Честно могу сказать, что за свой собственный долгий опыт силача я не встречал никого более скромного или более подлинного, чем это геркулесово чудо — человека, чья чрезвычайно интересная история жизни составляет основную тему данной книги. Думаю, большинство из тех, кто видел его выступления, безоговорочно согласится с теми словами, которыми я его описал. Склонен полагать, что те, кто ранее питал сомнения на этот счёт, тоже признают это после прочтения всего, что расскажу, побуждаемый врождённым чувством справедливости.

Когда Александр Засс — или Самсон, если использовать имя, под которым он более известен — впервые явил здешней публике своё мастерство, основная масса зрителей, не очень, однако, подкованная в этих материях, всё же осознала, что этот человек самым решительным образом выбивается из общего ряда признанных силачей. Это подтверждают многочисленные отзывы, направленные и направляемые мне с той поры. А они и должны были появиться, просил бы я этого или нет. Ведь все знают, что я связан с такими людьми и делами. Основная масса зрителей была готова воспринимать Самсона, полагаясь па высокую оценку, которые давали ему агенты мюзик-холлов. Другие же, из тех, кто имеет более чем мимолётный интерес к таким вопросам, были уверены в обратном. Его трюки так поразительны, задачи, которые он ставит перед собой каждый вечер, настолько труднопреодолимы, что они скоропалительно пришли к заключению: в таком противоположном мнении есть своя логика. Другими словами, они допускали, что Самсон — «фальшак».

Не желая ни на миг становиться в позу всеведущего, должен, однако заметить, что я никогда не считал Самсона таковым. Понятно, что заявления, сделанные от его имени, были невероятны. Но эго не первый случай, когда подобные заявления делались от имени других и оказывались, тем не менее, при тщательном, беспристрастном и искушённом рассмотрении совершенно оправданными. Здесь, следует заметить, я думаю о Максикке и покойном Артуре Саксоне — силачах, которым отвёл место в другой части этой книги. И оба были, каждый в своей сфере, столь же замечательными.

Разрывание цепи грудной клеткой

Разрывание цепи грудной клеткой

Саксон и Максикк были, конечно же штангистами, тогда как Самсон — нет, или, по крайней мере, он не претендует на это звание, и это в какой-то степени объясняет, почему его сверхъестественная сила подверглась сомнению. Сообщество физкультурников в нашей стране, видите ли, за множество лет приучилось к тому, что выступления штангистов, какими бы величественными они не были, их не впечатляли и оставляли невозмутимыми. Если они удосуживаются проявить интерес к общению с теми, кто проверяет подлинность оспариваемых трюков, сам факт вращения в таких кругах гак влияет на их умонастроения, что напрочь лишает способности волноваться или удивляться. Если, с другой стороны, они не так хорошо знакомы с исполнителями такого уровня, их настроения очень сходны, ибо они просто не верят. Или, опять же, если они достаточно благосклонны, чтобы принять без вопросов подлинность трюков, предложенных их вниманию, простая неспособность вообразить физические затраты таких выступлений оставляет их равнодушными. Тут, однако, перед ними было нечто совершенно иное! Прямо в сердце столицы приехал человек, намеревающийся делать вещи, о которых один здравый смысл подскажет любому: это просто невозможно сделать. То есть невозможно, если только не прибегать к волшебству и к ловкости рук, если не использовать на всю мощь жульнические приёмы. По крайней мере, так говорили те, кто тешит себя надеждой, что знает всё об атлетизме.

Разрывание звеньев цепи пальцами

Разрывание звеньев цепи пальцами

Самсон попал под подозрение из-за своего роста, или, возможно, правильнее будет сказать, его недостаточности. Ибо, в сравнении с некоторыми великанами, посетившими нас в былые годы, он, несмотря на впечатляющий вид, который придают ему фотографы, очень невысок, примерно пять футов пять дюймов, и весит не более одного фунта свыше одиннадцати стоунов. Если б он был здоровенным детиной, то что бы он ни делал, принималось бы без споров. Как бы то ни было, таково моё мнение, и основания для него следующие: размер, хоть разумный человек знает, что это никакой не критерий силы, тем не менее в девяноста девяти случаев из ста принимается как достаточное её свидетельство. Если человек говорит, что он силён, и при этом ему случается быть крупным, тогда всё, что он может сказать или сделать, обычно воспринимается даже без поднятия брови. Но будь он хоть в чём-то отличным от такого ошибочного идеала, как немедленно его сила ставится под сомнение, какой бы неподдельной она ни была. Так получалось много раз в моём конкретном случае до тех пор, пока я, стараясь изо всех сил, не представил неоспоримые доказательства. Итак, подобным же образом, оказалось с Самсоном.

Должен сознаться, что прошло некоторое время, прежде чем я решил подвергнуть этого замечательного артиста серьёзному испытанию, гак как когда я был свободен, он не выступал в Лондоне. а когда он был здесь, я оказывался очень занят другими делами. Однако мы наконец встретились. Однажды вечером я отправился в мюзик-холл Южного Лондона и просмотрел его выступление, сидя в первом ряду. Честно говоря, я не увидел в нём ничего подозрительного, хотя особенно внимательно приглядывался к тем моментам, на которые мне указывал предыдущий опыт. Естественно, я понимал, что если какое-то жульничество и имеет место, с первого ряда зрительного зала его не так легко обнаружить. Так что я настроился, поелику возможно, склонить Самсона к показу своих номеров с ещё более близкого расстояния.

Очевидно, удобным местом для того, чтобы подвергнуть его перекрёстной контактной проверке, являлась его гримёрка. Там, в относительно спокойных условиях, не было возможности для обмана. Конечно, если бы я был приглашён для этого осмотра, я бы выбрал совсем другое место, предпочтительно свой клуб. Но так это была полностью моя инициатива, мне просто надо было наилучшим образом использовать то помещение, которое предоставляли обстоятельства.

Мне не составило трудности договориться об интервью и никаких отговорок не выдвигалось, когда я предложил повторить некоторые номера здесь и сейчас. Этот отклик, могу сказать, хоть и произвёл на меня самое благоприятное впечатление, не заставил ослабить остроту моего осмотра, и не уменьшил никоим образом его тщательность. Признавая, что я не был насмехающимся скептиком, я в то же время не выступал и льстивым легковерным приверженцем. Я был совершенно беспристрастен, настроенный, проведя своё исследование, удостовериться либо в одном, либо в другом.

Итак, один из трюков, исполняемых Самсоном — такой, какой никто в этом жанре не пытался делать — разрыв прочной цепи пальцами. Было выдвинуто несколько объяснений этого замечательного трюка, некоторые из них я предложу как свидетельство изобретательности, которую ему приписывали. Грубая сила, как это будет отмечено, в этих объяснениях блистательно отсутствует. Первое и, возможно самое лёгкое, утверждает, что в цепи есть звено, о котором позаботилась ножовка или напильник. Следующее объяснение утверждает, что часть цепи, в которой происходит разрыв, была особо обработана кислотой. И, наконец-то, что некоторым образом идёт по подобному ходу рассуждений, говорит, что ломающееся звено ловко помещается на время в определённое место, где его размягчают нагреванием или каким-то иным воздействием. Но как насчет того факта, что Самсон всегда спрашиваем комиссию, располагающуюся на сцене, которое звено предпочтительно, чтобы он сломал? О да, это объясняется утверждением, что в комиссию включаются его работники, и эти люди знают, на какое звено показать.

Довольно рассуждать о мнимой фальшивости этого номера! Вот какое заключение я вывел из своего исследования.

Я хорошенько рассмотрел цепь, которую по моей просьбе выдали, тщательно изучая каждое звено, из которых она составлена, а их было четыре. Позднее я уточнил, что в наличии имелись куски разной длины цепей этого вида, так как у Самсона большие их запасы. А этот кусок, как он пояснил, был частью цепи, которую он использовал на первом сеансе. Вспомнив, что ему велели сломать пятое звено, я попросил достать вторую половину этой цепи. Что проделали без колебаний. Конечно, в ней тоже было только четыре звена, а кроме того, на одном её конце всё ещё болтался обломок пятого. Это меня пока что удовлетворяло, так как я приметил, что в цепи, перед тем как её разорвали, насчитывалось девять звеньев, об этом чётко сказал его импресарио для публики и для комиссии.

Забивание гвоздей ладонью

Забивание гвоздей ладонью

Как только я закончил осмотр цепи, вернул её Самсону и попросил начинать, что он сделал без всяких колебаний и без суеты, просто скрутив сё так, что она сломалась прямо на моих глазах. Это не просто оборот речи, всё действо происходило практически вплотную от меня. И, так как я следил за его движениями, секрет этого удивительного трюка немедленно раскрылся для меня. Самсон действительно изобретателен, но не в таком плане, какой ему приписывают. Он человек не только чрезвычайной физической силы, но умеющий думать. Я это объясню! Цепь, которую Самсон использует для своего трюка, необычна по конструкции. То есть, звенья, из которых она составлена, имеют любопытную форму. Их толщина примерно 1/8 дюйма, а длина 2 дюйма, каждое представляет собой двойную петлю, образующую восьмёрку. Такое длинное перекрещённое звено служит двум целям: во-первых, это даёт возможность ухватится за него пальцами: во-вторых, даёт гарантию, что оно переломится пополам, если только приложить усилия с обоих его концов.

Взявшись за намеченное звено, Самсон крутил его концы в противоположных направлениях, создавая напряжение, разламывающее его. Иногда, говорит он, на это уходит около минуты; в других случаях ему удаётся сделать это меньше чем за половину этого времени. Всё зависит от прочности металла, а она всегда неодинакова. В этом конкретном случае он выполнил трюк примерно за 30 секунд; в другой раз, позже, — ровно за 22 секунды. Я лично засекал время.

Полностью удостоверившись в совершенной подлинности трюка с разрыванием цепи — так как звено было сломано, а не просто раскрыто, как некоторые думали, — я предложил, показать мне трюк с цепью, лопающейся на его грудной клетке. То, что цепь именно лопалась, я убедился во время первого представления, наблюдая, как она отскакивала от его груди, распадаясь под его напором. И, как впоследствии оказалось, я был прав.

Забивание гвоздей ладонью

Забивание гвоздей ладонью

Цепь, которую Самсон выложил, я разглядел так же внимательно, как и прежнюю, и должен был признать, что с ней всё было в порядке. На звеньях не было решительно никаких следов ножовки и свидетельств использования напильника — такие существовали подозрения относительно этого сенсационного трюка. Цепь никоим образом не была обработана какими-либо якобы скрытыми методами. Но, как вы заметите, есть одна оговорка. Перед тем, как я взял цепь для изучения, пальцы Самсона поработали над ней очень любопытным образом.

Я сначала думал, что для этого трюка он будет использовать другую цепь — или другой кусок цени, — отличающуюся от той, что видел порванной на сцене. Но нет же, он спокойно сообщил, что заменяет лопнувшие звенья другими; и. к моему великому изумлению, от слов перешёл к делу. Показав, где цепь была сломана и вновь соединена, он взял плоскогубцы, раскрыл заменённое звено и вставил ещё одно из нового куска цепи того же кат и бра.

Это сам по себе был силовой помер, такой же замечательный, как и разрывание другой цепи, так как его пальцы ни в чём не уступает плоскогубцам, зажавшим другой конец звена. Иначе бы он не смог его раздвинуть. И если б я не увидел это свежее свидетельство феноменальной силы пальцев, мне трудно было бы поверить, что такое возможно. Это я признаю без колебаний. Видите ли, я проверял эту самую цепь при помощи тисков и плоскогубцев. Поверьте, даже так её совсем нелегко раскрыть.

Когда цепь была починена, я попросил Самсона, не станет ли он возражать, если я сам закреплю её. Он согласился. Так я и сделал, особенно стараясь зацепить концы так, чтобы совершенно нельзя было использовать какие-то уловки для их разъединения. Но в них совсем не было нужды, так как могучим усилием этот замечательный малый разорвал цепь через несколько секунд после того, как я столь надёжно соединил её вокруг этого массивного торса. Я должен был признать, что удовлетворён; ничего другого не оставалось. Но я не закончил! Я ещё должен точно описать, как выполняется этот трюк.

Как упомянул ранее, Самсон разрывает цепь, опутывающую его грудную клетку, не разламывая звенья, а раскрывая одно из них давлением с помощью расширения торса и распрямления спины. Для этого он соединяет цепь так, чтобы крюк, закреплённый на одном конце, зацеплял звено в месте соединения таким способом, что если приложить к нему достаточное усилие, оно раскроется. Этого напряжения он достигает, во-первых, наполнением лёгких стольким количеством воздуха, сколько они могут втянуть, а во- вторых - расширением спины. Когда он это делает, происходит нечто: расширение его грудной клетки и мускулов спины чудовищно. Это очень впечатляющая работа, в которой он долго практиковался, перед тем как научился выполнять её без опасения провалиться. В то, что ему пришлось долго отрабатывать этот трюк, охотно верю. Загрубевшие спинные мускулы, хорошо различимые даже на фотографиях, доказывают это.

Следующими я рассмотрел его стальные прутья, их у него всегда много под рукой, они нужны для состязаний, которые он проводит — очень популярное действо, так как призовые деньги честно раздаются, а не просто вручаются на сцене, чтобы потом быть возвращёнными в гримёрке. (Такие уловки способствовали гибели соревнований по борьбе, которые проводились в залах много лет назад). Десять фунтов делятся на троих, причем победитель получает пять фунтов, остальные — три и два фунта, согласно полученному месту. Могу сказать, что победителем считается тот, кто сможет сильнее всего согнуть один из таких прутьев. Никому, сказал Самсон, ещё не удавалось соединить концы прута, за исключением его самого. Почти всегда соперники нс могли создать хоть какую-то видимость, что железка поддалась.

Извлечение забитых гвоздей

Извлечение забитых гвоздей

Проверив эти прутья напильником, специально прихваченными с собой для этой цели, я вытащил один из них, который казался исключительно твёрдым. Точнее говоря, это можно сразу отметить, ни один из них нельзя было назвать мягким, но отобранный образец был, несомненно, твёрже остальных. Его концы я попросил соединить Самсона, что тот и сделал без всяких хлопот. На поверку оказалось, что он делает это намного быстрее, чем во время выступления на сцене. Когда я сказал ему об этом, а также о твёрдости того куска, он рассказал нечто интересное. Эти короткие прутья — их длина обычно 12 дюймов, — рассказал Самсон, — очень различаются силой сопротивления, даже если они сделаны из одной заготовки, иногда три-четыре оказываются крайне прочными и действительно трудными для сгибания. Трудными для него самого, он это имел в виду, а для других — просто невозможными. Другие прутья могут быть слабее. Такие время от времени попадают ему в руки, их он использует обдуманно. Когда участникам состязания достаточно везёт, что им попадаются слабые прутья, и они более-менее сильны, то получается хорошее шоу. А если нет — то нет и зрелища.

Относительно вопроса, почему на сцене он сгибает прутья дольше, чем в своей уборной, Самсон сказал так: если он будет сгибать прутья слишком быстро, люди подумают, что они, конечно, мягкие и согнуть их легко. Но если потратить больше времени на этот трюк, зрители его лучше оценят. Поэтому, несмотря на то, что он может, фигурально выражаясь, сомкнусь любой из этих прутьев — хоть жёсткие, хоть мягкие — в мгновение ока, он этого не делает, а тянет время и получает бурные аплодисменты за то, что выглядит напряжённой борьбой. В этом чувствуется мудрость. Самсон не только истинный исполнитель трюков, но также и шоумен — такое сочетание редко встречается.

Сгибание металлического прута

Сгибание металлического прута

Так закончилась моя первая встреча с Самсоном, и я ушёл совершенно удовлетворённый тем, что его трюки с цепями и прутьями были вне подозрений во всех отношениях. На этот счёт никому не следует питать ни малейшего сомнения. Этот человек феноменален в своём мастерстве. И если такое сказано, этим сказано всё.

Вскоре Самсон, исполняя обещание, данное тем вечером, зашёл в мою школу в Кэмбервелле и продолжил показывать свою силу мне и нескольким моим друзьям, которых я специально пригласил, чтобы они убедились. На этот раз он поднял зубами громадный вес — одну из моих штанг, весящую 400 фунтов. — и забил парочку 5-дюймовых гвоздей в трёхдюймовую доску совершенно не защищённой ладонью. Этот трюк с гвоздями заслуживает некоторого объяснения, особенно если учесть, что насчет него циркулируют веские сомнения. Поэтому предлагаю привести это описание прямо сейчас.

Есть версия, к тому же распространенная, что Самсон не забивает гвозди в доску, вопреки очевидному. А дело всё якобы в том, что в доске предварительно делаются отверстия и так искусно маскируются замазкой, что их даже нельзя найти. Ну, всё, что могу сказать, что если бы до такой хитрости кто-то и дошёл, то это был бы не Самсон. Ибо в моём присутствии он не только забил гвозди в мою трёхдюймовую доску серией ударов открытой ладонью, но также вдавил их незащищённой рукой равномерно и уверенно. Более того, он выбил их назад при помощи деревянного бруска и вытащил одним указательным пальцем, зацепив выступающую двухдюймовую часть и вытянув её так же легко, как будто бы пользовался клещами. Наконец, я видел, как Самсон выпрямил один гвоздь, который попал на сучок и согнулся пополам, когда он пытался забить его. Для этого просто приставил указательный палец к гвоздю, надавил па него без видимых усилий, и тот распрямился. Невозможно никак отрицать, что эти вещи исполняются, хотя могут казаться невероятными. Они делаются и делаются без обмана. Объявлять их фальшивыми просто потому, что они уникальны, значит просто не замечать все существующие свидетельства, которые доказывают обратное.

Перед тем как покончить с гвоздями, многим может быть интересно, что его способность вдавливать гвозди по самую шляпку, а не забивать, обнаружена сравнительно недавно. Однажды вечером не очень точный удар наклонил гвоздь, и шляпка сильно поранила ему руку, так что некоторое время у Самсона появилось много забот — рана воспалилась. Но, не желая исключать этот трюк из шоу (с точки зрения возможности заработать аплодисменты, этот — один из лучших), ему пришла мысль, что у него получится вдавливать гвоздь, равномерно нажимая на него, и так же, как под ударами, он погрузится по шляпку и, конечно, без риска пораниться. Он попробовал, и через некоторое время у него получилось. Теперь трюк, которому он научился по несчастью, постоянно входит в его программу.

Ещё один трюк, который Самсон показал во время своего полуофициального визита в кэмбервелльский клуб штангистов, был повторением очень впечатляющего номера, он его часто включает в свою программу — превращение прямого железного прута длиной 6 футов шириной 1 дюйм и толщиной 3/8 дюйма в очень искусную комбинацию изгибов и колец. Снова в поисках объяснения, отличного от верного, люди сказали, что это не очень трудно, как может показаться, просто потому что железо мягкое, а прут имеет особо подобранные свойства. Ну, хорошо, любому, кто взаправду верит в это, советую тотчас же выбросить эту мысль. Нет ничего особого в железе, которое Самсон использует для этого трюка. Но способ, которым он его исполняет, и верно, особенный! Это, однако, разглядели очень немногие.

Этот номер со скручиванием прута представляет собой шедевр продуманных движений — доказывающий, как я сказал ранее, что Самсон использует своё серое вещество наряду с мускульными волокнами. Должен сознаться, что когда я впервые увидел, как он исполняется, мне не всё было так понятно, как после повторного просмотра. Попытаюсь описать то, что мне удалось в совокупности разглядеть (а метод исполнения трюка неизменен).

Сгибание металлического прута

Сгибание металлического прута

Прут сначала балансируется на указательном пальце, чтобы точно определить его середину. Па этой точке наматывается носовой платок, Самсон зажимает его зубами и сгибает под прямым углом просто одновременно надавливая на концы обеими руками, при эхом нажим делается не плавно, как можно подумать, а очень резко. Зубы, конечно, не соприкасаются с металлом, так как зажимают его через платок. Несмотря на это такая работа всё же, очень тяжела. Согнув упомянутый угол, Самсон затем сооружает пару ручек на концах прута следующим изощрённым способом: поместив половину прута на пол, он прижимает его правым коленом, а левую ногу ставит вплотную к месту сгиба так, что вертикальная часть угла прижимается примерно посередине к левому колену, а её конец он сгибает о левое предплечье правой рукой, помогая ей головой. Когда конец таким образом изогнут, движение не прекращается, эта же рука тянет прут дальше в сторону корпуса, и это продолжается до тех пор, пока не получается эллиптическая петля. После этого он переворачивает прут и обрабатывает второй конец таким же образом.

Так получаются рукоятки, и он приступает к спирали в середине. Для этого он встаёт, ставя железку на кончик против левой ноги, и тянет правую рукоять влево, опирая левую половину на левое колено. Дойдя до этого места, он выворачивает оба конца наружу, пока прут вновь не становится прямым. А на его середине по завершении этого манёвра появляется круговой завиток.

Сгибание металлического прута

Сгибание металлического прута

Работа, которая привела к такому результату, продолжается, но с несколько другими движениями. Держась за рукоятки, он упирает закруглённую середину о верхнюю часть бедра и жмёт вниз, и снова половинки прута становятся параллельными или почти такими. Затем он снова становится на колени и ещё раз сводит концы навстречу друг другу и завершает новое кольцо, так же, как и раньше, опирая кольцо на бедро и нажимая на рукоятки книзу. Иногда он делает и тройные завитки, используя подобные только что описанные рычажные методы. Когда он впервые посетил клуб штангистов Кэмбервелля, как раз был такой случай. Тогда же он соединил концы короткого прута за 22 секунды, про этот трюк я ранее упоминал. Теперь мы переходим к замечательному трюку — где он с совершенно обнаженной спиной лежит на зубьях сотен гвоздей, а на его груди уместился камень, по которому бьют молотами. Это, признаю, требует подробного объяснения. Естественно, несколько таких объяснений было предложено, и перед тем как пойти дальше, может быть интересно все их рассмотреть.

Во-первых, было сказано, что Самсон совсем не лежит на гвоздях: широкий кожаный пояс, который он носит на талии, ловко сдвигается и защищает его тело от кончиков гвоздей. Абсолютная чушь! Этот пояс нельзя настолько сдвинуть вверх из-за существенной разницы между объемом талии и грудной клетки: их размеры немедленно приходят на ум, так что гвоздям противостоит главным образом именно широкая часть спины, а не чресла.

Затем есть те, кто говорят, что гвозди не остры, а также что камень не тяжелый. Ну, если кончики гвоздей тупые, то они стали такими от того, что Самсон слишком часто на них лежит. Что касается камня, то всем известно; у разных людей совершенно разные представления о том, что такое тяжелое, что лёгкое. Некоторые назовут тяжелой обычную гирю в 56 фунтов, а другие настолько развиты и мускулисты, что могут ею жонглировать. Но до сих пор я не встречал человека, считающего половину тонны несущественным весом. То есть человека, кто сам поднимает такой вес, не пользуясь подъемным краном. Ибо полтонны — это то, что Самсон удерживает на груди, насколько мне известно, лёжа при этом на этих гвоздях. И если найдётся кто-нибудь, кто считает мои показания несущественными, — что ж, есть ещё многие, у кого можно об этом спросить.

Увидев впервые, как Самсон исполняет этот трюк (в мюзик- холле Южного Лондона), я прикинул вес камня, который он использовал, и по моей оценке груз составлял около шести-семи центнеров. Я счёл это довольно тяжелым для организма, причём под этим телом не было ничего мягче, чем кончики четырёхсот - пятисот гвоздей. Удары молотками по камню, сказать честно, меня не особо впечатляют. Тот, кто вообще способен размышлять, немедленно поймёт, что при таком весе и таких размерах это едва ощутимо. Номер, конечно, смотрится хорошо, поэтому он и включается в программу. Но кроме зрелищности в нём мало что есть. Конечно, будет непозволительно отвлечься от действительно важного вопроса, который гаков: как Самсон защищает свои рёбра от того, чтобы не раздавить их камнем, а ещё, как так получается, что его кожа даже не покрывается вмятинками от этого чрезвычайно сильного контакта с гвоздями?

Насколько мои исследования позволяют судить, могу лишь сказать, что способность Самсона сопротивляться смертельному давлению камня на его тело во многом объясняется мощью и силой, приобретёнными от частого исполнения другого трюка, когда по нему ходит лошадь и толпа из двух-трёх дюжин людей — я перейду к его описанию позднее. В то, что вес камня причиняет ему какое- то неудобство, я абсолютно отказываюсь верить, после того, как наблюдал, какой вес он удерживает в другом только что упомянутом грандиозном трюке. Но эти гвозди! Да уж, согласен, что это более чем загадочное дело.

Самсон мне объяснил — у него всегда был очень прочный кожный покров. Его кожа огрубела от того, что ребёнком он подолгу находился на открытом воздухе, так как в той части России, где он жил и работал, для малолеток являлось скорее правилом, чем исключением, трудиться в полях практически раздетыми. Затем нужно помнить, что цирковая жизнь и многолетние занятия борьбой значительно закалили его. Всё это совокупно способствовало укреплению его кожи.

Сгибание металлического прута

Сгибание металлического стержня

Самсон, конечно, не единственный человек, который может уютно возлежать на ложе из гвоздей — или, по крайней мере, делать вид, что ему это комфортно. Примеры тому хорошо известны в лице индийских факиров, которые это делают, хотя, следует признать, не могу припомнить, кто и где усугублял это испытание, отягощая тело грузами. В случае Самсона, должен сказать, это во многом итог просчитанной практики. В дополнение к этому будет правильным упомянуть, что он использует свою собственную особую мазь, в состав которой, как мне сказали, входит, помимо прочего, одноатомный кислород. В то, что это чрезвычайно действенный препарат, я готов поверить, так как немало людей, лично мне известных, с большой для себя пользой употребляли его и в некоторых случаях излечились от застарелого ревматизма.

Сгибание металлического стержня

Сгибание металлического стержня

Теперь мы добрались до сенсационного трюка с мостом, который, считаю, помог его способности удерживать гранитный блок на груди без всякой видимой трудности или дискомфорта. Объяснение, которое мне на этот счёт давали до того, как я увидел его исполнение, заключалось в том, что секрет кроется в особенности конструкции этого моста, устроенного так, что никогда его вес или вес чего-либо, находящегося на нём, не опирается на грудь артиста. Ну хорошо, думал я, в этом объяснении могло быть нечто, так как те, кто могли держать за него ответ, сами никоим образом не были новичками в силовом поприще. Так что я решил при первой же возможности внимательно разглядеть вот эту самую часть выступления Самсона.

Такая возможность представилась быстрее, чем я ожидал. Мне понадобилось заехать по делам в район Портсмута, и я узнал, что Самсон работает в Саутси, так что я решил подъехать и посмотреть, что происходит. Первая новость — на этой неделе он использовал для трюка с ложем из гвоздей полутонный кусок гранита (я проверил вес, так что вполне уверенно сообщаю это). Я удивлялся, зачем нужна такая тяжесть, пока мне не объяснили, что это был единственный подходящий кусок камня, который удалось раздобыть в городишке. Естественно, надо понимать, что камень для своего трюка Самсон не возит с собой по всей стране. Выступая в разных залах каждую неделю, он просто находит какой-нибудь на местной стройке. На этот раз он одолжил такой большой, что годился для памятника.

Итак, я хорошо разглядел этот мост — причину моего интереса — и нашёл, что это довольно существенное сооружение, похожее по устройству на дверную петлю. То есть когда он в сложенном состоянии, упакованный для транспортировки. — он представляет собой две плоскости, сомкнутые посередине, а когда он раскрыт, его концы опираются на землю. Но я быстро обнаружил: далеко не факт, что в раскрытом виде он может сам себя удерживать. Единственный, кто удерживает мост от падения - это артист, лежащий под ним. Мост непрерывно опирается на грудь, а сам он, в свою очередь, лежит на ящиках высотой по его колено, на них иногда есть подстилка, иногда нет.

Чтобы доказать мне, что он принимает всю массу на грудь, Самсон, когда на платформе собралось в тот вечер двадцать пять человек, поднял всё это бремя (мост и людей) на два дюйма обычным расширением своей грудной клетки. Этот чудесный трюк произвёл на меня большое впечатление, и я посоветовал артисту исполнять его постоянно, чтобы любой видел, что весь груз постоянно лежит на его теле. В итоге стало меньше, чем раньше, разговоров о том, что для успешного проведения трюка с мостом Самсон полагается на помощь плотника. Сдаётся, что чудесная мощь его лёгких и чрезвычайная крепость его рёбер теперь признаётся многими.

Трюк, в котором он успешно сопротивляется силе двух лошадей, двигающихся в противоположных направлениях, обсуждается не слишком бурно. Его сложность преуменьшают, рассматривая зависимым от дрессуры, если сравнивать с номерами, описанными мной ранее. Самсон, однако, склонен считать этот номер одним из тяжелейших из всех, что он исполняет. Напряжение скелета, когда две крупные лошади рвутся в разные стороны — это что-то ужасное, уверял он меня, — в такое заявление легко поверить. Он говорит, что сдерживать сорок человек, растягивающих его (по двадцать с каждой стороны), хотя и оказывается иногда труднее, но они не так для него опасны. Самое большое количество людей, чьим усилиям он смог сопротивляться в таком перетягивании каната, составило пятьдесят человек — поистине сверхчеловеческий номер! Предполагаю, что такое число и ему было бы непосильным, исполняйся трюк на траве. А так он проходил на сцене, на которой не было такого сцепления пола со ступнями, причём доски были щедро посыпаны песком. Но, тем не менее, это очень занятное зрелище.

Для тех. Кто, возможно, не видел этот номер, коротко опишу, как Самсон его делает. Во-первых, он надевает на двух ломовых лошадей упряжь так, что они тянут канаты, протянутые через его согнутые локти: он сцепляет свои руки, чтобы образовать кольцо, которое и сопротивляется силе растяжения. Иногда лошади поскальзываются, хотя площадка посыпана песком. Тогда этот человек проявляет свою силу в театральной манере. Ибо мощнейшим усилием он ставит их на ноги. Далее он как будто бы поддаётся одной из лошадей, затем другой, таща их попеременно то в один, то в другой конец сцены. Затем па смену лошадям приходят люди, пытаясь таким же образом померяться с ним силами. Этот номер обычно завершает его выступление.

Я видел, как он показывает аномальную силу своей шеи и челюстей тремя способами. Самый исполняемый из них — это подъём зубами тяжёлой стальной балки весом от 350 до 500 фунтов. И даже этот вес, колоссальный по абсолютным цифрам, не отражает предела его возможностей. Однажды вечером, незадолго до подъёма занавеса, он одолел балку, весящую около 300 фунтов, на концах которой сидело по человеку, и каждый — по 10 стоунов.

Второй трюк ставится иначе. Самсон висит на канате, охватывающем петлёй его лодыжку, и держит в зубах кожаный «кляп», к которому прикреплены мостки, на них забираются три человека. Когда все расселись и канат натянут, Самсон закручивает руками весь груз, пока он не начинает вращаться с большой скоростью. Внушительный трюк, но не такой хороший, как с балкой, ведь её надо поднимать, тогда как совокупный вес грех человек и люльки нужно только удерживать — это явное различие.

Сгибание металлического стержня

Но великолепнейший из всех трюков — последний; Самсон обычно исполняет его на открытом воздухе по причинам, которые скоро станут очевидными. Снова в дело вступают две лошади, на этот раз они участвуют следующим образом.

На большую повозку взбираются человек двадцать, им предстоит прокатиться в ней новым способом. Постромки лошадей прикрепляются к особым удилам, которые Самсон, сидящий на месте возницы, зажимает в зубах, и на такой сцепке лошади тянут повозку около сотни ярдов. Когда лошади только трогают, Самсон ещё придерживает удила одной рукой, пока, уперевшись ногой в передний край подножки, не найдёт точку опоры. Но как только повозка набирает ход, он немедленно убирает руку и вся нагрузка ложится на зубы, челюсти и шею. Это уникальнейший номер, который нужно видеть, чтобы по достоинству оценить; его исполнение на главных улицах городков, где Самсон выступает, непременно производит большую шумиху. Можно заметить, что относительно подлинности этого трюка никогда не было никаких сомнений. Он, конечно, вызывает сильное изумление и понятно почему. Реакция зрителей сводится именно к этому.

Таковы трюки Александра Засса — которого по праву называют «удивительным Самсоном». Теперь надо бросить взгляд на его методы, которые столь же интересны, как и сам этот человек.

На вопрос, как он приобрёл свою феноменальную силу Самсон не пытался скрывать, что это всего лишь результат продуманных и настойчивых занятий физической культурой. Вероятно, сильный от природы, он долго изучал и усердно трудился, чтобы увеличить врождённую силу, бывшую отправной точкой его успеха. И за многие годы терпение в союзе с упорством полностью вознаградили его.

Самсон почти не использует традиционные методы. То есть он не верит в свободные движения (упражнения без всяких снарядов) как в метод достижения большой силы. Но соглашается, что для подготовки организма к той степени развития, когда он способен аффективно исполнять задачи повседневной жизни, свободные упражнения бесподобны. Но и только.

Теперь о штанге. Над тем, что от неё люди становятся медлительными, что она связывает или делает чрезмерно жёсткими мускулы, ограничивает размах движений суставов, он откровенно смеётся. Точно так же у него вызывает улыбку всё ещё бытующая — впрочем, только среди неинформированных людей — мысль о том, что те, кто занимается именно этим направлением атлетики, могут так сильно перенапрячь сердце, что оно лопнет. И его отношение к этим вопросам оправданно. Думаю, что могу совершенно уверенно сказать: у меня самого имеется столько же опыта, как у всех, кто занят такой работой. Однако я никогда не сталкивался ни с одним официально засвидетельствованным случаем каких-либо неблагоприятных последствий, причинённых научно обоснованными занятиями штангой. Между прочим, я разубедил в этом нескольких ранее скептичных лекарей, точно так же, как переубедил и сотни дилетантов. Но это совсем другая история.

Самсон, который мог бы, если б захотел, показывать потрясающие представления со штангой, не включает этот вид демонстрации силы в своё шоу просто потому, что его антрепренёры не хотят, чтобы он это делал. Он это особо подчеркнул. В настоящее время он — артист, которого нанимают доставлять то развлечение, которое желает, как считают его агенты, публика. Если, когда бы то ни было, публика захочет увидеть, как он поднимает штанги, он это сделает. Но до той поры он продолжает показывать то, что быстро становится столь привычным. Покамест же, готовясь на случай, если возникнет такая потребность, он тренируется со штангой под моим руководством. И уже, можно сказать, несмотря на очень короткий срок наших занятий, он многого добился. Методы, которым всецело доверяет этот замечательный человек, можно описать как самоновейшие упражнения на сопротивление. Этими методами, заявляет он, и только ими, получены наилучшие, с точки зрения увеличения силы, результаты. Он горячо верит в принцип накопления энергии вместо её расходования. И в методах, которые он принял и довёл до совершенства, твёрдо верит он, найден уникальный способ достижения в кратчайшие сроки самой высокой, какой возможно, степени силы.

По причинам, которые совершенно очевидны, я не уполномочен раскрывать в подробностях секреты методов Самсона. Но не будет вреда, если заявить, что его система принимает форму серии движений, при которых используются цепи разной длины и прочности, соответственно природе упражнений, в которых они применяются. Мысль, конечно, нова и изобилует особыми возможностями. Ибо если Самсон может гак много делать, используя эти методы, то нельзя не предположить, что как только они станут широко известными, то и другие смогут физически усовершенствоваться до степени, считавшейся дотоле невозможной.

Краеугольный камень системы Самсона лежит в развитии силы сухожилий — тканей, соединяющих кости и мускулы. Любой, кто мало-мальски знаком с анатомией, знает, что различные движения, на которые способно тело, являются простым результатом сокращения мышц, воздействующих на кости скелета. Если соединение между костями и мускулами слабое или малоразвитое, тогда потенциальная сила мышц не может быть действенно передана. Другими словами, сильные сухожилия передают всю силу; слабые сухожилия передают только часть её.

Эта теория не нова! Артур Саксон всегда заявлял, что первой заботой для силачей должно быть развитие сухожилий, почитание одних только мускулов есть дело второстепенное. Я также очень давно признал логичность этого аргумента, и на протяжении своей карьеры штангиста сосредотачивал всю свою энергию на развитие в максимальной степени мощности этой важной части тела. Тот факт, что мои сухожилия крепче, чем у большинства, в большей степени объясняет, почему я оказался способен исполнять, несмотря на маленький вес (8 стоунов и 10 фунтов), некоторые трюки, которые оказались выше пределов возможностей многих более корпулентных людей. Конечно, помогали и другие составляющие, было бы глупо это отрицать. Но основной секрет моих многочисленных рекордов кроется в силе того, что назвали моими «стальными сухожильями».

Но в то время, когда выбранная и столь успешно использованная Самсоном теория никоим образом не нова, как я показал, следует признать, что способ её применения совершенно оригинален. Саксон разработал силу своих сухожилий поднятием и удержанием грузов; и я, в соразмерной степени, делал то же самое. Самсон, однако, не пошёл по этому пути, но нашёл совсем другие. Никто, насколько знаю, не работал так, как он. Его идеи и методы их использования — полностью его собственные. И поскольку это так, он полностью имеет право на все лавры, которые, похоже, возникнут в результате широкого применения этих методов.

В различные отрезки времени нескольких прошедших десятилетий, хронику которых я вёл в другой части этой книги, выдающиеся фигуры появлялись и одаривали нас зрелищем своей феноменальной силы. Первым был Сандов с вдохновляющим посланием всему человечеству, показавший своим превосходным телосложением и пышущим здоровьем, что большинство телесных недугов положительно могут быть исцелены совместными упражнениями разума и тела. Следующим — Саксон, прирождённый силач, подобного ему штангиста, простого и чистого, мы не видывали тогда, не видели после и, возможно, никогда больше не увидим. Затем - чудесный маленький Максикк, пионер нового физкультурного искусства, чья власть над своими мускулами явилась откровением, таким же поразительным, как физическая мощь, которой она сопровождалась. А вот теперь — Александр Засс, разносторонний человек, многого достигший; человек, чья сила столь же неподдельна, сколь скромно им преподносится, полностью оправдывает по крайней мере первую часть титула, которого он удостоен по всеобщему согласию;

«Удивительный Самсон — Сильнейший в мире человек».

У.А. Пуллум,

редактор "Силача",

директор всемирно известного

Кембервилльского клуби штангистов

И.В. Храмов и А.Д. Богданов у памятника Александру Зассу