Спустя пятнадцать минут после нашего прибытия «Ботаник» покинул гостеприимный Страж. Стараниями руководства вооруженных космических сил уларсу у нас все ресурсы были на отметках «дальше некуда».

Сразу же после окончания прощальных формальностей Светлана настояла на возврат наших организмов в привычные условия обитания. И пока мы проходили адаптацию, «Ботаник» шел к последней планете системы, прикоснуться к подаренной нам тайне. К нашему с Санычем сожалению, возврат к родной атмосфере оказался значительно более длительным, чем мы ожидали. За четыре дня, проведенных нами за адаптационными процедурами и капитальной зачисткой организма, Светлана и Стекляшка провели довольно серьезную разведку поверхности планеты. Был найден ряд странностей, но все они оказались по виду и содержанию отличны от нашей тайны. Тайна же, как оказалось на месте, имела повышенный энергетический фон и периодически делала какие-то посылы в различных диапазонах, правда с очень малой мощностью, засечь которые оказалось возможным только благодаря научной начинке разведчика. Лежа в «кроватках» медицинского центра, мы приступили к изучению подаренной аномалии. Выпустив из «Клопа» исследовательскую команду киборгов, стали с увлечением следить за развитием событий. Первый раунд закончился практически стремительно, на изучение ушло не многим более двух часов.

На поверхности планеты обнаружился комплекс пещер, находящийся в склоне скалистого кряжа, по большому счету, абсолютно никак не намекающий на что-то необычное внутри. Лишь в глубине пещер природные проходы плавно переходили в искусственные туннели, выплавленные в породе. Каждый из туннелей рано или поздно оканчивался тупиком. Постепенно, натыкаясь на все новые и новые тупики, мы решили пробурить несколько метров камня в надежде на скрытый проход. Когда же исследовавший поверхность киборг коснулся тупиковой стены, по ней к краям пробежали волны «породы», которые, вернувшись обратно, легонько оттолкнули киборга, приняв прежнюю твердую форму. «Дверь» с виду была просто тупиковым карманом с такими же гладкими, как и стены, поверхностями, не удивительно, что в первых проходах мы так и подумали, вернув киборгов. Как ни старались мы с помощью киборгов найти другую лазейку, материал оставался безучастным к нашему вниманию. Устав мирно стучаться, мы решили испробовать менее вежливый метод. Лазерный резак, выев небольшую быстро затянувшуюся оспину на поверхности, стал отражаться от нее, как от идеального зеркала. Облучения поверхности всякого рода волнами и потоками частиц, доступных ремонтному киборгу, зачастую не вызывали никаких результатов, изредка повторяя эффект волнения поверхности к краям и обратно. Попытка обойти дверь, выгрызая проход в скале, эффекта не дала. Как оказалось, к «хитрым задницам» тут подготовились. Очень скоро киборг наткнулся на поверхность тоннеля с точно такими же свойствами, как и дверь.

Для составления полной картины Светлана дала задачи выпущенным для исследования киборгам обследовать все имеющиеся в кряже туннели. Делая это, мы подозревали, что шансы найти короткий путь в неизвестность у нас исчезающее малы. Мы еще лелеяли надежду, как последний вариант, получить какую-то информацию из подаренных нам уларсу вещей и упакованного в ящик «артефакта». Светлана хотела вскрыть его сразу после отлета со Стража, но мы с Санычем принципиально настояли на личном участии в процедуре ознакомления.

Как бы ни рвались мы в бой, все же нам пришлось посидеть еще денек на адаптационной диете, про исследования пришлось забыть, так как чувствовали мы себя с Санычем отвратительно. Привыкший к чужой атмосфере, организм не очень хотел снова ломать себя, перестраиваясь на свою родную воздушную среду. Тем не менее, после очередной ночи в медицинских кроватках, мы с Санычем проснулись вполне нормальными землянами.

— Ты как, бродяга? — спросил я, встретив Саныча в «Трех пескарях».

— Сегодня нормуль, — ответил он почти бодро. — Вот вчера был кирдык, как будто перед этим бухали трое суток, и пили мы исключительно тройной одеколон. Нет. После него не так плохо.

— Ну, с выздоровлением, — улыбнулся я. — Нас ждут великие дела.

— Это меня они ждут, — обрадовался Саныч. — А тебе дорога в кресло.

— Жучара ты, Саныч, — немного огорчился я. — Мелкая и подлая жучара.

Изучать подарки уларсу по сложившейся традиции пошел Саныч, припомнив мне еще раз отсидки на «Ботанике», пока я общался с уларсу. Предварительно мы ознакомились с отчетами ученых уларсу. Они так и не смогли извлечь из артефактов, кроме пирамидки, какую-либо информацию, как и заставить их проявить себя каким-нибудь образом. Саныч, памятуя изучение Стекляшки, облачился в скафандр. Открывал Саныч контейнер медленно и печально, специально растягивая последние секунды тайны. В контейнере оказался слиток «живого камня». Найден этот слиток был экспедицией уларсу, в окончании которой мы слегка поучаствовали, в одном из туннелей комплекса пещер. Собственно исследователи его заметили только благодаря периодически испускаемому свечению. Как оказалось, «слиток» выдавал какие-то серии сигналов в очень большом диапазоне волн, а так же испускал короткие импульсы жестких излучений. Именно по этой причине «артефакт» был упакован в контейнер. Уларсу педантично испробовали на тупиках туннелей все, включая свое огнестрельное оружие, но продвинуться дальше так и не смогли. В отчетах уларсу имелась некоторая странность, никто из них не упоминал явления, которое увидели мы. «Двери» в присутствии уларсу не давали волн и вообще никак себя не проявляли. Для них в оконечности коридоров присутствовал просто жутко упертый «камень». Саныч внимательно осматривал «слиток». Внешне это был обычный кусок породы, какие можно было найти где-нибудь в горах.

— Они что кусок стены уволокли? — раздумывал Саныч. — Кто его отколупать только смог.

— Он не совсем похож на материал стены, Саныч, скорее каменный обмылок, — заметил я. — Кто-то в баню спешил и упустил по дороге.

— После бани с таким мылом все волосы вылезут, — задумчиво продолжал вертеть Саныч находку.

— Там, может статься, что и сама баня под стать мылу, — усмехнулся я. — Саныч, а давно мы в бане не были. Попариться, пивка, нет, чайку…

— Водки и девок, — лаконично подытожил Саныч. — Можно и без бани.

— Нет, Саныч, тогда баню без девок и водки, — мечтательно потянулся я в кресле. — Ладно, просто без водки.

— Серега, ты перегрелся, мы с тобой и в баню-то ни разу не ходили, — положил Саныч «слиток» на стол. — По сроку службы ты, балбес, пока до бани не дорос.

При своих скромных размерах — чуть менее полутора метров в длину — «слиток» имел очень большую массу. При родном землянам тяготении Санычу удалось бы его поднять с трудом только за счет своих симбов. При каждом касании поверхность «слитка» текла волнами, и он посылал очередную серию импульсов во всех наблюдаемых обычно диапазонах. Поскольку ученые уларсу уже пробовали «укусить» «слиток» всеми возможными способами, начинать это заново было не интересно, тем не менее, сделать это было желательно. Оставив дальнейшее изучение слитка киборгам под командованием Светланы, Саныч перешел к прочим находкам, начав с призмы. Как и все находки, призма была из материала, напоминающего обсидиан или вулканическое стекло. В высоту призма имела сантиметров пятнадцать. С помощью одного из киборгов подав поочередно на ее грани лазерный луч, Саныч получил уже знакомую нам карту Надежды. Поколдовав с настройками лазера, удалось получить и карту всей системы. Вдоволь полюбовавшись картинкой, пока Саныч с помощью второго киборга пытался облучать все остальные грани, включая нижнюю поверхность, мы решили оставить пока это бесполезное занятие. Всякого рода эксперименты с прочими предметами результата тоже не дали.

— Саныч, у меня появилась мысль, что уларсу могли по своей педантичности подобрать какой-нибудь мусор, оказавшийся в найденной «квартире», — сказал я, глядя на наши «великие» дела. — Может это просто обертки от хозяйских носок.

— Сергуня, тебе просто завидно, — продолжал Саныч насиловать с помощью киборга какую-то штуковину, немного походящую на каменную спираль с утолщением в одном конце. — Это не похоже на носки.

— Ой, было бы чему, — съязвил я. — Взрослый дядя на умняке изучает с помощью томографа детские игрушки. Папочка, у моего мишки лапка оторвалась…

— Ха-а-а… — радостно засмеялся Саныч, указывая на спиральную штуковину. — Это больше походит на инструмент для исследования хитрой задницы. Может, это ключик от Золушки?

— Саныч, ты давно курс психологической разрядки проходил? — поинтересовался я.

— А чё я, — якобы удивился Саныч. — Она сама…

— Кобелино! — сказал я романтично. — Какое красивое мужское имя! И все, Саныч, твое…

— Завидуешь, сопливая медуза, настоящим мастерам своего дела, — гордо сказал Саныч.

Первый день наших исследований остался за тайной. Второй день был начат по программе, разработанной совместными усилиями НИЦ «Светлано-Стекляшкинским». Поскольку ничего интересного во время исследований не происходило, Саныч стал скучать. По скуке он начал совершать весьма странные и неочевидные вещи. Сначала он пытался пристроить призму к «слитку», выискивая возможные пазы для интеграции. Совершенно ненаучная идея ничем не закончилась. Призма начинала слегка светиться во время очередного выброса импульсов «слитком», но никаких иных эффектов не сотворяла. Плюнув на разочаровавший его «слиток», Саныч занялся дурными упражнениями с остальными находками.

— Саныч, ты лучше «пружинку» вчерашнюю попробуй пристроить, и лучше всего к какой-нибудь хитрой заднице, — посоветовал я, зевая. — Самое то будет.

— Ага! — Саныч сделал вид, что воодушевился, схватив пружинообразную штуковину и пытаясь пристроить ее к «слитку».

— Саныч, ты не туда пристраиваешь, — не удержал я смех. — Судя по твоим действиям в течение дня, под определение «хитрая» явно подходит твоя часть тела.

— Ай-яй-яй, малчык, ти в КэВэЭну готовышса? — Разразился Саныч кавказским акцентом.

Как оказалось, даже за дурными проделками Саныча НИЦ внимательно наблюдал. Сопоставив моменты свечения призмы и излучения «слитка», было вычленено несколько возможных излучений, оказывающих влияние на призму. Один из киборгов тут же получил задание произвести обработку остальных находок этими же типами излучений. Помимо призмы отозвалось всего две находки. Ими оказались почти правильной формы диск с отколотым краем и неправильной формы полусфера, похожая на обычный осколок чего-то круглого. Диск издал ряд тихих щелчков, а полусфера секунд десять несильно вибрировала после облучения. НИЦ перенес свои усилия на изучение диска и сферы. После серии попыток облучения выбранных находок всякого рода импульсами и их сериями, записанными при откликах «слитка», решили пойти по методу Саныча, пробуя совместить находки и «слиток». Диск остался безучастным, как и раньше издавая серии щелчков. При первом же прикосновении полусферы к «слитку» случилось событие, ставшее для нас ключиком.

При касании полусферой «слитка», как обычно, по его поверхности разошлись волны. Но в отличие от прошлых случаев, «слиток» попытался отреагировать по-другому. Волны разбежались и вернулись к полусфере, но не вытолкнули ее. Полусфера наоборот на несколько миллиметров погрузилась в «слиток». Через несколько секунд «слиток» все-таки выбросил полусферу наружу. Но самым интересным оказалась активность «слитка» во время слитного контакта с полусферой. «Слиток» выбрасывал целый ряд серий различных сигналов в диапазоне ультразвуков. Перед отторжением полусферы «слиток» несколько раз выдал одну и ту же серию импульсов, повторяя их в ультразвуке, инфразвуке, одном из оптических диапазонов и с помощью жестких излучений. Все испускаемые слитком сигналы были записаны Светланой.

— Ты, как и я, думаешь, что мы что-то нашли? — спросил я Светлану?

— Это первый нетипичный отклик «слитка», что-то это должно значить, — отозвалась Светлана.

— А пробы состава этого объекта делали? — спросил я.

— Да, — ответила Светлана. — Материал такой же, как у прочих находок, сплошная неорганика с отсутствием каких-либо особенностей в структуре.

— Думаю, что стоит еще раз проделать ряд анализов, — предположил я. — Поискать следует внимательнее, может, внутри этого осколка что-то находится.

— Эй, халявщик, — нахально заявил Саныч. — Не отвлекай занятого дядю от работы своим лепетом!

Пока киборг потащил образец на анализы, мы решили облучить диск потоком сигналов, полученных со «слитка» в момент контакта с полусферой. К сожалению, ничего нового мы не получили. И диск и призма реагировали на эти серии сигналов, как и не предыдущее излучение «слитка». По большому счету, это меня очень сильно разочаровало. Честно сказать, я надеялся, на что-то большее. Оставив Саныча наедине с находками, я ушел перекусить. Мою трапезу прервала Светлана, сообщив, что есть кое-какие интересные результаты. Заинтересовавшись, я попросил вывесить мне голографическую проекцию. Как оказалось, пока один из киборгов продолжал методично облучать диск различными комбинациями из полученных сигналов, Саныч, присмотревшись к нему, вдруг поставил в центр диска призму. При очередном повторении комбинаций, призма начала выдавать различного рода варианты карт, меняющиеся в зависимости от смены типа облучения диска. Получив же один из сигналов, она свернула картинку и перестала реагировать. Прокрутив медленнее полученные от разных сигналов карты, мы увидели сильно искаженные схемы, какие-то объемные построения. На одной из схем все места под поверхностью Надежды, нанесенные на карту, были соединены какой-то многоуровневой сетью, явно повторяющей линии, виденные нами на первой карте. К сожалению, даже повторение серии облучений, вызвавших всплеск активности, ни к чему более не привело. Призма не отзывалась даже на проверенное излучение лазера, ранее проецировавшее карту Надежды. Сменив картинку с записи на реальную трансляцию, я увидел киборга, продолжавшего облучать конструкцию «диск плюс призма», и Саныча, наблюдавшего этот процесс со стороны.

— Саныч, может ее убрать с диска? — спросил я. — Мало ли что там у них происходит парой.

— Я уже об этом думал, — серьезно ответил Саныч. — Решили пока не убирать до конца тестов, возможно, повторить последовательность событий уже не получится.

— Ты давно стал таким педантичным? — поинтересовался я. — Теперь водку будешь пить только после пива, а не перед?

— Это все — Светлана, — гордо ответил Саныч, показав мне средний палец.

Чем наблюдать за нудным процессом, я решил закончить прием пищи под названием «обед». Личо я бы на месте Саныча не утерпел. Хоть я и люблю всякого рода приключения, квэсты вряд ли можно отнести к любимому мной жанру игр, хотя, зачастую мои мысли оказывались весьма полезны моей боевой подруге Яне, фанатично преданной этому жанру игр. Вернувшись в боевую рубку, я опять включился в систему «Ботаника». Облучение различного рода комбинациями сигналов было в разгаре.

— Саныч, да плюнь ты на все, снимай эту призму, облучим ее отдельно всей этой лабудой, — начал я поддевать Саныча. — Ты же — военный моряк, хоть и в прошлом, а не очкастый ботаник.

— Сергей, все-таки целесообразно закончить серию, — возникла Светлана.

— Светик, если мы до сих пор ничего не получили, значит, это есть тупиковый путь, — заявил я. — Ты же видела, как обычно поступают светила археологии, находящиеся на нашем корабле. Сколько нам еще ждать окончания серии облучений?

— Часа три, — опрометчиво ответила Светлана.

— Вы оба гоните! — Саныч спокойно подошел к призме и, взяв ее за кончик, поднял над диском.

Призма легко отделилась, оставив диске кусочек своего дна, представлявший собой усеченную призму, на вершине которой покоился поблескивающий рубиновыми гранями кубик. Некоторое время мы безмолвно осматривали находку. По всему выходило, что это либо лежало в призме, как в хранилище, либо с помощью этого она нам разворачивала карту. Мне более вероятным казался второй вариант, Санычу — первый. По команде Светланы киборг аккуратно снял кристалл с подставки, вернув его на место через несколько секунд. Оказалось, что на подставке имелась выемка, повторяющая форму кристалла. С виду кристалл казался просто довольно большим камнем, похожим на огромный рубин. Я никак не мог поверить, что кто-то так сильно заморочился с этой призмой только ради того, чтобы упаковать внутрь хоть и весьма дорогую по меркам землян, но все же довольно обычную цацку.

— Это что у них такие кошельки? — выдал Саныч мысль.

— Для банковской ячейки слишком ненадежно, — ответил я. — Не сомневаюсь, что при желании призму можно довольно легко разрушить. Вон у диска уже кусок отбит, а они, похоже, сделаны из одинакового материала.

— Тогда это вообще какая-то афера, — поддержал меня Саныч. — Может, кто-то посылку любимой послал.

— Слушай, Саныч, у меня не проходит ощущение, что я где-то такую штуку уже видел, — сказал я.

— Может в Эрмитаже? — съязвил Саныч.

— Не был я там, в Питере-то был всего раз, можно сказать эпизодически, — не обратил я внимания на подкол Саныча. — Даже если это подарок любимой, как ты говоришь, кто ж с подарком посылает изображение карты?

— Подобные кристаллы могут быть в найденном нами контейнере, который был вместе со Стекляшкой, — отозвалась Светлана. — Размеры подходят, глубокий анализ им не делали.

— Точно, — обрадовался я. — Саныч, гони в наш спецхран, посмотри.

Саныч без задней мысли вернул призму на место, накрыв кристалл. У меня появились некоторые подозрения, и я попросил киборга поднять призму. Призма поднялась вся целиком, дно было монолитным, на нем не угадывалось даже мельчайших стыков. Шкатулка закрылась. Я попросил Светлану начать облучение призмы первой комбинацией сигналов, полученных от «слитка» при касании его полусферой. Но делать это стоило с более длительными промежутками между сериями. Желательно было давать оповещение при облучении очередной серией сигналов. Кроме того, облучение следовало проводить на каждой из граней, поочередно меняя их. На четвертой серии ультразвуковых сигналов, поданных на одну из граней, призма выдала развертку какой-то картинки, быстро свернувшуюся обратно.

— Светик, давай подадим лазерный луч на основную грань, которая давала изображение карты и потом попробуем снова облучить призму, — предложил я. — Может, это как-то задействовалась цепь управления изображением.

Моя идея оказалась удачной. На карте Надежды, слегка потускневшей после подачи ультразвуковой серии сигналов, мелькнула какая-то проекция, наложенная на поверхность планеты. Впрочем, радость наша была неполной, так как проекция держалась всего долю секунды. Тем не менее, Светлана выдала голограмму записи. На карте Надежды часть звеньев сети, покрывающей планету, окрасилась в фиолетовый цвет. Уменьшив карту, чтобы стала видна последняя планета, мы увидели, что «база», найденная уларсу тоже получила фиолетовую окраску, только ее значок пульсировал. Вернее пульсировал какой-то значок, совмещенный с точкой, обозначающей «базу». К сожалению, попытки увеличить карту последней планеты успехом не увенчались. При увеличении карты, нужная нам планета неизбежно смещалась за пределы видимости. За этим занятием и застал нас ликующий Саныч. Поскольку он не взял с собой кристалл для образца, то ему пришлось взять все похожее на него из ящика. Быстро прокрутив серии сигналов до сворачивания карты, Светлана попросила Саныча поднять призму. Мы затаили дыхание. Призма оказалась открытой, кристалл остался на месте. Еще больше нас порадовал тот момент, что у нас оказался еще один кристалл, как две капли воды похожий на обнаруженный в призме. Кроме него был еще кристалл светло-фиолетового цвета, идеально помещающийся в подставку. Решили пока не вставлять в призму «чужие» кристаллы, дабы не вывести ее случайно из строя. Оставив неутомимую Светлану практиковаться в освоении карты, мы с Санычем единогласным решением пошли спать, не до конца адаптировавшиеся обратно к родной атмосфере организмы пока быстро уставали.

*****

«Утро» вышло хорошим, как и случившийся за ним «день». «Ночью» же мне снились несметные сокровища, найденные в раскуроченном нами схроне ушедших. Каплеобразные ушедшие держали оборону превосходящих сил вторжения, почему-то состоящих из огромного числа пьяных Санычей под командованием Светланы в образе одной из подружек моего друга, облаченной в совковский школьный костюмчик с передничком. Пролив реки серебристой «крови», по запаху сильно напоминавшей отработанное органическое машинное масло, мы вошли в сокровищницу. Помечтав еще десяток минут, я вернулся к реальной жизни. Наверное, по этой причине предававшийся чревоугодию в «Трех пескарях» Саныч сильно удивился моей сияющей, как новая копейка физиономии.

— Ты чё, годовую подписку на «Мурзилку» в лоторею выиграл? — спросил он подозрительно.

— Здоров, бродяга, — ударил я его по плечу. — Круто мы им наваляли! А добычи сколько взяли! Жуть!

— Где же ты обкурился-то? — съязвил Саныч удивленно. — У нас, вроде, травы быть не должно в синтезаторе.

— Да ты чё, старик! — продолжил я, не меняя тона и настроя. — Твоя школьница там такие вещи выдавала на баррикадах! Я прямо в нее влюбился пониже пояса!

— Тебе Светка рассказала что ли? — начал краснеть Саныч. — Нельзя бабам верить.

— Тьфу на тебя! — расстроился я. — Ты что шуток с утра не понимаешь?

— Ну и пользуй Верку, раз уж запал, — окончательно покраснел Саныч. — Только не надо мне мораль читать, сам бы посмотрел на эту вертихвостку, даром, что ей без двух месяцев восемнадцать…

— Да ты что, друже? — уже удивился я. — Мне сон приснился. Никаких Верок мне Светлана не показывала и ничего о них не рассказывала. У нас с ней даже разговоров об этом не было. Расслабляйся, как хочешь — это твое личное дело.

— А, ясно, — лицо Саныча начало приходить в норму. — Сны у тебя дурацкие.

— А в прочем, нужно бы поглядеть, кто там Саныча так разрумянил, — подумал я, вслух сказав. — Ну, сны и сны, хорошо, хоть ты в бикини не снишься.

— Оболтус, садись, давай, поедим и в бой, — сказал Саныч примирительно.

В прочем, второй день опять остался за тайной. Прошел он практически впустую. Саныч слетал на планету, осмотрев на месте и ощупав собственными руками в скафандре «живые двери», походил по проходам, и, взяв отгул, полетел на «Блохе» прошвырнуться по найденным Светланой с помощью аппаратуры «Ботаника» аномалиям. Я вяло наблюдал из кресла за процессом изучения киборгом облюбованной нами пирамидки и ее взаимодействий с диском. Было откровенно скучно. Я даже попытался почитать книжку про космические приключения. Все не шло. Мысли тихонько скатились к Санычевой Верке.

— Светик, а можешь ли ты показать мне Санычеву пассию по имени Вера? — спросил я мысленно.

— Тебе сюда или в каюту? — хитро поинтересовалась Светлана.

— Да просто посмотреть хочу, — ответил я крайне серьезно. — Саныч что-то на ней циклится.

— Она его свежая находка, — хихикнула Светлана. — Мне кажется, что он долго не решался.

— Вот теперь точно не передумаю, — сказал я вслух. — Давай голограмму.

— Зачем же? — удивилась Светлана. — Она уже в пути.

— Где? — не понял я.

— Здесь, — ответил мне с порога рубки голосок с намеком на обольстительность.

На пороге стояла девушка. Я бы ей не дал «почти восемнадцати», ибо выглядела она взрослее. Практически черные с мелированными прядками волнистые волосы почти до плеч. Молодое милое, но уже слегка капризное личико. Неплохой макияж, сделанный без любимых молодежью излишеств. Губки бантиком — видимо долгие тренировки у зеркала — слегка тронуты неяркой помадой. Темно-фиолетового цвета костюмчик с юбкой немного выше коленок, белая блузка со строгим воротничком, две расстегнутые пуговки и черный, видимо, шелковый галстук, завязанный крупным узлом, находящимся ниже расстегнутых пуговок блузки. Черные тонкие колготки и черные полусапожки из хорошей кожи с фиолетовой вставкой с одного бока, идущей от верха голенища до подошвы заканчивали образ обольстительницы Санычей. В руках «школьница» держала черный портфель-папку. Поза, видимо, тоже оказалась плодом долгочасовых тренировок у зеркала. Одна нога расслаблена, вдоль нее рука с портфельчиком, вес тела на второй ноге, юбка, облегая форму тела, красиво подчеркивает весьма взрослую попку. Головка чуть наклонена к плечу, взгляд слегка из-под ресниц.

— Хороша Вера, — сказал я вслух. — Где ж твои почти восемнадцать-то?

— Восемнадцать, — ответила девушка, слегка шевельнув головой, что вызвало колыхание мелированного моря волос. — Три месяца назад.

— Ты откуда знаешь? — спросил я Светлану мысленно.

— Саныч о ней давно думал, она была его заветным бзиком, — ответила Светлана мысленно. — Я о ней навела справки и не только справки, пока были над Землей.

— «Не только» — это как? — подумал я снова.

— Я послала за ней понаблюдать киборга, пока «Клоп» косил биомассу, — ответила Светлана. — У меня даже есть вполне зрелые и способные к оплодотворению яйцеклетки этой капризули.

— Ни фига себе! — удивился я вслух. — Это как получилось-то?

— Что получилось, парниша? — ответила мне Вера, опять колыхнув море волос и удивленно «хлопнув» ресницами. — Ты просил, я подумала и зашла.

— Дело случая, — отозвалась Светлана мысленно. — Девушка лежала в больнице в Архангельске, обследования по женским вопросам, родители у нее оказались дотошными людьми. Вот я и заказала необходимый материал.

— Как заказала? — удивился я еще больше, сказав опять вслух.

— Мальчиша, ты о чем? — Вера опять «хлопнула» ресницами. — Заказы — это твоя часть развлечения, сладенький. Порадуй девушку шампанским и хорошим шоколадом, она тебе всей душой и, возможно, телом отзовется.

— Да так, — отозвалась Светлана мысленно. — Найти адрес и контакты врача для меня не проблема. Поговорила с ним по телефону, все и образумилось.

— И как образумилось? — удивился я мысленно. — А самое главное зачем?

— Просто. — Ответила Светлана. — Контейнер с замороженными клетками киборг забрал из условленного места. А к вопросу «зачем», так хотелось изучить, кто так Саныча думами загружает, да может, ему и ребенка захочется.

— Ребенка? — совсем потерялся я, сказав это опять в слух. — Какого ребенка?

— Ого, парниша! — удивилась Вера вслух, сделав большие глаза. — Ну, там «туда-сюда», я, как бы, не против, но только с презиком. Меня родичи живьем съедят, если залечу!

— Тьфу ты, Светлана! — перестань мозги пудрить, вспылил я.

— Сладенький, меня Вера зовут, — обиделась Вера, надув губки еще больше. — Я понимаю, что мы с тобой только «туда-сюда» сделать встретились, но я же могу и обидеться.

— Сергей, я же тебе говорила, что можно сделать нормального ребенка, — сказала Светлана мысленно. — Ты что забыл что ли?

— Да помню, — ответил я мысленно. — Зачем он Санычу тут?

— Ну, может, не «тут», а потом «там», — задорно отозвалась Светлана в моей голове. — Надо быть готовой. Правда, я тогда еще могла рассчитывать только на медицинский блок, но теперь-то все стало куда как интереснее.

— Парниша, так что, ты даже девушке присесть не предложишь? — капризно сказала Вера. — Я шампусик хочу выпить. И шоколадку-у-у-у.

— Свет, ну хватит придуриваться уже, — мысленно взмолился я.

— Не-а, — хитро ответила она мысленно.

— Блин, я не хочу санычеву Верку, — ответил я.

— Ну не ты ее, так она тебя, — отозвалась Светлана.

— Да откуда ты знаешь, чего она хочет? — удивился я мысленно.

— Поверь мне, я ее знаю очень хорошо, — отозвалась Светлана. — Наблюдала очень долго.

— Сладенький, тебе что «шампуньки» жалко или сходить лень? — красиво виляя бедрами, Вера направилась в мою сторону, расстегивая пуговки на пиджачке. — Так я схожу сама. Ты красивый парниша, но на первый разик можно девушке принять для смелости?

— Развратница, что Саныч подумает, — подумал я о Светлане. — Пришли киборга с шампанским и шоколадкой.

— Как скажете, капитан, — отозвалась Светлана. — Саныч ничего не подумает, потому что ничего не узнает. А развратница — не я, а Вера, поверь мне, Саныч совсем немного не дождался покушения.

Мы сидели со Светланой, а точнее в Веркой на диванчике «радиста», а киборг таскал нам шампанское. Верка играла сама себя и кокетливо употребляла «Дом Периньон», я, попробовав французское чудо виноделия, решил остановиться на брюте российского производства «Абрау-Дюрсо». Не то, чтобы он был лучше, по крайней мере, привычнее, просто его я пробовал и раньше. Тихо-тихо меня начало уносить. Мы еще попробовали коньяк со странным названием «Меуков» с кошкой на бутылке, потом еще дегустировали какой-то кальвадос и ликер «Шериданс». Дальше помню не очень отчетливо, запах дорогих духов и совершенно взрослый запах женского тела. Не могу сказать, что он мне нравился больше привычного аромата Светланы, но, наверное, в каждом мужике есть тяга к новому женскому телу. Упругий шелест нейлона и теплый зуд в ладонях, путешествующих по черному плетению колготок. Зовущее тепло тела на нырнувших под юбку по изгибу бедер руках, и тень, влекущая взгляд между уходящих под фиолетовую защиту чуть разведенных ног, упрятанных в черные колготки. Мы убедились, что «туда-сюда» можно делать, не совсем раздевшись, да и в полном отсутствии какой-либо одежды. Это можно делать в пилотском кресле, на полу и опираясь на обзорную стену боевой рубки среди россыпи звезд. Единственное, чего не помню, так это презервативов. Обманула меня прожженная школьница, нужны ей эти «презики», как рыбе зонтик.

День прошел не зря.

Саныч днем оказался тоже доволен. Аномалии, засеченные «Ботаником», в большинстве оказались выходами на поверхность металлических руд. Поначалу Санычу попались три месторождения железной руды, зато следующее оказалось более интересным. Это был огромный кратер от упавшего давным-давно метеорита или астероида. Самого виновника видно не было, но, скорее всего, он был под слоем осыпавшихся пород. Из чистого интереса Саныч притащил на место падения двух киборгов и заставил их докопаться до истины. Истиной оказался огромный кусок металла, который ввиду сильного удара о поверхность сплавился с породами. По размерам это был скорее астероид, чем метеорит. При ударе кора планеты местами треснула, и какое-то время в местах разломов бушевала вулканическая активность. По странному стечению обстоятельств сам кратер не был залит магмой, выходы которой виднелись за кольцом вала, образованного взрывом. В целом, находка скорее интересная, чем полезная, тем не менее, Саныч остался доволен.

— Серега, а может там быть месторождение алмазов? — спросил Саныч за ужином.

— Теоретически да, — ответил я. — Хотя, даже если и наткнешься ты на него, то чтобы откопать алмаз, нужно перелопатить тонны породы. Да и зачем они тебе нужны. Займись лучше разведкой золотых жил.

— А что, идея хорошая, — согласился Саныч.

— Хорошая, только зачем тебе тут золото, Саныч, — усмехнулся я. — Кому продавать его?

— Да ты геолог вообще или нет? — удивился Саныч. — Для спортивного интереса.

— Ну и на здоровье, — согласился я. — Отольем тебе золотой унитаз.

На следующее «утро» Саныч начал поиск золотого месторождения, который занял у него почти неделю, но все-таки увенчался успехом. Все это время я вяло интересовался процессом исследования предметов, относящихся к тайне, и занимался всякой порядком надоевшей раньше ерундой. Нам удалось с горем пополам пользоваться картой. Все оказалось значительно проще, чем мы полагали. Установленная на диск призма стала вполне управляемой, только облучать нужно было не призму, а диск, который каким-то образом собирал и перенаправлял пучки энергии. Детально рассмотрев карту, мы сделали выводы, что на Надежде кто-то установил систему то ли маяков, то ли станций, назначение которых оставалось загадкой. На последней же планете находился своего рода то ли центр правления, то ли какая-то научная или другая станция, имеющая непосредственное отношение к раскинутой на Надежде сети. Судя по карте, станция занимала несколько уровней, хоть и была не очень большой.

— Как ты думаешь, что это такое? — спросил я Светлану. — У меня нет ощущения, что это какая-то гадость, но выглядит все-таки подозрительно. Более того, уларсу ничего не смогли обнаружить в местах, помеченных на карте.

— Это система слежения за процессами в недрах Надежды, — предположила Светлана. — А может какая-то сеть, используемая как большая антенна или средство связи. Да вообще, это может быть что угодно, мы даже не знаем кто хозяева.

— Слушай, а может, этой сети давно уже нет, — предположил я. — Кто-то поставил эксперимент и, свернув оборудование, отправился восвояси? Что же тогда у нас под ногами?

— Может, склад оборудования, которое не смогли забрать с собой? — предположила Светлана.

— Ну, тогда нам точно нужно туда попасть, — согласился я. — Не зря же его так надежно заперли.

— Почему ты уверен, что мы сможем вообще туда попасть? — спросила Светлана. — Среди имеющихся у нас предметов может и не оказаться ключей.

— Может и не оказаться, — согласился я. — Но это — не повод отказаться от проникновения, пусть даже со взломом, понаоставляли тут всяких загадок. Кроме того, нам все равно пока некуда лететь. Координат базы пиратов нет, с компом «эсминца» вы пока тоже общий язык не наладили. Остается ждать, может, пираты где-нибудь засветятся, может, ученые уларсу чего-то откопают в «эсминце», их все-таки больше, чем наши две головы и ваши со Стекляшкой ресурсы, не знаю уж как их обозвать.

— Назови просто мозги, — предложила Светлана. — Проще и привычнее.

— Кстати, а не связаться ли нам с нашими друзьями уларсу? — Может, они чего-то накопали уже.

— Думаешь, стоит огласить на всю систему место нашего пребывания? — спросила Светлана. — У них же нет нашей аппаратуры, ни и о связи, ни о шифрах мы не договорились.

— Пошли какой-нибудь зонд, — предложил я. — Долго, но мы же пока не спешим.

— Пошлю, — согласилась Светлана.

— Может, подарок им отправим, Саныч уже близок к открытию золотого месторождения? — предложил я. — У них там желтый металл в цене, чего зря транспорт гонять.

— Нужно сначала найти, — усмехнулась Светлана.

— А про «слиток» есть идеи? — спросил я.

— Исследования показали, что он очень похож своими параметрами на материал «двери», — ответила Светлана. — Самое простое предположение, что кому-то удалось отколоть кусок.

— А набор сигналов у них одинаковый? — спросил я.

— За исключением небольших фрагментов — да, — ответила Светлана.

— Совсем забыл, что-то анализ полусферы дал? — вспомнил я.

— Дал, — отозвалась Светлана. — Внутренняя структура образца сильно разница с внешней. В первый раз мы взяли пробы только с внешней части. Есть вероятность, что это фрагмент какой-то большой конструкции с широким набором функций и назначений. Структура внутри образца имеет ряд упорядоченных кристаллических подструктур, объединенных в системы.

— Ты можешь по-простому сказать, на что это похоже, — возмутился я.

— Самый простой пример — твой палец, — ответила Светлана.

— Палец? — удивился я. — Не вижу связи.

— Палец — это часть твоего организма, в котором реализовано множество систем, — начала объяснять Светлана. — Кровеносная, нервная, опорно-двигательная, в общем, они все состоят из разных клеток, но имеющих уникальный информационно-идентификационный набор, люди назвали его «ДНК».

— Ты хочешь сказать, что это осколок чего-то живого? — удивился я.

— Не обязательно живого в твоем понимании, — ответила Светлана. — Но это часть чего-то состоящего из высокоорганизованной материи. Исследования пока не завершены.

Я молчал, информация показалась мне невероятной. Я допускал, что во вселенной много чего неизвестного, но на поверку оказался не готов к этому.

— Но если это кусочек живого с ДНК, то ты можешь сделать проекцию этого существа? — предположил я.

— Процесс очень сложный, требующий большого количества расчетов, — отозвалась Светлана. — Распознанных данных очень немного. Но мы со Стекляшкой работаем над этим.

— Слушай, а что если это что-то вроде сенсорной системы распознавания, — осенила меня идея. — Давай попробуем во время прикосновения «пальца» к «слитку» вернуть ему хотя бы те сигналы, которые он выплеснул при первом касании.

— Можно попробовать, — согласилась Светлана. — Но мы не знаем, чего ожидать от этого эксперимента, может произойти все, вплоть до взрыва. Как ты сказал, если это система распознавания, то она может иметь и какие-нибудь защитные меры.

— Но мы же все равно изучаем «слиток», — удивился я. — Давай сделаем это, пока Саныч занят золотой лихорадкой.

Без долгих отлагательств всё необходимое было доставлено в отсек, отведенный для опасных экспериментов. Сначала мы провели все, как в первый раз. Результат остался тот же, Светлана записала и сравнила серии сигналов. Ничего нового. Второй раз мы передали «слитку» в ответ его же серию сигналов, кроме последней части, по моему мнению, являвшейся каким-то предупреждением. Ничего нового. Честно говоря, я был разочарован, хоть и понимал, что идея моя не из разряда гениальных. Светлана же дала распоряжение киборгу начать серию экспериментов по облучению «слитка» фрагментами полученных от «слитка» серий сигналов при касании его «пальцем». Я предложил ей совместить это дело с самим касанием, на случай, если это все же система распознавания. Первым делом киборг, не рассуждая, передал «слитку» после касания «пальцем» всю выданную им серию, включая и последний фрагмент, неоднократно повторяющийся в конце. Именно после получения последней серии сигналов «слиток» ощутимо вздрогнул и, вытолкнув «палец», начал метаморфозы. Он воспарил над столом. Поверхность чужой штучки потекла, постепенно разогреваясь и приобретая форму шара. Шар продолжил разогрев, став сначала бордовым, потом красным, на тускло-желтом свете он остановился. Но с его поверхности начали срываться язычки пламени, напоминая солнечные протуберанцы. По поверхности заходили вихри.

— Прямо родное Солнце, — сказал я.

— Не совсем, — ответила Светлана. — Температура в отсеке не изменилась ни на градус, что очень странно, объект интенсивно излучает, в том числе и в тепловой части спектра.

Тем временем объект начал вращаться. Чем сильнее он вращался, тем сильнее сплющивался, походя на эллипс. В какой-то момент его полюса стали проваливаться внутрь. Объект стал шире, через несколько секунд превратившись в кольцо. Вращение кольца стало замедляться. Еще через пару десятков секунд перед нами висело бледно-желтое светящееся кольцо, по поверхности которого гуляли мини протуберанцы. После завершения процесса объект передал несколько раз одну и ту же последовательность импульсов, которая повторилась приблизительно через шесть минут.

— Не знаю, что это, но оно готово к работе, — сказал я. — Именно об этом и докладывает.

— Есть предложения? — спросила Светлана.

— Пока нет, — ответил я. — Дай подумать.

Пока я раздумывал, киборг попробовал очередной раз коснуться «пальцем» объекта. Сделать он этого не смог, объект просто не пустил палец дальше какой-то черты. Я дал команду киборгу прервать эксперименты.

— Давай понаблюдаем за ним, предложил я. — А я пока перекушу, что-то от волнения аппетит разыгрался. Запряги, пожалуйста, какого-нибудь киборга притащить пивка и каких-нибудь бутербродов.

— Уже, — отозвалась Светлана. — Будет через четыре минуты.

Я ел, и мы наблюдали за колечком. Ситуация за это время никак не изменилась. Поразмыслив минут двадцать, закончив при этом перекус, я предложил продолжить курс передач на объект в надежде хоть на какой-нибудь ответ. Объект оставался безучастным. Просидев еще минут пятнадцать, я решил пройтись. Дойдя до «ванной комнаты», плюнул на все и залез в пузыристую воду, заказав по ходу дела три бутылки пива «Эрдингер». Я как раз раздумывал о заказе еще партии пива, когда на связи появилась Светлана.

— Сергей, срочно иди в рубку, только на всякий случай активируй скафандр, — обеспокоено сказала она. — Киборг у тебя под дверью.

— Что случилось? — спросил я, выбираясь из ванной и надевая комбез.

— Объект активизировался, — ответила она.

— Он стал опасен? — спросил я, забирая у киборга брикет скафандра.

— Еще не знаю, — ответила она. — Защитной системе отсека пока удается его сдерживать.

— Что вообще произошло? — спросил я, на ходу пришлепнув скафандр на штатное место.

— После очередного сигнала объект предпринял попытки покинуть борт корабля, — ответила Светлана.

— У него есть шансы? — спросил я, на ходу в рубку затягиваясь в скафандр.

— Мне кажется, есть, — ответила Светлана, несказанно удивив меня.

Прибыв в рубку, я залез в кресло, но полное подключение делать не стал, ограничившись частичным, необходимым для более полного обзора ситуации. Скафандр оказался необходимой перестраховкой, с которой я залез прямо в кресло, благо скафандр, как и комбез не мешал работе, являясь опознанным для системы симбиотом. Объект висел у стены отсека удерживаемый сильно прогнутым защитным полем. Не смотря на прилагаемые системой защиты усилия, объект постепенно продавливал поле. Через несколько минут борьбы он достиг переборки. Материал переборки начал продавливаться под натиском объекта.

— Что у нас творится? — спросил я.

— Борт просто продавливается, — ответила Светлана. — Материал распадается, теряя структуру.

— На молекулы? — спросил я удивленно.

— На атомы, — ответила Светлана.

— Я не понял, разве не должна выделяться энергия? — удивился я.

— Видимо, все поедает объект, — ответила Светлана.

— Слушай, давай его просто отпустим, — предложил я. — Судя по всему, он все равно уйдет, предлагаю сделать это с наименьшими потерями, заодно и проследим, куда он так рвется.

Светлана откачала воздух и, истончив до предела борт «Ботаника» в месте прорыва, окончательно убрала поле. Объект легко вышел с нашего корабля и, не спеша, направился к поверхности планеты.

— На базу пошел, — предположил я. — Надо бы проследить. Давай я слетаю, Саныч пока появится, мы его точно потеряем.

— Лучше киборга послать, — предложила Светлана.

— И киборга пошлем, — согласился я. — Но мне там стоит присутствовать, может, удастся чего-то придумать или проникнуть на базу.

— Ладно, иди, но без риска, — согласилась Светлана.

Я решил взять переделанный обратно под человека «уларский» истребитель, «Клоп» просто оказался слишком большим для планируемого мероприятия. После недолгого, но яростного спора мне удалось отстоять свое мнение. Объект я легко догнал, благо, он двигался не слишком быстро. Как я и предположил, он двигался в сторону базы. У меня же на борту висело два киборга, у одного из которых при себе имелся «палец», призма и диск. Объект уверенно направился в один из проходов, ведущих к базе.

— Свалит ведь, как пить дать, — сказал я. — Нарушитель спокойствия чертов.

— Мы его уже пытались удержать, — ответила Светлана. — Есть какие-то другие идеи?

— Идей нет, — грустно признал я. — Тебе объект, кстати, не напоминает ничего?

— Нет, — ответила Светлана.

— Мне кажется, что это чей-то аналог наших киборгов, — предположил я. — Он как раз возвращается домой. Видимо мы случайно дали ему команду.

Тем временем объект достиг «двери» и легко просочился через нее. В месте проникновения просто разошлись и сошлись круги.

— Ушел гад, даже «спасибо» не сказал, — прошипел я зло.

— Попробуй на «двери» то же самое, что на «слитке», — предложила Светлана. — Я комбинацию сигнала, активировавшего объект, записала.

Но делать ничего не пришлось, когда киборг коснулся «двери» «пальцем», она тут же начала расходиться, освобождая проход. На нас поятнуло ветерком, который прямо у нас на глазах опадал светлыми хлопьями «снега». Объект двигался метрах в десяти от нас. Передо мной лежал проход с идеально гладким и чистым полом.

— Это что атмосфера внутри была? — поинтересовался я.

— Нет, жалкие остатки, такие же, как и на планете, — прокомментировла Светлана, — Просто тут теплее. Хотя, я проверю.

— Ну, я пойду, что ли, — сказал я.

— Давай Саныча пустим, — с надеждой предложила Светлана. — Я ему сообщила, он уже в пути.

— Ну уж нет, — возмутился я. — Я первый нашел! Да и нехорошо это, постоянно Саныча подставлять.

Я шагнул на отличающуюся от прохода поверхность пола. Проход осветился мягким, почти привычным для человека светом. Чуть поколебавшись, я полностью переступил порог, забрав у киборга «палец». «Дверь» осталась открытой. Я сделал шаг, еще шаг, на четвертом шаге края двери поползли, затягивая отверстие. Бежать обратно было поздно, да и глупо. Спокойно подождав окончания процесса, я позвал Светлану. К моему облегчению сигнал остался четким. Вернувшись обратно к «двери» я опять коснулся ее поверхности, все повторилось, дверь открылась. Я облегченно вздохнул, были у меня кое-какие опасения. На всякий случай я решил оставить кусочек «пальца», предположив, что для идентификации будет достаточно даже маленького фрагмента. Материал «пальца» хоть и был «тугой», но лазерный резак киборга довольно быстро справился с задачей. В моем распоряжении оказался кусочек размером с ягоду крыжовника. Как я и предположил, его оказалось достаточно для открытия «двери» в тайну. Теперь уже со спокойной душой я пошел в «сокровищницу». Поначалу я опасливо осматривал пол, потолок и стены в поисках сюрпризов. Но потом успокоился, подумав, что не стал бы у себя дома этого делать, поставив надежный замок на бронированной двери входа. Проход слегка уходил вниз. Метров через тридцать я вышел в комнату, по форме напоминавшую сплюснутую с полюсов сферу. Из нее помимо прохода, по которому пришел я, уходило еще пять проходов. После проверки оказалось, что все они через полтора метра заканчивались маленькими сферическими комнатами, в которые я пока не стал входить. Перед каждым проходом, включая ведущий на поверхность, на полу имелись серии значков. По всему судя, это был обычный предбанник с системой «лифтов». Эту мысль подтверждал тот факт, что помещение оказалось совершенно пустым и девственно чистым. Недолго раздумывая, я решил обследовать с пристрастием крайнюю левую комнату. Внимательно осмотрев внутреннее пространство небольшой комнаты, я шагнул внутрь. Проход затянулся на подобие входной «двери» и почти тут же начал снова открываться. Я даже было подумал, что меня просто выгоняют обратно. Но оказался неправ.

Передо мной открылась тускло освещенная комната, по форме похожая на «предбанник», но больших размеров. Посередине стояла своеобразная кафедра, а может ограждение. На восьми довольно тонких стойках покоилась широкая панель, напоминающая широкие перила. Вдоль стен располагались ниши, в которых переливались тускло-красным светом висящие над полом сфероиды. Лишь в одной нише висело знакомое мне колечко. Судя по всему, я угадал, это была какая-то единица из обслуги базы, а помещение, скорее всего, отсек для обслуживания этой самой обслуги. Оставалось только гадать, что делал этот юнит за пределами базы. В данный момент он, видимо, наслаждался процедурой восстановления. Кроме «кафедры» в отсеке имелась кое-какая «мебель». Наблюдалось несколько переборок, какие-то ниши и выступы обозначались в полумраке, слегка рассеиваемом тусклым свечением юнитов обслуги. Я уверенно прошел в центр «кафедры», раз он огорожен, значит там опасаться точно нечего. С моим первым шагом отсек осветился, и я смог рассмотреть его внутренность подробнее. Собственно, ничего интересного кроме юнитов в нем не оказалось. Я, конечно, подозревал, что тут должна быть ремонтная и обслуживающая аппаратура, но на данный момент она, видимо, находилась в собранном состоянии. В последнюю очередь я обратил внимание на саму «кафедру», на «перилах» располагался ряд различного рода барельефов, а пол под «перилами» был испещрен огромным количеством значков. Для порядка я потыкал в барельефы пальцем, нагнулся и повторил процедуру со значками на полу. Эффект отсутствовал. Для очистки совести я тыкнул в одну из фигурок на «перилах» кусочком «пальца», тут же из одной ниши вперед выдвинулся шар юнита. Сам шар не изменился, но из ниши к нему протянулись жгуты плазмы разных цветов. Решив не испытывать судьбу я оставил «перила» в покое, не рискнув даже нажать повторно на барельеф, может у хозяев немного отличная от людской логика. Умная автоматика, подумав несколько минут, вернула юнит на место. Облегченно вздохнув, я решил покинуть помещение. Шагнув в нишу, я опять оказался в знакомом «предбаннике».

Следующую комнату я окрестил «зал заседаний». Собственно, я не был уверен в ее назначении, просто откуда-то выскочила шальная мысль. В центре комнаты, видимо, привычной для хозяев формы сплюснутой сферы, висел над полом огромный шар, при моем появлении наполнившийся мерцающей дымкой. По периметру комнаты вдоль стен в полу было выдавлено одиннадцать почти идеально полусферических ниш, размером метра полтора в диаметре. Пол вокруг ниш был испещрен значками и барельефами. Даже не зная, как выглядят хозяева, я понял, что они очень любят смотреть себе под ноги, если они у них, конечно, есть. Чтобы не получить очередного сюрприза, я не стал трогать какие-либо барельефы, ограничившись визуальным осмотром. Осматривая шар в центре комнаты, я обнаружил, что по его дну расположен ряд отверстий, очень напоминающих по форме ниши для призмы, которая показала нам карту. К моему сожалению, все ниши оказались пустыми, я так и не смог определенно уяснить, правильной ли была моя догадка на повод призмочки. Закончив осмотр комнаты, я вернулся в «предбанник». Я пока не акцентировал свое внимание на мелочах, для этого потом еще будет время, сначала хотелось просто составить общую картину базы.

Очередная ниша привела меня к следующей развилке. Чтобы не заблудиться, я решил вернуться и попытать счастья в другой нише. Счастье привело меня в отсек с обилием развернутой аппаратуры. Практически все пространство было занято различного рода «мебелью». Кое-какие агрегаты слабо светились. В темноте это свечение напоминало рисунок звездного неба, усыпанного как отдельными звездными скоплениями, так и огромными туманностями. Полюбовавшись несколько секунд, я вышел из транспортной ниши. Помещение осветилось, и я слегка оторопел от его размеров. Оно оказалось огромным по сравнению с теми, что я посетил до этого. Я попытался понять, где на полученной от призмы схеме оно располагается. По всему получалось, что такого размера помещений на схеме просто нет.

— Светик, если я не ошибаюсь, на схеме не было таких помещений, — поинтересовался я.

— Не было, — ответила Светлана. — Похоже, эта постройка не совсем склад. Зачем на складе оставлять столько работающих агрегатов?

— Ты думаешь о том же, что и я? — продолжил я. — Это как раз та машинерия, которая поддерживает все это сооружение в порядке?

— Похоже на то, — согласилась Светлана. — И, по всему судя, возможности у этой станции посерьезнее большого склада даже очень ценных вещей.

— Ты попробуй потрусить карту, она у одного из киборгов, что со мной прилетели, — предложил я. — Может, мы не все увидели.

— Или нам не все показали, — подтвердила Светлана. — Есть, конечно, возможность, что в кристалле нет этой информации, ввиду того, что она чисто технического толка. У вас на Земле, к примеру, физики-теоретики мало интересуются устройством системы охлаждения ядерного реактора.

— Знаешь, я, наверное, не пойду туда, мало ли, еще испорчу чего-нибудь, — подумал я вслух неуверенно. — Саныча сюда тоже лучше не пускай, если не сломает чего-нибудь, то себе навредит, ты же знаешь этого поборника методов «научного тыка». Если что, скажи, что тут опасно и вредно для мужского достоинства, этого он мимо ушей пропустить не сможет.

— Идея, пожалуй, хорошая, — согласилась Светлана. — Но киборгов я сюда загоню с десяток, не следует оставлять без осмотра такой лакомый кусок. Возможно, Стекляшка что-то знает об этой технологии.

На том и порешили, я, сделав, пару шагов назад, оказался в транспортной капсуле. Снова оказавшись в «предбаннике», я несколько минут размышлял и приходил в себя. Маленький складик горнопроходческого оборудования на глазах разросся в какое-то непонятное строение с неизвестными функциями и задачами. В момент этого размышления меня и нашел Саныч. В его голосе слышалось отчетливое возбуждение пещерного человека, добравшегося до электрической подстанции с мыслями о большом холодильнике, набитом мясом.

— Кэп, да ты силен, бродяга, — обрадовано воскликнул Саныч. — Ну, сейчас мы тут все выпотрошим.

— Саныч, я тебя прошу, только без глупостей, — попытался я охладить его пыл. — Тут можно нечаянно и головой стукнуться.

— Да ладно, где наша не пропадала, — отмахнулся Саныч.

— Ладно, вон проход к следующему перекрестку, — указал я ему уже обследованную нишу. — Там такая же развилка, прошу соблюдать осторожность и чаще консультироваться со Светланой.

— Ага, — сказал Саныч, кинувшись к нише. — Щас поглядим!

— Все пропало, — подумал я, провожая Саныча унылым взглядом. — Или база взорвется, или Саныч покалечится.

С такими невеселыми мыслями я вошел в последнюю нишу, оказавшись в очередном «предбаннике». Архитектура базы и здесь не отличалась оригинальностью. Передо мной находились очередные пять транспортных кабинок. Без долгих раздумий мной была выбрана первая из кабинок слева. Я шагнул в очередную темноту. Вспыхнул яркий свет, намного ярче обычного. Инстинктивно я закрыл глаза. Чуть помедлив пока не пропали плавающие круги, открыл их. Передо мной оказалась комната, в полу которой находилось несколько овальных ниш, глубиной сантиметров в шестьдесят. В отличие от предыдущих помещений цвет всей поверхности комнаты, включая потолок, был однотонно синий и сильно отличался от обычной для всей станции цветовой гаммы. Как ни странно, края ниш не имели каких-либо значков, как в «зале заседаний». Это наводило на мысль о спальне, возможно, о комнате отдыха. Странным показалось расположение ниш. Между ними как будто находился проход. Осмотревшись, я подошел к стене. Стена оказалась абсолютно обычной без каких-либо ниш или выпуклостей. Пощупав для верности ее поверхность, я опустил руку. Уже разворачиваясь к выходу, я случайно бросил взгляд на пол. Нет, с первого взгляда он не отличался от пола в других комнатах, а именно, был идеально чистым. Но какая-то подлая мысль не давала мне спокойно уйти. Она вертелась на периферии сознания, не даваясь в руки. Старательно пытаясь изловить чертовку, я уставился на пол. Осмотрев пространство пола у стены, я сделал шаг назад. И тут я увидел на полу ряд значков, как будто разбросанный в беспорядке в метре от стены. Напряженно размышляя, я обошел странную надпись. Потрогав значки обтянутой скафандром рукой, я ошутил небольшую шероховатость, которая на мои касания абсолютно никак не реагировала. Не отозвалась она и на касание куском «пальца». Ничего лучшего, чем коснуться куском «пальца» самой стены в голову не приходило, и я поддался уговорам мысли. После касания стена стала растекаться кругами, как это было с «дверью» на входе. За дверью открылась еще одна комната. И назначение этой комнаты у меня совсем не вызывало сомнений. Это оказался медицинский, а скорее операционный бокс. И самое главное, он не был пустым. На небольшом возвышении в нише на подобии тех, что были на полу в первой комнате, покоилось существо. Вокруг стояла, висела и крепилась к стенам куча различной аппаратуры, местами выглядевшей нагромождением гигантской икры какого-то насекомого, местаи, как разноцветная паутина, а местами, как застывшие сосульки всех оттенков белого. Частично этой аппаратурой было опутано «тело» и самого существа. Внимательно осмотрев несомненного хозяина базы, я понял одну простую вещь. Если бы я встретил его вне этой комнаты, не оставляющей сомнений в своем назначении, я бы просто прошел мимо, посчитав находку еще одним нагромождением валунов.

— Свет, у меня есть для тебя отличный материал для изучения хозяев станции, — привлек я к себе внимание. — Нет сомнений, что это именно его останки.

— Да, — согласилась Светлана. — Я вышлю бригаду киборгов. Пусть это и не очень этично, но находка поможет нам многое узнать о здешних обитателях.

— А ты не думаешь, что они могут возмутиться, — предположил я. — Не очень-то хорошо забирать трупы. Кстати, ты уверена, что он мертв, мы же не знаем их физиологии. Может он в коме или в какой-нибудь специфической «отключке»?

— Не думаю, что кому-то придет мысль возмущаться, — ответила Светлана. — По многим признакам база брошена очень давно. Существо же, находящееся перед тобой, несомненно, мертво. Ты мог бы и сам догадаться, присмотревшись внимательнее.

Я произвел очередной осмотр тела, наклонившись над ним. Светлана, пожалуй, была права. Первое впечатление было обманчивым. Хоть вокруг хозяина и висела куча всякой аппаратуры, ни один из инструментов не касался тела. Само тело имело очень сильные повреждения. В некоторых местах имелись значительные разломы, порой доходившие до середины нутра странного существа. В местах разломов внутренняя поверхность поблескивала кристаллами. А под самим телом матово блестела лужица, оказавшаяся чем-то вроде застывшего базальта или еще чего-то весьма твердого, очень похожего на вулканическую лаву. И самое главное, на что я не обратил сразу внимания — так это довольно толстый слой пыли, покрывающий все помещение. И вообще, «операционная», пока была единственным помещением на базе, где почивал на лаврах друг всех лентяев — господин бардак.

— Очень похоже, что хозяева были на «ты» с глубинными недрами планет, — предположил я. — По крайней мере, им совсем не страшна была жара. Кстати, мне пришла безумная мысль, проверь при вскрытии, может это — своего рода скафандр.

— Мысль действительно безумная, — согласилась Светлана. — И так видно, что это тело когда-то было цельной структурой. Но при вскрытии мы это, определенно, проверим.

Я продолжил осмотр бокса. Пол, как и все приборы, покрывал толстый ковер пыли. При более внимательном рассмотрении, на полу валялось множество различных предметов, возможно, каких-то инструментов или приборов, упавших туда. Я решил ничего не трогать, подумав, что киборги под присмотром Светланы сделают осмотр значительно тщательнее меня. Собираясь уходить, я еще раз внимательно оглядел помещение. У самой моей ноги пристроился какой-то осколок. Пришла мысль, что здесь нет открытого пространства, и тут неоткуда взяться камню. Я наклонился и взял камушек. Стерев с поверхности пыль, я подумал, что у меня в руке лежит осколок породы с довольно крупными вкраплениями слюды или кварца. И все же тут не свод пещеры. Поразившись догадке, я коснулся двери этим камешком. И дверь начала таять. Значит, у меня в руках лежал кусочек тела хозяина базы. Судя по обилию таких обломков, тело существа как будто взорвалось в каком-то месте, или же кто-то делал срочную операцию, бросая поврежденные фрагменты тела прямо на пол. Автоматически опустив кусочек тела хозяина в контейнер-карман скафандра, находившийся на внешней поверхности бедра, я покинул операционный бокс. Настроение слегка поугасло, как не был мне хозяин чужд, воображение пыталось понять, что же с ним произошло. За раздумьями я направился во второй «предбанник». Тут-то и застала меня Светлана.

— Сергей, Саныч ранен, — лаконично сообщила она.

— На него напали? — меня слегка бросило в жар.

— Нет, видимо, сработала какая-то защитная система, — отозвалась Светлана. — Думаю, что не сработай она, Саныч бы гарантированно погиб.

— Состояние? — потребовал я.

— Легкая контузия, потеря сознания, потеряна правая нога выше колена, ступня левой ноги и обе руки практически по локоть, — давала отчет Светлана. — Конечности обожжены. На данный момент БМКП стабилизировал состояние. Я как раз пригнала двух киборгов, начинаю процесс эвакуации. Причин для беспокойства нет, повреждения в данный момент не угрожают жизни.

— Что вообще произошло? — у меня отлегло от сердца.

— В центре одного из отсеков висит какое-то образование внешне похожее на кипящий шар лавы, — отчитывалась Светлана. — По всей видимости, этот агрегат был опасен и для хозяев, так как окружен защитным полем, свободно можно пройти только вдоль стен. Санычу, как ты знаешь, закон не писан. Его первая попытка пролезть поближе закончилась мягким выдворением за пределы опасной зоны. Дальше Саныч повел себя, как школьник, неожиданно просто кинувшись вперед. Не знаю, чем его приложило, скорее всего, это была перегретая плазма или еще что-то «горячее». В общем, в результате, Саныча сильно обожгло, к счастью, поле сработало довольно оперативно, выкинув его за пределы опасной зоны. Я думаю, что виной всему скафандр, попытавшийся в силу своих возможностей противостоять полю, так как оно начало на него воздействовать раньше «плазмы».

— Скафандр не помог? — спросил я.

— Он моментально сгорел, остатки сплавились с конечностями Саныча, — ответила Светлана. — Это же не боевой экзо-скелетный костюм и не десантная броня.

— Фух! Хорошо то, что кончается без поминок, — облегченно вздохнул я. — Посмотрю, что там Саныча обидело и на «Ботаник», хватит на сегодня. Проводишь?

Найденный Санычем шар оказался очень красив. Я прошел вдоль стеночки несколько шагов, за мной парил киборг, которого Светлана на всякий случай послала вместе со мной. Сделав еще несколько шагов, я поймал за хвост абсолютно дурную мысль. Мне почему-то захотелось погреть руки у этого чудного огонька. Усмехнувшись про себя, я дал наглянке мысленного пинка. И все равно шар был прекрасен, по его темно-красной поверхности бегали изумительные всполохи фиолетового огня. Мысль опять вылезла из какой-то норы моего сознания. Я удивился и дал ей еще одного пинка. Когда же она нахально появилась в третий раз, я задумался.

— Светик, а ты ничего паталогисечкого не замечаешь в этой комнате? — спросил я. — У меня есть странные, да и весьма навязчивые мысли.

— Сергей, это мое упущение, — сказала Светлана. — Просканировав базу киборгами, я упустила это из виду, шар просто полыхает пси-излучением. В прочем, на появление киборгов он никак не прореагировал.

— Спасибо, — я почувствовал, как мысль «сдулась» и стекла глупыми обрывками. — Видимо, Саныч попался на эту дудочку.

— Определенно, — согласилась Светлана. — Один из твоих симбиотов успешно давил внушение, у Саныча такого не оказалось. Нужно будет попытаться доработать скафандры по этой теме. У нас со Стекляшкой получилось не плохое конструкторское бюро.

— Ты у него спросила, он что-то о хозяевах слышал? — поинтересовался я.

— О хозяевах базы ничего, — ответила Светлана. — А вот об этом шарике кое-какая информация есть. Это, можно сказать, частично разумное животное. Обитают его сородичи, как правило, в горячих слоях планетной магмы, изредка встречаются и в звездных коронах.

— Зачем оно напало на Саныча? — удивился я. — Не уж-то люди входят в его пищевой рацион?

— Нет, конечно, — ответила Светлана. — Скафандр ослабил сдерживающее поле, и существо попыталось удрать из «клетки», почувствовав лазейку, Саныч просто оказался на его пути.

— А откуда внушение? — удивился я опять. — Зачем ему такие способности?

— Не знаю, — ответила Светлана. — Возможно какой-то побочный эффект. Думаешь, стоит изучить?

— Да ну его, — возмутился я. — Как Стекляшка думает, что будет, если мы его отпустим?

— Оно постарается уйти в недра планеты, — передала ответ Светлана. — Но тут есть некоторые сложности. На поверхности для него слишком холодно, а недра этой планеты находятся на пределе пригодной существу среды. Скорее всего, оно не с этой планеты. Если мы его отпустим, то оно либо погибнет, не достигнув достаточно горячих слоев, либо всю оставшуюся жизнь будет жить в экстремальных условиях и полном одиночестве. Тут его хотя бы нормально кормят.

— Да, дела, — я с сожалением взглянул на пленника. — Придется тебя тут оставить, извини, не можем тебе помочь.

— Оно не разумное, — ответила мне Светлана. — Просто красивое животное.

Как и намеревался, я вернулся на «Ботаник». Впечатлений для первого дня было больше, чем достаточно. Первым делом я посетил медицинский отсек, Саныч был полностью запечатан в кокон медицинского центра. И по информации Светланы он находился в состоянии лечебного сна.

Весь следующий день я провел в кресле, наблюдая процедуру вскрытия хозяина базы. Сам по себе процесс был не слишком интересным, но уж до одури необычным, так что я смотрел. По моей просьбе был обследован найденный мной на полу «операционной» кусочек плоти. К моему великому удивлению, кристаллы, находящиеся в породе оказались весьма крупными драгоценными по меркам землян камнями. Всего их в образце оказалось два больших и семь маленьких, что навело меня на меркантильные мысли относительно лежащего на столе для вскрытия тела. Самыми крупными камнями оказались алмаз и изумруд, вся мелочь — алмазами. Тут же меня посетила идея. Я попросил Светлану огранить мне как-нибудь веселенько крупный алмаз и вставить в простенькую серебряную оправу. Я никогда не признавал цацок, особенно на мужиках, но если это — часть плоти хозяина базы, значит, на нее должны реагировать «двери». Зачем же таскать с собой бесформенный кирпич, когда можно носить на одном из пальцев вполне удобное колечко. Немного подумав, я решил наградить Саныча за проявленный героизм при изучении базы кольцом с большим изумрудом. Сказано — сделано, Светлана получила еще один заказ на другое кольцо в золотой оправе для Саныча, подумав, я попросил пристроить на него и остальные семь алмазов поменьше, путь человек порадуется.

На следующее «утро», я отправился на очередную вылазку к подземному комплексу. Мое предположение подтвердилось, «двери» без вопросов отреагировали на вставленный в серебро алмаз из тела хозяина базы. Я тут же избавился от второго куска «плоти», который взял на всякий случай, отдав его киборгу с просьбой вернуть в отсек, где идет вскрытие, для последующего захоронения с телом погибшего. Сначала я решил закончить обследование своего «предбанника», в котором остались еще не осмотренными четыре транспортные ниши.

Следующая после «операционной» ниша вывела меня в еще один «предбанник». Я немного растерялся, но возвращаться повременил. Вспомнив, как располагалась комната с пленным «зверем», я вступил в нужную транспортную нишу. «Зверь» был на месте. Ясно, это — «предбанник», где гулял Саныч.

— Свет, а Саныч много комнат осмотрел? — спросил я.

— С Шариком второй была, — ответила Света.

— А в первой что-то интересное есть? — спросил я.

— Мне кажется, что нет, — ответила Светлана. — Там какой-то склад, я бы предположила, что это то ли сырье какое-то, то ли они что-то на планете добыли. Можешь глянуть.

— Гляну, — согласился я. — Куда идти?

На «складе» действительно оказалось не слишком интересно. Его на четверть заполняли бесформенные глыбы. По виду, действительно, было похоже на склад какой-то руды. Камни имели различные размеры и формы, но в их складировании наблюдался некий порядок.

— Это не яйца случайно? — спросил я.

— Нет, я уже брала пробы, — ответила Светлана. — Сплошная неорганика, ничего похожего на структуры хозяев комплекса.

— Ладно, проехали, — вернулся я в «предбанник» Саныча.

Подумав, я вернулся во второй из моих «предбанников». Оставалось три необследованных транспортных ниши. Я выбрал следующую из них. Предо мной открылась комната вполне приличных размеров. Она отличалась от виденных мной прежде комнат тем, что из нее выходило еще две транспортные ниши. Внимательно оглядев помещение, я подумал, что это может быть кают-компания. На это наводили беспорядочно расположенные по залу небольшие возвышения и ниши возле них. А посередине помещения стоял довольно длинный «стол». С точки зрения человека, это походило на столики в кафе и какое-то подобие или «барной стойки» или «шведского стола».

— Светлана, я как-то не могу ассоциировать найденный нами труп со всей этой обстановкой, — рассуждал я вслух. — Природа найденного существа явно не сочетается с почти людским видением обстановки вокруг. Существо явно было неравнодушно к теплу, причем его понятие тепла во всех отношениях превышало условия внутренностей доменной печи.

— Я с тобой согласна, — отозвалась Светлана. — Тут минимум два варианта, но какой из них верный мы можем никогда и не узнать. Или наши хозяева — не совсем хозяева, а очередные квартиросъемщики. Или же они все же — хозяева, но тогда они слишком далеко ушли от своих корней.

— Да, пожалуй, — согласился я. — Оставим это пока.

Я продолжал осмотр помещения. На боковых стенках «столиков» имелась масса выпуклых значков, а ниже на полу располагались и знакомые барельефы. Если это столовая, то я ничем не рискую, заказав еду. Если же нет, то хоть узнаем что это такое. Я нажал на один из барельефов, ничего не случилось. Я коснулся его своим кольцом, снова ничего не произошло. Уже подумав, что меня посетил господин «облом», я начал нажимать все подряд барельефы. К моему облегчению, какая-то комбинация, видимо, дала результат. Передо мной на «столике» сгустилась дымка, растаявшая через пару секунд. После этого действа на месте дымки в столешнице резко появилась дырка, в которой что-то образовалось и упало на пол. Я тут же заглянул под «стол». На практически стерилоном полу стояли немного странные, но, несомненно, столовы приборы, которые оказались явно не пустыми.

— А вот и образцы для анализа, — обрадовался я, подзывая киборга. — Светик, давай уясним, могли ли это употреблять найденные мной хозяева.

— Сделаем, — согласилась Светлана. — Сообщу по окончанию.

Побродив по «столовой», которая в отличие от операционной была в идеальном порядке, я начал осматривать стены. Мое предположение оказалось правильным, у одной из стен я нашел значки на полу. Только вот прикосновение камушка ничего не дало. То ли вход был запечатан системой безопасности, то ли допуска у моего образчика на вход туда просто не было. Я отошел от двери, но потом что-то разозлило меня. Вернувшись, я впечатал в нее колечко и начал гнусно материться, вспоминая не совсем хорошие жизненные ситуации. «Дверь» не открылась, но мне стало легче и улыбка от осознания происшедшего еще долгое время не сходила с моего лица. В конце концов, мы в чужом доме, да и повторить участь Саныча мне что-то не очень хотелось. Побродив еще пару минут по «столовой», я покинул помещение, выйдя в те же двери, что и зашел. Оказавшись в «предбаннике» я остановился, какая-то мысль снова терзала меня. Я решил отдаться ей. Время шло, но я не мог поймать подлую беглянку. Плюнув на мое подсознание, я уже направился к следующей транспортной нише, и тут меня осенило. Когда я бродил по «столовой» на некоторых «столиках» были с торца выемки, похожие на выемки в шаре из «зала заседаний». Только вот на столике, который я напрягал на счет еды, ниши я не видел. Я вернулся в «столовую» и нашел нужный столик. Ниша действительно была заполнена, на ее месте виднелась небольшая ступенька. У меня не осталось сомнений, что там находится призма. Приготовившись к мозговому штурму по ее извлечению из «стола», я как-то с первого подхода решил проблему. После нажатия на призму, необходимая мне штучка чуть высунулась из ниши и застыла, слегка выступая за край «стола». Забрать призму оказалось совсем не трудно. У меня имелась надежа, что кто бы то ни был, вряд ли он вставил бы пустую призму в «стол», значит, там должен быть информационный кристалл. Возвращаясь в «предбанник», я вертел призму в руках, пытаясь проникнуть в этот «ларчик». Открыть ее нахрапом не получалось, не помогали ни прикосновения к ней камушком кольца, ни нажатия на какие-либо грани. Ситуация не казалась мне логичной. Что же это за устройство, если выковырять из него информационный кристалл стоит таких трудов. То, что кристаллы менялись, я нисколько не сомневался. И все же, проблемку пришлось пока отложить, я стоял перед очередной транспортной нишей. Положив призму в «карман» скафандра, я ступил в нишу.

Тут уж у меня не оставалось никаких сомнений. Передо мной, несомненно, простирался ангар. Посреди помещения стояло шесть совершенно незнакомых машин. Сказать конкретно летают они, парят или ездят по грунту, сказать сразу оказалось затруднительно. Пожав плечалим, я принялся осмотривать ближайшую машину. Ничего слишком дельного по поводу проникновения на борт в голову не пришло. Я даже затруднялся сказать сходу, где тут мог располагаться вход.

— По крайней мере, есть еще один повод для исследования, — подумал я вслух. — Светик, присылай призовую команду за находками.

— Да, кэп, — согласилась Светлана. — Я уже послала делегацию с «Ботаника». Думаю, что стоит послать вслед за ними и «Клоп», находок становится все больше и они все толще.

— Анализ «обеда» готов? — поинтересовался я.

— Побойтесь Вечности, кэп, — возмутилась Светлана. — Они еще на пути к «Ботанику».

Хмыкнув, я продолжил обследование ангара. Здесь «мебели» имелось значительно больше. Вдоль одной из стен имелось множество всяких устройств. Скорее всего, это были всякого рода приспособления для ремонта транспорта. В двух других стенах оказалось несколько дверей, которые без вопросов открылись по велению моего колечка. Там без сомнения располагались склады различных запчастей и прочего снабжения для транспорта. Облазив для порядка один из складов, я остыл. Там находились одни «железяки», которые явно были частями чего-то большего. Большинство из них имело какие-то крепежные пазы, пучки странных проводков, световодов или еще какой-то оснастки, проводящей какие-то сигналы или, может, подводящих какое-то питание. Оставив этот «бардак» на киборгов и Светлану, я двинулся дальше. И все же любопытство победило. Вернувшись, я заглянул во все остальные «склады», к сожалению, время было потеряно зря, там находилось то же самое, или почти то же самое.

— А, катись все оно, — подумал я, удаляясь к транспортной нише.

Как оказалось, я спутал нишу — в ангаре их было две. Вторая выкинула меня на какое-то «поле боя». Отсек пребывал в настоящем хаосе. В стенах виднелись оплавленные дыры, практически вся «мебель» оказалась перевернута или сдвинута, а некоторые выступы вывернуты «с мясом». Прямо на выходе из ниши лежала груда «камня», осмотрев которую, я понял, что это один из хозяев базы. В теле существа имелась огромная дыра, а пол вокруг тела оказался залит лавовой «кровью». Еще два тела отыскались в разных местах комнаты. Второе осмотренное мной тело свиду показалось целым, но на нем, как и на всем вокруг, лежал приличный «ковер» пыли. Сомнений в несовместимости с жизнью души его бывшего владельца не оставалось. Третье тело оказалось расколотым на три части, и осколкли его наблюдались практически по всему помещению. Все это показалось мне тем более странным, что я так и не смог найти какого-либо оружия, из которого могли быть умерщвлены трое хозяев базы. Кроме того, я не смог обнаружить каких-либо следов нападающих. По моему представлению, хозяева базы были весьма крепкими «парнями» и без боя вряд ли бы сдались. Хотя кто их каменюк знает, может, при всем своем грозном внутреннем мире, они были милейшей души «бегемотики». Возможно, тут могли иметься еще какие-то версии, но самой простой, очевидной и реальной казалась «разборка крутых пацанов». Узнать, что они не поделили не представлялось возможным, но бардак в этом отсеке устроили грандиозный.

— Светик, у нас еще три образца для вскрытия, — констатировал я факт. — Кстати, в телах могут оказаться весьма симпатичные «брюлики». Ты уж не побрезгуй, вынь, пожалуйста.

— Да, кэп, — согласилась Светлана. — Только вот «брюликов» я в теле первого пациента больше не нашла. Или это были какие-то специальные имплантанты, или этот кусочек оказался не от тела нашего первого пациента.

— Да? — удивился я. — Ну, ты все же осмотри на этот повод останки этих ребят.

— Хорошо, — согласилась Светлана. — Надеюсь, другого глумления над трупами мы не планируем?

— Проехали, — согласился я. — После окончания исследований устроим достойные похороны.

Оглядев разгромленное помещение, я заметил еще одну транспортную нишу в обрушенной стене. Ниша находилась в явно нерабочем состоянии.

— Не набрести бы на нее, — подумал я вслух. — А то застряну еще.

— Автоматика тут вполне смышленая, — отозвалась Светлана. — Процентов где-то на сто ниша будет заблокирована.

— Ну, мне сразу полегчало, — согласился я.

Распихав кучу щебня под стеной, где виднелись остатки какой-то «мебели», и подняв при этом кучу пыли, я наткнулся на приличных размеров «пенал», который имел весьма покореженный вид. При внимательном рассмотрении внутри «сундука» наблюдалась какая-то ячеистая структура, к сожалению, пустая. И все же, увидев необычную находку, я продолжил «раскопки». Мне попался еще один расплющенный «пенал», немного другого размера, тоже абсолютно в «неживом» и совершенно пустом виде, что слегка поумерило мой пыл. И все-таки, мне повезло, по крайней мере, я наткнулся на немного помятый, но все же целый и даже закрытый «пенал».

— О! А этот сундук мертвецов должен быть интересным, — обрадовался я. — Там что-то обязательно должно порадовать кладоискателей со стажем.

Повертев находку с боку на бок, я так и не смог ее открыть. По исполнению эта находка никак не дотягивала до уровня информационной призмы. Я выбросил эту мысль — в жизни мы часто употребляем вещи сомнительного качества — осмотрим, хуже не станет. Я вернулся в ангар и отдал команду киборгу забрать «пенал» для доставки на борт с очередной партией трофеев.

— Да мы какие-то «черные археологи», однако, — подумал я. — Черт, да это же практически моя забытая мечта.

Следующая ниша обследуемого мной «предбанника» привезла меня в очередное большое помещение. Это помещение сразу показалось мне очень странным. Дальний конец его занимала парящая над полом платформа. Как будто отгораживая парящее чудо, вокруг платформы стояли три «пульта». При ближайшем осмотре оказалось, что все «пульты» имели огромное количество различного рода барельефов, по ободкам которых шли группы значков. На поверхности пультов имелось много ниш для информационных призм. А над одним из «пультов» парил голографический куб. Заинтересовавшись, я подошел к этому пульту. При моем появлении куб засветился ярче. Я с интересом осмотрел находку. Внутри находилась россыпь звезд — какой-то кусочек необъятного космоса вселенной.

— Светик, ты что-нибудь узнаешь? — позвал я Светлану.

— Так вот сходу, нет, — ответила Светлана. — Но нужно как следует обсчитать картинку, возможно, это какой-то из разворотов знакомой части нашей галактики. Я сравню параметры звезд, но это займет какое-то время.

— Этого добра у нас хватает, — пожал я плечами.

Пока я рассматривал кубик, положив руки на края пульта, одна из моих рук наткнулась на нишу для информационной призмы.

— А это идея, — подумал я. — Только пойду к другому пульту, чтоб картинку не подпортить.

На соседнем пульте я насчитал одиннадцать пустых ниш. Глянув на пульт с кубом, я увидел, что там заняты две ниши. Я смело вставил призму в свободную нишу выбранного пульта. Призма всосалась в нее, и над пультом развернулся плоский экран, на котором развернулись группы значков, какие-то голограммы, и чертежи. Я немного приуныл. Похоже на техническую документацию, собственно, на что я надеялся. Как-то это должно крутиться, на кристалле должно находиться просто море информации. Поскольку в значках на пульте я был не силен, идея «научного тыка» показалась не такой уж плохой. Примерившись, я тыкнул пальцем в голокуб. Как ни странно, «экран» отозвался на прикосновение моего родного пальца. Чертеж, куда я попал, всплыл и развернулся в трехмерную схему, остальная писанина свернулась в углу, светясь небольшим кубиком.

— Ну нет! — искренне возмутился я. — Не может быть это «виндовозом».

Я опять ткнул в планшет. Кубик чертежа ушел в уголок, развернув вместо себя трехмерную диаграмму или какую-то хитрую таблицу. Я продолжал насиловать кристалл. Экран безропотно открывал все новые и новые кусочки информации. К сожалению, ясности не прибавилось. А вот система «пульта» работала просто замечательно. Я сразу влюбился в местных программеров, унесясь воспоминаниями в дни моей институтской жизни. Поиграв еще несколько минут, я оставил пульт в покое. Светик у нас умница, с помощью киборгов она систематично и педантично выпотрошит все, что сможет. Оставив без внимания третий пульт, я двинулся к платформе. Обойдя ее по периметру, я не смог обнаружить каких-либо значков или барельефов. Осталось ее тронуть. Я и тронул. Ну и ничего. Осмелев, я залез на летающий диск. Он даже не качнулся. Я подпрыгнул — без результатов. Это показалось мне не интересным, пришлось вернуться к осмотру комнаты. По периметру комнаты обнаружилось множество «дверей» подписанных на полу группами значков. Прикосновения к которым никаких результатов не давали.

— Сергей, мне кажется, что значки похожи на значки с пульта, — сказала Светлана. — Давай попробуем их нажать.

— Веди, — согласился я.

Мы подошли к свободному пульту, и я нажал несколько указанных Светланой последовательностей барельефов. Ничего не произошло. Под руководством Светланы я проделал это второй раз, опять ничего. Тем не менее, я вошел в азарт, удачной оказалась пятая последовательность. Скажу честно, я порядком устал, один раз пришлось начинать заново — я перепутал барельефы. Пульт опять беспрекословно отреагировал на мое собственное прикосновение. Открылась одна из боковых «дверей». В нише оказались первые понятные без каких-либо намеков вещи. Там имелось три комплекта какой-то снаряги. Снаряжение оказалось аккуратно разложено, развешено и упаковано. Кто-то позаботился о хорошем состоянии содержимого.

— Тебе не кажется, что эта снаряга совсем не для наших хозяйничавших тут «бегемотиков»? — задал я очевидный вопрос.

— Однозначно, — согласилась Светлана. — Хоть она и не для гуманоидов, но «бегемотики» тут точно не при чем.

— Мне кажется, они даже не вскрывали эту нишу, — высказал я очередное сомнение.

— Мне самой было непросто найти верную комбинацию, — отозвалась Светлана. — В отличие от обычных надписей на полу комнат, тут присутствовал довольно непростой шифр. Поняла я это после первой введенной тобой комбинации барельефов. Вполне вероятно, что «бегемотики» просто не смогли ее расшифровать. Это можно считать однозначным фактом в пользу теории «квартиросъемщиков» этого комплекса. Думаю, что анализы образцов еды это просто подтвердят.

— Давай ломанем еще одну нишу, — предложил я азартно. — А это добро пусть киборги тащат в нору, разберемся позднее.

— Давай, иди к следующей нише, — согласилась Светлана. — Нужно поглядеть.

Вторую нишу мы вскрывали значительно дольше, я уже практически согласился бросить это дело в пользу киборгов, как дверь неуверенно скользнула вверх. В помещении оказались два комплекта совершенно другой снаряги, но, похоже, для тех же владельцев. В отличие от первых комплектов, эти явно предназначались для боевого использования.

— Саныч просто кипятком уделается, — обрадовался я, беря в руки один из девайсов, очень напоминающих оружие.

— Ты бы не спешил, — напомнила Светлана. — Выйди на уличку, там и изучай, а лучше дай сначала поглядеть умной девочке.

— Я просто посмотрю, — согласился я. — Скорее всего, оно не заряжено. Вон ящички, очень похожие на хранилища боезапаса.

«Оружие», хоть и было сделано не для моих рук, но выглядело очень красиво и как-то «уютно». Как будто я держал в руках какую-то до мелочей прорисованную футуристическую статуэтку. Четко угадывался ствол, не совсем обычная рукоятка с несколькими, скорее всего, сенсорными окошками. С противоположной стволу стороны имелись какие-то крепежные устройства. Девайс оказался совсем небольшим — сантиметров сорок в длину. Весил же он добрых пяток килограммов. Я осмотрел предположительную «броню». Она была чем-то похожа на экзоскелет. Подходящие креплению на оружие слоты я нашел на задней стенке «костюмчика». Не смог удержаться, приложил. Оружейный девайс легко встал на место. Даже никаких звуков не послышалось. Постояв на установленной позиции несколько секунд, девайс плавно ушел за «спину» «брони». На структуре брони, скорее всего, соответствующей одной из конечностей засветился зеленый треугольник и плавно растаял, открыв нишу.

— А вот и место для боезапаса, — сказала Светлана. — Скорее всего, с рук это устройство не используется. Мне вообще кажется, что все это надевается, пристегивается и заряжается, создавая один целый боевой комплекс.

— Знаешь, Свет, а этот комплекс, наверное, не слабее десантной брони КСС, — задумчиво сказал я. — Кроме того, мы не знаем, что он из себя представляет. Жаль, если не получится опробовать из-за отсутствия настоящего носителя.

Я открыл один за другим несколько контейнеров, находящихся в этой же подсобке. Достав два варианта исписанных значками весьма тяжелых фигурок, я нашел «батарейку» с подходящей конфигурацией и вставил ее в открытую нишу «брони». «Батарейка» тихо ушла внутрь, ниша затянулась, несколько раз мигнув бледно-зеленым светом. Тут же рядом открылась еще одна ниша, подсвеченная фолетовым, в которую уверенно влезла «батарейка» другого типа, печально мигнув на последок бледно-фиолетовым светом.

— Ага, наверное, готово к употреблению, — обрадовался я. — Надеть что ли?

— Ну, тогда уж будь последовательным, — отозвалась Светлана. — Пристегни и заряди все остальные приспособления. Хоть увидим, как оно должно выглядеть.

Я пристегнул все подходящие по пазам запчасти. И все же одно устройство осталось неприкаянным. Как ни кумекали мы со Светланой, найти ему место так и не смогли.

— Что-то устал я, — выразил я свое мнение. — Гони сюда киборгов, пусть находку заберут, и попробуйте залезть в остальные ниши.

Но с киборгами случилась неприятность. Пульты не собирались реагировать ни на куски плоти «бегемотиков», ни на них самих. Пока Светлана экспериментировала с этим, я собрал второй комплект «брони».

— Ладно, оставь, потом доломаем со мной или Санычем, — сказал я. — Давай лучше заберем этих «крабиков» и пойдем на «Ботаник», пора как следует перекусить. Кстати, ты надеюсь, используешь «пульты» для чтения наших кристаллов.

— Уже везу, — обиделась Светлана. — Я же всегда была умной девочкой. Главное, чтоб сами пульты не упрямились.

— Извини, я сказал глупость, — пошел я на попятную.

— Ты не увидел главного, — упрекнула меня Светлана.

— Да? — удивился я. — Что же это.

— Пульты реагировали на тебя, и никак не реагировали на мертвую плоть «бегемотиков», — произнесла Светлана вполне очевидную истину.

— Да, верно, — задумался я, даже остановившись. — Это очень странно. Точно, пора на «Ботаник», поесть и поспать.

Мы вернулись на «Ботаник». Саныч по-прежнему был в коконе медицинского комплекса.

— Он еще долго? — спросил я.

— Сегодня «ночью», лучше завтра «утром», — сказала Светлана.

*****

«Утро» наступило. Я встретил «пробуждение» Саныча. Он был абсолютно цел, но хмур, как туча.

— Саныч! — обрадовано кинулся я обниматься. — Рад тебя видеть живым и здоровым!

— Серега, я подвел тебя и чуть не откинул лыжи, — скептически ответил он.

— Саныч, дело не в тебе, — продолжил я. — Это шарик тебя заставил.

— Да брось ты, — отмахнулся он. — Я повел себя, как школьник.

— Да нет, вон у Светика спроси, — возмутился я настроению друга. — Этот шарик может надавить на мозги. Ты просто попал под раздачу.

— Да? — слегка воспрял духом Саныч. — А ты его видел?

— Видел, — ответил я. — Красивая штучка.

— Чего ж ты не купился? — помрачнел Саныч. — Не нужно меня утешать.

— У меня один из симбов «отбил» атаку, — возразил я. — Светик, да подтверди ты.

— Саныч, он прав, — подтвердила Светлана. — Все так и было.

— Ну, вы меня к жизни вернули, — просиял Саныч.

— Ага, мы тебе даже подарок, типа медали «За отвагу» припасли, — хлопнул я друга по плечу. — Светик, вноси.

В дверь отсека кокетливо зашла Светлана, облаченная в парадную форму КСС, с какой-то штуковиной похожей на поднос. На «подносе» в обитой бархатом коробочке покоился сделанный на заказ перстень.

— Саныч, за проявленный героизм, мы со Светланой награждаем тебя памятным подарком! — сиял я, как «новая копейка».

— Не хило! — Саныч уставился на поднос. — Камушки настоящие?

— Да, — ответил я. — Да еще и с секретом.

— Но почему кольцо? — спросил он. — Я же не баба.

— Это — не кольцо, а чисто пацанский перстень! — возмутился я. — Ты что офигел, вообще!

— Да я просто опешил, — признался Саныч. — У меня с роду на такой перстенек денег не хватило бы. Тут же кирпич, а не камушек, он на Земле, просто, на нехилый особнячок на Рублевке потянул бы.

— Наплюй на Рублевку, — посоветовал я. — Это ключик к «дверям» между делом.

— Не понял, — уставился Саныч на перстень в своих руках.

— Это тебе подарок от местного аборигенского «бегемотика», — пояснил я. — На него еще «ворота» лихо реагируют.

— Какого бегемотика? — удивился Саныч. — Я почти все пропустил?

— Нет, — ухмыльнулся я, — не почти все, а все.

— Вот же, ядрена кочерыжка, — расстроился Саныч. — Переговоры-то хоть успешно прошли?

— Успешнее некуда, — усмехнулся я. — Переговорщики согласились со всеми нашими предложениями и даже не стали возражать против проникновенного изучения их внутреннего мира.

— Ты мозг-то мне не насилуй, — подозрительно поглядел на меня Саныч. — Все так хорошо или так плохо?

— Эти камушки из тела какого-то «бегемотика», — пояснил я. — А сам товарищ дохлый, как динозавр. Так что претензий с его стороны на данный момент времени не ожидается.

— Хм, во как, — удивился Саныч, подозрительно осмотрев перстень еще раз. — Он хоть без проблем?

— Все чисто, у меня тоже есть, — ответил я, показывая свое колечко. — Светик со Стекляшкой проверили.

— А ты себе чего такое скромняцкое сделал? — спросил Саныч.

— Ты шутишь или как? — удивился я. — Тут хоть и в серебре, но «кирпич» тоже некислого размерчика.

— А, да, — согласился Саныч.

К слову говоря, перстень у Саныча получился оригинальным. На довольно аскетичной формы золотом основании главный изумруд был чуть смещен от центра композиции, а от него, слегка огибая «главаря» по кругу шла цепочка прочей алмазной мелочи, постепенно уменьшаясь и уползая по ободку перстня. Композиция очень походила не летящую комету, которая бросалась в глаза яростными бликами света. Поскольку перстень предназначался для правого мизинца, «мелкие» камушки не доставляли неудобств. Пока Саныч примерял памятный подарок, я ему сообщил еще об одной славной находке. Речь, естественно, шла о «броне», найденной в нише зала с пультами. Перстень был надет на положенный мизинец и практически сразу забыт. А мы уже направлялись в отсек, хранивший наши находки.

«Броня» висела на силовой «вешалке». Со стороны она была похожа на странного паука. Цвет имела темно синий, сдобренный скупыми отблесками освещения. Саныч походил вокруг, поцокал языком, но тронуть так и не решился.

— Уже пробовали? — поинтересовался он.

— Нет, конечно, — усмехнулся я. — Ты разве не видишь, что она не для человека сделана?

— Ну, мало ли, — пожал плечами Саныч. — Светик говорила, что она имеет какой-то вариант подгонки, ну как наши десантники.

— Ну, так попробуй, — усмехнулся я.

— Воздержусь пока, — слегка нахмурился Саныч. — Еще памятны последние события.

— Ну, тогда мне придется, — я плюнул на палубу, шагнув к «броне».

— Ты не горячись, Серега, — примирительно сказал Саныч. — Изучим, попробуем.

— Капитан, не стоит, — сказала Светлана, пришедшая с нами. — Мы еще не закончили.

— Все равно попробую, — сказал я, кладя руку на «броню». — Скорее всего, ничего и не выйдет.

Поверхность иномирного костюмчика оказалась приятной наощупь. От моего касания по руке пошла легкая волна тепла. Уже не сомневаясь, я стянул комбез и, присев, подхватил чужую одежку на плечи. «Броня» оказалась не просто тяжелой, а очень тяжелой. Присев под ее тяжестью, я тихо выругался от натуги, когда Светлана убрала силовую «полку». Борясь с приличным весом, я не уловил момента, когда чужая одежка начала со мной контактировать. Лишь когда по плечам и шее поползла отчетливая волна тепла, я внимательно прислушался к ощущениям. Но, дойдя до затылка, чужое тепло резко отпрянуло назад.

— Не принял, — подумал я. — Жаль! Хочу такую броню! Вы же дали мне управлять пультом!

Слегка покачиваясь под тяжестью, я ждал, тепло не ушло совсем, но и не распространялось дальше.

— Ты чего замер? — спросил Саныч. — Давай я возьму, вижу, что тяжело.

Я лишь помотал головой из стороны в сторону. Саныч замолчал. Почти не дыша, я замер и очень боялся потерять остаточный контакт.

— Ну же! Давай, родимый! — думал я. — Мы с тобой одной крови — ты и я.

Секунд пять-шесть ничего не происходило, потом теплая волна опять пошла по телу. Я облегченно вздохнул. Даже сил прибавилось. Тепло дошло до затылка, да там и остановилось, но в отличие от первого раза продолжило свое шествие по телу вниз. Дойдя до ступней, волна опять замерла, и «броня» пришла в движение. Бояться было поздно, хоть я и не был уверен в успехе мероприятия полностью. На сколько возможно, я постарался расслабиться под тяжестью экзотической одёжки. Теплая волна «брони» текла по телу, постепенно обхватывая его и принимая новую форму. Лишние конечности охватили мой торс, окончательно слившись с целым на животе. Через минуту все закончилось, открытой осталась лишь голова. Вес, распределившись равномернее по телу, перестал тупо давить на плечи. Я был в «броне», но вот чего-то явно не хватало.

— Светик, где оставшаяся запчасть? — спросил я.

— На верстаке в углу, — ответила она. — Ты как?

— Да нормально, — ответил я, пробуя делать первые шаги. — Только вот, как его снять, пока идей нет.

Я взял из рук Саныча недостающую часть, раздумывая, куда бы ее пристроить. Собственно, идей было немного, раз голова не покрыта, значит куда-то в ту степь и тулить надо.

— Саныч, — попросил я. — Погляди, нет ли где-нибудь на шее или спине местечка для крепления этой штуковины.

— Не видно, что-то, — пробурчал Саныч после тщательного осмотра моих тылов. — Впрочем, тут есть какие-то наметки между двумя какими-то «пушками», дай попробую.

Наметки оказались верными. Я не видел, что там произошло, но пришло чувство завершенной целостности. На голову начала наползать новая волна податливой брони, сопровождаемая успокаивающим теплом. Тут же в два голоса начали истерить мои симбиоты.

— Вторжение! Психический порог три-четвертых! Срочно нужна помощь! — вопил в моем сознании пси-модуль симбиота.

— Изменение биохимических связей. Вторжение в эндокринную, нервную, кровеносную… — чуть более спокойно бубнил блок медицинского контроля и поддержки.

— Прекратить панику! — мысленно пытался я обуздать симбиотов. — Нужна интеграция с новым симбиотом!

Но симбы сдаваться не собирались, отстаивая мою независимость. Я покачнулся, по телу пошла волна мурашек. Сделав судорожный шаг, я потерял ориентацию из-за головокружения и рухнул спиной вперед. Совершенно не почувствовав боли, я впал в какой-то неестественно сильный гнев.

— Я тут хозяин этого тела или статуя Венеры безрукой! — в какой-то момент, жутко разозлившись, я послал в моих симбов волну своей воли и недовольства, требуя немедленно слушаться меня. — Чебурашки подкожные! Если сейчас же не пожухнете, снесу всех на корм червям!

Симбы замолчали. По телу пошла очередная волна тепла, разгоняя наглых мурашек, и над головой сомкнулась темнота. Тело потряхивало, похоже, от переизбытка то ли адреналина, то ли еще каких-то симбиотных стимуляторов. Прикрыв глаза, я решил немного передохнуть. Досчитав до двухсот коров, я снова открыл глаза, всемто коров перед ними бродили толстые стада разноцветных кругов. Через эти «новогодние огни» я увидел слегка расплывчатое и искаженное страхом лицо Саныча.

— Не бздеть! — сказал я почти уверенно. — Я жив и почти здоров. Тем более, назад дороги пока нет.

Тело ощущало комфорт, как будто я находился в ванной с теплой водой. Тяжесть, поначалу давившая на плечи, ушла, как и некотрое чувство скованности. Я поднял правую руку и несколько раз сжал-разжал пальцы. Тело слушалось как-то не очень уверенно, как будто все было облеплено ватой или глиной. Закрыв глаза, я решил сосредоточиться на проверке своего костно-мясного комплекта, и тут же в мою голову хлынул поток информации. Меня как будто затягивало в общение с кем-то. Обтянутый чужой броней я лежал на палубе и вел диалог, для моих друзей состоящий из одних лишь моих реплик:

— Да. Канал открыт.

— Подтверждаю.

— Прекратить блокировку.

— Заданий нет, идентификация отсутствует.

— Как это не подтвердите! Я тут что, в бирюльки играть пришел что ли? Еще пару-тройку тысяч лет пофилонить намереваетесь?

— Наладить! Отрегулировать!

— Вы уверены?

— Это не мои проблемы, что у вас нет такой базы данных по нестандартным конфигурациям!

— Да мне плевать, откройте систему для корректировки, сами подстроим.

— Насрать мне на ваших системщиков!

В общем, диалог был с позиции конкретно обиженного мелкого начальства, другой манеры поведения как-то не оказалось в голове. Честно говоря, я не был уверен, говорю ли я вообще что-то вслух или нет. Главное, что я своего добился. Мне отдали «броню» на растерзание. Сначала ожил БМКП, доложив, что конфигурация совмещена, потом окончательно прояснилось в голове, и я позвал Светлану.

— Светик, давно ли у нас БМКП стал разумным и делает доклады? — спросил я первое, что пришло в голову. — Ни разу до сегодняшнего дня не слышал.

— Я за тебя испугалась, — облегченно ответила Светлана. — Ты уже пятнадцать минут лежишь и молчишь.

— Да? — удивился я. — Странно.

— БМКП принципиально не сможет тебе давать отчеты, — продолжила Светлана. — Он имеет возможность бороться за твою жизнь и осуществлять сопряжение с различными устройствами КСС. Может, у тебя галлюцинации от перенапряжения?

— Значит, или это глюк, или одно из двух, — сказал я.

— Ты о чем? — забеспокоилась Светлана.

— Да так, приснилось, — успокоил я. — Все нормализовалось. Ты сможешь к моему пси-симбу расширителю памяти подключиться?

— Да, — ответила Светлана. — То есть, уже нет.

— Щас, — рассердился я.

— Есть! — доложила Светлана. — Что, черт побери, у тебя в голове!

— Так! Не пузыримся, а сливаем спешно все, до чего дотянемся, — отрезал я поток слов. — Это нужно делать срочно, пока доступ куда-то там открыт.

— Угу, — подтвердила Светлана. — Стекляшку припрягаю.

В моем теле и голове, как будто стали переключаться необходимые тумблеры. Все пошло на поправку. Но ненадолго. Лавинообразно все мысли вымерли, и в мозгах поселилась вечная мерзлота. Зато я смог взять себя «в руки». Согнул — разогнул верхние конечности, подвигал туда-сюда нижними. Смутно ощущались странности, приходили мысли о каких-то других конечностях. В какой-то момент время вообще перестало существовать.

— Сергей, тебе надо отключиться, — пришел откуда-то издалека смутно знакомый голос.

— Я тебя знаю? — спросил я.

Сознание чуть прояснилось.

— Так лучше? — спросил кто-то.

— Да, — ответил я. — Я тебя знаю?

— Тебе надо отключаться, — повторил совсем знакомый голос. — Порог очень высок, твой мозг не готов работать связующим звеном в потоке такой мощности.

— Не знаю о чем ты, — ответил я. — Но раз нужно для дела, держи оборону «до последнего».

Мысли опять «замерзли». Я с удивлением уставился на свои странные руки.

— Почему так мало? — задавал я себе вопрос. — Сколько их вообще быть-то должно?

Одна часть меня, наверное, подсознание, утверждала, что все нормально. А вот кто-то другой говорил, что я — калека, потерявший где-то часть конечностей. Сколько это продолжалось, сказать не могу. В какой-то момент я увидел перед собой свои руки и понял, что все в порядке и их ровно столько, сколько и должно быть.

— Совмещено на семнадцать двадцать четвертых, систему закрываю, — пришла какая-то посторонняя мысль.

— Я щас тебе закрою! — почему-то возмутился я. — Ты кто, вообще, такой!

— Доступа нет! Информация закрыта! Система закрыта! — ответила наглая мысль.

— Я щас тебе все потоки в казацкую фигу запеленаю! — еще больше возмутился я. — Вы тут совсем от рук отбились!

— Сергей, отпусти его, — опять пришел знакомый голос.

— Да фиг с ним, пусть валит, пока цел, — почему-то легко согласился я.

В голове начало проясняться, как будто я резко трезвел. Я увидел Саныча. Откуда-то высыпались какие-то рамки, расчеты, погрешности и прочая муть. Я всех послал нафиг и, моргнув, сфокусировался на Саныче и уверенно встал на ноги. Муть опять попыталась пролезть.

— Убрать все это нафиг из моей башки! Я капитан или кто!? — возмутился я уже по-серьезному.

Все резко выключилось. Я от неожиданности упал на четыре конечности. Странная тяжесть придавила плечи, а из тела как будто стало вытекать тепло.

— С меня что, кровища хлещет? — спросил я Саныча, глядя на него снизу вверх.

— Нет, «броник» слезает, — сказал он, присев. — Ты вообще еще тот кабан оказался, я даже не подозревал.

— Ага, — согласился я. — Щас доснимаюсь и спать.

В какой-то момент с меня сняли тяжелую плиту, висевшую на спине. И я куда-то шел под ручку с Санычем, шатаясь и тихонько ругаясь себе под нос.

«Утро» встретило меня почему-то в кроватке медицинского отсека. Мне было хорошо, просто замечательно.

— Свет, что вчера случилось? — спросил я.

— Мы частично ломанули интеллект базы, — просто ответила она.

— Ого! — удивился я. — Это вы со Стекляшкой? Но как?

— Через тебя, — ответила она.

— Почему не доломали? — задал я глупый вопрос.

— Лучше ты, чем база, — пришел такой же глупый ответ.

— Доломаем? — спросил я.

— Вряд ли получится, — ответила Светлана. — У них очень мощная защита, вчера просто выпал «счастливый билет». Но ты не расстраивайся, мы со Стекляшкой столько ломанули, что есть надежда во многом разобраться с уже полученными знаниями.

— А как это вообще случилось? — нахмурился я, пытаясь вспомнить вчерашний «вечер».

— Не знаю, — честно призналась Светлана. — Ты надел броню настоящих хозяев базы. Она тебя почему-то признала, хоть и не сразу. Что ты там делал, как договаривался, тоже не знаю. Каким-то образом тебе дали открытую систему для настройки брони, а ты с помощью БМКП и пси-симбиота нагло ломанулся в другую сторону, обеспечив нам доступ в их открытую на тот момент базу данных. Ну, мы старались, как могли, лили все, что попало, пока ты не начал сдавать, потом отключились.

— А он какой? — спросил я.

— Кто? — уточнила Светлана.

— Интеллект базы, — поправился я.

— Не знаю, — ответила Светлана. — Могу сказать, что он не совсем чужд нам.

— Ну, может, договоримся? — спросил я. — Или сломаем.

— Нет. Ни одно, ни другое, — ответила Света. — Он закрылся, я бы сказала, круто закрылся.

— Ну и что, опять обманем, — сказал я.

— Второй раз он не купится, — возразила Светлана. — Ты знаешь, если честно, я его жутко боюсь. Я влезла в эту аферу только из-за тебя.

— Ого! — икнул я от неожиданности. — Ты кого-то боишься?

— Да, — подтвердила Светлана. — Этот разум — слон, по сравнению со мной — мухой.

— Жаль, броню даже не опробовал, — огорчился я.

— Попробуешь, — усмехнулась Светлана. — Эту шутку я настрою «с закрытыми глазами». Та броня, что ты уже надевал, почти полностью к тебе подстроена. Осталось довести кое-что.

Легонько перекусив прямо в кроватке, я снова отрубился. Второе пробужденеие оказалось более удачным, и я нашел в себе силы спуститься в отсек, где шла вчерашняя невидимая битва. Броня висела на силовой «вешалке», но это уже был не «краб». Костюмчик сильно изменился, это было легко заметно в сравнении с висевшей рядом нетронутой броней. Не удержавшись, я потрогал мою новую одёжку, а затем и погладил. От прикосновений по пальцам расходилось тепло, как будто я гладил котенка, мягкого и пушистого котенка. Мне даже почудилось, что он мне мурлыкал в ответ. Как не хотелось сразу же ее надеть, я решил все же воздержаться. Сначала стоило узнать у Светланы, что удалось нарыть во время взлома.

Лучший способ прийти окончательно в себя утром — завтрак, им я и решил воспользоваться, а заодно и послушать, что творится в нашем тесном мирке. Не знаю, какое было время на борту нашего космолета, я уверенно назвал его «утро».

Информации действительно оказалось просто море. Светлана и Стекляшка получили в свое распоряжение массу различного материала от истинных хозяев базы, сразу приступив к расшифровке языка. Оказалась получена и огромная масса прочей побочной, но полезной и интересной информации о местной планетной системе. С помощью новых данных быстро закончили детальный анализ полученной в «столовой» «пищи». Определенно можно было сказать, что «бегемотики» вполне могли ее употреблять, хоть она и оказалась не совсем характерной для них едой. На мой взгляд, вполне очевидной стала их роль «квартиросъемщиков» на этом комплексее. Исследования в области строения тела и физиологии «бегемотиков» находились в начальной стадии. НИЦ «Светлано-Стекляшкинский» полагал, что на это уйдет не один месяц, только чтобы разобраться в общих чертах с этой проблемой.

К сожалению, мы не получили ни капли информации по настоящему необходимой и интересной нам. Мы не узнали ничего об истинных хозяевах базы, как будто эта информация хранилась совсем в другом массиве. Не оказалось информации ни о назначении комплекса, ни о дальнейших планах истинных хозяев, ни о местоположении базы относительно каких-либо известных Светлане ориентиров. Мы не узнали ни как выглядели истинные хозяева этого жилища, ни куда они делись. В общем, похоже, что если мы что-то и унесли, то только то, что нам было позволено утащить. «Хранитель ключей» оказался совсем не простым, и уж, по крайней мере, не наивным разумом. Оставалось только догадываться, почему он поступил так. Кроме того, мы не нашли ни капли информации о «бегемотиках», как будто их пребывание на комплексе даже не было замечено. После моего «вторжения» произошел еще ряд вещей. «Двери» базы перестали реагировать на плоть «бегемотиков», что крайне огорчило Светлану, но как потом стало ясно, случилось не только это. «Двери» стали охотно реагировать на людей. Саныч, решив убедиться на месте, что халява закончилась, совершенно неожиданно свободно прошел внутрь. «Дверь» начала расходиться, когда Саныч был в паре шагов от нее. Это стало, пожалуй, самой хорошей новостью. Нас, похоже, прописали на базе как новых «квартиросъемщиков». В мое отсутствие Светлана просмотрела и найденный Санычем в «чемодане из комплекта Стекляшки» кристалл, похожий на кристалл из призмы. Носитель оказался действительно идентичным, к сожалению, на нем была куча информации о каких-то неизвестных существах. Больше всего это походило на детальный отчет какой-то научно-исследовательской экспедиции о проделанной по изучению этих существ работе. Информация носила чисто познавательный характер, по всему было понятно, что исследованные существа разумными не являлись. Второй из подобных кристаллов — кристалл фиолетового цвета — Светлана вставлять в призму не решилась, побоявшись испортить сам кристалл, ибо запасные призмы у нас теперь имелись в большом количестве.

Тем временем, Саныч со всей приобретенной осторожностью обследовал несколько транспортных ниш в своем «предбаннике». Одна была заблокирована, вторая привела его в длинный отсек с треугольным сечением. Ничего интересного, кроме одного пульта, в отсеке с первого взгляда не оказалось. Пульт имел отдаленное сходство с пультами в отсеке, где плавала платформа, но явно уступал им по функциям. Значков и барельефов на нем имелось значительно меньше. Зато ниш для информационных призм насчитывалось целых двадцать две штуки, правда, все оказались пустыми. Внимательно осмотрев пульт, Саныч воздержался от более серьезных исследований. Поскольку отсек имел второй выход, он им ивоспользовался. Очередная ниша вынесла исследователя в огромный ангар. Своды ангара частично имели естественное происхождение, похоже, он был сделан из природной пещеры. Большая часть ангара оказалась завалена, больше всего это походило на банальное землетрясение. Единственное, что можно было сказать определенно, под завалом находились какие-то конструкции, небольшая часть которых выступала из-под камней в дальнем от транспортной ниши углу. Такую наглость по сокрытию ценной находки стерпеть оказалось невозможно, и сразу же было принято решение начать раскопки. Саныч, почувствовав исследовательский зуд, принял стратегическое командование на себя, энергично взявшись за дело.

Просмотрев за утренним приемом пищи все интересные моменты моего отсутствия, я решил опять влиться в исследовательский процесс. Ноги сами понесли меня в нашу «сокровищницу», в которой, кстати говоря, уже обреталось множество вещей. Частично находки уже были исследованы Светланой в компании Стекляшки, но оставалась еще приличная куча нетронутого добра. В данный момент весь исследовательский упор, видимо, в силу пунктуальности, НИЦ «Светлано-Стекляшкинский» бросил на исследование «бегемотиков». На мой взгляд, это было, несомненно, нужное и интересное для науки дело, но не самое необходимое нам в данный момент. Поскольку я находился в кладовке, приспособленной для находок, сделанных на комплексе, где гостили «бегемотики», глаза мои остановились на самой запомнившейся. При взгляде на лежавший передо мной немного покореженный пенал перед глазами всплыло «поле боя» с тремя трупами «бегемотиков». Я находился, как и требовала техника безопасности в скафандре, так что, не слишком стесняясь, уселся прямо на пол перед находкой.

Пенал имел темно-коричневую окраску, на которой выделялись мелкие черные крапинки, как будто кто-то забрызгал его тушью. Во многих местах имелись небольшие вмятины и ссадины. А местами поверхность покрывала даже копоть.

— Что же могло тут гореть? — удивился я. — Жалкие остатки атмосферы планеты не имели достаточного количества кислорода.

Но, поразмыслив, пришел к выводу, что вариантов и без кислорода достаточно. А кроме всех чисто химических и физических вариантов горения без кислорода могло существовать и более простое объяснение — на комплексе ведь могла находиться и своя атмосфера, содержащая кислород в достаточных количествах. То, что мы не обнаружили ее на базе в момент проникновения, могло быть результатом приспособления комплекса к комфортным условиям обитания предыдущими квартиросъемщиками. Не исключено, что и мы, изучив управление базой на достаточном уровне, сможем изменить внутреннюю атмосферу в нужную нам сторону. Пенал совсем не казался ровней остальным вещам, найденный на комплексе. Внимательно рассмотрев одну из ссадин на металле, я обнаружил, что поверхность металла имеет какое-то покрытие, что само по себе говорило о другом уровне техники и технологий хозяев пенала. Да и сама конструкция пенала была слабовата по сравнению с той же призмой. Ощупав и осмотрев остальные поверхности своей находки, я обнаружил несколько шарниров, на которых, скорее всего, должна была отходить крышка при открытии контейнера. Мое почтение к находке тут же слегка подтаяло. Я подозвал одного из киборгов, и он под моим присмотром просто разрезал шарнирное соединение. После этого крышку легко удалось снять, немного выдвинув. В пенале находились довольно большие кристаллы, с матово поблескивающей поверхностью. Я поймал себя на мысли, что они мне очень знакомы. Причем знакомство мы свели давно, еще на Земле. Я взял один из кристаллов в руку и повертел. Сомнения остались, но больше всего это походило на графит, который мы в детстве использовали для росписи стен родной школы.

— Светик, я тут нашел в сундучке залежи графита. Ты не могла бы развеять мои сомнения? — попросил я. — Мне кажется, что я прав, но, ей богу, не могу понять, зачем его было держать в сундуке.

— Сделаем, — услышал я ответ подруги, и киборг забрал у меня кристалл.

С некоторым разочарованием закрыв пенал, я принялся осматривать остальные находки из той же позиции «сидя на полу». Взгляд постоянно возвращался к «моей» броне. На третьем круге, снова поймав его там, я решил далее не насиловать свое естество.

— Милая, — обратился я к Светлане, — а как вы планировали закончить настройку «брони»?

— Сергей, это можно сделать только когда она будет на тебе, — отозвалась моя супруга. — Варианты есть разные, нужно будет поэкспериментировать. Ты готов начать?

— Пожалуй, что да, — ответил я, поднимаясь с пола.

Скатав скафандр и сняв его совсем, я на всякий случай стянул и комбез. Сразу стало немного неуютно, как будто я потерял часть своей кожи.

— Светик, а комбез снимать обязательно? — спросил я. — Мои симбы в прошлый раз с «броней», вроде, подружились.

— Не знаю, — отозвалась Светлана. — Может, и не обязательно, но я бы лучше убрала лишнюю помеху. Нам же не нужны лишние помехи.

— Как скажете, доктор, в морг, так в морг, — я с некоторым сожалением отпустил тонкую ткань.

Погладив еще раз броню, я присел и поднял ее с силовой «полки». Процесс облачения в этот раз пошел сразу. Через три-четыре минуты я оказался в броне. Вопреки ожиданиям мои симбы в процессе облачения даже не пискнули, что выглядело странно по сравнению с прошлым разом. Я попытался вызвать их на диалог, но оба они остались безучастными к моим потугам.

— Какой же режиссер руководил постановкой в прошлый раз? — пришла мне в голову мысль. — Кажется, нас попросту разыграли, как маленьких детей.

Я прошелся по отсеку. Ходить стало как-то легко, в теле на самой грани восприятия дремала немалая мощь, угадывавшаяся лишь на уровне предчувствия. Дверь отсека открылась, внутрь залетел один из киборгов. У меня перед глазами мелькнули и тут же пропали какие-то миражи.

— Что это было? — спросил я сам себя мысленно. — Глючу я или моя броня?

Я пристально посмотрел на одного, потом на другого киборга, в какой-то момент навязчивые миражи снова промелькнули перед моими глазами.

— Если это боевая броня, то у нее могут иметься какие-то программы управления вооружением, — старался рассуждать я логично. — А значит, мне стоило бы с ними познакомиться поближе.

— Ты похоже уже готов к опытам на людях, — прервал мои размышления голос Светланы. — Для завершения настройки самым оптимальным было бы подключение тебя в систему «Ботаника» через медицинский модуль. Но делать я этого не хочу по ряду причин. Поясняю. Оборудование чужое, как я тебе уже сказала, я к хозяевам отношусь настороженно после близкого знакомства с интеллектом этой обители.

— Поздравляю, милая, видимо, ты все-таки смогла потерять девственность, — решил я поглумиться в надежде, что Светлана изменит лекторский тон на более человеческий.

— Кроме того, у меня нет уверенности, что медицинский модуль корректно произведет интеграцию с чуждой системой, — как ни в чем небывало продолжала Светлана. — При таком положении дел стоит для начала попробовать произвести совмещение с более простой структурой, к примеру, можно попробовать сделать это посредством киборга. В случае проблем, одним киборгом можно и пожертвовать.

— Светик, мои симбы, вроде вполне подружились с этим костюмчиком, — вставил я свои полслова в монолог супруги.

— Твои симбы нужно будет всесторонне проверить, — услышала меня Светлана. — Не исключено, что они потеряли вчера девственность вместе со мной, да и с тобой.

Киборг, на котором уже висел мой комбез, «подкрался» ко мне сзади и, отрастив несколько «лап» попытался присоединить их к броне. «Лапы» безрезультатно заскользили по броне, которая каким-то образом не подпускала их к себе.

— Ладно, — резюмировала Светлана неудачный процесс. — Попробуем по-другому.

Голос Светланы в моей голове исчез, а шумы, издаваемые киборгами, перебирающими барахло в отсеке, стали какими-то «вязкими», как будто все доносилось сквозь слой ваты. Состояние это, правда, продержалось совсем не долго.

— Упрямишься, вредина, — вернулся голос Светланы. — Нужно придумать что-то еще, не ломать же эту недотрогу.

— Стекляшку попроси, — ляпнул я.

— Тоже вариант, — согласилась Светлана. — Он согласен, сейчас буду.

Через несколько минут в отсеке появилась моя супруга, так сказать, во плоти.

— Судя по прикиду, сладкого не будет? — спросил я, оглядывая фигуру Светланы, облаченную в стандартный комбез КСС.

— Успеешь, — Светлана остановилась напротив меня.

Супруга попыталась положить руки мне на грудь. Не получилось. Как и водила моя дорогая своими руками вдоль и поперек брони, между руками и моим новым костюмчиком так и оставалась небольшая полоска пустоты. Какое-то время она продолжала еще что-то делать, но, видимо, безрезультатно. Светлана отняла руки и на некоторое время задумалась. Затем, качнув головой, она снова протянула их в мою сторону. Я посмотрел на ее руки, они текли, ветвились жгутиками, приобретали цвет серебра. В конце концов, тело Стекляшки поплыло, приняв родную форму. Жгутики, наконец, прикоснулись к укрытому броней моему телу, а затем начали подтягивать ко мне и Стекляшкино веретено. Приблизившись ко мне, оно начало медленное погружение, скорее слияние со мной. Я почувствовал нарастающую тревогу и чувство зуда в груди. Броня сопротивлялась, но все-таки уступала напору Стекляшки. В какой-то момент Стекляшка слегка ослабил напор, а затем и вовсе остановил процесс.

— Попроси броню пустить нас, — раздался голос Светланы, — Стекляшка боится сломать ее структуры, если продолжит слияние против ее воли.

— А почему он мне напрямую не говорит? — спросил я.

— Мы уже значительно лучше понимаем друг друга из-за долгого времени слияния, — пояснила Светлана. — Вряд ли ты однозначно воспримешь его отвлеченные экскурсы на тему звука, цвета и их сочетаний.

— Да, верно, — согласился я, вспомнив общение со Стекляшкой. — А давно вы в слиянии?

— Постоянно, — ответила Светлана. — Мы оба сильно выиграли от такого состояния. Надеюсь, ты не против этого, капитан?

— Да ты что! — удивился я. — Всеми доступными местами «за». Стекляшка-то что думает?

— В отличие от тебя он «за» всем своим телом, которое практически отдано в полное мое распоряжение, — развеяла Светлана мои сомнения. Давай к делу вернемся.

— А. Да, да, — согласился я. — Как ее просить-то?

— Тебе виднее, — сказала супруга. — Ты с ней в более тесном контакте.

Идей у меня не имелось. Я начал думать о контакте, но мысли сбивались на всякую чепуху, то Саныч в коконе, то Светлана в неглиже. Как-то само собой вспомнилось тепло пушистого котенка под рукой, когда я гладил броню. Я думал еще о чем-то плохом и хорошем. Вернувшись же к предмету, собственно, насущной необходимости, понял, что слияние Стекляшки и нас с броней уже закончено. Странно, что я ничего не почувствовал. Что делать дальше, идей тоже не было, и я просто продолжал стоять. Я вспоминал процесс первого слияния с тогда еще чужой броней, пытался вспомнить детали моего контакта с разумом комплекса. В какой-то момент я даже поймал тень смутного чувства, что за мной кто-то наблюдает, как будто усмехаясь в длинные усы. Попытавшись сконцентрироваться на чувстве, я понял, что оно тут же куда-то пропало.

— Кто бы ты ни был, спасибо, что помог, — подумал я. — Ты не знаешь, кто мы, но мы постараемся быть благодарными.

Ответа не последовало, но я надеялся, что меня услышали и, возможно, поняли. Я опять окунулся в свои мысли, стараясь оставаться неподвижным. Может, это и не было важно для процесса, но я предпочитал потерпеть, пока имелась такая возможность. Разъединение со Стекляшкой случилось как-то сразу. Я всего лишь моргнул и тут же увидел висящее передо мной веретено, постепенно принимающее очень знакомые формы.

— Все? — спросил я.

— Стекляшка говорит, что сделано все возможное, — отозвалась Светлана. — Теперь дело только за тобой. Вам нужно найти общий язык.

— Она что, разумная? — спросил я.

— Уверенности нет, — ответила Светлана, — точнее я просто не знаю. Можешь попытаться сам найти ответ на этот вопрос. Может, что-то прояснится, пока мы будем изучать второй комплект брони.

— Слушай, Светик, я вижу, что вы с Санычем открыли еще кое-какие ниши, и там тоже нашли какое-то снаряжение, что-то удалось хотя бы поверхностно понять? — спросил я.

— Пока нет, — ответила Светлана. — Воздерживаемся минимальными исследованиями, знаешь, как-то не очень хочется опять встречаться с разумом базы, особенно если он заинтересуется мной всерьез. Могу лишь сказать, что твоя броня, судя по тому, что мы еще нашли, скорее всего, относится к классу легкой, возможно, имеет набор приспособлений для выполнения каких-то специфических функций.

— Не боись, подруга, он нас не обидит, — подбодрил я Светлану. — Я чувствую, что ему интересно, я не удивлюсь, если он нам в чем-то даже поможет или подтолкнет в нужную сторону.

Что ж, броню я получил, и даже возможно она на меня настроилась. Только вот я до сих пор не знаю, для чего она сделана, да и броня ли на мне вообще. На все мои вопросы она хранила гордое молчание. Я не обижался, да и причин такого поведения могло быть великое множество. Может, я не так спрашивал, а может, просто броня отличалась девичьей скромностью. Решив взять дальнейшие эксперименты с новым костюмчиком в свои руки, я попросил Светлану слегка разрядить атмосферу в отсеке, где я находился. Подождав некоторое время, я не заметил каких-либо неудобств. Не появилось их и после полной откачки воздуха из отсека. Я продолжал исправно дышать, хотя мне не совсем было понятно чем. Ощупав голову, я не различил каких-либо рельефных отклонений, подчеркивающих черты лица, но я не видел и какого-либо колпака, прикрывающего мою голову, как это случалось в скафандрах КСС. Ради эксперимента, я прекратил дышать, и снова никаких неудобств не случилось. По всему выходило, что я мог дышать или не дышать, и моему телу это было совершенно безразлично. Стало предельно ясно, что броня вполне может укрыть меня от космоса, а уж за защиту от излучения я даже не сомневался. Еще до эксперимента с адаптацией Светлана рассказала мне, что уже пыталась облучать вторую броню, и ей оказались безразличны практически все излучения, имеющиеся в инструментарии киборгов. Броня лишь меняла цвет и немного внешний вид, примерно отражая все попадающие на нее излучения. Оставался вопрос, как долго будут работать «батарейки» этого чудесного устройства, и что будет, когда они разрядятся. Раздумывая над этим, я начал рассматривать комплекты снабжения, которые шли вместе с броней. Всего в броне использовалось два вида «батареек». Я не силен в геометрии, так что опишу своими словами. Один вид «батареек» представлял собой привычный брусок с квадратным сечением, торец которого слабо засветился при прикосновении к нему зеленым цветом. Когда же я взял его в руку, а на моем правом предплечьи открылась ниша, внутренность которой замерцала таким же зеленым цветом, как и торец «батареек». Рядом же с ней бледно проступили очертания зеленого квадратика. На предплечье другой руки открылись две ниши, но зеленого квадратика возле них не показалось. Я пересчитал лежавшие в коробках «батарейки» такого типа, их оказалось именно три штуки.

— Как раз комплект, — подумал я, запихивая их в открывшиеся пазы.

Получив «зеленый» брусок, ниши тут же закрывались, и несколько секунд на их месте продержались зеленые квадратики.

— Ага, сначала я вставил одну, — вспомнил я, подозрительно осмотрев места закрытых ниш. — Значит, всего получается четыре штуки в комплекте. Интересно, на долго их хватит?

При длине «бруска» сантиметров десять и ширине грани сантиметра в два каждая зеленая «батарейка» и весила с килограмм, но дополнительного веса я не почувствовал. «Батарейки» второго типа представляли собой штуковины сантиметров пяти в длину, в основании которых лежал шестиугольник с шириной грани приблизительно в половину сантиметра. В комплекте их оказалось штук с двадцать. Попав ко мне в руки «батарейка» подсветила один торец фиолетовым цветом, а на обеих моих ногах от колена и выше открылось множество пазов, и засветился один фиолетовый шестиугольник. Я даже не сомневался, что их столько же, сколько и «батареек» на полу передо мной. Распихав все «батарейки» по местам, я подвел итог — двадцать одна, плюс одна, вставленная раньше. Расположение показалось мне странным. По шесть пазов имелось на каждом бедре, по три — на каждой голени и еще по два — на каждом плече.

— В принципе, удобно, — подумал я. — Практически в любом положении тела оказалось бы легко достать до какой-нибудь ниши и сменить «батарейку».

После комплектации брони «батарейками» от комплекта осталось еще два ящика поменьше. В одном из них оказался довольно большой брусок. Я взял его в руки, но никаких изменений в броне не произошло. Повертев предмет в руках, я так и не понял, что от него ждали хозяева. Брусок тоже оказался тяжелым, но на его поверхности кроме цепочки значков не было ничего. Я вернул находку на место. Немого подумав, решил проверить и второй из оставшихся ящиков. С его содержимым все оказалось проще. Вынутый из последнего ящика брусок ожил, подкрасив торец красным цветом. На поясе с правой стороны я почувствовал щекотку. Потрогав рукой место, понял, что там открылся паз. Очередная то ли «батарейка», то ли снаряга тихо заняла свое место.

— Светик, вы уже разобрались с местной писаниной? — спросил я, — у меня тут осталась непонятная штуковина.

— Пока только в общих чертах, — ответила Светлана. — Что тебя интересует?

— Вот, — опять взял я в руки безучастный к судьбе брони брусок.

— Подожди, — сказала Светлана.

Я снова повертел брусок в руках, понятнее его назначение от этого не стало.

— Я не уверена, но это может быть или еда или какое-то медицинское снабжение, — сказала Светлана через пару минут. — Точно перевести пока не смогу.

— А и ладно, — ответил я, кладя брусок на место, — у меня есть на этот случай БМКП.

Мы еще поэкспериментировали со Светланой над броней. Оказалось, что он легко держит повышенную до пяти Джи гравитацию. Больше увеличивать мы не решились, потому что ходилось мне при пятерке уже не очень комфортно. Решив, что лучше знать, чем нет, я дал задание киборгу несколько раз пальнуть в меня лазерным резаком. Результат показал, что резак броне не опасен. Светланиными глазами я осмотрел себя вокруг. С правой стороны вдоль спины угадывалось какое-то вздутие, а над плечом с той стороны выступала небольшая округлая конструкция, которую я смог увидеть, повернув голову к плечу. Скорее всего, эта штука представляла собой какое-то оружие. Только вот чем оно стреляло, я понять не смог, броня же не спешила рассказать мне о нем. С левой стороны спины тоже имелась какая-то выпуклость, так же лежащая вдоль позвоночника, и на ней имелся ряд пупырышек. Остальных видимых устройств, похожих на оружие я не обнаружил. Вполне могло статься, что и штуковины, расположившиеся на моей спине, никакого отношения к оружию не имели. На мой взгляд, было бы совершенно неправильно находиться в такой броне и не иметь вооружения. Попрыгав, побегав по отсеку и покрутившись перед «зеркалом», которым служили сенсоры Светланы, я пришел к выводу, что первое знакомство можно считать удачным.

Новую одёжку я пока решил не снимать, ибо практическое применение обновки и было бы самым лучшим изучением ее возможностей. Без оружия я чувствовал себя голо, так что оно и было первой моей думкой. Добравшись до своей каюты, я вынул из ниши «дракончик». Повертев его в руках, приложив тут и там, я так и не нашел варианта прицепить его к броне. Плюнув на внешний вид, я положил «дракончик» в штатную кобуру и прицепил с помощью пластиковых ремней к ноге в районе правого бедра. Снова осмотрев себя глазами Светланы, остался доволен.

— Надо бы перекусить, — пришла мысль.

— Да, надо бы, — согласился я. — Интересно, как это можно сделать в броне.

Я стоял в каюте и обдумывал способы проведения этого мероприятия. Скорее всего, как и в броне-скафандрах Содружества в этом костюмчике тоже должны иметься варианты перекуса с помощью каких-нибудь стандартных контейнеров с пищей, только контейнеров таких мне видеть не приходилось, да и вряд ли они могли бы мне подойти, судя по тому, что изначально броня была рассчитана явно не на человека. Но я был уверен и в том, что и как броня Содружества, этот скафандр тоже должен иметь возможность частично оголить владельца, для случаев, когда он находится в дружественной атмосфере. Попытки найти какие-нибудь варианты демонтажа головной части, естественно, ни к чему не привели. Безуспешно ощупав и подергав всё, что возможно, я отложил этот путь поиска, как малоэффективный. По большому счету вариантов-то оставалось не так уж и много. Пожалуй, в этом случае подошла бы по всем параметрам надпись на двери лаборатории измерительной аппаратуры нашего института, гласившая: «Учите матчасть, бездари». Матчасть, к моему сожалению, не имела инструкции по применению, которую я и пытался последние несколько минут всякими путями добыть. Я не смог заметить момент, когда по голове и затылку начали бегать мурашки. Передернув плечами, я продолжал размышлять, перебирая какие-то разделы непонятных закорючек во всплывшем по моему пожеланию голографическому меню. А когда задал вопрос Светлане по данной теме, получил странный ответ:

— У тебя уже голова без брони, иди и питайся на здоровье.

Я с недоумением уставился на висящие передо мной дебри чужих значков, а потом осторожно провел по лицу рукой, брови, нос и рот были на месте. Инструкция по применению брони, написанная на непонятном языке, от этого ничуть не пострадала. Чертыхнувшись, я закрыл глаза, покачал головой и подумал, что этой бредятины с меня на сегодня хватит. И бредятина послушно пропала.

— Значит, мы как-то понимаем друг друга, — думал я на пути к «Трем пескарям».

По периферии сознания скользнула череда размытых образов, и на душе стало радостно. Я опять почему-то вспомнил маленького и пушистого котенка. Потребляя обеденный рацион, я сидел за столиком, «дракончик» вместе с кобурой лежал на столе. Я не опасался нападения, просто ножная кобура создавала некоторые неудобства, видимо, крайги, для кого она была сделана, имели немного иное строение тела. Поев, я потянулся и в раздумьях начал мостить кобуру на прежнее место. Она не мостилась. Чертыхнувшись, я посмотрел на нужное место. Чуть ближе к задней стороне ноги от прежнего места нахождения кобуры на бедре наблюдалась какая-то новая конструкция. Покрутив ногой так и сяк, я мысленно возмутился, вызвав этим ряд метаморфоз в новообразовании. Новообразование треснуло, распавшись на три части, а изнутри этого странного цветка выдвинулась какая-то штуковина, очень похожая на какую-то подставку. Догадавшись, я уложил в нее «дракончика» рукояткой наружу. Он лег туда, как в колыбель, вокруг него сомкнулась броня, оставив снаружи лишь часть рукоятки. Место крепления мне показалось странным. Скорее всего, достать будет удобно, а вот сидеть, наверное, нет. Я сел, оружие немного мешало, но в целом, все оказалось не так уж и плохо — вопрос привычки.

— Отлично, — подумал я, — давай еще боекомплект пристроим.

Я вытащил из кобуры запасную батарею для «дракончика», и два запасных магазина. Повертев в руках батарею, я приложил ее к ноге, рядом с оружием. Подумав с десяток секунд, броня предоставила мне свободный паз. Я ощутил его легким зудом чуть выше запястья правой руки. На внутренней стороне предплечья оказалась ниша по размерам как раз с батарею. Переложив батарею в левую руку, я отправил ее по назначению. Остались две обоймы. Оценив удачную идею — при смене батарею не нужно было искать в кобуре, расположенной в районе ноги — я приложил обе обоймы к руке. Чуть ниже батарейного, открылись два паза, куда и легли обе обоймы, по размерам значительно уступавших батарее.

— Ну что ж, спасибо тебе, киска, — поблагодарил я. — Пойдем-ка, прогуляемся.

Прогулка оказалась немного странной, Светлана отправила сопровождать меня двух киборгов, мотивируя это неизученностью брони. Я с ней согласен не был, даже скафандры Содружества можно было подпитывать, просто нашлепывая на спину очередную пластину, моя же новая броня нисколько не уступала им. Тем не менее, проще оказалось согласиться. Остаток дня я принимал участие в раскопках Саныча. У нас обоих имелось мнение, что там может находиться космический корабль «бегемотиков», а если повезет, то и истинных хозяев базы. Поужинав, я решил немного поэкспериментировать и отправился спать в отсек с вакуумом, нужно же было понять, как долго можно прожить на одной батарее. Хоть Светлана и не нашла в кладовках комплекса штатного места для подзарядки батарей, она не оставляла надежды разобраться с ними и изыскать возможность подзарядки в услових «Ботаника». Для таких экспериментов у нас имелась куча батарей, найденных в других подсобках. Оба вида батарей оказались стандартными для всех видов брони.

Сон прошел без приключений, на утро функциональность моего нового костюмчика никак не пострадала. Следующие четыре «дня» мы продолжали раскапывать ангар. Результаты пока не радовали, но мы еще не потеряли боевой пыл. Спал я по-прежнему в вакуумном отсеке. Все это время я не снимал броню, в ней, как и в скафандре КСС, оказались все необходимые «удобства». К моему удивлению, Саныч вовсе не спешил овладеть вторым комплектом брони, как и вообще какой-либо снарягой хозяев, видимо ему еще помнился случай с красивым шаром, чуть не спалившим нашего стрелка. Так что, я оказался единственным подопытным кроликом.

Вечером четвертых суток перед отходом ко сну Светлана настояла на проверке состояния батареи. Как ни крути, а пять дней слишком большой срок. Вспомнив, в какой нише должна оказаться самая первая из вставленных батарей, я постучал по нужному месту. Ни на стук, ни на поскабливание, ни на свист и танцы костюмчик не реагировал. Лишь когда я стал мысленно просить моего «котенка» и рисовать образы открытого отсека, появился результат. Паз открылся, и из него выдвинулся торец батареи. Я вынул брусок. Свечение торца заметно потускнело, да и сам брусок стал, на мой взгляд, полегче, но даже я понял, что батарейка еще не сдохла. Светлана, лишь хмыкнула, оценив остаток зарядка приблизительно в четверть, и попросила оставить ее для исследований, а утром засунуть туда свежую. Невзирая на мои потуги, батарейный паз не закрылся, так и остался помигивающим. Бросив пустую батарейку на пол, я попросил супругу отключить гравитацию в отсеке и провалился в сон.

Но сон мой оказался недолог, проснулся я от сильного зуда на месте открытого паза. Неудобство оказалось сильным, но идти за свежей батареей оказалось лень. Я взял почти пустую батарейку и засунул ее в паз, дав себе задание «утром» поменять на заряженную. Паз закрылся, приняв требуемое добро, и мои муки прекратились.

— Вот же настырная какая, подай ей батарейку любой ценой, хоть пустую хоть полную, — вяло возмутился я. — Спать не дают честным людям.

Про пустую батарейку на утро я благополучно забыл. Не знаю, почему мне о ней не напомнила Светлана, меня же просто увлекли раскопки. Как ни старались мы побыстрее раскопать завал, процес шел плохо. То и дело сверху скатывались новые потоки породы, один раз обвалился кусок свода, завалив двух киборгов. Киборги выплавили себе путь на свободу через пару-тройку часов. Подводя итоги, можно было сказать, что практически за пять дней раскопок из-под завала была освобождена совсем небольшая часть конструкции. Больше всего это походило на часть огромной лапы-манипулятора. На основании полученных при изучении данных, Светлана сделала выводы, что этот фрагмент находки явно не принадлежит к технологии «бегемотиков», которая на поверку оказалась более примитивной, чем даже технологии цивилизации уларсу. Не походил он и на технологии истинных хозяев базы, хотя к ней он оказался куда ближе. Через пару дней, из-под завала показалась еще часть конструкции, походившая на очередную опору. Наш с Санычем археологический пыл начал стихать. Судя по объему уже произведенных работ, возиться до момента, когда покажется корпус, тут было еще с недельку. Применять кардинальные меры не рекомендовала Светлана. Состояние скальной породы оказалось довольно хлипким, мог случиться еще один обвал. Все чаще у нас с Санычем появлялись мысли оставить все это дело на киборгов и закончить пока хотя бы поверхностное ознакомление с оставшейся инфраструктурой косплекса. Мне вообще показалось очень странным, что мы потратили столько времени на раскопки. Видимо, нам очень хотелось найти корабль истинных хозяев базы. Потратив еще один день на раскопки, финалом которого оказался очередной обвал породы с одной из сторон ангара, мы с Санычем окончательно утратили тепрение и большую часть археологического пыла.

Следующий день стал днем возобновления нами обследования комплекса. Чтобы избежать возможных проблем мы с Санычем решили постоянно поддерживать прямую связь. Хоть мы и оставались на постоянной связи с нашей подругой, эта мысль почему-то в тот момент показалась нам умной. Пока я бродил по какому-то замусоренному обвалом залу довольно правильной формы, Санычу пробрался в помещение, назначение которого оказалось более-менее понятным. По стенам небольшой комнаты шли ниши, в которых висели тусклые шары юнитов обслуги базы. В помещении имелись два прохода, ведущие наверх, заканчивающиеся «дверьми».

— Светлана, не уж-то эти шарики сделаны «бегемотиками», что-то они сильно не вяжутся с ними, — спросил я, разглядывая в очередной раз шары глазами Саныча.

— Как ни странно, я не могу сказать определенно, — ответила Светлана. — Структура материалов шаров очень похожа на структуру материалов, из которых состоят тела «бегемотиков». Как бы ни казались шары одинаковыми, на самом деле они делятся на некоторые группы, судя по всему, в зависимости от выполняемых задач. Так вот, одна из групп шаров практически в точности повторяет структуру тела «бегемотиков».

— И о чем это может говорить? — задал я очевидный вопрос.

— О том, что они могут быть как-то взаимосвязаны, — получил я очевидный ответ. — Ответ на этот вопрос может оказаться простым и очевидным, только я его пока не вижу. Может, позднее это станет понятно, к примеру, когда мы сможем овладеть письменным языком хозяев. Кстати, кристаллы, найденные тобой в коробке, оказались графитом. Но в них присутствуют весьма интересные примеси, которые, как правило, совсем не характерны графиту, но встречаются в организмах «бегемотиков».

— Ты полагаешь, что это какой-то съедобный для них продукт? — уточнил я. — Смешно, если это был какой-нибудь аналог их наркоты.

— Ну, я бы не спешила делать такие выводы, — охладила мой веселье Светлана. — Есть же еще лекарства, пищевые добавки, в конце концов, может быть это какое-нибудь средство вечной молодости для «бегемотиков».

— Да, ты права, — согласился я. — Это может быть что угодно, в том числе и наркота.

— Слушай, Серж, у тебя пластинка заела или просто наркоты захотелось? — буркнул Саныч. — Между прочим, мы тут серьезными мародерскими делами занимаемся, а ты с шуточками-прибауточками…

В целом «день» прошел без сюрпризов и проблем. Ничего особо интересного обнаружить нам не удалось, а большинство посещенных нами помещений так или иначе оказались повреждены землетрясением или каким-то близким взрывом. Разочарованный отсутствием приключений Саныч, даже не дожидасяь меня, но забронировав ванную, тут же слинял на «Ботаник». Я же задержался на поверхности планеты, пытаясь разобраться с принципом действия вооружения моей новой брони. Это была далеко не первая попытка, но я не мог сказать, что достиг каких-нибудь успехов. Практически все время наблюдения за раскопками я пытался разобраться с моим приобретением, зачастую не прерывая этого занятия и после окончания «трудового» дня. Я уже смог разобраться с системой наведения, но никак не мог добиться применения встроенного вооружения. Иногда что-то происходило за моей спиной, какие-то участки костюма перемещались, сдвигались и вообще притерпевали какие-то невидимые мне метаморфозы, но требуемого эффекта так и не случалось. Вот и в этот раз у меня были надежды, что я что-то нашел. Но, к моему великому сожалению, все опять закончилось какими-то непонятными мне преобразованиями. Стрелять мой новый костюм категорически отказывался, как будто я не прошел какой-то тест и до сих пор рассматривался им, как неразумное дитя.

«Домой» совершенно не хотелось, тем более, что Саныч занял ванную. В сердцах выругавшись, я отправился на исследование станции. Первым делом заглянув на территорию раскопок, я убедился, что тут все осталось без изменений. Киборги работали, но сама работа была еще далеке от завершения. Побродив по уже исследованным помещениям, я заглянул к плазменному Шарику. В отличие от Саныча я не испытывал какого-либо неудобства, находясь наедине с этим полуразумным существом. Немного походив вокург него, я присел прямо на пол и стал наблюдать игру света и цвета. В какой-то момент мне даже показалось, что в этих метаморфозах имеется какой-то смысл, в чем меня поспешила разочаровать наша вездесущая подруга. Совершенно незаметно для себя я уснул. Светлана почему-то не стала меня будить, видимо, посчитав ситуацию безопасной. И спалось мне на удивление хорошо и даже уютно, только вот пришедшие сны показались мне слишком уж необычными для человека.

Море ласкового огня, мощь рвущегося из недр излучения и восторженное скольжение по гребням протуберанцев в компании, а скорее даже стае, таких же, как я. Игры, погоня за добычей и обладание вспыхивающим, как сама вселенная, знанием, закупоренном и сконцентрированным в крохотных частичках энергии. Сотни, тысячи, миллионы моих сородичей. Мы собираем крупицы мощи и разума нашей подруги, которую можно смело назвать нешей матерью. Мы ждем и готовимся к тому моменту, когда она, устав от долгого бдения, сделает свой последний глубокий вздох. И мы, ее дети, те, кто желает познать мир, сможем, наконец, оторваться от нашего дома, чтобы познать, изучить, а возможно, и обрести новый смысл, новый мир, новую возлюбленную, которая сможет стать матерью для наших потомков. И есть в этом действе некое предназначение. И многие из моих родичей погибнут, сделав свой собственный последний вздох, но так заведено изначально. И многие из моих братьев ринутся навстречу неизвестному, чтобы победить или умереть. И мы не сможем изменить правил этой игры. Выбор исчезающее мал: остаться и в безнадежности умирать или рискнуть и дать возможность…

«Утро» оказалось солнечным. Возможно, мне просто показалось, но Шарик светил как-то иначе, его свет напоминал встающее над горизонтом Солнце. И в этом свете больше не читалось ни агрессии, ни угрозы. Славно отдохнувшее тело пело и хотело совершить все подвиги мира.

— Шарик? — спросил я Светлану. — Его работа?

— Не знаю, — отозвалась моя подруга. — Мне показалось, что вы поладили. Когда ты дремал, он постоянно менялся, пока не стал похож на твою родную звезду. Вот тогда ты и уснул по-настоящему, а он прекратил метаморфозы.

— Интересно, — вспомнил я свои ощущения. — Может, его для этого и держат в этой «клетке». Чертовски приятно иногда проснуться под лучами своего Солнца, находясь за миллиарды километров от него.

Настроение оказалось просто замечательным, и я направился к «Клопу», чтобы серьезо позавтракать и затем совершить подвиг. Пока я готовился к подвигу, тщательно пережевывая пищу, Саныч посетил одно весьма интересное, на мой взгляд, помещение. Транспортная ниша вывела его к довольно большому бассейну, окруженному невысоким бортиком. Скафандр моего друга сразу предупредил о довольно сильном радиоактивном фоне.

— Они чё, купаются тут что ли? — подумал вслух Саныч, наблюдая, как один из киборгов, сопровождавших его, лезет в жидкость для взятия проб. — Где тогда дорожки, трамплины и лесенки?

— Саныч, это может быть и не вода, да и кого ты конкретно имеешь в виду? — уточнил я.

— Да кого угодно, — ответил он. — Что это за подземное озеро?

— У японцев есть сад камней, — пошутил я. — А у «бегемотиков», к примеру, озеро нашатыря.

— Это вода, — подвела итог нашего спора Светлана. — В отличие от обычной для Земли воды, в этой почти семьдесят процентов воды на основе атомов дейтерия, двадцать с большим хвостом на основе трития и остаток обычная вода. Как раз тритий и дает радиоактивный фон. Кстати говоря, озерцо опутано сетью весьма странных полей. Среди них не все мне кажутся знакомыми, по крайней мере, ведут они себя не всегда по правилам.

— Да они крепкие ребята, — удивился Саныч.

— Вполне может быть, — согласилась Светлана. — Но мне кажется, что это своего рода топливный резервуар. Энергетические установки «бегемотиков» используют самый простой и малоэффективный вариант холодного термоядерного синтеза. Для него как раз и нужно дейтериево-тритиевое топливо.

— Пойду-ка я отсюда, — сказал Саныч, Еще грохнет ни с того, ни с сего.

— Саныч, ну ты меня удивляешь, — сказал я. — Ты что, даже элементарных вещей про термоядерные реакции не читал.

— Саныч, тут безопасно, — подтвердила Светлана. — Скафандр такое излучение легко выдержит очень долгое время. Ты осмотри, пожалуйста, вон ту пару установок в углах помещения, у меня есть к ним интерес.

Пока Саныч по указаниям Светланы прогуливался по берегам «бассейна», а я, закончив завтрак, добрался-таки до очередной неисследованной ниши. Переходов на базе оказалось много, так что координацию действий мы возложили на Светлану. Сначала мне показалось, что ниша заблокирована. Но в отличие от прошлой заблокированной ниши, какое-то поле не давало мне зайти, тогда как в прошлый раз, ниша просто никуда меня не перенесла, свободно пустив внутрь. Мне показалось это странным, и я продолжил давить. Броня, слушаясь меня, постепенно усиливала мощь моего давления. В какой-то момент я все же протиснулся сквозь защиту, как будто пролез сквозь узкую щель в какой-то силиконовой толще. Произошел перенос, я оказался перед длинным коридором, по бокам которого шли ряды больших овальных линз. Сначала мне показалось, что это огромные иллюминаторы, пока взгляд не уперся в пустой и темный провал на месте одного из них. Увидев следующий провал, я задумался. Конечно, я мог и ошибаться, но это больше всего походило на двери в каюты личного состава или гостей комплекса. Причем, судя по солидному слою пыли, это могли быть и обиталища истинных хозяев базы. От предвкушения у меня даже захватило дух. Я уже собирался шагнуть в коридор, как на меня свалилось очень плохое предчувствие. Я опешил и замер на месте. Я еще раз с пристрастием осмотрл коридор и ничего подозрительного не заметил. Единственная странность, которую я смог обнаружить — полное отсутствие пыли в транспортной кабинке, где я находился. В коридоре же, кроме пылевого ковра, в котором я мог запросто утонуть, ничего не предвещало угрозы. Так и ощущая седалищным индикатором какой-то подвох, я шагнул вперед. Чувство тревоги усилилось, у меня даже во рту пересохло. Второй шаг закончился яркой вспышкой в верхней полусфере моего восприятия. Время дрогнуло и потекло значительно медленней. Как в замедленном кино, я наблюдал протягивающиеся в мою сторону четыре зеленых жгута толщиной в пару пальцев. Я даже не успел подумать об их природе, а мое тело уже начало двигаться. В дополнение к этому все пространство коридора залилось светло-зеленой сеткой линий, через мгновение стянувшихся в шесть подствеченных темно-фиолетовым цветом точек. Четыре из них находились на потолке, две приходились на палубу. Рядом с помеченными объектами высыпались ряды вполне нормальных для меня арабских цифр и не менее понятных русских букв. Плохо соображая от удивления, я выставил перед собой гравитационный щит и завершил поворот, встав к лучам боком, большего я просто не успевал, не смотря на замедленное время. Два луча прошили пространство передо мной, один — позади, и один все же угодил в плечо. Защита из гравитационного щита не удержала ни один изумрудный импульс, да и ставил я ее, совершенно не задумываясь в необходимости этого действа. Вся полусфера вокруг правого плеча полыхнула желто-зелеными бликами, тут же осыпавшимися на пол, а по плечу разлился жар. Я инстинктивно отвернулся, но ожидаемая боль так и не пришла. Вместо нее пришла злость. Хоть моя голова и оказалась повернута в сторону ниши, я почему-то отчетливо видел весь коридор. Темно-фиолетовыми остались три точки: две на потолке и одна на полу.

— Что за уроды! И какого лысого вы вообще творите?! — подумал я зло. — Вас что, с матерью Кузьмы не знакомили?! А я бы вот даже лично предствил ее Вам.

Как будто услышав мои мысли, с моего правого плеча к одной из темно-фиолетовых точек сорвался пучок серпантинных ленточек, между которыми колыхались несколько продольных паутинок, мгновенно соединивших мое плечо и выбранную точку. Я даже не успел понять, что произошло, лишь отметив в уме появление большой дырки с рваными краями на месте одной из фиолетовых меток.

Тем временем, представление с моим танцем «под зелеными саблями» продолжалось. И что самое странное, я в этом принимал участие только отчасти. Ко мне устремились очередные три луча. Я присел, сделав скользящий шаг вперед. Лучи прошли выше. С моего плеча ничего не стрельнуло, хоть я и не стал любить темно-фиолетовые точки сильнее. Понимая, что грядет очередной залп «зеленых сабель», я начал выпрямляться, судорожно соображая, что же можно предпринять. Спрятаться в нише было просто негде, а вот впереди коридор пересекался с каким-то другим проходом. И хоть там тоже могли быть какие-нибудь неприятности, шансы все же увеличивались. Если же моя тяжелая артиллерия была многозарядной, у нас оставались шансы, уйти почти сухими из воды. Очередные три луча начали свое путешествие ко мне. Не дожидаясь окончания их пути, я ринулся вперед, надеясь достигнуть перекрестка еще до очередного залпа. Первый же мой шаг оказался неудачным. Передо мной сверкнула вспышка, а мое тело, получив ощутимый удар в левую ногу и грудь начало заваливаться назад. Теперь стало по-настоящему больно. И все же я умудрился отметить, что пока мое тело падало, с моего плеча сорвалась очередная «серпантинная дорожка», уничтожив очередной кусок потолка с темно-фиолетовой точкой. Вдобавок к проблемам с ногой я получил еще по зеленому лучу в грудь и левую руку. Практически весь обзор залился желто-зеленым огнем, а потом я упал спиной на стену недалеко от транспортной ниши. Удар добавил мне боли, а попадания лазерных лучей — жару. Мне стало архи-погано. Но, еще не окончив процесс сползания по стене, я, движимый мыслью о выживании, начал группироваться, наклоняясь вправо по направлению к транспортной нише. Рывок я сделал как раз со следующим залпом двух оставшихся пушек. Один луч прошел где-то за спиной, второй залил жаром мою левую ногу. Я же, ударившись левым плечом в стену прохода, ведущего в транспортную нишу, растянулся на полу последней. Ниша закрылась и совершила перенос. Я лежал на спине и смотрел на бушующую надо мной пыльную бурю. Все тело ныло и горело, хотя острая боль практически полностью ушла.

— Интересно, сколько мне нужно будет лежать в кроватке медблока? — вяло проползла мысль. — Отделали меня знатно, на броне-то хоть осталось живое место? Надо бы ей отдать последние почести, вряд ли скафандр КСС смог спасти меня в такой переделке, мощность той зеленой гадости оказалась внушительной.

— Капитан, держись, — пробился в мой мозг обеспокоенный голос Светланы. — Я не могу нормально считать твою биометрию, но киборги уже в пути.

— Что это было за представление? — опять вяло подумал я.

— Видимо мы зашли дальше, чем было разрешено, — ответила Светлана. — Хотя не могу сказать однозначно, на уже исследованных территориях отношение к нам никак не изменилось. «Кругляки» занимаются своими делами по обслуживанию базы, не обращая на нас внимания.

— Может, они еще не знают? — предположил я.

— Не говори глупостей, — сказала Светлана. — Я все больше склоняюсь к мысли, что это — не дело рук местного разума. Мне кажется, что кто-то оставил эту засаду очень и очень давно, и рассчитана она была совсем не на нас.

— Санычу скажи, что все в порядке, — попросил я. — Еще полезет мстить, с него станется.

Тело перестало ныть, частично прошел даже жар. Постепенно прояснилось и в голове. К моменту появления двух киборгов я уже уверенно сидел. Прислушавшись к своим ощущениям, я решил, что и сам способен добраться до бота.

Я начал разоблачаться прямо на борту «Клопа». Осмотрев на броне место попадания лазерного луча в левую руку, я не заметил каких-либо повреждений, у меня появились подозрения, которые требовали срочного уточнения. Сняв и повесив броню на подставленную силовую полку, я посмотрел на свою грудь. На ней красовался уже практически невидимый желтый синяк, разлившийся почти во всю грудину. Броня выглядела сильно пыльной, но я так и не нашел на ней каких-либо следов от полученных попаданий и взрыва.

— А ты крепкая кошечка, — сказал я, стирая пыль со спинной части. — Спасибо тебе, боевая подруга.

И опять я почувствовал где-то на периферии сознания отблески чьей-то радости. Прежде, чем отправиться в медицинский отсек я тщательно протер броню от пыли, она заслужила, чтобы я сделал эту процедуру сам. В медицинском отсеке я пролежал всего-то с полчаса. Все показатели оказались в норме, по большому счету нужно было слегка привести в себя изрядно потрудившийся сегодня личный блок медицинского контроля и поддержки. Немного подумав, я решил поспать прямо в медицинском блоке. На тело тут же спустилась блаженная лень. Запросив провести комплекс профилактических процедур, я практически сразу отключился.

Следующим утром мы с Санычем встретились уже в комплексе. Саныч с каким-то извращенным интересом засыпал меня вопросами о вчерашнем происшествии. Рассказывал я не слишком охотно, да и вспоминать особой радости не имелось. Однако, именно разовор натолкнул меня на мысль о батареях. Повинуясь моему требованию, на привычном месте открылся паз, из которого высунулся еле-еле светящийся край батареи. Открыв вторую нишу, я обнаружил следующую баратею. И, судя по тусклому свечению, она тоже находилась где-то на издыхании. Третий элемент питания поприветствовал меня веселеньким изумрудным огнем.

— Это чё такое? — спросил Саныч, без особого интереса глянув на высунувшийся торец батареи. — Ароматные погоны «Кефри»?

— Хуже, — отмахнулся я. — Даже вслух назвать такие вещи в приличном обществе не возьмусь.

— А… — усмехнулся мой друг, — Интим с собой не приносить? Мож, все-таки прошвырнемся во вчерашнюю нору, наведем там порядок, выявим виновантых и накажем, кого попало?

— Осмотрим, обязательно осмотрим, — посмотрел я на Саныча скептически. — Вот как Светка там познакомит всех с матерью Кузьми, а заодно с его тёщей, бабушкой и родной тётей, так мы с тобой сразу там и прогуляемся.

— Да, Серёга, нет в тебе романтики, — покачал Саныч разочарованно головой. — Светка, зараза, никуда меня не пускает теперь, ты ту же песню затянул. И что теперь делать доброму молодцу?

— Сухари сушить и шнурки гладить, — показал я своему другу смачный кукишь. — И даже не думай.

Саныч скорчил страдальческую рожу и начал нести какую-то ерунду про бездельников, тунеядцев и прочие элементы, стремящиеся к празному проведению времени, на что я затянул голову соответствующей частью брони и убавил звук с внешних сенсоров.

— Да, в боевом режиме батарея угасла очень быстро, — решил я. — Интересно, как там заряды оружейного слота?

Видимо, услышав моё желание, в левом уголке засветился фиолетовый кружок, свечение оказалось не очень ярким, но уверенным.

— Давай-ка лучше диаграмму из прямоугольников, — обратился я к броне, представив индикацию уровня заряда в своем земном коммуникаторе. — Я как-то не готов определять заряд по уровню свечения.

Кружок растянулся в ряд палочек, снизу повисли цифры. Стало ясно, что заряд находится на уровне восемьдесят два процента.

— Одна баратея на десять выстрелов, очень даже не хило, — подумал я, тут же вспомнив. — Кстати, нужно бы поменять почти использованную батарею в запасном слоте, да и ту, что я в прошлый раз поленился заменить тоже. Сергей Батькович, нужно серьезнее относиться к броне, мы теперь находимся практически в условиях боевых действий.

Я сказал Санычу, что пойду в отсек с платформой, где должны находиться сменные элементы питания брони. Саныч прямо с утра, ясное дело, уже попытался осмотреть отсек, где я принял неожиданный бой, но Светлана охладила его пыл, сказав, что в нем происходит зачистка территории силами киборгов «Ботаника» под ее неусыпным надзором. Именно по этой причине я и наблюдал немного недовольного Саныча по приходу в комплекс. И именно по этой причине он увязался за мной.

В отсеке все осталось без изменений. Так же висела карта на среднем пульте, которую я видел при своем первом посещении. Лишь два других пульта активно насиловались Светланой с помощью киборгов. На одном висела карта Надежды, которую мы воспроизвели, пользуясь найденной беличьими учеными призмой. На втором мониторе вертелись письмена и диаграммы с найденной мной в «столовой» кристалла. Покопавшись в лежащих рядом с открытой кладовочной нишей коробках, я нашел две зеленые «батарейки». Мысль о замене батарей в положении «стоя» сразу не пришлась мне по вкусу, а сесть оказалось особенно негде. Покрутив головой, я пошел к платформе. Сев на ее край и поставив «батарейки» на платформу, я предложил броне сменить использованные «батарейки». Что-то не клеилось. Вопреки прошлому опыту броня меня как будто не понимала. От умственного напряжения я лег на плиту платформы, забравшись на нее с ногами, и начал усердно думать, перебирая варианты обращения к моему умному костюмчику. Саныч в это время, утомившись осмотром графиков и неизвестных буковок, перешел к среднему пульту, где переливался какой-то кусок нашей необъятной вселенной. Краем глаза я наблюдал за потугами друга в изучении звездного атласа, а мое дело по-прежнему не двигалось с мертвой точки. Броня без вопросов показывала уровень заряда как зеленой, так и фиолетовой батарейной братии, но упорно отказывалась открывать отсеки для «батареек». Я даже начал слегка нервничать. И тут мне пришла в голову неплохая мысль. Я попросил показать слоты всех источников питания. Броня покладисто высыпала все имеющиеся слоты. Я отыскал две нужных мне зеленых ниши, одна наблюдалась черным провалом, лишь по контуру обведенным изумрудным шнурком, другой слот светился тусклым зеленым светом. Я мысленно ткнул пальцем в черный силуэт с зеленой рамочкой. На руке послушно открылся нужный контейнер. Вытащив легкий черный брусок, я заменил его тяжелым заряженным. Облегченно вздохнув, я посмотрел на Саныча, который чуть ли не высунув язык, рассматривал какое-то звездное скопление на карте, практически уткнувшись в него носом и водя над поверхностью пальцем. Мне стало смешно, и я кинул в него отработанной «батарейкой», она все равно была легкой и не ушибла бы Саныча, попади я даже в голову. Я не попал совсем немного, но Саныч на момент растерялся и сделал шаг в сторону, наступив на какой-то оставленный киборгами мусор. Пытаясь удержать равновесие, он махнул рукой, попав всей растопыренной пятерней в развернутую голографическую карту.

Дальше стало совсем не смешно. На карте вспыхнули несколько точек, пару секунд они перемигивались, затем одна из них засияла ярче, а изображение резко приблизилось, выбросив из звездных бездн планетную систему. Сразу же вокруг платформы, на которой полулежал я, появилось еле различимое свечение, заключившее платформу и меня вместе с ней в сферу. Не успел я даже испугаться, как Саныч, продолжая бороться за равновесие, ухватился за края пульта. Сфера на секунду подернулась молочно-белой пленкой, постепенно загустевшей до полной непрозрачности, затем ее стенки стали глянцево-серыми, через пару секунд вернулся молочно-белый цвет, и поле пропало.

Я продолжал лежать на платформе, а перед моим взором простирался зал с тремя пультами управления. Из всех пультов светился лишь крайний левый. Только вот ни Саныча, ни киборгов в этом зале не наблюдалось. И, по всему судя, пропали не они, пропал я.

— Вот и сходила Аннушка за подсолнечным маслом… — пробормотал я в пустоту зала.