Анамика звала меня, но я даже не подумала обернуться и неслась, не останавливаясь, до самого шатра. Еешатра! Окинув взглядом пространство палатки, я поняла, что здесь не было ничего моего. Рен забрал рюкзак. Теперь во всем мире мне принадлежала только моя одежда! Мое сердце забилось как бешеное, красная пелена заколыхалась перед глазами. Я стиснула в кулаке амулет, висевший у меня на шее, и почувствовала неодолимое желание что-нибудь поджечь. Пришлось сделать несколько медленных вдохов, чтобы погасить свое внутреннее пламя. Возможно, разрушение помогло бы унять мою боль, но тем самым я бы опозорила все наше дело, не говоря уже о том, что облегчение все равно было бы лишь временным.

Закрыв глаза, я прижала к ним крепко сжатые кулаки и прошептала:

– Мистер Кадам! Если бы только вы были рядом!

Примерно через час меня разыскал Кишан. Какой-то солдат сказал ему, будто видел меня возле палатки с припасами. Я забрала оттуда палатку и попыталась самостоятельно ее установить. Разумеется, у меня ничего не вышло, но я не опустила руки, а отыскала сверток тяжелого холста и набросила его на ветки дерева, устроив себе жалкое подобие шалаша. Выглядело мое строение ужасно, но я упрямо забралась внутрь и уселась там, прислонившись спиной к дереву и подтянув коленки к подбородку.

Кишан сел рядом и целую минуту молча смотрел на меня, не говоря ни слова.

– Что ты творишь, Келси?

– Хочу отгородиться! – резко пролаяла я.

– От меня? – тихо спросил он.

– От… всего, – пробурчала я.

Кишан осторожно потянул за холщовую стену моей палатки.

– Келси, ткань очень тяжелая. Как ты ухитрилась втащить ее на дерево?

– Фурия в аду, знаешь ли, и та ничто в сравнении с некоторыми… – хмыкнула я.

Кишан еще немного посидел со мной, но я упрямо отказывалась с ним разговаривать, и ему пришлось сдаться. Обиженный и расстроенный моим молчанием, он встал и тихо сказал:

– Если ты хочешь поселиться отдельно от нас, я все устрою, но здесь ты не останешься. Я выберу безопасное место и прикажу разбить там палатку для тебя. Ты согласна?

Я кивнула, боясь поднять на него глаза, и Кишан ушел. Вскоре один из солдат проводил меня в палатку, укомплектованную полным набором одеял, подушек, кувшинов для воды и тазиков для мытья.

Там я в гордом одиночестве прожила до конца недели, хотя Рен и Кишан, вместе и по отдельности, каждый день справлялись обо мне у стражей, выставленных охранять мою палатку. Каждый день я исправно тренировалась вместе с другими женщинами, но вместо Кишана с нами теперь занимался другой воин, а мой жених все свое время проводил в обществе других полководцев.

Каждый день, проходя мимо площадок для упражнений, я слышала доносившиеся оттуда крики солдат и звон мечей, но никогда не подходила близко. Я просто не могла видеть Рена рядом с Анамикой или моезолотое оружие в ее руках. Я очень тосковала по своему луку со стрелами… правда, в основном потому, что мне нестерпимо хотелось вогнать золотую стрелу в предательское сердце Рена.

Через неделю, как и было решено, предводители армий покинули наш лагерь, а мы начали готовиться к походу. Когда пришло время выступать, мой личный телохранитель сложил мою палатку, собрал в небольшой мешок мои пожитки и помог мне взобраться на мою славную, серую в яблоках лошадку с черной гривой и носом.

Моя кобылка приплясывала от нетерпения, пар белыми облачками бил из ее ноздрей в морозный воздух. Блестящие снежинки лениво кружили в рассветном небе, не касаясь земли. Кто-то набросил мне на плечи теплый шарф, подбитый мягким мехом. Солдаты обращались со мной, как с королевой, но я все равно чувствовала себя отверженной. Набросив на голову капюшон, я молча кивнула, давая понять, что готова ехать.

Переход на северо-запад занял два долгих дня. Наконец мы разбили лагерь на краю озера Ракшастал. Было холодно, но не так, что невозможно вздохнуть. По моим прикидкам, сейчас было начало осени. При помощи своей огненной силы я согревала воздух вокруг себя и своих телохранителей, которые очень быстро сообразили, что находиться поближе ко мне весьма выгодно со всех точек зрения.

Вскоре после того, как мы разместились на новом месте, на горизонте показались новые войска. Я узнала знамена Си-Вонга слева и цвета Амфимаха справа. Гонцы целый день носились туда-сюда между армиями, а я хоть и решила больше ни во что не вмешиваться, предоставив богине прекрасную возможность проявить себя, но все равно сходила с ума от тревоги за Рена и Кишана.

Еще через день я проснулась от непривычной тишины в лагере. У меня сжалось сердце, я поняла, что они ушли. Выскочив из палатки, я вступила со стражем в оживленную беседу на языке простейших знаков, и он подтвердил мои подозрения, а потом протянул мне два листка бумаги. Я вернулась в палатку, села на толстый ковер и развернула первую записку. Она была от Кишана.

Келси, сегодня мы уходим в бой.

Кишан

Мы втроем все обсудили и решили, что тебе лучше остаться в лагере. Если ты примешь участие в войне, то мы неизбежно будем волноваться за тебя и отвлекаться, а нам нужно как можно скорее выиграть эту войну. Прошу тебя, не обижайся и пойми, что мы думаем только о твоей безопасности. На прошлой неделе я попросил твоего охранника немедленно привезти тебя ко мне, если ты попросишь об этом, но ты так и не пришла. Я люблю тебя, Келси. Прости, но я не понимаю, за что ты сердишься на меня.

Я отложила прочитанное письмо и открыла следующее. Оно было от Рена. Внутри лежало кольцо. Луч солнца вспыхнул на прекрасном сапфире, переливавшемся всеми оттенками глубокой синевы, даже ярче, чем глаза Рена. Драгоценный камень, ограненный «принцессой», был окружен круглыми бриллиантами, а само кольцо представляло собой две сплетенные серебряные ленты, украшенное мелкими бриллиантиками в местах переплетений. Это было не кольцо, а произведение искусства.

Келси,

Рен

Много месяцев я носил с собой это кольцо. Это за него я торговался с золотым драконом в подводном царстве. Когда-то это кольцо носила прекрасная принцесса, и стоило мне увидеть его, как я захотел во что бы то ни стало добыть его для тебя. Я думал отдать его тебе, когда мы выполним свое задание и настанет время попросить твоей руки. Теперь я знаю, что этот момент уже не наступит. Я жалею о многом, что было в моей жизни, но только не о своей любви к тебе. Пожалуйста, возьми кольцо. Воины сверяются со звездами в небесах, чтобы благополучно добраться домой. Ты была и всегда будешь моей путеводной звездой. Каждый раз, глядя в небо, я буду думать о тебе.

Я надела кольцо на палец рядом с обручальным подарком Кишана и несколько секунд любовалась игрой алого и синего камней. Потом я стиснула кулак. Выйдя из палатки я жестом велела стражу привести мою лошадь. Он решительно помотал головой. Я настаивала, но он отказывался повиноваться до тех пор, пока я не раскрыла ладонь и не призвала силу огня. Вскоре на ладони у меня заплясал небольшой огненный шар, который разбрызгивал искры и полыхал таким жаром, что вполне мог спалить брови непослушному стражу.

Бедняга разинул рот, потом повернулся и бегом бросился за моей лошадью. Я торжествующе улыбнулась ему вслед, закрыла ладонь – и шар исчез. Бросившись обратно в палатку, я натянула сапоги, широкие штаны и рубашку, как у китайских воинов. Все это я уже давно позаимствовала в палатке с припасами. Когда я снова вышла на морозный воздух, оседланная лошадь и стражи уже ждали меня. Я посмотрела на гору Кайлас и поехала туда, куда звало меня сердце.

Когда мы приблизились к войску, меня окружили солдаты и стали наперебой размахивать руками, указывая в сторону склона, возвышавшегося над долиной. Я дала шенкелей моей лошадке, развернула ее к склону и поскакала вниз. Добравшись до подножия горы, я не смогла сдержать громкого возгласа.

Вся долина, от края до края, была заполнена войсками, выстроенными идеальными боевыми порядками. Мои стражи вытянули шеи и принялись громко обсуждать ситуацию, положив руки на рукояти своих длинных кривых сабель. Я увидела катапульты, расставленные между рядами воинов. Скрип седел, звяканье металла и трубный рев боевых слонов неслись над долиной.

Вот загремели барабаны, шеренги всколыхнулись и пришли в движение. Конные гонцы заметались среди рядов, передавая приказы от первых рядов в глубь войска, стаи птиц взмыли в воздух. Среди них были и стервятники, ожидавшие скорой поживы, но я уже научилась различать в стае почтовых птиц – соколов и ястребов, выученных переносить послания. Сигнальщики схватили свои разноцветные флажки, приготовившись передавать приказы военачальников нижестоящим командирам.

Быстрые персидские колесницы и кавалеристы расположились в северной части долины, а оставшиеся боевые слоны Анамики и пехота Си-Вонга занимали южный фланг. Где-то посередине, судя по всему, должны были находиться бирманцы и воины тибетских племен. Рена, Анамики и Кишана нигде не было видно, но я полагала, что они должны быть где-то в первых рядах.

Когда все было готово, воцарилась тревожная тишина, казалось, сам воздух над долиной загустел от напряжения. Секунды шли, никто не трогался с места, и только я начала надеяться, что наш враг не решится выступить против такой немыслимой силы, как он явился.

Сначала туман пополз вниз по склону, да такой густой и плотный, что в считаные мгновения вся гора скрылась из глаз. Вот серые струи, как толстые хищные пальцы, заскользили по земле, пожирая все новые и новые участки долины. Теперь туман был похож на страшное чудовище, терзающее когтями землю и скалящее зубы в ожидании кровавой резни. Когда марево начало рассеиваться, из серого сумрака стали выступать черные силуэты. Наша армия шумно всколыхнулась, не в силах сдержать ужаса. Ибо то, что противостояло нам, было воистину кошмарно.

Сгорбленные фигуры – не люди, не звери, а нечто, чему даже имени нет, – неподвижно стояли, ожидая приказа своего повелителя. Их кривые когти глубоко уходили в землю. Они рычали, выли и шумно пыхтели. Некоторые были вооружены копьями и мечами, как пехотинцы, другие стояли на четырех ногах или беспокойно метались, как дикие коты перед дракой. Совершенно немыслимые чудища – полулюди-полукони, наподобие сказочных кентавров – топтали землю своими тяжелыми копытами.

Вот какой-то человек вышел вперед – видимо, это был командир. Он громко отдал приказ, и демоны, обступившие его, неуклюже зашевелились и вскинули руки, чтобы развернуть сложенные за спинами крылья. Взмыв в небо, летучие демоны закружили над войском, хриплыми голосами передавая приказания. Затем они с пронзительными криками ринулись на нашу армию. Тучи стрел со звоном взлетели в воздух.

Локеша нигде не было видно, но стоявшие вокруг меня солдаты, тихо перешептываясь, указали мне на командира демонической армии. Приглядевшись, я узнала в нем Сунила, брата Анамики. Страшный рев трубы потряс долину, и, повинуясь этому сигналу, армия демонов запела. Они топали ногами, ревели, визжали и выли хором, жуткие звуки эхом отражались от склонов горы и вновь неслись над долиной.

Это было страшнее самого страшного кошмара.

Наша армия первой перешла в атаку. Метательные машины выстрелили тяжелыми камнями, сокрушив десятки демонов. Камни застучали по склону горы, отколовшиеся куски скал стали падать в толпу, давя и калеча врагов. Но те не чувствовали боли: даже со сломанными ногами и крыльями они вставали с земли и снова начинали выть, ожидая приказа своего командира.

И вот приказ был отдан. На мгновение инфернальная армия резко притихла, затем ринулась в бой. Тысячи наших стрел затмили небо. Многие попали в цель, но разве могли стрелы остановить демонов? Чудовища вырывали древки из своих тел, швыряли их наземь и продолжали бежать вперед.

Армия Анамики ринулась им навстречу, и две могучие силы схлестнулись, как штормовые волны. Противники сошлись и бросились друг на друга, поле битвы в считаные секунды стало напоминать рой злых ос, вьющихся над растревоженным гнездом. Звон металла и вопли солдат неслись со всех сторон. Все новые и новые воины вливались в долину и бросались в бой с демонами Локеша. Вот китайская конница с лязганьем и грохотом понеслась вперед, прорубив широкий проход до самого центра вражеской армии, но не успела я возликовать, как черные летучие твари с кожаными крыльями и кривыми когтями упали с небес на колесничих.

Затем в атаку ринулись жуткие зомби, внешним видом напоминавшие помесь собак, волков, гиен и шакалов. Их узкие длинные морды скалились двумя рядами длиннющих острых зубов. Чудовища бежали на четырех лапах, стаями нападали на колесницы, стаскивая на землю колесничих.

В бой вступили слоны, зрелище и шум тысяч и тысяч могучих животных, с трубным ревом и громовым топотом несущихся на поле побоища, было поистине завораживающим. Шеститонные слоны, закованные в тяжелую броню, отражавшую копья и стрелы, промчались из-за дальних рядов через все поле на передовую, круша, топча и калеча все и всех, мешкавших убраться с их пути.

Cлоны раскачивали своими тяжелыми головами, они трубили и теснили демонов назад, пока не прижали их к склону горы, где лучники, сидевшие в башенках на слоновьих спинах, осыпали их градом стрел. Оценив обстановку, Сунил поднял в небо посыльных птиц. Пронзительными криками те призвали на битву мерзких кошачьих демонов, которые ловко увертывались от мечей и колючих палиц, прикрепленных к слоновьим бивням, и вскакивали нашим грозным животным на спины. Слоны взревели от боли, когда острые когти демонов стали рвать их толстые шкуры.

Вот один из слонов остервенело заметался, пытаясь сбросить с себя непрошенного седока, и опрокинул закрепленную у него на спине башенку. Тяжелый паланкин рухнул прямо под ноги перепуганному животному. Целая стая демонов с торжествующим визгом сомкнулась над еще живыми воинами, а остальные запрыгнули слону на спину. Несчастное животное оглушительно затрубило, закинув в небо хобот, потом поднялось на задние лапы. Но все было уже кончено. Со страшным грохотом измученный слон рухнул на землю, давя упавших, и демоны, как стая саранчи, накинулись на него.

Еще один слон, спасаясь от страшных котов, на бегу врезался в катапульту, разметав ее на куски и искалечив воинов, обслуживавших метательное орудие. Некоторые из солдат были иссечены мечами, прикрепленными к бивням слона, другие погибли под его ногами. Раненых добили демоны. Боевой слон издал последний отчаянный рев – и пал.

Потом я увидела флаг царства Мон и войско Ритисака, стремительно приближавшееся к Сунилу. Навстречу им устремились могучие рогатые демоны, вооруженные тяжелыми палицами, утыканными шипами. Демоны бежали, низко опустив головы, принимая противников на рога. Сойдясь ближе, они пускали в ход палицы, одним взмахом сокрушая сразу несколько человек.

За рогатыми демонами последовал целый отряд гигантских чудовищ. Они с ужасающими воплями бросились добивать раненых и упавших, терзая их своими когтями, жалами, клешнями и отвратительными скорпионьими хвостами.

Битва продолжалась, между двумя сражающимися армиями росла стена тел.

Мы проигрывали.

Где же Анамика?

Я несколько раз обвела глазами поле, прежде чем увидела ее в образе Дурги. Как ни странно, она не облачилась в синее одеяние богини, и рук у нее тоже было всего две. Анамика, держа в руках золотой лук со стрелами, стояла на большой колеснице, между двумя плечистыми верховыми воинами. Сердце немедленно подсказало мне, что это Рен и Кишан.

Братья были вооружены обычными мечами и деревянными щитами, и вместо золотых доспехов Дурги на них были самые простые латы, как у всех остальных воинов. Что за чепуха?

«Зачем целыми днями тренироваться управляться восемью божественными руками, чтобы в решающей битве появиться с двумя человеческими? Зачем создавать богиню – и не являть ее в бою? И где остальное оружие Дурги?»

Я отметила, что армия Амфимаха почти не понесла потерь. Строгие фаланги македонцев занимали внушительный участок долины. С того места, где я стояла, они напоминали огромного алого дикобраза, выползавшего из горного логова. Но сегодня богиня победы отвернулась даже от грозных македонцев. Демонические птицы с визгом кружили над их головами, демоны-кошки кидались на щиты и грызли зубами копья. Вскоре десятки тысяч храбрых воинов уже лежали на земле, как ряды рухнувшего карточного домика.

Время шло, наши потери росли. Полумиллионная армия, ранним утром вступившая в бой под горой, сократилась почти наполовину. Один из моих телохранителей указал на взметнувшийся флаг, призывавший к отступлению, и вот уже наши воины вереницами потянулись прочь с поля битвы. Всадники торопливо объезжали упавших, ища тех, кому еще можно было оказать помощь, пока толпы жаждущих крови демонов не растерзали их.

Снова протрубил страшный потусторонний рог, армия Локеша отошла в тень горы. Моя лошадка, привязанная к дереву, начала громко ржать и бить копытом. Она рвалась с привязи, и все остальные лошади делали то же самое. На поле взбесились слоны. Запрокинув хоботы, они оглушительно трубили и, не разбирая дороги, мчались кто куда. Все птицы вдруг разом взлетели в воздух, даже выученные соколы, безукоризненные гонцы китайской армии, с дикими криками присоединились к всеобщему безумию. А из леса, гонимые могучим инстинктом, стаями выбегали все новые и новые звери.

Призвав силы амулета, я создала кокон успокоительного тепла вокруг себя, своей лошади и всех, кто находился рядом. Но спасти всех было уже не в моих силах. Всевозможные животные неслись мимо нас на поле битвы, давя и топча друг друга. Я вздрогнула, когда огромная королевская кобра вдруг выросла прямо передо мной, с шипением раздувая капюшон. Но и она, не задержавшись, поползла вниз по склону в долину.

Лошади, запряженные в колесницу Анамики, неслись к горе Кайлас. Достигнув груды мертвых тел, они резко остановились и с диким ржанием встали на дыбы. Внезапно могучий ветер с ревом пролетел над долиной, подхватил с земли живых животных и мертвых воинов и единым могучим порывом поднял их высоко в небо. Они болтались над землей – беспомощные, обмякшие, безучастные, словно куча осенних листьев, сорванных безжалостной осенней бурей.

Тела македонцев в алых плащах, коротких туниках и высоких поножах кружились среди одетых в зеленое мертвых китайцев. Головы мертвецов запрокидывались назад, тяжелые шлемы падали на землю и со звоном катились по щитам и брошенному оружию, устилавшему землю.

Вскоре ветер переменился, животные и мертвецы завертелись парами в чудовищном вальсе, вызванном черной магией колдуна. Дрожь пробежала по земле, словно сама мать-природа в ужасе трепетала перед тьмой, наползавшей на долину.

В зловещем сумраке мертвецы и звери кружились все быстрее и быстрее. Вот уже они сбились в единую темную тучу, а затем на моих глазах стало твориться и вовсе невообразимое – мертвые люди и животные начали сливаться друг с другом, превращаясь в порождения тьмы, в омерзительные помеси зверя и человека.

Демонические птицы захлопали кожаными крыльями и взмыли в воздух. Чудовищные полумедведи-полуволки мягко опустились на землю и, сонно хлопая злыми желтыми глазками, заковыляли в сторону леса. Вслед за ними и прочие твари дождем посыпались с неба. Ожившие мертвецы – помеси человека с росомахами, змеями и снежными барсами – тупо зашагали через поле к своему новому господину. Вскоре они уже заполонили собой всю долину, их были тысячи и сотни тысяч, и они все прибывали.

Я зажмурилась, потрясенная таким гнусным оскорблением смерти. Вместо того чтобы удостоиться похорон по традициям своих народов, погибшие воины были обесчещены, превращены в чудовищных монстров, в безвольные орудия негодяя, погубившего их.

Кто же остановит Локеша?

Кто сможетего остановить?

Земля содрогнулась у меня под ногами, так что я едва не упала, а когда снова выпрямилась, то увидела, что лагерь македонцев исчез. Тысячи палаток и измученных людей провалились в черную пасть разлома, пробежавшего через долину. Затем горячий вихрь пронесся над головами оставшихся воинов и разметал лагерь китайцев. Шатры, люди и лошади, колесницы и припасы закружились в бешеном урагане, взмыли в небо и рухнули с огромной высоты на руины своего лагеря. Что-то больно хлестнуло меня по лицу, какая-то крошка прилипла к щеке. Я машинально закрыла руками голову, подумав, что пошел град. Но это был рис, высыпавшийся из порванных мешков.

А Локеш еще не закончил свою расправу. Невесть откуда взявшаяся гигантская волна ринулась через долину на войско Индии. В считаные секунды на месте лагеря образовалось грязное озеро, по которому плавали разметанные палатки. Затем гора перестала содрогаться, и наступила тишина. Всего за один день наша армия сократилась в десять раз. Наши мертвые пополнили ряды демонов, наши лагеря погибли.

Я велела своим телохранителям немедленно отправляться в долину, чтобы помочь тем, кому еще можно помочь. Они наотрез отказывались покидать меня (видимо, Рен, Кишан или они оба строго-настрого запретили им оставлять меня в одиночестве), но когда я при помощи амулета слегка поджарила им задницы, храбрые вояки наперегонки помчались вниз по склону. Я крикнула им вслед, что со мной все будет хорошо, но меня уже начали одолевать роковые вопросы, один страшнее другого.

«Остановится Локеш или нет, если я добровольно приду к нему? Захочет ли он пойти на сделку? Согласится ли отдать свой колдовской талисман, превращающий мертвых в зомби, в обмен на меня и мой огненный амулет? Что хуже – отдать ему безграничную власть единого амулета Дамона или позволить и дальше увеличивать армию чудовищ?»

Похоже, наш враг выигрывал при любом раскладе. Локеш был смертельно опасным врагом и страшной загадкой.

– Просто не человек, а какой-то Угра Нарасимха, – пробурчала я себе под нос. – Неуязвимый! Но ведь должен быть какой-то способ уничтожить его! Нужно только найти его…

– Почему бы не начать с того, чтобы использовать дары Дурги по назначению, Каль-си? – раздался у меня за спиной знакомый певучий голос.

Я резко обернулась.

– Пхет?