Кинан не знал, от чего проснулся: от звука чиркнувшей спички или от едкого запаха серы. Продолжая делать вид, будто спит, сквозь полуприкрытые веки он наблюдал за незваным гостем. Облаченный в черное человек, похоже, совершенно не торопился, зажигая лампу на столике.

– Проснулись? Отлично, – произнес незнакомец, хотя Кинан до сих пор лежал не шевелясь. – Боюсь, я сейчас в таком настроении, что могу не сдержаться и придушить вас.

Кляня себя за то, что находится в уязвимом положении, Кинан сел, стянув с кровати одеяло.

– Ваша скромность подкупает, мистер Милрой, но здесь она совершенно ни к чему. Учитывая мою профессию, вряд ли я увижу что-нибудь новое.

Кинан стиснул зубы, чтобы не реагировать на насмешливый, веселый тон. Оставаясь в тени, незнакомец сел в кресло и положил трость на колени. Разъяренный Кинан не приближался к нему, гадая, не прячется ли внутри трости грозное оружие, например длинный смертоносный клинок. Но все-таки не удержался и прорычал:

– Подайте мне мои штаны!

Незнакомец засмеялся.

– Предпочитаю сохранять преимущества за собой.

– Черт! – выругался Кинан.

Он подумал, что с большим удовольствием разобьет незваному гостю лицо.

– Позвольте мне, пусть и с опозданием, поздравить вас с победой. – Опасной на вид тростью незнакомец поддел валявшиеся на полу штаны и швырнул их Милрою. – Я и сам пробовал боксировать. Но вы интересуете меня не поэтому. – Он засмеялся. Его совершенно не интересовало мнение Кинана о том, кем он считает своего ночного посетителя. – Дьявол, а вы мне нравитесь! Понять не могу, почему Бидгрейн вас на дух не выносит.

Кинан тут же поднял голову. Натянул брюки, застегнул их.

– А какое отношение вы имеете к Бидгрейнам?

– Я член их семьи.

– Хватит загадок. Я хочу видеть ваше лицо.

Незнакомец повиновался. Он чуть наклонился и поднес к лицу лампу, не сводя глаз с Кинана.

Непослушная прядь волос на виске была лучше любой визитной карточки.

– Лорд Типтон! Несколько поздновато для светских визитов, вы не находите?

Сарказм Милроя вызвал у виконта улыбку, но приятной ее назвать было сложно. У Кинана зашевелились волосы на затылке. Он опустился на стул напротив.

– Я никогда не отличался хорошими манерами, – заметил Типтон. – Равно как и вы.

– Зачем вы пришли? Вас послал старик, чтобы предупредить меня?

– Нет, я сам вызвался нанести вам этот визит. Честно говоря, сэр Томас собирается послать кого-нибудь по вашу душу.

Если Типтон ожидал, что своим заявлением он шокирует боксера, то ошибался. Кинан не хотел доставлять ему такого удовольствия.

– Пусть попробует, – ответил Милрой, стараясь говорить спокойно.

– Не сомневайтесь, сэр Томас пойдет на все, если дело касается его семьи, – воодушевившись, заверил его лорд Типтон. – Однако вам не стоит беспокоиться. Уинни довольно ловко пресекла его попытки. Если вы и заметите какого-нибудь недоброжелателя, ее отец не имеет к этому никакого отношения.

Кинану не понравилось, что Уинни вмешивалась в их с сэром Томасом дела.

– Я за женскими юбками не прячусь!

– Ну что ж, к этому привыкаешь. Девицы Бидгрейн никогда не были хрупкими, скромными созданиями. – Типтон помолчал, давая Кинану возможность задать вопрос, вертевшийся на языке. – Даже не поинтересуетесь, как именно ей удалось его убедить?

Кинан не отвечал. Виконт пожал плечами и добавил:

– Уинни пригрозила рассказать всем вокруг, что она ваша любовница.

Напускное спокойствие сменилось удивительной смесью ужаса и благоговения. Кинан вскочил с места и стал прохаживаться по комнате.

– Черт возьми и ее, и всех непредсказуемых женщин! Я же велел ей не вмешиваться в дела, которые ее не касаются! – Он сердито посмотрел на гостя. – Этой женщине нужно устроить хорошую взбучку.

Казалось, от его слов Типтон несколько расслабился. Он откинулся на спинку кресла, поставив зловещую трость рядом.

– Уверен, что сэр Томас полностью разделяет ваше мнение.

Кинан почувствовал, как кровь отлила от его головы.

– Он ударил ее?

– Ну, что я говорил! – протянул виконт. – Сами хотите преподать Уинни урок, но готовы убить любого, кто хоть пальцем ее тронет. Позволите высказать мнение специалиста о вашем безнадежном случае?

Кинан убрал попавшую ему в глаз соринку.

– Мне не интересно ни кто вы, ни каково ваше мнение.

– Это ваше право. Чего вы хотите от Уинни?

Легкие Кинана сжались. Казалось, он не мог дышать. Наверное, ему все-таки стоит обратиться к врачу. Кинан погладил грудь.

– Не хочу, чтобы она страдала из-за меня.

Его чувства к Уинни – это его личное дело, ни к чему посвящать в них Типтона.

– У вас еще есть вопросы?

На Милроя пристально смотрели глаза стального цвета. Другой бы на его месте смешался.

– Я уже выяснил то, что хотел. – Виконт встал, не прибегая к помощи трости. – Теперь гадаю, сколько времени понадобиться вам, чтобы понять то же самое.

Кинана так и подмывало задать еще один вопрос, и он не удержался:

– Если вы пришли меня предупредить, я ожидал услышать что-то более зловещее.

Не успел он и глазом моргнуть, как к его горлу был приставлен длинный клинок. Быстрота и ловкость движения свидетельствовали о том, что его ночной гость – опасный противник.

Веселье на лице Типтона не вязалось с серьезностью момента.

– Если бы я хотел вас предупредить, мой друг, вы бы в моих… намерениях не усомнились.

Непрошеный гость быстро убрал и зачехлил клинок, а затем, театрально поклонившись, покинул комнату.

Кинан почувствовал, как у него подкосились ноги. Он тяжело опустился в кресло, радуясь передышке. Больше он не будет недооценивать мастерство опытного анатома с остро заточенным клинком.

* * *

Лежа на рассвете в постели и прикрыв глаза рукой от зарева восходящего солнца, Рей услышала, как по улице проехал экипаж, – ее супруг вернулся домой.

Женщина повернулась на бок. Если бы она потрудилась выглянуть в окно, то увидела бы, как ее муж, выходя из экипажа, распластался на земле. Из-за выпитого Рекстер стал неловким. Закостенели и его душа, и тело. Рей негодовала из-за его отлучек, но единственное, что ей оставалось, – это лежать в постели в тревожном ожидании. Продолжительная возня внизу и настойчивый стук в дверь свидетельствовали об одном – кучеру удалось поднять герцога и довести его до порога. Эта сцена повторялась бесчисленное количество раз. Герцогиня более не желала ее наблюдать.

Стук резко прекратился. Дверь открыл заспанный слуга. Рей решительно села на кровати. Если супруг не дает ей покоя, то и она будет вести себя так же. Герцогиня встала, подхватила с кресла шерстяную шаль и накинула ее на плечи.

Когда Рей подходила к лестнице, она услышала, как герцог с кем-то разговаривает, хотя слов было не разобрать. Едва касаясь поручня, она стала спускаться, даже не потрудившись зажечь свечу. Женщина всматривалась в пятно света внизу.

Она увидела мужа, когда свернула на последний лестничный пролет. Рей ошибочно приняла за разговор его бессвязное похотливое бормотание. Она замешкалась на лестнице, предпочитая смотреть на побелевшие костяшки своих пальцев, вцепившихся в позолоченные резные листья и цветы.

Затем холодно улыбнулась и произнесла:

– Не кажется ли тебе, Рекстер, что еще слишком рано, чтобы соблазнять служанок?

Девушка, которую обнимал герцог, вскрикнула и попыталась вырваться.

– Простите, мадам! – запричитала она, боясь, что ее рассчитают.

– Черт тебя подери, стой спокойно! – взревел Рекстер, хватая брыкавшуюся служанку за руку.

Столик перевернулся прямо на девушку. От неожиданности герцог упал на нее сверху.

Рей прошествовала мимо них.

– Поскольку в подобных делах, муженек, тебя надолго не хватает, жду тебя через несколько минут в библиотеке.

Она остановилась. Взглянула на заплаканную служанку и произнесла:

– Милочка, вы уволены. Рекомендации возьмете у моего супруга.

И направилась в библиотеку.

Увиденное потрясло Рей, несмотря на показное безразличие. Она взяла со столика фарфорового голубка и швырнула его о стену. Он разлетелся на мелкие кусочки. Второго голубка постигла та же печальная участь.

В библиотеку ввалился Рекстер. Его темно-синие глаза угрожающе блестели. Герцогиня схватила третью птичку и швырнула ее в супруга. Герцог увернулся, и фигурка пролетела в паре сантиметров от него. Мельчайшие осколки градом посыпались ему на голову.

– Черт побери, женщина! Только не говори мне о разбитом сердце. За все эти годы ты ни разу не пожаловалась. Я даже не уверен, что оно вообще у тебя есть.

– Встречайся сколько угодно со своими ужасными девками! – гневно бросила Рей. Несколько седых прядей выбилось из ее безукоризненной прически. – Только не в моем доме. Я заслуживаю хотя бы такой мелочи!

Стряхнув с себя осколки фарфора, Рекстер прошел мимо жены к шкафчику с выпивкой.

– Откуда мне было знать, что ты в этот час бродишь по дому?

От подобного простодушного оправдания Рей заскрежетала зубами. Наверное, он переспал со всеми служанками.

– Надеюсь, она заразит тебя лишаем, – подпустила герцогиня яду.

– Наконец-то у вас появится уважительная причина избегать супружеского ложа, моя герцогиня.

Не в силах больше сдерживать ярость, Рей накинулась на мужа. Она выбила бокал коньяка у него из рук. Герцог закрыл лицо ладонями, защищаясь от ее ногтей. Рей любила его. И ненавидела. Эта двойственность чувств заставляла ее желать ему смерти, только бы закончились ее мучения.

– Довольно, бешеная стерва! – Рекстер оттолкнул жену.

Она рухнула на журнальный столик. Стоявший на нем глобус упал и раскололся.

– Ты омерзителен! – выплюнула Рей. – Готов драться с женщиной, а собственного сына приструнить не можешь. Как он отреагировал на твое появление? Кинулся к тебе в объятия? Или его слуги вышвырнули тебя на улицу?

– Молчать!

– Мне известно о твоих проигрышах. Мистер Тибал очень обеспокоен и сожалеет, что пришлось продать акции судоходной компании. Кто, по-твоему, купил эти акции? Сказать? Или сам догадаешься?

В ответ герцог с вызовом проворчал:

– Эти акции скоро снова станут нашими.

– Эти акции принадлежат Кинану Милрою, а он ни за что не продаст их нам. В обществе уже вовсю судачат об этом. Твое поведение и проигрыши дают новую пищу для сплетен. Знаешь, что еще украл у нас твой ублюдок?

– Я могу договориться с Милроем.

– Как же! Договориться! Ты не смог договориться с мистером Бидгрейном, а Милрой договорился с его дочерью. – Довольная произведенным эффектом, Рей расправила плечи, почувствовав себя увереннее.

Рекстер нахмурился, по всей видимости вспоминая свою неудачную встречу с сэром Томасом.

– Бидгрейн ни за что не отдаст свою дочь за Милроя.

– Женитьба для таких, как он, не самоцель. Трудно отомстить более изощренно, чем соблазнив девушку, с которой хочет сочетаться браком твой сын.

– На свете полно красивых молодых женщин, – отмахнулся герцог, не осознавая серьезности положения.

Герцогиня почувствовала, как ее что-то кольнуло. Она и не заметила, как яростно сжала кулаки, – ногти впились ей в ладони, оставляя следы.

– Милрой все разрушает. Ты обещал с ним поговорить.

Хитрое выражение лица супруга не успокоило ее.

– Ты придаешь ему слишком большое значение. Более родовитые семьи, чем наша, переживали и не такие скандалы. – Герцог зевнул и потянулся.

Жена смотрела ему вслед, когда он устало потащился к двери – наверное, отправился спать. Слепой старый дурак полагал, что дело с Милроем решено. Рей была не согласна с ним. Этот человек угрожал ее семье.

Мужчины всегда недооценивают женщин. Нужно обладать недюжинной силой духа, чтобы вы́носить и произвести на свет новую жизнь. Мать пойдет на все, чтобы защитить своего детеныша.

* * *

– Мисс Бидгрейн, давно вас не было видно, – произнес лорд Невин, склоняясь над рукой Уинни.

Он не стал садиться и, казалось, не спешил отходить от девушки.

Тетушка Молли, сидевшая за одним из столиков, оторвала взгляд от карт. Уинни кивнула графу.

– Мне нездоровилось, милорд, – ответила она, не желая объяснять, что причиной ее отсутствия стало недоверие, возникшее между ней и отцом.

– Ничего серьезного, полагаю?

– О нет. Отец просто слишком обо мне печется.

Сегодняшним выходом в свет Уинни была обязана тетушке. Ее спокойный убедительный тон в очередной раз заставил упрямицу передумать. Молли сказала, что внезапное исчезновение ее племянницы взбудоражит общество не меньше, чем ее связь с Кинаном Милроем. Сэр Томас уступил, но Уинни чувствовала себя виноватой перед ним.

– Я слышал, что вскоре вы переезжаете за город? – произнес лорд Невин. В его аквамариновых глазах читались тревога и боль, в которые Уинни отказывалась верить.

Она улыбнулась тетушке, давая понять, что с ней все в порядке.

– Сезон почти окончен. Мне следует уехать, чтобы избежать позора, ведь я опять не выбрала себе супруга.

Лорд Невин заиграл желваками, услышав, как насмешливо она относится к своему незамужнему положению.

– Уинни, вы давно уже могли бы выйти замуж, если бы захотели. Но вместо этого вы… – Он замолчал.

– Говорите прямо, милорд.

Секунду Уинни наблюдала за борьбой, которая происходила в душе Невина. Столкнувшись с ее вежливым безразличием, он махнул рукой на приличия.

– Этот человек никогда не даст вам того, что вы хотите. Такие, как он, не умеют любить. Если он наплюет на приличия и предложит вам выйти за него замуж, вы станете для него очередной игрушкой. Вы слишком страстная натура, чтобы выдерживать столь холодное обращение.

Было бессмысленно делать вид, будто она не понимает, о ком идет речь.

– Странно, что такой здравомыслящий человек, как вы, не руководствуется логикой, когда речь заходит о вашем брате.

– О единокровном брате, – словно ножом обрубил Невин.

– Кровь – не вода, милорд. – Уинни встала, отряхнула юбки. Ей хотелось пройтись, развеяться. – Вы с Кинаном помешаны на том, что отличает вас друг от друга. Возможно, пришло время подумать о том, что вас объединяет.

– Вы совершенно меня не слушаете. Я чувствую себя в ответе за тот вред, который он может вам причинить.

– Давайте прогуляемся по саду. В комнате душновато, – произнесла Уинни довольно громко – специально для любопытных ушей.

Девушка помахала рукой тетушке, дав понять, куда они направляются.

Пока они с лордом Невином молча прогуливались по саду, Уинни решала, стоит ли признаваться ему в том, о чем он и так подозревал. Она не хотела обидеть Невина. Ее влечение к нему было девичьей прихотью. В конце концов, встретив Кинана, она полюбила графа как брата. Уинни подозревала, что лорд Невин готов оспаривать ее выбор, поэтому выбрала правду, которую он не мог опровергнуть.

– Я люблю его, Дрейк.

Лорд Невин едва не споткнулся. У девушки защемило сердце, когда она увидела скорбь на его лице.

– Он вас не достоин.

– Ваш брат согласился бы с вами. Однако сердцу не прикажешь.

Легкий, приятный ветерок с запахом жасмина и жимолости донес до них мужской смех. Услышав фамилию Кинана, Уинни остановилась.

– Я выиграл на Милрое тысячу фунтов. Хотя в силе кулаков ему не откажешь, мне на него наплевать, – протянул один из гостей.

– А я его зауважал, – признался другой. – Вот уж не думал, что в городе найдется мужчина, способный очаровать эту принцессу-привереду Бидгрейн, не говоря уже о том, чтобы затащить ее в постель.

– Да уж!

И остальные собеседники засмеялись.

Лорд Невин был на шаг впереди Уинни. Его глаза метали громы и молнии.

– Я вызову на дуэль каждого из этих негодяев! – поклялся он шепотом.

Уинни вцепилась в рукав его сюртука.

– Нет, пожалуйста! – Ее била дрожь. В глубине души она никогда не сомневалась, что рано или поздно об их отношениях с Кинаном кто-то узнает. Больнее всего ее поразила жестокость мужчин, их злорадство по поводу ее падения. – Не могу позволить вам бросать вызов из-за того, что является правдой.

Лорд Невин накрыл своей ладонью руку, которой она его удерживала, – таким образом он пытался ее подбодрить.

– Боже мой, Уинни! – Невин зажмурился – так больно ему было от ее признаний.

Уинни словно ударили хлыстом.

– Лотбери, вы же с ним приятели, – продолжил незримый собеседник. – Может, пригласишь его в клуб? Закатим ужин в его честь и отдадим ему пятьсот фунтов.

– Это слишком дерзкое предложение. Если сэр Томас Бидгрейн узнает о наших планах, он вызовет нас на дуэль, – возразил Лотбери.

– Его дочь – падшая женщина, – последовал безжалостный ответ. – Он выставит себя на посмешище, если вступится за ее честь.

– Довольно, – прошептала Уинни, чувствуя себе преданной и запятнанной. – Не могу больше этого слушать. – Она потянула лорда Невина за руку, пытаясь увести его подальше от этого места.

Он некоторое время сопротивлялся, потом внимательно взглянул на Уинни. Что уж он там увидел, девушка не знала, но лорд Невин позволил увести себя.

Его молчание не давало Уинни покоя. Девушка взмолилась:

– Пообещайте мне, что не станете вызывать их на дуэль!

Отказаться от мести! Невин был вне себя от возмущения.

– Неужели вы думаете, что они станут держать язык за зубами? Пока это только слухи, что уже плохо. А если Милрой примет деньги, с вашим добрым именем будет покончено. Вам никогда не выйти замуж за аристократа.

Уинни споткнулась и удержалась на ногах только благодаря Невину.

– Знаю, что вы невысокого мнения о Кинане, но он меня никогда не предаст.

– Вы рискуете собственной честью и именем своего отца. Рад, что хотя бы один из нас настолько уверен в этом человеке.

Его сарказм больно ранил.

– К черту вас и ваше лицемерие! – Уинни отдернула руку. – Вас больше всего заботит не то, что я отдалась мужчине, а что этим мужчиной оказались не вы!

И девушка зашагала прочь, не обращая внимания на его мольбы.

Дрейк ударил себя кулаком по ладони. Ему хотелось броситься следом за Уинни и просить у нее прощения. Он боролся с желанием вернуться и накинуться на каждого из тех самодовольных мерзавцев, которые спорили на ее невинность. Но Дрейк не сделал ни того, ни другого. В ответе за все это был один человек, и Невин просто жаждал встретиться с ним и заставить его заплатить за злодеяния.

* * *

Рей заметила, как в комнату вошла мисс Бидгрейн. Девушка кивнула тетушке, но садиться рядом со своей эксцентричной родственницей не стала. Вместо этого Уинни уединилась у окна, откуда можно было наблюдать за тем, как дамы состязаются в стрельбе из лука.

За годы брака с Рекстером герцогиня научилась контролировать свои эмоции. Она могла смеяться и весело болтать, даже если ее душа истекала кровью. Не обращая внимания на царившую вокруг суету, Рей заметила, насколько мисс Бидгрейн бледна, какой отрешенный у нее взгляд. Допустим, эта девушка обладала зачатками таланта и была способна обмануть постороннего наблюдателя, но Рей сразу увидела в ней родственную, израненную душу.

Создавалось впечатление, что семена сплетен, которые она уронила в землю, уже проросли. Герцогиня всегда поражалась тому, насколько действенны в обществе намеки и недосказанности. Ей повезло оказаться рядом и стать свидетельницей унижения мисс Бидгрейн. В иной ситуации Рей, возможно, и пожалела бы бедняжку. По правде говоря, она считала, что эта молодая леди довольно умна и могла бы стать очаровательной парой ее сыну Дрейку.

Но мнение герцогини переменилось в одночасье при первых же намеках на благосклонность Уинни к мистеру Милрою. Возможно, эта девица была полной дурой и между ней и врагом семьи Рей возникла не только симпатия – дело не в этом. Последствия этого могли быть очень серьезными.

Герцогиня улыбнулась, заметив, что Уинни сидит подобно каменному изваянию. И даже почувствовала восхищение. Мисс Бидгрейн следует запастись смелостью до конца жизни. Она та тропинка, которая приведет Рей к мистеру Милрою. Герцогиня стала настолько бессердечной, что готова была поставить на кон репутацию девушки, чтобы заманить Милроя в свой капкан.