Маршрут огней

Сегодняшний наш путь называют «Маршрутом огней».

Первое пространство лежит в горах, кругом трава и осыпи, а цветы растут на столь высоких склонах, что теряются в облаках. Мы отрабатываем прохождение пространств по схеме «отряд с полезной бродягой». Прежде чем шагнуть сквозь очередные врата, Мара и Мейз, обладающие талантами боевого видения и ускорения, касаются моей руки и идут вперед. Они двигаются, держась максимально близко друг к другу, как мы тогда с Рууэлом, а все остальные присоединяются только по их сигналу.

На сей раз, едва пройдя врата, Мейз тут же нырнул влево. Что-то мелькнуло вслед за ним. Мара спешно бросилась на выручку и прыгнула вправо, взмахнув световой плетью. Остальным сетари первого отряда не особо нравилось бездействовать, но они остались на месте, крайне напряженные и готовые к бою. Я задумалась, как долго они простоят, прежде чем решат идти вперед без сигнала, но тут вернулась Мара, и вперед бросились Лон и Зи, а также я и мой эскорт – Кетзарен и Алей. Лон провел ладонью по моей руке и ушел.

Твари, с которыми они сражались, напоминали горгулий. Или летучих мышей с волчьими мордами и серой кожей. Небо над склоном горы кишмя кишело монстрами, и они пикировали вниз невероятно быстро, словно ястребы. Способности Кетзарен к управлению ветром здесь оказались очень кстати. Да, они не подходят для мгновенного удара, как огненная стена Лона, но если Кетзарен создаст достаточное движение воздуха, оно может перерасти в вихрь. В таких условиях горгульям сложно летать, зато нам очень удобно собрать их в воронку.

Это пространство просто огромное. Понадобился целый час, чтобы отловить всех ионотов, но несколько все же ускользнуло в другое пространство. Первый отряд всегда старается этого избежать, хоть и не преследует монстров сквозь врата. Вне всяких сомнений, это были мои худшие минуты с первым отрядом. Отвратительно наблюдать, как на твоих глазах уничтожают пару сотен животных. Может, ионоты – лишь воспоминания, но они все равно не хотят, чтобы их убивали. У сетари по-настоящему ужасная работа.

Только разобравшись с последними горгульями, ребята вспомнили иные слова кроме «там» или «слева». Мейз объявил перерыв, и мы устроились на камнях, попили и перекусили питательными батончиками, по вкусу напоминающими патоку. Использование талантов – особенно длительное – отнимает у сетари очень много сил. Все члены первого отряда взмокли и выглядели изможденными. Мне даже было немного обидно, что для их усиления я практически не напрягаюсь. Я бы не чувствовала себя настолько бесполезным зрителем, если бы помощь хоть немного меня утомляла.

– На этот раз их было в два раза больше, чем в наш последний рейд, – заметила Зи, от души напившись.

Мейз кивнул:

– Порекомендую этот маршрут для повторной классификации.

– Не понимаю, как здесь экология, – сказала я. – Ионотам надо есть? Или они нападать на людей по привычке?

– Когда как, – ответил Лон. – В некоторых пространствах у ионотов нет явного источника пищи, и мы никогда не проверяли, надо ли им вообще есть, но они часто переключаются друг на друга или начинают скитаться и охотиться на все подряд, пока отделение от родного пространства не приводит к их угасанию. А есть и другие, скитальцы или домоседы, которые не проявляют ни агрессии, ни вообще какого-либо интереса к нам. Если мы попадем на маршрут валунов, увидишь там сторожей. Они нас замечают, но никогда не атакуют, потому и мы их не трогаем. Как и всегда, когда нет опасности.

– Очень важно знать обо всех типах ионотов, – сказала Алей. – И намного легче иметь дело с уже встречавшимися ранее, чем с новыми вариациями.

Мейз объявил об окончании перерыва (они не любят без надобности торчать посреди пространств), и мы двинулись в следующее пространство, которое представляло собой один-единственный короткий коридор с парой врат. Двери – лишь контуры и темные провалы, и при проходе сквозь них первый отряд казался крайне напряженным. Они сказали, что временами встречают здесь очень нетипичные виды ионотов, но на этот раз никого не нашли.

А потом наконец стало ясно, откуда название «Маршрут огней». Мы вошли в пространство, где царила ночь и росло много огромных деревьев, образующих свод над озером. Это было самое холодное место, из всех мною виденных, и дыхание у всего отряда превращалось в пар. В черном зеркально-гладком озере отражались сияющие шары, каждый размером с два кулака. Мейз еще до перехода объяснил, что здесь обычно встречаются только одна или две твари, но они очень быстрые и достаточно умные, чтобы не выпрыгнуть сразу. Это пространство порядком щекотало нервы, особенно потому, что, усилившись, Лон, Мара, Зи и Мейз все разом исчезли в темноте, а Алей, Кетзарен и я остались ждать у врат. Я включила отображение имен, но смогла увидеть только, куда ушли Мейз и Зи. И пока вертела головой, пытаясь высмотреть остальных, Алей подалась вперед, и звенящую тишину разорвал высокий вибрирующий звук, за которым последовал пронзительный вой, сопровождаемым падением черной фигуры с одного из деревьев. Алей обладает талантом ультразвука, который использует, только если у нее есть несколько мгновений для подготовки и (самое главное) если рядом с объектом нет никого из отряда.

Последнее пространство напоминало город-призрак из вестернов: старые, осыпающиеся остовы зданий посреди пыльной равнины. В середине города находилась площадь с деревянными рамами, и к этим рамам колючей проволокой были примотаны фигуры людей. Черные тени совершенно без каких-либо характерных черт, словно их кожу сначала сожгли, а потом покрыли чернильной пылью. Всем своим видом они выражали боль, будто их здесь пытали, как те тени на пирамидах. Первый отряд приближался к площади крайне осторожно, осматривая каждое здание. Лишь убедившись, что нигде никто не скрывается, мы остановились около центральной площади.

– Их видели в некоторых пространствах, – сказала Алей. – Чаще всего на маршруте Колонн. Это одни из самых опасных ионотов, они с легкостью переходят в околопространство, а порой даже в реальное.

Одна из теней отреагировала на звук ее голоса, чуть приоткрыв глаза. А потом на черном лице возник рот, прямо из ничего, как у Чеширского кота в «Алисе в стране чудес», и растянулся в самую отвратительную усмешку, какую только можно себе представить. Изнутри полился свет, и тень начала сгорать в этом белом пламени. А то, что я приняла за боль, оказалось ликованием.

Мейз поджег все – и рамы, и тени в них. Все еще под усилением, он вызвал такой столб пламени, что я даже испугалась. Все сетари, кроме Мары, которая продолжала изучать окрестности на предмет появления опасности, стояли и молча смотрели на происходящее. Было совершенно ясно, как они ненавидят этих тварей.

– Большинство монстров в мой мир – люди, – произнесла я, чувствуя себя неполноценной. – Это воспоминания людей?

– Я бы не стала относить их к личностям, – ответила Алей, слишком жестко и резко для той, что всегда так спокойна. – Пора назад?

Мейз кивнул, и мы вернулись обратно сквозь те же пространства. После каждого Кетзарен останавливалась для усиления, чтобы заблокировать врата как можно надежнее. И хотя мы только что проверили этот маршрут, первый отряд не терял бдительности и был готов к атаке, пока мы не вышли в реальное пространство.

На сей раз после сканирования на экране нашей миссии зажегся сигнал тревоги.

– Зи, ты подхватила прилипалу, – сказал Мейз, и Зи, застонав, отошла от нас в угол комнаты.

– А прилипала – это?… – не поняла я.

– Очень слабый ионот, однако способен укрыться даже от таланта видения. Они паразиты, питаются человеческим телом. Когда набирают силу, могут передаваться в новые тела через физический контакт и…

– В общем, сущее наказание, – подытожила Зи, скрестив руки.

– Если они слишком долго находятся в организме, то он начинает разрушаться, – прибавил Лон, ухмыляясь.

– Их выводят с помощью акустических волн, – продолжил Мейз как ни в чем не бывало и сочувствующе улыбнулся Зи. – Также известных как «мгновенная головная боль». Надеюсь, остальные из нас закончат день лучше.

Потом мы разделились. После задания в списке дел первого отряда прежде всего всегда стояли душ и отдых, а Мейз, полагаю, принялся еще и составлять отчет. Кажется, все маршруты были разработаны так, чтобы длиться пару часов. После них отряды никогда не тренируются, потому как миссии отнимают слишком много сил. Я приняла душ, в который раз удивляясь униформе из наножижи, и, захватив немного еды на вынос, поднялась на крышу.

Снаружи все еще стояла ночь, но ясная и не слишком ветреная, поэтому было очень приятно сидеть и смотреть на звезды. Я не сильно удивилась появлению Лона и Мары. Они относились к своим обязанностям нянек так же серьезно, как к уничтожению ионотов.

– Что тебя так привлекает? – спросил Лон, растягиваясь рядом со мной. – Сплошная чернота и немного звезд?

– Ветер, – ответила я, поразмыслив. – И есть насекомые – звучат как сверчки из мой мир. И температура меняется. И запахи разные.

– Мало кто увидит в этом что-то интересное. К тому же, это все было на маршруте огней, так ведь? Ну, кроме стрекотания.

– Слишком нервничала, не наслаждаться.

– Ты хорошо это скрывала, – заметила Мара. – Мейз попросил нас проверить, как ты.

Мне нравится, что Мара не миндальничает в вопросах проверки психического здоровья бродяги. Она действительно прямолинейна.

– Отвратительно. Убийства. Пространства очень интересные, но ионоты ужасные. Это очевидно. – Я пожала плечами. – Но я не в шоке. Первый отряд не пугает. Без паники, если с первый отряд.

Мои слова заставили Лона рассмеяться.

– Как по мне, паршивая философия.

– Самое страшное – ночь на Муине, – пояснила я. – Шла одиннадцать дней, больная – ела плохой фрукт. Сплю на холме под ковриком из листьев. Кто-то большой идет ко мне. Нога опустилась на коврик, прямо рядом с головой. Нюхает меня. Лежу там, слушаю его. Потом ушел. Много паники. Вижу много смертоносных жуков, сетари поджигали их раньше.

После этих слов они оба смолкли, потом Лон рукой обхватил меня за плечи и крепко сжал.

– У тебя свой способ воспринимать действительность. Но дай нам знать, если что-то тебя будет волновать, хорошо?

– Конечно. – С тех пор, как смогла смириться со вторым уровнем мониторинга, я думала о других вопросах, которые могу им задать. – Какой восьмой отряд?

– А, ты завтра с ними тренируешься? Что ж, Канато – надежный, очень спокойный. Восьмой отряд вообще один из самых сильных, поэтому, готов поспорить, завтра мы получим впечатляющие разрушения в зонах тестирования.

– А решили, что со мной делать дальше?

– Слишком рано. Об этом много спорили, ибо тут конфликт интересов. Они пока не хотят давать тебе активно работать с младшими отрядами, потому что усиление талантов, а потом возвращение к норме может оказать на них негативное воздействие. Теоретически, мы уже слишком старые и мудрые, чтобы нам от тебя голову снесло, – рассмеялся Лон. – Полагаю, седьмой отряд не очень-то доволен, что на тестирование с тобой выбрали восьмой.

Я подтянула колени к подбородку.

– Клонирование легально Таре? – осторожно спросила я, и они надолго замолчали.

– Клонирование не воспроизводит набор талантов, – наконец ответила Мара. – На Коларе недавно проводили эксперименты, и хотя есть некое сходство с первоначальным образцом, похоже, таланты – вопрос не одной только генетики. Поскольку они не нашли способ создавать клонов с достаточным сроком жизни, сейчас введены ограничения на клонирование людей.

Но по этому поводу тоже наверняка «много спорили».

– Прекрасный способ заставить меня хотеть быть где угодно, только не здесь, – тихо произнесла я. – Хорошая штука, чтобы добавить в сегодняшний отчет. – И лишь потому, что ненавижу расстраивать первый отряд, я добавила: – Шесть миллиардов людей на моей планете. Спорю, Касс не единственная умеет усиление. Надеюсь, они очень стараются найти естественные врата, хочу показать первому отряду мой дом.

Мара положила руку мне на плечо:

– Мы это сделаем. Кроме того, настоящая цель – это Колонны, а не усиление наших способностей для убийства ионотов. Можешь быть уверена, мы приложим все усилия, чтобы ты смогла посетить дом.

Значит, война все же не бесконечна. Хорошо бы про это не забывать.