— Каро, ну что тебе от меня нужно? У тебя же есть сотни наложниц. Родая в разы красивее, чем я. Или ты просто разнообразия захотел?

Этой ночью Тария проснулась от прикосновения ледяных пальцев, беззастенчиво исследующих самые сокровенные уголки её тела. С визгом вскочив с кровати, она непроизвольно призвала шарик розоватого света, в тусклом свечении которого всё же можно было различить Каро.

Предыдущие несколько дней слились для неё в один, наполненный голодом и жаждой, бесконечный полусон-полубред. Закончить разговор с Родаей не удалось — как только Тарии удалось растолковать Иной, что Таррид никуда не девался, как массивная дверь темницы распахнулась внутрь влетел чем-то разозлённый Каро. Конечно же, его наложница не успела привести рычаги растягивательной машинки в правильное положение, так что очень скоро Тария и её неудачливая мучительница вдвоём орали и плакали, ощущая, как суставы почти разрываются от невероятного напряжения. Впрочем, Тарии досталось меньше. Когда Каро снял её с устройства и, завернув в ткань Ран, понёс наверх, Родая ещё оставалась привязанной к пыточному приспособлению. Тария искренне надеялась, что Ихэро хотя бы не покалечат за непослушание. Впрочем, вскоре все обычные мысли остались где-то далеко-далеко. Остались только голод, жажда и боль. В этот раз ткань Ран с неё сняли быстро, едва уложив на кровать в отведённой девушке комнате. Тем вечером Тария заснула быстро, но уже утром боль в повреждённом теле дала о себе знать. К вечеру к ней добавились ещё и страдания из-за невозможности поить и поесть. Нечто подобное Тария переживала, оставшись единственной живой на разорённом корабле, но на землях, заражённых Тарридом, это переносилось во сто крат тяжелее. К вечеру третьего дня девушка уже не могла доподлинно вспомнить, что делала до этого, сколько раз взошло солнце в окне её комнаты. Не потерять счёт дней помогали только палочки, оставляемые кем-то у изголовья кровати. Впрочем, Тария была уже не уверена, точно ли она делала это не сама. Так что, ощутив прикосновение ледяных пальцев к своему телу, она даже не сразу поверила в реальность происходящего. К счастью, какая-то глубинная часть сознания успела вовремя отреагировать на домогательства.

В тусклом розовом свете Каро выглядел каким-то уставшим, но всё ещё опасным. Он не сделал попытки рвануться за убежавшей жертвой, даже не поменял позу, лишь слегка повернул голову, глядя на Тарию своими жуткими глазами без зрачков. Затем он грузно встал и вышел, с силой захлопнув дверь. А дрожащая девушка в изнеможении сползла на пол, закрыв лицо руками.

Утро принесло новые сюрпризы. Открыв глаза, Тария увидела богато сервированный стол. В Храме кормили хорошо, но даже там девушка никогда не видела столько изысканных блюд и изящной посуды одновременно. В некоторых мисочках, украшенных по краям затейливой резьбой, лежало нечто совершенно незнакомое Тарии, но источавшее настолько умопомрачительный аромат, что голодной пленнице хотелось схватиться за каждую из них. Высокие бокалы были наполнены напитками, большая часть которых Тарии тоже была незнакома. Сопротивляться искушению Тария не могла. Она глотала изысканные яства, не чувствуя их тонкого вкуса, пила неизвестные, но восхитительные напитки, не разбирая нот и нюансов. Лишь насытившись, девушка заметила новые изменения в комнате.

На окнах, прежде абсолютно голых, колыхались роскошные шторы, украшенные изображениями зверей и птиц. Стены оказались обиты гобеленами, повествующими об истории Ройэта. На полу появилась огромная белая шкура, приятно ласкавшая босые ноги. А ещё часть одной стены превратилась в огромное зеркало, рядом с которым на тонких крючках висели туалеты, поражающие воображение: узкие платья с низким вырезом, усеянные сверкающими драгоценными камнями; строгие платья с пышными юбками, благородного винно красного цвета; тонкие кружевные штуки, чьё назначение Тария определила не сразу. Небольшой столик рядом с зеркалом был заставлен шкатулками, наполненными драгоценностями. Куда там лавке Абано, казавшейся маленькой Тарии волшебным царством. То, что переливалось в этих шкатулках, стоило больше, чем половина храмовой области Аллер. Девушка испытала острую обиду. За то, что никто из жительниц Ретала даже представить себе не мог таких роскошных украшений, за потерянные секреты, способные облегчить и улучшить жизнь. Она стояла и смотрела, на такие красивые и заманчивые камни, не в силах ни отойти от них, ни прикоснуться к ним. Решившись, Тария попыталась взять тонкую цепочку, украшенную кулоном-лилией, но почувствовала сильную боль на внутренней стороне предплечья.

Отдёрнув руку от украшения, девушка осмотрела то место, где ощутила резкую боль. Судя по всему, её источником стало маленькое изображение птицы с цветком в клюве украшающее кожу. Вестник не покинул свою хозяйку и, как мог, предостерегал её от безрассудных поступков. Получив такой неоднозначный намёк на опасность украшений, Тария больше не могла и не хотела восхищаться ими. Она подошла к крючку, на котором висело самое простенькое платье, и аккуратно вытянула руку в его сторону. Несколько минут она стояла так, ожидая очередного предостережения, но птица не оживала. Тогда девушка быстро оделась, натянула на ноги высокие сапожки, стоявшие на полу под нарядом, и выскользнула из комнаты.

Дворец был великолепен. Ещё ни разу Тарии не доводилось наблюдать столь совершенной постройки. Стены его были светлого камня, через равное расстояние на них были выложены мозаики, повествующие о самых значительных событиях в истории Ройэта. Высокие потолки поддерживали прозрачные колонны, внутри которых полыхало разноцветное пламя. Кроваво-красные полы были сделаны из странного материала, одновременно напоминающего и кость, и камень. Тарии не пришлось долго бродить по дворцу в поисках выхода, первая же лестница, идущая вниз, привела её в огромный зал, заполненный статуями. Если бы здесь была Риада, она рассказала бы сестре, что это зал богов, и каждый известный скульптор считал величайшей честью создать новую статую для зала. Здесь были изображения совсем маленьких девочек и девушек, уже украсивших волосы свадебными венками. Прекрасные матери с царственной осанкой с улыбкой и неподдельной любовью во взгляде взирали на беспечно резвящихся дочерей. Суровый мужчина, воитель и путешественник, мастер и поэт, с затаённой нежностью взирал на дочь, подругу и, наконец, жену.

Тария очарованно переходила от одной статуи к другой, узнавая Лара, Тейтолу, Тейгеру и Теймиалу. Но в конце концов её вниманием завладела скульптурная группа, изображавшая двух женщин перед неведомым. Одна из них, босая, в простой рубахе и с длинными распущенными волосами, склонялась перед несколькими существами, лишь отдалённо похожими на людей. В её руках, протянутых вперёд в извечном жесте покорности и приношения, были колосья, фрукты и вино. Дар побеждённого победителю, просьба о милости. Вторая тоже склонилась перед существами, встав на одно колено. Она была в одежде женщин-воительниц, с надвинутым на голову капюшоном, из-под которого выбивались неровные пряди волос. У пояса висели две кривые сабли в ножнах, руки были сложены под грудью. Но положение рук и вся поза выдавали не смирение, но готовность броситься на торжествующих победителей, сойтись с ними в жестоком и, возможно, последнем бою.

Тария несколько раз обошла вокруг скульптур, прежде чем поняла, что композиция изображает Летейю и Хатейю, а странные человекоподобные создания, несколькими штрихами намеченные на стене, это Вечные судьи. Что хотел выразить давно забытый скульптор? Тария не могла внятно ответить себе на этот вопрос, но чувствовала некое родство с обеими ипостасями Алы. Только как могут одновременно уживаться в одном человеке покорность судьбе и готовность сражаться с ней до последнего вздоха? Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, Тария рванулась к огромным дверям и распахнула их, надеясь найти в следующей комнате что-то, что охладит её разгорячённую душу. Двери подались на удивление легко, и девушка замерла на пороге, восхищённо оглядывая открывшийся ей пейзаж.

Прямо от дверей вниз шла длинная лестница, сияющая в полуденном свете словно поток расплавленного золота. Дворец находился на возвышенности, а у её подножья, там, где заканчивалась лестница, раскинулся огромный, величественный город. Справа и слева стены дворца были окружены стенами, дальше виднелись скалы, сияющие так, что больно было глазам. Тария сообразила, что они отражают солнечный свет и это и есть та самая Стеклянная гора, о которой писали поэты империи.

Тогда, в школе, Тария и остальные девочки-послушницы считали стихотворение скучным и глупым, чем немало огорчали наставницу. Но теперь, видя воочию всё великолепие, увенчивающее столицу старого Ройэта, Тария тоже хотела летать. И она взлетела.

Наверное, попытайся юная богиня контролировать полёт, она бы тут же упала. Но Тария просто парила над городом, наслаждаясь видом высоких башен, вычурных особняков и приземистых домиков на окраине. Обернувшись, она увидела Стеклянную гору во всём её великолепии, и узкий залив, подступающий вплотную к городу и переходящий в огромное ласковое море, бережно обнимающее Стеклянную гору. Тария то кричала, то хохотала от радости, нежась в потоках тёплого воздуха. А потом рядом с ней появился весьма привлекательный юноша. Его тёмные волосы были коротко подстрижены и полностью открывали высокие скулы, глубокие синие глаза и волевой подбородок. Юноша протянул Тарии руку и они вместе полетели ещё выше, в облака, парившие высоко над столицей.

Когда-то наставница рассказывала Тарии, что облака — пар, собравшийся в небе и не способный удержать внутри себя ничего плотного и тяжёлого. Наверное, она говорила про какие-то другие облака, так как то, на которое приземлились Тария и неизвестный юноша, легко выдерживало их вес, слегка пружиня. Тария села на облако и счастливо рассмеялась, гладя мягкую, чуть шелковистую поверхность. Юноша устроился рядом с ней и несмело потянулся к её сапожкам. Тария не возразила. Не возразила она и тогда, когда юноша стал покрывать поцелуями её ноги, поднимаясь всё выше; когда он осторожно потянул за застёжку её платья… и в самый последний момент, когда Таррид навис над ней и вопросительно посмотрел в глаза, она тоже не отказала. А потом пришло наслаждение, равного которому девушка доселе не испытывала, и тихий шёпот в ушах: «Сестра… Возлюбленная…».

Пришла в себя Тария уже в комнате, укутанная в тёплое одеяло. Её одежда и сапоги были неаккуратно сложены возле кровати. Вспомнив о событиях на облаке, Тария невольно покраснела. Отдаться абсолютно незнакомому человеку, виданое ли дело? Даже с Рердо они были знакомы дольше. И то, что она была не с обычным незнакомцем, а с Тарридом, только добавлял сложности ситуации. Впрочем, долго размышлять о своём поведении девушке не дали.

В комнату вошёл какой-то мелкий Ихэро, напоминающий помесь человека с птицей. За его спиной виднелись куцые, изломанные крылья, а нос был вытянут вперёд наподобие клюва. Его тонкие и короткие птичьи лапки явно с трудом выдерживали вес упитанного человеческого тела. Наблюдая за вошедшим, Тария ощутила укол совести — она выполнила желание существа, ответственного за мучения других разумных. Тем временем, посланник доковылял до её кровати и судорожно поклонился.

— Госпожа, тебя призывают в тронный зал. Я дождусь за дверью, пока ты оденешься, и покажу тебе дорогу туда. — Ихэро ещё раз поклонился и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Тария внимательно посмотрела на предплечье, на котором временно поселился вестник Алы. Птица не подавала признаков жизни и девушка решила, что приглашение лучше принять. Быстро натянув на себя вчерашний наряд, она вышла из комнаты. Стоящий у стенки Иной поклонился ей ещё раз и засеменил, с трудом перебирая лапами, вглубь дворца. Тария без труда шагала рядом с ним, с любопытством оглядывая существо. Помня о наказании, постигшем Родаю, она не решалась заговорить проводником, хотя её и мучал вопрос, почему Иной не попросит Таррида изменить его форму. Идти пришлось недолго — зал совета располагался на том же этаже, что и комната Тарии. Ихэро распахнул двери и резко отскочил в сторону, словно боялся быть увиденным теми, кто находился в зале. Тария глубоко вздохнула, собирая всё мужество, которым обладала, и медленно и величественно вошла в зал.

Каро, восседающий во главе длинного стола, по всей поверхности которого были разложены карты, схемы и чертежи, неторопливо поднялся, приветствуя гостью. Вслед за ним встали и остальные участники совета. Их было пятеро. По-разному изменённые, все они являли собой отталкивающее и, в тоже время, вызывающее жалость, зрелище. Благодаря своему знакомству Тххурмаасом Тария могла расслышать их мысленные реплики, полные удивления и недоумения. Стараясь ничем не выдать владеющих ею эмоций, девушка подошла к толу и кивнула собравшимся. Затем мысленно обратилась одновременно ко всем.

— Приветствую совет. Я Тария, сестра вашего бога в силе и в духе. Для чего вы позвали меня?

Потрясённые её словами, советники замолчали. Они больше не рисковали обмениваться мыслями, зная, что среди них находится богиня. Только на Каро выходка Тарии не произвела никакого впечатления.

— Так как наш Господин снова вынужден скрываться после необдуманной вчерашней вылазки, я счёл возможным заменить его сестрой. Как мы можем наблюдать, эта девица сильна и умна, хоть и не прошла ещё Изменения. Но это поправимо. — Каро хищно улыбнулся, продемонстрировав великолепные клыки. — К тому же, она — ключевое звено наших планов.

Каро вышел из-за стола и подошёл к Тарии, крепко сжав её руку.

— Вы спрашивали, как же мы сможем перебраться через море к Реталу, ели морская вода губительна для наших тел? Я готов ответить вам. Тария, а точнее, её ребёнок, рождённый из моего семени и своевременно принесённый в жертву, дадут мне власть над морем. Такую же, какова моя власть над землёй Ройэта. До сегодняшнего дня я не хотел сообщать вам об этом, не будучи уверенным в том, удастся ли совершить все необходимые ритуалы. Но после необдуманной выходки Господина я понял, что наша единственная возможность спасти его от обнаружения — как можно скорее подчинить море и атаковать Ройэт. Думаю, Тария, как любящая сестра, согласится нам помочь. Хотя бы ради спасения брата. Да, дорогая?

Тария похолодела. Кого она надеялась напугать своей бравадой? Взрослого, опытного мужчину, воина и политика, остающегося таковым даже после изменения? В принципе, будь она готова пожертвовать жизнью ради спасения Ройэта, всё было бы легко и просто. Но о геройской гибели Тария никогда не грезила, а после того безумного полёта вместе с Тарридом поняла, что брат далеко не абсолютное зло, о котором любят писать в исторических романах. Сейчас таким злом представлялся Каро, нагло использующий неспособность юного божества разделять добро и зло и контролировать свои желания. Глядя на самодовольно усмехающегося Каро, Тария начинала понимать, что Таррида тоже надо спасать, причём от существа, изначально бывшего его жертвой. Теперь она поняла, почему её так зацепили изображения двух богинь: смириться с судьбой, давшей ей такого брата, но драться с Каро, представлявшим сейчас угрозу для всех разумных. Она уже был готова гневно отказать Каро, позвать брата на помощь, но в её голове послышался ехидный шёпот, который мог принадлежать только Каро.

— Как своевременно твой брат смог растопить твоё сердце, девочка. Как ты думаешь, кто из на сильнее на землях Ройэта? И уверена ли ты, что я не смогу уничтожить его, если мне понадобится?

Не дожидаясь ответа, Ихэро рванул платье, оставляя Тарию абсолютно обнажённой, и кинул раздавленную и неспособную сопротивляться девушку на стол. Последним, что Тария запомнила до того, как всю её поглотили боль и омерзение, это торжествующий оскал нависшего над ней Каро.

Пришла в себя Тария в отведённой ей комнате одетая в простую длинную рубашку. Всё тело девушки немилосердно болело — толи Каро не мог по-другому, толи решил ещё и поиздеваться над беспомощной жертвой. Напротив кровати с грустной улыбкой сидел вчерашний юноша, бывший сейчас практически бесплотным. Увидев брата, Тария хотела вскочить с кровати и как следует стукнуть Таррида, но не смогла и разрыдалась от боли, бессилия и злости.

— Прости, сестричка. Я правда не знал, что Каро замышляет. Может быть, тебя несколько успокоит то, что этот ребёнок необходим?

— То есть, ты сознательно отдал меня этому маньяку, из какой-то необходимости?!

— Нет, я узнал обо всём позднее. Я был в саду, играл. Когда я вернулся, Каро рассказал, что тут произошло и я решил тебя утешить, вот, пирожное принёс. Мне помогает, когда я бываю наказан. — Рядом с рукой Таррида соткалось блюдце с аппетитно выглядящим пирожным.

— И ты так спокойно мне об этом говоришь? — Тария наконец смогла сесть на кровати и теперь неверяще смотрела на брата. Тогда, на облаке, с ней был ровесник, нежный и понимающий. Сейчас перед ней сидел неразумный ребёнок в теле юноши.

— Ну да. Ты же всё равно спишь. — Таррид пожал плечами. — А мы можем поговорить и поиграть, сон мало чем отличается от реальности. Так будешь пирожное?

— Нет. Почему ты слушаешься Каро?

— Ну, он придумал, как мне спрятаться от родителей. Когда они вернулись и узнали о том, то я нашёл себе игрушки, они сильно разозлились. Я испугался. И хотел сбежать и спрятаться. Но Каро пришёл ко мне и рассказал о том, что я должен отдать ему больше силы и помочь зачать ребёнка. Тогда мы сможем сбежать на Ройэт, где нас не найдут, так как я стану частью материка. Видишь, всё получилось. Тем более, Каро меня всё равно слушается. Я же сильнее.

— Ага. — Тария имела собственное мнение о том, кто кого слушается, но промолчала. Переубеждать брата в его нынешнем состоянии было бессмысленно. — Ты можешь меня разбудить?

— Нет, тогда ты умрёшь. Ты проснёшься через десять дней, когда придёт пора отдавать жертву морю.

— Что делать?

— Отдавать жертву морю. Не знаю, что это значит, но ты останешься жива. И мы всегда будем вместе.

Таррид порывисто бросился к сестре и обнял её. Затем настороженно обернулся, словно услышал что-то.

— Так, извини, но родители, кажется, что-то учуяли. Я приду к тебе ещё, если получится.

Таррид растаял в воздухе. После его исчезновения Тария ещё некоторое время посидела, ощупывая кровать, казавшуюся такой реальной, затем с усилием встала. Если это действительно сон, у неё не должно ничего болеть! Краткая вспышка гнева помогла, боль отступила. Тария встала кровати и, ступая босыми ногами по холодному полу, подошла к окну. В обычном мире из окна её комнат был виден залив и окружающие его строения, теперь же всё тонуло в сером тумане. Поскольку на небе не было ни облачка, Девушка сообразила, что там заканчиваются границы мира, созданного в её сне. Зрелище плотной, неподвижной массы, окутывающей несуществующий в этом зыбком мире город, как нельзя лучше отвечало настроению Тарии. Но, как бы ни хотелось ей остаться у окна и наблюдать за туманом, девушка отошла от окна и отправилась исследовать замок. Она должна была проснуться.

Внутри мираж, созданный силой Каро, ничем не отличался от своего реального прототипа. Горело пламя в прозрачных колоннах, молчали статуи Алы и Лара. Только огромные двери, бывшие надеждой Тарии на освобождение из сонного плена, никак не хотели открываться. Поняв тщетность попыток выйти обычным путём, Тария решила подняться на одну из башен, виденных ею во время безумного полёта с Тарридом. Лишь проплутав по дворцу несколько часов, девушка сообразила, что не так просто с ходу соотнести увиденное снаружи с внутренним расположением комнат во дворце. Тогда же она осознала, что заблудилась. К счастью, в мире снов она не ощущала голода, жажды и усталости. Хотя холод пола, например, чувствовала отлично. Решив разгадать эту загадку позднее, Тария стала целенаправленно обходить все комнаты в поисках библиотеки, надеясь найти там планы дворца.

Искать библиотеку пришлось долго. Девушка успела последовательно осмотреть почти сотню различных помещений, среди которых были и залы приёмов, и музыкальные комнаты, и роскошные покои. Наконец, распахнув очередную дверь, Тария увидела стройные ряды стеллажей, уставленных книгами. Библиотека казалась огромной — каждый из стеллажей насчитывал двадцать вертикальных секций, и, стоя на пороге комнаты, Тария не могла увидеть дальнего края стеллажа. Мысленно прикинув объём работы, девушка грустно вздохнула. Оставалось надеяться, что книги были расставлены в соответствии с каким-нибудь принципом, который можно было бы угадать.

Продвигаясь вглубь библиотеки, Тария сосредоточенно читала названия попадающихся по дороге книг. Ей уже встретились труды полководцев прошлого, мемуары королей и их возлюбленных, сборники храмовых легенд и ритуалов… Бесспорно интересные, эти книги сейчас вызывали только раздражение. Тария настолько увлеклась изучением корешков, что совершенно перестала обращать внимание на происходящее вокруг. Поэтому, столкнувшись с чем-то мягким, она вначале решила, что наткнулась на высокое кресло или то-то подобное. Но, подняв глаза, обнаружила, что перед ней стоит симпатичная женщина среднего роста. Её волосы почему-то были коротко обрезаны, а в карих глазах, очень знакомых, надо сказать, читалась огромная, безграничная любовь к потревожившей её уединение девушке. Несколько мучительных секунд Тария вглядывалась в лицо женщины, пытаясь сообразить, не обманывают ли её глаза. Но глаза не лгали и Тария кинулась в объятия давным-давно оплаканной матери.

Счастье длилось недолго. Уже через несколько мгновений Тария вспомнила о том, что она находится во сне, а, значит, Легойя — тоже часть сна. Ведь она не была богиней и точно не умела бродить по чужим снам, как Таррид. Девушка аккуратно отстранилась и грустно взглянула на мать. Та растерянно опустила руки, но взгляд не отвела. Губы женщины шевелились, словно она говорила что-то, но до Тарии не доносилось ни звука.

— Как жаль, что ты сон. — Тария опёрлась рукой на книжный стеллаж. Холодное дерево и кожаные обложки книг под рукой успокаивали, помогали сосредоточиться.

— Я сон… И не сон. Хорошо, что ты сообразила заговорить со мной первой, Вери.

Вери… В старом саду росли эти маленькие оранжевые цветы, обладавшие тонким запахом. Маленькая Тария настолько любила их, что получила от матери соответствующее прозвище. Теперь девушка верила, что перед ней действительно Легойя. Но как? Увидев недоумение в глазах дочери, женщина улыбнулась.

— Вечные Судьи не смогли определить, заслужила я дорогу ввысь или возвращение в мир живых. Поэтому я стала хранительницей столицы Ройэта. Жаль, живые меня не слышат, если не заговорят первми. Но Ред частично на другой стороне, и поэтому я могу его предупреждать. Предупредила и о тебе. — Легойя вздохнула и подошла к дочери. Провела рукой по волосам. — Крепись, доченька, и знай — помощь придёт.

— Ты знаешь, что они сотворили?

— Да. Тебе действительно нельзя просыпаться сейчас. Иначе скорость, с которой растёт плод, погубит тебя.

— Понятно. — Тария снова обняла мать, с ужасом отмечая, что они почти одного роста. Она помнила Легойю большой и всемогущей, способной отогнать и кошмары, и злобного соседского пса. А теперь они были равны, и сама Тария могла отогнать сколько угодно псов и кошмаров. Кроме одного — того, который сейчас происходил с её телом. — Мам, Ред — мой отец, так? — И девушка не удержалась, сначала просто всхлипнув, а затем разрыдавшись. Она хотела остановиться, но не могла, а Легойя гладила дочь по волосам и плечам и слегка раскачивалась, словно убаюкивая.

— Фактически да. Але и Лару было легче направить силу сквозь него, но я его не любила. Но и противен он мне не был. Просто одна неплохая ночь, результатом которой стала ты, моё сокровище. Я не знала, что богиня решит помочь мне через тебя, но, в любом случае, любила тебя, как дочь, а не как источник исцеления.

— Я не сомневалась. — Тария всхлипнула в последний раз и, стыдясь сама себя, отстранилась от матери. — Ты знаешь, что сын Алы считает меня своей сестрой?

— Знаю. А ты кем его считаешь?

— Братом… и не только. — Тария покраснела. — Но он виноват в стольких злодеяниях, как я могу после этого любить его?

— Он не понимает, что это были злодеяния. Он не знает боли сам и не понимает, что это такое. Для него всё игра. Ала и Лар не смогли разбудить в нём сочувствие, но, возможно, это сделаешь ты? богиня, рождённая смертной. Только не в этом мире, дочь. Найдите пустой мир, не знающий богов и разумных. Возможно, там твой брат сможет узнать сострадание. — Легойя снова обняла дочь и Тария как-то поняла, что это объятие было последним. — Ты справишься родная, и помни — помощь придёт.

Легойя растаяла в воздухе, а Тария опустилась на пол. Сейчас она будет плакать, а потом читать. Каро подарил ей столько возможность узнать столько нового о жизни и окружающем мире. А потом она проснётся и будь что будет. Помощь всё равно придёт.