карту Бенгальского залива и с головой погрузился в расчеты. С помощью Золотого плода я приготовила для нас сандвичи и поднос с нарезанной дыней, но мистер Кадам только рукой махнул и снова склонился над картами, так что нам с Кишаном пришлось обедать в одиночестве.

Подкрепившись, я решила убрать кимоно на полку над экранами, но в последний момент развернула его и погладила пальцем красного дракона. Видимо, я глубоко задумалась и, не отдавая себе отчета, провела пальцем от Берегового храма к красной точке, обозначавшей первую из Семи пагод. Внезапно красная точка увеличилась в размерах, а моя рука засветилась. Потом вышивка зашевелилась и стала сама распускаться, повинуясь быстрым движениям невидимой иглы. Разинув рот, я стояла и смотрела, как нитки исчезают на ткани.

Опомнившись, я окликнула Кишана и мистера Кадама, но они склонились над картой и не слышали. Красные стежки медленно приближались к красному дракону. Стоило им коснуться его, как дракон открыл глаза, коротко рыкнул и тут же снова застыл.

Перепугавшись, я взвизгнула.

– Ой, что я наделала?! Что происходит?

Мистер Кадам бросился ко мне, накрыл рукой мою руку и вдруг оцепенел.

– Ты чувствуешь, Кишан?

– Да.

– Что? Да что это? – залепетала я. Мужчины обернулись к окну и уставились в океан.

– Да ответьте же мне наконец! Что происходит?

– Яхта, Келлс! Мы плывем, – сказал Кишан.