Последующие недели Мира игнорировала Самарина. Она не могла смотреть ему в глаза. Но сердце начинало ныть, и девушка понимала, что скучает по нему. Вадим снова снился ей каждую ночь, и Мира не хотела просыпаться, чтобы хотя бы во сне побыть с ним чуть-чуть.

Сны прогнали обиду, и Мира, убеждая себя, что вместе им уже не быть, все же мечтала повернуть время вспять.

Она понимала: это мазохизм. Ей следовало бы оставить работу в «Береге роз», уйти, уехать, забыть его. Но сделать последний шаг решимости не хватало. В общем-то, не только из-за Вадима. Ее пугало осеннее безмолвие и одиночество в Старых Дорогах, пугало как никогда.

С обычной своей беспечностью и мальчишеской улыбкой спустя какое-то время Самарин хотел было подкатить к Мирославе, позвонить и пригласить на свидание. Но с некоторым удивлением он обнаружил, что Мира не так покорна и послушна, как ему казалось. Хрупкость, беззащитность и нежность, коими были отмечены ее внешние данные, внутри скрывали нечто большее, чем слабый характер и наивное доверие. Вадим удивился, но не воспринял это всерьез. Ее противостояние вызвало лишь снисходительную ухмылку на его губах. Мужчина был уверен: Мира целиком и полностью принадлежит ему. Да, она замужем, но это ничего не значило. Он давно уже считал, что Поляков, там, в Праге, нашел себе другую, а жену благополучно сплавил в Старые Дороги. И мог ли он думать как-то иначе, если за несколько лет, что Мира проработала в «Береге роз», ее муж так ни разу и не объявился?! Вадим был уверен, от него Мирослава никуда не денется. А значит, он мог унижать ее, пренебрегать ею, но все равно желать. Как бы сильно Самарин ни обидел ее, знал: стоит ему лишь поманить ее, и она придет. Девушка впервые оказала сопротивление, не ответив на его звонок, и потом не перезвонила, чем подзадорила мужчину сломить ее, снова подчинить себе и восторжествовать.

В конце октября профсоюз «Берега роз» предложил своим работникам бесплатные билеты на спектакль в городской Дом культуры. Поехать смогли немногие.

Девчонки из корпуса, Галя и Катя, решив, что заслужили право развеяться и выйти в так называемый «свет», уговорили Миру тоже взять билет, а потом вместе на ее авто поехать на спектакль. И Мира, неожиданно для самой себя, согласилась, вспомнив, что уже бог знает сколько времени никуда не выходила.

Предстоящее развлечение несколько подняло настроение Мирославы, воодушевило ее. Но, оказалось, радовалась она рано. Ответственными за поездку назначили Вадима Аркадьевича и Лину Владимировну. Узнав об этом, Мира сразу сникла. Весь вечер созерцать эту парочку ей совершенно не хотелось, но и отказаться в последний момент и подвести девчонок она не могла.

Собираясь в театр, Мира умело подвела глаза, отчего они стали ярче и больше, а губы накрасила вишневой помадой, в тон лаку на ногтях, распустила и уложила волосы. Надела атласную блузку, темно-синий цвет которой бесподобно оттенял глаза, тонкие шелковистые колготки, выгодно подчеркивающие ее стройные ножки, черную юбку итальянской длины, поверх набросила черное короткое пальтишко под поясок. Обула модные высокие осенние полусапожки из мягкой кожи на высоком каблуке. Черный клатч на серебряной цепочке повесила на плечо. Такую Миру никогда не видели девчонки из «Берега роз». Тем более не видел Самарин.

В райцентр приехали чуть раньше назначенного времени. Припарковавшись на автостоянке напротив Дома культуры, вышли из машины. Солнце уже скрылось за высотными домами, да и закат, горевший на горизонте, стал тускнеть. Синие сумерки опускались на город, редел поток машин, затихала дневная суета, зажигались фонари…

Галя и Катя выгрузились первыми и, дожидаясь, когда Мира заглушит двигатель, что-то кричали кому-то и махали руками. Кому, не трудно догадаться. Покинув салон машины, Мира легким движением захлопнула дверцу, пликнула сигнализацией. Через пару полос припарковался Вадим. Выйдя из авто, он с кем-то разговаривал по телефону, а чуть поодаль от него стояли Лина Владимировна и Ирина Самарина.

Взгляд Вадима остановился на Мире, и брови его удивленно поползли вверх. Восхищения, мелькнувшего на его лице, девушка не смогла не заметить.

Ничем не выдав своей радости из-за произведенного эффекта, Мира кивнула ему, скользнув взглядом по его лицу, и посмотрела на двух женщин.

Лина Владимировна что-то рассказывала в обычной своей манере, растягивая слова и дополняя их жестами, Ирина кивала и не сводила глаз с Миры.

Всего на мгновение их взгляды встретились, Мирослава тут же отвела глаза. Встречаться с женой Самарина ей совершенно не хотелось. Были неприятны и пристальный взгляд Ирины, и ее близкое присутствие в принципе.

Но куда больше Миру поразило не то, что Вадим взял жену на спектакль, хотя билеты предназначались только работникам базы отдыха, а то, что Лина Владимировна запросто стояла рядом с женой Самарина и непринужденно болтала. Так, будто они лучшие приятельницы и не делят одного мужчину.

Впрочем, и Вадим вел себя совершенно естественно и непринужденно. Закончив телефонный разговор и дождавшись, пока в потоке машин, двигающихся по встречной, появится просвет, он подхватил обеих женщин под руки и перевел через дорогу.

А Мира с девчонками, чуть замешкавшись, поотстали от них. Хотели еще зайти в магазин и купить чего-нибудь «горячительного», чтобы на представлении было веселее, да и потом, после, пока Мира везла бы их до дома, поездку отметить.

Ближайший магазин находился неподалеку, туда Галя и Катя и отправились, а Мира, прогулявшись вдоль дороги, свернула в небольшой миленький скверик, раскинувшийся прямо за Домом культуры. В центре сквера расположился небольшой фонтанчик, а от него разбегались тротуары. Там и тут вдоль них стояли лавочки и фонари. Днем здесь любили гулять старики и мамочки с колясками, а по вечерам влюбленные парочки. Присев на ближайшую лавочку, так, чтобы девчонки смогли ее увидеть, Мирослава огляделась по сторонам.

Самарин, окруженный женщинами, неторопливо прогуливался по тротуарам. Они разговаривали, смеялись и составляли удивительно гармоничную троицу — муж, жена и любовница. Это походило на фарс, и могло бы быть смешно, если бы не было так грустно. Девушка знала, что мир отнюдь не совершенен и люди способны на подлость и предательство даже по отношению к самым близким, и, казалось бы, ее-то уж вряд ли что-то могло удивить или поразить, и все же происходившее было выше ее понимания.

Она не понимала, как мог Самарин так запросто свести жену с любовницей и чувствовать себя при этом таким довольным. Ведь совершенно ясно, что Ирина ничего не знает о них с Линой и даже не догадывается. А Лина? Как она может смотреть в глаза Самариной, смеяться с ней, непринужденно, дружески болтать?..

Мира не смогла бы так. Она даже близко не подошла бы к Ирине, а уж о том, чтобы заговорить с ней, и вовсе не могло быть речи. И не из-за чувства вины. В первую очередь, ревность к этой женщине, зависть и собственное ощущение ничтожности и никчемности не позволили бы.

Отведя глаза от Самарина, девушка проводила взглядом влюбленную парочку. Улыбнулась, вспомнив вдруг Чехию.

Как же она любила осень в Праге! Там тоже было полно таких вот небольших красивых сквериков и синих сумерек. И горьковатый запах опавшей листвы, которую под вечер жгли дворники, так же витал в воздухе. Снова девушке вспомнились Карлов мост и набережная Влтавы, где она так любила бывать…

«Запел» мобильный, возвращая Миру из прошлого в настоящее. Девушка достала телефон из кармана пальто и улыбнулась, увидев на дисплее имя Андрея. В последние месяцы он, единственный, не считая Иришки Войде, с завидным постоянством ей звонил. Степик, разумеется, тоже звонил и даже заезжал, но напряжение, обострившееся между ними после Нового года, с каждой встречей лишь усиливалось. И они оба это чувствовали. И оба тяготились встречами, оттого, наверное, они и были редкими и короткими. Гарик больше не приезжал, с головой погрузившись в семейную жизнь и близящееся рождение ребенка.

Не обремененный общим прошлым, Андрей не забывал Миру. И со Степиком, и один приезжал к ней в Старые Дороги. Болтая и смеясь, они не тяготились обществом друг друга, наоборот, даже радовались ему. Чаще всего Ляхнович ненавязчиво увлекал Миру в придуманный мир своих романов и героев, сквозь призму которых и смотрел на мир, уверяя девушку, что их разговоры помогают ему воссоздавать образы персонажей.

Вот и сейчас ему срочно понадобилась ее помощь. Он как раз работал над главой, в которой… В общем, без Миры ему никак не обойтись.

Рассмеявшись и поднявшись с лавочки, Мира, увлеченная разговором с писателем, стала расхаживать по тротуарам. И каждый раз, оборачиваясь, натыкалась на взгляд Вадима. Самарин неотрывно смотрел на нее.

В зале их места оказались в одном ряду, этого, конечно, следовало ожидать, раз билеты выдал профком. Самарин, понятное дело, разместился между своих дам. Мира же, пропустив Галю и Катю вперед, присела с самого края.

Поднялся занавес, приглушили свет, раздались аплодисменты, начался спектакль. Старая история, поставленная современниками, увлекла Мирославу.

В какой-то момент Мира отвлеклась и встретилась взглядом с Вадимом. Откинувшись на спинку кресла, напрочь игнорируя происходящее на сцене, он смотрел на нее. Девушка, вспыхнув, тут же отвернулась, но сосредоточиться на спектакле теперь стало сложно. Она чувствовала на себе его обжигающий взгляд, и сердце невольно начинало учащенно биться. И снова тоска закрадывалась в душу…

Когда спектакль закончился, Мира поспешила покинуть зал. Галя и Катя нагнали ее уже на автостоянке. Загрузившись в машину, они пропустили авто Самарина вперед, и поехали следом.

Девчонки всю дорогу веселились. Сетовали на то, что Мирослава за рулем и не может к ним присоединиться, а когда приехали в поселок, даже предложили Мире остаться на ночь у кого-то из них и продолжить гулять. Но девушка вежливо отказалась, развезла их по домам, пожелала спокойной ночи и поехала к себе.

В салоне машины царила тишина, угнетающе действующая на Миру. Девушка ехала по темной ухабистой дороге, ощущая, как в душу закрадывается тоска. Она так устала от бесприютного одиночества безлюдной деревни и своего пустого дома. Так устала ждать того, кто никогда туда не войдет и не останется с ней навсегда. Увидев сегодня Вадима с женой, она в очередной раз поняла, что его нет в ее жизни, что он принадлежит другой и так будет всегда. Никогда он не проснется с ней в одной постели и не подарит ей безоблачное счастье, о котором она всегда мечтала. Нет, он способен только причинять боль, обижать и унижать, заставляя грустить, тосковать и тихо ненавидеть. А она, сейчас Мирослава чувствовала это особенно остро, так устала от этого.

Тяжело вздохнув, желая отвлечься от тяжелых, грустных мыслей, Мира потянулась к приборной панели, собираясь включить СD, но, заметив впереди свет фар движущегося навстречу автомобиля, передумала. Дорога была узкой, гравийной, ухабистой, с тянувшимися по краям канавами.

Машина приближалась. Мирослава сбросила свет дальних фар, но водитель встречного авто не сделал того же. Встречный свет ослепил девушку. Выругавшись сквозь зубы, она опустила козырек, пытаясь заслониться от света.

Встречный автомобиль мигнул фарами, видимо, предлагая остановиться. Но останавливаться девушка не собиралась. Возможно, у того, кто был за рулем, что-то случилось, понадобилась помощь или просто просят остановиться, чтобы уточнить маршрут, возможно…

Стояла темная осенняя ночь, ни фонарей, ни домов, ни людей. В салоне машины она была одна, а до ближайшей деревни километра три, не меньше.

Снова мигнули фары. Не зная, что предпринять, Мира нажала на клаксон, проклиная все на свете, и тут же ударила по тормозам, дабы избежать столкновения. Встречная машина двигалась аккурат посреди дороги, так что объехать ее вряд ли бы получилось. На мгновение в свете фар высветился серебристый капот…

Самарин!

Высадив своих дам у дома, он отправился другой дорогой ей наперерез! Испугав ее, заставил нервничать! Но как он смеет? Чувствуя, как страх в ее груди сменяется гневом, Мира отстегнула ремень безопасности, вылезла из машины и, громко хлопнув дверцей, ринулась навстречу его машине, собираясь сказать Самарину все, что о нем думает.

Вадим остановил авто, заглушил двигатель, вышел из машины и пошел Мирославе навстречу. Поравнявшись с ним, Мира открыла рот, собираясь заговорить, и вдруг увидела его глаза. Они смотрели на нее так… И на губах его не было улыбки. Выражение его лица испугало девушку. Она вздрогнула и попятилась назад, но убежать Самарин ей не позволил. Схватив в охапку, припал к ее губам, целуя яростно и страстно. Мира вдруг обнаружила, что отвечает ему тем же, обвив руками шею. И что есть силы прижимается к нему.

Они целовались, как безумные, и куда-то двигались, не отрывая губ, не разрывая объятий, пока, наконец, не наткнулись на капот ее машины. Пальцы мужчины развязали пояс ее пальто, расстегнули пуговицы. Тяжело дыша, Мира закрыла глаза и откинула голову назад. Ноги не держали ее, колени подгибались…

Она оперлась обеими руками о капот своей машины, а потом и сама не заметила, как уже лежала на нем, разметав белокурые волосы. Самарин, склонившись над ней, ласкал ее тело, проникая в самые потаенные, чувствительные места, заставляя Миру вскрикивать от удовольствия, выгибаться навстречу, мечась в агонии сладострастия.

…Однажды в канун Рождества Мира потихоньку улизнула из корпуса и отправилась к административному зданию. Всю неделю после Нового года «Берег роз» был загружен отдыхающими. Работы было много, и Мира уже больше недели не видела Самарина.

Последние несколько месяцев после той встречи посреди ночной дороги они снова были вместе. Однако, каждый раз уходя от него, она боялась, что эта встреча может стать последней, заглядывая в его глаза, страшилась увидеть в них уже знакомое равнодушие. Она не верила ему больше и каждую минуту ждала какого-нибудь подвоха.

Она не стала предупреждать Вадима о своем приходе, не стала звонить ему, чтобы уточнить, на месте ли он или уехал по делам. Мира заметила его машину на парковке и видела его самого на территории, ну а если он все же окажется не один, она придумает, что сказать.

На улице было холодно, поэтому она почти бежала к зданию администрации. Стремительно поднявшись по ступенькам высокого крыльца, на мгновение обернулась, желая убедиться, что за ней никто не следит. Потянув ручку дверей, проскользнула в полутемный холл. Дверь в кабинет Самарина была приоткрыта. Но прежде чем постучать и заглянуть, она взглянула в зеркало, что висело напротив дверей в его кабинет. За несколько прошедших лет это вошло в привычку. Весьма полезную, кстати. Ведь если оказывалось, что Вадим занят с кем-то из администрации, а то и вовсе у него гости из головного офиса предприятия, Мира всегда могла незаметно исчезнуть. А если в кабинете был кто-то из сотрудников, у нее всегда было время придать лицу надлежащее выражение. И даже если Самарин был один, мимолетного взгляда хватало, чтобы понять, в каком он настроении.

Мира заглянула в зеркало и тут же отпрянула, не веря собственным глазам.

А между тем в кабинете, слившись в нежных объятиях, целовались Вадим и Лина.

Значит, это правда! А ведь ей за последние пару месяцев почти удалось убедить себя в обратном! Теперь отрицать очевидное невозможно!

Так хотелось распахнуть сейчас дверь, войти в кабинет, надавать Самарину пощечин, а Лине вцепиться в волосы! Так хотелось… Но это желание пришло и исчезло. Увиденное, бесспорно, стало ударом для Миры. Но удары судьбы она научилась принимать. Та внутренняя сила, о которой Вадим даже не догадывался, что все время удерживала ее на плаву, не давая сломаться, спасла ее и в этот раз.

Мирослава не закричала, не упала в обморок и даже не заплакала. Она достала из кармана мобильный телефон и сделала несколько пикантных снимков.