Серёга бы мне сказал: «Меньше надо всякой фантастики читать!»
Он бы быстро разобрался в ситуации. Но я не он, мой бедный мозг, не находя какого-либо логического объяснения, просто отказывался принимать увиденное.
Всё происходящее было таким нереальным, что я некоторое время, не веря собственным глазам, бродила вокруг, пока не заметила дорожку из капель крови, что тянулась от кареты в сторону поля, заросшего густой и высокой травой, почти с человеческий рост.
«Может, кто живой, но раненый успел спрятаться?» — затеплилась слабая надежда.
И я, как ищейка, пошла по еле заметному следу, ориентируясь по примятой траве и ещё свежим пятнам крови. Далеко идти не пришлось. Первое, что увидела, была изящная туфелька, обтянутая розовым шёлком. Эта туфелька отпечаталась в моей памяти навсегда.
Видеть её хозяйку не хотелось настолько сильно, что я чуть не повернула и не побежала обратно к дороге. И вновь, только взяв себя в руки, заставила двигаться вперёд. Девушку я нашла сразу же. Она лежала лицом вниз. Поборов очередной приступ паники, стала рассматривать незнакомку. Ее нежно-розовое платьице, пышное, с туго затянутым корсетом, всё было в рюшках и бантиках, как из фильмов о средневековых красавицах, а из-под юбки выглядывали белые с ажурной оборкой панталончики. Светлые пшеничные волосы, уложенные в красивую прическу, даже сейчас, словно в насмешку, переливались золотом на солнце. Нежные ручки в белых перчатках выглядели изящно. Прямо принцесса. Только мёртвая. Картину портила жуткая рана на спине, от которой расходились бурые круги, окрашивая нежный шёлк в тёмно-красные цвета. Как она прошла с такой раной пусть и небольшое расстояние, было загадкой. Но, несмотря на явные признаки отсутствия жизни в этом прекрасном теле, я всё же наклонилась и, профессионально приложив два пальца к шее, проверила пульс. Затаила дыхание, надеясь на чудо, но его, увы, не случилось. Уже развернулась обратно к дороге, как мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть её лицо.
Позже я долго казнила себя за этот спонтанный порыв, но тогда меня потянуло к бездыханному телу с невиданной силой. Не имея возможности сопротивляться, выдохнув, чтобы набраться смелости, перевернула незнакомку. И тут же с криком отшатнулась, свалившись на пятую точку, и отползла в сторону.
Невидящими глазами на меня смотрела я…
У девушки было моё лицо! Волосы стали дыбом и сотни мурашек прогарцевали по коже.
Такого просто не может быть! Это сон! Страшный сон! Таки я ударилась головой, причем основательно, и мне всё это снится. И сейчас, скорей всего, лежу в больничной палате под капельницей. Такое бывает, я читала. Люди, находящиеся в коме, видят очень яркие, натуралистичные сны.
Только, что со мной случилось? Может, меня сбила машина. Ведь после того, как мы перешли дорогу за тем мужиком, начались все эти странности. Но, почему я не помню ни удара, ни боли…
Я сидела, зажмурившись, взявшись за голову и раскачиваясь со стороны в сторону, как помешанная.
Не могла же я так резко сойти с ума? Люди с ума постепенно сходят и, если бы со мной что-то такое происходило, симптомы бы раньше проявлялись.
А может, мне таки показалось? И девушка просто слегка на меня похожа? Или нет её вовсе, а это бред воспалённого мозга? Медленно открыла глаза. Но картинка не изменилась.
Мёртвая принцесса лежала на том же месте, всё так же уставившись стеклянным взглядом в небеса, и была точной моей копией. Те же светло-русые волосы, те же серые с черными крапинками глаза, тот же овал лица, и даже родинка над верхней губой — всё было моё. Я подползла к ней, пытаясь рассмотреть получше, в надежде найти отличие. И я их нашла! Только легче от этого не стало. Кожа на её лице была молодой, нежной, шелковистой, несмотря на мертвенную бледность, как у пятнадцатилетней меня. Сейчас, в свои двадцать пять, я не могу похвастать такой свежестью. Уже наметились, ещё слабые, но морщинки вокруг глаз и рта. Однозначно, найденная мной девушка была моложе лет на пять-восемь.
Что всё это значит? Может, подсознание хочет мне что-то сказать?
Уже отводя взгляд от нелицеприятной картины, краем глаза заметила некий предмет, торчавший из кружевного кармашка её платьица. Странно, что разбойники не отобрали. Двумя пальчиками осторожно вынула его, чтобы не побеспокоить покойницу, хоть ей и всё равно, а мне было жутко. Этим предметом оказался небольшой пузырёк из прозрачного стекла, чем-то похожий на крошечные бутылочки со спиртным из баров гостиниц. Но этот был необычной работы. Стекло не ровное, а всё покрыто затейливыми выпуклыми узорами. Прозрачной жидкости в нём было ещё больше половины.
Неужели, что-то спиртное? Принцесса любила выпить?
Предположение было столь нелепым и совсем не вязалось с образом мёртвой девушки. Это я могла и спирта потянуть после особо тяжёлого дня, а эта совсем юная и такая утонченная.
Чтобы больше не строить глупых предположений, открыла пузырёк и принюхалась. Запах был очень странным, но не алкогольным. Немного схожим с каким-то лекарством из детства, но каким, я так и не поняла. Возможно, бедняжка страдала какой-то болезнью. Или это успокоительное. Принюхалась ещё раз. Точно! Успокоительное.
Моя мама любила для снятия стресса, как она это называла, принять «Новопасита». Как же меня выводили эти моменты! Набулькается этой дряни, и бродит по дому словно зомби, ни на что не реагируя. Воспоминания о маме со щемящей болью вернули меня к действительности.
Неужели сон может быть таким реалистичным? Даже пузырёк в моей руке был прохладным и очень даже материальным. Сунула его в карман куртки. И только в тот момент обнаружила, что я-то в курточке и мне совсем не жарко, а бедная принцесска в одном лёгоньком платьице. Хотя, верхнюю одежду с неё могли и разбойники снять, разодрали же они всю карету в клочья.
Сидеть вот так возле мертвой девушки уже не было сил, тем более видеть её лицо, каждый раз вся содрогалась, невольно зацепившись взглядом. Я поднялась. Надо что-то делать. Идти дальше по дороге или вернуться в лес?
Неожиданно вокруг умершей начало что-то происходить, тело её окуталось белой дымкой и стало растворяться на глазах. Я смотрела на всё это, боясь моргнуть, с открытым от изумления ртом. Потянулась было рукой к покойнице, не веря собственным глазам, но поймала только пустоту. Тело девушки становилось всё прозрачней, пока совсем не исчезло. На месте, где секунду назад оно лежало, осталась лишь примятая трава с пятнами крови. А меня неожиданно накрыло белое облако, а к лицу словно прикоснулась невидимая холодная рука, и я почувствовала, что всё моё тело, буквально каждую клеточку, охватил холод. Я как будто застывала, превращаясь в снежную королеву.
Но стоило лишь моргнуть, как всё исчезло, а мои ощущения вернулись в норму. Что это было? Может, моя нервная система дала сбой, перегруженная такими видениями?
В этот момент я окончательно решила, что передо мной разворачивается один из кошмарных снов, какие случаются у людей потерявших сознание. Так стало легче воспринимать происходящее вокруг меня.
Оставаться на одном месте в ожидании пробуждения не было смысла, неизвестно насколько этот сон окажется длинным. В моем случае будет лучшее постараться исправить кошмар, превратив его в сказочно-фантастический сон. Потому отряхнувшись, с решительным видом отправилась на поиски приключений, уверенная в том, что со мной не может ничего плохого случиться. Ведь это всего лишь сон и самое страшное, что может произойти — проснусь в холодном поту от пережитого кошмара.
Оставив далеко позади страшную картину, я вышагивала по дороге, с тревогой всматриваясь в горизонт. Что ещё мне день сегодняшний готовит?
Следующие события не заставили себя ждать. Стоило лишь на секунду опустить голову, чтобы взглянуть себе под ноги, как неожиданно в поле моего зрения оказалась пара черных сапог. Не успев вовремя затормозить, я наткнулась на кого-то или что-то, словно на стену. С замиранием сердца подняла глаза.
Меня окружили со всех сторон воины, похожие на того, которого мы с Ванькой догоняли.
Двигались странные люди так быстро и бесшумно, что вот, вроде бы моргнула только, а уже взята в кольцо. Они, словно злополучные «ниндзя», появились из ниоткуда. Тёмно-серые одежды и доспехи, лица спрятаны под шарфами, только глаза и видно. И их взгляды не предвещали мне ничего хорошего.
«А может это те, что убили людей на дороге?» — пришла вдруг в голову страшная мысль. Бросило одновременно и в жар, и в холод. Надо как-то выкручиваться. Быть убитой, пусть и в собственном кошмаре, совсем не хотелось.
— Прошу прощения, — начала я, заикаясь, и подняла руки в примирительном жесте. — Я не имею к этому никакого отношения. Я никого не видела.
Старалась держаться уверенно и спокойно, но предательский голос дрожал, и получилось как-то испуганно-пискляво.
Странные воины никак не отреагировали на мою реплику, даже не моргнул ни один в поле моей видимости. Прямо, как статуи застыли и ждут чего-то.
— Вы тут продолжайте, — улыбнулась застенчиво, — а я, пожалуй, пойду.
«Что я несу? Веду себя, как жалкая дура, но не могу ничего с собой поделать. Любой бы на моём месте испугался до умопомрачения».
Но стоило мне сделать шаг, как и они двинулись синхронно со мной. Стало жутко. «Ниндзя» перемещались слишком плавно, незаметно для глаз, слишком красиво, как настоящие воины из фантастических фильмов. Чувствовалась мощь и сила.
«Профессионалы!» — возникло в мозгу.
— Отпустите меня, пожалуйста! — проблеяла я жалко и попятилась назад, но упёрлась во что-то острое спиной и похолодела от ужаса.
Меня сразу же подхватили под белы ручки и потащили в неизвестном направлении.
— Эй! Вы что делаете? — завопила что есть мочи. — Куда вы меня ведёте? Я ничего не сделала! Мы просто с Ванькой…
При воспоминании о брате такая жалость накатила, что даже сердце защемило. Где он? Как там без меня? Что произошло с ним? Куда я попала?
Воины молча волокли меня, не обращая внимания на протесты и попытки вырваться. Да и вряд ли бы я вырвалась из этих железных объятий. Меня словно медведи подхватили. Здоровые, бугаи!
Что я против них? Мелкая букашка… Все мои слова они совершенно игнорировали, даже когда я их, в порыве особого отчаяния, покрыла матом. Надо же, сильные и непоколебимые! Прямо супер-солдаты какие-то!
Даже Сергей на их фоне, несмотря на всю свою подготовку, выглядел бы мальчишкой. Сердце снова заныло от тоски. Мне его сейчас так не хватает. Умеет он разложить всё по полочкам, объяснить и успокоить. Если бы он был со мной… Но увы, он как будто остался в другой жизни, кажущейся теперь такой далекой.
А здесь всё было так реалистично! Даже запах! От моих похитителей исходил запах смерти, запах крови и пота, а их руки были твёрдые и тёплые.
Моя уверенность в том, что это всего лишь глупый сон или бредовая галлюцинация начала колебаться. И когда я ногой случайно зацепила камень, испытав самую настоящую боль, отрицать реальность происходящего стало еще трудней.
Может это операция спецслужб, а мы с Ванькой как две глупые мухи в паутину угодили в самый центр событий? И нас теперь принимают за преступников, а Ваньку уже где-то пытают?! Чуть слезу от жалости не пустила, но вовремя вспомнила, что это всё его вина и передумала плакать.
Взгляд невольно упал на снаряжение воинов, и версия про спецназ и спецоперацию тут же лопнула, как мыльный пузырь. Что ж я современную одежду не отличу от доспехов? Видела в кино как спецподразделения выглядят: и «беркут», и «омон», даже «кобру» с «дельтой» из фильмов помню.
Разве только что, у спецназовцев Хэллоуин или они переоделись для маскарада. Бред! Одно понятно — что ничего не понятно. Голова идёт кругом.
Но как человек рациональный и материальный, не верящий во всякую фантастическую ерунду, попробовала размышлять логически.
Вернёмся к фактам: меня волокут какие-то мужики в странном одеянии и тащат, скорей всего, к своему начальству. Это уже что-то. Значит, будет возможность объясниться и оправдаться. А те мёртвые люди у дороги, может, сами были бандитами, которых эти бравые молодцы обезвредили. Не было объяснения только исчезнувшей принцессе, столь на меня похожей, но это можно списать на стресс. Бывают же у людей галлюцинации.
Скорей всего я оказалась не в том месте и не в то время, произошла ошибка, меня приняли за кого-то другого. Сейчас меня доведут куда надо и всё прояснится.
Оказалось, что выяснится всё не так скоро, меня доволокли только до пасшихся неподалёку лошадей. И один из «ниндзей», грубо подхватив под мягкое место, перекинул, словно мешок с картошкой через коня, сам запрыгнув следом в седло.
«Хам!» — брякнула я ему и тут же прикусила язык. Лучшим будет помалкивать, а то чего доброго решат не везти меня никуда, а прибить на месте.
Не успела хоть немного удобней разместиться, чтобы не так больно давило в живот, как мы отправились в путь. Ехать в таком положении — адские мучения. Это я поняла в первые же минуты движения.
Кроме того, что кровь прилила к голове и меня начало тошнить, при каждом качке я больно ударялась. Чтобы хоть немного было легче, упёрлась руками в бок лошади, чтобы не так раскачивало и не клацать зубами, с опасностью прокусить себе язык, да через каждый шаг поправляла шапку, которая всё норовила сползти мне на глаза.
— Можно ехать по медленнее? — прошипела я сквозь зубы и таки пребольно прикусила язык, что ещё раз убедило в напрасности слов. Вряд ли меня кто услышал. Не знаю, сколько мы таким образом двигались, ещё немного этой качки и мои внутренности вывернуться наизнанку. Такого просто не может быть во сне. И это было самое страшное открытие. С каждым шагом уже ставшей ненавистной лошади, всё больше уверялась, что всё происходит наяву.
От этого открытия становилось только хуже, и я гнала его подальше.
К моему огромному облегчению, мы, наконец, остановились, и я смогла поднять голову, чтобы обозреть не только круп и ноги лошади, землю под ними, но и окружающую обстановку.
Мы опять находились в лесу. Не надо было мне из него вообще выходить, может, избежала бы всех этих неприятностей, а спокойно дождалась Ваньку…
Меня словно куль с зерном скинули на землю. Какие все невежливые. Подняться я даже не пыталась, зажмурившись, лежала, пережидая пока пройдёт боль и в затёкшие конечности вернётся чувствительность.
Долго пребывать в расслабленном состоянии не дали.
Тот самый «ниндзя», что молча закинул меня через седло, так же бесцеремонно поставил на ноги. Приняв вертикальное положение, смогла осмотреться. Я очутилась в самом настоящем походном лагере. По периметру небольшой поляны — костры, вокруг каждого — несколько воинов, а посредине небольшой шатёр, должно быть, для начальства. К этому-то шатру меня и повели, схватив больно под локоть.
Что за варварское обращение, нельзя просто указать направление, я и сама ходить могу? Но возмущаться не было смысла, эти воины за всё время ни слова не сказали.
Тем более появилась надежда, раз ведут к главному, значит, смогу объясниться и меня, наконец, отпустят.
При виде их начальства, захотелось сказать дурацкое американское: «Вау!» Посреди палатки стоял медведь, не меньше. Такой он был огромный. На голову выше своих подчинённых. Косая сажень в плечах, гора мышц, бычья шея. И взгляд такой подозрительный, нехороший. Сразу же почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах и захотелось исповедаться. В этом мире должно быть, командирские посты за рост и габариты дают.
И тут же осеклась в своих мыслях, я уже начала воспринимать действительность как другой мир, и это прискорбно.
Я бы ещё долго стояла с открытым ртом, разглядывая мужчину, но он сел за стол, сразу в шатре места прибавилось, и заговорил. Моя надежда на то, что смогу объяснить тут же испарилась. Испытала такое разочарование, что чуть не заплакала.
Я не поняла ни слова, что он произнёс на совершенно незнакомом языке, даже близко не похожем на те, что я могла хоть приблизительно перевести.
Язык был красивый, гортанный, можно слушать и слушать, иногда проскальзывавшие: «хр», похожие на еврейские, звучали приятно для уха, но совершенно незнакомо.
Он замолчал, явно дожидаясь ответа, а я притихла, просто раздавленная разочарованием.
В следующую секунду он так рявкнул, что подпрыгнула на месте и сразу же испуганно заговорила:
— Уважаемый, я ж непониманию ни слова, — начала скороговоркой. — Не надо пугать, я и так напугана до смерти.
Мой голос звучал хрипло, словно я была простужена. Ну, конечно, я же набрала воды в ботинки, когда шла за Ванькой, и вот результат — завтра могу совсем сипеть. Я себя знаю, ноги — моё слабое место. Стоит лишь слегка намочить или замёрзнуть и всё, больное горло обеспечено. Сейчас бы молочка с мёдом…
Столько всего произошло с тех пор, как мы увязались за тем воином, что кажется, как будто это было в другой жизни.
Главный воин меж тем нахмурился и окинул меня оценивающим взглядом, так что мурашки по коже побежали, словно примеряется, стоит ли меня зажарить и съесть или употребить в пищу так, сырой. Потом поднялся из-за стола и прошёл мимо меня, высунулся наружу и что-то громко приказав, вернулся на место. В следующие несколько минут он меня словно не замечал, занятый разглядыванием каких-то своих бумажек. А я стояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать — уходить или продолжать изображать столб. Когда я уже было собралась сдвинуться с места, полог откинулся и вошёл один из воинов. Он почтительно поклонился старшему, посмотрел на меня и что-то спросил.
— Извините, — развела я руками.
Мужчина вновь заговорил, и я догадалась, что он скорей всего переводчик.
Он говорил и говорил, меняя интонации и звуки. Трещал, как сорока, пищал, рычал, хрипел и даже под конец замяукал, вызвав у меня непроизвольную улыбку. Но, увы, безрезультатно, я и близко не знала таких языков.
После того, как он умолк, я сделала попытку взять инициативу в свои руки и обратилась к нему сначала на английском, потом немецком, французском и даже пару фраз выдала на испанском. Он прислушивался тщательно, даже голову наклонил, но по глазам было ясно — не понимает.
Переводчик повернулся к главному и что-то сказал. Наверное, доложил, что такого языка не знает, после почтительно, практически в пояс, поклонился и вышел.
«Хорошо кланяются, — пришла глупейшая мысль, — словно холопы помещикам».
Что дальше делать я не знала, потому уставилась с самым несчастным выражением лица на воина-начальника. Тот тоже задумался, может, решал, что со мной делать.
Поднявшись, направился к выходу из палатки и показал мне жестом идти за ним. Я послушно засеменила, а что ещё оставалось делать. Подойдя к ближайшему костру, здоровяк поговорил минуту с сидевшими, те что-то ответили, и он сразу же вернулся в свои апартаменты. На меня даже не взглянул, и я осталась стоять в нерешительности, рассматривая мужчин у огня. Вообще-то я не из робкого десятка, но произошедшие события сбили меня с толку.
Неожиданно мне стало ещё страшнее, кругом, куда ни глянь, одни мужики, военные. Женщин, возможно, давно не видели. Меня даже затрясло от такого предположения. Я, конечно, не невинная девица, было дело — грешна. Но вот в такой ситуации просто мороз по коже…
Но те, что сидели рядом, глядели на меня равнодушно, не выказывая ни малейшего интереса. И я заставила себя успокоиться. В конце концов, уже должно было что-то случиться, а раз меня никто не трогает, значит, всё не так страшно, как мне кажется.
Один из мужчин жестом позвал меня к костру и ладонью похлопал по земле рядом с ним. А они не такие уж и злобные. Обрадовавшись хоть единому доброму жесту, без промедления заняла предложенное место.
Тут же получила в руки миску с какой-то непонятной похлёбкой и ложку. Посуда оказалась оловянной, лёгкой, грубо сделанной. И меня снова бросило в холодный пот. Вот уж точно моё воспалённое воображение не могло ничего подобного придумать. Ведь, чтобы это отразилось в твоём мозгу, надо хоть раз увидеть предмет. А я впервые видела такую посуду.
Зачерпнула ложкой нечто напоминавшее суп, и попробовала. Вкус странноват, но есть можно. Тут же желудок напомнил, что я с утра пила лишь кофе, а уже опускаются сумерки. Миску опустошила быстренько, чем вызвала улыбку у дружелюбного соседа. У него не оказалось одного переднего зуба, что выглядело довольно забавно, потому невольно улыбнулась ему в ответ. Мужичок был самым старшим из всех, сидевших в этой группке у костра и, похоже, взял надо мной шефство. Потому как подложил мне ещё кусочек хлеба и мяса, в которое я вгрызлась чуть ли не с диким рычанием. Как только все закончили ужин, он же собрал посуду и, поманив меня жестом, повёл вглубь леса.
Прошлись мы совсем немного, и совершенно неожиданным образом выбрались к ручью. Когда мужчина сгрузил миски на песок, поняла, что ужин мне придётся отрабатывать. И без лишних слов взялась мыть посуду. Даже в этом мире женщине выделена определённая роль. К моему удивлению, пожилой воин присоединился ко мне.
Эх, всегда мечтала о мужике, который сам моет за собой посуду. Только таких воспитывают с детства. Мой Ванька, например, ни в жизнь за собой не вымоет. А всё мамочка, разбаловала его дальше не куда.
Дабы не заниматься делом молча, воин стал самым примитивным способом учить меня языку. Тыкал пальцем и говорил слово, я начала повторять и увлеклась настолько, что уже через некоторое время знала, как произносится миска, ложка, вода, трава. Когда мы закончили возиться с посудой, мужчина поднялся, показал на себя пальцем и произнёс «нес», потом ткнул в меня и сказал: «нис». Скорей всего это обозначало: мужчина и женщина, только позже я поняла, что «нес» — обращение к мужчине, а «нис» — к мальчику.
Я повторила слова точь в точь за ним и мы, погрузив посуду в мешочек, который он закинул мне на плечо, отправились обратно в лагерь. Мне, как истинной женщине не понравилось нести поклажу, когда рядом мужик, но я покорно потащила. Пока я не знаю здешних нравов, лучше наблюдать и собирать информацию, а никак не качать права.
Стоило нам лишь немного углубиться в лес, как мужичонка остановился, и совсем не скрываясь от меня, принялся оправляться. Резко отвернулась. Я всё понимаю, походные условия и так далее, но чтобы вот так… И тут резко осенило: меня принимают за мужчину! Вернее, за мальчика, с моей-то худобой и средним ростом. Только это я в своём мире была среднего роста, а здесь скорей маленького.
Оглядела себя с ног до головы. Ну, конечно! Дутая курточка, под которой такая же дутая жилетка, я мерзлячка ещё та. Джинсы, ботинки, а главное шапочка на голове, которую я всё это время не снимала. Совершенно бесформенное существо.
Вновь вернулось чувство страха. Что будет, если они догадаются, что перед ними девчонка. Мне придёт полный капец, как выражается мой братец.
Срочно нужно бежать от этих «ниндзей», пока не разоблачили. Раз мне дали свободу передвижения, завтра же и займусь разведкой местности. В какой стороне ручей, я теперь знаю. А если пойти вдоль него, возможно, я выйду к реке. А где река, как говорят дикари-путешественники, там ищи и поселения людей.