Роксана Вульф проверяла периметр Серинед в четвертый раз, действуя медленно и очень — очень тщательно. Также она вынуждена была быть невероятно осторожной, так как на окраинах города было довольно темно в связи с нарушением подачи электричества. И к тому же городок продолжал играть роль вынужденного хозяина для множества полицейских, агентов ФБР и еще большего количества репортов, не говоря уже о бригадах монтеров из электрической компании, которые все еще занимались восстановлением энергоподачи.

А это означало, что вокруг слонялось чертовски много незнакомых лиц. И не только на месте взрыва, незнакомцы бродили по всему городу, несмотря на позднее время.

Огни фонариков пронзали темноту то здесь, то там, несколько раз едва не наткнувшись на Роксану, когда она скользила сквозь ночь.

— Я могу наткнуться об него и даже не узнать об этом, — тихо пробормотала она.

Он может быть в самом центре событий, согласился Гэбриель, когда его сестра-близнец вернулась на крышу здания, расположенного на окраине города, с которой открывался отличный обзор — и три отдельных пути вниз.

— При нормальных обстоятельствах, я бы сказала, что есть слабая надежда его выследить, — ответила брату Роксана. — Но не в этот раз. Этого ублюдок готов на что угодно. Черт, он может носить значок, или быть из службы технической поддержки, или из скорой. Или одним из репортеров. Кто будет думать о тщательной проверке удостоверений в этом хаосе?

Миранда будет.

— Когда вернется сюда, конечно. Но чтобы проверить всех понадобится слишком много времени.

Роксана подняла свой бинокль и начала изучать ярко освещенный центр города. Дюжины полицейских в различной форме и почти столько же агентов, одетых в ветровки с аббревиатурой ФБР на спине, по-прежнему бродили вокруг. У них были папки-планшеты, записные книжки и оборудование, необходимое для опроса свидетелей, сбора и маркировки улик, которые были разбросаны в радиусе двух кварталов.

Представители средств массовой информации, задержавшиеся здесь, были собраны в одном месте — на северном конце Главной улицы. От полицейских и криминалистов, работающих на месте преступления, их отделяла желтая лента и нескольких бдительных помощников шерифа.

Временные помощники, заметила Роксана. Они выглядели крайне шокированными, но цеплялись за свою подготовку и делали все возможное, чтобы вести себя профессионально. И все это, несмотря на царящий вокруг хаос, к которому никто из них явно не был готов, работая в таком маленьком, приятном городке.

Совершенная художественная открытка. — Голос Гейба в ее голове звучал саркастически. — Вероятно, торговая палата захочет пересмотреть рекламу.

— Да уж.

Приглушенный рев нескольких портативных генераторов, обеспечивающих питанием большие рабочие лампы, на данный момент был самым громким звуком в неестественной тишине городка. Это действовало Роксане на нервы. Она испытывала постоянное, сильнейшее беспокойство, которое подсказывало ей — нечто гораздо более темное, чем ночь, крадется по Серинед. А она научилась доверять своему внутреннему чутью.

Да, он близко. Но я не могу полностью ухватить его. Это почти как… слишком много негативной энергии, блокирует меня. Я ощущаю какое-то влияние. Может быть из-за бомбы. Или это что-то еще.

— Может это просто он. Прямо в центре всего, как ты и сказала. Почему у меня такое чувство, что он куда лучше знает нас, чем мы его?

Если он наблюдал достаточно долго, вполне возможно. Он, должно быть, нашел наше устройство слежения и бросил машину. А вернулся сюда другим транспортом. И вероятно с тех пор передвигается пешком. Мы не найдем ни его самого, ни его вещей в комнате мотеля. Только не снова.

— Черт побери. Я бы очень хотела, чтобы Миранда вернулась.

Она скоро будет. А пока что бы там не делали другие полицейские и репортеры, агенты ООП должны сфокусироваться на своей задаче. Установить личность того «подставного» стрелка на крыше театра. Хотя…

— Хотя что?

Я начинаю задаваться вопросом, имеет ли это вообще значение, Рокс. Уверен на сто процентов, когда мы установим личность того парня, обнаружится, что он еще вчера, или даже прошлой ночью, был на охоте.

— И почему?

Вспомни одежду, которая была на нем, кроме того в рюкзаке лежал минимум необходимой еды и снаряжения, и еще я не верю, что у нашего парня было так уж много времени на создание своей иллюзии.

Хотя было темно, Роксана все-таки опасалась двигаться слишком сильно, и лишь слегка пошевелилась, чтобы размять мышцы.

— Значит, он нашел легкую жертву и оставил его здесь с оружием. Имеет смысл. Но…

Но что?

— Я чувствовала стрелка на той крыше, Гейб.

Уверен, так и было… сначала, до того, как мы добрались до старого кинотеатра. К тому времени, как мы туда попали, ты уже говорила, что чувствуешь нечто другое, странное.

— Хорошо, но что если я ощущала его, потому что он на самом деле был там, но при нашем появлении быстро спустился вниз и скрылся в здании суда напротив.

Они точно знали, что он был на той крыше, так как в насмешку он оставил им доказательство — стреляную гильза, аккуратно стоящую прямо на бетоне — в круге, начерченном красной охрой. Чтобы быть абсолютно уверенным — тупые копы уж точно ее не пропустят.

Ублюдок.

Я не знаю, Рокс. Я все еще сомневаюсь, что он рискнул бы воспользоваться передней дверью. Слишком много людей увидели бы его. Может у него была веревка, и он смог спуститься по ней с другой стороны здания, пока мы были внутри. Он мог воспользоваться той маленькой аллеей между кинотеатром и зданием рядом. Я сомневаюсь, что кто-нибудь его бы увидел.

— Может быть… хотя мы не нашли никаких признаков крюка, который мог бы использоваться. Верно?

Да. Но мы как следует и не искали.

— Но дело в том, что если тот парень действительно был просто невинной жертвой, я должна была перестать вообще что-либо чувствовать, как только настоящий стрелок покинул крышу.

Может ты улавливала остаточную энергию оружия? — предположил Габриэль.

— Возможно. А может, это было что-то еще.

Например?

— Я не знаю. Но вероятность меня чертовски пугает.

* * *

А с другой точки, откуда открывался превосходный вид на город, при помощи инфракрасного бинокля последней модели, обозревал окрестности снайпер. Его наблюдательный пункт находился не так далеко от крыши, где пребывала Роксана, о чем он был прекрасно осведомлен. Заметив, какое количество офицеров полиции и агентов ФБР рассредоточено по всему городу, его губы непроизвольно сжались.

Это не облегчит дела.

Хотя ему было все равно. Ему нравились сложности. Кроме того подобное развитие событий не было для него неожиданным.

Сфокусировавшись на нескольких ярко освещенных домах в сердце города, где была сосредоточена основная активность, он сменил настройки бинокля. Одному человеку он уделил особое внимание, следя за его методическими и профессиональными действиями критичным взглядом. И ждал момента спокойствия и уединения, чтобы установить контакт.

Какие-то проблемы?

Ответ последовал немедленно — сильный и четкий.

Конечно, нет. Удостоверение личности — абсолютно подлинное, как впрочем, и я. Здесь слишком много новых людей, и никто не станет задавать мне вопросов. Они никогда ничего не заподозрят.

Би Джей не был так в этом уверен. Может да, а может нет.

Говорю тебе, это станет для них неожиданностью, особенно если ты продолжишь делать свою работу. А он продолжит делать свою. Где он?

Ты не знаешь?

Не играй со мной, Би Джей. Если ты не сможешь удержать его на поводке, мы окажемся в полном дерьме.

Он занят со своей последней игрушкой. Ясно? Он будет абсолютно счастлив в ближайшие восемь-десять часов.

И его не найдут?

В этом Би Джей тоже не был до конца уверен, но не позволил даже тени сомнения закрасться в свой ответ.

Ни за что на свете.

Хорошо. Значит, мы почти готовы к следующему шагу.

Мы готовы. Какие-то предпочтения?

Вокруг так много профайлеров, а мы ведь не хотим выглядеть слишком предсказуемыми. Я голосую за то, чтобы вывести из игры гражданского.

Это была возможность, которую они обсуждали. На самом деле они обсуждали каждую возможность, которую только могли вообразить.

Лучше всегда быть подготовленным.

Это будет достаточно легко. Весь город высыпал на улице. Несмотря на поздний час.

Ну, так стреляй. Но подожди, пока она не вернется. Пока она не сможет увидеть, как это случится. Нам необходимо, чтобы она оставалась выведенной из равновесия и продолжала находиться в замешательстве.

Би Джей обдумал сказанное.

Не знаю, видел ли я ее когда-нибудь в замешательстве.

Она должна чувствовать себя напуганной, ощущать прямую угрозу.

А разве она уже не..?

В некоторой степени. Но недостаточно. Потому что его пока здесь нет.

Ты уверен?

Более чем. Мы не можем закончить это раз и навсегда, пока его не окажется здесь.

Понял.

Теперь оставь меня одного на некоторое время. Мне нужно сконцентрироваться.

Понял.

Би Джей закрыл дверь в своем разуме с легкостью, выработанной благодаря годам практики. И использовал другие чувства, продолжая сканировать оживленный маленький городок. Он знал — в этот раз будет не так легко выстрелить и убраться незамеченным. Даже, несмотря на ночь, обеспечивающую превосходное прикрытие. Сейчас за ним охотилось больше людей, включая Вульфа, который за последние двенадцать часов слишком часто подбирался к нему вплотную.

Он действительно хотел убрать Вульфа. Обоих Вульфов.

Но этого не было в планах. По крайней мере, пока.

Он вновь осмотрел город, а затем на несколько минут отвлекся и еще раз мысленно прошел по пути отхода, убедившись, что не осталось ни одного упущенного момента.

Удостоверившись, что план надежен, он вернулся к сканированию города, рассматривая то одну, то другую потенциальную цель, сознательно ища что-то неожиданное.

Нечто такое, чего они не ждут.

И все время пока искал, он прислушивался к звукам возвращающегося вертолета.

Убежище.

Бейли опустила свою сумку на стул, вздохнула и изучающее посмотрела на Джона и Мэгги Гэррет.

— Вы действительно думаете, что это — хорошая идея?

— Я думаю, идея паршивая, — без промедления проговорил Джон.

— Я и сама не в восторге, — добавила Мэгги. — Но она абсолютно непреклонна по этому поводу, Бейли.

— Ей двенадцать лет, Мэгги. Ты действительно веришь, что она должна принимать решения?

— Да. Я действительно так думаю.

Не став демонстрировать свое удивление, Бейли просто проговорила:

— А что говорит Бишоп?

— Ты знаешь, что он говорит. Он сказал тебе приехать, взять Руби и отвезти ее в Серинед.

— Серинед. Где взорвалась бомба, и один из наших людей был подстрелен. Где серийный маньяк выбросил две свои жертвы и снайпер — вероятно, тоже серийный — разгуливает на свободе, вооруженный и вероятно по-прежнему чрезвычайно озлобленный. Где повсюду крутятся СМИ, и столько полицейских, что они спотыкаются друг об друга, а жители напуганы и ничего не понимают. Этот Серинед?

— Именно этот.

— Господи, Мэгги. Я знала, что Бишоп пойдет на некоторые крайности, но никак не ожидала, что ты согласишься на это.

— Слишком многое поставлено на карту.

— Я знаю, что поставлено на карту. И в курсе, на что способна Руби. Но она просто ребенок. — Бейли покачала головой. — Послушай, даже если оставить в стороне этику и мораль, что по поводу законности? Вы двое были назначены временными опекунами Руби, вместе с Бишопом и Мирандой, пока мать Руби и другие странно-пассивные члены церкви проходят проверку у психологов и социальных работников. Но есть правила временного опекунства и я не могу поверить, что хоть один судья решит, что отвезти Руби в город, где идет активное расследование, это хорошая идея. Особенно настолько опасное расследование.

— Руби хочет поехать, — ровным тоном проговорила Мэгги. — Там будет один из ее опекунов. И у нас есть законное разрешение.

— Господи, — повторила Бейли.

— Обеспечь ее безопасность, — ответила Мэгги просто.

Не указывая на все сложности этой просьбы, Бейли проговорила:

— Пока она будет делать что? И почему хоть что-то из этого должно иметь к ней отношение?

От двери, ведущий в классную комнату, раздался детский голос:

— Я должна быть там. В Серинед. Это важно.

Бейли повернула голову, чтобы посмотреть на Руби.

— Почему?

— Я не могу сказать. Мне жаль, но я не могу. Если я скажу, то события могут измениться. Все может стать куда хуже.

— Ты рассказала Бишопу? — прямо спросила Бейли.

— Нет… Но… я думаю, он знает почему. По крайней мере, частично.

Бейли посмотрела на Мэгги с поднятыми бровями.

— И это не заставляет тебя чувствовать невероятное любопытство?

— С чего ты взяла? — Мэгги вздохнула. — Но я кое-чему научилась в жизни — люди должны быть свободны сделать свой собственный выбор.

— Согласна. Люди. Но не дети. Дети нуждаются в том, чтобы их оберегали. И мы обе знаем это.

Слегка покачав головой, Мэгги проговорила:

— На тот случай, если ты не заметила, Руби — очень взрослая душа.

— Так и есть, — серьезно сказала Руби. — И я не ребенок, Бейли, очень и очень давно.

— И тем не менее.

— Все хорошо. Я знаю, что делаю, — произнесла Руби.

Бейли, нахмурившись, посмотрела на серьезную девочку и проговорила:

— Руби, там опасно. Были убиты люди. Ранены. Очень серьезно. Это не то место, где тебе следует находиться.

— Я бы очень хотела, чтобы мне не нужно было туда ехать. — Хотя голос девочки и был спокойным, в нем слышалась нотки отчаяния. — Правда хотела… Но я должна.

В течение долгого мгновения Мэгги смотрела на Руби, казалась, она колеблется, но затем обратилась к Бейли:

— Вертолет готов. Гелен встретит вас и отвезет в Серинед. Вы будете на месте еще до рассвета и со всеми этими волнениями, вполне возможно, что никто вас даже не заметит. Рядом с гостиницей, где остановилась большая часть команды, есть дом. Гелен со всеми возможными предосторожностями доставит вас туда, а после будет наблюдать. Ты, держи Руби в доме, чтобы ее никто не видел.

— Но, Мэгги… — запротестовала Руби.

— Только так, Руби. Ты остаешься внутри, вне поля зрения. Ты подчиняешься Бейли. Если тебе понадобится, чтобы Миранда или команда что-то узнали, дай знать Бейли и позволь ей передать информацию. Но ты не выходишь на улицу и даже не показываешься в окне. Если Бейли и Миранда скажут тебе, что пришло время уйти, ты не споришь. Поняла?

Руби медленно кивнула.

— Я поняла.

— А что с Лекси? — спросила Мэгги, обратив внимание на отсутствие постоянной спутницы Руби.

— Я отдала… Она останется здесь с Коди, если вы не против.

— Конечно, мы не против. Но ты уверена, милая?

— Я уверена. Она ненавидит тряску в самолетах. Она любит Уинстона, Рейко и Арчи, — добавила Руби, имея в виду трех собаках, живущих в доме Гэрретов. — И кроме того здесь будет… тише. И она не будет бояться.

— И тебе не нужно будет прятать ее?

— Я не думаю, что мне бы пришлось. Но… просто на всякий случай. Она должна остаться здесь с Коди. Он позаботится о ней.

Мэгги кивнула.

— Твоя сумка готова?

— Да. Я ее уже упаковала. Пойду, возьму. — И когда Джон сделал шаг вперед, она отмахнулась от помощи, добавив: — Все в порядке, сумка на колесиках. Я могу сама.

Когда она ушла за сумкой, Джон покачал головой и проговорил:

— Ребенок слишком уж взрослый для своих лет. Господи, я надеюсь, что Бишоп отдает отчет своим поступкам.

— Обычно он знает, что делает, — проговорила Бейли, но ее тон был скорее ироничным, нежели обнадеживающим.

— Хорошо, но с каких это пор он использует детей в качестве солдат?

— Она уже была солдатом в войне против Сэмюеля, — тихо напомнила ему Бейли. — Без ее мощной поддержки, они никогда не смогли бы одержать победу над ублюдком .

— Это другое. — Джон покачал головой. — Девочка была там и ей грозила смерть, она была вынуждена помогать им в борьбе — жест самозащиты. Но никто намеренно и обдуманно не выставлял ее на линию огня.

— Ну, — пробормотала Бейли спустя минуту молчания. — Хороший адвокат, вероятно, смог бы оспорить это. Хотя я понимаю твою точку зрения. Но Бишоп есть Бишоп.

— Кажется, в этом деле он намерен держать ее как можно дальше от линии огня, — сказала Мэгги. — И настолько защищенной, насколько это вообще возможно. Но она хочет быть в Серинед, и Бишоп согласился, что это хорошая идея. Может Бишоп верит, что она увидит нечто такое, что поможет нам.

— Она увидела, что произойдет с Дайаной, находясь здесь, — напомнил жене Джон. — Далеко от Серинед. А мы все равно не смогли остановить это.

— Потому что мы не сумели вовремя с ними связаться. Если произойдет что-то еще, и она будет находиться ближе к месту происшествия, может, ей удастся предупредить их вовремя и это изменит ситуацию.

— Миранда — ясновидящая, и она на месте.

— И ты так же хорошо, как другие знаешь, что ясновидящие обладают очень слабым контролем над тем, что способны видеть. Если вообще можно говорить о каком-то контроле. У Миранды не было предчувствия касательно того, что случится с Дайаной. Но у Руби оно было.

— Ничто не указывает на то, что у нее будет еще одно.

— Ничто не указывает и на обратное.

Джон оставил этот спор, ведь никто не знал лучше него — хотя его жена и была женщиной мягкой и нежной, но обладала стальным стержнем. И была чертовски упряма, если чувствовала уверенность в своей правоте.

— Слушай, я даже не представляю, сколько именно агентов сейчас там находятся или какие экстрасенсорные способности применяются в этом расследовании, но я готов поспорить, что каждый агент ООП и детектив Убежища в Серинед обладает большим опытом, нежели двенадцатилетняя девочка. Опытом в обращении с экстрасенсорными способностями и в умении защитить себя от врага.

— Я не настолько уверена, — проговорила Бейли. — Ты не видел, что Сэмюель сделал со своей паствой. И я имею в виду тех, кто выжил.

— Я видел этих детей, — сказал он ей. — Я слышал, как они плачут ночью и видел, сколько сил требуется Мэгги, чтобы убрать, хотя бы небольшую часть их страха и боли. Я знаю, что они прошли через ад, Бейли. Вот почему я полагаю, что Руби не должна находиться в районе боевых действий.

— Джон, ты знаешь, мне нравится это ничуть не больше чем тебе, — тихо проговорила Мэгги. — Если бы попросил Бишоп, я без промедления ответила бы «нет». Но это был не он. Руби просила меня. Она настаивала, что должна туда ехать. Руби всеми фибрами души ощущает, что должна быть там.

— А ты не находишь это странным, Мэгги? — медленно поинтересовалась Бейли. — Руби в деталях видела то, что случится с женщиной, с которой она прежде никогда не встречалась? С женщиной, с которой у нее нет связи? Разве это не странно?

— Такое случается.

— С более опытными экстрасенсами — да, с некоторыми, хотя и с немногими. И практически никогда с детьми. Им необходима связь. Это может быть просто прикосновение или же нечто более сложное, например, экстрасенсорная связь или кровное родство, но связь им просто необходима. Ты знаешь это.

— Она встречала Квентина. Думаю, связь могла быть там.

— Что если все не так?

— Бейли…

— Что если не так, Мэгги? Что если Руби связана с кем-то — или с чем-то — совершенно другим?

На этот вопрос у Мэгги не было ответа.

* * *

У Джона Гэррета вошло в привычку проверять большой дом каждую ночь до того, как лечь в постель. У них была превосходная система безопасности, а в доме обитали три большие собаки смешанной породы, которые отлично исполняли роль охранников, особенно, если дело касалось Мэгги. Но для собственного спокойствия он должен был проверить двери и окна, прежде чем расслабиться и заснуть.

Хотя пока у них не было проблем.

Собаки составляли ему компанию в его ночных бдениях, их расслабленное состояние являлось дополнительным доказательством, что дому и его обитателям ничего не угрожает, по крайней мере, пока. А это единственное, что волновало Джона.

В настоящий момент в другой части дома жили и работали несколько детективов Убежища, но то крыло с кабинетами, общими помещениями и спальнями имело свою собственную независимую системы безопасности — плюс еще четыре собаки. И Джон никогда не ощущал потребности проверить там замки или потревожить уединение тех, кто по необходимости считал это место своим вторым домом.

Наконец удовлетворившись, что все в безопасности, он вернулся на спальный этаж в личном крыле.

— Идите спать, — тихо обратился он к собакам, и они сразу же подчинились.

Они улеглись на свои удобные подстилки в нишах коридора рядом с хозяйской спальней.

Джон задался вопросом, и чего он так утруждался. Утром он проснется и как обычно обнаружит, что, по крайней мере, две собаки лежат на их с Мэгги постели, а третья развалилась на диване в той же спальне.

Весело покачав головой, он вошел в хозяйские апартаменты, оставив дверь слегка приоткрытой, так как знал, что если не сделает этого, посреди ночи Мэгги все равно встанет с кровати, чтобы впустить собак.

— Все крепко заперто? — Жена стояла у окна, спиной к нему.

Джон сразу же встревожился — его обеспокоила нотка в голосе Мэгги, которую он узнал. Боль.

— Да. Ты в порядке? — Он пересек комнату и положил руки на плечи жены, чувствуя напряжение и легкую дрожь. — Уже скучаешь по Руби?

Он почувствовал, как ее дрожь усилилась.

— Да, — пробормотала жена. — Я скучаю по ней.

— Мэгги, ты расстроена из-за того, что она не сказала тебе, почему чувствует настолько сильную потребность оказаться в Серинед?

— Нет, не потому что она не сказала мне. — Мэгги повернулась лицом к нему. И Джон увидел, что она плачет. — А потому что она сделала это.

Серинед.

Специальный агент Тони Харт смотрел на ночную активность на Главной улице и качал головой.

— Кто-нибудь вообще следит за всеми этими сотрудниками правоохранительных органов и техническим персоналом, который работают здесь? Команды по восстановлению электричества, агенты ФБР, работники окружного управления шерифа, Бюро Расследований Теннеси, пожарники и работники скорой с трех округов. Это все начинает смахивать на съезд служб быстрого реагирования.

Специальный агент Джейлин Эйвери подняла взгляд от упакованной гильзы, которую внимательно рассматривала, и проговорила:

— Тони, шериф подумал об этом несколько часов назад, задолго до того как отбыл в больницу. Он поручил это задание своего главному помощнику. Как его имя — Скэнлон? Тот, что стоит возле здания суда и выглядит измотанным.

Тони проследил за ее взглядом и нашел высокого, хорошо сложенного мужчину среднего возраста в накрахмаленной форме, придававшей ему властный вид.

— А, Нейл. Встречал его раньше. Теперь я припоминаю, он хотел хорошенько рассмотреть мой значок и записать номер.

— Он уполномочен следить, во всяком случае, за правоохранительными органами, — проговорила Джейлин. — Хотя, сомневаюсь, что у него было время установить подлинность личности каждого. Только сбор имен и номеров значков или других удостоверений займет несколько часов. А в действительности никто к нему и не подходит, бедняжка.

— По крайней мере, подразделение по разминированию из местного Бюро Расследований Теннеси сделало свое дело и уехало.

— Для них здесь оказалось не слишком много работы, — напомнила Джейлин. — Собрали несколько фрагментов бомбы, которые вряд ли дадут нам больше информации, чем мы уже имеем. Мы знаем, что имеем дело не с профессиональным взрывником и не сможем идентифицировать его по бомбе. Знаем, что он не террорист. Мы достаточно уверенны, что деньги не являются его мотивом. Поэтому все их экспертизы будут простой тратой времени.

— Я просто хочу знать, где сейчас этот ублюдок. Не требуется никаких дополнительных сил, чтобы ощутить это пугающее чувство, что за нами наблюдают. И кстати, ты уловила что-нибудь в этой пуле?

— Хотела бы сказать да. Но, к сожалению не могу. — Она нахмурилась. — Совсем ничего, никакого ощущения личности снайпера или мотива. Я с таким же успехом могла бы держать камень, если судить по информации, которую я получаю.

Тони вздохнул.

— Попробовать стоило.

— А ты улавливаешь что-нибудь? — спросила она его.

— Кроме основного ощущения паники и страха вокруг нас, нет. Хотя оно чертовски сильно, затрагивает даже мою крайне низко развитую телепатию. Практически трещит от статического электричества. У меня даже начинает болеть голова, а такое происходит не часто, поверь. Люди очень беспокоятся, что снайпер-тире-бомбист еще не закончил.

— Я не виню их. Это беспокоит и меня. А тут еще СМИ.

Она кивнула в сторону места взрыва, где через дорогу была натянута желтая полицейская лента. Там же стояли несколько помощников шерифа, удерживая маленькую, но упрямую толпу репортеров и съемочных групп, ищущих лучший ракурс, с которого можно снять репортаж о взрыве. И об убийствах.

Блоки новостей двадцать четыре часа в сутки — современный бич правоохранительных органов повсюду — по крайней мере, насколько могла судить Джейлин.

Тони кивнул, но с надеждой проговорил:

— Если они останутся на оставшуюся часть ночи и все-таки захотят спать, им придется убраться отсюда и отправиться в тот вшивый мотеле на краю города.

— Я так не думаю. Те, кто собирался уехать, сделали это до полуночи. Остальные более упрямы. Или просто верят, что вот-вот получат куда более интересную историю, чем им предложил шериф Дункан.

— Знаешь, два убитых человека и взрыв бомбы можно приписать «вероятному недовольному сёрвайвелисту», но думаю, эта версия оказалась не настолько скучной, как шериф, очевидно, надеялся.

— Но все равно лучше, нежели «вероятный серийный убийца, оставляющий тела в трех штатах и недавно приобретенным интересом к бомбам», — высказалась Джейлин.

— Верно.

— В любом случае, СМИ здесь задержатся на некоторое время. Пока где-то еще не случится что-то более интересное.

— Да. И думаю, было бы неправильно надеяться на неприятность в другом месте.

Джейлин посмотрела на него с поднятыми бровями.

— Шучу, — объяснил Тони.

— Уверен?

— Клянусь. Слушай, по крайней мере, большинство местных решили, что не желают светиться на телеэкранах и вернулись в свои дома. Вероятно, забаррикадировали двери и почистили оружие.

— Думаю, я бы так и сделала на их месте, — пробормотала Джейлин.

— Да, я и сам не рад находиться здесь под всеми этими лампами. Когда такие люди как Гелен и близнецы полагают, что наш снайпер все еще слишком близко, чтобы можно было расслабиться, я к ним прислушиваюсь.

— Я тоже.

— И еще я ненавижу бронежилеты, Джей.

— Я тоже, — повторила она. — Но нет никакого смысла облегчать жизнь этому ублюдку, верно?

Тони вздохнул.

— Верно. А кто-нибудь предупредил представителей СМИ, что стоять здесь на ярком свете без всякой защиты не самая лучшая идея?

— Я сама предупредила их дважды.

— Идиоты. Шериф Дункан сделал свое заявление и, по крайней мере, до завтра — то есть уже сегодня — им явно больше ничего не светит. Все, что они могут сейчас сделать — фильм с места событий для кабельных каналов или утренних шоу. И при этом насколько я могу видеть, у нас куда больше «говорящих голов» нежели настоящих журналистов. Поэтому вероятно те, кто остались, не будут сновать по округе и вынюхивать детали.

Она продолжала смотреть на него.

— Ты из тех парней, у кого стакан наполовину полон?

Неожиданно, казалось из ниоткуда, рядом с ними появился Гелен, который проговорил:

— Он точно из таких. За исключением погоды. По какой-то причине, погода достает его.

Тони подпрыгнул на первом же слове.

— Черт, ты прекратишь делать это? Уже третий раз. Ты подкрадываешься к людям, как кот.

— Я не подкрадывался. Я подошел. Ты просто меня не услышал.

Джейлин слабо улыбнулась, и обратилась к Гелену:

— Что слышно о Дайане?

— Она пережила операцию. Но следующие сорок восемь часов будут переломными. Похоже, доктора не особо надеются, но давайте назовем их теми, кто склоняется к версии, что стакан наполовину пуст, а сами будем надеяться на лучшее. Миранда возвращается вместе с Дунканом. — Он взглянул на часы. — Они должны приземлиться в ближайшие полчаса или около того.

— А другие?

— Как я понял, они остаются там. Я не спрашивал почему.

— Я знаю, почему остается Квентин, — спокойно проговорила Джейлин. — Но не могу даже предположить, почему остались остальные.

— То, что остался Демарко, меня озадачило, — признал Гелен. — Если только Миранда не попросила его это сделать или у него нет какого-то личного интереса. Я бы скорее ожидал, что он вернется сюда, где разворачиваются основные события. Мы точно нашли бы ему применение, особенно если снайпер еще не закончил.

— Если Дайана была запланированным ударом, Демарко может остаться с ней как телохранитель, — предположила Джейлин.

— Не такие роли он предпочитает. Наблюдать и охранять слишком скучно на его вкус.

— И с каких пор, быть телохранителем — это скучно? — Тони хотел знать. — Разве в прошлый раз это не привело к тому, что в тебя стреляли?

— Да, но такой итог необычен. По большей части, — это наблюдение и ожидание того, что, как ты надеешься, не произойдет.

— Может, после двух лет проведенных под прикрытием, Демарко готов к более спокойной работе, — предположила Джейлин.

Усмехнувшись, Гелен проговорил:

— Поверь мне, если он занимается подобной работой, то только потому, что этого требует роль. Это не в его натуре. Этот парень, как сжатая пружина — напряжен и готов ударить в любой момент.

— Звучит опасно, — все еще спокойно проговорила она.

— Так и есть. Но еще он обладает невероятным самоконтролем и внутренней дисциплиной. Но если вы передадите ему мои слова, я буду все отрицать. — Гелен пожал плечами. — В любом случае, думаю, мы все узнаем, когда Миранда вернется. Или нет.

— Догадываюсь, что при последнем осмотре города ты ничего не нашел, — проговорил Тони.

Гелен был одним из нескольких агентов, которые весь вечер бродили по периметру города, и Тони не мог не задаться вопросом, как много раз в ночи они проходили мимо друг друга на расстоянии волоска. Но с другой стороны, может те, кто когда-то были военными, обладали специальными сигналами, которыми и обменивались в подобных ситуациях.

Тони представил себе, как Гелен издает в ночи какие-то птичьи крики, и торопливо выбросил эту картину из своей головы. Ему удалось сделать это, не рассмеявшись вслух, что он рассматривал как некую победу над собой.

Не зная о веселье своего коллеги, Гелен проговорил:

— Я обнаружил троих местных, которые шатались по округе с оружием. После того, как проводил их домой, я его конфисковал. Я здесь точно не выиграю конкурс популярности.

— Сомневаюсь, что кто-то из нас победит в нем, — добавил Тони. — Два дня назад это был мирный городок. И посмотри на него теперь.

— Мы преследовали убийцу, — произнесла Джейлин. — Это не наша вина, что след привел сюда.

Нахмурившись, Гелен протянул руку к упакованной гильзе, которую она держала. Некоторое время изучал ее, после чего посмотрел на своих собеседников.

— Может, это наша вина. То есть, никто из наших людей, очевидно, не был целью до того, как последовали те выстрелы в Холлис и Демарко во вторник. И рабочая гипотеза заключается в следующем — все дело в нас. В ООП. Верно?

— Да, так сказал Бишоп, когда отдавал мне и Джейлин приказ, — согласился Тони.

— Хорошо. Тогда если этот ублюдок только сейчас начал стрелять по нам, значит, мы оказались там, где он хотел.

— А это, — медленно заговорил Тони, — приводит нас к следующему вопросу — почему здесь? Если все это время нас заманивали и водили за нос, почему именно здесь он решил раскрыть карты?