Серинед.

Наоми Уэлбурн намеревалась стать ведущей основной программы новостей, и собиралась добиться этого прежде, чем ей исполнится тридцать пять. Таким образом, у нее было еще десять лет, чтобы добиться желаемого, три из которых она провела на маленькой телестанции в Теннесси. Там благодаря приятной внешности и светлым волосам, Наоми попала в эфир, но она всего лишь весело щебетала о погоде.

Наоми была достойна большего и знала об этом. Она устала, что ее выпускают в эфир в качестве девушки в короткой юбке, рассказывающей о погоде. Или, чтобы заполнить шестидесятисекундный пробел, если в тот день программа испытывала нехватку серьезных новостей. Наоми надоело, что вместо настоящих новостей ей достаются глупые истории, которые глава станции радостно называл «историями для массового зрителя, необходимые станции».

— Люди перестанут смотреть, если мы будем пичкать их лишь депрессивной информацией, Наоми.

Истории для массового зрителя. Миленькие, сладенькие сюжеты о маленьких детях, героических собаках и людях, которым уже за сотню лет. Она посетила столько дней рождений, что подозревала — конфетти навечно запутались в ее волосах. И если она увидит еще хоть одну шавку, которую награждают медалью за то, что она загавкала, почуяв запах дыма или научилась включать свет, потому как хозяин не способен на это, она позаимствует оружие у одного из полицейских и застрелится.

Она была сыта по горло.

Наоми как раз работала над окончательным вариантом своего заявления об увольнении, когда все приемники, настроенные на частоты экстренных служб будто взбесились. Полиция, пожарные, скорые, аварийные бригады электрической компании — получили вызов в Серинед. Взрыв неизвестного происхождения… один полицейский мертв… как минимум один федеральный агент серьезно ранен… один пострадавший среди гражданских… на свободе снайпер …

Наоми обвела взглядом практически пустой отдел новостей и счастливо осознала, что судьба решила вознаградить ее за терпение — в ее руки плыла история, которая сделает ей карьеру.

Но когда Наоми попыталась получить это назначение, стало очевидно — редактор сомневается, что ей можно поручить такое серьезное дело. Это было обидно. Однако других репортеров не было, и оказалось, что Наоми — это все, что у него есть, на данный момент. Неохотно он отправил ее и оператора в Серинед.

— Постарайтесь отснять хоть что-нибудь и взять интервью у очевидцев, а может и у копа, если, конечно, они захотят поговорить с вами. И помни, Наоми, мы не можем конкурировать с оборудованием кабельных каналов, поэтому не выпендривайся. Только получи материал, не мешайся и не наступай никому на ноги. Поняла?

— Конечно, Кит.

— Скажи, что ты все поняла.

— Я поняла, Кит, хорошо? Тебе не стоит ни о чем беспокоиться.

О, она все прекрасно понимала. Наоми осознавала, что это ее шанс, и она уж точно им воспользуется.

Именно по этой причине Наоми, несмотря на постоянные жалобы оператора, упрямо оставалась во все уменьшающейся группе репортеров за желтой лентой, еще долго после основных событий. По крайней мере, событий, которые могли бы дать хорошую картинку для телевидения. И еще долго после того, как помощник шерифа с бесстрастным лицом вежливо, но сухо попросил их: «Пожалуйста, держитесь в стороне».

Приближался рассвет, и с расчисткой было почти покончено.

Черт побери, у меня нет ничего для утренней программы новостей.

Тело молодого помощника шерифа унесли, предположительно для вскрытия, хотя Наоми искренне не понимала, зачем им это понадобилось. Каждый знал, что бедного паренька застрелили единственной пулей, выпущенной в тот день снайпером. Единственной пулей, которая также серьезно ранила федерального агента.

Правда, никто из полицейских этого не подтвердил.

Обломки взорванного внедорожника погрузили на эвакуатор и увезли, как сообщили, в гараж управления шерифа. Хотя сама она это пропустила, пытаясь уговорить невольного свидетеля сказать что-нибудь на камеру.

Черт.

Разбитое стекло вымели с Главной улицы, другой мусор, состоящий из осколков дерева, кирпича, бетона и искореженного металла, также собрали и вывезли. И множество людей работало большую часть ночи, чтобы заколотить разбитые окна в радиусе взрыва. Одна за другой отбыли пожарные машины и несколько машин скорой помощи из соседних округов.

Черный фургон с надписью «Подразделение по разминированию» — за интервью с сотрудниками этого отдела перед камерой, Наоми отдала бы свои лучшие туфли и вероятно даже продала бы душу — уехал еще раньше. Хотя другой более крупный фургон — она предположила, что это своего рода мобильный командный центр — продолжал стоять на улице напротив управления шерифа.

Сзади и спереди фургона стояли вооруженные мужчины в бронежилетах. Они были в полной боевой готовности и даже не пытались выглядеть непринужденно. Агенты и помощники всю ночь продолжали входить и выходить из фургона. Но большие прожектора были размещены так, чтобы ни одна новостная команда не смогла бы заполучить четкий снимок фургона.

Все это делало невозможным отснять хороший материал, а все остальное было чертовски скучно. Даже команды по восстановлению электричества спокойно и методично — с минимумом искр — восстановили энергоподачу практически по всей Главной улице где-то сразу после полночи, а теперь ремонтировали взорвавшиеся трансформаторы.

И ни один из многочисленных агентов ФБР, склоняющихся в ночи, не кинул даже мимолетного взгляда в сторону прессы, не важно, как громко они выкрикивали вопросы.

— Брось, — сухо посоветовал Роб — ее оператор. — Нам следует пойти немного поспать. Они ни черта не скажут. Под запись или нет. Помощники держат языки за зубами, а федералы не так глупы.

— Рано или поздно они вынуждены будут поговорить с нами, — заспорила Наоми.

— Нет, ты не права. Они позволят выступить шерифу, потому что это его город. А правда в том, что они ни черта нам не скажут пока не будут к этому готовы. И если причиной этого взрыва послужила бомба…

— Ты знаешь, что именно так и было.

— Я знаю, что так думают свидетели, но полицейские этого не подтвердили. А если дело в бомбе, можешь быть уверена, пройдут дни — если это вообще когда-нибудь случится — прежде чем чиновники выступят с официальным заявлением. Со всем этим террористическим дерьмом, которое происходит в мире, люди слышат слово «бомба» и начинают паниковать. Никто не хочет вызвать панику, особенно в маленьком, милом городке, который зависит от туристов, по крайней мере, частично.

Наоми перестала слушать сразу после того, как он упомянул о днях, которые пройдут, прежде чем подтвердят наличие бомбы. У нее не было этих дней. Ей и так повезло, что Кит до сих пор не послал сюда другого репортера и не отозвал ее. А если бомба действительно была, он скорей всего именно так и поступит.

Конечно, если только ей не удастся заполучить на камеру что-то действительно первоклассное.

— О чем бы ты ни думала, — проговорил Роб, — пожалуйста, выкинь это из своей белокурой головки. Я бы хотел дожить до почтенного возраста и выйти на пенсию с золотыми часами или чем-то подобным в подарок.

Наоми сладенько ему улыбнулась.

— Ты просто держи камеру наготове и, ради Бога, настрой резкость.

— Эй, Барби, делай свою работу, а я буду делать свою.

— О, я сделаю свою работу. Закрой рот и следуй за мной.

Роб последовал за Наоми, когда она зашагала по направлению к зданию на противоположной стороне Главной улицы. Но не закрыл рот, пока не пробормотал:

— Я не спал всю эту чертову ночь, и будет лучше, если мне удастся снять хоть что-нибудь.

И это желание он будет вспоминать еще очень и очень долго.

* * *

Внутри мобильного командного центра было куда более просторное помещение, чем можно было ожидать, даже со всей этой встроенной техникой и другим оборудованием. Тем не менее, на данный момент там было очень тесно, несмотря на то, что большинство агентов и шериф Дункан стояли.

— К сожалению, у нас ненамного больше информации, чем было до твоего отъезда, Миранда.

Специальный агент ООП Дин Ремзи прибыл с первой волной агентов после взрыва и стрельбы. Как одному из старших сотрудников Бишопа, ему пришлось взять на себя руководство и попытаться создать хоть какое-то подобие порядка в этом хаосе на время отсутствия Миранды, которая по-прежнему оставалась ведущим следователем.

Ремзи, который, к тому моменту, как Бишоп нанял его, совсем недавно ушел в отставку из армии, был старше большинства агентов, но в свои сорок пять продолжал оставаться в прекрасной физической форме. Он был достаточно высок и строен. Имел темно-рыжие волосы, спокойные, карие глаза и жесткий взгляд, который давал понять — в любой предстоящей битве его лучше иметь на своей стороне.

Во многом Ремзи сохранил армейскую четкость — передавая и запрашивая информацию, он использовал минимум слов.

— Но мы смогли установить, по крайней мере, несколько фактов. Тони?

— Мы определили личность мужчины, найденного на крыше старого кинотеатра, — послушно доложил Тони. — Хотя это не особо нам поможет. Он местный, и шериф подтверждает, что мужчина был охотником.

— Сейчас даже не сезон, — с тяжелым вздохом сказал Дункан. — Но он всегда следует — следовал правилам. Был аккуратным, осторожным охотником.

Тони кивнул.

— Кэл Уинстон, сорок три года. Разведен, отец двоих детей, которые живут с его бывшей женой в Гатлинберге. Ни одно найденное при нем оружие, на него не зарегистрировано. Его собственное оружие все еще в доме, здесь за городом — за исключением охотничьей винтовки, которая пропала. Все его оружие должным образом зарегистрировано, и он держал его в специальном сейфе.

— Его дети, — пробормотал Дункан. — Не хотел рисковать. Он был… осторожен, как я и говорил. Он был хорошим человеком.

— Мне жаль, Дес, — серьезно проговорила Миранда.

— Да, мне тоже. Кто-нибудь позвонил его бывшей?

— Пока нет, — ответил Тони.

— Тогда, это сделаю я. Я знал их еще до того, как у Кэла случилось помутнение рассудка, и он бросил Шейлу.

Никто не попросил его рассказать подробности.

— Похоже, он многим нравился. — Сказал Тони. — Пока мы не смогли найти ни одного врага и люди кажутся потрясенными, услышав о его смерти. Очевидно, он не из тех, кто умеет настроить людей против себя, и определенно не был склонен к самоубийству.

Миранда немного помолчала, а затем нахмурилась.

— Оружие, найденное при нем… Что-нибудь есть?

— Не особо, — покачал головой Тони. — Серийные номера спилены, но орудием убийства, вероятно, был пистолет. На его руке не обнаружено следов пороха, кроме того, он был левшой, но застрелен в правый висок. Поэтому скорей всего верна догадка, что он в себя не стрелял. Это была рана, нанесенная в упор, поэтому кто бы это не сделал, ему пришлось подойти к нему очень близко и приставить дуло к голове, прежде чем нажать на курок.

— Близко и лично, — пробормотала Джейлин.

— Да. Поэтому, по-моему, либо снайпер буквально наткнулся на него и был вынужден убить, изменив свой план, чтобы запутать нас. Либо же он был ему необходим живым до того, как они оказались на той крыше.

— А что насчет винтовки? — спросила Миранда.

— Она может быть той самой, которую использовали во вторник и вчера — калибр подходит, но мы не узнаем точно, пока не получим отчет баллистиков. Вероятно, он будет готов сегодня. — Тони замолчал, а затем добавил: — Чертовски дорогое оружие, чтобы его бросать. Настоящий убийца должен был понимать, что оружие оставленное на крыше рядом с фальшивым снайпером-бомбистом не обманет нас больше чем на пять минут. Это достает меня. Хотя я не знаю почему.

Наступила еще одна короткая пауза.

— Мы составили опись рюкзака, найденного около него, — проговорил Дин, отчитываясь в своей методичной манере. — Ничего необычного для охотника, который собирается провести несколько дней в лесу. И, похоже, все вещи принадлежали ему. Были найдены только его отпечатки.

Миранда с поднятой бровью посмотрела на Джейлин и та кивнула, проговорив:

— Нет… никаких признаков, что вещи не его.

Вновь посмотрев на Дина, Миранда стала ждать.

— Взрывники говорят, что в бомбе не было ничего специфического, и точно не было подписи, которую они смогли бы узнать. Это было какая-то новая разновидность пластиковой бомбы. Но компоненты для нее найти довольно легко, если знаешь, кого спрашивать. Дистанционный детонатор серийного производства, и его могли приобрести практически у любого хорошо оснащенного торговца оружием или снаряжением.

— А таких здесь огромное количество, — внес свою лепту Дункан.

— Я так и думал, — кивнул Тони. — И некоторые из них в списке наблюдения, Миранда. Но пока ничего не выскочило.

— Хорошо. И все равно мы проведем стандартную проверку и посмотрим, сможем ли выявить торговца. Наш снайпер был здесь вечером во вторник, затем ушел и очевидно вернулся вчера рано утром уже с бомбой. Это конечно лишь предположение, но достаточно справедливое. Мне бы очень хотелось знать, где он ее взял.

— Временной диапазон дает нам приблизительный радиус для поисков, — заговорил Дин. — Он ведь не мог уехать слишком далеко и вернуться всего за несколько часов. У нас будет дополнительный персонал для поиска — полевой центр Бюро в Ноксвиле рад помочь. Они пошлют агентов утром так рано, как только возможно, и начнут опросы торговцев оружием и снаряжением, продавцов военного имущества, экспертов по оружию. И всех остальных, с кем мог иметь дело снайпер. А это, по словам шерифа, очень длинный список. Поэтому на то, чтобы все проверить, вероятно, потребуется несколько дней, но мы должны проработать его как можно быстрее.

— Хорошо. Доктор Эдвардс подтвердила время смерти мистера Уинстона?

— За восемнадцать-двадцать часов до того, как его обнаружили, — ответил Дин, даже не взглянув на свои записи.

Она сделала вдох и медленно выдохнула.

— Значит, он не может быть тем стрелком, с которым мы столкнулись во вторник. Думаю, это не большой сюрприз.

— Я вот только не понимаю, зачем снайперу понадобилось так усложнять себе жизнь, — проговорил Дункан. — Может, Кэл чисто случайно оказался на его пути, может это его охотничий домик ваши люди нашли во вторник. И может, он находился там, когда снайперу понадобилось это место. Может быть, появился позже и стал серьезной проблемой для стрелка. Поэтому я могу понять, почему его убили. Но зачем перемещать тяжелого мужчину на значительное расстояние — неважно передвигался ли он на своих ногах, сопротивляясь на каждом шагу, или лежал мертвым грузом? И это только для того чтобы затащить его на крышу и сделать некой декорацией? В чем здесь смысл?

— Отвлечь нас, — ответила Миранда. — И мы отвлеклись. Нам пришлось использовать ресурсы на то, чтобы установить личность мистера Уинстона и исключить его из числа подозреваемых. Мы вынуждены были потратить время. Вот вам и задержка.

— И что? — Дункан нахмурился. — Весь смысл был в том, чтобы задержать вас… нас? Чтобы потянуть время? Зачем?

— Я не знаю, — сказала Миранда.

— Но вы считаете, что это было причиной?

Она помедлила, а затем проговорила:

— Я полагаю, что это было частью причины. Я также полагаю, что стрелок дразнил нас. Насмехался над нами. Он считает, что умнее нас. Сообразительней. И хочет, чтобы мы знали об этом.

* * *

Би Джей колебался почти час, пытаясь решить, кто станет его целью. Он наводил прицел то на одного, то на другого, его пальцы гладили курок, и каждый раз с его губ слетало тихое слово «Бум».

Но на курок он так и не нажал.

Никто из них ему не подходил.

Он заметил, что активность на Главной улице сошла на нет, и знал — время, чтобы сделать выбор и нанести удар, который повергнет людей в очередной шок, стремительно убегает. Но голос в голове продолжал уговаривать его подождать.

Пока не время. Продолжай наблюдать. Отметь их всех. Запомни их.

Мы получим их всех в нужный момент.

Подожди. Выбор времени должен быть верным.

Он знал этот голос. И слушал его.

И ждал.

Даже когда рядом с залом суда опустился вертолет, и она присоединилась к команде и несколько минут разговаривала со своими агентами возле командного центра. Он продолжал ждать, несмотря на то, что было настолько легко осуществить задуманное.

Невероятно легко.

Снайпер навел прицел на ее лицо, которое стало таким близким, что ему казалось — нужно только протянуть руку, чтобы коснуться его. Прицел не позволял разглядеть ярко-голубые глаза, но он видел их днем, поэтому легко мог их представить. Ярко-голубые глаза на идеальном лице.

Би Джей подумал о том, как быстро он может разрушить ее красоту и ее жизнь, но продолжал ждать. Его пальцы погладили курок, и он прошептал: «Бум», но продолжал ждать.

Он наблюдал, как она вошла в мобильный командный центр, задаваясь вопросом — не упустил ли свой выстрел на сегодня.

Нет. Жди.

И он ждал.

* * *

Наоми пряталась. Хотя и не думала, что это ей хорошо удается, потому что светлые волосы делали ее похожей на неоновую вывеску, а благодаря уличным фонарям вокруг было слишком светло. Тем не менее, она старалась изо всех сил. Сначала Наоми была слегка удивлена, что никто из помощников или агентов, казалось, не заметил ее. А если и заметил, то не посчитали нужным тратить силы и выпроваживать ее за ленту. Наоми это даже немного раздражало. Но, в конечном счете, она решила, что, вероятно, они просто слишком устали.

Ведь ночь была длинной.

Но она все равно не осмеливалась приблизиться к командному центру. Наоми подозревала, что парни с оружием, охраняющие центр, окажутся более внимательными и менее усталыми. И вполне могут усмотреть в ней и в ее операторе угрозу, на которую стоит обратить внимание.

И могут открыть стрельбу.

Игнорируя еле слышное бормотание Роба, она прокралась в тщательно выбранное место — в тени изорванного навеса одного из ресторанов, который находился не более чем в двадцати ярдах от командного центра.

— Помощник был убит прямо там, — неожиданно сказал Роб, указывая на место всего в нескольких футах от них.

— Я знаю. — Они не смогли полностью отчистить улицу.

— И агент был подстрелен недалеко от того места, где сейчас развернут их командный центр.

— И это я тоже знаю. В чем дело, Роб?

— Мы просто слишком близко, вот и все. И знаешь, они ведь не поймали этого парня.

— Он, скорее всего, уже за много миль отсюда, — сказала Наоми.

— Ты в этом абсолютно уверена?

— Ты думаешь, он настолько глуп, чтобы ошиваться поблизости? Когда здесь все кишит полицейскими и агентами?

— Он был достаточно глуп, чтобы стрелять в копа и федерала. И, по-моему, это позволяет ему занять первые строчки в списке глупцов.

Наоми ненадолго отвела взгляд от командного центра и посмотрела на Роба.

— Ты напуган.

— Я бы возглавлял тот самый список глупцов, если бы не боялся.

— О, ради бога.

— Что? Мне не позволено признаться в том, что вся эта ситуация чертовски сильно меня пугает? Взрыв разрушил центр город, один помощник — почти ребенок — убит, а федеральный агент серьезно ранен, сумасшедший снайпер бродит на свободе, вероятно, прямо сейчас наблюдая за нами. Кто знает?! И я не могу позволить себе слегка испугаться? Господи, Наоми, ну ты даешь. Ты вообще видишь хоть что-нибудь кроме кресла ведущей новостей в Нью-Йорке?

Она была поражена и поняла, что выдала себя, когда Роб засмеялся.

— Это не секрет, поверь мне. Я работаю на станции пятнадцать лет, и видел толпы, таких как ты — они приходили и уходили. И все их планы сводились к одному — сесть в одно из больших кресел в Нью-Йорке. И знаешь что? Никто из них этого не добился.

— У меня получится, — ровно ответила Наоми. — Я доберусь туда.

Она перевела взгляд на командный центр и увидела, что оттуда выходит несколько федеральных агентов. Наоми немедленно устремилась вперед, жестом приказывая Робу следовать за ней.

— Включи камеру. Сейчас. Снимай все.

— Черт, если меня арестуют за это…

Приблизившись к агентам, Наоми услышала слова одного из мужчин:

— И где это Гелен? Он пропустил большое собрание.

— Он на задании, — ответила высокая, красивая брюнетка.

Вот это да, она будет просто великолепно смотреться на экране.

— Агент? Агент, Наоми Уэлбурн, третий канал, новости. Не могли бы вы сказать пару слов, чтобы успокоить некоторых наших встревоженных зрителей?

К радости Наоми женщина остановилась, хотя выражение ее лица едва ли можно было назвать обнадеживающим. К тому же, она выглядела какой-то отстраненной.

— Слушайте, мисс Уэлбурн…

— Пожалуйста, всего несколько слов. — Наоми улыбнулась со всем шармом, на какой только была способна. — Пожалуйста, мы стояли здесь всю ночь. Если я вернусь на станцию с пустыми руками, мой босс уволит меня.

Брюнетка кинула на нее сухой взгляд.

— Хорошая попытка, мисс Уэлбурн.

Черт, не позволяй ей уйти.

— Хорошо, — с отчаянием проговорила Наоми, — может он и не уволит меня, но я вновь буду вести хер… чертов прогноз погоды. Помогите женщине, просто пытающейся пробиться в этом мире. Я не прошу вас рассказать мне подробности, просто дайте мне хоть что-нибудь, с чем я смогу выйти в утренних новостях. Вы полагаете, что взрыв и вчерашний снайпер связаны с останками, найденными здесь на этой неделе? С теми двумя убитыми? Вы считаете, что преступники местные?

— Шериф Дункан несколько часов назад выступил перед прессой, мисс Уэлбурн. Мне действительно нечего добавить.

Она бы прошла мимо, если бы Наоми не сделала еще несколько шагов и немного не повернулась, чтобы женщина могла видеть ее лицо более четко в свете уличных фонарей.

— По крайней мере, позвольте мне подтвердить, что агенты ФБР возглавляют расследование вчерашнего взрыва…

— Хорошая попытка, — повторила женщина.

Она не признает, что это была бомба. Черт.

— Хорошо… Вчера ведь был ранен федеральный агент? Об этом сообщают полицейские источники. Задет той же пулей, которая убила помощника шерифа. Думаете, это была шальная пуля или снайпер настолько хорош?

— Мисс Уэлбурн…

— Разве агент не был вертолетом переправлен отсюда почти восемнадцать часов назад? Как она?

— Она… держится. — Брюнетка, слегка нахмурившись, посмотрела на Роба, когда он сдвинулся немного в сторону, чтобы получить лучший угол обзора.

Наоми торопливо продолжила.

— Значит, с ней все будет в порядке?

— Мы пока не знаем, мисс Уэлбурн. Я понимаю, что вы пытаетесь выполнять свою работу, но мне больше нечего сказать. А теперь, если вы простите меня…

О, черт.

— Агент…

* * *

Теперь. Сейчас. Ты знаешь, что делать. Би Джей улыбнулся. Навел прицел своей винтовки, его палец погладил курок.

— Бум, — прошептал он.

И нажал на курок.