Все нонеча не то, что давеча. Экзамены, например. У кого-то дети, кто-то сам сдает. И вообще, напряженная создается обстановочка. И тут я задумалась — а сколько же в жизни пришлось сдавать этих самых экзаменов?

Нет, я не имею в виду те задачи, которые ставит перед нами само непростое наше существование. Я говорю именно о тех — о школьных, институтских и тому подобное далее.

И стала я вспоминать. Вот у меня сначала было все просто; школа — экзамены в восьмом классе, потом экзамены в десятом. Потом первый институт, потом второй, потом всякие мелочи типа автошколы… Но был в моей жизни еще и не мой экзамен.

Сестра моя двоюродная Женя, то бишь кузина, всю свою сознательную юную жизнь занималась спортом. Сначала, годков с семи — баскетболом, потом греблей. И последние школьные годы чудесные она провела в спортивном интернате. Но, как и все хорошее, школьные годы имеют злобную привычку заканчиваться. И они закончились, как им и положено, выпускным вечером.

И остро встал вопрос — что же делать дальше? Ну конечно, поступать в институт! А в какой? По размышлении была выбрана Лесопилка, она же Лесотехническая академия, экономический факультет. Шансов сдать экзамены самостоятельно мало, одна надежда на спортивные заслуги. Перед началом вступительных экзаменов этих вундеркиндов повезли на спортивные сборы на Карельский перешеек, в Лейпясуо.

И вот они там тренируются себе спокойно, к экзаменам готовятся постольку-поскольку, а я живу себе безмятежно, работаю инженером в ГОИ пять дней в неделю и отдыхаю в выходные.

В пятницу вечером в нашей квартире раздается звонок — за дверью стоит моя тетушка и роет копытом землю. И с ходу начинает меня уговаривать: в субботу у Женьки экзамен — физика, а вот как раз в физике-то она и не сильна (если уж совсем честно, то уж и не знаю, что это она именно физику выделила, как будто математика хуже). И я, как порядочная сестра, должна немедленно взять себя в руки и помочь сестре сдать экзамен. Ломалась я долго. Разница у нас в возрасте — восемь лет. За это время я благополучно успела забыть почти намертво школьный курс и с трудом вспоминала даже основные законы термодинамики. Но куда ж деваться, уламывала она меня долго и уломала часам к трем ночи. Тетка все же. Любимая.

А экзамен, попрошу заметить, в субботу в девять утра. А самое страшное — что он там и проводится, в Лейпясуо. Преподаватель приезжает прямо туда, и детишки пишут свои работы. Ага, вот это я попала! Но — согласилась, значит согласилась. Поэтому в пять утра меня поднимают, умывают, одевают и складывают в джип одного знакомого, тоже мобилизованного на благо общества.

Положили меня, тепленькую, на заднее сиденье и повезли. Правда, был шанс не довезти. Знакомый этот был замаскированный Шумахер со склерозом, поэтому, когда он меня складывал, забыл заблокировать заднюю дверь. На опасных поворотах машину бросает в кювет, как известно, но в кювет нас не бросило, просто открылась задняя дверь, и мирно похрюкивающая Галка стала медленно выползать из бешено мчащегося транспорта. Когда я открыла глаза и увидела проносящийся перед глазами асфальт, я изобразила из себя напуганного моллюска, втянулась в автомобиль, трясущейся рукой нажала на кнопку и до самого Лейпясуо лязгала зубами. Зато на место прибыла бодрая, как рак из кипятка. И глаза на стебельках сверху болтаются.

Место, куда мы прибыли, было обычным, типовым пионерским лагерем. Деревянные коттеджи в сосновом лесу, спортплощадки, отдельно стоящее здание столовой. Вот о столовой хочется пару слов. С самого начала было известно, что таинство проверки молодежных знаний будет проходить именно там.

Коварные тренеры предусмотрительно вынули пару стекол из самого нижнего ряда квадратиков примерно в тех местах, где должны были сидеть самые альтернативно одаренные. Не хочу никого обидеть, но в той группе это были боксеры.

Меня посадили в один из ближних коттеджиков. И даже благородно отдали мне мою сумку, где лежал кстати захваченный справочник по физике. Чем ближе было к девяти — тем больше накалялась обстановка. Надо отдать должное — сами экзаменуемые были спокойны, как окаменелости до-кембрийского периода. Волновались родители, волновалась почти до медвежьей болезни я, но больше всех волновалась старший тренер. Звали ее, как и меня — Галя.

Это была девушка средних лет, но очень не средних габаритов. Олимпийская чемпионка, между прочим. И рост у нее был олимпийский — под два метра. И голос — батареей командовать. Замечательная во всех отношениях женщина. Дети сидят чинно на своих местах в столовой, я дрожу как заячий хвост в коттеджике, а это цунами носится по лагерю, ломая в щепки попадающиеся на пути скамейки. Иногда она врывается ко мне в комнату и басовой скороговоркой шепотом (для конспирации, видимо) кричит: «Галка, тебе чего-нибудь надо? Не надо? Ну, тогда я побежала встречать!» и уносится ломать инвентарь дальше. На шее ее болтается свисток, который уже не свистит, потому что изгрызла она его в мочало.

Между тем экзаменатор задерживался. Еще бы десять минут — и не осталось бы от спортивного лагеря даже воспоминания. Но любая проблема стремится к логическому концу — он приехал!!! И не один. Он привез с собой крошечного щеночка кокер-спаниеля, умещающегося на ладошке, но в ошейнике с поводком, как будто он большой. Галя сразу же закричала:

— Дайте, дайте это чудо мне! Я буду дышать его свежим воздухом!

Обалдев от громких раскатов нижнего регистра, собак нервно присел и напрудил лужу. Однако экзаменатору деваться некуда — передал он несчастное животное этой матери-родине в натуральную величину и приступил к экзамену.

Вариантов было — каждому по штуке. Билеты они тянули, хоть экзамен и письменный. Ну, то и понятно — и так послабуха на природе.

Я сидела в своей комнатухе, пила кофий и нервно листала справочник по физике. Тем временем Галя с криком «Ой, ой, он меня тянет, мне его не удержать!» хитрым маневром подпинывала щенка ногой к дыркам в стеклах, куда экзаменующиеся должны были ухитриться выбросить требовавшие решения задачи.

Я-то думала, что сестре еду помогать. Фига. Мне принесли сразу три варианта, которые следовало быстренько решить. Я начала с Женькиного. Задачи, кстати, можно было решать в любом порядке. Решила первую, что-то с плотностью. Передаю решение, Галя проводит манипуляции с животным, получаю ответную записку: «А что значит эта закорючка?» Это юное дарование интересовалось жизненным смыслом буквы «ро». Пришлось условия задачи писать еще и словами.

Над очередной задачкой я задумалась. Сижу, репу чешу ручкой. В помещение врывается Галя, вокруг которой на поводке, подобно сателлиту, крутится собака, и говорит мне эдак угрожающе:

— Ну!!! И чего это ты сидишь?!!!

Я говорю:

— Думаю.

— Чего тут думать, решать надо!

Короче, решила я четыре варианта. Три гребцовских — Женькин и двух ее подружек. И один боксерский. Из человеколюбия. Когда я вышла на минутку и заглянула в столовую, в черепной коробке этого одаренного спортсмена со скрипом вращалась шестеренка, а его взгляд был еще более тоскливым и безнадежным, чем у экзаменаторского кокер-спаниеля. И мне его жалко стало. А я уже в разгон пошла, поэтому еще один вариант — были уже мелочи.

Женьке и ее подружкам поставили по четверке. Боксеру — три, но ему и этого хватало. А самое главное, представляете, Галя, возмущенная до глубины души, поперлась выяснять, почему не пять! Преподаватель ей объясняет — то, что он в очках, еще не значит, что он дебил. И вообще кокер ему все рассказал, и они на пару понесли такой моральный ущерб, что о других оценках лучше не заикаться, а то заставит пересдавать. Галя заткнулась и слилась.

Домой меня доставили уже с заблокированной дверью. Потому что я опять спала. А я вообще такая.