Наверное, ей стоило попросить кого-то из слуг повесить амбарный замок на калитку в саду за домом. По словам лорда Барторпа, нынешнего владельца дома, который они с отцом сейчас снимали, его первый владелец, мистер Вердон, установил калитку на границе своего имения, чтобы тайком посещать соседку. Дама, о которой шла речь, была замужем, но брак оказался несчастливым. Единственной ее отдушиной был сад, где они и встречались с мистером Вердоном. Каждый вечер джентльмен прогуливался по саду в то же время, что и его соседка. Парочка гуляла вдоль каменной стены, отделявшей два поместья, обсуждая вопросы садоводства, ее детей и последние сплетни из газет.

Через пять лет мистер Вердон велел сделать там железную калитку.

Лорд Барторп не мог с уверенностью утверждать, что соседи стали любовниками, но, вероятнее всего, так и случилось. Их дружба длилась целых сорок лет, пока соседка не умерла. Мистер Вердон пережил ее на восемь лет, а потом умер от застарелой болезни. Все эти последние годы садовнику было велено смазывать и чинить калитку, как будто мистер Вердон все ждал, что однажды его любимая к нему вернется.

Когда три года назад, во время одного из первых визитов Оливии в Тревершем-хаус, лорд Барторп поведал ей эту историю, она отнеслась к ней как к трогательному свидетельству верности мистера Вердона даме, которую он так никогда и не смог назвать своей.

Оливия поджала губы, вспомнив о том, как разозлилась, вернувшись в библиотеку и увидев свое отражение в зеркале: растрепанные волосы, перед платья разорван.

Да пошло все к черту! Гидеон прав. Платье просто ужасно. Она разозлилась на него за то, что в моде он, оказывается, разбирается лучше ее.

«Не стану просить у него помощи!»

– Слишком унизительно, – пробормотала она. – Не стану просить.

Оливия вздрогнула от стука в дверь.

Она отвернулась от окна и откашлялась.

– Да! Войдите.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел дворецкий.

– Мисс Лидалл, вы сегодня днем принимаете посетителей?

Она тут же вспомнила о Гидеоне. Он же обещал, что сегодня нагрянет.

«Наверняка для того, чтобы убедиться, что я избавилась от этого ужасного платья».

Оливия облизала губы.

– Это джентльмен?

– Нет, мисс. Лакей внизу передал мне пять визитных карточек. – Дворецкий скосил глаза на серебряный поднос в левой руке. – Леди Фелстед с приятельницами, среди которых герцогиня Блекберн, леди Фейрлэм, леди Арабелла и леди Фиона. Вы их примете?

Неужели их прислал Гидеон? Лорд Кемпторн? Леди Фелстед и так уделила ей столько времени. Оливия не собиралась в ближайшее время навязываться даме.

– Разумеется. Немедленно проводи их наверх.

Торн не мог решить, кому из близнецов мисс Лидалл обрадуется больше. Будучи Гидеоном, он обещал ее навестить и собирался сделать это так, чтобы ни один из недоброжелателей-соседей не смел даже намекнуть лорду Девику на непристойность.

Однако Гидеон больше не пользовался благосклонностью девушки.

Торн ощутил укор совести за то, что оскорбил чувства Оливии, но он понимал, что сделал это для ее же блага. Она слишком великодушна и в конечном итоге простит его брата. Пришло время раскрыть ей глаза, чтобы она перестала так невинно и восторженно смотреть на мир. Ни один мужчина, даже Гидеон, не мог оправдать ожиданий этой молодой дамы.

А еще вчерашнее откровение Гидеона!

У его братца явно есть секреты. Была в его прошлом какая-то женщина, которую, скорее всего, он любил. Ту, которую в глубине души он все еще ждет. Торн прогнал мысль о том, что женщиной, пленившей сердце его брата, может быть Оливия Лидалл.

Гидеон никогда бы не уехал из Англии, не поведав ей о своих намерениях. И зачем тогда ему уезжать? Оливия и так была в него влюблена. Почему же он не пришел к Торну и не попросил его за ней приглядывать, чтобы в его отсутствие на нее не посягал ни один мужчина?

Нет, женщина, которая завладела сердцем его брата, – не Оливия Лидалл.

Как бы там ни было, это не помешало Гидеону искать утешения именно у Оливии. Почему бы он стал отказывать себе в этой безграничной теплоте и заботе, когда ему так холодно? Он даже может убедить себя, что любит ее.

Разрушительные последствия!

Еще никогда Торн не был столь решительно настроен отвлечь мисс Лидалл и не подпускать ее к своему брату.

За завтраком он принял решение.

Вместо того чтобы заявиться к ней под видом Гидеона, он подойдет к ней как лорд Кемпторн. Он воспользуется ее раздражением на брата в своих интересах. И хотя Оливия не слишком-то его жаловала, он был уверен, что сможет завоевать ее доверие. Ей просто необходим союзник, чтобы лавировать в опасных водах высшего лондонского общества, а он в этом настоящий мастер. Немного лоска и парочка новых друзей – и страстная влюбленность девушки в Гидеона поблекнет, когда поклонники начнут добиваться ее внимания.

Возможно, он даже заслужит благодарность лорда Девика, если подыщет для нее супруга.

Торн слишком погрузился в собственные мысли и не обратил внимания на стоящий перед домом Лидаллов экипаж. Он вышел из собственного экипажа и подошел к входной двери.

Постучал, дверь открыл дворецкий.

– Добрый день, – начал Торн, вглядываясь вглубь коридора, когда услышал голоса спускающихся по лестнице дам. У мисс Лидалл уже были посетители. – Я…

– Торн! Слава богу, это ты! – Дверь распахнулась шире, за ней стояла его матушка. Она отошла от его сестры и остальных женщин и направилась к сыну. – Мне показалось, что я услышала твой голос. Что ты здесь делаешь?

Дворецкий отошел в сторону, пропуская Торна внутрь поприветствовать маму.

– Добрый день, матушка. – Торн почтительно поцеловал ее в подставленную щеку. Он снял шляпу и поклонился, приветствуя приехавших с ней дам. – Дамы!

Со всеми присутствующими женщинами его в той или иной степени связывали узы родства. Его семья заполонила дом мисс Лидалл. Неожиданный поворот, но он мог использовать союзниц.

– Я помешал?

– Ничуть! – ответила его мама. – Честно признаться, тебя сама судьба послала, мы сможем воспользоваться твоей помощью.

Он нахмурил брови, коснулся маминой руки.

– Что случилось?

– Лорд Кемпторн! – удивилась мисс Лидалл.

– Мисс Лидалл. – Он поднял голову и задержал взгляд на лице девушки. Оливия не очень-то обрадовалась, увидев в прихожей толпу людей, но, казалось, покорилась судьбе, когда спускалась по лестнице.

На ней был бледно-желтый короткий шерстяной жакет, надетый поверх муслинового платья для прогулок. Наряд был относительно элегантен, но Торн подозревал, что Оливия купила его еще в прошлом сезоне.

Торн подошел к подножию лестницы и замер в ожидании. Девушка смутилась, когда он протянул ей руку, но она знала, что остальные дамы за ними наблюдают, поэтому безропотно подала ему свою. Он крепко сжал ее ладонь и помог спуститься с пары последних ступенек. Не успела Оливия отдернуть руку, как он поднес ее к своим губам и запечатлел на костяшках пальцев легкий поцелуй.

Оливия зарделась еще больше, когда перевела взгляд на маркизу.

– Вас прислала леди Фелстед?

– Я тут ни при чем, – ответила его мать. – Хотя мне и самой интересно. Что привело тебя в дом Оливии?

Торну пришлось отпустить руку девушки, и от его семьи не укрылась неохота, с которой он это сделал.

– Меня прислал Гидеон. – Он виновато посмотрел на Оливию. – Он просил передать, что очень сожалеет. Раннее прибытие торгового судна и какая-то неразбериха с декларацией вынудили его изменить планы. И пока он улаживает свои дела, мне представилась приятная возможность встретиться с вами вместо него.

Казалось, Темпест и леди Арабеллу позабавило подобное объяснение, но сестра Торна смотрела на него с раскрытым ртом. Герцогиня Блекберн понимающе переглянулась с маркизой.

Оливия шагнула назад и наверняка упала бы, если бы он не держал ее за руку.

– Очень благородно с вашей стороны, лорд Кемпторн. Однако, как вы сами видите, я как раз собиралась уходить. Вы свободны от всяких обязательств. – Она высвободила руку, отчего перчатки тут же выпали из шляпки, в которую она их сунула, и упали прямо на ступеньки.

– Ой! – вскрикнула она, злясь на собственную неуклюжесть.

– Позвольте мне, – произнес Торн.

Они наклонились к перчаткам одновременно. Она схватила одну, он потянулся за второй. Торн воспользовался близостью и прошептал ей на ухо:

– Так легко, мисс Лидалл, вы от меня не отделаетесь.

Она прерывисто вздохнула и выпрямилась, пока он замешкался. Торн протянул ей перчатку.

– Бла-а-агодарю вас, лорд Кемпторн. – Оливия отошла от него к столику и стала сосредоточенно надевать шляпку и перчатки.

К Торну подошла Темпест.

– В какие это игры вы играете с мисс Лидалл, дорогой кузен? – шепотом спросила она, чтобы не услышали остальные. – Или это ваш брат затеял?

– Гидеон здесь совершенно ни при чем, – честно ответил он.

– Сомневаюсь, что то же самое можно сказать о вас, – поддразнила она.

– Нельзя, – ответил он, его губы расплылись в медленной улыбке. – А даже если и так, что плохого во флирте с дамой?

– Ничего, – ответила Темпест. – Однако вы своим напором пугаете ее. На одно мгновение, когда вы нагнулись, чтобы поднять ее перчатки, мне показалось, что вы были готовы ее поцеловать.

– На глазах у мамы и сестры?

В голосе его звучала искренняя обида. Но когда она улыбнулась, он напомнил себе, что она замужем за Шансом. А Торн был уверен, что за его кузеном водятся грешки и посерьезнее, чем поцелуй на глазах у всех.

И Темпест была совершенно права. Когда он коснулся губами нежного ушка Оливии, у него возникло непреодолимое желание провести по нему языком.

– В моем присутствии мисс Лидалл всегда нервничает. Ее любимчиком всегда был Гидеон, – сказал Торн, вместе с Темпест наблюдая за тем, как ее матушка дает Оливии советы по правильному ношению шляпки.

– И вы собираетесь изменить ее мнение, верно?

Торн кивнул.

– Я намерен сделать все возможное для этого.

Оливии не удалось от него избавиться.

Когда лорд Кемпторн узнал, что дамы намереваются отправиться за покупками, он настоял на том, чтобы они воспользовались его экипажем и его защитой.

Леди Фелстед несказанно обрадовалась. С каждой остановкой их компания становилась все больше, поэтому маркизе просто необходим был еще один экипаж, и она даже собиралась заехать к своим сыновьям, чтобы позаимствовать их карету. Но милая дама даже представить себе не могла, что сможет уговорить кого-то из них присоединиться к их компании.

И не случайно леди Фелстед настояла, чтобы Оливия отправилась в экипаже лорда Кемпторна. Неужели маркиза решила побыть сводницей? Оливия смотрела на профиль графа, когда тот искусно правил лошадьми на лондонских улицах, и гадала, насколько окровенен был с ним Гидеон, рассказывая о событиях вчерашнего вечера.

– Вижу, за последние несколько дней вам стало значительно лучше, – заметил граф, не отрываясь от поводьев. – И румянец появился.

– Благодарю вас. Приятно услышать комплимент из ваших уст. – Если у нее на щеках выступал румянец, то благодаря близнецам Нитервуд и их упорному желанию действовать ей на нервы. – Должна признаться, дилижанс немного подпортил мне настроение, но я быстро восстановила силы благодаря сытной еде и здоровому сну в приличной кровати.

Торн рассеянно кивнул, как будто совершенно ее не слушал. Очень похоже на лорда Кемпторна. Он не терпел пустых разговоров и глупых девиц. Оливия не сомневалась, что он связывает с ней и первое, и второе. Уже не единожды она задавалась вопросом: зачем он сам напросился сопровождать их за покупками?

– Лорд Кемпторн…

Он взглянул на девушку. Взглянул мельком, но она ощутила на себе взгляд этих темно-зеленых глаз, и внутри у нее все затрепетало.

– Торн. Смешно соблюдать формальности, когда вы называете моего брата по имени.

«Торн». Она смаковала его имя, касаясь языком зубов. Ее уже не раз просили – он сам или кто-то из его семьи – называть его по имени, но она отказывалась, предпочитая держать дистанцию, которую он сам установил между ними еще в раннем детстве. В общении с Гидеоном у нее не было границ. Он всегда был ее другом, и даже называя его Нитервудом, она делала это с любовью.

Совсем иные отношения сложились между ней и графом. С самого детства она чувствовала, что он относится к ней как к какой-то помехе. К помехе, которая отвлекает Гидеона и не дает братьям веселиться. Оливия искоса взглянула на графа и вздохнула. Гидеон уверял, что она слишком наивна для искушенных игр высшего общества. И был прав.

Что за игру затеял лорд Кемпторн? Может ли она позволить себе в нее поиграть?

– Неужели я был настолько груб с вами, что вы даже не можете произнести мое имя? – поинтересовался он.

– Вовсе нет! – солгала она, смутившись от того, что не заметила его попыток с ней подружиться. – Мне кажется, я никогда не смогу воспринимать вас как Торна.

Он засмеялся.

– Смею спросить, как же вы меня называете, когда говорите обо мне?

Оливия с усмешкой ответила на этот провокационный вопрос:

– Когда я была маленькой, вы с братом были для меня просто Джастин и Гидеон. – На секунду она задумалась. – Я уже не помню, когда вы стали лордом Кемпторном. Наверное, кто-то из взрослых объяснил мне, насколько вы важная птица – наследник лорда Фелстеда.

Начав воспринимать его как лорда Кемпторна, девушка смогла справиться с его молчаливым презрением из-за того, что она вмешивалась в его жизнь и в жизнь его семьи.

– Вы всегда поступаете так, как должно?

– Не всегда. – Она смерила его взглядом. – Не сомневаюсь, что ваша матушка писала вам, когда вас отослали в школу, и делилась некоторыми необычными историями. И не будем забывать о вашем брате. Гидеон, наверное, рассказывал вам о наших приключениях.

Изумление на его лице сменилось загадочностью.

– Между братьями секретов почти не бывает. Что уж говорить о близнецах.

Оливия расправила плечи от такой беспечности.

– Пропади оно все пропадом. Гидеон рассказал вам, что мы целовались!

Впервые Торн не знал, какую тактику избрать, чтобы очаровать даму. Мисс Лидалл доказывала, что она – невыносимая смесь из упрямства, невинности и задора. Она обозлилась, словно ошпаренная кошка, когда он узнал о поцелуе – еще бы он не узнал, ведь он сам ее по глупости поцеловал!

К сожалению, попытка Торна произвести впечатление на мисс Лидалл терпела фиаско. Ее не только возмутило то, что Гидеон поцеловал ее и рассказал об этом, – бедный Гидеон, он в этом вовсе не виноват, – она не собиралась обсуждать с ним этот поцелуй. Он дважды был проклят за свои грехи, и винить оставалось только самого себя.

Темпест тут же почувствовала, что не все гладко между Торном и Оливией. Проницательная девушка украдкой подошла к нему, когда никто не обращал на них внимания.

– Наказан за собственное высокомерие, – заметила она. Ситуация явно веселила Темпест. Муж и слушать не хотел, когда она рассказывала ему, как мисс Лидалл изо всех сил пыталась избежать компании Торна, как она едва ли не выпрыгивала из экипажа. И выпрыгнула бы на ходу, если бы он не удержал ее за руку.

– Она любит моего брата, – мрачно произнес он, наблюдая, как его сестра и источник его раздражения восхищаются шляпкой. – Должна и меня полюбить.

«Оливия урчала в моих объятиях, когда я ее целовал».

Веселье Темпест сменилось сочувствием.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ты что-то делаешь не так, Торн? – поинтересовалась она. – Вы с Гидеоном привыкли упиваться своей похожестью. А с мисс Лидалл ты должен показать, чем же вы отличаетесь. Может быть, вы одинаковы внешне, и все же вы совершенно разные люди.

Леди Фейрлэм в проницательности не откажешь, и Торн досадовал, что сам упустил этот нюанс.

– Как много ты узнала от Шанса?

– О твоей увлеченности мисс Лидалл?

Вот как это выглядит со стороны!

– Это не увлеченность… Не совсем так. Это…

Она не стала слушать эти невнятные объяснения и закатила глаза.

– Больше ничего не говори. Это твое дело. Меня беспокоит только одно – что вчера вечером произошло в «Акрополисе».

– Шанс рассказал тебе, что случилось?

«О чем он только думал!»

Признаться, что напился в печально известном «Акрополисе», – несомненно, поставить свой брак под угрозу. Злая жена на целый месяц закрыла бы для супруга двери своей спальни.

– Будучи его кузеном и другом, я чувствую, что обязан встать на защиту твоего супруга. Поехать в «Акрополис» – безрассудная идея Рейнбо, но я готов поклясться: единственный опрометчивый поступок твоего мужа – рассказать тебе правду.

Темпест пристально разглядывала пару лайковых перчаток на одном из столиков.

– Торн, я верю мужу. Хотя на будущее… я бы предпочла, чтобы кто-то другой, а не Рейнбо, выбирал места для развлечений. Этот человек абсолютно беспринципный.

Торн не стал защищать герцога. Тот действительно был отъявленным негодяем.

– Его светлость раскаивается. Честно говоря, он выбрал «Акрополис», потому что место знакомое и уединенное.

– Ясно. – Темпест нахмурилась, проводя пальцем по узору из жемчуга на перчатках. – Полагаю, мой отец – частый гость в «Акрополисе» по этим же причинам.

Торн неверно истолковал душевную боль девушки. Он-то думал, что это реакция разгневанной жены, но это была боль дочери, которая пыталась понять своего отца.

– Не знаю. Я не член этого клуба. И моя… наша семья по большей части избегает встреч с Брантами.

– Нам с сестрой посчастливилось быть исключением.

Темпест подняла голову, и Торна поразили блеснувшие в ее затуманенных глазах слезы. Никакие кровные узы не помешают Шансу выбить зубы тому, кто довел до слез его жену.

Торн достал из сюртука носовой платок.

– Держи. Вытри слезы, пока мама не заметила. На сегодня мне хватит разгневанных дамочек.

Губы Темпест задрожали, когда она пыталась сдержать смех.

– Знаешь, Торн, а ты можешь быть чертовски милым, – сказала она, тайком вытирая уголки глаз. – Именно поэтому я тебя и обожаю.

– Естественно, я научился этому после того, как ты вышла замуж за моего кузена, – заверил он, нежно беря ее под руку и провожая к деревянному расписному женскому манекену в натуральную величину, чтобы она могла полюбоваться платьем в витрине.

Из противоположного угла магазина Оливия наблюдала за лордом Кемпторном – нет, Торном, – пока он расхаживал по магазину с леди Фейрлэм. Он явно симпатизировал молодой супруге кузена, но при этом был почтителен и подтрунивал над ней, как над сестрой. Рядом с Оливией он никогда не был таким расслабленным и заботливым.

Словно почувствовав ее взгляд, граф обернулся и подмигнул девушке.

Она испуганно отвернулась и наткнулась на низенький столик, на котором лежали различные отделки и украшения для частично готовых шляпок. К счастью, от удара упала лишь одна корзинка. Но, к несчастью, в ней лежали цветные стеклянные бусины, которые, подобно градинкам, попавшим в окно, заскакали по полу. Она вскрикнула от ужаса, когда все бусины весело раскатились в разных направлениях.

Оливия опустилась на колени и стала собирать бусины в пустую корзинку. За спиной она слышала, как граф пытается сдержать смех, а леди Фейрлэм шепотом сердито выговаривает ему за невоспитанность.