— Твое умение держать себя в руках восхищает.

Сэйнт взял протянутый Хантером бокал бренди, не польстившись на шампанское, которое предлагали лорд и леди Дюррант. Отпив из бокала, он сказал:

— Потому что я не ушел? Если бы леди Незерли не попросила меня остаться, я сбежал бы, увидев, что леди Дюррант вместо шляпки нацепила на голову гуся.

На щеках Хантера появились ямочки. Он едва не рассмеялся.

— Не гуся, олух. Это лебедь.

Сэйнт пожал плечами.

— Тем более. Трудно определить, поскольку он издох у нее на голове.

Его светлость запрокинул голову и рассмеялся, чем обратил на себя взоры остальных гостей.

— Лебедь покончил с собой на голове леди Дюррант! Блестяще, мой друг, и очень остроумно, только лучше тебе об этом не распространяться. Лорд Дюррант уже вышвырнул нескольких гостей за косые взгляды на его супругу.

— Значит, этот вечер не так безнадежен. — Неожиданно Сэйнт посерьезнел. — Как думаешь, теперь, когда Вейн женился на Изабель, леди Незерли возьмется за нас?

— За тебя и Фроста — может быть. Но не за меня, — ответил Хантер, допив бренди. — Моя бабушка, упокой, Господи, ее душу, уже однажды испортила мне жизнь.

Сэйнту стало жаль друга, но он не позволил себе проявить чувства.

— Ты избегаешь этого всю свою жизнь. А тебе не приходило в голову, что твоя бабушка хотела тебе добра?

— Нет, потому что она хотела добра себе и семье, — зло бросил Хантер.

— А ведь Вейн счастлив с Изабель, пусть даже стараниями его заботливой матушки. Ты мог бы…

Хантер угрожающе направил палец на Сэйнта.

— Если ты закончишь это предложение, я за себя не ручаюсь.

Сэйнт благоразумно переменил тему.

— Так ты что-то говорил о моей выдержке. Если ты имел в виду не это сборище, то что?

— «Золотую жемчужину», — ответил его друг. — Ты не ходишь туда.

Действительно, Сэйнт не бывал в «Золотой жемчужине» с того дня, когда мадам Венна открыла ему тайну лорда Перри, но не потому, что намеренно избегал этого места.

— Откуда ты знаешь об этом?

Хантер подмигнул.

— Ну, я-то туда время от времени наведываюсь.

Неожиданно появившийся откуда-то Фрост встал перед ними и, скрестив руки на груди, осведомился:

— Ну, и о чем разговор?

Сэйнт хотел сказать, что его это не касается, но не успел.

— Обсуждаем, почему Сэйнт перестал ходить в «Золотую жемчужину», — ответил Хантер.

— А, «Золотая жемчужина»! — Фрост опустил руки, прошел между друзьями и развернулся. — Я, к своему стыду, давно не хаживал туда. Как поживает прелестная мадам Венна?

Не обращая внимания на пылающий взгляд Сэйнта, Хантер сказал:

— Прекрасна и неуловима, как всегда. Малкастер пробовал уложить ее в постель.

Сэйнт заиграл желваками при упоминании лорда Малкастера. Быть может, это было глупо, но ему не хотелось, чтобы граф приближался к мадам Венне.

— Малкастеру ничего не светит, — усмехнулся Фрост. — Мадам В слишком умна, чтобы подпустить к себе такого человека. К тому же она знает, что я с радостью удовлетворю все ее потребности и желания хоть в спальне, хоть где угодно.

Сэйнт обмер. Глаза его угрожающе сузились.

Хантер, не скрывая удивления, спросил:

— Ты что, уломал мадам В?

— Говори тише, — попросил его Фрост, заметив, что к ним повернулись головы нескольких дам. — Поскольку твоей доброй подруге нужно блюсти репутацию, я не собираюсь рассказывать всем о своих победах.

— Когда? — выдавил сквозь зубы Сэйнт.

Хантер бросил на него беспокойный взгляд.

— Дружище, будь любезен, поделись подробностями, — обратился он к Фросту.

— Разумеется, она нашла меня неотразимым. — Фрост выпятил грудь, как напыщенный павлин. — Справедливости ради нужно заметить, что я тоже от нее в восторге. Мало кому из любовниц удавалось меня чем-то поразить, но то, что она делала своим язычком, меня почти…

— Когда?

Фрост, похоже, наконец услышал Сэйнта. Он нахмурился, недовольный тем, что его прервали.

— Когда что, мой друг?

Фрост затащил мадам Венну в постель! В голове Сэйнта роились десятки вопросов, но один из них отодвинул все остальные:

— Когда ты ее отымел, Фрост?

Хантер вздрогнул и выхватил бокал с бренди из руки Сэйнта, пока тому не пришло в голову запустить им в ухоженную физиономию графа.

Губы Фроста насмешливо дрогнули.

— Ревнуешь?

У Сэйнта внутри как будто высвободилась какая-то пружина. Он не понял, как это произошло, но его руки вдруг оказались на горле Фроста. Не обращая внимания на раздавшийся женский визг, он швырнул друга спиной на стену.

— Когда ты был с ней?

Пока граф пытался освободиться от его рук, Сэйнт в душе молился, чтобы Фрост отказался отвечать, в противном случае он задушил бы его. Господи боже ты мой! Мадам Венна и Фрост… Он не мог поверить в подобное.

— Отпусти его. Фрост ничего не может тебе сказать, пока ты стискиваешь его глотку, — произнес рядом с ним Хантер.

Фрост издал булькающий звук. Он никак не мог освободиться. Лицо его сделалось пунцовым, но губы снова растянулись в усмешке.

Сэйнту показалось, что где-то в отдалении выругался Син. Следующие слова Хантера подтвердили то, что появился еще один их друг.

— Ты вовремя, — произнес герцог. — Сэйнт жаждет крови.

Против троих Сэйнт был бессилен. Кто-то из этих подлых ублюдков ударил его по правой почке. Острая боль заставила его разжать руки. Развернувшись, Сэйнт прорычал, глядя на Хантера, Сина и Вейна:

— Кто меня ударил? — Ему на плечо легла рука Хантера, но он оттолкнул ее.

На лице Вейна не дрогнул ни один мускул.

— Ты убил бы его, — спокойно промолвил он.

Кулак Сэйнта врезался в скулу Вейна, отчего тот едва не полетел на пол.

— Сейчас ты узнаешь, как я тебе благодарен!

Все смотрели на Сэйнта так, словно у него выросли рога или вторая голова.

Син сидел на корточках рядом с Фростом, который сполз на пол, когда друзья оттащили от него Сэйнта.

— Дьявол, Фрост, что ты натворил? Из-за чего Сэйнт так взбеленился?

— Я? — прохрипел граф, хотя лицо его приобрело уже более природный цвет. — Я еще и виноват?

— Он сошел с ума! — воскликнул кто-то из гостей.

Другой голос добавил:

— Вызовите полицию!

Вейн, держась за скулу, успокоил гостей:

— Он просто выпил лишнего.

Хантер, похоже, был единственным, кого не потряс припадок ярости Сэйнта. Очевидно, потому, что он знал его причину.

— Он выпил не больше твоего. Фрост никогда за языком не следил.

Син подал руку графу и помог ему подняться на ноги.

— Что, черт возьми, ты сказал Сэйнту?

— Ничего! — ответил Фрост, уязвленный тем, что все решили, будто он чем-то заслужил быть задушенным. — Я рассказывал Хантеру и Сэйнту о своей… — Он замолчал и бросил на Сэйнта хмурый взгляд. И вдруг распрямился и направил на маркиза палец. — Мы еще поговорим.

Его друзья затаили дыхание.

Сэйнт покрутил плечом, хрустнув суставами.

— Если ты не собрался снова подставить свою предательскую шею, нам не о чем говорить.

Выражение лица Сэйнта заставило побледнеть большинство гостей лорда и леди Дюррант, но графа оно, похоже, не впечатлило.

Краем глаза он заметил, что к ним торопливо приближается Рейн.

— Не знаю, что тут происходит, но вы заставляете волноваться дам. — Он кивнул Вейну. — Мне пришлось чуть ли не привязать Изабель к стулу, когда она увидела, как Сэйнт тебя ударил. Сейчас ее успокаивает твоя мать.

— Надеюсь, ты сказал, что Сэйнт дерется, как девчонка? — съязвил Вейн, все еще злясь из-за того, что схлопотал за какие-то проступки графа.

Рейн был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить втянуть себя в этот спор.

— Можешь сам ей это передать, — отозвался он, переводя взгляд с Сэйнта на Фроста. — Не хотите ли продолжить разговор снаружи, джентльмены? Лорд Дюррант уже набирает добровольцев, чтобы пинками выставить нас всех отсюда.

— Пусть только попробуют! — зловеще произнес Сэйнт.

— Хорошо, — согласился Фрост.

Син покачал головой, с отвращением глядя на обоих своих друзей, явно что-то не поделивших.

— Я полагаю, бесполезно просить вас переместиться в «Нокс», чтобы не унижать наших жен?

— Когда ты женился на Джулиане, я не думал, что кастрация входила в свадебную церемонию, — язвительно бросил Фрост. — Где твои волосатые орешки? Жена хранит их у себя в сумочке и достает по особым случаям или ты просто сжег их в первом попавшемся камине?

Хантер и Вейн фыркнули.

Маркиз выругался и с угрожающим видом шагнул к другу.

— Зачем я вообще вмешиваюсь? Наверное, нужно было позволить Сэйнту сломать тебе шею! — сказал Син.

— Ночь только началась, — лениво обронил Сэйнт. — А Фрост, похоже, не собирается закрывать рот даже для спасения своей жизни.

Он представил себе, как Фрост лежит в постели с мадам Венной, накрыв ее своим телом. Эта мысль как червь буравила его мозг. Ярость закипела в нем с новой силой.

Бирюзовые глаза Фроста кровожадно загорелись.

— Люблю рисковать. Посмотрим, как далеко ты готов зайти, — сказал он.

Никто не ожидал, что Фрост окажется настолько безумен, что набросится на Сэйнта прямо в элегантном танцевальном зале Дюррантов, но маркиз взорвался, как пороховая бочка. Сэйнт устоял, когда Фрост кинулся на него, пытаясь сбить с ног. Не обращая внимания на испуганные крики и ропот гостей, они стали топтаться по залу, как двое пьяных танцоров. Как друзья ни пытались их расцепить, у них ничего не вышло, потому что к борющимся невозможно было подступиться.

— Отправляйся к дьяволу! — прорычал Сэйнт.

Фрост зло засмеялся.

— Там и встретимся.

Они вывалились через открытую дверь на террасу, и там Фрост неожиданно выпустил из рук лацканы парадного сюртука Сэйнта, отчего тот упал на пол, и повернулся к сгрудившимся в дверном проеме Вейну, Сину, Рейну и Хантеру.

— Не вмешивайтесь! Мы сами разберемся, — крикнул граф, тяжело дыша. — Проваливайте! Возвращайтесь к женам… И к бренди, — добавил он, бросив взгляд на Хантера.

Убедившись, что друзья его поняли, Фрост переключил свое внимание на Сэйнта.

— Мне тебе нечего сказать.

Сэйнт тяжело дышал. Он взялся за бок, нащупывая ушибленное место.

Бумажные фонарики весело покачивались на ветру. В зале оркестр заиграл что-то быстрое. Несколько гостей подошли к двери, надеясь посмотреть на драку, но вмешиваться никто не решался.

Появившееся на лице Фроста загадочное выражение было непонятно Сэйнту.

— Странно… Мне так не показалось, когда ты вцепился мне в глотку.

— Неужели? — процедил Сэйнт. — Все равно твой великолепный шейный платок не позволил бы мне с тобой сделать что-нибудь этакое.

— Да. — Граф сложил на груди руки. — Но ты собирался, и меня это волнует. Это выходит за все рамки. Мы слишком долго были друзьями, чтобы ни с того ни с сего набрасываться друг на друга.

Сэйнт промолчал. Где-то в глубине души он понимал, что Фрост прав. Он просто не мог сдержаться, узнав об измене. Даже несмотря на то, что в постели мадам Венны он был всего лишь раз, да и то давным-давно, он всегда считал ее своей. Это какое-то безумие! Он не имел на нее абсолютно никаких прав, и все же сама мысль о том, что Фрост прикасался к ней, вызывала у него желание биться головой о стену, а еще лучше — размозжить об эту стену голову друга.

— Будь я проклят, да ты любишь ее! — помрачнев, с удивлением промолвил Фрост.

Причин отрицать это не было. Кровоподтеки, проступившие на его шее, говорили о том, что чувства Сэйнта к мадам Венне никуда не делись, они как были, так и остались в его сердце, и убеждать себя в обратном не имело смысла. Сэйнт добрел до одной из скамеек и тяжело сел.

Фрост сел рядом с ним.

— Давно?

Сэйнт решил, что должен как-то объяснить другу свою попытку задушить его.

— Шесть лет.

Он устало вздохнул и мысленно перенесся в первый свой вечер в «Золотой жемчужине». Хватило одной улыбки мадам Венны, чтобы лишить его всегдашней уверенности. Не способствовало успокоению и то, что сквозь необычайно легкое белоснежное платье, которое тогда было на ней, просвечивались синие ленты подвязок над коленями. Каждая, даже самая пустяковая деталь внешности очаровательной хозяйки выжгла след на его сердце, а вот имя женщины, с которой он той ночью лег в постель, позабылось.

— Может быть, дольше… Я хотел ее с той самой минуты, когда увидел в первый раз.

Граф какое-то время переваривал это признание.

— Ненавижу указывать на очевидные вещи, но эта женщина — хозяйка борделя. Почему бы тебе не поиграть у нее между ног? Это прекрасно помогает отделаться от чувства неудовлетворенности.

— Ты не поймешь.

— Поверь, я кое-что знаю о женщинах. Похоже, беда в том, что ты слишком много думаешь об этом. — Он махнул рукой. — Ты ведь не соблазняешь непорочную девицу. Что бы там о ней ни говорили, мадам В заводит любовников, когда ей этого хочется. Или ты считаешь, что недостаточно красив, чтобы соблазнить ее?

Сэйнт зарычал, удивленный и раздраженный одновременно.

— У меня вполне сносное лицо.

— Не забывай и о ее врожденной жадности, — посоветовал Фрост. — Пообещай ей небольшое состояние, и она перестанет замечать все твои недостатки.

— Значит, таким образом тебе удалось затащить ее в постель? — Вопрос сорвался с языка Сэйнта прежде, чем он успел его обдумать.

Фрост схватился за сердце, как от резкой боли.

— Это ты злишься из-за того, что женщины обожают меня, а тебе приходится торговаться с ними, чтобы уложить в постель.

Сэйнт невесело усмехнулся.

— Я тебя презираю, Фрост, — сказал он беззлобно.

— Нет, — как всегда уверенно заявил граф. — Чувства, хоть воодушевляющие, хоть губительные, редко бурлят долго. Не дольше, чем моя увлеченность той или иной женщиной. Если тебе так уж необходимо это знать, то с мадам В у меня была связь два года назад — короткая и исключительно плотская.

Сэйнт отвернулся, чувствуя одновременно облегчение и стыд. Он не имел права судить Фроста. Разве после той ночи с мадам Венной через его постель не прошло бесчисленное множество любовниц? Было бы слишком самонадеянно предполагать, что у мадам Венны за эти шесть лет не появился любовник, дюжина любовников. Воздержание этой женщины было сродни ее привычке носить полумаску: захотела — надела, захотела — сняла.

— Не нужно было мне набрасываться на тебя, — неохотно признал Сэйнт. — В свое оправдание могу сказать только то, что я не был готов это услышать.

— Извинение принято, — примирительным тоном произнес Фрост.

Он был не из тех людей, которые долго хранят обиду. Несколько раз маркиз говорил или делал такое, что вызывало раздор в рядах порочных лордов. Когда они были моложе, разногласия чаще устранялись с помощью кулаков, а не мозгов.

— Но я хочу дать тебе совет, — продолжил Фрост. — Мадам Венна — прекрасная и необычная женщина. Ты не первый мужчина, который перепутал голову с головкой.

Но Сэйнт не считал, что что-то перепутал.

— Фрост… — начал он, раздраженный тем, что его поучает человек, который даже не интересовался именами женщин, с которыми проводил ночи.

Граф схватил Сэйнта за рукав, пока тот не успел уйти.

— Испытывать такие чувства к мадам Венне — это самый верный способ разбить себе сердце, мой друг. Будь благодарен за то, что эта женщина знает свое место и не воспользовалась твоей страстью.

— Дьявол, как это понимать?

Фрост сердито насупил брови.

— Господи, какой же ты тупица! Хозяйке борделя не место рядом с маркизом Сэйнтхиллом. Спи с ней, если тебе нравится ее тело, но не обманывай себя, полагая, что можешь дать ей нечто большее.