Шесть участников конкурса, вышедшие в финал, накануне отыграли концерт с оркестром и теперь с волнением ожидали результатов: ведь лауреатами станут только трое. Зрители, пришедшие на церемонию награждения, тоже волновались, оживленно споря, кто станет первым. Многие болели за Хатиро Кайя, но многие доказывали, что пианистку Ерохину не превзошел никто. Обсуждался скандал, учиненный Ледовым. Алексей находился под арестом, и Саше было даже жаль его.

Наконец на сцену вышел председатель жюри в сопровождении двух переводчиков.

— Дамы и господа! — начал он, торжественно раскрыв папку. — Разрешите огласить результаты финала Токийского международного конкурса молодых исполнителей. Диплом третьей степени и третью премию в размере трех тысяч долларов получает Дэвид Уолби, Великобритания.

Поклонники Уолби бурно зааплодировали.

— Диплом второй степени, — продолжал председатель жюри, — и вторую премию в размере пяти тысяч долларов получает… — Он сделал театральную паузу. — Хатиро Кайя, Япония.

Переводчики старались напрасно: их голоса смело взрывной волной оваций и восторженными криками.

Саша верила, что победит, но все равно в эту минуту у нее подкосились ноги.

— Первую премию, — важно произнес председатель, подождав, когда смолкнут последние хлопки, — жюри решило не присуждать.

Приехав в отель, Саша подошла к стойке, чтобы взять ключи. Девушка, та самая, что передала ей корзину с цветами, вскочила и начала быстро-быстро говорить, указывая на человека, который отошел от стойки за секунду до Саши и теперь направлялся к дверям. Девушка вытащила продолговатый сверток и протянула Александре.

— Она говорит, что этот человек оставил тебе посылку, — перевел Сатори. — Надо его догнать!

Схватив сверток, Саша бросилась следом за Сатори к дверям.

Незнакомец обернулся. Это был немолодой японец.

— Это вы оставили? — протягивая сверток, спросила Александра.

Незнакомец вопросительно посмотрел на Сатори, и тот перевел вопрос.

— Он говорит, что его просили передать это в двести седьмой номер.

— Кто, кто просил?

— Он говорит, что этот господин просил не называть его имени.

— Как он выглядел, этот господин? — Саша начала злиться.

— Он говорит, что господин сказал, что там все написано.

— Сатори, почему он не хочет нам помочь? — в отчаянии воскликнула Саша.

— Наверное, ему хорошо заплатили. Ладно, пусть идет. Надо посмотреть, что в свертке.

В номере Александра развернула несколько слоев подарочной бумаги и увидела небольшой футляр. В футляре лежали золотые часики на изящном золотом браслете, усыпанном крошечными камушками. Вещица невероятно красивая и, очевидно, баснословно дорогая. Саша как завороженная смотрела на эти часики.

— Тут какая-то записка, — вывел ее из оцепенения Сатори, протягивая листок бумаги.

Теперь записка была длиннее. “Двадцать первого, в 21.00, жду Вас в ресторане “Токио”. Ваш поклонник”.

Заснуть Саша не могла. Глаза открывались сами собой, словно снабженные пружинкой. Мысли метались, и, стоило Александре вспомнить церемонию награждения, ей начинало казаться, будто она вновь стоит в зале, слушая свой приговор.

Когда председатель огласил решение жюри не присуждать первую премию, зал ахнул. Саша почувствовала на себе сотни взглядов — растерянных, потрясенных, сожалеющих, и у нее закружилась голова.

Председатель закрыл папку.

— Но жюри решило учредить Гран-при с премией в пятнадцать тысяч долларов и присудить ее Александре Ерохиной, Россия.

Саша смутно помнила, как ее окружили люди, поздравляли, протягивали цветы и программки для автографа. Сатори с трудом дотащил цветы до машины и отвез Сашу в отель.

По дороге она пришла в себя после столь ожидаемого и все-таки неожиданного триумфа, а тут опять какие-то загадки! Александра зажмурилась и попыталась представить своего таинственного поклонника. Почему он скрывается? Может, он некрасив и боится, что она ему откажет? А даже если и красив, откажет все равно. Конечно, поблагодарит за проявленное внимание…

Александра увидела себя в ресторане “Токио”, сидящей напротив высокого красивого брюнета. Он — американец. Говорит по-английски, но Саша хорошо его понимает. Он полюбил Сашу с первого взгляда. Он берет ее руку и подносит к губам. “Я люблю тебя, — говорит он, — и прошу стать моей женой”. “Но я не могу, — отвечает Саша. — Я благодарна вам за подарки, но не имею права принять их. Я люблю другого”. — “Но кого?” — “Вот его!” И Саша показывает на него рукой. “Значит, меня?” — спрашивает американец. “Нет, его!” Саша подходит к нему, нежно целует, берет за руку и вместе с ним идет к выходу. Оглянувшись, она видит, что за столиком сидит огорченный американец. А с кем же тогда она уходит? “Кто ты?” — спрашивает Александра, но не слышит ответа.

Разбудил ее телефонный звонок.

— Здравствуй! — бодро приветствовал ее Сатори. — Ты не забыла, что сегодня играешь в Сантори-холле?

— А сколько времени? — испуганно спросила Саша.

— Уже двенадцать. Я заеду за тобой через час.

Сантори-холл, в котором должен был состояться заключительный концерт лауреатов конкурса, считался одним из самых престижных залов мира. Саша очень нервничала, хотя это не помешало ей перед уходом не забыть положить в сумочку часы и деньги. Возможно, и то, и другое принадлежит таинственному незнакомцу, с которым она должна встретиться вечером в ресторане “Токио”.

Сантори-холл был рассчитан на две тысячи мест, но желающих попасть на концерт оказалось гораздо больше. Перед входом стояла толпа — все хотели посмотреть на лауреатов.

Саша выступала последней. Ее несколько раз вызывали на “бис”, но, уйдя в очередной раз за кулисы, она посмотрела на часы и ахнула: почти девять!

Выскочив на улицу, она тут же попала в толпу поклонников и начала с трудом пробираться к стоянке такси, машинально улыбаясь и со страхом прислушиваясь, не трещит ли платье.

В машине она достала из сумочки зеркальце и попыталась внимательно осмотреть себя. Волосы порядком растрепались, лоб блестел от пота, а позолоченное колье, подарок Сатори, сбилось в сторону. Хорошо хоть платье — то самое, которое она купила для встречи с Омото, осталось цело.

Перед тем как войти в здание ресторана, Саша немного постояла на улице, чтобы прийти в себя и постараться принять невозмутимый вид. Решив, что вполне успокоилась, она ступила в полумрак ресторанного зала. К ней тут же подошел молодой официант и знаком предложил пройти к одному из дальних столиков.

Вглядевшись в полумрак, Саша сделала несколько шагов и остановилась, закрыв глаза.

— Это я, — сказал Игорь, подходя к ней.

Саша открыла глаза и заплакала.

— Прости меня, — прошептал Игорь, обняв ее и целуя в волосы.

Саша покачала головой.

— Это ты прости меня. Ты ни в чем не виноват.

— Я так скучал по тебе.

— Не больше, чем я по тебе, — сквозь слезы улыбнулась Саша. — Я тебя очень-очень люблю.

— Не больше, чем я тебя, — передразнил он ее.

Они сели за столик. Сделав заказ, Игорь интригующе произнес:

— А у меня для тебя подарок.

— Еще один? — спросила Саша.

Игорь усмехнулся.

— Этот особенный. — Он достал из кармана коробочку, обтянутую малиновым бархатом, и раскрыл ее.

— Господи! — воскликнула Саша, чувствуя, как лицо начинает пылать от стыда. — Игорь, прости, но у меня не было другого выхода.

— Ладно, — сказал он. — А теперь слушай.

После моего неудавшегося брака слово “жена” стало пустым звуком. Ты для меня была больше, чем жена, и твои слова больно задели меня, потому что я-то не считал нас чужими друг другу. Я очень обиделся и поехал к приятелю. Я решил не отвечать на твои звонки, проучить тебя, чтобы ты поняла, какую боль мне причинила, и страдала сама. Но когда я вернулся и обнаружил твою записку, то осознал, что проучил себя самого. Несколько дней я не находил места, искал тебя повсюду, звонил Соне Мелиховой, в консерваторию, и все отвечали, что ты действительно уехала в Японию. Я даже подумал, не сговорились ли вы все, но потом Андрей Волошин рассказал мне про колье. Я выкупил колье и в тот же вечер полетел следом за тобой. Узнать, в каком отеле ты остановилась, было нетрудно. Я поселился этажом выше. Я не хотел, чтобы ты об этом знала. Я боялся, что это помешает тебе сосредоточиться на конкурсе. Я слушал тебя на всех турах, я смотрел все репортажи о конкурсе по телевидению, я слышал, как о тебе все говорят. А теперь и я говорю тебе: ты необычайно талантлива!

Я постоянно видел рядом с тобой молодого мужчину и ужасно ревновал тебя к нему.

Я хотел дарить тебе цветы, но не мог делать это открыто. Тогда я решил посылать тебе цветы и подарки от имени неизвестного “поклонника”. Мне казалось, что ты догадаешься. Но однажды кто-то залез к тебе в номер и украл деньги и еще что-то, я так и не понял из бестолкового рассказа горничной. Я видел, как ты плакала внизу, в холле, беседуя с полицейским, и у меня разрывалось сердце, что я не могу подойти и утешить тебя.

Я решил ночью как-нибудь пробраться к тебе в номер и подкинуть деньги, но, к счастью, ты, наверное, так устала и переволновалась, что забыла запереть дверь.

Теперь конкурс закончился, и я счастлив, что ты добилась своего. И еще я счастлив, что мы снова вместе.

— Боже мой, неужели все это время ты находился где-то рядом, а я тебя не замечала?

— Ну, не все время, — скромно усмехнулся Игорь. — Например, когда ты ездила к своему другу или когда за тобой прислали какую-то машину, я не мог находиться рядом. И поэтому ужасно ревновал.

— Я не знала, что ты такой ревнивый. Кстати, машину за мной присылал господин Омото — владелец крупнейшей в Японии студии звукозаписи. Я подписала с его компанией контракт.

В отеле Игорь ненадолго покинул Сашу, поднялся к себе в номер и вернулся с бутылкой крымского коллекционного шампанского “Новый свет”.

— Откуда? — изумленно вскрикнула Александра. — Это продастся здесь, в Японии?

— Я привез с собой специально для такого случая, — обиженно сказал Игорь, ловко открывая бутылку и наполняя бокалы. — И кроме того… Закрой глаза! И не открывай, пока не скажу.

Саша послушно закрыла глаза и сделала глоток. Шампанское пахло крымским солнцем.

— Открывай! — произнес Игорь.

Саша открыла глаза. Игорь взял ее руку и надел на безымянный палец тонкое обручальное кольцо с тремя бриллиантиками.

— Ты хочешь сказать… — начала Александра.

— Да, именно это я и хочу сказать. И чтобы ты поняла меня правильно, все-таки скажу: выходи за меня замуж!

— Я подумаю, — Саша притворно нахмурилась, — стоит ли мне выходить замуж за человека, который почти месяц спокойно спал чуть ли не в соседнем номере, зная, что я совсем рядом и страдаю от одиночества.

— Ты больше никогда не будешь страдать от одиночества, — пообещал Игорь. Он притянул ее к себе и прошептал на ухо: — Как жаль, что здесь нет гамака!

— Зато есть джакузи, и, кажется, она уже наполнилась водой.

Игорь заглянул в лукавые Сашины глаза и с восхищением произнес:

— Я беру в жены самую замечательную женщину в мире!