- 1 -

   Комин выехал из Замка спустя две с лишним недели после отъезда Барса. Если бы смог, он отправился бы раньше, только вот выездка нового жеребенка - дело непростое и небыстрое. Комин и так справился с этим в рекордный срок: за десять дней. Двинуться же в путь на обычной лошади означало потерять в итоге еще больше времени.

   В Замок рыцарь прибыл на смешной каурой лошаденке, такой лохматой, что казалось, будто под седлом бежит какой-то невиданный зверь. Однако для своих статей лошадка была довольно резва, и добрался Комин, учитывая время года, быстро, всего на десять дней отстав от остальных Рыцарей. Узнав о смерти Бруно, опустил голову, помолчал, выдержав приличествующую случаю паузу, и тут же спросил:

   - Где Барс?

   - Уехал. - Ответили ему. - Четыре дня назад. С новым поручением.

   - С поручением? - Изумился Комин. - С каким? Почему один?

   - Не знаем, - в один голос ответили Рыцари и переглянулись.

   - Он не сказал, - пояснил Беркет. - Какие-то секреты. Я так подумал, что не прорыв, другое что-то.

   - Может, просто услали куда-то, - заметил Волос. - Он бузил здесь здорово, в первый день, как приехал. Весь Замок с ног на голову перевернул, кое у кого до сих пор синяки с морды не сошли. На Магистров рычал, как на прислугу. Видно, сильно его смерть ребят задела. Особенно за парнишку переживал. Нам-то не показывал, а здесь сорвался. А на следующий день с Верховным поговорил - и попритих. Думаю, Магистрам такое поведение вряд ли понравилось.

   - А не пошли бы они... - Сказал Комин и подробно и сочно рассказал, куда. - Сами наворотили дел, достали парня. Правильно он бузил. А Совет собирался?

   - Вроде бы нет, - задумчиво протянул Беркет. - Я не слышал.

   - Ну и хорошо, - кивнул Комин. - Без Совета никаких серьезных санкций быть не должно. Так что сегодня устроим поминки по Бруно. Я ведь тоже этого пацана любил. Было в нем что-то... этакое. А завтра я все выясню, что к чему.

   На поминках Рыцари, как водится, напились и, как водится, долго и подробно вспоминали погибшего. Неожиданно оказалось, что Бруно, хоть и был зеленым новичком, каждому успел чем-то запасть в душу, и вспоминали его искренне и с чувством. Крыло Дома, в котором собрались трое Рыцарей, опустело - никто не рисковал попасться под горячую руку Рыцарям Пламени, поминающим погибшего товарища.

   А на следующий день Комин отправился к Бранигалу. То, что рыцарь обратился именно к нему, было отчасти интуитивной догадкой, отчасти - следствием богатого опыта Комина. У Магистра Рыцарь сидел долго, предварительно заперев дверь, так что толком никто не знает, что там произошло. Но вышел Комин чернее тучи, злой, как собака, и сразу отправился к Волосу.

   - Ты разобрался, в чем там было дело с лошадьми? - С ходу пошел в атаку Комин.

   - Нет. - Слегка обескураженно ответил Волос. - Никто понять не может.

   - А если я попробую сесть на одного из твоих? - Спросил рыцарь. - Один раз они уже хозяина поменяли. Может, и меня примут?

   - Ты даешь, - восхитился Волос. - В Кеоре ты и пробовать не хотел.

   - Там не поджимало так, как сейчас.

   - А в чем дело? - Обеспокоился молодой рыцарь. - Я ведь и сам поехать могу, если такая срочность. С заводным знаешь, насколько быстрее? А если что, и Беркет не откажется.

   - Сам должен, - пробурчал Комин. - Вам рассказать не могу. Пришлось слово дать, идрить твою так и этак. Иначе не узнал бы ни фига.

   - Тогда пойдем, попробуем, - согласился Волос.

   Однако ничего не вышло. Арраканцы вели себя, как и должны вести обученные боевые жеребцы, когда на них покушается посторонний. Ни уговоры Волоса, ни виртуозные подходы Комина успеха не принесли. Увернувшись раз так в двадцатый от мощных шипов, старый рыцарь плюнул и пошел выбирать молодого жеребца, еще не обзаведшегося хозяином.

   Десять дней на выездку арраканца - срок небывалый, можно сказать, почти невозможный. Наблюдая за выкладывающимся Комином, Волос и Беркет переглядывались, качали головами, а потом потихоньку собирали вещички. Так что когда Комин выехал наконец к воротам Замка, во дворе появились еще двое Рыцарей Пламени, верхами, готовые к походу.

   - А вы куда собрались? - Удивился Комин.

   - Мы за тобой. - Спокойно сообщил Беркет.

   - Рассказывать ничего не надо, - добавил Волос. - Мы сами едем. Так что слова ты не нарушишь.

   - А ты слышал, что Бранигал в своей комнате заперся и не выходит? - Как бы между прочим спросил Беркет.

   - А я вот слыхал шепоток, - встрял Волос. - Вроде бы один из послушников ему еду приносил, так тот велел оставлять под дверью. А послушник, не будь дурак, спрятался и дождался, когда Магистр высунется. Так говорит - лицо у него черное все и в лиловых разводах, будто месили не знаю уж чем.

   - Врут, конечно, - безразлично протянул Беркет. - Кто ж это станет Магистру морду бить. Разве что за что-то очень уж серьезное. А, Комин? Ты как думаешь?

   - Расследователи, мать вашу, - буркнул Комин. - Знали бы вы, во что лезете.

   - Так мы ж не знаем, - миролюбиво протянул Волос. - Мы так, погулять едем.

   - Нам твоя компания нравится, - добавил Беркет.

   - Ладно, что с вами делать. Поехали. Погорим, так все.

   - Вот это мне нравится, - довольно ухмыльнулся Волос и пришпорил одного из своих жеребцов.

   - Гнать будем всю дорогу, - предупредил Комин.

   - Заметано.

   Однако очень уж гнать не получилось, поскольку молодой жеребец Комина артачился, выкидывал коленца, и дорогой его постоянно приходилось учить.

   - Убью тварь! - Рычал рыцарь, в очередной раз утверждая свое превосходство над конем. - Зашибу сволочь!

   - Убьешь - на чем поедешь? - Резонно замечал Волос. - Ты спокойнее, Комин. Ласковей с ними надо.

   - Прибью! - Гремел Комин, и на этот раз не очень понятно было - кого.

   В постоялых дворах Комин исправно справлялся о Барсе, описывал внешность, коня. Всадника на вороном арраканце чаще всего запоминали, и кое-какие сведения удавалось получить. Но Комина интересовало только одно - на сколько Барс опережает троицу рыцарей, а вот как раз в датах опрашиваемые больше всего путались, так что самый частый ответ был - ``проезжал, а вот неделю ли назад или две - этого не скажу, вы уж, господин, извините''.

   Дальше - больше: местность стала оживленной, людной, количество гостиниц и постоялых дворов выросло до такой степени, что заезжать в каждый значило потерять уйму времени, а попасть наобум в нужный было почти невероятно. Комин злился, без нужды понукал жеребца, бурчал себе под нос - ``только бы успеть''.

   Однако уже почти на подъезде к Умбре рыцарям подвезло: совершенно случайно они попали на постоялый двор, хозяйка которого оказалась бабенкой толковой и Барса хорошо запомнила. Так они узнали, что отстают от рыцаря на шесть дней.

   - Поднажми, ребята, - торопил всех Комин. - Ох, боюсь, не успеем. К псам ночевку, до Умбры всего ничего. Хоть денек еще отыграем, а?

   В Умбру трое рыцарей Пламени въехали утром четвертого дня с момента прибытия сюда Барса. Это стоило им полного отсутствия сна на протяжении двух последних суток и долгой немилосердной гонки, от которой взмылились даже сменяющие друг друга жеребцы Волоса.

 

- 2 -

   Пресытившись ролью объекта для нездорового любопытства и оттачивания сомнительного остроумия (выдержал, сколько смог), Барс опять сбежал от общества и отыскал потайную скамейку. С удивлением он понял, что встречи с принцессой ожидает с нетерпением. Было в этом полуребенке что-то такое, что нечасто встречается в людях - независимо от того, растут ли они во дворцах или в халупах. Как раз начинался фейерверк, все высыпали на центральные аллеи сада, и Барс под шумок перетащил в убежище кучу снеди (поймал себя на том, что выбирает эклеры, любимые Алиной, но оправдался тем, что ему они тоже понравились). Выбрал несколько графинов с напитками - соками и лимонадом. Принес фрукты - прямо в хрустальной корзине. Долго думал, как все это разместить: если на скамейке - то сидеть будет неудобно, если на земле - тогда не дотянешься. Наконец полез в кусты, отыскал конец бревна, в котором была вырублена скамейка. Как Барс и полагал, это был толстый, чуть ли не в три обхвата комель. Рыцарь аккуратно срезал его, стараясь не повредить кусты. В качестве проводника магии использовал шпагу - ту самую изящную поделку, что купил накануне. Это было, конечно, менее удобно, чем если бы он действовал мечом, но Барс справился. Труднее оказалось перекатить комель к скамейке, чтобы не помять при этом кусты. Барс справился и с этим. Скоро импровизированный столик был накрыт. Огонек рыцарь сначала не хотел зажигать - еще забредет кто-нибудь не тот. Потом поразыслил и все-таки зажег - совсем малюпасенький и очень низко, чтобы его с гарантией не было видно за спинкой скамейки. И стал ждать, ощущая себя при этом почему-то совершенно по-идиотски.

   Принцесса не приходила долго. Постепенно Барс начал размышлять над тем, что он вообще здесь делает и зачем ему все это надо. С одной стороны, он вроде бы выполнял задание: находился на приеме и просто плыл по течению. Ему велели ждать здесь - он ждет. Кто знает, вдруг это часть провокации?

   С другой стороны, заставить себя представить принцессу частью провокации Барс не мог, как ни старался. И вообще все эти рассуждения сейчас казались ему настолько лишенными смысла, что он даже поразился, как мог когда-то отнестись к ним серьезно. Доводы, которые приводил Верховный Магистр? Да бред собачий. Верховный Магистр Ордена, вешающий лапшу на уши рыцарю Ордена? Да, кажется невероятным. А почему? Что в этом такого уж невозможного? Магистр - не сверхсущество, всего лишь человек. Может ошибаться. Может, скажем, наделать ошибок и пытаться их прикрыть. А может ли оказаться и вовсе подлецом? ``А почему нет?'` - Спросил себя Барс.

   Хорошо, а почему именно сейчас эти мысли пришли в голову? Только потому, что первый же шаг не принес результатов? Так прием еще не закончен. Или потому, что вдруг появилась милая девочка, живая и непосредственная, способная смотреть на вещи не так, как окружающие? И отчего-то захотелось, чтобы не было никакой провокации, никакого задания, никакой Клятвы. И большого приема тоже не было, а был только этот старый сад под звездным небом, и маленький голубой огонек над импровизированным столиком, и чтобы она наконец пришла?

   ``Да что с тобой? - Спросил себя Барс. - Опомнись, рыцарь. Где твои мозги? Ты на задании, плетутся интриги, кругом полно недоброжелателей - чтобы не сказать больше. Что тебе за дело до этого ребенка, пусть даже она не такая, как все? А что за дело ей до тебя? Во что ты опять влипаешь, а?'`

   - Надо удирать отсюда, - сказал Барс. - А то уже муть какая-то мерещится. Надо идти в залы, крутиться в обществе, может, даже потанцевать с кем-то. Надо работу делать, а не сходить с ума. Скоро все это кончится, разберется Орден со своими проблемами, как разбирался всегда. Привычная жизнь начнется. Уеду куда-нибудь подальше, лет так на двадцать. Надоело здесь все.

   Уже решившись, Барс все же помедлил еще мгновение, выругал себя за это и ринулся в кусты, продираясь через них с шумом, достойным северного медведя - кусты, еще недавно казавшиеся спасительными, теперь только злили рыцаря. Кто-то, ойкнув, отскочил с его дороги - не глядя ломившийся вперед Барс едва сдержал похабное ругательство, когда упругие ветки хлестнули его по лицу. Он не остановился даже тогда, когда знакомый голосок спросил слегка испуганно:

   - Опять удираете, да?

   Но уйти он не смог. Потому что она догнала его, и ухватила за рукав с прежней бесцеремонностью, и сказала, слегка запинаясь:

   - Не уходите, Барс. Вас кто-то обидел, да? Я понимаю. Эти наши акулы - они кого угодно съедят. Но вы ведь не на меня злитесь, правда? Я спешила, как могла. Честное слово.

   Барс потряс головой. Злость расходилась от него волнами, но это детское ``честное слово'' моментально обезоружило рыцаря, лишив уверенности. Чувствуя себя теленком, ведомым на бойню, он побрел обратно к скамейке, постепенно успокаиваясь. Спросил себя: ``А с чего я, собственно, завелся?''

   - Ой! - Вскрикнула принцесса, налетев в темноте на самодельный ``стол'' Барса.

   Опомнившись, рыцарь снова зажег огонек.

   - Ух ты, - отреагировала Алина. - Вы это все для меня приготовили? Здорово! А я-то понять не могу, почему вы злитесь. Еще бы - так все придумали, сделали, ждете, а я не иду. Тут кто хочешь разозлится.

   ``Вот тебе и ответ,'' - усмехнулся Барс.

   А вслух сказал:

   - Присаживайтесь, Ваше Высочество.

   - Алина, помните?

   - Алина. - Сказал Барс немного недовольно. Теперь идея называть принцессу по имени почему-то уже не казалась ему хорошей.

   За стол они сели молча, молча выбрали и съели по пирожному. Выпили сока.

   - Почему вы не принесли басиндарское розовое? - Вдруг требовательно спросила принцесса.

   Барс опешил.

   - Вы же сказали, что не любите вина.

   - Ну и что? Вы бы выпили, а я бы выливала.

   Рыцарь поразмыслил.

   - Намекаете, что я опять нуждаюсь в подпаивании?

   - Я не намекаю, - неожиданно жалобным тоном сказала Алина. - Я просто не знаю, что делать. Вы сейчас - совсем другой человек, такой колючий. А я так о многом хотела с вами поговорить.

   - О чем? - Спросил Барс жестко. - Мне сегодня уже столько вопросов задали - за всю жизнь, наверное, столько не задавали. А знаете, что самое смешное? Они не слушали ответов. Зададут вопрос - и мило улыбаются. Будто ответ-то им на самом деле известен, им любопытно просто послушать, как я врать буду. Я распинаюсь - а они другой вопрос, совершенно невпопад. И снова улыбаются! Будто актера слушают комического жанра, и улыбки заранее на лица поприклеивали.

   - И вы подумали, что я такая же. - Тихо проговорила Алина.

   Барс осекся.

   Вспомнил глаза, в которых отражалась радуга.

   Нет, он ни мгновения не думал, что она такая.

   Только хотел показать, будто думает.

   Зачем?

   Легко ли обидеть ребенка?

   А если ребенок вдруг заимел над тобой какую-то странную власть?

   Глупости, подумал Барс. Какие же глупости лезут в голову. Да что за ночь сегодня такая ненормальная?

   - Извините, Алина, - сказал он спокойно. - Я действительно разозлился, а вы просто подвернулись под руку. Еще раз извините. Так о чем вы хотели поговорить?

   - Хотя бы о спектакле, - робко предложила девушка. - Почему вам не нравятся счастливые концовки?

   Барс глотнул сока, поморщился - пожалуй, действительно стоило бы взять вина. Не этого розового, конечно, а нормального.

   - Я люблю, когда конец счастливый, - заметил рыцарь. - И в пьесах, и в жизни. Даже если он счастливый вопреки всему. Только ваш спектакль... Понимаете, он весь какой-то очень правдивый. Вот смотришь и говоришь себе: так в жизни и бывает. А концовка на этом фоне - ложь. Лучше объяснить я и не смогу, пожалуй.

   - А как, по-вашему, должно было быть?

   Барс задумался.

   - Мне кажется, этот юноша все-таки был если и не подлецом, то слизняком - уж точно. Слишком уж он скользкий, не ухватишь, слабо верится в его благородные намерения. Так что старый маг его правильно убил. И девушка тоже должна была погибнуть - этот маг ведь не совсем дилетант, чтобы живого от мертвого не отличить. Маг от горя сходит с ума и, натворив дел, умирает. Вот и все, пожалуй. Его смертью все и заканчивается.

   - Вы читали эту книгу. - Обвиняюще заявила принцесса.

   - Какую?

   - Пьеса написана по книге. ``Туман над скалами''. Там все в точности, как вы говорите.

   - Не читал. - Покачал головой Барс.

   - Честное слово?

   - Клянусь. - Серьезно ответил рыцарь.

   - Удивительно, - задумчиво проговорила Алина. - Теперь мне и самой кажется, что я ошиблась. Вот мне урок: нельзя переиначивать сильные произведения. Следовало взять другую пьесу.

   - Возможно, - согласился Барс. - Но вам удаются трагические сцены. Когда умирал старый маг - вот это была сцена. Сильная.

   - Барс, я все хочу спросить вас. Почему вы называете его старым магом? По сценарию это - дракон. Или грим был неудачным?

   Барс пожал плечами.

   - Разве дело в гриме? Мне просто показалось, что это - маг, очень старый, давно ушедший от мира людей. Может, люди его обидели когда-то, вот он и стал отшельником. А увидел принцессу - и ожил.

   - Вы первый, кто назвал спектакль правдивым. Все говорят - фантастика. Драконов ведь не бывает.

   - Я же не об этом, - удивился рыцарь. - Главное - чувства правдивые, настоящие. А там - маг, дракон, какая разница. Может, просто сильный, но несчастный человек, который вмешался в чужие дела на свою беду.

   - Многие не видят дальше грима. - Вздохнула Алина. - А ведь вы правы. Какая разница - маг или дракон? Все равно это все о людях.

   Барс кивнул.

   - Что касается грима и костюма, так это было больше похоже, пожалуй, на ферга.

   - На кого? - Переспросила принцесса.

   - На ферга. Это такая большая тварь.

   - Тварь? Вы хотите сказать... Это нечисть, да? Она... Вы ее видели?

   Барс прищурился.

   - Не отвечайте, - вдруг быстро сказала Алина. - Я глупость спрашиваю, я уже поняла. Я вас обидела, да? Я ведь знаю об Ордене, я читала - все, что можно найти в книгах. Только когда что-то из книг перекочевывает прямо в жизнь, это как-то... трудно пережить. Я ведь, собственно, хотела просить вас рассказать об этом. А когда вы сказали так буднично, я все же оказалась не готова. Вы меня простите?

   - В Замке у нас был один преподаватель, - заметил Барс. - Магистр, умный мужик. Так вот он любил говорить: ``Если народ не верит в существование нечисти, это - показатель качественной работы Ордена, следовательно - это хорошо''.

   - И вы в самом деле так считаете?

   - Не всегда, - признался Барс после паузы. - Скорее, я так себя уговариваю. Знаете что, Алина? Давайте-ка я все же сбегаю за вином. Похоже, ваша идея с самого начала была правильной, только выбор напитка подкачал.

   - Только возвращайтесь, - жалобно сказала она.

   - Я быстро.

   Когда Барс вернулся с графином темно-вишневого напитка, принцесса задумчиво накручивала на палец локон волос; пирожные перед ней лежали нетронутые.

   - Я боялась, что вы не придете, - проговорила она тихо. - Мне показалось, что вам неприятен разговор.

   Барс налил бокал вина, выпил - оно оказалось терпким и выдержанным. Одобрительно кивнул. Спросил:

   - Почему вы интересуетесь нечистью?

   - Потому что это несправедливо, - горячо ответила Алина. - Неправильно, что мы живем в мире, где есть магия, есть нечисть и люди, которые с нею борются - и делаем вид, будто всего этого не существует. Только потому, что нам так удобно. Ничто не мешает жить. И не надо долги отдавать - раз мы их не признаем, верно?

   - Сколько вам исполнилось лет, Алина? - неожиданно поинтересовался Барс.

   - Пятнадцать. А почему вы спрашиваете?

   - Вы ведь станете когда-нибудь королевой?

   - Возможно. Если обстоятельства так сложатся. А что?

   - Хотел бы я дожить до этого. - Очень серьезно сказал рыцарь.

   Они говорили долго - о прорывах и о нечисти, о магии и о жизни рыцарей, и о многом другом. Принцесса удивительно умела слушать и понимать, а еще ей удавалось чувствовать недоговоренное - и Барс был с ней откровенен, как, наверное, не был еще ни с кем в своей жизни. Он рассказал ей о событиях последних месяцев, о Северной Кеоре, о прорыве, погубившем четырнадцать рыцарей. О Бруно, юном мальчике, читавшем стихи во время боя - своего первого боя - и потом сгоревшем в лихорадке. Даже о своей боли - от того, что не запомнил тех стихов. Рассказал о случившемся в лагере беженцев, о людях, искренне считавших рыцарей Пламени причиной своих несчастий. И о том, как он убивал их - чтобы успеть спасти. Вернувшись назад во времени, рассказал о похищении в Сантии - ловушке, расставленной на Рыцаря Ордена. И остро пожалел, что Клятва связывает ему язык - почему-то он был уверен, что ей можно было бы рассказать и обо всем остальном. Еще они говорили о Замке, о ``ферме'` и Школе, о том, как обучаются рыцари. Даже о Башне, хотя тут откровенность Барса наткнулась на застаревший барьер - и Алина почувствовала, тонко уловила момент, не стала расспрашивать. Когда же Барс наконец замолчал, опустошенный, Алина вдруг протянула руку - и прикоснулась пальцами к его щеке, нежно, почти невесомо.

   - Бедный, - сказала она тоненько, с тем сопереживанием, которое не оскорбляет, потому что идет от души. - Как же тебе должно быть обидно.

   Очень по-детски сказала - но только слова были детскими, серьезные глаза прятали в глубине совсем недетскую мудрость.

   - Извини, - глухо выговорил Барс, приходя в себя. - Не стоило все это на тебя выливать.

   - Стоило. - Возразила Алина тихо, но уверенно.

   - Наше угощение засыхает, - заметил рыцарь.

   - Съешь что-нибудь, - поддержала его принцесса.

   - А ты?

   - И я съем. - Согласилась она.

   Момента, когда они перешли на ``ты'`, ни рыцарь, ни принцесса не заметили.

   Вскоре над укромной полянкой уже звенел веселый смех. Разойдясь, Алина ловко упихивала за щеки пирожные. Барс не отставал, хотя еще недавно казалось, что он не сможет проглотить ни куска.

   - Дай мне попробовать вина, - потребовала принцесса.

   - Не дам. Оно крепкое.

   - Жадина.

   - Угу.

   - Барс. - Вдруг сказала Алина, посерьезнев. - Скоро начнет светать.

   - Да. И что?

   - Сегодня я сделаю тебе подарок. - Сообщила принцесса. - Когда я его готовила, я еще не знала, кому он предназначен. А сейчас вдруг поняла - он для тебя. Тебе понравится, я обещаю.

   ``Не надо, - подумал Барс. - Не надо подарков''. Однако посмотрел на лицо Алины - и ничего не сказал.

   - Скоро откроют ворота, и все пойдут на набережную. - Говорила принцесса. - Обязательно иди тоже. Там есть сквер - красивый такой, террасами. Жди на этом сквере. Просто жди; ты поймешь, о чем я говорю. И помни - это твой подарок. От меня. Хорошо?

   - Хорошо, - согласился Барс.

 

- 3 -

   Разноцветные огоньки медленно гасли в сером предрассветном сумраке. От реки веяло сыростью; нити молочно-белого тумана еще стелились над водой, медленно таяли, неторопливо уступая натиску приближающегося дня. Стих шумный говор; заполнявшие сквер люди, еще недавно столь громогласные, теперь постепенно замолкали, очарованные волшебством момента - а может быть, предупрежденные дальновидным распорядителем. Вдруг в воздухе возникла нота - тонкая, пронзительная нота одинокой скрипки. Скрипка запела - жалобно и протяжно, и так печально, что могла, казалось, выжать слезы даже из самых каменных сердец. ``Вот оно, - подумал Барс. - Началось''.

   Скрипка пела и плакала, и постепенно окрашивался розовым туман над рекой, и тонкая малиновая нить прочертила горизонт, предвещая наступление нового дня. И в плаче скрипки вдруг возникли новые нотки - не все потеряно, пели струны, будет новый день, будет радость и счастье, будет солнце и смех, будет, будет, уже идет! Вступили другие скрипки, и грудной голос виолы завибрировал, подтверждая - идет, идет! Первый алый луч солнца скользнул по поверхности воды.

   Барс, стоявший на одной из террас немного поодаль от притихшей толпы, был так захвачен симфонией музыки и рассвета, что даже не сразу понял, откуда взялся вдруг неприятно раздражающий диссонанс. Женский голос отчаянно вопил что-то почти в одной тональности со скрипками, нарушая гармонию, рассыпая очарование момента.

   - Убийца! - Разобрал наконец Барс. - Вот он, убийца! Я узнала его, узнала! Это он, он!

   Женщина из обслуги - одна из многих, тушивших фонарики - стояла на парапете, указывая пальцем на Барса, и дико кричала, перекрывая воплями разладившийся строй оркестра.

   - ...Кеоре! - Услышал Барс. - Всех порешил! Убийца! Сколько народу! О-о-й...

   Женщина зашлась в истеричных рыданиях.

   ``Кто это? - Лихорадочно соображал Барс, пытаясь собрать закружившиеся бешеным хороводом мысли. - Неужели из тех беженцев? Откуда? Как попала в столицу? Это и есть та самая провокация?''

   Оркестр смолк совсем - только запоздавшая виола еще вела свою тему, но вот, сбившись, замолчала и она. К голосящей женщине подбежал распорядитель - советник Деим, Барсу он представлялся накануне - стал что-то спрашивать, замахал руками. Как из-под земли выросли гвардейцы, двое повисли у рыцаря на плечах, еще двое схватили за руки. Барс подавил рефлекторный порыв освободиться. Кто-то вытащил у него из ножен шпагу. Еще с десяток гвардейцев образовали вокруг рыцаря кольцо. ``Быстро, - подумал Барс. - Слишком быстро для случайного совпадения''.

   Женщину увели - две служанки что-то горячо шептали ей на ходу - а советник поднялся на парапет.

   - Друзья, - начал он хорошо поставленным голосом. - Уважаемые гости. Сегодня вы стали очевидцами события беспрецедентного, но несомненно спланированного самим провидением. Судьба привела в Умбру эту несчастную женщину, беженку из Северной Кеоры, очевидицу всего происшедшего там. Думаю, все вы слышали о незабываемой трагедии, унесшей жизни сотен подданных короны. Сегодня нам удалось приоткрыть завесу тайны над этими событиями. Не таинственное происшествие случилось в Кеоре, не стихийное бедствие. Мне больно говорить вам об этом, но все, что там было - это резня, безжалостная резня невинных безоружных людей, учиненная всего лишь одним человеком, и этот человек стоит сейчас здесь.

   Указующий перст Деима нацелился на Барса.

   - Неправда! - Услышал рыцарь отчаянный крик Алины. Вокруг принцессы засуетились люди.

   ``Бедная девочка'', - отстраненно подумал Барс.

   - Я понимаю, какое потрясение пришлось испытать нашей имениннице, - продолжал между тем советник. - Узнать, что одна из самых радостных и светлых ночей в жизни прошла под одной крышей с убийцей, на руках которого кровь стольких жертв - испытание не для юной девушки. Но взгляните на чудовище, что пряталось среди нас. Он называет себя рыцарем Пламени. Черными Рыцарями зовут их люди. Справедливо ли, спрашиваю я? Черными - да, согласен. Но рыцарями? Что заставило этого (Деим сделал паузу) рыцаря расправиться с беспомощными людьми? Сошел ли он с ума? Взыграли ли низменные инстинкты? Обещаю вам, мы выясним это. Разбирательство состоится завтра. Пока же он будет заключен в тюрьму Кастин.

   Речь была встречена одобрительным гулом.

   - Уведите, - сказал Деим охранникам.

   Барса толкнули в спину.

   Всеми позабытое, над Умброй вставало солнце, знаменуя начало нового дня - третьего дня пребывания Барса в столице Арсании.

   ***

   Тюрьма Кастин - длинное, приземистое строение на низком левом берегу реки Умы, в границах Старого Города - была одним из старейших зданий в Умбре. В незапамятные времена, когда весь столичный град занимал площадь едва ли большую, чем нынешняя территория Университета, тогдашний король Альказер, изрядный пьяница и большой любитель помахать мечом, решил, что тюрьма - самая насущная необходимось для молодой столицы. Здание строили двадцать лет - гораздо дольше, чем королевский дворец - и по иронии судьбы одним из первых заключенных в ней стал сам Альказер, к тому времени одряхлевший и пропивший последний разум, как следствие - высаженный с трона своим любимым молодым племянником. Согласно преданиям, дух старого короля и по сей день бродит по тюремным коридорам, пугая стражу громыханием цепей, а иногда появляется ночами в камерах, и тогда кого-то из заключенных находят утром лишившимся рассудка.

   Надо сказать, что само здание тюрьмы весьма способствовало возникновению подобных историй. Сложенное из массивных глыб бурого гранита, перемежающихся блоками черного базальта, оно даже на непредвзятый взгляд казалось мрачным, словно запятнанным старой несмываемой кровью, побуревшей от времени. Строение не имело окон: только узкие амбразуры в торце здания, где расположены комнаты охраны, да крошечные полукруглые вентиляционные отверстия в ряд под крышей. Из четырех этажей один, пользующийся наиболее дурной славой, полностью находился под землей. Построили тюрьму возле реки, и хотя казематы - спасибо древним строителям - не заливало, но сырость царила там всегда. Сырость и холод быстро приводили узников к смерти от легочной лихорадки. По слухам, именно такова была кончина старого Альказера. Нужно, однако, отдать должное королю Роланду: в его правление подземные казематы практически не использовались.

   Для Барса, разумеется, было сделано исключение. Сначала рыцаря провели в узкий холодный ``предбанник'', заставили снять всю одежду, внимательно осмотрели. Эту мерзкую унизительную процедуру Барс перенес со спокойным достоинством, только ухмыльнулся пару раз при виде того, с какой опаской приближается к нему стражник. Это не было бравадой; по чести говоря, рыцарь до сих пор находился в каком-то оглушенном состоянии, воспринимая все происходящее отстраненно и почти безразлично, будто глядя сквозь стекло. Одежду забрали, вместо нее выдали бесформенную хламиду из грубого, напоминающего мешковину полотна. Появился кузнец и заклепал на Барсе кандалы - ножные и ручные, соединенные между собой цепью. Кандалы сковывали шаг, но оставляли свободными пальцы рук и потому для рыцаря Пламени серьезным препятствием не являлись. Барс кривовато усмехнулся, волоча эту тяжесть по коридору: здесь его держали не кандалы.

   Спустились вниз по крутой склизкой лестнице; стражники вяло переругивались, осторожно нащупывая ногами ступеньки, и придерживали Барса за локти. Нижний коридор освещался всего несколькими неохотно горящими факелами. Ступив босыми ногами на ледяной осклизлый камень пола, Барс передернулся от отвращения: ощущение было такое, словно идешь по спинкам жаб или змей.

   - Здесь не сахар, - неожиданно прокомментировал один из стражников. Рыцарь удивился: до сих пор с ним никто тут не разговаривал, отделываясь короткими словами-командами.

   - Сюда мы уже лет двадцать никого не сажали, - продолжил пожилой страж. - А тут вдруг велели подготовить камеру. Мы, господин, люди подневольные: куда велят, туда сажаем. Вы уж не серчайте.

   Изумленный неожиданным участием, Барс спросил:

   - И когда вам велели готовить камеру?

   - Да вчерась еще приказ поступил, - охотно ответил стражник. - Мы аж решили сначала, что ошибка, запросили подтверждение. Ну и получили по первое число: дескать, думать вам не приказано, а приказано готовить нижний каземат. Запоры проверять и все такое. Зато я вам там побольше соломки свежей накидал.

   - Спасибо, - обескураженно сказал Барс.

   Явно довольный тем, что рыцарь не злобится, а идет на контакт, стражник продолжил:

   - Я, господин хороший, на этой работе уже тридцать три года. Всякого повидал. Бывает такое, что сегодня аристократа сажают, а завтра он - на коне и жаждет мстить тюремщикам. Так что вы не отчаивайтесь, глядишь - фортуна и повернется. А коли мстить соберетесь, так уж сделайте милость, имейте в виду: мы тут только приказы выполняем, а зла никакого ни на кого не держим.

   - А вы слышали, в чем меня обвиняют? - спросил рыцарь.

   - Слыхал, а как же, - согласился страж. - Только ведь всякое в жизни бывает. На всякое дело можно с двух сторон посмотреть: сегодня вы убийца, а завтра, глядишь, окажется, что герой.

   - Да вы философ, - неожиданно развеселился Барс. - Вы что же, всех так утешаете?

   - А то, - пожал плечами стражник. - Вам легче и мне проблем меньше.

   - А бывали ли у вас в тюрьме рыцари Пламени?

   - Такого не припомню. - Покачал головой страж. - Такое впервые. Да вот мы пришли уже: вы устраивайтесь, а я вам чуть позже чайку горячего принесу. В этой камере без горяченького не выживешь.

   - Устраивайтесь, - саркастически повторил Барс, когда тяжелая дверь за ним захлопнулась и загремели засовы. - Вам бы, любезный, в гостинице работать.

   В камере было абсолютно темно, но рыцарь зажег небольшой магический огонек и стал обследовать свое новое пристанище.

   Каземат был невелик: примерно три шага в ширину и четыре в длину. От массивной двери вниз вел пологий скат, так что уровень камеры был еще ниже уровня коридора. В одном углу лежала действительно солидная охапка свежей соломы; в противоположном виднелось отверстие в полу шириной не больше ладони, оттуда тянул слабый ледяной сквознячок. Камень стен порос белесым лишайником, пол казался каким-то липким. Массивная дверь оказалась вырезана из древесины каменного дерева: ценная порода, Барс даже удивился, что кому-то пришло в голову использовать ее при постройке тюрьмы. Впрочем, возможно, в древние времена она была дешевле. Каменное дерево поддается обработке только в свежесрезанном виде; высохнув же, оно окаменевает (откуда и название) и приобретает необыкновенную твердость. Кроме того, оно совершенно не подвержено гниению и даже не горит. В двери было прорезано два маленьких окошка: одно, забранное решеткой и закрывающееся плотной ставней снаружи, располагалось, по всей видимости, на уровне глаз стоящего в коридоре охранника; второе, тоже закрытое ставней, но без решетки, находилось в самом низу двери. ``Почему внизу?'' - Удивился поначалу Барс, потом понял: чтобы узник мог подползти и взять кормежку, не вставая на ноги. Такая предусмотрительность слегка покоробила рыцаря.

   Внезапно лязгнула, открываясь, верхняя ставенка, и Барс поспешно потушил огонек. Сквозь отверстия решетки внутрь проник неровный свет факела.

   - Отойдите к противоположной стене, - скомандовал голос знакомого тюремщика.

   Барс повиновался; тотчас же открылась нижняя ставня, и в отверстии появилась большая глиняная кружка. Над ней дымился парок. Нижняя ставня быстро захлопнулась, снова лязгнул засов.

   - Ваш чай, - сообщил стражник. - Заберете, когда я закрою окошко - таков порядок. Кормят здесь один раз в день, но чайку я вам буду подбрасывать, пока на дежурстве.

   - Благодарю. - Отозвался Барс вполне серьезно: промозглость камеры он уже успел почувствовать всеми костями.

   - Вот и отличненько. - Жизнерадостно сказал стражник. - Выпьете - поставьте кружку в проём, я потом заберу.

   Ставня закрылась.

   Барс с удовольствием выхлебал жиденький, несладкий, зато по-настоящему горячий чай.

   Потом забрался на солому, подобрав под себя заледеневшие ноги.

   И стал думать.

   Думы рыцарю думались не очень веселые. Почему-то ему слабо верилось в то, что Орден будет сильно торопиться вытаскивать его из этой дыры. По логике вещей, Замку надо было как-то выявить основную действующую силу заговора против Ордена - правда, если таковой реально существовал. Но каким образом в результате данной комбинации Замок надеялся достигнуть своей цели, Барс как-то не очень представлял. Впечатление складывалось весьма неблагоприятное: Барсу все настойчивей лезли в голову мысли, что больше похоже пока на то, будто Орден просто сдал своего рыцаря со всеми потрохами, откупившись таким образом за явный прокол в Кеоре. А если приплюсовать сюда то, что Барс слишком рьяно полез доискиваться до причин того самого прокола и вообще повел себя не самым благонадежным образом?

   - Но двое рыцарей ведь действительно пропали, один погиб, - сказал себе Барс. - Не могли же меня обмануть и в этом? Слишком уж легко проверяется.

   ``А ты проверял? - Спросил рыцаря ехидный внутренний голос. - А будешь ли иметь возможность проверить - теперь-то, а?''

   - Да меня самого похищали в Сантии, - рассердился Барс.

   ``Могло быть и совпадением, - обнадежил тот же голос. - Верно Бранигал говорил - мало ли у Ордена недоброжелателей? А может быть, этот случай и дал толчок фантазии Магистра''.

   Барс тряхнул головой, но назойливый внутренний голос не исчезал.

   ``Что-то подобное ты предчувствовал с самого начала, ведь правда? - нашептывал он. - Не хотелось ведь браться за это дело, очень не хотелось. И Глед тебе казался подозрительным, доброта эта его неестественная. И неувязочки были кой-какие, пусть мелкие, но были. А ты все уговаривал себя - показалось. И плыл по течению. А удирать-то еще тогда надо было, из Замка. Без оглядки''.

   - Ну хватит, - сказал Барс и резко саданул ребром ладони по каменной стене. Боль слегка отрезвила, привела в чувство.

   ``Так и свихнуться недолго, - подумал рыцарь. - Нельзя нюни распускать. Варианта всего два: либо Глед не соврал, и тогда все идет по плану и меня в свое время вытащат. Либо меня подставили, и тогда влип я крепко, поскольку Клятву дал. Но тут уж что сделано, то сделано, и нечего переливать из пустого в порожнее''.

   ``Завтра разбирательство, - вплыла тоскливая непрошенная мысль. - Опять станут всех собак вешать. Мерзко. Рассказать, как дело было? Не поверят все равно. Интересно, у них свидетели подставные или настоящие, из того поселка? Если настоящие - значит, меня и вправду сдали, по взаимной договоренности. В такие случайности я больше не верю. А если подставные? Тогда это просто ни о чем не говорит''.

   - Рассказывать ничего не буду, - решил Барс. - Не стану этой публике бесплатный цирк устраивать. Вообще откажусь отвечать на вопросы, и пусть говорят, что хотят. Все равно это не более чем представление.

   От этого решения стало немножко легче. По крайней мере, не нужно будет распинаться под пристрастными недоброжелательными взглядами. Мелькнувшую внезапно мысль о принцессе, о том, может ли она вдруг явиться на разбирательство и кому она нынче верит, Барс задавил в зародыше и думать на эту тему себе категорически запретил, но в груди все равно нехорошо защемило.

   От холода и сырости тело медленно коченело, и рыцарь принялся разгонять кровь своими любимыми статичными упражнениями, попеременно напрягая и расслабляя отдельные мышцы или группы мышц. Вскоре конечности перестали казаться чужими, и Барс немного согрелся. Однако он продолжал и продолжал упражнения - до тех пор, пока не задремал.

 

- 4 -

   Разбудил рыцаря стук щеколды и последовавшая команда тюремщика:

   - Отойти к противоположной стене!

   Все еще сонный, Барс сполз с соломы. Просыпаться совсем не хотелось: кажется, ему даже снилось что-то хорошее. Обед принесли, что ли?

   Однако это был не обед. Неожиданно лязгнули большие засовы, и дверь в камеру открылась. Двое стражников торопливо внесли и поставили раскладной табурет и парочку масляных фонарей.

   ``Кого еще пес принес? - Недовольно подумал Барс. - Вроде завтра душу тянуть собирались, а сегодня-то что? И на допрос не похоже: тогда бы, наверное, в допросную повели. Или начальство познакомиться желает? Отдохнуть не дадут, сволочи''.

   Два стражника встали по сторонам от стоящего табурета, еще двое - с внутренней стороны двери. ``В коридоре, наверное, тоже стоят, - подумал Барс. - Неужели им кажется, что это эффективно? Если бы хотел убежать - сейчас было бы самое время''.

   Послышались шаги, и весьма непринужденной походкой - будто к себе в кабинет - в камеру вошел никто иной, как Ставрадар Деим, советник Его Величества по вопросам внутренней политики, собственной персоной.

   ``Вот это сюрприз, - сказал себе Барс, непроизвольно напрягаясь. - Вот кого бы сейчас скрутить и взять в заложники, тогда бы все тут поплясали''.

   Однако рыцарь остался спокойно стоять у стены.

   Деим уселся на табурет, невозмутимо оглядел Барса.

   - Почему заключенный в камере в кандалах? - Спросил советник у охраны.

   - Приказ такой был, ваше высокоблагородие! - Отрапортовал стражник.

   - Немедленно снять. И принесите второй табурет.

   На короткую заминку перед ``слушаюсь!'` охранника Деим отреагировал одной приподнятой бровью, и тюремщик полетел выполнять приказание.

   ``Понятно, - подумал Барс. - Сначала покупать будут. Интересно, что же ему надо?''

   Кузнец появился на удивление быстро - словно ждал под дверью, и Барс не удержался от саркастической усмешки. Советник, впрочем, сохранил невозмутимость. ``Хороший игрок,'' - решил рыцарь.

   Через несколько минут кандалы были сняты, а у стены поставлен второй табурет.

   - Теперь оставьте нас, - велел Деим охране.

   На этот раз брови вверх поползли у стражников - от изумления.

   - Ваше высокоблагородие, - осмелился высказаться один из тюремщиков. - Такое супротив всех инструкций, а в этом случае опасно в особенности. Ежели что, отвечать-то ведь нам придется. Вы уж не побрезгуйте, примите совет...

   - Я разве просил совета? - Ледяным тоном поинтересовался Деим. - Мне показалось, я отдал приказ.

   Тюремщик просительно обвел взглядом своих коллег - те опустили глаза долу - тяжело вздохнул и, буркнув очередное ``слушаюсь'', первым пошел к двери. Остальные потянулись за ним.

   - Не забудьте закрыть дверь и окошки, - холодно проронил им вслед советник.

   И, уже обращаясь к Барсу, добавил:

   - Никакой дисциплины, не правда ли? Эти идиоты полагают, что я не знаю, с кем имею дело.

   - А вы знаете? - Заинтересовался Барс.

   - Больше, чем вы думаете, - серьезно ответил Деим. - Знаю достаточно, чтобы понимать, что если вы решите предпринять что-то против меня, эти пентюхи мне ничем не помогут. Как, впрочем, и кандалы. Почему вы постеснялись снять их сами?

   ``Ого,'' - подумал Барс, делая вид, что не расслышал вопроса.

   - Присаживайтесь, - спокойно сказал советник. - Я понимаю, что вы не очень расположены беседовать. Но это ведь не повод, чтобы стоять столбом, верно?

   - Почему же вы не явились в сопровождении взвода гвардейцев? - Спросил Барс, усаживаясь.

   - А взвод бы помог? - Иронично приподнял бровь Деим.

   - Возможно, - пожал плечами рыцарь. - Обучены они неплохо. А мы, все-таки, не сверхлюди.

   - Вырезать в одиночку несколько сотен ``мирных'' горцев вряд ли под силу обычному человеку.

   - Вы не хуже меня знаете, что я этого не делал, - пошел напролом Барс.

   - Я только предполагаю, что это может быть правдой, - осторожно высказался советник. - И был бы благодарен, если бы вы рассказали мне, что там произошло.

   - Вы не испытывали сомнений, когда клеймили меня прилюдно, - не удержался от шпильки Барс.

   Деим вздохнул.

   - Свидетели есть свидетели, - заметил он. - Трудно не поверить такой искренности. Задумываться начинаешь позже.

   Советник обладал удивительным даром: даже настроенный изначально враждебно, Барс на мгновение едва не поверил ему. Вовремя вспомнил о приготовленной за сутки камере и мысленно надавал себе по щекам. И все равно где-то в глубине мельтешила мысль: ``А может, это не он?''

   ``Не может,'' - решительно сказал себе рыцарь. А вслух проговорил:

   - Советник, если вы хотите искренней беседы, то должны начать с искренности сами. Я прекрасно понимаю, что ``свидетели'' появились не случайно. Крестьянка-беженка приезжает из Северной Кеоры и сразу же нечаянно попадает в обслугу Королевского дворца? Вы эту сказочку расскажете на суде? Ха! Кроме того, кто-то явно научил ее, когда и что говорить.

   - Не я, - задумчиво и очень серьезно произнес Деим. - Если кто-то и подстроил это, то не я. Я просто хочу разобраться.

   - И за каких-то пять минут бьющаяся в истерике на сквере женщина объяснила вам суть дела? - Прищурился Барс. - Выступали вы вполне убедительно.

   - Тогда я был уверен, что понимаю ситуацию.

   Некоторое время рыцарь и советник молча буравили друг друга взглядами.

   - Разговор окончен. - Объявил наконец Барс.

   - Вы мне не верите? - Удивился Деим.

   Рыцарь промолчал.

   Советник пожевал губами, потом вдруг широко улыбнулся.

   - Интересный вы фрукт, Барс, - заметил он. - Поначалу кажетесь таким простоватым, создается впечатление, что с вами и возиться не придется. А чуть тронешь - кругом колючки. Ладно, вы правы. Я в курсе событий. Не стану вас пугать, но положение действительно серьезное. И я единственный, кто может вам помочь. И хочет помочь. Поверьте, говорю сейчас абсолютно искренне. Только как же мне подступиться к вам, колючий вы человек?

   - Без лжи, - спокойно посоветовал Барс.

   - Это будет непросто, - так же спокойно посетовал Деим. - Вы слишком многого не знаете; многое вызовет у вас протест. Было бы намного легче, если бы вы относились ко мне без столь явного предубеждения. Ну да ладно. Попробую рассказать вам кое-что; не обещаю, что это будет приятно.

   Советник уперся локтем в колено, положил подбородок на ладонь. Некотое время задумчиво молчал, словно решая, с чего лучше начать. Барс вдруг поймал себя на том, что вновь готов начать ему верить, и одернул себя, удивившись - феномен Деима работал безотказно.

   - Я много лет посвятил изучению Ордена Пламени. - Начал наконец говорить советник. - Из всех живущих ныне людей, не связанных с Орденом напрямую, я, наверное, единственный, кого можно назвать специалистом или даже экспертом по этому вопросу. Я действительно знаю многое - кое-в-чем вы уже могли убедиться, еще кое-что я могу вам рассказать, дабы вас не мучили напрасные сомнения. Например, я знаю, что вас держит здесь не что иное, как Клятва - и потому вы сейчас абсолютно безопасны, настолько, что можно было бы даже вас не запирать - никуда бы вы не делись. Я знаю также, почему вы вынуждены держать Клятву, даже если она ведет вас к смерти. Не только ведь из чистого благородства, верно? У вас просто нет альтернативы. Еще я знаю, почему вы были вынуждены дать эту Клятву в столь сомнительных обстоятельствах. Рыцарь не может отказать в Клятве Алому Магистру - это ведь один из законов вашего Ордена, не правда ли? Вы не находите, Барс, что это одна из разновидностей рабства? Того самого рабства, которое в Арсании не существует уже несколько сотен лет. Пусть более утонченная форма - но и более жесткая, не так ли? Из любого рабства можно сбежать, а от Клятвы ведь не убежишь, как и от себя. Что заставляет вас так слепо доверять вашим Магистрам? Только тот факт, что при вступлении в сан они тоже дают Клятву - действовать только в интересах Ордена? Право, Барс, вы умный человек - оцените, насколько расплывчата эта формулировка. Интересы Ордена ведь можно понимать очень по-разному, это - вещь субъективная. Для примера скажу, что едва ли не каждый агрессор в истории искренне считал, что действует в том числе в интересах захваченной страны. И уж нигде не сказано, что интересы Ордена должны совпадать с интересами отдельных рыцарей.

   Деим помолчал еще немного, заметил:

   - Вы не кидаетесь с ходу возражать. Надо полагать, сами не раз думали о чем-то таком?

   И продолжил:

   - Теперь я хотел бы пояснить, откуда знаю, что вы связаны Клятвой. Дело в том, что в последнее время я имел насыщенную и весьма интересную переписку с господином Гледом Марконом. В свое время мне стал известен один секрет Ордена, которым я единолично воспользоваться не мог, но который при наличии партнеров с определенными связями и возможностями дает рычаги для серьезного давления на Орден. Я говорю об адамантовом бизнесе, Барс. Вам это кажется несерьезным? Напрасно. Экономическое давление - мощнейший рычаг, поверьте мне. Представьте себе свой Орден не имеющим денег - ни на выкуп ``новобранцев'`, ни на содержание Школы, ни на ваших любимых жеребцов, ни на расходы Рыцарей - что с ним станет? А ведь продажа адамантов для вас - одна из основных статей дохода. Нам удалось перекрыть несколько путей сбыта кристаллов. Сразу же последовала реакция со стороны Замка.

   Деим задумчиво потер пальцами подбородок, испытующе взглянул на Барса.

   - Я не стану сейчас спрашивать вас, насколько спонтанным был прорыв в Кеоре. Мои партнеры убеждены, что вы можете каким-то образом вызывать прорывы, более того, что только вы их и вызываете - в целях ли добычи адамантов, или в каких-то других. Я не столь радикален. Полагаю, если бы Замок хотел преподнести кому-то урок и мог для этого вызвать прорыв, то место было бы выбрано более разумно; отдаленная горная провинция не слишком выигрышна в смысле наглядности. Тем не менее, катастрофа достигла небывалых размеров - и именно в тот момент, когда мы ждали ответа Замка на наше предложение диалога. Очень похоже на демонстрацию мускулов перед началом переговоров, не правда ли?

   Советник помедлил немного, ожидая реакции Барса. Не дождался, но кивнул удовлетворенно, будто получил, что хотел.

   - Замок перехитрил самого себя, - сказал он, улыбнувшись. - Ваши Магистры не учли такой фактор, как общественное мнение - а мы начали готовить его давно, очень давно. Сейчас нам достаточно кинуть клич: ``Орден виноват во всем!'' - и вы будете фактически уничтожены. Не физически, я имею в виду, но как организация. Возможно, вам придется стать тайным Орденом, подвергнуться гонениям; структура будет разрушена, многие погибнут. Ваша слабость в том, что в основном вы действуете в одиночку - и поверьте мне, рыцаря Пламени очень легко вычислить. Для этого даже не нужно просить его обнажить плечо.

   Барс промолчал и на этот раз - хотя парочка ядовитых замечаний так и вертелась на языке, он решил сначала выслушать все до конца.

   Веско, чеканя каждое слово, Деим уронил:

   - Однако разрушение Ордена не входит в наши планы.

   ``Ну спасибо, - отозвался Барс мысленно. - Оказывается, вы все же не окончательно созрели для самоубийства. Даже жаль, право''.

   - Итак, вернусь к диалогу с господином Марконом, - непринужденно продолжил советник. - Состоялся он на фоне означенных событий и был, как я уже заметил, весьма насыщенным. В числе прочего обсуждался и следующий вопрос: нам требовался некто, на кого можно было бы свалить вину за катастрофу в Кеоре. Козел отпущения, понимаете? Таким объектом мог бы послужить сам Орден - или же, к примеру, отдельно взятый рыцарь, этакий злодей, может быть, даже сумасшедший. Это, конечно, не добавило бы Ордену популярности, но и не вызвало бы катастрофы: черная овца может встретиться в любом стаде. Как вы полагаете, что выбрал Замок?

   И опять Деим не дождался ответа; на этот раз он нахмурился.

   - Меня начинает тревожить ваше молчание, Барс. Вы вообще-то понимаете, о чем я говорю? Или это для вас слишком сильное потрясение? Нам попросту продали одного Рыцаря Пламени - по сходной цене. Это вам понятно, надеюсь? Или я вас переоценил? Неужели вы до сих пор питаете надежды, будто вас кто-то собирается спасать?

   Советник действительно выглядел встревоженным, и Барс вдруг подумал: ``А ведь я важен для него. Для него лично, а не для каких-то там партнеров. Интересное что-то тут наклевывается''.

   - Я позволю себе все же допустить, что вы меня поняли, - вздохнул Деим. - А сделав такое допущение, предлагаю рассмотреть варианты грядущих событий. Очевидный вариант только один: завтра на разбирательстве непременно будет назначено дознание. Поверьте, вам не понравится знакомство с дознавателем, Барс. Но суть даже не в этом. Беда в том, что совершенно неважно, оговорите ли вы себя под пытками или героически продержитесь всю неделю, не раскрывая рта. Все равно через установленные законом семь дней дознания вы будете приговорены к смертной казни. Это уже решено - на самом высоком уровне. На этом вы, как пешка, свою игру закончите; мы же с Замком просто продолжим партию.

   ``Я всегда рассчитывал умереть под фанфары и барабанный бой'', - вспомнил Барс свою опрометчивую шутку в разговоре с Верховным Магистром. Да уж, оказывается, Глед Маркон не лишен чувства юмора. Фанфары не фанфары, но барабанный бой точно обеспечил. Барс усмехнулся.

   - Что вам показалось смешным? - Поинтересовался Деим. - Я, вроде бы, ничего смешного не сказал.

   - Это я так, своим мыслям, - ответил Барс, нарушив наконец молчание. - Не волнуйтесь. Я вот все жду, когда вы назовете цену.

   - Цену чего вы желаете услышать? - Поднял брови советник.

   - Второго варианта, разумеется. Того, который не самый очевидный.

   - А суть этого варианта вы услышать не хотите? - Удивился Деим.

   Барс пожал плечами.

   - Суть тут может быть только одна. Вы вытаскиваете меня из этой ситуации - без потерь с моей стороны. Меньшее не трудитесь предлагать.

   Деим снова потер подбородок, задумчиво спросил:

   - Вы полагаете, я всесилен?

   ``А вот это мы как раз и проверим'', - подумал Барс. А вслух сказал:

   - Я не понимаю, советник. Так у вас есть что продать мне или нет? Если нет, то зачем вы здесь распинаетесь?

   - Я мог бы существенно облегчить вашу участь. Весьма существенно.

   - Несерьезно с вашей стороны, советник. Уж не хотите ли вы предложить мне ``легкую смерть''? Вы начитались дешевой литературы, Деим. Это я не покупаю.

   - Вы плохо представляете, о чем говорите.

   - Я представляю гораздо больше, чем вы можете предположить. - Спокойно возразил Барс. - ``Облегчение участи'' меня не интересует, тема закрыта. Еще что-то?

   Деим задумался.

   - Возможно, есть способ сделать то, что вы хотите. - Сказал он наконец. - Возможно. Но и цена будет соответствующей.

   - Поговорим о цене, - согласился Барс.

   Советник улыбнулся.

   - Вообще-то, мне всего лишь нужно получить от вас несколько ответов. Несколько ответов на несколько вопросов - вот и все, что я хочу. Но тут есть один нюанс.

   - Не сомневаюсь. - Улыбнулся в ответ рыцарь. - Удивительно только, что всего один.

   - Я должен быть абсолютно уверен, что ответы честные и исчерпывающие.

   - Как вы намерены этого добиться? - Поднял бровь Барс.

   - Вы дадите мне Клятву. - Непринужденно заявил Деим.

   - Не понял.

   - Что тут непонятного? - Удивился Ставрадар. - Вы поклянетесь на Пламени, что искренне и исчерпывающе ответите на мои вопросы. Придется, наверное, добавить еще несколько условий: например, что, освободившись, вы не причините мне вреда. Или что не инициируете какой-либо процесс, в результате которого мне будет причинен вред. Подумаем, как это лучше сформулировать. Клятву вы дадите сейчас, а ответите - после того, как я вас вытащу. Допускаю даже, что это тоже можно обговорить в тексте. Ну, что скажете?

   - Что мне нужно серьезно подумать. - Ответил Барс после продолжительной паузы. - Очень серьезно.

   - Много времени я дать не могу. - Вздохнул Деим. - Я и так нахожусь здесь слишком долго, а приходить второй раз - чересчур рискованно. Так что думайте сейчас, если что, спрашивайте. Я жду ответа.

   Интенсивные размышления Барс изображал почти четверть часа. Он вставал, ходил по камере, снова садился на табурет, ерошил рукой густые темные волосы. Потом подумал, что хватит: побоялся переиграть. Сказал решительно:

   - Ограничьте число вопросов.

   - Что? - Не понял Деим.

   - Я согласен, если число вопросов будет фиксированным. Скажем, три.

   - Да у меня их десятки, - возмутился советник. - И я буду сильно рисковать, вытаскивая вас.

   - Это меня не интересует, - досадливо возразил Барс. - Не больше пяти.

   - Десять.

   - Пять.

   - Девять.

   - Шесть.

   - Восемь.

   - Семь.

   - Согласен, - протянул руку Деим.

   - Еще одно условие. - Заявил Барс.

   Советник нахмурился.

   - Не много ли условий?

   - Как хотите, - пожал плечами Барс. - Вы это затеяли.

   - Говорите.

   - Время тоже должно быть фиксированным.

   - Ну вы даете! - Расхохотался Деим. - Что еще?

   - Я согласен на разумный промежуток. Скажем, месяц, в течение которого ваши вопросы должны быть заданы.

   - Все предусмотрели, а? - Никак не успокаивался советник. - Все подвохи ищете?

   - Клятва - вещь серьезная. - Веско сказал рыцарь.

   - Давайте составлять текст. - Отсмеявшись наконец, выговорил Деим.

   Саму Клятву Барс решил обставить поторжественнее. Для этого он вышел на середину камеры, высоко поднял голову, развел в стороны руки - ладонями вверх. Через мгновение на каждой ладони заплясало по язычку пламени. Медленно-медленно рыцарь свел руки, соединив ладони перед собой. Язычки пламени, объединившись, полыхнули ярким огнем, поднявшимся выше головы Барса; Деим даже отшатнулся от неожиданности. Пристально глядя в бушующее пламя, рыцарь четко и раздельно произнес слова Клятвы. Начиналась она традиционно (``Клянусь Пламенем...'`), дальше шел текст, на обсуждение и согласование которого мужчины потратили почти час. После заключительных слов Барса пламя оторвалось от его рук, всплыло вверх, мгновение повисело в воздухе под потолком, оставляя на камне языки копоти, и вдруг рассыпалось дождем ослепительных искр, которые потухли, не долетев до пола. Хотя принесенные тюремщиками масляные лампы продолжали гореть, показалось, будто в камере стало темно.

   - Вы удовлетворены? - Спросил Барс у советника.

   - Впечатляет. - Признался Деим. И неожиданно спросил:

   - А руки вы не обожгли?

   - Должен ли я понимать это как ваш первый вопрос? - Осведомился рыцарь.

   Ставрадар рассмеялся.

   - У вас хорошее чувство юмора, Барс. Нет, разумеется; можете не отвечать, если не хотите. Но я запомню, что с вами нужно быть осторожным.

   Барс хмыкнул, показал Деиму ладони, не тронутые даже копотью.

   - Это бесплатно, - сказал он. - Но теперь очередь за вами.

   - Ждите, - кивнул советник. - Ничего конкретного пока сказать не могу, но ждите. Я, как вы понимаете, заинтересован получить свои ответы.

   - Помните, что оговорено в Клятве.

   - Не забуду. - Пообещал Деим. - Вы меня выпотрошили. Но я все равно рад, что нам удалось договориться.

   - Вот и ладно. - Сказал Барс.

   И даже пожал советнику руку на прощание.

   До обеда рыцарь успел еще немного подремать. Появление судка с реденьким супом и ломтя тяжелого влажного хлеба было обставлено той же процедурой с поочередным открыванием окошек и стоянием у стены. Зато страшноватого вида суп на вкус оказался вполне съедобным, а кислый хлеб с отрубями - свежим. Барс съел все подчистую, решив, что как бы там ни было, но силы ему еще понадобятся.

   Неладное рыцарь почувствовал примерно час спустя, когда посуда уже давно была убрана. Сначала что-то непонятное начало твориться со зрением: крошечный голубой огонек, вывешенный для освещения, вдруг стал раздражать глаза, а тени - двоиться и расплываться. Решив, что опять перебрал сегодня с магией, Барс убрал огонек. Теперь в темноте ему повсюду мерещились разноцветные искры. Рыцарь недоуменно потряс головой - результатом стало сильное головокружение. Внезапно острая боль резанула внутренности, заставила сложиться пополам; началась рвота. ``Отравили, сволочи, - пришла догадка. - Интересно, кто?''

   Мысли спутывались, уплывали; скорчившись на полу у стены, сотрясаемый жестокими судорогами, Барс отчаянно цеплялся за последние проблески сознания, заставлял себя думать, словно это хоть чем-то могло помочь. ``Может ли быть Деим? - рвано мелькали мысли. - Нет, вряд ли. Или он уже получил, что хотел? Вопросы - для отвода глаз? Кто еще? Кто-то его переиграл? Опередил? А может, тот самый народный гнев, о котором он тут распинался?''

   - Это было бы смешно. - Выдавил из себя Барс. - Очень.

   И последняя мысль, уже на грани наплывающей темноты: ``Теперь наврут про меня с три короба. Что-то подумает Алина?''