В начале года Хасиенда была популярна как никогда. В конце 1988-го закончился на своём пике Hot, на смену которому пришло мероприятие House Nation, то есть музыка по средам не умолкала. Temperance Club Дэйва Хаслама по-прежнему проводился по четвергам, Nude Паркса и Пикеринга — по пятницам, а по субботам был Wide с участием Джона Дейзилвы.
В тот год появились мэдчестер и инди-дэнс. Начало последнему положил ремикс на "Wrote for Luck' от Happy Mondays, созданный Полом Окенфолдом, после чего музыка была увековечена на миньоне «Rave On' и в ремиксах. В ноябре The Mondays появились вместе с The Stone Roses и Inspiral Carpets на Top of the Pops: именно тогда настал определяющий момент в истории феномена мэдчестера. За ним пристально следила публика, и в центре всего была Хасиенда, за которой признали заслугу привлечения в город туристов и студентов и положительное влияние на экономику города.
До этого, однако, состоялся The Hitman and Her — ночное клубное шоу при участии Питера Уотермана и Михаэлы Стрэчан. Они были в Хасиенде в январе 1989 года и, согласно легенде, в бокал Стрэчан подбросили таблетку...
Возникли проблемы: толпы молодых ребят хотели попасть внутрь, в результате чего снова вспыхнули беспорядки. Доведённые до отчаяния копы снова были вынуждены перекрыть Уитворт-стрит.
Если вы когда-нибудь видели это шоу, то помните, что там был конкурс караоке. Победителем в свои полные семнадцать лет вышел Дэйв Поттс «Pottsy», который вскоре стал оператором на моей студии Suite 16 в Рочдейле. Позже он присоединился к моим группам Revenge и Monaco. Мир тесен.
Лично я пропустил большую часть эпохи мэдчестера, поскольку был в туре по Америке с New Order, а по окончании нашего крайне успешного тура Technique мы с Бернардом занялись сольными проектами. Он вместе с Джонни Марром из The Smiths создал Electronic, а я — Revenge. Мы оба сделались заядлыми (но при этом независимыми) тусовщиками и занозами в заднице у персонала.
Я обнаружил, что город сильно изменился за время нашего отсутствия, а Хасиенда стала феноменом. В клуб стремились туристы и репортёры со всего света. Журналисты с утра ждали, когда работники клуба приедут на работу, чтобы задать им вопросы о клубе и получить эксклюзивную инсайдерскую информацию.
Рейв пользовался огромной популярностью. То, что раньше было андеграундом, стало популярным, и дух Ибицы ощущался по-прежнему. Даже погода была как на Ибице: в 1988 и 1989 годах действительно стояло жаркое лето. Если раньше клуб всё время пустовал, то теперь каждые четверг, пятницу, субботу и воскресенье в него набивались восемь тысяч потных и счастливых людей. Звук басов был громким и глубоким. На каждом шагу встречались туристы: итальянцы, японцы, американцы — клуб стал местом проведения выходных для любителей музыки со всего света, как Salford Lads Club для любителей The Smiths и Cavern в Ливерпуле для любителей The Beatles. Американцы незамедлительно подходили ко мне и говорили: «О, Хуки, привет. Я приехал из Питтсбурга, как дела?» — как это заведено у них. Европейцы были несколько сдержаннее, но тоже приезжали, чтобы окунуться в нашу атмосферу. Даже мои Цивильные друзья, которые до этого не ходили в клубы, зачастили сюда. Они приходили за атмосферой и, разумеется, за бесплатной выпивкой, для чего составлялся список приглашённых.
Кстати говоря, в ходе еженедельной встречи руководства кто-то озвучил мои счета за выпивку. Создавалось впечатление, что за время нашего двенадцатинедельного тура по Америке я продолжал выпивать в клубе. Оказалось, что два моих лучших друга в моё отсутствие открыли для себя счёт в баре и сказали, что Хуки во всём разберётся, когда прилетит. После к ним присоединились ещё двое. А персонал был не против. Не, ну правильно, отчего бы не рискнуть?
Даже без участия моих друзей бесплатной выпивки наливалось на четыре тысячи фунтов в месяц. ВИП, не иначе. Однажды эта цифра упала до двух тысяч, и Роб устроил выволочку управляющему баром, обвинив его в невыполнении своих обязанностей (что было странно, поскольку Роб платил за всё, что пил, тут без нареканий). Он выговаривал и мне, указывая на мои счета за выпивку и предлагая, чтобы я либо сам её оплачивал, либо дал возможность остальным членам группы пользоваться тем же.
В феврале на смену House Nation пришло мероприятие под названием Void. Это была вечеринка на космическую тематику: над сценой летали два огромных космонавта, работники бара были одеты в скафандры с логотипом Void, а вдоль балкона висели кривые зеркала. Музыка была в основном та же, что и на Hot и House Nation: хаус в исполнении Джона Дейзилвы и Майка Пи-керинга. Вечеринки Void обрели статус вехи в клубной культуре.
В мае клуб отмечал своё семилетие, в честь чего по традиции была устроена вечеринка. После завершения Nude в пятницу сотрудники клуба и их друзья полетели за счёт клуба в Амстердам.
В июле руководство Factory открыло бар Dry.
Поскольку эйсид-хаус оказался нашим спасением, Тони и Роб вообразили, что всё, чего они коснутся, превратится в золото. Решили расширяться. Пол много общался с представителями Whitbread на тему инвестиций в бар, чтобы динамично развивать его вместе...
В июле мы открыли свой бар Dry, куда народ мог зайти перед вечеринкой в Хасиенде. Роб и Тони считали, что сильно теряют, поскольку клуб работал с одиннадцати вечера до двух ночи. В баре они видели недостающий элемент головоломки. Теперь нам было куда идти днём или в начале недели — как и задумывалось при открытии клуба, да и казалось, что управлять обычным пабом будет просто.
New Order поначалу неохотно включились в дело (это лейтмотив данной книги), но Роб обещал, что нам это ничего не будет стоить. Все средства будут одолжены, а мы просто впишем в договор свои имена. Как он говорил, это была замечательная возможность зарабатывать деньги всю неделю.
Было ощущение, что к нам нагрянет весь манчестерский Нортен Куортер. Ведь после полудня можно было посетить только пабы для рабочих. Dry должен был стать в своём роде первым.
При этом Барни (который придумал название) был против: он говорил, что Нортен Куортер — дыра, и настаивал на том, что лучшим местом был бы Оксфорд-роуд, где собирались студенты университета и техникума. Роб и Тони сказали, чтобы он с таким предложением катился на фиг. Они, как и все мы, ненавидели студентов. Но Барни был прав.
Здание на Олдем-стрит принадлежало мебельно-ковро-вой компании James Woodhouse (какое совпадение, ведь первоначально Хасиенду хотели переоборудовать из демонстрационного зала для ковров, который находился на той же стороне, выше по Олдем-стрит). В здании было ещё три этажа офисов, подвал и, как было сказано в письме, «лифт, обслуживающий все этажи и грузовой выход на Спир-стрит». Ну, прекрасно. Настолько прекрасно, что все пропустили подтекст, содержавшийся в последнем параграфе: «Я понимаю, что здание определённо требует капитального и косметического ремонта, так что собственники хватаются за варианты в пределах 80000 фунтов, потому что это им выгодно».
Да, именно это мы и выбрали. Остальные три этажа представляли собой проблему всё время, что мы владели заведением.
Раз уж мы решили открыть бар Dry, Бен Келли получил заказ. Бюджет был превышен на пятьдесят процентов. После того как мы взяли деньги в рассрочку, нам снова сообщили, что если мы не вложим собственные деньги, то всё потеряем. Вскоре мы оказались должны 700000 фунтов, включая 69647 фунтов, одолженных у Factory, 59794 от Gainwest Limited (партнёр New Order), 112669 от Хасиенды (деньги были взяты без какого-либо извещения директоров или инвесторов) и ошеломляющие 457636 фунтов от Whitbread, того самого пивоваренного завода, благодаря которому Хасиенда попала в должники с самого начала (процент, который начислили Whitbread, только в первый год стоил Dry 23106 фунтов. Мы не могли выплатить эту сумму).
Снова из-за превышения бюджета на строительство мы подставили сами себя, и снова наша зависимость от пивоваренной компании означала, что мы не сможем покупать пиво по цене, позволяющей получать прибыль. Невероятно!
Приглашение Бена Келли опять всё изменило. Мы думали, что бар будет тёплым и уютным (мы хотели, чтобы он был похож на нью-йоркский Nell’s, в котором было замечательно даже если внутри находилось двенадцать посетителей). А нам досталось огромное пространство, в котором легко могли поместиться пятьсот человек и которое выглядело нелепо, когда народу было мало. Если днём внутри сидело несколько человек, место казалось вымершим. Мы снова создали себе те же проблемы. Dry был слишком светлым и большим, чтобы чувствовался уют.
Всего было слишком много: от пола и до потолка. Изначально собирались открыть все три этажа и подвал для посетителей и даже предусмотрели на верхнем этаже жильё для менеджера Лероя Ричардсона. Но когда всё подсчитали, затраты вышли непомерными, поскольку здание было в очень плохом состоянии.
Нам пришлось сократить расходы, чтобы соблюсти бюджет (впервые мы обратили хоть какое-то внимание на рамки бюджета).
Бар повис на Хасиенде и Factory ещё одним мёртвым грузом, провоцируя ещё больше стресса, поскольку мы чувствовали необходимость принимать поспешные решения для выхода из наших финансовых проблем.
Какими бы ни были у Роба причины открыть бар, Dry создавался не на основе анализа рынка или чего-то ещё, что нормальные люди обычно принимают во внимание, открывая бар, а на стремлении принять желаемое за действительное. Если бы мы открыли бар на Оксфорд-роуд, как предлагал Бернард, то рядом бы находились пятнадцать тысяч учащихся, ежедневно посещавших занятия, и мы могли бы преуспеть. В то время Нортен Куортер был помойкой. Сейчас, разумеется, ситуация улучшилась. Dry снова опередил своё время, и именно с него началось улучшение района. Рядом с Dry стали открываться стильные маленькие кафе, многие из них (главным образом Mantos на Кэнел-стрит) пытались подражать дизайну Бена для большего эффекта. Поскольку баром мы управляли отвратительно, прибыль была только по пятницам и субботам, когда здесь продавались билеты в Хасиенду. Очереди перед мероприятиями в пятницу и субботу были такими длинными, что люди были вынуждены приобретать билеты заранее в Dry. В Dry их продавали тысячу в неделю по цене Два фунта, и это приносило две тысячи благодаря разнице с ценой билета при входе. Вот так. Только так бар приносил прибыль. Мы могли поступить умнее и просто открыть окошко продажи билетов в дневное время прямо в клубе. Сейчас я понимаю, что мы просто не были созданы для ведения бизнеса, тем более двух. Снова наши менеджеры писали кипы бумаг с различными прогнозами о предполагаемых доходах, и снова у меня было ощущение, что они выдумывают данные. Достаточно было посмотреть в самый конец документа и прикинуть, сколько мы можем позволить себе потерять. Если получалась слишком большая цифра, следовало отказаться.
Крис Смит, бухгалтер Factory, упорно полагал, что спасением для Dry будет кухня. Он настаивал на том, что это принесёт деньги. Он убеждал нас стараться извлечь прибыль из меню. «Начните подавать еду, и всё будет в порядке. Ресторанная наценка составляет тысячу процентов».
Хорошая идея, Крис. И что же мы сделали? Мы привлекли Паулин, милую девушку Вини Рейли, к открытию вегетарианского салат-бара здорового питания. На этом настоял Тони.
Вегетарианский салат-бар здорового питания. В Манчестере. В 1989 году. Мы могли бы попросту выкидывать закупленные продукты.
Именно это мы и делали.
В конце каждого дня Паулин выбрасывала все салаты, так как никому и в голову не могло прийти их покупать. У неё разрывалось сердце. Никто в Манчестере не слышал о принципах здорового питания, не говоря уже о том, чтобы попробовать. Мы снова слишком опередили время.
Помню, я спросил, как нам удаётся тратить двенадцать тысяч в год на салаты.
«Вообще-то мы тратим тысячу в неделю», — ответили мне.
Видимо, я плохо разбирался в овощах. Я тогда чертовски разозлился.
Паулин больше не работала. На смену ей приходили многие управляющие кухней: Сюзанна, мои друзья Дэбби Найтингейл и Баузер (из Little Red Courgette) и так далее и так далее. Все они очень старались. По идее всё должно было получиться, но в итоге никому не удалось наладить работу. Они хорошо готовили, предлагали отличные идеи, но посетителей всё равно не было. Лоран Гарнье (ставший впоследствии видным диджеем и продюсером) работал на кухне, пока не вернулся во Францию нести воинскую службу.
В итоге я спросил, почему бы не сдать заведение в субаренду? Найдём кого-нибудь другого для управления и будем брать с них арендную плату.
Именно так и получилось, когда мы открыли Tommo's Tasty Tapas. Томмо — один из наших друзей, большой оригинал, истинный безумец. Предполагалось, что он снимет у нас кухню и будет платить арендную плату. Он так и не заработал столько, чтобы покрыть расходы, но мы финансировали его, поскольку очень любили приготовленную им еду.
Однажды ко мне в полном неадеквате подошёл помощник мясника.
«Это ведь ты заказываешь у нас мясо для Dry?» — произнёс он нечленораздельно.
«Что, правда?» — спросил я.
«Ну да, мы ведь с тобой проворачиваем это дельце мимо кассы?»
«Ты о чём?»
«Ну, мы ведь вам выставили счёт на три тысячи, а сосисок отправили только на полторы. Деньги поделили».
Хмм...
Мы упорно продолжали работать над ресторанным меню. Но мы не учли нашу клиентуру: торчки, кокаинщи-ки и укурки, которым для жизни нужно немногим больше наркотиков и алкоголя. Ели они только для того, чтобы не умереть с голоду. И я был таким.
В пабах есть устойчивое выражение «мёртвые часы», обозначающее промежуток между ланчем и вечером, во время которого посетителей не бывает. Наши друзья в эти часы в заведении были, но никто из них не заказывал еду, зато выглядели они настолько устрашающе (настоящие зомби), что нормальные люди не рвались в ресторан, куда надо было пройти через всё помещение в самый конец зала. Эти сумасшедшие отпугивали людей, которые предпочитали держаться на расстоянии.
В одном мы были последовательны: мы всё делали неправильно. Мы не могли даже с бокалами для напитков управиться. Подобно тому как Тони присвоил Хасиенде номер в каталоге Factory FAC 51, мы присвоили Dry свой номер — FAC 201. Несколько лет мы печатали на бокалах номер «Dry 201», и люди растаскивали их на сувениры. Только это, чёрт побери, стоило нам целое состояние. В это трудно поверить, но мы меняли бокалы в зависимости от мероприятия. Так же было и в Хасиенде. На вечеринках Zumbar, Hot и других были свои бокалы. Боюсь представить, во сколько нам обходилась эта небольшая роскошь.
Жаль, что тогда я не прочитал книгу «Король клубов» Питера Стрингфеллоу. Роб дал мне её почитать годом позже со словами: «Вот видишь, не только у нас так получилось».
Из-за того, что всё было выкрашено в светлые тона, поддержание чистоты вылетало в копеечку. Прямо как в Хасиенде, где от одного прикосновения сальными пальцами медные перила приобретали дерьмовый вид. Их приходилось полировать ежедневно по часу.
Мебель была слишком вычурной и дорогой. Посетителям плевать, что вы использовали йоркширскую плитку или что-то подобное. Они уничтожат что угодно. Тони обожал гопничков, вырезавших ножами свои инициалы на стульях Morrison и прожигавших окурками диваны Jasper Conran. Ему нравилась идея разрушения искусства. Страшное дело. И отличились тут не только посетители. На открытии я откупоривал бутылки с пивом Budweiser о мраморную барную стойку за сорок тысяч фунтов. Упс.
У нас работало много людей, прекрасные ребята. Нам сильно их не хватало после закрытия бара. Интерьер был ярким, в нём поддерживалась чистота, но всё равно... Посетителей почти не было.
Оказалось, что три пивных насоса установлены неправильно. Из-за того, что мы поставили не те краны, мы теряли по пинте пива с каждых четырёх проданных. Мы многократно обращались к консультантам, но они сообщали лишь то, что мы и сами знали: штат раздут, нас обворовывают и мы полные идиоты.
Это и я мог сказать, сэкономили бы по пять тысяч за каждую консультацию.
Честно говоря, если уж Лерой не мог сделать заведение прибыльным, то никто не мог. Пол Мейсон пытался, затем его сменила Энг. Бар больше напоминал клуб для встреч. По крайней мере, для меня. Я в тот период был один и общался с работниками в Dry больше, чем с персоналом Хасиенды. Я даже иногда ел там. Я сам был целевой аудиторией. Это мне нравилось, поскольку было куда пойти днём до открытия Хасиенды. Я завершал запись с Monaco в шесть часов, шёл в Dry, обедал и оставался до закрытия, потом шёл тусить с Лероем, потом домой, принимал душ и возвращался на студию. Иногда я приезжал туда на «Харли-Дэвидсоне», но когда был уже в стельку, сотрудники бара вызывали мне такси, закатывали мотоцикл внутрь, и на следующий день я забирал его. Он мог стоять там неделями.
Роб снова пожаловался на то, что я выпиваю бесплатно и беру в долг деньги из-за барной стойки.
Однажды в субботу после одиннадцати, когда Dry был закрыт, Лерой собрал из бара все бутылки и упаковал, чтобы продать на одной из первых рейв-вечеринок Манчестера и навариться. Он спросил нашего разрешения, и мы его дали. «Вот же маленький делец», — подумали мы. Запас пива и крепких напитков в Dry на тот момент тянул на пять тысяч фунтов.
Нам повезло: полиция закрыла вечеринку. Они изъяли звуковую и осветительную аппаратуру (и кинули тем самым компанию, предоставившую технику в аренду), алкоголь и все деньги (тут они кинули нас). Когда мы на следующий день открыли Dry, бар был пуст, а с того, что было продано, мы ничего не получили. Всё вылетело в трубу.
Я помню эту вечеринку, потому что копы тогда арестовали моего друга Джима со словами: «Ты, должно быть, организатор».
«С какого фига вы взяли?» — спросил он их.
«Ты старый», — ответил коп. Прекрасная детективная работа.
Барни тоже был там, но его отпустили, как и других наших тоже, поскольку народу было слишком много, чтобы пытаться всех опросить и задержать.
Настоящий организатор вечеринки спрятался в предусмотренной для этого комнате, где он хранил все запасы экстази, которые хотел продать, свой личный кокаин, героин и заработанные деньги. В итоге, когда полиция всё обыскала, услышали его кашель, но не могли понять, откуда идёт звук. С помощью собак его отыскали. Приговоры за торговлю наркотиками были тогда суровыми, и парень (эстетствующий умник, который женился на сцене Хасиенды) заложил всех, кого только мог вспомнить. Он буквально сидел и надиктовывал копам имена манчестерской рейв-тусовки —длиннющий список — со всеми характеристиками, многие из них были вовсе ни при чём. Большая часть даже не присутствовала на вечеринке. В том числе я.
Копы вызвали Лероя, Роба и меня, утверждая, что это наших рук дело.
Я был вынужден явиться в понедельник утром в полицейский участок, чтобы сказать, что «я, блин, вообще не в курсе, о чём вы говорите».
Любопытно, что все полицейские были моего возраста и любили музыку, поэтому были просто счастливы впутать меня в это дело. «Ой, а давайте-ка оставим New Order без него. Вот смеху-то будет».
«Послушайте, я знаю, что мы тут ни при чём», — ответил я им. Лерой выпутался, заявив, что одолжил пиво для частной вечеринки, и получил весьма строгое предупреждение. Думаю, что Тони там замолвил словечко, поскольку только организатор получил наказание. Его поймали с таким количеством экстази и наличных денег (указывалось, что он продал либо много таблеток, либо много билетов), что десятку он, полагаю, получил. Полицейские стали врагами эйсид-хауса, срывая все проводимые без лицензии вечеринки.
Под удар попал не только рейв. Истерика по поводу жанра в бульварной прессе достигла своего апогея к концу 1989 года, когда власти стали закрывать мероприятия, такие как Sunrise и Back to the Future, несмотря на то что они были легальны и хорошо организованы. Говорили о существовании какого-то «отряда особого назначения по эйсид-хаусу», а член парламента Грэм Стрингер выступал с инициативой принять законы, регулирующие мероприятия с музыкой рейв. Манчестеру досталось больше всего: городскую полицию возглавлял Джеймс Андертон, своей бескомпромиссностью заслуживший прозвище «коп от Бога», после того как заявил, что является инструментом божественной справедливости. Второе «лето любви» закатилось, под эпохой была подведена черта.
Мы активно думали, как бы передать Dry по принципу франшизы, возлагали большие надежды (самое ближнее, куда мы добрались, был Глазго). Из этого ничего не вышло. У нас было так много проблем в Хасиенде, что посвящать себя чему-то ещё мы не могли, поэтому другие дела постоянно срывались.
Теперь каждый бар похож на Dry. Бен Келли снова верно всё предусмотрел и осуществил революцию в дизайне заведений.
Но, несмотря на это, наши финансовые проблемы росли. Бар стабильно терпел убытки. New Order снова подключились слишком поздно, а ознакомившись со счетами, стали задавать вопросы. Мы обнаружили, что допущена чёртова уйма ошибок. Например, интернет. В середине девяностых посетителям Dry предлагался доступ в сеть. Мы были одними из первых. Это была настоящая революция. К сожалению, мы брали с посетителей меньше денег за минуту, чем сами платили провайдеру: поначалу доступ в интернет стоил очень дорого. Но Dry это исправил. Как только посетитель выходил в интернет, мы каждую секунду теряли деньги, но Тони не разрешал поднимать плату, говоря, что «компьютер — новый семейный очаг».
В конце концов Лерой стал говорить посетителям, что компьютеры неисправны, чтобы уберечь бар от расходов. Молодчина.
Когда Лерой начал управлять баром Dry, на должность заместителя генерального директора пришла Энг Мэттьюс (она ходила в Хасиенду с выступления Джона Купера Кларка в июне 1982 года), которой досталась масштабная деятельность со всеми соответствующими проблемами. Манчестерские банды давали о себе знать, помимо этого, в клубе существовали проблемы с наркотиками.
За неделю до вступления в должность Энг сделала себе кольцо со знаком анархии, чтобы оно напоминало ей о прошлом, так как ей казалось, что теперь она получила нормальную работу и остепенится. Как мало она знала о том, что её ждёт. Её сотрудничество с нами оказалось самым безумным опытом.
Поначалу она много работала с Полом Мейсоном. В течение месяца Энг ходила следом за Лероем, училась у него и вскоре стала очень хорошо выполнять свои обязанности. Ей нравится говорить, что работу в клубе она получила, потому что часто его посещала (в середине восьмидесятых её парень приходил сюда рисовать арочный проход и другие детали здания; люди покупали их себе в дом — до такой степени клуб был частью их жизни).
В течение следующих восьми лет она многократно принимала и увольняла сотрудников. Если кто-то попадался на воровстве, его увольняли. Из-за мелкого воровства, будь то кража бутылки или предоставление бесплатной выпивки друзьям, закончилась не одна карьера в Хасиенде. Только один парень был уволен за употребление наркотиков. Если кто-то, будучи обдолбанным, выполнял свою работу, Энг это устраивало.
Несмотря на наш успех, финансовые проблемы сохранялись. Мы пережили налоговые проверки, я перешёл на сторону Роба, чтобы поддерживать Хасиенду на плаву (старое эго давало о себе знать), но мы всё ещё были в заднице. На совете директоров кто-то отпустил шутку, что нам стоит сжечь клуб дотла, и в этот момент наш бухгалтер, настоящий бизнесмен, сказал: «Если вы будете продолжать в том же духе, я покину комнату».
В любом случае там не было ничего горючего, разве что танцпол и пара стульев.
Возможно, мы упустили некоторые возможности извлечь дополнительную прибыль, но нам не дали шанса. Сегодня есть сотни CD-сборников от Ministry of Sound, Creamfields и Renaissance — практически от всех, и это стало значительной частью культуры. Когда возник эйсид-хаус, Роб моментально смекнул, что имеет смысл делать компиляции LP, состоящие из песен, которые диджеи играли в Хасиенде, но тогда было тяжело заставить кого-то вроде Black Box лицензировать их песни. Они думали, что сами заработают больше. Сегодня, разумеется, музыканты понимают, что в компиляциях есть смысл, поэтому проще получить разрешение. А тогда они просто говорили «нет».
Продавая альбомы с записями мероприятий Хасиенды, мы могли заработать целое состояние сами и принести кучу денег музыкантам, но все известные музыканты отказывали нам. Было продано 175 000 дисков «Haçienda Classics», которые я выпустил в 2005 году. Я был очень польщён, когда Ноэл Галлахер назвал этот диск самым любимым.
Идею распространения опыта Хасиенды лучше всего воплощали тематические мероприятия в разных частях Европы и Америки. Роб организовывал их с целью продвижения бренда — сейчас это обычная практика, но в то время она давалась с трудом. Какое-то время их координировала Энг. Идея была в том, что она находит исполнителя, а организаторы спонсируют тур. Но все мероприятия оказались убыточными, в результате то, на что мы надеялись как на источник дохода, стало бременем, на которое мы сами подписались. Необходимо обладать недюжинным умом, чтобы организовать тур: оказалось, что на это нужны большие деньги, а как только что-либо или кто-либо требовал денег, Роб исправно бормотал: «Да, блин, заплатите им уже». Он ненавидел споры из-за деталей. Если организатор препирался из-за сотни баксов на то, чтобы доставить диджеев из аэропорта в отель, Роб отвечал: «Чёрт возьми, сколько можно спорить, мы всё оплатим». И так оно и было. Какую бы революцию в индустрии мы ни вершили, покрыть расходы нам не удавалось.
А народ по-прежнему просачивался через двери — мы всё ещё имели эту проблему. В этом году клуб становился всё более популярным. Мэдчестер стремительно набирал популярность, складывалось впечатление, что этой музыкой увлечены все. Вместе с музыкой изменился и стиль одежды. В моду вошли мешковатые джинсы, футболки и ботинки Kickers, небрежный летний стиль. Забавно, но молодёжь и сейчас так одевается. Это выглядит по-панковски. Когда я впервые оделся как панк, никто ещё так не делал — мы создавали стиль. Сейчас у каждого поколения есть свои панки, свои готы, свои рейверы, на которых начинают разделяться ещё в школе.
Группы того времени звучали потрясающе, это была одна из моих любимых эпох в музыке. Реально многие рок-группы впитали эйсид-хаус и представили в результате потрясающее смешение стилей, при том что это абсолютно два разных жанра. Вы, возможно, много слышали Happy Mondays — бог мой, они играли реально отвязно, в то время как James, The Stone Roses и The Farm были более мейн-стримными. Primal Scream до 1988 года звучали как The Rolling Stones, а после полностью изменились: они, как и New Order, стали представлять собой смесь рока и танцевальной музыки.
Наши мероприятия с музыкой эйсид-хаус привлекали людей со всей страны, а вскоре даже со всего мира, поскольку мы предлагали уникальную атмосферу. Игравшие в Хасиенде группы гастролировали по всей Англии, их поклонникам незачем было ехать в Манчестер на концерт, поскольку те же самые музыканты на той же самой неделе приезжали к ним в Шеффилд или Лидс. Но наши вечеринки, в частности Zumbar (где выступали артисты и акробаты — настоящее шоу), не проходили в других городах, поэтому желающие увидеть новые плоды нашего воображения, приезжали к нам автобусами. Это было необычно и очень льстило.
Вслед за успехом появились излишества, и тогда настали тёмные времена. На мероприятиях многократно случались приступы, вызванные передозировкой наркотиками, доходило до того, что машины скорой помощи в течение вечера подъезжали к клубу одна за другой. Всё это было хлопотно: людей приходилось выводить на улицу, ждать медиков. В результате, чтобы попытаться решить проблему, мы наняли кого-то из благотворительной организации по работе с наркозависимыми Lifeline.
Когда 14 июля умерла Клэр Лейтон, меня не было в клубе. Ей было шестнадцать, и она приняла экстази в Стокпор-те перед тем, как поехать в клуб. В клубе у неё проявилась аллергическая реакция на наркотик. Она упала на пол прямо в танцевальном зале, и персонал пытался оказать помощь до приезда скорой. Клэр была доставлена в больницу, где умерла после продолжительной борьбы врачей за её жизнь. Пол Мейсон узнал об этом на следующее утро, когда ему позвонил корреспондент, чтобы получить комментарий о случившемся. Потом Пол набрал меня и предупредил, что журналисты и мне могут позвонить. Я при всём желании не мог бы им помочь, но он всё равно счёл нужным предупредить меня.
Когда я услышал об этой истории, мне стало плохо. Я повесил трубку и пошёл проверить детей. Новость больно била по отцовским чувствам. Я знаю, что такое для родителей дети, и могу лишь вообразить, что испытали её родители. Чего я не мог понять — как наша сцена из настоящего чуда превратилась в ад.
С тех пор каждый раз, когда что-то случалось в клубе, мы получали тревожные звонки. Пол Мейсон, полагаю, считал, что мы должны узнавать о происшествиях сразу.
Такие звонки становились регулярными. Как правило, в выходные вечером я был дома, сидел один с детьми, и, когда около одиннадцати звонил телефон, я всегда вздрагивал. Я понимал, что случилось что-то ужасное. Эти звонки замучили меня.
В Хасиенде люди часто теряли сознание — из-за жары, усталости, наркоты и алкоголя. Посетители могли внезапно побледнеть и начать блевать на пол. Мне жутко неприятно об этом говорить, но, когда наши охранники замечали, что кто-то подозрительно шатается или кого-то тошнит, они могли без разговоров открыть дверь и выставить посетителя. А на рейв-вечеринках публика была, как правило, под наркотой. Помню, как на вечеринке Tribal Sessions в клубе Academy какой-то парнишка, шатаясь, бросился к сотруднику скорой помощи Святого Иоанна и охраннику, болтавшим друг с другом на входе, и завопил: «На помощь! Помогите! Я слопал восемь таблеток экстази и схожу с ума!»
Охранник и работник скорой переглянулись, после чего первый взял парня за шкирку, открыл пинком входную дверь и вышвырнул его, не забыв снова закрыть дверь. После этого они продолжили разговор как ни в чём не бывало. Поначалу никто не видел повода для беспокойства. Передозировки экстази случались редко. К этому относились как к профессиональному риску.
Смертельных исходов, однако, не было. Ничего подобного не случалось ни в Англии, ни где-либо ещё. Мы все жили на полную катушку, но экстази немного похоже на русскую рулетку. Принимая его, вы не знаете, какая будет реакция. Если у вас аллергия на экстази, то употребление может вызвать сильное обезвоживание и привести к смерти. С другой стороны, если пить слишком много воды, можно умереть от гипергидратации: большие объёмы жидкости в организме создают давление на мозг. По этой же причине аккуратнее с водой нужно быть бегунам и прочим спортсменам.
Наркотики начали всё портить.
В сентябре того года стартовало мероприятие Hallucienda, которое проводилось по понедельникам. Звучала там альтернативная танцевальная музыка, и, наряду с группами, выступали приглашённые диджеи. В декабре Sasha сыграл в Хасиенде свой первый концерт.
В тот вечер я общался с ним в диджейской кабинке. Первый концерт — и аншлаг. Это был один из лучших вечеров, он поймал ту подогретую экстази волну. Ему заплатили две тысячи фунтов — невиданный тогда гонорар для диджеев. Мы снова опережали время.
Второе его выступление оказалось далеко не таким классным, почти никто не пришёл.
Я разглядываю фотографии Хасиенды восьмидесятых: народу мало, все странно одеты, но клуб при этом выглядит потрясающе. Очень яркие цвета. Что забавно: я не помню, чтобы клуб выглядел так в эпоху эйсид-хауса. Помню, что в клубе было грязно и мрачно. Странно. Думаю, что многое происходило в моей голове.
Или просто лампочки были украдены.
***
РАСПИСАНИЕ МЕРОПРИЯТИЙ ХАСИЕНДЫ ЗА 1989 ГОД
Январь
4 января, среда: HOUSE NATION, RIP Evil Eddie Richards; Mr С
5 января, четверг: TEMPERANCE CLUB Дэйв Хаслам
6 января, пятница: NUDE Майк Пикеринг и Грэм Парк; Хедд-Дэйв Хаслам
11 января, среда: HOUSE NATION High on Hope; Норман Джей; Frankie
12 января, четверг: TEMPERANCE CLUB Дэйв Хаслам
13 января, пятница: NUDE Майк Пикеринг и Грэм Парк; Хедд-Дэйв Хаслам
18 января, среда: THE HITMAN & HER EXPERIENCES THE HAÇIENDA Майк Пикеринг; Джон Дейзилва (запись музыкальной программы Late-night TV will never be the same again)
19 января, четверг: TEMPERANCE CLUB Дэйв Хаслам
20 января, пятница: NUDE Майк Пикеринг и Грэм Парк; Хедд-Дэйв Хаслам
25 января,среда: HOUSE NATION
26 января, четверг: TEMPERANCE CLUB Дэйв Хаслам
27 января, пятница: NUDE Майк Пикеринг и Грэм Парк; Хедд-Дэйв Хаслам
30 января, понедельник: The Stone Roses
Февраль
3 февраля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
8 февраля, среда: VOID Майк Пикеринг; Джон Дейзилва
10 февраля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
14 февраля, четверг: MID-CHESHIRE COLLEGE PARTY
16 февраля, четверг: THE HOUSE ON MARS Майк Пикеринг; Грэм Парк
17 февраля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
20 февраля, понедельник: THE MONDAY CLUB The Train Set
24 февраля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
27 февраля, понедельник: THE MONDAY CLUB The Stone Roses; King of the Slums. Сет-лист (The Stone Roses): «I Wanna Be Adored», «Here It Comes», «Made of Stone», *WaterfalF, «Sugar Spun Sister», «Mersey Paradise», «Elephant Stone», "Where Angels Play", «Shoot You Down», «She Bangs the Drum», «Sally Cinnamon», «I am the Resurrection'
Март
3 марта, пятница: NUDE Майк Пикеринг
6 марта, понедельник: THE MONDAY CLUB Spacemen 3
10 марта, пятница: NUDE Майк Пикеринг
13 марта, понедельник: THE MONDAY CLUB McCarthy
17 марта, март: NUDE Майк Пикеринг
20 марта, понедельник: THE MONDAY CLUB The Pastels
24 марта, пятница: NUDE Майк Пикеринг
27 марта, понедельник: NUDE Bank-Holiday Special Kym Mazelle; Ten City; Майк Пикеринг; Грэм Парк
31 марта, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Апрель
3 апреля, понедельник: Dub Sex; Slab
7 апреля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
14 апреля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
17 апреля, понедельник: Great Leap Forward; 1000 Violins
19 апреля, среда: VOID Майк Пикеринг; Джон Дейзилва; Vanilla Sound Corp
21 апреля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
28 апреля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Май
5 мая, пятница: NUDE Майк Пикеринг
8 мая, понедельник: Happy Mondays
9 мая, вторник: Happy Mondays
10 мая, среда: VOID Free Dexters & Hypotonic
12 мая, пятница: NUDE Майк Пикеринг
17 мая, среда: VOID
19 мая, пятница: NUDE Майк Пикеринг
20 мая, суббота: WIDE
20 мая, суббота: SEVENTH ANNIVERSARY PARTY
24 мая, среда: VOID
26 мая, пятница: NUDE Майк Пикеринг
31 мая, среда: NUDE Майк Пикеринг
Июнь
2 июня, пятница: NUDE Майк Пикеринг
7 июня, среда: Kraze
9 июня, пятница: NUDE Майк Пикеринг
15 июня, четверг: Kazuko's Karaoke Klub; Дженис Лонг; Джон Купер Кларк; Фрэнк Сайдботтом (запись ток-шоу)
16 июня, пятница: NUDE Майк Пикеринг
17 июня, суббота: LAST SMILEY-FREE ZONE Джон Дейзилва; Хедд-Дэйв Хаслам
23 июня, пятница: NUDE Майк Пикеринг
24 июня, суббота: WIDE Ник Аррохо; Лоран Гарнье
30 июня, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Июль
3 июля, понедельник: Pere Ubu
5 июля, среда: VOID
7 июля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
12 июля, среда: VOID
14 июля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
21 июля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
23 июля, воскресенье: DRY LAUNCH
24 июля, понедельник: Primal Scream; Telescopes
25 июля, вторник: В Манчестере открывается Dry 201, место, куда можно пойти перед Хасиендой
26 июля, среда: VOID
28 июля, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Авгус
2 августа, среда: VOID
4 августа, пятница: NUDE Майк Пикеринг
5 августа, суббота: WIDE
8 августа, вторник: NUDE Колин Фэйвор
9 августа, среда: VOID
11 августа, пятница: NUDE Майк Пикеринг
12 августа, суббота: WIDE
16 августа, среда: VOID
18 августа, пятница: NUDE Майк Пикеринг
19 августа, суббота: WIDE
23 августа, среда: VOID
25 августа, пятница: NUDE Майк Пикеринг. Сет-лист: Gino Latino — «No Sorr/, Kaos — «Definition of Love», Inner City — «Do You Love What You Feel' (Power 41 Remix), Royal House — «Get Funky», Raven Maize — «Forever Together», White Knight — «Keep it Movin' ('Cause the Crowd Says So)' (Insane Mix), Sound Factory — «Cuban Gigolo», Dionne — «Come Get My Loving», 28th Street Crew — «I Need a Rhythm», Adeva — «Warning», The Bass Boyz — «Lost in the Bass' (Mike «Hitman' Wilson Mix), Julian Jump-in' Perez & Kool Rock Steady — «Ain't We Funky Now», Monie Love — «Grandpa's Party», Toni Scott — «That's How I'm Living», Chubb Rock with Howie Tee — «Yo Bad Chubbs' (Crib Mix), Akasa — «One Night in My Life», Kid «n' Play — «2 Hype' (Instrumental) , Kenny Jammin' Jason & DJ Fast Eddie — «Can U Dance», Jungle Crew — «Elektic Dance», NWA — «Express Yourself, Big Daddy Kane — Warm it Up», Queen Latifah — «Dance for Me», MCs Logik — «Get Involved' (In it to Win it Mix), Reese — «Rock to the Beat' (Vocal Mix), Da Posse — «Strings», R Tyme — «R Theme», Doug Lazy — «Let it Roll' (Dub), Frankie Bones — «We Call it Techno», Seduction — "You're My One & Only (True Love)' (C&C New York House Mix), Sandee — «Notice Me' (Notice the House Mix), The Forgemasters — «Track with no Name», Diskonexion — «Love Rush' (Put On Mix), Black Box — «Ride On Time», Sterling VOID — «Runaway Girl», Annette — «Dream 17», Phase II — «Reaching, Orange Lemon — «Dreams of Santa Anna», Shannon — «Let the Music Play, Carly Simon — «Why?», Imagination — «Just an Illusion' (Pickering & Park Mix), Company 2 — Tell It as It Is», Roberta Flack — «Uhh Uhh Ohh Ohh (Here It Comes)», 2 in a Room — «Somebody in the House Say Yeah», Richie Rich — «Salsa House», Redhead Kingpin & the FBI — «Do the Right Thing», Digital Underground — «Do What Ya Like», Kariya — «Let Me Love You for Tonight», Nocera — «Summertime, Summertime», Lil Louie — «French Kiss», Sylvester — «You Make Me Feel (Mighty Real)' (Acapella), 808 State — «Pacific State», Sueno Latino — «Sueno Latino», Dynamic Duo — «In the Pocket», Da Posse — «It's My Life», Technotronic — «Pump Up the Jam», Mix N' Tel — «Feel the Beat' (Pierre's Mix), Gary Jackmaster Wallace — «House Every Night' (Oh Yeah Mix)
26 августа, суббота: WIDE
30 августа, среда: VOID
Сентябрь
1 сентября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
4 сентября, понедельник: Inspiral Carpets
8 сентября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
11 сентября, понедельник: HALLUCIENDA
15 сентября, пятница: NUDE Колин Фэйвор Сет-лист: Kariya — «Let Me Love You for Tonight», Dionne — «Come Get My Loving' (EZ Mix), Afro Erotica — «French Kiss», Lia-sons D — «Future FJP», Snowboy — «Snow-boy's House of Latin», Baby Ford — «Beach Bump' (WildflowerMix), Rhythim is Rhyth-im — «Strings of Life», Blow — «Think Love», Quartz — «Meltdown», Kid «n' Play — «2 Hype», Da Posse — «It's My Life», Annette — «Dream 17», Sterling Void — «Run-naway Girl», Kenny Jammin' Jason & Fast Eddie — «Can U Dance», 808 State — «Pacific State», LA Mix — «Love Together», Kechia Jenkins — T Need Somebody», Ce Ce Rogers — «Someday'
20 сентября, среда: VOID Майк Пикеринг; Джон Дейзилва; PA by К.С. Flight
22 сентября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
29 сентября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Октябрь
6 октября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
13 октября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
20 октября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
27 октября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
Ноябрь
3 ноября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
10 ноября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
13 ноября, понедельник: The Shamen
17 ноября, пятница: NUDE Майк Пикеринг; Грэм Парк; Фрэнки Наклз
20 ноября, понедельник: King of the Slums
24 ноября, пятница: NUDE Майк Пикеринг
28 ноября, вторник: Mega City Four
30 ноября, четверг: TEMPERANCE CLUB PARIS
Декабрь
1 декабря, пятница: NUDE Майк Пикеринг
8 декабря, пятница: NUDE Майк Пикеринг
13 декабря, среда:
Sasha. Сет-лист: Doug Lazy — «Let the Rhythm Pump», MC Buzz В — «How Sleep the Brave», КС Flight — «Planet E», Toni Scott — «That's How I'm Living», Armando — «100% of Dis-sin' You», Wood Allen — «Airport 89», Renegade Soundwave — «The Phantom», Bizz-Nizz — «Don't Miss the Party Line», DJ Atomico Herbie — «Amour Suave' (Remix), Young MC — «Know How», Phuture Pfanta-sy Club — «Slam», Concrete Beat — «That's Not the Way to Do It», KLF — «What Time is Love», Rhythm Device — «Acid Rock», FPI Project — «Rich in Paradise», Jazz & the Brothers Grimm — «Casanova», Mus-to & Bones — «Just as Long as I Got You I Got Love», The Stone Roses — «Fool's Gold», Guru Josh — «Infinity», 49ers — «Touch Me»,the Machenzie — «Party People», Reese — «Rock to the Beat», Kid «n' Play — «2 Hype», Gino Latino — «Welcome», Raul Orella-na — "The Real Wild House», Julian Jump-in' Perez — «Stand by Me», Sueno Latino — «Sueno Latino' (Cutmaster G Mix)
15 декабря, пятница: Джон Дейзилва
18 декабря, понедельник: The Fall
22 декабря, пятница: NUDE CHRISTMAS Майк Пикеринг; Грэм Парк
23 декабря, суббота: WIDE CHRISTMAS EVE Ник Аррохо
24 декабря, воскресенье: SUNSET RADIO OPENING PARTY
31 декабря, воскресенье: NEW YEAR'S EVE Майк Пикеринг; Грэм Парк
***
ИЗ РЕКЛАМНОГО ПЛАКАТА DRY
Fac 201 Dry
28-30 Олдем-стрит, Манчестер, Англия
Назначение: бар
Владельцы: люди, которые подарили вам Хасиенду
Телефон: 061-236-5051
Официальное открытие: 25 июля 1989 года
Вместимость: 500 человек
Площадь: 450 квадратных метров
Длина барной стойки: 24 метра
Характеристики: матированная нержавеющая сталь, сине-серая поверхность Delabole, протравленное кислотой гравированное простое стекло, пихта Дуглас, сизый дуб, энтандрофрагма полезная, Junkers beech, американский чёрный орех, телефонные столбы, зеркальная мозаика, глазурованные синие кирпичи, Pantone 2685С Purple, International Orange, BS 10C33 Pollen, оцинкованная сталь, черепица Lapistone Marbo, керамическая плитка Turquoise MG35, PVF2 Silver, полированная нержавеющая сталь, обработанная нержавеющая сталь
Система освещения: 18-канальный Pulsar Rock desk, прожектор Lee low-voltage framing spot
Звуковая система: усовершенствованная Wigwam Acoustics, Denon multiplay compact disc
Где нас найти: Олдем-стрит Директор: Пол Мейсон Управляющий: Лерой Ричардсон
Дизайн: Ben Kelly Design (Бен Келли, Сандра Дуглас, Елена Массуко, Питер Мэне, Денис Бирн, Фред Скотт) Графика: Питер Сэвилл/Джонсон Панас Ответственный за связь с прессой: Пол Конc
***
ЦИТАТЫ И ФАКТЫ
Клубная музыка сейчас крайне разделена и изолирована, а в первые годы эйсид-хауса люди были более открыты. Диджеи тогда хотели показать, что являются чистым андеграундом, но дело было не в этом. В эпоху эйсид-хауса можно было услышать не только хаус и техно, но и записи в стиле хип-хоп, в частности «Know How' от Young MC, New Order и европейские танцевальные треки, выпущенные итальянскими компаниями.
Дэйв Хаслам
Это был не просто клуб. Просто клубом Хасиенда стала с появлением экстази и эйсид-хауса. Это было творческое пространство. У нас играли группы и проводились художественные инсталляции. Уильям Берроуз читал у нас «Голый завтрак», а Дэвид Мэк организовывал большие инсталляции с использованием двенадцатидюймовых конвертов для пластинок. Предполагалось, что Хасиенда будет пространством для всех, местом встреч. Мы ездили в Нью-Йорк и отдыхали в клубах вроде Danceteria. Что в них было классного — помимо того, что это были замечательные клубы, они также служили местом встреч для единомышленников в творчестве. Экстази изменило всё. Очевидно, что темп и настроение стала задавать наркота. Знаете ли, первые два лета экстази и всеобщей любви — самое невероятное время, которое только можно представить, но потом стало просто скучно.
Майк Пикеринг
***
ВЫДЕРЖКА ИЗ СОВЕЩАНИЯ В БРОМЛИ-ХАУС НА ВУДФОРД-РОУД В БРАМХОЛЛЕ, ПРОШЕДШЕГО 8 ФЕВРАЛЯ 1989 ГОДА
20. Роб Греттон затребовал актуальный бизнес-план, чтобы учесть все утверждённые расходы [на бар Dry].
(Роб Греттон поспорил с Полом Мейсоном на сто фунтов, что расходы возрастут и с акционеров потребуют больше денег.)