С жутким звуком смертоносное копье раскрылось в груди Рена. Острые шипы глубоко вошли в его тело, разрывая все внутри. Рен закричал, кровь хлынула из его ужасной раны, потекла изо рта. Торжествующий смех Владык звучал где-то на заднем плане, не вызывая никаких чувств. Я стояла и в тупом оцепенении смотрела на копье. На какой-то миг я снова очутилась на поляне, над умирающим мистером Кадамом. Боль и горе вновь захлестнули меня, и я все съежилась, не в силах пошевелиться.

Я думала о своих родителях и о сгоревшем фениксе. Не знаю, как долго я бы так простояла, если бы прикосновение Кишана не вывело меня из транса. Наверное, это было самым трудным поступком в моей жизни – оставить Рена на попечение Кишана и повернуться к Владыкам.

Собрав в кулак всю свою волю, я посмотрела на них. Вайи выглядел гораздо хуже, чем его братец, он едва стоял на ногах. Я не рассуждала и не обдумывала, как поступить, в эти мгновения мною руководили только боль потери, гнев и чувство вины. Я атаковала, сосредоточив всю свою ярость на Вайи.

Ледяная вода обрушилась на него и сшибла с колонны. Горя желанием довершить начатое, я, как сомнамбула, прошла по столбам и остановилась прямо над упавшим. Вайи скорчился на земле, цепляясь руками за колонны. Я подняла руки и превратила ледяную пустоту, поселившуюся у меня внутри, в смертельное оружие. Я даже не сразу заметила, что вода, хлещущая у меня из пальцев, застывает на воздухе ледяным дождем. Морозный воздух заклубился вокруг меня, но этого мне тоже показалось мало, и одним движением пальцев я превратила ледяной дождь в острые, как кинжалы, сосульки.

Шала бросился в бой, но на этот раз вся его мощь оказалась бессильна. Когда языки пламени подступили ко мне, я разметала их студеным ветром. Убедившись, что Вайи больше не шевелится, я вскинула руки, повернулась к Шале и закричала:

– Ты не отнимешь у меня Рена! Если для того, чтобы остановить тебя, мне придется перевернуть все твое царство и уничтожить всея и всех, кто окажется у меня на пути, – я это сделаю!

На какую-то долю секунды мне стало жаль губить огненные деревья, но боль от утраты Рена выжгла меня дотла, не оставив места для чувства вины и колебаний. Честно говоря, в тот момент я не знала, хватит ли у меня сил привести свою угрозу в действие, но мне казалось, что я смогу это сделать. Можете считать, что в эти секунды я перешла на темную сторону Силы, ибо мною руководили только боль, гнев и жажда мести. И мне было плевать на все на свете.

Шала взглянул вниз, увидел изувеченное тело своего брата и злобно уставился на меня. Потом, пересилив себя, он кивнул и выдавил:

– Мы оставляем вам жизнь. Идите, куда хотите. Битва закончена.

Он присел на корточки, чтобы лучше видеть брата, вытянул руки и отдал Вайи часть своего гаснущего жара.

– Нет, это еще не все, – процедила я, упиваясь победой. – Я требую награды за победу.

Шала тяжело вздохнул и откинулся на пятки, чтобы взглянуть на меня.

– Чего тебе надо?

– Я хочу Огненную вервь.

– Да откуда ты вообще о ней узнала? – воскликнул Шала, потрясенный моей просьбой.

– Не твое дело. Нам нужна Огненная вервь, чтобы выполнить свое задание.

Владыка пламени встал, вскинул руки и медленно опустил их. Колонны слегка закачались и быстро поехали вниз, так что я едва устояла на ногах.

– Вервь дали нам Древние. Нам было сказано, что она покинет наше царство только тогда, когда мы потерпим поражение в бою. Что ж, видно, этот день настал. Забирайте!

Он махнул рукой и спрыгнул вниз, чтобы помочь своему раненому братцу.

– Где нам найти Вервь? – крикнула я, с облегчением ступая на твердую землю.

Шала, не разгибаясь и не поворачиваясь ко мне, ответил:

– Она обвязана вокруг огненного дерева у подножия этой горы. Я могу, конечно, перенести вас туда, но вам придется самим пройти мимо стража, стерегущего Огненную вервь.

– Хорошо.

– И еще… Келси, ты, конечно, потрясающий противник, но я бы посоветовал тебе поскорее убраться в верхний мир, пока мы не оправились и не возжаждали отмщения.

Шала сухо улыбнулся, кивнул мне – и оба Владыки исчезли в вихре пламени.

Я бросилась к Рену и упала на колени рядом с Кишаном.

– Как он?

– Его тело пытается исцелиться, но я не могу достать копье.

Руки у меня так сильно тряслись, что я не сразу смогла дотронуться до содрогающегося живота Рена.

– Его нужно отрезать! Помнишь? Скажи, он сможет оправиться после такой раны?

– Все нужно сделать как можно быстрее и осторожнее, и держи наготове эликсир.

Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том, какую боль сейчас испытывает Рен. Кишан побежал подбирать разбросанное оружие, чтобы найти то, которым будет легче всего перерубить древко копья. Оставшись одна, я положила голову Рена себе на колени, стала гладить по волосам. Слеза упала с моей щеки ему на лоб.

– Пожалуйста, не умирай, – прошептала я.

Он застонал, пошевелился.

– Ш-шшш. Не шевелись.

Я попросила Ожерелье сделать мне чашку воды, поднесла ее к губам Рена. Он сделал глоток, и кровь снова хлынула у него из груди.

– Все хорошо. Да-да, все будет хорошо, – запричитала я, прекрасно понимая, что пытаюсь успокоить больше себя, чем его. Я дотронулась губами до лба Рена. – Мне нужно так много сказать тебе! Прошу тебя, не оставляй меня, пожалуйста…

Он пробормотал что-то неразборчивое. Я ничего не поняла, тогда Рен прошептал снова:

–  Асамбхава…

Перевод пришел сам собой: невозможно…

Я рассмеялась сквозь слезы, всхлипнула и прошептала:

– Вот и правильно. Потому что я планирую еще чуть-чуть понадоедать тебе.

Кишан вернулся с обоими мечами и трезубцем. Сложив золотые лезвия вместе, он повернул рукоять и превратил мечи в острый кинжал. Присев перед Реном, он посмотрел на меня и сказал:

– Это будет непросто. Шипы вошли ему в сердце и в легкие.

– Локеш раньше уже пронзал ему сердце и выкачивал всю кровь, – напомнила я, – но он все равно не умер!

– Я никогда еще не видел такого тяжелого ранения, – честно признался Кишан. – Не знаю, сколько займет исцеление. Хорошо, как только я вытащу копье, сразу дай ему эликсир.

Я кивнула и заставила себя не зажмуриться, когда Кишан поднес нож к груди Рена. Быстро, не дрогнувшей рукой, он вонзил лезвие. Тут я все-таки не выдержала и закрыла глаза. Я продолжала гладить Рена по волосам и всем своим существом почувствовала, как он забился в судорогах от боли и выгнулся дугой, когда Кишан вытащил копье.

Я тут же бросилась поить Рена эликсиром, но из-за разрыва легких он не мог глотать и только метался, хрипло втягивая в себя воздух. Кишан обеими руками обхватил голову брата и удержал на месте, пока я капала ему в рот эликсир. Я не могла отвести глаз от ужасной развороченной ямы в груди Рена. Рыдая в голос, я попросила Шарф закрыть рану полотном.

«Разве можно выжить с такой раной?»

Рен перестал метаться и застыл, как мертвый. Слезы снова полились у меня по щекам.

– Кишан… он…

Я не смогла закончить свой вопрос. Не могла спросить, жив он еще или нет.

Кишан склонился над братом, прислушался.

– Он не дышит, и сердце тоже не бьется.

– Нет! Нет.

Обливаясь слезами, я принялась раскачиваться из стороны в сторону, не выпуская из рук голову Рена.

– Пожалуйста, вернись ко мне, Рен! Прошу тебя, ради меня, вернись.

Я твердила это снова и снова, как заклинание, пока Кишан не прошептал:

– Ш-шш, Келси. Тихо!

Он быстро дотронулся до руки Рена, подождал.

– Я чувствую слабый пульс.

Прошло еще несколько бесконечных, мучительных секунд, прежде чем Рен сделал первый вдох. В груди у него все забулькало, тело осталось неподвижным.

– Он очень долго был без кислорода, – прошептала я, обращаясь больше к себе, чем к Кишану.

Он погладил меня по спине, осмотрел грудь Рена.

– Теперь нам остается только ждать. Он в ужасном состоянии, но исцеление все-таки началось.

Я вцепилась в Рена, прижала его к себе в отчаянной попытке отогнать смерть и даже не сразу поняла, что посылаю ему свою огненную силу. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я заметила сквозь застилавшие мне глаза слезы какое-то слабое золотое сияние. Я поморгала, чтобы лучше видеть, и тихонько ахнула, увидев, что мы с Реном залиты золотым светом. Таинственная магия, рождавшаяся от наших прикосновений друг к другу, теперь помогала Рену исцелиться.

Поняв, что происходит, я собрала все свои силы и направила клубившуюся вокруг нас энергию обратно в безжизненное тело Рена. Очень скоро он стал дышать ровнее и глубже, как спящий. Вскоре Кишан сказал, что рана на груди Рена закрылась, а его сердце забилось сильнее.

У меня слипались глаза. Я умирала от усталости. Поерзав, чтобы сесть поудобнее, я привалилась головой к плечу Рена. Кажется, я задремала, и даже вздрогнула, когда чья-то рука сжала мое запястье.

– Хватит, прийя, – тихо прошептал ласковый голос.

– Я не могу перестать, – прошипела я. – Я нужна Рену.

– Ты всегда будешь мне нужна.

Тело, лежавшее у меня на коленях, пошевелилось, а я протестующе застонала. Внезапно я оторвалась от земли. Кто-то взял меня на руки. Сквозь сон я почувствовала теплый поцелуй на своей щеке, потом раздались голоса.

– Она истощила все силы, пытаясь спасти тебя, – говорил Кишан.

Я почувствовала, как загудела чья-то грудь под моей рукой.

– Ей нужно поспать, отдохнуть.

«Рен. Это Рен держит меня на руках. Рен меня обнимает. Но как? Он же ранен!»

– Я возьму ее. Ты еще слаб.

– У меня хватит сил.

Рен сказал это тоном, не терпящим возражений, но Кишан все равно продолжал спорить. Наконец Рен тихо сказал:

– Она будет твоей до конца твоих дней, брат. Позволь мне сейчас побыть с ней.

На этот раз Кишан ничего не ответил, и вскоре тишина убаюкала меня, унесла в глубокий сон. В последнюю секунду я почувствовала какое-то жжение в животе, а потом все исчезло.

Меня разбудил волчий голод. Рен и Кишан спали с двух сторон от меня, причем мы уже были не на вершине горы. Вокруг нас росли огненные деревья.

Рен первый пошевелился, взял меня за руку.

– Келси? Как ты себя чувствуешь?

– Умираю от голода, – прошептала я. – И пить тоже очень хочу. А где мы?

– Мы вызвали Владык пламени, они спустили нас вниз и перенесли сюда, вместе со всем оружием. Твой лук и стрелы вернулись, Шарф и Золотой плод тоже при нас.

– Ты… выздоровел?

– Да. А ты?

– Угу, только ужасно есть хочется.

– Вы замолчите или нет? – сквозь сон проворчал Кишан.

Я потрепала его по спине, чмокнула в щеку.

– Прости. Спи.

Вскоре Кишан снова уснул, а Рен продолжал пристально смотреть на меня своими темно-синими глазами. Мы долго лежали так, глядя друг на друга. Ни один из нас не произнес ни слова. Я чувствовала себя в безопасности. Мы даже не дотрагивались друг до друга, но я все равно чувствовала, будто Рен держит меня в объятиях. Мой голод исчез, на смену ему пришла какая-то другая, гораздо более требовательная необходимость, заставлявшая меня не отрываясь смотреть на моего синеглазого тигра.

К сожалению, слишком скоро Кишан проснулся и решил, что пора сворачивать лагерь.

Я чувствовала ломоту во всем теле. У меня болело все, даже мизинцы. Попытка потянуться закончилась плачевно.

– О-оой! Нет, это явно не лучшее мое утро, – проныла я.

Рен сделал было шаг ко мне, но остановился, уступив место Кишану.

Тот обнял меня, прижал к себе.

– У тебя хватит сил идти? Не забывай, нам еще предстоит сразиться со стражем.

– Не надо торопиться, – вмешался Рен. – Вчера Келси израсходовала слишком много энергии. Наверное, ей нужно еще немного отдохнуть.

– К сожалению, у нас есть причина торопиться, – поморщилась я. – Владыки пламени ясно дали понять, что лучше нам унести отсюда ноги до того, как они залижут свои раны.

– Мы пойдем совсем медленно, – заверил Кишан. – А когда будем драться с тварью, отправим Келси в глубокий тыл!

Рен пристально посмотрел на меня, потом отвернулся и пошел собирать наши пожитки.

Я кивнула Кишану и отошла к огненному дереву. Мне было немного стыдно за то, что я так беззастенчиво черпаю энергию у этих добрых и безответных созданий. Конечно, если бы ради спасения Рена мне пришлось бы высосать все соки из деревьев, я бы сделала это не задумываясь, но потом все равно пожалела бы. Теплые побеги обвились вокруг моих рук, нежно погладили. Вскоре я почувствовала себя полностью обновленной и освеженной, вот только на душе у меня было по-прежнему тяжело.

Я до смерти устала от бесконечных битв, от вечной опасности, от чудовищ и злодеев, поджидавших нас за каждым поворотом. И все чаще думала о своем маленьком домике в Орегоне. Больше всего на свете мне хотелось жить среди тех, кого я люблю. Знать, что они рядом и в безопасности. Но все, кто был мне дорог, один за другим уходили из жизни.

Я снова подумала о фениксе и уроке, который он преподал мне. Рассвет обещал, что когда-нибудь я снова увижу своих родителей и мистера Кадама. И еще он сказал, что я должна следовать правде и любви, которые найду в своем сердце. Я встала, отряхнула джинсы и вернулась в лагерь.

Там я обняла мужчину, которого любила, и сказала:

– Все, я готова.

Еще через полчаса мы втроем, скрючившись, сидели под кустом.

– Значит, химера – кошка? – шепотом спросил Кишан. Он сморщил нос и провел пальцами по отметинам когтей на стволе огненного дерева.

– Вроде того, – ответила я. – Вообще, с виду она больше похожа на львицу, только с козлиной головой и змеиным хвостом.

– Между прочим, мы на ее территории, – заметил Рен.

– Угу, – Кишан потер подбородок. – Ты ее чуешь?

Рен кивнул.

Вскоре из-за деревьев донеслась целая серия раскатистых стонов.

– Это упрощает дело, – фыркнул Кишан.

– Что? – не поняла я. – Вы о чем?

Братья многозначительно переглянулись. Рен пожал плечами и отвернулся, так что отдуваться пришлось Кишану.

– Ну… это… в общем, она ищет себе партнера.

– Д-да? – тупо переспросила я. – И… э-эээ… то есть, а что это значит для нас? Это хорошо или плохо?

– Может быть, хорошо. Мы можем использовать это преимущество.

Поймав мой растерянный взгляд, Рен объяснил:

– Он хочет сказать, что кошку в таком состоянии легко отвлечь.

Кишан откашлялся, потом не выдержал и прыснул.

– Чур, ты будешь ее отвлекать, пока я заберу Вервь!

– А может, наоборот? – огрызнулся Рен.

– Давайте вы оба займетесь химерой, а я возьму веревку? – предложила я.

– Нет! – хором ответили братья.

– Ладно, я пойду, – со вздохом сказал Рен. Очередной гортанный стон сотряс землю. Рен скривился. – Только постарайтесь побыстрее, ладно?

– Еще бы! – Кишан широко улыбнулся и подмигнул мне, когда Рен скрылся за деревьями.

В ответ на следующий призывный рев раздалось уже знакомое нам низкое рычание.

– Это сигнал, – шепнул Кишан. Он быстро поцеловал меня и вынырнул из-под веток.

Я уселась поудобнее и стала слушать оглушительную симфонию рыков, ворчанья, блеяния, стонов и шипения. Время шло, звуки становились все громче, однако в них не было ни злобы, ни агрессии. Чтобы убить время, я попыталась угадать, какая из голов химеры издает те или иные вопли, но неожиданно воздух прорезал оглушительный рев. К нему тут же присоединился еще один, очень похожий. Я мгновенно узнала голоса моих тигров. Кишан по какой-то причине присоединился к хору, а значит, что-то пошло не так и мне срочно нужно было вмешаться.

Тихо и осторожно я пошла через рощу в ту сторону, откуда доносились вопли. Отыскав хорошее укрытие, я присела и выглянула из-за веток. Рен и Кишан в образе тигров боролись друг с другом на поляне. Рядом вальяжно развалилась большая кошка. Она делала вид, будто вылизывает лапы, а сама с явным удовольствием наблюдала за ходом поединка.

Признаться, химера оказалась совсем не такой, как я ее представляла. Во всех книжках описывалось двуглавое чудище со змеиной головой на хвосте, но существо, лежавшее передо мной, больше всего напоминало цилиня. Несмотря на то что в облике химеры можно было увидеть черты многих животных, голова у нее была всего одна, зато ног – целых шесть. Туловище у химеры было кошачье, только огромное, в два раза крупнее средней львицы. Вот только вместо львиной шкуры ее тело покрывала медно-золотистая чешуя, как у цилиня. Зато роскошная грива была настоящая, львиная, и горела огнем. Два длинных рога росли из макушки, лапы заканчивались длинными когтями, а хвост извивался, как змеиный, но никакой головы или клыков на нем я не заметила.

Химера лежала под большим деревом. Я осмотрела его сверху донизу, выискивая Огненную вервь, но из моего укрытия ничего не было видно. Закусив губу, я стала думать, что делать дальше. Рен и Кишан оглушительно рычали и ревели друг на друга, но это был лишь хорошо разыгранный спектакль. Они толкали друг друга, грозно скаля клыки, но не пускали в ход ни зубы, ни когти.

Стоило мне встать, чтобы выйти из укрытия, как химера тут же повернула голову в мою сторону. Она шумно принюхалась и вскочила, изготовившись к прыжку, но Рен немедленно подбежал к ней и игриво шлепнул по лапам. Огромная чешуйчатая львица тут же забыла о моем существовании и с урчанием потерлась головой о спину Рена, одним глазом косясь на Кишана. Немного подумав, она обвила Рена своим змеиным хвостом.

Кишан сделал вид, будто разъярен таким вероломством, и громко заревел, вызывая Рена на новый поединок за благосклонность химеры. Постановочный бой возобновился, а химера отошла в сторонку. Она выгнула спину, вытянув вперед передние лапы, и уселась под большим камнем, чтобы в полной мере насладиться происходящим. При этом она тихо ворчала, а иногда громко щелкала зубами в воздухе. Было видно, что ее все сильнее охватывает беспокойство: она рыла землю когтями и даже время от времени билась рогами о камень. Звуки при этом были такие, будто дятел долбит клювом по дереву. Только этот «дятел» был размером с носорога.

Воспользовавшись шумовой завесой, я стала на цыпочках подкрадываться к дереву, которое сторожила химера. Рен пихнул Кишана, тот кубарем покатился под лапы химере. Она зашипела, показав острые зубы. Кишан посмотрел на нее, тихонько заворчал и распушил усы. Потом, будто расхрабрившись, куснул химеру за заднюю лапу. Она с рычанием перекатилась на спину и цапнула черного тигра за передние лапы. При этом из пасти у нее вырвались игривые языки пламени.

Кишан отпрыгнул от огня. Химера облизнулась и громко чихнула, потом встала на все свои шесть ног и погналась за черным тигром. Вскоре трое котов уже весело гонялись друг за дружкой по кругу, а я смогла продолжить свой путь к дереву.

Огненная вервь висела на самой верхушке, но, когда я обхватила руками ствол, чтобы вскарабкаться наверх, ветки вдруг ожили и с шумом закачались во все стороны. Тоненький кудрявый побег поднырнул под Вервь и принялся ловко отвязывать ее.

Честно говоря, я предпочла бы обойтись без помощи дерева, поскольку ветки поднимали слишком много шума, но от меня уже ничего не зависело. Химера, только что с упоением обнюхивавшая Рена, вдруг замерла и резко повернула голову к дереву. Я юркнула за ствол, но химера шумно втянула в себя воздух, набычилась и зарычала. Затем она решительно направилась в мою сторону, и никакие любовные укусы Рена, никакое фырчанье и топанье лапами Кишана уже не могли отвлечь ее от исполнения долга.

Я задрала голову и увидела, что дерево спускает мне в руки длинную черную веревку. Химера была уже совсем рядом. Она присела перед деревом, напружинилась и повела носом.

Рен превратился в человека и закричал:

– Келси! Беги ко мне! Быстрее!

Химера снова зарычала, однако не тронулась с места. Собрав всю свою храбрость, я выскочила с другой стороны ствола и помчалась к Рену, а Кишан вскочил химере на спину. Они покатились по земле, но химера быстро спихнула с себя черного тигра и погналась за мной. Стало очевидно, что любовный сценарий больше не работает, поэтому Кишан тоже превратился в человека и стал ждать, что будет дальше.

Химера нагнала меня, но вместо того чтобы наброситься, просто перепрыгнула через мою голову, развернулась и встала перед Реном, словно хотела защитить его от меня, – и это при том, что он больше не был тигром!

Пока я хлопала глазами, химера зарычала, обдав меня волной жара.

– Что мне делать? – тихо пролепетала я.

Химера обошла вокруг Рена, лизнула его человеческую руку, нежно потерлась головой о его человеческую ногу.

– Она защищает своего самца, – ответил Кишан, осторожно подбираясь ко мне.

– Но ведь он же сейчас человек! – пролепетала я.

– А она видит в нем тигра. Она узнает его запах, ей этого достаточно.

– И что мне делать? – тупо повторила я.

– Иди ко мне, – ответил Кишан. – Дай мне руку.

Я взяла его за руку.

– Теперь обойди вокруг меня и порычи.

– Что?

– Делай, как я сказал.

– Отлично.

Я послушно обошла Кишана кругом и даже изобразила нечто похожее на рычание.

– Громче! – потребовал Кишан. – И погладь мои руки.

Издавая ужасные звуки, я провела ладонями по рукам Кишана, погладила его грудь.

– Очень хорошо. А теперь иди за мной.

Мы медленно двинулись в сторону дерева. Рен зорко следил за нами. Как только мы скрылись в ветвях, он превратился в белого тигра и неспешно потрусил в противоположную сторону. Химера, как послушный котенок, помчалась за ним, на бегу нежно покусывая своего избранника за задние лапы.

Я протянула руку, и заждавшееся дерево подало мне Огненную вервь. С виду она больше напоминала плетеный бич, чем веревку. На одном конце у нее был жесткий участок, отлично заменявший рукоятку, а крепко свитые ремешки оказались не кожаными, как я думала, а чешуйчатыми, словно шкуры цилиней и химеры. Темные блестящие чешуйки таинственно поблескивали, как хвост маленького мрачного дракончика. Глядя на острый кончик Верви, я невольно подумала о том, что наш последний «дар» может оказаться отличным оружием.

– Чувствую себя Индианой Джонсом, – пробормотала я.

Но когда я подняла руки, чтобы отвязать веревку, Кишан остановил меня.

– Что? – удивилась я, когда он бережно отвел мои руки в сторону.

– Как только ты дотронешься до Верви, тебя опять посетит видение.

Оказывается, залюбовавшись последним прекрасным даром Дурги, я совершенно забыла о том, чем обернется его присвоение. Нет, мне совершенно не хотелось снова оказаться в ловушке видения наедине с Локешем, тем более что мистер Кадам больше не сможет прийти мне на помощь. И все-таки Вервь была нам нужна.

– Но ее все равно придется как-то снять, – сказала я.

– Может, если ее возьму я, эффект будет не такой сильный?

– Ну, попробуй.

Кишан одной рукой обнял меня за талию, а другую протянул к веревке. Коснувшись ее, он испытующе посмотрел на меня, но я пока ничего не чувствовала.

Тогда, осмелев, Кишан снял Вервь с дерева и улыбнулся.

– Ну вот мы и нашли способ бороться с видениями! Ты просто не дотрагивайся до веревки, и все будет замечательно.

Я судорожно выдохнула и отошла от дерева, а Кишан взмахнул Вервью и пустил ее волной над поляной. Судя по оглушительному хлопку, моя догадка оказалась верна, и Вервь вполне можно было использовать вместо бича.

– Погоди! – вспомнила я. – Мистер Кадам писал, что Вервь нам понадобится для путешествия во времени. Мы должны с ее помощью открыть портал.

Кишан завертел Вервью над головой. Ничего не произошло. Тут до нас донесся громкий тигриный рев – это химера снова пустилась вдогонку за Реном. Кишан попробовал хлестать Вервью и так и эдак, и волной и кругами, но все было тщетно.

Тем временем химера начала терять терпение. Она не понимала, почему самец удирает от нее. Рассердившись, она громко взревела и до крови укусила Рена в плечо.

– Нужно торопиться, – сказала я.

Кишан еще быстрее захлестал Вервью.

Ничего.

Рен снова увернулся, и раздосадованная химера выдохнула струю пламени из пасти. Это навело меня на мысль.

– Слушай, может, Огненную вервь нужно поджечь? – спросила я у Кишана.

Он кивнул, но как-то с опаской покосился на меня. Я попыталась поджечь Вервь на расстоянии, не прикасаясь к ней. Кончик бича заискрился, но, несмотря на все мои старания, пламя не хотело разгораться. Это было все равно что пытаться поджечь прогоревший фитиль.

– Я не могу ее зажечь, – признала я, потирая ладони. Прикусив губу, я погрузилась в раздумья. Забывшись, я уронила руки, сцепив пальцы, и тут же с горечью вспомнила, что переняла этот жест у мистера Кадама. Я громко вздохнула и сдалась – да, я знала, что нужно сделать.

– Кишан, мне все-таки придется взять ее в руки.

– Нет.

– Но ничего не получится, пока я к ней не прикоснусь.

– Келси, я не хочу…

Я сжала его руку.

– Все будет хорошо. Он ничего мне не сделает. В реальности он не сможет даже дотронуться до меня, потому что мое тело будет здесь, с тобой.

Кишан разжал руку, отшвырнул Вервь и шагнул ко мне.

– Келси, мне вообще наплевать на эту веревку и на все остальное!

Он взял мою левую руку, дотронулся до кольца, которое подарил мне в день нашей помолвки.

– Я не хочу, чтобы ты снова проходила через это, билаута. – Неукротимая решимость горела в глубине его золотых глаз. – Я хочу только одного – защитить тебя. Оградить твое тело и душу от таких чудовищ, как он.

Я сжала его руку, потом наклонилась и нежно поцеловала в губы.

– Я знаю, Кишан, и, поверь мне, я бы тоже с удовольствием осталась рядом с тобой, чем снова встречаться с этим кошмаром, но…

– Никаких но! Мы добыли Огненную вервь. Теперь Дурга должна вернуть нам свободу. Отныне мы с Реном можем жить, как обычные люди.

– Как видишь, Рен до сих пор бегает в тигриной шкуре. Видимо, просто взять Вервь еще недостаточно, чтобы все изменить.

– Ну и что? Ведь мы несколько столетий провели в облике тигров! Лично я готов ходить в тигриной шкуре по шесть часов в день, Рен тоже на это согласится. Давай все бросим. Поставим точку. Здесь. Сейчас. Давай просто вернемся домой. – Он обнял меня, притянул к себе. – Это не стоит риска, Келлс. Рен не будет возражать, вот увидишь. У меня нет ни малейшего желания отправляться в прошлое и гоняться там за Локешем! Тем более с риском потерять тебя.

Я взяла его лицо в ладони.

– Но это наша судьба, Кишан. Наше предназначение. Ваше предназначение. Вы с Реном были избраны, чтобы сокрушить Локеша, для этого вам и была дана сила тигров. Мы должны это сделать. Как ты не поймешь, что мы делаем это не только для себя? Разве ты забыл, что сказал мистер Кадам? Мы должны спасти всех, кому Локеш может причинить зло в будущем.

Глаза Кишана зло заблестели.

– А мне наплевать на судьбу! И на предназначение тоже. Я забочусь только о тебе.

– Ты так не думаешь. Ты, как и я, слышишь зов судьбы. Феникс научил меня различать этот голос. Он знал, что его смерть несет с собой новую жизнь. Мистер Кадам не зря пожертвовал собой. Разве можем мы отступить и сбежать, как трусы, зная, что он погиб за нас?

Кишан прижался лбом к моему лбу, вздохнул.

– Я знаю, что ты права и что мы должны продолжать, если не ради себя, то хотя бы в знак уважения к смерти Кадама. Но знай, что в глубине души я хочу только одного – увести тебя подальше отсюда, чтобы навечно сберечь в своем доме и в своем сердце.

Он нежно поцеловал меня, потом, собравшись с силами, обвил рукой мою талию, поднял с земли Огненную вервь и встряхнул ею.

Я схватилась одной рукой за Кишана, другую положила на Вервь. Собрав в себе огненную силу, я направила бурлящий поток вверх, послала по руке в кисть. Я вливала свою энергию в Огненную вервь до тех пор, пока чешуйки на ее ремешках не начали светиться. Вот они засверкали, замерцали, а потом вся Вервь вспыхнула пламенем. Огненная вервь загудела, запела под моей рукой, энергия хлынула могучим потоком. Последнее, о чем я успела подумать, было то, что ослепительный белый свет, льющийся от Верви, очень похож на белый огненный цветок, который подарил мне Рен…

А потом меня затащило в видение.

Тьма окружила меня. Затем я услышала чей-то глубокий голос, смех. Налетевший ветер заплясал вокруг меня, крепко сжал. Я не знала, откуда он взялся, но воздух со свистом шарил по моему телу, грубо лаская его.

– Я ждал тебя, кошечка моя.

– Локеш? – Я обернулась, но никого не увидела. Голос Локеша изменился, стал глубже и мрачнее, словно он с трудом выжимал из себя слова.

Вскоре мои глаза привыкли к темноте, туман немного рассеялся, и я увидела теплое мерцание огненного дерева. Потом я разглядела Рена и Кишана, но они меня не видели и не слышали.

Снова подул холодный ветер.

Я потерла свои озябшие плечи.

«Почему мне так холодно? Во время прошлых видений я никогда не чувствовала температуру…»

Вглядевшись в темноту, я поняла, что стою в лесу, среди зловещих и очень толстых деревьев. Что-то мелькало за ветвями. Я услышала тяжелую поступь, потом увидела приближающийся темный силуэт.

Я прерывисто охнула и услышала совсем рядом низкий, рокочущий смех – сначала он раздался справа от меня, потом за спиной. В следующую секунду смех растаял где-то вдали, потом снова прозвучал слева. Горячее дыхание обдало мою шею, так что мурашки выступили у меня по всему телу. Я обернулась, но тот, кто стоял у меня за спиной, уже исчез.

И тут я почувствовала его страшное, давящее присутствие. Собравшись с силами, я медленно обернулась и ахнула. Тело Локеша разительно преобразилось, теперь он возвышался надо мной, как гора. Он был почти на три фута выше меня и в три раза крупнее. Его кожа сделалась черной. Вместо привычных дорогих костюмов теперь на нем был лишь саронг, ниспадавший складками до середины бедра.

– Ты узнала меня, дорогуша?

Он сделал шаг в мою сторону, и я разинула рот от изумления. Надо мной склонилась костлявая рогатая голова с защитными щитками над глазами. Некогда прилизанные черные волосы Локеша теперь превратились в густые буйные кудри. Один его карий глаз еще отдаленно напоминал человеческий, зато второй был совсем жуткий – огненно-красный, весь окруженный шрамами. Могучий торс, руки и иссеченная серебристыми шрамами шея колдуна бугрились мышцами. Вместо ступней его здоровенные ноги заканчивались тяжелыми раздвоенными копытами.

Я в ужасе отпрянула. Только сейчас я поняла, что имел в виду мистер Кадам, когда говорил о превращении Локеша в демона. Передо мной был сам дьявол, как будто черное зло, бурлившее в жилах чародея, наконец-то вырвалось на поверхность.

Локеш пошевелил кистью, могучие мышцы горами заходили на его руках от этого едва заметного движения. Не говоря ни слова, он с какой-то горячечной жадностью следил за моей реакцией. Почти полностью собранный амулет горел на его широченной груди.

– Локеш? Что… что вы с собой сделали?

Он поднял свои черные руки, осмотрел их.

– Тебе нравится?

– Это… это чудовищно!

Он фыркнул, пар повалил у него из ноздрей.

– Это сила, дорогая.

Злая гримаса исказила губы Локеша. Он протянул ко мне огромную руку, провел пальцем по моему голому предплечью. Подушечки его пальцев были твердые, как у животного, и грубо царапали мою кожу.

Я отшатнулась, Локеш шагнул ближе. Меня замутило, снова мелькнула мысль: «Как я могу чувствовать что-то? Это же видение…»

Видимо, Локеш тоже догадался, что между нами возник физический контакт, потому что его глаза вспыхнули злым светом, и он протянул руки к моему горлу. Я хотела убежать, но он грубо поймал меня за руку, развернул к себе и схватил за шею. Когда я попыталась вырваться, Локеш только сильнее сжал пальцы. Я захрипела, слезы полились у меня из глаз. Я поняла, чего он хочет. Как только я перестала сопротивляться, он ослабил хватку и позволил мне дышать. Осторожно, почти бережно, Локеш протянул руку к амулету, висевшему у меня на шее. Я вся сжалась, ожидая, что он сейчас сорвет его с меня.

Кустистые брови Локеша сосредоточенно сдвинулись: он убедился, что его пальцы проходят сквозь амулет, как сквозь воздух. Он попробовал еще несколько раз, а потом в бешенстве швырнул меня на землю. Падая, я ободрала локоть до крови. Я потрогала свое истерзанное горло, надеясь, что боль исчезнет вместе с видением. Сколько еще я смогу выдержать?

Локеш грубо поднял меня на ноги. Он уставился на амулет, висевший у меня на груди, и его алчный взгляд постепенно сделался похотливым.

– Что ж, я не могу взять амулет, но взамен судьба подарила мне женщину. Кажется, у нас с тобой остались кое-какие незавершенные дела, кошечка моя.

Я попробовала отвлечь его и прохрипела:

– Пожалуй, в облике человека вы нравились мне больше.

– Теперь я и человек, и зверь в одном лице. В гораздо большей степени, чем твои жалкие принцы.

Он схватил меня за плечи, больно стиснул и наклонил ко мне свою страшную костлявую голову. Длинные рога демона царапнули меня по голове, с корнем вырвав клок волос. Я закричала от боли, слезы полились у меня из глаз. Влажный пар вырвался из раздувшихся ноздрей Локеша, обдал мое лицо.

Он задышал тяжело и жарко, как животное.

– На этот раз тебе от меня не уйти, дорогуша.

Он прижал меня к себе и впился губами в мои губы. Я пыталась кусаться и лягаться, но Локеш только посмеивался. Где мне тягаться с демоном! Он был слишком силен. Я закричала в голос, когда он прошелся когтями по моей спине, в кровь расцарапав кожу. Тяжесть его тела была невыносимой, он давил и душил меня. Я рвалась и билась, пытаясь спастись.

– Пожалуйста, кто-нибудь! Помогите! Спасите меня! – зарыдала я.

Стоило мне позвать на помощь, как мое тело вдруг стало легче воздуха. Я все еще оставалась в лапах Локеша, но уже не чувствовала его прикосновений. Он взревел от бешенства, когда его рука прошла сквозь мое тело, вдруг сделавшееся бесплотным.

Дрожа от облегчения, я вытерла слезы с горящего лица и попятилась от Локеша. Он протянул ко мне свои жадные руки, но уже не мог дотянуться. Повернувшись спиной к демону, я со всех ног бросилась наутек. Вскоре его тело тоже стало таять. Но перед тем как исчезнуть, Локеш вдруг сощурил глаза и наклонил голову. Со страшным ревом он ринулся на меня, как бык на матадора. Пена клочьями полетела у него изо рта, глаза загорелись безумным огнем.

Земля затряслась под копытами демона. Оцепенев от ужаса, я закрылась руками, чтобы защитить себя от удара рогов. Налетел черный ветер, чудовищный рев оглушил меня. Я закричала и провалилась в темноту.

Открыв глаза, я увидела Рена и Кишана, склонившихся надо мной. Кишан с помощью Шарфа забинтовал мой ободранный локоть, Рен осматривал мою шею. Оба выглядели мрачными, но не задавали никаких вопросов. Спина у меня горела огнем, но боль быстро прошла, когда Кишан смазал царапины мазью, приготовленной Золотым плодом.

Я проглотила несколько капель эликсира из камандалу и через несколько минут почувствовала себя намного лучше.

– Она уже поправляется, – заметил Кишан.

Рен кивнул.

– Где… – Мне пришлось откашляться, чтобы перестать хрипеть, но это не cлишком помогло. – Где химера?

– Пришлось хлестнуть ее Вервью, чтобы прогнать, – ответил Рен, поглаживая мое истерзанное горло. – Она убежала и пока не возвращалась.

Я увидела в его глазах тень сожаления, но Рен быстро взял меня за руку, и его лицо снова посуровело. Я понимала, как ему тяжело было поднять руку на животное, пусть даже смертельно опасное, но меня очень обрадовало, что химера убралась восвояси.

– Она скоро вернется, – развеял мои надежды Кишан. – Нужно уходить отсюда.

Я кивнула. Рен осторожно поднял мои руки и надел на меня новую футболку поверх старой, рваной и окровавленной. Когда все было готово, он попросил Шарф забрать обратно мои лохмотья, и я поежилась от щекотки, когда нитки полезли у меня из-под ворота и рукавов.

Кишан и Рен помогли мне встать, потом Кишан взял Огненную вервь. Я взялась за нее одной рукой, второй накрыла ладонь Кишана.

– Давай, Кишан, – попросила я и обрадовалась, убедившись, что ко мне почти вернулся голос.

Он взмахнул Вервью, описал круг перед собой. Я направила поток энергии в Огненную вервь, и вскоре та запылала по всей длине. Я подбавила жару, Кишан замахал еще быстрее, и вскоре в круге огня появилась черная пасть воронки. Языки пламени плясали по краям прохода.

– Ну, куда мы должны попасть? – спросил Кишан.

– В прошлое. В место, назначенное нам судьбой, – прошептала я.

Рябь прошла по черному кругу, потом из темноты проступили очертания зеленого леса.

Рен закинул за спину рюкзак, взял меня на руки и помчался в открывшийся проход. И тут из-за деревьев выскочила разъяренная химера. Рен и Кишан со скоростью света впрыгнули в огненное кольцо, Рен даже ухитрился развернуться в воздухе, чтобы загородить меня от пасти химеры. Зверюга свирепо щелкнула зубами, но мы уже рухнули в черный провал. Я вылетела из рук Рена, и мы втроем понеслись куда-то.

Сначала я ничего не почувствовала. Потом в действие вступила сила притяжения, в животе у меня все оборвалось, и я с испуганным визгом полетела во тьму. Вокруг эхом носились голоса, выкрикивавшие мое имя.

Я закрыла глаза, тошнота и головокружение сделались невыносимыми. Откуда-то послышался рев, потом рычание. Дохнуло жаром, огонь лизнул мою кожу. Еще через несколько секунд падение прекратилось, но тут сознание начало покидать меня, и я отключилась.