Моника сидела за столиком в кофейне напротив Джастина и не особо его слушала. Пэриш рассеянно осматривала дизайн кафе.
Маленькое, уютное помещение, которое появилось на шестидесятой улице совсем недавно. Здесь располагались всего пять столиков, стойка бариста и небольшой холодильник с десертами. Столики выполнены в форме кофейных зерен, что придавало кофейне свою изюминку. В воздухе витал упоительный аромат кардамона и свежесваренного кофе.
— Эй, Моника, — голос Джастина нагло ворвался в мысли Пэриш, — ты меня слушаешь?
— А должна?! — грубо ответила она, — да после того, как ты со мной поступил, я вообще видеть тебя не хочу!
— Ну, Моника… — Джас накрыл ее руку своей ладонью, — черт попутал. Я как увидел все эти древности, так вообще соображать перестал. А эта бутыль, которую нашла, самая величайшая ценность…
— Угу, — недовольно буркнула Моника, убирая свою руку, — которую ты не преминул стырить!
— Моника, — ласково пропел он, — ты действительно вела себя неадекватно. Но речь не об этом. Бутыль у меня и я могу тебе отдать ее…
— Ну и для чего мне она? За каким фигом?
— Милая… — заискивающе начал Джастин.
— Так, — обрубила Пэриш, — как говорят в морге, ближе к делу! Чего ты хочешь? Зачем позвал? И к чему весь этот разговор о ненужной стекляшке?!
Джастин понизил голос.
— Это не ненужная стекляшка, — возразил он, — а обитель джинна! К сожалению, ты его уже выпустила и теперь бутыль бесполезна. Но эти существа обязаны выполнить три желания того, кто их освободил. Понимаешь? Джинн будет искать тебя, чтобы выполнить твои желания…
— По-моему, — задумчиво произнесла Моника после его тирады, — в психушку на месяц нужно было отправить тебя. Что за бред ты несешь? Джинн? Желания? Совсем крыша течет?
— Моника! — с жаром продолжал он, — это не бред! Согласен, очень похоже на чушь. Но это правда!
— От меня ты что хочешь?! — разозлилась она. Пэриш думала, что он пригласил ее, чтобы извиниться. Но во всей речи Джастина не прозвучало ни одного слова «прости».
— Желание, — тут же ответил он, — всего одно желание! Тебе остается целых два. Пойми, джинн отыщет тебя, и ты должна будешь их загадать. От этого зависит его свобода, понимаешь?
Несмотря на злость и обиду, Моника рассмеялась.
— Ты идиот! Знаешь что?! Оставь меня в покое! Если ты еще раз меня побеспокоишь, то я заявлю в полицию за домогательство! Ясно? И еще… даже если вся чушь про желание, это правда, то можешь даже не рассчитывать на то, что я доставлю тебе такую радость и отдам одно из них!
Она резко встала и как бы невзначай задела чашку с кофе, которую принесли меньше минуты назад. Меткость у нее, конечно, хромала, но в данный момент, ей мог позавидовать любой снайпер.
Джастин соскочил, как ошпаренный. Хотя почему как? Он и был ошпаренным. Чашка дымящего кофе, приземлилась аккурат на ширинку. Жидкость быстро впиталась в бежевые фланелевые брюки.
— Ты что с ума сошла?!
— Извини, случайно вышло…
Моника положила пару купюр на стол и, улыбаясь себе под нос, покинула кафе. Ее поступок можно было назвать гадким, но по сравнению, как он поступил с Пэриш, это мелочи жизни. Подумаешь испорченные брюки.
***
Валефор был доволен. Пока все шло по плану. Первое желание уже загадано, а значит, лед тронулся. Фирма, которой он сейчас управлял, его мало волновала. Куда интересней, было наблюдать за Моникой. В принципе, девушка ничем не отличалась от многих, с кем ему удалось столкнуться. Но все же, в ней что-то было такое, что привлекало его.
Валефор слышал разговор своей спасительницы по телефону. И был разочарован, когда она отправилась на это свидание. Но дальнейшие наблюдения оказались более чем продуктивными. Во-первых, он узнал, где находится его сосуд, а во-вторых, Моника немного повеселила его, опрокинув чашку на Джастина. После ухода девушки, джинн не последовал за ней, а перехватил парня в тихом переулке за кафе. Вернуть бутыль нужно было, как можно скорее.
— Эй, — окликнул он Джастина, — подожди…
— Это ты мне? — удивился Пирсон.
Валефор кивнул.
— Есть разговор, — он подошел почти вплотную, — во-первых, — тон джинна оставался обманчиво спокойным, — ты должен вернуть то, что украл. Во-вторых, оставить в покое девушку…
Джастин противно рассмеялся.
— С какой это радости? Моника моя девушка! Кроме того, ты вообще, кто?
— Я? — Валефор недобро прищурился, — тебе лучше этого не знать. Спать спокойней будешь. А бутылочку-то верни… — он протянул руку, — и сейчас же…
Джастин отдавать находку не спешил. У него были свои планы и на Монику и на бутыль. Он действительно верил, что в бутылке находился джинн. Теперь оставалось не выпускать девушку из виду. Там где Пэриш, там и джинн.
— У меня ее с собой нет, — мирно ответил Джастин, ему нужно было отвязаться от незнакомца. И не привлекать к себе внимания.
— Лжешь, — прошипел Валефор, — я слышал твой разговор с Моникой.
— Я и ей соврал, — пожал плечами Пирсон, — ну, пойми ты меня, как мужчина. Мне нужна Мика, но я не идиот, чтобы расхаживать с ценностью по Нью-Йорку! Кроме того, — грустно вздохнул он, — на самом деле, я не в курсе, где эта бутыль. Тогда в психушке, Монике удалось забрать у меня волшебную лампу Алладина. Именно поэтому я и искал встречи с ней.
Валефор прищурился. Он знал, что мужчина врет. А вот в чем конкретно, понять было сложно. Одно джинн мог сказать точно, бутылки при нем не было.
— Ладно, — хмыкнул он, — можешь оставить стекляшку себе! А Монику не тронь! Я тебя предупредил...
***
После разговора со странным типом, Джастин решил еще раз встретиться с профессором из кафедры археологии. Он был уверен, что ключ ко всему, Моника.
Профессор не заставил себя долго ждать и уже вскоре пришел в кафе. Седой мужчина преклонных лет, в классическом костюме сел напротив Пирсона. Джас рассказал о реакции Моники. О том, что она не верит во все это. И честно признался, что сам не особо в это верит. Джас некоторое время следил за ней, и в окружении Пэриш не было никаких подозрительных личностей. Да и вообще, как можно отличить джинна от обычного человека?
Профессор Нэйтан внимательно посмотрел на собеседника.
— Друг мой, — начал он, — это все мифы и легенды. В реальной жизни все совсем не так. Теорию можно проверять и перепроверять бесконечно. Но ни один детальный анализ супер навороченного прибора, вам не скажет: да, джинны существуют! А в довесок прикрепит пару фотографий для убедительности. Я лишь, рассказал вам о возможности существования этих существ. Но так ли это, не знает никто. Что касается вашей девушки, то... — профессор замолчал.
— Говорите, — поторопил его Джастин.
— Видите ли, если с мисс Пэриш, вдруг произойдет несчастный случай. В ходе, которого она умрет, то джинн перейдет в правление того, у кого сосуд.
— То есть, — оживился Пирсон, — если, к примеру, Монику собьет машина на смерть, то...
— То джинн будет вашим. Но помните, эти существа коварны и жестоки.
— Спасибо профессор, — он пожал ему руку, — я буду иметь в виду.
***
Моника вошла в квартиру. Она швырнула уже поднадоевший мобильник на диван, а сама прошла на кухню. По дороге домой, Пэриш купила пиццу и сейчас разогревала ее в микроволновке.
Всю дорогу до дома у нее чесалось запястье. При Джастине, она не хотела разглядывать руку. А сейчас задрав рукав, взвизгнула от неожиданности. Металлическое кольцо толщиной с мизинец плотно опоясывало запястье. Прямо по центру, на импровизированном наручнике, больше похожим на оковы, был выгравирован какой-то знак: перевернутый крюк и палочка. Моника с недоумением рассматривала свое запястье. От металлического «напульсника» шла цепь и уходила в никуда, словно некто резко оборвал ее. И что поражало больше всего, что Пэриш не ощущала тяжести. Глядя на цепь и сам наручник, оно должно было хоть как-то чувствоваться, но кроме зуда, Моника ничего не испытывала. Она искала хоть какой-то замок или скважину, чтобы избавиться от оков, но ничего. Идеально гладкое металлическое кольцо.
— Что это такое?! — поражалась она, — откуда?
Пэриш пыталась подцепить наручник ножом, но только расцарапала кожу. На самом же «напульснике» никаких отметин. Она стучала по нему молоточком для отбивных. Пыталась распилить напильником, но потерпела фиаско. Металлическое кольцо не сдвинулось с места. Утешало одно: зуд исчез. Моника уже собиралась вызвать на помощь слесаря, но передумала. В Нью-Йорке уже вовсю властвовала ночь. Полумесяц мягким светом освещал гостиную. Решив перенести вызов на утро, Моника легла спать.