За несколько минут до наступления вечера Василий, чиновник по госзакупкам, проникся ненужной спешкой. Взглянув на настенный циферблат, он в суете сует прошёлся по кабинету туда-сюда, затем поспешил сверить время с наручными часиками. Они, ориентируясь на швейцарское эталонное время, всегда показывали точно, а вот настенные, витая в провинциальных облаках, притормаживали. Разница в несколько минут расстроила его настолько, что он вынул из-за пазухи камушек и, отсчитав от стены, на глазок метров пять, прицелился. Стрелки циферблата, отделавшись лёгким испугом, ускорились (именно в них метил Василий), но разница в несколько минут всё равно сохранилась, так как эти часы были из глубинки, где, собственно, и родился Василий. Часы с разницей в несколько минут, чтоб не забывал родовые корни, ему подарила бабуся (так он её называл). К ней, собственно, чиновник и поторапливался.
Ручные часики, заведённые на вечер, приметно свистнули, напомнив Василию о деньгах, которые необходимо было захватить. Циферблат же, не умеющий свистеть, в знак протеста, произвёл скрежет шестерёнками, похожий на кашель заядлого курильщика.
Так как рабочий день, так или иначе, закончился, Василий передумал бросаться камушками. Выйдя из кабинета, он сунул камушек обратно за пазуху.
Приёмная была пуста. Лишь на диванах, где сидели посетители, от ягодиц остались специфические разнокалиберные вмятины.
Увидев у секретарши на столе табличку «Ушла в ясли за ребёнком», чиновника передёрнуло, так как её ребёнок пака не родился. И не должен родиться, потому что Василий требовал прервать беременность.
Грубый шантаж секретарши произвёл впечатления, левый глаз Василия бессознательно задёргался. Порывшись в ящике её стола, он кое-как нашёл приемлемую для себя табличку «Ушла на консультацию к гинекологу».
«Лучше договориться по-хорошему, - положив деньги в ящик, Василий немного успокоился, но тот, в свою очередь, не хотел закрываться, поэтому пришлось добавлять.
Чиновник уже уходил, как вдруг:
- Апчхи…
- Кто здесь?!
Василий вздрогнул и, взглянув в сторону «чиха», насторожился. За шторой кто-то прятался.
-Я…
- Кто это я?
Из-за шторы вышла невысокая, полная девушка, чуть смущённая, возможно, тем, что для неё этот разговор должен был начаться как-то по-другому.
- Меня зовут Валя, я насчёт памперсов.
- А-а-а! Я же вам всё сказал: памперсы для доярок мы уже закупили! - Василий неосознанно повысил голос. – Девушка, тема закрыта.
- Но наши памперсы дешевле, - настаивала Валя, – потом не забывайте они отечественные.
- Только не нужно обвинять меня в антипатриотизме. А качество, где? - Василий выглядел убедительно. – В закупках всё решает качество! Потом поставленную задачу: поднять производительность труда у доярок за счёт ликвидации времени на отправления естественных надобностей мы выполнили.
- Но…
- Главное для страны молоко, так что, пожалуйста, без но… - Василий направился к выходу. – Простите, рабочий день закончен, мне пора.
- Но последние испытания показали, - Валя преградила чиновнику дорогу. – Наши памперсы впитывают лучше.
- Тогда дождитесь нового тендера, - Василий заложил вираж. – Будьте терпеливее.
- Отмените сделку.
- Это невозможно.
- Я буду жаловаться.
- М-м-м, зря.
Выскочив наружу, где в февральском вечере рассыпалась ледяная, манная крупа, от которой пахло бакалеей, чиновник юркнул в проходной двор. И хотя до кладбища, где рядом жила бабуся, было рукой подать, Василий, естественно, осторожничал, поэтому и решил дать круголя. Ему мерещилось, что кто-то идёт следом.
На набережной он поймал такси, предложив водителю за конспирацию трёхкратную оплату.
Таксист многозначительно кивнул.
- Так, пока едем прямо. – У Василия был чёткий план. - Так, на следующем перекрёстке нужно показать поворот влево, а повернуть направо. На другом перекрёстке сделать всё с точностью до наоборот.
Таксиста затрясло. Он закинул голову назад и воем старой волчицы, которая зазывает молодого щенка, от досады взвыл. Затем, включив аварийку, резко затормозил.
- Что, что такое?! – ударившись лбом, Василий простонал:
- М-м-м, что вы воете, чёрт?
- Потому что вы третий нормальный пассажир, которого я не повезу.
- Вы хотите сказать: не…
- Ну что вы, - таксист грустно улыбнулся, - это я ненормальный, отказываюсь от таких бабок. Перед вами ко мне сел китаец, который попросил всю дорогу вилять из стороны в сторону. Я ни в какую. Тогда, он увеличил плату за проезд в пять раз, и предложил к тому же новенькие юани, а это валюта сейчас самая крутая.
- Тогда поехали, у меня тоже есть юани.
- Ну а как же ваши шпионские штучки?
- Никак. Поедем всё время прямо.
- Спасибо, - сказал таксист и после небольшой паузы тихо добавил:
- Писать доносы неблагодарное дело.
- Что, что?
До таксиста дошло, что он проговорился, поэтому покраснев от смущения, он, будто от зубной боли, прикрыл рот рукой и многозначительно промолчал.
Усевшись удобно, в панцирь маленького «жука», Валя продолжала следить за объектом. Такси тронулось. Включив, на всякий случай противотуманные фары, потому что туман в голове мешал сконцентрироваться, она поехала следом.
Всю дорогу Василий и таксист, мысля каждый о своём, молчали. Первый, хотя и крутился по сторонам, молчал в поиске идей, второй, прожигая взглядом одну точку, молчал, размышляя, что если юани пассажира будут мелкие и затёртые, то обязательно накатает донос на этого кривляку.
Василий первым заметил, что белые каракули дороги перестали накручиваться на колёса и застыли, словно холодец. Встречный ветер, перестав испытывать давления авто, сдулся, и перешёл на боковую. И хотя таксист по-прежнему крутил баранку, машина банально заглохла.
- Вы разве не чувствуете, что мы стоим?! – спросил Василий.
- Ещё как чувствую. – Словно подскочив на кочке, таксист сымитировал движение. – Мотор здесь всегда отрубается.
- Где здесь?!
- На городском кладбище.
- Так что вы прыгаете как кузнечик?
- Я всегда хочу проскочить это место, но моя «ласточка» всегда – фьють, и глохнет. Ничего не поделаешь, боится жмуриков.
- Кого?
- А-а-а. Покойников. – Таксист закурил. - Сменщик мой, царство ему небесное, гонял на ней как сумасшедшей. В общем, разбился он, в лепешку… Сутки пролежал в машине, пока нашли. А «ласточке», каково чувствовать это месиво? Фу-ты. Жуть.
- Ну а мне теперь, что прикажете делать, а-а-а? Пешком идти? – Василий покачал головой. – Дурдом какой-то…
- Так мы почти приехали. - Таксист снова подпрыгнул. – До вашего дома через кладбища, напрямик, минут пять - небольше. Вон туда. – Таксист (некрасиво) указал пальцем. - По дорожке.
- Да ну вас! – Василий начинал закипать. – Возьмите ваши юани и… мотайте отсюда.
- Хотите, я пойду за вами следом? – Таксист даже привстал.
- Ни в коем случае!
- Постойте, у вас нет новых банкнот?! – Таксист и так и сяк недовольно крутил деньги.
- С собой нет…
- Дайте новые!
- Где я вам возьму вам новые юани?! Всё новое у меня дома.
- Если что случиться, - таксист изобразил язвительную усмешку, - то я не виноват.
Сугробы снега, нанесённые порывами бокового ветра, придавали местности, куда незаметно вписалось городское кладбище, правильный профиль. Поэтому когда Василий боком вылез из машины, ветер, словно опытный фотограф, сделал несколько попыток правильно спрофилировать объект, так сказать, по образу и подобию. Но чётко получился только профиль лица, а всё остальное казалось расплывчатым.
Расплывчатым казался и Валин «жук». Ветер в этом месте из крупинок снега сплёл материю напоминающую тюль. «Жук» стоял в ста метрах от такси, словно в паутине - законсервированный, правда, мотор продолжал жужжать на повышенных, хоррорных тонах.
В наше время можно заразиться не только насморком, но и страхом.
Чиновник уходил под пристальным взглядом Вали. Таксист семенил вдогонку.
«Пора», - вылезая из «жука», прошептала Валя и устремилась за чиновником по горячим следам.
Бабуся стояла у окна, словно у огромного экрана, и наслаждалась ночью. На подоконнике дымилась сигарета. Она понимала, что охватить взглядом жизненное пространство уже не реально; годы брали своё, пожалуй, даже ни годы, а дни, часы, минуты. Взгляд был сосредоточен. На городском кладбище велись ночные работы, и бабуся за ними подсматривала. Хорошо когда могильную гранитную плиту меняют на дубовый православный крест.
Представьте, на вашем вечном месте, хотя «вечное» – понятие растяжимое, но всё ровно на вашем месте, ещё долго, будет выситься дубовый крест.
Дом, где жила бабуся, находился в шаговой доступности от кладбища. Поэтому Василий дошагал быстро, без задержек. Пустяковая проблема возникла уже в подъезде. Строители замостили лестничную площадку кладбищенскими плитами, на которых, естественно, проглядывали даты рождения (прихода) и смерти (ухода), вызывая у прохожих поминальные мысли, а у одежды трепет. Проходя мимо, Василий чувствовал себя не в своей тарелке, потому что пальто, словно смирительная рубашка, сковало движения, костюм зашёлся складками, ботинки предательски скрипнули, а шнурки, будто два гельминта, повели себя развязно.
На лестничной площадке, рядом с бабусиной квартирой, стоял гроб, упакованный в красочную коробку и перевязанный зачем-то красно-чёрной лентой.
Василий снял ленту и оторвал ценник, коробка приобрела вид подарочный.
Когда внук входил в бабусину квартиру, до него снизу долетело бранное эхо. Кто-то нецензурно выразился.
Оказавшись в полумраке, чиновник подумал: «Ещё жива». Вот если бы мрак заполнил комнаты, тогда конец. Незавершённость действия угадывалось во всём: полузакрытые зеркала, окно полуоткрытое, полуночный свет на дымящейся сигарете, на половину съеденный ужин.
В полутонах кровать; с трудом угадывается тело, только лица не видно.
Василий наклонился.
- У-у-у! Хи-хи-хи.
- Ах!
Василия тряхануло.
Кто-то схватил его за подмышки.
- Бабуся! Ты с ума сошла. Зачем встала?
- В туалет.
- А памперсы?
- Отправила дояркам. Хи-хи-хи. Тоже придумали, идиоты. Памперсы. В мои годы все в орденах ходили, а сейчас в памперсах. – Бабуся снова засмеялась и полезла под одеяло. - Почему опоздал? Что опять хвост?
- М-м-м. Нет.
- Врешь…
- М-м-м, Да нет.
- Ну ладно, рассказывай сказку. – Бабусины глаза замерли. – Только не начинай с «жили-были».
Он хорошо помнил её сказки рассказанные ночью. Помнил всё: заботу, ласку, воспитание. Если бы не она, кем бы он стал? Это она сделала из него ЧЕЛОВЕКА.
- Ну чего молчишь? Рассказывай…
- Кх-кх-кх. – Василий уселся в кресло. – М-м-м…
Ничем не примечательный февральский вечер отметился лишь коротким ливнем, который, ударившись о землю, был быстро заморожен. Мороз к вечеру, естественно, крепчал. Поэтому зима запечатлелась внешне точно, но идейно не осмыслила изображенной действительности.
Глазурованные деревья, будто…
- Какие деревья? – спросила бабуся.
- Глазурованные. Ну, словно в глазури.
- А-а-а, дальше.
Глазурованные деревья, будто хрустальные, смотрелись как никогда красиво, но нежизнеспособно. Остроконечные застывшие брызги резали по живому, заставляя четвероногих друзей страдать. Наступило время гололёда. На спусках, мигая друг другу аварийными огнями, беспорядочно громоздились автомобили. Прохожие беспорядочно скользили и падали. Этот хаос вызывал усмешки у пьющих пиво отморозков.
- У кого? – снова спросила бабуся.
- У отморозков. Ну, дети замёрзли.
- А-а-а, дальше.
В одном из кинотеатров подходил к концу малобюджетный фильм, возможно, поэтому зрителей в зале становилось всё меньше и меньше. В центре зияла огромная плешь. В первых рядах дремали старушки - божий одуванчик - а верхние ряды, как обычно, были заняты сексуальноактивной молодёжью.
Ближе к краю, с позиции стороннего наблюдателя, смотрел кино обычный обыватель. Пока далекий от пенсионеров, но уже не близкий к сексуальноактивной молодежи, принимающий свой возраст за чистую монету. Он уже хотел встать и идти в кассу, чтобы вернуть билет и получить обратно хоть какую-то монету, но его опередили. Зрительница, сидевшая рядом, встала и, наступив соседу на ногу, сделала короткий шажок к выходу.
- Нельзя ли осторожнее? – попросил он.
- Извините, - сказала незнакомка и, протянув руку, представилась:
- Светлана.
- Её звали Валя, - прервала бабуся.
- Валя?
- Да. Валя
- Ну, почему Валя?
- Я так хочу.
- Хорошо, пусть будет Валя.
- Извините, - сказала незнакомка и, протянув руку, представилась: - Валя.
- М-м-м, Сергей, - немного пристав ответил рукопожатием сосед.
- А его звали Василий. – Голос бабуси звучал, словно с того света. – Не спорь со мной…
- Ладно, ты только не нервничай. - Заелозив в кресле, Василий продолжил:
- Чепуха, а не фильм, - сказала Светлана.
- Валя!
- Бабусь, извини, конечно, Валя.
- Чепуха, а не фильм, - сказала Валя.
Успев оценить её красивую фигуру, Василий пожал плечами.
- По-моему, Валя была небольшого роста и полная. – Настаивала Бабуся. – Так ведь?
Зрелый внук начал раздражаться.
Василий пожал плечами, успев оценить небольшой рост и полнотелую фигуру противоположного пола.
- А я иду в кассу, - сказала Валя.
- А я остаюсь, - сказал Василий.
Сказочник зачем-то привстал, возможно, затем, чтобы произнести судьбоносную фразу.
Василий уверенно сел на место…
- Почувствовав в области копчика дискомфорт. – Бабуся хихикнула. – Потом он рукой ощупал кресло. И снова сел. Но ему мешало что-то продолговатокруглое. Это был хвост. Тут и сказочке конец, а кто слушал молодец…
Василий плюхнулся в кресло, действительно почувствовав в области копчика дискомфорт. Затем он ощупал кресло. И снова сел на что-то продолговатокруглое.
- М-м-м, - промычал Василий, стирая со лба капельки пота.
- Что с тобой? – спросила бабуся.
- Такое впечатление, что у меня…
- Хвост! – бабуся прыснула.
- Перестань! – разгоняя застоявшийся воздух, Василий прошёлся туда-сюда. – Не смей коверкать мою сказку, слышишь?!
На комнату обрушился поток тишины; в одно мгновение разлился океан безмолвия. Остановилось время, застыл язычок свечи, исчезли полутона, опустилась завеса мрака…
- Бабуся, - позвал Василий и не услышал сказанных слов. – Бабуся…
В дверь позвонили.
Василий чувствовал, что пришли люди, которых он знал, чувствовал как пёс, который при приближении своих всегда виляет хвостом.
Не осознавая суть происходящего, Василий открыл дверь.
На пороге обсыпанные снежной крупой стояли Валя и таксист.
- Бабуся умерла, - прошептал Василий.
Валя протянула Василию мобильный телефон.
- Кто это? – спросил Василий в трубку. – Василий вас внимательно слушает.
- Это бабуся. У меня к тебе большая просьба. Таксисту за донос отдай новые юани. Ну а с Валей заключи договор на поставку наших памперсов. Всегда поддерживай отечественных производителей. Пока…