Всю жизнь мне не везло на подружек. Ребят вокруг всегда было полно, и со многими я дружила. А вот девчонок моего возраста насчитывалось всего две-три. Мы иногда играли вместе, но это было, скорее, исключение, чем правило. Все сидели по своим садам и дворам.

Одну из девчонок я хорошо запомнила по детской обзывалке. Мы дразнили ее: Софа-немома. Так, и еще что-то прибавляя, кричала высунувшаяся в форточку бабка, когда хотела загнать внучку домой. Софка обижалась до слез, может быть и не на нас, а на свою бабку, понять которую мы не могли.

Софкина бабка была непростая. Несмотря на преклонный возраст, она кормила семью из пяти человек совершенно одна, умудряясь работать только три месяца в году – летом.

С моей тогдашней точки зрения, работа у Софкиной бабки была замечательная. Она торговала газировкой, наливая сначала из огромной, длинной колбы фруктовый сироп, а затем шипучую воду. Ее «водяная точка» неизменно находилась на углу книжного магазина у метро «Сокол» до тех пор, пока везде не поставили водопойные автоматы, а произошло это повсеместное «газирование» где-то в семидесятые годы. К этому времени все мои подруги уже повзрослели и разъехались по разным квартирам. Уехала и Софа-немома со своей бабкой. Кочновку ломали.

Вынужденной «подругой» на какие-то короткие периоды (постоянно общаться было просто невозможно) была соседская Раечка, внучка Юнихи, – капризное, избалованное, грубое и агрессивное существо. Еще могу добавить: немытое.

Что, по моему мнению, было в ней «хорошее», так это – патологическая трусость. Зная слабое место, я ее не боялась, хотя она была и старше, и крупнее, и сильнее меня. Когда я ее вспоминаю, на ум приходит одна из героинь сказки «Снежная королева» – маленькая бандитка. Проблески «доброго сердца» у моей соседки иногда тоже случались, но, скорее всего, это был мираж.

Мне никогда не хотелось с ней играть, но сидеть дома одной было скучно. Я выходила во двор, где Райка кого-то уже валтузила или устраивала унизительные игры типа: «Ходи за мной по кругу и подбирай из пыли надкушенные и выплюнутые виноградины». И с ней «играли»! Многие дети не видели винограда. Да какого винограда, хлеба было мало! С этой «девочкой» я общалась только по своим правилам. Если они нарушались, всё немедленно прекращалось.

Один раз у нас дело все-таки дошло до драки. Была зима в полном разгаре. Я затеяла строить горку перед садиком, куда выходили окна нашей комнаты. Мне не было шести лет, сил тоже было маловато, но съезжать с горки на маленьких саночках было моей мечтой.

Я упорно катала большие снежные комы и укладывала в основание, потом заполняла пустоты снегом и всё утрамбовывала. Возилась как муравей. А в это время за мною наблюдала Райка, сидя у своего окна, выходившего на ту же сторону, и попивая с любимой бабушкой чаек. Кстати, бабка Юниха и спасла Райку, так как тоже смотрела в окно. Об этом я узнала чуть позже.

Так я возилась довольно долго, выводя из себя своим трудолюбием «милую» соседку. Когда дело подошло к концу, пошел сильный снег, и мне пришлось уйти домой. Еще было светло, когда снег перестал валить. Я вышла с веником. Можно было почистить горку и проверить, как сверху намерзает лед.

И тут терпение Райки, видимо, лопнуло: она, полураздетая, выскочила из дома с тяжеленным ломом в руках и молча, как бешенная, стала буквально вбивать этот лом в мою горку. Что было у нее в голове, и откуда взялись такие силы? Мне тогда было непонятно. Я с ужасом смотрела на это разъяренное существо, но и во мне уже закипала злость.

Не помню, как все произошло, но, когда нас разняли, у орущей во все горло Райки все лицо до крови было разукрашено моим веником. Мне она ничего не сделала, видно, от сильного изумления.

Драк больше не было. Наши родители почему-то не поссорились.