Океанские исполины

Нет на земном шаре более крупного животного, чем кит. Иностранные промышленники передают, будто в 1910 году близ Южной Георгии добыли баснословного «рекордиста» длиной 50 метров. Рассказчики нередко оговариваются, что сами его не видели, а потому за достоверность не ручаются… Но что в Антарктике существуют исполинские синие, или голубые, киты-блювалы, весом 150 тонн и длиной до 33 метров, подтвердит любой советский и зарубежный китобой. Поставленный вертикально, такой гигант поднимется выше девятиэтажного дома. По весу блювал равен 30–40 слонам или 200 быкам; его мускульная энергия достигает 1600–1700 лошадиных сил, превосходя мощность паровой машины китобойца. Не раз загарпуненный раненый кит часами тащил за собой современное промысловое судно.

Впрочем, такие гиганты почти полностью истреблены. Обычный синий кит размерами поменьше, он едва «дотянется» до седьмого-восьмого этажа. В 1947 году советская флотилия «Слава» добыла самку блювала с 42-сантиметровым слоем жира. Её мясо весило 66 тонн, кровь — около 10 тонн, язык — более 4 тонн, сердце — 700 килограммов; от этого животного получили 30 тонн жира. Переработка одного блювала приносит в среднем 20 тонн жира, кормовую муку и другие продукты.

Хотя «сельдяные киты» — финвалы — дают примерно вдвое меньше жира, они имеют первостепенное значение в промысле; средняя длина финвала — 20 метров.

Распространены в Антарктике и «горбачи» — они ныряют, круто изгибая спину; огромные грудные плавники, напоминающие конечности, дали повод именовать их «длиннорукими».

Самые быстроходные из китов — сейвалы, которых называют «морскими рысаками»; их мясо отличается хорошим вкусом. Наши китобои наблюдали, как «морской рысак», спасаясь от преследования, мчался со скоростью около 40 километров в час.

Пищей усатым китам — блювалу, финвалу, горбачу и «морскому рысаку» — служат мелкие рачки-черноглазки, которых они поглощают в колоссальном количестве. Скопления этих рачков в Антарктике привлекают кита. Он медленно плывет, широко раскрыв огромную пасть и захватывая морскую воду с бесчисленным множеством черноглазок. Потом животное поворачивается на бок и закрывает пасть, в которой свободно уместилась бы лодка с гребцами. Вода вытекает через китовый ус — густую бахрому сотен роговых пластинок, а оставшеюся пищу животное постепенно проталкивает языком в глотку, кстати сказать, непропорционально узкую: через неё едва пройдет крупный арбуз.

Советские биологи на «Славе» нашли как-то в желудке 20-метрового финвала более тонны непереваренной пищи: два с лишним миллиона черноглазок заглотал этот средний по величине кит в один прием.

Огромными размерами поражают не только взрослые киты, но и новорожденные. Нередко длина детеныша достигает 7 метров. Ежедневно ему требуется 300 литров материнского молока. Китенок очень быстро растет. Его вес ежеминутно возрастает на 70 граммов, за одни сутки — на 5–6 пудов. Спустя семь-восемь месяцев, к концу молочного кормления, он уже вдвое длиннее, чем был при рождении, а ещё через полтора-два года не уступает по размерам родителям и пускает такие же эффектные фонтаны, привлекая внимание китобоев.

Не игривость кита и желание порезвиться вызывают эти фонтаны, а жизненная потребность. Хотя животное долго может держаться под водой, время от времени ему необходимо обновить запас воздуха. Ещё не всплыв на поверхность, кит делает энергичные вдохи и выдохи через особые отверстия в верхней части головы. Струя отработанного воздуха, захватив слой воды, взлетает с ней фонтаном до 15 метров, а иногда и выше. По их величине, форме, частоте китобои определяют, какое животное находится поблизости: блювал, финвал, кашалот?..

Зубатых китов — кашалотов — «Слава» добывает немало, хотя мясо их не перерабатывают даже в кормовую муку, а жир годится только для технических целей. Главная ценность кашалота в его 400-килограммовой печени: по содержанию витамина А она равнозначна 100 тысячам килограммов высококачественного сливочного масла или 5 миллионам штук куриных яиц. Промысел кашалота дает амбру — серовато-зеленое воскообразное вещество, обладающее свойством закреплять стойкость аромата духов. Из головы животного извлекают спермацет, также необходимый парфюмерной промышленности.

Непомерно огромная голова составляет почти треть 17–20-метрового кашалота. На нижней челюсти редко посажено до пятидесяти конусообразных тупых зубов, которыми животное хватает добычу — осьминогов, каракатиц, кальмаров — и глотает их, не пережевывая.

Существует множество преданий о необычайной свирепости кашалотов. Натуралист А. Брэм в книге «Жизнь животных» рассказывает, что кашалоты неоднократно таранили, разбивали и топили шлюпки, наводя ужас на китобоев. О грозном «Новозеландском Томе» в прошлом столетии сложили песни и сказания. «Он стал до того дерзок, что предупреждал всякие нападения и разбивал или разгрызал лодки, не успевшие своевременно уйти. Он не оставлял в покое даже кораблей… Спина его была сплошь утыкана острогами… Это настоящий прообраз морского чудовища. Экипаж корабля «Адонис» в соединении с другими судами пытался овладеть Томом, но кашалот разгрыз и разбил девять шлюпок, утопив четырех матросов. Китобои отказались от преследования Тома».

Возможно, рассказчики допускали некоторые преувеличения или объединили несколько различных эпизодов в «Сагу о Новозеландском Томе», но нечто подобное, безусловно, могло иметь место в былые времена, когда люди, вооруженные острогой, охотились за кашалотами с парусников и весельных лодок.

История советского китобойного промысла знает несколько случаев нападения кашалотов на суда. В 1948 году, в районе Южных Сандвичевых островов, китобоец «Слава-10» загарпунил крупного кашалота. Животное ушло под воду, извернулось и в слепой ярости ринулось на судно. 70-тонная живая торпеда, мчащаяся со скоростью до 20 километров, дважды таранила «Славу-10». Первым ударом головой кашалот сделал большую вмятину в корпусе, а вторым обломал лопасти гребного винта и погнул концевой вал диаметром 32 сантиметра; судно на несколько недель вышло из строя.

«Я склонен считать, что мы имеем дело с бессознательными действиями кашалотов — под влиянием сильной боли или в агонии», — отмечает знаменитый советский китобой, Герой Социалистического Труда А.Н. Пургин.

К зубатым китам относится и косатка, получившая это название благодаря изогнутому в виде косы спинному плавнику. Мореплаватели разных стран наградили этого хищника выразительными прозвищами: «кит-убийца», «тиран всего живого», «кит-разбойник», «ужас морей», «кит-каннибал»… Косатка встречается повсюду от Арктики до Антарктики. Длина её не превышает 6–7 метров.

Отвратительный жадный и свирепый хищник пожирает всё, что попадается ему на пути: моллюсков, рыб, пингвинов, тюленей… Разинув огромную пасть с полусотней больших конических зубов, косатка хватает миролюбивого тюленя Уэдделла и, не уменьшая хода, рассекает его пополам и проглатывает. Даже плотоядный морской леопард, один из властелинов антарктических вод, не рискует вступить в единоборство с «китом-каннибалом».

Необычайное происшествие наблюдал Роберт Скотт в начале 1911 года. Шесть-семь косаток плавали вдоль ледяного поля впереди экспедиционного судна, стоявшего у острова Росса. Они казались чем-то взволнованными и быстро ныряли, почти касаясь плавниками льда. Вдруг хищники появились за кормой, высовывая рыла из воды. Невдалеке на льду находились две упряжные собаки, они были привязаны. Скотт не подумал о грозившей им опасности и позвал фотографа Понтинга. В надежде на увлекательные кадры тот побежал с аппаратом к кромке льда, но косатки уже исчезли. Внезапно ледяное поле 75-сантиметровой толщины всколыхнулось, приподнялось и треснуло. На одном из обломков остались фотограф и собаки; только по счастливой случайности они не угодили в трещину. Ледяное поле взломали косатки! Теперь они ныряли под обломками. Временами хищники поднимали морды метра на полтора над водой; можно было рассмотреть их маленькие блестящие глаза и страшные зубы. «Нет никакого сомнения — они хотят увидеть, что сталось с Понтингом и собаками», — подумал Скотт. Испуганные лайки визжали и рвались с цепи — косатки были лишь в двух-трех метрах… Скотта поразила обдуманная хитрость хищников, расколовших ледяное поле, чтобы свалить собак в воду и пожрать. «Ясно, что косатки обладают замечательной сметливостью, и мы отныне будем относиться к ним с должным уважением…»

Антарктические научно-исследовате льские станции — действующие В проектируемые к Третьему Международному геофизическому г о ду

Весьма неприятные минуты доставила стая «китов-убийц» группе американцев, объезжавших Китовую бухту. Заметив, что хищники намереваются атаковать их моторную лодку, люди устремились к ближайшей льдине, выскочили на неё и в панике выхватили пистолеты. Косатки нырнули под соседнюю льдину и скрылись; вероятно, они были сыты.

— Уберите свои игрушки, — сказал один из путешественников. — Для этих тварей пистолетная пуля не более чувствительна, чем человеку укус комара…

Наши китобои неоднократно наблюдали переполох на тюленьем лежбище, вызванный появлением косаток. Видели, как крупный кит-горбач безуспешно пытался спастись от своего сородича — «ужаса морей». Горбач подскакивал и крутился на поверхности, стремясь освободиться от врага, вцепившегося в его массивное брюхо. Минута, другая… и косатка вырвала большой кусок мяса. Но эта порция не удовлетворила хищника, и он тотчас же вновь вцепился в тело окровавленного горбача…

Косатки осмеливаются нападать даже на исполинского синего кита. Советский исследователь В.К. Есипов, очевидец этого зрелища, сравнивает его с травлей оленя собачьей сворой. «Некоторые косатки впиваются в голову кита, другие нападают на него снизу, третьи вцепляются в губы… Когда же он открывает свою громадную пасть, косатки рвут ему на части язык». Как-то в начале 1950 года на глазах китобоев «Славы» три косатки преследовали мчащегося полным ходом блювала, ловко увертываясь от ударов его мощного хвоста. Финала этой погони китобои не видели, но вряд ли гиганту удалось уцелеть.

Китовый язык — излюбленное лакомство косаток. Обычно промышленники, загарпунив кита, накачивают тушу воздухом и оставляют «на флаге», а сами продолжают охоту, чтобы позднее собрать всю добычу и отбуксировать к флагманскому судну. Много раз наши китобои, вернувшись к приметному флагу, находили тушу без языка. Косатки причиняют немалый вред промыслу: каждый язык — это 1000–1200 килограммов жира.

Киты одолевают огромные пространства, проникая от берегов Антарктиды в Берингово море, из Анадырского залива к Южной Георгии… Однажды на Дальнем Востоке в туше убитого горбача нашли треугольную гранату, применяемую промышленниками в заливах Новой Зеландии; недобитый в Южном полушарии, кит кончил жизнь за двенадцать тысяч километров от того места, где получил первое ранение.

 

Промысел и наука

Народы Русского Севера с древних времен охотились за китами. На маленьких судах, построенных из дерева либо сшитых из шкуры морского зверя, смелые люди приближались к гигантскому животному и метали в него один за другим гарпуны с железными или костяными наконечниками. Неоднократно повторяемая операция завершалась тем, что охотник вонзал копье в голову обессилевшего исполина.

Гренландское и Баренцево моря в XVII–XVIII веках привлекали тысячи китобоев — голландцев, англичан, немцев, датчан, французов, испанцев… В прошлом столетии промыслом занялись и американцы, добывшие в северной части Тихого океана за тридцать пять лет около 300 тысяч китов.

Хищническое уничтожение ценных животных в северных морях побудило промышленников в первой половине прошлого столетия отправиться за китами в высокие широты Южного полушария. Китобойный промысел в Антарктике начал усиленно развиваться в начале XX века. До 1945 года в южнополярных морях было добыто свыше 800 тысяч китов, им грозило полное истребление. В 1946 году на международной конференции с участием делегации Советского Союза была принята конвенция, ограничивающая промысел.

На Дальнем Востоке первая советская китобойная флотилия «Алеут» начала работать в 1932 году. Здесь накапливали опыт прославленные гарпунеры Афанасий Пургин, Григорий Панов, Петр Зарва… После войны, в 1946 году, большая группа дальневосточников ушла в Антарктику. Новая китобойная флотилия «Слава» открыла первый сезон. За короткий срок выросли первоклассные кадры гарпунеров, раздельщиков, производственников огромного пловучего комбината. Эти люди, удостоенные звания Героя Социалистического Труда, отмеченные высокими правительственными наградами, — гордость «Славы», самого большого промыслового судна нашей страны.

Ежегодно в октябре флотилия покидает Одессу, чтобы через семь месяцев вернуться с полными резервуарами жира и другими продуктами переработки китовых туш. За один сезон советские китобои вытапливают столько пищевых и технических жиров, сколько можно было бы получить от двух с половиной миллионов овец. Из продукции «Славы» изготовляют высококачественный маргарин и лярд, витамин А, инсулин и другие медицинские препараты; ценные материалы получают кожевенная, химическая, парфюмерная промышленность, сельское хозяйство.

Вместе с флагманским судном на дальний юг идут пятнадцать быстроходных и маневренных китобойцев — «Слава-1», «Слава-2» и т. д. Водоизмещение такого судна — 500 тонн, команда его состоит из 20–25 человек.

В ноябре, к началу антарктического лета, около семисот советских людей вступают в высокие широты. Прибывают иностранные флотилии — норвежские, голландские, английские, аргентинские, австралийские, шведские…

Промысел открывается охотой за кашалотами; по международной конвенции добыча их не ограничена какими-либо сроками.

Китобойцы расстаются с флагманским кораблем. Десять маленьких судов заняты охотой, четыре буксируют добычу к пловучему комбинату, а «Слава-15» предоставлена научно-исследовательской группе.

Команды китобойцев несколько возбуждены: кому достанется честь открыть сезон, какое судно первым передаст по радио флагману «Кашалот на лине»?

В районе вчерашней разведки замечены широкие кучевидные фонтаны. Гарпунер настороже. Он стоит на носу судна подле гладкоствольной пушки. Это орудие бьет 70-килограммовым снарядом-гарпуном, к которому прикреплен стометровый трос-линь, сплетенный из капроновых или нейлоновых нитей. Линь связан с толстым манильским канатом длиной около километра, аккуратно уложенным в трюме судна. Угодив в цель, гарпун раскрывает четыре металлические лапы, и в то же мгновение разрывается навинченная на него граната. Если животное ранено, линь не позволит ему уйти от погони, а убитому не даст утонуть.

Внимание! Китобоец подбирается к стаду кашалотов. Сейчас они вынырнут, чтобы набрать воздух после 25-минутного пребывания под водой. Машина остановлена… Вот показалась огромная голова, черная спина… Кашалоты отдыхают на поверхности десять-двенадцать минут… Гарпунер у прицела: надо попасть в область сердца… Выстрел! Наповал!.. При помощи паровой лебедки тушу подтягивают к китобойцу.

Флагманское судно принимает донесения по радио: «Говорит «Слава-5». Кашалот на лине…», «Слава-8» просит принять кашалота…», «Слава-2» взяла восемнадцатиметрового…», «Слава-5» имеет второго на лине…»

Один за другим маленькие суда буксируют добычу. Кашалот подведен к слипу — покатому спуску в кормовой части «Славы».

Крючья захватывают хвост и втаскивают тушу на палубу. Принимаются за работу раздельщики, вооруженные длинными ножами. Подняли второго кашалота, третьего… Начал действовать жироваренный завод…

Позднее наступают сроки охоты на финвалов и блювалов. Расширяются красноватые и светлокоричневые пятна — море кишит рачками-черноглазками, и синие киты, безусловно, явятся сюда, к своей излюбленной «похлебке».

Командир-гарпунер «Славы-8» заметил три 15-метровых фонтана. Китобоец понесся к цели. Гиганты снова всплыли, теперь они совсем близко от судна. Гарпунер молниеносно прицелился в ближайшую спину… «Первый готов!» К концу дня у «Славы-8» уже шесть блювалов «на лине»…

Множество китов добыла советская промысловая флотилия в Антарктике. Чтобы отправить их по железной дороге, потребовались бы многие тысячи вагонов. Народное хозяйство получило более двухсот тысяч тонн медицинского, пищевого и технического жира.

В содружестве с китобоями работают биологи научной группы на «Славе-15». Они сделали крупный вклад в познание животного мира Антарктики, помогают лучше организовать промысел и переработку добычи.

Ценные наблюдения ведут метеорологи, гидрологи и представители других областей науки. Они исследуют влажность воздуха, измеряют температуру воды и её прозрачность, скорость и направление ветра. В лаборатории определяют химический состав воды. В одном только рейсе ученые сделали 100 глубоководных гидрологических станций и провели 1240 измерений температуры воды на разных горизонтах.

Памятным днем для коллектива «Славы» было 20 марта 1948 года, когда флотилия пересекла 69-ю параллель и приблизилась к побережью Антарктиды — Земле принцессы Марты. Советские промысловые суда находились лишь в двадцати милях от того берега, к которому за 128 лет до них подошли первооткрыватели шестого континента. Беллинсгаузен, Лазарев и их спутники увидели «матерый лед чрезвычайной высоты», но вскоре «запасмурило и пошел по обыкновению снег».

Погода благоприятствовала советским китобоям, было ясно. Взорам их открылась белая ледяная стена, поднимающаяся до 30–40 метров, а за нею на горизонте четко обрисовались покрытые снегом горы и две высокие вершины.

С волнением вспоминали советские люди героев исторического похода.