С большой неохотой лорд Габриель пошевелился, отрывая влажную от пота щеку от разгоряченного плеча супруги. Он был полностью удовлетворен и чувствовал приятную усталость во всем теле. Ему ужасно хотелось остаться лежать здесь, на теле своей Софии, но лорд Габриель подозревал, что ей такое положение не доставит особого удовольствия. Слишком уж неудобно спать, когда на тебе лежит другой человек.

София неодобрительно застонала, когда лорд Габриель извлек обмякший символ своего мужского достоинства из ее влажной пещерки страсти. Граф почувствовал себя немного виноватым. Должно быть, в порыве страсти он сделал ей больно. Габриель знал, что боль при лишении девственности неизбежна, но не хотел, чтобы его молодая жена решила, будто он грубый, думающий только о собственном удовольствии варвар.

После фиаско с Беатрисой Габриель обходил девственниц десятой дорогой. Невинность вообще несет с собой больше неприятностей и головной боли, чем удовольствия. После смерти первой жены лорд Габриель общался только с опытными в плотских утехах женщинами. Его любовницы должны были хорошо понимать, что нужно зрелому, избалованному женским вниманием мужчине, и довольствоваться нечастыми ночами страсти вкупе с одной или двумя драгоценными безделушками, которые должны были подчеркнуть его признательность за доставленное удовольствие.

— Ты меня покидаешь?

Лорд Габриель улыбнулся, услышав затаенный страх, прозвучавший в ее вопросе. Он встал, совсем не побеспокоившись о том, чтобы скрыть свою наготу от глаз леди Софии.

— Здесь становится холодно. Думаю, надо досыпать немного угля в камин. Угли там едва тлеют.

У него была и другая причина выбраться из теплой постели, но лорд Габриель не хотел лишний раз огорчать жену.

Леди София привстала на кровати, целомудренно прикрывая голую грудь краешком одеяла. Ее взгляд остановился на обнаженном теле мужа. Такой смелости трудно было ожидать от юной девушки. Впрочем, Габриель объяснил ее «бесстыжее» поведение слабым зрением. Иногда ее манера смотреть на него вызывала в душе лорда Габриеля неприятные ассоциации. Суеверный человек мог бы подумать, будто леди София владеет сверхъестественным даром видеть душу сквозь бренную плоть.

Лорд Габриель уже давным-давно смирился с мыслью, что его душа черна от пороков, которым он предавался на протяжении долгих лет.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Добавить угля в камин и впрямь надо было. В помещении было довольно прохладно. При обычных обстоятельствах член Габриеля давно бы сморщился и опал, но сейчас граф с удивлением заметил, что холод не властен над его плотскими инстинктами. Даже после недавнего удовлетворения его пенис начинал просыпаться, желая вновь зарыться в тугую норку жены.

Габриель вернул на место кочергу, раздумывая над трудным вопросом: сочтет ли София его похотливым животным, если он начнет домогаться от нее повторного выполнения супружеских обязанностей?

— Ну вот, — выпрямляясь во весь рост, произнес граф. — Теперь в комнате будет немного теплее.

— Когда ты лежал рядом со мной, я не чувствовала холода, милорд, — застенчиво призналась леди София.

Лорд Габриель прошелся по комнате и остановился напротив камина у маленького столика.

— Габриель, — поправил он жену, наливая в миску, предназначенную для омовения рук, воду из стаффордширского кувшина.

— Извини.

Граф бросил на Софию гневный взгляд, но царящий в спальне полумрак скрыл от леди Софии то, до какой степени он раздосадован. Погрузив руки в воду, лорд Габриель смыл с них угольную пыль.

— Мне казалось, что время, которое я провел между твоими разведенными бедрами, дает нам право обращаться друг к другу по имени. Интимная близость и узы брака много значат в отношении двух людей. Не зря же я тебя трахал?

Взяв лежащее на столике маленькое полотенце, он вытерся.

Леди София обхватила руками прижатые к груди ноги. Полумрак спальни мешал лорду Габриелю разглядеть выражение ее лица. Интересно, покраснела ли она, смущенная грубостью его языка?

— Да… конечно… милорд… Извини меня… ну… я… Габриель…

Отбросив в сторону ставшее влажным полотенце, он взял себе из стопки сухое.

— Извиняться не стоит, дорогая, — почувствовав себя морально удовлетворенным, произнес Габриель.

Сунув полотенце в кувшин, он добавил:

— Супружество — это малознакомая нам обоим область человеческих отношений. Надо не забывать об этом.

— Да, Габриель, — смиренно согласилась с ним леди София.

Мужчина довольно хмыкнул. Оказывается, его молодая супруга и впрямь кроткая, скромная девушка, такая, какой она показалась ему вначале их знакомства. Вынув полотенце из кувшина, он отжал излишки воды в миску. Держа в руке мокрое полотенце, с которого на пол капала вода, лорд Габриель вернулся к кровати.

Леди София вновь опустилась на подушку, натянув одеяло до подбородка.

— Это мне? — спросила она, переведя взгляд с вздымающегося пениса на зажатое в руках мужа полотенце.

— Да.

София наморщила носик.

— Я не кисейная барышня, Габриель, и не нуждаюсь ни в нюхательных солях, ни в компрессе. Поверь мне. Я не потеряю сознание после того, чем мы только что занимались.

— Неужели?

Губы Габриеля растянулись в ехидной улыбке. Похоже, его супруга совсем не против того, чтобы продолжить предаваться плотским утехам во славу Гименея.

— Это не компресс.

София озадаченно нахмурилась.

— Это что, тебе?

Недогадливость жены развеселила лорда Габриеля. Он от души рассмеялся.

— Нет.

Леди София удивленно вскрикнула, когда муж, схватившись за край одеяла, сдернул его с ее нагого тела.

— Я оботру тебя полотенцем.

Лицо женщины покрылось легким румянцем.

— Нет… спасибо… не надо, милорд…

— Я настаиваю, дорогая, — получая несказанное удовольствие от сложившейся ситуации, сказал он.

Лорд Габриель сел на краешек кровати возле жены. Его пенис дернулся и задрожал, ударившись о ее бедро. Даже если бы он и захотел сдержать свою похоть, то не смог бы этого сделать. Само присутствие этой красивой женщины будило в нем сладострастного зверя.

— Будь хорошей девочкой и раздвинь ножки.

— Ты просто несносен, — обиженно проворчала леди София, но все же послушно выпрямила ноги и чуть развела их в стороны.

Габриель стиснул зубы.

— Тебе не больно, София? — встревоженно спросил он, заметив темное пятно крови на ее бедре.

Его веселость как ветром сдуло.

— Позволь, я тобой займусь.

Граф приложил мокрое полотенце к белому бедру. Леди София втянула живот, когда холодная ткань коснулась ее чувствительной кожи.

— Больно?

— Нет, — покачала она головой. — Мне ни капельки не больно, дорогой.

С ее стороны это было очень великодушно.

— У тебя на бедре кровь, София.

Лорд Габриель показал ей полотенце с темным пятном на белоснежном фоне.

— У меня небольшой опыт обращения с невинными девушками, — неожиданно почувствовав смущение, сказал он.

Леди София нежно погладила мужа по руке.

— А у меня вообще нет опыта общения с мужчинами, так что мы оба в некоторой степени новички.

Лорд Габриель бросил на нее исполненный подозрительности взгляд.

— Ты надо мной подшучиваешь, жена?

Легкая улыбка, скользнувшая по ее губам, подтвердила его подозрения.

— Немножко… возможно… А это плохо?

— Да.

Откинув в сторону полотенце, лорд Габриель бросился вперед, заключив леди Софию в объятия. Его твердый, как кость, пенис уперся в курчавое гнездышко между ее бедрами. Габриель наклонил голову, прикоснувшись лбом к ее лбу.

— Подшучивание надо мной может повлечь за собой определенные последствия, София. Ты готова расплатиться за содеянное?

Лорд Габриель переместил головку члена и вошел в приоткрытую щелочку. Тело Софии подалось навстречу мужскому жезлу. Габриель с легкостью вошел в женскую плоть. Все, что он хотел сейчас, — это проникнуть в нее как можно глубже, услышать крик удовольствия, рвущийся с ее губ.

Он замер.

Леди София извивалась под ним. Малейшее движение его члена вызывало всплеск сильнейших ощущений, доводящих ее до грани блаженного безумия.

— У-у-у-у-у…

— София…

«Надо быть умнее, — размышлял Габриель. — Нужно в зародыше задушить ее заносчивость. Вдруг София догадается, что сможет влиять на мужа, отказывая ему».

Жена приподняла подбородок и одарила его лучезарной улыбкой.

— Да, милорд. Я мечтаю расплатиться за свой плохой поступок.

Она обвила руками его мускулистое тело. Затем погладила Габриеля по голове и поцеловала в губы.

Именно этого он и желал.

За такую смелость ее надо было вознаградить.