Глава 13

Амбассадоры

Планета Алиот, 17 год новой эры.

Я помню тот день, словно это было вчера. Мы сидели на камнях и нежились в лучах уходящего солнца. В руках у каждого был здоровенный кусок вяленой кразьбы, оставшейся после праздника. Да, накануне мы отмечали наше семнадцатилетие на Алиоте, и теперь еды должно было хватить еще на неделю.

Холодный ветер подул с севера, и я закуталась в теплосберегающий плащ. Ну кто же знал, что ночи на этой планете такие морозные? Однако, выбирать нам не приходилось. Уходят от преследователей, наш флот, состоящий из тринадцати кораблей, прыгнул в кротовую нору, и оказался перед сложным выбором. Три планеты, вращающиеся вокруг двух солнц. Все потенциально пригодные для жизни, равно как и губительные для нас, народа джати. Ресурсов хватило бы лишь на одну, но наша адмирал не прогадала. Алиот оказался суровым, но, безусловно, прекрасным новым миром. Но самое главное, здесь вдали от угнетателей и вечной борьбы за место под солнцем, мы жили как свободный народ. Одно это превращало каждый день в нескончаемый праздник.

Мы были живы, и мы были в безопасности.

— Шаула! — я позвала свою сестру, которая играла на раскопках. — Пора домой!

Солнце Тито почти село, и температура неумолимо падала. Исследуя предыдущую цивилизацию, мы пришли к выводу, что раньше таких перепадов температур на Алиоте не наблюдалось. Люди жили на поверхности, в домах из стали и кирпича, купались в морях и наслаждались зеленью. Сейчас вокруг, куда ни глянь, была выжженная под солнцами пустыня, ночью покрывающаяся ледяной коркой.

— Сейчас, сейчас! — Шаула помахала мне рукой и принялась тащить из под земли какую-то железяку-закорючку.

Но цивилизация погибла задолго до климатического сбоя. Владыка говорил, что эти люди сами себя закопали, утонули в мусоре.

— Смотри, Наяда! — Шаула бежала навстречу, вместе со своим приятелем таща обломок доисторического летательного аппарата. — Эта штука из прошлой эры!

— Да, да, — закивала я, обеспокоенно вглядываясь за горизонт. — Только домой ее нельзя. Завтра поиграете.

Лица Шаулы и Маги тотчас же сникли.

— Ну, сестрааа…

— Быстро домой, — неожиданно для самой себя рявкнула я. Обычно я не позволяю себе так общаться с младшей, но сегодня… В тот вечер странное чувство тревоги поселилось в моей душе, и с каждым заходящим лучом солнца оно становилось сильнее.

— Наверное, у нее месячные, — вполголоса сказала Шаула своему дружку. Я хотела было разозлится, но в этот момент моя рация зашипела.

— Подойди в рубку, когда вернешься, — это был Аксель, и его тон мне не понравился.

Мы задраили люки, когда поступить инея уже скользила по песчаным барханам. Шаула продолжала дуться, Маги молчать, а я вести их вниз, сквозь города, заваленные мусором. Каждый раз, когда стеклянный лифт вез на на самое дно планеты, я смотрела по сторонам и не понимала, как можно было довести планету до такого состояния. Столько машин, загрязняющих окружающую среду, столько непонятной, бессмысленной электроники, которой были напичканы дома этих людей. После того, как наши корабли совершили посадку на Алиоте, мы были вынуждены отказаться от многих благов цивилизации. Снова вернуться к сельскому хозяйству. Жизнь отбросила нас назад к истокам, но, знаете, я не жалею. Излишества губят душу, тогда как суровые условия, в которых приходится выживать, только сплачивают.

— Добрый вечер, Наяда, — поприветствовала меня наша соседка Гемма. Она была отличным фермером, но открыла в себе эту способность только на Алиоте. — Все в порядке?

— Почему ты спрашиваешь? — я напряглась.

Гемма украдкой взглянула на детей. Ясно, она не хотела говорить в их присутствии.

— Маги, не хочешь поужинать у нас? — спросила я, подталкивая обоих к дверям. От вопроса Геммы тревога в моей душе достигла пика.

— Амбассадоры только что вернулись, все до одного, — сказала фермерша, когда мы остались одни.

— Как? В одно и то же время? — уточнила я.

— Да.

Возвращение амбассадоров означало только одно: сработала система безопасности. НОМАД был запрограммирован выкинуть сознание обратно в тело, если ему, телу, угрожала непосредственная опасность. Или же целой планете.

Вспомнив о сообщении Акселя, я метнулась в радиорубку. Гемма, ясно дело, отправилась вслед за мной.

Как я и ожидала, внутри маленькой пещеры собрались все капитаны. Владыка тоже был тут.

— Что происходит?

Но на меня только шикнули. Подойдя ближе, я увидела то ужасное, чего мы боялись все эти семнадцать лет. На радаре появился корабль варнов. Корабль, заходящий на орбиту Алиота.

Так вот почему НОМАД вернул всех амбассадоров: джати снова были в смертельной опасности.

— Сигнал повторяется по кругу, — заключил капитан Альдерамин, закончив записывать. — Пока это все, что они готовы нам сообщить.

— Переведи, — потребовал Владыка.

- «Требуем монополию на НОМАД» — вот их условия, — сказал Альдерамин.

— Чертовы ублюдки! — я не смогла сдержать гнева.

— Капитан Наяда, — капитан Мекаб обратился ко мне. — Мы все сейчас во власти чувств.

Я заскрипела зубами.

— Самое главное сейчас не допустить паники, — как всегда спокойно сказал Владыка.

Мекаб нахмурился:

— Будем скрывать от людей?

— Нет, — Владыка покачал головой и ожерелье на его груди звякнуло. — Завтра утром я расскажу им все. В том числе и о начале экстренной мобилизации.

В этот момент Гемма, которая была здесь и все слышала, охнула и осела на пол. Экстренная мобилизация не означала войну. За сто с лишним лет войны с варнами, джати не удалось выиграть ни одного сражения. Мобилизация означала, что сотни мужчин и женщин отправятся на верную смерть, пока амбассадоры будут искать помощи в других мирах. К сожалению, иного выбора не было.

— Как она оказалась здесь?! — недовольно спросил Мекаб, глядя на Гемму. — Впрочем, неважно. До завтрашнего утра ей придется держать язык за зубами.

— Я никому не скажу, клянусь, — Гемма умоляюще сложила руки. Я кивнула ей, и сделала знак сидеть тихо. Сейчас и без того хватало проблем.

Мы вышли на поверхность с первыми лучами солнца. Тринадцать капитанов стояли и смотрели, как сквозь утреннюю дымку вырисовываются очертания огромного корабля, зависшего над планетой. Он занимал треть небосвода, и не заметить его мог разве что слепой.

Мы не спали всю ночь. Приемники записывали только один сигнал: «Требуем монополию на НОМАД». Никаких угроз, пока. Но мы знали, что варны так просто не уйдут, раз уж нырнули за нами в кротовую нору. Конечно, мы могли бы собрать все устройства и принести им на блюдечке, но тогда параллельные миры оказались бы закрыты для джати навсегда. А это все равно, что лишить нас наследия предков, ведь именно мы, джати, когда-то создали технологию астрального движения.

Тринадцать капитанов молчали, глядя как скукоживаются на солнце наши тени. Все, что можно было обсудить, мы обсудили этой ночью. Я покосилась на носатый профиль Акселя, и в голове возник наш разговор, состоявшийся пару часов назад.

— Я хочу, чтобы ты осталась в деревне, — Аксель говорил отстраненно, но я видела как танцуют огоньки в его янтарно-желтых глазах.

— Ты не имеешь права просить меня об этом, — холодно произнесла я, избегая прикосновений, пусть даже случайных. — Я воин так же как и ты.

— Наяда, пожалуйста! — гордость не позволяла Акселю упасть на колени, и все его взгляд был умоляющим.

Я знала, что им движет. Завтра Владыка пошлет нас на верную смерть, и он не хочет видеть, как я умру у него на глазах. Бедный, Аксель! Стоит мне сказать ему «нет», и это разобьет его сердце.

— Ладно. Я останусь, — сказала я со вздохом. — Но не ради тебя.

— Конечно нет, — Аксель отстранился и взял в руки оружие. В этот момент я поняла, что наши отдельно взятые жизни не значительнее песчинок, кружащихся в раскаленном от жара воздухе. Имеет значение только одно: выживание нашего народа. И не важно, сколько сердец будет разбито.

Зосма, самый юный из капитанов, зарядил лук и выпустил стрелу по направлению к варнийскому кораблю. Разумеется, это не причинило ему никаких повреждений, даже если бы стрела каким-то невероятным образом долетела. Но жест Зосмы отражал все положение наших дел: развязать войну, чтобы отвлечь внимание. Через пару часов проснуться люди, начнут выходить на поверхность и увидят корабль, зависший в небе. Но к тому времени они будут подготовлены и не побегут в панике давить своих собратьев. После завтрака Владыка Акрукс соберет всех: детей, взрослых, мужчин, женщин и стариков на деревенской площади и произнесет речь. Расскажет о положении дел и призовет взять оружие всех, кто умеет его держать. Всех, кроме амбассадоров.

Взглянув на статную фигуру Акрукса, стоящую поодаль, я вспомнила, что он сказал мне сегодня ночью.

— Я знаю, что ты воин, Наяда, — произнес он. — Но в свете последних событий, ты будешь нужна мне как амбассадор.

— Да, папа, — кивнула я, помня об уговоре с Акселем.

— Найди столько кочевников, сколько сможешь, — Владыка снял с себя ожерелье и крепко сжал в кулаке. — Пусть могущество НОМАДа заворожит их, опьянит. Пусть они путешествуют по мирам, пусть нарушают инструкции, но раскачают весы равновесия так, чтобы от варнов не осталось и следа.

Отец как всегда говорил с воодушевлением. Но это не могло растопить лед сомнения в моей душе.

— Пап, — начала я, сглатывая ком в горле. — А если это не поможет?

— Ты знаешь, что является движущей силой в этом мире, Наяда? — спросил Владыка Акрукс.

— Стабильность? — предположила я.

— Хаос, — ответил отец. — Благодаря хаосу зарожадается жизнь на планетах. Ты появилась на свет именно такой, потому что мои гены и гены твоей матери сложились спонтанным образом. Соединись они по-другому, и ты была бы похожа на капитана Джуббу.

Я посмотрела на зубастого толстолицего Джуббу и рассмеялась.

— Мутация — движущая сила эволюции, а хаос — то, что не дает вселенной погибнуть. Варны считают, что Инактиваторы должны следить за порядком и поддерживать баланс, убирая с пути тех, кто вносит смуту. Я же считаю, что мультивселенная может существовать только в условиях запрограммированного хаоса.

Владыка Акрукс взял мое лицо в свои большие серые ладони и произнес:

— Доченька, я верю, что ты найдешь тех самых кочевников, которые повлияют на прошлое джати.

Сказав это, он повесил ожерелье Владыки мне на шею.

— Ну а я поведу нашу армию навстречу варнам. С твоего позволения, Владыка Наяда.

Отец думал, что воодушевляет меня. На самом деле его слова и его поступок возложил на мои плечи груз ответственности. И я не могла подвести его.

* * *

Амбассадоры заняли свои места. Пятеро из них уже спали в колыбелях из глины, веток и шерсти. Совсем как птенцы. Пять НОМАДов парили над ними, сопровождая сознания в далекое путешествие. Я устроилась в своей колыбели и приготовилась к подключению. Ожерелье Владыки до поры до времени лежало в поясной сумке — я обязательно передам народу слова и волю Акрукса, как только мы снова окажемся в безопасности.

Рядом со мной последние приготовления заканчивал капитан Мекаб.

— Куда ты отправишься? — спросила я у товарища.

— В мир Z-318l, — отозвался Мекаб. — Технократия на фоне упадка личности и исчезновения социальных связей — адская смесь. И все же, чутье подсказывает, что я найду там пару-тройку мечтателей.

Мечтатели. Именно на них охотились мы, амбассадоры. Люди, мыслящие без границ и рамок. Кочевники, способные отправиться в другие миры… и наделать ошибок.

Нарушить равновесие.

— А ты? — в свою очередь спросил капитан. Неспящими остались только мы двое, и по-правде сказать, не было никакой гарантии, что мы проснемся. Если армия джати под предводительством моего отца не сможет сдержать натиск варнов, нас убьют во сне.

— Есть один мир, далекий и странный. Х-890y. Там живут примитивные существа, называющие себя «человек разумный», это забавно, — я грустно улыбнулась. Про эту реальность мне рассказал Аксель, когда мы только начинали встречаться. — Типичный мир существ, уверенных, что они — вершина эволюции. И все же… что-то в них есть.

— Надежда, — Мекаб устроился на дно своей колыбели и запустил НОМАДа над своей головой. Через минуту его сознание покинуло раздираемый враждой Алиот. Я осталась последним неспящим амбассадором на этой планете.

— Нет, не надежда, — я покачала головой, словно возражая самой себе. — Способность верить в чудеса.

Джати неслись на врага с воинственным кличем. Их ноги взметали вверх столпы красной пыли, разрисованные лица выглядели устрашающе, луки и стрелы были наизготове, ровно как и автоматы, которых, к сожалению, было не так уж и много. Сложно было устоять, не дрогнув, перед лицом этой атаки, но только не варнам.

Эти воинственные лягушки в броне и экзоскелетах стояли, словно истуканы. Они прекрасно знали, что атака джати — вопль отчаяния, отвлекающий маневр, рассчитанный на то, чтобы их собратья смогли сберечь технологию астрального движения, известную как НОМАД. При желании варны могли уничтожить армию Акрукса одним лишь выстрелом из нейтронной бомбы, но они медлили. Медлили, потому что генерал Ларс приказал подпустить джати поближе.

— Аксель, — произнес Акрукс по рации. — Они что-то замышляют.

— Согласен с тобой, Владыка, — отозвался тот с дальнего фланга. — Работаем схему «Пыльная буря».

Спустя пару секунд из песка, точнее, из подземной сети туннелей, восстало еще пять десятков джати. Обойдя варнийскую армию с флангов, они принялись замыкать ее в кольцо. Но и это не смогло пошатнуть уверенность Ларса.

— Огонь на поражение! — с ленцой произнес он из своего защищенного со всех сторон мобильного штаба.

Джати падали словно подкошенные, но ни один варнийский солдат не шелохнулся, чтобы приконичть их. Напротив, они расступались, позволяя раненым джати влетать в свой тыл.

— Что они делают?! — в изумлении произнес Аксель. Его летающий дрон показывал картину с высоты птичьего полета, и капитан мог видеть расстановку сил противника. И то, что с его людьми творится что-то неладное.

Попав в тыл к варнам, джати словно теряли волю к жизни. Они падали на колени и, забыв про свои раны, ползли по песку на четвереньках. Джати. Этот гордый народ, который было не сломить даже самыми страшными пытками.

Несколько секунд потребовалось Акселю, чтобы все осознать.

— Отступаем! Назад, все назад! — передавал он оставшимся в живых солдатам. — В туннели, живо!

— Какого черта, Аксель?! — заорал Акрукс. — Мы почти прорвали их оборону!

— Нет, Владыка, это ошибка! — Аксель знал, что времени объяснять сейчас попросту нет. — Взгляни, они словно в бреду! Варны заманили нас в ловушку!

В этот момент один из лучников джати вывел из строя экзоскелет варнийского офицера. Грузный робот пошатнулся, а в следующую минуту рухнул на землю насмерть придавив своего пилота-варна. Джати ознаменовали эту маленькую победу ликованием, но их радость была не долгой. Под весом экзоскелета земля просела на многие метры вниз, туда, где простирался мертвый город древней цивилизации. Воронка продолжала расти, поглощая всех: варнов, джати, песок, оружие — все, что было поблизости.

Аксель понял, что ему не выбраться. Солнце и небо над его головой пожирал зыбучий песок, а он сам уходил все глубже и глубже, вращаясь в этом чудовищном водовороте боевой техники и все еще живых тел.

Его разбудил чей-то кашель. Это был Акрукс. Он лежал на каменной плите, а его ноги были раздавлены другой такой же плитой.

— Владыка! — Аксель попытался подняться, но тело больше не подчинялось ему.

— Я больше не Владыка, капитан, — Акрукс закашлялся, и из его рта полилась темная кровь. — Я передал полномочия Наяде. Теперь она за меня. Ведет амбассадоров за собой… прямо сейчас.

Аксель вспомнил о Наяде и его сердце забилось сильнее. В ночь перед битвой, он приходил к ней попрощаться. Разумеется, он знал, что они погибнут в этой битве. Но только не так.

— Прими тританиум, Аксель, — сказал Акрукс. — Они близко.

Тританиум был сильнодействующим ядом, предназначавшимся для тех, кого взяли в плен.

— Нет, — Аксель оскалился и покачал головой. — Я продам свою жизнь подороже.

— Капитан, ты сам все видел, — с каждой минутой говорить бывшему владыке становилось все труднее — кровь заполняла легкие. — Варны придумали как порабощать наш мозг.

Все было именно так. Аксель понимал, что не имеет права позволить варнам заполучить информацию, хранящуюся в его сознании. Но, к несчастью, он не мог пошевелится. Скосив глаза, он увидел, что его тело лежит в неестественном состоянии. Какая жестокая ирония судьбы: вместо того, чтобы погибнуть, упав с высоты, он оказался парализованным, не способным дотянуться до яда, лежащего во внутреннем кармане его куртки.

В темноте пещеры послышалось тяжелое дыхание: это были гуны. Низшая каста варнийского мира. Они пришли, чтобы найти выживших и передать в руки своих хозяев.

Может, получится прикинуться мертвыми?

Акрукс закашлялся, и план Акселя рухнул.

— Проваливайте, вонючие мерзкие твари! — выкрикнул бывший Владыка и из его рта вылетел целый фонтан крови. Гуны попробовали вытащить Акрукса из под завала, но плита оказалась слишком тяжелой. Посовещавшись еще минуту на своем языке, они, к величайшему ужасу Акселя, открутили несчастному Владыке голову.

«Я следующий», - подумал он, ощущая как липкий страх заполняет его целиком. — «Нельзя, нельзя бояться как последняя крыса!»

Гуны склонились над Акселем. В их маленьких красных глазах читалось лишь одно: «Надо. Выполнить. Приказ». Гунам не заговорить зубы, их бессмысленно просить о пощаде. Аксель понимал, что сейчас он умрет и смерть его уж точно будет страшнее, чем от тританиума.

Цепкие лапы вцепились в голову Акселя и принялись тянуть.

«Наяда», - капитан попытался воскресить в голове образ своей любимой.

Хрусть-хрусть.

«Нет, я не буду кричать, не буду!» — Аксель сжал зубы, отдаваясь во власть ослепительной боли.

Через несколько секунд все было кончено. Продолжая тяжело пыхтеть, гуны удалились, неся добычу в больших мешках.

Я открыла глаза. В который раз. За сутки я побывала в десятках миров, и теперь не могла с точностью сказать, где мое настоящее тело. Это было одним из побочных эффектов НОМАДа: стирание границ личности.

В пещере никого не было. Амбассадоры вернулись, и мне предстояло много работы. Лечить раненых, воодушевлять людей, встречать уцелевших. Я вспомнила об Акселе и своем отце и мое сердце заныло. Нет, стоп, сперва нужно выяснить, что стало с джати за последние сутки.

На главной площади царил беспорядок. Возле теплиц был разбит полевой госпиталь, где сновали туда-сюда замученные врачи. Огромным усилием воли я заставила себя пройти мимо него, прямиком в командный центр.

— Мы еще живы? — спросила я у присутствующих. В радиорубке собрались капитаны и кое-кто из гражданских. Я заметила, что многие обернулись на мой голос — должно быть, ждали пробуждения.

— Да, — Джубба сидел за пультом слежения. — И варны тоже. Их корабль по-прежнему на орбите.

— Сколько вернулось? — я сжала кулаки так, что ногти врезались глубоко в ладони.

Люди молчали. Капитаны отводили глаза. Гемма, которая тоже была здесь, не сдерживала слез.

Джубба, сколько? — повторила я с напором.

— Два десятка, — отозвался Джубба.

— Мой отец? — лишь бы голос не дрогнул.

Капитан покачал головой.

— Взвод Владыки Акрукса, капитана Тибала и капитана Акселя не вернулись, — Джубба взглянул на меня так, словно просил прощения. Но он был не виноват, никто не виноват. Да, я потеряла отца, я потеряла Акселя, но в этой пещере не было никого, кто не скорбел бы сейчас о своей потере. Мы знали, на что идем.

Несколько секунд я молчала, сжимая в кулаке ожерелье Владыки.

— Ничего, когда кочевники изменять реальность, наше прошлое тоже изменится, — сказала я, изо всех сил стараясь поверить в свои слова. Я выпрямилась в полный рост и придала своему голосу силы. — Велением моего отца, я принимаю власть над народом джати на себя. Это была его последняя воля.

Единым жестом джати сложили ладони в молитве, и под их всеобщее молчание я надела ожерелье правителя на свою шею.

Кто бы мог подумать, что мой путь Владыки начнется с великой скорби.

Нужно было выяснить, что стало с плененными джати. Убили их варны или же… об этом не хотелось думать, но они могли стать кем угодно — от пожизненных заключенных под пытками до объектов изучения. Но проблема была в том, что у джати не было ресурсов, чтобы добраться до варнийского корабля. Оставалось только ждать, когда варны пошлют к ним гонца.

И ждать не пришлось слишком долго.

Когда это произошло в радиорубке дежурил Зосма, самый молодой из капитанов. В госпитале сейчас не хватало помощников, а в деревне то и дело сбоили генераторы — их приходилось чинить. Миссию амбассадоров тоже никто не отменял: в пещере забвения круглосуточно находился кто-то из капитанов. Подключенные к НОМАДам, они продолжать скользить по мирам в поисках избранников. В этот день там была и я.

Да, Владыке погалалось быть с людьми, поднимать боевой дух и прочее, но только датчик на виске, посылающий в мозг тета-волны забвения, мог помочь мне на время забыть о своей потере.

Голос Зосмы вырвал меня из сладких грез:

— Владыка Наяда, есть новости.

В центре наблюдения вновь царил переполох. Подойдя поближе и склонившись над экраном, я поняла из-за чего весь этот шум. По пустыне шел робот. Один одинешенек, без оружия. Его передвижения были сумбурными, словно навигатор робота вышел из строя.

— Что это за черт?! — сказала я, вглядываясь в изображение на экране. — Приблизить!

Это был андроид: длинные конечности, большие раскосые глаза — он явно был создан по образу и подобию джати. Вот только зачем? При виде этого существа из железных пластин и трубок мне стало не по себе. Зачем варнам понадобилось создавать механический прототип джати? Чтобы запугать нас? Воздействовать на психику?

— Я никогда не видела таких андроидов, — призналась я, рассматривая картинку, что посылали дроны.

— Никто не видел, Владыка Наяда, — сказал Зосма, не отрываясь от экрана. Он был первым, кто заметил робота и, очевидно, невероятно гордился этим. — Он идет по направлению к Черепашьим Хребтам.

За Хребтами находился вход в наш подземный мир. Замаскированный и спрятанный так надежно, что его ни за что не найти непрошенному гостю. И все же, робот направлялся именно туда.

Я приняла решение за секунду.

— Я иду наверх.

Странное чувство своей причастности к этой одинокой фигуре в пустыне двигало мной. От волнения меня подташнивало, а руки тряслись так, над застежкой камуфляжного костюма пришлось попотеть.

Я выбежала на поверхность, когда солнце Димитри уже катилось к горизонту. Это были самые прекрасные несколько минут перед закатом, когда всю пустыню заливал золотисто-алый свет. Раньше мы любили сидеть на камнях в это время и любоваться нашим прекрасным маленьким миром, но эти времена прошли. С тех пор как варны появились на орбите Алиота, мы больше не были уверены, что завтра наступит.

Он шел навстречу. Этот джати, созданный из железа и полимеров. Преодолев расстояние, разделяющее нас, я замерла метрах в десяти.

Андроид хрипло дышал, как человек, прошедший сотню километров по пустыне и умирающий от жажды. Его светодиодные глаза были расфокусированы, а конечности дрожали от напряжения. Я напряглась и выставила вперед свое оружие: в эту секунду я могла поклясться, что передо мной стоял живой джати, вот только облаченный в механическую броню. И это мне очень не нравилось.

— Кто ты? — грозно спросила я, направив на путника копье.

— Наяда…

Механически голос, синтетические голосовые связки… Но откуда, черт побери, он знает мое имя?

— Кто ты?! — рявкнула я. Еще немного я и бы поджарила это существо, кем бы оно ни было.

Мне было страшно. Пыльные бури и ледовитые ночи были реальностью. Корабль варнов на орбите тоже. Но вот это существо, что сейчас стояло передо мной — было неведомой тварью, с которой не сталкивался еще ни один джати.

— Это Ак… ссель, — голосовые связки андроида защипели, словно это слово было для него под запретом. — Ак… ссель.

— Аксель? — еще немного и я осела бы на землю.

— Варны запрограм… ммировали нас, — лицо робота скривилось, словно внутри него боролись два человека. — Я ннне… смогу… долго… сопротивляться.

Он сделал еще несколько шагов навстречу и упал на колени. Прямо к мои ногам.

Как бы я не старалась, я не могла узнать в этом существе Акселя. Того самого Акселя, которого я любила до безумия. Который приходил ко мне ночью накануне битвы, и с которым мы отдались друг другу в последний раз, вопреки всему. Но я верила этому существу, и я знала, как должна поступить.

— Я не стану их р… рабом, — произнес робот.

— Не станешь, — сглатывая слезы, я приставила к его голове свое копье. Всего один мощный разряд, и он перестанет существовать.

«Ты действительно хочешь потерять его во второй раз?» — предательски шепнул тихий голос внутри меня.

— Я уже потеряла, — ответила я, уничтожая существо, стоящее передо мной на коленях.

Через несколько секунд на место случившегося подоспел Мекаб и другие.

— Изучите тело. Мозг, — велела я. — Варны нашли применение своим заложникам. И они об этом сильно пожалеют.

— В тот день моя бабушка поклялась уничтожить варнов, — Владыка Лем подвела итог своего рассказа. — Но ей не удалось этого сделать. Через несколько недель она узнала, что беременна. Родилась моя мама, Владыка Протея, которая точно так же положила всю жизнь на борьбу с варнами.

— Мы ушли далеко вглубь планеты, мы стали невидимками, исчезающими прежде, чем нас обнаружат, поэтому вы знаете о нас так мало, — Лем оглядела РУТ-81 и ТиТ-5. — И все же вы должны знать, что мы с вами имеем одно происхождение.

— Вы — это мы, — прошептала РУТ-81. Ее глаза горели таинственным светом. — Джати.

История, рассказанная Владыкой, тронула сердца каждого из присутствующих, и все же, любопытство одного из андроидов не было удовлетворено.

— Вы не рассказали самого главного, — произнес ТиТ-5. — Как же сложилось так, что мы с вами знакомы?

— Я расскажу, — кивнула Лем. — Но вначале позволь мне представить еще одно действующее лицо это истории. Чарктон.

Последнее слово она произнесла в темноту камеры, от которой тут же отделилась мужская фигура. ТиТ-5 и РУТ-81 вздрогнули от неожиданности: сложно было поверить, что все это время в камере с ними был еще один человек. Он поднялся, легко и грациозно, словно и не сидел все это время согнувшись в три погибели, и вышел на свет.

ТиТ-5 посмотрел в лицо этого джати, и поймал себя на мысли, что ему знаком этот взгляд. Да, он определенно видел его когда-то и где-то, при совершенно иных обстоятельства и все же… Кем же был этот Чарктон?

 

Глава 14

Земля-1

Вологдинск, Ростовия. 2015 год.

Их каблуки звонко стучали по асфальту. Тротуары были еще мокрыми после первого весеннего дождя, но теплые солнечные лучи, что скользили по лицам неслучайных прохожих, имели все шансы хорошенько согреть сегодня этот маленький провинциальный город.

— Здесь одно солнце, — сказал Чарктон.

— Как и в большинстве миров, населенных гуманоидами, — заметила Лем.

Молодой человек был среднего роста, имел модную бородку и волосы, собранные на затылке в небольшой хвостик. Девушка же была высокой и голубоглазой; обычно она аккуратно укладывала длинные каштановые волосы, но сегодня утром ветер играл в ее прядях, живописно раскидывая их по широким плечам. Дело в том, что в теле Анжелики была воительница из параллельного мира, которая не слишком заботилась о внешнем виде.

— Он всегда завтракает в это время, — сказал Чарктон, глядя на часы.

— Вот и познакомишь, — отозвалась Лем. В отличие от Чарктона, она открыла для себя этот мир совсем недавно, и еще не успела привыкнуть к своему воплощению. Слишком примитивные органы чувств, неповоротливая шея, короткие конечности… Лем то и дело принималась устало вздыхать: несовершенное тело человека угнетало ее, но если верить Чарктону, эта реальность стоила всех ее мучений.

— Он идет, — коротко бросил молодой человек. Уже несколько месяцев Чарктон следил за избранником и знал о нем почти все.

Потенциального кочевника Лем узнала без труда. Блуждающий взгляд на довольно миловидном лице, легкая небрежность в облике, простая одежда и воодушевленная поступь — типичные мечтатели во всех мирах одинаковые.

— Как зовут? — спросила девушка.

— Ян Монастырский, писатель, — ответил Артем, направляясь вслед за ним в заведение под названием «МакСомнальдс».

— А что значит «писатель»? — спросила Лем, когда двое джати расположились за столиком.

— Я так понял, это кто-то вроде шута. Развлекает народ своими историями, — ответил Чарктон, не сводя глаз с Яна. Тот только что закончил изучать меню и теперь строил домики из салфеток и зубочисток.

— Он всегда заказывает одно и то же, — продолжал Чарктон. Двое сидели в нескольких столиках от Яна, по диагонали. — Поджаренную плоть животного, засунутую между двух кусков хлеба. Это совсем непитательно для человека его пола и возраста.

— Недоедает? Зачем? — удивилась Лем.

— Наверное, на мели, — Чарктон тоже углубился в меню.

— Что это значит?

— Мало ресурсов. Денег, — объяснил Чарктон. Работая в новом мире, Чарктон максимально быстро перенимал сленг, традиции и привычки местных жителей. Эту особенность Лем высоко ценила в нем: ни один Инактиватор не смог бы вычислить амбассадора или поймать на странном поведении. Сама же Лем была грациозна, словно картофелина: вон, даже волосы не удосужилась расчесать.

— Это хорошо, что он на мели, — наконец сказала она. — Когда кочевник голоден, он начинает искать любые возможности заработать. Идет на риск, играет по-крупному. Это нам на руку.

Лем потянула носом и уловила запахи, идущие с кухни.

— Какая мерзость, — прокомментировала она.

— Кстати, должен тебя обрадовать, — сказал Чарктон. — Люди едят гораздо чаще, чем мы.

— Насколько часто? Каждый день? — ужаснулась Лем.

— Три раза в день, как минимум.

— Ничего страшного, потерплю, — Лем все еще морщилась от запаха чего-то сгоревшего и синтетического.

— Ну уж нет, напарница, — Чарктон собирался сделать заказ. — В твои обязанности входит беречь тело этой девушки. И вовремя кормить.

Это был неписаный закон джати. Бережно относится ко всем своим воплощениям. Не создавать неприятностей, не вступать в ненужные споры, не транспортировать тело далеко от дома. Все амбассадоры знали, что межпространственные путешествия — это бумеранг. Сегодня ты пользуешься чьим-то телом, завтра кто-то более или менее разумный — твоим.

Но именно этот закон нужно было нарушить для того, чтобы качнуть чашу вселенского равновесия. Но сделать это должны были не джати, ибо они законодатели и блюстители закона, не Инактиваторы — мрачные судьи и безжалостные каратели. А вот такие вот простачки вроде Яна Монастырского.

Лем понимала, что НОМАД разрушит его примитивную жизнь, можно было даже сказать, что они с Чарктоном собирались подсунуть ему что-то вроде легальных наркотиков, со словами: «Прости, приятель, это погубит тебя, но ты получишь удовольствие».

— Лем? С тобой все в порядке? — аккуратная бородка воплощения Чарктона вторглась в поле зрения воительницы.

— А?

— Ты зависла, — Чарктон поставил перед ней пластиковый стакан и тарелку с картошкой.

— Просто задумалась, — отмахнулась Лем. — Лучше расскажи, как твои успехи.

В их команде Чарктон отвечал за техчасть. В короткие сроки ему нужно было сколотить команду молодых ученых, непризнанных гениев и просто башковитых ребят, готовых работать за идею, и сконструировать НОМАД из подручных материалов. И все это — не превышая лимитов в теле воплощения. Почти невыполнимо? Возможно. Но задача Лем была еще сложнее: втереться в доверие к Монастырскому и проследить, чтобы он пользовался НОМАДом как можно чаще. Нарушая запреты любыми способами.

При мысли о том, что ей придется заигрывать с существом другого вида, пусть даже симпатичным по местным меркам, воительницу передергивало от отвращения.

Чарктон вздохнул — по-видимому дела с НОМАДом были не очень.

— В этой реальности не существует таурания, — сказал молодой человек. — Попробую заменить на серебро, хоть и выйдет дороже.

Лем нахмурилась. НОМАД не собрать без нужных химических соединений, и тогда, каким бы перспективным не был мир, для амбассадоров он будет бесполезным. Таураниевая фольга отвечала за нейроингибирование — подавление второй личности на время взлома. Без нее об использовании технологии не могло быть и речи — слишком рискованно и чревато раздвоением личности.

— Ты уж постарайся, Чар… Артем, — попросила Лем. — Это последний подходящий нам мир.

Все было именно так. За почти триста лет варнийской интервенции, джати посетили огромное количество разумных миров, но ни один кочевник не смог изменить ход истории. Владыка Лем продолжала посылать гонцов, но уже без особой веры, просто потому что так делали ее мать и бабушка.

— Сделаю все, что в моих силах, Владыка, — ответил Чарктон.

— Мне больше по душе, когда ты называешь меня «напарница», - игриво улыбнулась Лем.

— Так, все понятно, — Чарктон поставил свой стакан на стол. — Решила на мне потренироваться?

Лукавая улыбка тотчас же сошла с лица девушки.

— Что, все так плохо? — Лем занервничала и по привычке начала ковырять в зубах ножом. — Я вообще привлекательна по местным меркам?

— Да, когда не делаешь так, — Чарктон осторожно вынул из ее рук нож. — Будь мягче. Не напирай. Местные мужчины любят завоевывать.

Лем с сомнением покосилась на Яна, мечтательно пережевывающего бургер. Он не выглядел субтильным, но и на воина уж точно не походил. На родной планете джати, такие существа, как он, обычно становились кормом высших каст, вроде варнов. Но в этом мире — об этом ей рассказал Чарктон — разум был важнее, чем сила. А значит и побеждать тоже надо было силой своего разума.

— Расскажи мне о нем, — попросила Лем.

Чарктон на пару минут задумался.

— В нем нет ничего примечательно. Вот вообще. Каждое вечер он покупает две сосиски, чтобы скормить их собаке, живущей в его дворе. С двух дня до девяти вечера пытается работать, но часто выходит на балкон покурить, а то и вовсе заваливается спать, уронив голову на клавиатуру — я купил бинокль и могу наблюдать за его окнами, — пояснил Чарктон. — Но дело не в этом.

— А в чем? — спросила Лем.

— Если верить теории о том, что все наши воплощения связаны, этот парень не так прост, как кажется. У него выдающиеся инкарнации, — Чарктон бросил на Монастырского взгляд, полный надежды.

Лем подалась вперед, ожидая продолжения рассказа.

— Великий сыщик в одном из миров оранжевого коридора, пират с Пояса Минотавра, помнишь тот самый, который доставил брату Джуббы кучу хлопот?

— Да ты что?! — удивилась Лем. — Его инкарнацией был сам пират Хаас-Мун?!

— Да, представь себе, — улыбнулся Чарктон. — Пилотировать звездный крейсер — это тебе не книжонки писать.

Но Лем уже смотрела на Монастырского другими глазами. Она верила в то, что душа, даже расщепленная на бесконечное количество частиц, остается целостной. В ней закодирована определенная миссия, которую должны реализовать все воплощения. Зачем? Вероятно, в этом и кроется ответ на извечный вопрос, в чем же состоит смысл жизни.

Ян Монастырский никогда не узнает о преступлениях, которые он раскрывал или о том, как сражался с Космической лигой на астероидном поясе. Но его бунтарская природа, его стремление к свободе всегда будут частью его личности, где бы и кем бы он ни был.

В этот момент «великий сыщик и пират» по неосторожности смахнул со стола пепельницу, и она со звоном разбилась об пол.

— Простите пожалуйста, — с виноватой улыбкой сказал Ян официантке. — Сколько я должен вам за ущерб?

Та назвала цену и Монастырский побледнел.

— Пятьсот рублей?! Это ж целых три бургера!

Писатель выглядел жалко. В последнее время ему и так приходилось сильно экономить, а тут еще и эта чертова пепельница!

— Конечно, я заплачу, — Ян достал из кармана бумажник. — Ничего не случится, если я немного похудею.

— Может, поможем парню? — шепнула Лем.

— Нет, мы не должны вмешиваться, — в тон ей отозвался Чарктон. — Еще не время.

Заплатив за разбитую пепельницу, Ян Монастырский вышел из «МакСомнальдса» и грустно побрел через парк в сторону дома.

— Ничего, приятель, скоро у тебя начнется совсем иная жизнь, — сказал Чарктон, провожая взглядом сгорбленную фигурку писателя.

* * *

Попрощавшись с Чарктоном, Лем поспешила домой. Нужно было вернуть тело на место. Каждый раз, попадая в новое тело, воительница молилась, чтобы не возникло проблем. Чтобы ее сознание вернулось в тело Владыки джати, а взятая на время личность благополучно забыла о потерянных часах своей жизни. Это было опасно для психики обоих личностей, но игра стоила свеч.

Лем знала, что иногда, очень редко, происходит сбой. Ингибированная личность оказывается сильнее, и стремится вернуться в свое тело. Владыка слышала немало историй с печальным финалом, но никогда не думала, что подобное случится и с ней.

Но то что произошло, было еще хуже.

«Кто здесь? Что со мной!?» — встревоженный голос Анжелики раздался в голове Лем.

— Тише, тише, успокойся. Твое тело в полном порядке. Я взяла его на время и скоро верну, — Лем старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, как ее и учили.

«Кто ты?! Кто ты?! КТО ТЫ?»

Эта Анжелика была сильной, очень сильной. Ее сознание уложило Лем на метафизические лопатки и теперь делало болевой на локоть. А если проще — Анжелика почти выталкивала сознание Лем из своей головы. Но Владыка уже зарубила на носу, что в этом мире правит разум и сухие доводы:

— Я — твое воплощение из другой реальности, и сейчас мне нужно сделать очень важную для всего человечества работу, — спокойно произнесла Лем. — Давай договоримся: ты дашь мне еще десять минут, и потом я…

«ПРОЧЬ! Выметайся!!!» — Анжелика была непреклонна.

Нужно было возвращаться, пока ситуация не стала опасной. Если Анжелика проснется в мире джати, ее сознание не выдержит всего потока информации. Органы чувств человека не способны осмыслить даже пять процентов того, что каждый день видят, слышат и осязают джати. Если Анжелика проснется на Алиоте, это будет сравнимо с попаданием двухмерного человека в четырехмерное пространство. Окончательный и бесповоротный кирдык.

— Ладно. Твоя взяла, — надо было хотя бы попытаться закончить разговор по-хорошему. — Я ухожу…

В этот момент произошел коллапс. Сознание Лем вышло из тела, но вместо того, чтобы вернуться на родной Алиот, в пещеру Забвения, раздвоилось, нет, размножилось на несколько составляющих. В одно мгновение Лем осознала себя в сотнях воплощений, и, честно говоря, это был самый ужасный опыт в ее жизни.

Китайская императрица, больная собака, предназначенная на убой, мать, только что потерявшая своего ребенка, одноклеточный паразит, умирающий под воздействием антибиотика, священная корова на алтаре, камень, падающий в бесконечность. Первый колонизатор Марса, эмоциональ из мира тоналей, субстанция, состоящая из межгалактической пыли… За одного мгновение Лем прожила сотню жизней, от простейших до высокоорганизованных. За одну секунду она впитала в себя всю боль поколений, всю радость, ужас, страдание и эйфорию.

Это почти свело ее с ума. Очнувшись на Алиоте, она долго не могла прийти в себя. Но с Анжеликой было еще хуже. Сознание девушки прошло то же самое расщепление но, в отличие от Лем, не справилось с полученной информацией.

— Как она?

— Состояние вашей сестры стабильно, — сухо ответила врач. — Отправляйтесь домой и отдыхайте.

Сестра Анжелики, Виктория, расплакалась от облегчения.

— Нет, я останусь здесь, пока ее не выпишут.

Врач холодно усмехнулась:

— Вам придется ждать очень долго. После реанимации ее переведут в отделение психиатрии.

— Что?! — ужаснулась Вика.

— А вы что думали?! Она пыталась покончить с собой, как я могу отпустить ее домой после этого? — сердито сказала врач. — И кстати, вам тоже не помешает консультация психотерапевта.

— Еще чего! — вспыхнула Вика. — Отстаньте от меня!

Она выбежала на улицу, прямо под теплый майский дождь. Тушь размазалась по ее лицу, искусанные губы саднили. Как же она проглядела? У сестры и раньше случались депрессии, но чтобы попытаться покончить с собой… Анжелика никогда не сделала бы этого, разве что с ней произошло нечто действительно ужасное.

Вика вспомнила глаза сестры сразу после того, как она нашла ее на полу в окружении полупустых пачек с таблетками. Вспомнила и содрогнулась. Это были не глаза Анжелики — кого угодно, только не ее. Вика словно взглянула в два пустых колодца, в две необитаемые вселенные, состоящие только из звездной пыли. Все тепло и радость ушли из глаз Анжелики, осталось только пустота.

Вика вздохнула и закурила: сколько же времени понадобится, чтоб забыть этот взгляд?

В этот момент под покровом ночи и дождя, что делал его шаги совсем неслышными, к Виктории приблизился человек. Он знал о ее ситуации и собирался воспользоваться слабостью девушки.

— Здравствуй, Вика. Мое имя Виталий Борисович, и я хочу помочь тебе, — сказал он. Именно так начинают разговор все Инактиваторы.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, — девушка отвернулась, чтобы незаметно стереть с лица размазанную тушь.

— Я знаю о том, что случилось с твоей сестрой, — Виталий Борисович осторожно протянул ей платок. — И я знаю тех, кто это сделал.

Вика взглянула в его глаза и нахмурилась. Она никогда не была злой, могла сердиться, могла делать назло, но сейчас, услышав о том, что он знает, холодное желание отомстить начало заполнять ее душу, словно дым стеклянную колбу.

— Помоги мне в одном деле, Вика, и я помогу тебе воздать за сестру, — слова Инактиватора ложились на раненую душу молодой девушки, словно бальзам.

Спустя десять минут они уже разговаривали в круглосуточном кафе, где Виталий Борисович угощал Викторию чаем с медом.

— Есть один человек, зовут Ян, — Инактиватор протянул девушке фотографию. — Тебе нужно подружиться с ним…

— Я поняла, — сказала Вика и резко отодвинула стакан. — И мой ответ «нет». Я не буду заниматься этим ни за какие деньги.

— Может быть, ты вначале дослушаешь?! — Инактиватор огромным усилием воли сдержался, чтобы не ударить ее. Грузное тело престарелого писателя тяготило его, как и сам факт пребывания в этой примитивной ограниченной реальности. — Все, что от тебя потребуется, девочка, познакомиться с Яном и проследить за тем, чтобы он не нарушал инструкций. Вот и все.

Виктория прикусила губу.

— А сами вы не можете? — спросила она тоном обиженной старшеклассницы. Она еще тешила себя мыслью, что может просто так взять и уйти.

— Могу и буду. Вот только у меня нет твоего обаяния, — Инактиватор выдавил из себя улыбку «доброго дядюшки». — Я сниму для тебя жилье и помогу с деньгами. Ты ни в чем не будешь нуждаться, Вика. Все, что от тебя требуется, это сообщать мне обо всем, что делает Ян.

— Что же такого секретного он делает? — Вика больше не ёрничала. Сейчас ей стало действительно интересно.

— Пока ничего. Но примерно через месяц-два он начнет увлекаться… ммм… межпространственными путешествиями. Вот тогда-то нам и понадобится все твое обаяние, чтобы следить за ним.

Инактиватор предотвратил очередную попытку Вики уйти. Он знал, что невозможно просто так взять и на словах объяснить, что такое НОМАД. Но на то он и был Инактиватором. Одного его прикосновения к тонкому запястью Вики хватило, чтобы она смогла увидеть свое воплощение из другого мира. Увидеть и поверить.

— Простодушные дурачки, — сказал Виталий Борисович, глядя на затуманенный взгляд своей спутницы. Он намеренно отправил ее в самый лучших из миров. Нирвану, где все воплощения свободны и счастливы. Если бы он показал ей вселенную, где инкарнация Вики коротает свою жизнь взаперти, являясь сто двадцать третьей женой ненасытного властелина, она испугалась бы и убежала.

— Это было потрясающе, — сказала Вика вернувшись. — Все миры такие, Виталий?

— Виталий Борисович, — лицо Инактиватора на секунду исказилось от гнева. — Многие, но не все. Есть и другие, жестокие…

— А можно еще? — разумеется Вика просила добавки.

— Не сегодня, — Инактиватор убрал руки со стола. — Ну, так мы договорились?

Можно было не спрашивать. Девушка была на крючке, и готова была есть с его рук.

— Да, договорились, — промямлила Вика и с наслаждением потянулась. Полет в Нирване заставил ее забыть о том, что сестра угодила в психушку, и обо всех других горестях тоже.

— Вот и ладушки, — Инактиватор вымученно улыбнулся, считая минуты до конца пребывания в этой реальности. Он достал из кармана пачку денег и протянул их Вике. А за одним новый телефон.

— Возьми. И будь на связи. Круглосуточно.

* * *

Они встретились ровно через три месяца и один день.

Чарктону удалось собрать команду молодых и перспективных ученых, которую он иронично назвал «Сансарой». Он аккуратно скормил им идею модуля астрального движения, так что ни у кого не осталось сомнений, что НОМАД — плод их совместных усилий. Таураний прекрасно удалось заменить серебром, а благодаря щедрому спонсорству отца одного из ребят (кажется, Данилы), НОМАД стал не просто кустарным проектом, но обрел вполне себе элегантную футуристическую оболочку.

Самым сложным оказалось заманить Монастырского на лекцию по «инновационным технологиям». К счастью, отец настоящего Артема Листвинова оказался малоизвестным, но все-таки писателем, и Чарктон, не моргнув и глазом, использовал его славу в качестве наживки.

Дальше — проще. Чарктон хорошо изучил психологию Яна Викторовича и знал, что тот купится на НОМАД только после того, как попробует его в деле. После того как Монастырский забрал устройство домой, Чарктон практически праздновал победу. На следующий день он ждал звонка, и даже хотел заломить цену, чтобы проставиться перед ребятами, но тревожные слухи заставили его передумать и срочно свернуть лавочку.

Инактиватор вышел на их след.

А они — те еще ублюдки. Существа из красного коридора, которых купили варны. Их невозможно было вычислить, потому что Инактиваторы могли заимствовать любое тело, никак не связанное с их инкарнациями. Ходили слухи, что у них и тел-то нет, только чистое сознание. А еще Инактиваторы не скупились на средства для достижения цели.

Ситуация осложнилась еще и тем, что Лем вышла из игры практически сразу. Долгое время Чарктон делал все сам, пока ребята из «Сансары» не доросли до полноценных помощников. Но, разумеется, он не мог рассказать им все. Чарктон знал, что ни один из них — ни Данила, ни Сергей, ни Карина и не Оля — не пойдут на риск. Не смогут нарушить инструкцию, в отличие от Яна Монастырского. Именно радио него затевался ввесь этот цирк с НОМАДом.

Именно на него возлагались все надежды джати.

В этот же день на телефон Вики пришли смс-ка от Виталия Борисовича:

«Время пришло. Сегодня днем, в МакСомнальдсе по адресу Тимирязевская 8. Оденься красиво».

Девушка помнила о своих обязательствах. А еще о мире райского наслаждения, куда Виталий Борисович обещал отправить ее снова. Ну и о мести, разумеется. Вот только за три месяца Вика почти забыла кому она хотела отомстить. И почему.

* * *

Чарктон закончил свой рассказ. Еще долго они с ТиТ-5 смотрели друг другу в глаза, пока первый, наконец, не нарушил молчание.

— Ты попытался предупредить меня, — сказал андроид. — Поэтому и оказался в этой тюрьме, верно?

Чарктон кивнул.

— Скажем так: я добровольно ушел в изгнание, когда понял, что облажался. Я слишком поздно узнал, через чье тело действовал Инактиватор, — сказал он. — Твой босс тоже начал подозревать, и даже попытался отправить тебя в отпуск.

— Билеты на Гоа, — вспомнил ТиТ-5. РУТ-81 смотрела на него, ничего не понимая, да и сам он, по правде сказать, едва ли верил, что все это действительно случилось с ним. — Я отказался…

— Ты был упрямым кретином. Поэтому и оказался здесь, — Чарктон улыбнулся, и андроиды заметили, что зубы у джати были треугольными, словно у акул.

— Постойте, а как же я? — спросила РУТ-81. — На меня что, тоже возлагались большие надежды?

Джати молча переглянулись.

— Лин Чжин Хо, верно? — спросила Лем, и мусорщица кивнула.

— К несчастью, ты стала жертвой одного из наших повернутых на идее собратьев, — покачала головой Лем.

— Абра Хо, — проговорила РУТ-81.

— Мы казнили его, — ни один мускул на лице Лем не дрогнул. — Когда узнали, что он в сговоре с варнами.

ТиТ-5 хотел взять РУТ-81 за руку, но понял, что не может пошевелить пальцами. Его механизированный организм предал его в самый неподходящий момент.

— Ты не была в списке кандидатов, девочка, — в голосе Лем слышалось сожаление. — Ты не должна была стать кочевником, поскольку мы считали ваш мир…

Владыка Лем запнулась.

— Гиблым местом? — мрачно спросила РУТ-81.

— Бесперспективной реальностью, погрязшей в удовольствиях и почти полностью лишенную фантазии, — подсказал Чарктон. — Это фраза из отчета капитана Мекаба.

РУТ-81 горестно хмыкнула.

— Значит, я здесь по ошибке, ясно.

— Абра Хо решил вести свою личную войну, — сказала Лем. — Он так увлекся идеей баланса и дисбаланса, что забыл на чьей стороне.

— Я думал, что вы, джати, выше всех этих интриг и скандалов, — с едва уловимой издевкой произнес ТиТ-5.

— Мы такие же люди, как и вы, — отозвался Чарктон. — Только побывав в теле человека, я понял это.

— Но это ничего не меняет, — сказала РУТ-81. — Ни Ян, ни я не смогли пошатнуть этот ваш баланс. Вы по-прежнему в рабстве у варнов!

По лицу Владыки Лем пробежала дрожь негодования. На какой-то момент ТиТ-5 испугался, что она велит казнить его напарницу, но, к счастью, этого не произошло.

— Все верно. Мы не сдвинулись с места, — кивнула Владыка.

— Наши жизни — это пустая жертва, — с надрывом сказала мусорщица. — Нас превратили в андроидов по вашей вине.

— Я глубоко соболезную вашей потере, — Лем поднесла руку к сердцу. — Все что я могу сделать для вас сейчас — это отпустить на корабль. Отпустить домой.

Вот так просто. Мусорщики переглянулись: уже в который раз за последние сутки они были на волоске от смерти, а теперь их просто отпускают домой.

— Вы ничего не должны нам, — сказал Чарктон. — Как и мы вам. Все борются за выживание, как умеют.

РУТ-81 покачала головой:

— Без Верзилы и челнока нам не добраться до корабля…

— Это не в наших правилах, но мы вернем вам и ваш челнок, и вашего копателя, — сказала Лем. — В целости и сохранности.

— Есть еще одна проблема, — ТиТ-5 больше не мог молчать об этом. — Я не чувствую своего тела.

 

Глава 15

Нулевая станция

— Что значит, не полетит? — РУТ-81 не могла поверить своим ушам.

При всей своей возвышенности, джати оказались ушлыми ребятами. За какие-то три часа они разобрали челнок практически на микросхемы. Разумеется, после такого собрать его не представлялось возможным даже под грозным взглядом владыки Лем.

Добрую половину запчастей растащили и уже продали из-под прилавка. Можно было бы заменить детали, но тогда андроиды потеряли бы главное, что у них осталось, — время.

ТиТ-5 чувствовал себя все хуже и хуже. Ему срочно нужен был ремонт и медицинская помощь, а оказать ее могли только на корабле варнов.

Как ни крути, нужно было возвращаться домой.

— Ладно, поедем на Верзиле, — сказал ТиТ-5. — Если, конечно, его вы тоже не сломали.

Роботу-копателю повезло больше, нежели челноку. Под страхом оказаться в каталажке, механики собрали его за рекордный срок — тридцать минут с учетом поиска растворившихся на рынке деталей.

И вот Верзила снова смотрел на мусорщиков с высоты своего двухметрового роста: огромный, надежный и быстроходный. Оставался последний штрих — вернуть ему память.

— Активировать карту памяти! — приказал ТиТ-5, установив микропроцессор внутрь цилиндрической коробки, что служила Верзиле головой.

— Синхронизация… — послышался голос из динамиков. — Карта памяти активирована!

РУТ-81 и ТиТ-5 переглянулись.

— Верзила, прием! — сказала мусорщица, смахивая пыль с робота.

— Приветствую вас, мои рабы! — произнес Верзила своим низким хорошо поставленным голосом телевизионного диктора.

— Это он, без сомнений, — улыбнулся ТиТ-5. Мимические мышцы все еще подчинялись ему. — Собирайся, Верзила. Нам предстоит долгая дорога домой.

По протоколу после каждой новой установки карты памяти, полагалось проводить диагностику. Мелкие ошибки системы могли повлиять на психику Верзилы, но у мусорщиков просто не было времени. Он шутил — а значит был в порядке.

По крайней мере, им так казалось.

Они поднялись на поверхность планеты до восхода. С шести утра и до обеда варнийский крейсер был в так называемом «мертвом облаке» — связаться с ним не представлялось возможным. Единственным способом не изжариться было добраться до ближайшей команды мусорщиков и одолжить их челнок. Но сделать это нужно до полудня — потом андроиды, как правило, уходили на перерыв. Работать над солнцепеке было опасно, не говоря уж о том, чтобы бороздить пустыню под прямыми лучами двух солнц, стоящих в зените.

С учетом того, что команды работали на расстоянии десяти-двадцати километров друг от друга, а робот-копатель был не приспособлен для бега на дальние дистанции, шансы выжить у андроидов были примерно пятьдесят на пятьдесят.

— Пошлем сигнал SOS, как только поднимемся на поверхность. Может, кто-то из команд выдвинется к нам навстречу, — сказала РУТ-81, помогая разместить напарника на широких ручищах Верзилы. Неподвижный, он выглядел таким беззащитным и слабым, что ее сердце сжималось от боли. Даже такой неуязвимый, на первый взгляд, мусорщик имел предел своей выносливости. Как маленький рабочий муравей, оказавшийся далеко от своего муравейника, в мире, полном опасностей.

— Надеюсь, наши коммуникаторы заработают, — сказал ТиТ-5. — Не хотелось бы окочурится где-нибудь посредине пустыни.

— Эй! — строго сказала РУТ-81. — Ты не умрешь, понял?

Андроид кивнул. Ему было страшно. Страшно умирать вот таким вот бесполезным, неподвижным существом. Но взглянув в полные решимости глаза РУТ-81, он понял, что ей еще тяжелее. Ответственность за их спасение теперь лежала на ее плечах.

— Мы еще посмеемся над этой историей, — сказал он, улыбнувшись краешком губ. — Когда окажемся на корабле в целости и сохранности.

— Вот этот настрой мне нравится! — заключил Верзила и поднялся на ноги.

РУТ запрыгнула к нему на лопатки, ловко, словно опытная наездница. В этот момент краешек солнца Тито показался из-за темных барханов. Пора было прощаться с джати.

— Ну, спасибо, что не прикончили нас, — усмехнулся ТиТ-5, глядя на Лем.

— Мы один народ, не забывайте, — сказала Владыка и протянула РУТ-81 свое копье. — На случай если в пустыне вы столкнетесь с опасностью.

Мусорщица сжала деревянную рукоятку копья в своей механической руке. С этим допотопным оружием она еще больше походила на воительницу из сказок пост-мира.

— Вот наш главный враг, — сказала РУТ-81, указывая на багровое солнце, сонно поднимающееся из-за горизонта. — Но все равно спасибо.

Лем кивнула. Со скрытой тревогой она смотрела на варнийский крейсер, зависший над планетой, словно гигантская грозовая туча. Еще секунда — и ее лицо озарилось алым светом Тито.

— Поспешите! — сказала Владыка и подняла руку в знак прощания. Этот жест как эхо повторили и другие джати, вышедшие на поверхность. Потомки великих капитанов.

Спустя несколько минут горбатая спина Верзилы скрылась за барханами.

Солнце взошло. Устав сидеть на неудобной спине робота-копателя, РУТ-81 спрыгнула и пошла рядом. Утром в пустыне было прохладно и свежо; она обожала работать в это время, наблюдать за движением солнц в небе, и за тем как меняются очертания теней.

Но сегодня ее ждали вовсе не раскопки, а марш-бросок по этой самой пустыне. И нужно было успеть добраться до пункта назначения, пока тени не исчезли, иначе завтра может не наступить для них, заблудившихся андроидов.

Барханы были нетронутыми, словно озерная гладь. Кое-где из земли торчали обломки летательных аппаратов или фрагменты построек прошлой эпохи. За тысячи лет их основательно замело песком, сточило ветрами и выжгло солнцами, но даже в этом состоянии они могли сказать многое о величии прежней цивилизации.

— Как думаешь, как они погибли? — спросила она у своего напарника. Тишина, даже десятиминутная, невероятно угнетала ее.

— Не знаю. От какой-нибудь болезни, — предположил ТиТ-5. — Чумы, например.

Немного помолчав, РУТ-81 спросила:

— Скажи, Писатель, если бы ты мог выбирать, где родится, какой мир ты выбрал бы?

ТиТ-5 вздохнул. Будь его тело исправно, он задумчиво почесал бы нос — привычка, оставшаяся еще с прошлой жизни.

— Точно не этот. Тут ты либо варн, либо живешь под землей. Ни то ни другое мне не подходит.

Немного подумав, он продолжил.

— Твой мир тоже не вариант. Втыкать что-то в свой живот, опасаясь заражения, брр…

РУТ-81 усмехнулась:

— Мы не знали, что может быть иначе.

— Мое мнение: тебе нужно было родиться роботом, — Верзила тоже решил высказаться. — Тогда сейчас я не тащил бы тебя на своем горбу.

ТиТ-5 улыбнулся, все-таки Верзила умел поднять настроение.

— А если серьезно, мне все равно, какой мир. Правда, — сказал андроид, наблюдая за тем, как осыпается песок с лопастей копателя. — Где угодно можно быть как несчастным, так и счастливым.

РУТ-81 шла рядом, задумчиво глядя вперед, а ее ноги то и дело застревали в песке.

— Все, чего мне хотелось бы в будущей жизни, это родится в мире, где есть ты, — сказал ТиТ-5 и сам удивился тому, как легко и непринужденно с его языка слетели эти слова.

— Я бы хотел прикоснуться к тебе, будучи человеком… ну или ящерицей какой-нибудь, — продолжал андроид. РУТ-81 рассмеялась, услышав про ящерицу.

— А сейчас я так близко к тебе, но, увы, не могу пошевелить даже пальцем. И ничего не чувствую, — в голосе ТиТ-5 сквозила неподдельная тоска.

РУТ-81 подняла голову и посмотрела на него. Она давно забыла тепло человеческого тела, забыла, как бегут мурашки, и как сладко замирает от наслаждения сердце. Но еще хуже было то, что в теле андроида она не могла даже заплакать. За восемь лет рабства стальная оболочка почти высушила ее сердце.

— Я бы тоже хотела этого, Ян, — сказала девушка. — Воплотиться в одном мире с тобой.

К счастью, на этот раз Верзиле хватило ума и такта воздержаться от колких комментариев.

Прошло два часа их пути. Первое солнце неумолимо приближалось к зениту, тогда как второе только-только взошло из-за горизонта. Корпус Верзилы начал раскаляться, и ТиТ-5 впервые обрадовался тому, что ничего не чувствует.

— Еще немного, и я превращусь в яичницу, — сказал он. РУТ-81 ответила не сразу: она тяжело дышала и шагала, опираясь на копье, точно на посох. Нужно было сделать привал, вот только, где? Красная пустыня без конца и края простиралась на многие километры вокруг.

— Сколько мы без энергопунша? — спросила РУТ-81. Полуорганические андроиды должны были принимать белково-углеводную смесь для питания мозга хотя бы раз в сорок восемь часов.

— Слишком долго, — отозвалась напарница. — Все, не могу больше.

Она обессиленно упала на колени, и песчинки взметнулись в раскаленный воздух.

— Забирайся, — сказал Верзила останавливаясь. — Папочка всех унесет.

Похоже, другого выбора не было. Морщась от боли, РУТ-81 взгромоздилась на его раскаленную спину.

— Папочке не помешает принять освежающий душ, — произнесла она. Через пятнадцать минут андроиды, убаюканные равномерными шагами Верзилы, впали в сладкую полуденную дрему.

Робот не знал усталости. Он продолжал шагать по барханам, четко следуя заданному курсу. Ему не было дела до обломков звездных кораблей, торчащих из земли и других памятников истории этого переходящего из рук в руки мира. Он шел и шел, олицетворяя этакий вечный двигатель, маятник, что никогда не остановится.

Но вдруг что-то пошло не так. Сложно было сказать, в чем же было дело: в переустановке карты памяти, в жаре, в расположении светил. Верзила вдруг остановился, подумал немного, а затем, развернувшись на девяносто градусов, дал ходу.

Первой проснулась РУТ-81.

— Верзила, доложи, где мы! — потребовала она, озираясь по сторонам.

Пустыня наполнилась светом. Раскаленный воздух на горизонте дрожал от испаряющейся влаги, а миллиарды песчинок отражали свет Тито и Димитри, словно микроскопические зеркала.

— Верзила?

Копатель развил большую скорость. Он шел на пределе своих возможностей, вот только совершенно не туда, куда нужно. К сожалению, РУТ-81 поняла это слишком поздно. Сверившись с координатами, она, к своему величайшему ужасу, констатировала, что они удалились от ближайшей команды аж на целых пятьдесят километров!

— ТиТ-5, проснись!!! — крикнула она.

Андроид мигом открыл глаза.

— Что? Что случилось?

— Верзила сошел с ума!

В следующие десять минут РУТ-81 пыталась достучаться до Верзилы всеми возможными способами. Она кричала, била и пинала его ногами, но программа копателя бесповоротно сбилась.

— Что же нам делать? — в отчаянии произнесла мусорщица. Они оба продолжали ехать верхом на своем губителе, с каждой секундой удаляясь все дальше и дальше от других команд и корабля.

— Придется прыгать, — ТиТ-5 принял единственно верное решение. — Что-то мне подсказывает, что он будет идти, пока блок питания не выйдет из строя.

РУТ-81 взглянула под ноги. Верзила двигался очень быстро, и прыжок или падение с высоты его роста могло обернуться травмами. Но решать надо было сейчас.

Впрочем, был еще один вариант.

— Прости, приятель, — горестно сказала она. — Но ты нас подвел.

Вцепившись изо всех сил в шею копателя, РУТ-81 прицелилась и со всей силы всадила копье Лем в пространство между корпусом и головой.

Верзила пошатнулся. Заскрежетал зубами и раскинул лопасти в разные стороны, чтобы сохранить равновесие. Чисто теоретически, он мог бы сбросить неподвижного андроида на землю и попытаться вытащить копье, застрявшее глубоко в корпусе. Но то ли просто не додумался, то ли нормы морали не позволили ему причинить вред мусорщику (после того, как он уволок их обоих совершенно не туда).

Покачавшись немного из стороны в сторону, робот-копатель продолжил свой путь с копьем в шее. Воспользовавшись его заминкой, РУТ-81 спрыгнула на землю. Затем стащила ТиТа-5, который рухнул на песок, словно куча металлолома.

— Ты как? — первым делом спросила она.

— Нормально. Наверное, — отозвался ТиТ-5. — Мне кажется, более серьезной травмы я уже не получу.

Андроиды проводили уходящего Верзилу взглядом. Копье повредило его не больше зубочистки, а они теперь остались без последнего оружия. Двое мусорщиков посреди бескрайней пустыни. Без еды, воды и малейшего укрытия от палящих светил. Хуже ситуацию было трудно себе представить.

— За что нам все это?! — в сердцах крикнула РУТ-81, пиная злосчастный песок.

— Коммуникатор, Лин, — напомнил ТиТ-5. — Пошлем сигнал бедствия. Всем, кто может его услышать.

Ситуация ухудшалась с каждой минутой. Крейсер еще не вышел из «мертвого облака», а мусорщики уже начали уходить на перерыв.

— Есть! — радостный крик РУТ-81 возвестил о первой удаче. — ДЭрМ-11 и КиПП-3 поблизости. Я вижу их маячок на карте!

— Это замечательно, — тихо сказал ТиТ-5, с трудом оставаясь в сознании от этой жары. — Осталось только связаться с ними.

— Да что ж такое! — радость РУТ-81 сменилась негодованием. — Откуда взялись эти помехи?

Напарник огляделся по сторонам в поисках причины. Что-то должно было глушить связь, что-то… вот оно! В нескольких километрах от них высились горные хребты. Ну надо же было Верзиле завезти их именно сюда! Поистине фатальное невезение.

— Я пойду к ним, — РУТ-81 проследила за направлением его взгляда. — Я преодолею хребты и свяжусь с командой ДЭрМа. А потом вернусь за тобой.

— Не нужно, — тихо отозвался напарник. — Мне не продержаться столько. А ты только потеряешь время на обратный путь.

— Я больше не желаю слышать от тебя подобного, — РУТ-81 грозно сверкнула глазами, и в этот миг ТиТ-5 явственно увидел в ней Лин, ту самую Лин, которая не побоялась выпрыгнуть из окна небоскреба.

— Мы вернемся домой, вместе, — сказала она. — Или не вернемся вообще.

ТиТ-5 хотел сказать что-то еще, РУТ-81 шикнул на него.

Они расстались в полном молчании. Спустя три минуты, андроид остался лежать на песке, глядя, как его напарница растворяется в дребезжащем мареве. Совершенно один, парализованный и беспомощный.

— По крайней мере, я все еще могу говорить. И мыслить.

ТиТ-5 скосил глаза на голубое небо, в котором висел здоровенный диск — межгалактический крейсер варнов. Казалось, что до него можно рукой подать.

— Так значит триста лет назад ты прилетел сюда из другой солнечной системы, приятель, — сказал Писатель кораблю. — Как бы я хотел увидеть твой мир наяву.

Вскоре солнце ослепило его, и андроид закрыл глаза. Все… Из мира исчезли все звуки, кроме его хриплого дыхания. Писатель представил, как лежит на траве, в деревне из его детства, куда родители привозили его на летние каникулы. Лежа на спине можно было рассматривать облака, приставив руки к глазам наподобие бинокля. А если перевернуться и лечь на живот, можно представить, что ты обнимаешь целую планету.

От этих воспоминаний становилось тепло, и совсем не хотелось возвращаться на Алиот, где ты всего лишь беспомощный одинокий андроид. Железяка с мозгами каких-то там древних воителей. От того счастливого ребенка на траве осталась лишь маленькая частичка. Но и она совсем скоро должна была исчезнуть.

* * *

РУТ-81 бежала на пределе своих возможностей. Сейчас она снова чувствовала себя крошкой Харпер, чьи стопы лизал огонь центра земли. Неукротимая максима на хлипком мостике над бездной… Но тогда все происходящее было в иной реальности, и Лин ни за кого ни несла ответственности.

А сейчас где-то там посреди пустыни ее ждал умирающий друг. Да что там, гораздо больше чем друг! И она не могла не вернуться или еще хуже — вернуться ни с чем.

— ДЭрМ-11, прием! КиПП-3, прием! Пожалуйста, ребята, ответьте! — повторяла она в коммуникатор. Но из-за близости гор, связь была чертовски плохой.

И все же, кое-кто услышал ее призыв.

Генерал Ивар был на капитанском мостике, когда приборы запеленговали координаты потерявшихся («сбежавших», как их называл подполковник Ларс) мусорщиков.

— Возле Инкдук-кратеров? Как же вас занесло туда? — сказал варн на своем языке.

Ивар неторопливо поправил тюрбан на голове, несколько раз чихнул, подобрал полы халата и удобно устроился в капитанском кресле. Десятилетия службы научили его заботиться в первую очередь о своем комфорте.

— Командир Магнус, — наконец произнес он, вызывая на связь своего подчиненного. — Хочу отправить вас в небольшое путешествие на поверхность. Это срочно.

Варны были неторопливы по своей природе. Генерал Ивар слыл одним из самых неспешных генералов последнего столетия, а командира Магнуса единогласно выбрали бы самым медлительным командиром, если бы варны вдруг решили устроить соревнование на скорость.

Звонок генерала застал Магнуса за приемом пищи — самым размеренным занятием из всех. Именно поэтому с момента отданного приказа и до момента, когда перепончатая лапа Магнуса ступила на поверхность Алиота, прошло целых три часа.

За это время два солнца миновали зенит и медленно поползли дальше, чтобы озарить своим светом другую половину планеты.

Еще раз сверившись с данными радара, Магнус завел двигатель своего антигравитрона и направился выручать заблудившихся мусорщиков. Ему нечасто приходилось бывать на поверхности, да и не особо хотелось: все же, предки варнов были хладнокровными существами и совершенно не переносили жару. Однако командир Магнус не мог не воспользоваться случаем и не сделать маленький крюк по самым живописным местам Алиота.

В следующий час он посмотрел на кратеры, что остались после метеоритного дождя двухсотлетней давности, насладился видом опасных зыбучих песков, а также сделал быстрый эскиз Большого Восточного каньона.

— Командир Магнус, у вас все в порядке? — звонок Ивара застал его врасплох. — Почему вы до сих пор не на месте?

— Прошу прощения, генерал, уже еду, — Магнус еще раз полюбовался эскизом и, наконец, убрал его в бардачок антигравитрона. Судя по данным с радара, его цель была за ближайшими горными хребтами.

* * *

ТиТ-5 потерял счет времени. Иногда ему казалось, что солнце уже село, и по планете вновь шагает холод. Но потом он открывал глаза и вновь видел раскаленную пустыню. Он не должен был отправлять Лин туда, одну и совершенно безоружную. Должен был отпустить.

Так думал Писатель, задним умом понимая, что единственное, что все еще держит его на этой земле, это вера в то, что рано или поздно она придет за ним. Вернется и спасет.

Он больше не чувствовал жара. Верхний слой биополимерной кожи андроида сгорел вместе с терморецепторами. Правый глаз, тот, что был ближе к солнцу, практически не видел, а сознание было ригидным и заторможенным. ТиТ-5 умирал в забытьи, почти сгоревший заживо, но все еще продолжающий ждать свою напарницу.

И она появилась. Фигура РУТ-81 возникла на горизонте: вначале маленькая, словно муравей, а затем все больше и больше.

— ТиТ-5! — крикнула она, подойдя ближе. — Ян!

«Она что, не видит меня?!» — с удивлением подумал андроид. Он не знал, что за три часа его основательно занесло песком.

— Сюда! — прохрипел он, собрав остаток сил. — Сюда…кхм… Лин!

Вид РУТ-81 был ужасен. Ее кожа обуглилась так, что местами были видны углеродные трубки мышечных волокон. На голове у мусорщицы появился тюрбан из какой-то ткани, а еще — и это было настоящим спасением! — она тащила за собой фрагмент обшивки корабля.

— Боже мой, что с тобой стало?! — РУТ-81 упала на колени перед своим напарником.

— Ты вернулась, — произнес ТиТ-5. Как же ему хотелось обнять и расцеловать ее!

— Я же говорила, что вернусь, — РУТ-81 нежно сметала песок с его оголенного черепа. — Давай-ка я перетащу тебя сюда.

Спустя несколько минут, андроид оказался лежать на куске обшивки. Теперь РУТ-81 могла тащить его на тросе куда угодно.

— Там возле хребтов, — запыхавшись, сказала она, махнув рукой вдаль. — Целое кладбище сбитых челноков и кораблей варнов.

— Команда ДЭрМа… они прилетят за нами? — спросил ТиТ-5, уже не рассчитывая услышать хоть что-то о спасении. Его напарница была рядом, и это было главным.

Вопреки ожиданиям, РУТ-81 счастливо закивала.

— Да. Они уже в пути.

— Дождемся их здесь? — спросил ТиТ-5, но девушка уже ухватилась за трос. Сколько же сил было в этой маленькой мусорщице?

— Нет, пойдем навстречу. — РУТ-81 еще раз сверилась с навигатором и направилась в сторону, противоположную от хребтов.

В юности писатель Ян Монастырский много размышлял о том, как наши поступки влияют на судьбу. Ему всегда казалось, что глобальные решения должны быть взвешенными, но на самом деле, судьба (если, конечно, это понятие вообще существует) складывалась, скорее, из мелких неприметных деталей. Крохотные решения, которые мы принимает каждый день, порой ведут к гораздо более значимым переменам, нежели результат большого выбора.

Лин и Ян могли бы спастись, если бы остались на месте. Ждать медлительного командира Магнуса оставалось не так уж и долго. Но выбор Лин идти навстречу ДЭрМу-11 и КиППу-3 оказался фатальным.

Уже через двести метров, девушка поняла, что увязла в зыбучих песках.

— Нет, нет, пожалуйста, только не это! — в ужасе закричала она. Но песок уже поглотил еще щиколотки. Медленно, миллиметр за миллиметром, оба мусорщика проваливались в пучину, из которой не было спасения.

— В чем дело?! — крикнул ТиТ-5. К этому моменту он уже потерял зрение, и мог ориентироваться только на звуки вокруг.

— Зыбучие пески, Ян! — голос РУТ-81 сорвался. — Я завела нас в зыбучие пески!

Девушка сопротивлялась, и от этого проваливалась только сильнее.

Неожиданно для самого себя, ТиТ-5 рассмеялся. Его тоже начало затягивать под землю, но в отличие от напарницы, он не боролся.

— Не имеет смысла, — произнес он. — Все это… не имеет смысла.

— Я не готова сдаваться, понимаешь?! — в голосе Лин было отчаяние зверя, которого поймали-таки живодеры.

— Лин, моя дорогая Лин! Послушай меня, — одна половина тела андроида уже провалилась. — Мы умрем. Но может быть и в этом заключается смысл?

— Что такое ты говоришь?!

— Вспомни то, о чем говорили джати: баланс. Этот мир стремится восстановить баланс, избавившись от нас, — именно сейчас Писатель твердо знал, о чем говорит. Возможно, впервые за всю свою жизнь.

— Мы умрем здесь. Но возродимся где-нибудь в другом мире, тысячу столетий спустя, понимаешь? — продолжал он.

Лин зарыдала. Без слез, потому что у андроидов их просто не было.

— Но я не хочу умирать сейчас, когда все наконец стало так хорошо!

— Хорошо? — Ян рассмеялся. — Мы с тобой оба живые трупы!

— Я влюбилась, — выпалила Лин. — Влюбилась впервые в жизни!

Теперь настала очередь Яна краснеть. Но он не мог, ведь кожи, даже биополимерной, у него больше не было.

— Я найду тебя. Где бы я ни возродился, — крикнул он, исчезая в песке с головой. — Слышишь?! Я тебя…

Вслед за ним в океане из красных песчинок исчезла и РУТ-81.

А через мгновение на горизонте появился антригравитрон командира Магнуса.

* * *

Яркий свет был виден даже сквозь опущенные веки.

— Подождите. Не спешите открывать глаза, — приятный голос раздался совсем рядом. Вот только Лин не могла понять: мужской он или женский.

— Где я? — спросила она.

— На Нулевой Станции. Как обычно.

Нулевая Станция. Ну конечно…

— Чувствуете, как возвращаются воспоминания? — поинтересовался голос.

Лин помедлила еще пару секунд. Она всегда любила этот момент блаженного неведения, когда ты болтаешься между небом и землей… Кто-то ненавидит его, а она любила.

Ну все, хватит. Пора возвращаться.

Лин Чжин Хо открыла глаза и воспоминания о Нулевой Станции ворвались в ее сознание, словно бурный горный ручей.

— Здравствуйте, Ричард, — поздоровалась Лин. Сейчас, когда она все помнила, незримый собеседник обрел тело. Личность. Внешность.

— С возвращением! Еще одна миссия пройдена! — Ричард с удовольствием пожал ей руку.

Невысокий темнокожий мужчина в светлом костюме и шляпе работал на Нулевой Станции бог знает сколько. Возможно, он и был этим самым Богом, впрочем, Лин не любила все эти споры о религии.

— Как я справилась? Если вкратце? — поинтересовалась девушка. Сейчас она снова приняла вид человека и внешность, данную ей при рождении. Лин Чжин Хо из пробирки, та самая.

— Комиссия прямо сейчас просматривает ваши воспоминания, — сказал Ричард, провожая Лин в терминал А. — Ну а если вкратце — блестяще.

Чжин Хо улыбнулась. В этот раз смерть была ужасной: Только подумать: утонуть в зыбучих песках! Это было даже хуже, чем разгерметизация шлюзов в открытом космосе.

Но странное, будоражащее послевкусие последних минут ее жизни, вызывало на лице Лин улыбку.

— Там было что-то приятное, — мечтательно произнесла она, едва успевая за быстрыми шагами Ричарда. — Словно… я не знаю…

— Любовь, — подсказал тот. — Вы поняли, что влюблены.

Воспоминания о Яне обрушились словно ушат на голову. Ну конечно! Ян Монастырский из какого-то там мира. Как же жаль, что в Нулевой Станции инкарнациям нельзя контактировать.

— Ричард, — осторожно начала Лин. — Если я справилась, как вы сказали, блестяще, может быть… ну… сделаете для меня исключение?

Ричард строго погрозил ей пальцем.

— Правила есть правила, Лин, — пожал плечами мужчина. — Запрещено. Табу.

И тем не менее Чжин Хо не могла не заметить мимолетную улыбку, что заблудилась в его усах. Или ей просто показалось?

Терминал А был похож на огромный зал прилета, какие бывают в аэропортах. Впрочем, так оно и было. Именно в терминал А прибывали все только что закрывшие миссию души. Другими словами — после смерти в одном из миров. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то предпочитал спокойно выпить кофе, а кто-то сразу же бежал на следующую миссию.

Лин только что завершила свою сто восьмую жизнь. Сто восемь раз она попадала на Нулевую Станцию и каждый раз забывала о ней, начиная жизнь заново. Таковы были правила, и не было ни одного человека во вселенной, кто нарушил бы их.

Лин осторожно постучала в дверь.

— Кхм… можно войти? — спросила она, просовывая голову внутрь.

За длинным столом сидели председатели комиссии, а на большом экране шли кадры ее последней жизни: сумбурное детство, юность, работа на Сайто, знакомство с Хвоном. Лин помнила это, словно все случилось вчера.

— С каждым разом все лучше и лучше, Чжин Хо, — произнесла председатель комиссии, леди Хана Тау. — На этот раз ты реализовала свой потенциал на восемьдесят два процента.

«Всего?» — подумала Лин, но, очевидно, что Хана была довольна ею.

— Присаживайся, мы приступим к разбору…

К концу часа голова Лин гудела от информации. Председатели высоко оценили ее целеустремленность, способность дружить и быть верной своему делу. Но вот привязанность к флуоксетангу была, как и ожидала Лин, воспринята крайне негативно. Леди Хана считала, что зависимость — неважно какая: от человека или от препаратов — лишает инкарнацию воли.

— Ты проведешь работу над ошибками в следующем мире, — сказал господин Сейтан Джи Сол. — Так… посмотрим… куда же нам отправить тебя?

Он листал каталог и задумчиво теребил окладистую бороду. Лин сидела тише воды ниже травы: именно в этом момент решалось, где и с кем она проведет следующие несколько десятков, а то и сотен лет.

— Вы позволите? — Ричард поднял руку. — Мне кажется Лин подойдет мир Ter554-Zip.

Председатели комиссии переглянулись. Разумеется, они помнили все обитаемые миры наизусть. В отличие от девушки, чья судьба решалась в этот момент.

— Она заслужила хотя бы одну спокойную жизнь, — произнес Ричард, улыбаясь себе в усы.

«Вот спасибо!» — подумала Лин, мысленно обнимая его.

— Что ж… почему бы и нет! — Сейтан Джи Сол встретился взглядом с леди Ханой Тау.

— Решение принято, — кивнула она. — Мир людей Ter554-Zip.

«Мир… людей!» — облегченно подумала Лин. Меньше всего ей снова хотелось становиться какой-нибудь супероми или энигмой.

Щелкнул приемник для входящих миссий, и в руки Чжин Хо упал светящийся шар с порядковым номером будущей реальности. Он был желтого цвета, по свету спектра. Люди редко обитали в красных мирах, слишком уж хрупкими они были.

— Терминал Б ждет! — Ричард протянул Лин руку.

Терминал Б или зал отлетов.

— Лин, — Хана привстала из-за стола, провожая девушку. — До новой встречи!

— До новой встречи, леди Хана Тау.

Лин и Ричард шли по длинному коридору, соединяющему терминалы. Ну вот и все, оставались ее последние минуты в Нулевой Станции.

Неожиданно Ричард остановился возле зала ожидания. Там обычно сидели те, чья вспоминательная комиссия по тем или иным причинам затянулась.

— Полагаю, ты найдешь выход без моей помощи, Лин, — сказал он, улыбаясь одними глазами.

— Но… вы же должны довести меня до терминала, — Лин недоумевала.

— Правила, правила, правила, — Ричард картинно закатил глаза, словно смертельно устал от всего этого. — За сто с лишним лет ты так и не научилась нарушать их?

Не дождавшись ответа, он подмигнул девушке, и исчез. Вот так взял и исчез, как умел только он один.

Лин осталась стоять она в пустынном коридоре. Впрочем, она уже поняла, что сделал для нее Ричард. И знала, кто ждет ее в зале ожидания.

— Ян?

Молодой человек стоял к ней спиной. Невысокий, немного сутулый с темными вьющими волосами, заправленными за уши. Ну конечно, не андроида же она ожидала увидеть.

— Лин! — счастливая улыбка Яна говорила сама за себя: он был безумно рад ее видеть.

В следующую секунду произошло то, чего оба ждали целую вечность: они наконец прикоснулись друг к другу.

— Ты знаешь, что нам запрещено видеться? — спросила Лин, буквально задыхаясь от его близости и тепла.

— Никаких запретов больше, — Ян покрывал ее поцелуями. — Хватит с меня. Я слишком долго этого ждал.

— Значит, это ты подстроил? — Лин жадно отвечала на его поцелуи.

— Буду отрабатывать двести лет рабства у Ричарда, — улыбнулся Ян, и Лин рассмеялась.

В эту секунду их сферы завибрировали: время на Нулевой Станции подходило к концу.

— Как же жаль, — наконец-то Чжин Хо могла дать волю слезам. — Пора расставаться.

— Ненадолго, — произнес Ян, протягивая ей свою сферу. — Взгляни на наши номера. Они идентичны.

Все было именно так. Это не могло быть случайностью: кто-то великий, не иначе, услышал их молитвы и решил поселить инкарнации в один и тот же мир. Хотя бы на одну жизнь.

— Значит, мы скоро увидимся, — прошептала Лин, гладя его по волосам.

— Скоро. Только вначале нужно родиться. Вырасти. Сходить в школу, — пора было расставаться, но Ян продолжал нежно целовать ее пальцы. — А потом, обещаю, я женюсь на тебе!

— Если не найдешь другую, — улыбнулась Лин.

— Смеешься? С тобой я огонь и воду прошел, — Ян крепко обнял девушку напоследок. — Хочу запомнить, как ты пахнешь. А то вдруг опять будем роботами…

— Мы будем людьми. Мы заслужили.

Земля-4

Московский родильный дом, 2020 год.

Плач новорожденного младенца разрезал тишину палаты. Акушерка, что помогла ему родиться на свет, положила малыша маме на грудь.

— Ваш мальчик, поздравляю!

Долгожданный, любимый, данный нечеловеческими усилиями — он наконец-то был рядом с ней.

Через две минуты в соседней палате родилась девочка. Она закричала не сразу, но когда это наконец произошло, этот крик был громким и жизнеутверждающим.

Ян и Лин больше не помнили Нулевую Станцию. Они не помнили ничего о своих прошлых жизнях и, к сожалению, друг о друге тоже. Первые несколько лет отголоски из прошлых миров будут приходит к ним во снах и видениях, но вскоре и они забудутся.

За окнами родильного дома номер четыре шел снег. Редкие снежинки кружили в сером небе, на несколько мгновений замирая напротив окон, словно хотели посмотреть на новых жителей этого мира.

— Они еще встретятся, как вы считаете? — господин Сейтан Джи Сол стащил с лица медицинскую маску и закурил.

— Кто знает, — леди Хана Тау пожала плечами. — Нам не понять человеческие миры: слишком уж запутанные.

— По крайней мере, мы сделали все возможное, — ответил Джи Сол. — Что будет дальше — решать им. Хотите кофе, председатель Тау? Говорят, в этом мире он отменный.

Через пять минут они ушли, оставив на креслах помятые белые халаты.