Мирное и ленивое течение июльского полдня ничего не нарушало. Сотрудники, вернувшись с обеда, не спешили сразу приступать к своим обязанностям. Отдыхающие разбрелись кто по номерам, кто по процедурам, а кто и на пляж двинулся. Лодки, катамараны, водные лыжи, спиннинги, зонты и шезлонги выдавались напрокат почти бесплатно, чем отдыхающие и спешили воспользоваться. А работники, особенно девчонки из спального корпуса, лишь вздыхали и сетовали на то, что уже столько лет не отдыхали на озере. Чаще всего, закончив работу после обеда, они томились в своей каморке и изнывали от жары или выходили на балкон, что не очень помогало. Иногда, спускаясь с этажей, девчонки выходили на улицу и, устраиваясь на лавочке под раскидистой сосной, наслаждались налетавшим с озера свежим ветерком. И сегодня после обеда они тоже решили немного охладиться. Сходили в бар, взяли по мороженому и, блаженно вздохнув, устроились на лавочке.
В такую жару холодное лакомство казалось особенно вкусным. Девчонки переговаривались между собой, в основном обсуждая дела насущные, и вдруг услышали, как «завизжали» шины авто. Обернувшись в сторону автостоянки, они увидели, как к воротам на большой скорости «подлетела» машина, почти коснувшись лобовым стеклом шлагбаума, заскрипели тормоза, из сторожки выскочил охранник.
Катя, Галя и Мира переглянулись.
— Случилось, что ли, что-то? — ни к кому не обращаясь, спросила Галя.
— Может быть, у кого-то из отдыхающих беда? — предположила Мирослава.
— Да нет, кажется, это машина Димки, мужа нашей Владимировны, — с сомнением сказала Катя.
Галя и Катя привстали, чтобы получше рассмотреть происходящее, Мира осталась сидеть. Отсюда, со своего места, она и так хорошо видела, как Димка, жестикулируя, что-то громко говорит и указывает на администрацию, а охранник, перегораживая ему дорогу, пытается вывести с территории «Берега роз». Правда, у него это не совсем получается.
— Он, наверное, пьян! — предположила Катя.
— И чего его сюда принесло? — спросила Галя.
— Видно, ему в администрацию надо! Ты ж видишь, он показывает рукой в эту сторону! Видно, по жене соскучился! Ой! — воскликнула Катя, и Мира увидела, как охранник покачнулся и распростерся на асфальте.
— Видимо, ему очень надо! А ну-ка, девчонки, давайте-ка переместимся поближе к зданию администрации, сдается мне, намечается что-то интересное! — сказала Галя. И они с Катей пошли вперед.
Мира тоже встала с лавочки, не торопясь, двинулась следом.
Она, в отличие от Кати и Гали, догадывалась, что понадобилось здесь Диме и почему он так возбужден.
А тот, между тем, ринувшись к зданию администрации, бежал по дорожке, как разъяренный бык, и, свернув, понесся прямо к дверям офиса Самарина.
Катя, Галя, а за ними и Мира как раз дошли до поворота, который делала дорожка, и заметили, как качнулись жалюзи на окнах заместителя начальника техслужбы.
— Катя, ты случайно не видела, Лина к Самарину не заходила? — спросила Галя коллегу.
— Да вроде нет… Хотя, может, она оттуда и не выходила. Начальника-то все равно нет!
— Он их убьет! — вынесла вердикт Галя.
Дима скрылся за стеклянными дверями офиса, и скоро сквозь приоткрытые окна послышались крики и ругань.
Из столовой вышли работники, которые, безусловно, видели, как Дима ударил охранника.
На крыльцо выскочили женщины из бухгалтерии и Лина, не понимая, что происходит и откуда доносятся крики.
Двери офиса Самарина распахнулись, и появился Дима. Не глядя ни на кого, он сбежал с крыльца и завернул за угол. Увидев его лицо, перекошенное от бешенства, женщины из бухгалтерии попятились назад, оставив Лину одну. А та, не зная, что произошло, встретила его с видом разгневанной королевы и поплатилась за это. Мужчина сходу ударил ее по щеке.
Катя ойкнула и стала искать в кармане мобильный телефон, собираясь кому-нибудь позвонить и позвать на помощь.
Между тем Дима схватил Лину Владимировну за волосы и втащил в здание администрации.
По дорожке, собрав среди работающих мужчин подкрепление, бежал охранник.
На крыльцо своего офиса вышел Самарин.
Мира, непрестанно грызущая ноготь, наблюдая за происходящим, отступила назад, спрятавшись за спинами девчонок. Девушка, потрясенная увиденным, не отрывала взгляда от фигуры Вадима. Но жалости к нему не испытывала. И сожалений тоже. Только торжество.
Самарин то и дело прикладывал носовой платок к разбитому носу. Если подумать, он отделался малым. Ничего особенного не случилось. Конечно, перетирать скандал будут не один день, но не вслух, конечно. Никто не осмелится высказываться и усмехаться публично. Он это быстро пресечет, благо, полномочия позволяли. Однако слухи и сплетни о случившемся быстро расползутся и по базе, и по поселку. Естественно, дойдут и до начальника, и до жены. Разговора с обоими не избежать, но это не существенно. Главное, кто и когда сделал компрометирующие его и секретаршу фотографии и зачем их послал мужу Лины?
Лина… Из приемной ее супруга выводили под конвоем, и то, что он там учинил, не скоро смогут отремонтировать. А что ждет женщину дома, можно лишь догадываться.
Бедная Лина! Она, в общем, конечно, не заслужила всего этого позора! Да, возможно, они увлеклись и потеряли бдительность, стали неосторожны, забыли запереть дверь, но разве могли они подумать, что все сложится так? Мира…
На мгновение ее образ мелькнул перед мысленным взором Самарина.
Мира! Мира!
Нет, Мира не могла так поступить с ним, хотя у нее были все основания желать ему зла. Но Мира на подобное не способна! Она, конечно, знает, что рано или поздно он ведь все равно узнает, чьих рук дело этот компромат, и тогда «шутнику» мало не покажется.
Ох, что Самарин с ним сделает! А врагов и завистников у него, в общем-то, всегда хватало. Кажется, с самого детства.
Он снова подумал о Мире и о Степике Рудинском, который всегда невидимой тенью стоял за ней, готовый в любой момент нанести удар. И все же здравый смысл подсказывал, что тот, кто сделал и распространил фотографии, должен работать здесь, имея возможность свободно перемещаться по территории. Ему даже в голову не пришло, что он заслужил это. Самарин так часто обижал людей, подставлял, незаслуженно наказывал, используя свои служебные полномочия. В «Береге роз» не было ни одного человека, который мог бы сказать о нем что-то хорошее. Любой с удовольствием мог бы подложить ему такую «свинью». Вот только все его слишком хорошо знали и вряд ли осмелились бы… А может быть, это женская месть? Такое ведь тоже возможно! Мира и Лина не единственные, с кем у него случались интрижки на работе.
«Мира, Мира! — вертелось в голове и не давало покоя. — Видела ли она весь этот позор?»
От тяжелых, навязчивых мыслей, от пережитого потрясения, от вопросов, ответов на которые у Вадима не было, разболелась голова. Видимо, поднялось давление.
Заглушив мотор машины, Самарин вышел из салона, захлопнул дверцу и двинулся к калитке. Больше всего на свете ему хотелось очутиться в тишине и уединении своего дома, опрокинуть рюмку коньяку, а то и не одну, расслабиться, снять напряжение последних нескольких часов, уснуть, забыть…
Хорошо бы, Ирины не оказалось дома. Видеть ее сейчас, разговаривать с ней ему не хотелось.
Но не повезло.
В зале негромко работал телевизор. Самарин заглянул в комнату, прошел в кухню. Жена сидела за столом и что-то сосредоточенно рассматривала. Вадим безучастно взглянул на нее, чувствуя лишь все возрастающую боль в висках, и прошел к бару. Поставив на стойку стакан, достал бутылку с янтарной жидкостью, отвинтил пробку, плеснул немного в стакан, сразу же залпом выпил, налил еще и только после этого обернулся к жене.
Ирина подняла голову, и несколько бесконечно долгих секунд они смотрели друг другу в глаза. Ее лицо было замкнутым и безучастным, она не улыбнулась ему и не спросила ни о чем, откинулась на спинку дивана и протянула уже знакомые ему фотографии.
— Не хочешь взглянуть? — будничным тоном предложила.
Ироничная ухмылка скривила его губы.
— Нет, я уже их видел! А говорят, что жена всегда все узнает последней.
— Ну, если ты имеешь в виду случай с Линой, то да. Для меня это оказалось неприятным сюрпризом, но вообще я всегда знала о твоих похождениях. На протяжении всех лет нашей с тобой совместной жизни у тебя постоянно был кто-то еще.
— Знала и молчала? Неужели тебе было все равно? Зачем же ты тогда за меня замуж вышла?
— Нет, не все равно! Мне и сейчас не все равно! Я любила тебя! Я хотела быть выше всех этих сцен ревности и семейных скандалов! Я думала, все это пройдет и ты наконец оценишь меня… Я знала, что все мужчины таковы, и у моих подруг мужья тоже ходят налево… Я хотела идеальную семью… Я готова была ради тебя на все, только чтобы ты всегда был моим! Но я ошибалась! Потом я убедила себя, что отношения между мужем и женой строятся не только на любви, но даже уважения я так и не дождалась от тебя! С самого начала я ошиблась и в себе, и в тебе! На самом деле ты же такая сволочь, Самарин! Но сейчас, конечно, бесполезно о чем-то жалеть, да и поздно уже… И все же если бы тогда я смогла, нашла в себе силы… Мы ведь просто испортили друг другу жизнь и не только себе, мы испортили жизнь людям, бывшим рядом с нами. Вот и Лина с мужем, а у них, возможно, все не так безнадежно, как у нас с тобой. Я так понимаю, тот, кто прислал мне эти фото, позаботился о том, чтобы и Дима их тоже увидел? Вижу, он оказался не столь сдержан, как я? Честно говоря, мне нисколько не жаль ни тебя, дорогой, ни Лину! Я даже рада, что у кого-то хватило мужества и решительности наказать тебя! Ты это заслужил! Не догадываешься, кто это может быть?
— Не догадываюсь, пока! Но я узнаю, и тогда…
— Тогда? — перебила его Ирина. — Ну, то, что ты можешь сделать тогда, мне хорошо известно! Ты всегда отличался особым умением до мельчайших деталей продумывать самые изощренные способы мести! Помнишь, как много лет назад в Старых Дорогах? Помнишь Миру? Конечно же, помнишь, ты ведь не мог не узнать ее, когда она пришла работать на базу отдыха! Пусть и прошло столько лет и она, естественно, здорово изменилась, но я ее сразу узнала. На катке. А ведь все и началось с Миры, вернее, с твоего неуемного желания отомстить Степику Рудинскому и его друзьям.
— Мира, — Вадим невесело усмехнулся. — Мира оказалась такой же, как вы все! Обычная потаскушка, которая просто развлекается, пока муж «пашет» в Чехии. За прошедшие три года, мне кажется, он ни разу не приехал, чтобы навестить горячо любимую супругу! Я всегда, с самого начала подозревал, что он ее просто послал, вот она и вернулась в Беларусь! И не надо, Ирина, изображать ее жертвой! Если окажется, что фото — ее рук дело… Кстати, ты знаешь, кто ее муж?
— Знаю, — ответила Ирина, глядя на супруга едва ли не с жалостью. — Я вообще знаю об этой истории куда больше, чем ты можешь предположить!
— Например?
— Например, я знаю, что тогда ты все же переспал с ней, хоть и уверял меня клятвенно, что у вас ничего не было! Но знаешь ли ты, что на самом деле случилось в ту ночь, когда сгорел хутор?
— Когда люди из деревни подожгли его, ты хочешь сказать? Вернее, когда его подожгли Рудинский, Юрьев и Поляков, который через несколько месяцев стал мужем Миры?
— Да. Когда горел хутор, Мирослава была там. Видишь ли, она не знала, что после совместно проведенной ночи ты преспокойненько отбыл в город! Она была уверена, что ты ждешь ее и долгое время думала, что ты сгорел вместе с хутором.
Самарин отвел глаза от Ирининого лица и вспомнил, как, ожидая каких-то ответных действий со стороны Рудинского и компании, он покинул хутор, окольными путями пробрался к Луговским, чтобы повидать Ирину. Да, тогда он зашел, чтобы сказать девушке, что уезжает и больше не вернется. Вадим и собирался уехать. Он был уверен, что Степик не позволит Мирославе снова прийти на хутор, более того, возможно, ее вообще уже не было в Старых Дорогах. И все же в самый последний момент он изменил решение. Мирины глаза, врезавшись в его сердце, не отпускали. А вдруг произойдет чудо и она все же придет? Он изменил решение и пошел на хутор, еще издали увидел клубы черного дыма.
— И что? — небрежно спросил он. — Долго она горевала по мне? Тем же летом быстро утешилась в объятиях Полякова и, выйдя за него замуж, укатила в Чехию.
— Она чуть не умерла тогда. Когда горел хутор, в числе других людей на пожаре была и я! И я видела, как она бежала по снегу! Поверь, она не собиралась останавливаться! Если бы ребята не удержали ее, она, не раздумывая, бросилась бы в огонь. Потом ей стало плохо, и ее отвезли в больницу. Оказалось, что у нее серьезные проблемы с сердцем. Не один месяц девочка пролежала в кардиологическом отделении районной больницы. Там же выяснилось, что ко всему прочему она еще и беременна.
Увидев, как изменилось лицо мужа, женщина внутренне возликовала. Кажется, впервые за тринадцать лет брака она наконец сумела пробить броню безразличия, которой было защищено его сердце.
— Разумеется, при ее диагнозе ни о каком ребенке не могло быть и речи! — продолжила Ирина. — От беременности ее избавили. Потом и из больницы выписали. Экстерном сдав экзамены, она уехала в Старые Дороги. Думаю, в тот момент ей было все равно, за кого выходить замуж и куда ехать. Поляков подвернулся случайно, и она уехала с ним. Кстати, непонятно, почему она скрыла от тебя и от окружающих, что Леша умер. Там, в Праге, у него обнаружился рак на поздней стадии, и врачи не смогли его спасти. Это случилось почти четыре года назад. После его смерти она вернулась в Старые Дороги.
— Откуда ты это знаешь? — потрясенно произнес Самарин, недоверчиво глядя на жену.
— От Степика. Помнишь, на катке в Минске мы их встретили? Он мне все и рассказал…
Ирина не стала говорить мужу, что, кроме этого, он рассказал ей также многое другое. А уж где и чем закончилась их встреча, и подавно.
— Тогда я еще не знала, что Мира, та самая Мира работает в «Береге роз». А потом мне донесли о вашем романе. И я ждала, что ты уйдешь от меня к ней. Она ведь была не безразлична тебе, да? Но ты не ушел! Зачем ты остался?
— Почему она ничего не сказала мне? — медленно произнес Вадим, не глядя на жену и, кажется, даже не слыша ее вопроса.
Ирина лишь пожала плечами.
— А вот об этом тебе лучше спросить у нее самой! Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что фотографии — лишь малая толика того, что ты на самом деле заслужил?