Пролог

Что может быть интереснее и желаннее для маленького ребёнка, чем нарушить запреты родителей и пойти куда-нибудь, куда тебе категорически запрещают? Правильно, ничего! Это как показать красную тряпку быку или поджечь пчелиный улей. Вот и я ничем не отличался от всех обычных мальчишек в семь-восемь лет.

Наша семья жила в этом городе уже давно — тут было относительно чисто и безопасно, он располагался на пересечении крупных торговых путей, что давало немалый приток денег. Торговцы средней руки, вот кто были мои родители. Перекупали и продавали, выручая выгоду на разнице, сдавали склады для проходящих мимо купцов, держали пару гостиниц. Ну а я играл, где хотел, и делал, что хотел, благо, возможность была. Не могу сказать, что был таким уж испорченным и непослушным, но дети есть дети.

И, как у многих других подростков Сейтира, у меня тоже была заветная мечта, а по совместительству, любимое развлечение: заняться исследованием проходов, что пронизывали землю под нашим городом. Это была его главная достопримечательность. Древние катакомбы, на которых были построены новые дома. По большей части их использовали как канализацию и свалку для мусора, но сеть туннелей расползалась гораздо дальше, и градоправителю было невдомёк заниматься их уничтожением или приспособлением под хозяйственные нужды. Его дальний предшественник, от греха подальше, завалил все более-менее крупные входы в «ненужные» части системы.

Вот мы с друзьями и предпринимали ежедневные вылазки, с целью найти хоть один проход туда и хоть чуть-чуть приподнять манящую завесу таинства и приключений.

И, конечно же, в конце концов, мы отыскали щель, как раз такого размера, чтобы мог пролезть ребёнок. Она находилась далеко за городской стеной, на опушке густого леса, простиравшегося десяток лиг на запад и сотни на север, вплоть до Хрустальных Пиков, и носящего зловещее название «Мёртвый». Нас было трое: я, Марко — младший сын мясника с нашей улицы, и Кэрол — сирота из приюта. Обычно наша компания насчитывала гораздо больше человек, но в тот день многие не пришли из-за приезда рыцарей Доториса, бога порядка. Люди со всего города собирались, чтобы поприветствовать этих бравых вояк, а нам это играло на руку — никто не приметит наше отсутствие.

Итак, мы с предвкушением стояли у границы неведомого.

* * *

Света от чадящих, самодельных факелов было мало — локтей восемь, не больше. Несмотря на летний зной сверху, тут было свежо, можно сказать даже прохладно. Ход вёл в сторону города с ощутимым уклоном, периодически перемежаясь с лестницами на несколько крутых ступеней и желобами для воды. С потолка то и дело срывались крупные капли, прерывая тишину перезвоном, от которого, из-за гулкого эха, мурашки бежали по коже. Кое-где кладка или опоры не выдержали напора сырости и времени, развалившись и засыпав туннель горками жирной глины.

— Как ты думаешь, что мы тут найдём? — не выдержал и спросил более трусливый Марко, которому неуютно было идти в тишине, но он стеснялся признаться об этом вслух.

— Говорят, в центре катакомб спрятан огромный клад! Каменья, золото, даже магические артефакты! — с горящими от азарта глазами ответил ему Кэрол, с малого возраста мечтавший о богатствах. — И всё это будет наше, если на то будет воля Каэлерис.

— Вздор и сплетни, — фыркнул я, не оборачиваясь и внимательно смотря под ноги. Тут было целое раздолье выбоин, камней и каких-то растений, похожих на мох или лишай. Поскользнуться или запнуться обо всё это было плёвым делом. — Если бы тут и было сокровище, то его давно вытащили. Конклав магов или церковь, кто-нибудь из них. Ну, или, в крайнем случае, первый попавшийся храбрец, нашедший подобную трещину.

— Эрик, если тебе не нужен клад, тогда почему ты здесь? — удивился Кэрол.

— Сам не знаю. Любопытно ведь! Кроме сокровищ в мире существует ещё множество захватывающих вещей, — глубокомысленно ответил я, пробираясь сквозь очередной завал.

Вскоре архитектура переменилась. Нескончаемый однообразный коридор уступил место череде квадратных комнат с высокими сводчатыми потолками и двумя-тремя выходами из них. Мы старались идти только прямо, чтобы не заблудиться в этом хитросплетённом лабиринте, но иногда выбора просто не было. Когда приходилось сворачивать, я делал углём небольшие пометки на стенах. А ещё появился тревожащий всех кисловато-мускусный запах, которому было не место здесь. И, что странно, не видно было ни единой крысы, хотя на верхних ярусах они стелились живым ковром.

Наконец, после всеединые знают какого поворота, наша троица вышла в огромную естественную каверну. Создатели этих катакомб её кое-как обработали — пол был ровный и на нём мелкой плиткой выложили цветную мозаику. Но тусклого света факелов не хватало, чтобы выхватить у темноты всё помещение, поэтому, то, что там было изображено, оставалось загадкой. Стены, уходящие во мрак, оказались из неотёсанного камня, а с потолка в сотнях мест капала вода. Редкие колонны из светло-серого мрамора чередовались со сталагнатами, появившимися естественным путём.

Только я хотел предложить повернуть назад, так как тут слишком легко можно сбиться с дороги, как по пещере эхом прокатились всхлипывания плачущего ребёнка. Мне почему-то сразу захотелось найти потерявшегося в кромешной тьме бедолагу. А вот мои спутники имели на этот счёт совершенно противоположное мнение — у Кэрола тряслись коленки, а Марк стал белее мела. Секунду ничего не происходило, а затем своды огласил громкий плач.

— ПРИЗРАКИ! — истошно завизжали оба и, не разбирая дороги, с воплями бросились туда, откуда мы пришли, призывая богов к себе на помощь.

Но я остался стоять на месте. В этих звуках не было ни капельки враждебности. Мне всё ещё настойчиво казалось, что, чем бы ни было существо, рыдающее вдалеке, оно не представляло никакой опасности. Крики моих друзей затихли вдалеке, а я всё стоял и вслушивался в наступившую тишину. Ни плача, ни всхлипов, лишь перезвон капель, длящийся уже не одну Эпоху. Песчинки в невидимой клепсидре времени падали одна за другой, а меня охватил какой-то столбняк. Казалось, что мне ни в коем случае нельзя двигаться, иначе упущу чрезвычайно важное в своей жизни событие.

— Глупость какая… — подбадривая себя, буркнул я, собираясь плюнуть на всякие странности и пойти догонять друзей, как вдруг, вдалеке, за едва видимой колонной, в свете факела что-то сверкнуло. Нечто живое высунулось из-за неё и, прежде чем мне удалось это разглядеть, шмыгнуло обратно. — Кто здесь!?

Крикнул и сразу же пожалел, так что бы тут не находилось, оно явно не человек. Людская нога не ступала по этому полу уже больше нескольких сотен лет. Моё воображение, вместе с подстёгнутым ужасом разумом, начали рисовать перед глазами образы различных монстров, один ужаснее другого. Однако…

— Яааа… — донесся запоздалый ответ из-за ближайшей колонны по правую руку от меня. Существо каким-то макаром преодолело всё это расстояние, оставаясь незамеченным. Голос у неожиданного гостя был похож на человеческий, но он сильно растягивал звуки, будто не успевая закончить их в нужный момент. И, быть может, мне показалось, но говорила девочка.

— Кто ты?

— Не знаю, — совсем растерянно ответила колонна, вновь начав грустно всхлипывать.

— Выйди, покажись! — набравшись смелости, попросил я. Кем это существо ни было, оно явно было напугано и потрясено чуть ли не больше меня. — Не бойся, я тебя не обижу.

— Хорошо. Не убегай.

Прямо передо мной из пола выросло нечто. Очертаниями монстр напоминал человеческую девочку лет десяти-двенадцати, состоящую целиком из полупрозрачной, оранжево-красной жижи, а ноги её, после колен, превращались в бесформенную лужу. В нос ударил резкий запах лимона и апельсина.

— Привет!

— П-привет, — помедлив, ответил я, во все глаза рассматривая невиданное диво. — Меня зовут Эрик. А тебя?

— Имени. Нет… — жалобно заявил монстр и тут же расплакался, утирая странные желтовато-малиновые слёзы и при этом издавая забавное бульканье.

— Не реви. Разве твои родители тебя не назвали? — я обращался с ней, как обычным человеком, как это свойственно любым детям. Они не видят большой разницы в том, человек ты или нет, пока остаёшься с ними добр. — Кстати, где они? Ты потерялась?

Она отрицательно помотала головой и показала в темноту.

— Дом.

Затем её палец переметался куда-то в сторону и вверх, на блестящем в свете факела лице появилось выражение усилий. Ей явно тяжко было находить подходящие слова, а потом ещё и объединять их в предложения.

— Мама. Далеко. Не успела назвать. Погибла, — кратко пояснила бедняжка и от души расплакалась.

— А папа?

— Папа? Нет. Только мама, — почему-то это слово вызвало у неё настолько искреннее удивление, что малышка даже на секунду позабыла о своих невзгодах. — Кто есть папа?

— Ну… эээ… как бы это сказать. Есть мать, а есть отец. Когда они влюбляются друг в друга, то получаешься ты, — мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы объяснить, что я сам ещё толком не знаю. Монстр округлил ещё сильнее свои и без того огроменные глаза и в полном недоумении дотронулся указательным пальцем до губы, пытаясь понять суть сказанного. — Ну, родители…

— Ааа, нет двух. Только мама… — она запнулась, для пущей сосредоточенности обхватив голову руками, вспоминая что-то. — Отделилась! — счастливо выпалила девочка, подобрав нужное слово. — Есть мама. Потом есть и я, и мама.

— Понятно, — потрясённо кивнул я и улыбнулся ей. Пока она была занята разговором, её горе ненадолго забывалось. Не знаю, что было бы со мной, случись такая беда. Наверно дни напролёт рыдал и стенал. — Тогда я назову тебя! Хммм. Теперь ты — Атрама.

Не помню, откуда именно взялось это имя. Кажется, так звали принцессу из сказки, которую мне не так давно рассказала мама на ночь. Свеженаречённый монстр восторженно повторил своё имя несколько раз, видимо запоминая и будто смакуя, а затем, в порыве чувств, заключил меня в объятия. Должен сказать, мне казалось, что будет противнее. На ощупь она напоминала тёплый холодец, но никакая не слюнявая и не склизкая, как выглядит со стороны.

— Будешь со мной играть? — предложил я, и Атрама рьяно закивала.

* * *

Ещё три месяца я тайком прокрадывался в разрушенные катакомбы под городом, теперь уже один. Девочка оказалась смешливой, доброй, а так же любознательной и заботливой, пусть и немного медлительной. Она обожала, когда я рассказывал об увиденном на поверхности (в основном, про свою каждодневную жизнь, конечно). Не знаю, что рисовала фантазия Атрамы, иногда было тяжело предсказать результат неторопливого хода её мыслей, но, судя по широко открытому рту и искорках восхищения в глазах — нечто прекрасное. Мы играли, общались, пусть не так уж и часто, но каждый раз оба оставались довольны редкими встречами.

Но потом моя семья решила перебраться в столицу, которая по совместительству являлась и одним из крупнейших портов. Расставание было тяжёлым и горьким. О своей «матери» она скорбела меньше, чем обо мне. Но выхода не было. Когда я уходил, то пообещал, что обязательно вернусь, рано или поздно, и поиграю с ней ещё. Вот так и получилось, что наивная девочка-монстр осталась ждать там, в сырых и тёмных подземельях, а я уехал в огромный людный город Трестон — столицу небольшого королевства Нерарет. С ходом времени эта история уходила на второй план, задвигаемая туда повседневными заботами. Потом я поступил в школу магов, находившуюся там же, и искреннее обещание было оставлено на поруки всё той же Каэлерис, всевидящей властительнице нитей судьбы.

 

История первая: «Беглец»

«Разыскиваются тёмные маги: Эрик Мэйфилд «Ворон», Дик Атрис «Тевталь», Хадрез фон Глэм «Рубака»… За любые сведения об этих отступниках обещается щедрое вознаграждение».

Такие листовки с длинными списками имён и прозвищ моих коллег можно было лицезреть чуть ли не на каждой стене. Всего за сутки из почётных членов Конклава мы превратились в преступников. Церковь умеет проделать свои махинации молниеносно. Мне даже интересно, где моё начальство из Совета Магистров так облажалось, чтобы их смогли прижать к ногтю и заставить пойти на столь чудовищные уступки. Кто виноват, в том, что я — Эрик Мэйфилд, более известный как «Ворон», вынужден бежать, спасая свою жизнь? Хотя, что даст мне имя виновного или, даже если он чудесным образом появится тут, не убивать же несчастного простофилю только за какой-то мелкий проступок. Скорее всего, это кто-то из моих младших коллег. Чуть-чуть превысил свои полномочия, а бдительное око Церкви или даже Еретиков, это заметило и схватило за горло весь Конклав. И ударили, сволочи, по самому ненавистному месту — кафедре тёмной магии. Они с самого основания спят и видят, как бы стереть наш факультет с лица земли так, чтобы и камня на камне не осталось. Теперь, когда им это удалось, может, затихнут ненадолго, упиваясь триумфом.

Я на секунду представил, как целая толпа монашек с кирками и молотами пытается разрушить башню, в которой ютится наша кафедра, и кисло улыбнулся. Но сейчас некогда думать о таких несуразицах — шкуру бы свою спасти! По глупому совпадению я сейчас находился практически в самом центре королевства. Пусть клирики и еретики сами разбираются с наплывом нежити, демонов и проклятий как знают. Я, конечно, поклялся защищать род людской, но делать это за награду в виде поджаривания на весёлом костерке, разведённом чёртовыми фанатиками, как-то не хотелось.

И вот прямо сейчас передо мной стояла практически непосильная задача — пересечь печально известный «Мёртвый» лес, для того, чтобы попасть в соседнее королевство — Медину. Там из всеединых почитают только Лейрис, богиню жизни. А для этого, сперва, надо было запастись всем необходимым. Еда, лошадь, кое-какие амулеты и артефакты из магической лавки. И всё это нужно сделать незаметно и очень быстро. На моей стороне играли лишь два фактора. Во-первых, местные прихвостни Церкви никак не могли знать, что я выбрал именно это направление. Во-вторых, мне был знаком каждый закоулок этого города. Сейтир. Тут я вырос. И пусть за эти семнадцать лет он преобразился — стал больше, пусть и беднее, но всё равно это был старый добрый Сейтир.

Пробравшись за городскую стену, минув стражу и досмотр, я сразу направился к магической лавке. Коллега меня вряд ли выдаст, а может даже подскажет, где обзавестись остальными пунктами из моего списка.

Чуть не сверзившись из-за зацепившейся штанины, я от души проклял всех, носящих рясы и сутаны. Пришлось сменить свой привычный костюм на неудобную одежду торговца, ибо моя специальная экипировка выделялась бы в толпе примерно так же, как древесный огонёк в темноте ночного леса. Облегающий камзол цвета вороного крыла из лучшего шёлка, сотканного, как уверял меня торговец, самими арайне, с пуговицами из чистого серебра. Брюки такого же покроя и крепкие ботинки с высокой шнуровкой. Всё это сейчас находилось у меня в заплечном мешке, вместе со специальным мечом, выкованным искуснейшими эльфийскими кузнецами. Ушастые ребята знают толк в заговорах от нечисти и в специальной обработке лезвия всякими травами и отварами, за что я им сильно благодарен. Эта штука спасала меня не в одной заварушке на неспокойном кладбище или склепе. А без своего значка и целой кучи защитных амулетов на шее, я вообще чувствовал себя голым. И то и другое было прикопано недалеко в лесу, рядом с дорогой, по которой планировалось моё бегство после того, как приобрету всё необходимое. На всякий случай. Не дай бог попадётся достаточно опытный еретик, способный учуять слабые эманации магии от них.

Проскользнув переулками, я зашёл в так и оставшуюся на своём месте лавку артефактов.

— Здравствуйте, проходите! — радостно поприветствовал меня бессменный Грей, поседевший и изрядно разжиревший с последней нашей встречи, — Ой… Эрик, — старикан узнал меня с первого взгляда. — Ты ведь знаешь, что происходит?

— Нет, последнюю пару лет я провёл в пещере на дне моря, ведя отшельнический образ жизни и медитируя на третью чёрточку на значке, — мой ответ был пропитан убийственной дозой сарказма. — Конечно в курсе! Поэтому и бегу, куда подальше от этих сбрендивших поклонников четырёх единых. Совсем с ума сошли… Ничего, посмотрим, как они запоют, когда их жирные задницы будут грызть поднявшиеся из могил зомбики.

Продавец понимающе улыбнулся.

— Еретики тоже не зря тренируются…

— Пф, да они дилетанты. Хотя, стоит признать, умение любого искренне верующего человека сделать магом — это удар по нашей гордости, — с напускным безразличием заметил я, разглядывая витрины. — Если бы нам не нужно было выискивать людей с даром, то мы бы задавили их за десять лет! Ладно, давай к делу, время не терпит. Ты же не будешь драть с меня втридорога только потому, что мне некогда торговаться…

— Как знать!? — рассмеялся Грей.

* * *

Что-то я всё говорю, сыплю терминами, а вы же ничего не знаете о мире…

Итак, как вы уже поняли, сейчас я нахожусь в королевстве Нерарет. Моём родном, между прочим. Идёт семьсот тридцать шестой год Эпохи Расколов. До неё была Эпоха Империй, когда две могучие страны сражались за право властвовать на континенте. Проиграли обе, рассыпавшись на огромное количество крохотных, в сравнении с империями, королевств, графств и герцогств.

Но война и не думала прекращаться. Я не про крошечные междоусобные стычки, когда две враждующие крепости посылают друг в друга по одной стреле в день, что стало уже скорее традицией и поводом для шуток, нежели серьёзным конфликтом. Я про войну магов и Церкви. Она незрима, но тянется аж с самой Эпохи Предательства. Но только в этой достигла своего апофеоза. Власть мелких монархов слаба, им приходится опираться на кого-то. И своё плечо подставляют сразу и Конклав и Церковь, соревнуясь между собой в том, сколько марионеток на троне они поставят по всему миру.

Не буду утверждать, что кто-то из соперников лучше, оба хороши, но всё же взгляд колдунов на то, как должно быть устроено мироздание оказался мне ближе. А искренняя убеждённость всех церковников в том, что магия — это происки тёмных братьев, заставляет меня скрежетать зубами. Самое смешное, что Церковь, несмотря на это, имеет нечто вроде корпуса боевых колдунов. Их и называют Еретиками, потому как их отлучают из святого лона, ради изучения «греховных наук». Преданные своему делу гончие Всеединого Отца (как он только не лопнул от важности, с таким титулом-то). Безжалостные, беспрекословные, совершенно неподкупные и непогрешимые. Слово еретика считается законом, так как, в теории, они расплачиваются за свой пожизненный грех, заключающийся в познании магии тем, что никогда больше не имеют права оступиться. Не знаю уж, насколько это правда. У меня бывали конфликты с этими ребятами во время работы и, с полной уверенностью могу сказать, они — те ещё фрукты.

И последнее, чем я хотел бы поделиться, перед тем как продолжу этот рассказ.

Почему «Тёмный маг»? Всё просто. Против лома нет приёма, акромя другого лома. Издревле изучение некромантии, демонологии, проклятий и сглазов проводилось на факультете, который так и назывался — факультет тёмной магии. Так что отнюдь не значит, что я маньяк, проводящий призывы демонов и пьющий кровь младенцев за завтраком. Моя работа — защищать обычных людей от различной нечисти и заклинаний, насланных ею. Вот только тугодумы из Церкви возомнили себе совершенно другое. Они считают, что мы сами её создаём, а затем насылаем на род человеческий, чтобы потом прикидываться героями-уничтожителями и обдирать порядочных граждан до нитки. Тьма, предрассудки и мракобесье одним словом! А ведь это образованные и не самые глупые люди. Слепая вера в свою правоту никогда не шла бок о бок со здравомыслием.

Что ж, засим всё. Можно продолжить.

* * *

Приобретя всё нужное и наслушавшись неутешительных советов и прогнозов Грея, я быстрым шагом отправился дальше. Стоило управиться до наступления ночи, ибо спешащий в тёмное время суток человек автоматически становился подозреваемым во всех мыслимых и немыслимых грехах. Сначала поймают, приволокут в тюрягу, а только потом будут разбираться кого и за что.

К сожалению, мои грандиозные и крайне хитроумные планы ждал полный крах. Пройдя примерно четверть пути, я, к своему вящему недовольству, заметил за собой слежку. Похоже, они меня переиграли. Установили наблюдение за магической лавкой, просто, на всякий случай. Было обидно вот так по-дурацки опростоволоситься.

Ну да ладно, поразмышляю о собственной тупости апосля. Сейчас нужно рвать когти.

Меня преследовали двое, но наверняка их было больше — остальные пошли оповещать своих соратников. А псов Церкви тут хватит на то, чтобы поймать дюжину таких, как я — в этом городе стоит последний уцелевший пантеон Всеединых. А там находятся статуи Тимиса и Азиериса ещё до того, как они обманом заманили своих соратников в смертельную ловушку, тем самым отправив их в бездну. Эти уникальные артефакты охраняются, целым войском. Если мои предположения верны, то скоро весь Сейтир превратится в разозлённый пчелиный улей, а мне не улыбалось совать туда свою голую задницу. Благо из любого города существует множество выходов. И конкретно из этого я знал основную их часть.

Слегка попетляв по переулкам, мне удалось на некоторое время сбить преследователей с толку. Теперь у меня есть пара минут, чтобы решить, как отсюда убраться. Крепко поразмыслив, я решил попробовать уйти так же, как и пришёл — найти крышу какой-нибудь лачуги, прилегающей к стене и по ней перебраться.

Поминутно оглядываясь, я направился по кратчайшему маршруту к стене. Но видимо удача сегодня была не на моей стороне. Выйдя на первую же оживлённую улицу, я чуть ли не нос к носу столкнулся со своими преследователями. Мы потрясённо уставились друг на друга. По счастью, моя реакция оказалась значительно лучше — сказывались рабочие будни, приведённые в недружелюбной компании нежити.

— Эй, а ну стоять! — крикнули мне, но меня уже и след простыл.

Что было мочи я нёсся по извилистым улочкам, перепрыгивая через неожиданные препятствия в виде мусорных куч, луж помоев и тому подобных «приятных» сюрпризов, встречающихся на каждом шагу. Ситуация стремительно ухудшалась. Количество путей отступления неуклонно приближалось к нулю. К тому же, мне предстояло пересечь центр города, а там, зуб даю, патрулей — как блох на шелудивой собаке.

* * *

Лёгкие горели огнём, а отбитый копчик нещадно саднил. А этот запах… желудок делал кульбит за кульбитом, и пришлось приложить усилия, чтобы не расстаться с обедом и завтраком. Слава всеединым, что нос почти сразу отказался вообще хоть что-либо различать. Глаза, правда, всё равно слезились, но это мелочи жизни. Вокруг в воде плавало нечто… неописуемое. Даже не верится, что это всего лишь отходы человеческого города. Хорошо хоть, что не очень глубоко — мне по колено, иначе скорость моего передвижения была бы сопоставима с улиткой, угодившей в бочку с перебродившим вином. Брести по шею в, извините, дерьме — не самое приятное времяпрепровождение.

Опс, кажется, я пропустил небольшой кусочек? Да, точно. Прошу прощения. Во время всей этой беготни очень тяжело о чём-то думать. Итак, на чём я тогда остановился?

* * *

Узкий переулок внезапно кончился и я, к своему вящему удивлению, оказался на центральной площади. Напротив меня находился тот самый пантеон, мраморным великаном вздымавшийся к облакам. Слева от него стояла городская ратуша. Её архитектор был тем ещё затейником — здание походило на миниатюрную крепость с четырьмя башенками — углами. Секунда потребовалась мне, чтобы понять, в какую переделку мне не посчастливилось угодить. Полторы понадобилось целой толпе монахов, собравшейся перед фонтаном в центре площади, чтобы осознать, какое счастье свалилось на них в виде моей скромной персоны. Разница в полсекунды спасла мне жизнь — в три прыжка я преодолел расстояние до следующего небольшого переулка и нырнул туда.

За спиной слышался топот двух десятков ног и гортанные вопли с угрозами и приказами остановиться.

Ага, нашли дурака.

Пять секунд гонки с препятствиями — и я вылетел на параллельную улицу, как пробка из бутылки игристого шампанского. И чуть не угодил под копыта какой-то лошади. Это оказался стражник, у которого сразу сработал годами выработанный рефлекс — раз бежит, значит виновен. Естественно мне ничего не оставалось, кроме как рвануть в противоположную от него сторону. Теперь сзади раздавался стремительно приближающийся цокот копыт. За мгновение до того, как мне на голову опустилась бы тяжёлая дубинка, обитая войлоком, я успел упасть ничком на выложенную булыжниками мостовую, прощупав все её выпуклости своими костями. Их оказалось слишком много на мой вкус (выпуклостей, а не костей). Стражник пронёсся мимо, а мне пришлось стиснуть зубы, вскочить и вновь бежать, притом развернувшись на сто восемьдесят градусов. То есть прямо в распростёртые объятия моих предыдущих преследователей.

Улыбнувшись, проносясь мимо остолбеневших от моей наглости монахов, высыпавших на улицу как горошины из банки, я унёсся вперёд и вновь нырнул в переулок. А там повернул. Затем ещё и ещё. Стоило решить, что они потеряли меня, как внезапно меня встретил самый настоящий сюрприз. Не смотря, куда ступаю, я совершенно не заметил тёмного зёва провала, оказавшегося у меня прямо под носом. Шаг — нога не находит опоры. Мгновения полёта, за которые мне привиделась вся моя жизнь и громкий всплеск.

* * *

Так мне и удалось попасть на первый ярус катакомб под Сейтиром или, если хотите, обычную канализацию.

Темно, хоть глаз выколи. Пришлось лезть в сумку и достать оттуда небольшой кристалл, размером с сосновую шишку. Подарок от моего отца, когда я закончил обучение. Обычная побрякушка, каких в столице продавали десятками тысяч — их на берегу, особенно во время отлива, можно целыми возами собирать и сразу на прилавки. Однако, попадая в руки мага, любая ненужная мелочь может превратиться в артефакт. Таскать с собой бесполезный кусок стекла было неохота, так же как и обижать отца, вот я и попросил друзей из факультета чарописцев помочь мне. Теперь память о родителях всегда освещает мне путь. Они сделали многое для моего будущего, и моя благодарность им не знает конца. Несмотря на то, что моё решение стать магом для них было как заноза в пятке.

Проход был прямым как стрела и довольно широким — локтей десять. В высоком потолке то и дело были видны «сливные трубы» — так отходы доставлялись сюда. Следовало поспешить, ибо мои преследователи в любую минуту могли обнаружить лаз и пуститься в погоню. Спустя небольшую прогулку по отвратительной, чавкающей жиже, которую язык не повернётся назвать водой, сзади послышались отголоски разговоров.

— Вот шустрые-то какие…

Пришлось ускорить темп, но на бег я пока что переходить не стал — нужно сэкономить силы на тот случай, если придётся отбиваться от них. Мерное хлюпанье под ногами действовало на нервы. Голоса преследователей становились всё ближе, а меня терзали смутные сомнения. Будто что-то ускользает от моего восприятия. Но вот что именно, никак не получалось понять…

— Стой! — раздалось совсем близко и в стену рядом, сверкнув в свете моего фонарика, воткнулся стальной болт с золотым оперением. Я оглянулся. Огонь их факелов был виден всего в пяти десятках шагов от меня. Да чтоб мою душу съел самый грязный из импов, куда подевались все располневшие и ленивые монахи из этого города!?

Спешно погасив кристалл, тем самым многократно усложнив им задачу по превращению моей тушки в подушку для иголок, я отскочил к стене и принялся ждать. Они понимали, что мне некуда отступать — бежать вслепую равносильно самоубийству, поэтому единственным моим вариантом оставалось подпустить их поближе и дать бой.

Однако, всё-таки, что-то здесь было не так. Чего-то не хватало. Того, что было на протяжении почти всего моего короткого путешествия по этой канализации и исчезло буквально только что. Интуиция подсказывала мне, что это нечто чрезвычайно важное…

Пяточку света оставалось дойти до моего укрытия десять шагов. Пять. И вот он вырвал из темноты носки моих насквозь промокших сапог.

Их было всего трое. В стандартных коричневых сутанах церкви, но множество шрамов на суровых небритых лицах и бугры мышц на всех видимых участках тела выдавали в них очень опытных бойцов. Лязгнули предохранители и прямо мне в лицо нацелились три острия. Эти ребятки явно шутить не намерены и на дешёвые фокусы не поведутся.

— Эрик Мэйфилд, я полагаю? — вежливо спросил центральный. — Добегался… Прекращай дурить и пошли по-хорошему. Обещаем сохранить тебе жизнь.

Рядом с ногой что-то шевельнулось.

«Крыса» — отвращением подумал я. А губы тем временем сами собой, минуя разум, уже отвечали.

— И гнить в ваших казематах до скончания веков, ожидая милости всеединых?

— Не поминай их, маг, — он произнёс это слово с таким презрением, будто я был плевком на фотографии его мамочки. — Ты этого не достоин!

Они приблизились на шаг.

«Странно, если то была крыса, то почему не было слышно плеска воды?» — как-то отстранённо рассуждал я, глядя, как они подходят, чтобы повязать меня.

Кулаки сжались сами собой. Безропотно сдаваться на милость богов мне попросту не позволяла гордость, и, что уж тут скрывать, юношеская принципиальность. Если я хотя бы не попытаюсь дать отпор, то потом не смогу смотреть на себя в зеркало.

«У меня есть всего одна попытка». — «Хлопушка» их на долю секунды отвлечет, и за неё мне нужно уложить всех троих, если не хочу в спешке учиться ловить зубами арбалетные болты, как это делают особо выдающиеся фокусники. — «Невозможно! Эти ребятки крупнее меня раза в полтора…»

— Знаете, пожалуй, я пренебрегу вашим чрезвычайно заманчивым предложением! — ехидно ответил я и сложил пальцами замысловатую фигуру — активатор заклинания.

Вода прямо передо мной вздулась и ударила высоким фонтаном, аж до самого потолка.

Сухо щёлкнули тетивы арбалетов. Я открыл зажмуренные глаза, ожидая увидеть три ушедших по самое оперение болта у себя в груди. Но их не было. Заклинание ничего не должно было делать с водой — это всего лишь свето-шумовая вспышка. Название «хлопушка» ему подходило как нельзя кстати, но нечто заблокировало мою магию. Видимо у кого-то из трёх был амулет.

Почему же моя душа не на полпути в бездну!?

Честно говоря, поднимая взгляд, я был готов увидеть всё, что угодно, поэтому настоящее положение дел ни капли меня не удивило. Ну, подумаешь, тебя же каждый день от смерти спасает выросший из ниоткуда столб колеблющегося, полупрозрачного желе, в который и угодили предназначавшиеся для меня выстрелы. Никогда ещё так быстро мне не удавалось сплетать заклинание огненного шара. Это заняло всего удар сердца, если не быстрее. И плевать, что на таком расстоянии он сожжёт и меня тоже.

Я знал, с чем столкнулся.

Красный слизень. Один из сотен монстров, обитающих в городских предместьях. В отличие от своих обычных собратьев, этот подвид более умственно развит, а так же более быстр, свиреп и прожорлив. Формально, эти существа принадлежат к классу разумных монстров. Они даже говорить умеют, если верить учебникам.

Но вот только эта тварь наверняка не читает умных книг, и знать не знает о том, какой ей положено быть, особенно если учесть, что мы на её охотничьих угодьях.

Так вот оно что! Как можно было быть таким слепым!? Крысы! Они как будто испарились, и именно это я подмечал краем глаза, но так и не соизволил толком обдумать. Ну что ж, похоже на самый идиотский конец карьеры, который только возможен — подорвать себя вместе с огромным куском живого желе и тремя монахами в придачу.

Сгусток огня недовольно отплёвывался искрами над моей вытянутой ладонью, ему явно пришлась не по нраву сырость этого места, а слизень чего-то ждал. Как будто разглядывал. Прихвостни церкви тоже не собирались разбивать повисшее затишье. Они — не глупцы, и прекрасно понимали, что будет, если я сейчас пущу в ход сплетённое колдовство. Тварь не двигалась, уставившись на меня своим бесформенным концом. Раздалось тихое шипение — болты в его теле сначала расплавились, а затем растворились. Эти создания могут переварить что угодно, но для жизни им обязательно нужно мясо живых существ.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Этот хрупкий момент не стал исключением в правилах всемирного свинства и разбился в дребезги, когда один из монахов не выдержал и с криком бросился наутёк. Столб перегнулся в другую сторону и с влажным хрустом размазал человека по полу. Двое других отскочили вправо и влево, выхватывая какие-то чётки. Но сделать ничего не успели — слизень выстрелил в них чем-то из своего тела, и они упали навзничь. Такое тоже было написано: взрослые особи умеют создавать в себе разного рода яды. В том числе и паралитический.

Внимание монстра вновь переключилось на меня. Решив повременить с геройской смертью, я погасил заклинание и поднял руки, показывая, что не представляю угрозы.

— Привет, может поговорим? — готов поспорить, на моём лице сейчас самая глупая и фальшивая улыбка из возможных. — Ты меня понимаешь?

Столб удивлённо пошатнулся, а затем придвинулся ближе, изгибаясь и осматривая со всех сторон. Не знаю уж чем. Монстрология была у нас не профильным предметом, да и ходил я на неё абы как. Хватало проблем и с основными науками — профессора чуть ли не вбивали в нас нужные знания, заваливая домашней работой и практическими упражнениями по самую макушку.

— Не бойся, я тебя не обижу, — от этой фразы слизень вздрогнул и осел, превратившись в большую… лужу (хотя, кто кого будет обижать — это ещё очень спорный вопрос). — Меня зовут Эрик, а тебя?

— Атрама, — радостно возвестило существо, и вот тут настала моя очередь открывать рот от удивления. — Наконец-то ты вернулся!

Мир покачнулся и померк, последнее, что я помню — это бросающуюся ко мне девушку-монстра.

* * *

Лично у меня сложилось такое впечатление, что я раскроил себе черепушку, а затем засунул туда палочку и хорошенько перемешал содержимое. А потом ещё и иголок подсыпал, для остроты ума. Судя по столь «замечательному» самочувствию, мне довелось попасть под действие какого-то дилетантского амулета для обездвиживания. Только вместо основной своей функции эта чёртова вещица меня вырубила напрочь, и я, падая, приложился затылком о стену. Хорошо ещё, что не утонул в той жуткой помойке, а то на похороны бы никто не пришёл — запах уничтожил бы всю живность на много шагов в округе, а так же собрал всех ближайших мух.

Ладно, стоит отвлечься от столь трагических мыслей и вспомнить, что вообще произошло.

Сначала я провалился в проклятую дыру, затем пробирался по нескончаемому коридору с помоями, а потом всё урывками. За мной была погоня. Те самые, c амулетами. Тогда почему я ещё не в гостеприимных застенках церковных казематов? Ах, точно там произошло что-то ещё… Хоть убейте, не помню, что именно. Руки бы оторвать тому чарописцу, который сотворил эту халтуру! У меня и то вышло бы лучше — цель сразу отбросила коньки со сваренным вкрутую мозгом, а не мучилась от жуткой боли и частичной амнезии. Всё равно, примерно это и ожидает любого, кто оказался достаточно неосторожен, чтобы привлечь к себе мстительное око Церкви.

Что ж, попытки вспомнить прошлое оставим до лучших врёмён и сконцентрируемся на текущем положении дел. Меня устроили на какой-то подстилке, не пойми из чего, но довольно мягкой, и накрыли чем-то склизким, влажным и, кажется, живым. Или не так давно умершим. Такое ощущение, что это целая гора могильных червей, решивших коллективно вздремнуть на мне. Вокруг было не видно ни зги, и отовсюду доносился перезвон вечной купели подземелий. Но вот запах… этот резкий аромат лимона с апельсином, показался мне невероятно знакомым…

Всё тело сильно затекло, как после ночи в ложе из камня, и захотелось убедиться, что я — не внезапно проснувшийся после многих лет дрейфа по нечистотам Сейтира зомби.

Чёрт, это была ошибка! При попытке поднять голову, тьма завертелась цветным калейдоскопом в глазах и меня стошнило. Закончив выворачиваться наизнанку, я откинулся на упругую подушку и протяжно застонал. Рядом раздался шум движения, но мне было уже всё равно. Даже если это палач с раскалённой кочергой, которую он мне собирается засунуть в задний проход — пускай. Хуже чем сейчас, мне не было ещё никогда. Даже когда тот шустрый упыришка «надкусил» мою руку.

— Ты проснулся? — спросила меня темнота бархатистым женским голосом со странным акцентом. Я знаком с выходцами из многих королевств, но никогда не слышал, чтобы кто-то так растягивал звуки. — С тобой всё в порядке?

— Ну, «в порядке», это понятие относительное… — последовал мой ответ и машинальное пожатие плечами. — Я не поджариваюсь на костре и вообще не вижу причин помирать в ближайшее время — этого мне достаточно, чтобы заключить, что дела мои не так плохи. Но вот раскалывающаяся голова и нерабочая память настойчиво утверждают, что бывало и лучше.

— Хи-хи, — меня что, спасла маленькая девочка? Только они умудряются издавать такое глупое хихиканье. Но голос-то женский. — Я рада, что чувство юмора у тебя не пропало. Что-нибудь нужно?

— Вода и свет.

В воздухе, в том направлении, откуда исходил голос, засияли и принялись разгораться несколько точек-светлячков. Они всё росли и росли, сливаясь друг с другом, пока не заполнили…

Вот уж ничего себе!..

Иголки оживились, принявшись отплясывать джангу в моей черепушке, заставляя закричать от боли, а пропавший кусочек памяти вернулся на своё место.

— Этого не может быть… — прошептал я, во все глаза разглядывая свою собеседницу, которая теперь сверкала оранжевым светом, как какой-нибудь святой из церковных книжек. На меня полным восхищения (ну или из-за своеобразного способа освещения так казалось) взглядом смотрела женщина-слизень. Пышные формы, миловидное личико с очень выразительными (для слизня) глазами и длиннющими отростками-волосами, сливающимися с основанием. Не будь она из мутной, желеподобной массы — вполне сошла бы за красотку. — Ты же та самая…

— Да, это я! Ты меня помнишь!? — её буквально распирало от счастья. Того и гляди лопнет. — Ты дал Атраме обещание, и она ждала. Долго ждала. Но ты всё-таки пришёл!

Я решил тактично промолчать про то, что оказался тут совершенно случайно, а слово, данное давным-давно, к своему стыду позабыл. Сгори моя душа в пламени бездны, а ведь я ей теперь по гроб жизни обязан!

— Да… пришёл. Прости, что так долго, — как бы эта виноватая гримаса меня не выдала. — Как ты тут?

— Хорошо! У Атрамы есть уютный дом, есть еда! — выпалила она. Видимо, для отличного настроения ей ничего больше и не нужно. Ну, кроме моей скромной персоны. — А ещё я лучше научилась говорить, слушая людей в домах. Даже читать немного умею.

Милостивые всеединые, это похоже на то, как дети обычно отчитываются перед родителями после удачного дня в школе.

«Я получил хорошую оценку за то-то, меня похвалили за другое…»: Как там, в книге, было написано? Характер простодушный, преданный. Автор был отличным знатоком.

Атрама, тем временем, самозабвенно щебетала о своей ежедневной жизни. О том, насколько удачно охотится, о том, как скучала всё это время, о каких-то своих вещах, в которые я, из-за неважного самочувствия, не смог вникнуть до конца.

— Постой-постой-постой, — пришлось резко прервать её. — Ты залезаешь в человеческие дома? Ты ешь людей!?

— Нет! — девушка посмотрела на меня так, будто я её назвал портовой шлюхой. — Атрама не ест людей никогда! Она помнит, чему ты её учил. Только слушаю и наблюдаю. Тут внизу — темно и скучно. У людей дома — светло и весело. Они такие занятные. Могу долго смотреть!

Мне ничего не оставалось, кроме как одобрительно кивнуть, за что тут же расплатился очередной вспышкой боли. Увидев мою исказившуюся гримасу, слизниха (интересно, есть такое слово или нет? Они, вроде как, бесполые) обеспокоенно нависла надо мной.

— Что-то не так?

Сначала я хотел ответить простым саркастическим взглядом, но потом вспомнил, с кем разговариваю. Слизни разумны, но их интеллект несколько уступает человеческому. То, что она научилась связно говорить — уже огромный прогресс. Между прочим, есть такие вещи, которые не вяжутся…

— Послушай, ты какая-то странная, — Я захотел отвести разговор в сторону от своего самочувствия и, заодно, выяснить парочку вещей, которые меня смущали. Атрама напряглась, как будто её оскорбили. — Нет, не в плохом смысле. Когда мы с тобой встретились, сколько тебе было лет?

— Было лет?.. — непонимающий взгляд.

— Эээ, сколько времени прошло с момента, как ты отделилась от матери?

— Мало! Два раза успела поспать и даже не проголодалась!

Основываясь на этом ответе — от шести до десяти дней, если бы дольше, то ей уже точно потребовалась бы еда. И уже умела связно говорить, и принимать форму. Эх, фолиант по монстроведению бы сейчас.

— Людские дети за такое время даже ползать не могут научиться… — вслух пробормотал я. Но девушка внезапно ответила.

— Мы получаем часть памяти своего родителя. Моя мама была умной. Значит и я умная! — посмотрю я, что станет с тем, кто посмеет в этом усомниться. Вид живописной лепёшки на полу канализации ещё долго не выйдет у меня из головы. — И сейчас я в её форме.

Логично. Слизню нужно досконально изучить кого-нибудь, чтобы принять его обличие. Проще говоря, кого они съели, в того и могут обратиться. Что ж, мне стоит собой гордиться — я воспитал в ней образцового человека всего за три месяца. Но была ещё одна нестыковка.

— А почему ты так говоришь? Иногда нормально строишь фразы, а иногда, как раньше?

— Атрама сейчас очень счастливая — думать лень. Когда Атрама серьёзная, она много думает и поэтому говорит нормально.

Ну, вот, все загадки и разрешились, моё любопытство было погашено. Забывшись, я попытался сесть. Реальность вокруг смазалась и закружилась в дурманящем круговороте. Мне вновь пришлось опуститься на подушку, кстати, настоящую, пусть и немного грязную. А покрывало оказалось ничем иным, как свалявшейся и мокрой бараньей шкурой, видимо выкинутой кем-то в канализацию.

— Тебе плохо? — уподобляясь любящей мамочке, тепло спросила меня девушка, придвигаясь вплотную. — Я могу помочь. Открой рот.

Мне не пришло никакой более хорошей идеи, чем повиноваться. Если задуматься, то я нахожусь в глубоких катакомбах, в логове опасного монстра, за мной охотится Церковь, а сам я не могу даже поднять голову от подушки. Разве может стать ещё хоть сколько-нибудь хуже?

Она наклонилась и приникла к моим губам своими, одновременно заполняя мне весь рот… собой. Затем девушка вновь села (это сложно описать, так как её нижняя часть не совершала никаких движений, но ближе всего будет человеческое «села»), оставив у меня на языке нечто сладковатое.

— Глотай.

Боль как рукой сняло. Я вновь стал свеж и полон сил.

Теперь, когда последствия заклинания перестали меня беспокоить, у меня получилось по-человечески сесть и осмотреться. Логово Атрамы располагалось в той самой пещере, где я её в первый раз встретил, и напоминало жилище очень-очень жадного коллекционера. Тусклый свет, излучаемый слизнем, вырвал из темноты горы всякого барахла, вроде сломанных детских игрушек, отсыревших до полной непригодности книг и разных поделок из металла. Особо почёта удостоились украшения — кольца, серьги, шпильки, заколки, кулоны, да и вообще всё блестящее. Они были разложены как на прилавке магазина и отполированы до идеального состояния. Похоже, всё, что девушка находила интересным, она тащила к себе.

— Да ты прямо Лейрис во плоти! — сказанное сопровождалось подмигиванием. — Все лекари и аптекари страны, увидев такое мастерство, коллективно удавятся от зависти!

Та смущённо потупила взгляд и ответила.

— Для этого обязательно нужен телесный контакт. Мало людей захотят целоваться со слизнями, — пояснила она. — К тому же для вас это вредно.

Контраст между «серьёзной» и «весёлой» Атрамой был крайне велик. Как будто раздвоение личности. И что именно она имела в виду, говоря о вреде? Про поцелуй что ли?

— Хорошо, учту, — кивнул я. — А где мои вещи?

Девушка указала на лежащий у подножия колонны мешок из непромокаемой ткани. Отлично. И кристалл родителей лежал там же. Пора отсюда бежать. Неизвестно, сколько я провалялся без сознания, меня могут уже искать повсюду. Те двое монахов ведь тоже уцелели!

— Что ж, извини, но мне нужно уйти! Огромное тебе спасибо, что помогла! — искренне поблагодарил я. Слизень же резко взвилась и схватила меня за рукав.

— Стой, подожди! Ты уже уходишь!? Но ведь ты только вернулся ко мне! Я столько ждала!

На её глазах выступили слёзы, всё такие же жёлто-малиновые и очень горькие. Много горше, чем даже в момент, когда я уезжал в столицу.

— Прости, Атрама, но мне нельзя здесь оставаться! Меня преследуют и если найдут здесь, то и тебя заодно убьют. Каждая секунда промедления уменьшает шанс на выживание, как мой, так и твой, — мне было очень стыдно вот так вот её бросать, ведь наша встреча — это то, ради чего она продолжала существовать всё это время. Но если этого невинного монстра убьют из-за меня, то это точно не облегчит мою душу. — Мой тебе совет: если тут есть ещё более глубокое подземелье — спрячься там и сиди, сколько сможешь. Всё, мне пора.

Вырвав руку из её пальцев, я включил магический кристалл и направился по памяти к выходу из катакомб, благо, маршрут отложился у меня в голове весьма надёжно. Девушка же «упала на колени», закрыв лицо ладонями, и расплакалась. Её далёкие всхлипы ещё долго преследовали меня, заставляя страдать от вины, тупой иглой засевшей глубоко в сердце.

* * *

Что ж, как вы уже поняли, в этом мире люди далеко не одиноки. Есть ещё монстры, нежить, демоны, боги и ещё куча всяких сверхъестественных сущностей, в которых сам чёрт ногу сломит.

Как появились первые из этого списка до сих пор точно не установлено. Достоверно известно только одно — некоторые из них такие же древние, как свет и тьма. Например, дриады точно появились одновременно с лесами задолго до зарождения человечества, а сильфы летали вместе с ветрами ещё на заре времён. Некоторые из этих загадочных существ разумны, некоторые не очень, но большая часть отличается от зверей лишь магическими способностями. Есть те, кто легко уживается с людьми, бывают такие, кто зависит от нас, но нередки случаи, когда монстры рассматривают человека лишь с гастрономической точки зрения.

С нежитью и демонами всё немного проще, они — солдаты в армии тёмных богов Тимиса и Азиериса, которые уже не первое тысячелетие хотят закончить начатое — захватить весь мир и установить здесь свои порядки. И если ожившие мертвецы, в большинстве своём, тупы, неповоротливы и уязвимы для солнечного света, то с выходцами из бездны надо держать ухо востро. Даже самые низшие из демонов — импы, обладают незаурядными магическими способностями и могут сравнять с землёй небольшую деревеньку. Я уж молчу про более высоких существ, вроде найтмаров, фолленов, хангереров и так далее. Если перечислять все виды этого отродья, то уйдёт не один десяток листов. Основная проблема в битве с такими тварями состоит в том, что они практически неуязвимы. Их шкура прочнее многих доспехов, раны зарастают за считанные минуты, а большинство заклинаний не причиняют вреда. Только их собственное оружие — тёмная магия, может с хоть какой-то гарантией отправить выходца из бездны обратно в преисподнюю, где им самое место.

И, соответственно, сами боги. Тирис-кузнец или, как его чаще величают, Тирис-создатель. Как не трудно догадаться, он покровитель всех ремесленников, строителей и тому подобных профессий «молота и долота». Лейрис «Дарующая жизнь», заступница женщин и детей. Так же медальоны с её изображением носят все врачи. Доторис и его помощница Кейне — «Закон и Порядок». Думаю, комментарии здесь излишни. И последняя из светлых богов — Каэлерис, мать Лейрис, а так же женщина, принёсшая в наш мир магию. Однако, Церковь постаралась и оттеснила этот факт на второй план, сделав её владычицей людских судеб.

Оставшиеся двое — братья-предатели, хотя на самом деле они даже не родственники. Раньше они вместе со своими соратниками и родственниками уверенно вели род людской к процветанию и мудрости, но затем что-то пошло не так. Уж не знаю, какая муха их укусила, или, быть может, эти двое не с той ноги встали. В общем, большой роли не играет, что именно привело к этому трагическому финалу — прошлого не изменишь. В один прекрасный день Азиерис, тогда ещё «Помогающий заблудшим» и Тимис «Ведущий в бездну» предали остальных, отравив их еду. С этого момента начинается новая летопись, новая история и новая эпоха. Эпоха Предательства. Под знамёна этих двоих встали многие, но ещё больше воспротивились их решению править миром, притом не только люди, но и монстры, эльфы и единороги, гномы и карлики, даже могущественные дриады и прекрасные русалки. Все понимали, что если двое тёмных воцарятся, то всему придёт конец. Началась кровопролитная война, длившаяся несколько десятков лет и завершившаяся поражением братьев.

Но всё оказалось не так легко. В отличие от своих соратников, они всё ещё могут оказывать реальное влияние на мир живых, так как Азиерис был никем иным, как владыкой мира мёртвых, а Тимис — проводником душ из одного мира в другой. Использовав свои возможности эта парочка зависла где-то посередине и посредством своих слуг пытается закончить начатое. И, как бы пессимистично это не звучало, у них неплохо выходит.

Вот такие вот пироги.

* * *

Эти катакомбы практически не изменились со времён моего детства. Что, в общем-то, было совершенно неудивительно — они простояли сотни лет, что им каких-то полторы дюжины.

На душе было гадко и пусто. Горе Атрамы задело меня куда сильнее, чем должно было. С одной стороны: она всего лишь монстр — не порождение тёмных братьев, конечно, скорее всего — неудачный эксперимент какого-нибудь колдуна древности, или далёкий потомок «матери чудовищ» — ехидны. Но с другой стороны: это существо, живущее, по большей части, одними инстинктами и чувствами. Для неё это настоящий шок. Куда более сильный, если бы я просто никогда не появлялся.

Но и взять её с собой было нельзя. Во-первых, это самоубийство — будь я хоть трижды маг, меня в первом же селе на вилы поднимут, если решу сунуться туда в компании слизня. И, что самое обидное, Конклав им и слова поперёк не сможет сказать. Просто не успеет, а клирики только радостно станцуют «Башенку» на моей могиле. Во-вторых, эти существа очень зависят от своей территории и, однажды обосновавшись где-нибудь, уже никогда не покидают окрестностей своего логова. Так что она не смогла бы уйти, даже если бы я её позвал с собой. А жаль, Атраме, похоже, я действительно небезразличен. И что она только во мне нашла?

Под ногами блеснул осколок древнего зеркала. Подняв острую стекляшку и заглянув в неё, мне ничего не оставалось, кроме как невесело рассмеяться. На меня уставилась перемазанная, опухшая харя с впалыми тёмно-карими глазами, небритым подбородком и торчащими во все стороны пучками иссиня-чёрных волос с совершенно седыми висками. Эту очень неприятная особенность мне досталась из-за ошибки в проведении ритуала, вкупе с ушедшими в небытие двадцатью годами жизни. Выглядела харя жутковато и, честно говоря, я видал бездомных, которые смотрятся чище и здоровее. Вот что со мной сделали три дня беспрерывного бега от церковных ищеек. Осунулся до костей, хотя я всегда был скорее жилистым, чем мускулистым, спал урывками по 2–3 часа в сутки и думать забыл о ванне.

Но расслабляться ещё не время. Нужно стиснуть зубы и терпеть все невзгоды. И не стоит унывать, есть и положительные стороны в ситуации — моя голова всё ещё при мне, преследователи понятия не имеют, где меня искать, а так же можно снять уже эти мешковатые тряпки и переодеться в нормальную одежду. Такой уж я — во всём найду хорошее!

Эхо спереди донесло до меня далёкий грохот и обрывки разговоров. Так, со вторым пунктом вышла промашка. И всё-таки, сколько я провалялся без сознания?

Ну, делать нечего — придётся рискнуть. А именно — сойти со знакомого маршрута и попробовать выбраться через какой-нибудь другой коридор. Выбор у меня большой, куда-нибудь, да приведут. Не особо утруждая себя лишними размышлениями, я свернул при первой же возможности.

В целом, ничего не поменялось. Такие же комнаты-кубики, как иногда делают для детей из дерева. Такие же капли воды, срывающиеся с потолка и совершенно такой же длинный и широкий коридор, забирающий немного вверх с желобами по бокам. Я топал и топал, но никаких намёков на выход пока не было. Ни новых звуков, ни запахов — затхлость и сырость, вот всё, что витало тут в воздухе. Когда, по моим подсчётам, прошло около часа, эти чёртовы катакомбы подложили мне самую крупную свинью из тех, на которые способны: пути дальше не было. Коридор привёл меня в небольшую двухъярусную комнату с пирамидальным потолком. Я стоял на ограждённой каменными перилами галерее, а внизу были видны какие-то полуистлевшие деревянные шутки. Вроде как стулья, столы, может ещё что.

Обойдя её по кругу, я нашёл-таки проход дальше, который сначала не заметил, но он был завален. Тупик. Из коридора, по которому пришёл я, донеслись отголоски разговоров и лай собак.

— «Вот ведь упорные…»

— …Сволочи! — закончил я мысленную фразу вслух.

Земля загудела и заходила ходуном с потолка посыпалась мелкая каменная крошка, а затем в зал с оглушительным треком провалилось самое настоящее дерево. Да, это был немолодой уже кряжистый дуб. Если бы не прыжок в торону, меня бы насмерть задавило тяжёлым стволом или похоронило под тоннами глины, которая немедленно заполонила весь нижний этаж. Часть корней дерева выдержала, и поэтому оно теперь лежало на боку, а для меня появилась отличная возможность свалить отсюда подобру-поздорову. Похоже, хотя бы один из четырёх всеединых на моей стороне сегодня.

Взобравшись по корням, как по канатам, я оказался где-то в лесу.

«Чёрт, нужно найти своё спрятанное имущество и поскорее уносить ноги из этого крайне негостеприимного королевства» — с облегчением пронеслось у меня в голове, — «Знаю, опасно, если тайник обнаружили, то наверняка меня там поджидают, но без всего этого я — не я»

* * *

Поплутав немного по чаще, мне наконец-то удалось обнаружить полузаброшенную тропу грибников и вернуться по ней к окраинам Сейтира. За это время вечер плавно перетёк в раннюю ночь. Итак, я прибыл в город примерно в пять часов дня. Сейчас лето, значит, темнеет примерно в одиннадцать. Итого, провалялся около четырёх-пяти часов. Не так всё и плохо, притом, что те монахи тоже не сразу очухались после угощения от Атрамы.

Теперь осталось только пройти немного перелеском — я вышел на востоке, а мне надо на север, там запрятаны мои вещи.

* * *

— Поднимите руки, мэтр Эрик и не делайте резких движений, — сообщил мне мягкий юношеский голос из-за спины. Я последовал бесхитростной инструкции. Значит нашли. Очень жаль. Даже выиграв все битвы, мне удалось проиграть войну. — Теперь медленно повернитесь лицом.

Восемь вооружённых до зубов человек держали меня на прицеле. Неудивительно, что их командир совершенно не нервничал. Кстати вот он, прячется за спинами своих псов. Холёный парень, совсем ещё щенок, лет восемнадцать, не более, одетый в расшитый золотом камзол. Он разительно отличался от всех предыдущих моих знакомых из церкви, которых и людьми-то назвать — сделать незаслуженный комплимент. Они всего лишь живые придатки своих мечей. Но этот был другим. В жестоких голубых глазах был виден холодный разум истинного игрока, тонкие пальцы, не знавшие прикосновения ничего грубее бархата, нетерпеливо выстукивали дробь на рукояти богато украшенной трости. На груди у юноши висел знак всеединых — четыре месяца, скреплённые в подобие круга и звезда с сотнями лучей посередине. Золотой. Этот недоросль имеет какое-то отношение к Еретикам. А с ними связываться смертельно опасно.

— Я ещё только аспирант, можете обращаться ко мне по имени, — последовал мой вежливый ответ. — Могу я, кстати, узнать ваше?

— А вы не нашлёте на меня проклятие, уважаемый? — ехидно спросил юноша, откровенно издеваясь. — Но, так уж и быть, я выкажу своё снисхождение к тебе, презренный ведун. Заодно покажу своим подчинённым, что вас, магиков, совершенно не нужно бояться. А то некоторые погрязли в грязных и греховных суевериях. Я — архиепископ Джерихо Варрот…

Я, не удержавшись, присвистнул. Это птица крупного полёта. Но в таком молодом возрасте и уже архиепископ.

— Вы — не первый маг, решивший попытать счастья и пересечь Мёртвый лес. И все вы действуете совершенно одинаково. Никакой фантазии! Хотя, вам, Эрик, удалось забраться дальше всех. Я уж было решил, что наконец-то нашёл достойного противника. Но потом вы совершили полную глупость, вернувшись за своими вещами, — он улыбнулся. Плохой, жестокой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. Я воочию увидел застенки церковных казематов и близкое знакомство с местными палачами. — Впрочем, как и было рассчитано.

Джерихо повернулся к своим псам и махнул рукой.

— Отведите господина Эрика в его покои, там его уже…

Внезапно выскочившее из-под земли щупальце не дало ему договорить. Оно повалило его и, протащив полдюжины локтей, взметая фонтаны прелой листвы, со всей силы ударило лицом о ближайшее дерево. Монахи испуганно закричали и выстрелили в темноту. Я вознёс искреннюю молитву всеединым, чтобы хоть один из болтов перепал на долю этого наглого выскочки. А тем временем нападающее из-под земли существо продолжало сеять хаос во вражьем стане. Сверкнули вспышки разряжаемых амулетов, но ничего не произошло. Чем бы ни был нападающий (а лично у меня были вполне конкретные соображения о том, кто это такой), он оказалось к ним невосприимчив. Либо эти ребята — просто мазилы.

Не дожидаясь конца представления, я решил избавить это место от моей, явно лишней здесь персоны, этим ребяткам и без меня есть чем заняться. Уже трое из них затихли, уткнувшись лицом в грязь. Бросив прощальный взгляд на Сейтир, я, что было сил, бросился в лес, петляя, аки заяц. Вдруг кому-то из этих придурков моя спина покажется более подходящей мишенью, чем загадочное чудо-юдо.

Чем-чем, а беготнёй за последние несколько дней я уже пресытился по самое не хочу! От того убеги, от этого убеги.

Достали!

Эрик Мэйфилд, по прозвищу Ворон, больше ни от кого бежать не намерен! В основном, потому что у него нет на это сил, но сие пусть останется секретом. На последнем издыхании я доковылял до ближайшего дерева — им оказалась высокая корабельная сосна — и со страдальческим вздохом сполз по ней на землю. Нужно было чуток дух перевести, иначе я рисковал рассыпаться на много маленьких Эриков. Ночь была тёплой, дул приятный ветерок, а с неба смотрели мириады далёких звёзд. Тишь да благодать. Короче, я даже не заметил, как задремал.

* * *

Когда мне удалось выбраться из обманчивой реальности сновидений, над лесом стояло раннее утро. По земле стелился густой туман. Показалось, что это всего лишь продолжение сна, в котором меня этот юнец таки упрятал в свои казематы и запер в какой-то камере, а там из темноты ко мне медленно тянулись чёрные щупальца.

Брр, как вспоминаю, так сразу мурашки по коже.

Кстати, к теме мурашек — сейчас ещё самое начало лета, по утрам должно быть ещё довольно холодно, а мне почему-то очень тепло и уютно. Посмотрев вниз, я обомлел. Почти всё моё тело покрывала прослойка из слизи, знакомой до зубовного скрежета, а на груди, прильнув к плечу, примостилось вся остальная часть тела.

— Атрама!? Так я и знал! Это была ты! — громко сказал я, пытаясь пошевелиться, но вещество, неконтролируемое разумом девушки, оказалось ОЧЕНЬ вязким и липким. Как старый, засахарившийся мёд.

Слизень открыла глаза и широко зевнула. В её рот в этот момент можно было запихать целый арбуз. Затем, она непонимающе уставилась на меня, словно спрашивая, почему шум-гам так рано с утра. Эти существа, обычно, спят по двенадцать, а то и по двадцать часов подряд. Зато потом могут до десяти суток обходиться вообще без сна.

Как только девушка проснулась, её тело вновь стало подвижным и податливым. Я, воспользовавшись этим, встал. При этом большая часть Атрамы осталась прилипшей ко мне.

— А, что? — сонно спросил монстр, всё ещё ничего не понимая, но потихоньку приходя в себя.

— Это всё ты! Ты только притворилась, что осталась в пещере. На самом деле, всё это время следовала за мной по щелям в стенах. И это ты обвалила потолок в той комнате, дав мне возможность сбежать. Ну и, само собой разумеется, это ты спасла меня из цепких лап Церкви. Почему?

— Атраме нравится Эрик.

Вот те раз. Час от часу не легче.

— Но что теперь будет? Ты когда-нибудь покидала свой дом?

— Ни разу. Снаружи всё так по-другому! Атраме тут хорошо. Много запахов, звуков и пространства.

В её полупрозрачных, щенячьих глазах сиял восторг.

— Ты собираешься и дальше таскаться за мной?

— Конечно. Я давно хотела уйти, чтобы найти тебя. А теперь не хочу отпускать. Атрама пойдёт с тобой и будет помогать.

Эта наивная детская улыбка… милостивые всеединые, за что!?

Наверно, лучше было бы отослать её назад. Мне кажется, что она бы всё-таки меня послушала в конце концов. Но я устал, у меня не было сил спорить, да и когда девушка оказалось рядом, сразу стало как-то легче на душе. Ведь случись мне уйти сейчас, и мы с ней некогда бы больше не встретились.

— Ладно, будь что будет. Пошли, Атрама, нам предстоит долгий путь…

* * *

Полдня мы шли совершенно молча…

Ага! Как же! Поверили!?

Моя новая спутница, впервые выбравшаяся за пределы своего крохотного мирка, была настолько перевозбуждена и энергична, что мне впору было диву даваться. Она, пожалуй, разбила для меня некоторые законы времени и пространства, находясь в нескольких местах одновременно. Про то, что её рот не закрывался ни на секунду (формально, как выяснилось чуть позже, ей совершенно не нужен рот, чтобы говорить) я скромно умолчу. Атрама исследовала всё и спрашивала абсолютно обо всём, начиная от куч-муравейников и гнилых пней, заканчивая самым последним листиком в каждой кроне каждого дерева. На простые вопросы я отвечал машинально, но иногда она вгоняла меня в ступор.

Как вам такая задачка: «Почему облака не падают с неба на землю, как камни у неё дома?». Естественно перед этим мне полчаса приходилось объяснять, что такое эти «небо» и «облака».

Когда же это непоседливое чудовище выжало мои знания о мироздании до капли, то сразу же решила, что ей этого недостаточно и принялась трогать, пробовать на вкус (не уверен, что она их различает, но оставим так) и рассматривать всё, мимо чего мы проходили. Это слегка облегчило мою участь, но сразу же появились другие неприятности, связанные со способом её перемещения. Слизни очень уязвимы для огня и жары, поэтому выработали для себя весьма своеобразный способ двигаться по открытой местности: они разжижают своё тело практически до жидкого состояния и «струятся» тысячами крохотных ручейков по незримым трещинкам и канавкам, которые есть даже в самой лучшей кладке, и уж конечно в рыхлой земле. Поэтому никогда нельзя сказать, где именно она находится, пока её не заинтересует очередная букашка, ползущая по ковру из прелой листвы, и она не выпрыгнет из земли, подобно рыбе. Первые несколько раз, когда Атрама вот так «выныривала» у меня прямо под носом, мне становилось как-то не по себе, вплоть до полуобморочного состояния. А в самый первый, так вообще чуть кондрашка не хватила. Только к полудню стало легче.

* * *

— Кхм, Атрама, ты тут? — остановившись в высоких зарослях кустарника, позвал я.

— Да, дорогой! — радостно откликнулась та, немедленно возникая на пустом месте, в двух шагах за моей спиной.

— Ох, — вздрогнул я. Пока ещё не привык до конца. — Просил же, не так резко и ради всеединых, только не за спиной! Неужели, ты хочешь, чтобы я отправился в бездну раньше срока? — а затем до меня с запозданием, дошло. — «Дорогой»!? Откуда ты набралась такого!? Зови меня просто Эрик.

— Не хочу. Выбирай: «дорогой» или «любимый». Так называли друг друга люди в некоторых домах, где я была. Вы разве не так друг к другу обращаетесь?

Мне не удалось сдержать тяжёлый стон. Но сейчас у меня просто не было сил переубеждать или спорить с ней.

— Не совсем… но пусть будет дорогой… — без боя сдался я и вернулся к тому, что изначально хотел сказать. — Сделай мне одолжение.

— Какое? — хмыкнула девушка, внимание которой почти целиком привлекла к себе пролетающая высоко в небе чёрная птица.

— Отойди ненадолго, мне надо переодеться.

Всего десять минут назад до меня озарило, что же не так. Всё это время я оставался в грязной, мятой и потрёпанной одежде купца. Но когда я решил, что нужно это исправить, мне почему-то стало очень неудобно перед Атрамой. Убедить себя в том, что моё голое тело ей интересно ровно настолько же, насколько и одетое так и не удалось. Так что я решил уладить всё таким вот образом.

Но тут я столкнулся с совершенно недоумевающим взглядом.

— Что не так?

— Пе-ре-одеться? Что это значит?

Хм, ну конечно, существо никогда в жизни не носившее никаких нарядов и не должно знать об их существовании. Кстати, надо будет ей как-нибудь намекнуть, чтобы немного поменяла форму, а то её вид… весьма вызывающ.

Пришлось потратить некоторое время, чтобы доступно всё истолковать и показать.

— А зачем её носить?

Ещё столько же времени ушло на объяснения, для чего нужна одежда…

— А почему мне надо уходить? — последовал закономерный вопрос.

Вот тут-то я и замялся. Она ведь даже не она, а оно. Слизни не имеют пола. То, что Атрама говорит в женском роде и имеет женское тело — лишь совпадение, сложившееся с привычкой, которая была привита мной семнадцать лет назад. И нравлюсь я ей не как мужчина женщине, а как друг или товарищ.

Разумом мне всё это было понятно, но ничего с собой поделать не получалось. Стеснялся и всё тут.

— Просто надо. Я тебя очень прошу. По-дружески…

А на это уже ей нечего было возразить. Пожав плечами, она растворилась в земле. Но меня не так просто обмануть. Выждав пару минут, я громко сказал.

— Ну, по-дружески же прошу…

— Ладно, Атрама уйдёт, — обиженно ответили кусты.

Спокойно переодевшись и нацепив на пояс ножны с вложенным мечом, я сразу почувствовал себя лучше и увереннее, что сказалось и на остатке дня — дорога перестала казаться бесконечной и выматывающей, а так и не прекратившееся беззаботное щебетание моим спутницы начало забавлять и умилять.

* * *

Ночь. Звёзды неторопливо перемигиваются между собой, будто общаясь. Интересно, о чём могли бы поговорить эти далёкие-далёкие светлячки, до которых никогда не дотянешься рукой, как бы высоко ты не забрался? Что они знают и что могут рассказать? Наверняка нечто невероятно важное и прекрасное, иначе бы лорд Тирис — брат-близнец тёмного бога Тимиса — никогда бы не стал создавать их столь недостижимыми, а Лейрис никогда бы не вдохнула в них столь сияющую жизнь. Но нам, смертным, этого не дано узнать.

Что-то меня на лирику понесло, бывает иногда под настроение.

Видимо не хочется думать о том, что я залез в большую кучу этого самого по самые уши, и делаю вид, что всё так и должно быть, а запах меня совершенно не смущает.

Ситуация вырисовывается самая неутешительная. Начнём с малого: у меня нет ни еды, ни транспорта. Даже захудалая кобылка на последнем издыхании пригодилась бы, но и её нету. Картой я тоже не озаботился обзавестись, точнее, ретивые ребята из Церкви не дали мне этим даже озаботиться. А то, что они не погнались за мной сюда, навевает очень нехорошие предчувствия. Ладно, встретить стаю волков или медведя — будет пир для Атрамы, а если что-то похуже? Кстати, об Атраме… пока мы в лесу, она оказалась чрезвычайно полезной — с ней не нужно разводить костёр, сильно беспокоиться о голодной смерти и страдать от одиночества. Но если судьба сыграет злую шутку над нами, и мы в целостности и сохранности доберёмся до обжитых мест? Что делать там? У меня есть работа, которую я обязан выполнять. Хотя… какой теперь из меня маг, без моего значка-то? Услышь об этом мой учитель, у него бы инфаркт случился тут же. Амулеты тоже, конечно, жалко, но потерять значок — это серьёзный проступок, который грозит исключением из Конклава без права на возвращение. Эта маленькая серебряная трубочка с чёрными полосками на ней — уникальная вещица, подтверждающая, что ты не какой-нибудь самоучка, а самый настоящий и обученный волшебник. И всё равно, даже будь она у меня — в компании с монстром меня ни в один город или село не пустят, а просить Атраму каждый раз оставаться на задворках и ждать — как-то глупо, в конце концов, обнаружат. И что потом? Врать и говорить, что впервые вижу? Не по мне. Да ещё и моя работа сопряжена с большим риском, если я когда-нибудь ошибусь и отправлюсь в бездну без её ведома, что случиться?..

Эх, целое море проблем, а ни черта путного, чтобы их решить, в голову не лезет.

Решив положиться на старую поговорку: «утро вечера мудренее», я уснул, пусть и с некоторым трудом. Спать внутри другого живого существа это как-то… в лучшем случае — непривычно. А на самом деле жутковато и просто-напросто дико. Но выбора нету. Без походного снаряжения на холодной, сырой земле за ночь я вполне мог дать дуба. Все встреченные мной на том свете знакомые умерли бы по второму разу. От смеха. Хотя, интересно, что бы они сказали по поводу такого оригинального «спального мешка».

* * *

К середине следующего дня мы вышли к широкой, но мелкой, не более семи-восьми локтей в глубину, спокойной реке. Она текла издалека — с вершин гор, располагающихся в десятках миль отсюда, и отделяла обычный лес от того, который и получил когда-то название Мёртвый. Многие маги пытались найти первоисточник, повлиявший на растительность на том берегу, но безуспешно. Доподлинно известно лишь то, что там всё насквозь пропитано какой-то странной и непривычной магией, которая и исказила ранее росший там обычный смешанный лес.

Погодка была та ещё. Буквально за пару часов поднявшийся ветер нагнал свинцовую завесу туч и с неба теперь моросил мелкий дождик, больше подходящий осени, чем лету.

Атрама, которая привыкла жить в вечной сырости, ничего неприятного в этом не находила, а вот у меня уже начало першить в горле.

— Нам на ту сторону. Ты сможешь перебраться?

Никогда не слышал, о слизнях, пересекавших реку, мало ли что случится.

Девушка опасливо потрогала ладошкой кристально-чистую воду, затем долго молчала, с открытым ртом изучая своё отражение в зеркальной глади (похоже, какой-то аналог человеческого зрения у неё всё же есть), и только потом соизволила ответить.

— Да. Атрама не боится воды, её было много дома.

Я одобрительно кивнул, с облегчением откидывая размышления о том, что делать, если бы она НЕ могла преодолеть реку.

Но радоваться долго мне не было суждено — сверху раздался настолько сильный визг, что мне стало страшно за свои барабанные перепонки. Он длился всего доли секунд, но за них я успел рухнуть на гальку, и зажать уши руками. Сквозь звон в голове я с трудом расслышал громкие хлопки крыльев, а затем ещё один визг, теперь он звучал разочарованно. Чтобы посмотреть, кто это так неординарно заявляет о своём присутствии, я перевернулся, не рискуя вставать, и уставился в небо.

«Птица» — первое, что пришло в голову, но затем стало ясно, что это была ошибка — неизвестный летун был гораздо крупнее, чем какой-нибудь орёл или ястреб. Существо вновь набирало высоту, для повторного нападения, махая чёрно-белыми крыльями, размером с само тело. Однако, что-то было явно не так. Напряженно сделав ещё несколько взмахов, оно зависло в воздухе на высоте нескольких дюжин локтей, а затем, конвульсивно изогнувшись, камнем рухнуло вниз. Если бы не река — этот ненормальный летун бы раскроил себе голову о землю. Но ему повезло — попалось глубокое место. Удар о воду был наверняка весьма неприятен — послышался хруст ломаемых костей, и монстр моментально пошёл ко дну — перья, намокая, становились хуже камня, привязанного к шее. Я всё ещё был немного не в себе, но кое-кто, похоже, соображал быстрее меня…

Атрама без капли сомнений сиганула в воду, немедленно в ней растворившись. Спустя долгих десять секунд, тело пернатого всплыло, а затем с приличной скоростью стало двигаться к берегу. Выбравшись на земную твердь, слизень втянула сюда же и пострадавшее существо.

— Что это? — немедленно последовал вопрос от неё, когда все оказались на суше. — Какой-то странный человек…

— Нет, это не человек, — покачал головой я, разглядывая ненормальную летунью, чуть не оторвавшую мне голову своими острыми, как кинжалы, когтями. Она была не крупнее человеческого ребёнка. Смуглая кожа, милое, детское личико со светло-русыми волосами, украшенными разноцветными ленточками, носом-кнопкой и маленьким подбородком. Из одежды на ней имелись: короткие штаны из шкуры с длинной бурой шерстью и нечто вроде корсета сверху.

Я поморщился — её левое крыло было переломлено напополам. Из раны торчали осколки костей, и хлестала кровь. Но кое-что ещё мне не понравилось гораздо больше — на коже и перьях то тут, то там виднелись тёмные, почти чёрные пятна, как от лишая. Молодая гарпия. Ей, навскидку, четырнадцать (в школе мне доводилось видеть гравюру взрослой гарпии, и на таковую она совсем не тянула). На её лице застыла гримаса боли, несмотря на то, что малышка пребывала без сознания.

— Это — гарпия обыкновенная. И она страдает от какой-то болезни. Пожалуй, лучше добить её, чтобы не мучилась.

— Бо-ле-зни?

— Угу, это когда тебе плохо, — я не стал вдаваться в подробности. — Раз она напала на меня — то ей должно быть уже совсем нехорошо. Обычно эти пернатые весьма дружелюбные и незлобивые создания. Нападают только в том случае, если их гнёздам грозит опасность. Кстати, о гнёздах… до ближайшей горы мили и мили пути. Как же она тут оказалась?

— Плохо? — интересно, это всё, что моя спутница уловила из сказанного, или только это её волновало? — Как тебе тогда? Надо помочь!

— Боюсь, не выйдет. Что бы ты тогда со мной не сделала, работает на людей. Что случится с ней — никто не знает, — я не выдержал и провёл ладонью по мокрому лицу. Даже после купания в ледяной воде, её лоб обжигал руку. Бедняжку заживо сжирала лихорадка. — Ведь я правильно понимаю, это умение пришло к тебе от матери?

— Угу, — пробормотала Атрама, сразу сникнув. — Но надо помочь! Эрик — умный, придумай!

— Увы, я не монстролог. Все мои знания — это полгода занятий, половину из которых я проспал или прогулял, а так же полузабытый том с кратким описанием наиболее часто встречающихся существ, из которого я делал себе шпаргалки для экзамена, — последовал мой виноватый ответ, но она не поняла, всё так же выжидающе смотря мне в глаза. Пришлось со вздохом сказать следующее. — Эрик не умный… он не знает, как вылечить её. Всё что мы можем сделать для неё — это избавить от страданий и похоронить.

Но Атрама упёрлась, упрямо надув щёки и загородив собой стонущую во сне гарпию (и откуда она столько человечности набрала?).

— Нельзя! Не дам!

— Но мы…

— НЕТ! Не хочу! Когда мама умерла — Атраме было очень грустно. Когда Эрик уходил, тоже. Атрама больше не хочет, чтобы кто-нибудь уходил! — похоже, девушка была на гране того, чтобы опять разреветься.

Я немного помедлил под её испытующим взглядом, но потом сдался, примирительно подняв руки.

— Слушай, я бы с радостью, но у меня с собой нет…

— Ну, пожалуйста!

Ничего не оставалось. Не могу выносить вид плачущих девушек, будь то люди или монстры…

— Так, слушай, что нужно сделать.

* * *

Мёртвый лес и правда, на первый взгляд, был мёртвым. Чёрные остовы неизвестных деревьев с очень толстыми стволами, массивными, переплетающимися между собой корнями, покрытыми мхом, и зловещими ветками, похожими на руки с длиннющими когтями. Этому местечку самое место в кошмаре умалишённого из центральной лечебницы. Однако, эти образы — всего лишь иллюзия. Эти деревья были живыми, а мощные потоки магии, пронизывающие здесь всё, дали зародится чрезвычайной своеобразной флоре. Насколько я помнил, некоторые растения здесь имеют отличные целебные свойства, оставалось лишь надеяться, мне удастся их вспомнить. Гарпию несла в себе Атрама, пусть так она двигалась гораздо медленнее, зато не трясла больную и следила за её температурой.

Ступая по мягкому изумрудному ковру, покрывающему здесь почти всё, я со всей внимательностью вертел головой, силясь заметить, знакомые лишь по картинкам высокие стебельки. Но тут ничего не было. Либо у меня в памяти что-то спуталось, либо оно растёт совсем в другой части леса, что тоже вполне вероятно.

Прослонявшись до самой темноты, так ничего и не найдя, мы устроились на ночлег. Теперь пришлось-таки разводить костёр, так как Атрама заботилась о больной.

— Огонь и преисподняя… — вполголоса выругался я, глядя на тяжело дышащую малышку. — Воды не вскипятить — котелок нужен. Да что там, у нас даже тряпки нету, чтобы ей на лоб компресс сделать. Как она? Температура не поднялась ещё выше?

Слизень отрицательно покачала головой, как можно нежнее укладывая пациентку на землю и стараясь не потревожить кое-как зафиксированное с помощью пары палок и ремня крыло. Мне удалось остановить кровь и вправить оказавшуюся вывихнутой руку. Но на там мои возможности заканчивались. Всё, что я умею — это бороться с демонами и нежитью. Из других школ как-то мне дались огненная и, совсем по мелочи, ледяная. Правда, для всеобщего блага, я старался к ним прибегать только в самых крайних случаях, и то, если был один и тщательно всё обдумал.

* * *

Уснуть из нас никто так и не смог. Ближе к полуночи дыхание больной стало совсем слабым и прерывистым. Мне было понятно, что эту ночь она не переживёт, но я пока не спешил поделиться этой вестью с Атрамой, которая, как малое дитё, искренне верила, что её знакомые не могут умереть.

— Кхм-кхм, — раздалось вежливое покашливание из-за дальнего дерева. Я вскочил, немедленно хватаясь за рукоять меча, а моя спутница просто повернулась. — Простите, кажется, вашей подруге нужна помощь?

Голосок был тонкий и мягкий, у меня возникла стойкая ассоциация с музыкальным треугольником. Такой же тихий и мелодичный. Но вот кто мог быть его обладателем? В этом-то богами забытом месте… быть может, какая-нибудь дриада или лесная фея. На эльфийку не похоже, у них тоже весьма певучий говор, но не такой звонкий.

— Да, ей очень плохо! Ты можешь помочь? — без промедления вместо меня ответила Атрама. Я бы на её месте не стал так легко доверять непонятно кому, не заходящему в круг света костра.

— Возможно… — неуверенно отозвалось существо, а затем обратилось ко мне. — Похоже, этот человек мне не доверяет. Напрасно, у вас сложено достаточно легенд о нас.

— Так подойди и покажись, а то легенд много о ком сочиняют. И далеко не все из них заставляют бежать сломя голову по первому же предложению о помощи, — скептично ответил я, не сводя глаз с тёмного, едва различимого силуэта.

Незнакомка фыркнула и сделала несколько шагов вперёд, зайдя в круг света от костра.

На меня большими, полными доброй насмешки, радужными глазами смотрела единорог.

Надо ли говорить, что я тут же прикусил язык и замер в благоговейном восторге?

Она… была прекрасна. Даже без луны она искрилась в тусклом свете костра, будто была обсыпана волшебными звёздами. Серебряный хвост и грива развевались от малейшего, неощутимого ветерка. Изящные, бархатистые руки, статная фигура, прикрытая так не идущей к столь чудесному образу грубой, некрашеной мешковиной. Молодое, слегка капризное личико с невероятно выразительными, влажными глазами и острыми, нечеловеческими ушками на макушке. Ну и, конечно же, перламутровый рог на лбу, источающий мягкий, еле заметный свет.

Сейчас сказочное существо пребывало в своей промежуточной ипостаси — нижняя часть у неё была лошадиная, как и положено от природы, а верхняя — людская. Наподобие кентавра. Единороги имели три формы: истинную, промежуточную и человеческую. Последнюю они принимали крайне редко и с большой неохотой, и на то были причины. Спрос на их шкуру, кровь и рога, во все времена ценившихся у магов и ремесленников, заставлял лихих людей охотиться на них, стирая с лица земли целые стада. Но доброты этих величественных и древних существ хватило, чтобы не озлобиться, однако жизнь научила их относиться к нашему роду с большой долей опаски. И это было вполне понятно.

— Простите меня, прекраснейшая госпожа…

— Сания, мэтр, — удивительно, но она говорила с почтением.

— Я только аспирант…

— Не важно, давайте опустим любезности, жизнь стремительно покидает это несчастное существо. Идите за мной, — единорог развернулась и, не проверяя, последовали ли мы за ней или нет, двинулась куда-то в чащу, освещая себе дорогу неярким жемчужным светом, исходящим из рога.

Сания шла медленно, чтобы аккуратно перетекающая Атрама могла за ней поспеть.

— Никогда не видела, чтобы человек ходил в компании монстров. Что-то поменялось во внешнем мире, или ты такой уникальный? — спросила она меня, когда молчание стало всем невмоготу.

— Пожалуй, второе. К тому же пернатую мы подобрали только вчера днём, прямо после того, как она чуть не отчекрыжила мне голову, — ворчливо ответил я, чувствуя тонкую издёвку в голосе нашей проводницы. — Хотя не могу, что и в мире ничего не поменялось. Не знаю, как это меня характеризует, но для того, чтобы выжить и дальше выполнять свою работу, я согласен путешествовать хоть с самим Тимисом.

Было видно, что девушка хотела что-то ответить, но мы совершенно неожиданно вышли на небольшую поляну, где ютилась сложенная из брёвен древняя изба, уже по локоть ушедшая в землю. Я втянул носом, внезапно показавшийся очень холодным воздух, и опустил руку на рукоять меча. Такое ощущение у меня появляется, когда рядом бродит порождения тёмных братьев, имя одного из которых я не к ночи упомянул. В домике горел свет, и было видно, что там кто-то есть.

— Тия, я вернулась! — громко крикнула единорог. — Готовь снадобья, у нас тут тяжёлый случай!

Дверь отворилась. Стоило мне увидеть то, что из-за неё показывается, кровь сразу закипела от ярости. Пальцы и ладони без ведома разума принялись за дело. Тихо зашуршал доставаемый из ножен меч, а свободная левая рука сложила обуздывающий символ. Дверь разлетелась щепками, но чёрная тень успела утечь в сторону. Сания застыла, с суеверным ужасом глядя на происходящее.

Силуэт сделал несколько движений и в темноте блеснули багровые глаза. Ноги стали ватными, а по голове будто пыльным мешком ударили. Без защитных амулетов мои шансы на победу быстро стремились к нулю. Эх, если бы знал заранее — начертил бы хоть простенькую пентаграмму. А так, на одних пальцовках, далеко не уедешь. Выронив внезапно отяжелевший меч, я сложил другую фигуру, похожую на голову козла. Земля вздыбилась фонтанами с меня ростом, но мой противник, точнее, противница, оказалась шустрее, уйдя с пути заклинания. Откуда я знал, что это она, несмотря на то, что не видел практически ничего? Всё просто: суккубы не бывают мужчинами. А это демоническое порождение я узнаю и по гораздо меньшим приметам, чем рога на голове. Тварь, тем временем, в два звериных прыжка оказалась рядом со мной и ударила ладонями в грудь. Воздух помахал мне на прощание и покинул лёгкие, а сам я улетел назад, растянувшись на ковре из мха. Суккуба бросилась ко мне, чтобы добить.

— Прекрати! Тия, что на тебя нашло!? — громко закричала Сания.

И тут свершилось уже которое чудо за последние несколько дней — тварь из бездны резко остановилась, выпрямилась и совершенно спокойным голосом ответила.

— Да, прости… но когда меня без предупреждения хотят сковать по рукам и ногам инстинкты берут своё, — затем она повернулась ко мне. В темноте были видны лишь угольки её зрачков. — Мальчишка, запомни, больше так не делай. Маловат ты ещё, чтобы со мной тягаться без подготовки, — сказала и забыла, вновь обратившись к единорогу. — Кто там у нас сегодня?

— Гарпия. Нужно найти ту книгу. Похоже она чем-то больна…

Я валялся на земле, униженный и разозлённый, пытаясь вогнать в лёгкие хоть сколько-нибудь живительного кислорода.

— Д… дерьмо… — с трудом выжал из себя.

Но никому уже не было дела. Суккуба и единорог вели за собой Атраму, поочерёдно заглядывая в лицо больной, а та беспомощно следовала за ними, то и дело оглядываясь на меня. Похоже, моим обидам и эго придётся взять перекур. Пересилив себя, я махнул рукой, мол, всё в порядке (хотя на самом деле хотелось броситься на мерзкую тварь пусть хоть с кулаками), и с трудом поковылял к избушке. Становилось даже интересно, как два настолько противоположных существа уживались вместе друг с другом. А ведь они явно были закадычными подругами.

Тогда я ещё не знал, насколько моя жизнь перевернётся в результате знакомства со всеми этими чудными существами… и наглой суккубой. А знал бы, скорее всего бы пошёл и утопился в реке, чтобы не мучиться. Шучу, конечно, но то ли ещё будет…

* * *

Во второй раз за эту неделю я просыпаюсь непонятно где и с жуткой головной болью. Как бы это не стало у меня привычкой. Дурной.

Пощупав затылок, мне стала ясно причина сразу обеих моих проблем — прямо на макушке красовалась огромная шишка. Кто-то не шибко любезный без лишних слов приголубил меня чем-то тупым и тяжёлым прямо по кумполу. В этот раз хоть до сотрясения мозга не дошло (правда, я сильно сомневался, что там осталось хоть кто-то, что ещё можно сотрясать, кроме воздуха). После небольшого перерыва, проведённого на неструганных досках своего лежбища, моё самочувствие достаточно улучшилось, чтобы меня стал интересовать окружающий мир.

Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять — я в камере. Узкая комнатка со стенами из плохо отёсанного камня и круглый проход, который перегораживали прутья из чёрного металла. Что же случилось? Неужто псы архиепископа таки догнали меня в лесу? И что тогда сталось с моими спутницами?

Совсем обленившаяся память наконец-то проснулась и стала подсовывать пребывающему в полном неведении мозгу события последних дней. Итак, произошло следующее…

* * *

В избушке оказалось тепло, уютно, но немного тесновато и на удивление светло. Под потолком ярко горел магический светильник, похожий на маленькое солнце (недешёвая штука, такие ставят себе только очень богатые люди). В воздухе витал запах пыли и различных трав. Большая часть свободного места была завалена горами книг и утёсами свитков, создавших внутри помещения очень причудливую сетку из узких проходов. Больную гарпию уложили на единственную имеющуюся в доме постель, и теперь с ней возилась Сания, проявляя чудеса сноровки, чтобы не наступить на бесценные фолианты. Я краем глаза прочитал парочку корешков — почти всё это были работы ведущих монстрологов и травников прошлого и настоящего. Похоже, девушки очень увлекались этим зубодробительным предметом.

Раздался грохот, и из завалов книг вылезла Тия, в монументальной позе героя-победителя, держащая нужный учебник. На свету я смог рассмотреть её получше, и поэтому сейчас пребывал в состоянии, близком к шоковому.

Ладно, если бы это была обычная суккуба. Такие случаи иногда происходили и выходцы из преисподней вели жизнь, близкую к человеческой на поверхности земли. Но чтобы младший суккуб был столь разумен, это — поистине уникальное явление.

Видите ли, этот вид демонов изначально появляется из обычной женщины-человека, попавшей под влияние тёмной магии лорда Азиериса. Сначала они могут и не подозревать о зреющем в них семени тьмы, но со временем оно даёт о себе знать. Их тела начинают изменяться — растут небольшие витые рога, затем прорезаются рудиментарные крылья на пояснице. С их помощью невозможно летать, они скорее служат неким символом. Затем вырастает хвост, шерсть, покрывающая грудь и нижнюю часть живота вместе с пахом. Самое последнее изменение — ступни заменяются копытами. Но дело даже не в этом. Сразу, как только тёмная магия начинает искажать тело несчастной, в её сознание вторгается демоническая сущность. Человеческое начало пытается ему препятствовать и начинается незримый бой за контроль над телом, которым в этот момент движут лишь инстинкты. Младшие суккубы, в отличие от своих полностью развитых сестёр, это — безмозглые звери, не знающие ничего, кроме неутолимой жажды убийства и животной похоти. Пока они не закончат трансформацию, всё их существование заключается в утолении этих двух потребностей. Когда же процесс завершается, новоиспечённая суккуба теряет всю память о своём бытие человеком и становится верной подданной своего господина — лорда Азиериса.

— Что ты на меня так пялишься, колдун? Дырку просверлить хочешь? — ехидно спросила у меня Тия. — Или женские груди в первый раз увидел и теперь глаз оторвать не можешь? Если второе, то любуйся, мне не жалко. Но потрогать ни за какие коврижки не дам.

— Да ты мне и даром не нужна, отрыжка бездны, — буркнул я, поспешно отводя взгляд. Бюст, покрытый бледно-оранжевой, густой шерстью, заменявшей ей всю одежду, и правда был ничего. — Завтра, первым делом, отправлю тебя домой в бездну. Будешь там грешникам свои услуги предлагать, да и те, боюсь, побрезгают.

— А что же до утра ждать? Давай, рискни здоровьем! — насмешливо оскалилась она, демонстрируя внушительный набор инструментов для раздирания плоти на части.

— Что, не терпится? По любимому соскучилась?

— Да! От вас, смертных, никакого толку нету. Что с вами, что с бревном — разница невелика, — презрительно бросила демоница, спрыгивая со своего высокого насеста из книг и заглядывая мне прямо в глаза. Рост у нас оказался примерно одинаков, но телосложение у неё было значительно крупнее. — Что, сразу язык проглотил?

— Да вот думаю, если послать тебя к чёрту, то ты это, поди, как комплимент воспримешь. Наверняка до этого только импами перебивалась, — поединок взглядов я выдержал, не дрогнув.

— Ну, всё, пошли, разберёмся! Вобью тебя в землю по самые уши за такую наглость, даже могилку копать не придётся!

— А ну прекратите немедленно! Никаких драк! И так уже дверь нам разломали.

Мы одновременно повернулись к Сании и открыли рты, чтобы высказать нечто нелицеприятное друг о друге, но та грозно топнула задними копытами. Тия, лучше знавшая свою подругу, сразу приуныла и удалилась к полкам, внимательно разглядывая корешки.

— Так-то лучше. Мэтр, вы разбираетесь в травах?

— Зовите меня просто Эрик, прекрасная госпожа…

— А ты тогда меня Сания. Договорились?

— Угу…

— Итак, Эрик, ты разбираешься в травах?

— Самую малость, — виновато признался я. — И только в тех, которые нужны мне для моей работы.

— А кто ты по образованию?

— Тёмный маг.

— А, тогда понятно, почему вы с Тией так взъелись друг на друга, — вздохнула девушка. — Прости её, она нервничает из-за того что…

— Ну, ты ему ещё когда у тебя месячные разболтай! — внезапно вмешалась суккуба, подняв глаза от книги. Единорог смущённо умолкла. — Что, не видишь, он бесполезен, как и большинство его коллег. Что тебе нужно принести?

Сания назвала с десяток различных трав, и я был вынужден признать, что слышал эти названия впервые. Демоница спешно удалилась на улицу, видимо у них есть какой-нибудь сарай или пристройка, где хранятся ингредиенты.

— Она поправится? — жалобно спросила Атрама, до этого тихо сидевшая в свободном уголке и удивлённо переводившая взгляд с одного говорившего на другого.

Задумчиво почесав роскошную шевелюру, плавно переходившую на спину и превращающуюся в гриву, единорог довольно уверенно ответила.

— Думаю да. Если не умрёт в ближайшие пару часов от лихорадки, то опасность, можно сказать, миновала. Меня больше беспокоит крыло. Это очень сложная штука и если лечить неправильно, то несчастная никогда больше не сможет летать. А это для гарпии хуже, чем смерть, — звучало не очень обнадёживающе, но останься бедняжка только с нами, выбора бы не было вообще — её ждал гарантированный билет в один конец на тот свет. — Как её зовут, кстати?

— Мы не знаем, я же говорил, что только вчера подобрали её. Она не приходила в сознание всё это время.

— А, да, простите. Я забыла, — растерянно и расстроено пролепетала Сания, уткнувшись в книгу, шепча себе под нос фразы, которые читала.

Мне была не совсем понятна столь резкая смена настроения. Подумаешь, вылетело из головы то, что было сказано еле знакомым человеком между делом? У нас на экзаменах повальная амнезия вообще была обычным делом. Адепты — удивительные животные, они могут «вспомнить» то, чего не знали, или в одночасье забыть то, что им вдалбливали на протяжении всего года.

— Что-то не так? — не меняя тона, поинтересовался я.

— Нет, всё в порядке, — не умеешь ты врать, девочка, ох не умеешь. — Где же там Тию носит?

— Где надо, — ответила суккуба, вернувшаяся с охапкой сушёной травы в руках. — Послушай, умник, не лезь не в свои дела. Мы и так помогаем вам, ничего не требуя взамен.

Звучало справедливо, но из чистой вредности я скептически фыркнул и подобрался ближе к месту действия. Никогда не поздно научиться чему-то новому.

Сания оказалась мастерицей своего дела, даже не глядя на сами растения, она подёргала сухие лепестки и бросила их ступку и принялась орудовать пестиком.

— Эрик, возьми у Тии корнеплоды асалии и нарежь их как можно мельче, — сосредоточенно сказала единорог. — Нож она тебе тоже даст. И побыстрее, — затем она повернулась и, наклонившись ко мне, шёпотом спросила. — А как зовут твою спутницу?

— Атрама.

— Хорошо. Атрама, выйди во двор и принеси воды из колодца. Тия, будь добра, найди мне физиологию летающих монстров, том третий.

Тяжело вздохнув, суккуба, которая как раз передавала мне всё необходимое, ответила.

— Уже… ты его читаешь.

— Ой, точно. Прости.

— Ничего страшного, — как-то мягко, не то чтобы по-матерински, скорее по-сестрински ответила демоница.

Сунув мне в руки нож в комплекте с дюжиной небольших, шишковатых корешков, сильно похожих на имбирь, она пошла помогать единорогу, которая, наконец, перекинулась в полностью человеческую форму. Создавая иллюзию бурной деятельности, я не удержался и тайком бросил пару любопытных взглядов через плечо. Невысокая — мне по грудь, худенькая и изящная девчушка, закутанная в жалкие обноски. Без массивного конского крупа она сразу стала такой крохотной и хрупкой. Казалось, если в сломанную моим заклинанием дверь (в следующий раз буду целиться точнее!) залетит порыв ветра, то он унесёт её с собой. Забавно, что серебристая грива и хвост остались на своих местах, то ли так и должно быть, то ли она не полностью овладела искусством трансформации. Приглядевшись, я различил и выглядывающий из-за макушки кончик рога.

Работали молча. Сания самозабвенно превращала различные травки в мелкий порошок, Атрама носилась туда обратно, заполняя большую бочку, стоящую в уголке комнаты, а я с садистским удовольствием кромсал ни в чём неповинное растение, представляя, что это хвост вредной суккубы.

— Всё, почти готово, — вытерев выступивший на лбу пот, с облегчением вздохнула единорог, ссыпая все приготовленные порошки в миску. — Мэтр, как у вас дела?

— Закончил, — откликнулся я, решив не поправлять девушку. Пусть называет, как хочет. — Куда их теперь?

— Оставьте там. Их надо добавлять в уже кипящий отвар.

Я кивнул. Тия, тем временем, развела огонь в очаге и повесила над ним котелок, полной колодезной воды и села посреди комнаты, листая какой-то фолиант. Кстати, а где Атрама? Буквально только что пыталась засунуть пальцы в горящее пламя, а теперь пропала.

— Никто не видел моего слизня? — поинтересовался я, но ответа не получил. Сания даже не повернулась, так как была занята помешиванием зелья, заполнившего комнатку одуряющим ароматом мокрой псины. А суккуба, оглянулась и безразлично пожала плечами, вновь уткнувшись в книгу. — Пойду, поищу её.

— Смотри, потеряешься — пойдёшь волкам на корм, — ядовито напутствовала меня демоница, мерзко улыбаясь.

— Я жилистый и невкусный…

* * *

За порогом было темно, хоть глаз выколи. Облака так и не разошлись, поэтому с неба не светила ни единая звёздочка. Я достал свой верный фонарик и огляделся.

Изба находилась в центре круглой полянки, со всех сторон окружённой плотным строем местных деревьев. Обойдя дом вокруг, я нашёл небольшую пристройку, в которой стояли две кровати и печка для топки «по чёрному». Видимо тут и жили Тия с Санией. А чья же тогда кровать в доме и где этот неизвестный?

«Спрошу, когда вернусь» — решил я и, выйдя на открытое место и подняв над головой свой кристалл, громко позвал. — Атрама, ты меня слышишь?

По правде сказать, мне казалось, что она немедленно выпрыгнет у меня из-под ног, но секунды шли, а её всё не было.

— Атрама, ты тут? Неужели обиделась на что-нибудь? Выходи, скажи! — других возможных причин исчезновения слизня я просто не смог придумать, но даже эта звучало немного фантастично. Учитывая характер девушки, чтобы её хоть как-то задеть за живое, нужно очень постараться. Даже открытое оскорбление она вряд ли воспримет серьёзно. — Эй, ау!

Ноль реакции. Может, ушла чуть глубже в лес и нашла что-то интересное? Вот это на неё похоже.

Пожав плечами, я побрёл в случайно выбранном направлении, не забывая оставлять небольшие магические метки. Не хотелось заблудиться и обрадовать ехидную суккубу своей скоропостижной кончиной в пасти какого-нибудь дикого зверя.

Минут через десять мне окончательно надоело аукать в пустоту, и я уж было собрался вернуться назад, но тут позади оглушительно (из-за почти полной тишины, даже ветер умер в этом проклятом лесу) хрустнула ветка. В голову ударила кровь, и я лихо отскочил от источника звука, одновременно разворачиваясь и выдёргивая меч из ножен. Но там никого не было. После нескольких шагов вперёд, в круг света попала цепочка следов, похожих на отпечатки копыт.

«Тия? Нет, у неё размер ноги больше…» — пронеслось в голове. — «Нужно скорее вернуться назад, нельзя забывать, что я сейчас не на привычном кладбище или в склепе, а в каком-то богами забытом лесу и что тут водится одним им и известно!»

Спешным шагом, но не бегом, я двинулся обратно, стараясь не паниковать. Тени вокруг сгущались и по коже маршировали целые армии мурашек. В воздухе витал аромат сырой земли, болота и чего-то ещё.

В лицо пахнуло холодом и мой кристалл начал потихоньку гаснуть. Тёмная магия!

В тусклом свете почти потухшего артефакта я с трудом разглядел три силуэта, перегородившие мне дорого. Они были ниже меня почти вдвое и в руках держали копья с наконечниками из обсидиана. Один из них повернулся к другому и что-то прокаркал. Тот отрицательно каркнул в ответ и многозначительно показал на меня. Сверху раздался шум. Земля подпрыгнула и больно ударила по виску. Перед глазами полыхали цветные звёзды. Один из троицы подошёл, торжествующе что-то произнёс и ударом пятки копья отправил меня в вязкое небытие.

* * *

Вот значит, как я тут оказался. И почему-то у меня витают смутные сомнения в том, что это была церковь. Узкие камеры, это — не их амплуа. Им больше нравятся просторные пыточные подвалы с горящими жаровнями и душками-палачами в кожаных капюшонах. Да и непохоже, чтобы тут держали узников подолгу.

Увлёкшись своими размышлениями, я совершенно не заметил двух существ, стоящих у входа в мою скромную обитель. О таких видах монстрах я никогда в жизни не слышал. Они немного походили на гоблинов, но те должны быть ещё на несколько дюймов ниже и без всяких чешуйчатых рук и хвостов, как у ящерицы. Вытянутые крысиные морды с маленькими злобными глазами-буркалами, сухопарое телосложение, бурая шерсть, блестящая, как та же чешуя. Одеты твари были в жилеты из варёной, некрашеной кожи и такие же шорты. Удобно и практично, но мне как-то не хотелось знать, откуда они берут материал для такой одежды под землёй. А я однозначно находился под землёй, притом довольно глубоко — иначе как объяснить, что стены, пол и потолок все из цельного камня, нет ни единого окна, а свет обеспечивают грозди каких-то грибов.

Стражи дождались, пока я обращу на них внимание, а затем один из них воровато оглянулся и подмигнул мне.

— Ты представляешь, сколько геморроя нам пришлось испытать, чтобы найти тебя здесь!? Ты бы ещё за Южное Королевство дал себя утащить! Пол леса сюда тащились! Не мог сразу позволить им себя убить? — я узнал эти наглые нотки в голосе. — Парень, долго тебя ещё ждать? Или, может, ты считаешь, что это такой загородный курорт?

— Тия, это ты?

— Нет, проглоти меня бездна, другая твоя знакомая суккуба! Шевели ногами, и сваливаем отсюда, пока нас не раскрыли!

Вот уж воистину неисповедимы нити судьбы, которые плетёт для нас богиня Каэлерис.

Второй страж, всё это время молчавший, вытянул руку и схватился за решётку. Раздалось шипение.

— Атрама!

Девушка улыбнулась лягушачьей улыбкой существа, в облике которого сейчас находилась. Ей потребуется какое-то время, чтобы меня освободить.

— К кому это я попал в гости?

— Понятия не имею! Но за своё спасение тебе следует быть благодарным именно ей, — кивок в сторону сосредоточившейся на работе слизня. — Атрама вернулась домой через пяток минут, после того как ты ушёл. Узнав, что тебе вздумалось пойти её искать, она бросилась вдогонку и оказалась на месте как раз вовремя, чтобы увидеть, как твоё бесчувственное тело тащат не пойми кто, не пойми куда. Их было много, и твоя склизкая подруга решила, что не справится, поэтому разделилась. Одна её часть последовала за похитителями, а вторая к нам.

— И ты вот так просто согласилась помочь мне, своему смертельному врагу?

— Она была очень убедительной… — смутившись, ответила суккуба, отводя взгляд. — Умоляла нас и громко ревела.

— Атрама попросила, и они сразу согласились! — немедленно вставила обличающую реплику девушка, не переставая улыбаться от уха до уха. Тия, совсем смутившись, махнула рукой, мол, что эту простушку слушать.

* * *

Оказавшись на свободе, мы двинулись по узким, почти идеально круглым коридорам. Суккуба наложила и на меня иллюзию, так что теперь, по идее, мы втроём должны выглядеть, как эти твари. Атрама уверенно вела нас по хитросплетению туннелей, где мне бы не найти правильного прохода, даже окажись я в двух шагах от него. Наконец, мы вышли на открытое пространство — огромную естественную пещеру с исполинскими колоннами, сотнями сталактитов и неподдающимися исчислению выходами. Я сразу почувствовал себя так, будто попал в большой муравейник. Повсюду висели грибы — светильники, а эти твари сновали туда-сюда.

Мы старались идти в сторонке от основной толпы — иллюзия иллюзией, но если кто-нибудь до нас дотронется, то сразу же поймёт, что их самым банальным образом надули. Проходя мимо необычно большого прохода в стене, я не удержался и заглянул туда. И обомлел. Там на каменном постаменте лежала массивная золотая плита со следами крови на ней. А в небольшом углублении вздымалась мраморная статуя тёмного бога Тимиса в пять человеческих ростов. Скульптура была настолько высокой, что я даже лица разглядеть не смог. Резец мастера изобразил его сжимающим двумя руками, облачёнными в кольчужные перчатки, двуручный меч, кончик которого указывал на алтарь.

Мне сразу же вспомнилась история, которую нам рассказывал глава кафедры. Он говорил, как путешествовал по миру, выполняя свой долг и загоняя выходцев из бездны обратно туда, где они и должны быть. И однажды наткнулся на кучку гоблинов, поклоняющихся тёмному богу. Его сила текла сквозь них и исказила их тела, сделав сильнее, подарив некоторым возможность использовать магию. Но с другой стороны эти, в общем-то, мирные и трусливые монстры, стали кровожадными и буйными. Вырезав пару окрестных деревушек подчистую, они попробовали на зуб ближайший город, где их всех и уничтожили. Описание, которое он давал встреченным существам, поразительно совпадало с этими тварями. Видать кто-то всё-таки выжил.

— Жуть какая… — прошептала Тия, глядя в лицо огромной статуи. — И это ждало бы меня, если бы не…

Закончить ей не дали. Практически из воздуха соткался хобгоблин (а именно так монстрологи окрестили «посмертно» этот новый подвид) в причудливом головном уборе, где я смог разглядеть хвосты крыс, перья птиц, черепа ещё каких-то мелких грызунов. Пристально посмотрев на нас, он что-то вопросительно прокаркал.

Мы переглянулись. Он повторил вопрос, теперь уже с нажимом.

— Надо что-то делать, иначе он может…

Но её опять прервали. Тварь выхватила из-за пояса костяной кинжал и проделала им какие-то манипуляции. Раздался звон бьющегося стекла и иллюзии стекли с нас, словно вода. Наступила немая сцена. Кажется, существо само было удивлено столь внезапным результатом, это как если бы сама Лейрис подошла к городскому фонтану, сделать глоточек воды. Ну а мы застыли, не зная, что делать.

— Привет, я — Эрик, — состроив глупую улыбку, сказал я.

Хобгоблин каркнул и нас тут же взяли в кольцо его набежавшие сородичи.

* * *

Десять минут и одну провальную потасовку спустя.

— Отличное спасение! Мы все на свободе! — саркастично сказал я, пытаясь поудобнее устроиться на лавке. Теперь меня заковали в кандалы, а их намертво соединили цепью со стеной.

— «Привет, я — Эрик»… Что-нибудь глупее не мог придумать!? — возмутилась в ответ суккуба. Из бочки, стоящей рядом, раздалось бульканье и хихиканье.

Нас скрутили до обидного быстро — я не успел даже пальцовки сложить, как оказался оплетён верёвками по самое не балуйся. Атрама, успевшая дать нескольким тварям на орехи, попала под заклинание шамана, обездвижившее её. Суккубу они ещё некоторое время гоняли по всему свободному пространству, пока не зажали в угол и не навалились всем скопом.

Так что теперь мы все вместе сидели в одной камере. Я, прикованный за руки к стене. Тия, которую прямо-таки распяли на цепях, звенья которых были толщиной в палец. А Атраму каким-то макаром засунули в большую бочку, сделанную непонятно из чего, но судя по рунам, вырезанным на поверхности, она была далеко не самой обычной. По крайней мере, просто растворить её у девушки не вышло, хотя, по заверениям, она очень старалась.

— Вот же бездна меня дёрнула прийти на спасение такому олуху как ты… — всё не унималась демоница, которой ничего не оставалось, кроме как действовать мне на нервы. — Надо было оставить тебя им на съедение. Ну, или что эти твари делают со своими пленниками.

— Понятия не имею, но пивом с раками точно не угощают, — пессимистично ответил я.

— А с нами что будет?

— Да не знаю я! Разве не ясно? Помолчи уже…

— Мне скучно, а из доступных развлечений у меня есть только ты, так что терпи, ибо именно из-за твоей глупости и неосторожности мы оказались тут, — сердито звякнула цепями суккуба.

— Я вас ни о чём не просил. Так что иди ты на…

Демоница молча ответила неприливным жестом и разговор как-то сам собой заглох. Всем не хотелось помирать. Особенно тут, в этом богами проклятом месте и от рук этих мерзких тварей.

— Послушай, — начал проникновенно я, чувствуя себя виноватым. — Мне очень жаль, что мы оказались в таком положении, но согласись, это не целиком от нас зависело.

— От нас никогда ничего не зависит, — грустно ответила она, разом потеряв весь свой боевой задор и сразу став обычной испуганной женщиной. — Если бы зависело, я бы находилась далеко отсюда и спокойно доживала остаток жизни в объятиях любимого человека. Но нет, мне суждено было стать… такой! — Тия вновь дёрнулась в своих путах. Я же молча внимал.

— Думаешь, мне этого хотелось!?

— Сомневаюсь, что хоть кто-то выберет бытие демоном по собственному желанию.

— Люди разные. Раз уж у нас есть время покаяться перед смертью, хочешь… узнать, как я стала такой?

— Почему бы и нет? Сомневаюсь, что у меня будет возможность разбалтывать это в тавернах направо и налево, — невесело усмехнулся я и приготовился слушать. Даже мелодичное бульканье в бочке почтительно затихло.

— Как думаешь, парень, сколько мне лет? — издалека начала она. Я принялся внимательно изучать её, поняв, что не могу сказать, даже как выглядит Тия. Из-за привитой во время обучения ненависти ко всем порождениям тёмной магии мне и в голову не приходило рассматривать её как человеческое существо.

Гибкое мускулистое тело с бронзовым загаром и длинной шерстью, забавного персикового оттенка, покрывающей всё от груди и ниже. Суккуба не носила ни одежды, ни оружия, единственным предметом на ней был золотой обруч с искусной гравировкой на нём. Лицо у девушки было суровое, волевое с полными губами, большими багровыми глазами с вертикальными зрачками и двумя небольшими витыми рожками, растущими на лбу. И последняя её выделяющаяся часть — это волосы. Они были шикарны. Густая, немного вьющаяся каштановая пелена, горячим шоколадом перетекающая при каждом движении. На вид ей было не более двадцати пяти.

— Ха. Совсем не попал, а ещё маг.

Я обиженно возразил, что определения возраста на глазок — это прерогатива астрологов-шарлатанов и предсказателей, а не настоящих боевых волшебников.

— Тебе честно сказать? Мне пофиг, — грубо перебила она меня и продолжила. — Мне пятьдесят два года, из которых восемь я нахожусь в этом «подвешенном» состоянии. Да, это всё произошло восемь долгих лет назад. Целая другая жизнь была тогда у меня, не то, что сейчас — прятаться в лесу с другими такими же, как и я… монстрами, — в её глазах появилась боль и горькая обида на злодейку судьбу. — Даже от моего имени, так же, как и от меня, остался лишь огрызок. Вечность назад меня звали баронесса Варетия Дольтсей из Альта. И города, и королевства. Да, я была дворянкой, пусть не очень знатной, но всё же… Знаешь, такой тип женщин называют «светскими львицами». Сплетни, слухи, интриги и заговоры, вот, чем я жила и дышала в ту пору, и мне это чертовски нравилось, несмотря на то, что тогда было мирное время, а не как сейчас — одни войны и перевороты. Но вот случилось так, что мне удалось встретить свою любовь. Граф Тайтвуд. Одного возраста со мной, статный, воспитанный и вообще во всех смыслах замечательный джентльмен. Мы приглянулись друг другу с первого взгляда, и я сразу поняла, что именно с этим человеком мне суждено встретить близящуюся старость и смерть. Год мы с ним жили вместе и уже собирались сыграть свадьбу, как вдруг всё встало с ног на голову. Мой жених резко охладел ко мне. Помню, под конец, он смотрел на меня, но не видел, словно я была пустым местом. Воспользовавшись всеми былыми связями, мне удалось выяснить, где он постоянно пропадает и с кем коротает ночи. Ты представляешь, это была какая-то городская фифа без имени, без денег, без всего! Но в моего любимого она впилась не хуже клеща! Не собираясь терпеть такого самоуправства, я решила нанести им визит, застав с поличным. И что же ты думаешь, она сделала, когда дверь их спальни отварилась в самый кульминационный момент? Ничего! Распутная тварь продолжила скакать на моём женихе, даже не повернув голову. Это была последняя капля. Я забылась и бросилась на неё, чтобы повыдергать все волосёнки. Но стоило мне подойти, как она посмотрела на меня и… всё. Моё тело перестало повиноваться. А она встала, купаясь в свете полной луны, и с этакой торжествующей улыбкой сказала: «Как же я уже устала тебя ждать. Мне этот осёл уже месяц как осточертел, а ты всё никак не собиралась с духом, чтобы прийти сюда. Но вот это случилось и всё-таки я рада, что не ошиблась в тебе». Её улыбка… это нечто. Меня сразу холодный пот прошиб, но ни убежать, ни закричать не получалось. А она, совершенно голая, подошла ко мне, и поцеловала в губы. Затем прошествовала к окну и уже совсем другим голосом, как будто с родственницей разговаривала, добавила: «Новоиспечённая сестра. Слушай мой первый приказ. Удовлетворяй свои инстинкты и обагри улицы этого города осквернённой похотью кровью». Затем у неё непонятно откуда выросли крылья, и она растворилась в ночи. Я плохо помню, что случилось дальше — будто это был уже другой человек. Знаю, что ту ночь провела со своим женихом, перегрызя ему горло в качестве свадебного подарка. Что потом — сплошной багровый туман и застилающая сознание жажда крови. Сколько ещё людей пало от моих когтей и зубов, боюсь даже предположить. Но в следующий раз я пришла в себя уже тут, в лесу. Эта изба принадлежала гениальному монстрологу и алхимику — Аркавию Серому. Он-то и придумал средство, вернувшее моё сознание назад, когда я была уже на пороге того, чтобы превратиться в подлинного суккуба. Он был хорошим человеком, пусть и немного чудаковатым. Мы с Санией его очень уважали. Его уже полгода, как не стало, и это, по-моему, ужасная потеря. И теперь, то, чего я страшусь много больше, чем смерти, стало весьма вероятным. Чтобы сохранять рассудок, мне необходимо продолжать принимать лекарство. Оно состоит из трав, но кроме этого нужно быть и хоть чуточку магом. А ни я, ни Сания не можем воспроизвести необходимое колдовство даже по записям, наши способности отличны от вашей человеческой магии. Поэтому, когда появился ты… я вдруг подумала… может… сам понимаешь.

— Тия. Я с радостью помогу тебе, — последовал мой искренний ответ. — Но это, к сожалению, уже не понадобиться. Чтобы дожить до сегодняшнего заката нам потребуется просто невероятное количество удачи. Всеединые просто не располагают таким её запасом.

— Всё равно, я хотела бы, чтобы ты пообещал! Скажи, что если мы выберемся отсюда целыми, то ты не дашь мне сойти с ума и вновь стать зверем!! Или, ещё хуже, марионеткой Азиериса, — пусть я знаком с ней совсем недавно, но уже проникся уважением к этой, несомненно, чрезвычайно стойкой женщине. — Любыми способами…

— Даю слово тёмного мага.

О той клятве мне никогда не приходилось жалеть, и, зная, что ждёт меня в будущем, я всё равно бы с полной уверенностью и без секунды сомнения дал бы её ещё хоть тысячу раз. В одночасье мы с Тией стали из смертельных врагов товарищами по несчастию. Ведь мой страх весьма близок к её собственному, и мало найдётся людей, которые бы поняли до конца наши кошмары.

* * *

Из бочки раздались растроганные всхлипы, разорвавшие неловкое молчание, которое воцарилось после моего обещания. Все слова уже были сказаны, поэтому и поговорить оказалось не о чем, а моя желеподобная подруга, сама того не зная, подбросила замечательную тему.

— Что случилось? — как можно более мягко сказал я.

— Это так грустно! Тия, ты — хорошая! — гулко ответила девушка, не прекращая плакать.

— Спасибо, склизкая. Кстати, где ты её нашёл? Она уже успела переломать всё, что я знаю об этом виде. Разве обычно слизни не сидят на одном месте, пока не умрут от старости?

— Ну, мой — особенный, — шутливо сказал я, подмигивая. — Моя подруга получила отличное воспитание.

Не знаю, как ей это удалось, но Атрама умудрилась изобразить крайнюю степень смущения, находясь всё в той же бочке. Она польщёно затихла, перестав рыдать.

— Её интеллект и способности находятся на гораздо более высоком уровне, чем у сородичей, даже красных. Не увидь я это чудо вживую, думала бы, что она — тёмный слизень, — задумчиво продолжила Тия. — И всё-таки, как думаешь, что они с нами будут делать? А то у меня складывается такое впечатление, что о нас забыли, и помирать нам тут теперь с голодухи.

— Меня, скорее всего, принесут в жертву Тимису, — буднично пожал плечами я. — Он любит такие подношения, ведь мы, тёмные маги, используем его собственную силу, чтобы бороться с ним же. Некоторые утверждают, что в лабиринтах бездны для таких, как я, отведён специальный уголок. Видимо, мне стоит быть польщенным от такого богатого божественного внимания.

Суккуба понимающе фыркнула, представляя себе, что скажут ей её покровители, когда их блудная дщерь вернётся в родной дом. Все когда-нибудь умирают, даже демоны.

— А вот что ожидает вас, признаюсь, для меня загадка. Тебя, возможно, отпустят, особенно, если притворишься своей. Ну, про Атраму вообще ничего не могу сказать. Как относятся слуги тёмных к обычным монстрам никому неизвестно, кроме них самих…

— Тихо! — шикнула на меня, ни с того ни с сего, суккуба и начала усердно прислушиваться. Я послушно заткнулся, тоже пытаясь что-нибудь уловить, но это было обречено на провал. Человеку никогда не тягаться с монстрами и демонами в вопросах зрения, слуха и нюха. — Атрама, ты слышишь?

— Угу, происходит ничто странное, — согласилась бочка.

— Да что там!? Мне-то скажите!

— Это похоже на… бой! Звон оружия, крики и топот ног.

Битва, сейчас и здесь? Они не смогли поделить мою печёнку и теперь сражаются за неё? Приятно было бы, если это так, хе-хе (вдруг, перебьют друг друга, и мы выйдём сухими из воды).

Пещеру ощутимо тряхнуло, и на нас просыпался град мелких камушков. В ход пошла магия. Неужто они и правда дерутся между собой? Или, возможно, напал кто? Звуки боя всё приближались. Ещё несколько раз стены тряслись, как в лихорадке, да так, что мне становилось не по себе (кому хочется окончить свою жизнь погребённым под тысячью тонн камня). Через пару минут мне надоело строить догадки из воздуха, и мы, молча, стали ждать развязки, какой бы она не была. Мои теории всё равно никаким образом не могли повлиять на ситуацию, а лишь отвлекали мозг от не самых светлых мыслей. Спустя ещё немного времени, всё стихло. Это могло означать лишь одно: какая-то из враждующих сторон одержала-таки победу.

— Момент истины, дамы… — патетично, с некоторым драматизмом заключил я, явственно расслышав шаги. Вроде как человеческие, но кто его разберёт?

Неизвестный остановился в полудюжине локтей от решётки, являющейся входом в нашу камеру так, что он нас видел, а мы его нет. Раздался тихий разговор. Затем, с оглушающим лязгом, проход открылся, наверно там где-то был переключатель, заставивший металлическую решётку убраться в стены. Наши спасители вошли, и я в очередной раз поразился, насколько ироничной может быть судьба. Из затейницы Каэлерис получился бы неплохой писатель остросюжетных романов.

Никогда не думал, что буду рад увидеть сутану монаха Церкви. Их было двое. Здоровенные бугаи, один с коротким мечом, а другой вообще без оружия.

— Маг Эрик, по прозвищу Ворон, я полагаю? — гортанным голосом поинтересовался тот, что был без смертоносных железяк.

— И его спутница Тия! — внезапно вмешалась в разговор суккуба, заставив этих двоих клоунов подпрыгнуть от неожиданности. Демоница широко улыбнулась, наблюдая за произведённым фурором. Монахи инстинктивно дотронулись до цепочек с амулетами всеединых на них. — Мальчики, будьте добры, снимите с меня цепи, и я покажу вам небо в алмазах, — томно добавила она, выпятив грудь. Я молчал, наблюдая за бесплатным представлением. — Ну же, не стесняйтесь!

— Закрой рот, демоническое отродье!

— А грубить сразу зачем? — сделав губки бантиком, обиженно спросила Тия. — Вам научиться общаться с прекрасными дамами, а то ведь не женитесь никогда.

— Это ты-то прекрасная? — ехидно вставил я.

— Затки эту говорливую тварь, — раздражённо сказал тот, что с мечом. — Каждое её слово оседает скверной на наших душах.

— О, поверьте, мальчики, вам и без меня много за что каяться надо, — ядовито прокомментировала суккуба, пытаясь отстраниться от попыток засунуть ей в рот какую-то тряпку. — Да по сравнению с вами я ч… Ммм-мым-мгых.

— Ну вот! Молодцы, будет этой вредной гадине урок, что иногда стоит подержать рот на замке, — наставительно сказал я, подтрунивая над женщиной, которая теперь не могла ничем ответить, кроме нечленораздельного мычания и испепеляющего взгляда.

Монахи переглянулись. Один пошёл за подкреплением, а другой остался нас сторожить. Вскоре всю маленькую комнатку прямо-таки заполонили эти медные лбы, ясно давая нам понять, что если мы будем дурить, то ничего хорошего нас не ждёт. Меня освободили от кандалов, но немедленно завели руки за спину и связали их специальной верёвкой, между прочим, эльфийского происхождения. Выпутаться из неё невозможно не содрав кожу вместе с мясом, а чтобы порвать, нужно иметь нечеловеческую силищу. Вечно ушастые всякие хитроумные штуковины измыслят, а мне потом отдуваться. Помнится, в школе старшие ученики подшутили над одним из преподавателей — они скинулись и закрыли дверь в его кабинет замком эльфийского производства, а ключ спрятали. Проблема в том, что и я находился там — сдавал зачёт по магии рун. Мы с ним просидели там около десяти часов. С тех пор у меня привилась стойкая непереносимость к этому виду колдовства. Потом, после сотен неудачных попыток взломать этот замок волшебством или отмычками, дверь просто-напросто вырезали вместе с куском стены, которая была толщиной в полтора локтя.

Суккубу, сняв со стены, несмотря на её протестующее мыканье, упаковали в какое-то подобие мешка с прорезью для головы и затяжкой снизу. Как только шнурки затянулись, ткань облепила её тело, будто была мокрой и на ней проступили заковыристые символы. Священные письмена, использующиеся Церковью для составления своих собственных заклинаний. Клирики зря времени не теряли. Бочку с притихшей Атрамой просто напросто покатили за нами. Неужели они знают, что там? Если да, то мы лишаемся своего последнего козыря.

— Можешь что-нибудь сделать? — вопрос был задан для очистки совести. Невооружённым взглядом было видно, что Тию спеленали знатно.

— Нму-нму, — отрицательно помотала она головой и для наглядности дёрнулась. Странная вещь не дала ей даже чуть-чуть пошевелить руками, прижимая их к телу. Интересная задумка, ничего не скажешь. Куда ж ещё деваться церковникам, если они не хотят использовать тёмную магию, с помощью которых обездвижить демона — дело двух секунд.

— Тогда остаётся надеяться, что они ненароком освободят нашу подругу.

— Прекратите там перешёптываться! — рявкнул на нас один из тех, что шли сзади. — В бездне, где вы скоро окажетесь, наговоритесь вдоволь!

По пути к нам присоединялись группки солдат церкви от трёх до десяти человек. Когда мы дошли до того памятного зала, нас сопровождало не менее полусотни бойцов.

Здесь следы битвы были хорошо видны — кровь на стенах, валяющееся оружие, тела, сложенные в кучи. Притом только хобгоблинов, своих они унесли, чтобы потом похоронить на святых землях. А монстров, скорее всего, так и оставят гнить тут. За всей этой суетой наблюдал не кто иной, как мой старый знакомый архиепископ. Рядом с ним, у колонны, лежал мешок с моими вещами и мечом, отчего я не сдержался и до скрежета сжал челюсти.

Джерихо увидел меня и шагнул навстречу. От моего глаза не укрылось, что парень прихрамывает на одну ногу (видать всеединые услышали мою просьбу, и один из его олухов попал в него из арбалета). От осознания этого я получил некое садистское удовлетворение. А вся правая половина лица архиепископа была в только-только начавших заживать синяках и порезах, это — память об ударе о дерево. Жаль, что шею себе не свернул.

— Забавно, — глумливо начал он. — Не думал вас так скоро встретить, Эрик. Похоже, что сама всевидящая Каэлерис дала мне второй шанс. Ведь я уж думал, что упустил тебя, маг. Пришёл срочный приказ сверху — разобраться с нападениями на тракт. Странный случай — похищали только людей, ни повозки, ни даже лошадей не трогали. Расследование привело меня в это логово порока, а когда я увидел у одного из этих существ ваш меч, то сразу же отдал своим подчинённым приказ обыскать всё подземелье. И вот вы стоите передо мной, — он перевёл взгляд на суккубу. — Да ещё и даёте мне отличное доказательство, как против себя, так и против всей вашей братии. Теперь мы прижмём вас, колдунов, на всём материке! Спасибо вам Эрик, вы прямо как золотой на дороге!

— Всегда рад послужить Церкви… — холодно сказал я, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо. Тия тоже молчать не собиралась, но кляп не давал ей говорить, поэтому её наверняка очень красочный и сочный монолог был не понят никем, и в историю не попал.

— Ваше святейшество, эта бочка была в той же камере, что и они. Открыть? — спросил один из монахов, видимо, старший по сану (хотя я могу и ошибаться, не разбираюсь в их знаках отличия и иерархии).

— Как хотите, — безразлично пожал плечами Джерихо, с интересом рассматривая демоницу.

Невесть откуда в руках у одного из них тут же появился лом, и они принялись расшатывать плотно прилегающую крышку. Я не удержался и бросил на место заточения Атрамы полный надежды взгляд. Ещё немного и наши шансы на выживание перестанут быть нулевыми.

— Хотя, постойте… — с самодовольной улыбкой остановил своих подчинённых архиепископ. — Эти двое… они как-то сразу воспрянули духом, когда вы начали её открывать. Видимо там что-то такое, что, по их мнению, им поможет. Оставьте как есть, займёмся этим в городе.

Я смог удержаться и сохранить бесстрастное выражение лица, но вот более эмоциональная Тия сразу как будто лимон съела, чем только подкрепила уверенность Джерихо в своём выводе.

— Протодиакон, — он обратился к невысокому, но плечистому мужику, от которого и исходило предложение открыть бочку. — Возьмите своих людей и парочку моих бойцов, выдвигайтесь вперёд вместе с пленными. Стерегите их, как зеницу ока! Эта казнь станет переломным моментом в истории! Кончится бесконечная война с мерзкими колдунами и победа будет за нами!

— Как прикажете, ваше святейшество! — просияв, ответил тот и принялся быстро отдавать команды. — А вы?

— Мне нужно остаться тут и проследить, чтобы всё было уничтожено. В первую очередь эта статуя.

Я резко остановился, и на меня налетела следовавшая позади Тия. Наши конвоиры тут же схватились за оружие.

— Джерихо, ты собираешься уничтожить статую!? — надеюсь, неподдельный ужас в моём голосе его убедит. Меня попытались заставить идти дальше, но епископ их остановил жестом. В меня вперились колючие, светло-синие глаза, которые, казалось, читали мои мысли как раскрытую книгу (у меня даже закралась безумная идейка, что он и вправду мощнейший телепат). — Не смей!

— Что же меня остановит?

— Ты не понимаешь? В ней хранится тёмная энергия сотен жертвоприношений! Если её разрушить без предварительной подготовки, вся эта сила вырвется наружу и обрушится на королевство! Мёртвые поднимутся из своих могил в радиусе многих миль отсюда! И это лишь самое незначительное, из того, что случиться!!

Он подошёл ко мне в упор. Нас разделала всего парочка дюймов.

— Врёшь, маг. В церковных архивах не имеется ни единого упоминания о подобном, а значит, этого не было.

— Конечно, нет! Все сведения о похожих случаях, но в более маленьких масштабах, содержаться в архивах магов, ведь до этого мы всегда занимались случаями, с использованием тёмной магии, — в отчаянии закричал я, но уже видел, что это бесполезно — мне не верили.

— Хорошая попытка. Но ты меня не убедил. Не знаю, зачем тебе хочется сохранить это место. Точнее, боюсь даже подумать, какие коварные планы относительно этой энергии ты вынашивал вместе со своим фамилиаром, но им не суждено сбыться. Я за этим лично прослежу! Уведите их! — он отвернулся и пошёл по своим делам, потеряв ко мне всякий интерес.

— Мы гмырш гыгу? — вопросительно промычала суккуба, когда нас вывели из зала. Вроде как я понял, о чём она.

— Знаешь, как бы мне хотелось, чтобы это была ложь!? — последовал мой искренний ответ. — Нам надо СРОЧНО выбираться отсюда. Никогда в жизни не видел столько тёмной силы, сосредоточенной в одном месте. Это будет настоящая буря!

— Мга уу, — обречённо простонала демоница, кивая в сторону нашего конвоя. Было видно, что просто так нам уйти не дадут. Конечно же, ведь сам архиепископ наказал им следить за нами и не спускать глаз. Придётся ждать возможности во время движения по лесу или ночёвки. А к тому моменту этот человек обрушит на наши головы невиданный доселе по мощности ураган из тьмы!

* * *

После душного и спёртого воздуха подземелий чувство ветра на лице казалось благословлением богов. Мы с Тией зажмурились от восторга. Немного не хватало солнца — всё небо было заложено тяжёлыми тучами, которые грозили разразиться дождём в любую секунду. Однако, вдоволь насладиться возвращением на поверхность нам не дали — посадили на какую-то повозку, предварительно поменяв верёвку, оплетавшую мои запястья, на тяжёлые кандалы. Видимо, по плану псов церкви, снять их, мне было уже не суждено. На ещё одну такую же закатили бочку с Атрамой. А я, внутренне сжимаясь, ожидал того, что должно было случиться с минуты на минуту — взрыва.

Заскрипели колёса, и мы медленно двинулись вперёд, петляя между деревьев и подскакивая на корнях. Чёрт, наверно никогда ещё люди не желали, чтобы повозки, везущие их на плаху, ехали быстрее. Потому что топор палача, это быстро и практически безболезненно, да даже сгореть на костре — и то лучше, чем оказаться в эпицентре тёмной бури. Ибо, что произойдёт с тобой там, ведают только тёмные братья, а им палец в рот не клади — руку по локоть отхватят.

Не знаю как вам, а мне не улыбалось обратиться в невесть что.

— Началось, — обречённо сказал я, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Кончики пальцев уже начало знакомо покалывать. — Тия, если со мной что-то случить, будь человеком — добей.

— Ы ыы ожи.

— Само собой…

Затем земля принялась мелко дрожать, будто от озноба. Лошади, везущие повозку, начали нервно косить налитым кровью глазом и недовольно фыркать, мол, отцепите уже от нас эти штуки, отсюда надо уносить ноги, пока не поздно. Звери хорошо чувствуют присутствие магии.

— Пригнитесь! — раздался знакомый крик откуда-то из-за деревьев. Я не успел даже ни о чём подумать, но кое-кто за меня уже всё понял. Тия, без всякого предупреждения, оттолкнулась ногами и повалила меня на дно. В следующую секунду над нами ослепительно сверкнул веер молний, ударивший в ближайшие стволы. Раздались людские крики.

Я, было, собрался подняться, но предупреждающий взгляд суккубы меня остановил. Нашу повозку перепрыгнуло нечто белоснежное, а затем раздалось испуганное ржание лошадей и ещё один оглушительный треск молний.

— Поднимите руки и разведите их как можно шире, мэтр! Скорее! — не может быть…

Вскочив на ноги, я сделал, как было велено, и оглянулся. Бойцы церкви, все как один, лежали, вжавшись в землю и закрывая уши. Только двое Еретиков, которых можно было узнать по обычной одежде, вместо некрашеных сутан, рискнули поднять головы, для того, чтобы хотя бы увидеть, кто на них напал.

На небольшой возвышенности, нетерпеливо переступая с копыта на копыто, стояла Сания. Её рог ярко светился и отплёвывался снопами искр.

— Закройте глаза!

Я сомкнул веки, но её заклинание всё равно заставило темноту озариться слепящим светом, оставив радужные круги, когда мне удалось открыть глаза. На запястьях остались лишь браслеты с оплавленными остатками цепи. Не знаю, куда делась остальная её часть, но мне оставалось радоваться, что не пролилась мне на голову. Наши конвоиры уже приходили в себя после светопреставления устроенного единорогом, и начинали хвататься за отброшенные в панике арбалеты, копья и мечи.

Пришлось помочь Тие подняться, а затем моё внимание привлёкла уж больно знакомая рукоять, торчащая у одного из монахов из-под сутаны. Подскочив к стоящему на четвереньках мужчине, я безжалостно стукнул его кулаком по шее и вырвал своё меч из ножен. Снимать пояс с ножнами не было времени, придётся некоторое время потаскать его в руке. Проскочивший рядом с ухом арбалетный болт, ненавязчиво намекнул мне, что пора сматывать удочки!

Суккуба, сверкая недовольным взглядом, ждала, пока я помогу ей взобраться на Санию, которая была занята тем, что пускала одиночные молнии рядом с теми, кто осмеливался высунуться из укрытия.

— Быстрее, пацан! Как же вы, мужчины, меня раздражаете своей привязанностью к этим железякам! — поспешила выплеснуть своё недовольство она, как только кляп покинул её рот. — А как же Атрама?

— Кто? — удивлённо спросила единорог, оборачиваясь. Один из монахов тут же воспользовался этим и, не целясь, выстрелил в нас, но, по счастью, промахнулся (похоже, всеединые сегодня были на нашей стороне, ну, или уже вполне ощутимо трясущаяся земля помешала ему, как следует прицелиться).

— Сейчас и о ней позаботимся, не бойся, у меня даже и мыслей не было оставить её на произвол судьбы! — игнорируя странный вопрос Сании, крикнул я, буквально закидывая суккубу на спину девушки, а затем и сам оказался «в седле», только задом наперёд. Та, почувствовав, что все пассажиры на месте, тяжело тронулась с места, стараясь не давать противникам шанса для атаки. — Забудь о них, я займусь стрелами!

— Как скажете, мэтр!

Как только молнии прекратили сверкать, воспрянувшие духом монахи немедленно повылазили, как дождевые черви после ливня, и дали вполне профессиональный залп. Но болты, пролетев три четверти пути, исчезли, мигнув перламутром на прощание. В воздухе сразу одуряюще запахло ландышами и миндалём. Заклинания общей школы давались мне лучше, чем стихийные, но некоторые промашки я иногда допускал.

Мои губы беспрестанно шевелились, выдавая бессмысленные обрывки фраз (точнее для всех остальных они были таковыми, я-то прекрасно знал, что делал). Затем я начертил в воздухе размашистый крест, указав пальцем другой руки на так и оставшуюся стоять в повозке бочку. Но удача — капризная дама. Стоило мне на секунду отвлечься от поддержания защиты, как в правое плечо тут же впился болт. Стрелял один из двух Еретиков, скорее всего вон тот, сухопарый и самодовольно улыбающийся, сейчас отложивший арбалет, чтобы закурить здоровенную сигару. Меня, и так весьма неудобно сидевшего, слегка дёрнуло вбок, из-за чего я кубарем свалился с Сании, только-только набравшей скорость. В глазах всё опять побелело — на этот раз из-за боли. Однако, несмотря на это, мне удалось сгруппироваться и приземлиться более-менее удачно — отбил плечо и поцарапал о какой-то корень бедро. Вдалеке раздался оглушительный чпок и бочка разлеталась веером щепок — заклинания, которые на неё наложили, защищали её изнутри, на магические попытки открыть снаружи никаких барьеров предусмотрено не было. Атрама, вырвавшаяся из своей темницы, тут же оценила остановку (если я когда-нибудь говорил, что она немного глуповата — беру свои слова обратно. За доли секунд сориентироваться в битве может далеко не каждый профессионал (на самом деле тут большую роль сыграло то, что слизни могут видеть и слышать всё сразу со всех сторон, но, тем не менее, она заслужила свою похвалу)) и исчезла из виду, скорее всего ринувшись ко мне под землёй. Правильно, так её невозможно достать почти ничем.

Вновь сухо щёлкнули тетивы арбалетов, но мне удалось, несмотря на боль, поставить защитный купол. Рядом со мной послышались шаги, и на плечо легла рука.

— Вот вас, молодых, хлебом не корми, дай покорчить из себя героев! — прорычала суккуба, рассматривая мою рану. И когда она только успела избавиться от той штуки, которую на неё напялили в пещере? — Глубоко ушла, терпи пока. Сможешь ещё раз защититься от стрел?

— А у меня есть выбор!? — прошипел я, стараясь сосредоточиться на заклинании.

Ещё один залп. Из десятка болтов два не исчезли. Опять штучки Еретиков. Тия, неведомо как успев среагировать, заслонила меня. В её спину, тихо чавкнув, впились два железных стержня, и она глухо застонала, рывком заставляя меня встать и помогая идти. Из-под земли вынырнула Атрама, помогая нам обоим забраться на Санию, так как я уже находился на грани потери сознания, а демоница старалась не делать слишком резких движений, чтобы не бередить раны.

— Давай, подруга, поднажми, если не хочешь, чтобы твой конский зад превратился в подушечку для иголок! — напряжено крикнула Тия, шлёпая единорога по крупу. Та, видимо решив, что сейчас не место и не время для высказывания претензий, сразу с места понеслась галопом. Если бы не суккуба, лететь бы мне опять на землю, но она, сама морщась от боли, стоически удержала меня от падения.

Что было дальше, я практически не помню, моё сознание пребывало где-то между сном и реальностью, лишь редкие и чисто деловые реплики двух подруг. И только один момент чётко запечатлелся в голове. Сания удивлённым шёпотом спрашивает у Тии: «А что здесь делает этот слизень?»

* * *

Более-менее прийти в себя мне удалось только когда, спустя два-три часа беспрерывной скачки по лесу, решено было устроить привал. Единороги, как лоси и олени, способны передвигаться по ухабистой и изрытой корнями местности не переломав себе все ноги, в отличие от лошадей. Но в состязании на скорость они им проиграют без сомнения.

Сначала, как во сне, раздался мелодичный голос.

— Потерпи, сейчас будет немного больно.

А затем правое плечо как будто оторвали, вместе с половиной туловища. Я заорал и попытался вскочить, но сильные руки не дали мне этого сделать. Надо мной склонилась Сания, вертевшая окровавленный болт в ладонях, а к земле меня с садистской усмешкой на губах, прижимала Тия. Атрама, обескураженная и, что казалось невероятным, обиженная на кого-то пристроилась под деревом и сверлила нас сердитым взглядом.

— Ну, ты дала подруга! — радостно заявила необычайно счастливая суккуба. — Сперва, эти молнии, затем наручники! Не знала, что ты такая сильная.

Единорог смущённо потупилась и приложила к кровоточащей ране тряпку, которую она промокнула в какую-то зеленоватую жидкость.

— Ааа с-с-скотина!!! — я сказал, что это была тряпочка? Поменяйте на раскалённую добела кочергу. — И это называется немного!?

— Будь же мужчиной хоть раз в жизни! Терпи молча! — фыркнула Тия.

— Легко сказать…

— Мы можем прикопать тебя заранее вон под тем милым деревцем. Если раны не обработать, то ты всё равно покойник, а так даже могилку искать не придётся, — с убийственно серьёзным лицом предложила суккуба, кивая подруге, и та вновь принялась надо мной издеваться. — На стрелах было какое-то вещество, не дающее свернуться крови.

— А что с тобой ААА, могла бы хоть дать договорить… Что с тобой? В тебя ведь тоже попали! — припомнил я исходы той скоротечной схватки.

— Пф, мне такие мелочи нипочём! — в доказательство она показала спину, где на коже были видны уже почти затянувшиеся болячки, покрытые красно-зелёной коркой. — Думаешь, я бы взялась тебя прикрывать, если бы это угрожало моей жизни?

— Думаю да.

Девушка поперхнулась очередной колкостью и смущённо отвернулась, чтобы не дать мне насладиться её покрасневшим лицом. Приятно, что наконец-то удалось уесть вредную тварь из преисподней.

Спустя пять минут я вполне твёрдо стоял на ногах. Боль, на удивление, отступила и даже рука кое-как двигалась. Повязка была слегка туговата, но на первое время сойдёт.

— Мэтр, что там произошло? Я никогда не видела такого ужаса. По правде сказать, если бы не ЭТО, то мне бы ни в жизни не удалось так далеко вас увести. Как говорят люди — страх окрыляет… — я только сейчас заметил, что Сания, находившаяся на данный момент в своей человеческой форме, выглядит неважно.

Бледная, вся в поту и с дрожащими руками, она всё ещё находила в себе силы, чтобы учтиво улыбаться. Но её радужные глаза были очень блеклыми и, казалось, что девушка удерживает себя в сознании только благодаря невероятным усилиям воли.

— А что ты там увидела?

— Смерч из тьмы.

— А где он сейчас? Я ничего не вижу и не чувствую.

— Везде, — отозвалось магическое существо, обхватывая себя руками. — В земле, в воздухе, в небе и даже в нас! Тьма затаилась глубоко в наших душах и теперь ждёт…

— Чего?

— Мне этого неведомо, мэтр…

— Я же говорил, что ещё только аспирант. Зовите меня по имени, — вздохнул я, поняв, что ничего полезного из девушки больше не вытянуть. Она сама не знает.

— Да? Простите, я забыла… — на неё сразу стало жалко смотреть, того и гляди, расплачется, но в разговор вступила Тия.

— Не слушай его, подруга, он дурак! — грубо оттолкнув меня, она обняла Санию и погладила её по шелковистым, серебряным волосам. — Ты хорошо постаралась.

— Но я и госпожу Атраму обидела! — всё-таки разревелась (ей действительно не повезло — найти и нажать на тот единственный рычажок в широкой и доброй душе нашего слизня).

Вмешиваться в нежное воркование этой парочки мне было невдомёк, поэтому я отошёл к монстру, которой уже надоело пускать гневные взгляды, и она с интересом рассматривала, как муравьи таскают мелкие палочки. Девушка развлекалась тем, что периодически проводила пальцем по земле, и любовалась наступающей паникой и неразберихой в рядах крохотных работяг.

— Зачем же ты издеваешься над слабыми? — покачав головой, с притворным неодобрением спросил я.

— Они такие забавные! — умилённо ответила та, вырастая на один уровень со мной. — Дорогой, тебе лучше?

— Жить буду, если ко мне не подпускать вон ту с хвостом и крыльями! — рассмеялся я. — Шучу. Что вы там с Санией не поделили по пути?

— Она обращалась со мной, будто впервые видит! Атрама решила, что над ней издеваются! А потом ещё и спросила, как меня зовут, — слизень, вспомнив о своей обиде, надула щёчки. — Зачем она так со мной? Атрама думала, что е-ди-но-ро-ги добрые…

Моя весёлая улыбка (фальшивая лишь на самую малость) сразу же остудила пыл девушки. Монстр по-птичьи склонила голову на бок, ожидая разъяснений от того, кто, по её мнению, знал всё на свете.

— Поверь, Атрама, Сания ни в коей мере не хотела тебя обидеть. Мне кажется, что у неё есть какая-то проблема, о которой они с Тией умалчивают, — пожав плечами, предположил я. — Когда станет поспокойнее, мы у неё спросим. А пока не обращай внимания.

— Хорошо! — оранжево-красное личико сразу же просияло, как маленькое солнышко. А меня внезапно осенило.

— Чёрт! Совсем забыл!

Я подскочил к тихо переговаривающимся между собой подругам и, кашлянув для того, чтобы привлечь к себе внимание, обеспокоенно спросил.

— А как же та гарпия!? Что с ней? И раз ты тут, то кто остался присматривать за бедняжкой!?

— Не бойся, — вытирая последние слезинки, улыбнулась единорог. — С ней всё в порядке, я убедилась, что лекарство действует, прежде чем пойти к вам на подмогу.

— А как ты нас нашла? — теперь уже настал черёд Тии удивляться. — Мы же не оставляли никаких отметок.

— Мне помогла Малиса. Точнее, одна из её подчинённых-пикси, — просто пояснила Сания, и у суккубы нижняя челюсть чуть не отбила пальцы ног.

— ТЫ ПОЗВАЛА МАЛИСИЕРРУ ПРИГЛЯДЕТЬ ЗА КАКОЙ-ТО БОЛЬНОЙ ГАРПИЕЙ!?

— Да, а что такого?

Теперь уже настал черёд моей челюсти стремительно нестись вниз. Если уменьшительно-ласкательное имя мне ничего не сказало, то вот полное было известно каждому, жившему в этом районе Нерарета.

— Тия, позволь мне уточнить, я ведь не ослышался, она сказала «Малисиерра»?

— Несомненно. Я тоже в шоке, поверь.

— Значит, там, в вашей лачуге, — за последнее слово меня весьма ощутимо хлестанули хвостом, похожим на чёрную плётку, по спине. Да ещё и с тяжёлым хрящом-окончанием, в виде сердечка. — Лачуге… — с нажимом повторил я. — Сейчас сидит дриада? Королева всех окрестных лесов?

— В кои-то веки ты не ошибся! — суккуба не стала ждать с возвращением шпильки. — Они с Санией закадычные подружки. Та ей помогает с травами.

Я не выдержал и схватился за голову, тут же зашипев от боли в потревоженной ране. Да с кем меня свела извилистая дорожка судьбы!? Сказал бы мне кто-нибудь пару недель назад, что я буду вот так запросто разговаривать с суккубой и единорогом, которые мирно ладят друг с другом, да ещё и дриад приглашают к себе в гости, я бы точно покрутил пальцем у виска, показывая, что этот человек не дружит с головой. Нет, тогда, в канализации Сейтира, мне определённо «повезло» попасть в лапы церкви, а потом сойти с ума под пытками в их подвалах. И теперь это всё мне мерещится. Такого просто не бывает! Да, всего лишь мерещится…

— АЙ! Зачем ты это сделала?

— Показалось, что ты заснул…

Эта мерзкое демоническое отродье, без всякого зазрения совести, ткнула меня прямо в рану. Я послал ей недобрый взгляд, делая зарубку в памяти — непременно отомстить в ближайшем будущем.

— Тия, прекрати! Ему же больно! — вступилась за меня Сания. Единственная, с кем суккуба вела себя нормально и кого слушала. Их отношения походили больше на сестринские, нежели просто дружеские, а, быть может, всё зашло даже дальше…

— А ну прекрати, парень! — смутившись, отмахнулась Тия, зардевшись как цветок мака. — Совсем сдурел без баб!?

— Как ты узнала, о чём я думаю?

— Да у тебя на лице всё было вооот такими буквами написано. Молод ещё для того, чтобы что-то от меня скрывать.

— Так это не правда? — хитро ухмыльнувшись, спросил я. Слишком уж бурно она отреагировала, для того, чтобы за этим ничего не крылось.

— Нет, но если ты будешь вести себя хорошо и больше не фантазировать о всяких непристойностях, то я расскажу тебе кое о чём чрезвычайно интересном. Идёт?

— Замётано! — согласился я скорее ради единорога, чем суккубы — услышь та, о чём мы тут говорим, она бы больше никогда не смотрела мне в глаза.

* * *

Остаток пути прошёл во вполне благодушной и мирной обстановке, если не считать наших словесных перепалок с Тией. Несмотря на то, что мы негласно заключили мир, основанный на взаимном доверии, понимании и уважении, удержаться от очередной шпильки в адрес экс смертельного врага было просто невозможно. И так, слово за слово. Конечно, в глотки мы друг другу вцепляться не собирались, но до небольшой дружеской потасовки дело чуть не дошло. Сания вовремя вмешалась и пригрозила скинуть обоих, если продолжим. Желающих передвигаться пешком по этой опасной чаще не нашлось, так что бои временно были приостановлены до лучших времён.

Рана, которая обычно должна беспокоить меня ещё недели, если не месяцы, уже к моменту возвращения почти не болела (забегая вперёд, скажу, что зажила они через пару дней, как раз когда мы выбрались из Мёртвого леса). Это несказанно меня обрадовало. Да и моё уважение к мастерству девушки в области оказания первой помощи и зельеварения перешло на качественно новый уровень. По-видимому, мэтр Аркавий был поистине гениальным травником и наставником. Жаль, что мне не удалось встретить его лично.

И вот, примерно к полудню, деревья отпрянули в стороны, и мы вышли на знакомую поляну с небольшой избушкой. Вокруг было тихо и спокойно, из каминной трубы тянулся сизый дым, а у порога околачивались несколько пикси. Кроме них на земле, закрыв глаза, сидела зелёная девочка-коротышка, с огромным цветком вместо волос и конечностями-корнями. Мои ладони сразу вспотели, так как это было знаменитое растение — монстр — мандрагора. Всего несколько корешков и можно спокойно уходить в отставку, купив себе небольшое имение где-нибудь в глуши. Но я всегда придерживался мнения, что жизнь куда важнее любых богатств на земле. Одно резкое движение в присутствие этой малявки и самое малое, чем я отделаюсь — звоном в ушах и головной болью на целую неделю. А в худшем — потерей рассудка.

— Не бойся, она нас не тронет, если мы её не тронем, — шепнула мне на ухо Тия, увидев, как у меня сжались кулаки. — Просто помаши ей и пройди мимо.

Я так и сделал. Существо распахнуло свои огромные, в пол лица, сиреневые глаза и приветливо подмигнуло, подрыгав корявыми ножками в ответ.

— Ты понравился Шели, а это многое говорит о человеке, — внезапно раздался певучий, похожий на шелест листвы, голос с порога. Там стояла статная женщина, одетая в лучшие эльфийские шелка поверх кожи-коры. У неё были стройные ноги и тонкие руки с пальцами-сучками, но самым примечательными являлись глаза. Сочного зелённого оттенка, они сияли, как два крупных изумруда и видели тебя насквозь. В них чувствовалась мудрость и древность лесов, которые существовали в этих землях задолго до того, как сюда пришёл человек. — Прошу меня простить за то, что привела их сюда, надеюсь, они не доставят неудобств?

Властный взмах в сторону компанию мандрагоры и пикси.

Крохотные ребятки даже не заметили, что кто-то пришёл, продолжая летать на своих прозрачных крылышках друг за дружкой. Ну и пускай развлекаются, радует, что хоть кого-то в этом мире не волнуют проблемы выживания.

— Конечно нет, о вечнозелёная госпожа, — с подобающим поклоном, сказала Тия, и я поспешил тоже согнуться. Мало ли что, никогда раньше не замечал такой почтительности за наглой демоницей. — Позвольте представить вам тёмного мага Эрика, а так же его спутницу — Атраму.

Дриада величественно кивнула, в знак приветствия, поправила свои волосы, похожие на ковёр из бархатистого мха, и пристально посмотрела на меня.

— Хм, какой интересный человек. Весьма чистая душа, что в наше время большая редкость. Ах, если бы не это большое пятно… Жаль, но возможно это сыграет свою роль в будущем. Запомни, Эрик, если ты пойдёшь по этому пути дальше, то тебе придётся чем-то жертвовать, — её зрачки засияли ярче обычного. — Перед крепостной стеной, воздвигнутой не из камня, обратись к врагу за помощью, он проведёт тебя через распахнутые ворота, оставленные без охраны, но стать собой ты сможешь, только если сохранишь самое важное в этом мире.

Ох уж эти предсказатели! Как всегда, скажут что-то, а потом сиди, ломай голову, что они там видели и связано ли это хоть как-то с тем, они произнесли в итоге. Так я подумал, но мои губы произнесли совсем другое.

— Спасибо, о вечноцветущая, я обязательно запомню ваши слова.

— Довольно всей этой помпезности! Пройдёмте внутрь, всё-таки это ваш дом, тут я всего лишь гость, — сказать-то сказала, но у некоторых людей (а, как выяснилось, и не только у них) есть такая своеобразная черта — становиться хозяевами всего и вся, где бы они ни находились. Не знай, я изначально, что тут живут Тия с Санией, то решил бы, что дом принадлежит дриаде, а этой парочке она даёт лишь ночевать здесь, не иначе как по доброте душевной.

Пикси остались снаружи, а вот мандрагора с важным видом тоже зашла внутрь, похоже, она была чем-то вроде телохранителя Малисиерры. Единорог сразу отправилась смотреть состояние больной, а мы все расселись, где смогли. Первой тишину разорвала дриада, своим бархатистым, низким голосом.

— Расскажите мне, что случилось. Лес стонет и взывает о помощи, а крики моих бедных зверюшек слышны даже здесь.

Я устало вздохнул и посмотрел на Тию. Суккуба хитро усмехнулась, повторила мой манёвр и передала эстафетную палочку Атраме. Не знаю, кто больше удивился — я, слизень или дриада. Бросив на меня полный растерянности взгляд, девушка получила моральную поддержку в виде кивка.

Впрочем, рассказ у неё получился довольно складным. Не переполненный магическими терминами и предположениями «как лучше было бы сделать», что было бы в моём случае, и не пестрел нецензурными выражениями и ядовитыми комментариями, если бы его взялось рассказывать наглое порождение бездны, сидящее рядом. Всё было предельно кратно, просто и, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой.

— Ясно, Эрик, есть предположения о том, какие неприятности нас ждут от этого инцидента?

— Ничего конкретного, о вечноцветущая, лишь огромное количество догадок и вариантов. Но кое-что я могу предсказать вам со стопроцентной точностью. Церковь так просто этого не оставит. Не важно, выжил Джерихо или нет, эти фанатики не успокоятся, пока не пройдут по всей стране, калёным железом выжигая любых инакомыслящих, будь то люди или монстры. Вам нужно уходить из этих лесов, — услышав последнее, она посмотрела на меня, как на святотатца. — Прошу, послушайте, госпожа Малисиерра Вы — древнее, могущественное создание, наделённое силой, сравнимой с богами. Но, напомню вам, именно человеческие армии победили двух тёмных братьев, когда те предали остальных. Не думайте, что я хвастаюсь или что-нибудь в этом роде, но люди, особенно настроенные настолько серьёзно, как приспешники Церкви, это — идеальные богоубийцы. История уже имела немало тому подтверждений. Лично я не хотел бы, чтобы охотясь на вас и ваших подчинённых, все леса моего родного королевства превратились в выжженные пустоши, а ведь именно это произойдёт, объяви вы сейчас войну носящим серое.

Дриада явно колебалась. В её голове яростно сражались друг с другом благоразумие и гордость. Но, слава всеединым, первое, в конце концов, взяло верх. Ведь королева всех окрестных лесов отвечает далеко не только за себя.

— И что же ты предлагаешь, маг?

— Разве это не очевидно? Собирайте манатки и бегите без оглядки! Неизвестно, когда эти чокнутые решат устроить генеральную прополку, но этот момент настанет всенепременно. Я достаточно хорошо изучил их повадки.

Она внимательно посмотрела мне глаза в глаза. Долго и пристально, будто пытаясь разглядеть там хоть мельчайший огонёк лжи. Но мои уста говорили одну лишь правду, мне незачем было лгать. Пусть, все встреченные мною в последнее время существа и назывались «монстрами», но многие из них были человечнее иных моих знакомых. Судьба Тии, Сании, Атрамы, Малисиерры, да даже той несчастной больной гарпии, которую я даже толком не знаю, была мне не безразлична, и мой совет нёс в себе только благие намерения. Такой вот я добрый и душевный человек, аж сердце радуется.

— Что ж, похоже, иного выхода и вправду нет, — грустно сказала дриада, поднимаясь с места. — А каковы ваши планы?

— Тоже убираться отсюда! — без доли колебаний встряла в мой с королевой лесов разговор Тия, к вящему недовольству последней. Похоже между этими двумя всё не так уж и гладко, но оно и не удивительно. — То, что сказал Эрик касается нас в той же мере, что и вас. Но сначала нужно будет собрать вещи и подлечить пернатую.

— Хорошо, тогда предлагаю выдвигаться вместе через пару дней. Вам хватит этого времени?

— Более чем. Огромное спасибо за помощь Малиса, — это уже Сания откликнулась из своего дальнего уголка.

— Не за что, надеюсь увидеть вас в целости и сохранности, когда настанет время.

— Хах, мы надеемся на это не меньше, — рассмеялась суккуба, но дриада не отреагировала, отдавая приказы на непонятном шипящем языке своей низкорослой спутнице. Затем она развернулась, кивнула на прощание и удалилась.

А мы остались.

Предстояло ещё многое сделать и ещё большее обсудить. Мне-то особо рассуждать было не о чем — мой путь, как и раньше, лежал в соседнее королевство — Медину. А вот девушкам необходимо было всё оговорить, ведь монстры и демоны не могут так просто бродить по дорогам. Я бы на их месте пошёл и дальше с дриадой, она найдёт для них уединённое место в лесу, подальше от людских глаз. Ну а Атрама, чует моё сердце, так от меня и не отстанет. Но к её, не обременяющей и весьма полезной компании, я уже как-то привык, так что и дальше как-нибудь сдюжим. В итоге впереди меня ждали несколько спокойных деньков — подготовка к отправке (немного суеты и споров с Тией не в счёт), затем путешествие в компании дриады и её свиты.

Так мне, по крайней, мере казалось.

* * *

— Положи эти книги воооон туда, да-да, ставь в стопку.

— Меня давно подмывает уже спросить, а как вы собираетесь тащить всю эту кипу? Не на моём же горбу, — единорог и суккуба, истратив большую часть первого дня на обсуждения дальнейших планов (совещание получилось целиком женским — меня туда не допустили, а вот Атраму почему-то да), на второй устроили настоящий аврал. Я, кроме того, что заработал себе грыжу, таская огромные фолианты и справочники, старался приглядывать за спящей гарпией, чтобы на неё ненароком кто-нибудь что-нибудь не положил. Ближе к вечеру, когда всё немного поутихло, ненужная часть вещей была закопана на краю поляны (копать, конечно же, пришлось мне, кто бы сомневался), так как те знания, которые содержались там, не должны попасть в плохие руки, а всё остальное было сложено небольшой крепостью посреди комнаты. — Даже превратись я в мула, у меня спина переломится при попытке поднять эту гору бумаги.

Тия, в отместку, подарила мне настолько многозначительный взгляд, что мне сразу стало не по себе.

— Во-первых, кажется, я тебе уже говорила, чтобы ты вёл себя как мужик, раз уж с яйцами родился! — вот сдам её своим коллегам на опыты, посмотрим, как она запоёт! — Во-вторых, потерпи немного, сейчас всё увидишь. И да, вон, помоги Сании.

Вот ведь невыносимое создание! А ведь они обе сильнее меня чуть ли не в разы! Милостивые всеединые, за какие грехи мне эти испытания?

После того, как мне пришлось перетаскать ещё с полцентнера бумаги, под непрекращающиеся насмешки и ехидные фразочки суккубы, меня наконец-то отпустили отдохнуть. Ну, я и отдохнул — незаметно сделал пальцовку, пока демоница не смотрела, а затем от души наслаждался, наблюдая за ней, скачущей по всей комнате и пытающейся потушить дымящийся хвост. Это вполне стоило последовавшей затрещины от Сании, которой пришлось минут десять утихомиривать Тию, порывавшуюся откусить мне что-нибудь нужное.

Затем подруги до вечера копались в подвале с сушёными травами, откуда вышли с огромным мешком всяких листиков, стебельков и ягодок. Как они собирались находить что-то в этой куче-мале, для меня оставалось большой загадкой, но я не стал им на это намекать. И вот, наконец, когда уже пришлось зажечь магическую сферу, потому что иначе я не мог рассмотреть свою пятерню на вытянутой руке, все дела были сделаны.

— Так, мы молодцы, а сейчас упакуем это всё и можно идти на боковую, — как заправская домохозяйка, упирая руки в бока, возвестила суккуба. — Отойдите подальше.

Комната немного непривычно смотрелась, когда весь хлам был только в центре, и теперь можно было ходить не по узким тропкам, а везде, где хочется. Лично я, по привычке, передвигался лишь знакомыми маршрутами. Сания, кстати, тоже.

Дождавшись, когда мы все прижмёмся к стенам, Тия подняла руки, сведя указательные пальцы в месте, а затем начала медленно разводить их. Раздался очень резкий, скрипящий звук, в комнате завоняло серой, а мне в лицо ударило холодной волной, означавшей, что используется тёмная магия. Под вещами из ниоткуда возник магический символ «песочные часы» — два треугольника, соприкасающиеся вершинами, заключённые в несколько концентрических окружностей, и вся эта куча просто напросто утонула в полу, будто её и не было. Суккуба, тем временем, лукаво ухмыльнувшись, засунула руку в портал и начала там усердно шарить, будто пытаясь нащупать что-то.

Когда она вытянула руку обратно, я чуть не бросился и не расцеловал её, ведь демоница держала не что иное, как мой меч. Он для меня многое значил, так как с холодным оружием мои отношения складывались очень непросто. Все ножи, кинжалы, серпы, сабли, ятаганы, шпаги и так далее и тому подобное почему-то очень не любили меня, ломаясь, теряясь или затупляясь при первом же удобном случае. А в связи с родом моих занятий, этот случай обычно был и самым неподходящим. Однажды, при попытке отрубить голову через чур прыткому упырю, мой клинок сломался об него! Слава всеединым, что при этом тварь ослепило осколками меча и она, вместо того, чтобы выпустить мои кишки лишь слегка поцарапала ногу. В общем, не счесть, сколько денег я оставил в различных кузнях и оружейных магазинах Нерарета, пока не наткнулся на этого красавца. Мне его подарил глава одной деревушки за избавление от воющего на всю округу призрака мельника, погибшего от сердечного приступа во время работы (бедняга на самом деле хотел, чтобы кто-то передал его семье, где зарыта заначка). Понятия не имею, откуда они взяли этот шедевр кузнечного дела, очень надеюсь, что не сняли с трупа эльфа забитого ими же самими до смерти, но отказаться от такого подарка судьбы я не мог.

Итак, этот клинок держался уже четвёртый месяц, и мне хотелось бы, чтобы этим всё не ограничивалось.

— На, держи. Было бы обидно потерять эту железяку, за которую ты чуть не отдал свою жизнь.

— Тия… я бы тебя расцеловал, если бы не опасался лишиться носа.

— И правильно опасаешься, — демоница статной походной обошла всю комнату, демонстрируя всем желающим свою лесопилку во рту. Проявила повышенный интерес только Атрама, боязливо дотронувшись до самого длинного клыка. Суккуба без всякой брезгливости или неприязни дала слизню удовлетворить своё любопытство и наконец-то сомкнула челюсти. — Откуда такое удивлённое лицо? Разве не видно, что у меня нет ни одного кармана? Приходится как-то выкручиваться.

— Да, но обычно люди это делают при помощи сумок и рюкзаков, — усмехнулся. — Но ты, видимо, не любишь размениваться по мелочам.

— Тонко подмечено, — она шаловливо подмигнула, резко поворачиваясь и направляясь к двери. — Давайте все спать. Неизвестно, когда королеве поленьев приспичит отправиться в путь, так что лучше лечь пораньше. Сания останется тут, чтобы в случае чего помочь гарпии, а я с Эриком пойду в пристройку. Атрама, ты как?

— С вами! — без секунды раздумий пискнула девушка и немедленно куда-то устремилась, растворившись в стене.

— Почему-то примерно этого я и ожидала. Она очень сильно привязалась к тебе, парень, — без всякого выражения, просто излагая факт, сказала Тия, открывая входную дверь, ожидая меня. — И, честно говоря, меня волнует, куда это её занесёт.

Я не ответил, неопределённо пожав плечами. Как можно дать ответ на то, чего сам не знаешь? Даже пребывая в границах одного не очень большого королевства, мне всегда было неизвестно, куда меня судьба забросит завтра, а уж теперь и подавно. Надо будет попробовать оставить её вместе с суккубой и Санией, когда настанет время расставаться. Они, вроде как, неплохо ладят.

С головой, тяжёлой от подобных размышлений и насыщенного дня, я постепенно засыпал. Однако демоница не подвела моих ожиданий и перед тем как завалиться спать, решила закрепить право последнего слова за собой.

— Попробуешь меня домогаться ночью, получишь копытом в промежность. Я пусть и не Сания, но лягаться умею не хуже, — сонно проговорила она и тут же отрубилась.

Потом, спустя примерно час, появилось ощущение живого тепла и такое чувство, будто наделал в кровать — верный признак того, что ложе со мной разделила Атрама. Ну что ж, к этому я уже привык, главное, чтобы суккуба не пошла ночью в кустики — а то отдавит ещё какую-нибудь часть тела ненароком.

* * *

Пессимистичным ожиданиям Тии не суждено было сбыться — посланцы от Малисиерры прибыли только днём. Сверкающий рой пикси накрыл всю избу, превратив её в какой-нибудь сказочный хрустальный дворец, на который невозможно было взглянуть без рези в глазах. Атрама вовсю любовалась необычным чудом, но наладить самостоятельно общение с крохотными существами у неё не вышло. При попытках слизня приблизится на расстояние прикосновения, они все разлетались в разные стороны. После нескольких неудач, девушка сникла и обратилась ко мне за помощью, подёргав за рукав, когда я проходил мимо.

— Что такое? — до меня не сразу дошли её взмахи руками и тычки пальцами в сторону дома. — Ааа, тебе интересуют пикси?

Энергичный кивок.

— Ты же их вчера видела.

Непонятный жест, который я растолковал, как: «Тогда было не до них, но меня это терзало всё время».

— Хорошо, слушай. Пикси — вид лесных монстров, которых в простонародье называют «древесные огоньки». Они — самая главная часть свиты дриады, а так же её глаза и уши во всех владениях. Если ты видишь их свет, знай, королева лесов следит за тобой, — судя по лицу, Атраме была не очень интересна книжная теория.

Я обречённо вздохнул и подошёл ближе к дому. На меня сверкающие существа отреагировали вполне спокойно, можно даже сказать, благодушно. Вытянув руку с оттопыренным указательным пальцем, я поманил к себе ближайшего крохотного паренька, по виду, заинтересовавшегося сильнее всего. Он заколебался, но потом подлетел и приземлился на палец. Небольшой монстрик, кажущийся очень сильно уменьшенной копией человека, с причудливыми сиреневыми волосами, остренькими эльфийскими ушками и одеждой, сделанной из бутона цветка и нескольких листьев. Из головы пикси росли две антенны, как у бабочки, а из-за спины выглядывали полупрозрачные радужные крылья.

— Привет, приятель, не бойся, пообщаемся с тётей-слизнем, она хорошая, — дружелюбно улыбаясь, сказал я. Эти существа разговаривают каким-то иным способом, помимо слов, но человеческую речь вполне понимают. — Атрама, иди сюда.

Девушка аккуратно подползла, стараясь не испугать насторожившегося пикси. Я поднёс палец, со стоящем на нём монстриком прямо к носу слизня, и у той зрачки забавно сошлись в одну точку.

— Вот, общайтесь.

Дальше мне пришлось минут пятнадцать стоять, как истукану, наблюдая, как эти двое находят общий язык. Не знаю, что означали все эти осторожные касания, перемигивания глазами и остальные жесты, но в итоге пикси переместился прямо к ней на макушку, и нужда в моём посредничестве отпала сама собой, так что я был отпущен с миром.

Спустя час пришла сама дриада с целой оравой различных существ, следующих за ней. Сама она величественно восседала на плече огромного древочеловека. Эти ребятки, не смотря на свою показную медлительность, обдали поистине исполинской силой и крутым нравом. Любое неосторожное слово в адрес их королевы могло закончиться знакомством с кулаком, размером с небольшую карету. Так же тут были всякие феи, ослепительно красивые, но чрезвычайно липкие алраюне, более известные как «медовые людоеды», различные монстры-насекомые и животные. Надеюсь, Малисиерра успела всех предупредить обо мне, а то закончить свою земную жизнь в желудке одной из этих тварей мне как-то не улыбалось.

— Вы готовы? — спросила она нас со своего высокого насеста.

— Осталось только одна вещь! — ответила суккуба, копаясь в МОЁМ заплечном мешке.

— Неужели двух суток вам не хватило? — осуждающе и ворчливо сказала дриада, давая отмашку всей толпе своих спутников, чтобы они остановились. — Давайте быстрее.

Тия не ответила, с удовлетворённым видом вытащив из поклажи огниво (обычно я использую для разведения костра магию, но случаи разные бывают). Сания с тоской во взгляде принесла подруге пару факелов.

— Что вы собираетесь делать? — удивлённо спросил я, наблюдая за странными действиями, а тем паче, резкой переменой настроения девушек. Они словно любимую бабушку хоронили.

Мой вопрос был наглым образом проигнорирован — суккуба, несколько раз стукнула кресалом о кусочек кремня и промасленные тряпки, которыми были обмотаны факелы, немедленно вспыхнули. Взяв каждая по источнику огня, они подошли к так и не починенной двери и одновременно швырнули их внутрь дома. Это был жест решимости — теперь им больше некуда было возвращаться. Малисиерра смотрела на это всё с затаённым интересом и одобрительно кивнула, когда со своеобразным ритуалом было покончено.

— Мы готовы, о вечноцветущая. Показывайте нам путь.

* * *

Перед отправкой Тия всё же не удержалась и ещё раз проверила — хорошо ли закреплена гарпия на спине Сании. Опять же, в отличие от лошади, единорог — разумное существо, она может при перемещении учитывать состояние своего наездника. А в данном случае любой толчок уменьшает шансы пернатой на то, чтобы снова увидеть землю с высоты птичьего полёта. Даже травы, которыми был обработан перелом, не могли сильно ускорить процесс заживления. Всё-таки одно дело подвижная и эластичная плоть, которой всё равно как срастаться, а совсем другое дело твёрдые кости, любая ошибка в фиксации которых грозит очень серьёзными проблемами.

— Тогда пошли. Эрик, советую держаться ближе ко мне, — весьма разумный совет, надо сказать, половина из присутствующих здесь тварей не прочь подзакусить человеченкой на путь грядущий.

Так мы и выдвинулись. Я и дриада на своём «транспорте» — в голове длинного хвоста-колонны, сразу за нами Тия и Сания. Где именно находилась сейчас Атрама, мне было неведомо, но вот уж за кого, а за неё я совершенно не беспокоился.

А за спиной, оглушительно трещал всё разгорающийся огонь, жадно пожирающий древнюю хижину и, как маяк, указывающий нам путь вперёд, к новым приключениям уготованным нам нитью Каэлерис.

* * *

Мёртвый лес, подтверждая своё название, был практически безжизненным. Деревья, мхи, немного травы и насекомые. За шесть часов пути мы не встретили ни одного животного существа, даже какого-нибудь облезлого зайца или мышку. Это навевало некоторые опасения, вспомнить, например, охотничьи угодья Атрамы в канализациях Сейтира — там тоже не было ни одной крысы, ведь они не настолько глупы, чтобы идти на свою смерть. Вот и тут у меня возникали похожие ассоциации. Только чьи же это должны быть земли, чтобы буквально ВСЁ обходило их стороной. А ещё это резкое похолодание. Чую, неладно здесь всё, знаете же, как я ощущаю тёмную магию. Сейчас наша неторопливая процессия должна находиться почти в самом центре этого покинутого богами леса. Если тут обитает какая-нибудь страхолюдина, то именно здесь самое подходящее местечко, для того, чтобы свить своё уютноё гнёздышко. А твари, которые обороняют свой дом, опасны вдвойне. Так звучит одно из первых правил монстролога, если я не ошибаюсь.

Стараясь вести себя непринуждённо, я сместился чуть-чуть вперёд, теперь возглавляя колонну, чтобы, если случится беда, иметь возможность предупредить всех.

И она, как водится в таких случаях, не заставила себя ждать. Не могу сказать, что меня застали врасплох, обстановка совсем не располагала к потере бдительности.

Сначала меня будто молнией ударило, а затем облили из ведра с холодной водой. Я пересёк границу и оказался в зоне с очень сконцентрированной тёмной магией. Посмотрев по сторонам, мне в глаза сразу бросились остатки цивилизации — почти ушедшие под землю каменные сооружения вроде беседок или…

— Госпожа, прикажите всем остановиться немедленно! — что было мощи, заорал я, тут же падая на колени и притрагиваясь к рыхлой земле кончиками пальцев. Щекотно. Так и есть, мы забрели в крайне неприятное место.

Дриада, без всяких вопросов, несколько раз громко цокнула и все встали, как копанные. Тот древочеловек, на котором она ехала, так вообще застыл, не донеся ногу до земли. Суккуба же сразу собралась подойти ко мне, но я остановил её отмашкой правой руки, в которой держал меч.

— Не подходите ни одного шага ближе! Иначе вас заметят и тут же нападут!

— Кто нападёт!? — возмутилась Тия. — Здесь нет ни одной живой души!

— Ты права… ЖИВОЙ нет… — пока длилась эта короткая перепалка, моя левая рука сама собой вывела фигуру поиска — равносторонний треугольник с тремя длинными медианами, пересекающимися в центре.

— Моим подчинённым не страшны ожившие кости и куски протухшего мяса, маг, — высокомерно сказала дриада, благоразумно воздерживаясь от команды на продолжения движения.

— Мы забрели на кладбище, которое было тут ещё с Эпохи Предательства, если не раньше. Кости тех, кто здесь похоронен давно превратились в пыль. Поэтому ни о каких скелетах и зомби речь не идёт. Тот, кто тут обитает…

Договорить мне не дали. На поляну вылетела парочка пикси, видимо они заигрались и не услышали приказа своей королевы. Раздался протяжный, заунывный вой. Он не только пробирал до мозга костей, но ещё отнимал силы и как будто лишал желания жить. Слушая его, хотелось просто лечь и умереть, не сопротивляясь, даже если тебя будут резать заживо.

Светящиеся ребята замерли, но было поздно. Вой повторился, и из-под земли вынырнуло нечто чёрное, очень сильно похожее на морского ската. Оно показалось буквально на секунду, пролетев сквозь них и немедленно нырнув обратно.

Свет пикси погас и они, уже мёртвые, упали на ковёр из мха.

Малисиерра издала взбешённый рёв и вскочила, скорее всего, собираясь приказать своим ордам разорвать святотатца, но я её опередил, за доли секунды оказавшись на ногах и разведя руки крестом.

— НЕТ! НИ ШАГА ВПЕРЁД!

— Не зазнавайся, маг! Не думаешь ли ты, что имеешь право приказывать мне!? — её глаза горели изумрудным пламенем, а воздух вокруг как будто звенел от переизбытка древней, давно забытой магии. Одно неверное слово и от меня не останется и мокрого места. — Что бы тут ни обитало, я лично отправлю эту тварь в небытие!

— Нет! Остановитесь! Умерьте свой гнев, вы ведь не знаете, с чем имеете дело! — моя душа давно уже ушла в пятки, само присутствие дриады сейчас подавляло и вжимало в землю. От крайне мучительной смерти меня отделял зазор, шириной с натянутый волосок. — Позвольте мне с этим разобраться!

— Смотри ка, а у паренька прорезался голос, — усмехнулась суккуба, обращаясь к Сании.

— Я вам не мешал и не вмешивался в ваши дела, так теперь не мешайте же теперь мне! Это — моя работа, избавляться от подобных существ.

Королева лесов крепко задумалась, хмуря зелёные бровки, но затем вновь села обратно и повелительно взмахнула ладошкой.

— Хорошо, маг, я рассчитываю на тебя.

— Спасибо, госпожа, не подведу.

Больше отвлекаться не было времени, заклинание, маскирующее меня от этих тварей, скоро подойдёт к концу, и если я не придумаю, как с ними разобраться, то мне придётся разделить судьбу этих двух несчастных пикси.

Гнев. Так назывались эти твари. Инкорпореальные существа третьего класса. Выше них только созданные магическим путём разумные призраки, наподобие баньши. И, по правде сказать, сии бестии вполне способны отправить даже очень опытного тёмного мага на тот свет. Из всех других представителей этой категории они — самые опасные. Лень, Надменность и Зависть тоже представляют нешуточную угрозу, но у Гнева есть отличительная особенность. Как и слизни, они развили себе защитный механизм, пребывая большую часть своего существования под землёй или в стенах, фактически, становясь неуязвимыми для девяноста девяти процентов заклинаний. Оставшийся один, к сожалению, это — могущественные экзорцизмы, очищающие огромные области не только от различных духов, но и от остатков их тёмной магии. Сейчас такой вариант неприменим, он требует долгой подготовки и различных реагентов, которых у меня нету, как и парочки дней для начертания фигуры и рун. Придётся поднапрячься и придумать что-нибудь другое, иначе конец этой истории будет печальным.

Закончив чертить символы, я аккуратно положил ладонь в центр. Их было трое и сейчас они кружили неподалёку, как акулы под водой. Эти твари чуяли, что добыча рядом, но никак не могли понять, где именно.

Итак, что я знаю об этих существах? Да практически всё. Призрачные, значит, обычным оружием их не достанешь. Могут свободно летать в воздухе, но делают это только в момент нападения или когда уходят на дальнюю охоту, когда же добыча забредает на их территорию, выжидают в земле, пропитанной их собственной магией. Никаких особых заклинаний против них не существует. Происхождение и возможные места обитания, я, уж извините, пока опущу. Напомните мне потом рассказать, если жив останусь. Рекомендации по уничтожению — сражаться только вне их логова, где они уязвимы.

Значит первым делом надо выкурить их из почвы. Кто бы мне ещё сказал, как…

Размышляя, я невольно обернулся на своих спутниц. Суккуба стояла, уперев правую руку кулаком в бок, а вторую положив на плечо Сании. Та, в свою очередь, нервно накручивала на пальцы серебряные пряди своих волос. Атрамы не было видно до сих пор.

ТАК! Стоять! Что я только что сказал? Вот дурак, ответ прямо передо мной, а я стою и клювом щёлкаю!

Меч, для которого мне так и не удалось найти ножны, сейчас сильно мешался, так как занимал правую руку. Но положить его сейчас — значило раскрыть своё местоположение раньше времени.

Отодрав от куртки серебряную пуговицу, я положил её в центр фигуры и тут же начал чертить правильную шестилучевую звезду прямо поверх уже имеющегося символа. Закончив упражняться в живописи, я поднялся и залез во внутренний карман, достав оттуда три трубочки спрессованных, сушёных листьев, в центре которых была промасленная тряпочка. Пришлось держать их во рту, пока поджигал свободный конец с помощью волшебного огонька. У меня чуть глаза на лоб не полезли от того, насколько они были горькие. Клянусь своим даром, этот привкус с тех пор преследовал меня годами. Но вот ткань разгорелась, и я, с величайшим облегчением, швырнул самодельные дымовые шашки подальше от себя. Через пару дюжин секунд по поляне поползли клубы густого, сизого дыма, пахнущего сиренью и смородиной. Смесь трав и благовоний будет мешать двигаться тварям, когда те покажутся из своего укрытия. Даже доля секунды форы может дать мне преимущество, которое спасёт мою жизнь.

Дриада, демоница и единорог с огромным интересом наблюдали за моими манипуляциями, я спиной чувствовал их любопытные взгляды.

Теперь настало время чуть-чуть поднапрячься — нужно сплести сразу несколько заклинаний.

Для начала я прекратил поддерживать маскировку. Помехи в фоне магии, вызванные дымом, всё равно не давали меня прямо сразу обнаружить. Затем пришлось вновь опуститься на корточки и положить свободную ладонь на запутанный магический символ. В глазах всё поплыло, и землю как будто опутала сетка, самых что ни на есть настоящих сосудов, в которых текла похожая на ржавчину кровь. Очищающая сила серебра, которую я, с помощью заклинания, разнёс по всей округе, пришлась тварям не по нраву, а ещё работала как зеркало на демонов — не давала вернуться назад. В уши ударил крик боли и они, как ошпаренные, выскочили из земли, зависнув невысоко в воздухе. Я их видел впервые — плоские дымчатые тела с широкими «крыльями», слегка утолщающиеся к середине. Спереди, посреди клубящегося мрака, горели два красных глаза. Мне кажется, что именно из-за них тварей назвали Гнев. Выглядело так, будто существа смотрят на тебя с непередаваемой яростью.

Медленно поднявшись, я сложил несколько пальцовок, остановившись на «козе» — рука сжата в кулак, но больший палец и мизинец оттопырены. Мой меч загорелся чёрным пламенем, похожим на то, из которого состояли призраки. Теперь он мог им навредить. Жаль, что мне не хватает опыта сплести что-нибудь сложное, но бьющее на расстоянии, так было бы гораздо безопаснее. Но большая часть моих сил сейчас уходила на поддержание «зеркала» не дающего Гневу вернуться обратно в родную для них стихию.

Существа ещё несколько секунд подождали, слегка покачиваясь вверх-вниз, а затем с победным воем бросились на меня.

От пикирующего первого, метившего мне в голову, я пригнулся, но достать промелькнувший, беззащитный живот не успел — пришлось кое-как отскакивать от второго, упавшего на меня вертикально сверху. Тварь ударилась о магический заслон и отлетела в сторону, начав бесцельно кружить на месте. Сделав перекат, я растянулся в прыжке и самым кончиком острия достал её. Полыхнув багровым и скукожившись до размера яблока, существо издало звук, похожий на раскат грома, а затем лопнуло, рассыпавшись на чёрные звёздочки, исчезнувшие, не долетев до земли. Третий Гнев немедленно воспользовался тем, что я только что поднялся и не успел ещё оглядеться, набросился сзади. Если бы не отблеск глаз, который я скорее почувствовал, чем увидел, отправляться бы мне в бездну без вариантов. А так, чуть не разорвав жилы, выжимая из тела всё до капли, мне удалось уйти с его траектории, лишь локтем задев краешек крыла. Левая рука тут же отнялась, повиснув бесполезной тряпкой, а в голове, будто колокола зазвонили.

Теперь приходилось удерживать оба заклинания усилием разума. А у меня с ним как-то туго, если честно. Почему? А здравомыслящий человек оказался бы в такой переделке? То-то же.

В поле видимости вновь показалась первая тварь, идущая прямо на меня. Мои губы изогнулись в победной усмешке, и я, не особо раздумывая (а зря) выставил перед собой меч, остриём вперёд. Существо напоролось на него, как всадник на пику, и тоже лопнуло. В грудь ударила волна холода, а мир в глазах превратился в калейдоскоп чёрного, зелёного и серого. Пришёл в себя я, лёжа на стволе дерева в полувертикальном состоянии. Ничего себе, эта коряга росла в десяти шагах от места сражения. А вот меч так и остался лежать там, сверкая в тусклом свете закатного солнца, с трудом продирающегося сквозь ветки-руки.

Подняв взгляд, я понял, что дело плохо. Последняя бестия уже неслась на меня, и до неё было не больше четырёх локтей. Ни увернуться, ни защититься возможности не было. Я зажмурился, ожидая неизбежного.

— Дорогой! Посмотри, что я нашла! — Прямо из-под земли выныривает Атрама. Время на секунду замедляет свой бег. Я по мгновениям вижу, как Гнев на полной скорости влетает в неё, проходит наполовину, а затем берёт и растворяется в ней, как сахар в чае. Слизень издаёт удивлённый бульк и растекается бесформенной лужей. А я, купаясь в холодном поту, съезжаю по стволу, испуская измождённый стон, вытирая покрытое потом лицо.

* * *

— Как она? — не утерпев и пары минут, спросил я у Сании, склонившейся над тем, что осталось от Атрамы.

— Не могу точно сказать, как именно. Вообще не знаю, как себя могут чувствовать слизни… — неуверенно ответила единорог. — Но она точно жива. В этом сомнений быть не может. Я чувствую это.

Маленький пикси, тот самый, который оказался достаточно смелым, чтобы подружиться с непонятным для себя существом, сел на краю большой рыжей лужи и грустно ткнул в неё крошечным пальчиком. Тия держалась чуть в стороне, скрестив руки на груди и наблюдая за мной. И меня это сильно раздражало.

— И ты совсем ничего не можешь сделать? — без особой надежды спросил я у поднявшейся на все четыре ноги девушки.

— В книге ничего не сказано о способах лечения слизней, мэтр, вы сами это должны понимать… — не глядя мне в глаза, виновато сказала она.

— Сколько раз можно просить не называть меня «мэтром» и обращаться на «ты»? — не удержался и грубо буркнул я, чем немедленно довёл её до слёз. Тихо хныкая, Сания ушла к дриаде, не дав суккубе себя утешить. Во взгляде той, кроме так раздражавшего меня скрытого сочувствия, появился ещё и немой укор.

Я не стал терпеть такого морального избиения и показал ей неприличный жест. Она, естественно, ответила мне тем же и ушла за подругой, видимо, чтобы помочь ей вернуть больную гарпию на место. Меня оставили одного, но совсем ненадолго.

— Мы не можем терять тут много времени, — ровным голосом и с непроницаемым лицом сказала дриада, ради такого случая спустившаяся со своего оригинального средства передвижения. — Если моих подданных не отвлекать ходьбой, то они загрызут друг друга, да и вас заодно.

— Но её в таком состоянии нельзя взять с собой… Она же — как вода! — моё негодование не знало предела. — Вы хотите оставить её здесь!?

— Мне очень жаль это говорить, но если твоя подруга не придёт в сознание в ближайшие пятнадцать минут, то мы двинемся вперёд, с вами или без вас, — Малисиерра была, конечно же, права.

— Если бы только я был сильнее! Или хотя бы со мной были мои амулеты! Проклятые Церковники! Если она умрёт, то я найду этого мерзавца Джерихо и оставлю его связанным на съедение зомби! Если он жив… — в бессильной ярости я ударил ствол дерева. Тот оказался твёрд, как камень и вообще не ощущался, как древесина. — Госпожа, вы ничего не можете сделать?

— Прости, Эрик, это не в моих силах… она не является частью леса.

Я опустился на землю и кончиком пальца провёл по голове загрустившего пикси. Тот посмотрел на меня и горько расплакался.

— Ну что вы тут нюни распустили!? — это опять явилась Тия, в сопровождении Сании. — Вам же сказали, что наша желеподобная подруга ещё жива, а вы её сразу хороните!

Суккуба подошла и очень больно ткнула меня в бок.

— Это за то, что опять обидел мою любимую единорожку, хе-хе, — было видно, что она нервничает, но пытается это скрыть. — Что теперь делать будем?

— А разве это не очевидно? Ждать.

* * *

Прошло куда больше пятнадцати минут, прежде чем дриада не выдержала и предупредила своих подчинённых, что они скоро вновь продолжат путь.

— Идите с ними, а я останусь и дождусь, когда она придёт в себя, — обречённо махнул я. — Тут куда ни плюнь — везде моя вина, так что мне и отдуваться.

— Э не, парень, ты так просто от нас не избавишься! Подождём вместе! — даже не посоветовавшись с Санией, ответила Тия, но единорог, похоже, и не возражала.

Подошла Малисиерра, чтобы попрощаться.

— Что ж, похоже, здесь наши судьбы расходятся, маг. Я оставлю вам своего подчинённого, он выведет вас из леса, когда ваша подруга придёт в себя, — она указала на пикси, наблюдавшего за всем происходящим сидя на одной из веток.

Затем дриада нагнулась и прикоснулась к земле кончиком пальца. Там немедленно проклюнулся росток и принялся расти с невероятной скоростью, за несколько мгновений он превратился в небольшое дерево в форме кинжала.

— Это мой небольшой подарок. В нём заключена толика силы леса. Используй его с умом. И вот ещё кое-что. Шели попросила передать, — девушка протянула пояс из крепкой кожи с пристёгнутыми ножнами как раз по размеру кинжала и меча. — А то тебе, поди, надоело таскать эту железяку в руках.

— Спасибо вам огромное, о вечноцветущая госпожа, — я с поклоном принял нежданный подарок судьбы. Не смотря на то, что мой клинок совсем не был тяжёлым, после целого для ходьбы он всё равно начинал ощутимо оттягивать руку. Правда, что делать с кинжалом из дерева, я слабо представлял, но отказываться было бы крайне невежливо.

— Это тебе спасибо. Если бы не ты, Эрик, не знаю, сколько бы моих подданных так и остались в этом лесу, пропитанном злыми чарами.

— Вы что-нибудь знаете о том, как появился этот лес, госпожа? — меня этот вопрос волновал всё то время, сколько я тут находился.

Она отрицательно покачала головой, закрыв свои завораживающие глаза. Затем отошла к Сании и молча передала ей какой-то мешочек. С Тией они обменялись рукопожатием, а потом, уже на пол пути обратно к своим, обернулась, и её глаза вновь полыхнули ярче обычного.

— Конец будет ждать тебя в начале, маг. Запомни.

Я неопределённо кивнул (а что ещё оставалось делать?).

— Прощай Малисиерра, надеюсь, твой новый лес будет ещё лучше старого, — дриада улыбнулась и помахала рукой.

Так мы расстались с существом, по своему могуществу не сильно уступающему богам. И почему-то мне показалось, что я буду ещё долго вспоминать эту кратковременную встречу.

* * *

Наступила ночь, а я всё никак не мог уснуть. Сания, которой показалось, что у гарпии вновь началась лихорадка, тоже бодрствовала, беспрестанно проверяя больную на всё, что только можно. А вот Тия оглашала небесный свод оглушительным храпом. От её трелей и рулад хотелось проколоть себе барабанные перепонки, а ещё эта проклятая тварь постоянно вертелась, от чего менялась тональность этих ужасных звуков. Странно, могу поклясться, что пока мы были в избе, суккуба сопела не громче мыши. Пикси, оставленный нам в качестве проводника, ютился пока на моём плече, лишь изредка отлетая проверить, как там Атрама. Ну а безымянная гарпия вот уже третий день никак не проходила в себя. Не знаю как единорога, а меня уже сильно беспокоило, как бы она не умерла от голода или жажды. Хотя, напоили же они её как-то лекарствами, значит, как-то можно решить и эти проблемы.

Лес безмолвствовал. В отличие от обычной чащи, здесь не шелестели листья, не шуршала листва. Вообще не было никаких звуков, кроме редкого скрипа кряжистых чёрных деревьев из-за сильных порывов ветра. То, что мы находились на старинном кладбище, меня ни капельки не беспокоило, даже наоборот успокаивало. Я здесь поработал, а значит, никакой опасности быть не должно. Если бы рядом находился ещё кто-нибудь, охочий до тёплой крови, он бы давно нагрянул.

— Мэтр, вам не обязательно так волноваться, вы не виноваты, — раздался рядом мягкий голос единорога. Похоже, она убедилась, что её пациентке ничего не грозит, и решила заняться моим утешением. Добрая душа.

— Оставь свою жалость при себе, со мной всё в порядке, — прозвучало немного грубо, но она поняла, что у меня и в мыслях не было её обижать. Девушка скосила взгляд и пристально посмотрела на мои пальцы, выбивающие барабанную дробь на свежеприобретённых ножнах, лежащих рядом. — Хорошо, немного нервничаю, но это нормально. Если бы Тия могла умереть из-за того, что прикрыла своим телом тебя, как бы ты себя чувствовала? А Атрама это вообще сделала случайно, она не видела Гнева. Она просто хотела мне что-то показать…

На этом мой голос предательски дрогнул. Чёрт, я даже и заметить не успел, как привязался к этому простодушному и весёлому слизню.

— Мэтр…

— Эрик. Зови меня Эрик. Это — моё имя, может оно и дурацкое, но мне нравится, да и привык уже за столько лет. Кстати, я ведь никогда не узнавал, а сколько тебе?

— А разве это прилично, спрашивать такое у девушки? — кокетливо улыбнулась Сания, худо-бедно подражая усмешке Тии, но их характеры слишком разнились, чтобы у неё это получилось как надо.

— У девушки может и неприлично, но ты — монстр. Как и Атрама, и Тия, и лежащая вон там больная гарпия… да и я наверно тоже, — мои слова были пропитаны убийственной самоиронией. К счастью, девушка поняла меня правильно.

— Мне шестнадцать. А вам, мэтр?

Мне ничего не оставалось, кроме как смириться с непонятной привычкой Сании, игнорировать мои просьбы.

— Двадцать пять. Осенью будет двадцать шесть, — ответил я и замолчал, вновь возвращаясь к своим мыслям, где всё время обдумывал варианты, как бы можно было все сделать лучше, чтобы никто не пострадал.

— Подождите, мэтр, не молчите… — в панике попросила единорог, видя, что теряет меня. — Расскажите, что это за существа?

— А? Те призраки? Ну, хорошо, — я устало вздохнул и принялся восстанавливать в голове всё, что мне о них известно, а не только часть про то, как их уничтожают. — Они получили название Гнев. Бестелесные существа третьего класса. Обитают на давно заброшенных кладбищах и в очень старых руинах, так как нужно огромное количество времени, чтобы эти аберрации появились на свет. Не разумны. Питаются жизненными силами существ, которых касаются, поэтому от них нет спасения даже монстрам. Считается, что они — воплощение ярости и гнева душ, из которых получаются.

— Это как? — переспросила Сания.

— Ну… светлые головы, изучавшие эти штуки, а так же других призраков третьего класса, установили, что они рождаются из десятков душ, как бы слепленных воедино. Если человека хоронят неправильно, или у него остались дела при жизни, то он может стать духом или призраком. Но в редких случаях, его силы воли не хватает для свободного инкорпореального существования, тогда большая часть уходит на тот свет, но на земле, вместе с останками, продолжает существовать некий осколок личности. Если таких кусочков скапливается достаточно много, то они собираются вместе в нечто, напоминающее яйцо или, скорее, кокон. И вот из него появляется такая вот хрень. А вид существа зависит от того, какие эмоции преобладают в этом сборе человеческих огрызков.

— Как всё… сложно. Быть тёмным магом, наверно, нелегко, — задумчиво проговорила Сания, переваривая услышанную информацию. — Помнить надо очень много…

— Ну, тебе тоже немало надо знать, со всеми этими травами и строениями тела. Люди, монстры, мужчины, женщины…

Девушка почему-то зарделась, как мак, и отвернулась, закрыв лицо руками, хотя я, в общем-то, ничего неприличного не имел ввиду.

— Послушай, Сания, а в чём же твоя…

Внезапно зависший прямо у меня перед носом пикси не дал закончить. Он махал крохотными ручками, привлекая внимание, и что-то громко пищал. Я несколько секунд ничего не понимал, хлопая глазами, а затем меня осенило.

— Атрама!!! — вместе с единорогом вскричали мы и одновременно бросились туда, где «лежала» слизень.

Так и есть. Лужи больше не было, а на её месте сидела девушка. Но это была не та форма, которую обычно использовала наша спутница. Если бы не сочный медовый цвет, то её можно было вполне принять за нормального человека. Кстати, и детальность намного возросла — каждый волосок, каждая неровность кожи, бугорок на носу, впадинки на ключицах, кхм, груди и то, что ниже… Всё было неотличимо от человеческого.

Итак, перед нами, обхватив ноги, сидела юная девица, лет двадцати от роду, с длинными волосами, стройным телом и большими выразительными глазами. Она сильно отличалась от той довольно грубой и приблизительной имитации тридцатилетней женщины.

— Ммм… Привет! Я — Эрик, — мало ли, вдруг она память потеряла, а эта фраза пока меня подвела только один раз в общении с монстрами (правда использовал я её всего трижды, но мне всегда нравилось надеяться на лучшее).

Слизень широко зевнула и посмотрела на меня полными щенячьей преданности глазами.

— Дорогой, Атрама выспалась! А почему вы такие обеспокоенные? Что-то случилось?

Мы с Санией переглянулись и вздохнули с несказанным облегчением.

* * *

Я прошёл через арку ворот этого, с вашего позволения, «города» и втянул носом горячий июльский воздух. Давненько мне не приходилось вдыхать этот аромат пыли, конского навоза, помоев со слабыми отголосками жареного мяса и свежей выпечки. А то всё леса, да леса. Стража, сонливо зевающая на своих постах, даже не подумала меня остановить или о чём-нибудь спросить, обычный наёмник на пути в Медину решил скоротать ночку на мягкой постели, а не под звёздами.

Это село-город носит название Карс, и состоит всего из пары улочек, идущих параллельно друг другу, обнесённых частоколом. Он стоит вдалеке от всех крупных торговых путей и трактов, так что единственной достопримечательностью здесь является беспредельная скука. Ну и небольшое проточное озеро, давшее название этому поселению, и в котором ловят весьма вкусную форель. Мне случалось останавливаться тут раньше, но если кто-нибудь спросит о моих впечатлениях, то вряд ли я смогу сказать нечто внятное. Лишь один из сотен безликих городов, дающий приют тысячам безликих людей.

Без особого интереса разглядывая пёстро раскрашенные вывески, я направился прямиком в единственный на весь Карс трактир с лаконичным названием «Бычок» — двухэтажное деревянное здание с умеренным количеством клопов в каждой постели и сытной, но безвкусной пищей. Внутри меня встретили удушающая жара, прямо как в бане, а так же апатичный взгляд хозяина — высокого, усатого мужчины с большой залысиной. Увидев посетителя, он сразу же скрылся где-то в глубинах кухни. Я же спокойно прошествовал за дальний столик и уселся лицом к двери. Тут имеется всего лишь часовня, так что с Церковью проблем не предвидится, но, как говорится, на богов надейся, а сам не плошай. Буквально через полминуты из ниоткуда появилась миловидная молоденькая девчушка с кучерявыми, как овечья шерсть, каштановыми волосами и с озорными чёртиками в карих глазах.

— Что ещё желаете, молодой господин? — бойко спросила она, сразу же ставя передо мной пузатую кружку прохладного пива и поднос с крендельками, обсыпанными солью.

— Чего-нибудь жаренного, да побольше! — не задумываясь, заказал я, посчитав, что после всех неприятностей заслужил достойно поесть. Девушка кивнула и так же быстро исчезла, кокетливо подвигнув на последок.

Спустя полчаса она вновь появилась из кухни с подносом, ломящимся от всякой снеди. Всё это изобилие явно влетит мне в копеечку, но сейчас это волновало меня меньше всего. Прежде чем официантка удалилась, я её окликнул и приглашающе хлопнул по скамейке рядом с собой. Данная юная прелестница — отличный способ совместить приятное с полезным.

— Приветствую, красавица, не хотите разделить со мной трапезу? — как можно более льстиво сказал я, как только она вновь вернулась к моему столу.

Девушка густо покраснела, захихикала, но приглашение приняла.

— Как вас зовут?

— Роза. А вас?

— Эрик, приятно познакомиться, — ещё шире улыбнулся я и принялся за еду, подавая ей пример. Тут были блюда на любой вкус — жаренная рыба в лимонном соусе, свинина с яблоками и салатом, и даже целая курица. — Скажи, Роза, не замечала ли ты в последнее время чего-нибудь странного в этом городе?

— Нет, господин, ничего такого. У нас никогда ничего не происходит. А вы зачем интересуетесь?

— Я — маг, думал, вдруг найдётся работа, — не то чтобы это была совсем ложь, скорее не вся правда. — Подумай получше, может всё-таки что-то было.

Она и впрямь задумалась, шепча себе что-то под нос чувственными алыми губами.

— Есть одна небольшая странность, господин, вы правы. Карс — неприметный город, к нам не так много заезжает путешественников, но сейчас их вообще нет. Вот уже неделю, если не больше, — пожав хрупкими плечиками, ответила Роза, оглядываясь на дверь в кухню. Будто боялась, что её застукают за чем-нибудь неприличным. — Но это всё. А теперь извините, мэтр Эрик, мне нужно вернуться к отцу. Он не любит, когда я отвлекаю посетителей.

Мне ничего не оставалось, кроме как остаться один на один с этой огромной кучей еды. Впрочем, жаловаться было не на что — какую-никакую, зацепку девушка мне всё-таки дала, возможно, даже не подозревая об этом. Ладно, дела подождут, сначала стоит подкрепиться.

* * *

Закончив с едой и заплатив за неё, и сразу за ночлег, я вновь вышел под палящее солнце, сейчас находившееся в самом зените. Первым пунктом в моём списке значилась часовня, но уже тут меня ждал сюрприз — местный священник уехал куда-то полторы недели назад, не оставив, ни записки ни замены. Это было, мягко говоря, неожиданно. Церковь очень строго относится к подобным вещам и, насколько мне известно, оставлять свой пост, без оповещения местного градоправителя, категорически воспрещено. Значит, следующим в списке будет городская ратуша. В Карсе её роль играл дом самого бургомистра — стоящее на отшибе двухэтажное, неказистое чудовище, у которого второй этаж значительно больше первого. Мне он казался похожим на жирдяя с короткими и тоненькими ножками.

Постучав в дверь, я стал ждать, пока мне откроют, наблюдая за оживлённой дневной суматохой, которая, к моему вящему удивлению, была совсем не оживлённой. Ни одной телеги, никаких снующих повсюду пронырливых детишек, даже на крохотном рыночке торговцы, которым полагается в три горла расхваливать свой товар, с постными лицами стояли и наблюдали за редкими прохожими. Тут меня как будто комар укусил — я явственно почувствовал чужой взгляд, сверливший мне спину между лопатками. Дождавшись пока писарь откроет мне дверь, я стрельнул глазами в обе стороны улицы, но никого подозрительного не увидел. Не иначе как показалось. Долгое пребывание в постоянном напряжении пагубно сказывается на моих нервах, а теперь ещё и этот город попался на пути.

Меня вежливо попросили подождать пару минут, пока господин Конвэй закончит с бумагами.

«Прихожая» занимала весь первый этаж, тут было много картин на стенах, несколько растений в горшках, лестница вверх, огромный стеллаж с какими-то бумажками и письменный стол самого писаря в уголке. Ждать, к счастью, долго не пришлось.

Первое впечатление от местного градоправителя у меня сложилось весьма благоприятное, несмотря на слегка измождённый вид. Худое орлиное лицо, сохранившее в себе аристократические черты, короткие, начавшие седеть чёрные волосы и потёртый халат фиалкового цвета. Но взгляд этого немолодого мужчины выдавали в нём человека волевого и имеющего свой собственный кодекс правил, от которого он не отступится даже за большие деньги. Люблю таких людей, а то ушлые жулики с маслянистыми, вечно бегающими крысиными глазками уже сидят у меня в печёнках.

— Пройдёмте в кабинет, мэтр? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался он, замерев на середине пути вниз. Кстати, мною никогда не была озвучена моя профессия.

— Не обязательно. Я не отниму у вас много времени, господин Конвэй. У меня к вам только два вопроса.

— Я весь внимание, молодой человек.

— Первый — когда и на сколько уехал священник, а второй — когда последний раз вы видели в городе новые лица?

— А преподобный Френсис куда-то уехал? — он перевёл удивлённый взгляд на своего писаря, но тот лишь пожал плечами. — Увы, мне об этом ничего не известно. Нужно будет известить Церковь о столь вопиющем нарушении. Вы ведь уверены, что часовня закрыта?

— Вне всяких сомнений. Там висит здоровенный амбарный замок.

— Спасибо, что сообщили, мы разберёмся. А по поводу второго… Чарльз, посмотри по бумагам.

— В этом нет нужды, сэр, только вчера к нам приезжал ваш коллега, мэтр. Он остановился на постоялом дворе. Я сам его видел, когда шёл домой — высокий костлявый старик с бородой до пола и в потрёпанной чёрной мантии. Типичный колдун, прямо как с гравюры сошёл. Скорее всего, тёмный.

Мне хватило ума сохранить спокойное выражение лица. Возможно, в другой ситуации я безоговорочно поверил бы этим ребятам, и посчитал, что Роза меня обманула. Но сейчас там точно не было ни одного постояльца, кроме меня. Ещё во время разговора с девушкой мною было сплетено заклинание, подтвердившее её слова. Как минимум три дня в этих комнатах никто не жил.

Что же получается, и та и другая сторона говорит правду? Шестое чувство подсказывало мне, что я попал на нужный след, но вот только как по нему двигаться дальше?

* * *

До самого вечера я бродил по улицам и опрашивал всех, кого мог. И все, как один, уверенно описывали мне этого мага, который приехал на лошади в трактире, откуда с тех пор не выходил. Когда солнце уже окрасило горизонт в сочные оранжевые цвета, на город опустился густой туман. Настолько густой, что я всерьёз опасался поцеловаться лбом с какой-нибудь стеной, если хоть на секунду прекращу вглядываться в молочную мглу. Но беспокоило меня совсем не это. В ту самую секунду, когда туман принял в свои бархатистые объятия тихие улочки и дворики Карса, я ощутил магию. Далёкая и слабая, она была даже не эхом, а лишь его отголоском, но настолько ужасным и злым, что у меня волосы на голове зашевелились, а во рту сразу пересохло.

Мои самые худшие догадки начинали сбываться — на город наложено стихийное проклятье. Наверняка последствия уничтоженной статуи. Кто-нибудь из низших демонов смог пролезть в приоткрывшуюся калитку и устроить пакость. Теперь нужно понять, во что мне «повезло» вляпаться, прежде чем оно выскочит из тёмного уголка и отхватит мне руки по самые плечи. Образно выражаясь… наверно.

«Бычок» встретил меня тусклым светом свечей и аппетитным запахом мясной похлёбки. Хозяин, имя которого я так и не озаботился узнать, меланхолично протирал и так идеально чистые столы, а Роза бегала к нему из кухни, постоянно о чём-то спрашивая.

— А, мэтр Эрик, ужин скоро уже будет готов. Присаживайтесь, сейчас моя дочь подаст вам всё.

Я посмотрел на девушку, затем на мужчину. Они были совершенно не похожи, как ни крути. Телосложение, лицо, глаза — всё было иное. Только я собрался спросить его об этом, как он закончил своё медитативное занятие и удалился из помещения. Роза, как и днём, принесла мне пива с крендельками.

— Послушай, а ты и правда его дочь? — прищурив один глаз, спросил я у служанки. Та споткнулась на ровном месте, воровато оглянулась, и прошептало мне на ухо.

— Не подавай виду, спокойно поешь, а затем поднимайся к себе в комнату и жди меня.

Не особо поняв, к чему такая секретность, ведь кроме нас тут никого не было, я согласно кивнул и стал ждать своей еды, по привычке следя за дверью.

Минут через пять у меня появилось смутное ощущение, что в зале что-то изменилось. Затем Роза всё-таки принесла еду, а точнее утренние остатки. Лицо у неё было обеспокоенное и слегка испуганное. Я принялся потихоньку есть, не опуская лица, снова и снова осматривая комнату. И только когда погасла первая свеча до меня, как до жирафа, с запозданием дошло. Пола больше не видно — по нему стелился тот же туман, что и на улице. Всё это время он незаметно просачивался сквозь щели в окнах и дверях.

Погасла ещё одна свеча — теперь уже на один стол ближе ко мне.

Дальше медлить было нельзя, чем бы ни была эта магия — она явно вышла на охоту за милягой Эриком. Вскочив из-за лавки, я первым делом бросился на кухню. Там меня ожидала следующая картина: Роза трясла за руку хозяина трактира, а тот что-то бормотал себе под нос, слепо уставившись в наполняющий комнату белый туман. Времени на раздумья не было, мгла уже почти накрыла их. Я подбежал к ним и схватил в охапку девушку. Хотел окрикнуть хозяина, но потом передумал. От него веяло тем же, чем от тумана. Он медленно повернулся, притом его движения были какими-то деревянными и конвульсивные. На меня уставились два белёсых пятна, не имеющих ничего общего с человеческими глазами, кроме формы. А его губы почернели и исказились в саркастической улыбке деревенского дурачка.

— Мэтр, что с ним!? — испуганно спросила меня Роза, круглыми от испуга глазами глядя на одержимого.

— Это какой-то вид одержимости… — отступая спиной вперёд к выходу, неуверенно ответил я, внимательно следя за огромным тесаком для разделки туш в правой руке хозяина. Что в такой ситуации может произойти? Конечно же под ноги попалась какая-то железяка, вроде кастрюли. Я запнулся, чуть не потеряв равновесие, и это послужило сигналом для нападения. Подчиняясь неизвестному проклятию, человек покачнулся и ринулся на меня, собираясь опустить тяжёлый и очень острый нож прямо на мою макушку. Мне это, само собой, не нравилось, поэтому пришлось очень неэлегантно опуститься на колено и посадить на него остолбеневшую от ужаса Розу, а затем освободившимися руками выхватить из ножен меч подставить под удар.

ДЗАНГ!

У меня от боли глаза сразу на лоб полезли — я держал меч под наклоном, как посох, одна ладонь на рукояти, а вторая ближе к острию, чтобы распределить нагрузку. Сила удара намного превышала человеческую, поэтому меня порезал собственный клинок, да ещё и руки отбил. Однако, нет худа без добра — тесак скользнул по металлу и ухнул в деревянный пол, надёжно там завязнув. Стиснув зубы, я перехватил оружие одной рукой, а второй увлёк за талию так и не пришедшую в себя Розу, оставив на её цветастом сарафане кровавые разводы. Вылетев обратно в обеденный зал, мы чуть было не вмазались в расползающуюся стену тумана, в котором мелькали какие-то тени.

— Нужно подняться наверх!

Девушка кивнула и последовала за мной к лестнице. От мглы отделились несколько щупалец-усиков, попытавшихся до нас дотянуться, но я сложил пальцы в замысловатую фигу, и они отдёрнулись, будто обжёгшись.

— Скорее! Не знаю, что будет, если эта штука до нас коснётся, но уверен, что ничего хорошего!

Мы взбежали по деревянным ступенькам и направились в мою комнату, находящуюся в самом конце короткого коридора. Заперев видавшую виды дверь, я немедленно начертил своей кровью на ней защитный символ, похожий на два месяца, накладывающиеся друг на друга в центре. Не знаю, насколько долго он удержит это нечто, но надеюсь, что достаточно.

— Что это было, Эрик?

— Похоже на… Танценшаттен. Пляска теней. Проклятие, которое вселяет в человека одного из младших духов бездны и тот управляет им, как марионеткой. Но я никогда не видел, чтобы данное заклинание приобретало массовый характер. В книгах Конклава описаны только случаи применения его на одного человека.

— И что же нам делать?

— Ждать. Инкорпореальные демонические существа боятся солнечного света так же, как и нежить. Как только взойдёт солнце, тени вернутся туда, откуда пришли, — надеюсь, эти твари читали ту же теорию, что и я. Будет очень неприятно, если они не уйдут с рассветом, то мы имеем не иллюзорные шансы застрять тут на неопределённое время и помереть с голоду. — Тёмный маг, — внезапно вспомнил я. — Когда он тут был? Что делал? Ты что-то знаешь, по лицу вижу.

Она обречённо вздохнула, села на кровать и начала говорить.

— Он появился тут полторы недели назад и отбыл с первыми петухами. Еду не заказывал. Он… только…. - голос Розы внезапно дрогнул, и девушка совсем по-детски шмыгнула носом. — Ты прав Эрик, я не дочка господина Кирка. Этот человек позвал её к себе в комнату, под предлогом, что у него что-то не так с постельным бельём. Она зашла туда и больше я её не видела. Только слышала пару приглушённых криков. Сначала я почитала, что они там… развлекаются, но потом Клара не вышла на ночь, и мне стало не по себе. А затем он уехал ещё до того, как я вышла на работу. В комнате никого не было, а хозяин стал считать меня своей дочерью.

Вот так история! Ничего не понимаю! В этом нету никакого смысла!!

Если это тот безымянный маг наложил проклятье, а для этого использовал девушку, в качестве источника лишней магической силы, то где он начертил символ? И почему Розу все стали принимать за дочку трактирщика? Хорошо, если уж копать так глубоко, то зачем этому магу вообще уничтожать весь город? А этих людей уже не спасти, они лишь марионетки. Даже когда духи уходят, они просто проживают свой последний день снова и снова, как заводные игрушки, которые нам показывал заведующий кафедрой. Он их добыл, странствуя по Южному Королевству, в которое, из-за большого количества вольностей, стекаются все инакомыслящие и гениальные персоны. А ещё, как так случилось, что Роза не стала одной из одержимых?

В общем, с этой новой информацией загадок совершенно не убавилось, а скорее даже наоборот — только больше накопилось.

— Не бойся, я что-нибудь придумаю! Нет выхода только из бездны! — получилась как-то не слишком оптимистично, но зато правдиво.

* * *

Девушка смогла уснуть только к середине ночи — долго ворочалась, пыталась отвлечься разговором со мной, но я был занят, и поэтому беседы как-то не клеились, быстро затухая, как искры, гаснущие на ветру. А мне нужно было поддерживать защитное заклинание, чтобы духи не забрали и нас тоже. Раз десять демоны пытались взять наш «бастион» осадой, но моя магия не поддалась и они остались с носом (и дали благодатную пищу для моей гордости). К моему великому счастью в этот раз книги не соврали — ещё до того, как первые лучи осветили проклятый город, твари убрались восвояси, оставив после себя только едкий запах палёных перьев.

Измождённый ночным бдением и постоянным напряжением, я завалился спать прямо рядом с Розой, не озаботившись даже тем, чтобы раздеться и укрыться.

* * *

— Эрик, Эрик, вставайте, уже день! — медовый голос девушки вырвал меня из омута грёз и заставил вернуться в этот грешный мир.

Я с трудом разлепил глаза и увидел над собой её обеспокоенное лицо. Рядом на тумбочке лежал завтрак — яичница с беконом.

— Который час?

— Полдень. Мне показалось, что будет лучше вас разбудить, — она сказала это немного виновато, видимо ей тяжело было заставить себя совершить такое кощунство. — Или не надо было?

— Нет, всё верно. Чем дольше я бы спал, тем меньше у нас осталось бы времени на поиски магической фигуры, — но, честно говоря, ещё на пару часиков можно было и повременить с пробуждением. Городок небольшой, проверка каждого дома займёт не так долго. — Спасибо тебе большое.

Девушка зарделась и спешно вышла из комнаты.

Спешно позавтракав и умывшись, чтобы избавиться от рези в глазах и остатков сна, я, полный энтузиазма, вышел в город. Нужно найти эту чёртову штуку до ночи, иначе следующего восхода можно и не дождаться.

Для начала мне пришло в голову проверить одну догадку и убедиться в том, что это всё же дело рук мага, а не какого-нибудь шкодливого демона. Подойдя к воротам, я глубоко вдохнул и попробовал выйти. Но уже третий шаг за городской стеной дался с большим трудом, будто там дул ураганный ветер, бьющий в лицо. Понятно. За простое «спасибо» меня отсюда не выпустят (впрочем, как и всегда). Теперь я был полностью уверен, кто виноват во всей этой чертовщине. Такое мог сплести только колдун, потому что для этого надо иметь знания во многих школах магии, а не иметь врождённые способности, как у всех демонов.

Ну а весь оставшийся день я провёл, методично обходя один дом за другим. Теперь, когда ловушка захлопнулась, жители просто лежали в своих постелях, не изображая подобие жизни. Они поднимутся только с приходом тумана и только для того, чтобы выпустить кишки мне, тёмному магу Эрику Мэйфилду, попавшему в огромную и хитроумную мышеловку.

* * *

НИ-ЧЕ-ГО!

Сказать, что я начал немного нервничать — это ничего не сказать. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а мне всё ещё не удалось найти треклятую фигуру. Роза, которая присоединилась ко мне чуть погодя, боязливо оглядывалась каждую минуту на стремительно алеющие небеса.

— Ты уверена, что мы обошли все дома? Может, есть какие-нибудь хижины или канализация в городской черте? — стараясь сохранять спокойствие, спросил я, лихорадочно размышляя о том, что бы мы могли упустить.

— Да, мэтр. Уверена. И нет, у нас нету канализации, Карс — маленький городок, — кусая губы, ответила она.

— Что же я упускаю!? Не может быть такого могущественного и сложного заклинания без подпитывающей фигуры. И твой трактир мы проверили снизу доверху.

— Похоже, всеединые покинули нас. Даже преподобный Френсис куда-то подевался…

Я тупо уставился на неё, как будто в первый раз увидел. Роза оглянулась, думая, что у неё за спиной что-то есть, а потом вновь посмотрела на меня. В её глазах стоял немой вопрос.

— Ты — не только красавица, но ещё и гений!!! — моя внезапная перемена в настроении заставила девушку отступить на пол шажка назад. — Ну, конечно же! Единственный дом, который мы ещё не проверили — часовня!!!

Галопом проносясь по пустынным, вымощенным прогнившей брусчаткой улицам, я даже не подумал оглянуться, следует ли за мной Роза или нет. Даже громадный замок на дверях меня не остановил — ещё на подходе мой разум, без моего участия сплёл «напильник». Когда расплавленная железка упала к моим ногам, я толкнул дубовые ворота в два человеческих роста. Они бесшумно отворились.

Внутри оказалось оглушительно тихо. Пахло воском, дешёвыми благовониями и застарелой кровью. Все скамейки были измолоты в труху, а в центре продолговатого зала с высокими сводчатыми потолками умелой рукой был выведен сложнейший символ. И даже не один. Посередине ржаво-красных линий лежало тело священника. Несмотря на то, что ему было больше десяти дней, оно не начало гнить, а множественные колотые раны выглядели свежими.

— Бедняга… — не удержался и прошептал я, оглядывая место зверского убийства.

А потом спешной походкой направился к телу. Наклонившись и внимательно рассмотрев молодое, вполне привлекательное лицо местного священника, я без всякой брезгливости взял его за руки и оттащил к святилищам всеединых, находившимся в конце зала. Труп ещё несколько секунд там полежал, а потом магия, поддерживающая его в таком состоянии, лопнула, как натянутая струна, и он рассыпался прахом.

— Надеюсь, в бездне тебя ждёт покой.

Как говорится: ломать — не строить. Фигуры с жалобным звоном рассыпались одна за другой, пока не исчезли до конца, оставив на каменном полу огромное чёрное пятно. Вздохнув, я вышел из часовни и направился к городским воротам. Солнце скрылось, и на землю опустился туман, но теперь далеко не такой плотный, как тот. Да и теней в нём не было. Выйдя через распахнутые створки, я направился прямо и остановился только тогда, когда впереди меня, купаясь в белом млеке, показался далёкий силуэт города.

Я оглянулся.

Позади виднелся точно такой же силуэт.

Пришлось достать из сумки заготовленный пакетик с солью и вывести на земле несложную конструкцию — «песочные часы». Такие же, как тогда делала Тия, но у этих отличалась пара символов, что в корни меняло эффект начертания.

Сзади раздался тихий шелест травы.

Роза, точнее Клара, смотрела на меня грустными глазами и теребила длинную чёрную косу.

— Давно ты догадался?

— Подозревал — давно. А полностью убедился — в тот же момент, когда увидел фигуры. Кто бы ни был тот маг, он по-настоящему гениален. Во-первых, маскировка — даже я, не хочу хвастаться, но у меня очень развитое чутьё на тёмную магию, так вот, даже я почувствовал лишь слабые отголоски. Очень хороший трюк — жертве кажется, что это нечто несерьёзное, и она добровольно заходит в ловушку. Во-вторых, техническая часть. Те символы были просто великолепны. Проживи я ещё сотню лет, и то не смогу этого повторить, — мне пришлось остановиться, чтобы глотнуть воды из фляги — из-за нервов в горле пересохло. — Ну и, в-третьих, самое невероятное — разделить заклинание на две взаимозаменяемые части. Одну спрятать в закрытой часовенке, на которую подумают в самую последнюю очередь. А вторую… внутри живого существа. Мне жаль, Клара, мне, правда, жаль.

Девушка усмехнулась и лёгким движением скинула с себя одежду. Теперь, когда колдовство поддерживающее иллюзию, спало, она стала выглядеть совсем по-другому.

— И, судя по всему, всё сделано так, чтобы ни один маг не мог уничтожить это заклинание.

Её кожа натянулась изнутри, затрещала и с резким треском лопнула, показывая истинный облик существа, чья жизнь неразрывно связана с проклятьем танценшаттена. Я не монстролог, но скорее всего это была какая-то химера. У твари имелась зубастая волчья морда с витыми рогами, могучий бычий торс, нижняя часть была от скорпиона или какого-то другого подобного членистоногого. Руки с перекатывающимися буграми мышц под покрытой длинной рыжей шерстью кожей сжались в кулаки.

— Возможно, монстролог, элементалист, кинетик или эмпат смогли бы с тобой сладить, но он никогда бы не смог защититься от пляски. Да и для разрушения той фигуры тоже требуется немалые познания в тёмной магии, — я невесело усмехнулся, разглядывая скалоподобную махину, нависшую надо мной и гадая, как она могла уместиться в теле щуплой девушки. — А мне никогда не выиграть у тебя.

— Раз ты это понимаешь, маг, тогда, может, не будешь сопротивляться? Не знаю, что ты тут начертил, но это на меня не подействует, — пророкотала громадина, придвигаясь ближе. — Ты вроде неплохой парень, и я постараюсь отправить тебя в бездну безболезненно.

— Что ж, весьма благодарен за столь щедрое предложение, но сдаваться без боя — это не в моём стиле.

— Хех, остальные говорили примерно так же. Похоже, в тёмные маги подаются очень похожие люди. Что будешь делать? Пытаться проклясть меня или кидаться огненными шарами?

— Ни то, ни другое, — вздохнул я и опустился на колено, дотрагиваясь до центра начертания и молясь всеединым, чтобы всё получилось. — Я не могу тебя одолеть, но есть у меня знакомые, которые вполне в состоянии это сделать.

— Только их тут нет! — взревело существо, разгоняясь для атаки. — Прощай, Эрик!

С замиранием сердца, я ждал, хладнокровно глядя в лицо несущейся на меня смерти. Ждал и дождался!

Воздух пошёл рябью, вспучился, застонал и лопнул, открывая проход в реальный мир. Из этой дыры с диким гиканьем и воинственным воплем, в котором слышалось что-то вроде: «ЭРИИИИК, Я ТЕБЯ ПРИДУШУ, КОЛДУНИШКА ТЫ ЛЖИВЫЙ!!!» вылетела разъярённая Тия, верхом на единороге (хочешь, не хочешь, а поверишь во что угодно, после того, как увидишь такое монументальное зрелище). За ними просунулось любопытное личико Атрамы.

Сания, заметив надвигающуюся на неё махину химеры, резко затормозила всеми четырьмя ногами. Демоница, немного озадаченная таким поворотом событий, немыслимым образом вскочила прямо на спину своей «ездовой кобылы» и, оттолкнувшись, растянулась в высоком прыжке.

Да этим двоим впору в цирке выступать, а не книгами зачитываться.

Перекувыркнувшись в полёте, суккуба умудрилась оценить, что к чему, и со всей силы ударила тяжёлыми копытами в морду не ожидавшей ничего подобного твари. Боюсь, даже выстрел из армейской баллисты в упор не сравнится с тем, что сотворила сейчас эта женщина. Раздался влажный хруст, и химера с воем отлетела назад, тяжело рухнув на траву. Тия же, как кошка, приземлилась на все четыре конечности и немедленно направилась в мою сторону. Её горящий алым огнём взгляд обещал мне тысячелетия мучений, рядом с которыми церковные застенки покажутся райскими садами. Подойдя вплотную, она некоторое время не сводила с меня глаз, а затем дала смачную оплеуху, заставившую меня покачнуться и схватиться за горящую щёку.

— Хорошо, мне досталось по заслугам, теперь… — вторая оплеуха оказалась сильнее и неожиданнее, поэтому я, не удержавшись, рухнул на колени, а из глаз брызнули слёзы.

— Первая, — она сложила пальцами нецензурный жест. — За меня. Вторая за моих подруг. Мы уже поняли, зачем ты всё это сделал, но можно было по-человечески объяснить, а ты… типичный мужлан, в общем.

— Понял, — шипя от боли, простонал я и указал на поднимающуюся с земли гротескную тварь, у которой вся морда состояла из кровавого месива. — Теперь разберитесь, пожалуйста, с этой штуковиной, а не то мы тут надолго застрянем!

— Да без проблем. Атрама, фас! — демоница весело рассмеялась, глядя на не понявшую ничего девушку. — Шутка! Сама справлюсь!

Существо ещё отдышаться не успело, как Тия оказалась снова рядом с ним. Оно попыталось отмахнуться от суккубы, но та была значительно проворнее, играючи пригнувшись от мускулистой руки. Затем она схватила одну из ног твари и потянула изо всех сил. Наверняка все когда-нибудь ели варёных крабов? Примерно такой же звук слышен, когда отрываешь им лапки, чтобы добраться до мяса. Из ужасной раны ударил фонтан горячей крови, но Тия, стремясь выместить злость, на этом не успокоилась, буквально за пару минут переломав почти все кости химеры своими кулаками.

— Иногда мне кажется, что она — настоящий демон, — прошептала побледневшая от этого неаппетитного зрелища Сания.

— Есть старая церковная поговорка, что в каждой бабе сидит по демону… — усмехнулся я. — Ладно, довольно, остальное предоставь мне!

— Как же!? А я уже хотела полить его маслом и зажарить! — откликнулась суккуба, со счастливой и немного садистской гримасой утирая пот и чужую кровь со лба.

От твари мало что осталось, но она была просто потрясающе живуча — в её груди клокотало, переломам и ранам не было числа, но химера всё ещё дышала и даже пребывала в сознании.

— Роза, Клара. Надеюсь, в бездне вы попадёте в райские сады… таким красивым девушкам нечего делать в гостях у тёмных братьев. Мне очень жаль, что это всё, чем я могу вам помочь. Идите с миром.

Мой клинок поднялся и опустился, отсекая голову несчастному созданию, противоречащему всем законам жизни. В ту же секунду, когда существо испустило дух, всё хитрое нагромождение заклинаний, сплетённых неизвестным магом, единовременно рухнуло и разбилось вдребезги. Туман, город — всё исчезло, будто их и не было. Сбежавшие демонические духи утащили всё, что им принадлежит, за собой в бездну.

Обернувшись, я понял, что без объяснений не обойтись. И они должны быть очень убедительными и доходчивыми, не каждый день видишь, как из ниоткуда появляется город, а затем исчезает туда же.

За несколько дней до этого, на границе Мёртвого леса

— Вот мы и выбрались из этого негостеприимного местечка! — обрадовано вздохнул я, ведя под ручку Атраму, и обратился к пикси. — Малыш, спасибо тебе огромное, можешь возвращаться к Малисиерре, ты нам очень помог.

Светящийся паренёк замешкался, сделал пару кругов над нами, а затем приземлился на плечо то и дело пошатывающегося слизня. Наша склизкая подруга после своей трансформации всё никак не могла привыкнуть передвигаться с помощью ног. Она могла растворяться и струиться по земле, но при этом девушка теряет почти всякую ориентацию в пространстве, и ей это было неудобно.

— Это что ещё значит?

— Похоже, он хочет остаться с Атрамой, — неуверенно предположила Сания, шедшая позади. — Я так думаю.

Пикси улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до носа. Откуда он, интересно, знал этот человеческий жест, чаще используемый южнее, в Ивире и Уре.

— Да сколько угодно, — безразлично пожал я плечами. — А теперь я хочу кое-что с вами обсудить.

— Мы тебя слушаем, — весело мурлыкнула Тия, до этого момента молча замыкавшая нашу небольшую процессию. Сейчас же она поравнялась со мной, для удобства общения. — И сделай лицо попроще, а то у тебя такое выражение, будто только что с похорон любимой бабушки…

— Дальше я пойду один, — мне пришлось прервать поток красноречия суккубы. — А вы следуйте за Малисиеррой, она вас устроит где-нибудь на отшибе своих новых владений, и там вы спокойно доживёте до старости.

Демоница вся побагровела от злости, став похожей, из-за своего бронзового загара, на слегка протухший помидор. Сания плаксиво заломила серебристые бровки, ожидая, когда её подруга всё скажет за неё, а простодушная Атрама посмотрела на меня, как на предателя. Метаморфоза позволила ей гораздо более явно выражать свои эмоции. А ещё, может, конечно, это моё воображение, но иногда она выдавала такие вещи, которые слизень, всю жизнь провёдший в подземельях, ну никак не мог знать.

— Парень, ты что, белены объелся? Если это была шутка, то получилось не смешно, — в её словах слышалась скрытая угроза. Ведь если уйду я, то перспектива лишиться рассудка становилась для неё лишь вопросом времени — вряд ли найдётся какой-нибудь другой достаточно безумный тёмный маг, который вместо того, чтобы уничтожить демона, подружится с ним. — Что тебе в голову взбрело!?

— Если мы останемся вместе, то ничего путного не выйдет, — мой спокойный, даже в чём-то ироничный тон стал последней каплей. — Вам лучше оставаться с монстрами, а мне…

Она ринулась ко мне, намереваясь схватить за отвороты рубашки, но, не дойдя пары шагов, врезалась лбом в невидимую преграду.

— Прости Тия, найдёшь себе другого, — сказал я, довершая заклинание и упаковывая суккубу в небольшую тюрьму, примерно четыре на четыре локтя, и с полупрозрачными зелёными стенами. А затем, лёгким движением рукой, я отправил в эту же темницу и Атраму, которая, шатаясь, сделала парочку неустойчивых шагов и упала уже внутри. — Думаю, ты не пойдёшь преследовать меня без них, — эти слова уже предназначались совершенно сбитой с толку Сании. — Темница простоит около шести часов, а затем пикси отведёт вас к своей королеве, и вы проживёте долгую и счастливую жизнь.

— Но, мэтр!.. — беспомощно вскрикнула единорог.

— Сколько раз говорить, что я — всего лишь аспирант! Монстр со склерозом это что-то новое, — злобно бросил я и, развернувшись, зашагал прочь, помахав рукой на прощание. В спину мне ещё долго била отборная брань Тии, и завывания плачущих дуэтом Атрамы и Сании.

А к середине следующего дня я вышел к Карсу.

* * *

Выслушав целиковый рассказ моих приключений, суккуба цокнула языком и беззлобно стукнула меня половником по макушке.

— Хорошо, ты разыграл этот спектакль, чтобы прийти сюда один, но я никак не могу понять одного. Зачем?

— Изначально, когда только почувствовал далёкое дыхание тёмной магии, мне казалось, что это обычное стихийное проклятие. А раз так, то рядом должен шататься тот, кто его наложил. Свою ауру мага мне не сложно скрыть, но одновременно твою, светлое присутствие Сании и те эманации, что идут от Атрамы — не в моих силах. А обнаружив такую разношёрстную компанию, любая разумная демоническая тварь убралась бы немедленно восвояси, объявившись через некоторое время в другом месте. Но встретится с подобным, честно говоря, никоим образом не входило в мои расчёты. Химера, слепленная из жизненной силы двух молодых девушек и в саму суть которой вплетено продолжение пляски.

— А почему она раньше тебя не убила? При первой встрече?

— Думаю, до момента разрушения фигуры, для пущей маскировки, девушка даже не подозревала, что она — монстр. А какой замечательный отвод глаз с тем, что она одновременно и дочка и не дочка хозяина таверны. Это по-настоящему сбивает с толку и не даёт узреть картину целиком.

Тия тяжело вздохнула, будто я был умалишённым, и она уже устала слушать мои бредни и принялась помешивать наш сегодняшний ужин. Атрама всё ещё дулась на меня, демонстративно сидя спиной и общаясь со своим пикси, а Сания была занята сменой белья гарпии.

— Ты ведь не знал наверняка, что мы последуем за тобой?

— Я… надеялся, — улыбка у меня вышла весьма кислая.

— А если бы нет?

— Хмм, та шутка разорвала бы меня на сотню маленьких Эриков.

— Ты — сумасшедший.

— По-моему то, что я якшаюсь в компании суккубы, единорога, слизня и коматозной гарпии, имя которой даже не знаю, уже не лучшем образом говорит о моём душевном здравии.

— Больше так не делай. Выкинешь ещё хоть раз подобный фортель, и я тебе ноги переломаю при повторной встрече. Понял?

— Хе-хе, вполне.

— Эээ, мэтр, посмотрите — там кто-то есть!

Я поднял глаза и перевёл взгляд туда, куда указывала Сания. Под раскидистым дубом стоял человек, но из-за наступившей ночи был виден лишь его силуэт. Он терпеливо ждал, пока на него обратят внимание, скрестив руки на груди. Из-за его спины выглядывала рукоять длинного изогнутого меча, а в руках был походный мешок.

— Думаю, ему нужен ты… — протянула суккуба, пробуя приготовленное, и раздумывая, что бы ещё добавить в эту мешанину, дабы хоть как-то улучшить вкус.

Я поднялся с земли, прошёл мимо Атрамы и поднялся на небольшой пригорок, где меня ждал незнакомец. Стоило мне оказаться под сенью дуба, как он сложил руки чашей и между ними затрепетал небольшой синий огонёк, достаточный, чтобы осветить его лицо. Я поскользнулся на ровном месте, чуть не упав и не скатившись с холма, от неожиданности.

— Мастер!? — мой выкрик огласил округу, заставив замолчать ближайших кузнечиков и вспугнув стайку воробьёв. — Что вы здесь делаете!?

— Да, в общем-то, то же, что и ты.

Заведующий кафедрой тёмных искусств Клауд арс Нойнберг. Выходец Голанса — королевства далеко на западе. Вроде как, ходили слухи, что в нём течет, чуть ли не королевская кровь, но он сбежал из дома и подался в маги. Он был загадкой, но в то же время одним из самых могущественных магов нашего королевства. Ему уже больше ста лет, а выглядит моим ровесником.

— У меня есть кое-что для тебя, Эрик, — Мастер машинальным движением убрал с глаз вечно мешающуюся длинную чёлку и принялся копаться в своей сумке. — Когда Церковь начала этот беспредел многие из наших были застигнуты врасплох, но ты, я вижу, умудрился выбраться из их цепких лап. Хорошая весть. Многим это не удалось.

— А вы, сэр, что с вами?

— Отец Всеединых не настолько глуп. Он отличный политик и поэтому понимает, что с такими людьми, как я, ссориться не стоит. Поэтому мне дали спокойно собрать вещи и вежливо попросили покинуть пределы Нерарета во вполне разумные сроки. О, нашёл! — когда я увидел, что он мне протягивает, у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Это был мой значок мага и связка амулетов, добытых потом и кровью. — Конклав потребовал твои вещи назад сразу же, как только они оказались в грязных лапах клириков. Им они всё равно без надобности, уничтожили бы и дело с концом. А затем передал их в мои руки, разумно полагая, что если ты выживешь, то они тебе понадобятся.

— Мастер, спасибо вам огромное! — я не знал, как ещё его отблагодарить.

— Не за что, ученик, не за что. Лучше расскажи, что с этим проклятием в Карсе?

— Вы знаете о нём?

— Почувствовал издалека, так же, как и ты.

Я немедленно рассказал ему обо всём, с чем столкнулся в проклятом городе и поделился всеми своими догадками. Клауд не перебивал, лишь иногда в ярко-жёлтых, ястребиных глазах мелькала задумчивость.

— Неплохо, Эрик! Даже для магистра второй ступени эта была бы нелёгкая задача, но ты справился с ней просто великолепно, — его тонкие, бескровные губы изогнулись в поощрительной улыбке. — Это значит, что ты более чем достоин той чести, которой удостоил тебя Конклав.

— О чём вы?

— Посмотри на свой значок.

Я немедленно опустил взгляд, на серебряной трубочке красовались три чёрные борозды. У меня просто нет слов, чтобы описать свои ощущения. Пожалуй, мне удалось стать одним из самых молодых магистров третьей ступени когда-либо в истории.

— Но мне ведь помогли…

— Правильный выбор компаньонов — тоже навык, достойный уважения. Кстати, раз уж об этом зашёл разговор, — он сделал многозначительную паузу, а я уж было начал готовиться к худшему и представлять, что мне сейчас прикажут собственноручно их всех убить. — Ты уверен в своём выборе?

— Д-д-да. Они все — хорошие лю… личности, — фух, получилось выкрутиться, а то язык из-за волнения почти перестал меня слушаться.

— Что ж, раз ты можешь за них поручиться, это твоё дело. Но вынужден тебя предупредить — если тебя поймают с ними, Конклав ничего не сможет сделать, чтобы тебе помочь, а Церковь получит отличный туз в рукаве. Так что будь аккуратен, — сказав это, мастер закинул себе на плечо мешок и собрался пойти своей дорогой. — Удачи тебе, ученик, если будет на то воля Каэлерис, то мы ещё свидимся.

— До свидания, учитель…

* * *

Когда я вернулся, у костра было небольшое оживление, все столпились в стороне и даже не отреагировали на моё появление.

— … на границе Нерарета и Медины, девочка. А как тебя зовут? — донеслась до меня неполная реплика суккубы. С кем это они говорят?

— Меня зовут Риппи! — ответил ей молодой, звонкий голосок, так похожий на птичье чириканье.

Вы должно быть шутите! Неужели?..

Я бросился к нашим и без зазрения совести отодвинул лошадиный зад Сании. Так и было, всё это время валявшаяся без сознания гарпия пришла в себя и теперь удивлённо хлопала глазами, отвечая на вопросы моих подруг. Похоже, с этого дня в нашей компании прибавится ещё больше гомона, а мне одной наглой суккубы хватало и так по самые уши.

Пожалуйста, милостивые всеединые, дайте мне сил и терпения, чует моё сердце, они мне понадобятся в грядущих днях!

 

История вторая: «Скиталец»

Лето в Фаранде, небольшом приморском королевстве на северо-западе континента, никогда не славилось удушающим зноем. Сейчас, в конце июля, здесь стояла тёплая и приятная погода, а ночью так вообще замечательно. Несмотря на сельскую местность, не было слышно ни кузнечиков, ни крика ночных птиц. В воздухе витал запах дыма и горелого мяса. То и дело доносились испуганные крики людей, бегающих по улицам маленького городка, как муравьи по разорённому муравейнику. Плывущие по небу низкие, но редкие облака окрашивались в оранжевый цвет пламенем бушующих пожаров. И бледная луна своим стылым телом освещала творящийся на этой грешной земле ужас. Мимо пронеслась средних лет женщина с орущим младенцем на руках. Но как только она пробежала, из-за угла на неё выпрыгнул тёмный силуэт с гротескными лягушачьими ногами и квадратным телом. Раздался короткий приглушённый вскрик, хруст и иное существо утащило свою добычу обратно в подворотню. Единственным нетронутым зданием оказался постоялый двор, со второго этажа которого, изящно изогнувшись, выглядывала ослепительно красивая девушка с бледно-льняными волосами. Она стояла, в чём мать родила, купаясь в холодном свете луны, и с упоением наблюдала за ожившими картинами из церковных книжек о возвращении тёмных братьев на землю. Её полные, багровые губы застыли в торжествующей полуулыбке.

— Как тебе это шоу, любимая? Я дал насытиться самым голодным из твоих, — раздался из глубины неосвящённой комнаты мужской голос.

— Очень мило с твоей стороны, Вальд, но твою ловушку кто-то сломал, а ты утверждал, что она переловит всех хоть мало-мальски одарённых магией людишек, чтобы они не смогли помешать, — светло-серые бровки красавицы капризно изогнулись, а льдисто-синие глаза оторвались от агонии умирающего города и обратились вглубь помещения.

— Нет, извинялся я перед тобой до этого. А приглядывать за нашими слугами — моя обязанность.

— Лучше бы занялся чем-нибудь более полезным, — в голосе странной девицы зазвенела сталь.

— И чем же?

— Нужно продолжать делать метки. Две у нас уже есть, осталось три.

— Так скоро? Ведь я только что вернулся, — недовольно ответил мужчина, потягиваясь. — Но если таков каприз моей возлюбленной…

— Это не мой каприз, а ИХ приказ, дорогой Вальд, — теперь девушка походила на разозлённого тигра, а под её глазами залегли глубокие морщинки. — Они решили, что делать перерывы в несколько лет лишь для того, чтобы кровь впиталась в землю — не стоит затраченного времени. Будем работать со свежими метками.

Она развернулась и прошлась по комнате и остановилась у трактирщика, приколоченного к стене иссиня-чёрными металлическими стержнями. Человек был ещё жив, но из-за потери крови пребывал без сознания.

— Отправь своего ученика в Медину. С ним, чтобы успех был гарантирован, пойдёт одна из моих дочерей. А сам в ближайшее время готовься отплывать на острова, — рука девушки коснулась залитой кровью груди несчастного, и тот в ту же секунду рассыпался прахом. — Всё ясно?

— Конечно, любимая!

— Но, перед этим, — не по-человечески плотоядно усмехнувшись, добавила она, возвращаясь в постель и сливаясь в объятьях с мужчиной. — Тебе стоит получше извиниться передо мной, а то у меня ещё остались сомнения в твоей искренности!

* * *

— Так правильно? — спросил я, усердно работая ступкой и силясь разглядеть хоть что-то в тусклом пламени почти потухшего костра. — Почему вы сами не могли приготовить смесь? А мне бы потом осталось только наложить нужные чары. Я почитал записки вашего учителя и, честно говоря, с этим бы справился только что поступивший адепт.

Сания и Тия, с тревогой и ожиданием наблюдавшие за процессом превращения загадочных листиков и ягодок в однородный порошок, переглянулись и как по команде вздохнули.

— Эрик, неужели тебе не понятно, в чём основная проблема? — мягко заговорила единорог, опережая суккубу, которая уже открыла рот, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость. Ну а что вы хотите, если будите человека посреди ночи и заставляете его заниматься, одни всеединые знают чем?!

Прошло два дня с тех пор, как мы покинули Карс и вчера вечером пересекли мелководную речку Ласкаду, служащую официальной границей Медины и Нерарета. По моим подсчётам завтра, ближе к полудню, наша компания вступит на Зарамский тракт, идущий с севера, где он огибает Хрустальные Пики, на юг, через всю Медину, и соединяющий Альт со столицей Ура — Аркеополем. А по продолжающим его менее крупным дорогам, можно попасть куда угодно на восток континента, даже в Браваданс и Сольтрей. Но наш путь лежит на юго-запад, вглубь Медины, так что следовать по этому наводнённому людьми тракту нам долго не придётся.

— Извините, но мой мозг отказывается работать, когда спят даже звёзды, — ворчливо, с толикой укоризны, пробормотал я. Кстати, теперь, когда меня и правда можно величать «мэтром», Сания ни с того ни с сего запомнила мою просьбу и начала называть исключительно по имени. Не то, чтобы меня это сильно волновало, но такая перемена походила на очень тонкую издёвку. Правда, зная характер парнокопытной, я не стал делать поспешных выводов. Шуточки и насмешки — занятие Тии, а не её. — Вроде готово.

Единорог взяла у меня керамическую плошку и принялась придирчиво изучать получившееся нечто, сильно пахшее клубникой и плесенью. Даже думать не хочу, что там были за ингредиенты. Вместо неё заговорила суккуба, сидевшая опёршись спиной о невысокий, но раскидистый клён.

— Не знаю, рассказывали ли вам ваши башковитые профессора о природе магического дара, но наш спаситель — мастер Аркавий — многое нам объяснил, — откинув голову назад и глядя на затянутое безучастными облаками небо, начала объяснять демоница. — Вам, людям, в этом плане повезло больше всех. Ваша искра изначально не имеет никакого цвета. В то время, как почти у всех остальных существ, так или иначе обладающих магическими способностями, она с момента появления имеет некую предрасположенность. Ни я, ни Сания, ни даже Малисиерра — не исключения. Поэтому у нас есть строгие границы дозволенного нам. Возможно, мы можем творить гораздо более могущественные чудеса, чем ваши самые лучшие волшебники, но вы не ограничены никакими рамками. Со временем колдун, понимая, что научился всему, чему мог в своей специализации, начинает пробовать себя в других областях. А всё потому что люди — никакие. Вы не злые и не добрые. Не принадлежите ни пылающей преисподней, ни райским садам. Ни лесу, ни морю. Зато можете подражать любой из существующих стихий. Как хамелеон, который меняет свой окрас, вы меняете цвета своего дара в любой момент, когда заблагорассудится.

Она тяжело вздохнула, переводя на меня взгляд своих глаз, слабо сверкающих в темноте, как два уголька в гаснущем костре.

— И именно это нам и нужно. Ты заметил, что отвары и примочки Сании так эффективны, а я, наоборот, стараюсь не притрагиваться к ингредиентам без крайней необходимости? — я осторожно кивнул. Действительно, мне казалось странным, что даже когда единорог была очень занята, она просила ей помочь кого угодно, кроме своей подруги. — Это потому что моя тёмная энергия проникнет в них во время обработки и будет работать как яд, ведь суть демонов — разрушение и смерть. А с ней дела обстоят с точностью наоборот. Её светлая искра наделяет зелья частичкой чистейшей жизни и добра, в два счёта исцеляя любой недуг.

— Хорошо, но каким боком тут нужен именно я?

— Ох, забери меня бездна, неужели в маги берут таких дубов? — чувственно выдохнула она и, поднявшись на ноги, принялась наворачивать круги вокруг дерева и постукивать его ствол то там, то тут. — Если кто-нибудь из нас двоих будет пытаться создать нужное мне лекарство, то наши дары ещё во время самого процесса повлияют на смесь, делая невозможным правильное наложение заключающих чар. А ещё, так как сам Аркавий разбирался в тёмной магии с пятого по девятое, то ему пришлось делать множество «заплаток» из комбинаций известных ему школ. Думаю, глядя на его инструкции, ты мало что понимаешь.

В самую точку ведь попала, вредная бестия. Но кое в чём её всё же можно уесть.

— Мне без надобности напрягаться и придумывать колесо. Моя школа заменит весь этот кошмар умалишённого двумя-тремя простейшими формулами. Принцип он написал достаточно просто и понятно. Более того, я могу попробовать улучшить эту плотину. Мне это сделать?

Меня смерили доо-о-о-олгим испытывающим взглядом, совмещённым с кислой физиономией, в которых женщина была настоящим докой (по мне так лучше бы чему-нибудь полезным занялась, а не рожи корчила).

— Сам смотри, парень, — в конце концов, смирившись, сказала Тия. — Если ты уверен в своих силах — дерзай. Но если не получится и вырвавшийся демон отобедает твоими потрохами — не смей предъявлять мне какие-нибудь претензии на том свете. Пошлю так качественно, что тёмные братья обзавидуются.

Я усмехнулся и зевнул, протирая закрывающиеся глаза кулаками.

— Дамы, каждая минута с вами подобна золотой песчинке, но, боюсь, у меня уже назначена свидание с другой. Вы её наверняка видели — такая мягкая и белая, лежит и дожидается меня у костра. Так что, если моя сиятельная персона вам более не нужна, позвольте откланяться.

Демоница фыркнула и пробурчала нечто вроде: «Ишь как заговорил, шут гороховый», наверняка задумав какую-нибудь подлость, наподобие пробуждения от ведра холодной воды. Сания же, удовлетворившись качеством порошка, покровительственно кивнула, как мастер ученику и жестом отпустила меня досматривать свои сны.

* * *

Выспаться мне и правда не дали, но по другой, более веской причине. Тия, с утра пораньше, решила устроить нечто вроде показа мод, где я был единственным зрителем, а так же судьёй и критиком в одном лице. Первой из-за кустов вышла сама суккуба, и мне ничего не оставалось, кроме как застывать в потрясённом изумлении. Вместо демона оттуда показалась высокая, широкоплечая женщина-амазонка. Мускулистое, загорелое тело прикрывала тигриная шкура и короткая юбка, сделанная из проклёпанных бронзой кусков кожи и хвостов каких-то пушных животных. Суровое, скуластое лицо, средней длины каштановые волосы. Неизменным остался только золотой ободок на лбу.

— Ну как? — упиваясь моей реакцией, игриво спросила она, крутанувшись вокруг своей оси на каблуках сандалий. — Не хватает только меча, но если его наколдовать, а начнётся заварушка, то могут возникнуть подозрения, почему я дерусь кулаками, а не железной оглоблей.

— Ты великолепна, — с улыбкой ответил я, только подливая масла в огонь самолюбия заносчивого порождения бездны. Впрочем, сегодня она это заслужила. — Надеюсь, на личины для остальных ты уделила хотя бы половину того времени, которое потратила на свою.

— Похоже, ты недооцениваешь мой талант художника, — подмигнула Тия и удалилась обратно за свой «занавес».

Следующей на показ вытолкали жутко стесняющуюся Санию. И я вновь был вынужден признать, что заклинания маскировки у суккубы получаются мастерски. Передо мной стояла четырнадцатилетняя девочка-подросток с большими и очень выразительными тёмно-синими глазками, целым ворохом золотистых кудряшек и кукольным личиком. Облачена она была в свободный снежно-белый сарафан, украшенный кружевами на рукавах и соломенную шляпу с голубенькой лентой. Этот образ очень подходил к характеру единорога, честно говоря, мне стоило большого труда удержаться от того, чтобы подойти и погладить её по головке.

Как только я удовлетворённо кивнул, показывая, что никаких видимых изъянов нет, девушку как ветром сдуло. Если бы на ней была настоящая шляпа, она осталась бы лежать на земле, не поспев за своей стеснительной хозяйкой.

А потом госпожа удача решила надо мной подшутить. Я как раз глотнул водички из фляги, и в этот же момент настал черёд Атрамы показывать свой новый облик. Так близко от своей смерти мне ещё бывать не приходилось. Мало того, что до конца не привыкший ходить ногами слизень умудрилась споткнуться о кротовину и крайне не эстетично вывалиться из кустов, так ещё и наряд на ней не лез ни в какие ворота. Разумеется, я не выдержал и рассмеялся, тут же подавившись водой и громко закашлявшись. Если бы не подоспевшая Сания, моя душа уже бы неслась в бездну на всех парах. Однако, Атрама восприняла мою реакцию как комплимент и, зардевшись, поднялась с земли.

Демоница измыслила для неё весьма своеобразную одёжку, очень похожую на ту, которую носят последовательницы Доториса, но внесла в неё парочку своих штрихов. Во-первых, серо-синяя сутана была приталенной, отчего все изгибы тела Атрамы не просто были видны, а ещё и основательно подчёркивались. Во-вторых, она оказалась ей «мала» и не сходилась до конца на груди, выставляя напоказ соблазнительный вырез и лебяжью шейку. И, в-третьих, полы были значительно короче положенного и заканчивались на уровне колен. В результате, казалось бы, совершенно незначительных изменений, образ смиренной монахини превратился в портовую развратницу с очень своеобразным чувством юмора. Его так же довершали смазливое, конопатое личико, наивные карие глаза и распущенные волнистые волосы медовой пеленой достигающие почти самой земли.

Следом за ней из-за кустов выпорхнула небольшая пёстрая птичка, в которой я узнал пикси. Крохотный монстрик подождал, пока слизень поднимется и устроился, как обычно, у девушки на макушке.

— Тия, проклятая твоя душа, ты что творишь!?

— А что такого?.. — невинно поинтересовалась голова суккубы, просунувшаяся сквозь зелень. — Не нравится? Между прочим, наша склизкая подруга пришла в восторг.

— Да как… Да ты… — уже почти подобрав нужные слова, я бросил взгляд на донельзя счастливую Атраму и, смирившись, вздохнул. — О, клянусь всей магией мира, если у нас будут из-за этого проблемы — расхлёбывать их будешь ты.

— Расслабься, это же Медина. Сюда собираются все безобидные чудики, которым боязно добираться до, а тем паче жить в Южном и Островном Королевствах.

— Ты не хуже меня знаешь, что здешняя свобода, это — палка о двух концах…

Женщина закатила глаза, показывая тем самым, где она видала мои параноидальные беспокойства, и вновь скрылась из поля зрения, подготавливая своего последнего протеже.

Соответственно, это была гарпия.

Каравуэсто Дреудос Риппинелинария и так далее, и тому подобное… У этих пернатых странная привычка давать детям сразу по десять имён, если не больше. Притом все, как одно, заковыристые, зубодробительные и совершенно непригодные в обычном общении. Даже между собой они пользуются сокращёнными прозвищами.

Ну, а чем мы хуже крылатых? Поэтому, для нас наша новая спутница была просто Риппи.

Зашуршала листва и на свет вышла вышеупомянутая особа. И тут суккуба не ударила в грязь лицом.

Кстати! Я же совсем забыл рассказать об этом чудном создании, которое теперь тоже путешествует в нашей весёлой компании! Придя в себя, она довольно быстро разобралась в ситуации, а так же рассказала о том, что заставило её покинуть родные края. Всё равно возвращаться ей уже некуда для своих родителей и друзей бедняжка была уже мертва, по ней даже провели ритуал «Единения с ветром», что было равносильно человеческим похоронам.

А из бездны, как известно, не возвращаются. По крайней мере, прежними.

Риппи покинула свой дом сразу же, как только обнаружила на себе следы заболевания, чтобы защитить свой род. Эпидемии этой заразы уже случались у жителей неба. Одно упоминание о «Пятнах Сакирии» вызывало у них панику и трепет. Примерно то же случается и у людей, если они слышат такие страшные слова, как: брюшной тиф, чахотка, чёрная чума и проказа. В общем, летунья совершенно не планировала дожить до старости и просто неслась, куда глаза глядят, пока могла. Как оказалась в Мёртвом лесу совершенно не помнит, равно как и то, что чуть не оторвала мне голову.

Девочке достался образ юной цыганки. На ней красовался цветастый коричневый сарафан с просторными рукавами и развевающейся на ветру длинной юбкой. Он подходил к ленточкам в её маслянисто-чёрных волосах, и одухотворённому, но озорному лицу. Не обошлось и без небольшой самодеятельности — под левым глазом у пернатой появилась обаятельная мушка, а на запястьях красовались простенькие бронзовые браслеты. Риппи досталась личина без обуви, впрочем, с её птичьими лапами это вряд ли будет помехой. Главное, чтобы никто не обратил на характерный царапающий звук, с которым она ходит по брусчатке или булыжной мостовой.

Теперь наша компания была готова к путешествию по цивилизованным местам, без того, чтобы вызывать панику и суеверный ужас среди селян и городских обывателей. Правда, кое-что ещё предстояло сделать. Нужно раздобыть для них настоящую одежду, а то одно неосторожное касание и столь искусная маскировка не будет стоить и ломаного гроша, ведь всё это — лишь иллюзия.

* * *

Как и планировалось, примерно к полудню лес внезапно уступил место широкой просеке с пахучей луговой травой. Впереди жёлтой, пыльной рекой пролегал тракт, надёжно утрамбованный миллионами ног и десятками тысяч колёс, проходящих по нему ежегодно. Власти раскошелились и кое-как облагородили эту важную дорогу. По бокам были вырыты канавы для воды, а края выделялись гранитными булыжниками, размером с голову. Сейчас путников тут было немного — за час ходьбы всего один раз мимо нас пронёсся посыльный, подняв целое облако дорожной пыли. Тия не удержалась и смачно выругалась, вогнав в краску молодую гарпию.

— Эх, нам бы тоже коняжек… — мечтательно протянула суккуба.

— Не выйдет. Меня, Риппи и Санию лошадь ещё повезёт, но вот вас двоих ни одна животина к себе не подпустит, — я послал многозначительный взгляд на слизня.

— Без тебя знаю, умник, — насупилась она. — Хотя, нас двоих могла бы вести наша однорогая подруга, а тебе с миниатюрной пернатой хватило бы и одной лошадки.

— А ты спросила её об этом?

— Нет, — последовал ответ Тии. На самом деле Сания скорее всего не откажет, но самой демонице будет совестно кататься на горбу своей лучшей подруги. — Ладно, это всё нытьё старой женщины, не обращай внимание.

Дальше мы продолжили свой путь в относительной тишине, разрываемой лишь стрекотанием кузнечиков, редким криком птиц и напеванием, издаваемым дуэтом, плетущимся позади — гарпией и слизнем. Эта парочка неугомонных существ мгновенно нашла общий язык и теперь постоянно производила какой-нибудь шум. Иногда мелодичный и приятный, иногда не очень. Санию это забавляло, и она периодически подпевала им своим хрустальным голоском, стараясь попасть в мелодию. Мелкий летун так вообще был в восторге, нарезая круги над девчонками и издавая звуки, похожие на звон колокольчика. А вот Тия фыркала и кривилась, как от зубной боли, когда новоиспечённые певицы начинали совсем уж отчётливо фальшивить. Мне же было всё равно. Мои мысли целиком занимали магические формулы, плетения и фигуры, необходимые для завершения лекарства суккубы. Ведь от качества моей работы зависит даже не жизнь, а рассудок несчастной жертвы тёмных существ. А лично моё мнение заключалось в том, что лучше уж умереть, чем потерять свой разум и стать безмозглым чудовищем. Или, ещё хуже, рабом братьев.

Да и чего уж теперь скрывать, вредная демоница стала мне хорошим другом и товарищем, которого я ни в коем случае не хотел бы лишиться.

Двигались мы почти строго на юг. А нужно было на запад. Мне необходимо попасть в Рион, второй по величине город Медины, где располагалась штаб-квартира магов в этом королевстве. Оно не имело своей школы, как Нерарет, Браваданс и Ивир. Ещё колдунов обучали на островах, но там был независимый Орден, пребывавший в прямой войне с Церковью и берущий под своё крыло волшебников ВСЕХ направлений, а так же вероисповеданий и рас. Он давал им своё покровительство, в обмен на знания и постоянные взносы, но брал слово, что они не будут вредить ближнему своему. По-крайней мере, открыто и через чур нагло.

День неспешно подходил к концу, солнце собиралось ненадолго ослабить тиски летнего зноя, уступая место своей среброликой сестрице — луне. На безоблачном небе потихоньку стали проклёвываться звёзды. Я возглавлял нашу процессию, поэтому странное и немного пугающее зрелище увидел первым. Увидел и остановился, как вкопанный, пытаясь понять, хвататься ли сразу за оружие, или ничего страшного не происходит. Из-за поворота показалась развилка — парочка мелких дорог вливалась в тракт. Рядом с ней рос приземистый, древний вяз, сильно пострадавший от давно случившейся бури. Его наполовину выкорчевало, поэтому его корни торчали корявыми червяками из-под земли, а сам он накренился и грозил вот-вот рухнуть на одну из тропок. На ветках дерева кошмарными плодами висели около дюжины покойников. Небольшой ветерок покачивал, отчего раздавался натужный и вместе с тем холодящий душу скрип.

Но не это так ошарашило меня.

Прямо под висельниками копошилось чёрное как смоль существо, то ли пытаясь оторвать у них ноги, то ли сотворить ещё какую-нибудь мерзость. От неизвестной твари не веяло ничем магическим, но хорошего от трупоеда тоже вряд ли стоило ожидать.

В мою спину уткнулась отвлечённая на разговор с единорогом Тия. Скандалистка тут же открыла рот и собралась обложить меня в семь этажей, за то, что я встал посреди дороги, как огородное пугало, и не даю ей, честному демону, проходу. Но моя рука не дала ей поднять ор.

— Тссс, — шикнул я и указал вперёд. — Видишь? — женщина прищурилась и кивнула, её негодование тут же сошло на нет. — Обогни по опушке и зайди сзади, если попробует слинять. Сания, а ты с другой стороны.

Обе практически бесшумно скрылись в зарослях кустарника. Я же, выждав пару десятков секунд, пешим шагом двинулся вперёд, давая соратницам возможность занять нужные позиции. Существо пока ничего не заметило, всё так же возясь с конечностью усопшего.

Восемьдесят локтей.

Оно зачем-то схватилось за голень и принялось изо всех сил тащить на себя.

«Хочет снять тело с верёвки?» — без всяких эмоций прикинул я, не убирая напряжённых пальцев с рукояти клинка.

Шестьдесят локтей.

Неизвестное существо подпрыгнуло и всем весом повисло на ноге, а затем плюхнулось вниз на землю, победно пискнув. Ослабив завязки увесистого мешка, лежавшего неподалёку, оно положило туда добытый трофей, обернулось и, наконец, приметило меня.

Испуганно взвизгнув, щуплая тварь тут же бросилась в лес, забыв даже о своей поклаже. Но у неё на пути не медленно выросли Тия и Сания, отрезав все пути к отступлению. Резко развернувшись на месте, она опять понеслась на меня и в последний момент камнем рухнула на траву, намереваясь проскользнуть между моих ног. Но я тоже не лыком был шит и успел сцапать тёмный силуэт за шкирку, аккурат, как только он вскочил и собирался задать стрекача. Существо, злобно и отчаянно рыкнув, ударило меня по коленке, и моя рука на доли мгновений разжалась. Увидев возможность спастись, оно припустило в том направлении, откуда пришли мы. Но все усилия оказались напрасны. Тварь лишь попала в гостеприимные и очень липкие объятия Атрамы, выросшей из-под земли.

— Какое шустрое порождение бездны! — выдохнула суккуба. — Эй, склизкая, подсвети ка нашу добычу.

Демоница ещё перед тем как скрыться в кустах сняла все маскировки, здраво рассудив, что существу будет всё равно, кто её ловит — люди или монстры.

Зажглись оранжевые светлячки и мы смогли рассмотреть, с кем свела нас нелёгкая.

Это был невысокий, худощавый субъект женского пола с грязным и перепутанным ворохом пепельных косичек и сливово-синей кожей. Янтарные, миндалевидные глаза, заострённое исхудавшее личико и видавшая виды одежда, явно с чужого плеча.

— Это… девочка-дарклинг… — потрясённо сказал я, разглядывая брыкающуюся малявку.

— Ктооо!? — протянула подошедшая Риппи.

— Дарклинги, или «Изгнанные из-под дневного света». Раса, состоящая в дальнем родстве с эльфами. За то, что они не помогли тёмным братьям во время войны, те прокляли их и обрекли на тринадцать тысяч лет проживания под землёй, — не своим голосом произнесла Атрама, не сводя завороженного взгляда с пленницы (помните, я говорил о том, что порой она выдаёт очень странные вещи).

— Так, по крайней мере, говорилось в преданиях о Предательстве. Но это не более чем легенда, — пожав плечами, добавил я. — Что вы на меня так все уставились!? Вон на слизня смотрите, это она ведёт себя странно!

Тия усмехнулась и перевела своё внимание на притихшую девочку-дарклинга.

— Что ты делала с этими покойниками? — спросила суккуба у неё, а за тем, подумав, вновь обратилась ко мне. — Они ведь разумны, эти монстры?

— Вполне. Только откуда одна из них взялась здесь, ума не приложу. Их единственная резервация находится почти в самом центре Сольтрея. Раньше дарклингов считали роднёй демонов, и Церковь устроила святой поход против них. За один неполный год, из многочисленной и весьма развитой расы они превратились в вымирающий вид. Если бы за них не вступились другие нелюди, то ни одного дарклинга уже бы не было в живых, — в моих словах слышалась нескрываемая горечь. Как это типично для людей — всех, кого мы боимся или презираем, окрестить неугодными богам и предать пламени. Хотя история с тёмными братьями, вроде как, имеет вполне реальные основания. Некоторая часть монстров, действительно, сначала встала на их сторону, но потом, увидев, что натворили двое безумных богов, вышла из войны или вообще перешла под флаги противников. А уж о злопамятности и мстительности Лорда Азиериса и Лорда Тимиса ходит множество легенд. — В итоге гнев сменился на милость, и Церковь даровала индульгенцию всем выжившим дарклингам, отозвав анафему. Тем самым они показали, что эти монстры считаются сродни другим разумным расам, которым было разрешено исповедовать веру во Всеединых.

Подошла Сания, у которой в руках был мешок пойманной малявки. Он был заполнен чем-то объёмистым, но не слишком тяжёлым, так как единорог без всяких видимых усилий несла его всего двумя пальцами.

Девочка по-волчьи сверкала глазищами и всё время предпринимала попытки к бегству, заранее обречённые на провал. Уж я-то знаю, насколько тяжело вырваться из объятий Атрамы.

Тем временем, Тия ослабила завязки и вывалила содержимое на траву. Мы с облегчением вздохнули. Там оказался всего лишь ворох разнообразной одежды. Часть её была порвана и заляпана кровью, часть вообще превратилась в тряпки. Так же там имелись солдатские ботфорты, сандалии, простые ботинки. И одна новёхонькая замшевая туфля на высоком каблуке, как-то дико смотревшаяся на фоне всего остального, на позолоте её застёжки даже не было ни одной царапины.

— Так вот что она делала с трупами! Снимала одежду! Я права, малявка!?

Дарклинг лишь надула щёки и отвернулась, не желая разговаривать с демоницей.

— Подожди, Тия, не пугай ребёнка, — мягким тоном накал я суккубе, оттесняя её в сторону. — Попробуем по-иному, — мои губы растянулись в наиприветливейшей улыбке из возможных (заодно, она же была и одной из самых идиотских в моём арсенале). — Привет! Меня зовут Эрик! А тебя?

* * *

— Никто же не говорил, что это всегда срабатывает! — уже, наверно, в сотый раз вскрикнул я, в очередной раз не выдержав осуждающих взглядов своих спутниц. — Откуда мне было знать, что она разревётся!?

Мы сидели почти в полном составе (единорог ушла в комнату наверх, вместе с малявкой) в общем зале просторного и зажиточного постоялого двора. Только круглый дурак мог бы прогореть, находясь на тракте, по которому постоянно проходят сотни, если не тысячи людей. И всем надо что-то есть, где-то спать, менять лошадей и чинить повозки с каретами. Так что хозяин грёб деньги лопатой, и его таверна имела несколько зданий, а так же содержала при себе конюшню и мастерскую.

Народу было прилично — у дальней стены расположилась компашка солдат. Ребятки расслаблялись после службы и методично накачивались дешёвым пивом, закусывая поджаренным хлебом с солью. Судя по неизвестным гербам, местного барона. А, нет, здесь же другая система дворянства… каттори. Самая низшая каста из тех, в ком течёт голубая кровь. За ними следуют эгоры, аналог упразднённых в других королевствах виконтов. Далее — эрегор и кэрегор — граф и маркиз, соответственно. А потом уже привычные: герцог, князь, кронгерцог, принц и, само собой, король. А всё потому что Медина основана прорвавшимися на север кочевниками из южных степей. В какой-то момент их объединил и повёл за собой какой-то находчивый князь, не ставший трогать исконные титулы, а только пристроивший к ним верхушку. В центре, прячась за спинами своей охраны, сидела тройка жирных купцов.

Плюс к этому повсюду были раскиданы группки крестьян и дровосеков, не успевших в родное селение до наступления темноты. Всего человек тридцать, но из-за просторности помещения и обилия столов, никому не было тесно.

Из присутствующих меня слегка нервировали только изрядно подвыпившие вояки, громко что-то друг другу доказывающие, а так же иногда бросающие сальные комментарии в адрес моих спутниц. Впрочем, остальные постояльцы их тоже не особо жаловали. Особенно телохранители торгашей, которые уже явно составили план, кому они начистят рыло первым.

— Я пойду, гляну, как там дела у Сании, а вы тут прикиньтесь ветошью и не отсвечивайте, — бросив ложку в пустую тарелку из-под супа сказал я, решительно вставая с места. — Если обстановка станет ещё напряжённее, бросайте всё и поднимайтесь к нам. А то не хватало мне двух дюжин трупов и сожженной таверны на совести.

— Не маленькие, без тебя знаем! — с вызовом ответила Тия, которая теперь при любом удобном случае пыталась меня поддеть.

Видите ли, на днях произошёл небольшой инцидент. У нас с демоницей возникли разногласия в каком-то вопросе, даже уже не помню в каком, и мы начали друг другу доказывать свою правоту. Так, слово за слово и даже не заметили, как перешли к прямым оскорблениям. Не отличающаяся ангельским терпением суккуба забылась и попыталась схватить меня за грудки. Весь оставшийся день она ходила с отнявшейся левой рукой и посылала мне такие взгляды, что по всем законам мироздания я должен был упасть замертво с инфарктом. С тех пор женщина лелеет своё уязвлённое самолюбие «сильнейшей», грубя мне при любом удобном случае. Я стараюсь это игнорировать, отчего Тия потихоньку звереет всё больше. Но ума не приложу, как можно разрешить имеющуюся проблему.

Ладно, будем решать задачи по мере их поступления. Сейчас самое насущное — разобраться с девочкой-дарклингом.

* * *

Я аккуратно постучал в деревянную дверь нашей комнаты и приоткрыл её.

Увиденное меня несказанно обрадовало. Сания сидела на стуле у окна, читая в лунном свете очередной фолиант, а малявка лежала на широкой, двухместной кровати, свернувшись калачиком у стенки, мирно посапывая во сне.

Петли немного скрипнули и единорог подняла взгляд непривычно голубых глаз от пожелтевшей бумаги. Заметив меня, она отложила книгу и подозвала меня жестом. Я крадущимся шагом прошёл внутрь и присел на самый краешек кровати, так как стул в комнате был только один.

— Бедняжка, — сочувственным тоном шепнула девушка, глядя на мелкую. — Она не спала и не ела уже два дня.

— Ты с ней поговорила?

— Да, но совсем чуть-чуть. Даже имени не узнала.

— Что-нибудь полезное?

— Только то, что девочка — сиротка, а одежду несла на продажу сородичам. Она заблудилась и поэтому задержалась на целые сутки, а на природе спать слишком опасно, несмотря на теплую погоду — велик шанс угодить в брюхо к волкам или медведям.

— Ясно. Оставайся тут с ней. Мы поспим в общем зале.

— Хорошо. Спокойной ночи, Эрик.

Я неопределённо кивнул и так же тихо вышел, хотя, более чем уверен, девочку сейчас не разбудил бы даже открывшийся пролом в бездну, из которого с торжественным маршем вышли бы тёмные братья.

* * *

Когда я спустился вниз, то застал феерическую сцену, которая, по своей правдоподобности (если иметь полную информацию о картине, конечно), сравнимая с явлением всеединых посреди города в полном составе.

В центре большого зала соорудили нечто вроде подиума, поставив несколько столов друг на друга и сдвинув их вместе. На них, с сияющими от восторга личиками, находились Риппи и Атрама, исполняющие дуэтом «Табакерку» — народную песню Ивира. Мелодию им играл кто-то из крестьян на видавшем виды струнном инструменте. Не берусь предположить, как называется это чудо мысли и, раз уж на то пошло, не уверен, что оно вообще имеет название. Но мужик был мастером своего дела и заставлял струны задорно хохотать вместе со зрительской аудитории, да и самими исполнительницами. Лишь бы только им после этого не полезли пожимать руки — иллюзорная одежда развевалась при движении, как настоящая, но коснуться её нельзя. Пальцы просто напросто пройдут насквозь. Да и на ощупь Атрама даже сейчас слегка отличилась от нормального человека.

Но не это поразило меня больше всего.

В дальнем уголке, куда свет факелов, свечей и очага почти не дотягивался, пристроилась Тия, распивая вино в компании одного из охранников купцов. Они о чём-то тихонько переговаривались, то и дело хихикая. Увидев, что я вернулся, суккуба икнула, выпрямилась, будто проглотила палку и убрала его руку у себя с талии. Повезло. Так как парень был пьян, то он заметил, что там, где видна голая кожа, под пальцами ощущается короткая шерсть.

А вот парочку новоявленных звёзд малой эстрады мой приход ни капельки не смутил. Наоборот, сбившись в очередной раз и подавившись смехом, Атрама приглашающе махнула мне рукой и крикнула нечто вроде: «Дорогой, давай с нами!». Но я лишь отрицательно покачал головой, садясь на старое место и принимая у немолодой разносчицы кружку пива и тарелку с крендельками.

Однако долго мой заслуженный отдых не продлился. Минут через двадцать ко мне подошёл изрядно пошатывающийся кавалер демоницы. Сама Тия тоже не заставила себя ждать, и лицо у неё было взволнованно-испуганное. Я, до этого, бросал пару безразличных взглядов на их столик. Кажется, после моего появления, у них сразу всё разладилось, и парень решил, что суккуба боится ревности с моей стороны.

— Я… Ик… Ты, того… Пошли выйдем! — заплетающимся языком крикнул он мне на ухо, обдавая неповторимым запахом перегара. — Это… Во! Вызываю тебя на дуэль! За сердце этой прекрасной дамы!!

Произнося последние слова, парень показал на объект своей пламенной страсти, чтобы ни у кого не было сомнений. Жест получился слишком широким и бедняга чуть не шлёпнулся на пол, но в последний момент сумел восстановить равновесие и выжидающе уставился на меня.

— Да ради милости всеединых, забирай это порождение бездны хоть навсегда! — пожал плечами я, отодвигаясь подальше. Дабы без вреда нюхать его дыхание нужно что-то посущественнее солёных крендельков!

Молодого охранника сразу разбил паралич. Он явно не ожидал мгновенной капитуляции без всякого намёка на бой. Зато Тия немедленно набычилась, взбешённая моим поведением и совершенным безразличием.

— Ах, вот как!? Неужели струсил!?

— Нет, мне просто не понятно, с какой стати я должен драться за то, что мне не принадлежит? Парень, если она тебе нравится — бери. Но, должен предупредить, это — настоящий демон во плоти. Она тебя отъездит, а потом сожрёт с потрохами.

Кажется, я немного перегнул палку. Её глаза даже сквозь маскировку загорелись багровым пламенем. В первую секунду мне показалось, что суккуба ударит меня без предупреждения и разговоров. Но женщина сдержалась, опустив сжавшуюся в кулак руку.

— Пьетро, иди, пропусти без меня стаканчик, — сквозь стиснутые зубы сказала Тия, разворачивая в нужную сторону своего ухажёра и, прежде чем он успел хоть пикнуть, задавая ему некоторое ускорение (нет, не пнула, просто толкнула в спину).

Вот только подвыпившая демоница слегка не рассчитала силы. Парень пролетел пяток шагов и приземлился аккурат на столик к труженикам полей, тихо-мирно распивающих какую-то брагу.

Ой, что сразу началось!

Крестьяне немедленно бросились на меня, здраво рассудив, что это я — отправитель столь своеобразной посылки, испортившей им вечер. Солдаты и стражники, доселе так увлечённые импровизированным выступлением слизня и гарпии, как будто только этого и ждали, сразу же вцепившись друг другу в глотки, напомнив мне бойцовских псов.

В просторном зале за неполных пять секунд стало тесно и весело. А так же опасно для целостности носа, зубов и рёбер.

Я, раздражённо цокнув языком, встал с места и приготовился встречать несущихся на меня мускулистых мужиков. Одновременно с этим мне пришлось жестами показать Риппи и Атраме, чтобы они поднимались наверх, а так же придержать рвущуюся в бой Тию. Суккуба, похоже, поняла, каких дров наломала и теперь решила не цапаться со мной, по крайней мере, пока не выйдем из этой передряги целыми.

Первого напавшего с разбега я пропустил мимо, подставляя подножку и подталкивая в спину. Мужик, как шкаф, с ужасным грохотом рухнул на пол, да так и не поднялся. Второй же запустил в меня моей же кружкой и угодил в грудь. Поморщившись от боли и от того, что теперь вся одежда надёжно провоняет резким запахом этого хмельного напитка, я от всей щедрой души двинул ему под дых. Он согнулся в земном поклоне и немедленно получил по загривку, присоединившись к своему товарищу на полу.

— Уходим, — кратко бросил я, схватив Тию за руку и потащив к лестнице.

Когда мы проделали половину пути, мне в ногу что-то вцепилось. Это оказался не кто иной, как Пьетро. Я, вздохнув, разжал его руку и несильным ударом по шее отправил смотреть сны. Мне было жаль парня, ведь он просто оказался не в то время, не в том месте. Хорошо, и не в тех объятиях, образно выражаясь.

Вокруг нас с суккубой больше никого не было, поэтому я позволил себе обернуться для оценки обстановки.

Парочки певиц, к моему огромному облегчению, не видать. Они наверняка успели прошмыгнуть ещё до того, как хаос поглотил это помещение. Сейчас же тут везде мелькали группки от двух до десяти человек с выпученными глазами мутузящие друг друга чем придётся. Хорошо хоть, что никто не додумался хвататься за оружие.

Пока я озирался, нас приметил одинокий охранник, разобравшийся с наседавшими на него солдатами, и с плотоядной ухмылкой направился прямо к Тие. Не знаю, о чём он думал. И тем более не хочу знать о том, какие кровожадные способы убийства промелькнули в голове демоницы, так как её лицо приняло крайне странное выражение, когда мужчина потянул свои руки к её груди. Я же, оставленный без внимания, ни капли не приуныл. Опередив кулак суккубы, который бы проломил несчастному черепушку, о его макушку разбилась почти пустая бутылка из-под вина. Ойкнув, охранник рухнул под ноги женщины, не достав до заветной цели всего дюйм. Почему-то это её крайне развеселило.

— Пора отсюда сматываться! — крикнул я, и Тия утвердительно кивнула, так как в нашу сторону двинулись все оставшиеся силы охранников.

Мы, подобно стреле, взлетели наверх и бросились в ближайшую комнату. Сзади доносился топот ног и всяческие угрозы. Но Каэлерис оказалась в этот раз на нашей стороне — ключ был в замке с внутренней стороны, а в помещении не имелось ни одной живой души.

* * *

— Вот же… — витиеватость последующего монолога потрясла меня до глубины души, но печатными в нём были только предлоги, так что, боюсь, придётся его опустить. — Прости меня Эрик, я вела себя, как полная сволочь.

— Забудь, — не то, чтобы мне было всё равно, но я просто никогда не воспринимал все её выходки всерьёз. Характер у Тии не из лёгких, однако, бывали у меня и такие друзья. — Знаю. Ты, как говорит Атрама, «хорошая», и мне хочется с этим согласиться. А теперь давай спать — я очень устал.

Женщина кивнула, щёлкнула пальцами, сняв маскировку, и направилась к единственной в комнате кровати — маленькой и узкой. Мне же, соответственно, достался холодный и жёсткий пол. Но суккуба меня остановила.

— Ложись со мной, — тоном, не терпящим возражений, сказала она и похлопала по покрывалу.

Сил на споры или деликатные возражения у меня не было, поэтому, я молча стянул с себя одежду и лёг рядом, повернувшись к ней спиной. И уже почти успел уснуть, как вдруг почувствовал её руку у себя на боку, а шею обожгло горячее дыхание.

— Мы тут с тобой одни… Дети в другой комнате, может, пошалим? — томным шёпотом спросила она, придвигаясь ближе и прижимаясь ко мне.

Сон взмахнул мне на прощание и улетел, не оставив нового адреса. Я лежал в состоянии, близком к шоковому, и не имел ни малейшего представления, как на это реагировать. Ладонь женщины плавно скользнула мне на грудь.

— Тия… ты… не шути так… — сглотнув вязкий комок слюны, запинаясь, сказал я, хватая её кисть и нежно сжимая в своих руках.

— Разве это хоть капельку похоже на шутку? — вырви демоны мои глаза, она и правда серьёзно! Её тело всё сильнее прижималось ко мне, обжигая, как раскалённое горнило гномов. — Давай же, парень, негоже отказывать, когда дама сама этого просит.

Тия резко и довольно сильно дёрнула меня, переворачивая на спину, а сама забралась сверху и впилась в губы, жадно целуя.

Дальше ни воли, ни желания сопротивляться больше не было. Я нежно обнял её за плечи, отвечая на напористые ласки.

— Спасибо, Эрик.

Это было последним осмысленным высказыванием за этот вечер. Следом ночь раскрасилась для нас во все цвета радуги.

* * *

С утра я проснулся от ощущения, что на меня кто-то очень пристально смотрит. Оставалось надеяться, что усилия, затраченные мной, дабы разлепить невероятно тяжёлые веки, будут достойно вознаграждены.

Дверь в комнату была распахнута настежь, хотя я отчётливо помню, как проворачивал ключ в замке. Спросонья, из-за личин, до меня не сразу дошло, кто эти две молодые девушки, стоящие у кровати, и что они тут забыли. Потом мой мозг перешёл на нормальные скорости, и в незнакомках удалось признать Санию и Риппи.

— Что-то случилось? — вполне серьёзно поинтересовался я, попробовав сесть.

Вот именно, что «попробовав».

Тут же выяснилось, что у меня на плече, сладко улыбаясь во сне, примостилась Тия. Из-за моего движения женщина лишь крепче обняла мою руку, бормоча нечто невнятное.

— Девочка сбежала! — с неподдельной тревогой в своих искристо-синих глазах воскликнула единорог. — Ты ничего не видел?

— Нет, — отрицательно помотал головой я, постепенно осознавая всю фантасмагоричность ситуации. А точнее отсутствие на неё реакции со стороны Сании и Риппи. — Склизкая уже встала?

Не каждый день видишь тёмного мага в одной постели с демоном.

— Угу, это она и обнаружила пропажу. Сейчас Атрама пошла проверить округу.

— Хорошо, ждите нас внизу. Никуда не разбегайтесь. Ясно?

— Да, Эрик, — хором ответили девушки и незамедлительно ушли. В их взглядах я не заметил ни единого намёка на потрясение, обиду или ещё какие-нибудь эмоции, которые обычно испытывают друзья, увидев кого-то в столь компрометирующей обстановке.

— Вставай и пой, мой ангел из бездны… — с такими словами я потряс за плечо так и не проснувшуюся суккубу. Та открыла глаза с невероятно расширенными зрачками и широко зевнула, потягиваясь всем телом (включая недокрылья и хвост).

— Ммм? — вопросительно и нехарактерно миролюбиво протянула она, принимая ту же позу, что и во сне.

Быть может, её повышенная раздражительность в последнее время была связана с тем, что у неё сильно свербело в том самом причинном месте.

— Увы, неприятности не хотят ждать, пока мы осмыслим произошедшее этой ночью. Пропала девочка-дарклинг.

Тия на секунду задумалась, кивнула, а затем отпустила меня, давая возможность подняться и начать одеваться.

— Не хочешь ничего сказать? — решился нарушить тишину я, затягивая шнуровку на ботинках.

— Мне понравилось, — бесцеремонно пожала плечами демоница, улыбаясь, как сытая кошка. — И я не прочь как-нибудь повторить. А ведь ты совершенно не похож на опытного в этом плане человека. Бывают же иногда приятные сюрпризы!

Меня такой ответ отправил в долгий ступор.

— Эрик, не надо делать из мухи слона. Подумаешь, переспали. Всё было тихо, пристойно и по обоюдному согласию, так что никаких моральных убытков не предвидится.

— Но нас видели вместе!

— Парень, они ещё дети в прямом смысле этого слова. Ни Сания, ни, тем более, Риппи даже не поняли, что здесь произошло, — рассмеялась женщина, наконец, вставая с кровати. — Так что держи морду кирпичом, а рот на замке, и наши друзья ничего не заподозрят. Хотя, по моему скромному мнению, даже узнай они о случившемся, ничем ужасным это бы не обернулось.

М-да, вот и поговорили. Её хладнокровию и беззаботности оставалось только молча завидовать. Но, вынужден признать, в этих словах имелась немалая толика смысла. Всё же, не стоит забывать, что Тия — далеко не девочка.

— Успокоился? А теперь поменяй правый и левый ботинок местами, а ещё переодень рубашку, ты её задом наперёд напялил.

* * *

Когда мы вдвоём спустились, нас уже ждали все, считая и слизня. В общий зал ещё носил на себе отпечатки вчерашнего безобразия, но их было мало. Пара покосившихся столов и стульев, несколько лужиц крови на полу — это всё, что осталось после грандиозного мордобоя, зачинщиком которого являлась моя дражайшая спутница. Хозяина — дородного мужика в широком кожаном фартуке, видно не было, вместо него за заспанными служанками наблюдал плутоватого вида молодой человек. На сына он не походил никоим образом, скорее всего, счетовод заведения. Однако, судя по тому, как работницы его слушались — шутки с ним не заканчивались ничем хорошим.

Посетителей в этот ранний час было мало — крестьяне разошлись ещё до восхода солнца, солдаты тоже. Только охранники остались, расположившись на походных простынях под лестницей. Да ещё одинокий дедок сидел у выхода и уплетал дешёвый завтрак — яичницу с поджаренными шкварками.

— Ну как? — не успев сесть, спросил я у Атрамы, пьющей из огромной кружки простую воду. — Нашла что-нибудь?

Та отрицательно покачала головой.

— Эх, делать нечего придётся оставить всё как есть, — пришлось подвести неутешительный, но закономерный итог. — Давайте поедим и продолжим наш путь. Чем раньше мне удаться отчитаться перед своими коллегами о событиях в Нерарете, тем лучше.

— А твой учитель не может этого сделать?

— Насколько я знаю Мастера Клауда, он сразу отправится куда-нибудь на север, где его не будут искать даже наши. В Фаранд или Браваданс.

— А почему не Альт? — вступилась за родину демоница.

— Он его не любит. Там с ним случилась какая-то неприглядная история, с тех пор Мастер терпеть это королевство не может.

Тия беззлобно фыркнула, улыбнувшись уголками губ, а я перевёл взгляд на подошедшего к нам молодого управляющего.

— Что-то не так госп… месье? — повезло, что в Нерарете учились выходцы из многих стран, так что этикет я более-менее знал. — Или вы хотите принять заказ?

— С радостью обслужу вас и ваших прелестных спутниц, — «осчастливив» нас безукоризненной, но без сомнения поддельной улыбкой, ответил тощий субъект. — Но попрошу вас сначала оплатить вчерашний ужин, а так же две снятые комнаты. Не сочтите за оскорбления, однако, из-за той потасовки некоторые прощелыги смогли уйти не заплатив.

Вполне резонно и остаётся радоваться, что с нас не берут штраф за испорченную мебель, а так же побитую посуду. Видимо разобраться, кто был зачинщиком драки, им не удалось.

— Конечно, — уже вслух ответил я, хлопая себя по одежде, в поисках кошеля. Мастер был так добр, что вместе с моими амулетами предоставил мне солидную сумму серебром.

Денег не оказалось ни в одном из карманов. Но мне и в голову не пришло волноваться. Скорее всего, выронил их, когда раздевался.

— Извините, месье, кажется, мой кошель остался наверху, вы не подождёте, пока я схожу за ним?

Надо отдать ему должное, он, не переставая улыбаться, коротко кивнул, что-то черканув угольком на небольшой дощечке.

— Я с тобой, — внезапно вызвалась сопровождать меня суккуба.

Мы, провожаемые пристальным вниманием парня, поднялись наверх. Как только дверь комнаты за нами захлопнулась, Тия нервно прошлась взад-вперёд, теребя в руках какой-то кусочек ткани с пятном застарелой крови на нём. Я же принялся осматривать на полу, под немногочисленной мебелью, в поисках пузатого мешочка.

— Нету? — через пару минут спросила она, вся уже издёргавшись.

— Угу, — угрюмо ответил я, поднимаясь с четверенек. — Мне кажется, или ты что-то об этом знаешь?

— Не то, чтобы знаю, но вот. Погляди, — женщина сунула под мой нос ту самую тряпицу.

Странно. Крашенная шёлковая ткань. Откуда она её взяла?

— Нашла на полу, — ответила Тия на мой мысленный вопрос. — Похоже, та мелкая егоза нас обставила. Пока мы спали, она пробралась и умыкнула деньги. Поэтому наша комната оказалась открыта с утра.

Вот тут-то мне стало по-настоящему не по себе. Хорошо хоть рыцарей Доториса нет рядом, а то эти фанатики рубят с плеча, не особо размышляя, кто прав, а кто виноват. Тем более, что сейчас у нас и оправдаться-то нечем.

— А у тебя, случайно, нет денег? — без особой надежды спросил я, за что суккуба посмотрела на меня, как на идиота (в этот раз вполне заслуженно, признаю). — И что делать?

— Снимать штаны и бегать! — сквозь зубы прошипела она, мучительно о чём-то рассуждая. Затем, мысленно приняв некое решение, твёрдо направилась к двери. — За то, что я сейчас сделаю, ты, парень, мне по гроб жизни будешь должен! Понял меня!?

Понял, понял… Обречённый кивок её вполне устроил в качестве ответа и Тия, не дожидаясь меня, отправилась вниз. Что-то количество моих долгов вскоре превысит все допустимые меры. И что она удумала?

* * *

— Ну как, вы нашли свои деньги? — спросить-то спросил, но в его глазах стоял холод тысячелетних ледников острова Искра, что на далёком севере. — Или мне оповестить кого нужно?

Вопрос был лишним, так как все выходы, уже когда мы спускались, были перекрыты парами здоровых бугаёв с дубинками, обитыми войлоком. Интересно взглянуть на того, кто умудрился уйти отсюда не заплатив. Этим ребятам в фокусники нужно податься — зрительский успех гарантирован.

Зная повадки суккубы, я заранее заготовил «хлопушку», но в душе надеялся, что она окажется благоразумнее и до драки не дойдёт. Жаль будет калечить столько народу по сущему пустяку.

— Нет, денег мы не нашли месье, — на-гора выдала женщина, приосанившись, как истинная дворянка. — У нас их украла девочка-дарклинг, которую мы подобрали на дороге вчера.

— Хм, — нахмурился заместитель хозяина, давая отмашку своим громилам, чтобы приготовились. — Даже если это — правда, то, получается, вам нечем оплатить наши услуги…

— А вот в этом вы ошибаетесь, — перебила его суккуба. Она нехотя подняла руку и сняла у себя с головы золотой обруч. — Тут во много раз больше того, чем мы вам должны. Так что прекратите нам угрожать и займитесь делом.

Парень аккуратно принял у неё украшение, взвесил в руках и остался доволен. На его лице вновь заиграла улыбка, а лёд растаял, будто его и не было.

— Желаю вам найти свою пропажу как можно скорее, — бросил он напоследок и удалился.

* * *

Поев и погоревав об утрате, мы вместе подумали и решили, несмотря на все невзгоды дойти до Риона. Для этого нам нужно пройти ещё чуть-чуть на юг, а оттуда, на развилке, на запад. Там по пути будет много мелких деревушек, а так же более-менее крупный город — Пераль. В нём-то я и надеялся купить для своих спутниц нормальную одежду. Теперь же придётся рисковать и соваться в многолюдный Рион без должной маскировки.

Стоило нам выйти и направится своей дорогой, как нас догнал тот самый старичок, завтракавший яичницей. Он был одет в тысячу раз перештопанный офицерский мундир Медины позапрошлого образца, в руках у него была дешёвая трость.

— Вы говорите, вас ограбил дарклинг? — голос у него оказался зычным, но дребезжащим, будто кто-то положил кучу гвоздей в кастрюлю и начал её трясти.

— Да. А тебе-то что, папаша? — подозрительно спросила его Тия, прищурив один глаз.

Дедок расстроено поцокал языком, почесав спутанную клиновидную бородку.

— Молодёжь в последнее время совсем не уважает старших! Я, между прочим, ветеран трёх войн! — он поднял указательный палец вверх, призывая небо быть своим свидетелем (интересно, как бы он отреагировал, узнав, что собеседница моложе его максимум лет на десять). — Ладно, всё равно вам уже поздно мозги вправлять. Слушайте, я знаю, где поселение у этих тварей! Набежали как блохи! Работать не работают, ничем полезным не занимаются, только целыми днями у своих костров сидят, да на дудках играют, — старик сплюнул себе под ноги. — В общем, если хотите, могу отвести. Мне всё равно в ту же сторону.

Мы все переглянулись. Мне знаком такой тип пожилых людей — полных энергии и ненавидящих сидеть сложа руки. Они до самого последнего вздоха борются за свою «справедливость», будь то мир на земле или сохранность клумб перед своим домом.

— Хорошо, почтеннейший, вы нам очень поможете этим, — в этот раз я решил взять на себя роль лидера, но возражать никто не стал. Даже Тия поберегла свои комментарии до следующего раза.

* * *

Старик, которого, как выяснилось, зовут Годфрид де Пенэра повёл нас обратной дорогой, мимо перекрёстка с висельниками и повернул там на восток. Вскоре оказалось, что он стал нашим проводником далеко не из чистого альтруизма — бедняге было жутко скучно и ему очень хотелось с кем-нибудь поговорить.

А говорил он о многом.

Словоохотливый болтун, со всеобщего согласия, был отдан на попечение Атрамы, которая слушала его с серьёзным и понимающим лицом, то и дело кивая. Я, всё ещё увлечённый составлением нужного заклинания для суккубы, обращал внимание на его бесконечное старческое дребезжание только когда речь заходила о чём-то нужном.

Годфрид, сам того не зная, смог поведать нам довольно много интересных сплетен и новостей.

Во-первых, сама причина появления здесь дарклингов оказалась весьма тревожащая. Их выгнали с боем из Сольтрея из-за того, что они, якобы, разводят у себя демонов и нежить. Но это ещё не всё. Проклятые подземники, как кличут несчастных простые люди, вновь встали на сторону тёмных братьев и теперь готовят возвращение двух лордов в этот мир. Этих слухов и нескольких вырезанных подчистую деревень рядом с резервацией пепельноволосых хватило для того, чтобы король Сольтрея мобилизовал армию и передал им ультиматум. Без кровопролития не обошлось. Большинство ни в чём неповинных существ так и осталось в своих катакомбах. Вот только Каэлерис на том не успокоилась. Беженцев штыками встретили в Бравадансе, где Церковь почти так же сильна, как и в Нерарете. Затем вежливо выпроводили из Альта под совершенно нелепым предлогом, что им и самим земель не хватает. Итак, пройдя половину материка, бездомные осели в Медине, разбив около десятка палаточных городов рядом с различными населёнными пунктами. Здешний правитель, конечно, был не в восторге от новых подданных, но сделать ничего не мог, связанный по рукам и ногам законами королевства. Рыцари Доториса, отстроившие в самом центре свою огромную крепость, носящую простое, но звучное название — Щит, строго следили за соблюдением каждого закона.

Кстати, стоит сказать пару слов и об этом своеобразном явлении.

Орден последователей истинного порядка появился в нашем мире давно и довольно скоро стал силой, с которой приходится считаться. Они искренне верят, что беспрекословное следование законам выведет человечество на путь истинный. Поэтому в Медине самый короткий уголовный кодекс. Если бы он был больше, то рыцари в синих латах перевешали бы всё население. Например, те висельники — это их рук дело. Небольшая разбойничья шайка, образовавшаяся из крестьян, которые потеряли свой дом из-за вспыхнувшей эпидемии брюшного тифа. Людям некуда было податься, и нечего было есть. Да и вообще, такие вещи — любимое развлечение последователей Доториса. Прийти в какой-нибудь город и проредить тамошние камеры, украсив все окрестные деревья кормом для воронов. Не знаю уж, кто лучше, они или церковники с еретиками.

Во-вторых, Годфрид рассказал нам о необъяснимых странностях. Деревни, вокруг крепости рыцарей порядка, одну за другой, поражает непонятная болезнь — люди не могут спать, страдая от ночных кошмаров.

Я сразу поставил себе зарубку в мозгу. Это наверняка работа демона. Человеческие страх и ужас — их любимое блюдо. Если до моего прибытия в Рион с этим не разберутся местные тёмные маги, то нужно будет проверить, ведь всё-таки мне дали звание магистра.

Ещё он много говорил о том, как ему надоели все окружающие его люди. Когда старый брюзга начал по очереди перечислять каждого, кто за последние два года ему чем-то насолил, я устало вздохнул и переместился в конец цепочки. Слушать о вечно обвешивающих торговцах и слишком крикливых соседях мне было невдомёк. Ну а потом, само собой, пошли байки о его военной карьере и рассказы об однополчанах, с которыми старик прошёл огонь, воду и медные трубы.

* * *

Места назначения мы достигли спустя несколько часов, слава всеединым, что день выдался облачным, и от жары особо страдать не пришлось. Итак, наш разномастный отряд занесло в крупное село, под названием Сан-Божё. Оно, в отличие от привычных мне поселений Нерарета, не было обнесено частоколом, поэтому раскинулось очень широко и, похоже, не ведало такого фундаментального понятия, как «улицы». На трёх пологих холмах, подобно грибам, располагались причудливые глиняные дома с многоярусными, остроконечными крышами-пагодами, покрытыми бледно-зелёной черепицей. Сразу бросалось в глаза святилище Лейрис, огороженное кованым заборчиком здание-цветок. Оно имело форму правильного шестиугольника с «лепестками» крыши.

Впрочем, имелись и неприглядные моменты. Откуда-то, посреди мирного, процветающего села, появились несколько пожарищ, притом совсем свежих. Самому старому я бы дал полторы, может две недели. Хотя, если учесть, что все возможные места в Сан-Божё сейчас были украшены цветными бумажными фонариками, то это можно списать на халатность в обращении с огнём. А ещё на прилегающем лугу раскинулся огромный лес из палаток. Судя по всему, местные не особо радовались прибывшим чужакам и не стремились давать им разрешение им селиться в городской черте.

— Вон ваши дарклинги. Если вы говорили правду, то мелкая воришка должна быть там, — прокряхтел старик. Когда он собрался уходить все вздохнули с облегчением. Даже Атрама, которая, обычно, могла разговаривать или слушать до бесконечности. Но затем болтун остановился и внезапно предложил. — Но давайте для начала зайдём ко мне домой. Вы-то молодые, а мне нужно хоть полчасика передохнуть, да и в глотке пересохло.

Новость о том, что Годфрид, как оказалось, собирался идти с нами к нелюдям, вызвала нешуточный ужас в наших рядах. Риппи, у которой отобрали подругу, так вообще вся поникла. А Тия, в свойственной ей манере, решила весьма грубо отослать болтуна в места не столь отдалённые. Нам с Санией стоило большого труда незаметно заткнуть ей рот и ещё большего выдавить вежливую улыбку и согласно закивать. Он всё ещё мог оказаться полезен. Такие люди, как этот дедок, зачастую, знают весь свой город, а нам может понадобиться подмога от местного каттори или бургомистра. Не имею понятия, кто именно тут главный.

Дом старика Годфрида, как на зло, располагался на противоположной стороне села, да ещё и на верхушке холма. Однако, судя по тому, что дед здоровался со всеми встречными, я не ошибся, его тут знает каждая собака, а он её.

— У вас что-то намечается? — спросила единорог, показывая на обилие фонариков, неуместных в светлое время суток.

— Да. Ежегодный фестиваль. Пережитки варварских традиций, — презрительно фыркнул он, а затем косо глянул на Атраму, с живейшим интересом глазевшую на всё подряд. — А почему вы, молодой человек, путешествуете в столь непотребной компании? Вы не производите впечатления безнравственного юноши.

— Видите ли, моя профессия — маг, месье Годфрид, — в доказательство я предъявил ему трубочку с тремя насечками. — Эти девушки — мои компаньонки. Позвольте вам их представить. Это — Тия, некоторое время назад мною была спасена её жизнь и с тех пор она сопровождает меня в моих странствиях. С Атрамой и её питомцем вы уже знакомы, но о прошлом этой дамы лучше умолчать, — старик явно хотел меня что-то спросить, но я не дал ему это сделать, поворачивая его к единорогу и гарпии. — Это — Сания, дочка одного знакомого дворянина. Мы — что-то вроде её охраны. Маленькая леди решила повидать мир, прежде чем выходить замуж и рожать детей, — девушка смущённо зарделась, опуская взгляд на носки своих иллюзорных туфелек. — А эта пёстрая особа — Риппи. Бродячая цыганка. Ей надоело глотать дорожную пыль одной и, встретив нас, девочка посчитала нашу компанию достойной для того, чтобы скрасить свои будни.

— Что ж, похоже, скучать в такой компании вам не приходится, — подмигнул он мне.

— Да. Я уже успел забыть о том, что такое спокойная жизнь, — мой ответ сопровождался тяжёлым вздохом. Хотя… если задуматься, покоя мне не видать, с тех пор, как я решил стать магом.

Мы прошли мимо одного из пожарищ, которые заметили ещё при входе в село, и кое-что лично мне показалось странным. Все дома здесь сделаны из рыжеватой глины. Такие здания устойчивы к огню и поэтому чаще всего выгорает то, что внутри, а стены остаются стоять. А тут от жилища не осталось ничего, кроме горы пепла, который даже ветер ещё не успел растащить. Селяне тоже почему-то не торопились расчищать место от золы и углей.

И я об этом не преминул спросить у нашего проводника.

— Да, вы правы, месье Эрик. Все считают, что эти пожары — дело рук подземников, так как дома сгорели практически мгновенно со всеми жильцами внутри. Не могу сказать, что мне жалко барыгу Хёгге, он буквально на днях содрал с меня втридорога за этот бесполезный кусок дерева, — старик потряс прямо перед моим носом своей тростью. Сделана она и впрямь была не ахти. — Надеюсь, в бездне он отправится в самый жаркий уголок преисподней. Но вот его жена и ещё совсем маленькая дочка не заслужили столь ужасной участи.

— А вы как считаете, почтеннейший? — вмешалась в разговор Сания.

— Я? — удивлённо прошамкал дед, переводя взгляд на девушку. — Я так уверен, что это они! Проклятые твари мстительны, как тёмные братья! Наверняка он их тоже попробовал ободрать, как липки, а им это не понравилось, вот и подпустили ночью красного петуха.

— Вы не слишком жалуете нелюдей, — скорее утвердительно, чем вопросительно заключил я.

— А за что их любить? Они… — на этом он запнулся. Не знаю, что ему сделали монстры, населяющие наш мир, но видимо это было нечто очень плохое. — Давайте не будем об этом, тем более, что мы уже пришли.

Дом Годфрида, окружённый покосившимся забором, был крупнее остальных и состоял из двух маленьких, объединенных между собой закрытым коридором, по совместительству являющимся прихожей. На деревянной веранде стоял небольшой столик с двумя стульями, а над самой входной дверью висела старинная масляная лампа. Таких не делают вот уже лет триста. Она была большая, громоздкая из позеленевшей от времени бронзы с давно сошедшей позолотой. Но, тем не менее, фитиль внутри имелся и над ним трепыхался оранжевый язычок пламени.

Проследив за моим взглядом, дед надулся, как индюк и важно кивнул.

— Эта вещица — самый первый боевой трофей нашей семьи. Переходит от отца к сыну вот уже много поколений.

— Дайте угадаю. Война с Фарандом и Галансом за выход к Багровому морю?

Годфрид расплылся в улыбке и кивнул, подтверждая мои слова. Ему явно очень понравилось, что я знаю эту старую историю. Медина всегда страдала от отсутствия выхода к морю и не раз предпринимала попытки прорваться к большой воде. Это море не просто так назвали «Багровым». Из-за его берегов было пролито крови чуть ли не больше, чем там воды.

Вместо того, чтобы открыть дверь ключом, старик просто постучался. Раздался далёкий грохот, затем стремительно приближающиеся шаги и, наконец, звякнули засовы. На пороге стояла молодая стройная девушка в жёлто-оранжевом халате из плотной ткани. Миловидная, но ничего особенного, разве что ослепительно-рыжие, вьющиеся волосы, похожие на открытое пламя. А ещё от неё исходило… даже не знаю, как это описать. Чувство, будто сидишь в кругу семьи перед тёплым домашним очагом.

— Надеюсь, ты там ничего не разбила, Фламма?

— Нет, aïeul, просто ведро задела! — выпалила она, в порыве чувств обнимая старика. — Ты так быстро вернулся!? Ой, а кто это с тобой!?

Не успел я оглянуться, как незнакомка уже висела и у меня на шее (при этом забавно дрыгая ножками, как была значительно ниже). От неё пахло розами и жжёным сахаром.

— Меня зовут Эрик, — представился я, опуская её на пол. — А это — Тия, Сания, Атрама и Риппи. Приятно познакомиться.

Девушка выглянула из-за моего плеча, обвела взглядом моих спутниц и энергично кивнула в знак приветствия.

— Фламма, малышка, будь добра, принеси воды из колодца, — с трогательной теплотой в голосе попросил её Годфрид. Девочку тут же как ветром сдуло.

— Ваша внучка? — сразу спросила Риппи. — Красивая!

— Давайте пройдём внутрь, — вместо ответа сказал он. — А то вы, вроде как, гости, а стоите на пороге. Нехорошо.

* * *

В доме, кроме прихожей, имелось всего две комнаты. Направо от входа была кухня и хитроумно устроенная ванная, отделённая деревянной перегородкой. А налево располагалась гостиная с кирпичной печкой и несколькими кроватями. Годфрид повёл нас именно туда, рассадив, куда придётся, так как стульев просто не было.

— Вот вода, aïeul! — тьма и пламень, Фламма появилась из-за спины, подобно настоящему призраку! Клянусь своей магией, я не услышал ни звука! — Ой, месье Эрик, я вас напугала, простите!

Похоже, эта девочка не умеет говорить тихо. Она всегда либо кричала, либо восторгалась, либо делала ещё что-нибудь подобное, но не менее громкое.

— Ничего страшного…

— Фламма, иди, погуляй пока, — посоветовал ей старик, и рыжая немедленно убежала куда-то на улицу.

Он проводил её взглядом и покачал головой.

— Жаль, я бы очень хотел, чтобы она была моей внучкой… — как-то совсем печально сказал Годфрид.

— А она не?.. — почему-то сильнее всех удивилась Риппи.

— А кем она вам приходится? — со свойственной ей непосредственностью поинтересовалась Атрама, не дожидаясь, пока собеседник ответит на предыдущий вопрос.

— Никем, — он прервался, чтобы сделать несколько больших глотков из жестяной кружки. — Эта девочка совсем недавно появилась в этом доме и стала лучиком надежды в моей жизни. Если бы не она, мне бы не оставалось ничего, кроме как сидеть в четырёх стенах и ждать смерти.

Я вопросительно приподнял бровь и старик, поняв, что все ждут дальнейших объяснений, продолжил рассказ.

— Ладно, пожалуй, стоит начать с самого начала. Как вы прекрасно видите, я — дряхлый старик. Раньше у меня была семья — сын и его жена, а, быть может, если бы всё сложилось по-другому, то и внуки или внучки. Но, увы, Каэлерис отвернулась от нас. Жан, так звали моего сына, служил в королевской армии. Это традиция нашего рода — все мужчины обязательно становятся войнами. И вот, однажды, их отправили патрулировать границу с Галансом, а там, как известно, находится Изумрудная Чаща, в которой расположен Аэллэйн. Видимо, его отряд случайно забрёл на территорию ушастых ублюдков, и они без предупреждения нашпиговали их стрелами. Моя невестка, узнав о гибели своего мужа, недолго думая, нашла себе другого мужчину и уехала с ним. Сначала я хотел снять со стены верный топор и пойти к этим безжалостным выкормышам лесных волков, чтобы достойно умереть в битве, забрав с собой хотя бы одного. Но соседи меня отговорили. С тех пор прошло много лет. А потом случилось то, что вернуло меня из небытия. Видели фонарь у меня над домом? Так вот, около трёх месяцев назад его украли. Эта вещица многое для меня значит, так что я сделал всё возможное, чтобы найти воров, но всё было тщетно. Спустя три дня патрульные нашли неподалёку от Сан-Божё Фламму. Она была голая, вся в копоти, а в руках держала этот фонарь. Девочка не помнит ничего до того, как её привели в мой дом, считая, что это она похитила вещицу. Но вы же видели её. Так как бедняжке некуда было идти, я дал ей приют. С тех пор моё существование обрело хоть какой-то смысл.

— Трогательная история, — улыбнулась Сания, с умилением глядящая на рыдающую в три ручья Атраму. Риппи тоже тайком утирала выступившие слезинки, а вот Тия сидела с каменным лицом, глядя в только ей видимую точку, где-то над моей головой. — Хорошо, что всё так обернулось.

Годфрид промолчал, большими глотками допивая остатки воды.

— Пожалуй, нам пора пойти к подземникам, а не то плакали ваши денежки, — заключил он, вставая на ноги.

* * *

Палаточный городок беженцев почти вплотную примыкал к крайним домам Сан-Божё, и сразу же казалось, что ты из сказки попал в жестокую реальность. Переселенцы пытались как-то заботиться друг о друге, поддерживать порядок и чистоту, но их мер явно не хватало. Воздух был тяжёлым и пропитался запахом отчаяния, пота и смрадом нечистот. Повсюду лежали или сидели измождённые взрослые, провожавшие нас апатичными взглядами, валялся мусор и бегали жирные крысы. Я, глядя на это, сильно опасался за возможность вспышки чумы.

Однако, всё было не совсем безнадёжно: мимо нас пронеслась стайка чумазых детишек, весело хохотавших и пинавших мячик. Вот небольшая семья жарила на костре свежую рыбу, а их соседи вывешивали одежду после стирки. Не все ещё отчаялись и не все опустили руки. Дарклинги — сильный народ, если больше ничего не случится, они как-нибудь выживут и на новом месте.

Мы подошли к единственному дому — наскоро сколоченной, покосившейся избе из плохо обструганных бревён и старик постучал косяк, хотя никакой двери тут не было — простая тряпка, висевшая на верёвке. Практически сразу оттуда вышел высокий мужчина-дарклинг в мантии тёмно-фиолетового цвета, немолодым лицом, покрытым сеткой глубоких морщин и блекло-белыми косичками, достающими почти до пола. У него был усталый, не выспавшийся вид, но заметив нас, он нашёл в себе силы изобразить вежливую улыбку и кивнуть в знак приветствия.

— Приветствую вас, люди, — мелькнув клыками, поздоровался он. Голос у него был низкий и раскатистый, как морской прилив.

Я никак не отреагировал на диковинное зрелище, равно как и суккуба с единорогом. Риппи напряжённо отшатнулась, а слизень, наоборот, заинтересованно подалась вперёд. Годфрид же буркнул себе какое-то богохульство под нос, скорее по привычке, чем от испуга.

Видите ли, у взрослых дарклингов целых по три пары клыков с обеих сторон. Одна вместо передних резцов и, соответственно, вместо коренных. Видов, вам скажу, тот ещё, так как они ещё и немного крупнее человеческих.

— Что вас сюда привело?

— Добрый день, меня зовут Эрик, и мы разыскиваем одного вашего сородича…

— Ну что опять Калиша натворила!? — устало спросил он.

Я непонимающе уставился на него.

— У нас только один источник неприятностей, — пояснил мужчина, делая несколько шагов и оглядываясь. — Кроме, конечно, всех бед свалившихся на наш народ. Вам ведь нужна девочка примерно вот такого роста? — он показал и по нашим просветлевшим лицам сразу понял, что угадал. — Так я и думал. Меня зовут Расск. Можете подождать тут, или сходить со мной.

Я оглянулся на спутниц и Годфрида, но они лишь неопределённо пожали плечами, предоставляя мне решать.

— Пожалуй, мы составим вам компанию.

— Как пожелаете…

* * *

Расск уверенно вёл нас среди лабиринта из неказистых парусиновых сооружений, чаще больше похожих на кляксы, чем на палатки. Нашу компанию провожали заинтересованными, но отнюдь не враждебными взглядами. Некая настороженность имелась, но не более. А сам провожатый так вообще был весьма дружелюбен и учтив, хотя это давалось ему нелегко. Невооружённым взглядом было видно, что он не спал уже сутки, если не больше, но всё равно держался учтиво и гордо. Недаром дарклинги считаются родственниками эльфов. Вторые даже по колено в дерьме могут напуститься на себя величавый вид, будто находятся на маковом поле.

— Тяжело приходится? — сам не знаю, почему я это спросил.

— Сами видите, — он развёл руки. — Но мы справимся. Сейчас самая большая проблема — распавшиеся семьи. Родители ищут своих детей, а те находятся в других лагерях. Я и мои помощники пытаемся составить списки и наладить связь, но работы ещё много. Если бы у нас были свои телепаты…

Я опустил взгляд в землю. Конклав не стремился помогать тем, у кого нет денег, чтобы заплатить. А Церковь, даже если бы хотела, не могла бы ничего сделать — у них нет своих магов, кроме Еретиков, умеющих только сражаться, да и Медина для них — не дружественная территория.

— И, всё-таки, скажите, что натворила Калиша?

— Она украла у нас кошель со всеми сбережениями, — нахмурив брови, ответила за меня Тия. — Если эта маленькая егоза постоянно что-нибудь вытворяет, то почему вы её отпускаете?

— Потому что бедняжка пытается выжить, — глядя прямо в глаза, ответил ей Расск. И, о чудо из чудес, вредная суккуба замялась, покраснела и со смущённым видом переместилась в конец цепочки. — Её родители погибли, а у нас нет никаких возможностей позаботится о ней. Вот малышке и приходится выживать, как может. Но она — молодец. Некоторые из тех, кто оказался в таком же положении, погибали с голоду или замерзали ночью, даже не пытаясь что-то предпринять. Калиша сильная девочка. Она обязательно выживет…

Никому из нас нечего было ответить на этот небольшой монолог, поэтому повисла неловкая пауза. Сам же Расск осёкся, поняв, что дал волю эмоциям, и ускорил шаг. Да так, что коротконогая Риппи еле поспевала за нами, двигаясь вприпрыжку. Её крылья, сейчас надежно зафиксированные за спиной, даже с помощью Сании ещё не скоро придут в норму. В лучшем случае — через пару недель. Однако единорог обнадёжила девочку хотя бы тем, что она будет летать.

Тем временем дарклинг привёл нас к… Хм, затрудняюсь дать чёткое определение этому причудливому сооружению. Ответ лежит где-то между «яма», «нора» и «палатка».

Итак, в земле было выкопано небольшое углубление, застеленное отрывком парусины, а сверху над ним натянут ещё один кусок ткани. Выходило нечто вроде кармана с овальным, рваным входом. Сделать такое «жилище» не сложно, но первый же сильный дождь превратит его в бассейн. Внутри явно кто-то был — оттуда доносились звуки возни и натужное пыхтение.

— Калиша, выходи, негодница! — не теряя времени, громко позвал Расск, остановившись у входа.

Из дыры показалась голова девочки. Мы все сразу узнали обворовавшую нас малявку. Та же, завидев нашу недовольную компанию, тоненько пискнула и скрылась в недрах своего жилища.

— Если ты сейчас же не вернёшь этим людям то, что украла, то тебя ждут крупные неприятности!

После этих слов всякое движение прекратилось, она затихла, как мышь под веником.

— Считаю до пяти!

Расск был непреклонен и настроен весьма серьёзно. Его можно было понять, если он допустит разгул преступности среди своих соплеменников, то их выпрут и из этой страны, и тогда им остаётся податься только в пустыни и степи, что южнее Южного королевства. А там жизнь совсем не сахар. Кочевники, дикари, всякие разные твари, сбежавшие туда от людей, да и сама природа, доконают даже самых выносливых переселенцев.

— Два… — задумавшись о будущем невезучего народа, я прослушал когда он успел дойти до двух.

— Один! Калиша, мне не до шуток!

— Подождите! — О, наконец-то я услышал хоть что-то от неё. Обычный детский голосок, похожий на маленький колокольчик. — Я всё отдам! Не надо меня наказывать!

Во мановение ока она показалась из своего ненадёжного укрытия с такой жалобной физиономией, что мне сразу захотелось оставить ей все деньги, а так же упасть на колени и каяться во всех смертных грехах. Но нашего проводника оказалось далеко не так легко сбить с толку.

— А ну хватит тут глазки строить. Верни этим добрым людям их деньги.

— Были бы добрые, их бы не беспокоили такие мелочи, — ничего себе мелочи! Да там около десяти золотых серебром, на это обычный человек сможет жить полгода припеваючи! И куда только подевалось её смирение и покорность!? На такую хитрющую гримасу была способна только одна моя знакомая из школы магов.

Интересно, как там Тали, кстати? Смогла ли вырваться из лап Церкви? Очень надеюсь, что да.

Так, я немного отвлёкся…

— Пошли, — буркнула девочка и правилась прямо к лесу.

Не дойдя до него около сотни шагов, она опустилась на колени перед совершенно неприметным чахлым кустиком и достала из тайника мой кошель. На вид он был таким, как прежде, значит если воришка и взяла оттуда деньги, то совсем немного.

— На, держите. А в следующий раз, прежде чем устраивать такой ночной концерт, прячь свои вещички получше, — вот же наглая мелочь! Да ещё и тему подняла нежелательную. — Если бы это была не я, уплыли бы ваши денежки.

Я устало вздохнул, ослабил завязку на горловине и не глядя цапнул оттуда дюжину монет.

— Держи, в чём-то ты права.

Калиша колебалась долю мгновения, но затем приняла у меня деньги и благодарно кивнула (серебряные кругляшки сию же секунду исчезли у неё где-то в складках одежды). Очень практичная девочка.

* * *

— Подождите! Постойте! — кричали явно нам, возвращающимся к дому Расска.

По какой-то странной причине мы все решили проводить его. Видимо всем пришёлся по душе этот, несомненно, очень стойкий и ответственный человек, простите, дарклинг.

Итак, к нам спешным шагом шёл мужчина, лет тридцати-сорока, в сером дорожном плаще и такой же шляпе с узкими полями.

— Наконец-то я вас нашёл! Вы ведь управляющий в этом поселении?

— Теперь да, месье. Мои старшие коллеги не выжили, поэтому теперь я — милойне, — сосредоточенно кивнул он, хотя было видно, что сейчас ему больше всего хочется послать этого приставучего человека куда подальше. — Чем я могу быть вам полезен?

— У меня для вас есть предложение… — дальше мне не удалось расслышать — мужчина перешёл на тихий шёпот. Лицо Расска изменялось с каждым новым предложением. Сначала удивлённо вытянулось, затем позеленело, став похожим на неспелую сливу, а затем побагровело от гнева.

Его рука сжалась в кулак и он замахнулся на испуганно отскочившего незнакомца, но потом опомнился и сдержанно, сквозь сжатые зубы, процедил.

— Если ещё раз я увижу вас, месье, или подобного вам человека в моём городе, то хоронить их будут в закрытом гробу! — сказано было с таким чувством, что у меня холодок по коже пробежал. Я воочию увидел, как этого мужчину раздирают на части страшные клыки. — Это понятно!?

— Да. Но долго ли вы протянете без нашей помощи!? Подумайте, это отличное предложение!

— ВОН!

Незнакомец решил более не испытывать терпение Каэлерис и спешно ушёл, на последок опасливо оглянувшись.

— Что он предлагал? — спросила Тия, когда Расск хоть немного успокоился.

— Продать моих соплеменников. Женщин в доходные дома, а мужчин на работу в шахты. А за это альянс торговых компаний предоставит нам ссуду, — услышав такое, все мы резко выдохнули от неожиданности. Да уж, человечество показывает свои самые гнилые места… — Да за кого они нас принимают!?

— А не вы ли жгли дома в городе!? — внезапно вскричал Годфрид.

— Простите что? — удивлённо переспросил милойне.

— Дома в городе! Уже четыре загадочных пожара. И все они с тех пор, как вы тут появились! Неужто просто совпадение? — потрясая своей тростью, сказал старик.

— Я видел места пожарища, но могу с полной уверенностью сказать, что ни один из моих соплеменников ничего подобного не сделал…

— Врёшь, проклятая тварь! Все вы, монстры, ненавидите людей и хотите стереть нас с лица земли! Притворяетесь хорошенькими, чтобы потом незаметно воткнуть нож в спину! С меня достаточно! Не могу больше выносить вашей вони!

С этими словами Годфрид развернулся, сплюнул на землю и удалился.

* * *

После того, как старик ушёл, все некоторое время переминались с ноги на ногу и боялись встретиться взглядами. Но затем Расск нашёл в себе силы нарушить неловкую паузу и предложил зайти внутрь. В избе оказалось очень тесно, и вся она была завалена исписанными свитками, чернильницами, сломанными перьями и тому подобными отходами канцелярского дела. Тут стояли несколько стеллажей вдоль стен, четыре кровати и столько же столов. Всё это было явно сколочено на месте и из подручных материалов. На двух кроватях спали, закутавшись в тонкие одеяла, молодые дарклинги. Третий же уснул прямо на рабочем месте, уткнувшись лбом в незаконченный список. Его рука до сих пор сжимала гусиное перо.

— Вы мне верите, что это не мы устраивали поджоги? — маска хладнокровия и спокойствия слетела с него. Сейчас милойне выглядел очень уставшим и немного испуганным. — Многие из сгоревших — торговцы. Так что на нас думают в первую очередь, мол, заломили слишком высокую цену, а мы им за это спалили им дома. Но это не так! Ни один из моих сородичей не делал этого, клянусь своей кровью!

В его голосе проскользнули нотки отчаяния.

— Верю, — кивнул я. — Но только потому, что там использовался необычный огонь, а мне достоверно известно, что у дарклингов не практикуется магия вообще. У вас есть травники и лекари, но их дар минимален и используется на интуитивном уровне. Пройдя сейчас по вашему поселению, я не почувствовал ни одного достаточно сильного возмущения магического фона.

— Именно это я и сказал, когда ко мне пришли люди местного каттори. Они ушли, но было видно, что этим всё не кончится, — он вздохнул, делая несколько больших глотков из глинянной чашки, стоявшей на его столе. — Мэтр Эрик, пожалуйста, разберитесь с этими поджогами. Я вижу — вы не такой, как обычные люди, вам не безразлична судьба других существ!

Проницательный, этого у него не отнять. Надеюсь, он не разоблачит ненароком моих спутниц. Если единорог и гарпия — это ещё куда ни шло, но демон и слизень, объявившиеся посреди города, устроят аврал, сравнимый с возвращением Всеединых.

— Я попробую, но моя специализация лежит в несколько другой области, нежели поимка преступников, — неуверенно ответил я.

— Тогда кто же вы?

— Тёмный маг…

— Ааа, борец с порождениями тёмных братьев, будь они неладны! Подумать только, эта парочка умудряется доставлять нам неприятности даже будучи давно мёртвой. Недаром этих людей признали богами.

— Да уж, — протянул я, не зная, что ещё сказать.

— Значит, мэтр, вы ничем не можете мне помочь?

Все иногда делают что-то, не поразмыслив хорошенько или не подумав вообще, а потом из-за этого страдают. Это был как раз подобный случай. Но откуда мне было знать, что всё обернётся наихудшим образом? Будущее открыто только для таких могущественных существ, как Малисиерра или богиня Каэлерис, но не для простых смертных.

— Я попробую что-нибудь предпринять, но ничего не обещаю.

— Это уже что-то. Пожалуйста, месье Эрик. Возможно, судьба всех живущих здесь находится в ваших руках. Удачи.

— Спасибо, — кисло сказал я, останавливаясь в дверях. — Она нам точно понадобится.

* * *

После недолгого, но горячего обсуждения, а так же выслушивания недовольств Тии, по поводу того, что я какую-то глупость сморозил, было принято решение, разделится и поспрашивать жильцов домов, находящихся недалеко от пепелищ. А через час все должны собраться у крыльца Годфрида. Это было единственное место, по пути к которому никто из нас точно не потеряется.

— А? Вы об этом… такая трагедия… — мускулистый кузнец был уже третьим, которого я опрашивал. Сейчас он собирался закрываться на ночь, так что мог спокойно поговорить, убирая свои инструменты и раскладывая недоделанные изделия. — Я даже сначала испугался, что искра из моего горна попала, но когда увидел, что осталось от дома, сразу понял — тут замешаны подземники.

— Давно это произошло?

— С неделю, — прикинул он, почёсывая лысый затылок. — Но с тех пор ещё двое так же сгорели.

— А вы ничего необычного не заметили?

— Нет, мэтр. Только то, что всё превратилось в головешки буквально за дюжину минут. Я много работаю с огнём и точно могу сказать — даже если маслом облить — не будет такого. Эта глина хорошо держит жар, у меня из неё всё сделано и до сих пор ничего не загорелось. Тут точно дело в этой нелюди.

Я задумался, вспоминая свойства магического пламени. Если это, конечно, оно. Но даже если так, то, что получается? В городе орудует волшебник — маньяк-поджигатель!? Абсурд! Моё чутьё лучше всего работает на родную мне тёмную магию, но человека с развитым даром я бы точно обнаружил, будь он тут. К тому же…

— Пожалуйста, попробуйте вспомнить, не имело ли пламя какой-нибудь необычный оттенок, цвет или дым?

Он крепко задумался, бросая взгляды в так и не погашенное горнило.

— Возможно… оно было чуть более оранжевым, — мужчина указал на соседский дом, обвешанный бумажными фонариками. — Вот как у этих светильников. Могу лишь сказать, что дерево и уголь так не горят.

— Понятно, приятного вам праздника, месье.

Я поспешил удалиться, так как к кузнецу вышла его супруга с орущем младенцем в руках и принялась отчитывать за то, что он тут прохлаждается, вместо того, чтобы магазин закрывать.

* * *

Когда мы собрались заново, на небе уже показалась луна, а от солнца осталась лишь оранжевая полоса на западе. Однако народу на улице не только не убавилось, а лишь прибавилось. Все гуляли с бумажными фонарями в руках, смеялись, веселились и потихоньку стекались в центр города. Оттуда доносилась музыка и ароматы жареного мяса. Мои спутницы ничего нового для меня выяснить не смогли — все говорят, что пожар происходил мгновенно, непонятно откуда начинаясь и пожирая здания за считанные минуты. Ни один соседний дом не был задет. Да что там, даже на окружающей пепелища траве не было ни единого выжженного пятна, будто его кто-то туда принёс и раскидал по земле.

— Похоже, на сегодня придётся прекратить… — начал говорить я, но тут дверь в дом старика открылась и оттуда выскочила Фламма, всё в том же халате и куда-то унеслась. Наверно, поучаствовать в фестивале. Почти сразу вышел и сам Годфрид. Если он и был удивлён тем, что встретил нашу компанию у себя на пороге, то не подал виду.

— А, это вы, — буркнул дед, присаживаясь на кресло-качалку, стоящее на крыльце. — Разве не вернули свои деньги? Или вам что-то от меня ещё нужно?

— Мы просто использовали это место для встречи! Саил Расск попросил нас узнать, кто устраивает пожары, — вот же птичьи мозги! Мало того, что она ляпнула много лишнего, так ещё и по старой привычке термином пернатых воспользовалась!

— Кха, — старик аж закашлялся. — Попусту тратите время. Они сами это и сделали! Больше некому!

— А нас попросили, чтобы самих себя раскрыть?

— Отводят глаза, — процедил он, закуривая трубку. — Простейший трюк. Если муж просит найти убийцу жены, то на него последним и подумают.

Повезло, что Годфрид не обратил внимания на оговорку Риппи. Её, кстати, уже оттеснила Тия, шепнув на ухо пару ласковых.

— Хорошо, переубеждать вас бесполезно, — вздохнул я. — Но можете сказать, когда произошёл первый и последний поджёг?

— Только из уважения к вашей профессии, мэтр. Последний три дня назад, это как раз и был Хёгге, у которого я покупал трость, перед тем как отправится на могилу к сыну, — он вновь сплюнул. — А первый… Чуть больше недели назад. Да, торговка хлебом. Она ещё в тот день продала мне его подгоревшим. А потом и сама… подгорела.

Старый брюзга опустил глаза. Как бы он не поносил их, в глубине души ему было жаль погибших.

— Я вам чем-нибудь помог?

— Не знаю… возможно. А куда направилась Фламма?

— На фестиваль, скорее всего. Ей сейчас пришлось много чего выслушать от меня.

— Кстати, по поводу неё, — подала голос Сания, сделав шаг вперёд. — А что вы знаете об этой девочке?

— Только то, что уже рассказал вам.

— Да, это я помню, но как фонарь… — она кивнула на трепещущий язычок пламени. — Попал к ней в руки? И кто его украл?

Старик облизал губы, собираясь отвечать, но ему помешали. Люди на улице удивлённо заохали и начали показывать пальцами куда-то в сторону от центра. Я первым вылетел за ограду и увидел высокий столб ярко-оранжевого пламени, выросший прямо посреди лагеря беженцев. Он был огромным, и от его света стало светло, как днём. Надо ли говорить, что ноги меня сами понесли туда, где разверзлась сама бездна?

* * *

Все мысли о спасении пострадавших тут же вылетели у меня из головы, уже когда я покинул черту города и начал преодолевать расстояние в три сотни шагов, разделяющие село и поселение беженцев. Точнее, то место, где оно когда-то было. Теперь от сотен палаток и тысяч дарклингов не осталось даже пепла. Огонь уже поутих, и стало видно, что там вместо равнины большой котлован с кипящей расплавленной жижей на дне. А затем раздался громкий крик ужаса, идущий откуда-то справа. Секунды мне хватило, чтобы узнать голос Калиши. Правда в этот раз суккуба и единорог меня опередили. Прежде чем иллюзия лопнула, издав звук порвавшейся струны, всем желающим предлагалось полюбоваться на воистину фантасмагоричную сцену — огромная мускулистая амазонка на плечах хилой девочки-аристократки. К счастью, много таковых не нашлось — люди пока не рисковали приближаться к опасному месту. Из-за поворота показался только Годфрид, схватившийся за сердце, когда увидел преображение моих подруг в демона и монстра.

Когда я подоспел туда, эта парочка уже успела убедиться, что жизни девочки ничего не угрожает — она лишь потеряла сознание. Сания, в человеческом обличие, положила её голову к себе на колени и проверяла зрачки. А вот Тия неотрывно следила за полыхающим кратером. Не удержавшись, я тоже туда глянул и обомлел. На его краю стояла Фламма. Её рыжие волосы развевались на горячем ветру, над ладонями танцевали языки пламени, а на лице застыла улыбка. Но не кровожадная, злобная или жестокая. Она так же улыбалась, когда принесла старику воды.

— О, aïeul, ты тут! — обрадовано чирикнула она, поворачиваясь к нам. — Смотри, я их всех сожгла! Теперь ты будешь рад!?

Годфрид окаменел, застыв не донеся ступни до земли. Его глаза были как два блюдца, а челюсть мелко тряслась.

— Aïeul, что с тобой!? А, тут ещё эта грязная малявка уцелела! — Фламма вытянула руку и указала на Калишу. — Сейчас я уберу её, не расстраивайся!

В Санию и спящую девочку ринулся поток пламени. Единорог с трудом успела перекинуться в промежуточную форму и уйти с пути верной смерти.

— Ф… ф….Фламма!? — наконец-то выдавил из себя старик. — Так это ты? Зачем?

— Что «зачем»? — не поняла рыжая, медленно взлетая над землёй и воспаряя в ночное небо.

— Зачем… ты это сделала?

— Но, aïeul, ты же сам сказал, что ненавидишь их! А раз так, то я решила, что могу их сжечь! Ты же раньше ничего не имел против! — она склонила голову, зависнув примерно в восьми локтях. — Я что-то сделала не так!?

— Раньше? Не может быть…

Мне тоже не верилось в происходящее. Чтобы эта милая девочка оказалась. Кстати, а кто она? Лично я не знаю такого могущественного монстра, управляющего огнём. На элементаля не похожа. На игниса и ифрита тем более. Что же это за холера!?

— Одушевлённая, — резко сказала Атрама. — Редчайший случай, когда предмет пропитывается насквозь человеческими эмоциями, мыслями, памятью. Всем. И обретает своё собственное сознание. Она — не монстр. Эти существа не имеют классификации и расцениваются обычными людьми, как «чудо».

Я горько усмехнулся. Если это чудо, то Азиерис с Тимисом у нас самые расчудесные ребята из всех когда-либо живших на этой грешной земле! Хотя, эта девочка может дать и им фору. Вот так запросто спалить не одну тысячу. Где в ней хоть капелька человечности!?

— Милостивые всеединые, спасите наши души, — еле шевеля губами пролепетал Годфрид, с трудом стоя на подкашивающихся ногах.

— Атрама, спрячься! Тебе огонь смертельно опасен!

Пламя, тем временем, объяло ноги Фламмы и загорелось, казалось, в самом её животе. Девочка крутанулась в воздухе и послала в зазевавшуюся Санию огненное колесо. И стать бы нашей подруге хорошо прожаренным единорогом, если бы не Тия, заслонившая её с собой. Взрывом демоницу откинуло далеко назад. Одуряюще завоняло палёной шерстью.

— Тия!

— Со мной всё в порядке, — простонала суккуба, вставая (с заметным трудом). — Я же демон. Мне и адское пламя нипочём.

Я оглянулся. Слизня и гарпии и след простыл. Правильно, им огонь страшнее всего. Первую он высушит вмиг, и она погибнет, не успев даже пикнуть, а у второй есть пёрышки, которые горят лучше волос. Следующую атаку твари сбила моя ледяная стрела. Правда досталось и мне с Тией — в нас отлетели осколки, и плюнуло раскалённым паром.

— Эрик, ты что творишь!? Угробить меня хочешь!?

— А ты хочешь героически встречать эти штуки своей грудью!?

Она не ответила, так как была занята отскакиванием с пути очередного колеса, прокатившегося по земле, оставляя выжженную дорожку, и врезавшегося в деревья на дальней стороны поляны.

— Сания, убери малявку отсюда! Скорее, пока эта психопатка вас обеих не изжарила! — взвизгнула Тия.

Та попыталась выполнить то, что потребовала у неё подруга, но твердь под её копытами вспучилась и выплюнула облако пламени. Девушку подкинуло на пару локтей вверх, и она с громким «ШМЯК» упала обратно, взвыв от боли. Калиша, которую сдернуло со спины единорога, упала неподалёку. Вроде бы более-менее удачно.

— Aïeul сейчас я всё закончу! — с этими словами она пустила в малявку стену пламени. Ни я, ни Тия не могли ничего сделать. Суккуба была слишком далеко, оттеснённая предыдущими атаками, а я безбожно опаздывал, не успевая закончить плетение (лёд давался мне значительно тяжелее огня и легко выходил из-под контроля).

— Фламма, нет!

На путь огненной смерти бросился сам Годфрид, защищая девочку. Фламма не успела отозвать пламя, и старик превратился в горстку пепла меньше чем за удар сердца. Но и только. Калиша осталась целой.

Одушевлённая застыла, потихоньку понимая, что только что натворила.

— Остановись! Видишь, что ты наделала!? — закричала ей Сания, придерживая левую руку, которая у неё была практически сложена вдвое, только назад. Выглядело это жутковато и неестественно, а ещё крайне болезненно. — Прекрати немедленно!

— Нет! Это вы во всём виноваты! Вы и эта грязная нелюдь! Я и aïeul просто хотели жить счастливо, чтобы нам никто не мешал! А вы, люди, монстры, демоны! Все вы заплатите за это! Сожгу дотла!

Не знаю, что сделала единорог, но это оказалось действенно. Фламму опутала сверкающее жемчужным светом лассо и та выгнулась дугой, зашедшись в немом крике.

— Придумайте что-нибудь быстрее! Я долго её не удержу! — рявкнула она, обливаясь потом и сосредоточенно глядя на огненную тварь.

Суккуба бросила на меня вопросительный взгляд, но я лишь развёл руками. Понятия не имею, как с такой штукой сражаться. Это ведь даже не монстр. Внезапно пришла в себя Калиша. Быстро оглянувшись, она бросилась к городу, да так, что пятки сверкали. Отлично, ещё одной проблемой меньше.

— Вот же ***! — сквозь зубы выругалась демоница, глядя вслед мелкой. — И даже некому вернуть её!

Я с совершенно обескураженным видом посмотрел на неё.

— Зачем?

— Чтоб над моим трупом надругалась армия демонов! Включи то, что у тебя вместо мозгов в черепушке! Эта тварь не остановится, пока не убьёт эту егозу! А теперь получается, что и весь город отправится вместе с ней в бездну! — творя какие-то махинации руками, объяснила Тия, и я чертыхнулся под нос, кляня себя за несообразительность. — Нам нужно её срочно вернуть! АТРАМА, РИППИ, ЕСЛИ ВЫ ТУТ И СЛЫШИТЕ МЕНЯ, СДЕЛАЙТЕ ЭТО, ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО!!!

Ух ты, а у суккубы прямо-таки лужёная глотка, мне даже уши заложило от её крика.

Нас от данной крайне содержательной беседы оторвал напряжённый и умоляющий стон Сании, уже опустившейся на колени (это весьма занимательно выглядит, когда она в своём четвероногом облике).

В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей прямо друг за другом. Сначала свет, сдерживающий Фламму, мигнул и потух. Одушевлённая победно рассмеялась и начала собираться силы для финальной атаки. Над её руками вспыхнул круглый шар, размером с целый дом, а жар от него исходил просто неимоверный. Я успел испугаться, что нас изжарит даже прежде, чем тварь пустит его в ход. Но затем Тия закончила свои махинации, напомнившие мне детскую игру «колыбелька для кошки». Между её ладонями засветился призрачно-белый комок. Когда же она его запустила меня, будто колодезной водой окатили. Что бы это ни было — оно являлось мощнейшим тёмным колдовством. Заклинание сорвалось с пальцев, шустро юркнуло к Фламме, собиравшейся уже положить этому конец, и врезалось ей в грудь. Девушка громко закричала, так как её руки и ноги развело в стороны и вытянуло. Тварь как будто распяли на невидимой дыбе. Через мгновения стали видны багровые цепи, а вокруг запястий демоницы загорелись две пентаграммы.

— Давай, парень, действуй! — прорычала она, изо всех сил пытаясь потянуть на себя что-то, видимое только ей. — Надолго меня не хватит.

— Но я…

— Если ты ничего не сделаешь, мы все умрём!

Вот так всегда. Чуть что, сразу Эрику отдуваться! Как я скучаю по обыденным ночам на неспокойных кладбищах, вы бы знали!.. Ладно, сейчас не время предаваться воспоминаниям о безвозвратно ушедшем прошлом. И всё же, что я могу сделать с такой тварью? Она — не человек, значит, проклятья на неё не сработают. Об огненных заклинаниях даже думать не стоит, это всё равно, что сказать: «Эй ты, помоги мне убить меня!». Остаётся только лёд… но…

Ладно, лучше умереть пытаясь, чем просто так дать себя изжарить до хрустящей корочки.

Я сложил руки ладонями вместе, будто молился, одними губами шепча магические слова. Кожу обожгло сильным морозом, но сейчас некогда думать о таких мелочах — одна ошибка и Фламме даже не придётся нас сжигать, мы станем отличной композицией из трёх ледяных скульптур.

— Эрик, не хочу тебя отвлекать, но, пожалуйста, делай быстрее своё *** колдовство… — прошипела Тия, по лицу которой градом катился пот, а руки тряслись как у припадочной. — Или ты просто отходную молитву читаешь!? Если так, то будь уж добр, замолви и за нас словечко, чтобы мы вместе попали в райские сады, где я спокойно смогу свернуть тебе шею!

Мне до жути хотелось высказать несносному порождению демонов всё, что я думаю сейчас о ней, но прерывать волшебную вязь ни в коем случае нельзя. Это не пальцовки, где вжик и готово. Нужно тщательно проговорить и вплести каждую буковку, каждый звук.

— Быс… тре… еее, — похоже, наше время в этом мире на исходе. Ну что ж, тут либо пан, либо пропал!

Цепи, жалобно звякнув, лопнули и не на шутку разозлённая Фламма вновь принялась собирать свой шар. Должен заметить, что рос он значительно быстрее и зажарка грозила нам, буквально, в ближайшие пару секунд.

Но я оказался первым.

Вокруг неё, на уровне талии, появилось кольцо изо льда. Затем ещё одно у шеи, и последнее, чуть выше стоп. Сверкнуло, и одушевлённая оказалась упакована в ровный цилиндр, в несколько моих охватов толщиной, а так же около шести локтей в высоту. Нас обдало волной нестерпимого мороза — лишняя энергия, потраченная в связи с неточностью в плетении. Суккуба, зябко поёжившись, плюхнулась на землю, чуть не придавив свой собственный хвост.

— Фух, я уж думала, ты и вправду молиться вздумал… — выдохнула она, глядя на висящую в воздухе глыбу льда. — А чего это оно не падает?

Я как-то странно посмотрел на женщину, со смесью непонимания и в то же время озарения.

Если эта штука всё ещё там, то…

На самом деле это вряд ли было громко, но для нас первая трещина появилась с оглушительным грохотом, как предсмертная барабанная дробь.

— Вы думаете, этого достаточно, чтобы меня не остановить!? — раздался голос Фламмы и цилиндр разлетелся на куски. — Итак, кто будет первым!?

— Я, — понятия не имею, что на меня нашло. Видать, моча ударила в голову, а может просто переизбыток героизма в организме. Или глупости. Хотя, это, в общем-то, одно и то же. — Можешь убить меня, но отпусти их. Они ни в чём не виноваты.

— Вы все виноваты! — по-змеиному прошипела тварь. — И я никого отпускать не собираюсь, но твоё жёлание выполню. Удачного пути в бездну!

Не буду врать, когда она замахнулась с небольшим (ну, после шара-солнца всё кажется небольшим) огненным комком в ладони, я зажмурился, ожидая смерти. Но вот прошла секунда, за ней вторая, а она всё не приходила.

Я открыл один глаз.

Фламма висела всё там же, с рукой, застывшей у неё над головой. Её взгляд был устремлён куда-то поверх меня, в сторону села. Ну, делать нечего — я оглянулся. Там стояли трое. Атрама, с ужасом взирающая на наше состояние и приложившая свою ржаво-медовую ладошку ко рту. Риппи с занесённой когтистой ногой и Калиша, видимо, только что положившая какой-то предмет на землю. Я пригляделся и усмехнулся, дивясь сообразительности этой троицы.

У них была та самая лампа, которая висела над крыльцом ныне покойного Годфрида, да будет его путь в райские сады быстрым и лёгким, и которая, скорее всего, являлась истинной формой одушевлённой.

— Нет, не делайте этого! — испуганно завопила тварь, начав медленно скользить по направлению к нашему подкреплению. — Не трогайте её!

— А ты моих соплеменников послушала!? Или тех, кого сжигала до этого! Пернатая, давай!

Лапа с когтями-кинжалами опустилась, с оглушительным скрежетом прорезая древний металл. Фламма неестественно выгнулась, до хруста в позвоночнике и, закатив глаза, рухнула вниз. Пламя, окутывавшее её, моргнуло и погасло.

Но тут произошло то, чего я не ожидал — Тия, досадливо цыкнув языком, резко оттолкнулась обоими ногами и поймала в воздухе падающую рыжую. Девушки вместе приземлились, прокатившись кувырком по земле, и ночной небосвод огласил очередной пёрл от демоницы. В нём подробно рассказывалось о том, где она видела такую жизнь и в какие места хотела бы поиметь Каэлерис, будь у неё необходимый для этого агрегат и сама владычица судьбы под рукой. Лично я был удивлён, как в неё за такое богохульство сразу же не ударила молния.

— Как она? — я кивнул на Фламму.

— Жива… похоже, вся её магическая сила содержалась в предмете. Потеряв его, она стала обычным человеком.

— Понятно.

Тут я сподобился обратить своё внимание на какой-то странный гомон, доносящийся издалека. Помотав головой, мне удалось найти его источник. На расстоянии около ста шагов от нас, у выхода из Сан-Божё, собралась немалая толпа.

— Я не хотел бы вас огорчать, но, похоже, на этом наши неприятности не закончились.

Все, как по команде, посмотрели в том направлении, куда указывал я.

— Проклятье! Маскировки-то нет! — взвыла Тия. — Вы что, по городу без неё бегали!?

— Угу… — виновато кивнули слизень с гарпией.

— Вот влипли! Смотри! У них вилы! — демоница держа одной рукой бессознательную Фламму, помогла подняться Сании. — Как думаешь, они поверят, что мы — хорошие?

— Я бы на это не рассчитывал…

— Тогда, если не хотим получить несколько лишних отверстий в брюхе — БЕЖИМ!

* * *

Конь подо мной уже давно весь был в мыле, а его бока судорожно вздымались, и недалёк тот момент, когда несчастная животина просто упадёт замертво. Но, даже осознавая это, я не мог позволить себе ни единого промедления. Лесная тропка, проторенная немногочисленными телегами, ходящими здесь, превратилась для меня в залитую лунным светом горную реку с мелькающими деревьями в качестве берегов по бокам. Изредка я выезжал на пшеничные поля, где вдалеке были видны чёрные силуэты домов, но всё же большая часть этой безумной скачки происходила в густых лесах. Благо дорога была лишь одна, и заблудиться мне не светило.

В голове вертелись мысли, одна, страшнее другой и предстающие перед мысленным взором образы были для меня сродни жгучему перцу в заднице. Отдуваться, правда, пока что, приходилось бедному коню, оказавшемуся не в то время, не в том месте.

Закономерный конец этой безумной скачки не заставил себя ждать — загнанное до полусмерти животное споткнулось о какой-то корень и со всего маху рухнуло на землю, переломав себе ноги. Я еле успел спрыгнуть с него, чтобы не оказаться погребённым под пятисоткилограммовой тушей. Успешно отделавшись отбитым плечом и несколькими порезами, я, шипя сквозь зубы, вскочил и бросился туда, где на фоне ярких звёзд виднелись остроконечные башенки здания, смахивающего на небольшую крепость.

Небольшая пробежка и на стволах деревьев появились мерцающие отблески света факелов. Значит, сразу за поворотом будут входные ворота. Аккуратно выглянув, я досадливо выругался. Ничем не уступающая замковой стена окружала тянущееся к небесам здание приората. Впереди передо мной была небольшая утоптанная площадка, а затем добротные ворота и одинокий дремлющий под аркой страж.

Прогнав шальную идею притворится бездомным и напросится на ночлег, я отпрянул назад в темень леса, так как между зубчатой верхушкой стены стал мерцать огонёк. Патрулируют, гады, значит мне точно сюда. Никто бы не стал выставлять даже стража у ворот в этой глуши, если бы у них не было опасения, что кто-нибудь попробует вломиться.

Над головой вновь пронеслась какая-то птица и уселась прямо у надо мной. В темноте она выглядела не слишком крупной, не больше синицы или воробья, так что опасности никакой представлять не могла. Да и какой нечисти вздумается разгуливать рядом с рабочим приоратом, пусть даже ночью. В нём всегда хоть один еретик, да найдётся, а эти парни натасканы чуять любые, даже самые слабые эманации магии. Но я — недаром обученный чародей, уже магистр, а они — жалкие дилетанты, понахватавшиеся верхушек, так что, пока мне того не захочется — меня не обнаружат, хоть посиней церковники от натуги.

Ладно, кичиться собственным превосходством ещё будет время, а пока нужно пробраться в этот крепкий орешек.

Запустив руку за пазуху, я стал рыться в кипе амулетов, выискивая нужный, одновременно с этим аккуратно и беззвучно приближаться к стене. Птичка, так напугавшая меня вначале, перелетала за мной с ветки на ветку. Видать — любопытная. Всеединые с ней, если шума не поднимет, пускай смотрит.

Пальцы нащупывали то один оберег, то другой. Вот коготь василиска — от ядов. Далее тонкий, почти как паутинка шнурок с редкими бусинками-росинками — чтобы меня хуже нежить чуяла. За ним кулон в виде ромба. Рубин на серебряной цепочке с мелкими звеньями. Пластинка, похожая на кору дерева, но с прожилками сосудов. Пучок головоломно скученных собственных волос — вещь, имеющаяся у любого тёмного мага — амулет от самых низкоуровневых проклятий. Без этой штуки даже самый дряхлый бес доставит мне мелкие, но занудные неприятности. Изгнать изгоню в секунду, но потом с неделю буду избавляться от мигрени, зубной боли, чирьев и так далее.

Ага, вот!

Холодный цилиндрик, чем-то схожий со знаком мага, но гораздо меньший в размерах и из бронзы.

Сорвав безделушку с верёвки, я, предварительно воздав молитву богам, коснулся ею каменной кладки, мысленно давая команду на активацию. Несколько секунд ничего не происходило и за это время на ум пришло тысяча и одно проклятие безрукому чарописцу, сделавшему этот бесполезный предмет. Но затем колдовство вступило в силу. Трубочка рассыпалась в мелкую пыль, высвобождая спрятанную в ней энергию для создания заклинания, и стена сначала размылась, а затем стала как будто из плотного тумана. Но за ней отчётливо были видны внутренний двор с парком и площадкой для тренировок.

Признаться честно — для первого шага мне понадобилось приличное количество храбрости. Нога не встретила никакого сопротивления, без всяких проблем пройдя там, где только что был камень. Затем я целиком оказался в стене и мир на мгновение погряз в мутноватой зелени, а уши будто ватой заткнули. Три шага и краски со звуками вернулись на положенные места, а мне удалось пробраться по другую сторону стены. Не удержавшись, я обернулся. Кладка вернулась на место, не претерпев никаких изменений. Чудеса, да и только.

Итак, теперь начинается самое интересное!

* * *

Внутри было темно. Вошёл я, само собой, не через парадные двери, а прокрался в задние, выходящие на небольшой загон для коней и, соответственно, сами стойла. Вернувшееся заклинание возместило меня о том, что на этом этаже нет ни одной живой души. Здесь была небольшая комнатушка, аля склад для инструментов в которой и находился я, а так же просторный двухъярусный зал, из которого шли лестницы наверх, плюс несколько коридоров, столовая и кухня. Но сейчас более высокие этажи, где находились кельи монахов, гостевые покои, библиотеки и учебные помещения, и где имелся шанс напороться на кого-нибудь, меня не интересовали. А спуск в подвалы как раз находился в трёх шагах по правую руку.

Спустившись туда, я достал из кармана кристалл-фонарик и вновь послал поисковое заклинание, на этот раз более мощное. Результат меня не удивил. Сейчас тут мо мной находились два человека — оба у спуска ещё ниже. Значит тюрьма там. А остальное — складские помещения с едой, оружейные и ещё не пойми что. Как выразилась бы Тия: «Какая к хренам собачьим разница — меньше знаешь, крепче спишь!».

Вспомнив наглую демоницу, я с удивлением ощутил, что уже скучаю по её компании, а так же и остальных. С ними кажется, что тебе всё по плечу, а сейчас этого ощущения мне сильно не хватает.

После продолжительного петляния по незнакомым коридорам (ориентироваться в них я мог только благодаря примерной схеме, оставленной мне заклинанием), я скорее по случайности, чем по памяти, наткнулся на вход в казематы. Это была небольшая, овальная комната с низким потолком и ярко горящим в многочисленных клетушках в стене огнём. Спуск вниз перекрывала массивная дубовая дверь с решётчатым окошком, а рядом с ней стоял добротный стол, заваленный всякой всячиной. За ним сидел суховатый старик в обыкновенной сутане Церкви, а напротив него, в укромном уголке, тихонько посапывал его помощник — среднего телосложения мужчина, лет этак тридцати. Старец не спал, разбираясь в каких-то бумагах, слепо щуря выцветшие глаза. Он был настолько поглощён работой, что совершенно не заметил меня, прошмыгнувшего внутрь, а теперь подкрадывающегося сзади.

В ход пошёл другой амулет, подаренный мне на день рождения друзьями в качестве шутки. Вот уж не думал, что так его буду использовать.

Ключник внезапно клюнул носом, чуть не расшибив лоб о стол, а затем так же резко вытянулся по струнке, будто меч проглотил.

— Говори быстро и тихо, в какой камере вы содержите новичка?

Ответа не последовало. Под гипнозом необученный человек не может врать или умалчивать о чём-то, поэтому одно из двух — либо вопрос был некорректен, либо он ничего не знал. Третий вариант — старик не знает языка, я не рассматриваю — в Медине использовался тот же диалект, что и в Нерарете.

— Что-то не так?

Молчание. Слишком расплывчато.

— Хорошо, сколько у вас сейчас заключённых?

— Ни одного, месье.

У него оказался на удивление приятный голос. Тихий и убаюкивающий, как шелест страниц у книги.

— Как это ни одного!? А как же схваченная на днях ведьма!?

Опять тишина.

— В вашем приорате сейчас есть магичка? — это я спросил уже для очистки совести, собираясь уходить. Но каково же моё удивление было, когда ключник всё же ответил…

— Да.

— Где она!?

— Наверху.

— Точнее!!

— Наверху.

Больше из него ничего не выудить. Да и заклинание вот-вот спадёт, так что нужно уходить.

Весь путь назад меня посещали самые что ни на есть бредовые мысли, лучше уж сказать, что совсем никаких. Сомнений в том, что та, кого я ищу здесь быть не может. В еретеки не берут женщин, а любого другого мага тут бы не стали держать. Но наверху…

До второго этажа я добрался относительно без приключений (ещё немного попетлял по хитросплетению коридоров в подвале, да и только). Тут пришлось погасить кристалл и идти практически вслепую. Поисковое заклинание нашло около шестидесяти человек. Но всё это было не то. Все они спали по трое-четверо в крошечных комнатушках. А я искал нечто из ряда вон выходящее.

Третий этаж. Никого. Одна здоровенная библиотека, судя по всему.

А вот на четвёртом меня ждал неприятный сюрприз. Тут было несколько человек. Все в отельных комнатах, но самое неприятное — с него вверх уходило ажно пять лестниц. Как показал предельно аккуратный визуальный осмотр (прокрался и поглядел) — отсюда начинались винтовые подъёмы в башни, плюс путь на «чердак».

Осматривать всё — не вариант. Шанс того, что меня заметят, слишком велик. У меня оставалась лишь одна возможность на успех. Если её держат в одной из башен, то всё будет хорошо… Наверно.

Выбрав наугад первую попавшуюся, я стал подниматься.

И в кои-то веки Каэлерис решила мне улыбнуться. Если это, конечно, можно было так назвать.

На очередном витке я чуть ли не нос к носу столкнулся с огромным громилой, охранявшим крепко запертую дверь. Мы оба пребывали в глубочайшем шоке от этой незапланированной встречи, что и сыграло решающую роль в дальнейшем развитии событий. Не подумайте, что хвастаюсь, но реакция у меня просто отменная, ибо иначе моими потрохами давно уже отобедал какой-нибудь не в меру прыткий упырь.

Оправившись от столбняка на пол секунды раньше монаха, я со всей силы ударил ему в солнечное сплетение локтем. Его гневный оклик застрял в глотке, а сам он согнулся в три погибели. Однако перед тем, как мне удалось вырубить этого здоровяка, он выхватил из-за пояса какую-то железяку и швырнул её на лестницу. Это была тарелка или миска… я не успел разглядеть, но шум она подняла знатный, надо отдать ему должное за сообразительность.

Уже не церемонясь, я просто-напросто спалил дверь и влетел в комнату.

Круглое помещение, уставленное, надо сказать, весьма неплохо. Недешёвый ковёр на полу, мастерские гобелены на стенах, мебель из морёного дуба и просторная кровать, на которой сидела девушка, сонно потирая глаза.

Она ничуть не поменялась с момента нашей последней встречи. Копна непослушных, вьющихся, рыжих волос, круглое лицо с лисьим носом, нежно-розовыми губами, непомерным количеством веснушек и хвойно-зелёными глазами. Почти как у Малисиерры. Она не была красавицей и всё время беспокоилась о своей склонной к полноте фигуре, что ещё сильнее подчёркивалось её небольшим ростом.

Но всё-таки я её нашёл. Успел. И ничего страшного с ней не случилось.

— Эрик!? Какого *** ты тут делаешь!?

— И тебе доброй ночи, Ласточка…

За два дня до этого

— Разрази… меня… бездна… — кое-как выдавила Тия, со звуком мешка картошки рухнувшая на мшистый ковёр. Все согласно простонали в ответ. Тяжелее всего пришлось Сании, которая, пусть и не тащила на себе никого, пока ещё не до конца отошла от чар Фламмы. Демоница же выглядела как жертва пожара — вся в саже, грязи и копоти, а в качестве спасённого добра выступали два ребёнка у неё на закорках. А гарпии было просто сложно поддерживать заданный нами темп.

Ну, то есть задавала нам его разъярённая толпа с факелами, вилами и цепами, но, остаётся надеяться, вы простите мне эту небольшую неточность — всё же я и сам дышал как пробитые кузнечные меха. Но не суть…

— Думаешь, не найдут? — не шевелясь, для душевного спокойствия спросила (хотя больше это походило на стон) суккуба, постепенно приходя в себя.

— Не должны, — односложно ответил я, сплёвывая кровь, невесть откуда появившуюся во рту. — У них не было собак, а если они за ними вернуться, то провозятся как минимум до рассвета, а это фора в пару часов.

Ай, как больно! Кажется, в один из тех бесчисленных раз, когда я спотыкался и падал, продираясь по бурьянам, мне не посчастливилось прокусить себе язык. Но это были мелочи — на руку Сании лично я старался даже не смотреть. Вывернутая под причудливым углом, конечность опухла, а кисть наоборот посинела. Однако единорог стоически сдерживалась, хотя по её побледневшему лицу, расширившимся зрачкам и стиснутым до скрипа зубам было видно, что боль она испытывает поистине чудовищную.

Следующие минут пять все мы лежали молчали или стонали вполголоса (хорошо, суккуба ругалась, но тоже негромко).

— Да ну нафиг такие расклады! В следующий раз отдаём им тебя парень, мол, ты нас, непорочных дев, проклял и личины нечестивые наложил, чтобы добрых людей отвадить! — усмехнулась демоница, делая пробные попытки встать. — Как тебе идея?

— Да хоть самим Азиерисом меня называй, всё равно тебе никто не поверит — только демон может позволить себе так сквернословить, — огрызнулся я, не рискнув сразу принимать вертикальное положение и ограничившись лишь четвереньками. — Пойду, помогу Сании, кажется, она потеряла сознание.

— Сумка при ней!? — не на шутку обеспокоилась Тия, сразу став серьёзной, как десять похоронных контор. — Там должны быть нюхательные соли и эликсир для обезболивания.

Я не ответил, так как был занят чрезвычайно сложной работой — преставлением конечностей в правильном порядке, дабы вновь не растянуться на влажном мхе. Путь в несколько жалких локтей занял у меня целую вечность, но всё же мне это удалось! В сумке, о которой говорила суккуба, была жуткая мешанина — всё превратилось в равномерную мешанину от тряски, а парочка пузырьков даже разбилась, поэтому оттуда теперь РАЗИЛО гнилью и, с какой-то стати, боярышником. На то, чтобы найти в этой куче-мале нужные склянки у меня ушло ещё некоторое время.

Однако сразу приводить в сознание несчастное создание я не стал. Лучше вправить конечность сейчас, это будет милосерднее.

— Нашёл! — громко сказал я Тие, упорству которой оставалось только завидовать — женщина успела встать и сейчас зигзагом плелась ко мне. — Помоги мне с локтем.

— Ужас… бедняга, — покачала головой демоница, прикладывая пальцы к шее, чтобы проверить пульс. Единорог сейчас лежала на боку, что для неё было несвойственно и навевало самые худшие опасения. Но, судя по несказанному облегчению, проступившему на лице суккубы, ничего смертельного с нашей подругой не случилось. — Давай, на счёт три.

Я крепко схватился за предплечье и с готовностью кивнул.

— Три! — хоть бы предупредила, что пропустит «один» и «два»!

Тошнотворно хрустнуло, и рука вернулась в более привычное положение, но вряд ли девушка сможет ей пользоваться ближайшие два-три дня. А так же искренне надеюсь, что она ничего не почувствовала.

— Пока не буди её и смажь место вывиха. Если там нет ничего серьёзнее, то через час отёк должен пройти. Тогда и разбудим.

Риппи и Атрама, тем временем, пристально осматривали наши «трофеи» и вроде бы остались довольны увиденным.

Спустя минут десять вернулся пикси, и слизень, после непродолжительной беседы с ним, радостно доложила, что нас никто не преследует и не ищет. Она, кстати, единственная из нас, кто ни капельки не запыхался. Интересно, Атрама вообще испытывает усталость в человеческом понятии этого слова? У меня создавалось впечатление, что нет.

Затем было небольшое совещание, итоговым решением которого стало разбить здесь временный лагерь. Место было не очень подходящее — наполовину болото, наполовину лес с густым, но влажным мхом и редкими, зачастую мёртвыми деревьями. Но при одной мысли о том, что куда-то надо идти ноги дружно отнимались у всех (опять же, кроме слизня). Еле-еле собрав еловых веток на лежаки для наших выбывших из строя соратников, мы все дружно улеглись в обнимку и сами не заметили, как уснули.

* * *

Разбудил меня комар. А точнее целая сотня этих летучих кровопийц, с раздражающим звоном крушившая над моей головой. Я буркнул под нос несколько проклятий и сопроводил их простеньким заклинанием. Раздался тихий шелест от тысяч крохотных трупиков, падающих на землю. Но что-то ещё примешивалось к этому звук… самым краешком сознания я отмечал какой-то необычный шум. Мои спутницы ещё спали — на мне, как обычно, устроилась Атрама, спиной чувствовались крылья Риппи, а поперёк нас, раскинув руки, ноги и хвост, разлеглась Тия, решившая, для разнообразия, сегодня не храпеть. Принцип, по которому демоница заводила свои ночные рулады, мне пока был не ясен. От наличия крыши над головой (встречались мне такие люди, которые, например, в доме тише воды, ниже травы, а на природе разводят такие дифирамбы — хоть вешайся) это точно не зависело. Может, аллергия, какая?

Так, опять меня не туда понесло! Спросонья со мной подобное часто бывает.

Итак — звук. Он не был ни враждебным, ни настораживающим. Больше всего это походило на… всхлипы. Кто-то где-то неподалёку плакал.

Похоже, всё что ни делается — делается к лучшему. С момента своей метаморфозы Атрама всё ещё любила спать со мной, но теперь делала это как обычный человек, а не заглатывала меня наполовину. Так что мне без особых трудностей удалось аккуратно переложить её с себя на землю и подняться на ноги. Всё тело ныло, будто я отпахал несколько смен в угольной шахте без передыху, но лучше уж так, чем мне в жопу воткнут вилы, а потом зажарят до хрустящей корочки на костре.

Мы часто слышим о том — почему люди плачут. От тоски, боли, обиды, радости облегчения и много другого. Но вы хоть раз задумывались, ДЛЯ ЧЕГО он это делает? Как показывает практика, в девяноста девяти случаях из ста — для того, чтобы привлечь к себе внимание. А там уж как получится — могут помочь советом, как-нибудь утешить или просто обнять и приласкать.

Но сейчас это был как раз тот самый сотый.

Фламма устроилась одна-одинёшенька, вдалеке от лагеря, и… нет, она не рыдала взахлёб, утирая реки слёз, не билась головой об землю. Девочка просто сидела, уставившись в одну точку, иногда шмыгая носом или смахивая одинокие слезинки рукавом. Вот только плакала она потому, что другого ей не оставалось. Бедняга понимала, что натворила. И, пожалуй, спасти её было довольно жестоким поступком со стороны Тии, пусть демоница в тот момент об этом не думала.

Я подошёл, остановившись в двух шагах от сгорбившейся спины девочки, и замер. Мне нечего было ей сказать. Нечем утешить, да она этого и не желала. Не стоило сюда приходить, ведь Фламма наверняка знала, что не одна, но не могла найти нужных слов. Никаких. Да их наверняка и не существовало. Она обязана нам своей жизнью… и своей смертью.

— Послушай… — неуверенно начал я, но её рука молниеносно взметнулась вверх, приказывая мне замолчать.

— Уходи. Пожалуйста. Оставь меня одну, — она говорила быстро и коротко, чтобы голос не успел сорваться в позорные стенания. — Я никуда не убегу. Только дай мне время… побыть одной.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть и направиться обратно к нашему импровизированному лагерю. Но когда я это сделал, между деревьев мелькнул юркий чёрный силуэт. Калиша. Видимо тоже пришла в себя.

Она дожидалась меня за одним из чахлых стволов и увязалась за мной, когда я прошёл мимо.

— Что она сказала? — без обиняков сразу же спросила девочка.

— Попросила уйти.

— И ты ушёл!?

— А что мне оставалось делать? — удивился я, не совсем понимая, чего от меня хотела юная дарклинг.

— Да она же сумасшедшая! Вдруг на себя руки наложит!? Или опять начнёт кидаться огнём направо и налево!

— Второе точно нет. Фламма, конечно, не человек даже сейчас, но почти вся её магическая сила заключалась в том фонаре, — вздохнул я, про себя думая, что вариант с самоубийством имеет право на существование. — И вряд ли ей придёт в голову отправиться самостоятельно в бездну. Сейчас лучшее для неё, это действительно остаться одной. И уж точно не видеть тебя…

— Почему она это сделала? — похоже, удовлетворившись ответом, немедленно задала следующий вопрос Калиша.

— Да, нам тоже любопытно! — поглощённый разговором, я даже не заметил, как мы дошли до лагеря. А там уже все, кроме Сании, не спали и, похоже, уловили суть разговора. — Есть соображения? И чего нам от неё следует ожидать?

— Да, у меня есть одна своеобразная идея, как всё обернулось подобным образом, — вновь вздохнул я, присаживаясь у потихоньку занимавшегося костерка.

— Ну давай, выкладывай, не тяни! — скорее всего, Тие это было не так интересно, как она пыталась показать, но суккубе хотелось на что-то отвлечься. И мои размышления годились на эту роль.

— Помнишь логово хобгоблинов и статую Тимиса, стоящую там? — демоница и слизень, переглянувшись, кивнули, а Риппи, было открывшей рот, чтобы что-то спросить, махнули рукой, дабы обождала. — Так вот, время первого убийства совпадает с тем, когда её разбили церковники. Волна тёмной энергии, заточённой в камне, прокатилась по всему континенту. И вот мы имели неприятный опыт испытать на себе последствия глупости безмозглых фанатиков. Видимо, одушевлённые хорошо могут принимать эманации извне, так что на её долю перепал солидный кусок злой, кровавой магии. Его всё же не хватило, чтобы превратить её в монстра навсегда, но было достаточно для небольшой коррекции личности.

— А почему ты считаешь, что она сама по себе не могла этого сделать?

— Девочка жила с Годфридом целых три месяца, а жечь всех подряд начала совсем недавно, — пожал плечами я. — Из чего следует вывод, что произошло нечто, заставившее её иногда забываться и идти творить зло. Осадок чёрной магии вполне может привести к подобным последствиям.

— А она больше не будет плохой? — чирикнула издалека Риппи, на пару с Атрамой проливавшая слёзы над судьбой погибших.

— Скорее всего нет… но и прежней ей тоже не стать. И, честно говоря, не знаю, как дальше с ней быть, — я развёл руки, признавая свою беспомощность в данной ситуации. — Боюсь, если оставить её с нами, то добром это не кончится.

Все замолчали, пытаясь найти решение этой нелёгкой задачки. После продолжительной паузы голос внезапно подала Тия и то, что она выдала, меня немало удивило.

— Эй, мелкая, как там тебя, а почему ты выглядишь такой нормальной? На твоих глазах выжгли целое поселение сородичей, а тебе хоть бы хны, — с вызовом в голосе спросила демоница. — Даже эти двое, — взмах рукой сторону гарпии со слизнем. — Пролили больше слёз, чем ты.

— Не знаю, — мотнула головой девочка, рисуя на земле какие-то узоры небольшим острым ножичком. — Наверно… я больше уже не могу плакать.

— Это как так?

— Когда на нас напали люди, многие погибли, в том числе и мой отец. Он защищал проход до последней капли крови, давая возможность уйти женщинам и детям. Я не видела его смерти, но почувствовала, как оборвалась его жизнь. Вот тогда я плакала. Много. Затем мы долго куда-то шли. Днями и ночами. Запасов еды у нас было совсем мало. Некоторые не выдерживали, падая прямо на пути. Так наша дорога была выстлана костями слабых и больных, а так же нас не оставляли в покое люди, то и дело нападая с разных сторон. К тому времени, как мы подошли к границе с Бравадансом трети уцелевших уже не стало. Вмешались эльфы с гномами и набеги прекратились. Но и помогать нам никто не собирался. Я помню, как мои сородичи дрались за последние куски хлеба, уподобившись диким животным или, ещё хуже, людям…

Я сглотнул вязкий комок в горле. Это было ужасно даже слушать, а пережить подобное… всё равно, что попасть в бездну заживо.

— …Но это ещё не всё. В Альт нас тоже не пустили. Где-то там, на подходе к Хрустальным Пикам припасы подошли к концу. Я умудрялась кое-как жить на лесных ягодах, грибах, даже насекомых ела. Они такие противные!

— А как же дичь? Рыбалка на худой конец! — теперь для Риппи настала очередь удивляться.

— Все кто там был — истощённые, изнурённые бессонными ночами женщины и дети. К тому же мы живём под землёй и наша еда сильно отличается от вашей, а мясо и другие продукты мы чаще всего выменивали у торговцев. Это сейчас я запросто расставлю силки на зайцев или подстрелю лося, но тогда… Там, у подножья высоких и безликих гор осталась моя мать. Она отдавала мне всё, что могла найти и умерла у меня на руках в жутких муках. Тогда-то слёзы и кончились. Я дала себе клятву выжить, во что бы то ни стало! Иначе смерти всех защитников, моей матери и других подобных ей будут напрасны!

Выговорившись, Калиша откусила огромный кусок от пшеничной лепёшки и начала энергично жевать, будто у неё эту краюху кто-то вот-вот отнимет. Повисла тяжёлая завеса тишины. Какие тут могут быть слова? Все наши неприятности меркнут по сравнению с теми горестями, которые только что поведала нам юная дарклинг.

— Надеюсь… ты не хочешь отомстить? — осторожно спросил я, недвусмысленно кивая на её ножик.

— Кому? Вам? — она имела в виду людей. — Или ненормальной поджигательнице?

— Последнее.

— Ты сам же сказал, что она не виновата.

— Сказал, — не стал отрицать я. — Но люди, которые пережили подобное, обычно не слушают других и идут на поводу у эмоций, а желание отомстить убийце — вполне естественно.

— Я — не человек, — это была сказано одновременно с гордостью, а так же презрением. — Нет, я не утверждаю, что все вы одинаковы. Ты — живое тому доказательство. Если бы мне было больше двадцати лет, я бы стала твоим Эт»«Согаше.

Мне доводилось слышать о подобной традиции у дарклингов. Она пошла у них от эльфов. Если кто-то оказывает тебе неоценимую помощь, спасет жизнь, например, то ты должен отплатить долг, следуя за этим человеком до края вселенной и даже дальше. Такое обязательство может быть расторгнуто только твоим Эт»«Сиримом, когда тот сочтёт, что вы квиты.

— Мне этого не нужно, — я усмехнулся. — Тот, кто не поможет ребёнку в беде, не имеет права зваться человеком.

Та одобрительно фыркнула, делая несколько глотков из фляги.

— И что теперь? — это уже Тия.

— Ждём, — односложно ответил я, подбрасывая в костерок ещё несколько веток.

Как бы то ни было, жизнь, скотина такая, продолжается, даже когда сами боги отвернулись от тебя. И в такой ситуации не стоит разбрасываться самым ценным подарком Лейрис.

* * *

Фламма вернулась только через несколько часов, ничего не говоря и старательно пытаясь не смотреть в глаза. Тем не менее от предложенной еды не отказалась и смолотила всё за какие-то доли секунды. Трогать её никто не стал, правда Риппи, с присущей ей детской непосредственностью, попыталась завязать разговор, но мы с Тией скорчили такие зверские рожи, что пернатая, изрядно струхнув, отбежала под защиту слизня.

— Что ж, раз все в сборе, надо будить нашу спящую красавицу и продолжать путь. Нам ещё предстоит выбраться из этой чащи на тракт… — с кислой физиономией пробубнила суккуба, бросая косые взгляды на ворочающуюся во сне Санию. Мазь действовала, и рука принимала свои изначальные очертания, но пока ещё была одутловатой и красной. Единорог то и дело тихонько постанывала, сильно потела и много ворочалась, но пока не проснулась. — Эрик, будь добр…

Я вздохнул, но не стал возражать. Мне ещё расплачиваться с ней за то, что она отдала свой обруч, который для демоницы явно много значил. Даже подумать страшно, что это порождение бездны потребует с меня за него.

Немного помявшись, я всё же подошёл к Сании и, опустившись на корточки, тихонько потряс её за плечо. Девушка с трудом разлепила веки и тут же зашипела от боли, так как попыталась по привычке потянуться.

— Мэтр? Что происходит? — она провела мутноватым взглядом по округе. — Где я? С Тией всё в порядке?

— Живее всех живых. Мы в лесу у чёрта на куличиках, но неприятности позади, — поспешил успокоить я её. А затем буркнул под нос, скорее обращаясь к себе, чем к окружающим. — Только кто бы мне подсказал, как поступить с Калишей и Фламмой.

— С кем? — удивлённо переспросила единорог, обескуражено хлопая пушистыми ресницами.

— Отойди ка! — Тия сказала это таким тоном, что не подчиниться было невозможно.

— Сания, ты как?

— Рука болит жутко, но… — неуверенно начала та, но демоница её перебила, всплеснув ладонями.

— Кто я?

— Эээ… Ты — Тия, демон, которого подобрал и спас мастер Аркавий, — она это произнесла, как самую любимую молитву или как заученную скороговорку.

— Хорошо, а как его зовут? — она невежливо тыкнула пальцем в мою сторону, будто я был предметом мебели.

Девушка замялась и густо раскраснелась, лепеча шёпотом какую-то бессвязную чушь.

— А этих? — теперь суккуба указала на слизня и гарпию. Те непонятно с чего вытянулись по стойке смирно. Увидев, что и этот вопрос вызывает заминку, Тия его поменяла. — Кто они и откуда взялись, помнишь?

— Да! Они были с мэтром… гарпия болела, и я её лечила.

Дальше девушка опять перешла на шёпот, и разобрать её слова мне не удалось. Да и не особо хотелось. Вместо этого я со всей силы дёрнул демоницу за плечо, разворачивая к себе, и прямо в лицо громко задал давно уже гложущий меня вопрос.

— Забери меня бездна, расскажи ты уже нам, что с ней не так!?

Тия вздохнула. Тяжёло и печально, мол, намекая, что, может, хватит на сегодня трагедий? Но я был непреклонен.

— Думаю это очевидно, что у нашей среброволосой подруги небольшие проблемы с памятью…

— Спасибо! А я бы сам ни в жизни бы не догадался! А поподробнее никак нельзя!? А то вдруг она забудет, как выглядит обезболивающее, и напоит меня слабительным! — вспылил я.

— Не кричи, иначе и дальше будешь жить в неведении, — предупредила суккуба, но всё же продолжила говорить. — В общем, это давняя история. Сании шестнадцать и когда я попала к Аркавию восемь лет назад, она уже прожила у него пять. Но какие невероятные обстоятельства могли заставить гордых единорогов, не сильно любящих людей, оставить своё единственное чадо на попечении человека? Всё просто, они посчитали её неизлечимо больной и подарили мастеру за то, что он помог им. В детстве бедняга… — Сания слушала этот рассказ, опустив свои радужные глаза к земле, и лишь иногда кивала. — …Не могла запомнить и пары слов дольше, чем на пять минут. Её родители подумали, что она умственно отсталая. Да, девочка производило подобное впечатление, но мастер заметил, что в то время, пока она помнит сказанное ей, то ведёт себя вполне адекватно. Когда я оказалась у него, он уже научился хоть как-то контролировать провалы в её памяти — Сания могла вполне связно изъясняться и помнила, хоть и урывками, хотя бы прожитый день. Мы вместе стали работать над тем, чтобы привести её вечно рассыпающийся разум в порядок. Он круглые сутки проводил в своей лаборатории, улучшая сделанный им же эликсир. А я учила её писать, читать, да и просто говорить. Это был крайне сложный процесс, так как каждый день приходилось фактически начинать заново. Целый год мы пытались пройти алфавит. Наверно тогда мастер был ближе всего к отчаянию, так как никаких продвижений в её состоянии не было. Но затем Каэлерис повернулась к нам, и постепенно малышка стала запоминать всё больше. Вот, в общем-то, и всё. Аркавий умер, не успев довести своё средство до идеального состояния, но уже сейчас Сания вполне способна вести нормальную жизнь. У неё бывают проблемы, когда она слишком сильно волнуется или, как сейчас, получает серьёзные травмы. Так что хватит на неё сердиться каждый раз, когда она забывает твоё имя! Всё же она не рас спасала наши шкуры и ещё много раз спасёт!

— Да не то, чтобы я сердился… просто не понимал, что происходит, — смущённо ответил я. — Прости меня Сания, если чем-то обидел.

— Угу, это не со зла, а по скудоумию, — показала мне свой длинный язык суккуба. Вроде пятидесятилетняя тётка, а ведёт себя как вздорная девчонка. — Теперь ты доволен?

— Да. Кстати, меня зовут Эрик.

— Я уже вспомнила… Ой! — последнее относилось к увиденной ею Фламме.

Вот уж действительно «ой»… Ладно, там что-нибудь придумаем.

— Идти сможешь? — ласково спросила у Сании Тия, помогая подняться.

— Да.

— Хорошо, — это уже я. — Хотелось бы к вечеру вернуться на тракт, чтобы не ночевать под звёздами.

— Здравая мысль, — одобрила суккуба. — Давайте все собирайтесь и выдвигаемся!

Ох и лужёная же у неё глотка! Нам крупно повезло, что вокруг нас ни одной живой души, кроме всяких козявок и букашек.

* * *

На самом деле я слегка преувеличил бедственность нашего положения. Заблудиться здесь может, разве что, умственно отсталый, каковыми мы, вроде как не являлись. Убегала наша весёлая компания практически строго на север, поэтому, для того, чтобы вновь оказаться на нужном нам Зарамском тракте, достаточно была пройти всего полдня на запад. Конечно, легче сказать, чем сделать. Местность тут оказалось до ужаса неудобной — сплошное болото со всеми вытекающими из этого прелестями. То бишь: спрятавшиеся под толстым слоем ряски бочаги с водой, поваленные деревья, перегораживающие дорогу, мерзко хлюпающая под ногами жижа, так и норовящая стянуть сапог (а то и тебя целиком). К этому комплекту прилагался звенящий от кусачей мошкары воздух, пропитанный ароматами гнили, сырости и тины, всякие ползучие гады, вроде змей и пиявок, а так же увязавшаяся за нами стая облезлых волков. Последние решили, что они не голодны, после того, как пребывавшая не в самом лучшем настроении Тия рявкнула на них от всей души. Звери немедленно заскулили, поджав хвосты, и уползли, чуть ли не на брюхе, стараясь притвориться чем-то неодушевлённым. Если уж на то пошло, то мне и самому захотелось оказаться от демоницы как можно дальше.

А суккуба бесилась от того, что Сания, несмотря на её протесты, выпила какой-то тонизирующий эликсир, дабы не замедлять наше и без того не шибко спорое шествие. Помочь-то он, конечно, помог, но когда женщина во всеуслышание стала перечислять побочные действия препарата, мне начало казаться, что единорог таким незатейливым способом решила свести счёты с жизнью. Нет, действительно, там и здоровому пришлось бы несладко, а ей-то куда, с «отваливающейся» рукой. Но вставить свои два медяка никто из нас не успел, так быстро всё произошло. И теперь я старался держаться поодаль от Тии, беспрерывно ворчащей себе под нос проклятия и богохульства.

Намаялись мы тогда преизрядно, но всё же добрались без потерь (перочинный нож, выпавший из моего кармана, во время прыжкам по кочкам не в счёт) до обжитых мест. А когда сделали это, то сразу же за голову схватились, понимая, всю глупость ситуации. Стоило нам продвинуться чуть-чуть севернее, и мы бы оказались на той тропке, по которой раньше шли от сгинувшего Карса. Вот тебе и насмешки судьбы, наш отряд совершил круг и вышел, практически, на стартовую позицию.

Глядя на стремительно алеющее небо, все решили, что самым благоразумным выходом будет вернуться в тот самый постоялый двор, с которого всё началось. Шанс на то, что мы встретим там кого-нибудь из Сан-Божё был велик, но желание нормально выспаться, а, тем паче, поесть, заставляло забыть об осторожности. К закату наша компания вышла на памятный перекрёсток, где нам встретилась Калиша. Висельников уже не было на месте. То ли сожрал кто-нибудь, то ли сняли, чтобы не воняло — понятия не имею, но их отсутствие меня несказанно обрадовало. Появилось ощущение, что жизнь наконец-то налаживается.

В обеденный зал постоялого двора мы ввалились аккурат с первыми звёздами.

Народу было совсем немного, в отличие от того раза, что не могло не радовать. За стойкой бара сидел угрюмого вида гонец, переводивший дух и пропускавший кружку медовухи, пока ему подыскивали лошадь на смену. А в центре устроилась компания из трёх мужчин в одеждах лесничих. Видать, у них пересмена, и сейчас мужички проматывали честно заработанные монеты. Мы же расположились поближе к лестнице на второй этаж. Если всё пойдёт наперекосяк, то у нас был шанс уйти через окна комнат наверху.

— Итак! Мы, получив в актив небольшой сожжённый городок нелюдей, внимание местных властей, которых наверняка оповестят о безымянном маге, таскающемся с целой свитой из монстров и демонов, а так же двух малолетних нахлебниц, с которыми совершенно непонятно что делать дальше. Ах да, ещё нас чуть не сожгли заживо, затем чуть не превратили в ледяные статуи, потом попытались насадить на вилы те, кого мы только что спасли, и в конце несколько раз были близки к тому, чтобы сгинуть в болоте. Я ничего не забыла? И вот мы снова на первой клетке! Какое замечательное начало путешествия! — ход мысли суккубы совпадал с моим. — А в плюсы можно записать только то, что мы вернули свои деньги.

Недобрый взгляд исподлобья был адресован Калише, которая вполне уверенно отплатила той же монетой, слегка сбив Тие весь настрой.

— С такими успехами, самый лучший вариант для нас — сразу пойти войной на тёмных братьев, чтобы не мелочится.

— Отчего же он «лучший»? — угрюмо буркнул я.

— И подохнем быстро, и хоть будем знать, что за благое дело! — невесело оскалилась, та. Шутка получилась удачной, но слишком уж близкой к истине.

К нам подошла средней привлекательности девушка-разносчица и записала бесхитростный заказ — еды и пива, да побольше.

— Нам всё ещё нужно попасть в Рион… — пожал плечами я. — А он достаточно далеко. Вне всяких сомнений, что слухи когда-нибудь доползут и туда, но не думаю, что мои коллеги вот так запросто поверят в них. Поэтому, вряд ли нам стоит опасаться облавы на каждом углу. Будем вести себя как очень честные горожане, или как очень наглые нелюди. Суть ясна?

— Более чем, — на этом, казалось бы, можно было закрыть тему с дальнейшими планами, но, аки гром с ясного неба, решила подать голос Калиша.

— Я с вами не пойду.

— Почему!? — хором, но с разными интонациями, спросили Сания, Риппи и Атрама. Первая с тревогой, прямо как сердобольная мамаша, а вторая и третья с нескрываемым разочарованием. Девочка-дарклинг явно нравилась им, и они хотели превратить свой дуэт в трио. Но та, похоже, была слеплена из совершенно иного теста.

— Я должна вернуться к своим и помочь им выжить! — с убийственно серьёзным лицом сказала она.

Тия не выдержала и прыснула в кулак, насмехаясь над ней.

— Что!?

Женщина, не переставая хихикать, замахала свободной рукой, мол, ничего-ничего, это у меня нервное. Девочка, конечно же, обиделась и надула щёчки, которые сразу стали похожи на переспелые сливы.

— Кхм… — робко кашлянула из своего угла Фламма, привлекая внимание. Вроде как и сделала она это негромко, но эффект получился сравнимый с разорвавшимся посреди комнаты огненным шаром. Все сразу замолчали и посмотрели на одушевлённую так, будто впервые увидели. — Если ты не против, я хотела бы пойти с тобой.

— ЗАЧЕМ!?

— Я… слышала ваш разговор и… хотела бы стать твоим Эт»«Согаше. Если ты сочтёшь это возможным…

Надо ли говорить, что наши нижние челюсти отбили большие пальцы ног? Исключением стали Атрама, просто булькнувшая от удивления, и Риппи, не сразу понявшая, о чём речь.

— Но ты… я… если хочешь… не знаю… — Калиша не могла подобрать слов, выплёвывая бессмысленные обрывки фраз. Но затем нашла в себе силы успокоиться и кивнуть, чем несказанно обрадовала Фламму. — Ты точно в этом уверена?

— Да. Я понимаю, что моё преступление перед твоим народом ужасно, и самое меньшее, что в моих силах — это помочь хотя бы тебе.

Тут нам, весьма вовремя, надо заметить, принесли еду, и неловкую паузу можно было вполне оправданно списать на занятые челюсти. В воцарившейся тишине, прерываемой только позвякиванием вилок и ложек, я смог расслышать беседу егерей, сидевших не так далеко от нас.

— …уть какая, представляете?! Висит в воздухе эта ведьма, кричит что-то, а под ней скелеты пляски пляшут! Я тогда перепугался практически до мокрых подштанников! Еле ноги унёс.

— Да брешешь поди!

— Ничего подобного, потом на следующий день иду, а на встречу мне целый отряд из Церкви. И это самая баба у них. Рыжеволосая, зеленоглазая и такая пухленькая. Хотя перед вроде ничего…

— Типун тебе на язык, то ж демонская шмара, ей мужиков околдовывать — что семечки лузгать! Забудь, что видел! Тем более, что раз ей церковники схватили, то наверняка уже сейчас пятки поджаривают…

Ей богу, моё тело всё сделало само, без всякого на то вмешательства мозга. Прежде, чем мне удалось осознать свои поступки, я уже вскочил и навис над их столом. Мужики этому не обрадовались, потянувшись за ножами.

— Как она выглядела!? — выпалил я, и они переглянулись.

— Ну… рыжая, не такая, как вон та девочка, скорее как ржавчина, — егерь поскрёб макушку, подбирая слова, чтобы получше описать. — Слегка толстовата на мой вкус, роста невысокого. Но глазища… смотришь в них и сразу понимаешь — не простая баба.

— Зелёные!?

— Аки изумруды в короне нашего короля, да просидит его задница на троне ещё сотню лет, — и тут они наконец-то осознали, что я, в общем-то, совершенно незнакомый человек. — А тебе что с того? Неужто знакомая?

— Возможно! Когда это было? И куда они её везли!?

— Вчера в полдень. А куда оно и само понятно. У них же тут поблизости только одно убежище есть… приорат, который в лесу.

— Спасибо!

Я, было, собрался рвануть к выходу, но тут меня осенило. Быстро подбежав к хозяину и перекинувшись с ним парой слов, я передал ему горсть монеток. Он, что удивительно, без всяких возражений полез куда-то в свои закрома и выудил оттуда обруч Тии.

— Повезло тебе! Уж думали, что не вернётесь за ним. Даже куда пристроить нашли, — хекнул он мне на прощание и вновь вернулся к меланхоличному протиранию и так чистых кружек.

Быстрым шагом вернувшись к своим, я всучил онемевшей суккубе её вещицу и, не дожидаясь ответной реакции, кинул на прощение: «надеюсь, это смягчит мой будущий приговор». Затем я отправился наружу и уже на улице чуть не столкнулся с конюхом, ведущим смолянисто-чёрного жеребца ко входу. У меня появилась отличная идея.

— Это для меня? — с абсолютно серьёзной миной спросил я у него, выхватывая из рук узду.

— Ааа… эээ… да! — похоже, мой блеф удался и он принял меня за посыльного. Буду надеяться, что это ему не слишком навредит, как и небольшое опоздание ждущего в зале настоящего гонца.

— Молодец, вот тебе монетка, — в свете луны сверкнул серебряная кругляшка и тихонько плюхнулась на землю. Парень, забыв обо мне, принялся ползать на четвереньках и искать её. Конечно, ведь это половина его месячного жалования. А от меня, тем временем, осталась только оседающая дорожка пыли.

Вот. Кажется, теперь я достаточно ввёл вас в курс дела, так что можно вернуться к текущим событиям… А на чем там меня прервали? Ах, да!

* * *

— Ты ни капли не изменилась…

Девушка неторопливо встала с кровати и накинула поверх полупрозрачного пеньюара нежно-салатовый махровый халат.

— Не могу сказать того же про тебя, Эрик! Раньше ты не вваливался без стука в женские спальни! — ворчливо ответила она, садясь на стул и вальяжно закидывая ногу на ногу. Её глаза то и дело поглядывали на зёв дверного проёма, откуда доносились далёкие, обеспокоенные голоса людей. — Это такой новый способ самоубийства — вломиться вот так к церковникам!?

— Вообще-то я протрясся чёртову уйму времени в седле, чтобы добраться сюда и спасти тебя. Но сейчас мне начинает казаться, что я упустил нечто важное…

Рыжая грязно выругалась, да так, что Тия удавилась бы от зависти, а затем схватилась руками за голову.

— Остолоп! Дубина! Герой хренов!.. — закричала она, но потом эмоций стало слишком много и Ласточка начала просто открывать и закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег. — Прежде чем что-то делать, нужно хоть немного думать! Хотя о чём я говорю, у тебя же всегда вместо головы была капустная кочерыжка! — чуточку успокоившись добавила девушка. — Чем же мне удалось так разозлить богов, что они наградили меня тобой!?

— Так объясни мне, убогому, что здесь творится, и как ты оказалась в застенках Церкви в качестве гостя? — прервал её я, ибо эти причитания грозились затянуться, а, судя по доносящемуся топоту, наше время как раз подошло к концу. — Хотя, это подождёт…

В дверном проёме возникли три широкоплечие фигуры. Вот ещё одна вещь, за которую я ненавижу Церковь. У них в распоряжении находится целая армия безмозглых подручных, гордо именуемых «монахами». Да там от монахов только сутаны с рясами и остались. Остальное — мускулистая машина для убийства или живой придаток какой-нибудь колюще-режущей железяки. И чем бы ни решили заняться их верховные саны в лице Джерихо и ему подобных, всегда появляется толпа этих бравых молодцев, только вчера выгуливавших стада на полях и работавших в окрестных кузнях.

Маги в этом плане мне милее. Они предпочитали справляться своими силами, в крайнем случае, прибегая к помощи наёмников.

Итак, в комнату забежали трое вот таких вот «шкафов». Все бриты наголо с тяжёлыми бронзовыми цепями-поясами с символом всеединых на кожаном шнурке. У одного в качестве оружия был боевой шест с железной окантовкой. У другого короткий меч с широким лезвием, которым обычно орудует панцирная пехота. И третий меня сильно удивил — у него на обе руки была намотана цепочка с мелкими звеньями и тяжёлыми грузилами на концах. Однако держали свои штуковины все трое весьма уверенно, и проверять их мастерство лично у меня никакого желания не возникало. Ну почему меня никогда не заносит в чисто женский монастырь!? Истошно вопящие и разбегающиеся монашки гораздо безобиднее этих верзил.

— Может, уладим всё это мирно? — без особой надежды предложил я, но троица меня бесстыже проигнорировала и двинулась вперёд. — Эх, ну вот никогда по-хорошему не выходит.

Я сжал ладонь на рукояти своего верного меча, но пускать его в ход пока не стал. До этого момента мой клинок ещё ни разу не обагряла людская кровь, и как-то не хотелось нарушать эту славную традицию.

Что у меня ещё есть в запасе? Кинжал Малисиерры? Не думаю, что их можно испугать подобной щепкой. Разве что мой коварный план будет состоять в том, чтобы рассмешить их до смерти. Тогда да, может сработать. Заклинания отпадают — ничего заготавливать я не стал, а сплести сейчас невозможно — нас разделяет четыре шага. Даже паралитик сможет доползти до меня за то время, пока я буду плести какую-нибудь «хлопушку».

Остаётся моя специализация — тёмная магия. Уж пальцовки-то мне никто не помешает сложить, но…

Тут, спасая меня от искушения пустить в ход проклятия, в окно влетела та самая ночная птичка, следовавшая за мной всю дорогу. Она, чёрной тенью нарезав несколько кругов под потолком, уселась на спинку кровати и обвела присутствующих невероятно осмысленным взглядом. Не успел я подумать, что где-то видел её и до этого, как пернатая открыла клювик и издала… тихий, мелодичный перебор, похожий на арфу, но слишком звенящий.

А вот этот звук мне не перепутать ни с чем. Как-никак каждый день его слышу в различных вариациях!

— Что за чёрт?.. — пробормотала Ласточка, глядя на странное животное, а я тем временем отскочил подальше от псов Церкви, догадываясь, что сейчас произойдёт. Те хотели последовать за мной, но им не дали знакомые тёмно-медовые щупальца, повыраставшие из каменного пола.

Атрама решила не церемониться и от своей щедрой души залепила всем троим чуть ниже пояса (Не иначе, как Тия обучила слизня особенностям мужской физиологии и, особенно, её уязвимым точкам). Видя исказившиеся от дикой боли лица, я проникся к ним чисто мужским сочувствием. Но, переборов жалость к врагам, с непроницаемым лицом подошёл и отправил их смотреть сны, тюкнув рукоятью меча по темечку. Маскировка стекла невидимой водой и перед глазами донельзя удивлённой рыжей предстал пикси, оценивающе осматривавший её всё это время.

Но на этом первый акт этой невероятной пьесы не окончился. Стоило слизню целиком восстать из пола и с улыбкой глянуть на меня, как колдунья перестала играть роль мебели в комнате. Взвыв что-то не своим голосом (несмотря на то, что мне были известны почти все её заклинания, благодаря столь драматичному исполнению я сразу не понял, что именно она собралась использовать) и указала трясущимся пальцем в Атраму.

Послышался плеск, как от волны прибоя, и монстра разрубили на три одинаковые части два водных клинка, визгливо пронёсшиеся по комнате и оставившие в кладке стены глубокие горизонтальные борозды. Слизень никак не отреагировала на подобное явление (зная её, она этого и не заметила) и бросилась ко мне, собираясь повиснуть на шее. Само собой, рыжая интерпретировала это, как попытку нападения. Ещё один колдовской жест и короткая, сумбурная фраза. Пол между мной и Атрамой вздыбился, породив настоящий гейзер, ударивший в потолок и в доли секунды промочивший меня с ног до головы. Это остановило склизкую и заставило обратить своё внимание на объект, который до этого был для неё не более чем предметом интерьера.

— Если ты у них в гостях, то откуда у тебя столько заготовленных боевых заклинаний!? — ехидно спросил я у ведьмы, тупо хлопающей глазами, глядя на застывшего в двух шагах от меня монстра. — И прекрати уже! Мне душ не нужен! Она на нашей стороне.

— Ну, ни *** себе… — выдохнула девушка, обессилено опускаясь на кровать. — Предупреждать же надо!

— То ли ещё будет… О, наши радушные хозяева решили, что негоже гостям скучать в одиночку.

Первый акт и короткая интерлюдия закончились. Пора снова открывать занавес!

Что ж, те же и Джерихо!

А именно он вышел из-за спин четверых субъектов крайне отталкивающей наружности. Одного я даже узнал. Именно этот тип наградил меня болтом в Мёртвом лесу, от которого мне чуть не пришлось паковать вещички и отправляться в бездну. Кажется, еретик не собирался останавливаться на достигнутом, направив на меня чудо инженерной мысли, имеющее целых два снаряда в ложе. Он, судя по гаденькой усмешке с дымящейся сигарой в зубах, меня тоже узнал.

— Хочу признаться, вы меня удивили, мэтр Эрик, — ничего себе удивил! Да у него ни один мускул на лице не дрогнул. С такой спокойной физиономией только в покер и играть! — Никак не ожидал от вас столь опрометчивого поступка. А где же остальной ваш зверинец? Особенно та, наглая с копытами.

И да, к теме удивления. Представляете, каково было мне сейчас разговаривать с тем, кого я мысленно уже давно похоронил!? Этот паршивец был в самом центре тёмной бури и умудрился выжить. Видимо псы-еретики прикрыли его холёный зад.

Атрама застыла, как самая настоящая статуя. На неё смотрел персональный болт, то и дело полыхающий небольшими язычками пламени.

— Да вы знаете, я тут просто мимо проходил! — прикидываться дурачком мне не составляло большого труда. Интересно, к чему бы это… — Смотрю — свет в окошке горит, думаю, не оставят же меня люди добрые ночевать на улице, ночи-то всё холоднее и холоднее, да и зв…

— Довольно! — Джерихо нахмурился. У него было лицо истинного ценителя, которому в наглую подсунули грубую фальшивку, даже не попытавшись скрыть огрехи. — Вы можете объяснить мне, что здесь творится!?

Вопрос предназначался рыжей ведьме, но ответил вместо неё я.

— Знаете, Ваше Преосвященство, у меня голове верится абсолютно тот же вопрос! Видимо, правду говорят эльфы, что великие умы мыслят схоже.

Он весело рассмеялся, чем немного меня обидел. Я-то ведь говорил почти искренне…

Но тут моё внимание привлекли практически незаметные пузырьки, стекающиеся в руку Атрамы со всего тела. Монстр явно что-то задумала и если она начнёт действовать, то мне придётся её подстраховать.

Тем временем, отсмеявшись, Джерихо откашлялся и вернулся к своему вежливо-надменному стилю поведения, состроив соответствующую важную физиономию, само собой.

— Леди Талинира, не могли бы вы сделать несколько шагов в сторону? Я не сомневаюсь в меткости своих людей, но не стоит испытывать благосклонность Всеединых к вам, — поднимая руку, ледяным тоном сказал архиепископ. Как только он даст отмашку, мне придётся очень туго. Но Тали стояла на месте. — Прошу вас отойдите! Я в любом случае дам команду на залп, но мне хотелось бы избежать осложнения отношений с вашей семьёй.

Ах, у меня же не было времени рассказать об этой особе, ради которой я забыл об осторожности и разворошил только-только успокоившийся пчелиный улей.

Внебрачная дочка крупного торговца, обладающего огромным влиянием в Альте, Бравадансе, Сольтрее и практически владеющего Островным Королевством. Её предполагаемая мать — настоятельница нескольких закрытых монастырей по всему материку. Насколько мне известно, она нечто вроде главы разведки у Церкви. Дабы избежать участи быть породистой кобылкой, которую её расчётливый папочка наверняка попытался бы выдать замуж за какого-нибудь принца или даже короля, девушка подалась в маги. Притом в самую неприглядную из специализаций, чтобы полностью обезопасить свою свободу. Что самое интересное, родители восприняли такой поступок вполне спокойно — у отца есть своя и довольно крупная семья. Мать же, будучи волевой и свободолюбивой женщиной, осталась довольна и никаких драм или трагедий не случилось. Ну а немногочисленное братство тёмных магов пополнилось ещё одной адепткой.

— Нет. Каким бы Эрик не был дураком, вот так просто убить его я не дам! — с такими словами она встала спереди и закрыла меня собой.

Джерихо устало вздохнул и… отдал сигнал на залп. Я в панике прыгнул вперёд и выпустил волну чистой энергии, прекрасно понимая, что все стрелы отбить у меня не выйдет. Но случилось неожиданное — побледневшая от страха Тали машинально повторила моё действие, отправив ещё одну волну. Тренькнули тетивы, и выпущенные болты на полпути встретились с невидимой стеной и разлетелись по всей комнате. Громыхнул взрыв, и кровать исчезла в огненной воронке, заставив всех присутствующих рухнуть на пол, чтобы не подставляться под разлетевшиеся щепки и каменную крошку. Атрама, которой больше не угрожал магический снаряд, немедленно выпустила в архиепископа и его людей заготовленную смесь. Судя по тому, что они так и не поднялись с пола — это был паралитический яд, или нечто в этом роде.

— К окну! Быстро! — рявкнула Рыжая, хватая меня, упавшего у её ног, за шкирку. — Шевели ногами, Эрик! Там на лестнице опять какой-то шум!

Слизень подскочила к нам, махая руками и всячески привлекая наше внимание.

— ЧТО!?

— Там… высоко, — злобный окрик Тали заставил склизкую немного отстраниться и полностью сбил с толку.

— А то я сама не в курсе!

— Атрама, о нас не беспокойся, выбирайся отсюда, — мягко сказал я. — С нами всё будет хорошо.

— Но…

Не знаю, что она хотела возразить, но увидев напряжённое и злое лицо ведьмы и мою уверенность, девушка кивнула и исчезла в полу.

— Удержишь?

— Если ты не потолстел, то да! — сквозь зубы прошипела Тали, запрыгивая на подоконник и выбивая стекло заклинанием. — Хватайся!

Я отошёл на середину комнаты, подождал, пока магичка закончит читать заклинание и соскользнёт с камней на ту сторону, а затем разогнался и сиганул за ней, на доли секунд опережая высыпавших из дверного проёма церковников. Я бы сделал это ещё раньше, но меня задержал холодок, пробежавший по лопаткам, словно где-то за моей спиной кто-то колдовал, используя тёмную магию.

Свободный полёт длился всего пару мгновений, но душа успела уйти в пятки. Затем мою руку что-то схватило, и воздух сгустился, будто бы превратился в воду. Падение сильно замедлилось.

— Так не пойдёт! — натужно простонала девушка. — Левитировать двоих — слишком затратно, хватайся за меня и держись крепче!

Мне ничего не оставалось, кроме как судорожно вцепиться в талию девушки, так как сила тяжести вновь стала нарастать, а до земли было совсем не близко. Сзади послышались голоса, но стрелять в нас не стали. Во-первых, потому что мы уже успели отлететь довольно далеко, а, во-вторых, делали это по такой кривоугольной траектории, будто были в стельку пьяны. Честно говоря, по приземлению, меня едва не стошнило от этого ужаса. Пикси же, после одного взгляда на мою позеленевшую физиономию, минут пять валялся в траве, звеня от смеха и, как мне показалось, даже светился ярче.

— Тебя… надо было не Ласточкой называть, а пингвином! — стоя на четвереньках, выдавил я.

— Пф, если бы не моя левитация, то ты бы уже превратился в подушку для иголок! — фыркнула девушка, присаживаясь на камень. — Эх, Эрик-Эрик, вот уж не думала снова тебя встретить. Искренне считала, что если ты выберешься из Нерарета, то увяжешься за мастером на север.

— Возможно так и случилось бы, если не обстоятельства… кстати а вот и они, легки на помине.

Не заметить лучащуюся в лунном свете серебряную гриву Сании мог разве что слепой. Только вот моё внимание, в отличие от Тали, привлекла багровая от злости суккуба, идущая рядом.

— Что бы дальше не случилось, не вздумай вмешиваться, всё под контролем, — буркнул я ведьме на ухо, очень надеясь, что та меня услышала, и, с некоторым трудом поднявшись, двинулся в сторону подруг.

— О, смотри ка ты! Сам идёт! Читай свои молитвы, ничтожный колдунишка, смертушка твоя пришла! — многообещающе улыбаясь и похрустывая костяшками пальцев громко сказала Тия, неторопливо двигаясь в мою сторону. Рыжую она даже взглядом не удостоила. — Кажется, я обещала переломать тебе все конечности, если ещё раз выкинешь подобный фортель? Так вот я передумала! Сразу тебе башку оторву, так как случай тут неизлечимый простой физиотерапией!

Правду сказать? После таких слов мне ОЧЕНЬ захотелось оказаться как можно ДАЛЬШЕ отсюда, так как кровожадная искорка в нечеловеческих глазах демоницы полыхала сейчас особенно ярко.

— Ну, эээ… Тия, я как бы это сказать… ну в общем… Не убивай меня, пожалуйста, я тебе пригожусь! — ничего лучше, чем плюхнуться на колени и начать плести этот бред мне в голову не пришло. — Что хочешь сделаю, только смилостивись!

Всё пошло по плану — суккуба остановилась, как вкопанная, несколько мгновений смотрела на этот спектакль, а потом заржала, как лошадь, наградив меня лишь подзатыльником. И тут же рухнула, скрученная по рукам и ногам. Но в этот раз не моим амулетом, который я заблаговременно отключил, а отошедшей от шока Тали, нараспев читающей строки заклинаний. В отличие от меня ведьма предпочитала вербальные заклинания соматическим. Они медленнее и капризнее, но заметно сильнее. Поэтому мне пришлось попотеть, складывая заковыристые фигуры пальцами, чтобы отменить действие её колдовства.

— Ты что творишь, Эрик!? Это же демон! — в перерыве между мелодичным речитативом возмущённо спросила меня девушка.

— Она — друг.

Ёе тут же как пыльным мешком по голове огрели — ноги Тали подкосились и она в полной прострации уселась на траву. Демоница, слава Всеединым, не стала усложнять ситуацию, спокойно поднявшись, отряхнувшись и сугубо деловым тоном поинтересовавшись: «А это кто?».

— Моя коллега, как не сложно догадаться.

Тем временем, на полянку подтянулись и все остальные — единорог, на спине которой примостилась гарпия, а из-под земли вынырнула и потянулась Атрама.

— Нас не преследуют? — тут же спросил я у слизня и, получив отрицательный ответ, удовлетворённо кивнул.

Тали, надо отдать ей должное, довольно быстро пришла в себя, однако бросать настороженные взгляды в сторону суккубы не прекратила. Та отвечала тем же, и мне стало ясно, что если это не пресечь, то небольшой потасовки не избежать.

— Кхм, позволь тебе представить моих спутниц… — натянуто улыбнувшись, сказал я, стараясь разрядить обстановку. — С Атрамой ты уже знакома, — слизень помахала рукой. — Это — Сания, — единорог смущённо переступила с копыто на копыто. — Пернатую зовут Риппи, — та высунулась из-за спины среброволосой и приветственно чирикнула. — И Тия… — не успела демоница хоть что-то сделать, как мне прямо в лицо влетел возмущённый пикси, издавая гневные звуки. Руку на отсечения даю, что если их перевести на человеческий, то печатными там будут только предлоги. — А, это питомец Атрамы. Как видишь, он — пикси, — светящийся паренёк оказался вполне удовлетворён столь коротким представлением и со счастливым видом примостился на своём стандартном месте — макушке склизкой. — По тем или иным причинам они путешествуют со мной и никакой опасности не представляют.

Рыжая обречённо вздохнула, встала на ноги и первым делом подошла к суккубе. После долгого и пристального взгляда друг другу в глаза (выглядело это комично, так как ведьма была ниже демоницы чуть ли не вдвое), они всё же пожали руки. С остальными проблем не возникло, даже наоборот, когда настала очередь Сании, сама Тали, залившись румянцем, похвалила красоту единорога. Та глупо захихикала и так раскраснелась, что стала похожа на помидор.

— Что ж, похоже и мне стоит представиться. Талинира Арвинг, по прозвищу «Ласточка», аспирант тёмной магии, — тут она приметила, что на моём значке на одну насечку больше, чем у неё. — А с каких пор наш клоун стал магистром?

— Это долгая история, — нервно хихикнул я, замечая прошедший по рядам моих соратниц насмешливый хохоток. Ладно, если суккуба с ней подерётся, это мне вполне по силам остановить, а вот если эта парочка споётся, то моё житие превратится в сущий ад. Всеединые свидетели — даже моё терпение не безгранично. Нужно срочно перевести разговор в другое русло. — Лучше поведай, какие стеснённые жизненные обстоятельства заставили тебя обратить за помощью к псам Церкви. А я так подозреваю, именно за этим ты пошла в этот гадюшник. Да ещё и еретики со своим главарём Джерихо притащились. Кстати, откуда он вообще тут взялся!? Разве не Нерарет его охотничьи угодья?

— Не совсем… этот человек — доверенное лицо Отца Всеединых. Бывший сирота из приюта, очень быстро взлетевший вверх по карьерной лестнице благодаря своим не самым гуманным, даже для Церкви, методам. Ему поручают наиболее заковыристые и трудновыполнимые задания. В том числе зачистку Нерарета и теперь, вот, меня, — с явной неохотой поведала Тали, а затем замолчала, но наших взглядах огромными буквами читалась жажда узнать историю целиком. Поэтому девушке пришлось перейти к сути. — Ладно, теперь о себе. Если вкратце — облажалась, я, Эрик. Опростоволосилась, как зелёная ученица. Примерно как ты, когда перепутал зомби и упыря, — когда-нибудь я её точно стукну, да простят меня за это Всеединые. — В-общем дело было так. Я давненько следовала за цепочкой странных исчезновений по всему Нерарету, но всё время опаздывала. Думала следующей точкой будет Литса, а оказалась Ванера, приехала в Ла-Герту, а в Трэмсе исчезла целая семья. Так и скакала по всему королевству, как кролик какой-то. В принципе, ничего особенного в этих случаях не было. Трупы находили на следующий день в каком-нибудь безлюдном месте: в ближайшем лесу или охотничьей сторожке. Единственное общее — все жертвы были убиты одним ударом стилета в сердце между пятым и шестым ребром. Похоже на ритуальное убийство, не правда ли? Плюс у трупов практически не было крови, и пару раз я умудрялась-таки ощутить слабое дуновение тёмной магии. Что ты на меня так смотришь? Уж извини, твоего чутья у меня нет. Да и не нужно оно мне, за такую-то цену.

— Так позвала бы меня…

— Чтобы нас обоих потом Валирия закопала в приступе ревности? Ты же её знаешь, — Тия, заинтересовавшись последним фактом, требовательно дёрнула мой рукав, но я лишь отмахнулся, мол, потом объясню.

— Не отвлекай меня! Не позвала, значит, не был нужен! К тому же доказательств было слишком мало, чтобы поднимать хоть сколько-нибудь значимые силы. Я поделилась своими размышлениями и догадками только с мастером, и тот сказал продолжать попытки поймать неизвестного убийцу. Всё равно во время этих безумных пятнашек по стране я уничтожала нежить и демонов целыми пачками. Их в Нерарете за последний год наплодилось какое-то потрясающее количество, даже Клауд периодически срывался со своего насеста в нашей башне и отправлялся вспоминать молодость, проведённую в могильниках и курганах.

— Да, я знаю. Мне Дик рассказывал. Мы с ним тоже носились как угорелые по центральным районам.

— Как он, кстати, выбрался?

— Не знаю. Когда началась охота на тёмных магов, я как раз разделился с ним после очередной работы и ехал на юг, — печально вздохнул я. Тевталь был моим хорошим другом и отличным напарником. Хотя почему сразу был!? Он находился гораздо ближе к границе, чем я, поэтому, вполне возможно, что мы с ним ещё встретимся на просторах Браваданса. Нет никаких сомнений, что именно туда направится этот скорее воин, чем маг. Его вечная привычка, не снимая носить кольчуги, латные доспехи и неподъёмные железяки, послужила причиной, по которой в школе ему дали кличку «Тевталь» — имя прославленного командира тяжёлой конницы, жившего несколько веков назад. Я думаю, подробное его описание можно опустить — достаточно лишь сказать, что он был больше похож на медведя, чем на человека — такой же здоровый и волосатый. — Очень надеюсь, что у него всё в порядке.

— Я тоже, — кивнула Ласточка. — Так вот. Каэлерис решила свести меня с убийцей аккурат накануне начала охоты на нас. Мне пришлось заночевать в совершенно неприметной деревушке в глуши. И тут, как гром среди ясного неба обрушилось чувство, будто молотом по голове огрели — рядом начала твориться настолько могущественная тёмная магия, что я аж с кровати упала и вжалась в пол, пытаясь продавить собой доски. Длилось это не более пары секунд, но взять след мне удалось. Пройдя по нему, я обнаружила именно то, что и ожидала увидеть — несколько бескровных трупов с ранами от стилета на боку, — Она остановилась, чтобы перевести дух. А мы с моими соратницами, сами того не замечая, уселись вокруг неё полукругом, ловя каждое слово. Кроме Риппи, которой надоела эта долгая история, и девочка пошла ловить светлячков. — И вот здесь-то и пошло всё наперекосяк. Вместо того, чтобы связаться со школой и мастером, я решила отправиться в погоню одна.

— И кем же оказался загадочный убийца? — не удержавшись, спросил я.

— Ты не поверишь! Молодая девушка, лет двадцати пяти. Но… она уже… того…

— Самопальная демонопоклонница? — вопрос был задан, в общем-то, риторический, но Тали скривилась так, будто сжевала целый лимон.

— Хуже. Полукровка. Какая-то безумная ведьма добровольно отдалась одной из этих тварей из бездны. Без обид, — последнее, само собой, было адресовано Тие, но та и не думала принять это на свой счёт. Никак не могу понять логику нашей баронессы, к кому она всё-таки себя относит — к людям или к демонам? А рыжая тем временем продолжала рассказ. — И вырастила себе послушную и очень способную зверушку.

— А зачем она убивала людей?

— Вот этого-то я пока и не знаю. Зато знаю, что не это было её конечной целью. Ею была я.

— Как это? — у меня чуть челюсть не отвисла. Последняя фраза имела столько смыслов.

— Вот так. Прощупай меня и всё сразу поймёшь.

Ну, каким бы дураком меня окружающие не считали, дело я своё знал на пять с плюсом. Как только Тали сняла амулеты и, скорее всего, деактивировала парочку заклинаний, мне в лицо сразу пахнуло холодом.

— Что скажешь?

— Поводок. Очень мощный. Закрывайся скорее, пока не понесло.

— Поводок? А что это? — вмешалась в разговор Сания, но прежде чем кто-то из нас успел ответить, эту роль на себя взяла Тия.

— Проклятие демонов, класса инкубов. Что-то вроде зачарования, но гораздо сильнее и с некоторыми дополнительными особенностями, — поморщилась суккуба, изучая лицо Тали. — Полное подчинение, но проклятый не может далеко уходить от своего господина.

— Именно, — кивнул я. — Как же тебя угораздило?

— Да говорю же, опростоволосилась, как сиволапая крестьянка! — досадливо фыркнула девушка, надевая обратно амулеты. Хорошо, что она их носит, не снимая, как и я обычно. А то бежали мы в спешке и сейчас на ней лишь ночная рубашка и нижнее бельё. Когда Ласточка заметит это, мне лучше быть на достаточном расстоянии, чтобы задать стрекача, иначе можно и лишиться чего-нибудь нужного для жизни. — Эта тварь притворилась обычным человеком! Если бы чистокровной была, то я бы её вмиг разоблачила, а с полукровками тяжелее — да и кто будет в каждом встречном подозревать демона! Смотрю, девка, как девка, сидит, собирает грибы из уроненной корзинки. Ну, я и подошла помочь, а эта бестия меня сразу хвать за шею и сорвала большую часть талисманов. Еле смогла отбиться, но эту гадость, таки, словила! А ей больше ничего и нужно не было — сразу же сбежала, мне же пришлось там ещё пару часов сидеть и защиту налаживать. Но всё равно, тянет меня чёртов поводок. Именно из-за этого я и оказалась в церкви, специализация еретиков — противодействовать любой другой магии. И охрана у двери стояла, чтобы меня, если что, остановить. Добровольный плен, пожалуй, так это стоит назвать.

— Ясно… — кажется, я опять наломал дров.

Внезапно в нашу неспешную беседу ворвался взволнованный пикси, звеня и сверкая у всех на виду.

— За нами погоня! — перевела Атрама, хотя тут особого ума не нужно, чтобы догадаться, к чему вся эта свистопляска.

— Придётся тебе побыть моим персональным охранником, Эрик! Не думаю, что Джерихо будет церемониться со мной! — мгновенно развеселившись, лихо вскакивая с земли заявила Тали. — И, да… — Она схватила меня за грудки и поцеловала в губы. От души так, со вкусом, рьяно покусывая мои губы. — Это за то, что пришёл меня спасать, — шепнула мне девушка, оторвавшись. — А это за беспросветную глупость, — и затем незаметно ударила кулаком в солнечное сплетение. Да так, что я повалился за траву и согнулся в три погибели, пытаясь хоть как-то вздохнуть.

Не дожидаясь, пока я приду в себя, Ласточка уверенно повела всех только боги, да она, знает куда. На невинный же вопрос Риппи: «А что с Эриком?», она хихикнула и, подмигнув, ответила: «У него от моей красоты дыхание спёрло!». Надо ли говорить, что потом девочка долго поглядывала на меня со смешанными эмоциями в глазах?

Эти бабы меня доконают! Поглоти мою душу бездна, помяните мои слова — остаток своей короткой жизни я закончу в палате для умалишённых, и никакие мозгоправы мне не помогут!

Итак, наш отряд, дополненный дерзкой, рыжей, зеленоглазой ведьмой двинулся по ночному лесу навстречу рассвету и своей судьбе.

* * *

Для меня оказалось большим сюрпризом, насколько уверенно повела нас Ласточка. Притом с таким решительным и знающим видом, что я колебался до самого утра, прежде чем задать самый насущный вопрос: «А куда же мы, подери нас пламя бездны, идём!?». Задал и тут же получил такой проникновенный взгляд, что ощутил себя самым ущербным существом в этом мире.

— А разве это не очевидно? Раз спрятаться и переждать не получилось, ты мне поможешь пойти и убить эту тварь раз и навсегда!

Просто и понятно. Компромиссы никогда не были сильной стороной Тали, ей всегда нужно всё и сразу.

Наверно вам интересна наша с ней предыстория? Ведь со всей этой суматохой и сыплющимися, как из мешка, неприятностями у меня совершенно не находилось времени, чтобы хоть что-то рассказать о своём прошлом.

С Тали я познакомился давно, ещё при поступлении, но хоть как-то общаться мы начали только четыре года назад, став аспирантами. У тёмных магов обучение проходит в два этапа. Первый — обычная школа, как и у всех остальных, она длится семь лет. После первого года юный аколит получает свой отличительный знак — серебряную трубку с одинокой насечкой. И одновременно с этим происходит выбор будущей специальности. Помню, как будто это было вчера — в центральном холле во время распределения стояла жуткая суматоха, а я метался посреди гомонящей толпы и разрывался между двумя кафедрами. Монстрология, так как тогда у меня ещё было свежо воспоминание о Атраме и мне действительно хотелось вернуться к ней, в катакомбы под Сейтиром. И, не много не мало, превратить её в нормального человека, чтобы мы смогли играть хоть всю жизнь. А второй, что самое смешное, была кафедра элементальной магии. Мне всегда нравился огонь, поэтому возможность подчинить его и управлять этой разрушительной стихией всегда была моим заветным желанием.

Но всё, как это часто происходит, решила случайность.

О тёмных магах, к тому времени, я многое услышал, как от преподавателей, так и своих сверстников, поэтому становиться одним из них никогда не приходило в мою голову. Но… в этой толпе на меня случайно налетел Мастер. Он опоздал на начало распределения, так как только вернулся из похода и выглядел не лучшим образом — грязный, невыспавшийся, весь растрёпанный и усталый. А ещё злой на всех и вся. Клауд ненавидел большие сборища людей, предпочитая им немногословную нежить и быстро замолкающих в его присутствии демонопоклонников. И я совсем зелёный, да ещё и наслушавшийся всякого бреда о тёмных.

«Не стой на проходе, мальчик, не видишь, я спешу?» — угрюмо буркнул он, помогая мне подняться на ноги. Его тонкие и очень женственные руки оказались дьявольски сильными — Мастер чуть не вывихнул моё плечо лишь одним движением. — «Ты чей будешь?»

«В смысле?» — не понял я странного вопроса.

«Назови свою кафедру…» — со вздохом пояснил он, таща меня за собой. Насколько мне стало потом понятно — Клауд совершенно не планировал пытаться заполучить мою кандидатуру, а просто создавал иллюзию деятельности. Ему претило уговаривать студиозов выбирать его кафедру, ведь многие тёмные маги не доживают и до своего тридцатого дня рождения. Мастер считал, что такое решение человек должен делать сам, без какого-либо вмешательства.

«У меня её нет» — сказал я тогда и обомлел, увидев, куда меня привёл этот странный человек. Место кафедры демонологии и некромантии располагалось в самом углу зала, и было отмечено чёрными бархатистыми лентами, чтобы никто точно не зашёл сюда по ошибке. У списка уже стояло несколько человек, ожидая, собственно, самого заведующего, без которого никого записывать нельзя.

«Клауд!» — сразу набросилась на него его коллега — сухопарая дама с лошадиным лицом и блеклыми, кое-как завитыми медными волосами. Моя будущая преподавательница оккультных символов, кстати говоря. — «Где тебя черти носят! У нас уже трое желающих ушло!»

«Раз ушли — значит не были уверены, а таким здесь не место» — с безразличным видом ответил ей Мастер, безалаберно пожимая плечами. При этом с него посыпалась то ли гарь, то ли пыль. Магичка нахмурилась, надула свои накрашенные губы, но продолжать спор не стала, приглашающе махая первому в очереди. Им был сероглазый блондин в хорошей одежде и благородным происхождением, написанным на лице здоровенными буквами. Он написал своё имя каллиграфическим почерком, лихим росчерком поставив роспись, и отступил назад. Клауд шагнул вперёд, чтобы приложить печать и тут заметил, что всё ещё держит меня за запястье. — «Ой, прости мальчик, я совсем забыл о тебе. Иди, делай свой выбор».

Мужчина разомкнул свою стальную хватку и легонько подтолкнул обратно в толпу. Но я не ушёл. Что-то в этом человеке заставило меня проникнуться к нему практически родственными чувствами. Он относился ко всем своим ученикам, как отец к детям. В нём чувствовался опыт и сила. Не та помпезная и показательная, как у других глав кафедр — все они нарядились в лучшие шелка, связанные трудолюбивыми арайне, нацепили вычурные побрякушки, как бы пытаясь сказать: «И вас ожидает такое, если вы присоединитесь к нам». Но Клауд был другим. Он находил утешение и смысл жизни в своей работе, берясь как за преподавание, так и за задания с одинаковым неугасающим энтузиазмом. Это притом, что ему около ста лет, если не больше. А учеников искал себе под стать — таких, кто будет отдавать себя без остатка избранному делу. Это всё можно было прочесть в нём с первого же взгляда.

«Кажется, уже сделал…» — немного поколебавшись, ответил я, не решаясь подойти ближе.

«Если кажется — то не сделал. Либо подходи и записывайся, либо проваливай. Долгие колебания в этом ремесле — верный путь в бездну, а там уж тёмные братья позаботятся о том, чтобы загробная жизнь тебе не показалась малиной» — сурово ответил он, сдвинув тонкие угольки бровей. Однако на уголках его губ играла улыбка. Мастер видел меня насквозь и уже понял, что я никуда не уйду.

И я больше не колебался, без очереди подойдя к списку и коряво накарябав своё имя. Клауд, молча, подошёл, взял печать с подставки и два раза звонко ударил. Трое человек, ожидавших своего черёда, одобрительно зааплодировали, несмотря на то, что буквально три секунды назад недовольно ворчали.

«А теперь, ученики, бегом за своими вещами и переселяйтесь на кафедру! Дорогу знаете?»

«Угу!» — одновременно с блондином кивнули мы и как по команде бросились сквозь толпу к главной лестнице.

Я ни разу не пожалел о сделанном тогда выборе.

А теперь вернёмся к Тали. Она была на год младше меня, поэтому мы с ней лишь изредка пересекались по дороге на занятия. Но судьба свела нас вместе. В двадцать лет я стал аспирантом и был назначен к Мастеру на продолжение обучения. После окончания теоретической части тёмный маг должен ещё пять лет заниматься практикой под надзором наставника. Поэтому всех выпускников делили на небольшие группы и прикрепляли к старшим коллегам. Первый год под руководством Клауда оказался невероятно труден. Он гонял нас с утра до ночи, заставляя поднимать и успокаивать своих же зомби, призывать младших демонов и сражаться с ними. К тому же Мастер пребывал в святой уверенности, что одной только тёмной магии нам недостаточно, буквально вбивая в наши головы другие школы. Ну а там у кого что уложится. Я осилил огонь и немножечко льда. Тали воду и научилась левитировать. Тевталь пошёл по стопам учителя, научившись наделять своё тело сверхчеловеческими возможностями (кстати, судя по моим наблюдениям, сам Клауд умеет с грехом пополам пользоваться чуть ли не всей известной магией). И так далее. Поверьте на слово — даже одну школу тяжело удерживать в голове, а уж когда тебе присыпают с горочкой сверху и прыгают подкованными сапогами, чтобы утрамбовать — так и свихнуться недолго.

Затем с учёбой стало легче, но появилась другая неприятность. И имя ей — Талинира Арвинг позже получившая прозвище «Ласточка».

Когда, спустя год, она объявилась в нашем отряде, заняв освободившееся место, я втюрился в неё по уши. Не знаю почему. Полюбил всем сердцем и всё. Да, Ласточка не очень красива, у неё сложный характер и вообще она — первостатейная заноза в заднице, но что-то в ней есть. Что-то, доступное только мне. Но вот беда, я её совершенно не интересовал. И самое обидное — причиной являлась ни моя внешность, ни характер. Всё было проще и беспросветнее. Ей вообще не нравятся мужчины, если вы понимаете, о чём я. У неё к этому моменту уже имелись сложившиеся отношения с выпускницей кафедры алхимиков Валирией Ганесси. Мне доводилось пару раз видеть данную парочку вместе и с уверенностью могу сказать следующее: они — это что-то! Низенькая, слегка полноватая и рыжая Тали с высокой, худой, как жердь, светловолосой Лиркой. Правда, характер у второй имелся и, надо сказать, весьма стервозный. То и дело в Тали летали склянки со всякими мазями, а в ответ доносились забористые проклятья (не настоящие, само собой). Дело в том, что алхимичка была жутко ревнивой особой, а уж меня она ненавидела всем своим естеством. Впрочем, это у нас с ней было взаимно. В итоге, после каждой тренировки в полевых условиях мне приходилось вдвое старательнее оглядываться по сторонам, иначе всякое могло произойти…

Вот такая вот весёлая у меня была студенческая жизнь! Ну а теперь снова к делу!

К тому моменту, как показались первые солнечные лучи мы как раз подошли к краю леса и сейчас продирались сквозь густой дикий малинник. Удовольствие то ещё. Первой шла Сания, вёзшая на себе Риппи, чуть сзади и сбоку напряжённо прислушиваясь к внутренним ощущениям следовала Тали, периодически трогавшая единорога за круп, чтобы та меняла направления. Прямо за ними гордо шествовала демоница, напустив на себя пафосный вид, а уж за ней понуро брёл я, держа под руку Атраму, дабы она куда-нибудь не смылась.

— Что случилось, дорогой? — заботливо поинтересовалась слизень, с интересом заглядывая в мою вытянутую физиономию. — У тебя что-то болит? Атрама может помочь, если да!

— Да нет, всё в порядк… Ай, зараза! Тия, побери тебя тёмные братья, ты что творишь?! — уж не знаю, нарочно или нет, но шедшая спереди суккуба отогнула шипастый стебель в сторону, чтобы пройти, отпустила его, и ветка хлестанула меня по рукам и лицу, оставив сотки крохотных красных полосок на коже. — А не то я тебя как-нибудь ночью побрею налысо, а из получившейся шерсти свяжу себе шарф!

— Хм?… О, прости… — запоздало откликнулась та, даже не оборачиваясь, похоже она была целиком поглощена какими-то своими размышлениями. Притом настолько сильно, что даже не стала отвечать на мой выпад. Ох, чую, ни к чему хорошему эти думы не приведут. Это напоминало мне затишье перед бурей.

— Дорогооой!.. — я только сейчас осознал, что всё это время Атрама продолжала говорить. Нужно срочно исправлять положение, а не то обидится. Как уже показала практика, больше всего нашу склизкую подругу задевает, именно когда на неё не обращают внимания.

— Как я начал говорить, до того, как меня покалечило одно рогатое чудо, со мной всё в порядке, — выдавив невероятно фальшивую улыбку, ответил я. На моё счастье, слова: «недоверие», «неискренность» и «лицемерие» напрочь отсутствовали в словаре склизкой. — А с чего ты решила, что мне больно?

Атрама открыла рот, но затем закрыла и в задумчивости опустила глаза к земле. Размышляла она настолько долго, что я уж было решил, что ответа не последует.

— Твоё лицо… не знаю. Оно иногда становится таким отстранённым. Атрама не может это до конца описать, но чувствует, — запинаясь, наконец, нашлась она.

— Это называется женская интуиция! — бросила через плечо Тия, которая, как оказалось, слушала наш разговор.

Я хотел возразить, так как слизни не имеют пола, но затем всё-таки передумал. Во-первых, Атрама действительно очень часто ведёт себя, как самая обычная девушка. А, во-вторых, ураган, зарождающийся в демонице, был виден невооружённым взглядом, и мне очень не хотелось навлекать его гнев на себя прямо сейчас.

Возможно, если бы эта беседа продолжилась, то мне бы не удалось этого избежать, но колючие заросли совершенно внезапно кончились, и наша колоритная компания высыпала на широкий луг.

Я почему-то никогда не верил людям, рассказывающим о красотах Медины. После бескрайнего простора моря Слёз, на который открывался отличный вид из окна в башне кафедры некромантии и демонологии, мне стало казаться, что более красивого зрелища быть попросту не может. Но, людям свойственно ошибаться! Перед нами простиралась огромная лощина с десятком небольших речушек, петлявших между травяных островков-холмов. Некоторые из них, те что покрупнее, имели свои собственные небольшие рощицы, другие ограничивались травой высотой с человека или зарослями вербы и ивы. Вдалеке, на фоне неба и облаков, виднелись три острых, заснеженных пика, похожие на чудовищные зубы. Это, вне всяких сомнений, были Три Сестры, горы, расположенные на территории Южного королевства. Из них добывается около половины драгоценных камней, продаваемых на всём материке. Младшая сестра, самая низкая, но при этом самая крутая, робко выглядывала между средней и старшей, будто стесняющаяся девица на выданье. Старшая же была настолько высокой, что её острие, казалось, вот-вот проткнёт небо, и то выльется на нас, затопив землю бескрайним океаном, в котором плавали бы звёзды и луна.

Среди всего этого океана зелени хорошо угадывались древние, проросшие мхом и плющом останки древних каменных строений. Им были десятки, если не сотни тысяч лет, но камень упрямо сопротивлялся времени и стихиям, упорно обтачивающих его год за годом. Когда-нибудь всё это окончательно раскрошится и уйдёт под землю.

От созерцания прекрасного пейзажа, залитого искристым светом утреннего солнца, меня отвлёк сдавленный возглас откуда-то снизу и сбоку. Как оказалось, мы стояли на краю полого склона, всего поросшего клевером и осокой. А совсем рядом, под присмотром мальчишки-пастуха, пасся табун лошадей. Бедняга с неподдельным испугом на лице пялился на нас, пытаясь отползти подальше. Но ноги его не слушались, и выглядело это весьма жалко. Сначала я совершенно не понял, почему он так отреагировал, а затем осознал, что демоница не стала накладывать чары маскировки, так как мы шли по глухому лесу. Мои спутницы же, поглощённые красотами природы, соизволили заметить его, только когда мальчишка пересилил себя, вскочил на ноги и с поросячьим визгом унёсся куда-то за лесную излучину, где, над макушками деревьев, виднелись струйки дыма.

— Тия, давай, накладывай личины, а не то нас сейчас на вилы поднимут! — подскочив к суккубе, громко попросил я, стараясь сохранять спокойствие.

Та, меланхолично пожав плечами, принялась колдовать, будто сплетая невидимую паутину у себя между рук.

Когда к нам подошла толпа взволнованных крестьян, всё уже было в порядке и все выглядели вполне по-человечески. В прямом смысле этого слова!

Правда, такая реакция мне показалась немного странной — с каких пор вся деревня поднимается на вопли малолетнего паренька-пастуха? Обычно над ним лишь посмеются, возможно, друзья составят ему компанию, но уж точно не целая толпа народу с суровыми и решительными лицами, будто на смерть идут!

Завидев нашу компанию, труженики полей сначала обрадовались и покрепче стиснули своё немудрёное оружие, но оказавшись ближе и разглядев получше быстро растеряли свой боевой задор. Понятное дело, они шли драться с монстрами, а тут компания весьма недурных девиц в компании молодого мужчины явно колдовской наружности. Кому охота связываться с «магиками»? Но, всё же что-то здесь было не так.

— По-моему нам здесь не рады, — сказал я, обращаясь к своим спутницам, но так, чтобы деревенские могли меня слышать. Те тут же подхватили мелодию и согласно закивали, сокрушаюсь о том, что из-за такой негостеприимности им придётся ночевать на улице и есть, что найдут. Из толпы выделилась троица субъектов и направилась к нам. Один — высокий, плечистый детина с пышными усами и одетый в прожжённый во многих местах кожух на голое тело — явно местный кузнец. В его обширной тени следовало ещё двое — худой, костлявый мужчина с жиденькой бородкой клином и круглыми очками на кончике крючковатого носа и невзрачный толстячок с бегающими глазками-буравчиками. — Что скажете, уважаемые? Мы, кажется, ничего плохого вам не делали!

— Времена сейчас неспокойные, — уклончиво ответил тот, что с бородой. — Нечисть совсем страх потеряла — по ночам в двери скребётся, младенцев утащить хочет.

— Но мы вроде как на нечисть не похожи! — в доказательство я обернулся и обвёл широким жестом своих компаньонок. Тут пришлось немного покривить душой, так как моя одежда пребывала не в самом лучшем виде — вся подранная и с парочкой наскоро заштопанных дырок, так похожих на те, которые оставляют арбалетные болты. Собственно так они и появились. Тали в своей перепачканной ночной рубашке тоже не являла из себя пример благочестия. А вот остальные как с гравюр в книгах сошли. Тия не стала утруждаться и подстраивать свои личины под наше бедственное положение. — К тому же я и моя коллега леди Талинира — практикующие тёмные маги, так что если у вас тут и была нечисть, то она давно уже собрала свои манатки и унеслась куда подальше!

Толстяк рьяно закивал, кузнец нащупал под одеждой кулон в виде дубового листа — символ Лейрис. Но третий наш собеседник оказался не так прост.

— Могу я увидеть ваши знаки?

— Конечно, — кисло хмыкнул я, копаясь за пазухой. Не то чтобы мне это доставляло какие-либо неудобства, но разговаривать с этим склизким и явно очень умным типом будет непросто. А тем более выведать у него какие-нибудь сведения. — Вот.

В качестве маленькой пакости, я сунул ему прямо под нос сразу несколько амулетов, один из которых был высуженным крылом летучей мыши, другой — стеклянным глазом и ещё несколько в этом же духе, о происхождении которых лучше умолчать. Не дрогнув, подозрительный тип отыскал мою трубку, пристально вгляделся в сторону с насечками, и лишь потом удовлетворённо вздохнул.

— Прошу прощения, мэтр…

— Эрик. По прозвищу «Ворон».

— Да… Прошу проследовать за мной, — не дожидаясь моего согласия, он схватил мою руку и потащил за собой.

* * *

— Эрик, давно хотела у тебя спросить… — задумчиво протянула Сания, потягивая из пивной кружки молоко.

— Валяй! — показательно беззаботно ответил я, стараясь не замечать невероятно угрюмый взгляд, сверлящий меня с другой стороны стола.

— Почему тебя прозвали «Ворон»? Если я правильно помню, мэтрэссу Талинисию называют «Ласточкой»…

— В точку. А что?

— А почему так?

— Она умеет левитировать. Это весьма редкая способность среди магов, — не задумываясь объяснил я, отправляя в рот очередную подсоленную гренку. Кроме пялящейся на меня демоницы, раздражала ещё толпа, скопившаяся у входа в трактир, в котором мы сейчас находились. Неужто они будут нас преследовать, пока мы не отправимся выполнять контракт?

— Тебя тоже прозвали птичкой! — вмешалась не ведающая усталости и грусти Риппи. — Ты, как и она, умеешь леви… лева… летать!?

— Нет, — мои скулы предательски дёрнулись. — Не умею.

— Тогда почему?

— Потому что у меня чёрные волосы, — рассеяно откликнулся я, пытаясь хоть как-то отвлечься от целого роя мыслей жужжащего в моей голове, подобно пчелиному улью. С чем не согласна сейчас Тали мне вполне понятно и когда она вернётся, у меня будут весомые доводы в свою пользу. Но вот о том, что так расстроило Тию, оставалось только гадать. — Увы, всё настолько просто.

Суккуба ядовито ухмыльнулась, не отрывая своего взгляда от моего лица.

— Ты совершенно не умеешь врать, парень, — сквозь зубы прогудела она, поднимаясь с места. — Правильно ли я понимаю, что до ночи мы никуда не выдвинемся?

— Угу. В письме упоминалось, что девушек нужно доставить до рассвета. И я сомневаюсь, что тот, кто его прислал, вылезет из своего укрытия раньше назначенного срока. А что?

— Тогда я пойду, вздремну. Устала, — Тия тяжёлым шагом вразвалочку удалилась в заднюю дверь, которая вела к немногочисленным комнатам для постояльцев.

Данный постоялый двор был совсем маленьким и не имел даже второго этажа. Скорее всего, раньше он служил обычным жилым домом, но потом дед или прадед нынешнего хозяина решил начать вести это нехитрое дело и поделил некогда просторную деревянную хижину на три части. Первая — средних размеров зал с камином и полудюжиной добротных столов, потом была кухня, а оставшееся место он оставил для четырёх крохотных комнатушек, где даже двое с трудом могли развернуться.

Я опять пропустил пару ключевых моментов? Прошу, простите! Всё произошло столь внезапно и спонтанно, что мне не удавалось поспевать за стремительно развивающимися событиями. Итак, с того эпизода, как меня уволокла за собой троица из деревни и текущими событиями прошло не более получаса. Нас привели в местную ратушу, которой служил дом старосты — того самого толстяка, и быстренько расспросили, кто мы такие и что тут делаем. Решив не слишком мудрить, мои спутницы пересказали те самые душещипательные истории, которые я ещё плёл старику Годфриду, пусть земля ему будет пухом. С Тали тоже, само собой, никаких особых проблем не возникло, правда её «наряд» удостоился нескольких подозрительных взглядов. Все эти дрязги заняли не более десяти минут, и когда тип с бородкой, оказавшейся жрецом в местном алтаре Лейрис, удовлетворился, то меня и Ласточку сразу же позвали в отдельную комнату, а девушек сразу проводили в трактир.

— Честно говоря, господа чародеи, вы пришли как нельзя вовремя! Ещё раз прошу простить наш не очень гостеприимный приём! — лебезил староста, кланяясь через каждое слово и скорбно заламывая руки. Жрец смотрел на это с высокомерным пренебрежением, даже презрением. Он ни капли не походил на служителя богини жизни, скорее уж сварливый ростовщик или подворовывающий королевский казначей, но уж точно не тот, кто должен прославлять дарующую самый главный подарок в мире.

— Месье Лэфэ, пожалуйста, давайте я всё объясню, пойдите отдохните.

— Да, вы правы, декатон, что-то мне и вправду нездоровится, — ничего себе! А этот жрец-то не простой жрец! Он носит самый высокий сан, возможный в церкви Лейрис! Даже скорее не церкви, а культе. Данная религия плохо централизована и весьма ограничена в ресурсах, но всё же у них имеется нечто вроде верховного совета — десятеро декатонов, ответственных за «дела мирские». Остальные служители алтарей и часовен не получают никакого права голоса и обязаны всецело подчиняться вынесенным решениям. Мне вот только интересно, что такой человек забыл в захудалой деревушке, разводящей лошадей для того, кому принадлежит этот клочок земли. — Пойду, скажу семье, что светлоликая всё же не покинула нас.

Уходя, он попытался облобызать руки Тали, но та брезгливо отдёрнулась. Не любит она мужчин. Меня ещё как-то терпит, но и для этого ей понадобилось много времени.

— Прошу простить моего друга, у него две дочери и обоих ждала бы страшная участь, если бы не ваше появление, — это было сказано настолько ледяным тоном, что я инстинктивно обернулся на окна, посмотреть, не намёрз ли на них иней. — Моё имя — …

— Декатон Дэйн арс Фонвиг, — закончила за него Ласточка. Надо ли говорить, что любви в её голосе не нашлось бы и грамма?

— А вы хорошо осведомлены для случайных путешественников, — его блеклые губы изогнулись в подобие усмешки, но в глазах читалось напряжённое ожидание. — Могу я ещё раз услышать ваши имена?

— Эрик Мэйфилд по прозвищу «Ворон», — спокойно проговорил я, не отрывая взгляда от рыжей ведьмы, на тот случай, если она решит выкинуть какую-нибудь глупость. Ибо если выкинет, то, по обстоятельствам, придётся, либо помогать, либо останавливать или, чем тёмные братья не шутят, самому бежать без оглядки.

— Леди Талинира Арвинг по прозвищу «Ласточка», — помедлив, негромко произнесла девушка, немного расслабившись и перестав напоминать взведённую пружину самострела.

— Вы сказали «Арвинг»? Тогда ясно, откуда вам столько известно. Значит, я имею честь говорить со знаменитым бастардом Калиты? — рассмеялся арс Фонвиг, отходя к столу, заваленному полупустыми тарелками, клочками бумаги и пергамента, исчерканными непонятными пиктограммами и всяким мусором, точное предназначение которого я затруднялся определить. — Как ваша любезная матушка поживает!?

— Хорошо, спасибо, — лаконично ответила Тали, сжав зубы.

— Итак, теперь, когда все формальности утрясены, позвольте вам кое-что показать.

С этими словами он отвернулся к столу и с явным отвращением стал копаться в бумагах. Это заняло некоторое время, за которое я успел одними глазами спросить у Ласточки, что за ересь тут твориться, но та наградила меня не совсем понятной отмашкой и некой растерянностью во взгляде.

— Вот! Надо будет указать месье Лэфэ, что содержать важные вещи в таком беспорядке — это ни в коем случае не допустимо, — недовольно пробурчал он, являя нашему взору полую трубку, длинной примерно в локоть, сделанную из иссиня-чёрного вулканического стекла. Она была закупорена с одного конца, а с другого на верёвочке висело нечто вроде пробки. Внутри находились два свёрнутых листа бумаги.

Я аккуратно принял странный предмет из рук жреца и, не дожидаясь разрешения, вытряхнул оттуда содержимое. На одном было накарябано (по-другому и не скажешь! Самый корявый почерк, который я когда либо видел в жизни!) короткое послание, обещавшее сравнять деревню с землёй, если они к трём часам ночи не приведут всех девушек и женщин, возрастом от четырнадцати до сорока лет в обозначенное на карте место. На втором, как и следовало ожидать, имелась вышеупомянутая карта, сильно напомнившая мне детские каракули угольком, украденным из потухшей печи. Какие-то полоски, волнистые линии, прямоугольнички и большая, жирная стрелка, указывавшая, примерно, на северо-запад, то есть в самую глубь лощины.

— И почему вы считаете, что это работа нежити или демонов? — недоумевающе сказал я, крутя в руках ничего не говорящий мне кусок бумаги с указанием пути. — С таким же успехом это может быть простым похищением. Рядом Южное королевство, там, как на островах и Альте разрешена работорговля.

— Хм, вам, как не местному, не понятно, куда следует привести несчастных, — поучительно ответил жрец. — Там находятся руины замка, принадлежащего некогда богатому роду. Последняя хозяйка слишком зарвалась и связалась с нечистью, возжелав вечной жизни. Про неё и до этого ходило множество слухов, что она ведьма, если не некромантка, а когда парочка деревень была вырезана подчистую непонятно кем, тогдашние декатоны решили наступить на горло своей гордости и позвали коллег из церкви Всеединых. Но когда подоспели еретики и отряд наёмников замок был пуст, а тело хозяйки — эгорессы* (виконтессы) Фуалве — нашли в подземелье. Она покончила с собой, приняв ампулу с ядом. На всякий случай здание уничтожили, но даже оставшиеся руины — нехорошее место. А в последние несколько недель там стали происходить странные вещи. Кто-то видит призраков бывших слуг, кого-то посещают ужасные кошмары и они просыпаются уже не теми, кем были. Ну а самое главное — они светятся!

— Кто? — не поняла Тали.

— Сами руины, мадемуазель Арвинг, сами руины. Это бесполезно описывать. Увидите этой ночью!

— Действительно загадочно, но если вы говорите, такое продолжается уже несколько недель, то почему не послали за магами раньше? Надеяться на «авось» — удел безграмотных крестьян, а вы, месье Дэйн, явно не относитесь к этой категории, — с некоторой долей скептицизма в голосе укорил я, возвращая послания с угрозами жрецу.

— Само собой, ваши коллеги были вызваны в то же мгновение, как начали происходить странности, но по воле злого рока все мои сообщения были либо проигнорированы, либо не добрались до места назначения — Риона. Несмотря на близость этого города, на дорогах всё равно хватает бандитов и доходяг, — поджал губы декатон, поправляя своё сине-зелёное, просторное одеяние, похожее одновременно и на рясу священника и на тогу, одежду, популярную на Островном королевстве. — В конце концов, именно из-за этого я, служитель Лейрис столь высокого ранга, обязан находится в этом удалённом уголке государства.

Теперь всё вставало на свои места.

— Можно мы кое-что обсудим с моей коллегой в сторонке?

— Как вам будет угодно, — он всем своим видом показывал, что ему совершенно не интересно, о чём мы будем говорить, и удалился в дальний угол комнаты, где стояла клетка с почтовыми голубями.

— Эрик, неужели ты на полном серьёзе обдумываешь о том, чтобы согласится помочь этому проходимцу!? Наверняка это очередные игры и интриги церкви с поклонниками Лейрис. Они постоянно цапаются, не хуже чем с Конклавом! — немедленно вспылила Тали, не дав мне сказать ни слова. — К тому же у нас есть более важные дела… ну ты сам знаешь.

Я невесело усмехнулся и наклонился к её самому уху, чтобы нас точно никто не слышал.

— А ты сейчас можешь определить направление, куда нам идти к твоей немезиде?

Этот вопрос поставил рыжую в тупик. Она некоторое время сосредоточенно прислушивалась к себе, закрыв глаза и плотно сжав свои пухлые губки. А затем, к моему вящему неудовольствию, отрицательно покачала головой.

— Раньше я отчётливо чувствовала, где моя «хозяйка» но сейчас… она как будто везде! — в её словах звучал страх и растерянность. — Что делать!?

Вместо ответа, я окликнул декатона.

— Мы согласны помочь вам!

— И да защитит вас Лейрис, — почёсывая бородку, кивнул арс Фонвиг, выпуская голубя в окно.

Тали же задохнулась от возмущения, вмиг забыв об испуге. Теперь её круглое личико потихоньку наливалось краской от гнева. Но устраивать скандал тут, на моё счастье, она не стала. Вместо этого девушка прошипела сквозь зубы.

— Деньги…

Я слегка растерялся, не понимая, что именно Ласточка от меня хочет. Неужели ей приспичило побеспокоиться об оплате!?

— Дай мне деньги!

Делать было нечего — стоило мне не выполнить её бесхитростную просьбу, и вулкан бы взорвался, так что я протянул ей свой тощий кошель и ведьма немедленно удалилась, на прощание хлопнув дверью.

— Что это с ней? — впервые за весь разговор на лице декатона отобразилось недоумение. Он прошёлся по комнате и опёрся на спинку стула.

— Ничего страшного, — заверил я его. — Ей срочно понадобилось кое-что приобрести. Всё равно у нас есть время до ночи. Вы ведь не возражаете?

— Разумеется нет, но что можно пойти покупать с таким выражением лица? Мне, кроме арбалета или кинжала, ничего не приходит на ум.

— Эээ, — я заговорщицки улыбнулся, пожал плечами, направившись к выходу, и только на самом пороге бросил через плечо. — Женские причиндалы!

Всё то время, что дверь захлопывалась, мою душу подогревал донельзя удивлённый взгляд декатона Дейна.

* * *

Я уже знал, что мне надо сделать, но всё никак не мог набраться храбрости, поэтому за первой кружкой пошла вторая и третья. Хмеля в голове прибавилось, а вот смелости как-то не очень. Однако, жгло ещё и другое — в любой момент могла вернуться Тали и закатить скандал. Так что выбирать приходилось между таинственно разобидевшейся на меня Тией, и заслуженно рассвирепевшей рыжей, которая даже моих объяснений не будет слушать, а сразу же даст по лбу. Как говорится, мне довелось оказать меж двух огней, и я всё никак не мог определиться, в какое из двух горнил сунуть руку. И, как обычно, за меня всё решил случай.

— Пойду посмотрю, как там Тия. Мне кажется, что с ней что-то не так, — обеспокоенно заявила Сания, явно раздосадованная тем, что молоко у неё кончилось, а пойти за новой кружкой девушка стеснялась.

— Нет, лучше я схожу, — меня как током дёрнуло. Тело само вскочило и понеслось к заветной двери. По пути я заглянул на кухню и попросил у дремлющей на лавке смазливой девушки ещё молока для моей спутницы.

* * *

В комнате стояла кромешная тьма, единственным лучиком света в которой была щель, между дверью и стеной. Тия сидела на кровати в позе лотоса и смотрела на стену. Когда я заходил, женщина даже не дёрнулась, но она точно не спала, так как попросила жестом закрыть за собой. Хотелось бы сказать, что меня нисколько не смутило такое зрелище, и царившая здесь атмосфера ни капле не повлияла на мою решимость. Не знаю, как это передать, человеческих слов на это не хватит. Не обречённость, нет. Что-то более глубокое и кошмарное. Полная безнадёжность и подавленность, как когда тебе уже надели на шею верёвку, вокруг разгневанная толпа, а палачу внезапно приспичило, и он отошёл на десяток минут. Столкнувшись с подобным, я отреагировал самым идиотским из возможных способов — встал посреди комнаты соляным столбом, позабыв даже дышать. Так протекли несколько томительных секунд. Затем паралич понемногу стал отпускать и я, нашарив под одеждой родной и знакомый кусочек хрусталя, разогнал мрак, холодным голубовато-серебристым светом. Прикосновение к чему-то столь привычному и родному подействовало на меня благотворно — язык и челюсти вновь стали мне подвластны. Суккуба же хранила гробовое молчание.

— Тия, что с тобой случилось? — мистер «гений в разрешении деликатных ситуаций» вновь за работой! Ну что глупее можно было придумать!? Эх, прокляну себя апосля, если останусь жив. За такую банальшину я заслужил недельку-другую кровавого поноса. — Ты сама не своя. Если тебя что-то беспокоит — расскажи, чем смогу — помогу, — и шоу продолжается! В этот раз, правда, вышло капельку лучше.

— Знаешь… Эрик, — после долгой паузы отозвалась женщина. Голос у неё звучал странно. К тому же говорила она короткими, рублеными фразами, будто… — Наверно, я уже схожу с ума. Предыдущей ночью, когда ты рванул спасать эту рыжую ведьму, мне довелось понять о себе кое-что очень важное.

Она повернулась ко мне. Её глаза, похожие на два рубина, были полны слёз, а нос распух и раскраснелся от частого утирания. Вот почему суккуба так странно звучала — не хотела, чтобы голос сорвался.

— Что!? — я аж подпрыгнул от неожиданности. Никогда до этого мне не доводилось видеть эту воинственную, острую на язык и скорою на руку женщину в слезах, подобно начитавшейся романтических романов девчонке. — Как!? Кто тебя обидел!?

— Никто, — та вымученно улыбнулась. — Разве что Каэлерис со своими безумными переплетениями судеб. Видимо я ей чем-то сильно насолила! Но злиться на богов — глупо, поэтому мне остаётся только злиться на себя…

Я развёл руки и открыл рот, собираясь сказать хоть какие-либо утешения, всё ещё не понимая, что именно ввело беднягу в такое плачевное состояние, но та взвилась, подобно кунице, и приложила палец к моим губам.

— Тссс. Молчи. Ты, парень, не мастер слов и если сейчас начнёшь пытаться что-то сделать, то только усугубишь положение, — её улыбка из натянуто-весёлой стала беспросветно грустной. — Я всё понимаю, глупо было даже надеяться на счастливый конец. Демон и тёмный маг — мы как лёд и пламя. Тем более… что у тебя… уже есть…

Вот тут мне пришлось напрячь ВСЕ силы, чтобы не рассмеяться из-за собственной твердолобости! До меня наконец-то стала доходить вся картина, а вместе с этим и абсурдность ситуации. Хотя, со стороны Тии всё выглядит вполне однозначно, если мужчина срывается с места и проезжает половину королевства, полагаясь лишь на шепоток, подслушанный в таверне, то это явно указывает лишь на одно. Но она ведь не знает. О, милостивые Всеединые, за что мне такие испытания!?

Я убрал её руку и аккуратно обнял, что неслабо удивило уже саму демоницу.

— Всё время зовёшь меня глупцом, а сама-то не лучше…

— В каком смысле!?

— Мы с Тали — лишь друзья и не более того. Да, я был в неё влюблён много лет и до сих пор эти чувства к ней не угасли до конца, но она никогда не ответит мне взаимностью, — это слова были произнесены больше для себя, чем для Тии. Ими я, если можно так выразиться, поставил роспись и запечатал некую часть своего прошлого, долгое время не дававшую мне покоя.

— Но ты же…

— Теперь, — прервал её я. — Твоя очередь молча слушать, — и шёпотом объяснил всё случившееся между мной и Тали. Суккуба слушала молча, лишь на паре моментов весело хихикнув. От слёз и горечи не осталось ни следа. Затем женщина чуть-чуть отстранилась, пристально вглядевшись в мои глаза. Я с полуулыбкой, играющей на губах, ждал, что она предпримет дальше.

Хотя и так всё было понятно.

Долгий и страстный поцелуй открыл новую и совершенно безумную главу в моей жизни. Куда приведёт нас эта дорога, зачем мы на неё вступили, и сколько трудностей придётся пережить — всё это важные вопросы, требующие долгого и разумного осмысления. Но сейчас для нас существовали только мы. И этот факт был самым важным. Поддавшаяся внезапному порыву и окрылённая счастьем, Тия принялась стягивать с меня одежду. А я, в общем-то, не возражал.

Когда дверь резко распахнулась, мы уже лежали на постели, рубашка валялась в дальнем углу, куртка висела на одной из стоек кровати. Благо хоть штаны ещё были на мне, пусть расстёгнутые и приспущенные. Случись дальнейшие события на пять минут позже, и нас бы застали в гораздо более пикантный момент, хотя и так получилось не очень…

— Эрик! — яростно крикнула с порога ведьма, с лицом, перекошенным от злобы и удивления.

— Тали!? — потрясённо воскликнул я, находясь в объятиях демоницы.

— Тия? — охнула единорог, с таким видом, будто сейчас грохнется в обморок.

— Сания… — обречённо, с неприкрытым извинением и покаянием вздохнула суккуба.

Повисла самая неловкая и напряжённая пауза за всю мою жизнь.

Не знаю, чем бы всё обернулось, если бы не эта парочка, находящаяся за спинами пришедших. Но с полной уверенностью могу сказать одно — без трупа бы не обошлось. Моего. Слизень и гарпия не растерялись, переглянулись с озорной искоркой в глазах и одновременно выкрикнули имена друг друга.

— Риппи!

— Атрама!

И немедленно залились звонким смехом, повалившись на пол. Наши взгляды, помимо нашей воли, устремились на них. Первой не выдержала Тали, сначала улыбнувшись, а затем присоединившись к веселью неунывающей парочки. Её примеру последовали и все остальные (отмечу, что Тия так и не разжала свои объятия).

— Признаюсь, я сюда шла с намерением тебя убить, но удача оказалась на твоей стороне, — утирая выступившие слёзы, выдавила ведьма.

Теперь, когда обстановка перестала напоминать жерло извергающегося вулкана, от моего глаза не укрылась то, зачем она брала у меня деньги. На девушке красовался новёхонький тёмно-зелёный охотничий костюм, добротные коричневые штаны и сапоги с высокой шнуровкой. Так же за спиной у неё висел лук с колчаном, полным стрел, а за пояс был заткнут тяжёлый нож.

— Но всё же попрошу тебя объясниться, Эрик.

Сказав это, она захлопнула дверь, вновь оставив нас с Тией наедине друг с другом. Послышались тихие переговоры, а затем удаляющиеся шаги — остальные наши соратницы последовали примеру Тали и удалились в общий зал, ожидая, пока мы приведём себя в порядок и выйдем к ним сами. Демоница же, помедлив немного, наклонилась и продолжила прерванное занятие — покрывать моё тело поцелуями.

— Ты что делаешь!? — изумился я, осторожным, но настойчивым движением отталкивая её.

— Заканчиваю начатое, — с оттенком иронии ответила она.

— Но…

— Эрик, что ты предпочтёшь: пойти сейчас и объясняться со мной, неудовлетворённой и рассерженной, за спиной, или выйти на пятнадцать минут позже, но со мной доброй и довольной? — в лоб спросила демоница, не отрывая взгляда своих багровых вертикальных глаз от моего лица.

К своему стыду, колебался я не долго…

* * *

Спустя сорок минут мы всё-таки вышли из комнаты, ставшей для нас последним оплотом. Точнее Тия вышла, гордо подняв голову и нацепив себе на лицо счастливый и вместе с тем просветлённый вид, будто поняла нечто очень важное в жизни, а я с трудом выполз, так как запас моих сил стремился к нулю. Девушки ждали нас за тем же столиком и о чём-то мирно беседовали. Завидев меня, Тали оскалилась и озорно подмигнула, а Сания смущённо раскраснелась, как девственница на брачном ложе.

— Поздравляю тебя, Эрик, ты нашёл себе потрясную любовницу — рогатую, волосатую и даже парнокопытную! — ехидно прокомментировала она, следя при этом за реакцией демоницы. Та застыла, осмотрела себя с ног до головы и широко оскалилась.

— Ну да, у нашего общего знакомого явно проблемы со вкусом. Сначала ты, потом я, — выпалила суккуба и рассмеялась на пару с рыжей. Вот и всё, теперь, когда у них появилась общая цель для насмешек, житья мне больше не будет.

— Ладно, шутки в сторону, теперь объясни мне, дорогой Эрик, какого хрена ты согласился на этот бред!? Надеюсь, у тебя найдутся достойные аргументы. Если же нет, сбегай сразу за лопатой.

Я обречённо вздохнул и уселся рядом с Атрамой, которая тут же прильнула ко мне сбоку. Ей безумно нравилось происходящее, и слизень пребывала на седьмом небе от счастья. В последнее время всегда за ней склонность к подслушиванию всяких личных разговоров и споров. Ещё она периодически пыталась подражать кому-то из моих спутниц, то неумело язвя, то стеснительно бормоча какую-то несусветную чушь, а иногда вела себя хуже ребёнка. Думаю, не надо объяснять, к кому что относится. Но всё же большую часть времени девушка оставалась самой собой — любопытной, как целая свора кошек, добродушной и услужливой, а, ну и липла ко мне при любом удобном случае.

— Тали, а теперь перестань впустую злиться на меня хоть на секунду и подумай логически, — я на мгновение прервался, чтобы глотнуть только что принесённого пива. — Мы шли сюда, следуя за твоим поводком. Наткнулись на деревню, в которой непонятно кто оставляет совершенно безумные записки со зловещим требованием привести всех девушек к руинам, где твориться какая-то чертовщина. Да я скорее брошу магическое ремесло и отправлюсь в лоно Церкви, чем поверю, что эти вещи никак не взаимосвязаны!

В воздухе повисло молчание. Но она было, если можно так сказать, согласным. Каждая из присутствующих проиграла мои слова в голове ещё раз и внутренне согласилась со сказанным.

— Думаешь это её рук дело?..

— Так-так-так, постойте! Можете мне объяснить, что там с девушками и руинами? — замахала руками Тия. — А то вы словно на другом языке разговариваете!

— Ты ей ничего не сказал? — бровь ведьмы вопросительно изогнулась.

— Нам было… не до этого, — замялся я, опустив глаза к полу. — Ладно, тут, в общем-то, всё просто.

Объяснение всей сложившейся ситуации заняло буквально пару минут. Суккуба всё схватила на лету и усмехнулась.

— А мы, значит, будем приманкой? — уточнила она, запивая горсть сухариков мои пивом. — А не маловато нас для целой деревни?

— Это не суть важно, главное, чтобы хоть кто-то пришёл, — пожал плечами я. — Тварь в любом случае выйдет, хотя бы для того, чтобы выразить свои претензии. Хотя по мне так тебя одну за десятерых можно использовать…

— Приму это как комплимент, — тряхнула каштановой пеленой волос та, поднимаясь из-за стола. — Ладненько, если никто не против — мне хочется поразмяться, поэтому я схожу погляжу окрестности.

Все по-разному показали, что они не имеют ровным счётом никаких возражений.

— К вечеру вернусь.

— Погоди, — внезапно вскочила Сания. Такой решительности я за ней никогда не замечал. — Можно с тобой?

Демоница безразлично пожала плечами, мол, как хочешь. Мне даже интересно стало, что ей взбрело в голову. А ведь явно взбрело, ибо без всякой причины она не стала бы так безапелляционно требовать пойти вместе. Но напрашиваться третьим будет выглядеть полным идиотизмом, к тому же они обе старые подруги, у них наверняка имеются общие темы для бесед. И нечто мне подсказывает, что в этот раз главной повесткой дня буду именно я.

— Смотрите, не потеряйтесь! И поищите заодно дорогу к тем самым руинам! — на прощание крикнула Тали.

— Да тут всё как на ладони! — ответила Тия, застыв в дверях. — К тому же, насколько может быть тяжело найти место, которое ночью светится!?

* * *

— Насколько тяжело может быть тяжело найти руины, которые ночью светятся, говоришь!? — в который раз злобно прошипела рыжая ведьма, опять проваливаясь по пояс в бочагу с водой. — Какого ядрёного демона ты говорила, что нашла короткий путь!?

— Нашла! — ядовито огрызнулась женщина, не оборачиваясь и пытаясь разглядеть хоть что-то под ногами. Тусклого света факелов жутко не хватало, а на небе, кроме звёзд, ничего не было — сегодня новолуние. — Видишь, как быстро заблудились!

— А ты, похоже, внезапно сменила квалификацию!?

— Чего?

— Из демона в болотного шатуна деградировала. А я всегда знала, что долгое общение с Эриком отупляет, — и как, по-вашему, я должен терпеть такие выпады молча, да ещё когда мне и самому уже порядком приелись эти плутания!?

— А что такое болотный шатун? — поинтересовалась любознательная Риппи, у которой проблем с перемещением по этой затопленной низине не возникало. Она была гораздо легче остальных, к тому же коготки на её лапах позволяли впиваться в скользкий мох под ногами и не падать.

— Вымершая разновидность полу разумных монстров, — подала голос Атрама, замыкавшая процессию. Надо ли говорить, что у слизня-то точно всё шло просто замечательно. С нашей подругой, кажется, по-другому и не бывает. — Заманивали добычу в трудно проходимые места, притворяясь, что помогают, а затем набрасывались и поедали.

Я лишь тихонько хмыкнул, стараясь не шевелиться на закорках у Тии. Сейчас меня укрывали всевозможные маскировочные чары и иллюзии, но всё это нагромождение было очень хрупким и держалось на честном слове, так что лучше лишний раз не искушать судьбу. Если неизвестный злодей решит, что его самым банальнейшим образом надули — всё может закончиться печально. Либо убежит и ищи свищи его в чистом поле, либо набросится на деревню.

— Откуда она это знает? — не на шутку удивилась Тали, которая ещё не успела привыкнуть к периодически странному поведению склизкой.

— Всеединые знают, — пожала плечами Тия. — В неё врезался какой-то призрак и с тех пор она у нас немного не в себе.

— Какой ещё призрак!?

— Да понятия не имею! Эрик потом расскажет, может у него даже есть теории по поводу того, что произошло с нашем слизнем.

Они у меня действительно были. По моему мнению, Атрама умудрилась поглотить и слиться с теми остатками человеческих душ, из которых состоял гнев. И теперь свободно может использовать те знания и информацию, что в них хранилась. Эти существа состоят из сотен маленьких кусочков личностей, и наверняка хоть одна из них была сведуща в монстрологии. Конечно, это не более чем теория, но иначе, девушка, не прочитавшая за свою жизнь ни одной книги и сидевшая в сыром подземелье города, никак не могла узнать столько весьма специфичной информации. К тому же эта форма, в которой она сейчас ходит, является лучшим доказательством. Слизень — не имитатор. Ему не достаточно одного взгляда, чтобы приблизительно скопировать тело жертвы. Для этого монстру требуется основательно исследовать будущую оболочку, что обычно сопровождается её поеданием. А Атрама сама призналась, что никогда не охотилась на людей и кроме формы девочки и своей мамы ничего не имеет в активе. Не знаю, так это на самом деле или нет, но все факты указывают именно на такое стечение обстоятельств.

— Хорошо, — разочарованно вздохнула ведьма. Маги всегда были любопытным народом.

— Вон! Смотрите! Как красиво! — запищала ни с того ни с сего Риппи, указывая куда-то направо.

Я бы, честно говоря, не назвал это зрелище «красивым». Скорее зловещим и неправильным. В том направлении, всего в паре сотен шагов от нас, в небо бил мощный луч бледно-серебристого света. Будто от луны откололась её часть и теперь лежала на земле, тоскливо взывая к оставшемуся телу и прося забрать домой. Шерсть на спине Тии встала дыбом, а Сания принялась нервно теребить свои локоны. У меня же от этой чертовщины сразу вспотели ладони, а по телу начали маршировать армии мурашек. Чувство тревоги львиными челюстями впилось в душу и отпускать явно не собиралось.

— Мда… мы взяли и прошли мимо, — напряжённо хихикнула рыжая, разворачиваясь в нужном направлении. — Кто бы мог подумать…

Буквально тридцать шагов через густые заросли какой-то высоченной болотной травы и наша компания оказалась на небольшом островке — возвышенности. Похоже, Церковь основательно поработала, сравнивая замок эгорессы с землёй. Бьюсь об заклад, даже днём здесь с трудом можно найти останки крепостной стены. От главной башни-цитадели остался порядком порушенный первый этаж. Всё как и говорил декатон — уцелели только подземные помещения. Свет же лучился откуда-то из центра развалин, и поросшие мхом стены не давали разглядеть его источник.

— А нам обязательно туда идти? — с сомнением спросила Тали. — У меня дурное предчувствие. Неужели обязательно заходить в очевидную ловушку?

— И что ты предлагаешь? Сказать: «Даа, стрёмно тут, пойдём ка лучше домой, в подвале пересидим»? — передразнила её демоница. — Эрик принял заказ, разве ваш кодекс не обязывает вас завершать свою работу? Или маги действительно такие ненадёжные, как об этом твердят церковники на каждом шагу?

— Нет у нас никакого кодекса! А если бы и был, то своя шкура всегда важнее!.. — этот спор бы затянулся, так как остальные вмешиваться в него не хотели и не собирались (Риппи вообще принялась собирать клюкву), а у меня попросту не было возможности. Но их прервали.

— Так-так, я рад, что успел до начала представления! — такой вот фразой анонсировал своё появление не кто иной, как Джерихо. И около полутора дюжины его подручных. Двоих я знал — сухопарый еретик в шляпе с широкими полями и незажжённой сигарой в зубах и ещё один помускулистее, в кольчужной куртке и парными короткими клинками. Второго видел в приорате среди толпы обычных послушников. Плюс ещё двое. Один — весь увешанный символикой всеединых, но в мирской одежде и с композитным луком в руках, да совершенно невзрачный типчик с крысиными глазками, неброской кожаной куртке без всякого оружия. Остальные, на вид, обычные наёмники. Похоже, Джерихо очень торопился и не успел притащить сюда своих любимых «живых придатков мечей», решив обойтись их аналогами с большой дороги.

— Три… четыре… пять. И все девушки. Интересно, — тем временем негромко бормотал архиепископ, тыкая пальцем в моих спутниц. — Рад снова встретиться с вами, леди Талинира.

— Не могу сказать того же о себе, — фыркнула рыжая. — Вы ведь в курсе, что женщины не любят напористых мужчин!?

— Хах, — фальшиво рассмеялся наш враг. Однако, я приметил, что его ладонь не покидала рукояти инкрустированного драгоценного камнями клинка, сильно похожего на мой, но явно гномьей ковки. Умелые коротышки не слишком сильно заботятся об изяществе линий и незаметности зачарований, а их магия, как и эльфийская, обладает весьма специфичной аурой. — Я получил весточку от декатона и не мог не приехать. Всё же мне было поручено оказать вам поддержку.

Ага, поддержку. Не иначе, как в отправке в самые глубины бездны.

— Как и сообщила мама, все эти твари уже давно продали свои потроха и не по одному разу, — нахмурилась Тали.

— Не стоит быть такого плохого мнения о людях! Не знаю уж, как там его коллеги, но декатон Дейн безоговорочно предан Церкви, — воскликнул Джерихо, хлопнув руками. Внезапно Тия, до этого стоявшая по стойке смирно, зарычала и двинулась в сторону врага. Рядом с её (и моим) левым ухом просвистела короткая стрела с круглым наконечником. А рядом с левым метательный нож, похожий на крохотную рыбку. Всеединые мне свидетели — я совершенно не смог уловить, когда один из еретиков натянул тетиву, а второй достал из кармана ножи. — Лучше этого не делать. Дай угадаю, ты та самая демоница, только в маскировке? Ведь верно?

Суккуба легонько кивнула, чем несказанно обрадовала парня.

— А ещё кто-то из вас такой странный монстр ржавого цвета. Который ещё под землёй ползает.

— Да-да! Это она! — закричала непонятно с чего развеселившаяся Риппи, указывая, само собой, на Атраму. Похоже, до девочки не доходит, насколько серьёзно наше положение. — А я кто!?

Странное поведение пернатой сбило Джерихо с толку, заставив упустить инициативу и потерять нить разговора. Он явно не ожидал такой реакции, к тому же кроме слизня и суккубы он никого из моего отряда не видел и не знал.

— Полагаю, человек, — предположил самое очевидное парень, растеряно оглядываясь на своих подчинённых. — Разве нет?

— А вот и не правильно, — мелкая показала ему острый язычок и юркнула за спину Тали.

— Вот ведь непоседливая егоза… — усмехнувшись, прошептала Тия. Похоже, ей нравилась эта черта в девочке.

Внезапно, без всяких видимых причин, Сания приняла свой истинный облик и, глядя куда-то в сторону руин, стала пятиться мелкими шажками. К счастью, столь неожиданное появление легендарного существа вогнало церковников, и даже Джерихо, в некое подобие суеверного трепета, поэтому никто из них и не подумал нападать.

— Э-э-эрик! — запинаясь, проговорила она, показывая туда, куда смотрела. — Кто это там?

Я спрыгнул с Тии (естественно при этом став видимым) и настороженно уставился на то, что так напугало девушку. Свет, лучащийся из руин, превратился из колодца в широко раскрытый фонтан. И оттуда медленно расходились призрачные фигуры. Это были люди. Кто-то шёл группами, кто-то в одиночку. Некоторые негромко переговаривались друг с другом, другие же хранили гробовое молчание. На присутствующих рядом живых призраки, вроде, не обращали ровным счётом никакого внимания. Они неторопливо разбрелись по территории и начали заниматься повседневными делами. Кузнец пошёл ковать что-то на невидимой наковальне, конюх ухаживал за давно умершими лошадьми, слуги таскали разные вещи, сотканные из полупрозрачной дымчатой паутины.

Однако не это привлекло моё внимания. А появившийся во входной арке тёмный силуэт, с интересом рассматривающий нашу компанию. От него отчётливо веяло холодом.

— Тали! Поводок! — резко гаркнул я, опередив на секунду сорвавшееся, подобно арбалетному болту, заклинание.

Девушка успела закрыться самым прочным щитом, и тут же на неё обрушился незримый водопад тёмный силы, который должен был подпитать лежащее на ней неснимаемое проклятье. Грохнуло, и ведьму отбросило к ногам завороженных церковников — защита выдержала, но мощь заклятия была столь велика, что магия не смогла раствориться и превратилась во взрывную волну. Досадливо и вместе с тем яростно взвыв, тварь бросилась вперёд, на ходу выхватывая грубо сработанный, покрытый зазубринами палаш. В другой руке у существа чёрной иглой сверкнул зловещего вида стилет.

Из всех присутствующих, демон выбрал в противники именно меня, чуть не отрубив мою руку. Но я всё же успел отреагировать, отскочить от взмаха тупого клинка, одновременно извлекая свой меч из ножен.

Теперь, когда свет не бил в глаза, мне удалось разглядеть нашего оппонента.

Это была девушка, чуть ниже меня ростом с тёмно-коричневой, цвета шоколада, кожей. На лбу, вместо рогов, присущих многим демонам, у неё имелись два костяных гребня, скрывающихся под копной сально-чёрных, жёстких, похожих на проволоку, волос. Лицо, несмотря на некоторые деформации, было не таким уж и отталкивающим — маленький нос, узкие глаза с ярко-жёлтыми зрачками, тонкие, чуть более светлые, чем кожа, губы. Подранная куртка из свиной кожи и некрашеные штаны из парусины, вот и всё, что на ней было надето.

Не теряя времени, полукровка с кошачьей грацией утекла назад, избегая моего выпада, и тут же атаковала вновь, целясь стилетом прямо в сердце. Я бы уже собирал вещички, готовясь к отправке в бездну, если бы не суккуба. Незнамо как успевшая оказаться рядом Тия перехватила руку демоницы за дюйм до моей кожи и попыталась ударить её кулаком в грудь. Та невероятным движением исполнила сальто в воздухе, выкручиваясь из захвата и приземляясь прямо на плечи женщины. Оттолкнувшись, она подлетела локтей на шесть в воздух и оказалась прямо посреди отряда Джерихо. Двое наёмников сразу расстались с жизнью. Мне в лицо пахнула новая волна холодного воздуха — труп человека, которого тварь ударила стилетом, будто лопнул, выпуская волну кроваво-красной энергии, столь мощной, что её можно было видеть невооружённым взглядом. Ещё одного она развалила почти напополам, рубанув палашом сверху вниз. Бедняга осел на землю грудой костей и мяса. Тут же с влажным «чавк» ей в спину впилась короткая стрела. Порождение бездны, казалось, даже не заметила эту досадную мелочь, ответив лишь недобрым взглядом, обещающим тысячелетия мучений.

Подождав, пока магия впитается в чёрный клинок, девушка выгнулась дугой, уставившись в небеса, раскрыла рот и издала пронзительный визг. Все, кроме монстров, повалились на колени, зажимая уши, но это не помогло — в голове теперь звенела целая колокольня, а перед глазами всё плыло, как после бочки пива. Тварь, не теряя времени, сплела очередное заклинание. Поняв, что она сделала, я немного удивился — существо наложило поводки на всех присутствующих церковников. Но поплатилась полукровка за это неслабо — не знаю, когда еретики это успели, но в ней торчали три стрелы, два метательных ножа, два болта и несколько крупных порезов на туловище и бёдрах. Закончив колдовать, существо, игнорируя нас, бросилось обратно в руины. Отряд Джерихо последовал за ней.

— Тия, Сания, Атрама! Не дайте людям пройти внутрь развалин! — закричал я, надеясь, что они меня услышат. Мои спутницы одновременно кивнули и рванули наперерез. Ласточка, тем временем, сплела сразу два заклятия — одно заставило бестию вскрикнуть и споткнуться на ровном месте, от её кожи повалил густой серый дым. А второе — водяное лезвие, вспоровшее бок твари. Однако та и не думала подыхать и, получив от меня прощальный подарок в виде ещё одного экзорцизма, скрылась за стенами. За ней ушли четверо — все наёмники. Остальных суккуба и компания умудрились задержать, кто, чем смог. — Тали! За ними!

Не уверен, что ведьма меня расслышала, так как звон в ушах стоял всё ещё жуткий, но жест, указывающий в сторону входа, был слишком красноречив. Без всяких препирательств девушка последовала за мной. Уже стоя у арки, я развернулся и крикнул своим подругам.

— Ни в коем случае не дайте им пойти за нами! Но постарайтесь не убить!

Тия что-то сказала мне в ответ (уверен, что очередной язвительный комментарий) но, увы, я ничего не услышал, кроме стоявшего в голове шума. А затем мы вошли в руины, оставив их разбираться с зачарованными церковниками.

* * *

Внутри не оказалось ничего интересного — небольшой лабиринтик из остатков комнат и нас встретил своим зёвом проход под землю. Источника неведомого света мы так и не обнаружили — он просто появлялся из ниоткуда, рождаясь над руинами и устремляясь в безучастное ночное небо, смотрящее на землю миллиардами крохотных глаз-звёзд. Хорошо хоть, что никакой возможности заблудиться для нас не существовало — по полу путеводной дорожкой пролегала цепочка багровых капелек крови. Демоницу сильно потрепали, а, из-за наших с Тали экзорцизмов, заживать её раны будут гораздо дольше, чем положено. Это означало одно — долго бегать она не сможет и вскоре ей придётся дать финальный бой, прежде чем силы оставят её из-за кровопотери.

Стоило нам сделать три шага по абсолютно тёмной кишке прохода, как внезапно мир преобразился. Вновь появился свет, тот же, что и на поверхности, стены лучились им, и под землёй стало светло, как днём. Коридор оказался весьма широким — в нём без проблем могли разминуться два всадника. А ещё тут были призраки. Десятки, если не сотни. Все — женщины и дети, забившиеся под стены и в углы, спрятавшиеся за стойками для ваз, ютящиеся в нишах, где когда-то стояли декоративные доспехи. Полупрозрачные люди тихо переговаривались. Одни успокаивали своих родных, а другие возносили молитвы Всеединым. Как и сверху, на нас никто не обращал никакого внимания, будто меня и Тали не существовали вовсе.

Однако стоило нам пройти до середины коридора-зала, как все погибшие, как по команде, вылезли из своих убежищ, встали на ноги и пристально уставились на вход. Я невольно обернулся. У лестницы стояли ещё два морока — мужчина и женщина. Они немного отличались от остальных духов — у них вместо лица было размытое пятно. Он носил наряд, чем-то похожий на мой, только оружием ему служили широкие парные клинки, чуть больше локтя длиной. Она же, одетая в пышный дворянский наряд, что-то ему говорила, но вместо слов раздавался лишь еле слышный шелест. Мужчина лаконично ответил, подошёл к ближайшему призраку, схватил его за горло и пырнул в грудь до боли знакомым стилетом. Тот незамедлительно исчез. Остальные в панике стали пятится. На этом сценка застыла.

— Как-то мне не по себе от этого, — прошептала Тали, будто боясь, что её услышат замершие духи — осколки давно ушедшего прошлого. — Как ты думаешь, что здесь произошло?

Я пожал плечами. Но, судя по всему, ничего хорошего, раз такое количество душ осталось в этих стенах навсегда.

— Лучше пойдём отсюда. Тревожить мёртвых — себе дороже.

И мы двинулись дальше по коридору, стараясь обходить эфирные фигуры, не касаясь их. Но в какой-то момент я не рассчитал движение и краешком плеча задел пожилую женщину, закрывающую своего ребёнка. Призраки тут же ожили, если можно это так назвать, развернулись в нашу сторону и вперились в нас безразличным взглядом.

Мы с Тали обмерли, обливаясь холодным потом и не зная, чего ожидать от странных порождений тёмной магии. Но ничего не происходило, они лишь стояли и смотрели.

— Бегите, — совершенно неожиданно прошептала маленькая девочка, находящаяся по левую руку от Ласточки. Мужчина с женщиной в дальнем конце коридора тоже наконец-то ожили и неспешно направились к нам. — Бегите, скорее, бегите… бегите. Бегите. Бегите. Бегите…

Каждый призрак беспрестанно повторял одно и то же слово. Незнакомец наткнулся на одну из душ, схватил её и ткнул своим страшным оружием. Дальше медлить было нельзя, остатки здравого смысла мне подсказывали, что дойдя до нас, он сделает то же самое и добром это точно не обернётся!

— Тали! Пошли, надо драпать! — девушка, услышав мой голос, вышла из оцепенения, кивнула и, впившись в мою руку, бросилась к дальней двери.

Духи расступались перед нами, а затем снова смыкали ряды, заставляя мужчину тратить время на своё убийство.

Когда мы, наконец, выскочили в следующую комнату, свет позади сразу погас, и тьма вновь вернулась в свои законные владения. Я достал кристалл и отдал ему мысленную команду. Капельки крови под ногами багровыми звёздочками указывали путь среди залежей полусгнивших ящиков и всякой всячины, грудами валяющейся то тут, то там. Похоже, нас с подругой занесло на какой-то склад.

— Фух, надеюсь, что такого больше не повторится, — вздохнула Тали. — Ещё бы чуть-чуть и у меня бы сердце из груди выпрыгнуло.

— Да, ты всегда была трусишкой, — беззлобно хохотнул я, стараясь скрыть, что у меня у самого трясутся колени. Но девушка пропустила мою шутку мимо ушей, и мы двинулись дальше.

— Сам замок был не слишком большим, а вокруг болота, так что они не могли сделать тут огромные катакомбы. Значит, блуждать придётся недолго, — нарушила молчание рыжая, когда мы преодолели несколько небольших, пустых комнат и, пройдя по коридору, попали в вытянутый, овальный зал, из которого имелось несколько выходов. — А ты как считаешь?

— Мне кажется, что сам замок был не более чем условностью. Главное — это как раз подземелья. Если род этой эгорессы втайне практиковал запрещённые ритуалы, то им нужно было где-то прятать результаты своих занятий. Ингредиенты для отваров, компоненты для магических кругов, накопители магии и места для начертания фигур. Всё это, знаешь ли, занимает немало места и требует большой осторожности в обращении, ведь если их фокусы почуяли бы наши коллеги или еретики, то смерть для них бы стала сладким избавлением.

Этот зал мне не понравился сразу — здесь пахло не плесенью и сыростью, а чем-то едким. К тому же на потолке горело несколько негаснущих, подпитываемых магией огоньков, превращающих мрак подземелий в густые сумерки, заставляющие шарахаться от каждой тени. Любой тёмный маг вам скажет — что нет ничего, хуже полутьмы. Она дарует ощущение видимости, при этом скрывая под своей широкой юбкой ужасных монстров, готовых впиться тебе в шею. Цепочка крови указывала на самую дальнюю дверь, частично закрытую каменной лестницей куда-то наверх. Повсюду в полу имелись решётки, источающие прямо-таки одуряющий аромат тухлой рыбы, а на неодинаковых плитах были выжжены фигуры, подозрительно похожие на ритуальные символы.

Я приставил палец к губам, призывая Тали к тишине, и осторожным шагом двинулся вперёд, держа, как говорится, ушки на макушке, и до рези в глазах всматриваясь в клубящийся под стенами полумрак. Ведьма следовала за мной, отставая на несколько локтей, чтобы не делать из двух мишеней одну. Приходилось очень внимательно следить за тем, куда ставишь ногу — кристалл я погасил, так как он больше слепил в такой ситуации, чем освещал, и выдавал наше местоположение, а наступать на странные решётки и на остатки фигур очень не хотелось.

Таким вот образом, крадучись и вздрагивая от каждого шороха, мы преодолели этот зловещий зал, вздохнув с облегчением, только когда оказались у выходной двери.

— И к чему… мгыгхмы!

Ласточка была очень удивлена, когда я самым наглым образом заткнул ей рот свой ладонью.

— Сдурела!? — сквозь зубы прошипел я ей на ухо — Смотри внимательней!

Я завёл её за дверь, оставив лишь маленькую щёлку, зачем несколько пальцовок. Заклинание юркнуло внутрь, не найдя цели, ударилось в пол, оставив выбоину и издав громкий хлопок. Тут же вспыхнул уже знакомый бледно-серебряный, неживой свет и из дыр в полу вынырнули призрачные щупальца. Присмотревшись, что это такое, я обомлел. Это оказались человеческие части тел, соединенные между собой какой-то гадостью, а на конце находились головы, безумно вытаращившие мутные глаза и беспрестанно щёлкающие челюстями-жвалами. Побесновавшись немного, монстры вновь убрались обратно и всё успокоилось. Вновь загорелись огоньки-светлячки под потолком, и зал погрузился в бархатистую мглу.

— Ты знал?

— Ощущал лёгкое дуновение тёмной магии, но не более того, — пожал плечами я. — Однако сами камни не пропитаны ей, а значит ритуалы, проводимые здесь, не имеют отношения к запретным искусствам. Эта образина завелась тут уже после уничтожения замка.

Ласточка кивнула, доверяя моему чутью, и мы двинулись дальше. Вновь нас встретила череда безликих комнат, в которых мало что осталось, кроме вечной темноты, давящей на глаза. Чтобы здесь ни было раньше, церковники всё вымели подчистую, дабы потенциально магические вещи не попали не в те руки.

Внезапно гробовую тишину разорвал приглушённый расстоянием и слоями камня крик. Он длился всего одно мгновение, прежде чем оборваться, но пробирал до костей. За ним последовал второй и третий. Похоже, наёмников Джерихо настигла не самая лучшая из возможных смертей. Что же надо делать с человеком, чтобы он так орал в последние секунды жизни.

— Надо торопиться, — пробормотала Тали. — А не то вечеринка пройдёт без нас.

Дальше мы летели, как окрылённые, не обращая внимания ни на что, кроме путеводной нити на полу. Пару раз вновь вспыхивал знакомый свет, но нам удавалось проскочить опасные участки до того, как нечто злое и зубастое выпрыгнет из своего укрытия. Последняя дверь оказалась тяжёлой, металлической, дюйма четыре толщиной. Рядом валялся вполне подходящий под неё амбарный замок. Я искренне порадовался тому, что она была приоткрыта, так как мне бы пришлось пупок надорвать, чтобы сдвинуть её хотя бы на волосок. Нашим глазам предстала следующая картина. Прямоугольное помещение было ярко освещено десятком магических светильников — солнц. Дальняя стена имела в себе нишу — полукруг, в котором находился грубо обтёсанный гранитный постамент. Потолок оказался очень низким, я, при своём среднем росте, чуть ли не касался его макушкой. Пахло здесь пылью и грозой. По полу пролегала широкая, истоптанная дорожка, а по бокам имелись углубления, неприятно напомнившие мне вырытые могилы. Преследуемая нами девушка полусидела, полулежала в луже собственной крови, опёршись спиной на каменную плиту. Последний, оставшийся в живых наёмник, услышав наши шаги, поднял голову, от других остались лишь груды одежды и оружия. Его глаза были на выкате из орбит, а лицо искажала гримаса ужаса. Полукровка, видимо, потеряла сознание, и проклятие потеряло свою силу. Он вскочил и бросился к нам.

— Ради Лейрис, не бросьте на погибель, господа маги! Помогите! — начал голосить мужчина. — Оно что-то сделало со мной! Я…

Сначала я решил, что парень просто споткнулся. Он замер на месте, согнувшись в три погибели, и замолчал. Затем его выгнуло дугой наоборот так, что мои уши явственно расслышали хруст позвоночника.

Мы с Тали сделали по шагу назад, уткнувшись спинами в неровную кладку стены. Выхода больше не существовало.

А человек, тем временем, продолжала бить крупная судорога, выворачивая суставы и ломая кости. Демоница в дальнем конце комнаты встрепенулась, поморщилась и поплелась к нам. Наёмник, ставший похожим на груду мяса (мне показалась, что она была крупнее, чем сам несчастный) наконец-то затих. Но какая-то невидимая сила продолжала что-то делать с останками несчастного, превращая их в подобие кокона из плоти.

— Милая, подай, пожалуйста, кинжал. Пора заканчивать с перерождением, — раздался визгливый женский голос откуда-то изнутри кокона. Девушка подошла, вложила требуемый предмет в образовавшуюся складку, и чёрный стилет скрылся внутри тошнотворной мерзости, которая совсем недавно была человеком.

Секунд пять ничего не происходило, и я уж было стал прикидывать, что делать дальше, как внезапно пульсирующие стенки надулись, заскрипели, как рвущийся холст и в одночасье лопнули. На его месте стояло такое существо, которая даже умалишённому в кошмаре не привидится! Я бы никогда не предположил, что возможно создать такой ужас, а я ведь изучил все справочники демонов, нежити и монстров и могу сказать, что там есть те ещё душки! Это был гротескный человеческий скелет, кое-где обтянутый кусками плоти. Он был высок, поэтому ему приходилось пригибаться, чтобы не стукнуться головой о низкий, сводчатый потолок. Сквозь кости виднелись кое-как прикрепленные друг другу и к остову внутренние органы. А в тёмных глазницах горели синие огни. В руке это отродье держало кинжал, который теперь был белее молока.

««Это же… рог единорога! Как я сразу не догадался!? Один из лучших накопителей магии!»» — промелькнуло в моей голове, с сожалением глядя на драгоценную, но, увы, теперь полностью бесполезную вещицу. Как и многие другие аккумуляторы, после разрядки собранной мощи, он становился совершенно инертным объектом.

— Мама? — с нотками счастья и облегчения, тоненьким, свистящим голоском проговорила девушка, делая шаг к ужасному созданию.

— Да, дочка, ты справилась. Иди сюда! — да я бы скорее в объятья к Тимису или Азиерису пошёл, чем к этому воплощению кошмаров! Но полукровка с невинной улыбкой годовалого ребёнка сделала ещё один шаг, и костяные руки обняли её плечи. Тут же какие-то отростки из плоти опутали демоницу и всосали внутрь. — Глупая девчонка! Не смогла привести мне достойный материал! Ну, ничего… с этим мы разберёмся после.

Тварь на глазах стала обрастать мясом и кожей.

Когда процесс завершился, на нас смотрела уставшими фиалковыми глазами женщина, с такой же, как и у сгинувшей девушки, тёмной кожей и длинными, спутанными волосами, цвета соломы. На её кистях рук и голенях имелись костяные наросты, похожие на настоящую броню. Из-за спины выглядывали отростки, как ножки у паука. Никаких рогов или крыльев не было, но, когда она облизнула иссиня-чёрные губы, я приметил две пары жемчужно-белых клыков.

— Наконец-то! Два десятка лет ожидания! Но он не соврал, я чувствую бурлящую во мне силу! — она изящно потянулась, нагнулась и дотронулась до пальцев на ногах, с интересом исследовала своё тело снизу вверх, а затем обратила внимание на нас. — А, значит ты та самая, кто взамен этих неудачников должна была стать моей частью. Как жаль, у тебя неплохой потенциал. Ничего! Найду другую и попрошу его исправить ошибку этой бесполезной девки!

— Эгоресса Фуалве? — вопросительно изогнул бровь я, опуская ладонь на рукоять своего оружия.

— Угадал, смышленый мальчик, — подмигнула мне женщина, рассматривая свои руки. — Давненько я уже не слышала этого имени. Но, не стоит забывать о манерах, к тому же, вы — почётные гости, явившиеся засвидетельствовать моё перерождение. Мадемуазель Люсиль Фуэлве, к вашим услугам.

Она попыталась встать во весь рост, но стукнулась затылком о камень, выругавшись на незнакомом мне языке. Воспользовавшись тем, что тварь отвлеклась, я бросился на неё, метя остриём меча прямо в сердце. Та в последний момент небрежно отмахнулась тыльной стороной ладони, заставив меня пролететь мимо и совершенно неизящно шлёпнуться в ближайшую нишу.

— Молодёжь в это время такая нетерпеливая, только познакомились, а уже хочет схватить за грудь, — не меняя благодушно-надменного выражения лица, покачала головой она. И тут же на лету перехватила стрелу Тали. — М-да, с вами каши не сваришь. Бездна мне свидетель — я хотела душевно поболтать хоть с кем-нибудь! Двадцать с лишним лет ожидания в кромешной тьме, а затем только эта бестолковая, недоразвитая дурочка, которая только и твердила «мама», да «мама»!..

Негодования эгорессы было прервано Ласточкой, которая первой вспомнила, что она, в общем-то, тёмный маг, а передней не кто иной, как нечисть. В тварь, гневно свистя, устремилось водяное лезвие для отвлечения внимания, а прямо за ним, невидимое для глаза, заклинание изгнания демонов. Первое скользнуло по коже, не причинив вреда, второе заставило женщину пошатнуться. Люсиль повернулась к ведьме, собираясь что-то сказать, но опять выпрямилась в полной рост и стукнулась о потолок, вновь разразившись отборной бранью. Жаль, что язык мне неизвестен, наверняка узнал бы много чего нового, было бы чем удивить Тию.

— Никак не привыкну к этому новому телу! Раньше во мне, этак, на локоть меньше роста…

Теперь уже я не выдержал и активировал один из своих амулетом. Пучок волос единорога (не Сании, честное слово) обжёг кожу сквозь одежду и рассыпался пеплом. В Люсиль с силой тарана врезалась волна светлой силы. Любую нечисть, разве что кроме демонов самого высокого ранга, эта штука должна была испарить на месте, да так надёжно, что даже тени не останется. Однако женщина лишь слегка зажмурилась, и её волосы зашевелились, как от порыва ветра.

— …было, — закончила она и повернулась теперь ко мне. — Зачем вы приближаете неизбежное? Вам со мной не справиться, разве не видно?

Ласточка что-то гортанно выкрикнула, активируя заранее заготовленное плетение. Десяток чёрных змей похожих на корабельные канаты, только из железа, появились в огненных вспышках и обвили своими телами воскресшую ведьму. Впервые видел подобное колдовство, но уверен, что порождение бездны, которого бы коснулись эти существа, корчилось в страшных муках. Правда, существо порвало их, как гнилые тряпки, особо при этом не напрягаясь.

— Всё! Не хотите по-хорошему, будем по-плохому! Сейчас я вас!..

Разгневанная эгоресса забылась и в третий раз ударилась о потолок. Из её глотки раздалось непонятное клокотание, но было ясно, что она в ярости.

Женщина развела руки в стороны и подняла их ладонями вверх. Над ними появились еле заметные голубоватые сферы, вибрирующие и покрытые крохотной рябью. На моей спине выступил холодный, липкий пот, а Тали на глазах посерела, став похожей на покойницу. Любой маг, увидев их, сразу поймёт, что дела у него плохи.

— Ааа, я вижу вы обо всём догадались! Совершенно верно! Род Фуалвэ никогда не изучал демонологию или некромантию. Мы — потомственные телекинетики! — рассмеялась тварь. Камень над нашими головами пошёл трещинами, а под ногами раздался гул.

Вот теперь мы влипли по-настоящему…

* * *

— В последний раз требую, чтобы ты освободила нас, падшая тварь! — ледяным голосом угрожал Джерихо, сохраняя надменно-презрительное выражение лица, несмотря на здоровенный синяк под глазом и помятые рёбра. — А не то хуже будет!

Тия скептически хмыкнула, помахивая хвостом и переступая с копыта на копыто. Взгляд суккубы, помимо её воли, то и дело перескакивал на светящиеся руины, но женщина себя немедленно одёргивала.

— Это как же? Сожжёте меня на двух кострах? — ехидно уточнила демоница, подбадриваемая хихиканьем подружек. — Сидите смирно, вернётся Эрик — решим, что с вами делать.

Девушкам пришлось знатно повозиться, сдерживая отряд одурманенных заклинанием людей, пытавшихся прорваться вслед за своей повелительницей. К счастью, оружие околдованные не использовали, а лишь неслись сломя голову вперёд. Но если бы через десять минут они все не попадали штабелями на землю, то без серьёзных травм бы не обошлось. По-крайней мере, демонице было всё сложнее и сложнее сдерживать рвущуюся наружу ярость. Пока еретики и наёмники пребывали без сознания, они оперативно обездвижили их с помощью какой-то слизи, которую им любезно произвела на свет Атрама. Затвердев, вещество стало похоже на эластичное, но очень клейкое желе, поэтому люди теперь были в состоянии лишь смешно барахтаться, но ни о каком побеге не могло быть и речи.

— Нет уж, перед костром тебя будут ждать долгие задушевные беседы с лучшими палачами Церкви, — всё тем же тоном пообещал архиепископ. — Так что очистительное пламя будет для тебя желанным избавлением…

— Жду не дождусь, — устало откликнулась та. — Слушай, склизкая, а ты не можешь какую-нибудь такую штуку сделать, чтобы заткнуть этого умника? А то ведь, клянусь Всеедиными, челюсть ему сломаю.

— Могу, — удивлённо ответила Атрама, мягким шагом приближаясь к оцепеневшему Джерихо со спины. Она ступала настолько тихо, что парень заметил её, только когда она издала странный звук, находясь в паре дюймах сзади него.

— Да нет, нет, я шучу же! — замахала руками Тия. — А ты не хочешь проверить, как там наш могучий маг поживает?

— Эрик сказал ждать здесь, — твёрдо ответила слизень, не раздумывая ни секунды.

— Хорошо. Вы оставайтесь тут, а я сама схожу!

— Эрик сказал ждать здесь! — повторила Атрама, преграждая суккубе дорогу.

— А если бы он сказал с башни спрыгнуть!? — разочарованно пробубнила женщина, понимая, что спорить с простодушным монстром бесполезно. Слова «дорогого» для неё закон.

— Значит так нужно!

Хотя с ней-то ничего не случится, даже если она решит с Хрустальных пиков сигануть.

— Ты — падшая, проклятая душа, — внезапно тихо проговорил Джерихо таким зловещим тоном, что даже бесстрашная и наглая суккуба превратилась в неподвижное изваяние. — Одно твоё существование — сплошной грех. Мне невыносима мысль, что ты дышишь одним воздухом со мной, это сводит меня с ума!..

— Знаешь, умник, выбора мне не предлагали! — вспылила Тия, хватая парня за грудки и притягивая к себе. Её глаза загорелись багровым пламенем не сулившим ничего хорошего.

Архиепископ отвернулся с гримасой отвращения, а затем прошептал что-то, чего никто другой не услышал. Рука демоницы взметнулась вверх и вот-вот должна была опуститься на черепушку чрезмерно говорливого наглеца, но её остановила Сания, схватив за запястье.

— Что ты делаешь!? — взревела Тия, набросившись теперь уже на единорога. — Слышала, что он про меня сказал!? Я его сейчас…

— Нет… — опустила влажные, радужные глаза та, и не думая отстраняться. — Но если ты ударишь его, то станешь именно тем, чем он тебя назвал.

Джерихо слушал этот спор с отстранённым интересом, будто не ему только что собирались раскроить голову.

— Даже Церковь признаёт признаёт светлую сущность вашего народа, госпожа единорог, — он решил вставить свои два медяка в затихший разговор. — И поэтому мне странно видеть вас в компании демона, монстра и мага-отступника.

— По-моему это очень многое говорит об этой вашей Церкви, — ядовито хмыкнула суккуба. — Раз уж вас сторонятся существа, способные выносить мою пренеприятнейшую особу.

— Мы совершали в прошлом ошибки, признаю, но… Милостивые Всеединые, что это!?

Земля задрожала, как в ознобе, по стенам руин побежали змейки трещин, и огромный кусок камня начал величественно подниматься в воздух, окружённый ореолом комьев из грязи.

* * *

Всё тряслось, казалось, вечность, я забился в свою нишу, закрыв руками голову и моля богов о том, чтобы потолок не рухнул мне на голову. Впервые мне приходилось сталкиваться со столь сильным колдовством. Впервые чувствовал себя совершенно бессильным, как одинокое деревце, стоящее на пути всепожирающего смерча. Воздух дрожал от переполняющей его магической силы, плотным коконом опутывающей колдунью. Что там делала Ласточка, я не знал, но очень надеялся, что ничего глупого или безрассудного.

Люсиль закончила так же внезапно, как и начала, напоследок заставив стены вокруг эффектно лопнуть. Сразу же подул сильный ветер, разметавший её волосы, а сверху светили безучастные звёзды. Женщина громко рассмеялась. Не злорадно и не торжествующе, а скорее, радостно, с облегчением.

— Столько лет… столько лет в этом тёмном, сыром подземелье, где нет ни единого лучика света, даже звуки, и те избегали меня. Даже треклятые крысы или жуки избегали моей обители! — отсмеявшись, сообщила она, упиваясь моментом.

— Что ты сделала? — выдавил я, откапываясь из-под просыпавшегося на меня потолка.

— Освободила площадку для боя, которого вы так жаждите. У вас будет отличная кончина — в новолуние, от рук новорождённой богини! Быть может, о вас сложат легенды и песни, — выражение её лица никак не соответствовало моменту — блаженно-радостное, как у ребёнка, которому на день рождения подарили то, о чём он всегда мечтал. — Хотя… скорее всего это пустая трата слов, но у меня сейчас слишком хорошее настроение. Последняя возможность выжить для вас. Присягните мне на верность и получите всё, о чём пожелаете. Я — отличный пример. Я получила всё — вечную юность, силу, власть! Придётся, конечно, кое-кому подчиняться, но это мелочи.

— Кто!? Кому? — Тали тоже пришла в себя и уже вполне твёрдо стояла на ногах. У лука, правда, порвалась тетива, но тут от них мало толку.

— Не важно. Вы будете подчиняться только мне, если согласитесь, — одёрнула эгоресса сама себя, — Итак, ваш ответ?

— Пошла ты в задницу!!! — одновременно выкрикнули мы с девушкой.

— Тали, сдвоенным, по обоим ликам! — рявкнул я, сам уже составляя пальцовки обоими руками. Сможешь!?

— Он ещё спрашивает, — огрызнулась ведьма, на два лада бубня тарабарщину.

Демоница даже не старалась нас остановить. Она лишь пристально посмотрела на меня, а затем на Ласточку. С моих рук сорвались два луча — один чёрный, другой красный, рыжая, запоздав на доли мгновения, выпустила то ли рой крупных насекомых, то ли стаю каких-то мелких птичек, двуцветным калейдоскопом ринувшихся на нашу противницу. Поднялись жуткая пыль и пар, скрывшие из нашего вида Люсиль. Когда их унёс с собой порыв ветра, она предстала перед нами в той же позе, в которой и стояла. Кое-где на её теле выступило нечто вроде кровавого пота, но это всё.

— Простите, но я развею ваши иллюзии, — улыбнулась тварь, указывая на Тали. Ту приподняло в воздух и с силой швырнуло через весь зал. — Насколько я поняла, вы только что одновременно напали на меня заклинаниями, воздействующими на нежить и на демонов. Да, во мне есть и то, и другое. Но вспомните, что понадобилось для моего возрождения?

— Люди… — прошептал я, начиная осознавать всю глубину жопы, в которую нас угораздило угодить.

— Правильно, смышлёный мальчишка, — улыбнулась эгоресса. — Поэтому ваша магия, пусть и причиняет мне некоторый дискомфорт, но победить меня ей никак нельзя.

— А мы попробуем! — на Люсиль обрушился поток воды, будто где-то сверху был водопад. — Эрик, не тормози!

Я сразу вспомнил наш старый трюк, которым мы успешно остановили не один десяток демонов. Пришлось напрячься и применить так нелюбимую мной рунную магию. То есть уподобиться Тали и вопить всякую ересь. Вода резко принялась разбрызгиваться во все стороны, а затем иссякла. Колдунья оказалась заключена в глыбу льда с идеальными пятиугольными сторонами, сверкающими как зеркала. Собственно именно ими они и являлись. Старый, как мир, способ — покажи демону зеркало, и его душа окажется заперта в нём, пока оно не будет разбито. А если их много, то эффект увеличивается стократно.

— Сработало? — сплюнув кровь, спросила напарница, пытаясь подняться на ноги.

— Вроде да.

Наступила тишина, только вода капала повсюду, как будто я снова в канализации Сейтира. Но затем раздался треск и хруст. Ледяная тюрьма разлетелась на части и оттуда вышла весьма рассерженная эгоресса.

— Хитрый трюк, я почти попалась! — крикнула она, обращаясь к небу. Её глазницы были пустыми, и из них сочилась тёмная, густая кровь. Чтобы избежать ловушки, женщине пришлось вырвать себе глаза. — Всё, больше никакой хорошей тёти Люсиль, я сотру вас в порошок!

Сказать-то сказала, но действовать не начала. Ведьма не знала где мы, а бить вслепую — очень непродуктивно. Я аккуратно нагнулся и поднял свой меч, который пришлось выпустить из рук, ради спаренного заклинания. Раз она у нас три в одном, значит, нанесём удар по всему — магией по нежити и демону, а холодной сталью по человеку. Ведь, если я правильно помню, люди с пробитым сердцем долго не живут? Каменная крошка у меня под ногами тихонько скрипнула, но этого хватило, чтобы колдунья тут же развернулась в мою сторону и ударила кулаком в воздух. Кусок стены за моей спиной разлетелся тучей осколков. На несколько дюймов правее и я бы остался без руки.

Телекинезис одновременно самая простая и самая смертоносная из магий, доступных человеку. Он не так эффектен, как лёд, огонь, вода и молнии, но у него есть один важнейший плюс — заклинания этой школы не нужно заготавливать. Они затрачивают невероятное количество сил, но у Люсиль, к сожалению, с этим проблем нету, а взамен позволяют перемещать любые объекты на расстоянии. Сейчас, например, то, что она в меня только что бросила — была всего лишь воздушная волна. Только удар от неё сравним с разрывом огненного шара.

Я кивнул Тали, нарисовав острием в воздухе восьмёрку. Та лишь моргнула в ответ.

— Эй!

Колдунья рывком повернулась в мою сторону и наискось рубанула ладонью, чтобы избежать перспективы быть укороченным вдвое пришлось рыбкой прыгнуть вперёд. Краем глаза я отметил появившуюся на полу позади меня глубокую борозду. Но любоваться потрясающей разрушительной силой её заклинаний было некогда. Ласточка уже наполовину закончила свои игры в бормоталки, а удар должен быть нанесён практически одновременно. Тварь, точно слышавшая мои шаги, почему-то начала разворачиваться к Тали. Скверно, рыжая ведьма сейчас никак не могла уклониться — всё её внимание было сосредоточенно на подготовке заклинания.

— Чтоб тебя… — в отчаянии выругался я, тем не менее, не сбавляя хода и складывая новые пальцовки — уже знакомые вам по сражению с духами в Мёртвом лесу. Как ни странно, это помогло. Люсиль вновь переключила своё внимание на меня, посчитав всё же более опасным. Мой меч загорелся чёрным пламенем, а бежать оставалось всего пару шагов. Колдунья сделала пас рукой, но опять не попала — вместо меня назад улетело несколько здоровенных каменюк.

Тали закончила, не своим голосом рявкнув последние волшебные слова. Я, пригнувшись от кулака слепо отмахивающейся демоницы, что есть силы, оттолкнулся от пола, уподобляясь пружине. Раздался жуткий скрежет, кончик моего меча уткнулся во что-то твёрдое, но саму женщину разглядеть не удавалось — её окутало вихрем блеклого тумана. Клинок подался чуть-чуть вперёд, и я решил, что мы всё-таки победили.

Но реальность оказалась более жестокой…

Окутывающая Люсиль мгла разлетелась в стороны, и колдунья предстала совершенно невредимой, а моё оружие она держала за лезвие голой ладонью.

— Увы, шах и мат, — торжествующе сказала тварь, глядя на меня только что восстановившимися глазами. — Хорошая попытка, парень, но твой меч тебя подвёл.

С этими словами она сжала клинок ещё сильнее и тот, с тонким «дзынь» сломался, брызнув во все стороны осколками, один из которых полоснул меня по лбу над правым глазом. Ведьма, тем временем, одной рукой, не глядя, махнула на Тали, и девушку с глухим, влажным хрустом припечатало о камни. Рыжая не попробовала подняться, из чего я сделал вывод, что она потеряла сознание… в лучшем случае. Второй же Люсиль схватила меня за шею.

— Нет уж, тебе придётся помучаться перед смертью, парень.

Первый удар пришёлся справа от сердца, переломав мне все рёбра и заставив ослепнуть от боли. Второй — чуть ниже. Третий — в живот. Такого мне ещё не приходилось испытывать. Её атаки были не простыми — складывалось ощущение, каждый удар пробивал насквозь, превращая внутренности в кровавую кашу. Не знаю, каким чудом я не потерял сознание сразу. Рукоять верного меча выскользнула из ослабевшей ладони, жалобно звякнув о пол, будто извиняясь, что он подвёл в самый нужный момент.

— А ты крепкий… — Тварь всё ещё держала меня в воздухе.

Я прохрипел что-то невнятное (это был несвязный бред даже в моей голове — из-за адской боли все мысли путались).

— Это тебе за то, что мне пришлось вырвать себе глаза. Тоже, знаешь ли, неприятно, — пояснила Люсиль. — А твою подружку я, пожалуй, не убью. Искать снова достойный материал — утомительно, так что придётся таскать её с собой, пока не найду его. Ну что ж, пора прощаться? Жаль, что мы не сработались, вы вроде неплохие ребята…

Она всё говорила, но я не слушал — моё сознание всё больше застилала вязкая, чёрная пелена. В уши будто напихали ваты, и так хотелось спать, несмотря на терзающую меня невыносимую боль. Каждый последующий вздох был всё слабее. Смерть звала меня на последнюю прогулку — путь в бездну.

Но тут ладонь нащупала на поясе что-то непривычное.

«Подарок… Малисиерры…» — промелькнуло в гаснущем сознании.

Это был скорее рефлекс, чем осознанное действие — я сжал полированную рукоять деревянного кинжала и ткнул им куда-то в грудь демоницы. Мне как-то было невдомёк, что он даже не острый и что её шкуру три секунды назад не смог проткнуть настоящий меч из стали. Однако оружие совершенно не встретило сопротивления. Сквозь болото в ушах я расслышал, как Люсиль сначала удивлённо ойкнула, а затем закричала что-то. Кажется, она спрашивала у меня, что за дерьмо с ней происходит.

Руку, которой я держал кинжал, будто по локоть окунули в расплавленный металл. Из последних сил у меня получилось разлепить веки.

То, что я увидел, повергло меня в неописуемый ужас.

Колдунья стояла с открытым ртом, её глаза были на выкате, а на искажённом лице застыла гримаса ужаса и муки. От оружия дриады во все стороны разрастались настоящие корни, похожие на какие-то щупальца. Они прорастали сквозь тело демоницы, заставляя кожу бугриться и лопаться, а в меня из неё перетекало нечто тёмно-синие, смахивающее на подкрашенную воду.

Последнее, что я увидел — это как у неё из головы стали появляться ветви, покрывающиеся тёмно-зелёными листьями, а из ног в землю уходили всё более толстые змеи-корни.

Затем моё сознание всё-таки покинуло меня.

* * *

Я видел сон. И я знал, что это всего лишь сон. Что стоит мне пожелать — и он окончится. Но нечто внутри меня подсказывало, что лучше досмотреть его до конца.

И я смотрел.

* * *

— Мадемуазель Фуалвэ, вас тут хочет видеть какой-то бродяга, — доложил дворецкий — пожилой мужчина, в идеально чистом костюме. — Отослать его прочь?

Немолодая женщина оторвалась от читаемого ей фолианта, содержащего странные картинки невиданных монстров и различные магические круги, и посмотрела на своего слугу вечно усталыми, тёмными глазами.

— Если не просит милостыню — пусти его, — вздохнула эгоресса, захлопывая тяжёлую книгу. — Мне сегодня скучно, вдруг это странствующий сказитель. Проводите его в малый зал и подайте вина. Я сейчас спущусь.

Прежде чем пойти посмотреть на загадочного гостя, Люсиль посмотрелась в старинное зеркало, висящее на стене. Увидев своё давно уже покрытое глубокими морщинами лицо, дряблое тело и далёкую от осиной талию женщина вновь вздохнула. Скоро от былой красоты не останется ни следа. И сколько бы она не билась, пытаясь исправить ситуацию магией, всё увянет, как цветы на окне, которые растяпистая служанка несколько дней подряд забывает полить.

Зачем нужны богатства и могущество, если они всё равно не могут подарить желаемого?

За такими мыслями она и не заметила, как преодолело три лестничных пролёта и несколько коридоров, разделяющие библиотеку и малый зал.

Тот, кого дворецкий назвал бродягой, уже сидел там за длинным столом, изучая хрустальный пустой хрустальный бокал. Вся его одежда была черна, как безлунная ночь, но сейчас перепачкана в дорожной пыли. Скорее всего, этот костюм был сшит арайне, только у них получилось так качественно маскировать швы на камзоле и брюках. На поясе незнакомца висели пустые ножны — охрана заставила его сдать оружие, но эгоресса не сомневалась, что этот человек всё ещё чрезвычайно опасен. В его голубых глазах плескался вечный интерес мальчишки, а так же чувствовался опыт умелого война и мудрость столетнего мага. Убрав с лица прядь выбившихся из хвоста чёрных волос, он встал и поклонился, как полагалось по этикету простолюдину приветствовать особо благородных кровей.

— И зачем же ты хотел меня видеть, путник? — слегка ироничным тоном спросила его женщина, кивком разрешая сесть обратно. Сама же она осталась стоять.

— Госпожа эгоресса, — иностранец, приметила для себя Люсиль. — У меня для вас есть предложение, от которого вы не сможете отказаться, но для начала я хотел бы пройти в такое место, где нас точно не смогут подслушать. Знаете ведь старую поговорку — даже у стен есть уши.

— Потрудитесь хотя бы представиться, месье…

— Не здесь. Вы всё поймёте, когда выслушаете меня.

Женщина заколебалась. С одной стороны, ей было интересно, что же хочет предложить ей этот странный человек. С другой — она его опасалась.

После непродолжительной битвы, любопытство всё же одержало верх. К тому же он не был похож на безумца, режущего людей ради забавы. Скорее на умелого убийцу, но если бы он пришёл по её душу, то точно не стал бы вот так заявляться через главный вход.

— Хорошо, следуйте за мной.

Она привела его в одну из своих потайных комнат, где хранились ценные свитки и редкие артефакты. К сожалению, для телекинетиков они не представляли никакой пользы и были отняты у тех, кто в разные годы пытался так или иначе нападать на родовой замок Фуалвэ.

— Здесь нас точно никто не услышит?

Женщина утвердительно кивнула, присаживаясь на одинокий стул, стоящий у стены. Он был тут один, остальное пространство небольшой комнатки занимали стеллажи и книжные полки.

— Меня зовут Вальд, госпожа Фуалвэ, и предложить я хотел бы следующее…

От того, что он стал говорить дальше, у Люсиль чуть глаза на лоб не полезли. Этот человек предлагал бессмертие, силу и молодость, всего лишь в обмен на верность. И он не врал. В процессе рассказа незнакомец доставал непонятно откуда свитки, со схемами и формулами. Эгоресса не разбиралась в тёмной магии настолько, чтобы полностью понять весь ритуал, но принцип был ясен.

— Мэтр Вальд…

— Я не мэтр, — резко перебил её незнакомец. — И, пожалуйста, не называйте меня так. Имени вполне достаточно.

— Хорошо, месье Вальд, наверняка этот ритуал не прост, иначе все бы его совершали.

— А вы проницательны, госпожа Люсиль, — женщина поморщилась. Она не привыкла к такой фамильярности. — Придётся проделать немалую работу. Но большую её часть я возьму на свои плечи, от вас же требуется…

Тёмный маг вкратце описал, что предстоит совершить.

— Родить от демона!? — ужаснулась эгоресса, чуть не упав со стула. — Да за кого вы меня принимаете!? Неужели нет другого способа!?

— К сожалению…

Он вновь стал сыпать магическими терминами, подробно описывать некоторые части ритуала и говорить о том, какая колоссальная энергия на это понадобится.

— … понадобится найти родственного вам по крови человека, когда придёт время возрождаться, но с этой задачей…

Люсиль слушала вполуха. То, что этот человек описывал, было ужасно. Но с другой стороны, это — её мечта. Вновь стать молодой и красивой. Чёрт с ним, что не человеком, а какой-то тварью.

— Так что, вы согласны? — женщина и не заметила, как его рассказ подошёл к концу.

— Я… я…

— Если вы откажете, то мне придётся убить вас, — огорошил её Вальд.

Продать душу или умереть?..

* * *

Одинокий корабль разрезал просторы ночного моря. Ветер дул исправно и вёл небольшое судно вперёд. Вся команда спала, так что на покачивающейся палубе стоял один единственный человек, похожий на ворона переростка в своём чёрном наряде. Без луны, в свете мириад звёзд, он выглядел весьма зловеще. Взгляд его глаз, похожих на два чистейших сапфира, был обращён к едва виднеющейся кромке земли, из ноздрей, на выдохе, со свистом вырывались облака пара. Даже сейчас, летом, кристально прозрачный воздух в этих северных морях трещал от мороза. Наутро они будут проплывать мимо знаменитых островов Искр, с которых снег и лёд не сходят никогда, поэтому в свете солнца эти безжизненные клочки земли блестят так, что, не прищуриваясь на них смотреть нет никакой возможности.

Мужчина постоял так минут десять, разочарованно цокнул языком несколько раз. Затем поморщился, помассировав указательными пальцами виски, и тяжело вздохнул.

— Да, мне жаль, что ничего не вышло, любимая. Столько работы насмарку, а она могла бы стать очень ценной помощницей, — он прервался, так как резкий порыв ветра ударил ему в лицо. — Я уже в пути. Мой ученик с твоей дочерью приступил к заданию. Кажется, работа уже сделана, но для верности я попросил его уничтожить их всех подчистую. Чем меньше поклонников этих…

Мужчина внезапно запнулся, протёр глаза и поводил рукой в воздухе, будто очищая заляпанное зеркало.

— Нет-нет, со мной всё в порядке, просто… — он усмехнулся. — Расскажу при личной встрече. У меня есть очень интересная информация об одном из тех, кто умудрился остановить воскрешение Люсиль. Хорошо. Значит, через пару недель на островах. А когда ты доберёшься? Жаль. Ничего, начну без тебя. Появишься аккурат к фейерверку. Пока, любимая. И я тоже скучаю.

* * *

Я погружался в бесконечное болото из мрака. Он тут был необычный, похожий на зыбучие пески. И давил, давил, давил. Будто бездонная пучина океана. С каждой секундой мне становилось всё больнее. И ни вздохнуть, ни закричать… ни умереть. Точнее, последнее ждало меня внизу, на дне, но до того момента, как я его достигну, мне предстоит испытать многие тысячелетия мучений. Не представляю, откуда это было мне известно, но сие знание втемяшилось в моё сознание, подобно навязчивой идее. Оно сводило с ума гораздо вернее самой боли и ужаса — осознание того, что тебя ожидает.

Внезапно темнота сверху стала ещё гуще, если это можно так назвать. Темнее, чем тёмное, плотнее… словно там кто-то был. Её прорезали две белые полосы, а затем раскрылись два красных глаза, без какого-либо намёка на зрачки. Во тьме сверкнул клюв, способный пробивать лучшие доспехи насквозь, с дамасковым узором на нём.

Я впервые видел его своими глазами, но прекрасно знал, кто меня посетил. Левое предплечье горело огнём, но это не столько мешало, сколько помогало — хоть какое-то новое ощущение, кроме тяжести бесконечного мрака и удушья.

— Что же ты, человече, решил отправиться в бездну!? — громогласно спросило огромное существо. — Неужели сдаёшься на милость костлявой!?

Попытка ответить не увенчалась успехом — воздуха в моих лёгких не было уже целые века.

— Ты мог спастись!

С кашей вместо всех внутренностей-то? Интересно как? Эта тварь явно забыла, за тысячелетия скитаний в нигде, насколько хрупки люди.

— А-ха-ха, — разразился ухающий хохот. — Молодец, человече, что не теряешь чувство юмора до самого конца. Хотя может и не конца… Освободи меня! И тогда ты будешь жить!

И если когда-нибудь вновь приду в себя, то буду вечно оплакивать миллионы погибших.

— Мне нет дела до ваших мелких дрязг, ты сам знаешь, что мне нужна лишь путеводная нить в ваш мир.

Нет уж, ради своей жалкой тушки я не хочу рисковать столькими жизнями.

— Тебе ведь не безликие людишки небезразличны. Ты боишься, что я убью твоих близких. Этих забавных девчонок, — миролюбиво ответил голос, глазища чуть-чуть сузились. — Могу пообещать, что не трону их. Идёт?

Ну, уж нет. Все лгут — люди, монстры, демоны. И даже боги.

— А-ха-ха, — мрак вновь затрясся от его смеха. — Всё же мне не хочется списывать тебя со счетов, ждать очередную вечность пока меня найдёт другой — слишком неприятно. Я помогу тебе. И даже не потребую ничего взамен — силы, которую ты получил от той самозванки, вполне достаточно, чтобы вытащить тебя из этой ямы в бездну.

Я ничего не успел ни ответить, ни подумать. Красные глаза полыхнули рубиновым огнём и мрак начал рушиться, золой осыпаясь на виднеющееся где-то в бесконечной дали дно. Мой маленький мирок заполнил нестерпимый, испепеляющий свет, сжигающий глаза даже сквозь закрытые веки. А затем обрушилась пустота забвения.

* * *

Первое, что я услышал, был стук моего собственного сердца. В отсутствие всего остального этот размеренный, тихий звук успокаивал. Затем вернулись ощущения тела, но с ними было что-то не так. Казалось, что меня окунули с головой в ванну с водой, но я всё ещё мог дышать. Попытка пошевелиться закончилась не сказать, что провалом, но какая-то сила возвращала мои руки и ноги обратно на место, давая им простора не более чем на дюйм.

Надёргавшись в своё удовольствие (если это можно так назвать) я всё-таки догадался открыть глаза. Мир вокруг был каким-то мутным и оранжевым, словно погружённый в подкрашенную воду.

Внутри меня что-то шевельнулось. Накатили тошнота и кашель.

— Дорогой? — раздался прямо в голове радостный до безумия, но очень усталый голос девушки-слизня. — Дорогой! Ты, наконец, очнулся!?

Ответить не вышло — язык не шевелился, так как весь рот был забит… Атрамой. И не только он, судя по всему, она была всюду, поглотив меня целиком. И, самое смешное, не могу сказать, что мне это было противно.

Тем временем, девушка, нарадовавшись и наликовавшись вдоволь, начала медленно… даже не знаю, как это назвать. Покидать моё тело, наверно так будет точнее всего. Когда она закончила, я не успел ничего сказать — Атрама тут же скрылась в полу, как капля дождя в песке пустыни.

Что ж, теперь у меня было время нормально осмотреться.

Я лежал на просторной кровати в залитой солнечным светом комнате. В воздухе витали обычные утренние ароматы — запах свежей выпечки, жареного мяса. С улицы едва ощутимо тянуло свежевыделанной кожей, сточной канавой и какими-то пряностями. Видимо меня привезли в гостиницу в крупный город. А кожевенными изделиями, если мне память не изменяет, славился в Медине только Рион. Значит, девчонки не стали терять времени зря и добрались до нашей цели. С другой стороны, со мной раненным они должны были тащиться не быстрее хромой черепахи. Выходит, я провалялся без сознания не менее трёх-четырёх дней.

— Две с половиной недели, Эрик, — с порога сказала мне Ласточка. Никогда не видел на её лице такой широченной улыбки. — Да, мне не трудно предугадать ход твоих мыслей. Но я бы на твоём месте радовалась, что не попала в бездну!

— Что… аргх!!! — сесть оказалось значительно труднее, чем ожидалось. Грудь взорвалась дикой болью, будто меня резали сотней ножей. Я разразился гневной тирадой, адресованной предкам Люсиль и подробно описывающей то, каким извращёнными вещами они должны были заниматься, чтобы произвести на свет это демоново отродье. Из этого колоритного списка некрофилия и зоофилия оказались самыми пристойными и безобидными.

— О, а наш паренёк делает успехи, — весело хохотнула Тия, возвышающаяся над остальными моими спутницами.

Скосив глаза, я заметил интересный для себя факт — они все сменили одежду. Демоница свою шкуру променяла на кожаную куртку с железными пластинами и шорты, но золотой обруч остался на месте, подтверждая свою значимость для женщины. На Риппи всё так же красовался сарафан, но теперь он был гораздо цветастее, весь увешанный какими-то ниточками и висюльками и подозрительно знакомая шляпа висела на верёвке на спине. Плюс к этому её волосы оказались уложены в сложный каскад косичек и проплетены тонкими серебряными цепочками. А ещё у неё во рту торчала ароматическая курительная палочка. Насколько мне известно, такие распространены на островах и Южном королевстве. Тали одела привычный наряд из тёмно-зелёного шёлка с длинной юбкой с высоким разрезом. Что при её коротких толстых ножках выглядело наглым плевком в лицо любому канону моды. Я слегка расстроился, не увидев Сании и Атрамы. Было интересно посмотреть, как изменились они.

— Давно?..

— Три дня назад, — тут же перебила меня Ласточка. — Многое случилось с того момента, как ты занялся прогрессивным садоводством и вырастил из очаровашки Люсиль дерево-переросток.

— Расскажите…

— Хорошо, — Тали вновь знала о том, что я собираюсь спросить.

* * *

Блаженное забытье отпустило меня и тут же подкинуло сразу несколько не самых приятных новостей. Во-первых, голова раскалывалась, а всё тело болело так, будто его использовали в качестве груши для битье. Часов этак десять подряд. Однако мне стоило собой гордиться — если бы я не предприняла кое-какие меры, мои мозги бы сейчас живописным узором украсили весь пол площадки. Во-вторых, причиной моего пробуждения был оглушительный грохот и треск. Площадка, поднятая вверх силами Люсиль медленно, по кускам, осыпалась вниз. И, в-третьих, этот идиот — Эрик, валялся в самом центре, где невесть откуда появилось здоровенное дерево. Именно его корни и не давали нам рухнуть с, бездна знает какой высоты, и превратиться в готовую отбивную.

— Так… замечательно, — прошептала я, неуклюже стараясь подняться на ноги. Всё вокруг ходило ходуном и грозило вот-вот рассыпаться. — Давай, милая, ещё одно усилие.

Уговоры себя любимой помогали, но слабо. Мир был размыт, будто смотришь сквозь дно бутылки — результат удара затылком о каменную стену. Если бы мне не удалось создать небольшой гейзер за секунду до столкновения, то мои кости превратились бы в муку. Всё тело жутко ломило, болел каждый сустав — это уже последствие чрезмерного использования сильной магии. Запас сил ограничен и когда они на исходе, для колдовства черпается собственная жизнь. Я это прекрасно знала и с ужасом представляла себе, в каком состоянии окажусь после того, что собиралась сделать. Но по-другому нельзя. Да и оставлять этого героя-недоучку на поруки судьбе, мягко говоря — бесчеловечно. Подохнет же, болезный.

— Держись, Эрик, я сейчас буду! — не имею ни малейшего понятия, зачем крикнула это. Парень лежал и не шевелился, так что, скорее всего, пребывал без сознания. Мысль о том, что он уже на полпути в бездну я старательно от себя гнала. Этот остолоп просто не мог так легко помереть — такое было бы слишком нелепо даже для него. Одержать эпическую победу и испустить дух рядом со своим поверженным врагом.

Путь до его тела пришлось проделать ползком, так как ноги совершенно не слушались. Но когда я увидела, что с ним случилось, то сразу поняла — дело грозит встречей с костлявой. Парень судорожно хватал ртом воздух, вся его грудь сочилась кровью из бесчисленных порезов. Кое-где сквозь кожу выглядывали острые осколки переломанных ребёр. Я не сомневалась, что внутри у него настоящая каша. Эрик — не жилец, но даже сознавая это мне было совестно оставить мага тут.

Хотя надгробие вышло бы неплохое.

— Терпи, паренёк, терпи — там внизу есть те, кто ждёт твоего возвращения, да и мне будет неприятно присутствовать на похоронах единственного мужчины, которого я когда-либо звала «другом», — а ведь и правда. У неё всегда были только подруги. С тех пор, как те твари сотворили со мной ужасы, о которых и вспоминать не хочется, я не могу терпеть, когда ко мне прикасаются мужчины. Меня бесит один их вид и запах. Мастер Клауд заслужил моё вечное уважение, но вряд ли есть хоть один человек в мире, который смог бы назвать его другом. — Иии… Поехали!

Я подхватила бессознательного Эрика и сразу поняла, что переоценила свои силы. Если бы не связка амулетов на шее, то шансов бы просто не осталось. А так передо мной встал выбор — либо оставить несчастного доживать тут последние часы в одиночестве и луже собственной крови, либо пожертвовать частью побрякушек, вытянув запрятанную внутри магическую силу и, надорвав пупок, перенести нас обоих вниз, где должны дожидаться его подруги — монстрихи. Доверять им свою жизнь очень не хотелось, особенно демонице с персиковой шерстью, но других вариантов Каэлерис не предоставила.

* * *

— Во имя всемилостивых богов, что за тёмная магия здесь твориться!? — охнул Джерихо, во все глаза глядя на титанические корни, медленно и степенно прорастающие сквозь витающую в паре сотен локтей над землёй каменную площадку.

— Хотела бы я знать… — Тия пребывала примерно в таком же состоянии. Как и все остальные, находящиеся здесь. — Что там воротит этот идиот!?

— Дорогой… — обеспокоенно протянула Атрама, не решаясь даже двинуться с места.

Сания молча нарезала круги вокруг пленников, стараясь одновременно уследить и за ними и за происходящим в небе. На лице у неё застыла восковая маска крайней сосредоточенности. Такая же, как когда она занимается лечением или составлением элексиров. В этот момент девушку лучше не отвлекать, так как от её благодушия и покладистого нрава не остаётся и следа. Риппи же просто балансировала на одной ноге рядом с суккубой и пленным архиепископом, уподобляясь какой-нибудь цапле, как обычно хмыкая незатейливый, но прилипчивый мотивчик. И именно её зоркие птичьи глаза приметили движение на краю поднятого в воздух куска подземелий.

— Смотрите, там кто-то есть! — пискнула пернатая, указывая вверх.

Взгляды девушек и пленников сразу же метнулись в том направлении, куда показывала гарпия. Но в свете одних лишь звёзд мало что можно было разглядеть.

— Может очередной корень? Или камень отвалился? — предположила Тия.

Девочка замотала головой.

— Нет же! Там что-то другое!

— Тихо, не кричи, главное, чтобы…

Закончить суккуба не успела — с края площадки сорвалось нечто и камнем рухнуло вниз. Сначала все решили, что это обычный камень отвалился — уже далеко не первый, но затем где-то в глубине него стали загораться огоньки. Загораться и тут же гаснуть, словно искры. Непонятный объект замедлился, а потом и вовсе завис, проделав, примерно, половину расстояния до земной тверди. Тогда-то до девушек и дошло, что это Ласточка со своей левитацией, взгромоздившая Эрика себе на плечи. То и дело совершая резкие рывки, будто срываясь в последнее пике, она медленно принялась двигаться к застывшей подобно статуям группке людей… и нелюдей.

— Ну ни *** себе полётик… — фыркнула демонша, сопроводив эту короткую фразу изрядной долей цветастых ругательств. — Слава Всеединым, они живы…

Последнее было сказано настолько от души, что Джерихо не смог удержаться от того, чтобы согласно кивнуть. Враг врагом, но столкнуться с тем, что подняло вверх такую здоровенную глыбу, он хотел в последнюю очередь. Кивнул и тут же одёрнулся, чертыхнувшись себе под нос.

* * *

Никогда и ничего ещё не давалось мне НАСТОЛЬКО тяжело. Этот полёт вывернул все мои жилы наизнанку, в какой-то момент я, кажется, даже потеряла сознание от боли и напряжения. Но тут же пришла в себя и выжгла ещё амулетов, возможно перебрав чуток. Волна силы накрыла затуманенное сознание. Это сравнимо проходу ледника или прыжку в водопад. Беснующаяся энергия разилась по телу, даруя ложное ощущение всемогущества и вседозволенности.

Я измученно взвыла, а перед глазами так и вставал длинный список последствий интоксикации магией. Остаётся радоваться, что сейчас мой предел лишь слегка превышен, а это лишь «лёгкое» похмелье на один-два дня. Похоже на то, что со мной было после литровой бутылки пшеничной водки, выпитой практически залпом.

Как только мои ноги коснулись земли, они сразу подкосились и, я с глухим стоном рухнула навзничь, еле успев скинуть с себя тело Эрика. Весил он не меньше слона.

Тут же подскочили эти монстрихи — демоница, с очень несчастным видом принялась рвать одежду на парне, а когда сделала это, охнула, помахав рукой своей подруге.

— Да-да, идите помогите нашему героическому идиоту. Ему немало перепало, — слабо прошептала я, не имея возможности пошевелить даже мизинцем. Не потраченная сила уже начала вредить мне, но с другой стороны не давала потерять сознание. Единорог всё же насильно влила в меня какую-то настойку, оставившую во рту горький привкус грейпфрута, и переметнулась к Эрику.

— Как он там? — внезапно спросил тот, от кого этого меньше всего ожидали — Джерихо.

— Тебе-то какое дело? Хочешь знать, доживёт ли до палача!? — гневно ощерилась суккуба, её глаза влажно блестели. Архиепископ тут же заткнулся, опасаясь тяжёлого кулака женщины, а то и копыта в промежность…

— Дорогой… — слизень и пернатая, понимая, что будут только мешаться под ногами у своей спутницы, беспрестанно всхлипывали в обнимке друг у друга.

— Какой ужас, — услышала я тихий шёпот единорога, принявшей сейчас человеческий облик. — Столько переломов мне никогда не приходилось видеть. Множественные повреждения лёгких и внутренних органов. Кто с ним сотворил такое!? Неужели та девушка?

— Нет, — странно слышать свой голос таким слабым и беспомощным. — Там… было другое существо. Смесь человека, демона и нежити. Эгоресса Фуалвэ собственной персоной. Мы сражались с ней, но проиграли. Она собиралась убить его, но парень что-то сделал. Я не видела — отключилась, а когда пришла в себя, там, где стояла эта тварь, уже росло дерево.

Девушки выслушали короткий, сбивчивый рассказ с неповторимым вниманием. Однако он мало чем помог: Эрик умирал, а знание того, что виновник его плачевного состояния уже отправился в бездну, мало чем помогало. Джерихо же озадаченно бормотал под нос, скорее всего стараясь предположить, чем проклятый колдун смог одолеть столь могучее существо. Единственная, кого ничего сейчас не волновало это — среброволосая девочка, проливающая слезу за слезой, но продолжающая попытки хоть как-то помочь несчастному. Её руки тряслись, а губы шептали уж совсем неразборчивые вещи, но она продолжала извлекать из своей сумки склянку за склянкой, баночку за баночкой, пытаясь напоить умирающего отварами, прикладывая тряпочки с мазями. Но кровь всё никак не останавливалась, сердце билось всё медленнее, а дыхание становилось всё слабее.

И почему-то смотреть на это было больно.

— Сания… ты уже сделала всё что могла, — внезапно отчётливо сказала демоница с персиковой шерстью, ласково положив ладонь на плечо подруги. — Если продолжишь, только навредишь ему.

— Но…

— Хватит! Забинтуй покрепче, и отнесём обратно в деревню. Ты не хуже меня знаешь, что с такими ранами он бы уже скончался, — непреклонно сказала женщина. — Что-то держит его на грани. Я чувствую магию, сочащуюся из его тела.

— Хорошо… — та подняла свои радужные глаза, полные слёз. — Тия, помнишь мои слова о том…

— Да. Не сейчас. Мне тоже нелегко, сестрёнка, — интересно, о чём они? Чёрт, меня саму вот-вот ждёт отправка в бездну, а любопытство всё равно не дремлет. — Кстати, а что будем делать с этими? — суккуба махнула рукой на совсем затихшего Джерихо. Похоже, архиепископ решил, что если он притворится ветошью и не будет отсвечивать, то о нём забудут.

Я ошалело уставилась на неё (в общем-то, на большее меня сейчас и не хватит) с немым вопросом во взгляде.

— Пусть уж лучше человек решает, что делать с людьми, — пожала плечами та, отвернувшись. Но ей не удалось скрыть предательскую слезу, скатившуюся по щеке. — А то я сама бы этих придурков…

— Ладно-ладно, мне всё ясно! Отпустите их и давайте в деревню. Правда меня вам придётся тоже нести.

Сказала и отрубилась, так как магия пожертвованных амулетов сошла на нет.

Наконец-то, хоть ненадолго, всё перестанет так зверски болеть!

* * *

Что-то сны меня в последнее время не радовали своим разнообразием. С садистской усмешкой они возвращались ночь за ночью, бередя кровоточащие раны, которые уже не заживут никогда. Этот кошмар был знаком до зубовного скрежета, но, как и в большинстве сновидений, отклониться от привычного сценария никак не получалось. Что бы ты ни делал, всегда оказываешься в тех же местах… в тех же ловушках. Я немногое запоминала, всякий раз в голове оставались лишь те же образы.

Обшарпанные стены приюта для сирот.

Скрипучий деревянный пол в моей комнате.

Хлипкая дверь, которая не в силах защитить от надвигающейся опасности.

Потом грохот, ругань, на меня наваливаются сразу несколько старших парней, привязывают к провонявшей и кишащей клопами кровати. Я кричу, пытаюсь вырваться, но они лишь смеются. На губах этих извергов застыли плотоядные, нечеловеческие улыбки, как у диких зверей. Звук трескающейся ткани и десятки рук, беззастенчиво лапающих беззащитное тело.

Пока меня не нашла мама, моя жизнь неотвратимо катилась ко дну. Вечно голодная, полудикая девочка, меняющая один сиротский приют на другой по всем северным королевствам. Самое смешное — попытка избавиться от своего бренного существования действительно принесла мне облегчение. Я спрыгнула с моста в реку. Но меня спасла проходившая рядом парочка служителей Церкви.

Тогда-то всё и случилось.

Оказывается, мама никогда обо мне не забывала, но, даже имея в своём распоряжении большую часть весьма недюжих сил поклонников Всеединого, найти потерянного ребёнка на этом огромном континенте не так уж просто. Тем более что она видела меня только младенцем в колыбельке. Сразу после родов, кто-то из её завистников или конкурентов отца, не суть важно, организовал налёт на монастырь, чтобы выкрасть меня и использовать в качестве рычага давления. У них получилось, но произошла нелепейшая вещь — по дороге к заказчику похитителей встретили обычнейшие разбойники с большой дороги. Бандиты нашпиговали их стрелами из-за кустов, обчистили карманы и оставили маленький орущий свёрток на поживу волкам. Там его нашёл проезжающий мимо крестьянин, но брать к себе не стал — своих детей бы прокормить, а отдал в приют в ближайшем городе. Ну а дальше всё и так ясно.

Кстати, эту историю я не рассказывала никому, даже Эрику, так что ему ни слова!

Итак, сейчас пробуждение оказалось весьма приятным — кошмар померк и растаял, а тело ни капли не болело. В голову на секунду закралась шальная мысль, что меня угораздило отдать богам душу и теперь меня ждёт вечный покой в райских садах бездны. Но не стоит себя накручивать, скорее всего, прошло много времени, и я успела поправиться.

Знакомая крохотная комнатушка в том самом постоялом дворе в Бюзансе, где нас подрядили исследовать странный свет. В окно, занимавшее четверть стены, били яркие лучи совсем ещё утреннего солнца. Пели птицы, и, вообще, встречи с душкой Люсиль как будто не было. Даже царапины или ушиба на память не осталось, что слегка подталкивало к версии о скоропостижной кончине. Впрочем, если бы это был рай, то он бы принял форму чего-нибудь более экзотичного. Как хозяина рыцари Доториса не засекли — эти комнатушки меньше чем камеры в темнице Церкви!? Издевательство над постояльцами, если вы спросите меня…

Следующим моим открытием стал зверский голод. Видят боги, я сейчас бы целого быка умяла!

Что ж, зададимся выполнимой целью — раздобыть еды, а затем будем решать проблемы по мере их появления. Раз уж угораздило застрять здесь со зверинцем Эрика, то можно ненадолго перенять его философию о нашем мироздании.

Стоп! ЭРИК!?

Меня словно пинком вышибли из кровати. Кое-как замотавшись в простыню, я кубарем вывалилась из комнаты и в три прыжка оказалась в общем зале. Там было пусто, если не считать пылинок, танцующих в солнечных лучах. И суккубы, то бишь Тии, если мне память не изменяет. Демоница коротала своё время в компании нескольких бутылок дешёвого вина. Под столом у неё валялась ещё целая армия их «почивших» соратниц. На лице у женщины застыла скорбно-убитая маска, а взгляд расфокусированных глаз был устремлён куда-то в неведомые дали. Короче, она находилась в своём собственном маленьком мирке. Однако на моё появление отреагировала, кивнув на сидение напротив себя.

— Он… того?..

— Нет, парень жив. Пока, — это «пока» было насквозь пропитано неизбежностью конца. — Сания делает всё возможное, вместе со склизкой, но такие раны… дар Лейрис еле теплится в нём.

— С горя в поэты записалась?

— Когда-то в другой жизни я была дворянкой, нас учили изящно выражаться, — усмехнулась Тия, в три глотка осушая половину очередной бутылки. Меня аж передёрнуло. — Кое-что из этого ещё осталось. Скажи… Тали. Можно я буду звать тебя Тали?

Согласный кивок. Никогда не была щепетильна в отношении к титулам и этикету. Правда, мне всегда нравилось, когда люди звали меня «леди».

— Кем был Эрик для тебя? — суккуба пьяно захихикала. — Прости за такую банальщину, но я, как видишь, не совсем в твёрдом уме и здравой памяти. Ой, там как-то наоборот было. Хе-хе.

— Да, сестрёнка, ты уже хороша, — невесело улыбнулась я. — Он мой первый и, скорее всего, единственный друг. Звучит глупо, но это для меня много значит. И пусть он глупый неумеха с комплексом мессии, но именно это делает его отличным от других мужчин. Ему по-настоящему не всё равно.

Демоница докончила начатую бутылку, резким движением откупорила следующую и приложилась к ней. Затем опомнилась, вопросительно побулькала содержимым, взглядом указывая на стоящую рядом кружку. Я согласно кивнула, но вместо того, чтобы дать ей налить себе вина, выхватила у неё бутыль и тоже отпила из горла. Та одобрительно рассмеялась, чуть не опрокинув стол.

— А сколько я спала?

— Сутки с небольшим, — пожала плечами Тия и, заметив моё бескрайнее удивление, снизошла до пояснения. — Не стоит недооценивать мастерство моей парнокопытной подруги. Её снадобья творят чудеса. Только вот Эрику она помочь не в силах.

— Потому что в этом мире его удерживает только сила, которую он выпил из Люсиль.

— «Выпил из Люсиль»!? Он вампир какой-то? Я давно заметила, что парень скрывает нечто о себе.

— Прости, Тия, у всех есть секреты. У меня, у тебя. И у него тоже. Я не вправе трепаться направо и налево. К тому же, почему ты говоришь о нём, как о покойнике?

— Потому что, если уж Сания не может его вытащить, то НИКТО НЕ СМОЖЕТ! — в переизбытке чувств демоница грохнула кулаком о стол. Тот был, само собой, не приспособлен к тому, чтобы его били разъярённые порождения бездны. Послышался звук бьющегося стекла. Вино красной лужей растеклось по полу. — Я действительно любила его, понимаешь!? Он первый, кто отнёсся ко мне, как к человеку тогда, когда уже я сама себя таковым не считала! Согласился помочь! Развеял нависающий надо мной кошмар! А теперь он лежит там и умирает! Из-за того, что в очередной раз сломя голову ринулся спасать кого-то!

— Ты… винишь меня?

— Нет. Скорее себя. За то, что осталась там останавливать этих твердолобых идиотов, а не последовала за ним. А ещё мне жаль Санию… для неё он тоже многое значит. Да и склизкая к нему явно неравнодушна, сколько бы Эрик не утверждал о её неспособности к обычным человеческим эмоциям.

Смотри ка ты, а парень умудрился себе собрать небольшой гарем на любителя экзотики. Даже любопытно, как он планирует заниматься этим со слизнем.

Я мотнула головой — сейчас не время думать о подобных… прямо не знаю, как называть такие вещи. Межвидовой коитус, если по-научному. Демоница же расценила моё телодвижение немного по-другому.

— Прости, сейчас схожу за тряпкой и всё уберу, — пробормотала она себе под нос и поплелась зигзагообразной походкой к двери на кухню.

Ну а я решила не дожидаться её возвращения, тем более, что может пройти немало времени, прежде чем Тия найдёт всё что нужно. Ноги сами понесли меня в комнату, где лежал Эрик.

* * *

Там было душно, и стоял знакомый, едкий аромат алхимической лаборатории. Благодаря Лирке этот дух настойчиво ассоциировался с домом. Я отвлёчённо вспомнила свою возлюбленную, которая наверняка сейчас места себе не находит изводясь беспокойством и ревностью в пропорциях, примерно, один к двум (попробуйте сами угадать, чего больше). Пришлось приложить усилия, чтобы вернуться в реальный мир со всеми его горестями и печалями. А их оказалось предостаточно.

Один беглый взгляд на лица присутствующих способен повергнуть в многодневную депрессию даже самого морально устойчивого человека. Нет, и вправду, девушки будто похоронили сразу маму, папу и любимую бабушку в придачу!

— О, мэтресса Талинира, вы пришли в себя, — тихо поприветствовала её единорог, выдавив натянутую улыбку. — Как самочувствие?

— Спасибо, не жалуюсь, — кивнув, ответила я. Чёрт, а эта девочка даже такой измотанной выглядит невероятно красиво! Может попробовать за ней приударить, когда ситуация станет чуть менее напряжённой? Эрик, вон, спит со своей демоницей, а я чем хуже!? — Но я пока только аспирант. Это наш парень — акселерат. Если мне не изменяет память, он входит в тройку самых молодых магистров в истории. Как его дела?

— Практически без изменений, — сокрушённо развела руками Сания. — Кровь не останавливается — слишком много ран, — в качестве доказательства она указала на гору окровавленных бинтов. Рядом валялась куча поменьше — чистых, только что прокипяченных. А между ними сидела Риппи с тазом горячей воды и методично, как заводная игрушка, прополаскивала там длинные белые ленты. — Смерть витает над ним, но что-то не даёт ей забрать его жизнь…

— А что ОНА делает? — последний вопрос относился к слизню, растёкшемуся по всему Эрику и даже, кажется, залезшему к нему в рот. — Надеюсь, не ест?

Сания вяло рассмеялась глупой шутке и вернулась к прерванному занятию — смешиванию разноцветных жидкостей из всевозможных баночек в один кошмар наяву. В дрожь бросала даже одна мысль о том, что получится у среброволосой в итоге. От такого ядрёного коктейля и живой копыта откинет, не то, что тот, кто находится на краю бездны.

— По-моему это уже перебор.

Девушка проследила за моим взглядом и вопросительно по-птичьи наклонила голову вбок. Чёрт, как же это мило!

— Это — мне.

— На тот свет собралась? Так уж случилось, что я кое-чего смыслю в алхимии и вижу, что такая штука послужит прямой дорогой к праотцам, — прямо материнские инстинкты проснулись!

— Необходимо следить за Эриком, а без эликсира я могу уснуть и пропустить момент, когда нужно вмешаться.

— Твоя подруга тебе уже говорила… — ах, да что уж там. — Малышка, ты — молодец. Ты сделала всё что могла. Кстати, вы ведь не планируете использовать эти бинты снова? Они же не стерильны!

Единорог оглянулась, Риппи поймала её взгляд и пожала щуплыми плечами, тем не менее, продолжив заниматься своим делом.

— Не считай нас глупыми, — с толикой укоризны ответила Сания, откладывая в сторону свои склянки. — Я наложила заклинание на воду и на всю комнату, — девушка постучала пальцем по перламутровому рогу, который слегка светился. — Так что они чище, чем можно себе представить.

Так уж и быть, не буду лезть не в своё дело, похожу, у них тут всё схвачено и без меня.

— Хорошо, прости, — повинилась я. — Так всё-таки делает ваш слизень?

— Помогает Эрику, — просто пояснила собеседница. Помолчала немного, но затем всё же решила рассказать более подробно. — Дышит и принимает мои отвары за него, сам-то он не в состоянии глотать. Останавливает, как может, кровь и снабжает организм необходимыми веществами. Если совсем кратко — Атрама сейчас живёт за него. Поэтому не мешай ей.

— И в мыслях не было, — замахала руками я. — И всё, что нам остаётся — только ждать?

— Именно… — девушка опустила глаза на чёрно-зеленоватую смесь и, со вздохом, вылила её в большую банку, где, судя по всему, хранила неудачные варианты зелий. — Риппи, пошли.

— Куда!? — встрепенулась пернатая, уронив в тазик недостиранный бинт.

— Нам надо поспать. Мэтр… леди Талинира говорит правду, — похоже, одно упоминание о сне сразу разморило замотавшуюся девочку, она широко зевнула, обнажив ряд идеально белых зубов без всякого намёка на клыки. Травоядная, что тут скажешь. — Атрама, справишься?

— Да! — сразу же откликнулся бесформенный сгусток. — Идите, с дорогим всё будет в порядке, я обещаю!

Мне бы твою уверенность, деточка. На перевязи Эрика за время разговора уже успели выступить новые красные пятна, а сейчас разрастались на глазах.

— Вы идите, а я останусь, — не знаю, что на меня нашло, но хотелось хоть чем-то помочь бедной малютке, которая заботилась об Эрике, как о своём старшем братике. — Не бойтесь, если что — позову. Отдыхай, малютка.

— Между прочим, мне шестнадцать! — гордо заявила единорог, вставая на ноги.

— Конечно, золотце, ты у нас уже совсем взрослая, — это было сказано слащаво-медовым голоском. Девушка обиженно сверкнула глазами и удалилась, хлопнув дверью. А, да, ещё гарпия напоследок показала свой острый язычок, встав на сторону подруги.

Не то, чтобы я такая злобная, но хотелось хоть немного раззадорить бедолагу, дабы не падала духом. Пусть лучше дуется на меня и занимает голову, придумывая язвительные ответы для следующей беседы. На это ей понадобится немало времени, так как сарказм ей удаётся с большим трудом, зато честность и вежливость лезет из всех щелей. Какая же милашка!

* * *

Далее несколько дней повторялось одно и то же. Я отдыхала, восстанавливая силы. Раны и кости заживают быстро, особенно, если тебе помогает целительница уровня Сании. Но вот дух, а точнее магическая оболочка, обожжённая мной, хлебнувшей сил сверх меры, требует большего ухода. И времени. Поэтому я старалась не перетруждаться. Запасы вина в подвале гостиницы, которую, с лёгкой руки Джерихо отдали в наше полное распоряжение, планомерно перекочевывали в бездонный желудок демоницы.

Ой, да, по поводу архиепископа и его карманной армии. Каким бы подонком этот молодой человек не был, всё же кое-что о чести он знал. У него имелись все возможности нас прикончить в ту памятную ночь, сразу после того, как у него были развязаны руки, но парень понимал, что обязан Эрику и его гарему жизнью. Ему пришлось пойти против своих принципов.

Однако отпускать нас никто не собирался (а вы что подумали? Хе-хе) лишь «взяли под стражу». Сейчас Джерихо и его шайка ожидали, пока наш герой либо придёт в себя, либо окочурится, околачиваясь поблизости. Деревенских с их благодарностями к нам не пускали, декатон куда-то уехал, а мы не особо рвались наружу. Вечно пьяная Тия не особо утруждала себя поддержанием маскировки, щеголяя в чём мать родила (как в прямом, так и в переносном смысле). Атрама постоянно находилась с Эриком и работала не покладая рук. По её внешнему виду нельзя было определить, но все понимали, что девушка-слизень чертовски устала. Риппи помогала Сании по мере сил, а та потихоньку съезжала с катушек. Для неё стало в порядке вещей вскакивать посреди ночи, нестись к своим запасам элексиров, что-то алхимичить по несколько часов кряду, а затем сокрушённо брести обратно в постель или в комнату с парнем. Именно за неё я опасалась сильнее всего и не только из-за личных симпатий. Видала такой же фанатизм в глазах Лирки, когда у моей возлюбленной не получалось воплотить очередную гениальную идею. Каких только казусов у нас с ней не происходило в такие моменты.

Но спустя четверо суток случилось нечто.

Первой это почувствовала я, так как не спала, ворочаясь в своей кровати. По дому будто исполинским молотом ударили, с потолка посыпались пыль и щепки, а в воздухе резко запахло горечью миндаля. Эрик бы сейчас трясся от холода, так как именно «морозным дуновеним» он описывал своё восприятие тёмной магии. Я же чихала и задыхалась, но пересилила себя и понеслась в комнату к парню.

Ещё по пути туда мне почудилось нечто странное в этой силе. Она была похожа на дар тёмных братьев, но в какой-то мере отличалась. Но об этом потом…

Итак, я ворвалась в его комнату. За мной, отставая буквально на пару шагов, туда влетела Сания, нагая и находящаяся в промежуточной ипостаси. В коридоре, судя по ругани, брела Тия, которой помогала гарпия. Демоница страдала от жуткого похмелья, поэтому настроение у неё было хуже не придумаешь.

Но сейчас главное не это.

Эрик бился в судорогах, рядом с ним, с выражением абсолютного непонимания, сидела Атрама.

— Это ты сделала!? — рявкнула я с порога.

— Нет! — испуганно захныкала слизень. — Он сам! Что происходит? Помогите, кто-нибудь!

Я попыталась подойти к нему, но меня будто сильным ветром оттолкнуло — из тела парня во все стороны хлестали сильнейшие потоки магической силы, разившей миндалём. Но внутри него происходило что-то поистине невероятное. Мне оказалась знакома магия, бушующая в нём. Она принадлежала покойной Люсиль. И именно она удерживала Эрика от смерти всё это время. Сейчас же жгуты чёрной энергии, берущие начало из его левого предплечья, рвали её на части, окутывая ею несчастного, как бы помещая в кокон. Апофеозом стали лопнувшие во всём здании окна. Резкий звон, грохот, затем вся эта свистопляска сошла на нет.

— Посмотри что с ним, — первой пришла в себя я, так как имела хоть какое-то представление о произошедшем. — И проверь его левую руку.

Сания торопливо срезала бинты. Раны не то, чтобы исчезли, но их стало меньше.

— Ему лучше!

— На вид примерно так же, — скептически фыркнула Тия, которой приходилось держаться за дверной косяк, дабы устоять на ногах.

— А, это мелочи! Рёбра всё ещё сломаны, от них и порезы, это я в состоянии исправить. Главное — внутренние органы пришли в норму! — девушка прямо-таки светилась счастьем. — Он выживет! Даю рог на отсечение!

— Слава Всеединым, — с облегчением пробормотала я, даже не подумав о том, чтобы усомниться в её словах. — Но, будь добра, покажи мне его левую руку.

Единорог кивнула и принялась разматывать труды своих бессонных ночей.

На предплечье парня красовалась чёрная татуировка — нечто вроде маски с клювом, на фоне то ли солнца, то ли каких-то лучей. А вокруг неё завивался в спираль, кажется, водоворот или смерч.

— Трахни меня целый легион тварей бездны! — охнула Тия, у которой, из-за накатившего счастья и не до конца отпустившей выпивки, язык не поддавался совершенно никакой цензуре. — Этой *** демонщины тут раньше не было! Своей *** клянусь!

— Была, — прошипела я сквозь зубы. — Просто невидимая без специального заклинания. Правда, теперь у неё имеются дополнительные орнаменты. Эрик, дубина, что же с тобой произошло?

— Насколько всё плохо? — деловито уточнила суккуба, получившая тычок в рёбра от своей подруги, указавшей на Риппи, уши которой пылали, аки маков цвет, от услышанной похабщины.

Я лишь развела руки в стороны.

— Пока он не придёт в себя — непонятно.

— А что она значит!?

— У него и спросите, — огрызнулась я. — Простите, но это очень деликатная тема среди тёмных магов. Например, мою он не видел. А свою показывал однажды, но вы же его знаете, Эрик такой доверчивый.

— Пожалуй, за это надо выпить! — радостно возвестила демоница и поплелась обратно в общий зал. В этот раз я решила составить ей компанию, а остальные остались с больным и Санией, которая немедленно принялась за лечение.

* * *

Скрип колёс телеги, дорожная пыль, зной и кровожадные мошки, не дающие покоя днём, а ночью на их смену приходили комары. Август выдался на удивление жарким в этом году, или в Медине климат всё же отличается от Нерарета.

Итак, спустя два дня мы таки покинули уже порядком всем поднадоевший постоялый двор и унылую деревеньку Бюзансе. Любезные крестьяне предоставили нам видавшую виды повозку, еду, фляги и коней для церковников. Да-да, вы не ослышались, теперь наша весёлая компашка пополнилась архиепископом Джерихо и его цепными псами. Хорошо хоть наёмников они отпустили на все четыре стороны, а то одних еретиков с их постными мордами хватало, чтобы заработать себе изжогу. Эрика, само собой, положили в телегу, которую тащила Сания в своей истиной ипостаси, там же устроилась ваша покорная слуга, девушка-слизень и пернатая. Естественно Тия замаскировала подругу под обычную лошадь, но сама мысль о том, что меня сейчас везёт столь легендарное существо, как единорог вызывала некоторые сомнения в реальности происходящего. Суккуба же заняла место спереди, играя роль кучера, умудрившись где-то достать поводья, естественно только для вида без режущих губы удил. Архиепископ и его подчинённые как бы невзначай взяли нашу телегу в кольцо, хотя и без всяких хитроумных комбинаций было видно, что мы никуда не денемся. Дорога одна, а по лесам с раненным, да ещё и на этой развалюхе, не особо погоняешься, какой бы сильной и выносливой не казалась единорог.

Местом нашего назначение служил Рион, что нас вполне устраивало, поэтому возмущаться не стала даже склочница-демон. Однако в пути то и дело возникали словесные перебранки со мной и, реже, с Джерихо. Короче, ничего интересного не происходило, пока я не заметила одной маленькой особенности. Риппи, примостившаяся на самом бортике и свесившая ноги за край повозки, не сводила своих глаз с еретика в шляпе. Того самого, что с сигарой. Именно она-то и привлекла внимание девочки. Церковник тоже заметил проявленный к своей персоне интерес, но первое время делал вид, что ничего не происходит. Девочка же пристально следила с выражением крайней задумчивости и интереса на лице, покусывая полные, багровые губки (чистая иллюзия — на самом деле они у неё очень тонкие и почти не отличались по цвету от смуглой кожи).

Не успела я даже начать предполагать, как эта ситуация будет развиваться, как кусты рядом с дорогой внезапно зашелестели. Все тут же схватились за оружие, но из них вылетело нечто не больше птички, громко звеня и светясь, как огонёк свечи. Существо искоркой юркнуло мимо эскорта прямо в распростёртые ладони Атрамы, которая сразу начала улыбаться от уха до уха, как бабушка при виде любимого внука.

— Пикси! — охнула я, вспомнив, что в команде Эрик имелся этот представить лесной братии.

Удивлённее всех выглядела суккуба, уставившаяся на крохотного летуна, как на одного из Всеединых во плоти. Еретики переглянулись, но подчинились жесту Джерихо и убрали свои острые железяки куда подальше.

— Бездна меня забери! — вскрикнула Тия. — А я и забыть успела о светящемся паршивце… его ведь не было видно, с тех пор как мы спасли Тали из лап Церкви. Кстати, ваше преосвященство, раз уж вспомнила, — естественно она его так назвала с убийственным сарказмом. — Объясните мне, глупой дщери демонического отродья, откуда у вас тут такой ««монастырь в кустах»»?

Джерихо, если судить по ряби злости, исказившей лицо молодого архиепископа, хотел послать её куда подальше, но затем почему-то передумал и решил объяснить.

— Остался с былых времён. Медина не так давно отказалась на государственном уровне от наших услуг и приняла культ Лейрис, — в его голосе слышалось неподдельная досада, будто это было его личное упущение. — Все более-менее крупные городские постройки перешли под их управление, — самодовольная усмешка, мол, сами видели, какие они у нас самостоятельные — чуть что, сразу бегут к старшему брату. — А такие, как тот приорат, остались под нашим, так как культу он не нужен совершенно. И используются они, по большей части, как перевалочные пункты.

— То есть, скажем, в Бравадансе или Южном королевстве у вас тоже такие тайники имеются? — вопрос скорее был риторическим, но Джерихо сразу окрысился.

— Не твоё дело, демон, — кажется, он понял, что сболтнул лишнего. Хотя потом успокоился — вряд ли мы кому-то что-то скажем. А если и проболтаемся — то кто нам поверит. Каких только сплетен маги не распускали о Церкви.

Атрама тем временем общалась со своим питомцем. Тот энергично что-то показывал, махая ручками, шевеля крылышками и аж пританцовывая от нетерпения. Этот занятный процесс привлёк внимание нашей небольшой компании. Даже еретики нет-нет, да поглядывали на странное действо.

— Так, где он всё-таки пропадал? — первой не сдержалась Риппи, что и не удивительно.

— Говорит, возвращался к своей матери, — не отвлекаясь от «разговора» лаконично ответила девушка.

— Матери? — не поняла я. Неужто мелкий исчезал на несколько дней лишь ради домашнего пирога и тёплого очага. Если так, то зачем вообще навязался в спутники к Эрику. Такие мысли, по крайней мере, пришли мне в голову первыми, но озвучивать я их не стала — наверняка есть что-то, чего мне не известно. Если моя память не изменяет, то пикси — прямые подчинённые дриад, следящие за порядком в лесу.

— Как там Малиса? — озабоченно поинтересовалась Сания. Вид говорящей лошади пришёлся многим не по вкусу, вызвав жутчайший дискомфорт. А я в очередной раз подивилась — ни в одном учебнике не указано, что единороги способны разговаривать в своей истинной ипостаси. — Нашла себе новое место? И почему он улетел, не предупредив нас?

— Он предупредил, — тут же откликнулась Атрама. — Ой, простите меня, наверно, я забыла передать.

На склизкую, как её называла Тия, сразу стало жалко смотреть — того и гляди расплачется. Конечно же, лучшая подруга — гарпия тут же бросилась её утешать, сначала чуть не свалившись с телеги, с трудом удержав равновесие на бортике, спасла только врождённая ловкость и координация — человек бы наверняка упал. А затем пернатая едва не наступила на лицо Эрику, я еле успела её окрикнуть. Но распускание соплей всё же удалось избежать самым простым способом: слизня отвлекли оставшимися вопросами.

— С госпожой Малисиеррой, — от упоминания этого имени меня чуть не хватила кондрашка. — Всё в полном порядке. Не без приключений, но им удалось перебраться в эээ… — девушка замялась, пытаясь объединить свои скудные знания по географии с весьма расплывчатыми объяснениями крохотного летуна. — Куда-то на юг от нас. Он говорит, что у людей это место называется королевством Ур.

— А, ясно. Да, там был какой-то глухой, заболоченный лес на западе государства, видимо его она и заняла под новый дом, — не оборачиваясь, вставила свои два медяка в разговор Тия, доселе с упоением жевавшая травяной стебелёк. В народе сия травка называлась «медовый лук» и являлась излюбленным лакомством всей деревенской молодёжи, так как сочилась сладким нектаром, когда её срываешь. — Рыжая, подбери челюсть, не подобает даме высокого происхождения выражать своё удивление таким плебейским способом. Хотя, Эрик выглядел примерно так же. Что вас удивляет в том, что лесные монстры все друг друга знают.

— Но вы-то не лесные монстры!!!

— Сания — да. И не сильно уступающая всяких дриадам по силе.

— Да будет тебе, Тия, — осадила её пыл подруга. — Я Малисе и в подмётки не гожусь.

— А ты поживи с её и всё встанет на свои места, — философски заметила спина суккубы. — Эй, склизкая, что там ещё этот мелкий засранец говорит — переведи.

Пикси осёкся, бросил разъярённый взгляд на демоницу и что-то громко прозвенел. Атрама захихикала.

— Это и без перевода понятно, — всё так же, не оборачиваясь, уважительно хохотнула Тия. — Ладно, «засранца» я забираю назад. Итак?

— Да вряд ли вам будут интересны его слова… — вновь замялась Атрама. Однако пикси внезапно посерьёзнел и начал что-то очень быстро объяснять. — Но кое-что важное есть. Он говорит, что пока искал нас, облетел несколько окрестных деревень и заметил, что там нет ни одной живой души.

А ведь и правда странно — мы едем уже пол дня, но ещё никого не встретили. Это, конечно, не Зарамский тракт, но всё же довольно крупная дорога, собирающаяся, как река из крохотных ручейков — разъездов во всякие мелкие деревушки, типа того же Бюзансе. В одной разводят коней, в другой добывают дерево и глину, в третьей сеют пшену и ловят рыбу и так далее. Всё это отвозится потом на продажу или владельцу земель. А ещё Дейн говорил, что его сообщения о чертовщине в руинах замка эгорессы Фуалвэ не вызвали никакой реакции. Возможно, причиной тому стало то, что они так и не дошли до места назначения? Или, что ещё хуже, дошли, но отправленные разобраться с происшествием маги по каким-то причинам не смогли добраться до цели? И если это так, то нам стоит как можно скорее узнать, что послужило этому виной. Ведь обычной банде разбойников с большой дороги вряд ли удастся справиться с отрядом колдунов или вырезать подчистую целую деревню.

— Узнайте, не видел ли он трупов или крови, — к нашему вящему неудовольствию в разговор вмешался Джерихо. У меня сразу будто изжога разыгралась, Тия стала махать хвостом интенсивнее — об этом сообщил свист из ниоткуда. Как бы маскировка от таких фокусов не слетела. Лицо Риппи же говорило о том, что девочка вот-вот зашипит на него, как самая настоящая кошка. Почему-то пернатая спокойно относилась к еретикам, но вот их командира боялась, как огня. Парень даже отдёрнулся, спешно пришпорив коня, чтобы поравняться с суккубой.

— Нет, ничего такого. Они были пусты, — покачала головой Атрама, выслушав ответ. — Он не может подробнее описать, так как лишь пролетал мимо.

— Боюсь, дело набирает обороты… — архиепископ нахмурился.

— Ты что-то об этом знаешь? — я не видела лица Тии, но готова поклясться, что она сейчас вопросительно изогнула бровь. Мимика у демоницы была отменная.

— Ничего себе, целых пять слов и никакого сарказма и издёвки! — архиепископ, тоже не отличающийся лёгким характером, не смог удержаться от соблазна поддеть свою собеседницу. — Какое тебе до этого дело, демон?

— Да жаль на такое ущербное создание своё красноречие тратить, — немедленно полезла в бутылку та. — К тому же вы со своей слепой верой в своих божков уже выглядите достаточно жалко и нелепо, чтобы вам на это лишний раз намекать.

— Смахивает на лицемерие! — вспылил парень, задетый за живое. — Сама же то и дело Всеединых поминаешь!

— Поминаю. Правда. Я ведь когда-то была человеком и точно так же верила, что они меня защитят, — растеряв весь боевой запал, грустно вздохнула суккуба. — Но теперь это не более чем привычка. Я не верю в них. Я твёрдо знаю, что они существуют, так как видела их бастион в бездне своими глазам. Но веры в то, что добрые, могущественные дяденьки и тётеньки бросят всё и помогут бедненькой мне давно не осталось. Нужно жить своими силами, а не надеяться, что придут какие-то хрены с горы и разгребут всё дерьмо, которое вы тут наворотили, да ещё и спасибо скажут!

— Замолчи, тварь! — рявкнул Джерихо, его всего аж перекосило от гнева. — Ты и подобные тебе — не более чем гнойные нарывы, которые надо выдавить! — затем он обратился к своим людям. — Тёмные братья пытаются сбить нас с истинного пути устами этого падшего существа! Не слушайте его! Всеединые всё время наблюдают за нами! И если вести праведную жизнь, то наши души обязательно попадут в райские сады!

Тия выслушала эту пафосную речь с ледяным спокойствием.

— Кое в чём ты всё же прав, мальчик. Всякие говнюки, режущие невинных людей почём зря, действительно получают по заслугам на том свете. Их души, осквернённые ещё при жизни, попадают не в самое приятное из мест. Там их истязают им подобные, заставляя сходить с ума и забывать, кто они есть на самом деле. Так и появляются на свет большинство демонов. Потом эти бесчисленные орды прут на осаду райского бастиона, где немногие защитники пытаются отстоять покой и умиротворение праведников, — это откровение уже потрясло всех. О загробной жизни было мало что известно. В основном данные знание ограничивались несколькими сумбурными строчками в конце описания «Жития шести богов» — книги, на которой строились основные постулаты Церкви. Всё сводилось лишь к одному: после Предательства и Падения тёмных братьев к нескольким пророкам являлись светлые боги и кратко излагали, как надо жить, чтобы не угодить в лапы к Тимису и Азиерису. Поэтому слова суккубы могли произвести целый фурор в религии. Но… кто будет прислушиваться к богомерзкому демону? — К сожалению, я мало что из этого помню — это всё было, когда мой разум находился далеко. Лишь обрывки, но их хватает, чтобы понять — там внизу дела обстоят далеко не лучше, чем в мире живых. Рано или поздно райские сады падут. Защитников слишком мало — ими становятся люди, носящие тёмные пятна на своей душе, но сумевшие вернуться на праведный путь. После смерти они вынуждены заслужить своё место подле светлых. Справедливо, конечно, но не очень эффективно. Если бы Лейрис, Каэлерис, Доторис и Тирис вывели всех, то возможно всё приобрело бы совсем другой оборот. Прости, что ломаю твои мечты о радужном будущем, парень, но мир постепенно погружается во тьму. Мне не повезло — я окунулась в эту *** одной из первых. Не по своему желанию, само собой. Но теперь я стала такой и, заметь, не распускаю нюни, жалуясь на злую Каэлерис, а пытаюсь как-то бороться с проникшим в меня злом! И, кажется, начинаю видеть свет в конце туннеля. Вот только ты со своими бравыми ребятками в упор не замечаешь, где находится твой главный враг, и разбазариваешь свои силы, охотясь на последние рубежи защиты этого мира! А теперь прекрати тратить наше время и расскажи, что тебе известно об этих пропажах! Возможно, от этого зависят как наши, так и ваши жизни!

Честно говоря, в мыслях, я уже видела, как Джерихо срывается и приказывает своим псам отправить зарвавшееся отродье обратно в бездну. Но архиепископ сдержался, поиграв желваками, он разжал стиснутую на рукояти меча ладонь и одёрнул свой камзол.

— Последние рубежи защиты, это ты о тёмных магах? — отчеканил парень, оглядываясь на пребывавшего без сознания Эрика. — И что же в них такого?

— Да они единственные, кто хоть что-то понимает в творящейся по всему миру чертовщине! — воскликнула суккуба таким тоном, будто объясняла прописные истины умственно отсталым. — Они борются, пусть не все и не очень эффективно, но хотя бы пытаются…

— Невозможно! Только чистые войны могут сражаться с тьмой. Эти же… колдуны сразу же принимают клеймо зла на свою душу! — он замолчал, усмехнувшись собственным мыслям. — Не думаю, что тёмные лорды настолько глупы, чтобы давать смертным оружие против своих посланников.

— Ты ничего о нас не знаешь, — покачала я головой. — Всё далеко не так просто.

— Знаем, слышали! Вечно ваши главы со знающим видом произносят одну и ту же заученную фразу, но объяснения больше походят на оправдания — противно слушать!

Тут Сания резко затормозила, упершись копытами в землю. Спор немедленно угас, так как все стали искать причины столь резкой остановки. Ей оказалось поваленное прямо на дорогу дерево в полусотне локтей впереди, а так же дюжина одетых в рваньё людей с вилами и пиками в руках. И некая нехорошая искорка в их взгляде подсказывала мне, что это — не коллектив исполнителей народных танцев Медины. Судя по тому, как обеспокоенно обернулась Тия, оценивая местонахождение своих пассажирок, её посетили примерно такие же мысли.

— Что это значит!? Именем Отца Всеединых я приказываю вам освободить дорогу! — забавно, в его голосе звучало праведное возмущение, если не обида.

Странные крестьяне лишь покрепче перехватили своё разнообразное оружие и начали постепенно приближаться.

— Мальчишка… — презрительно фыркнула суккуба, спрыгивая с козлов. Оказавшись на земле, женщина шумно втянула носом воздух, словно пытаясь что-то унюхать. Еретики, да и мы тоже, смотрели на демоницу с затаённым интересом и ожиданием, готовясь действовать по обстоятельствам. Сания вела себя не менее странно — всё время оглядывала кустарник по бокам от дороги и стригла острыми ушками.

— Тали, кто они!? — внезапно громко и очень обеспокоенно крикнула суккуба.

Я честно попыталась разобраться, но все проверки доложили лишь об одном — люди.

— Не понимаю… — только начала предложение я, как тут же началась потеха — полукольцо противников, повинуясь невидимой команде, бросилось на нас. Пришлось спрыгнуть с телеги и готовиться к обороне.

Первой в бой вступила сама Тия. Увернувшись от неуклюжей попытки насадить её на вилы, подобно стогу сена, она провернулась вокруг своей оси, будто танцевала, и одним ударом точным хуком отправила приземистого, крепкого мужичка на обочину. Лично я решила, что у него должна как минимум быть сломана челюсть, но мужичок оказался и вправду крепким, так как в следующую секунду встал, как ни в чём не бывало.

— От них пахнет, не как от людей! — улучив момент, сообщила нам женщина и тут же была вынуждена схлестнуться с ещё двумя нападающими. Один был вооружён обычный косой, а другой где-то откопал видавший виды ятаган — видимо память от предков-кочевников, так как этому ископаемому не менее нескольких веков.

Еретики колебались, держа противников на расстоянии, но, пока не решаясь использовать весь свой смертоносный арсенал. Джерихо наблюдал за происходящим сначала с удивлением, потом с отстранённой задумчивостью, а затем его взгляд стал колким и жестоким, полным льда и стали.

— Они — не люди! Отправьте их туда, откуда пришли!

Его цепные псы только этого и ждали. Тут же запели стрелы, сухо защёлкали арбалеты, завизжали мечи и киндалы. Буквально за двадцать секунд на земле уже лежало более половины нападающих. Однако остальные и не думали прекращать наседать. На меня бросился тощий субъект с топором, но ему в бок тут же впилась стрела, гневно застрекотав вибрирующим оперением. Однако тварь это не только не остановило, но ещё и раззадорило — она стала переставлять ногами с удвоенной скоростью. Я плавно натянула тетиву лука, задержала дыхание, прицелилась и отпустила. Смертельная пчела взвизгнула и тут же ужалила человека прямо в правый глаз. С такого расстояния сила выстрела оказалась настолько велика, что наконечник вышел из затылка. Тварь отдёрнулась, вскрикнула и наконец-таки решила отдать концы, завалившись плашмя назад, как какая-нибудь доска.

И вот тогда-то мне удалось почувствовать исходящую из них тёмную магию. Именно при смерти существо показало свою истинную сущность.

— Демоны-кукловоды! — лаконично крикнула я всем, чтобы они понимали, с кем сражаются. Всё-таки бездушно рубить обычных людей направо и налево не каждый сможет.

А тем временем ребята поработали на славу — из дюжины нападающих остался только один. Увидев столь прискорбный для себя факт, тварь бросилась наутёк, гортанно проорав какие-то фразы. За ней вдогонку поскакал один из еретиков. Но тут со всех сторон из-за кустов хлынули целые орды этих существ. В отличие от встречающих, многие из них на человека уже похожи не были — сквозь маскарадный костюм пробивались костяные гребни, всякие усики и отростки, похожие на жучьи лапки. Мне в память сильнее всего врезалась молодая и весьма миловидная крестьянка с огромными паучьими жвалами вместо рта.

— Делаем ноги!!! — заорала демоница, запрыгивая обратно на повозку, хватая в охапку пребывающего без чувств Эрика, и одним движением разбив упряжь Сании. Почему-то ни у кого не возникло возражений, несмотря на то, что предложение последовало от богомерзкого демона. Вид накатывающих, подобно волне прилива, монстров как-то сразу заставляет сплотиться с кем угодно, кто не жаждет разорвать тебя на куски. — Быстрее, пересядьте на лошадей!

Сама же она в мгновение ока оказалась на единороге и пришпорила ту. Не ожидавшая ничего подобного Сания с округлившимися от неожиданности и новизны ощущений глазами сразу с места пошла в галоп. Толпа демонов отвлеклась на отделившегося от всех еретика, давая нашей компании драгоценные секунды для перегруппировки. Риппи, будто мешок с картошкой, стащил с повозки тот самый вояка с сигарой и шляпой, так как был ближе всех, Атрама нырнула под землю, и стало ясно, что за неё можно не беспокоиться. А вот я осталась позади и совсем одна. На моё счастье это заметил Джерихо. Парень, рискуя своей собственной шкурой, развернул коня и быстрой рысью объехал вокруг телеги, давая мне возможность крайне неизящно перепрыгнуть к нему в седло. И это мне ОЧЕНЬ повезло, так как левитация не была для меня опцией ещё в течение недели, не меньше. Помочь несчастному, взятому в кольцо войну, никто даже не попытался — на него набросились сразу со всех сторон и разорвали на части в считанные мгновения.

Ситуация складывалась хуже некуда. Демоница со своей поклажей уже ускакала далеко вперёд, за ней, отставая на полтора корпуса, следовал метатель кинжалов. Где-то между лидерами забега и нами затесался еретик в шляпе, пытающийся одновременно и управлять лошадью, и удержать всё время соскальзывающую Риппи, перекинутую через заднюю луку седла. Толпа монстров уже качнулась в их сторону, но какими бы выносливыми они не были, поспеть за скачущей во всю опору лошадью не может ни один человек. Проблема состояла в том, что если всё пойдёт своим чередом, то моя и Джерихо песенка спета — мы врежемся и увязнем в стремительно перекрывающей дорогу группе монстров. Но архиепископ и не думал тормозить. Если он попробует развернуться, то нас сомнут точно так же, как и того неудачливого мечника.

Спасение пришло из совершенно неожиданного для меня источника. Из-под земли вынырнула Атрама и выстрелила в тварей какими-то сгустками. По ушам ударил многоголосый крик боли, складывающийся в вой. Вещество, которым слизень решила нападать, разъедало плоть и кости, заставляя существ таять, как восковые свечи. Конечно, убить всех девушка не смогла, но столь внезапная атака остановила первые ряды, на них наткнулись задние, и началась форменная куча-мала. Джерихо не подвёл, пришпорив коня, он успел проскочить по обочине, до того, как самые разъярённые их тварей смогли выбраться и броситься в погоню. Я не удержалась и, развернувшись в седле, залепила самому рьяному преследователю экзорцизмом в мерзкую харю. Каким же было моё удивление, когда демон даже не почесался от заклинания, которое гарантировало ему билет в бездну в один конец. Колдовство просто не распознало его как цель, пролетев насквозь и врезавшись в дорогу, подняв в воздух облако пыли. А я, в свою очередь, скрючилась в три погибели, и меня вывернуло наизнанку.

Завернув за поворот, мы нос к носу встретились с опережавшими нас товарищами. Обменявшись деловитыми кивками, церковники отправили коней спешной рысью.

От скуки затяжной поездки не осталось и следа!

* * *

Усталых от долгой гонки коней отправили в стойла, а нас гостеприимно расположили в самой большой палатке, служащей сейчас житьём для всех выживших слуг. Рыцари, каждый, имел по собственному небольшому приюту, жмущемуся как можно ближе к лагерю.

До Риона нам добраться, само собой, не дали. Ещё пару раз нас встречали примерно такие же засады и один самый настоящий бок пост на крупном перекрёстке. К счастью теперь мы знали, что делать и жертв удалось избежать. Только еретик в шляпе, которого, как оказалось, зовут брат Фарей, но все его коллеги сокращали до Рея, получил небольшой порез бедра, когда мы кружили по перекрёстку, пытаясь понять, куда лучше дать дёру. Решили всё за нас, перегородив проходы во все стороны, кроме одной.

И вот мы теперь находимся под стенами крепости Щит, загнанные в угол, подобно крысам. Внутрь замка не попасть — группа рыцарей точно так же ««посходивших с ума»», как деревенские, и оккупировала ворота. В итоге силы последователей Доториса оказались разрезаны на две части. Одна осталась в бастионе без возможности выбить предателей из их логова, а вторая обосновалась снаружи. В неё, в основном, вошли успевшие сбежать слуги и вернувшиеся с патруля отряды. Плюс к этому, сюда добрались самые удачливые путники, которых тварям подкараулить и разодрать на части не удалось. Троица братьев-гномов, по словам остальных, беспробудно пьющая уже третий день, оплакивая по очереди то потерю четвёртого, то пропажу товара. Как позже выяснилось, одной из братьев на самом деле была сестра, но для неподготовленного человека они все выглядели одинаково — низкорослые, коренастые, закованные в броню коротышки с густыми бородами, собранными в длинные косички. Отличить девушку можно было только по наличию волос на голове. Мужчины гномов сызмала бреются налысо. Ещё в невезучую компанию затесался бард, путешествующий с девушкой, у которой кожа была черна, как смоль. Как она сама объяснила, она принадлежит к племени Хаззи, обитающему на самом краю пустыни. Наряд у чужеземки тоже был непохож на местный — просторная рубаха из коричневых волокон, юбка из соломы и такое огромное количество всяких бус, разнообразных браслетов и колец, что мне сделалось не по себе. Если все их отдать чарописцам, то даже не обладая способностью к магии, можно успешно противостоять как минимум аспиранту. Последним интересным кадром оказался юный эльф, вообще непонятно как сюда попавший. Он приполз из леса полтора дня назад, израненный до такой степени, что на нём живого места не было. Всё, что бедняга успел сделать, прежде чем отключиться — пробормотать какой-то несвязной бред о чёрной лошади и её всаднике. С тех пор в себя он не приходил. Плюс ещё некоторое количество усталых, испуганных местных — трактирщики, торговцы, дровосеки, живущие на удалённых хуторах. В общем, честной люд.

Зато мы наконец-то узнали, что происходит. Как оказалось, Джерихо успел получить лишь небольшое мимолётное предупреждение о том, что в центре Медины творится что-то непонятное. Новостью это давно не было — примерно две недели назад начались неприятности. Всё происходило совершенно безобидно: от деревни приходила просьба к магам или клирикам о помощи, мол, спать не можем по ночам — кошмары мучают. Первые пару раз туда отправляли людей. Но ничего интересного не нашли и решили, что это какая-то болезнь. На том и успокоились. Но затем ситуация пошла наперекосяк. Без какого либо предупреждения или знака посёлки превращались в деревни-призраки. Никаких следов насилия или боя замечено не было — все жители будто в омут канули. А потом на дорогах стали совершаться нападения. Маги, церковь и король всполошились, отправили более квалифицированных специалистов, но те тоже канули в небытие. Кого-то убили, кто-то сбежал, поджав хвост, а часть магов, в том числе и парочка специалистов по тёмной школе, пропали без вести и об их судьбе ничего не было известно.

Всей этой информацией со мной и Джерихо поделился новый главнокомандующий рыцарей Доториса при личной аудиенции в его шатре. У них, конечно, своя система рангов и званий, но мне не хочется тратить лишних слов, проводя параллели между их иерархией и стандартной армейской. Достаточно будет лишь сказать, что раньше этот суровый, на вид, мужчина в потрёпанных голубоватых доспехах занимал пост одного из трёх генералов, кажется, разведки. Остальные двое погибли вместе с предыдущим главой ордена. Должна заметить, что новичком в своём деле командор Жофрэй де Джералье явно не был и справлялся со свалившейся на него ношей вполне достойно — проблем с дисциплиной, продовольствием и моралью в его строю не имелось. Сам он сидел за большим деревянным столом, на котором была развёрнута карта королевства. На ней кто-то через чур старательный провёл большой красный круг, центром которого служил именно Щит, а так же раскидал россыпь такого же цвета точек повсюду. Справа сзади от этого внушительного человека стоял его оруженосец — смышлёный юноша с короткими каштановыми волосами и карими глазами. А слева находился единственный маг, который смог добраться до этого места. Мне он знаком не был, но представился магистром третьей степени в области огненной магии (лично я сразу признала в нём пироманта — у них у всех в глубине глаз всегда сияет искра изначального пламени) Алистеном фон Троттом. Судя по приставке «фон» — выходец Фаранда. Собственно, он и выглядел, как типичный фарандец — русые волосы, светлая кожа и синие, как лёд, глаза.

Мы, разумеется, тоже представились. На Джерихо присутствующие никак особо не отреагировали, хотя парень пообещал предоставить своих людей в помощь. А вот узнав мою специальность, многозначно переглянулись.

— Что-то не так? — тут же поинтересовалась я, приподнимая брови.

— Нет, что вы, леди Талинира, — поспешил ответить оруженосец. — Просто…

— Что «просто»? Говорите начистоту! — у них тут толпы демонов, замаскированных под людей, по дорогам бродят, а они ещё и в гляделки со мной играют! Совсем с ума посходили!

— Мой оруженосец ничем не хотел вас обидеть, мадемуазель, — устало вздохнул Жофрэй. — Но у нас есть некоторые подозрения, что тёмные маги в сговоре с врагом. Все группы, в которые входили ваши коллеги, были уничтожены, притом некоторые из них, до появления магов, долгое время успешно избегали открытых стычек с противником.

— Я пытался их переубедить, уважаемая дамэ, — недовольно повинился Алистен. — Но сказывается напряжение и усталость. Люди готовы видеть угрозу где угодно, когда несколько дней не спали.

Наконец-то мне стало ясно, что меня так смущало: почти все в лагере выглядели измождёнными.

— А у вас с этим проблемы?

— Истинно так, дамэ, — кивнул маг. — Кошмары. Всем людям в радиусе этого круга рано или поздно начинают сниться жуткие кошмары. Лично я не сплю уже третьи сутки. Наш доблестный командор — пятые. Но это ещё полбеды. Если слишком много подвергаться воздействию ночных ужасов, то сходишь с ума, как и остальные.

Я болезненно поморщилась. Пока мы сидели в Бюзансе, то были вне досягаемости этой напасти, но теперь опасность вполне реально, особенно если учесть, что мои магические способности весьма ограничены.

— Они не сходили с ума от обычных плохих снов, мэтр, — я решила, что утаивать истинную причину происходящего не имеет смысла. — В них вселились демоны. Притом не бестелесные, подобные призракам и духам. Скорее это «рядовые солдаты» орды Азиериса.

— Вот как!? — нахмурил кустистые брови рыцарь. — Значит это по вашей специальности! Молодая особа, обрадуйте меня, скажите, что можете чем-нибудь помочь.

Увы, пришлось отрицательно помотать головой. Командор, было привставший со своего стула в порыве отчаянной надежды, тяжело рухнул обратно, лязгнув доспехами.

— Простите. Тех, в кого вселились эти твари уже не спасти.

— Ну а кошмары? Вы можете как-то оградить нас от них? Люди держатся из последних сил.

Ответом стал опущенный к земле взгляд.

— Я… я не в состоянии сейчас сплести столь могучее заклинание. К тому же составление его займёт несколько дней, так как оно будет совершенно нестандартным. И сработает, только если плохие сны насланы тёмной магией, — мне было тошно давать эти отговорки. А ещё до ужаса обидно сознавать собственное бессилие. Настолько тошно и обидно, что хотелось забиться куда-то в уголок, подальше от чужих глаз, и зайтись в истерике, рвя на себе волосы и во весь голос кляня всё подряд.

Но тут случилось нечто невероятное!

— Леди Талинира и её коллега мэтр Эрик недавно сильно пострадали в сражении с могущественной тёмной сущностью, — ни с того, ни с сего вступился за меня Джерихо, доселе молчавший в сторонке. — Так что сейчас она не в состоянии колдовать, а он вообще еле избежал смерти.

Пришлось срочно подбирать отвисшую челюсть и придавать своему лицу подобающе скорбное выражение, а не то подумают, что я удивлена не тому факту, что за нас вступился наш злейший враг, а произнесёнными им словами. Тем временем, архиепископ продолжал.

— Если бы не их вмешательство, то на Медину обрушилось нечто не менее ужасное, чем толпы одержимых крестьян. А возможно даже и более…

— Хорошо, ваше преосвященство, поверю вам на слово, — едва заметно кивнув, ответил Жофрэй, выслушав слова церковника. — До меня доходили слухи о вашей… деятельности. Поэтому если уж вы признаёте заслуги этой мадемуазель и её спутника, то мне ничего не остаётся, кроме как поверить вам и поразиться их отвагой.

— Командор, я очень сожалею, что не могу ничем помочь в данный момент, — обычно такая искренность не в моих традициях, но сейчас это и вправду то, что я чувствую. — Через пару-тройку дней моя магическая сила придёт в норму и от меня будет больше толку.

— А мэтр Эрик?

— Наша целительница говорит, что он не очнётся в течение ближайшей недели, а может и двух, так что на этого идиота… — ну не могу я его по-другому назвать! Идиот он и в отключке идиот! — …Не стоит рассчитывать.

— Прискорбно. Что же нам тогда делать? Возможно, вы подскажете, — похоже, старый рыцарь и вправду зашёл в тупик.

— Мне бы хотелось обсудить это со своими спутницами, если вы не возражаете, — глаза собеседников удивлённо округлились, они судорожно перебирали в головах, кто из тех, с кем я приехала, годился на звание выдающегося стратегического советника. Явно не портовая шлюха с интересным чувством юмора (как бы чего не вышло с этой личиной у Атрамы, а то надумают её ещё сжечь за такое богохульство) или бродяжка-цыганка. Санию они пока не видели — ей пришлось пройти в стойла с остальными лошадями. Однако я уверена, что этой ночью она незаметно перекинется и присоединится к нашей компании. Жаль, что не в своей истинной форме. Её большие радужные глаза и милое детское личико — то, что мне сейчас надо, дабы хоть как-то избавиться от стресса.

Пока я предавалась не очень пристойным мечтам о парнокопытной подружке Эрика, маленький совет кое-как пришёл к согласию и решил подождать с решением до следующего дня.

— Тогда, с вашего позволения, мне бы хотелось откланяться и чего-нибудь перекусить, — до меня только сейчас дошло, что я жутко голодно. Не удивительно, если учесть то, что все мой завтрак остался где-то на пыльной дороге в результате неудачной попытки поколдовать.

— Конечно, надеюсь завтра мы сможем найти хоть какой-то выход из ситуации.

— Всенепременно, — заверил командора Джерихо и удалился вместе со мной.

* * *

Знакомая комната, хлипкая деревянная дверь, скрипучий пол коридора, где слышен каждый приближающийся шаг. В этот раз то, что ко мне шло было одно. Но менее страшно от этого не становилось. Оно подходило всё ближе, нарочито не торопясь, будто зная, что жертва никуда не денется из своего ненадёжного убежища. Нет ничего ужаснее осознания того, что для тебя не существует безопасных мест, и где бы ты ни спрятался, тебя достанут и…

А что уж там сделают — не особо важно, вряд ли погладят по головке.

Вот неизвестная тварь остановилась напротив двери. Ручка медленно повернулась. И я обомлела. На пороге комнаты стояла Тия, необычно взъерошенная и со злыми, лучащимися багровым светом глазами.

— Ты… — взвыла демоница, указывая на меня. — Из-за тебя он погиб! Из-за того, что пошёл спасать тебя! Ты во всём виновата!..

Женщина повторяла одну и ту же повторяющуюся считалочку, как заведённая. При этом неотвратимо приближаясь ко мне — маленькой девочке, свернувшейся в комочек под одеялом. Внезапно оцепенения слетело. Я вскочила и юркнула к окну, пытаясь сбежать через него. Но оно резко заросло кирпичом, вместе с входной дверью. Мы с суккубой оказались заперты. А та всё шагала в мою сторону.

Я забилась в угол, затем постаралась перебежать в другой. Но ничего не вышло — стены начали двигаться, оставляя меня на том же месте.

Мне ничего не оставалось, кроме как замереть в ожидании неизбежного.

Демоница наконец-то дошла до меня. Победно взревев, она схватила мои волосы, несколько раз приложила о стену, а затем нагнулась и впилась чудовищными зубами мне в шею.

* * *

С криком я проснулась и вскочила с кровати, ощупывая разорванное горло и разбитый висок. Ничего. Всего лишь сон. И только быстро исчезающая боль напоминала о пережитом ужасе. Несмотря на позднюю ночь, в шатре никого не было, кроме моих спутниц и еретиков. И те и те спали, как младенцы. Похоже, неизвестная пакость, разносящая кошмары, на них не действовала. Мне же теперь было не до сна, тем более, что суккуба немедленно перевернулась во сне, закинув свои копыта на моё место и разразилась громовым храпом. Чуть дальше в обнимку, как самые настоящие сестрички, лежали Атрама с Риппи. Сания всё ещё находилась в конюшне, так как вывести её незаметно не вышло. Главный конюх сразу спросил: «Зачем?» и вразумительно ответить, зачем нам понадобилось выводить одинокую лошадь из стойла на ночь глядя, у меня и Тии не получилось. Ничего, завтра попробуем снова.

Я решила выйти подышать свежим воздухом (а заодно уйти подальше от назойливого храпа демоницы, который по мощи был сравним с крупным водопадом). На удивление, жизнь в лагере не затихла, а, наоборот, приобрела какой-то остервенелый и маниакальный характер. Повсюду горели костры и факелы, люди сновали туда-сюда, ища хоть что-нибудь, чем могли бы занять руки. Ведь все знали, что их ждёт, если сомкнуть глаза хоть ненадолго. Рыцари с помощью своих оруженосцев правили доспехи и натачивали оружие, квартирмейстеры по сотому разу перепроверяли запасы, слуги готовили еду и таскали дрова для огня.

— Леди Талинира? — окликнул меня знакомый, удивлённый голос из тени одного из шатров. — Почему вы не спите?

Джерихо сидел на какой-то бочке, монотонно водя точильным камнем по лезвию своего клинка. Я не сильно разбираюсь в холодном оружии, мне больше по душе луки, но, на мой взгляд, этот меч уже и так был много острее бритвы.

— Кошмары…

— Хм, неужели вы не можете от этого защититься? — было видно, что он пытался оставаться вежливым и холодным, но всё же не удержался от небольшого сарказма в голосе.

— Что б тебе испытать, каково это — интоксикация магической энергией, — мстительно пробубнила я. — И вообще с чего это ты такой весь из себя добренький стал!? Не далее как месяц назад с пеной изо рта гонялся за мной и моими коллегами. Скольких ты поймал и отправил в пыточные застенки, признавайся!?

— Шестерых, — не моргнув глазом, ответил архиепископ, проигнорировав первый вопрос. — И не раскаиваюсь. Я выполняю приказы, леди Талинира. Для этого я и существую — чтобы следовать воле богов, посланной через Отца Всеединых.

— Звучит так, будто ты его знаешь…

— Разумеется, — вот это новость! Архиепископ, это, конечно, не мелкая сошка, но всё равно недостаточно, чтобы лично видеться с главой Церкви. — Ни ты, ни Эрик не прозреваете, с кем столкнулись? Даже ваша мать, настоятельница Калита, не смогла узнать моё истинное положение и задачу. Я нахожусь в прямом подчинении всесвятого отца Пателла и выполняю его распоряжения. Но если снизойти к обычным терминам, то это нечто вроде «секретного агента». А титул архиепископа — не более чем инструмент, дающий мне нужную власть и полномочия, чтобы выполнять волю Его.

— Кхм, мне кажется, или, узнав это, я подписала свой смертный приговор?

Он невесело рассмеялся, хотя лично мне было не до смеха. Приходилось слышать о тех, кто влезал в тёмные делишки Церкви. Их судьбу уж точно нельзя назвать завидной.

— Если вы уже успели позабыть, мне приказано вас защищать. Именно для этого я покинул Нерарет. А не ради охоты на мэтра Эрика, как он мог подумать в своём невежестве, — пояснил причину своего веселья Джерихо. — Поэтому сообщать вам какую-либо информацию, за обладание которой вас придётся устранить никоим образом не входит в мои планы.

— Тогда зачем же ты ведёшь нас всех в Рион!?

Архиепископ откинул упавшие на глаза светло-русые волосы и наконец-то оторвал взгляд от своего оружия, пристально присмотревшись ко мне. Они были похожи на два сапфира. Холодных и расчетливых, без какого-либо сострадания или жалости.

— Мне же нужно сообщить о выполненном задании и получить следующее, — парень усмехнулся, да так, что меня дрожь пробрала. — А дальше по обстоятельствам. Но лично я порекомендую оставить вас, мэтра Эрика и его ручной зоопарк в живых. Как решит всесвятой Пателл мне не ведомо. Но думаю, что примет мою сторону.

— А тебе вообще полагается иметь собственное мнение? — попыталась поддеть я его, чтобы не казаться такой испуганной. Этот человек казался мне ещё опаснее, когда его цепных псов не было рядом. Будто не он спускал их с поводка, а они ограждали окружающих от него.

— Более того, к нему зачастую прислушиваются, — усмешка, мало того, что устрашающая, стала ещё и торжествующей. — В отличие от вашего Конклава, где никто никому ничем не обязан. И из-за этого мы вас рано или поздно сокрушим. Но пока живите, маленькие насекомые, ваше копошение забавляет сильных мира сего.

Не часто такое бывает, что мне нечего ответить. Но Джерихо удалось заткнуть меня за пояс и оставить стоять с открытым ртом.

— Прежде чем вы уйдёте, леди Талинира, не соблаговолите ли исполнить одну мою небольшую просьбу? — мало того, что этот засранец полностью предугадал, что я собиралась сделать, так ещё и заставил горбатиться на него. Какого рожна ему могло от меня понадобиться!? — Проведите магическое обследование моего тела. Вам ведь это по силам?

Считать ауру? Да это даже деревенские ведуньи способны сделать с пол плевка, но…

— А что именно искать?

— Не-е-ет, — он спрыгнул с бочки, одновременно убирая клинок в ножны. — Если я вам скажу — то вы можете меня по каким-то соображениям обмануть. Притом в обе стороны: либо сообщите, что ничего нет, либо наоборот — есть. Или даже сами себя заставить найти то, чего нет. Так что смотрите на всё, что можете.

Я пожала плечами, понимая, что распутать замыслы этого психа нормальному человеку не под силу и принялась за работу.

— Не знаю, на какой ответ вы надеялись, ваше преосвященство, но я ничего не нашла. Ни божественности, ни нимба не обнаружила, уж простите, — ядовито ответила я, развернувшись на каблуках и отправившись куда глаза глядят.

— Приятных вам снов! — ехидно донеслось мне в спину.

Пришлось прикусить себе язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь нелицеприятное в ответ. А больше всего хотелось устроить ему небольшой ледяной душ.

* * *

— Как это просто ждать!? — рука в кольчужной перчатке грохнула по столу. — И для того, чтобы прийти к такому решению вам понадобилась целая ночь!?

Я, продолжая стоять с непроницаемым лицом, кивнула. Инициативу в переговорах взял на себя Джерихо.

— Ваши люди устали, господин Жофрэй. Если пробовать что-то сделать сейчас — нас ждёт верная смерть. Поэтому нам необходимо дождаться, когда к леди Талинире вернётся возможность колдовать и она сможет оградить солдат от воздействий порождений тьмы, — парень говорил с отчуждённой уверенностью, заставившей командора устыдиться своей вспышки гнева. — Враг многочисленен, но не слишком организован, поэтому такие опытные войны, как ваши рыцари, да ещё и при поддержке мэтра Алистена, не будут испытывать никаких проблем в сражении с ним.

— Похоже, у меня не остаётся выбора, — откинувшись на спинку своего стула, вздохнул старый вояка. — Но учтите, что каждая минута промедления будет стоить жизней. За эту ночь пропали трое, прирезав при этом ещё двоих.

Мы с архиепископом серьёзно кивнули. Вчера всё и правда было оговорено — моя сила вернётся через день-два, за это время мне необходимо составить нужное заклинание и привести его в готовность, уповая на то, что причиной кошмаров и вправду является тёмная магия.

— Но у меня есть пара вопросов, — снимая шлем, и потирая виски, внезапно сказал командор, когда мы уже хотели уйти. Под его глазами имелись огромные чёрные круги, как у покойника, да и сам рыцарь был похож на жертву хронического недуга — нездорового, желтоватого оттенка кожа, похожая на пергамент, обтягивала кости, как у мумии. За неделю бессонницы бедняга превратился в живого мертвеца. — Сколько ждать и против кого мы сражаемся?

— Один, максимум два дня, — лаконично ответила я на первый вопрос. Со вторым же возникали некоторые проблемы — самой бы хотелось знать, что это за холера бродит по дорогам Медины. — А вот против кого… Могу сказать только то, что это демоны. И не из самой низшей касты — духи пламени и тому подобная мелюзга, которая в состоянии, из-за своей незначительности, легко преодолеть барьер между бездной и нашим миром не смогли бы проделать такое с телами. Судя по тем метаморфозам, через которые проходили одержимые ими люди, скорее всего это рядовые солдаты армии Азиериса. У них нет чёткого определения, так как доселе они никогда не появлялись здесь. Магией такие существа не обладают и сами пролезть сюда никак не могут. А их старшие коллеги вряд ли будут тратить время и силы на столь бесполезные манипуляции — им самим бы где-нибудь лазейку найти.

— И что это всё значит? — приподнял бровь Алистен, поправляя широкие рукава своего огненно-рыжего наряда, похожего на тогу из Островного королевства, но гораздо более тёплого. Странные люди эти северяне, где бы они ни находились, всегда одевались, будто вот-вот грянут морозы. — Насколько они опасны?

— Так как сейчас они заперты внутри человеческих тел, которые служат для них сосудами, то я бы сказала, что не очень. Возможно чуть сильнее и чуть выносливее обычного человека, но так как у них нет ни доспехов, ни должного оружия, ни, тем более, умения этим самым оружием пользоваться, то их преимущество сводится только к количеству, — я на секунду заколебалась, говорить ли остальные свои мысли на этот счёт, но затем решила, что утаивать важную информацию сейчас, это — хороший способ отправиться досрочно на тот свет. — Однако есть тот, кто провёл их сюда. И он обязательно находится где-то поблизости. Скорее всего, это — демон… или демонолог.

Джерихо посмотрел на меня со смесью уважения и осуждения одновременно. Первое, потому что, фактически, только что я официально заявила о возможности наличия предателей среди рядов тёмных магов. А над этим Церковь уже бьётся многие годы, но пока все те, кого ловили еретики, были либо самоучками, не способными призвать ничего страшнее захудалого беса, не говоря уж о целой армии чудовищ, либо мошенниками-самозванцами. Мои коллеги раз за разом доказывали свою верность роду людскому. До сего момента. Этот ужас — явно работа квалифицированного тёмного мага, не младше магистра второй ступени. А осуждал он меня за то, что вчера я об этом не обмолвилась ни словом (на самом деле мне это пришло в голову только этой ночью).

— И, скорее всего, их хозяин явится сюда в тот же момент, когда мы дадим успешный отпор его самопальной армии.

Чтоб мне черти драли, Эрик, ну какого же хрена ты именно сейчас решил взять отпуск!? Не мог потом отдохнуть!? Чутьё этого идиота сейчас бы пришлось как нельзя кстати.

— Спасибо, за информацию, — судя по задумчивости во взгляде, старый рыцарь уже начал строить планы грядущего сражения. — Я понимаю, как тяжело подозревать соратников в связях с тёмными братьями.

Я нахмурилась, но ничего говорить не стала, и Жофрэй жестом разрешил нам идти.

Оставалось ждать и надеяться на лучшее.

* * *

Вечером того же дня мне выпала честь лицезреть очень интересное явление.

Я сидела практически в самом центе лагеря, рядом с пепелищем костра, который обычно зажигают на ночь. Дело у меня было, но нельзя сказать, что оно приносило мне какое-то удовольствие — сидеть и ковыряться в золе, выписывая магические формулы. В отличие от Эрика я не в состоянии составлять новые заклинания в уме. Не могу, не люблю и не хочу (без крайней на то необходимости). Но иногда жизнь вынуждает заниматься тем, от чего мы не в восторге.

Так вот, сижу я, значит, никого не трогаю, и тут вижу: Крадётся Риппи. Именно так, с большой буквы. Сия малявка — это что-то с чем-то. У неё выходилось двигаться незаметно так, что её видели все вокруг. Да, она вроде бы и небольшая и одета не так уж броско. Но когда человек дёргается, всё время оглядывается и при этом неумело прячется за различными предметами… такое навострённый взгляд подмечает сразу. А уж для рыцарей Доториса, которые очень часто ведут охоту за разными преступными субъектами, девочка вообще была как на ладони.

Меня разобрало любопытство — куда это она намылилась.

С невинным видом, глядя себе под ноги, я проследовала за усердно «прячущейся» гарпией. Та довольно скоро оказалась на границе лагеря и, оглядевшись, довольно пискнула, а затем уже нормальной походкой к стоявшему в одиночестве постовому. Внимательно присмотревшись к стоящему ко мне спиной человеку, я с удивлением признала в нём брата Фарея. Еретики, как и остальные войны, выполняли ежедневные обязанности: нёсли караул, отправлялись в разведку, дрались, если придётся. Иногда из леса или с дороги к нам забредали небольшие группки демонов. Их начитывалось немного — от парочки, до дюжины, и охочих до человечины тварей нашпиговывали стрелами ещё на середине пути. Мужчина даже не обернулся, когда Риппи остановилась в паре шагов от него. От моего убежища до них было около сорока локтей, поэтому до меня долетали лишь обрывки реплик мелкой. Отвечал ли что-нибудь еретик, оставалось загадкой.

— …Почему ты носишь?.. — гарпия сыпала самыми разными вопросами, как из ведра. — …На вкус?.. Мама, братья…

Брат Рей внезапно наполовину развернулся на каблуках, ухмыльнулся и потрепал её по голове. У него этот жест вышел настолько естественно, что никаких сомнений не оставалось — этот человек когда-то был отцом. Та сразу расплылась в улыбке от уха до уха, довольная нежданной лаской. Я не выдержала и подошла поближе.

— Саил, а почему вы держите эту штуку во рту? Она вкусная? А можно мне тоже такую?

Он взял сигару в руку, покрутил её у себя перед глазами, затем смерил девочку испытующим взглядом и отрицательно покачал головой.

— Нет. Мала ещё, — голос у война церкви оказался низким и каким-то простуженным. Кстати, я впервые слышала, чтобы хоть кто-то из них вообще произносил хотя бы пару слов. До этого подчинённые Джерихо обменивались лишь малозначительными жестами, а все указания раздавал сам архиепископ.

— Откуда у вас такая шляпа? — похоже, она даже не обращала внимания на то, отвечают ли на её вопросы или нет.

Рей пожал плечами, мол, есть и есть. Девочка тут же попросила примерить так заинтересовавший её головной убор. Еретик безмолвно снял шляпу и нахлобучил на голову гарпии, введя ту в состояние, близкое к экстазу.

— Как тебя зовут, девочка? — он тут же использовал паузу в бесконечных репликах собеседницы.

— Риппи! — счастливо сообщила пернатая. — Меня зовут Риппи!

Трогательная сцена затянулась до самого захода солнца — малявка щебетала о чём ни попадя, рассказывая о своих приключениях в компании Эрика, о своих новых подругах и о том, как она счастлива. Еретик лишь иногда поддакивал или отделывался ничего не значащими репликами, предоставляя собеседнице самой отвечать на свои вопросы, да и вообще вести беседу за двоих. Впрочем, ей это удавалось без всякого труда. Местами логика молодой гарпии вводила в ступор даже меня, но Рей слушал её с неизменной, добродушной усмешкой на лице. В его взгляде угадывалась скорбь и ностальгия. Когда малявка всласть наболталась и ушла, я дождалась, пока война сменят на посту, и встретила его на пути в лагерь.

— И как вам это чудо в перьях? — безобидным тоном поинтересовалась я, делая шаг из тени шатра.

— Хорошая девочка, — лаконично ответил еретик. Судя по полному отсутствию удивления на лице — он прекрасно знал о моём «участии» в их разговоре. — Но что эта юная цыганка забыла в компании монстров, демонов и колдунов?

— Ахаха, — весело рассмеялась я, чем немного насторожила собеседника. Церковник сразу стал догадываться, в чём тут дело. — Да-да. Она сама — не человек. Точно, вы же не видели её без личины, так как Риппи не принимала участия в драке. Эта малявка — гарпия. Из тех, что живут на заснеженных вершинах Хрустальных Пиков.

— Аааа, — протянул Рей, хотя разочарованным он не выглядел. — Всё равно забавная.

— Похожа на вашего ребёнка, да?

— Да… — ответил он и тут же переполошился. — Откуда ты знаешь, ведьма?

— По твоему поведению несложно было догадаться, поверь, — я подняла руки вверх, показывая, что никаких пакостей не замышляю. — Так, значит, у еретиков может быть семья?

— Нет, — он помотал головой. — Мою жену, дочь и отца убила нежить. Мне тогда было двадцать три, и я служил в пограничном гарнизоне Ивира. Когда я пришёл домой и увидел, что с ними сотворила эта нечисть, то дал клятву уничтожать всех посланцев тёмных братьев, каких найду. За моё рвение Всеединые наградили меня даром и его заметила Церковь…

— Понятно, мне очень жаль.

Еретик ничего не ответил, лишь приподнял пальцем шляпу, прощаясь. Мне оставалось надеяться, что этот человек не затаил злобу на меня и моих коллег за то, что не спасли его семью от вечно голодных тварей. Нас слишком мало, а длань Лордов Азиериса и Тимиса простирается всё дальше.

Эх, опять за работу, я и так потратила на развлечения слишком много времени. Проклятье, как же хочется спать. Эрик, когда ты очнёшься, надеюсь, тебя прохватит хорошенький понос!

* * *

Все следующие сутки я была занята по самые кончики волос на макушке — сначала заканчивала составление заклинания, затем, когда моя магия вернулась ко мне, накладывала его на лагерь. В итоге устала, как собака, легла спать, но сон почему-то не шёл. Поворочавшись на жёсткой подстилке с полчасика, я решила пойти проведать, как там Эрик.

На улице стояла облачная ночь, дул несильный, прохладный ветер то открывающий молодой месяц луны, то вновь прячущий его лик и обещающий скорый дождь. Такая погода пришлась мне по душе, после зноя последних дней, наконец-то получится вздохнуть полной грудью, не расчихавшись после этого вездесущей пылью. Сегодня костры не горели, лишь редкие факелы, натыканные в совершенно хаотичном порядке. Все, кроме тех, кому не посчастливилось стоять на дозоре, крепко спали, впервые за долгое время не опасаясь того, что в них вселятся демоны.

Чего уж там скрывать, я была довольно проделанной работой, и мне очень помогли спутницы Эрика — оказывается у них с собой целый склад различных трав и ингредиентов. Вот только до меня не совсем дошло, где они их таскают. Кроме поясной сумки единорога, в которой находились предметы первой помощи и самые необходимые снадобья, ни у кого ничего не было. Возможно, в заплечном мешке парня порылись… Но, так или иначе, все необходимые компоненты для заклинания они мигом достали, и теперь на сон бравых рыцарей Доториса никто не смел посягать.

Махнув рукой лучнику на небольшой охранной башне, возведённой из подручных материалов, я свернула к шатру-лазарету и чуть не столкнулась лоб в лоб со спешащей туда Тией. Не знаю, кто из нас двоих был больше удивлён встрече, но у меня с перепугу едва не сорвалось заклинание водяного клинка.

— Ты что тут делаешь!? — немного сердито пробубнила демоница, опуская занесённый кулак, который даже в личине был размером почти с мою голову.

— Это я должна тебя спросить…

— Навещаю Эрика. Сания сказала, что местный фельдшер помог обработать раны, так что теперь жизни парня точно ничего не угрожает, — честно пояснила та. — Твоя очередь.

— Да, в общем-то, я здесь за тем же, — мне почему-то стало неловко перед женщиной, даже появились мысли о том, чтобы развернуться и уйти, но я всё же прогнала их. — Ну, так… идём?

— Угу, — вне всякого сомнения, моя компания порушила все её планы, какими бы они ни были. Но меня разобрало желание хоть как-то насолить Тие за тот сон.

Внутри палатки оказалось светлее, чем на улице. Горел небольшой магический светильник, на койках лежали раненные. Их оказалось немного. Большинство — те, у кого помутился рассудок от бессонницы, но демоны по тем или иным причинам не смогли завладеть их телами. Человек шесть, не больше. Плюс Эрик, да тот невезучий эльф, которого чуть ли не выпотрошили заживо. В воздухе витал сладковатый запах целебных трав и железа.

Санию мы обнаружили сразу — девушка клевала носом над какой-то книжицей, сидя на краешке кровати мага.

— Привет… — начала, было, единорог, услышав шорох у входа, но, увидев меня, запнулась и вытянулась по струнке, будто палку проглотила. — …Ствую вас.

Тия обречённо вздохнула.

— Это леди Талинира, Сания. Колдунья и подруга Эрика, — сказала демоница и лицо единорога сразу же просветлело. Я же наоборот впала в ступор. Происходящее немного не укладывалось у меня в голове. Суккуба же вновь вздохнула. — У Сании проблемы с памятью. Она долго нас не видела и много нервничала, вот кусочек о тебе и выпал. Не волнуйся, Тали, если ей напомнить недостающую часть, то всё разу встаёт на свои места.

Среброволосая, смущённо потупив глазки, легонько кивнула, подтверждая слова подруги. Вид этого божьего одуванчика сразу заставил меня отказаться от своих коварных намерений по отношению к демонице.

— Ну, мы, пожалуй, оставим тебя наедине с нашим героем-идиотом! — меня словно чёрт за язык тянул. И не только за язык. Подскочив к Сании я буквально вытолкала её из шатра, предварительно словив благодарственный взгляд от суккубы.

— Чего!? Зачем!? — опомнилась уже на улице единорог, протестующе замахав руками. Пришлось перестать её тащить, так как девушка при всей своей хрупкости и невесомости была сильнее меня раза в два. И если она НЕ ЖЕЛАЛА сдвигаться с места, то без магии мне ей возразить нечем.

— Тихо, не кричи, людей разбудишь, — шепнула я, отпуская руку. — Ничего там без тебя не случиться, а твоей подруге очень хотелось побыть с парнем наедине. Так что потерпи моё общество хоть пять минут, сойдёт?

— Угу.

Повисла неловкая пауза. Я исподтишка любовалась девушкой, пусть под личиной ничего особого в ней не было, а она стеснялась, дулась и опасалась одновременно.

— Что читаешь? — наконец, мне надоел такой расклад, и захотелось разговорить Санию, ведь обычно наши с ней диалоги состояли не более чем из парочки стандартных фраз. Всеединые мне в свидетели, я даже с закадычным дуэтом слизня и гарпии больше общалась, чем с так приглянувшейся мне среброволосой милашкой.

— Мне фельдшер дал в обмен на несколько мазей. Тут описывается методика простейших операций. Всего элексирами не вылечить, какими бы действенными и хорошими они не были, — сказала девушка, показывая мне книжицу с потрёпанной обложкой. — Мне нужно ещё многому научиться, чтобы стать полезной…

— А кто тебе сказал, что ты бесполезна!? Покажи мне его, и я разорву эту мразь на части!!! — единорог явно не поняла моего юмора, так как отшатнулась и начала испуганно бормотать что-то успокаивающее. — Успокойся, подружка, это у меня шутки такие.

— Ааа, — она тут же расслабилась, вернувшись на исходную позицию, и с некоторым умилением сказала. — Вы очень похожи.

— Кто?

— Вы, леди Талинира, и Тия, — пояснила девушка и сразу же ужаснулась сказанному. — Не в плохом смысле! Она всегда заботилась обо мне! Может Тия и демон, но…

— Но ты её всё равно любишь?..

— У меня больше никого нет, — большие синие глаза влажно заблестели. — Родителей я не помню. А она мне стала сначала матерью, а затем сестрой.

В отдалении полыхнула первая зарница приближающейся грозы. Я не выдержала и подошла поближе, положив ладонь ей на плечо. Под пальцами вместо шёлка почувствовалась грубая мешковина. Тысяча проклятий на твою голову, Эрик, как ты позволяешь этому чудесному созданию ходить в таком рванье!? Проснёшься — урою. Грянул запоздалый гром, тяжёлым рокотом прокатившись по земле.

— Но теперь всё по-другому… — утерев всё-таки выступившие слёзы, Сания улыбнулась. — У меня есть Атрама, есть Риппи… есть Эрик, — на этом имени её голос чуть-чуть дрогнул.

— И ты завидуешь своей «сестре»…

Она не ответила, положив свою ладонь сверху моей.

— Мне её жалко. Тия изо всех сил пытается оставаться самой собой. И, кажется, Эрик единственный, кто это понимает, — покачала головой девушка. — По-моему, даже больше, чем я. И именно это их сближает.

Да. Каэлерис свела двух несчастных с одинаковым будущим. Чтобы тот, чья воля окажется сильнее, мог посмотреть на свою судьбу. Как жестоко.

Следующая молния ударила гораздо ближе, белой, ломаной змеёй на долю мгновений соединив небо и землю. Мне на лоб упала первая дождинка.

— Леди…

Я приложила палец ей к губам.

— Просто Тали, малышка, — улыбка сама по себе появилась на моём лице. — Чего ты хочешь?

— Тали! Помоги Тие и Эрику! Умоляю! — По щекам Сании покатились крупные слёзы. — Я чувствую, что он что-то скрывает! Наверняка есть способ как-то помочь ей остаться собой навсегда, а не только отсрочить неминуемое.

Я сделала шаг вперёд и нежно обняла её плечики. Девушка уткнулась носом в моё плечо (непривычное ощущение, ведь мне редко встречаются люди ниже меня ростом). Разошедшийся дождик тихо шептал в листве и парусине шатров.

— Постараюсь сделать всё, что будет в моих силах, — надеюсь, прозвучало достаточно уверенно. Хотя, кое-какие соображения у меня уже имелись. Единорог подняла лицо и благодарно посмотрела мне в глаза.

Ну а я сдуру или ещё почему-то нагнулась и поцеловала её в губы, как оказалось позже, чуть не выколов себе глаз рогом. И именно в этот момент из лазарета выскочила донельзя удивлённая и испуганная чем-то Тия. Законы всемирного свинства не знают жалости и работают всегда и везде.

Мы втроём разом превратились в соляные столбы. Челюсть демоницы повисла где-то в районе ног, Сания, казалось, вот-вот вспыхнет от стыда, а я ожидала скоропостижной смерти от кулаков и копыт кого-нибудь рогатого. Надо сказать, что выбор у меня имелся, пусть и не богатый.

— Там тот эльф очнулся, — делая долгую паузу через каждое слово, выдавила суккуба, будто разом позабывшая человеческую речь. — Зовёт кого-то.

Я всё-таки сообразила отстраниться от Сании, с которой мы слились будто бы в вечном поцелуе (её губы… это нечто неописуемое!). Расправа прямо на месте преступления мне, вроде, не грозила.

Заключив негласное соглашение временно не поднимать тему случившегося только что казуса, мы втроём зашли обратно в палатку лазарета и поспешили к тому месту, где лежал несчастный остроухий. Он был молод, об этом говорили всего две малахитовые серьги в левом ухе. Эльфы добавляют по одной за каждый прожитый десяток лет. Его кожа отличалась от человеческой фарфоровой бледностью и имела лёгкий зеленоватый оттенок. Орлиный нос, тонкие угольные бровки, и зачёсанные назад волосы водянисто-льняного цвета. Он весь сильно осунулся из-за продолжительной болезни — узкий подбородок выдавался вперёд, вставая на одну линию с носом, а щёки наоборот впали внутрь. Ушастые никогда не отличались красивой внешностью, в отличие от своих поделок, а этот экземпляр выглядел особенно отталкивающе. Слава богам, что они сидят в своих зачарованных пущах и оттуда, обычно, ни ногой.

Сейчас раненный не спал, судорожно хватая ртом воздух, по его лбу катились крупные капли пота, а на лице застыла гримаса боли. Тем не менее, молодой эльф неустанно шептал что-то на своём певучем наречии, часто повторяя только одно слово — илраилле. Языка остроухих никто из нас троих не знал, поэтому даже определить — имя собственное ли это или название предмета — разумеется, не удалось.

Сания немного поразмышляла, безмолвно шевеля губами, достала из своей сумки небольшой хрустальный флакон с белой, похожей на молоко жидкостью и склонилась над раненным.

— Вы меня понимаете? Выпейте, пожалуйста, вам станет легче, и вы уснёте.

Он перевёл на нас взгляд своих бездонных глаз, у которых почти не было радужки, и что-то резко сказал, отворачиваясь от предложенного лекарства. Я смогла узнать одно слово: «Танаффэ». Если мне не изменяет память, это на их языке: «Человек».

— Мне кажется, что он не хочет принимать ничего от людей, — предположила я.

Эльф, тем временем, зашёлся в приступе кровавого кашля. На его губах выступили пузыри, а голос сделался хриплым и неразборчивым. Я, ужаснувшись своему предположению, сдёрнула с него покрывало. Мои худшие опасения сбылись — этот безумец разорвал швы на груди, и теперь из открытой раны хлестало, как из кошмарного родника.

— Бездна поглоти мою душу! — ахнула Тия.

— За… зачем он это сделал!? — всхлипнула единорог, которая собиралась вот-вот расплакаться.

— Тия! Сними личину с Сании!

Демоница поначалу посмотрела на меня, как на умалишённую, но затем поняла замысел и сделала несложный пасс рукой. Девушка тут же престала нам в своём истинном обличие. Я с ужасом осознала, в какой близости от острого рога был мой глаз, и вознесла благодарственную молитву богам. Эльф же удивлённо икнул, наверно, не веря тому, что увидел.

— Спроси его, кто с ним сотворил такое! Это важно! — шепнула я на ухо среброволосой. — Быстрее, ему недолго осталось!

— Эээ, кто с вами это сделал? — после секундных колебаний, повторила мой вопрос единорог.

Остроухий вновь закашлялся, забрызгав всю подушку кровью, но всё же нашёл в себе силы и ответил. Жаль, что опять на своём языке. Вновь повторились слова «илраилле» и «танаффэ».

— А можно не на чёрт знает каком!? — прорычала Тия, постоянно оглядывающаяся на вход. Если кто-нибудь придёт сюда сейчас, то нас ждут крупные неприятности. Эльф просто взял и плюнул в неё.

— Пожалуйста, ответьте нам! Кого вы видели? — вставая между ним и суккубой, очень проникновенно попросила Сания. — Что означают эти слова?

— Кха-кха, человек на… илраилле… чёрной лошади! — выдавил он. Его дыхание стало очень частым. — Сны! Она оскверняет… мои сны! Не хочу больше… снов!

Он с мольбой посмотрел на единорога, но та лишь беспомощно сидела рядом, не понимая, чего от неё хотят. Зато Тия всё поняла. Сделав шаг вперёд, демоница положила одну руку ему на подбородок, а вторую на затылок. Перед тем, как женщина одним движением свернула ему шею, эльф успел блаженно улыбнуться. Сания в ужасе пискнула и отстранилась подальше от своей подруги.

— Зачем!? — только и смогла произнести девушка, прежде чем из её глаз хлынули слёзы, а горло сковали рыдания.

Суккуба, было, направилась к ней, попытавшись обнять, но та начала пятиться назад. И делала это до тех пор, пока её спина не коснулась ткани палатки. Тия опустила взгляд, развернулась и направилась прочь.

— Он попросил избавить его от кошмаров. Это я и сделала, — сухо бросила она на прощание и ушла, даже не посмотрев на то, что на улице льёт, как из ведра.

Я последовала за ней, решив оставить девушку наедине с самой собой, сейчас мне нечем ей помочь, и только оказавшись у самого выхода, обернулась. Сания переместилась к Эрику на кровать и теперь уткнулась в его плечо. Её спина легонько подрагивали от очередного всхлипа.

Да уж, сцена получилась наиотвратнейшая, оставалось радоваться тому, что демоница не забыла вернуть на место маскировку, иначе всё могло бы стать только хуже. Дождь ещё сильнее разошёлся, будто небеса оплакивали погибшего, а меня всю дорогу до общего шатра терзал стыд за то, что не я не пролила ни единой слезинки о судьбе погибшего.

Не раздеваясь, я плюхнулась на свою лежанку и уснула в тот же момент, когда голова коснулась подушки, провалившись в чёрное забытье без каких-либо сновидений.

* * *

Разбудил меня удар молнии. Он произошёл настолько близко, что я решила, что это небо обрушилось на землю. Но всё оказалось гораздо прозаичнее — гроза бушевала прямо над нами и молнии били без конца, будто барабанная дробь.

— Доброе утро, — буркнула мне сидящая рядом Тия. В общем шатре сейчас яблоку негде было упасть, некоторые ещё спали, другие пережидали непогоду. Но, несмотря на буйствующую стихию, все без исключения казались счастливыми. Наконец-то люди смогли отдохнуть без страха. Однако снаружи то и дело доносились звуки марширующих отрядов. Рыцари что-то затевали. — Хотя на самом деле сейчас середина дня.

— Что там творится? — широко зевая, спросила я, одновременно попытавшись угадать настроение суккубы по выражению её лица.

— Утром командор решил вытащить из крепости вторую половину своих людей, — спокойно пояснила женщина с маской ледяного спокойствия на лице. — С помощью пироманта они к ядрёным демонам ворота и разбили засевших за ними демонов в пух и прах. Сейчас он перераспределяет отряды. Спасённые же позанимали почти все свободные койки и теперь тут не продохнуть.

— Ясно, а где остальные?

— Склизкая по моей просьбе отправилась на разведку. Пернатая с гномами. Ночью они накачали её своим пойлом до поросячьего визга, и теперь она дрыхнет с ними в обнимку. Я не успела вмешаться в это безобразие, — демоница осеклась. Было понятно, что о последнем оставшемся члене отряда Эрика ей не очень хочется говорить. Но она всё же пересилила себя, сопроводив сказанное таким тяжёлым вздохом, будто у неё на груди лежал многотонный кусок скалы. — Сания не выходила из лазарета. Я… не осмелилась к ней заходить.

— Переполоха по поводу эльфа не было?

Суккуба отрицательно помотала головой. Её маска дала трещину, и наружу проступили тревога и раскаяние.

— А по поводу его слов? Что за человек на илраилле? И причём тут чёрная лошадь, оскверняющая сны? — мозг наконец-то проснулся и начал методично терзать меня неразгаданными загадками, связанными с минувшими событиями.

Та пожала плечами и кивнула на меня, мол, это же по моей части, раз заклинание сработало.

— Без понятия… Я… я не такой хороший маг, как Эрик. Он по праву носит звание магистра, мне же до него ещё много лет упорного труда.

— Эрик недоступен, — отрезала Тия, поднимаясь с места. — Так что напряги извилины, кто из демонов может насылать плохие сны?

— Не знаю! Нет таких! — огрызнулась я. Не хватало ещё того, чтобы эта заносчивая тварь на меня тут орала! И без неё на стенку лезть хочется! — Мне на ум ничего не приходит.

— Может потому что приходить не на что? — ядовито вставила суккуба, гаденько ухмыляясь.

— Да иди ты в жопу! — вспылила я. И так настроение хуже некуда, так ещё эта гнида парнокопытная измывается! — Сейчас как садану экзорцизмом, будешь потом своим товаркам в бездне претензии высказывать!

— Я вся дрожу в страхе! Магичка-недоучка будет пытаться меня изгнать, — трагично заломив бровки, продолжила измываться женщина, явно войдя в раж.

Ещё бы чуть-чуть и я бы действительно залепила в эту тварь чем-нибудь из своего арсенала, но тут заметила, что больше половины шатра уже навострило уши, прислушиваясь к нашей словесной перепалке. Нехорошо. Мягко говоря.

— Что молчишь!? Неужто от страха обделалась!? — тем временем продолжала Тия, потрясая огромными кулачищами.

— Тссс, — зашипела я, кивком указывая на лишних зрителей. Та немедленно опомнилась и отпрянула в тень, решив притвориться ветошью. — Мне хорошо известен лишь тот перечень демонов, которые часто встречаются в нашем мире. А если учесть, что и они-то — весьма редкие гости, то нашего теперешнего противника можно найти разве что на страницах какой-нибудь древней энциклопедии.

— Вот и займись этим, — сухо сказала демоница, украдкой доставая невесть откуда увесистый фолиант со страницами, пожелтевшими от времени. — Если тут нету ничего подходящего, то значит это первое столкновение человека с подобной тварью.

— Приветствую вас, уважаемая мэтрэсса, — внезапно послышался сзади вежливый молодой голос. Это оказался бард и его диковинная спутница. — Какая интересная книга, не возражаете, если я гляну?

Я украдкой глянула на суккубу, но та беспечно пожала плечами, мол, а почему нет, если человек интересуется подобными вещами.

— Прошу вас, маэстро…

— Лойд, — представился музыкант, принимая из моих рук книгу. — А это Райши, — девушка почтительно склонила голову, зазвенев своими украшениями.

— Талинира, — я решила не заострять внимания на формальностях. Какой-никакой титул у моего отца имелся, а значит и у меня, но сейчас это не важно. — Это справочник демонов.

Он улыбнулся и принялся листать древние страницы, периодически останавливаясь на той или иной гравюре и показывая её своей спутнице. Та либо поощрительно кивала, либо делала короткие комментарии на гортанном языке своего народа. Так продолжалось несколько минут, и я уже начала скучать, как вдруг мне на глаза попалось очень любопытное изображение. Не церемонясь, я вырвала книгу из рук барда и принялась вчитываться в витиеватую вязь текста.

— Вот оно!

— Что? — встрепенулась, было, задремавшая в своём тёмном уголке женщина.

— То, с чем мы имеем дело!

И я показала ей страницу с гравюрой, на которой было изображено существо, сильно похожее на Санию. Как и наша знакомая, оно имело торс человека на теле лошади, но рога было два, а сам демон был приземистее и коренастее среброволосой.

— И как оно называется?

— Найтмар. Или, на эльфийском, «Элакир илраилле». Вот о чём говорил нам тот несчастный.

— Замечательно, и что там про него написано?

— Немного. Автор упоминает о них в пошедшем времени, так как их не видели уже многие сотни лет. Говорится, что они изначально не были демонами. Всеединые помилуйте… — я не сдержалась и добавила несколько нецензурных слов. — Это единороги! Осквернённые и изуродованные магией тёмных братьев! Тут рассказывается о том, как лорд Тимис во время войны Падения отправил своих неживых слуг на охоту за этими существами, не пожелавшими встать на его сторону, а потом измывался над пленными. Так появились на свет найтмары.

Суккуба сплюнула на пол и тоже добавила пару ласковых в адрес безжалостных богов.

— А теперь послушай: «Существа сии, как и их светлые предки, облик человека принимать способны. Но вычислить такого перевёртыша нетрудно — как зло не может спрятаться на свету, так и окрас тьмы станет несмываемым клеймом изгоев».

— Что за бред? — не поняла Тия. Но я не стала утруждать себя объяснениями. Подняв взгляд от текста, мне не удалось сдержать разочарованный вздох — бард и его спутница пропали.

Я сорвалась с места, подобно стреле, метнувшись к выходу и выглянув на улицу. Демоница отставала лишь на шаг.

— Да в чём проблема!?

— Это они! Парень с девкой! — лаконично пояснила я. — Тёмный маг и найтмар!

— С чего ты решила?

— Да ты слепая что ли!? У неё чёрная кожа! «Окрас тьмы станет несмываемым клеймом изгоев»!

— Ааа… ВОТ ВЕДЬ ***!!! — от всей души высказалась Тия, понявшая наконец всю суть происходящего.

Они всё это время были у нас под носом! И ведь если вдуматься, то происходящего мозаика прекрасно собирается. По словам главного конюха, эта парочка оказались тут аккурат через пару дней, после того, как стали поступать тревожные сообщения из окружающих деревень. Бард и его спутница выглядели взволнованными и попросили приюта, ссылаясь на то, что вокруг происходит какая-то чертовщина. Однако на тот момент марионетки ещё не начали появляться на дорогах, но когда я слушала рассказ пожилого слуги, то не обратила на этот маленький огрех внимания. А ведь были и другие подсказки — круг на карте в шатре коменданта. Он размечал «зону поражения», то есть те места, где спать категорически не рекомендовалось. По крайней мере, тем, кто ещё сохранил рассудок в этой разверзнувшейся бездне. И центр этой «зоны» как раз приходился на Щит. Колдун и его ручная тварь даже не особо пытались скрыть, что не ощущают особо дискомфорта от сложившейся ситуации — Лойд периодически устраивал небольшие импровизированные концерты, а Райши безмолвной тенью всегда следовала за ним. Но мы все были слишком заняты происходящим, чтобы искать такие вот эфемерные подсказки. Озарение пришло лишь тогда, когда нас жестоко ткнули носом в самую середину свежего лошадиного дерьма.

Тем временем мы прибежали к рыцарю, охраняющему выход из лагеря.

— Да, буквально минуту назад проходили, госпожа колдунья, и ещё с ними была та девушка, что за вашим раненным коллегой ухаживает, — ответил на закономерный вопрос воин. — Они постоянно в лес ходят… молодые. И наплевать на все опасности, — он многозначительно подмигнул. — А та девчушка такой невинной выглядела, не думал, что и она с ними.

— Да тьфу на тебя, кобелина озабоченный, — в сердцах бросила я, пытаясь хоть что-то разглядеть в сплошной пелене ливня. — Немедленно зови командора! Пусть собирает войска!

— Но…

— ЖИВЕЕ!! НА НАС ВОТ-ВОТ НАПАДУТ, ДУРЬЯ БОШКА! — честно говоря, я сама себе удивилась. Солдат что-то буркнул про бездушных рыжих ведьм и скрылся за стеной дождя. А мы переглянулись и, не сговариваясь, ринулись дальше, решив не дожидаться подкрепления. И гром от промелькнувшей молнии с аккомпанементом из шелестящего дождя стал нашим торжественным маршем.

* * *

Бродить практически вслепую оказалось, мягко говоря, не очень приятно. На наше счастье враг не стал играть в прятки. Пройдя около сотни шагов (я сильно опасалась, что они сбежали куда-то в лес, до которого нужно было идти примерно столько же) нам с демоницей открылось следующее зрелище.

В воздухе на высоте двух моих ростов висел полупрозрачный, голубоватый магический барьер, игравший роль огромного зонта, не меньше десяти локтей радиусом. На его границе, прямо рядом с нами, лежала Сания в своём промежуточном облике. Судя по всему, девушка в последний момент сообразила, в какой переплёт угодила, и попыталась дать дёру, но какая-то гадость накрыла её у самого края. Искомая нами парочка стояла в самом центре.

— Похоже… накладывать личины, — пробормотала Тия, но из-за очередного рассказа грома я услышала только начало и конец. Правда тут было всё ясно и так. Молодого барда и его диковинной спутницы более не существовало и в помине. Вместо них на нас с затаённой угрозой смотрели лысый и очень смуглый мужчина, которому уже как минимум за сорок, и гротескная пародия на Санию. Если единорог была снежно белой с серебристыми волосами и перламутровым рогом, то найтмар, несмотря на сходство в строении тела, оказался почти полной её противоположностью. Чёрная, будто вылитая из вулканического стекла, низкорослая и угрюмая с двумя длинными, загнутыми назад рогами, растущими изо лба. Если наша подруга больше походила на лошадь — поджарая и величественная, то нечеловеческая половина осквернительницы снов скорее смахивала на пони. Её тёмно-тёмно синие, как небо на востоке, во время заката, волосы, спутанной ломкой пеленой окутывавшие весь торс плавно переходили в гриву на спине, а затем переливались и в хвост. А ещё в них кто-то вплёл увядшие цветы, так что зрелище получилось весьма зловещим. Исходящие от неё волны вязкой, липкой, как слизь, недоброй энергии заставили меня зябко поёжиться. Глубоко посаженные глаза, похожие на два топаза, неотрывно следили за лежащей на земле Санией.

Мы с демоницей одновременно сделали шаг вперёд и оказались под куполом. Я сняла с плеча захваченный с собой лук и не удержалась от разочарованного вздоха — тетива промокла и пришла в негодность, да и со стрелами наверняка та же история. Но доставать нож пока было рано. Стараясь не опускать взгляд вниз, чтобы не выдать своих планов, я принялась чертить кончиком лука на размякшей от продолжительного дождя земле небольшую фигуру.

— Я бы на твоём месте даже не пытался, маленькая ведьмочка, — улыбка у колдуна оказалась вполне дружелюбной, а голос низким, но приятным, с такой слабой хрипотцой. — Во-первых, мне не составит труда нейтрализовать любое заклинание, которое ты применишь на мою спутницу. Во-вторых, то, что ты готовила, даже без моего вмешательства будет ей, как слону дробина.

— Собираетесь совершить обычную ошибку злодеев и потрепаться перед дракой? — задорно спросила Тия, аж пританцовывающая от нетерпения. — Что вы сделали с Санией!? Хотя это не важно, будем разбираться, после того, как я размозжу ваши черепушки!

Она бросилась на мага, но тот сделал пару быстрых пальцовок обеими руками и суккубу с громким «БАХ!» отбросило назад. Женщине потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и подняться на ноги. От её персиковой шерсти шёл вонючий, зеленоватый дымок.

— Кулаками намахаться ещё успеешь, — вновь улыбнулся колдун. — Мы никуда не торопимся… Задание уже сделано. Теперь можно без спешки взять тебя живьём, как просила госпожа, а так же захватить твоего любимого, чем-то так заинтересовавшего моего учителя.

— Зачем вам Эрик?

— Даже знай я это, всё равно бы не сказал, — пожал плечами мужчина, скидывая с плеч грязный походный плащ с капюшоном и неспешно вытащил из-за пояса странный клинок. Он выглядел, будто рукоять врезали в большой кусок бирюзы, даже не потрудившись её обработать после того, как достали из друзы. Лезвие было неровным, ломанным и испещренным горной породой, перемежающейся с самим камнем. Но даже не это оказалось самым интересным — он светился. Или, лучше сказать, сочился голубоватым светом, как будто ядом. — Не стоит исключать из внимания, что ваша компания каким-то образом умудрилась победить Люсиль Фуалвэ и уничтожить ловушку учителя в Карсе. Сейчас я не вижу в вас этого потенциала, но никогда не стоит недооценивать врага.

Я тем временем закончила свою фигуру, состоящую из концентрических колец, окружённых десятком символов. Стоило мне опуститься на колени, чтобы её активировать, как маг сложил очень замысловатый кукиш и гаркнул несколько слов. Меня окатило волной тёмной энергии, и весь контур моего рисунка полыхнул изумрудным пламенем, спалив мои брови. Он был весьма опытен, раз так успешно комбинировал магию жеста и рун для того, чтобы обратить силу заклинания против своей создательницы. Такое по силам магистрам первой ступени и то не всем.

— Ладно, ты нам не нужна. Райши, действуй.

Тварь только того и ждала. Взвившись на задние ноги, она издала нечто вроде победного клича и бросилась прямо на меня. В её раскрытой ладони заклубился чёрный туман, сформировавший сначала дымчатую саблю, затем перетёкший в серп, а потом найтмар остановилась на косе с очень широким лезвием.

Я уже успела пожалеть, что сразу не достала нож, ну и, заодно, простилась с буйной головушкой, так как деваться мне было некуда, но на пути порождения братьев выросла Тия. По-звериному рыча, демоница блокировала чёрный клинок невесть откуда взявшимся у неё вычурным кинжалом с широкой гардой и тонким лезвием. В руках рослой и мускулистой суккубы он выглядел сущей зубочисткой. Между выходцами из бездны сразу завязалась дуэль, в которой я бы поставила свои деньги на найтмара — по силе они были примерно равны, но оружие осквернительницы снов выглядело куда внушительнее.

Моим же противником стал колдун, неспешным шагом направляющийся прямо ко мне, выписывая восьмёрки кончиком своего причудливого клинка. И я, честно говоря, не питала светлых иллюзий по поводу того, кто выйдет из нашей схватки победителей.

— Что ж, придётся заняться тобой самому… — устало вздохнул мужчина.

И тут же сделал резкий выпад, пытаясь достать меня, пока я оставалась безоружной…

* * *

Глухой лес, вокруг совершенно одинаковые гладкие стволы деревьев, уходящие куда-то во тьму. Между ними тоже царит мрак, нарушаемый лишь редкими, но пугающими отблесками чьих-то багровых глаз. Свет есть только на крохотной полянке, в центре которой беспомощно сидела маленькая девочка, утирая трясущимися кулачками катящиеся слёзы.

Ей не было неведомо — где она, как её зовут и что забыла в этом пугающем месте.

В голове мелькали смутные образы каких-то людей. Когда девочка только попала сюда, света было гораздо больше, а ещё в душе теплилась твёрдая надежда, что за ней скоро придут друзья и спасут её от надвигающейся беды. Но со временем освящённое кольцо сузилось до этой полянки, а уверенность таяла вместе с остатками воспоминаний о себе. Она понимала, что когда темнота доберётся до неё, то случится непоправимое. И ей оставалось только одно — плакать от своего бессилия и продолжать верить в то, что кто-то её спасёт.

— Никто не придёт, малышка, у тебя никого нет, — раздался тихий шёпот за спиной. Девочка резко подскочила и обернулась, уставившись во тьму своими радужными глазами, покрасневшими от слёз. — Ты никому не нужна!

— К-к-кто здесь!?

Ответа не последовало. Бедняжка всхлипнула и села обратно на землю, обхватив колени руками.

— Скоро я доберусь до тебя, — пообещал всё тот же зловещий шёпот из-за спины.

— Не надо, пожалуйста! — пискнула девочка.

— Скоро… — пообещал голос, придвинувшись ближе.

— Не подходи! А не то…

— А не то — что? — издевательски передразнил её шёпот. — Ты будешь моей. Никто тебя не спасёт, никто не поможет. Кому нужна бесполезная девчонка, постоянно забывающая всё на свете?

Малышка промолчала, съёжившись ещё сильнее, так как мрак подступал всё ближе. Неужели у неё и вправду нет ни одного друга?

* * *

Как и предполагалось, драка довольно быстро закончилась. По-крайней мере моя её часть. Лойд, если это его настоящее имя, оказался очень умелым бойцом. Клинок танцевал в его руках, как живой, вырисовывая смертельные узоры в воздухе, каждый из которых приближал мою безвременную кончину. В общем, описывать эту беспросветно провальное, по моему мнению, сражение нет нужды. Достаточно сказать, что через пару минут я уже лежала на земле с лезвием, приставленным к моей шее, а мой нож лежал в нескольких шагах от меня.

У Тии дела шли немногим лучше — она всё ещё была на ногах и, как могла, уклонялась от чёрного копья найтмара. Та поменяла своё оружие почти сразу, сообразив, что коса — это, конечно, эффектно и жестоко, но только против того, кто не может сравниться с тобой в скорости и силе. Суккуба же без особых проблем умудрялась избегать встречи с устрашающим лезвием. Но стоило Райши сменить косу на копьё, и демонице пришлось скакать по всей поляне, подобно спятившей белке, предпринимая всевозможные меры, чтобы отсрочить незавидную участь насаждения на вертел.

— Что ж, ведьмочка, знаю, прозвучит банально, но я всё же предложу тебе сотрудничество. Ты и вся твоя шайка поступаете в услужение учителя, и ваши жизни остаются при вас, — ровным голосом предложил колдун, но по его лицу было видно, что он не верит в успех своей затеи и решил просто соблюсти формальность. — Некоторые из твоих коллег, которых отправили остановить нас, приняли мои условия. Остальных же постигла весьма печальная судьба. Стать кормом для этих отвратительных тварей, даже врагам такого не пожелаешь.

Значит это — правда, в рядах тёмных магов появились крысы. Скверно, очень скверно.

— Твой ответ?

— Нет.

— Благородно, пусть и глупо, — вздохнул маг, занося клинок для последнего удара.

Мне, почему-то, было совершенно всё равно. Я прекрасно понимала, что сейчас моя жизнь прервётся, но всё случилось как-то слишком быстро и без всякой возможности хоть чем-нибудь повлиять на ход событий. Мы словно хлипкая тележка, разогнавшаяся под горку и со всего маху врезавшаяся в кирпичную стену. Эрик, его компания, да и я с ними заодно, попали под жернова сил, много превосходящих наши, и оказалась размолоты в порошок.

Но, как оказалось, ещё не всё было потеряно!

Стена дождя выплюнула быстроногий силуэт, остановивший светящийся клинок Лойда на полпути к моему горлу. Вот уж кого я точно не ожидала увидеть — лично архиепископа Джерихо, взявшегося за оружие. Притом парень почему-то даже не вынул его из ножен, держа, как боевой шест — одной рукой за рукоять, а второй ближе к острию. Удар он принял на эфес, благо там имелась декоративная окантовка из стали и серебра, выполненная в виде переплетающихся лоз какого-то колючего растения. Ошеломлённый внезапным вмешательством колдун сделал пару шагов назад, отдавая команду своей спутнице, чтобы прекратила комичную погоню.

Вслед за Джерихо показались трое его подручных, а с ними Риппи и Атрама. Похоже, слизень, выпущенная на разведку, случайно наткнулась на нашу компанию и, вместо того, чтобы самой пытаться нам помочь, сбегала за помощью.

— Они и есть те самые? — вопросительно приподнял бровь архиепископ, протягивая мне руку.

— Угу, — мотнула головой я, с благодарностью принимая помощь. Ноги оказались ватные и, несмотря на кристально трезвую голову, тряслись от страха.

— Понятно. Отступите, дальше этим займётся Церковь.

— Ну, уж нет! — возмущённо прорычала тяжело дышащая суккуба, оказавшаяся неподалёку и услышавшая последнюю фразу парня. — Эта чёрножопая тварь что-то сотворила с Санией, и отсюда не уйду, пока не вытрясу из неё, живой или мёртвой, как вернуть всё обратно.

Джерихо усмехнулся и щёлкнул пальцами. Брат Рей кивнул и извлёк из-под своего походного плаща грозного вида фламберг с дамасковым узором на искусно выкованном, волнистом лезвии. Тоже мне охотники на магов, сами пользуются услугами чарописцев — такую махину без магии никак нельзя было спрятать в заднем кармане!

— Хочешь подраться!? — сразу набычилась демоница, стискивая рукоять с такой силой, что кожаная обмотка кинжала жалобно заскрипела.

Уголки губ еретика чуть дрогнули в улыбке, а затем он размахнулся и бросил оружие Тие. Та машинально поймала его, глядя на церковников округлившимися от удивления глазами, похожими теперь на пару монет из червонного золота.

— Так действуйте, госпожа баронесса, — серьёзно сказал Джерихо, поощрительно кивая.

Схватка двух демонов вновь продолжилась, но на этот раз нападала суккуба, получившая как моральное, так и оружейное превосходство. Само собой, никакого опыта в фехтовании двуручными клинками женщина не имела, но с её физической силой и проворством не было нужды прибегать к различным раскруткам и замахам. Громадный меч в её руках порхал бабочкой. И, судя по напряжённому лицу найтмара, ей приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не дать ему напиться кровью.

Тем временем Джерихо направился прямиком к Лойду, не сводя с него напряжённого взгляда своих льдистых глаз, ловящих каждое, даже самое крохотное движение.

— Значит вот оно каково — лицо предателя.

— Я никого не предавал, — гордо ответил колдун, принимая вызов. — И всегда был верен своему учителю!

— Прежде чем мы начнём. Моё имя — Джерихо Варрот, архиепископ Церкви Всеединых.

— Лойд Азрайф, ученик, — коротко представился мужчина, который, чисто на вид, был куда внушительнее Джерихо. Но у меня, почему-то, не возникало никаких сомнений, кто победит в этой схватке. Архиепископ казался змеёй, готовящейся к броску на загнанного в угол кролика.

Риппи, которая всё ещё сохраняла личину, заметив лежащую на земле Санию, что-то прошептала слизню, и девушки вместе подбежали ней. Я поняла, что моё присутствие на этом импровизированном ринге больше не нужно, присоединилась к спутницам Эрика, находящимся под надёжной охраной еретиков. Псы Церкви, следуя какой-то собственной логике, не спешили помогать своему командиру и просто наблюдали за происходящим.

Джерихо сражался странно и непривычно. Он так и не извлёк оружие из ножен, только переместил вторую ладонь выше, и теперь она лежала у самого эфеса. И все его движения были… неправильными. По большей части он работал не руками, а корпусом и ногами, чем доставлял сильные неудобства своему оппоненту. С одной стороны такие движения медленнее, чем простой взмах, но с другой в них вложена масса почти всего тела. А лёгкость, с которой архиепископ отражал все атаки своего противника, казалась просто невероятной. Он идеально подбирал угол, под которым светящееся лезвие соскальзывало вниз или вбок, не причиняя парню никакого вреда.

Наконец, потеряв маску невозмутимости, Лойд обрушил на голову Джерихо целый град ударов. Это я увидела. А вот когда он убрал одну из ладоней с рукояти и потянулся к плечу архиепископа — пропустила. Но визави Эрика не оплошал. Он чуть повёл туловищем вбок, выигрывая доли секунды до касания, и, приняв очередной удар, сместил клинок параллельно земле, остановив руку. От окантовки пошёл дымок, а когда колдун отстранился, то на металлической её часть остались явные следы коррозии.

Мне никогда не приходилось слышать о такой школе магии, которая бы позволяла проворачивать подобное!

Лойд досадливо скривился и воспользовался секундной передышкой, чтобы вытереть рукавом выступивший на лбу пот. Тёмный маг был отменным бойцом, но слуга Отца явно превосходил его во всём. Теперь казалось не таким удивительным, что он с настойчивостью ищейки следовал за нами по пятам, и каждый раз умудрялся догонять.

— Как там она? — оторвавшись от захватывающего поединка, спросила я у закадычный парочки, всё это время изучавшей лежащую без сознания Санию.

— Не знаю, — ответила Атрама, с нотками паники в голосе. — Никаких ран нет, но как бы мы её не звали — она не просыпается!

Я прощупала её на предмет инородной магии, но её светлая искра не позволила ничего увидеть, ослепляя, будто солнце южных пустошей. Творить же какие-нибудь заклинания без чёткого понимания происходящего — верный способ сильнее навредить, чем помочь. Теперь мне, как и слизню, и гарпии оставалось только одно — ждать окончания поединков и надеяться на лучшее. Жизнь среброволосого единорога сейчас была в руках богов и церковника с суккубой.

* * *

Свободной от непроглядной тьмы остался лишь крохотный пятачок. Настолько крохотный, что стоило вытянуть руку, и её немедленно отхватит притаившееся там зло. Девочка слышала его сиплое дыхание, хруст веток под гигантскими лапами. Оно представлялось, как огромный волк с багровыми глазами и пастью, истекающей ядовитой слюной. Ещё час или даже меньше и защищавший её всё это время лучик света канет в небытие, оставив бедняжку один на один с невидимым монстром. А шёпот, тем временем, продолжал говорить всякие гадости, угрожать и обещать вселенские муки, как только она останется без охраны.

— Как только от тебя ничего не останется, я завладею этим телом и заберу с собой в бездну, — мечтательно сообщил он, звуча прямо у левого уха. — Там, с помощью госпожи, мы наполним его тёмной силой, чтобы выжечь последний свет, и ты станешь моей сестрой. Будешь так же нести всем и вся ужас и забвение! Тогда…

Внезапно его что-то заглушило. Раздались другие голоса, такие знакомые.

Такие родные.

Их было два, и они звенели, точно весенняя капель, хрустальные и тёплые, голоса оттеснили зловещий шёпот. Они звали и просили очнуться, обещали защитить и умоляли не умирать.

Это были голоса давно забытых друзей. Тех, которых девочка так долго ждала во тьме.

Мрак вздрогнул и остановился. Шёпот что-то истерично визжал где-то на гране слышимости. Но смысл его слов ускользал от неё, а вместе с ним уходил и страх перед всем в этом неправильном мире. Теперь она понимала — это всё иллюзия, сотворённая чем-то злым и безжалостным, пожелавшим избавиться от ни в чём неповинной малышки. Она знала — ей тут не место. Её место там, далеко, где находятся друзья, взывающие к ней.

А отсюда надо выбираться, и как можно быстрее!

Где-то посреди бархатистой мглы в бессилии бился зверь. Девочка поняла, что ей придётся с ним сразиться, дабы выбраться отсюда. Но теперь, когда она не одна, сражение будет выиграно! Иначе и быть не может!

Свет! Ей нужен свет!

Повинуясь этой мысли в ладони появился сверкающий клинок, похожий на застывший во льду луч солнца. А на второй руке оказался такой же щит. Тьма нехотя уступала свои владения и Сания…

Да, точно, её зовут Сания!

…Двинулась в атаку.

* * *

Джерихо отскочил вбок от внезапного укола и сам попробовал достать противника, выбросив руку вперёд и метя навершием в солнечное сплетение колдуна. Тот понял уловку архиепископа, шагнув к нему навстречу и занося смертельно опасную ладонь, для того, чтобы схватить его за лицо. Но не вышло, и оба просто разминулись, поменявшись местами. Лойд в который раз досадливо цыкнул языком. Его дыхание было тяжёлым и частым, а по лицу градом катился пот. Джерихо лишь слегка запыхался, сохраняя маску ледяного спокойствия, в то время как его оппонент был уже порядком взбешён.

Не знаю, сколько бы ещё это продолжалось, но тут из-за стены дождя выпорхнул светящийся шарик и метнулся к нам, что-то громко звеня налету.

— Он говорит, что демоны идут! — испуганно перевела слизень, давая пикси приземлиться на своё плечо.

— Писец подкрался незаметно, хоть виден был издалека… — негромко проговорила я. И куда только девается всё моё воспитание, когда Каэлерис в очередной раз подкладывает свинью? Наверняка находит себе местечко поспокойнее.

Брат Рей одобрительно хмыкнул, выслушав мой комментарий и ещё семиэтажную конструкцию, последовавшую за ним. Жаль, что Тии была так занята сейчас, она бы наверняка поддержала марофон.

— Леди Талинира, вы можете чем-нибудь нам помочь? — учтиво спросил меня один из еретиков, имени которого я не знала. — В… магическом плане.

— Пока эти твари находятся в телах людей, они неуязвимы для тёмной магии, так что об экзорцизмах можно забыть, — досадливо покачала я головой. — Поэтому остаётся только моя школа воды. Конечно, сейчас дождь и она в несколько раз сильнее, но их целые орды. Нам либо нужна армия, либо нас просто затопчут и разорвут на куски. Вы предупредили рыцарей?

— Да.

— Тогда нам остаётся надеяться, что командор Жофрэй поспеет сюда раньше тех красавцев.

И тут земля под ногами содрогнулась, прервав нашу милую и жизнерадостную беседу. Я оглянулась на поле боя и остолбенела. Джерихо стоял на коленях, тряся головой и прикрывая кровоточащий бок. Лойд же находился в трёх шагах от него, сжимая в правой руке хлыст из фиолетового пламени. Может мне и не быть магистром первой ступени, но вот ЭТО я не перепутаю ни с чем.

Школа тени.

Давно забытая. Хотя нет, не забытая, ужас данной магии вдалбливается предыдущим поколением следующему с маниакальным упорством и страхом в глазах. Колдовство много сильнее телекинезиса, разрушающее любую защиту и доспехи, убивающее лучше самых совершенных ядов. Остаётся славить богов за то, что непреложным условием его использования — заключить пакт с высокоранговым демоном. Если всё, что говорят об этом ужасном искусстве — правда, то архиепископу уже не помочь. Яд тьмы в считанные минуты растечётся по всему его телу и убьёт, а до этого заставит испытать непередаваемую агонию.

Но вместо того, чтобы корчится в муках, Джерихо вновь поднялся на ноги, чем несказанно удивил не только меня, но и своего оппонента, застывшего с выражением крайнего замешательства. Впрочем, долго изумляться ему не дали — парень звериным прыжком преодолел разделявшее их расстояние и впервые за всю схватку обнажил своё оружие. Кровь брызнула во все стороны, и Лойд вскрикнул, отскакивая назад и опускаясь на правое колено. Агент Церкви распорол ему левое бедро. Вновь свистнул хлыст, высекая из воздуха небольшой огненный шар, размером с грейпфрут. Архиепископ резво перекатился вбок, уходя с его траектории. Где-то за пределами видимости прогремел взрыв. Что ж, рыцарям будет проще нас найти. Тем временем колдун ударил ещё раз, но Джерихо подставил правую руку и гибкий язык пламени намотался на неё. Его лицо исказила гримаса боли, однако ему хватило выдержки броситься вперёд. Тёмный маг занёс свой странный клинок и приготовился опустить его на голову прущего прямо на него противника.

Я закрыла глаза.

Раздался звон и металлический скрежет.

Я открыла глаза.

Архиепископ был всё ещё жив. На его запястье всё ещё горел смертельный хлыст. А бирюзовый клинок светился в дюйме от лица, зажатый между ножнами и гардой.

И тут я почувствовала исходящую от Джерихо тёмную энергию. Но не ядовитую и смертельную, а, наоборот, дающую ему сил и заглушающую боль. Энергию, поднимающуюся из самых глубин его души.

Парень сделал рывок руками и светящийся меч по дуге пролетел полдюжины шагов, воткнувшись в землю неподалёку от меня. Лойд тут же получил навершием прямо в нос, раздался мерзкий хруст, заглушивший шорох дождя и даже раскаты грома. Я поморщилась. Но доделать свою работу у него не получилось: полыхнуло фиолетовое пламя, разделившее архиепископа и его противника. Мне показалось, что всё закончено, как над Джерихо, которому тоже серьёзно перепало, навис высокий, чёрный силуэт. Израненная найтмар, отделавшаяся на доли мгновения от Тии, решила прикончить оглушённого врага. Жало копья рванулось вперёд, собираясь пробить беззащитную шею.

И застыло на середине пути.

Райши судорожно дёрнулась, подавившись воздухом, захрипела и опустила взгляд вниз, на свою грудь. По её коже, почти нескрываемой легким нарядом из чёрного шёлка, разбегались трещинки, сочащиеся снежно-белым светом. Они всё продолжали расходиться и, наверно, покрыли бы её целиком, но тут девушку насквозь пронзил клинок суккубы, окровавленное острие которого вышло спереди. Мы все вздрогнули. Найтмар поменялась в лице, моргнула, перевела свои гаснущие топазы на лежащего единорога и горько усмехнулась.

— Удачи тебе, сестра, — негромко проговорила демон, заваливаясь на бок. Её глаза помутнели и окончательно потухли. Зато вместо неё Сания сделала глубокий вдох и вскочила, махая руками, будто с кем-то сражалась. Под раздачу чуть не попали засмотревшаяся на происходящее Риппи и стоящий спиной к единорогу еретик.

Взвыло пламя, заставив нас вновь обратить своё внимание на Джерихо и его противника, но второго будто корова языком слизала — на память осталось только пятно выжженной травы.

— Что… что здесь происходит!? Где я!? — Сания достаточно пришла в себя, чтобы разговаривать.

Ответить мы не успели. Барьер, защищавший от дождя, треснул и с оглушительным грохотом лопнул. А затем раздался знакомый голос, прозвучавший из-за пелены ливня.

— Мне тоже хотелось бы знать, что здесь происходит!? — командор Жофрэй, а за ним и стройный ряд его верных рыцарей, облачённых в голубоватые доспехи, приблизился так, что мы их смогли разглядеть. На шаг позади старого война, по правую руку, следовал пиромант Алистен фон Тротт в полном боевом облачении с боевым шестом в одной руке и коротким клинком в другой.

Да уж ну и зрелище открывалось им — израненный архиепископ Церкви, позади которого валяется труп неизвестного, но явно не человеческого существа, над коим стоит демоница-суккуба, всё ещё сжимающая рукоять меча, явно убившая непонятную тварь. Вдобавок к этому адскому коктейлю, трое еретиков окружают самого настоящего единорога, обнимающегося с босоногой девчушкой-цыганкой и куском ожившей слизи в форме человеческой женщины, цвета ржавого металла.

Старый рыцарь обнажил свой клинок и направил его на Тию, которой явно захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Желательно за пару государств.

— Подождите, сейчас не время… — попыталась я, но меня прервали.

— Замолчи, ведьма! — глаза командора метали молнии не хуже тех, что сейчас сыплются с небес.

Положение вновь спас Джерихо. С абсолютно бесстрастным лицом (ему явно нелегко было его сохранять — ожоги на его боке и запястье выглядели крайне болезненными) он подошёл к Тие, одобрительно похлопал её по плечу, а затем встал между нами и отрядом рыцарей Доториса.

— Сейчас действительно не время для споров, господин Жофрэй, — твёрдым тоном сказал парень, не сводя взгляда с глаз старика. — Все эти… люди — ваши союзники на данный момент, только потому что не собираются разорвать вас на части. А вам потребуется любая помощь, которую вы сможете получить.

— Извольте объясниться, архиепископ. И помните, что Отец Пателл не имеет власти над моим орденом. Если я сочту ваши объяснения недостаточно правдоподобными, то прикажу своим людям посадить вас всех на кол, как сторонников братьев.

— Мы только что сражались с тёмным магом и его ручным демоном, устроившими нам здесь прибежище кошмаров, — всё так же спокойно объяснил Джерихо. — Мы победили. Труп демона вы можете видеть собственными глазами, а колдуну удалось сбежать.

— А она тогда кто? — с долей иронии спросил Алистен, делая шаг вперёд. На его губах играла лёгкая улыбка, говорившая о том, что пиромант разобрался в ситуации с первого взгляда и уже выбрал сторону. А вопрос своей задал только для, того, чтобы подтолкнуть своего командира к нужным выводам.

— Соратница мэтра Эрика, лежащего в вашем лазарете.

— Но она демон!

— Вы потрясающе наблюдательны, — не удержался от небольшого сарказма архиепископ, хотя я бы на его месте не играла с огнём — Жофрэй не дурак, но старая закалка может дать о себе знать. — Она — эксперимент мэтра и не представляет никакой угрозы для окружающих. Если можно так выразиться — полностью в здравом уме и твёрдой памяти.

Командор принял это известие с заметным скрипом, однако проглотил неуклюжую, но правдоподобную ложь.

— Хорошо, а эти? — небрежная отмашка в сторону обнимающейся троицы.

— Тоже спутницы Эрика. Обычные монстры. Человеку ведь не запрещается путешествовать в подобной компании, если они не причиняют вреда людям. Или законы Медины поменялись? — последний вопрос был риторическим, но полностью добил Жофрэя.

Ну и, конечно же, в этот момент показались первые из призванных в наш мир демонов.

Твари наступали нестройной толпой, слепо бредя вод непрекращающимся ливнем. В свете от мелькающих молний они выглядели, как армия из бездны (чем, по сути, они и являлись, хе-хе). Лишившись командования, порождения Лойда и Райши будут выполнять последний полученный приказ — уничтожить лагерь и всех, кто там находится.

— А вот и наши красавчики! — хмыкнула Тия, с омерзительным чавканьем вытаскивая свой клинок из груди покойного найтмара. — Ну, кто на меня!?

* * *

Это была не обычная битва. Это была бойня. У этих существ не имелось никаких представлений об инстинкте самосохранении, почуяв живых людей, они накатывались, подобно волнам прилива, разбивающимся о наше войско, как о скалы. И как после каждой волны камень постепенно поддаётся, так и после каждой атаки нас становилось всё меньше. Через час от почти трёхсот рыцарей осталось только половина. Вокруг демоницы, командора, пироманта, слизня, архиепископа и его подчинённых сформировалось нечто наподобие острия клина-волнореза. Суккуба, как заведённая, махала тяжеленным фламбергом, будто не ведала усталости. Джерихо, постоянно морщась, ограничился скупыми ударами, всегда попадающими в цель, а еретики тоже показывали, что их не зря считают элитным отрядом Церкви. Ну а мы с огненным магом, стараясь не мешать друг другу, плели одно заклинание за другим, уничтожая целые орды этих тварей.

Но всё было тщетно. Рыцари не все успели отдохнуть и прийти в норму, да ещё и на каждого из них приходилось по десять-двадцать демонов.

Единорог с гарпией, а вскоре и мне пришлось присоединиться к ним, сидели позади и беспомощно наблюдали за обречённым людьми, вставшими насмерть, ведь они знали, что за их спинами находились женщины, дети, старики и старухи. Да что уж там, просто хорошие люди. Или даже целое королевство. Кому что важнее. Лично я сражалась за свою жизнь, как бы это ни было банально и корыстно.

Но вода не являлась моей основной стихией и поэтому, к превеликому сожалению, силы покинули меня раньше, чем хотелось бы. Даже несведущему в военном делу человеку сейчас было видно — в ближайшие минуты нас опрокинут и порвут.

Внезапно пернатая поднялась на ноги.

— Стой, ты куда!? — всполошилась Сания, хватая её за плечо.

— Я должна помочь им! — ответила пернатая не своим голосом. Словно она была загипнотизирована. — Иначе они погибнут!

— Как!? Чем ты им поможешь? — с заметным трудом удерживая Риппи от очередного шага, обеспокоенно закричала единорог. — Ты умеешь драться!?

— Нет, — улыбнулась девочка, убирая ладонь среброволосой со своего плеча. — Но ветер умеет. Он будет сражаться за меня. Он хочет услышать, как я пою!

Затрещали невидимые из-за личины бинты. Гарпия расправляла зафиксированные крылья.

— Стой! Они ещё не зажили! Если ты их используешь, то можешь только серьёзнее повредить! — не на шутку испугалась Сания. — Ты никогда больше не сможешь летать!!!

Девчушка, уже приняв свой настоящий облик и став ещё меньше, на мгновение задержалась, обернулась, всё так же беспечно улыбаясь, и озорно подмигнула подруге.

— Значит не судьба.

А затем она открыла рот и запела. Но не как обычно. Это был чистейший и прекраснейший звук, немного похожий на хрустальную трель флейты. Мне в спину стегнул сильный порыв ветра. Крылья пернатой махали, как вёсла, будто бы разгоняя его.

Именно в этот момент строй рыцарей прогнулся и лопнул, на нас побежал небольшой отряд тварей, увидевших беззащитное мясо. Их заметили и Джерихо, и Тия, и некоторые остальные, в том числе гномы, тоже вышедшие на битву, но помочь никто из них не успевал — существа двигались быстрее человека.

Я не успела испугаться за одинокую, маленькую гарпию. Ведь она была далеко не такой беззащитной.

И даже не гарпией.

Песнь взяла новую ноту, и выходцев из бездны сплющило, размазало и протащило по земле, превратив в кошмар наяву. Очередной взмах крыльев и небеса разверзлись, длинными хоботами чёрных смерчей опустившись вниз и засасывая порождения братьев в свои ненасытные утробы.

А песня всё продолжалась, она звучала, несмотря на ненастную погоду и ревущий ветер. Они будто аккомпанировали щуплой певице, вторя каждой ноте и каждому звуку. Не имею понятия, сколько времени прошло, но когда прозвучало последнее слово из этой удивительной песни, от орды тварей осталась только память и горы покореженных трупов.

Как только Риппи прекратила петь, её крыло во время последнего взмаха негромко хрустнуло и надломилось. Девочка пискнула от боли и тут же свалилась, как подкошенная.

Пернатая немного изменилась внешне — волосы и перья окрасились в непроглядно чёрный цвет, на лице выступили отметки в виде линий, которые закручивались в спиральный узор на щеках. А сама она стала ещё более миниатюрная и хрупкая, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.

— Ну вот, я же предупреждала, — запричитала склонившаяся над ней Сания, пытаясь хоть что-то сделать с торчащей из плоти костью.

И тут над полем прокатился победный клич сотни глоток. Малышка смогла сделать невозможное — вырвать наши ускользающие жизни из костлявых лап смерти! Подавшись общему порыву, я выхватила нож, подняла его воздух и что было мочи завопила от радости.

* * *

Единорог, поминутно вздыхая, возилась с крылом шипящей от боли Риппи, постоянно упрекая её в безрассудстве. К нам подошли израненная, но вполне счастливая Тия, усталый Джерихо и бледный, как смерть, брат Рей, у которого отсутствовала левая рука по локоть. Остальным еретикам повезло меньше — они погибли. Вместе с двумя третями рыцарей, несколькими дюжинами смельчаков из крестьян и горожан, а так же двумя гномами. Последний, сняв свой шлем, сидел на корточках и оплакивал погибших. Я приметила копну коротких, рыжих, как пламя, косичек и мне стало стыдно за свою ошибку. То была девушка. Но беспокоить убитую горем низкорослую воительницу мне сейчас не хотелось. А хотелось поскорее убраться с этой лесной прогалины, пропахшей кровью, потом и горелым мясом. Дождь перестал лить, и сквозь поредевшие облака то и дело пробивалось закатное солнце.

— Не надо, — услышала я, как еретик отказался от предложенной Санией помощи. — Со мной всё будет в порядке, я уже перевязал рану.

— Эй, подойди сюда, — подозвал меня Джерихо. С ним рядом была демоница, молча глядевшая на парня из-под кустистых бровей.

— Чего вам? — буркнула я. Сейчас мне больше всего хотелось принять горизонтальное положение и уснуть денька этак на два.

— Не нам, а вам, — устало поправил меня архиепископ, опускаясь на землю. — Вам нужно уходить. Немедленно.

— Что? Почему?

— Сейчас все заняты и им не до вас, но когда командор разберётся с раненными и погибшими, то вас ждёт неприятная череда вопросов. А мэтр Алистен так некстати погиб в сражении. Без него Жофрэй будет не таким понимающим и прощающим. Но даже если он не полезет в бутылку, то мне всё равно придётся исполнить свой долг перед Отцом и отвести вас под охрану.

— Но ты ж сказал, что должен меня защищать!

— Я соврал, — не моргнув глазом, признался Джерихо, разводя руками. — Так что идите в лагерь, возьмите коней, мэтра Эрика и скачите, куда глаза глядят. Я покину это место где-то через неделю, может две. И если мы встретимся, то у меня не будет выбора.

Дальше спорить не было смысла.

— Вот, отдайте это ему, ведь, если мне не изменяет память, его оружие сломалось в сражении с Люсиль Фуэлвэ, — с этими словами архиепископ вложил в мою ладонь меч Лойда, тот самый, сделанный из необработанной бирюзы. — И передайте, что рано или поздно нам придётся скрестить наши клинки.

— С чего ты взял!?

— Предчувствие, — его губы изогнулись в ироничной усмешке.

— Эээ, мне тоже кое-что тебе надо сказать, но… наедине.

Суккуба понятливо кивнула и пошла рассказывать о принятом решении своим подругам. Парень скрестил руки на груди, а я ждала, пока уйдёт и его подручный.

— Можешь начинать, я доверяю своим подчинённым.

— Помнишь, ты просил проверить тебя на любую магию?

— Разумеется.

— Она в тебе есть, — тяжело вздохнув, сказала я. — То, чем тебя ударил Лойд — смертельно. Называется школой тени и одного касания этого пламени достаточно для отправки в бездну кого угодно. Но в глубине твоей души спит тьма. Она послужила противоядьем, а ещё придала тебе сил для победы в поединке.

— Вот как. Спасибо.

Его лицо ни капли не поменялось, даже ни один мускул не дрогнул. Вот это я называю выдержкой.

— Ну, я пойду? — неловко поинтересовалась я, краем глаза подмечая, что спутницы Эрика выдвинулись к лагерю.

Архиепископ поощрительно кивнул, но тут меня окликнул еретик.

— Стой! — сипло сказал он, снимая свою любимую шляпу и протягивая её мне. — Передай сама знаешь кому. И это, — мужчина достал сигарету изо рта, но этот «подарок» я с отвращением вернула.

— Гадость! Оставь себе!

Брат Рей ухмыльнулся и, шатаясь, побрёл к палатке медиков.

— Прощайте, леди Талинира. Удачного вам пути! — в спину напутствовал меня Джерихо, задумчиво разглядывая свои руки.

* * *

Вот уж не уверен, что вы обо мне подумаете после такого, но я был чертовски счастлив! Во-первых, что всё обошлось и все выжили. А, во-вторых, в кои-то веки меня не стали тревожить всякими сверхважными делами и дали спокойно отдохнуть!

Забыв о провале предыдущей попытки, я вновь попробовал сесть. Грудь опять взорвалась кинжальной болью.

— Какого лешего тут твориться, — меня стали разбирать сомнения в правдивости этого рассказа. — Вы же утверждали, что со мной всё в порядке! А мне даже сесть не удаётся! Сания, признавайся, это была красивая сказка и меня напоили обезболивающим, чтобы скрасить последние минуты бренной жизни!?

Суккуба рассмеялась и нежно погладила мою голову.

— Атрама. Её слизь пропитала бинты, они затвердели и, когда ты двигаешься, выдёргивают волосы на твоей груди, — улыбнулась единорог. — Сейчас сниму, не шевелись.

Когда моя персональная целительница срезала неудобные повязки, сразу стало дышаться легче. Я сел на кровать, потягиваясь и делая повороты корпуса, разминая затёкшие, мышцы. Внезапно девушка стеснительно пискнула, раскраснелась и буквально испарилась, как ветром сдуло.

— Пока ты был её пациентом, она с тобой что хотела делала, а теперь стесняется даже косо взглянуть на твои причиндалы, — подмигнула мне Тия, заметив моё замешательство.

Остаток дня я посвятил самому себе, любимому. Размялся, прогулялся по городу, прикупив необходимые вещи, да и просто развеялся, поболтав со своими спутницами. Мне удалось по ним соскучиться, даже находясь без сознания. Получился такой приятный, душевный вечер. Хотя мне очень не понравилось, что Риппи теперь всё время курит чёртовы ароматические палочки.

* * *

— Ну, всё готово? — спросила меня Тали, обходя лошадь по кругу и хлопая по седельным сумкам. — Может больше денег захватишь?

— Нет, ещё немного, и мой кошелёк лопнет от переполнения, — рассмеялся я. — Спасибо тебе огромное. За то, что переодела моих девчонок! Да и за то, что присмотрела за ними, пока меня не было. Но к Сании больше не приставай, а не то она тебя лягнёт. Или тебя освежует Лирка, что ещё вероятнее! Кстати, куда ты теперь?

— Мне как раз пришло письмо от неё, — расплывшись в сладостной улыбке, ответила любительница прекрасных дам. — Моя суженная ожидает меня в Аркеополе.

— Значит, тут наши дороги расходятся?

— Угу, мы направляемся в Альт, а затем в Браваданс. Нужно найти мастера Клауда и рассказать ему о происходящем. Уж больно много странных событий происходит в последнее время и мне кажется, что они как-то взаимосвязаны, — пояснил я свой план, придуманный не далее, как этой ночью, пока отбивался от домогательств Тии. Кстати, вышло не очень, и проклятая демоница отъездила меня, как хотела. Весь постоялый двор сотрясался до основания, и мне теперь совестно было смотреть в глаза своим спутницам. Особенно Сании. — Не что ж, до встречи?

— Ага, но мой тебе совет — постарайся не попадаться Лирке на глаза ближайшие года два, а не то она тебя точно на первом попавшемся дереве вздёрнет.

— Кхм, да ничего такого и не было, — шутки шутками, а совет был весьма дельный. — Ладно, бывай, а не то злой Джерихо догонит и укусит за задницу.

— Он не так плох, как ты о нём думаешь.

На том и распрощались.

До следующей ночёвки мы с моими подругами даже как-то и не разговаривали. Но, как известно, вид горящего огня расслабляет и подталкивает к задушевной беседе.

— Как… крыло? — сам не понимаю, с чего спросил я у гарпии, тьфу… сирены. Надо будет привыкать. Та опустила глаза.

— Шанс есть, — тихо сказала Сания, наслаждающаяся тем, что пребывала в своей человеческой ипостаси — с утра ей приходилось играть роль безмолвной ездовой лошадки, а задница Тии, скажу вам, не такая уж и лёгкая. Плюс ещё слизень. — Я сделаю всё, что смогу.

— Не сомневаюсь. А давно ты знала, кто она такая?

— С тех пор как лечила. Нормальная гарпия бы давно умерла.

— Но как так получилось?

— Сирены похожи на кукушек. Они подкладывают свои яйца в гнёзда к гарпиям и те заботятся о детях, думая, что они их родные. А врождённые магические способности не просто накладывают личину, как это делает Тия. Они даже само тело изменяют. До поры, до времени, — пояснила единорог.

Внезапно меня по плечу постучала вышеупомянутая суккуба и кивнула на ближайшие кусты.

— Да ты издеваешься! Дай поспать спокойно!

— Это ты издеваешься, пошляк… Поговорить надо, — чудовищно фальшиво обиделась демоница и молча ушла.

Я со вздохом встал, кивком извинился перед присутствующими (то есть единорогом и гарпией, так как слизень где-то шлялась, наверно охотилась). Тия спокойно дожидалась меня, опёршись спиной о невысокую сосенку.

— Ну?

— Баранки гну, — женщина показала мне язык и сняла личину. В одежде и с клинком за спиной она выглядела непривычно. — Лекарство. Мне становится всё тяжелее сдерживаться. Да ещё и жизнь такая… насыщенная.

— Ах да, прости, с этой заварушкой с Люсиль, а потом комой. Совсем не было времени его тебе отдать. Улучшенная версия, с ней наверняка протянешь подольше. На здоровье, — с этими словами я залез в карман и протянул ей кулёк с белыми шариками, размером с горошину.

— Молодец, парень, хоть какой-то толк от тебя есть, — оскалилась суккуба, игриво помахав хвостом. — Но это ещё не всё.

Я вопросительно приподнял бровь.

— Ты же помнишь, Сания спрашивала у твоей подруги способ сделать всё надёжно и навсегда.

— Эээ, — честно? Выпало из памяти. Может и спрашивала, не спорю.

— Идиот, — звонкая пощёчина. — Но уж лучше свой, родной идиот под боком. Так вот. Она нам потом рассказала… про пакт.

Надо ли говорить о том, что моя челюсть отвалилась и повисла где-то в районе колен.

— Но Тия, пакт, это…

— Это моё спасение, Эрик. Сколько я протяну на лекарстве? Десять лет? Ты даже молча врать не умеешь! Насколько меньше? Пять? О, ближе к истине. Мало! А с пактом я останусь собой навсегда.

— Но правила…

— Тали мне перечислила все плюсы и минусы, — буркнула женщина. — И мне пофиг!! Я согласна быть твоей рабой до конца своих дней. Но согласен ли ты быть моим господином столько же?

Я усмехнулся. Это больше чем брак. Это больше чем жизнь. Она мне отдаётся без всякого остатка. И вот как на это ответить? У каждого он будет свой правильный выбор. Надеюсь, что о своём мне не придётся сожалеть.

Ведь вечность, это, бездна меня дери, так долго!!!

Хворост Дмитрий Александрович.

Июнь 2012 — Январь 2013.

To be continued!