Какая-то темная фигура боролась с Анамикой. Я сбросила одеяла, вытряхнула на подстилку рюкзак и стала шарить по груде оружия. Зарядив лук, я отдернула занавеску и нацелилась в колышущиеся тени. Но пока мы спали, факел полностью прогорел, поэтому в шатре было так темно, что я не могла разобрать, где враг, а где Анамика.

Я услышала, как Анамика громко охнула под ударом незнакомца. Дрожащими руками я снова стала шарить по одеялу, ища более подходящее оружие, и уже схватила было чакру, когда вдруг наткнулась на Фаниндру.

– Фаниндра, миленькая, посвети мне, – прошептала я.

В ту же секунду изумрудные глазки змеи вспыхнули, и призрачный зеленый свет залил пространство шатра. Теперь я разглядела, что в палатку проник мужчина, он схватил Анамику сзади и крепко прижимал к себе. При виде меня злые глаза незнакомца округлились от изумления.

Благодаря Фаниндре я могла как следует прицелиться. Подняв лук, я крикнула:

– Анамика, пригнись!

Но она лишь затрясла головой, словно не расслышала. Мужчина резко развернул Анамику к себе, чтобы она могла увидеть его лицо.

– Сунил? – ахнула она.

Я уже приготовилась выпустить стрелу, но замерла, услышав имя брата Анамики.

– Ты жив! – вскрикнула она.

Но он уже не смотрел на сестру, все его внимание было обращено на меня. Даже в тусклом свете я разглядела, что наш ночной гость был высок, мускулист и полностью вооружен. Как и у его сестры, у него были зеленые глаза и черные волосы, только не прямые, как у Анамики, а вьющиеся. Я разглядела даже ямочку на его небритом подбородке. В общем, Сунил был очень красивым мужчиной, хотя и напал на нас, как злодей.

Оглядев меня с головы до ног, он широко улыбнулся и холодно сказал:

– А вот и ты! Мы тебя уже давно ждем. Мой господин будет очень доволен.

Сунил грубо отшвырнул Анамику и шагнул ко мне. На этот раз я уже не колебалась. Будь он хоть тысячу раз братом Анамики, но я должна была защищаться! Стрела глубоко вонзилась в бедро Сунила, но он даже не поморщился. Сграбастав меня в охапку, он бросился к двери.

Анамика позвала стражей и приказала им схватить брата. Судя по слезам, звеневшим в ее голосе, она просила не делать ему больно.

Я вырвалась из железных лап Сунила и упала на холодную землю. Похоже, Сунил догадался, что дело не выгорело. С диким воплем он расшвырял, как котят, державших его воинов и бросился в лес. Стражи помчались за ним, но почти сразу вернулись обратно. Они сказали Анамике, что ее брат, их бывший полководец и начальник, даже с раненой ногой бегает быстрее самых быстрых воинов.

Вскоре возле нас очутились Рен и Кишан.

– Мы услышали крики. Что случилось? – спросил Рен.

– На нас неожиданно напали, – ответила Анамика.

Услышав, что нападавший чуть не похитил меня, Кишан вызвался догнать и выследить его.

Анамика устало махнула рукой.

– Не нужно, я и так знаю, где он теперь, – сказала она. – Сунил попал под власть демона. Я уже видела, как это было с другими. Они превращались в рабов демона, забывая себя и тех, кого любили.

– Значит, демон с которым вы сражаетесь, очень могущественен? – спросил Рен.

Анамика посмотрела на своих воинов, быстро прижала палец к губам и вернулась в шатер. Мы пошли за ней и все вместе расселись вокруг стола.

– Я не хочу, чтобы мои люди боялись нашего врага еще больше, чем сейчас, – сухо сказала Анамика.

Она подобрала с пола одеяло и зябко завернулась в него. Несколько секунд она тихо вытирала слезы уголком одеяла, потом, словно опомнившись, отняла его от своего лица и изумленно вытаращила глаза. Склонив голову, Анамика изучающе посмотрела на меня, а потом повернулась к Рену.

– Он обладает огромным могуществом и многими неслыханными силами, – ответила она. – Он использовал эти силы, чтобы собрать целую армию демонов.

– Армию демонов? – Что-то забрезжило в моей памяти. Какое-то воспоминание вдруг всплыло на поверхность. Во рту у меня пересохло. Я облизнула растрескавшиеся губы.

– Анамика, скажи, как выглядит ваш враг?

– Он чернокожий и с длинными рогами, как у быка. У него есть сила сотрясать землю и уничтожать всех, кто выступает против него.

Колесики и шестеренки закрутились в моем мозгу, кусочки древней головоломки стали быстро занимать свои места.

– Богиня придет, – зашептала я, – чтобы сокрушить демона Махишасуру. – Я шумно сглотнула и посмотрела на опешивших Рена и Кишана. – Нам нужно поговорить!

Анамика встала.

– Можете говорить здесь. Тут тебе ничто не угрожает. А мне нужно проведать моих людей и провести рассветную охоту.

– Охоту? – с плохо скрытым любопытством спросил Кишан.

– Да, – она направилась к креслу, на которое сбросила свои доспехи и сапоги. – Дичи здесь давным-давно нет, но, может, нам удастся разыскать хоть что-нибудь, чтобы наполнить пустые животы.

Анамика стащила с ног шерстяные носочки, которые я для нее сделала, и отложила их в сторону, послав мне многозначительный взгляд, в котором без труда читалось: «Мы с тобой еще поговорим об этом позже». Быстро натянув сапоги и латы, она встала и вышла.

– Я знаю, почему она похожа на Дургу, – без предисловий выпалила я, когда Анамика отошла за пределы слышимости. – Она и есть Дурга… то есть она станет ею, когда прикончит Махишасуру. Я же читала об этом, когда изучала легенды о рождении Дурги!

– Но ведь Дургу создали боги, – возразил Кишан.

– Да, но вспомни главное: ее создали для победы над Махишасурой! Мне кажется, нас послали сюда, чтобы создать Дургу!

– Нас послали сюда, чтобы сокрушить Локеша, – напомнил Рен.

Я дотронулась до его руки.

– Рен! Да ведь Локеш – это и есть Махишасура!

– Ничего не понимаю, – взмолился Кишан.

– У меня не было возможности рассказать вам о своем последнем видении, но в нем я увидела Локеша, превратившегося в демона. Он был точь-в-точь такой, как описала Анамика. Огромный, рогатый и черный. Он выдыхал пар из ноздрей, и рога у него были длиннющие. – Тут в голове у меня снова что-то щелкнуло. – Слушайте, разве Махишасура не был наполовину человеком, а наполовину быком?

– Был, – кивнул Кишан. – Буйволом, если быть точным.

– Мистер Кадам в своем последнем письме предупреждал нас, что Локеш, попав в прошлое, станет демоном. Теперь вы понимаете, почему мы тут оказались?

– Келси… – начал Кишан.

Но я нетерпеливо перебила его, захваченная своими выводами.

– А еще я думаю, что он при помощи амулета превратил в свое орудие брата Анамики.

– У нее есть брат? – спросил Рен.

– Да, близнец. Его зовут Сунил. Это он напал на нас утром.

– Она не сказала, что это был ее брат, – заметил Рен.

– Она считала его мертвым.

– Он причинил тебе боль, – нахмурился Рен, поводя пальцами по синякам на моей руке.

– Ничего, заживет! – пробормотала я. Мне пришлось откашляться, чтобы отвлечься от прикосновений Рена. – Когда Сунил меня увидел, он сказал: «Мой господин будет доволен». Вы понимаете? Это значит, что Локеш ждет меня! Но когда Сунил забрался в шатер, он не знал, что я здесь, он пришел за Анамикой. Значит, Локеш и за ней охотится!

– Что ж, мне все понятно, – проворчал Кишан. – Вы с Анамикой будете сидеть в лагере, пока мы расправимся с Локешем. – Он встал и направился к рюкзаку за оружием.

– Нет! – воскликнула я, вскакивая на ноги. – Демон Махишасура не может погибнуть от руки человека! Вы помните? Богам пришлось создать Дургу, чтобы победить его!

– И что ты предлагаешь? – спросил Рен.

Я через силу улыбнулась ему.

– Мы убедим Анамику в том, что она богиня!

Сложности с исполнением моего гениального плана начались почти сразу же. Во-первых, Анамику пришлось искать. Мы убили несколько часов, разыскивая ее по всему лагерю. Не успевали мы прибежать к шатру, где Анамика, по словам воинов, ухаживала за раненым, как выяснялось, что она уже убежала в лес за валежником. Еще через какое-то время нам сказали, что Анамика ушла на охоту.

Наконец уставший от бесплодных поисков и расспросов Кишан напал на ее след, ведущий в лес. Примерно через час мы встретили Анамику, возвращавшуюся в лагерь с тушкой кролика, перекинутой через плечо.

При виде нас она резко остановилась, но тут же задрала нос и пошла дальше.

– Что еще у вас стряслось? – спросила она, прошествовав мимо Кишана. – Опять какие-то недоразумения? Или ты пришел пожаловаться на моего братца, наставившего синяков твоей драгоценной невесте?

Ее голос так и сочился сарказмом, но на этот раз я даже не поморщилась. Когда Анамика отбросила упавшие на лицо волосы, я увидела черные круги под ее измученными глазами и багровый кровоподтек под скулой. Кишан возмущенно бросился к ней, чтобы заступиться за меня, но я положила руку ему на локоть.

– Мы пришли помочь тебе, – сказала я.

Анамика остановилась и смерила меня ледяным взглядом.

– И какой же мне прок от такой слабой женщины, как ты?

Я собралась с мыслями и выпалила первое, что пришло мне в голову:

– Рен и Кишан отличные охотники! Они смогут раздобыть мясо.

Анамика оскалилась и швырнула тушку кролика мне в голову.

– Мясо? Вот этот костлявый заяц – лучшее мясо, которое мы видели за много дней!

– Честное слово, я знаю, что говорю! Они отличные охотники.

Несколько секунд Анамика с откровенным сомнением разглядывала Рена и Кишана, потом устало махнула рукой.

– Развлекайтесь, как умеете. Весь лес в вашем распоряжении.

С этими словами она ловко запрыгала по склону вниз, в сторону лагеря.

– Я думал, что мы собираемся с ней поговорить, – сказал Кишан, когда я стащила с него рюкзак и принялась рыться в его содержимом.

– Сначала нужно добиться, чтобы она нам доверяла, иначе она и слушать нас не станет.

Я протянула Рену Золотой плод и сказала:

– Идите в лес и хорошенько поохотьтесь там с помощью нашего плода. Поняли? Приготовьте столько дичи, сколько сможете унести! А я пойду помогу Анамике ухаживать за ранеными. Можно мне позаимствовать это? – спросила я у Кишана, указывая на камандалу.

Он поцеловал мою руку, снял бутылочку с шеи и отдал мне.

Мы договорились встретиться на закате.

Первым делом я отправилась на окраину долины и при помощи Шарфа выстроила там огромную палатку, которую забила до потолка одеждой всех размеров, одеялами, мягкими тапочками, теплыми носками, перчатками, шапками и грудой стерильных бинтов.

Закончив заполнять склад, я выбрала отличное местечко для горячего источника. Обратившись к магии Ожерелья, я расчистила от песка и грязи большой каменистый участок и вызвала из-под земли сильный поток минеральной воды. После этого я собрала в руках силу амулета и как следует подогрела землю, раскалив каменистое дно моего источника до такой степени, что тепла должно было хватить на несколько дней. Наконец настало время капнуть в источник несколько капель эликсира. Признаться, я не была уверена в том, что это сработает, но решила, что стоит попробовать. В любом случае горячий источник, пусть даже не целебный, пригодится для купания и восстановления сил усталых воинов.

Но что делать с ранеными, у которых нет сил добраться до воды? Я решительно отправилась в лагерь и отыскала запасы питьевой воды: ровно пятьдесят бочек. Сняв крышку с первой бочки, я плеснула туда несколько капель эликсира и быстро размешала. Мне потребовался целый час, чтобы обработать все бочки, затем я сразу же отправилась на поиски Анамики.

Она стояла на коленях перед телом только что умершего солдата. Не стыдясь слез, льющихся по ее щекам, она тихо разговаривала с друзьями погибшего. Я испытала жгучий приступ стыда за то, что не догадалась сначала помочь тяжелораненым, а уж потом заниматься обустройством долины. Видя, с каким искренним сочувствием Анамика разделяет горе своих воинов и какой преданностью платят ей солдаты, я окончательно утвердилась в своем решении.

«Я все правильно угадала. Анамика хорошая, хоть и вредная. Она будет надеждой сотен тысяч людей, и я очутилась здесь для того, чтобы помочь ей».

Мне было грустно, что я не смогла спасти умершего, но я знала, что если буду постоянно казнить себя за каждую ошибку, то никогда не смогу помочь остальным.

Закончив разговор с солдатами, Анамика выпрямилась, увидела меня, стоявшую у входа в шатер, и вышла наружу.

– Чего тебе? – устало спросила она.

– Я соболезную о смерти твоего друга, – сказала я.

– Твои соболезнования его не оживят.

– Нет, не оживят… – Несколько секунд я стояла перед ней, не находя слов. Потом тихо выдавила: – Не вини себя, Анамика.

– Я отвечаю за каждую смерть в этом лагере.

– Смерть приходит к нам, – тихо сказала я. – Не в наших силах ее остановить. Но мы можем сделать все, чтобы помочь тем, кому нужна помощь.

Она вытерла злые слезы, отвернулась.

– Да что ты можешь знать о смерти?

– Больше, чем ты думаешь. – Я прокрутила камандалу, висевший у меня на шее и призналась: – Раньше я боялась смерти. Не своей, а тех, кого я люблю. Меня убивал этот страх. Он не позволял мне быть счастливой. Но недавно я поняла, что была не права.

– От смерти не спрячешься, – прошептала Анамика.

– Нет, – кивнула я. – Но жизнь все равно есть.

Я увидела бурдюк с водой, висевший на стене шатра, сняла его и подала Анамике. Она долго пила, потом вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Отказываться от счастья – значит оскорблять память ушедших, – тихо заговорила я. – Это означает перестать быть собой, напрасно растратить свою жизнь. Мы живем не просто так, у каждого из нас есть своя цель, своя судьба, и, чтобы исполнить ее, мы обязаны превзойти себя, прыгнуть выше головы, совершить невозможное. – Я с жаром посмотрела в глаза Анамике. – Одна мудрая женщина однажды посоветовала мне учиться мудрости у цветка лотоса на воде. Все, что происходит с нами в жизни, дурное и хорошее, укореняет нас, как речной ил. Мы можем родиться в горе и страдании, но наша задача – подняться над ними, дорасти до солнца и расцвести. Только так мы сможем украсить и озарить мир для других.

Анамика отпила еще глоток воды, фыркнула.

– Ты рассуждаешь, как моя старенькая бабушка.

– Старенькая? На себя посмотри! Между прочим, ты гораздо старше, чем я! На века. Уж поверь мне на слово, я знаю, что говорю.

– Тогда с какой стати я должна выслушивать поучения малолетки?

– Не хочешь, не слушай! – пожала плечами я. – Мое дело сказать, а уж ты сама решай, следовать моему совету или нет.

Анамика повесила бурдюк на стену и спросила:

– Зачем вы явились сюда?

Я положила руку ей на плечо.

– Мы пришли помочь тебе.

Она выдавила улыбку, вздохнула.

– И чем же такая крошка может мне помочь?

Я улыбнулась до ушей.

– Иди за мной, сама увидишь.

Мы пошли через море палаток, и я снова, в который раз, поразилась тому, какая огромная армия собралась в долине. Здесь были не только мужчины. Я видела в лагере и женщин, и даже детей.

– До исчезновения моего брата на мне лежала обязанность управлять лагерем, мы с этими женщинами выполняли всю нужную работу. Я всегда сопровождала Сунила в его походах, мы с ним были неразлучны до того черного дня, когда он стал добычей демона, – объяснила Анамика, перехватив мой взгляд. – Когда мы были маленькими, отец учил нас вместе. Мы везде и всегда были вместе. Наши няньки говорили, что мы с Сунилом – две половинки горькой дыни. – Она грустно улыбнулась своим воспоминаниям. – Что ж, они были правы, мы с Сунилом рано начали проявлять характер… Очень быстро всем стало ясно, что если Сунилу на роду написано стать великим полководцем, то у меня есть дар к организации армии. Он всегда был сильнее меня, зато я легко обводила его вокруг пальца своей хитростью. Вместе мы были непобедимы. Сунил часто прислушивался к моему мнению, и могу сказать без ложной скромности – до последнего времени мы с ним выигрывали каждую битву, решали все задачи и преодолевали любые препятствия. До сих пор мы были абсолютно преданы друг другу… – Анамика вздохнула и украдкой дотронулась до синяка под скулой.

После этого рассказа я прониклась еще большим уважением к ней. Было очевидно, что Анамика обожала своего брата и его предательство стало для нее страшным ударом.

Увидев знакомую рощицу под скалистым склоном, я повела Анамику к моей секретной палатке и откинула полог.

– Э-эээ, эта палатка стоит вдали от лагеря, наверное, вы про нее просто забыли, – промямлила я, надеясь, что она примет мое неуклюжее объяснение.

Анамика вошла внутрь и замерла на пороге, словно очутилась в храме. Она медленно, почти любовно провела рукой по грудам вещей.

– Это дар богов! – воскликнула она.

– Вроде того, – улыбнулась я. Несколько минут я молча стояла в сторонке, дожидаясь, пока Анамика осмотрит все сокровища, потом откашлялась и сказала: – Это еще не все. Идем, я тебе покажу.

Когда я привела ее к своей чудесной минеральной ванне, глаза Анамики засверкали от восторга. Она сунула руку в теплую пузырящуюся воду, и на ее лице появилось мечтательное выражение.

– Я уже несколько недель не принимала ванну, – с тихим вздохом призналась она. – Мои воины смогут тут отдохнуть и набраться сил.

– Вот и я так подумала, – кивнула я. – Ну, с чего начнем?

Лицо Анамики вновь посерьезнело.

– Сейчас я прикажу перенести все вещи в лагерь и сообщу нашим лекарям об источнике. – Она посмотрела на меня. – Спасибо, Келси.

– На здоровье!

Анамика улыбнулась мне, и в ее лице проступили черты богини, защищавшей меня последние годы.

Остаток дня мы с Анамикой обходили палатки с ранеными. Время обеда давным-давно миновало, когда она с улыбкой тронула меня за плечо и предложила половинку своей лепешки. Мой пустой живот уже давно протестующе рычал от голода, но рядом с Анамикой я чувствовала себя на своем месте. В лагере было так много раненых и голодных! Поздно вечером Анамика ненадолго отлучилась, чтобы встретить охотников, а я продолжила обход одна.

Я шла от палатки к палатке, поила солдат водой из бочек или подносила им бурдюки, в которые щедро плеснула эликсира. Кроме того, я проверяла, чтобы каждый был тепло одет и обеспечен постелью. Никто из воинов не говорил по-английски, но они часто заговаривали со мной на своем языке.

–  Сваргадуута, – сказал один воин, когда я бережно подложила ему под голову мягкую подушку.

Я укрыла его до подбородка одеялом, протерла лицо влажным полотенцем.

– Прости, я не знаю, что это значит, – прошептала я, – но даю слово, что очень скоро тебе станет легче.

–  Сваргадуутаозначает «ангел», – раздался бархатистый голос у меня за спиной.

Вспыхнув до корней волос, я обернулась и увидела Рена, который стоял у входа в шатер и смотрел на меня. Его глаза были полны нежности, но, как только из глубины палатки раздался стон другого раненого, Рен тут же отвернулся и отошел к нему. Склонившись над солдатом, он тихо заговорил.

Некоторое время мы молча работали вместе, потом я спросила:

– Вы принесли мясо?

– Еды в лагере столько, что всем хватит и еще останется. Я смотрю, ты тоже времени зря не теряла?

Я кивнула и взяла за руку раненого.

– Вот, попей. Тебе сразу станет лучше.

Измученный солдат с усилием сделал несколько глотков, но большая часть воды выплеснулась ему на грудь. Я, как смогла, напоила его и устало выпрямилась.

– Где Кишан?

– Анамика отправила его за новой порцией одеял и одежды. Сегодня тут будет настоящий праздник – крепкий бульон для раненых и жареная оленина для всех остальных.

Рен взял меня за локоть, вывел из шатра и шепнул на ухо:

– Между прочим, Анамика была права насчет дичи. Здесь вообще нет никаких животных. За все мясо, которое мы принесли, нужно поблагодарить Золотой плод.

– Но раненым нужно не только мясо! Чтобы они быстрее пошли на поправку, им нужны овощи и фрукты.

– Вряд ли мы сможем снабжать лагерь зеленью, не вызвав подозрений.

Я прикусила губу.

– Значит, нужно что-нибудь придумать!

Рен кивнул.

– Кстати, я выяснил, в какое время мы попали. Это где-то между 330 и 320-ми годами до нашей эры, ближе к 320-м.

– Как ты это понял?

– Анамика сказала, что служит Чандрагупте Маурья. Я изучал его правление. Чандрагупта Маурья стоял во главе империи, граничившей с землями моего отца и деда. Анамика упоминала, что он молод, значит, его правление только-только началось.

– Это хорошо или плохо?

– Он далеко отсюда, – пожал плечами Рен. – Здесь и сейчас армией командует Анамика. Ее слово – закон.

– Значит, это хорошо.

Рен кивнул и улыбнулся.

– Ну что, пойдем на праздник?

– С радостью!

Рен подвел меня к жеребцу, ждущему за шатром. Его белозубая улыбка вспыхнула в темноте.

– Я не умею ездить верхом! – испугалась я.

– Ты прекрасно ехала на спине цилиня, – ответил Рен, подсаживая меня на спину жеребцу.

– Потому что цилинь был разумный! – возразила я, неуклюже устраиваясь в седле.

Рен сел за моей спиной, обнял меня за талию и пустил коня шагом.

– Чтобы хорошо ездить верхом, – шепотом заговорил Рен мне на ухо, – нужно чувствовать коня, ощущать его силу, игру его мышц. Прислушайся к нему, оцени его поступь, его шаг, рысь и галоп. Закрой глаза. Чувствуешь, как поднимается и опадает его тело? Добрый конь отнесет тебя туда, куда ты захочешь. Только научись доверять ему, двигайся вместе с ним, не перечь ритму его тела.

Во рту у меня сразу пересохло, я шумно сглотнула, с трудом вспомнив, что речь идет всего лишь о лошади. Пока Рен говорил, я тихо млела на его груди, мечтая схватить поводья и ускакать в горы вдвоем, чтобы нас никто не нашел.

Придя в себя, я громко откашлялась, отстранилась от Рена и, чтобы отвлечься от своих фантазий, стала рассказывать ему про больных и раненых солдат, за которыми я ухаживала целый день. Вскоре я увлеклась и заговорила с настоящим волнением. Я гордилась своей работой и впервые за долгое время была довольна собой.

Несмотря на усталость, меня согревала мысль о том, что сегодня дары Дурги были впервые использованы по назначению – для облегчения людских страданий. Наверное, мистер Кадам гордился бы нами, и еще мне почему-то казалось, что он бы с огромным удовольствием побеседовал с Анамикой о военном деле.

На душе у меня сделалось легко и весело, тайная радость согрела меня изнури и осталась со мной, когда мы слезли с лошади и подошли к огромному костру, полыхавшему посреди лагеря. Судя по всему, мои сегодняшние старания а-ля Флоренс Найтингейл не прошли даром: те же самые люди, которые еще утром смотрели на меня с подозрением и неприязнью, теперь с радостью приняли меня в свой круг. Они даже подвинулись, уступив мне лучшее место на бревне возле костра.

Рен принес нам еду и устроился на земле у моих ног. За едой он переводил мне некоторые слова наших соседей. Насколько я могла понять, в войске считали, что мы принесли в лагерь удачу и надежду на грядущую победу.

Наша мирная трапеза была прервана сердитыми голосами, становившимися все громче по мере приближения к костру.

– Я тебе не вьючный мул!

– Правда? Может, ты не вьючный, зато упрямый, как мул!

– Ах так? Если я мул, то ты – гарпия!

– Понятия не имею, кто она такая.

– Гарпия – это ведьма, злюка и карга!

– Да как ты смеешь так меня называть?

– А вот и смею!

– Не желаю с тобой больше разговаривать. Прочь от меня, чтобы я тебя больше не видела.

– С превеликим удовольствием!

Кишан ворвался на поляну, где мы сидели, прогнал Рена и уселся возле меня. Его лицо и шея пылали, он то и дело злобно бросал на Анамику злобные взгляды над тарелкой. Она неторопливо села, перекинула через плечо свои длинные волосы и уложила их себе на колени, чтобы они не пачкались о землю. Прежде чем приняться за еду, Анамика посмотрела в нашу сторону, кивнула нам с Реном и хмуро покосилась на Кишана.

Когда ужин подошел к концу, Анамика подошла к нам и сказала:

– Идем, Келси. Пора спать.

Я встала, но Кишан схватил меня за руку.

– Спокойной ночи, билаута. – Он наклонился и поцеловал меня, но когда я захотела отстраниться, Кишан вдруг крепко прижал меня к себе и стал целовать еще жарче. Я не стала вырываться и ответила на его поцелуй, хотя мне было очень неловко от этой публичной демонстрации. Наконец Кишан отпустил меня и радостно улыбнулся, глядя, как я на подгибающихся ногах отхожу к Анамике.

Она смерила Кишана сощуренным взглядом, потом повернулась к Рену и громко спросила:

– Ты не откажешься помочь мне завтра? Мне очень нужны надежные руки, а твой брат, как я вижу, с гораздо большим удовольствием будет бегать за своим котеночкоми мурлыкать ему на ушко.

Рен утвердительно кивнул. Глаза его блеснули, но прежде чем я успела сказать хоть слово, Анамика взяла меня под руку и повела в свой шатер.

На следующее утро я нашла возле шатра серую в яблоках кобылу и записку от Рена. Он сообщал, что они с Анамикой целый день будут заняты, и советовал мне попрактиковаться в верховой езде.

Кишан терпеливо ждал меня за завтраком. Когда я слезла с лошади и привязала ее к коновязи, он широко улыбнулся и сказал:

– Я научу тебя правильно ухаживать за ней.

– Скажи, она красавица? – гордо спросила я.

– Еще бы! Красотка из конюшни самой Анамики.

– Да? – Я прикусила губу, гадая, что же Рен мог предложить нашей хозяйке в обмен на такой сказочный подарок. Все мое прекрасное настроение куда-то улетучилось.

– Чем займемся сегодня? – мрачно спросила я.

– Нам поручено позаботится о еде. Давай притворимся, будто мы пошли на рыбалку, и принесем в лагерь гору рыбы. А еще можно сказать, будто мы по дороге накопали разных корешков и нарвали фруктов.

– Отлично.

Мы отправились на реку, по пути сделав краткую остановку в палатке на краю долины, чтобы пополнить запасы вещей.

Целый день мы трудились не покладая рук, курсируя между рекой и лагерем с мешками зелени, корнеплодов и связками рыбы. И целый день меня терзали два кошмара: боль в натруженных мышцах и зеленоглазое чудовище ревности, рвавшее мне сердце каждый раз, когда я думала о том, чем сейчас занимаются Рен и Анамика. Когда я приволокла в лагерь последний огромный мешок овощей и помогла Кишану развесить низки со «свежепойманной» рыбой возле костра, мне хотелось только одного – перестать разыгрывать спектакли и использовать Золотой плод на глазах у всего лагеря. Разумеется, я прекрасно понимала, что мы должны беречь дары Дурги от посторонних глаз, но насколько проще было бы обойтись без маскировки!

Мне хотелось непременно дождаться возвращения Рена и Анамики, но усталость взяла свое, поэтому после ужина я с трудом доползла до своего спального места и провалилась в сон.

Меня разбудила Анамика.

– Ага, – тихонько рассмеялась она, светя на меня факелом. – Неженка, я же говорила! Вставай, идем со мной!

– Сколько времени? – зевнула я.

– Скоро рассвет. Все, кроме дозорных, еще спят. Есть хочешь?

Она принесла мне миску холодной ухи. К счастью, я не настолько проголодалась, чтобы есть рыбу на завтрак, так что пришлось отставить тарелку в сторонку.

– Спасибо, лучше попозже.

Тогда Анамика схватила мня за руку и потащила к выходу.

– Идем скорее!

Мы пошли через спящий лагерь. Лунный свет, пробивавшийся из-за туч, освещал тысячи палаток, облепивших подножия великих Гималайских гор. Холодный воздух щипал лицо, я шла и думала, что будет на этом самом месте в моем времени. Шумный город? Ферма? Пасущиеся стада? Или только лунный свет, морозный воздух и забытые призраки людей, которые спят сейчас в своих шатрах?

Впереди поднимались облака пара. Когда мы подошли к палатке с припасами, за которой бил ключ, я вышла из задумчивости и всмотрелась в темноту.

– А где источник?

– Тут!

Анамика просияла от радости. Бросившись вперед, она раздвинула складки полога и скрылась за ним.

– Что это такое? Откуда? – спросила я, нерешительно войдя следом.

– Это Дирен сделал для меня!

– Рен?

– Да! Он такой добрый! – Глаза ее засверкали так ярко, что я немедленно обозлилась. – Он догадался, что мне до смерти хочется выкупаться, и сделал эти занавески, чтобы нам было удобно.

– Нам?

– Ну да. Чтобы мы могли искупаться и понежиться немножко. Дирен даже сделал мне мыло для волос!

Анамика быстро разделась и с тихим вздохом вошла в купальню.

– Что ты стоишь, Келси? Скоро лагерь проснется и мы уже не сможем побыть одни.

Желание вымыться пересилило стыдливость, и я полезла в теплую воду. О, это оказалось божественно! На гладких камнях было расстелено мягкое полотно, Анамика протянула мне чашку с мылом.

Когда я в десятый раз до скрипа намылила волосы, Анамика сказала:

– Кстати, сегодня после завтрака мы с Диреном поедем осматривать другие лагеря.

– Другие лагеря? – как попугай, повторила я. – Какие другие?

– Ты ведь не думаешь, что мы единственные сражаемся с демоном?

– Э-эээ… Честно говоря, я вообще об этом не думала.

– Мы только пятая часть армии. Вместе с нами против демона выступили народы Китая, Бирмы, Персии и племена с востока великих гор.

– Понятно…

Анамика подняла над водой ступню и охнула, дотронувшись до больного места.

– Еще не зажило? – спросила я.

– Нет пока.

– Ты когда-нибудь слышала о плодах огненных деревьев? У меня, кажется, есть парочка в рюкзаке. Сок этих фруктов в два счета поставит тебя на ноги. – Я прополоскала волосы и начала оттирать руки.

– В рюкзаке? Ты хочешь сказать, в мешке, где ты прячешь свою магию?

Я молча выдержала ее взгляд.

– Не понимаю, о чем ты! – выдавила я и быстро закрыла лицо смоченной в воде мягкой тканью для мытья.

– Тебе не кажется, что сейчас самое подходящее время рассказать мне правду?

Я со вздохом зачерпнула горсть мыла и стала тереть шею.

– Понимаешь, правда… короче, это все очень сложно.

– В таком случае расскажи мне то, что можешь. Ты можешь добыть еще еды?

Я кивнула.

– Столько, чтобы навьючить на много-много лошадей и мулов?

Я прикусила губу.

– В общем, да. Мы можем делать столько еды, сколько нужно. И никаких вьючных животных не понадобится, все возникнет там, где ты скажешь.

Она склонила голову, обдумывая услышанное.

– А одежда и одеяла? С ними так же?

– Так же.

– А лекарства?

Увидев, что я смущенно потупилась, Анамика продолжила:

– Большинство воинов чудесным образом исцелились от смертельных ран. Это сделала ты.

Я еще немного помедлила, потом обреченно кивнула.

Анамика восхищенно выдохнула, облачко пара взлетело в морозный воздух.

– Дирен и Кишан тоже умеют пользоваться этой магией?

– Да.

– В таком случае мы должны заготовить тут припасов на неделю, а потом Дирен при помощи магии поможет другим армиям. Когда это будет сделано, мы соберем всех вождей на совет и вместе решим, как сокрушить нашего смертельного врага.

После секундной заминки я прошептала:

– Хорошо.

Анамика пытливо посмотрела на меня.

– Эту магию нужно защищать всеми силами. Все должно держаться в строжайшей тайне. Лучше всего придумать какое-нибудь понятное объяснение, чтобы мои люди даже не догадывались, что вы трое наделены волшебной силой.

Я помедлила немного, потом осторожно спросила:

– Что если внушить войску, что им покровительствует добрая богиня?

Она пристально заглянула мне в лицо, и даже в темноте я увидела, как ярко вспыхнули ее зеленые глаза.

– Богиня? Хм… Что ж, с вашей магией нам будет совсем не трудно убедить моих людей в этом!

– Тогда, может, ты пустишь этот слух и в тех лагерях, куда поедешь завтра?

Анамика обдумала мои слова, кивнула.

– Да. Это хорошо придумано. – Она набросила полотенце на плечи и вдруг спросила с непривычной для себя осторожностью: – Келси, ты не против, если я ненадолго заберу у тебя Дирена? Твой жених, разумеется, останется при тебе.

Я стиснула зубы и помотала головой, давая понять, что ни капельки не возражаю, хотя сердце у меня болезненно сжалось.

– Отлично! Мне очень нравится Дирен! – Она отбросила влажное полотенце на камень и тихо добавила: – Он заполняет пустоту у меня в душе.

Внезапно у меня перехватило дыхание, глаза защипало.

Анамика вышла из купальни, быстро, по-военному, вытерлась и стала одеваться в темноте.

– А какую новую одежду мне сделал Дирен! Просто чудо. Мягкая, удобная, я такой не носила с тех пор, как уехала из Индии.

«Заполняет пустоту… Но почему у меня вдруг стало так пусто на сердце?»

– Дирен и для тебя приготовил одежду, ведь он такой заботливый! Вот, возьми. – Анамика положила стопку вещей на камень, наклонилась и вдруг сказала: – Я хочу попросить тебя об услуге.

– Да? – сипло выдавила я.

– Меня не будет несколько недель, и я хочу поручить тебе заботу о лагере. Кишан тебе поможет. Он, конечно, совсем не такой славный, как его брат, но раз ты его любишь, то я, так и быть, смирюсь с его присутствием. Ни о чем не беспокойся, я прикажу своим людям беспрекословно повиноваться вам.

Я с усилием кивнула, и Анамика, прошуршав складками одежд, скрылась в темноте.

Итак, наши тайны были раскрыты, ситуация вышла из-под контроля, и мне нужно было как можно быстрее свыкнуться с новой ситуацией. Выйдя из купальни, я вытерлась, оделась и пошла в лагерь.

В нашем шатре полным ходом шла подготовка к отъезду. Кишан помогал Рену и Анамике в сборах. Когда я вошла, Рен опоясывался мечом. На нем были просторная теплая рубашка и штаны. При виде меня он перекинул через локоть плащ и снял шлем, чтобы показать мне сумку, в которой были надежно спрятаны Шарф и Золотой плод. Я сняла с себя камандалу, повесила ему на шею.

В это утро Рен был невероятно красив – словно древний индийский воин, сошедший со страниц исторической книги. Благодаря загадочному повороту судьбы мне довелось встретить и полюбить сказочного принца, который по всем законам должен был умереть задолго до моего рождения. Но я по собственной воле отказалась от этого бесценного подарка и теперь не знала, как вернуть его обратно. Горькое сожаление пронзило мое сердце.

Пока Кишан занимался сборами в дорогу, я молча попросила Золотой плод сделать мне бурдюк с соком огненного плода. Тихо мерцая, он появился на столике перед Анамикой. Я сказала ей, что это лекарство и она должна как можно чаще пить его.

Анамика крепко сжала мою руку.

– Береги себя, Келси.

Рен укутал плечи Анамики плащом, галантно застегнул его пряжкой. Она застенчиво улыбнулась ему, и они под ручку вышли из шатра, а Кишан бросился за ними, чтобы проводить в дорогу.

Через несколько секунд я услышала удаляющийся топот копыт. Вернувшись к своей постели, чтобы спрятать рюкзак, я увидела на одеяле лист бумаги. На нем красивым почерком Рена был написан «Сонет 50» Шекспира.

Келси,

Рен.

Мне тяжело расставаться с тобой, но я знаю, что это необходимо. Кишан позаботится о тебе. Наше задание близится к завершению. Локеш будет уничтожен, мы с Кишаном получим свободу и сможем жить обычной человеческой жизнью. Я должен испытывать радость, но с каждым днем на сердце у меня все тяжелее. Я знаю, что наша нынешняя разлука лишь временна, но не могу не думать о скором и неизбежном расставании навсегда. Даже сейчас для меня немыслимо расстаться с тобой. Не знаю, как я перенесу грядущую окончательную разлуку. Но что бы ни принес мне завтрашний день, я готов исполнить свое предназначение.

Сдержав навернувшиеся слезы, я вышла из палатки на обжигающий холод. Небо, еще час назад такое прекрасное и звездное, теперь выцвело и опустело. Над горизонтом занимался тошнотворно-розовый рассвет. Паника пойманной птицей билась у меня внутри, колотила крыльями в кровоточащее сердце. Желудок скрутило в узел. Небо светлело, люди начали выходить из своих шатров, но я всем своим существом ощущала надвигающуюся беду.