1

Девушка не кричала и не сопротивлялась. Она безропотно подчинялась незнакомцу, тащившему ее за собой сквозь кустарник. Пусть будет, что будет. Прошло первое потрясение, она поняла бесполезность сопротивления. На вершине холма остановились перевести дух,

— Без глупостей, — предупредил похититель.

— Что вам надо от меня?

— Оставил вашему папеньке письмецо, он, наверное, уже прочел…

— Отцу? Какое письмо?

— Я написал мистеру Хантону, чтобы он пришел сюда. Мне надо переговорить с ним по одному делу.

— А если он не придет?

— Тогда я вас застрелю. Терять мне нечего.

Девушка невольно вздрогнула. В темноте среди безмолвных деревьев незнакомый человек так спокойно, просто сообщил ей, что убьет ее. Снизу донесся шум уходящего поезда.

— Трогается, — удивленно произнесла пленница.

— Именно так, — подтвердил Робин. — Я приказал им идти в Биркхем без остановок. А ваш отец должен подняться сюда…

Пленница засмеялась.

— Чему смеетесь? — удивился Робин.

— Губернатор не придет.

— На выручку дочке?

— Я ему вовсе не дочь.

Робин остолбенел от неожиданности. Внизу, в лунном свете, было видно, как уходит состав.

— Ну, и что теперь? — с вызовом спросила девушка. — Убьете?

В эту минуту послышался шорох. Робин выхватил револьвер и направил его в темноту. Большая темная фигура медленно вышла из кустарника.

— Уберите оружие. Я пришел один.

Робин узнал губернатора Хантона.

2

— Поезд ушел в Биркхем, как вы требовали, — произнес губернатор.

Робин вопросительно поглядел на девушку.

— Обманывали меня?

— Нисколечко. Я вовсе не дочь мистера Хантона.

— Верно, — подтвердил тот. — Моя дочь сейчас далеко.

— Я просто гощу в доме господина губернатора…

— Но тем не менее, — твердо произнес тот, — я сделаю все от меня зависящее, чтобы освободить вас, мисс. Что я должен сделать, молодой человек? Предупреждаю, я отнюдь не богат.

— Деньги мне не нужны.

— Тогда что же?

Робин поглядел вдаль. Поезд медленно полз по равнине. Яркая луна освещала лица стоявших на холме. Хантон приглядывался к преступнику. Благородное лицо, высокий лоб… И словно печать грусти на лице. Если бы не холодная решимость в правильных чертах, то и не сказать, что бандит.

Девушка, рассматривавшая Робина, тоже думала так.

— Вы кто, грабитель? — поинтересовался Хантон.

— Да.

— Зачем вы подписались: Тигр?

— Я его сын.

— Так чего же вы хотите?

— Вы губернатор. У вас есть право помиловать или просто выпустить из тюрьмы человека?

— Гм… В целом, если угодно, да. Но лишь в исключительных случаях.

— Руку из кармана! Буду стрелять!

— Извините, я только закурить хотел…

Робин приставил револьвер к затылку Хантона, достал у него из кармана портсигар и спички. Одновременно он глаз не спускал с девушки:

— Эй, вы, мисс, сядьте-ка рядом.

Говорил похититель не грубо, но весьма решительно. Ясно, что такой слов на ветер не бросает. Губернатор долго раскуривал сигару, присев на валун рядом с девушкой. Красноватый огонек осветил лицо.

— Одним словом, ваши требования?

— В двадцать четыре часа отпустите из тюрьмы Тигра. Девушка пойдет со мной к ущелью Олд-Крик, оттуда хорошо просматривается тропа. Так что не вздумайте подослать отряд! Сейчас три часа ночи. Сверим часы, мистер Хантон.

— Можно не сверять. На моих ровно три.

— Отлично. Если отец не придет к ущелью завтра к двум часам ночи, я застрелю заложницу.

Девушка не сводила глаз с каменного лица преступника. Он говорил поразительно спокойно. Губернатор нервно забарабанил пальцами по колену.

— Невозможно.

— Но вы это сделаете!

— Почему вдруг сейчас… Тигра? Прошло столько лет!

— Я только вчера узнал, чей я сын.

Звезды потускнели, истаяв в серых полутонах рассвета. Губернатор все раздумывал. Затем встал.

— Итак, вы не освободите гостью моего дома на других условиях?

— Нет, губернатор.

— Даже если я вам слово дам, что помилую Тигра?

Робин поглядел в сторону Биркхема. Поезд подбирался к станции.

— Я никому не верю. Вы не сдержите своего слова.

— Мистер Хантон, — вмешалась девушка, — если вы решили выполнить, что он требует, то оставьте меня. Не беспокойтесь. Я не боюсь!

Робин безучастно слушал. Хантон обратился к нему.

— Что вы сделаете, когда я отпущу вашего отца? Снова пойдете грабить?

— Ничего не попишешь, губернатор. И отец, и дед, и прадед этим промышляли. Кровь не вода…

Разговор оборвался. На ветвях, приветствуя утро, защебетали проснувшиеся птицы.

— Не знаю, молодой человек, — задумчиво произнес Хантон, — что-то не верится, что из вас выйдет второй Тигр. Кстати, вы отца своего помните?

— Не помню. Мне было четыре года…

— Вы не слишком на него похожи. С виду вы совсем не жестоки.

— Жизнь сама разукрасит со временем.

— Что ж, я отпущу Тигра. Но если захотите избрать честный путь, я всегда готов списать со счета сегодняшний день.

— Благодарю, губернатор, но мне еще надо кое с кем поквитаться.

— Месть?

— Месть. У меня ведь еще и мать была…

В глазах Робина желтоватой искрой полыхнула ненависть: он вспомнил о том, как Ровер напал на родителей.

— Впрочем, я могу ошибаться, — вздохнул губернатор. — Вполне возможно, что вы достойный потомок.

Заблистала роса под первыми лучами солнца. Разгоралось утро. Губернатор медленно сошел с холма. Девушка осталась наедине с похитителем.

— Кстати, как вас зовут?

— Молли. Молли Ровер. Мой отец — фермер из Фолкстона.

— Ровер? — отшатнулся молодой человек, словно получил удар в грудь. — Вы… дочь Ровера?

— Ну да. Вы знаете моего отца?

— Так, немного… Слыхал о нем.

Молли не поняла, отчего вдруг помрачнел Робин, и лицо его сделалось совсем серым, непроницаемым.

— Пора уходить, — процедил он сквозь зубы. — Они могут послать погоню.

— Не будет никакой погони, — спокойно отозвалась Молли, — ведь мистер Хантон обещал.

Робин не ответил и жестом приказал девушке следовать за ним. Шли молча. В десятке шагов стоял привязанный к дереву Римбоу.

— Садитесь в седло. Поедете впереди. Не пытайтесь бежать. Мне достаточно свистнуть и конь вернется.

Солнце уже светило вовсю. В молчании похититель и пленница взбирались по извилистой тропе в горы.

В ущелье

Снежные вершины гор прятались в облаках. Дул сильный холодный ветер. Ближе к ущелью Олд-Крик по обеим сторонам тропы густо росли сосны и кустарники. От ущелья в долину можно было спуститься только двумя путями. Одна тропа, пошире, вела на восток, в сторону поселков, что возникли вдоль железной дороги и тянулись до самой реки Чинто. Другая тропа, поуже, не такая хоженая, вела на запад, к пустынным бесплодным равнинам земли бизонов. Некогда там обитали индейские племена команчей и сиу, но не стало бизонов, и племена переселились южнее, подальше от проклятой Богом земли.

Других путей к ущелью не было. Горы от самого подножья усеяны безобразными валунами, кругом выпирают крутые базальтовые ребра скал. А на вершине прилепилась хижина. Останавливались в ней и охотники, и шериф, но чаще здесь прятались всякие беглецы. Именно сюда Робин и привел свою пленницу.

Он разжег огонь, вскипятил воды. С тех пор, как они покинули холм, Робин не проронил ни слова. Солнце между тем, прочертив в небе дугу, клонилось к закату.

Робин поджарил бекон, набросил на деревянные нары сена и постелил сверху грубое одеяло.

— Если вы устали, отдохните. Я уйду.

— Спасибо, я нисколечко не устала.

Робин бросил в кипящую воду кофейных зерен.

— Кофе будет. Хлеба поджарить?

— Благодарю вас, я не голодна.

— На Востоке, наверное, в такое время завтракают?

— Обедают, скорее. А у вас вечером принято много есть?

— Нет, — ответил Робин и серьезно добавил: — У нас принято много пить.

Молли звонко рассмеялась. Робин с удивлением уставился на нее, а девушка и сама удивлялась своему спокойствию. Она в руках разбойника. Он до ужаса угрюмый и решительный. Носит кличку какого-то знаменитого бандита. Справился с охраной, остановил поезд, взял заложницу, шантажировал губернатора… А после всех приключений варит пленнице кофе, потому что на Востоке в такой час завтракают.

— Ваш кофе, — Робин протянул девушке кружку и несколько кусочков поджаренного хлеба.

— Раз уж вы так обходительны, то разделите со мной… завтрак. На Востоке кофе в одиночку не пьют, — Молли указала на место рядом.

— Я не пью кофе, — отрезал Робин и отошел к окну, оглядывая уходящую вниз тропу. Затем он перешел к двери и посмотрел на другую сторону. Молли следила за ним, недоумевая, отчего молодой Тигр столь враждебен. Ведь она всего лишь заложница. Почему он не сядет рядом, не выпьет кофе? Разбойник-то разбойником, но ведет себя вежливо и воспитан, кажется, неплохо, внимательный… И вдруг такая враждебность! Как будто ненавидит. Все глядит на кусты вокруг, а лицо грустное-прегрустное и совсем как каменное.

— Мистер… Тигр, — выговорила Молли и покраснела: сочетание показалось совершенно нелепым. — Вы отчего-то злитесь на меня?

— Нет, — коротко ответил Робин, не оборачиваясь. Он деловито прибирал очаг и вытирал котелок.

Молли снова попробовала заговорить.

— Вы хотите награбить много денег?

Вопрос прозвучал так по-детски наивно, что Робин, наверное, засмеялся бы, если бы не проклятый ледяной обруч, стиснувший сердце с той самой минуты, как Олсен все рассказал.

— Не хочу.

— Тогда почему вы стали преступником?

— Таким уродился.

Солнце медленно закатывалось за горизонт. Длинные тени залегли по углам хижины.

— Когда вы… если вы освободите отца, то снова пойдете грабить?

— Мы будем мстить! Моего отца предали. Эти люди должны умереть.

Молли задумалась, скатывая хлебный шарик.

— Но когда человек сообщает полиции про бандита, разве его надо за это убивать?

— Сообщили не про бандита. Мой отец был бандитом, но он исправился. Тигр больше не грабил, он работал. Жил для семьи.

— Тогда, конечно, тот человек нехорошо поступил…

Робин промолчал и отвернулся, вновь оглядывая тропу. Косые лучи заходящего солнца осветили его лицо и будто стерли на миг грубую решительность в чертах. Осталась только глубокая грусть. «Красивый!» — подумала Молли. Но навязываться в собеседники показалось неловко.

Неожиданно молодой человек заговорил сам.

— Куда вы ехали, Молли?

— В Фолкстон. К отцу. За все время учебы я всего-то два раза домой выбиралась, — Молли остановилась, но Робин молчал. — Отец отправил меня учиться в Нью-Йорк. На Пасху он сам меня навещал. Я домой приехала впервые лет пять назад. И сразу какая-то драка, стрельба. Фолкстон ужасная глухомань. От больших городов далеко, народ грубый, неотесанный…

Молли разговорилась, ожила, будто у них с Робином шла безобидная дружеская беседа. Пленница весело поглядела на своего похитителя, и он не выдержал, отвел взгляд, уставившись на вершины гор, освещенные последними лучами заходящего солнца.

— Отец очень не хотел, чтобы я приезжала. Но я так соскучилась! И до Пасхи еще долго. Мы с отцом очень любим друг друга.

— Мисс Ровер, — Робин повернулся к девушке. — Я думаю, что вам лучше вернуться в Нью-Йорк. В Фолкстоне, мне кажется, скоро произойдут всякие опасные события…

— Вы… Вы шутите? — Молли не сразу нашлась, что ответить.

— Напротив, говорю совершенно серьезно.

— Из-за отцовской плотины? — испугалась девушка.

— Из-за какой плотины? — не понял Робин.

— А, так значит, вы не знаете, из-за чего произойдут опасные события?

— Не знаю. Про детали не знаю. Но вам лучше уехать обратно.

— Как же так, отцу угрожает опасность, а я уеду?! Вы вздор говорите.

Оба замолчали. На небе зажигались ранние звезды. Молодой человек порылся в сумке и, ничего не найдя, пробормотал:

— Увы, осветить берлогу нечем…

— Мне не страшно.

В темноте фигуры понемногу теряли очертания. Молли снова заговорила:

— Я знаю, будет скандал из-за плотины.

— Что это за плотина?

— Отец хочет осовременить эту дыру — Фолкстон. Электричество на улицах, знаете, и всякое такое. Но нужен источник энергии. Вот он и задумал построить плотину на реке. А люди не хотят. Странный там народ… Пастбищ им, видите ли, жалко.

Робин не слушал. Он вглядывался в сумерки, и непривычное, до странности болезненное чувство охватывало его: он ждет встречи с Тигром, со своим отцом!

Девушка будто почувствовала, что мучает Робина. Легкость и спокойствие, с которыми она приняла положение пленницы, улетучивались. В хижине стало совсем темно, остывали распаренные дневным солнцем бревна, дышать делалось тяжелее. «А все же я рядом с бандитом — и одна», — подумала Молли и тихо спросила:

— Он… ему время прийти?

— Далеко за полночь уже, — твердо проговорил неразличимый в темноте Робин. — Хотите есть?

— Не хочу, спасибо.

Чиркнула спичка, зарделся огонек, то вспыхивая, то вновь опадая.

— Пойду покормлю Римбоу, — сказал Робин и вышел.

Молли вконец перепугалась. Из углов поползли тихие, таинственные шорохи, еще больше сгустился мрак. В окне чернели горные отроги, над ними в холодном горном воздухе необычайно ярко горели звезды.

Скрипнула дверь. Вернулся молодой Тигр. Ни слова не говоря, уселся где-то в углу.

— А если… если он не придет?

— Ждем до трех часов.

Снова молчание. Молли с трудом выдавила еще один вопрос.

— А если до трех не придет? Совсем не придет?

Ни звука в ответ.

— Вы меня убьете?

Робин не отвечал. Он и не смог бы ответить. Он уже давно задавал себе этот вопрос: что делать, если Хантон не выполнит обещания? Убить дочь Ровера? Можно и убить, Ровер заслуживает.

В окно хлынул бледный свет. Из-за дальних вершин появилась луна. Темнота чуть отступила, и Робин мог хорошо разглядеть девушку из своего угла, сам скрытый в полумраке.

— Нет, я вас не убью, — проговорил он твердо. — Я вас увезу. Будете заложницей до тех пор, пока губернатор не выполнит мои требования.

Молли облегченно вздохнула.

— А зачем же вы пригрозили Хантону?

— Думал… Думал, что смогу.

— В другой раз, может быть, и убили бы! Но вы, наверное, не совсем Тигр…

— Просто не помню, чтобы Тигр поднимал руку на женщину.

— А куда вы меня увезете?

Робин не ответил. Не дождавшись ответа, девушка уснула. Свежий горный воздух, долгое путешествие верхом — все сказалось разом. В сонном сознании теснились бессвязные картины: она верхом спасается от преследователей… вокруг стреляют… отец в окружении возбужденных, кричащих что-то людей… стоит выстроенная плотина… молодой человек с лицом ее похитителя стреляет в кого-то… тот падает и остается лежать лицом вниз…

Девушка испуганно вздрогнула. Чья-то рука осторожно коснулась ее. В хижине было светло, и перед ней стоял молодой Тигр.

— Вы свободны, мисс Ровер. Ведут моего отца.

Снизу по тропе медленно поднимался старый человек. Его конвоир остался на месте.

Старый Тигр на свободе.