Пятница, 9 мая, 18:22

Поворачивая на Истон-стрит, Злла почувствовала отрыжку – дал о себе знать сэндвич, купленный в закусочной «Сабуэй», который она жадно проглотила, остановившись в запрещенном для парковки месте в Ньютоне. Она была уверена, что причиной отрыжки стало именно то, что она так быстро съела этот сэндвич, а не колбаса или лук в нем. Элла сделала еще один глоток молочного коктейля и притормозила возле дома Филипсов.

У обочины стояло такси. Крис медленно прошел к машине, прижимая к носу несколько скомканных салфеток, и сел на заднее сиденье. Возможно, он собирался вернуться в больницу. Но почему он не воспользовался помощью Софи или своей матери?

Элла вжалась в сиденье, когда такси сдало назад, проехав мимо ее машины, и умчалось. Она поставила коктейль на пассажирское сиденье и последовала за такси по Питуотер-роуд, затем свернула налево на Эппинг-роуд-Такси ехало медленно – вечером на дороге было много машин – по Эппинг-роуд, через пригороды Челтенхэм, Бикрофт, Пеннант-хиллз. Элла не выпускала из виду габаритные огни такси, но могла поспорить, что Крис направлялся к дому Дина Ригби».

Предположение Эллы оказалось правильным: через пятнадцать минут такси притормозило на Райт-стрит в пригороде Хорнсби. Элла припарковалась на некотором расстоянии от такси и, облокотившись на руль, наблюдала, как Крис вышел и такси уехало. Он медленно продвигался от столба к столбу, делая частые передышки. Элле было жаль мужчину, но она не могла подойти к нему и тем самым выдать свое присутствие. Ведь то, что Крис сделает или скажет после того, как постучит в дверь к Ригби, могло подсказать ответ на все вопросы, которые не давали Элле покоя.

Из дела Ригби она знала, что тот живет в доме номер шестьдесят три. Элла включила фары, проехала мимо Криса, который едва держался на ногах, по темной улице дальше и развернулась, занимая удобную позицию неподалеку от одноэтажного кирпичного дома Ригби. Входная дверь была хорошо освещена, но уличные фонари были достаточно далеко, и Элла могла оставаться незамеченной в своей машине. Она дотянулась до ручки и открыла окно со стороны пассажирского места, наблюдая, как Крис, спотыкаясь, входит во двор дома Ригби.

Дверь отворилась до того, как он успел постучать. Ригби вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Крис опустился на невысокий пристенок крыльца и обхватил голову руками, а Ригби с бандажом вокруг шеи неуклюже присел рядом.

Они говорили так тихо, что Элла ничего не смогла расслышать. От бессилия она ударила кулаком по рулю и выругалась. Затем попыталась что-нибудь придумать, найти какое-нибудь укрытие, чтобы подобраться поближе. К сожалению, далекоотстоящие друг от друга кусты уже сбросили листву, а фонари ярко освещали большую часть дорожки к дому и сада.

Элла приникла к открытому пассажирскому окну и затаила дыхание.

– …весь день, – повысил голос Крис.

Ригби что-то долго невнятно говорил, потом положил руку на плечо собеседника, а Крис – ну и ну – вскочил наставив указательный палец в лицо Ригби.

– И не думай вести себя так, как будто ты все еще мой друг.

Ригби сидел, сгорбившись и широко разведя руки. Он пытался в чем-то убедить Криса, но тот лишь несогласно тряс головой.

– Я говорил тебе, чего хочу и что ты должен сделать. Последовало невнятное бормотание. Крис полез в карман пиджака и вытащил пистолет.

– Матерь Божья, – прошептала Элла.

Ригби не сдвинулся с места. Его голос стал еще тише.

Элла нервно сглотнула. Неужели Крис наставит пистолет на Ригби? Если обнаружить себя и побежать к ним, можно спровоцировать Криса сделать это или направить пистолет на нее. В таком случае ей придется достать свое оружие. Элла думала, нервно вцепившись в рулевое колесо.

– Ты не слушаешь меня. – Крис поднял пистолет и приставил ствол к своему виску.

Ригби медленно поднялся.

– Ты этого хочешь? – крикнул Крис.

Дверь приоткрылась, показалась и быстро исчезла голова женщины. Элла подумала, что теперь она позвонит в полицию, а значит, пора действовать.

Она осторожно выбралась из машины, раздумывая, стоит ли ей идти тихо, чтобы застать их врасплох, или обнаружить себя громким окриком. Элла двинулась вдоль подъездной дорожки к дому, стараясь держаться в тени.

Крис дрожал. Из носа прямо на рубашку беспрерывно капала кровь.

– Я же тебе обещал, что я никогда не расскажу о Хоткемпе. Почему ты мне не веришь?

– Я тебе верю, – ответил Ригби. – Это сделал не я.

– Ты или твои дружки из банды. Какая разница!

Банды? Элла подобралась поближе.

– Я ничего не слышал об этом раньше, – сказал Ригби.

– Я это сделаю, чего бы это ни стоило! – кричал Крис, бледнея и теряя самообладание. – Ты хочешь моей смерти, чтобы я точно никогда никому ничего не рассказал? Хорошо, я мертв.

– Не так быстро.

Крис всхлипнул, видимо, заметив Эллу на дорожке.

– Кто там? – нервно взвизгнул Ригби и прикрыл глаза от света фонаря на крыльце.

Элла вышла на дорожку.

– Опусти пистолет, Крис.

– Это не преступление – убить себя.

– Я знаю, но если здесь, на подъездной дорожке появятся наши ребята, – а я полагаю, это случится с минута на минуту, – = вы не сильно их напугаете, размахивая своим пистолетом.

Крис положил пистолет возле себя. Элла медленно подошла к нему, вытянув левую руку, а правую руку держа на кобуре.

– Дай его мне.

Дрожащей рукой Крис вложил Элле пистолет в ладонь. Это был его служебный «глок». Элла проверила был ли пистолет заряжен, пока Ригби разговаривал со своей женой.

– Она никому не звонила, – сообщил он.

Крис снова присел на крыльцо и обхватил голову руками. Сунув «глок» под мышку и сложив руки на груди. Элла осмотрела обоих мужчин сверху донизу.

– Может, расскажете, о чем вы говорили?

Ригби прихлопнул комара. Крис фыркнул, издав клокочущий звук.

– Я слышала, вы ссорились из-за Хоткемпа и банды И о том, что вы, Крис, больше никому ничего не расскажете. Так объясните, что к чему.

Крис заговорил тихо-тихо:

– Я пришел сюда, потому что был расстроен, Дин успокаивал меня.

Ригби кивнул, подтверждая его слова.

Элла сделала шаг вперед.

– Я слышала, о чем вы говорили.

– Вы, должно быть, неправильно поняли, – возразил Крис.

– Я слышала, вы говорили о Хоткемпе.

– Я рассказывал Дину, как я расстроен. Сказал, что мне хочется застрелиться.

– Я пытался его успокоить, – вставил Ригби.

– Вы – парочка болванов, – возмутилась Элла. – Я пытаюсь найти вашего сына, Крис. Но как, скажите, я могу это сделать, если вы постоянно мне врете?

И Крис, и Дин молчали.

– Кто послал цветы Хоткемпу с запиской?

Молчание.

Элла подошла к ним еще ближе.

– Рано или поздно я все равно узнаю, что происходит. Лучше расскажите мне сейчас.

После длинной паузы Крис посмотрел на Ригби.

– Ты не мог бы вызвать мне такси? Я еду домой.

– Конечно.

Ригби повернулся, чтобы войти в дом, но Элла сказала:

– Я отвезу вас домой.

Крис, немного помолчав, согласился:

– Хорошо. Спасибо.

Он поднялся и медленно пошел от дома, на ходу доставая носовой платок из кармана. Элла посмотрела на Ригби тяжелым долгим взглядом и последовала за Крисом.

В машине она обнаружила, что молочный коктейль перевернулся и залил все переднее сиденье. Крис сел сзади и прислонил голову к окну, закрыв глаза и прижимая носовой платок к носу. Элла положила его «шок» в отделение для перчаток, настроила зеркало заднего вида так, чтобы видеть Криса, и завела машину.

Они проехали пару километров, и Крис заговорил первым:

– Я знаю, что вы собираетесь сказать: «Теперь, когда мы далеко от него, почему бы вам не рассказать, что происходит?»

– Что-то в этом роде.

Молча они проехали еще несколько километров. Крис сложил носовой платок.

– Мама говорит, что я должен вернуться в больницу. У меня не прекращается кровотечение.

– Возможно, она права. Почему вы так не делаете?

– Из-за Лачлана.

– Что вы можете делать за пределами больницы? Я имею в виду, почему бы вам не помочь Софи.

– Софи… – Крис приоткрыл окно, и в машину ворвался шум дорожного движения. – Ее нет, она занимается своими делами.

– Ездит по округе?

Крис утвердительно кивнул головой.

– Вы не захотели к ней присоединиться?

– Она считает меня виновным в случившемся. Она права, но поиск на улицах не поможет вернуть его.

Элла посмотрела на Криса в зеркало заднего вида.

– А что поможет? – Крис закрыл глаза, чтобы не отвечать. – Хорошо, тогда скажу я. Вы думаете, что вы знаете, у кого находится Лачлан и почему, но не можете рассказать мне об этом, потому… потому что вы думаете что это помешает вам найти его. – Крис ничего не ответил. – Может быть, Ригби прикрывает вас, потому что вы с ним друзья. Нет, это не так. Вы же сами сказали: «Не надо вести себя так, как будто ты все еще мой друг». Итак если он не желает защищать вас, может, его скрытность вызвана боязнью потерять что-то. Может, ему или его семье угрожают? Или это риск испортить себе карьеру? – Не последовало никакого ответа. – Думаю, все это как-то связано с Хоткемпом, – продолжала Элла. – Что-то случилось во время этого нападения, не так ли?

– Вы можете делать любые предположения, – буркнул Крис. – Мне нечего вам сказать.

– Вы догадывались, что следует ждать неприятностей? Поэтому взяли домой пистолет? Вы хотели подготовиться?

– Вам не приходило в голову, что если бы все было так, как вы говорите, я держал бы пистолет наготове и воспользовался бы им, когда тот парень постучал в мою дверь? – сказал Крис. – Я взял пистолет домой случайно. Так иногда бывает.

Машина проехала через весь пригород Райд и въехала в Глэдсвил. Повернув на Истон-стрит, Элла спросила:

– А почему вы так уверены, что Хоткемп тоже будет молчать? К букету цветов была приколота записка со смертельной угрозой.

– Бывают вещи страшнее смерти.

Крис открыл дверь, чтобы выйти из машины, но Элла наклонилась и схватила его за руку.

– Что это значит?

– Именно то, что я сказал.

Крис высвободил руку и ушел.

Элла наблюдала за ним, пока он не скрылся в доме. Дом был погружен во мрак, и Крис не зажигал света. Зазвонил мобильный телефон, и она посмотрела на экран. Дэннис. Она переключила телефон на голосовую почту. Ей нужно было съездить в Виниярд и положить пистолет Криса в сейф полицейского участка. К тому же ей хотелось немного подумать за рулем автомобиля, а не разговаривать по телефону.

 

19:30

Софи припарковалась на Максвел-роуд в пригороде Глиб и бродила в темноте по Дубели-парк. Было довольно холодно, и она застегнула куртку. Последний час она провела в бесцельных разъездах по городу, борясь с собой, чтобы не ехать в то место, которое притягивало ее как магнит. Софи ничуть не удивилась, когда поняла, что заблудилась.

На набережной Розель она долго смотрела, как черные волны набегали на каменный парапет, затем пошла вдоль берега в сторону освещенного тысячами огней города. В парке Папы Римского Павла VI Софи остановилась под кроной фигового дерева – отсюда хорошо просматривался ярко освещенный дом Сойера. Она увидела ходивших по дому людей и сжала кулаки, не вынимая рук из карманов; Все ее тело было напряжено от гнева.

Когда приступ гнева немного ослабел, она глубоко вздохнула и, достав из кармана мобильный телефон, набрала номер. Ангус ответил на звонок почти сразу.

– Мне кажется, у него в доме вечеринка, – сказала Софи.

– У Сойера?

– Конечно, у Сойера.

– Где ты?

– В парке.

Софи бил озноб. Немного помолчав, Ангус спросил:

– Знаешь кафе на Джордж-стрит? В стиле арт-деко со старинными картинами в витрине? Возле…

– Я знаю, где это.

– Поезжай туда и жди меня.

– Хорошо.

– Я буду в течение часа. Никуда не уходи. Просто жди…

– Хорошо, – повторила Софи.

Она положила телефон обратно в карман и подумала, что неплохо бы поговорить с Ангусом. Ведь если сейчас не выплеснуть этот гнев, она за себя не отвечает.

 

20:12

Элла припарковалась неподалеку от многоквартирного дома Хоткёмпа и прослушала сообщение от Дэнниса на голосовой почте своего мобильного.

– Сестра Сойера уговорила его позвонить мне по поводу фотографии, сделанной по записям охранного видеонаблюдения. Он говорит, что ничего не помнит, что не может узнать женщину, и продолжает заявлять, что не имеет ни малейшего представления, кто мог такое с ним сделать. Гм, ты отсутствовала на собрании сегодня во второй половине дня. Перезвони мне в любое время. Я хочу знать, жива ли ты.

Ничего удивительного в том, что Сойер ничего не помнил. Заявляет, что ничего не помнит.

Однако то, что Элла узнала о Хоткемпе, Ригби и Крисе, заставило ее пересмотреть свое мнение о докторе. Может, его действительно накачали наркотиками и похитили. Но зачем? И было ли совпадением то, что через день после смерти его жены и дочери был похищен Лачлан? Ведь при таких обстоятельствах смерть семьи выглядела как мотив преступления.

Элла вошла в подъезд, в котором жил Хоткемп, и стала подниматься по ступенькам. Дальнейшая разработка версии с Сойером могла оказаться напрасной тратой времени. Если здесь все пройдет как запланировано, Сойера можно будет оставить в покое.

В квартире Хоткемпа горел свет: Элла заметила его в дверной глазок. Она постучала. Когда свет в дверном глазке исчез, Элла, глядя в него, улыбнулась, но дверь так и не открыли.

– Я знаю, что происходит, – произнесла Элла.

В глазке опять появился свет. Элла представила, как Хоткемп отпрянул и встал у дверного косяка, прислушиваясь.

– Я слышала, как ссорились Ригби и Крис. Они упоминали вас. Крис сказал мне, что есть вещи страшнее смерти.

Из квартиры не было слышно ни звука.

Элла понизила голос:

– Я знаю, что у них есть против вас.

Никакого ответа.

– Пять минут, – продолжала она. – Вы, без сомнения, уделите мне пять минут. Я не собираюсь делать из вас свидетеля, я не буду вести расследование дальше, чем мне понадобится, чтобы найти ребенка. Это все, чего я хочу.

Наконец он заговорил:

– Вы точно не будете продолжать расследование?

– Да.

– Но вы не единственный коп в полиции. А как насчет ваших начальников?

– Они узнают только то, что я им скажу, – заверил Элла, – Послушайте, никто не знает, что я здесь. Никто не знает, что я этим занимаюсь.

– Продавец цветов знает.

– Он не знает о Ригби и о том, как это все связано с Крисом Филипсом. – Эллу бил озноб. На площадке действительно было холодно. – Пять минут, и я ухожу.

Раздался звук снимаемой цепочки и отпираемого замка, Поль Хоткемп открыл дверь.

– Должно быть, я полный идиот, если делаю такое.

Элла была рада ощутить тепло маленькой, скромно обставленной гостиной. Хоткемп указал ей на стул, а сам сел на диван напротив.

– Вот что произошло, – начала Элла. – То нападение не было случайным, как вы все пытаетесь представить. Что-то произошло в тот вечер или раньше, и вы и Крис узнали нечто, что Ригби хотел бы утаить. Теперь Крис думает, что его сына похитили именно поэтому, а вы боитесь за свою жену.

Казалось, Хоткемп задумался над словами Эллы. Вдруг он наклонился вперед и потребовал:

– Встаньте. Поднимите вашу рубашку и повернитесь.

– У меня нет подслушивающих устройств.

– Поднимите рубашку и повернитесь.

Элла встала. Это было унизительно и возмутительно, но именно так она могла получить, необходимые ответы на важные вопросы. Элла выполнила просьбу Хоткемпа, села на стул, положила ногу на ногу и скрестила на груди руки.

– Теперь порядок?

– Я не буду повторять это в суде или еще где-нибудь, – предупредил Хоткемп. – Если меня спросят, я буду отрицать даже то, что мы с вами сегодня встречались.

– Договорились.

– И если я согласился вам помочь, то делаю это исключительно ради ребенка. – Хоткемп закрыл лицо руками. – Боже, что я делаю?

– Все будет хорошо, – попыталась успокоить его Элла.

Как с Росом?

Как же она ненавидела этот докучливый голос, постоянно напоминавший о себе.

Некоторое время Хоткемп качал головой, а затем заговорил еле слышно:

– После того, что случилось с Крисом Филипсом, я лежал в наручниках на земле, а Ригби, держась за шею, сказал мне, что Джейн пострадает, если я когда-нибудь расскажу о том, что произошло. Он сказал, что он и его друзья знают, в каком доме инвалидов находится Джейн, а вы сами видели, что там нет никакой охраны. Ригби сказал, что они убьют ее, – Хоткемп хрустнул костяшками пальцев, – и не просто убьют, а заставят мучиться. Вы же видели ее, она как маленький ребенок. Она ничего не понимает. Всех любит. Ей очень нравится, когда к ней приходят посетители. – Хоткемп вытянул вперед руки. Они дрожали. – Бывают вещи страшнее смерти, вы же знаете?

Элла ощутила на языке горький привкус желчи, а Хоткемп глубоко вздохнул и продолжил:

– Я пришел в тот переулок на встречу с Ригби, чтобы передать ему кое-какую информацию. Иногда я занимался этим, когда мне нужны были деньги, помогал вам, копам, ловить преступников, но не постоянно. Ригби хотел получить информацию о некоторых людях. О конкурентах в его бизнесе или бизнесе друзей – некоторые из них были копами, а некоторые – гражданскими. Но не спрашивайте, я не знаю их фамилий.

– В каком бизнесе?

– Какие-то темные дела, я мало что знаю об этом. В основном наркотики. Они пытались получить контроль над некоторыми районами города. Я слышал, что они доставали более чистый порошок и продавали его дешевле. Ну и все такое прочее.

Элла сразу вспомнила, как много смертей произошло в последнее время из-за передозировки наркотиками, и о Лили Джонс, которую нашли мертвой в зарослях кустарника в парке.

– И что произошло потом?

– Крис был вместе с Ригби. Я его видел только мельком, но никогда с ним не разговаривал. Он ни в чем не принимал участия. Ригби велел ему ждать в машине, пока мы разговаривали, но вдруг он вышел и направился к нам. Он хотел узнать, что происходит. Крис и Ригби начали спорить, и по словам Криса я понял, что он догадался о чем-то. Он обвинил Ригби в том, что тот запятнал честь мундира коррупцией, спросил, не имел ли он отношение к ограблениям, и сказал, что ненавидит таких полицейских, как Ригби. Ригби стал ему угрожать, а потом набросился на него. Началась драка. Вокруг не было ни души. Ригби повалил Криса на землю со словами: «Я тебя убью, я тебя убью, ты не понимаешь, сколько денег это приносит». Я хотел убежать, но испугался, что Ригби действительно убьет Криса, поэтому я взял железный прут и ударил его по шее.

Возможно, Хоткемп спас Крису жизнь.

– Вы заслужили награду, а не арест.

– Так вот, Ригби продолжал бить Криса еще какое-то время, а потом вскочил на ноги и набросился на меня. В следующий момент я лежал в наручниках, а он стоял надо мной, держась за шею, и бил меня ногами. Крис вы звал подкрепление. Думаю, Крис понимал, что Ригби его не послушает и не остановится, и только когда приехала полиция, Ригби перестал меня бить.

– Они еще о чем-нибудь говорили?

– Насколько я мог слышать, нет. Просто переглядывались.

– А затем против вас возбудили уголовное дело, – продолжила за него Элла. – И возможно, вас посадят из-за этого в тюрьму.

– Если это та цена, которую нужно заплатить за безопасность Джейн, то я не против, – ответил Хоткемп. – Но кто станет меня слушать?

– Я.

– Я имею в виду официальное заявление. Какой начальник поверит мне, а не двум полицейским? И даже если Ригби окажется в тюрьме, у него есть друзья.

– У нас есть программа защиты свидетелей…

– Где вы можете спрятать тридцатилетнюю женщину с умом пятилетнего ребенка?

Хоткемп был прав. Все, что могла сделать Элла, – это использовать его рассказ для расследования своего дела. По крайней мере, пока. Элла протянула Хоткемпу руку.

– Спасибо за доверие.

Хоткемп пожал ей руку.

– Не подведите меня.

Элла швырнула мобильный телефон на пассажирское сиденье. Она не хотела звонить Дэннису сейчас и рассказывать о том, что произошло сегодня вечером. Ей необходимо время, чтобы решить, что говорить и как.

Она завела машину, включила печку на интенсивный обогрев и стала потирать посиневшие ладони. Теперь она точно знала, на что способна банда. Если Ригби связан с бандой, как утверждает Хоткемп, и если банда выкрала Лачлана, то шансы найти малыша живым были невелики. Но Элла боялась даже думать об этом.

 

21:07

Софи сидела, нервно выпрямившись, когда в кафе ворвался Ангус. Он 'быстро подошел к столику, сел напротив Софи. Она ждала, что Ангус заговорит первым. Он положил. руки, сжатые в кулаки, на стол и наклонился вперед. Софи тоже наклонилась вперед, к Ангусу.

– Эта работа, – сказал он тихо. – Черт бы ее побрал!

Софи не мигая смотрела на Ангуса.

– Что тебе удалось узнать?

– Они почти полностью сняли обвинения с Сойера, – ответил Ангус.

– Дерьмо собачье.

– Этот парень – маститый доктор со связями, хирург. У него богатые и влиятельные пациенты, поэтому он знает многих людей, и, безусловно, те, в свою очередь, знают нужных людей и детективов, которым ничего не стоит сделать так, чтобы он вышел сухим из воды. Но ему это не удастся.

– Они ничего не предпринимают?

– О, они якобы ведут за ним наблюдение, но это сводится к тому, что они наблюдают за домом снаружи: смотрят, выходит ли Сойер из дома, – объяснил Ангус. – Но если все уже сделано, то ему не нужно никуда выходить, не так ли?

– Но ведь Лачлан – ребенок офицера полиции, – возразила Софи.

– Я знаю. Это должно для них что-то значить.

– Это должно значить для них многое, – уверенно сказала Софи.

Костяшки на кулаках Ангуса побелели.

– Знаю, настанет день, когда я уйду с этой работы. Если полицейские не могут защитить друг друга, я не вижу смысла продолжать бороться.

Голос Ангуса дрогнул, а Софи ощутила холод и пустоту в душе.

– Итак, что они собираются делать?

Ангус вытер глаза рукавом.

– Через несколько дней они снимут наблюдение, а затем сократят количество людей, занятых расследованием этого дела. Они скажут, что все направления расследования отработаны и что больше они не могут держать людей здесь, ведь они нужны в другом месте. Вскоре останется только пара следователей, но и те ничего не смогут сделать. – Ангус опустил глаза. – Затем дело получит статус нераскрытого, и его положат в долгий ящик.

Софи пристально смотрела на Ангуса, но перед глазами у нее возникали картины: как родилась дочь Сойера, как она держала на руках крохотное тельце малышки, ощущая, каким теплым и влажным оно было, вдыхая запах крови и слизи. Софи сделала все, что было в ее силах, чтобы ребенок появился на свет, и ей, как никогда в жизни, хотелось, чтобы этот ребенок выжил. Неужели Сойер этого не понял? Как он мог поступить так, зная, что Софи с Крисом прошла беременность и роды, так же как Джулия с ним?

Ангус замотал головой.

– Товарищ моего друга, который работает в бригаде наблюдения, сказал, что в доме Сойера сейчас вечеринка или что-то в этом роде. Там полно людей, и стоит такой звон бокалов, что слышно на противоположной стороне улицы, откуда ведется наблюдение. И кроме того, Сойер собирается завтра выйти на работу Боже праведный, что творится!

Софи сосредоточилась.

– На работу? Куда?

– Он работает в клинике Святой Елены в Кемпердауне. – И следующую фразу он произнес с издевкой: – Он, видите ли, должен осмотреть своих важных пациентов.

Софи некоторое время молчала, а затем начала говорить.