Если полет на драконе был страшен, то приземление оказалось просто кошмарным. Сначала Лунцзунь камнем рухнул на сотни драконов вниз, потом перевернулся и, как огромная змея, заструился по небу. Руки Кишана железным кольцом сомкнулись вокруг меня, я уткнулась головой в спину Рена и закрыла глаза, изо всех сил пытаясь остановить подступающую тошноту. Только когда мы снизились к самой воде, я наконец смогла перевести дух.

Коснувшись моря, дракон не погрузился, а заскользил по поверхности. Океан оставался спокойным, и дракон понесся к яхте. Здесь он взметнул верхнюю часть своего тела над рубкой и нетерпеливо затряс головой, побуждая нас поскорее слезть.

Кишан и Рен успели спрыгнуть, а я замешкалась, и дракон, потеряв терпение, дернулся всем телом и подбросил меня в воздух. Я с визгом полетела вниз, сопровождаемая раскатами звякающего смеха. Когда я стала приземляться на крышу рубки, Рен и Кишан одновременно бросились вперед, чтобы поймать меня. В результате меня швырнуло в сторону, и я со страшным грохотом шлепнулась на палубу между двумя братьями.

Когда я смогла снова вздохнуть, то просипела:

– Ну… спасибо.

Обернувшись, мы втроем уставились за борт, чтобы проводить взглядом дракона. Некоторое время он несся над водой, потом подобрался и подпрыгнул в небо. Мы смотрели вверх до тех пор, пока он не скрылся среди звезд.

Тогда Рен резко вырвал секстант из рук Кишана и бросился бегом вниз, чтобы показать нашу добычу мистеру Кадаму.

Кишан повернулся ко мне, нежно убрал волосы с моего лица:

– Ты как? Здорово ушиблась?

Я рассмеялась, потом застонала:

– Ох, я отбила все, что только можно, и до смерти хочу спать!

– Тогда идем. Уложим тебя в постельку.

Он помог мне спуститься по трапу, заглянул в рубку:

– Я отведу Келси спать!

Мистер Кадам только кивнул и махнул рукой, не отрываясь от изучения новой игрушки, зато Рен поднял голову и окинул меня быстрым взглядом, прежде чем снова вернуться к рассмотрению какой-то детали секстанта, на которую указывал ему мистер Кадам.

Кишан отвел меня в мою каюту, помог снять лук, колчан и ботинки и спросил:

– Пижама или платье?

– Зависит от ситуации.

– В смысле?

– От того, планируешь ли ты остаться или нет.

Кишан с улыбкой потер подбородок:

– Интригующий вопрос. А чего бы ты хотела?

Я ткнула его кулаком в грудь.

– Ладно, подожди здесь, я переоденусь в ванной.

На его лице отразилось такое искреннее разочарование, что я прыснула.

Я так устала, что с закрытыми глазами переоделась в пижаму, почистила зубы, умылась и на ощупь добрела до кровати. Тут моя рука уткнулась в широкую грудь Кишана, и не успела я опомниться, как очутилась у него в руках, а потом на постели, между прохладных простыней. Кишан привернул свет и сел на корточки перед кроватью. Не отрывая головы от подушки, я слегка повернулась и застонала.

– Где болит, Келлс?

– Локоть.

Он нежно подул и поцеловал мой ушибленный локоть.

– Где еще?

– Коленка.

Кишан откинул простыню, закатал штанину моих шелковых пижамных штанов, бережно ощупал ноющую коленку.

– Ничего страшного, просто ссадина, скоро заживет. – Его теплые губы нежно коснулись больного места. – Еще где?

Я сонно подставила ему щеку. Кишан убрал мои волосы, осыпал поцелуями лоб и щеки, добрался до уха и прошептал:

– Я люблю тебя, Келси.

Я хотела ответить ему, но уснула.

Не помню, чтобы я когда-нибудь спала так долго. Когда проснулась, я была в каюте одна. Утренний душ оказался сплошным мучением, горячая вода немилосердно жгла и щипала мои синяки и ссадины. Странно, но на этот раз я не исцелилась так же быстро, как в других волшебных мирах. Наверное, вчерашняя подзарядка звезды истощила мои силы и бедному телу ничего не осталось. Я мысленно дала себе обещание непременно поговорить об этом с мистером Кадамом.

Подгоняемая волчьим аппетитом, я поднялась в рубку, где добрая Нилима приготовила мне завтрак, хотя время было уже послеобеденное. Прихлебывая яблочный сок, я отнесла свою тарелку к столу, за которым все работали. Братья выглядели свежими и отдохнувшими, зато мистер Кадам был совсем измучен.

Я попросила Золотой плод приготовить мистеру Кадаму чашечку его любимого черного чая с цветами апельсина и уселась рядом, жадно поглощая горячий тост со сливочным сыром и свежей клубникой. Мистер Кадам признательно подмигнул мне, с наслаждением отпил глоток и откинулся на спинку стула.

– Значит, вы работали всю ночь и весь день, без перерыва? – укоризненно спросила я.

Мистер Кадам кивнул.

– Когда же вы в последний раз ели?

Он пожал плечами, и я попросила Золотой плод приготовить ему горячие черничные оладьи с медом и маслом. Мистер Кадам радостно улыбнулся и подсел ко мне. Рен и Кишан, сблизив головы, рассматривали какую-то морскую карту, изредка беззлобно переругиваясь. Я с улыбкой посмотрела на мистера Кадама.

– Что вам удалось узнать? Мы ведь опять плывем, да?

– Да.

– Но как? На этот раз сами?

– Спутники и другие приборы по-прежнему отключены, но мотор ожил, хотя это мало что меняет, ведь мы не знаем, где находимся. Такие дела. Да, вот еще что!

Он взял со стола небольшую книжицу и протянул мне. Я пролистнула несколько страниц, заполненных китайскими иероглифами.

– Это что?

– Ну-с, поскольку точное название нам не известно, для простоты назовем это «драконьим альманахом».

– А где вы его взяли?

– В потайном ящичке под секстантом. Я как раз работаю над переводом.

Кишан перешел к штурвалу, внес какие-то поправки в курс.

– Теперь нам известны точные координаты местонахождения следующего дракона. Этот весьма необычный секстант позволил мне проложить курс. Для этого нужно было всего лишь взглянуть в окуляр телескопа и найти очередную звезду-дракона. Мисс Келси, наш следующий друг синего цвета! Стоило мне только увидеть звезду, как секстант сам повернулся и указал путь, совсем как компас. Теперь нам известна широта и долгота, а также время, через которое мы доберемся до места, с учетом нашей скорости.

– А зачем тогда нужен этот альманах?

– В нем сказано, где искать звезду.

– Понятно. И когда же, по вашим расчетам, мы будем в драконьем логове?

– Если погода не изменится, при нынешней скорости… около восьми утра.

Мистер Кадам взял блокнот и ручку, и следующий час я подробно рассказывала ему о красном драконе и его дворце. Разумеется, он уже знал эту историю от Рена и Кишана, но для полноты картины хотел выслушать и мою версию событий. Мистер Кадам задал мне кучу вопросов, включая весьма щекотливый – о золотом свете, с помощью которого мы заново разожгли звезду. Я спросила:

– Разве Рен вам ничего не сказал?

– Он сказал, что вы притянули звезду с помощью трезубца и Шарфа. И пообещал, что вы доскажете остальное.

– Ага.

Я прикусила губу и посмотрела на Рена, который поднял голову. Несколько секунд он смотрел на меня с непроницаемым выражением, потом снова склонился над картой, но я знала, что он ловит каждое мое слово. Тут как назло Кишан вернулся от штурвала, обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

Я откашлялась.

– Э-ээ… Я… наверное, я как-то сумела отвернуть свой горячий кран до предела, потому что из меня хлынул золотой свет. Не знаю, может, все дело в этом волшебном месте, – неуклюже соврала я.

Мистер Кадам кивнул и записал мои слова в блокнот. Кишан сжал мои плечи и стал растирать их. Я не смела поднять глаза на Рена, но это было и не нужно, потому что он ушел. Убедившись, что его нет, я виновато вздохнула. Я не понимала, зачем мне понадобилось скрывать правду о том, что произошло на балконе. Да, я знала, что Кишану будет неприятно об этом узнать, но не это было главной причиной моей скрытности. Я не смогла, вот и все. Все случившееся было… слишком интимным и касалось только нас с Реном.

Мы провели в рубке несколько часов, пока усталая Нилима дремала на диване. Мистер Кадам и Кишан посвятили меня во все, что им удалось узнать, пока я спала. Мистер Кадам даже предпринял попытку научить меня разбираться в бортовых приборах, но я видела, что он едва держится на ногах. Поймав мой встревоженный взгляд, Кишан сказал мистеру Кадаму, что тот должен немедленно идти отдыхать, и дал слово, что сам мне все объяснит. После долгих уговоров и препирательств мы все-таки одержали победу, и мистер Кадам удалился, взяв с нас слово разбудить его, если что-то случится.

Следующие несколько часов Кишан терпеливо объяснял мне, как устроен корабль. Он знал гораздо меньше, чем мистер Кадам или Нилима, но быстро учился. Чтобы убить время, мы сыграли пару партий в пачиси и перекусили. Пока Кишан изображал из себя капитана, я вела дневник и почитала.

Соскучившись, я подошла к штурвалу. Кишан молча смотрел на воду, вид у него был притихший и задумчивый. Я шутливо толкнула его:

– Пенни за твои мысли!

Он обернулся, схватил меня за руку и поставил перед собой. Обвив меня руками, он положил подбородок мне на макушку и сказал:

– Я ни о чем таком не думал… только о том, что я доволен. Впервые… за много столетий я счастлив.

Я засмеялась:

– Значит, ты питаешь слабость к демонам и чудищам? Ничего себе!

– Нет, я питаю слабость к тебе. Ты делаешь меня счастливым.

Он улыбнулся, провел пальцем по моей щеке. Его взгляд остановился на моих губах, я подумала, что вот сейчас он меня поцелует по-настоящему, но Кишан в последнюю секунду передумал и чмокнул меня в щеку. Процеловав дорожку от моей щеки к уху, он тихо шепнул: «Уже скоро», – и крепко прижал меня к себе. Я прильнула щекой к его груди, гадая, почему он удержался.

«Может, я чем-то отпугнула его? Но нет, на этот раз я хотела, чтобы он меня поцеловал, и точно не стала бы плакать! Он мне нравится. Нет, я его… люблю! Да, я хочу сделать его счастливым. – Я закусила губу. – Может, он догадался, что я соврала про Рена? Может, заметил, что мы странно ведем себя? Нет! Кишан не такой, чтобы молчать. Если бы он заметил, он бы сказал, разве нет?»

К тому времени, когда мы оторвались друг от друга и отправились взглянуть на кимоно, мне удалось полностью заглушить в себе голос вины. Расстелив ткань на столе, мы убедились, что Береговой храм теперь соединяется с первой звездой аккуратной дорожкой стежков. Когда я взяла в руки кимоно, чтобы получше рассмотреть синего дракона, раздался мелодичный звон колокольчика, и красный дракон подмигнул мне. Я насупилась и накрыла его рукавом кимоно, чтобы не ехидничал.

Синий дракон сидел на серых тучах и пускал пар из ноздрей. Стоило мне дотронуться до тучи, как раздалось громкое фырканье. Облачко теплого дыма село на мои пальцы. Я сдула его прочь и подняла голову.

Мы шли на юг, в сердце звездной ночи. Скоро должно было сесть солнце. Впереди, прямо по курсу, клубился густой туман. Звезды, одна за одной, начали таять, проглоченные пушистыми облаками пара. Я распахнула дверь, и в лицо мне ударил ветер. Яхта качалась на волнах.

Я взглянула на часы. Прошло семь часов.

– Кишан! Думаю, пора будить мистера Кадама.

Он вышел и вскоре вернулся с заспанным мистером Кадамом.

– Так, я уже здесь. В чем дело, мисс Келси?

– По-моему, наш синий дракон мастер напускать туману! Мы сможем проплыть сквозь него?

Мистер Кадам послал Кишана разбудить Нилиму, а сам ответил:

– Думаю, ничего страшного. Большая часть приборов работает, других судов поблизости нет, врезаться нам не в кого. Мы лишились связи со спутником, который мог бы скорректировать наш курс, но глубиномеры работают, а значит, на мель мы сесть не должны. Для айсбергов здесь слишком теплая вода, а значит, и эта проблема нас не должна тревожить. Но для вашего спокойствия я могу попросить кого-нибудь из братьев встать на вахту. Оба отлично видят, даже в тумане.

– Нет, – вздохнула я. – Думаю, в этом нет необходимости.

Должно быть, на моем лице все еще была тревога, потому что добрый мистер Кадам попытался меня отвлечь. Быстро взглянув на приборы, он спросил:

– А знаете, у викингов были специальные солнечные камни, при помощи которых они могли плавать в тумане и заставать своих врагов врасплох.

Его уловка сработала. Я всегда была страшно любопытна.

– Нет, никогда не слышала!

– О, это очень интересная история! Как вы знаете, расцвет эпохи викингов приходится на восьмой век. Викинги занимались морским разбоем и грабежами, а в той части мира, где они хозяйничали, им нередко приходилось сталкиваться с туманами. Суда викингов под названием драккары наводили ужас на жителей от Исландии до Гренландии, от Европы и Британских островов до Северной Америки!

– Но что там с солнечными камнями?

– О, эти камни обладали весьма необычными свойствами. Считается, что викинги использовали отполированные минералы, обладавшие свойством так называемого двойного лучепреломления, который позволял определить положение солнца при любой погоде. Так что всякий мало-мальски опытный викинг мог с легкостью ориентироваться по солнцу, причем солнечные камни отлично несли свою службу и в туман, и в сильный шторм. Исследователи полагают, что солнечные камни были разновидностью исландского шпата, хотя по этому вопросу до сих пор ведутся споры. У нас с вами, к счастью, есть другие способы определить местонахождение, так что нам совершенно не о чем волноваться.

Вскоре Кишан вернулся с Нилимой, и мистер Кадам погнал нас спать, чтобы мы хоть отдохнули перед встречей со следующим драконом. Я ушла к себе и быстро уснула.

Впрочем, отдых оказался недолгим. Не прошло и двух часов, как я резко села на кровати. Сердце бешено колотилось, я была в смятении, словно мне приснился кошмар. Рен молча стоял в дверях моей спальни и смотрел на меня, лицо его окаменело.

Он быстро отвел глаза и выдавил:

– Поднимайтесь в рубку.

Не прибавив больше ни слова, он повернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Не успела я задуматься над тем, что случилось, как чья-то рука легла мне на спину. Я с визгом спрыгнула с кровати. Кишан, голый по пояс, приподнялся на локте.

– Ты что? Что с тобой?

– Я… я… ничего! – пролепетала я.

– А почему тогда вскочила как ошпаренная?

– Я… растерялась. До сих пор я спала только с тигром.

– Вот как…

– Нет, ты не так понял… ты не… то есть ты… Скажи, ведь у тебя там что-то есть… то есть ты одет, да?

Кишан улыбнулся до ушей и резко отбросил покрывало. Я завизжала – и тут же с облегчением вздохнула.

– Мог бы просто ответить, а не устраивать шоу!

– Тогда было бы не так весело! Да, я одет.

– Точнее – полуодет!

На нем не было ничего, кроме шорт. «Рен, наверное, подумал… Какой ужас! Стоп, но теперь ведь уже неважно, что думает Рен…»

– Ладно, одевайся. Рен сказал…

– Я слышал, что он сказал. – Кишан дотянулся до меня, обнял и поцеловал в лоб. – Жду тебя снаружи.

Вскоре мы уже неслись в рубку. Я никак не могла выбросить из головы утреннее происшествие. С одной стороны, мы просто спали рядом, и раньше я много раз спала с обоими братьями в их тигрином обличье. Да, но с другой… мне было не по себе спать в одной постели с Кишаном-мужчиной. Рен никогда не подталкивал меня к этому, более того, он был решительно против нашей физической близости до снятия проклятия.

Я почему-то думала, что Кишан поведет себя так же, но несмотря на разительное сходство между братьями, они были разными людьми, и мне не стоило об этом забывать. Видимо, мне придется поговорить об этом с Кишаном… Интересно, волновалась бы я так же, как сейчас, если бы это был Рен, а не Кишан? Я поспешно отогнала эту мысль, боясь узнать ответ.

«Дэчень» стояла в густом облаке тумана. Не успели мы переступить порог рубки, как мистер Кадам подозвал нас к себе.

– Только что из ниоткуда возник остров! – возбужденно воскликнул он. – Видимо, я ошибся и глубиномер все-таки не работает. Мы избежали столкновения лишь потому, что Рен все время нес вахту.

Мы с Кишаном уставились в холодную пустоту тумана.

– Как же мы узнаем, что нам делать? – вслух пробормотала я.

Никто мне не ответил, впрочем, я и не ожидала, что у кого-то есть ответ.

– Если верить моим записям, то мы на месте, – сказал мистер Кадам.

Рен посмотрел в небо:

– И где же наш чешуйчатый приятель?

Они с Кишаном заспорили, стоит ли спустить шлюпку и подойти к острову, но тут мне в голову пришла идея получше. Я схватила мистера Кадама за руку.

– Что, мисс Келси?

– Давайте воспользуемся ветрами!

– Ветрами?

– Ну да, с помощью Шарфа! Он снова сплетет мешок Фудзина!

Мистер Кадам задумчиво погладил бородку:

– Да, это мысль. Должно сработать. Давайте попробуем!

Он открыл шкаф и вытащил Шарф. В руке мистера Кадама тот переливался зеленым и оранжевым, но стоило мне коснуться его, как волшебная ткань сделалась ярко-синей. Я вспыхнула, поспешно спрятала предательский Шарф за спину и попросила всех выйти.

Убедившись, что все ушли, я набросилась на Шарф:

– Неужели нельзя быть черным или красным, а? Не надо подслушивать мои мысли, это невежливо, и вообще, я пытаюсь сосредоточиться, а ты мне мешаешь! – Шарф слегка поменял цвет по краям, но в центре упрямо остался лазоревым. Я только вздохнула. – Ладно, хоть так. – В последний раз погрозив Шарфу пальцем, я бросилась вверх по трапу.

Поднявшись на мостик, я громко сказала:

– Сплети нам мешок бога ветров Фудзина, пожалуйста!

Шарф ожил в моих руках, сложился пополам и ловко сшил себя с боков.

– Ну, теперь держитесь крепче!

Мы схватились руками за широкое отверстие мешка, и я прокричала во весь голос:

– Волшебный Шарф, собери ветры!

Не успела я договорить, как могучий порыв воздуха ударил мне в лицо и с такой силой отбросил назад мои волосы, что они больно хлестнули меня по шее. Мешок раздувался на глазах, как воздушный шар, и рвался из рук. Я быстро обмотала края мешка вокруг запястий, чтобы ветры не вырвали его. Даже Рен и Кишан напрягали все силы.

Наконец мешок наполнился до краев, а вокруг воцарилось полное спокойствие.

– Приготовьтесь! – крикнула я. – Цельтесь прямо в остров!

С этими словами я слегка отстранилась, предоставив Рену и Кишану выпустить ветры в сторону острова, поскольку только они со своим тигриным зрением могли разглядеть очертания суши за стеной тумана.

Кишан покрепче ухватил бьющийся в руках мешок и скомандовал, перекрикивая писк пойманных ветров:

– Раз! Два! Три!

Теперь нужно было во что бы то ни стало не выпустить мешок из рук. С ужасающим ревом и воем ветры ринулись на волю через отверстие. Шум стоял немыслимый. Страшнее, чем при прыжке с парашютом, ужаснее, чем во время полета на драконьей спине. Это был особый шум, он терзал все нервные окончания сразу и выдавливал барабанные перепонки. Рен и Кишан зажмурились. Если для моих ушей этот рев был невыносим, то страшно представить, как он терзал чуткий слух тигров! Когда туман начал отодвигаться, мы дружно повернулись и погнали клубы и пар прочь от острова.

Когда наш мешок иссяк, туман почти исчез, превратившись в робкую дымку на горизонте. Я расчесала пятерней волосы и превратила мешок обратно в Шарф. Кишан смотрел куда-то поверх моей макушки. Не говоря ни слова, он положил руки мне на плечи и повернул меня лицом к острову. Я моргнула. Перед нами прямо из воды торчала огромная зубчатая скала. Никаких берегов у этого острова не было, высаживаться было некуда. Что касается вершины, то забраться на нее могли только опытные скалолазы.

Я кусала губы, представляя, как мы полезем по отвесной стене. И тут совсем рядом раздался звук – глубокий, ритмичный свист. Вдох… выдох. Вдох… выдох. Я завертела головой, но солнце вставало прямо за островом и било в глаза, мешая рассмотреть вершину. Вдох… выдох. Вдох… выдох. Приставив ладонь козырьком ко лбу, я сощурилась и несколько раз моргнула.

– Ой… это… это же…

Кишан кивнул:

– Да. Это хвост.

Наш синий дракон спал, обвившись вокруг разрушенного замка на вершине скалы. Во сне он всхрапывал, выпуская из ноздрей облачка тумана. Несколько минут мы стояли, остолбенело глядя на храпящего дракона.

– И что нам делать? – спросила я.

Кишан пожал плечами:

– Не знаю. Может, разбудим его?

– Наверное, придется. Кто знает, сколько он еще проспит.

Я сложила ладони рупором и закричала:

– Великий дракон! Проснитесь, пожалуйста!

Никакого эффекта.

Тогда Рен крикнул:

– Просыпайся, дракон!

Ничего.

Кишан приставил ладони ко рту и завопил во весь голос. Потом превратился в тигра и взревел так громко, что я зажала уши. Мы пытались орать хором. Рен и Кишан пробовали рычать вместе. Наконец мистер Кадам спустился вниз и включил сирену. Она взвыла с такой силой, что камни посыпались с вершины горы.

И тогда могучий, рокочущий бас прозвучал у нас в ушах, вторя вою сирены:

Чего вам надо? Неужели не понимаете, что тревож-жж-ите мой покой?

Голос звучал ворчливо и сонно.

Рен прокричал:

– Твой брат, Лунцзунь, прислал нас к тебе! Он сказал, что ты поможешь нам найти ожерелье Дурги!

Мне нет дела до того, что вы ищете, козявки. Я устал. Убирайтесь и не мешайте мне спать.

Кишан вышел к перилам:

– Мы не можем уйти! Нам нужна твоя помощь, великий дракон!

Да, вам нужна моя помощь. Но мне от вас никакого проку. Убирайтесь, я вам сказал, если не хотите отведать гнева Цинлуна!

Тогда слово взяла я:

– Значит, мы рискнем навлечь на себя твой гнев, Цинлун, потому что нам нельзя уйти. Может быть, мы можем оказать тебе какую-нибудь услугу за то, что ты уделишь нам время?

И что же ты можешь для меня сделать, девочка?

Гора загрохотала, камни покатились по склонам – это огромный синий дракон неторопливо расплел несколько своих колец, обвивавших руины замка, и сполз чуть ниже, чтобы лучше нас видеть. По размеру он был примерно такой же, как его брат, но выглядел совсем иначе. Прежде всего у него была более длинная голова, заканчивавшаяся неким подобием узкого носа. Вместо черной бороды на его щеках росли густые перья, переливавшиеся, как рыбья чешуя, всеми оттенками синего и алого. Такие же перья торчали у него вдоль спины, опушая хвост и лапы пышной бахромой, похожей на «носки» шотландских тяжеловозов породы клейдесдаль. Острые золотые когти, сжимаясь и разжимаясь, скребли воздух над нашими головами, а сам дракон качался над яхтой, как воздушный змей, зацепившийся хвостом за ветку дерева. Его чешуйчатое тело отливало лазурной синевой, а когда дракон раздраженно шипел, перья на его хребте вставали дыбом, как хохолок у какаду.

Вот желтые глаза уставились на меня, ярко-красный язык высунулся из-за частокола длинных белых клыков, и неслышный голос снова прозвучал у меня в голове.

Ну-с? Ты так и будешь стоять тут, разевая рот, как рыба, или все-таки ответишь на простой вопрос?

Дракон вдруг стремительно выбросил вперед голову и громко щелкнул прямо над нами огромной пастью, похожей на капкан. Потом рассмеялся.

Так я и думал. Разве могут такие жалкие козявки что-нибудь сделать для меня?

Рен и Кишан мгновенно загородили меня собой и превратились в тигров. Встав на задние лапы, они дружно зарычали, рассекая когтями воздух.

Конечно, этого было недостаточно, чтобы напугать дракона, зато вполне хватило, чтобы вызвать его любопытство. Он опустился еще ниже, обдав нас облаками тумана. Кожа у меня сделалась влажной, и я поежилась. Рен и Кишан снова превратились в людей, но продолжали загораживать меня от дракона. Я решительно протиснулась между ними.

– Дай нам какое-нибудь задание, тогда увидишь, что мы можем! – храбро предложила я.

Дракон пощелкал длинным языком, покрутил головой.

И на что же ты способна, девица?

– Увидишь!

Он хмыкнул и зевнул.

Хорошо. Я поручаю вам подняться к моему горному замку. Если сможете это сделать, я вам помогу. Если не сможете… ну… тогда вам больше не придется утомлять себя хлопотами об ожерелье Дурги.

Он поднялся в небо и начал снова оплетаться вокруг замка.

– Постой! – крикнула я. – Как мы должны туда подняться?

Под водой есть туннель и лестница, но чтобы попасть на нее, вам придется пройти мимо моего стража, а он… не такой покладистый, как я.

Потеряв терпение, я завопила:

– Кто тебя охраняет?

Яо гуай ю юй.

Я шепотом спросила Рена:

– Это что значит?

– Хм… нечто вроде дьявольского кальмара, если я правильно понял.

Цинлун презрительно хрюкнул.

Пфа! Его зовут кракен. Все, вы мне надоели!

Вскоре тихий смех дракона оборвался, превратившись в храп. Минуту-другую я стояла и смотрела, как струйки белого тумана вылетают из его ноздрей и тают в небе.

Кишан и Рен побрели к трапу. Я свесилась вниз и спросила:

– Эй, вы куда? Что собираетесь делать?

Кишан посмотрел на меня.

– Как что? Готовиться. Придется нырять.

– Ой, нет! Вы с ума сошли? Разве вы не слышали, что он сказал?

– Слышали.

– А по-моему, нет! Дракон сказал, что там, внизу, кракен!

Кишан пожал плечами:

– И?

– И… да он же гигантский! Нам с ним ни за что не справиться!

– Келси, успокойся. Спускайся сюда, и мы все обсудим. Не надо впадать в истерику, ладно?

– В истерику?! Да ты просто не знаешь, что такое истерика! Ты вообще видел кракена в кино? Правильно, не видел, а я видела! Он запросто топит целые корабли! Парочка тигров такому кракену придется как раз на закуску! Я требую, чтобы вы никуда не лезли, пока мы все не обсудим с мистером Кадамом!

Рен молча стоял у перил, Кишан с громким стуком спрыгнул к нему. Теперь они оба смотрели на меня и ждали, когда я спущусь.

– Скажите, что вы знаете, что делаете!

– Келси, мы ищем ожерелье Дурги, – устало ответил Кишан. – Такой ответ тебя устраивает? Спускайся и пойдем к мистеру Кадаму.

– Не знаю, смогу ли я вам чем-то помочь, – сказал мистер Кадам, потирая бородку.

– Как это – не знаете?! Вы знаете все на свете!

– Вы преувеличиваете. Мои познания о кракенах почерпнуты из весьма скудных источников, всеми сведениями я с вами уже поделился. Кракены бессмертны. Их нельзя убить. Впервые о них упоминается в скандинавских легендах, где говорится о гигантском чудовище с щупальцами, которое нападает на корабли. Судя по описанию, это был какой-то чудовищный кальмар. Рассказы о кракене считались вымыслом до самого последнего времени, пока несколько похожих существ не были выброшены прибоем на берег.

– И это все? Ничего больше? Как же нам его победить?

Мистер Кадам вздохнул:

– Кроме этого есть еще несколько разрозненных фактов. Так, если верить легендам, когда кракен открывает рот, вода закипает. Когда он поднимает голову над водой, поднимается такое невыносимое зловоние, что все живое погибает. Глаза его светят ярче маяка, смотреть в них все равно что смотреть на солнце. Насколько мне известно, он не боится никого, кроме килбитов.

– Что еще за килбиты?

– Мифические существа, нечто вроде огромных червей, которые присасываются к жабрам крупных рыб, наподобие морских пиявок, хотя не думаю, что кракена можно напугать морскими пиявками!

– Ушам своим не верю! Вы предлагаете нам напустить на кракена червей?

– Простите, мисс Келси. Сейчас я прочту вам отрывок стихотворения, в котором описывается морское чудовище по имени Левиафан – некоторые считают, что это и есть кракен.

Мистер Кадам взял с полки книгу, нашел нужную страницу и прочел вслух:

«Но из середины меж черными и белыми пауками вырвались туча и пламя, и глубь почернела, как море, и покатилась с ужасным ревом; черная буря все скрыла от глаз, лишь на востоке с неба в море спадал водопад из крови с огнем, и на расстоянии нескольких брошенных камней появилась и вновь погрузилась во мрак чешуя чудовища; и возник над волнами яростный гребень дракона, он поднимался, как золотистый гребень горы; и две сферы алого пламени разогнали тучи и дым: мы увидели пурпурную и зеленую голову Левиафана, полосатую, как голова тигра; мы увидели его пасть над клокочущей пеной и жабры, струившие кровь в черную глубину; он устремился к нам с неистовством гнева».

Мистер Кадам сложил ладони домиком и задумчиво побарабанил указательными пальцами по губам.

– В последней части говорится о конце света. Предполагается, что Левиафан, он же кракен, поднимется из глубин в Судный день. Разумеется, в конце концов он будет побежден и воцарятся вечный мир и благоденствие. Согласно Библии, Левиафан – это врата ада, или сам сатана.

– Хватит, хватит! Давайте на этом остановимся. С меня точно достаточно. Меня и от демонов в дрожь бросает, так что не будем приплетать сюда дьявола. Чем больше я узнаю, тем больше пугаюсь, хотя, казалось бы, куда больше?

Я схватила Золотой плод, свое оружие и Шарф и опрометью бросилась вверх по ступенькам.

– Келси! Постой!

Кишан бросился за мной, Рен за Кишаном. Бедный мистер Кадам побежал следом, но где ему было догнать нас! Я вихрем влетела в гараж для лодок и вытащила из шкафа свой гидрокостюм. Рен и Кишан были настолько шокированы моей решимостью, что похватали свои костюмы и убежали в раздевалку. Когда я вышла, они уже ждали меня. Кишан привязал к поясу чакру, каманалу висела у него на шее.

Рен оставил гаду, но взял с собой трезубец. Я решила оставить лук со стрелами, поскольку под водой от них все равно мало толку, однако без оружия я чувствовала себя все равно что голой и еще сильнее нервничала. Кишан нажал кнопку, открывавшую дверь гаражного отсека. Оказалось, туман вернулся. Более того, драконье дыхание порождало ядовитые испарения, отравлявшие мой рассудок. Самая обычная сине-зеленая вода казалась мне серой и холодной. На ее поверхности вздувались и лопались пузыри, и я позволила воображению нарисовать образ ужасного монстра, живущего внизу.

Я представила кракена, сидящего под водой, – жуткого, огромного, с ужасной разинутой пастью, терпеливо выжидающего, когда я сойду с яхты и плюхнусь прямо в его чудовищную глотку. Меня забила дрожь. Запыхавшийся мистер Кадам выбежал в гараж и протянул мне Фаниндру. Я надела ее на руку и сразу почувствовала себя немного лучше. Рен пристегнул к моей ноге нож, Кишан вручил мне маску и трубку.

– А она не задохнется под водой? – спросила я у мистера Кадама.

– О, когда я вошел в вашу комнату, она сразу затанцевала, так ей хотелось поскорее отправиться к вам! Уверен, она знает, что делает.

Рен и Кишан решили не брать акваланги. Мы договорились, что для начала сделаем пробное погружение, чтобы осмотреться и найти вход в подводный туннель. В конце концов, мы в любой момент можем вернуться за аквалангами. Я села на край трапа, посмотрела на скалистый остров и сжала кулаки. Рен нырнул первым, Кишан за ним. Осмотревшись, они подали мне знак, что все нормально. Я оттолкнулась руками и вошла в холодную серую воду.

Очистив маску, я поплыла к острову следом за Реном. Кишан прикрывал меня сзади. Вода была спокойной, хотя и не особенно прозрачной. Остров казался огромной горной колонной, торчавшей прямо посреди океана. Вокруг него не было даже намека на отмель или какое-то постепенное повышение дна. Скала отвесно уходила в глубину так далеко, насколько можно было разглядеть. Хорошая новость заключалась в том, что остров оказался не слишком велик – размером с футбольное поле, может, чуть больше. Мы обогнули его весь примерно за час.

Мы тщательно осмотрели остров и уже собирались вернуться на яхту за аквалангами, когда обнаружили подводный туннель. Рен вплыл в него и вскоре вернулся, дав понять, что для дальнейшего исследования потребуется снаряжение. Никаких следов чудища он не увидел.

Я покидала яхту в порыве безрассудной бравады, но достаточно было часа, проведенного под водой, чтобы мое бахвальство исчезло без следа, растворившись в океанской соли. Мне было очень страшно. Как всегда, я попыталась скрыть это за неуклюжей шуткой.

– Наверное, один ему не интересен, он ждет всех троих. Этот гурман предпочитает комплексный обед. Цыпленок, сыр и энчилада с говядиной. Чур я цыпленок!

Кишан засмеялся:

– А я говядина, значит, Рен – сыр.

Рен зловеще улыбнулся и хлопнул Кишана по плечу. Но тот только весело рассмеялся:

– Кстати о комплексном обеде! Я есть хочу. Давайте возвращаться.

После обеда, на котором главным блюдом были сочные энчиладос, мы взяли акваланги и поплыли в пещеру. На этот раз я двигалась медленно и осторожно, уступив право принимать решения братьям. Опускаясь, я прислушивалась к шипению пузырьков воздуха. Как только мы добрались до пещеры, я почувствовала, как что-то шевельнулось у меня на руке. Фаниндра ожила, расплела кольца и сползла в воду. Ее золотое тело блеснуло, заиграло в серой мути. Рот несколько раз открылся и закрылся, потом змея забилась, слово от боли.

А дальше стало твориться что-то странное. Голова Фаниндры стала стремительно расти, сдувшийся капюшон втянулся в ее спину. Золотой хвостик вытянулся и уплощился, превратившись в подобие весла, а все тело поджалось с боков, будто кто-то стиснул мою Фаниндру между ладоней. Ее изумрудные глазки тоже сжались до размера крохотных щелочек, однако сохранили свой зеленый блеск, а ноздри сдвинулись ближе друг к другу.

Выстрелив раздвоенным язычком, Фаниндра сделала круг вокруг меня. Ее хвост-весло ловко раскачивался из стороны в сторону, стремительно толкая ее вперед. Когда я останавливалась перевести дух, Фаниндра терпеливо плескалась рядом. Моя Фаниндра стала морской змеей.

Мы продолжили движение к пещере. Рен, всплеснув ластами, первым вплыл внутрь и растворился в черноте входа. Кишан последовал за ним. Мы с Фаниндрой замыкали цепь. Солнечный свет, проникавший через зев пещеры, расчерчивал галечное дно бирюзовым лучами. Я провела рукой по бугристой каменной стене, покрытой скользкими зелеными водорослями. Мелкие рыбки сновали туда-сюда из темных расщелин. Внизу тянулось неровное базальтовое дно, его унылое однообразие нарушали лишь косматые кусты фосфорицирующих водорослей, кое-где торчавших из трещин.

Поток пузырьков с шипением вырвался из регулятора Кишана, он скребнул по дну ластами, подняв столб песка и скрыв от меня все кругом. Я переждала, пока уляжется муть, и осторожно поплыла вперед, стараясь ни за что не задеть. Где-где, а в этом месте нужно было видеть как можно дальше! Когда я проплывала мимо неглубокого скального грота, длинная плеть водоросли коснулась моей руки. Я дернулась, но убедившись, что никакой опасности нет, заставила себя успокоиться. Тем временем в пещере становилось все темнее, и я запаниковала. Как мы будем ориентироваться дальше? Словно в подтверждение моих страхов мы свернули за бугристый выступ скалы – и очутились в кромешной тьме.

Золотое тельце Фаниндры засветилось ярче, а ее изумрудные глаза, как лучи прожекторов, озарили туннель. Теперь мы разглядели, что с потолка здесь свисали бледные сталактиты, о которые можно было запросто разбить голову. Я опустилась пониже. Впереди смутно темнел новый проход, гораздо более узкий. Рен первым подплыл к нему, осмотрелся и повернулся к нам. Он знаками спросил, что будем делать: поплывем вперед или вернемся. Кишан предложил плыть, и Рен скрылся в темноте.

Вскоре он вернулся, показал, что все в порядке, и мы поплыли. Я изо всех сил работала ластами, стараясь не отставать. Вход в пещеру оказался очень узким даже для меня, не говоря уже о братьях, у которых это место должно было вызвать приступ клаустрофобии. К счастью, вскоре стены слегка расступились, и мы поплыли более свободно. Здесь тоже царила чернильная тьма, как под крышкой колодца. К счастью, с нами была Фаниндра. С потолка свисали целые гроздья сталактитов. Еще через какое-то время неровный пол круто ушел вниз и скрылся под толщей черной воды. Фаниндра обогнала меня, вырвалась вперед и возглавила нашу процессию.

К этому времени мы израсходовали четверть запаса воздуха. Когда баллоны опустеют наполовину, придется возвращаться. Тем временем туннель расширился настолько, что можно было плыть бок о бок. Строго говоря, мы вообще не видели боковых стен. Рен и Кишан теперь плыли по обеим сторонам от меня. Казалось бы, все шло нормально, но меня не оставляло зловещее ощущение, будто за нами кто-то наблюдает. Напрягая зрение, я всматривалась в черную воду внизу, ожидая в любой момент увидеть гигантскую акулу с разинутой пастью. Кожа у меня покрылась мурашками, ведь опасность могла поджидать нас не только снизу, но сверху и даже сзади.

Я посмотрела наверх, но там была лишь тьма, Фаниндра освещала только небольшое пространство вокруг. С одной стороны, ее свет позволял нам продвигаться вперед, а с другой – выставлял нас на обозрение всем местным хищникам. Не успела я ужаснуться этой мысли, как вся пещера вдруг ярко озарилась. Мы остановились. Яркий свет падал со свисающих сталактитов. Теперь я хорошо видела не только стены туннеля, но и дно, темневшее глубоко внизу, в расщелине.

Кроме этого я увидела, что мы находимся примерно на полпути к цели. Впереди, в дальней стене, виднелись грубо вырубленные ступени, уходившие куда-то вверх. Тут один источник света погас, зато почти сразу зажегся второй. Мне показалось, что оба источника находятся примерно метрах в трех друг от друга и что они приближаются! Видимо, один из них временно скрылся за сталактитом, зато второй светил прямо на нас. Еще через секунду оба луча погасли, потом вспыхнули снова. Тут вода всколыхнулась, меня отбросило к Кишану. Пещера содрогнулась, и свет снова замигал.

«Они… моргают?! – пронеслось у меня в голове. – Ой, да это же не свет! Это глаза!»

Один из сталактитов ожил и бросился в нашу сторону.

«А это… Это никакие не сталактиты! Это щупальца!»

Я схватила Кишана за руку и показала ему наверх. Он быстро отстегнул от пояса чакру. Тогда я постучала по спине Рена, но он уже сам все понял. Да и как было не понять, если к нам приближалось красновато-бурое щупальце толщиной со ствол дуба!

Сотни серовато-белых присосок жадно трепетали, готовясь впиться во все, к чему прикоснутся. Щупальце рассекло воду между мной и Кишаном, предоставив мне прекрасную возможность близко рассмотреть присоски. Они имели форму круглых дисков размером от чайной чашки до суповой тарелки, окольцованных по краям зазубренными хитиновыми выступами. Прежде чем убраться, щупальце дотронулось до плеча Кишана.

Глаза опять моргнули, огромная волна обрушилась на нас – чудище приближалось. Теперь оно выбросило вперед сразу два щупальца, одно из которых захлестнуло Рена. Мясистый отросток с размаху шлепнул его по груди, так что Рен отлетел назад. Щупальце догнало его, впилось присосками в гидрокостюм и рвануло вперед с такой силой, что разорвало эластичную ткань на груди. К счастью, Рен сумел вырваться, но когда он обернулся ко мне, я увидела на его голой груди огромные круглые синяки, сочившиеся по краям кровью.

Кишан подплыл к нему, чтобы проверить снаряжение. Рену крупно повезло: ни акваланг, ни регуляторы не пострадали. Вот только радоваться было рано. Еще одно щупальце неожиданно обвилось вокруг моей ноги. Я едва удержалась от того, чтобы не удариться в панику. Кишан бросился ко мне, полоснул по щупальцу чакрой и оторвал его от моей ноги. Отрубленный кусок дрожал и бился, как живой. Медленно переворачиваясь, он падал на скалистое дно, едва видневшееся внизу, таща за собой клубящийся шлейф черной крови. Моя нога тоже была в крови, но я не могла оценить, насколько серьезна рана. Я мысленно попросила Шарф потуже перевязать меня, чтобы остановить кровотечение.

Увидев приближение следующего щупальца, я выпустила в него разряд молний. В центре толстого отростка появилась круглая дыра, раздался крик, от которого вода задрожала вокруг. Гигантские глаза мгновенно повернулись к нам, пылая жаждой мщения.

Теперь чудовище шло прямо на нас всей тучей своих извивающихся буро-красных щупалец. Оно отрывало свои отростки от сталактитов, как гигантская обезьяна, прыгающая вниз по веткам дерева. Добравшись до самого конца, чудовище остановилось и закачалось в темной воде над нашими головами. И мы наконец смогли как следует рассмотреть того, с кем нам довелось сразиться.

Кракен висел на одном щупальце, его мягкое мясистое тело, отрезанное от нас двумя сталактитами, медленно и неумолимо просачивалось между ними, как капля жидкого желе растекается между украшениями на торте, заполняя свободное пространство. Кожа чудовища натянулась, как на воздушном шаре, глаза еще больше выпучились. Он не плыл, а тек к нам – темный, пульсирующий, живой монстр из плоти и крови.

И выглядел очень голодным.

Вот он ненадолго застрял между каменными колоннами, вопль досады вырвался из туши. Мурашки выступили у меня на коже, я задергала ластами, пятясь назад. Но моя попытка к бегству не укрылась от взора кракена. В мгновение ока он вырвался на свободу и ринулся на нас, загребая всеми щупальцами. Он так торопился, что расцарапал свою шкуру в нескольких местах, но даже внимания не обратил на такие пустяки. Вот тело подводного монстра задрожало, и я, словно завороженная, уставилась в его гигантскую клювоподобную пасть, готовую подхватить нас, перекусить пополам и проглотить наши окровавленные останки.

Стоило кракену вырваться из сталактитов, как его глыбообразная голова снова раздулась, приобретя свой обычный вид. Чудище моргнуло и на миг повисло в воде, опустив щупальца. Мне показалось, он прикидывал, кого из нас попробовать первым. До чего же он был огромен! Его вытянутая, конической формы, мантия была размером с автобус, а каждое щупальце – в два раза длиннее. Поразмыслив, кракен остановил свой взгляд на мне, и у меня оборвалось сердце.

Он всколыхнулся, откинул голову, словно решил лечь на спину, и выбросил свои щупальца в мою сторону. Я зажмурилась, приготовившись к смерти, но ничего не произошло. Приоткрыв один глаз, я увидела, что Рен трясет трезубцем прямо перед кракеном, отвлекая его. Чудовищные черные шары глаз медленно повернулись к Рену. Они светились зловещим отраженным светом, как у животных, живущих в темноте. Когда кракен развернулся, я поняла, что пронзительно-яркий свет исходит вовсе не от его глаз, а от сплющенных кончиков длинных пупырчатых щупалец.

Но вот кракен, замахнувшись, забросил одно из своих щупалец за голову, и я заметила, что задняя поверхность его отростка изменила цвет. Из буровато-пурпурной она стала почти белой, с черными пятнами. Тут кракен снова пришел в движение, рассекая воду своими могучими щупальцами, и из воронки над его глазами хлынул мощный поток пузырьков. Вода вокруг нас закипела.

Рен повернул рукоять трезубца и одно за другим послал три коротких копья в приближавшегося кракена. Все три попали в цель – одно копье отсекло извивающееся щупальце чудовища, второе пригвоздило еще один отросток к сталактиту, а третье царапнуло по мантии. Облако черной крови замутило воду вокруг кракена. Одним могучим рывком он оторвал свое прибитое щупальце от сталактита. Остальные продолжали хищно рассекать воду во всех направлениях. Я выстрелила молнией в щупальце, обвившееся вокруг горла Кишана, но оно даже не шелохнулось. Тогда Кишан стал полосовать щупальце чакрой и наконец сумел освободиться, но кракен сорвал с него дыхательную трубку. Кишан быстро схватил запасную и знаком показал мне, что все в порядке.

Мы с Реном осыпали чудовище молниями и дротиками. По всей видимости, нам удалось вывести его из себя, потому что в какой-то момент мантия кракена вдруг раздулась, последовала ослепительная вспышка света, хлынула вода – и монстр исчез. Не веря в такую удачу, я описала несколько кругов над дном, пытаясь разглядеть, куда же он делся, пока не поняла, что в снова наступившей тьме чудовище может быть где угодно. Холодея от ужаса, я поскорее подплыла к Рену, сообразив, что в такой ситуации безопаснее всего сражаться спина к спине. Кишан тоже плыл к нам и был примерно на полпути, когда свет вспыхнул снова.

Кракен был прямо за спиной у Кишана.

Два мясистых щупальца крепко обвились вокруг тела Кишана и потащили его вниз. Кишан яростно отбивался, один ласт свалился с его ноги и медленно ушел в черную бездну. Рен рванулся вперед и с силой вонзил трезубец в самое большое щупальце. Кракен взвыл, но не разжал свою мертвую хватку. Кишан бешено полосовал его чакрой, а я вскинула руку, приготовившись выпустить молнию. И тут у меня перехватило дыхание. Я даже охнуть не успела, как чудовище обвило меня за пояс и с немыслимой скоростью поволокло куда-то. Оказывается, нападение на Кишана было лишь отвлекающим маневром. Оттащив меня в нишу, кракен погасил свет. Наступила тьма.

Фаниндра оторвалась от меня и скрылась. А я очутилась совсем одна, вдали от Рена и Кишана, которые, возможно, не заметили моего похищения. Присоски крепко впились в меня, сотни мелких костяных зубчиков проткнули мою кожу, словно на чудовищном сеансе иглоукалывания. Я выпустила несколько разрядов в щупальце, но в ответ оно лишь плотнее обвило меня и с такой силой сдавило мне ребра, что я испугалась, как бы у меня не лопнули легкие. Бурление воды еще сильнее прижимало меня к чудовищу. Кишан и Рен включили фонари, я видела их, но они меня нет. Вскоре они разделились и бросились обшаривать пещеру в поисках меня, но было ясно, что они уже не успеют. Мое время истекало. Кракен вытянул щупальце – и я перестала видеть Рена и Кишана. Теперь передо мной была пасть преисподней.

К счастью, часть моего рассудка тут же отключилась от ужаса, что дало мне возможность разглядеть чудовище как бы со стороны. Я хладнокровно прокручивала в голове варианты своей скорой кончины. Огромный рот-клюв распахнулся и снова захлопнулся. Он открывался и закрывался как у рыбы. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Бездна, к которой я быстро приближалась – круглая черная дыра, набитая рядами острых акульих зубов, – напоминала яму старлака из «Звездных войн». Вот из зияющей пасти выстрелили три длинных зеленых трубки, которые начали густо обмазывать мое лицо и гидрокостюм какой-то липкой маслянистой жижей, видимо, для того, чтобы я легче проскочила в утробу кракена.

Разумеется, я попробовала пустить заряд в глотку чудища. В ответ кракен недовольно встряхнул меня и несколько раз щелкнул острым клювом. Длинные зеленые трубки обвились вокруг моего горла и пояса, они прикрутили мои руки к бокам, чтобы я не трепыхалась, и притянули ближе. Все было кончено. Я не могла даже шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы использовать силу молний. Значит, так тому и быть – я кончу свои дни в утробе кракена. Щупальца в последний раз стиснули меня, встряхнули и отпустили, решив, что зеленые трубки справятся и без них.

Какое-то время я отчаянно вертелась, пытаясь освободить хотя бы одну руку, но все было бесполезно. Я была обездвижена. Тогда я попробовала хотя бы повернуть голову, чтобы посмотреть, не приближаются ли Рен и Кишан, но не смогла. Кракен бесцеремонно перевернул меня вниз головой, и с меня слетела маска. Видимо, этот живоглот решил запихнуть меня в себя ногами вперед. Я сощурилась, пытаясь что-то разглядеть в мутной воде без маски. Мне показалось, будто совсем рядом промелькнуло какое-то золотое облачко – то ли Фаниндра, то ли трезубец.

Что-то длинное и гибкое скользнуло по моей руке. «Наверное, еще одно щупальце решило в последний раз отбить меня перед употреблением», – вяло подумала я. Мои ступни уже скрылись в разинутой пасти. Для очистки совести я брыкнула ногами, но только рассадила икру о зазубренные клыки. Ногу обожгло огнем. Машинально я попросила Шарф забинтовать мне рану, что было довольно глупо, учитывая, что через секунду мне предстояло стать закуской кракена. Я ждала, когда захрустят мои кости, но чудище почему-то не спешило меня жевать. Может, решило заглотить целиком? Тут меня посетила гениальная идея попросить Шарф закрепить обе половины клюва кракена в открытом положении, чтобы он не мог захлопнуть пасть. В считанные мгновения крепкие тросы обвились вокруг чудовища и несколько раз обмотали его разинутый клюв.

Кракен забился и заметался, как акула, пытающаяся откусить кусок от китового бока. Когда бритвенно-острый клюв начал кромсать канаты, я попросила Шарф усилить их, хотя прекрасно понимала, что только оттягиваю неизбежное. Очень скоро кракен разозлится по-настоящему и тогда перекусит меня пополам вместе с веревками.

Но пока мое тело безвольно болталось туда-сюда в мутной воде, я успела подумать о том, как отнесутся мои родители к способу моей предстоящей кончины. Интересно, существует ли жизнь после смерти, и если существует, то делятся ли умершие историями своего конца? Будь это так, я без труда оставила бы позади всех конкурентов. «Вы умерли во сне? Пьяный за рулем? Рак, да? Вторая мировая? Хм… Конечно, это все очень круто, но не спешите с выводами, пока не услышите то, что случилось со мной. Итак… да-да, так и есть… вы не ослышались – кра-кен».

Понимаю, что должна была паниковать. Или оцепенеть. Но вместо этого я бездумно болталась в водовороте, поднятом извивавшимися щупальцами, и терпеливо ждала, когда чудовище меня проглотит. Почему оно медлит? Сколько можно ждать?

Тело кракена испускало теперь яростный свет, будто под кожей у него разом замерцали тысячи поворотников. Теперь я едва видела его темные очертания.

Ощущения были примерно такие, будто меня забросили в барабан гигантской стиральной машины. Я поочередно чувствовала то гладкую кожу щупальцев, то жесткие края присосок, то острые жала зубов, полосующих мое несчастное тело. Еще я слышала крики, ощущала бурное кипение воды и скользкое прикосновение мясистых языков, продолжавших обмазывать меня маслом. Я висела, как пойманная на удочку рыба, ожидая, когда рыбак смотает леску, но рыбака явно что-то отвлекло. Я приоткрыла глаза и увидела в воде темные, колышущиеся струи крови.

Извивающиеся тени промелькнули мимо меня, одна из них сверкнула золотом. Фаниндра. Оказывается, все это время она освещала воду вокруг себя, а я почему-то вообразила, будто нахожусь в полной тьме! Чудовище мясистой пурпурной горой нависало надо мной, готовясь обрушиться на меня с яростью смертоносного урагана. Но вот Фаниндра подплыла к одному из его щупалец и ужалила. Кракен задрожал.

Все новые и новые тени замелькали вокруг меня – черно-желтые, как осы, черно-белые, как зебры, просто серые, зеленые, длинные, короткие, толстые и тонкие. Это были морские змеи всех размеров, видов и оттенков! Пещера кишела ими. Они набросились на кракена и теперь утыкали его, как иглы игольницу. Несколько змей последовали примеру Фаниндры и, прокусив гладкую шкуру кракена, стремительно вползали в образовавшиеся раны. Они, как черви, извивались у него под шкурой, яростно кусая и терзая плоть чудовища.

Кракен завизжал и раздул свою мантию. Черные чернила хлынули из воронки, теплыми волнам залили мне лицо и тело. Я зажмурилась, чтобы не так щипало глаза, и меня чуть не вырвало, когда чернила полились снова. В следующее мгновение кракен рванулся прочь из своего убежища, волоча меня за собой.

Во время панического бегства он слегка ослабил хватку. Теперь я уже не болталась в его пасти, хотя цепкие зеленые языки по-прежнему крепко обвивали мое тело. Впрочем, мне крупно повезло, поскольку в ходе яростной борьбы чудище порвало все мои веревки, так что останься я на прежнем месте, от меня бы и косточек не осталось. Размышляя о своей неслыханной удаче, я наблюдала за тем, как змеи копошились под кожей у кракена. На моих глазах золотая Фаниндра отважно цапнула его за нежную кожу возле черного выпученного глаза, и чудовище затряслось всем телом. Его щупальца бешено молотили по воде, пытаясь оторвать от себя змей.

Тут что-то коснулось меня, и не успела я дернуться, как чья-то рука ухватила меня за руку. Одним сильным рывком Рен оторвал зеленый отросток от моей шеи. Тот не хотел уступать и обвился вокруг его бицепса, но Рен дернул сильнее и сорвал его. Подоспевший Кишан бросился ему на помощь. Зеленые трубки продолжали поливать нас липкой маслянистой жижей, но Кишан ловко освободил мои ноги, а Рен – руки. После этого Кишан обвил меня одной рукой и поплыл прочь от кракена, таща меня за собой, как усталого пловца.

А обезумевший от гнева Рен бросился к кракену. Я увидела, как он раз за разом вонзает свой трезубец в глотку чудовищу. Черная кровь тучей заколыхалась в воде, скрыв от меня происходящее. Кишан оттащил меня к каменным ступеням. Добравшись туда, мы обернулись и увидели мерцающие огоньки присосок, стремительно гаснущие в темной бездне, куда погружался наш враг. Минуту-другую мы ждали, боясь пошевелиться, но вот в кромешной черноте блеснуло золото трезубца, и из чернильного облака выплыл Рен.

Сотни морских змей клубящимся облаком вырвались из бездны. Фаниндра возглавляла победную процессию. Крохотное светлое пятнышко, серевшее где-то высоко вверху, указывало нам путь. Нам оставалось только плыть на него. На этот раз первым был Кишан. Через какое-то время он вынырнул в бассейн, выложенный белой плиткой, сел на бортик и вытащил меня. Рен выбрался следом и снял трубку. Несколько секунд мы молча глотали воздух. Потом Кишан перенес меня на пол, осторожно снял с меня ласты и акваланг и приступил к осмотру.

– Ты в порядке?

Вопрос показался мне столь нелепым, что я зашлась в приступе истерического хохота, мотая головой.

– Н-нет!

– Где болит?

– Везде! Особенно нога. Но ничего, жить буду.

Кишан вытащил нож и срезал штанину моего гидрокостюма, чтобы осмотреть рану, которую я перевязала с помощью Шарфа. Уэс говорил, что рану следует перевязывать как можно туже, чтобы остановить кровотечение. На первый взгляд Шарф вполне справился с этой задачей, потому что крови не было. Я попросила Шарф наложить еще одну повязку, а Кишан сжал мою руку.

– Ну как?

– Да ничего, могло быть хуже, – честно ответила я. – Думаю, до свадьбы заживет.

Он кивнул и встал, чтобы оглядеться.

Мы очутились в помещении без единого выхода, если не считать уходившей куда-то ввысь лестницы. Шипя от боли, я дохромала босиком до ступенек и посмотрела вверх. С первого взгляда было ясно, что для дракона эта лестница слишком узка. Значит, Цинлун, как и его брат Лунцзунь, мог превращаться в человека! Подгоняемая желанием покончить с этим делом, пока кракен зализывает раны, я медленно похромала наверх, а братья последовали за мной.

Сначала я шла сама, потом повисла на руке у Кишана, кусая губы, чтобы не завыть от боли. Так мы преодолели один пролет, после чего Кишан с рычанием подхватил меня на руки и понес. Лестница казалась бесконечной. Десять этажей, по двадцать ступенек в каждом пролете, но Кишан даже не запыхался. Наконец, добрались до верха и очутились на крыше разрушенного замка. Кишан бережно посадил меня на каменную скамью, а сам вместе с Реном направился к храпевшему дракону.

– Просыпайся! – заорал Рен.

Дракон пошевелился и захрапел громче. Братья скрылись в густом облаке тумана.

– Вставай сейчас же! – взревел Кишан.

Дракон фыркнул и нехотя приоткрыл один глаз.

Чего надо?

Рен поиграл желваками:

– Сейчас же проснись и поговори с нами, пока я не загнал этот трезубец в твою поганую глотку!

Это заявление пробудило в драконе интерес. Туман сделался черным, дракон неторопливо повернул голову и клацнул зубами. Потом сощурил глаза.

Не стоит разговаривать со мной в таком тоне.

– Буду говорить так, как захочу! – огрызнулся Рен. – Ты чуть ее не убил!

Кого? А, девчонку? Брось, я ее и когтем не тронул.

– Зато твоя поганая тварь это сделала! Если она умрет, клянусь, я вернусь сюда и прикончу тебя.

Ничего она не умрет, так что успокойся. И вообще, что за претензии? Разве я не предупреждал, что это будет трудно?

Кишан шагнул вперед:

– Отдай нам то, что обещал.

Дракон приподнялся на одной лапе и запрокинул голову, подставив ему шею.

Берите.

На его шее, на толстом кожаном шнурке, висел большой плоский диск с изображениями светил. Кишан подошел ближе и срезал его чакрой. После этого братья повернулись к дракону спиной и направились ко мне.

Синий дракон шумно завозился на камнях.

Эй, а спасибо? Между прочим, мой диск – это вам не игрушка!

Рен поднял меня на руки и слегка повернул голову к Цинлуну.

– Она тем более!

Я заглянула в синие глаза Рена. На миг его рассерженное лицо смягчилось, он коснулся лбом моего лба. Потом быстро выпрямился, передал меня Кишану со словами: «Помоги ей», – и, забрав диск, первым начал спускаться по лестнице.