Я была до слез рада вернуться домой. Кишан внес внутрь наши вещи и тут же испарился. Мистер Кадам тоже извинился, сославшись на то, что ему нужно срочно связаться кое с кем из своих старых знакомых. Оставшись одна, я поднялась к себе, приняла долгий-предолгий горячий душ и разобрала грязные вещи.

Переодевшись в пижаму и домашние тапочки, я спустилась в прачечную и загрузила стиральную машинку. Но что делать с одеждой, сотканной феями? В конце концов, я решила повесить ее на ночь на террасе, хотя бы для того, чтобы проверить, есть ли феи в нашем мире. Покончив с делами, я прошлась по дому, чтобы поглядеть, кто чем занят.

Мистер Кадам разговаривал по телефону в библиотеке. Мне удалось услышать только часть его беседы. Заметив меня, он кивнул и придвинул мне стул, чтобы я могла сесть рядом.

– Да. Разумеется. Свяжитесь со мной, как можно быстрее. Да-да, все правильно. Не ограничивайте себя в расходах. Будем на связи. – Он отключился и посмотрел на меня.

Рассеянно крутя свой мокрый локон, я поинтересовалась:

– Кто это был?

– Один из моих подчиненных, человек редких и многочисленных талантов. В частности, он просто гений внедрения в крупные организации.

– И что он будет для нас делать?

– Как что? Прежде всего он выяснит, кто работает в пентхаусе самого высокого небоскреба в Мумбаи.

– Вы ведь не собираетесь сами туда пробраться? – всполошилась я. – Локеш может и вас схватить!

– О, нет. Кстати, в этот раз Локеш невольно сообщил нам больше сведений о себе, чем разузнал о нас. Вы обратили внимание на его костюм?

– Костюм? Да нет, мне показалось, ничего примечательного.

– Вы ошиблись! Его костюм сшит на заказ, и сшит в Индии. Только две фирмы во всей стране специализируются на пошиве столь дорогих мужских костюмов. Я уже послал своего человека выяснить их адреса.

Я с недоверчивой улыбкой покачала головой.

– Мистер Кадам, вам кто-нибудь говорил, что вы исключительно наблюдательны?

Он тоже улыбнулся.

– Возможно, пару раз.

– Что ж, я очень рада, что вы на нашей стороне. Я потрясена! А мне и в голову не пришло обратить внимание на его одежду! Да, но что насчет его слуги?

– О, у меня есть несколько предположений по поводу того, откуда он может быть родом, принимая во внимание его ожерелья, прическу и татуировку. Пожалуй, к завтрашнему дню я сумею максимально сузить круг наших поисков. Но разве вы не хотите перекусить и лечь спать? Дорога была тяжелая.

– Я хорошо выспалась в машине, но перекусить совсем не прочь. Вы со мной?

– Пожалуй, присоединюсь.

Я вскочила со своего места.

– Ой, мистер Кадам! Чуть не забыла. У меня же есть для вас подарок.

Выбежав из библиотеки, я отыскала под лестницей свой рюкзак, захватила из кухни пару тарелок и два стакана и вернулась со всем этим в кабинет. Поставив стакан и тарелку перед мистером Кадамом, я расстегнула рюкзак.

– Насчет выпечки я не уверена, но нектар не должен был испортиться.

Заинтригованный, мистер Кадам наклонился над рюкзаком.

Распаковав изящные свертки, которые сильваны дали нам с Кишаном в дорогу, я разложила на тарелке изысканные деликатесы. К сожалению, пакетик с тончайшими кружевными печеньями превратился в пакетик с крошками. Зато другие лакомства выглядели столь же свежими и аппетитными, как и на столе в Шангри-Ла.

Мистер Кадам со всех сторон осмотрел миниатюрные закуски, восхищаясь их красотой и изяществом. Пока он с некоторой опаской пробовал галету с жареными грибами и крошечную тартинку с малиной, я рассказала ему, что сильваны – вегетарианцы, которые любят все изящное и прекрасное. Потом я вытащила плотно притертую пробку из фляги, сделанной из выдолбленной тыквы-горлянки, и налила мистеру Кадаму сладкого золотистого нектара. В этот момент в комнату вошел Кишан и тут же уселся рядом со мной.

– Эй, вы! А меня почему не пригласили на сильванское чаепитие? – полушутя возмутился он.

Я подвинула ему свою тарелку и сходила на кухню за третьим стаканом. Наслаждаясь краткой мирной передышкой, мы смеялись, чокались и с удовольствием уплетали тыквенные булочки с маслом грецкого ореха и крохотные, на один укус, пирожки с яблоками, сыром и луком. Опустошив горлянку до последней капли, мы попросили Золотой плод повторить напиток и с восторгом убедились, что он способен выполнить даже такой экзотический заказ. Единственное, что омрачало этот чудесный вечер – это отсутствие Рена. Мысленно я дала себе слово составить список всех изысканных блюд, которыми угощали нас сильваны, чтобы после освобождения Рена мы могли с помощью Золотого плода устроить для него настоящее сильванское пиршество.

Этой ночью мы засиделись допоздна. Кишан превратился в тигра и уснул возле моих ног, а мы с мистером Кадамом продолжали читать книги о народах и сельских племенах, населяющих Индию. Было примерно половина четвертого утра, когда я, перевернув страницу пятой по счету книги, увидала изображение женщины с татуировкой на лбу.

– Мистер Кадам, взгляните-ка!

Он встал из-за стола и опустился в кожаное кресло напротив меня. Взяв у меня из рук книгу, он внимательно изучил иллюстрацию.

– Да. Это один из народов, о котором я подумал. Он называется байга.

– Что вы знаете об этих байга? Кто они такие?

– Народ байга относится к древнейшему, дравидскому населению Индии. Байга живут замкнутыми общинами, сохраняют обособленность, избегают связей с внешним миром. Они охотники и собиратели, по возможности избегают занятий земледелием, ибо считают, что это наносит вред Матери-Земле. Мне известно о двух группах байга – одни живут в индийском штате Мадхья-Прадеш, в Центральной Индии, а вторые обитают на востоке, в штате Джаркханд. Погодите-ка, кажется, вот в этой книге содержатся более подробные сведения о них.

Он обвел глазами книжные полки и вытащил нужный том. Потом уселся рядом со мной и открыл книгу.

– Вот, это целая энциклопедия об адиваси, здесь непременно должно быть про байга.

Я наклонилась, чтобы почесать Кишана за ухом.

– Кто такие адиваси?

– Этим термином обозначают все без исключения реликтовые племена и малые народы Индии. Но на самом деле под это определение попадают очень разные культуры. Вот, смотрите, ирула, ораоны, санталы и, – он перевернул страницу, – байга!

Он нашел нужную главу и пробежал пальцем вниз по странице.

– «Занимаются ручным подсечно-огневым земледелием… Богатые традиции татуировок… Полностью зависят от джунглей. Практикуют традиционную медицину, развито знахарство, традиции жречества… Изготавливают красивые изделия из бамбука». Ага, а вот и то, что нас интересует, мисс Келси! «Мужчины-байга отращивают очень длинные волосы и носят прически в виде пучков». Что скажете? Мужчина, державший Рена, очень подходит под это описание! И все-таки меня кое-что смущает… Видите ли, я не могу себе представить, чтобы мужчина-байга оставил свое племя, отправившись служить кому-то вроде Локеша!

– Даже за большое вознаграждение?

– В данном случае деньги не имеют значения, мисс Келси. Жизнь байга целиком и полностью связана с племенем. Понимаете, не существует такой причины, которая заставила бы его покинуть своих сородичей. Это было бы полным разрывом со всеми традициями, со всем образом жизни. Байги очень простые, цельные и искренние люди. Каким образом такой байга может стать сообщником Локеша? Однако этот вопрос следует изучить подробнее. Завтра я приступлю к изучению племен байга. А сейчас, мисс Келси, нам пора спать. Никаких возражений! Время позднее, а назавтра нам с вами понадобятся свежие головы.

Я кивнула и поставила книгу на полку. Несколько секунд мистер Кадам молча смотрел на меня, потом пожал мое плечо.

– Не волнуйтесь. В конце концов, все устроится. Я это чувствую. Мы очень далеко продвинулись в наших поисках! Халиль Джебран говорил: «Чем глубже горе проникло в тебя, тем больше радости ты сможешь вместить». Я знаю, что в жизни у вас было много горя, но чувствую, что вас ждут великие радости, мисс Келси.

Я улыбнулась ему, крепко обняла и прошептала в его рубашку:

– Спасибо вам. Не знаю, что бы я без вас делала. Но вам тоже нужно немного поспать.

Мы попрощались, мистер Кадам ушел к себе, а я поплелась вверх по лестнице в свою спальню. Кишан тихонько крался за мной следом, потом так же бесшумно вошел в мою комнату. Подойдя к стеклянной двери он остановился, ожидая, когда я пущу его на террасу. Я открыла дверь и присела на корточки рядом с тигром, чтобы погладить его по черной спине.

– Спасибо, что решил составить мне компанию.

Он вспрыгнул на покачивавшиеся под ветром качели и тут же уснул. А я забралась в свою постель и крепко обняла белого плюшевого тигра, надеясь заполнить пустоту в сердце мыслями о Рене.

Утром я проснулась около одиннадцати. Мистер Кадам снова висел на телефоне, но отключился сразу же, как только я вошла в комнату.

– Похоже, нам улыбнулась удача, мисс Келси! С утра я засел за исследование вопроса о байга, прочел все, что написано о племени, живущем в штате Мадхья-Прадеш, и не нашел ровным счетом ничего примечательного. Зато племя из Восточной Индии, похоже, исчезло.

– Что значит, исчезло?

– Видите ли, по соседству с племенем байга обычно есть несколько деревень, жители которых время от времени общаются с членами племени. Такие встречи часто возникают по различным спорным вопросам, например по поводу вырубки леса. Но это племя байга, о котором мы с вами говорили, недавно бесследно исчезло. Они кочевники и частенько переходят с места на место, но до сих пор никогда не пропадали так надолго, не выходя на связь с местными властями. В настоящее время байга несколько ограничены законом, они не могут свободно кочевать, как в былые времена. Я намерен продолжить поиски. У меня есть знакомые, которые могут сделать спутниковые фотографии всей местности и поискать наше пропавшее племя. Если им удастся обнаружить что-либо, заслуживающее внимания, я немедленно сообщу вам и Кишану. А сейчас – отдыхать! За последние недели вам здорово досталось, и я хочу, чтобы вы восстановили свои силы. Тем более что до тех пор, пока мы не получим новую информацию, делать вам все равно нечего. Поплавайте в бассейне, посмотрите кино или съездите куда-нибудь пообедать. Вы заслужили передышку.

– Вы уверены, что я ничем не могу помочь? Я все равно не могу отдыхать, зная, что Рен страдает.

– Ваши тревоги не уменьшат его страданий. Он бы тоже хотел, чтобы вы отдохнули. Мы скоро найдем его, мисс Келси. Не забывайте, мне много раз приходилось командовать сражениями, и одну премудрость военного дела я усвоил твердо: вышедшие из битвы войска нуждаются в отдыхе и развлечениях. Вы не исключение, мисс Келси. Найти время для отдыха исключительно важно для душевного здоровья солдат. Так что шагом марш отсюда, и чтобы я не видел вас обоих до вечера!

– Слушаюсь, мой генерал! – с улыбкой отсалютовала я. – Обязуюсь передать ваши указания Кишану.

Он салютовал мне в ответ.

– Выполняйте.

Я с хохотом побежала на поиски Кишана.

Он тренировался в спортзале. Присев на нижнюю ступеньку лестницы, я несколько минут наблюдала за ним. Кишан выполнял сложнейшую серию акробатических прыжков и переворотов, абсолютно невозможных для обычного человека, не обладающего тигриной силой. Приземлившись в двух шагах от меня, Кишан весело улыбнулся.

– Знаешь, если вы с Реном захотите принять участие в Олимпийских играх, то непременно завоюете несколько золотых медалей. По спортивной гимнастике, легкой атлетике, вольной борьбе, да всего не перечислишь! Заработали бы миллионы долларов!

– Мне не нужны миллионы.

– А табуны хорошеньких девушек, которые не сводили бы с тебя глаз?

Он рассмеялся.

– Мне нужно, чтобы только одна хорошенькая девушка не сводила с меня глаз, но она смотрит в другую сторону. Ладно, ты зачем пришла? Хочешь потренироваться?

– Нет. Я пришла спросить, не хочешь ли ты искупаться? Мистер Кадам приказал нам сегодня отдыхать.

Кишан взял полотенце, вытер вспотевшее лицо и мокрые волосы.

– Искупаться, говоришь? Что ж, возможно, это меня остудит. – Он лукаво поглядел на меня из-под своего полотенца. – Разумеется, если ты пообещаешь надеть бикини.

– Вот уж не думаю! – прыснула я. – У меня фигура не для бикини.

Кишан испустил глубокий трагический вздох.

– Какой удар! Ну ладно, встретимся у бассейна.

Я бросилась к себе, переоделась в красный закрытый купальник, набросила халат и вышла на террасу.

Кишан, уже успевший надеть яркие пляжные шорты, деловито устанавливал сетку для водного волейбола. Я бросила свой халат на шезлонг и только собралась попробовать ногой воду, как почувствовала на спине что-то холодное.

– Ой! Что ты делаешь?

– Не дрыгайся! Солнцезащитным кремом кто будет мазаться? С такой белой кожей ты мигом обгоришь!

Кишан очень умело намазал мне спину и шею кремом и уже перешел было к рукам, но здесь я его остановила.

– Спасибо, здесь я и сама могу, – сказала я, протягивая руку за флаконом. Выдавив щедрую порцию на ладонь, я стала натирать руки и ноги. Крем пах кокосом.

Кишан с ухмылкой посмотрел на мои ноги, потом подмигнул.

– Не торопись.

К тому времени, когда он притащил из кладовки мяч и стопку полотенец, я закончила мазаться. Кишан бросил полотенца на мой халат.

– Не хочешь сыграть в волейбол?

– Ты меня обыграешь.

– Тогда я буду играть на глубокой стороне. Это даст тебе фору.

– Ладно, давай попробуем.

– Постой-ка.

– Что еще?

Он коварно ухмыльнулся.

– Ты пропустила одно местечко.

– Где?

– Вот тут.

С этими словами он с хохотом шлепнул здоровенную кляксу крема мне на нос.

Я ткнула его кулаком.

– Ты просто несносен! – и подняла руки, чтобы растереть крем.

– Не надо, – сказал он. – Дай я.

Я опустила руки, а Кишан стал осторожно размазывать крем по моему носу и щекам. Поначалу он делал это дружески, но очень скоро его настроение изменилось. Он подошел ближе ко мне, впился своими золотистыми глазами мне в лицо. Тогда я набрала в грудь побольше воздуха и бросилась наутек. Отбежав на несколько шагов, я бомбочкой прыгнула в глубокую часть бассейна, с ног до головы забрызгав Кишана и залив все вокруг.

Он со смехом нырнул за мной. Взвизгнув, я нырнула и поплыла под водой к другому концу бассейна. Высунула голову из воды – Кишана нигде не было видно. И тут цепкая рука схватила меня за ногу и утащила под воду. Когда я, кашляя и отфыркиваясь, снова вынырнула на поверхность, Кишан вспрыгнул на бортик рядом со мной и резким движением отбросил со лба волосы. Я хотела сбросить его в воду, но он только расхохотался.

Разумеется, он не поддался, а когда я в бессильном гневе хорошенько обрызгала его, он отплатил мне тем же, и между нами вспыхнула настоящая водная битва. К сожалению, очень скоро выяснилось, что мне не суждено выйти из нее победительницей. Тренированные руки Кишана не знали усталости, а посылаемые им могучие волны без труда гасили мои жалкие брызги. В конце концов я запросила перемирия.

Кишан с готовностью прекратил обстрел и схватил волейбольный мяч. Мы начали состязание, и вскоре я с радостью убедилась, что на свете все-таки существует спортивная игра, в которой я могу себя показать.

Когда я забила третий мяч, выиграв очередное очко, Кишан не выдержал:

– Где ты научилась играть? Ты просто мастер!

– В воде я играю в первый раз, но в школе участвовала в матчах. Меня даже зачислили в школьную команду, но это случилось в тот год, когда погибли мои родители. После этого я потеряла интерес к соревнованиям, но волейбол все равно остается моей любимой игрой. Между прочим, я и в баскетбол неплохо играю, хотя мне недостает роста. А вы играли в спортивные игры?

– Честно говоря, на это у нас не было времени. Мы, конечно, состязались в борьбе и стрельбе из лука, сражались в настольные игры вроде пачиси, но это не считается.

– Но ты же видишь, я все равно с трудом у тебя выигрываю, хотя ты играешь в первый раз, да еще на глубокой стороне бассейна.

Кишан перехватил в воздухе мяч и свалился с ним в воду. Вынырнув, он очутился прямо напротив меня по другую сторону сетки. Внезапно он приподнял ее и поднырнул. Около сетки было так глубоко, что мне приходилось стоять на цыпочках, чтобы держать голову на поверхности. Кишан остановился в трех футах от меня, и я прищурилась, пытаясь предугадать, что он собирается делать. Несколько напряженных секунд Кишан с коварной улыбкой разглядывал меня, не трогаясь с места. Занервничав, я подняла руки, готовясь обрызгать его, если он снова перейдет в атаку.

Но тут Кишан оттолкнулся ногами и очутился возле меня. Обвив ногами мою талию, он притянул меня к себе, ухмыльнулся и прошептал:

– Что я могу сказать? Я не умею проигрывать.

И поцеловал меня.

Я застыла. Наши губы были мокрыми от воды. Сильно чувствовался привкус хлорки. В первые секунды Кишан не двигался, поэтому целоваться с ним было все равно что целовать мокрую кафельную плитку на бортике бассейна. Но вот он крепче обхватил мою талию, заскользил руками по моей голой спине и наклонил голову.

В тот же миг ни к чему не обязывающий, стерильный, мокрый, с запахом хлорки, дружеский никакой-не-поцелуй превратился в самый настоящий поцелуй весьма активного и убедительного мужчины – и при этом совсем не Рена. Потеплевшие губы Кишана приятно ласкали мои губы. Настолько приятно, что я забыла о том, что не хочу его целовать, и стала с жаром отвечать. Мои руки, вместо того чтобы оттолкнуть Кишана, крепко вцепились в его теплые мускулистые предплечья. Кожа у него была гладкая и теплая от солнца.

Кишан с жаром приветствовал мой отклик, он обвил меня одной рукой за талию, крепко прижав к своей груди, а второй скользнул по голой спине вверх, взяв меня за затылок. На какую-то долю секунды я забылась в его объятиях. Но потом ко мне вернулась память, и поцелуй Кишана, вместо того чтобы унести меня на небеса и сделать счастливой, причинил мне боль.

Я высвободила свои губы и отстранилась. Кишан, не убирая руки с моей талии, подцепил пальцем мой подбородок и заглянул в глаза. Несколько секунд он молча смотрел на меня, и от этого взгляда у меня на глаза навернулись слезы. Слезинка, сбежав по моей щеке, шлепнулась ему на руку.

Он криво улыбнулся.

– Я рассчитывал на другую реакцию.

Я резко рванулась из его рук, он нехотя отпустил меня. Не оборачиваясь, я поплыла прочь и вышла из бассейна.

– Прости, если тебя это расстроило, но я никогда не называл себя чемпионом по поцелуям.

– Меня не это расстроило.

– Тогда что же?

Я не ответила.

Присев на бортик, я растопырила пальцы и положила ладонь на воду. Потом, не глядя на Кишана, тихо спросила:

– Я когда-то дала тебе повод надеяться на что-то?

Он с унылым вздохом взъерошил свои мокрые волосы.

– Нет, но…

– Но что?

Я подняла на него глаза. Как оказалось, это была большая ошибка.

Кишан выглядел таким беззащитным. Надеющимся и одновременно потерявшим надежду. Желающим поверить и не смеющим решиться. Его переполняли гнев, отчаяние и досада. Его тоскующие золотые глаза были полны горечи и в то же время светились мрачной решимостью.

– Но… я не могу не думать о том, что, может быть, Рена похитили не случайно! Возможно, это была судьба. Потому что ты должна быть со мной, а не с ним!

Не сдерживаясь, я ударила его наотмашь:

– О да, Рена похитили не случайно! Это случилось только потому, что он добровольно пожертвовал собой, спасая нас с тобой. И ты вот так решил ему отплатить?

Я мрачно наблюдала за тем, как шипы моих упреков вонзаются в его сердце. Обвинять Кишана было легко, но что делать с моим поведением? Все мои негодующие упреки относились ко мне ничуть не в меньшей степени, чем к Кишану. Я жестоко винила себя в том, что допустила этот поцелуй. Но хуже всего было то, что этот возмутительный поцелуй мне очень понравился.

Кишан отплыл на другой конец бассейна и встал, прислонившись спиной к бортику.

– Думаешь, мне все равно, да? – выкрикнул он. – Думаешь, мне наплевать на брата? Но это не так! Несмотря на все, что случилось, я каждый день жалею, что они похитили его, а не меня! Тогда ты была бы с Реном. Он – с тобой. А я получил бы то, что заслужил.

– Кишан!

– Я не шучу. Что ты знаешь обо мне? Ты знаешь, что я каждый день ненавижу себя за все, что сделал? И за то, что я чувствую!

Я поморщилась.

– Думаешь, я хотел в тебя влюбляться? Да я сам старался держаться от тебя подальше! Я дал ему возможность быть с тобой! Но что я могу сделать, если вторая половина моего существа постоянно твердит: а что, если? Что, если ей назначено быть с тобой, а не с Реном? Что, если сама судьба послала ее тебе в ответ на твои молитвы? Тебе – а не ему!

Он пылко смотрел на меня через разделявший нас бассейн. Даже на таком расстоянии я чувствовала его боль.

– Кишан, но я…

– Постой, прежде чем ты скажешь хоть слово, я хочу тебя предупредить: мне не нужна твоя жалость. Так что если ты хочешь сказать, что это не так и предложить мне свою верную дружбу, то лучше промолчи.

– Я совсем не это хотела сказать.

– Хорошо. Значит, ты признаешь, что тебе это понравилось? Что между нами есть нечто? Что тебя ко мне тянет?

– Тебе нужно, чтобы я это признала?

Он скрестил руки на груди.

– Да. Думаю, да.

Тогда я всплеснула руками в воздухе.

– Отлично! Как скажешь! Да, я это признаю! Доволен? Между нами что-то есть. Да! Меня к тебе тянет. И все было очень здорово. Более того, это было настолько хорошо, что заставило меня на целых пять секунд забыть о Рене. Ну что, теперь доволен?

– Да.

– Вот как? А я – нет!

– Я это вижу. – Он зорко разглядывал меня через бассейн. – Значит, если я правильно понял, мне досталось всего пять секунд?

– Если быть точной, то, наверное, около тридцати.

Он хмыкнул. Руки он по-прежнему держал скрещенными на груди, а на лице его появилась самодовольная мужская ухмылка.

Я печально вздохнула.

– Кишан, я…

Но он не дал мне закончить:

– Ты помнишь, как мы спаслись из дома сирен в Шангри-Ла?

– Да.

– Ты тогда сказала, что тебя спасли мысли о Рене.

Я кивнула.

– Так вот, а меня спасли мысли о тебе. Ты заполнила все мое существо, и чары сирен рассеялись. Тебе не кажется, что это что-то да значит? Может быть, нам с тобой предназначено быть вместе? Правда в том, Келси, что я уже давно думаю о тебе. С того самого дня, как я впервые увидел тебя, я не могу выбросить тебя из головы.

Слеза скатилась по моей щеке.

– Прости меня за все, что случилось, – грустно ответила я. – Прости за то, что тебе приходится терпеть. И особенно за страдания, которые я тебе причиняю. Я не знаю, что тебе сказать, Кишан. Ты удивительный. Ты чудесный. Даже слишком чудесный. Сложись все иначе, я бы сейчас наверняка до сих пор целовала тебя.

Я уронила голову на руки, а Кишан, нырнув, поплыл под водой ко мне. Услышав, как он встает рядом, я посмотрела на него. Струйки воды стекали по его бронзовому торсу. Он был поистине прекрасен. Любая девушка была бы счастлива любить такого парня.

Кишан протянул мне руку.

– Тогда иди сюда и поцелуй меня!

Я покачала головой и грустно вздохнула.

– Я не… не могу. Послушай, я знаю только то, что люблю его. Ты, конечно, очень соблазнительный, но быть с тобой я просто не могу. Я не могу его предать. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Я отошла от бассейна и завернулась в полотенце. За спиной послышался плеск – это Кишан вылез следом за мной.

Он развернул меня к себе, и я нехотя посмотрела на него.

– Но я хочу, чтобы ты знала – мое соперничество с Реном тут ни при чем. Это не ревность. Это не какой-то тайный план. И даже не увлечение. – Он провел большими пальцами по моим щекам, взял мое лицо в свои ладони. – Я люблю тебя, Келс.

И он сделал шаг ко мне.

Но я уперлась ладонью в его теплую грудь и сказала:

– Если ты в самом деле меня любишь, то не целуй меня больше. – Не трогаясь с места, я стала ждать его ответа. Это было непросто. Мне хотелось броситься наутек и запереться в своей комнате, но мы должны были раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Кишан стоял на месте, тяжело дыша. Он смотрел себе под ноги, поэтому я видела, как вереница чувств проходит по его лицу. Когда наконец он поднял глаза, я поняла, что он сдался.

– Я не могу пообещать, что больше никогда не поцелую тебя, но даю слово, что не сделаю этого до тех пор, пока вы с Реном не расстанетесь.

Я хотела возразить, но оказалось, что он еще не закончил. Кишан нежно дотронулся до моей щеки.

– Я не такой человек, чтобы сдерживать свои чувства! Я не буду сидеть в своей комнате, изнывать от тоски и пописывать любовные стишки. Я не мечтатель, Келси. Я боец. Человек действия. Так что ты должна знать: мне придется собрать всю волю в кулак, чтобы не бороться за тебя. Когда что-то нужно сделать, я делаю это, вот и все. Когда я что-то чувствую, я подчиняюсь этим чувствам. И я все равно не понимаю, почему Рен должен получить девушку своей мечты, а я – нет! По-моему, несправедливо, чтобы со мной это случилось во второй раз.

Я накрыла его руку своей ладонью.

– Ты прав. Это несправедливо. Несправедливо, что тебе пришлось все эти недели днем и ночью быть рядом со мной. Несправедливо просить тебя оставить при себе свои чувства. Несправедливо просить тебя оставаться моим другом, когда ты хочешь большего. Но что делать, если ты нужен мне? Мне нужна твоя помощь. Нужна твоя поддержка. Но больше всего мне нужна твоя дружба. Без нее я не вышла бы живой из Шангри-Ла. И сейчас я не смогу спасти Рена без тебя. Несправедливо просить тебя о помощи, но я все равно прошу. Пожалуйста. Я прошу, чтобы ты оставил меня.

Он повернулся в сторону дома, надолго задумался, потом снова взглянул на меня. Дотронулся до моих волос и обиженно пробурчал:

– Ладно. Я отстану от тебя, но сделаю это не ради него и уж точно не для себя! Я сделаю это ради тебя. Запомни это.

Молча кивнув, я проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. Когда он ушел, у меня подогнулись колени и я без сил рухнула на шезлонг.

Остаток дня я просидела в своей комнате, читая книги о байга. Но мне приходилось по нескольку раз перечитывать один и тот же кусок. Я утратила цельность, противоречивые чувства раздирали меня. Это было, как если бы у меня потребовали выбрать, кого из родителей оставить в живых, а кого отдать на смерть. Какой бы выбор я ни сделала, гибель отвергнутого будет на моей совести. Речь шла не о выборе счастья, а о выборе горя. Кому я решу его причинить?

Но я не хотела причинить страдания ни одному из братьев! Мое счастье оказалось зыбким. Это было совсем не то, что отказать Ли или Джейсону! Рен любил меня, он нуждался во мне. Но ведь и Кишан тоже? Здесь не было простого выбора, как не существовало ответа, который устроил бы обоих. Наконец я отложила книгу, взяла одно из стихотворений Рена и хинди-английский словарь. Это оказалось стихотворение, которое он написал после моего отъезда из Индии. Перевод занял очень много времени, но дело того стоило.

Огромная слеза тяжело шлепнулась на листок бумаги. Я быстро отодвинула стихотворение подальше от своих слез. Несмотря на все искренние признания Кишана, несмотря на всю сложность моих отношений с ним, одно было совершенно очевидно. Я любила Рена. Всем сердцем. Правда заключалась в том, что будь он сейчас здесь, со мной, мне никогда не пришло бы в голову даже задуматься над выбором. Когда он был со мной, я тоже знала, кто я такая и чего хочу. Даже сейчас, когда наша связь исчезла, мое сердце расцветало от его слов. Я легко представляла, как он произносит их, как сидит за своим столом и пишет это стихотворение.

Если мне нужен был ответ, то он был здесь, в моем сердце. Думая о Кишане, я испытывала смятение, привязанность и нежность, щедро приправленную чувством вины. Но с Реном я была искренней и беззаботной. Свободной и отчаянно счастливой. Да, мне нравился Кишан, но любила я Рена. И уже неважно, как это случилось. Главное – случилось.

Кишан правильно сказал, я провела с ним больше времени, чем с Реном. Неудивительно, что мы сблизились! Но Рен… Рен держал мое сердце в своих руках. Оно билось лишь потому, что он берег его.

Я решила быть добрее к Кишану. Мне ли не знать, что такое боль разбитого сердца? Мистер Кадам был прав, я нужна Кишану. Но я буду держаться с ним твердо, дав понять, что он мне только друг. Что я с радостью стану для него всем, что он во мне ищет, но только не возлюбленной.

Приняв решение, я сразу почувствовала себя лучше. Стихотворение Рена вернуло мне точку опоры. Я вложила его в свой дневник и спустилась вниз, чтобы поужинать вместе с Кишаном и мистером Кадамом.

Кишан вздернул брови, когда я ему улыбнулась. Не говоря ни слова, он уткнулся в свою тарелку, но я, не обратив внимания на эту эскападу, взялась за вилку.

– Рыба выглядит просто восхитительно, мистер Кадам. Спасибо.

Он небрежно махнул рукой, перегнулся через стол и сказал:

– Как хорошо, что вы пришли, мисс Келси! У меня есть новости.