Принцип защищенности

Итак, мы помним, что для формирования правильной «матрицы рождения» и становления импритинга, для возникновения у малыша базового доверия к миру, необходимо главное условие: в течение всего первоначального периода жизни, в особенности так называемого «грудничкового», длящегося как минимум до года-полутора, малыш должен получать полнейшую уверенность в том, что его в этом мире ждали, любят, интересуются им и помогут в любой момент. Для этого в самом начале нужно только одно: не разлучать маму и малыша.

Однако практика наших роддомов такова, что новорожденный лишается общения с мамой сразу же после своего появления на свет и, конечно же, испытывает в результате колоссальный стресс. Увы, в «цивилизованных странах» принято, что после рождения ребенка связь мамы и малыша на какое-то время полностью прерывается – новорожденным занимаются медики, а не она сама, и вместо материнского поглаживания малыш получает нечто совсем другое: он оказывается в руках акушерки и неонатолога, которые его в первые же секунды жизни моют, взвешивают, заворачивают в пеленки – вместо того, чтобы дать полноценно пообщаться с мамой. По приезду домой ситуация вроде бы должна исправиться, но нет – вместо постоянного общения с мамой малыш находится в своей кроватке, да еще и в отдельной комнате, вместо познания мира на прогулке лежит в коляске, занавешенной «балдахинчиком» и видит в лучшем случае верхушки деревьев да облака, вместо игр в поле зрения мамы он бывает посажен в манеж и завален игрушками, к которым тут же теряет интерес. В результате оказывается, что пришедший в этот новый для него мир малыш предоставлен себе самому и получает слишком мало эмоционального опыта в сравнении с детьми из тех культур, где ребенка не принято так активно изолировать от взрослых и «большой жизни».

Ребенок попадает в чужую для него среду и остается большую часть времени один на один со своими трудностями, он еще не умеет ни надеяться, ни предвидеть, ни ждать, поэтому для него совершенно не является утешением тот факт, что рано или поздно мама появится, возьмет на руки, покормит, – дети живут в ощущении «здесь и сейчас», и если это «здесь и сейчас» плохо, значит, и весь мир – таков же, это место негостеприимное, недоброе и ничего хорошего от жизни ожидать не приходится. В этот момент у ребенка формируется страх ненужности, который становится его спутником и во взрослой жизни. Когда люди боятся принимать самостоятельные решения, постоянно видят опасности на ровном месте, цепляются за надоевшие отношения, боясь остаться в одиночестве и не веря в собственные силы, – все это отдаленные последствия тех младенческих страхов. Именно поэтому большинство из нас, прошедших через отечественные роддома и культуру воспитания, пропитанную идеями доктора Спока насчет «не балуйте вниманием», выросли в парадигме, сформулированной героиней Лии Ахеджаковой: «У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». Все, мироощущение уже сформировано: «Жизнь – штука тяжелая, все блага мира нужно добывать непростым путем». Каким? А единственным доступным ребенку – плачем. И вот фрустрированные с момента появления на свет детишки сводят с ума своих родителей криками и, как мы полагаем, «постоянными капризами» – в то время как в тех культурах, где матери не разлучаются с новорожденными и до года постоянно находятся рядом с малышом, их плач бывает реже, чем там, где ребенок живет отдельно от мамы в собственной – отдельной! – комнате, в собственной – отдельной! – кроватке. В школьном возрасте наши наследники, безусловно, оценят все прелести личного пространства – то есть своей комнаты. Однако у новорожденного другие приоритеты: он рассчитывает практически все время проводить с мамой – у нее на руках или хотя бы в непосредственной от нее близости, он надеется, что при любых проблемах мама придет и поможет, – ведь именно такая программа заложена в человеческом детеныше тысячелетиями. И то обстоятельство, что мир в последнее время стремительно меняется, вовсе не изменяет самих малышей – поскольку так быстро ни один вид адаптироваться к смене условий не умеет. Дети не виноваты в том, что общество теперь устроено кардинально по-другому, что мамы работают и (или) ставят во главу личные блага и комфорт, и малышовые потребности в близости к матери не изменились оттого, что в свое время доктор Спок и его последователи высказали мысли о целесообразности кормления строго по режиму и о вреде «приучения к рукам». Младенцам нет дела до теорий ученых на тему «как правильно», они живут в реальном мире.

Однако инстинкт самосохранения, руководящий ребенком, подсказывает, что для выживания необходимо во что бы то ни стало добиться родительского внимания. И малыш делает это как умеет: он становится беспокоен и капризен уже с рождения. Причем такую модель поведения дети проносят через всю жизнь: чтобы нормально чувствовать себя и «притянуть» хоть немножко заботы и тепла со стороны окружающих, обделенные вниманием во младенчестве люди, вырастая, постоянно жалуются на жизнь, ноют, болеют, попадают в аварии (это так называемая склонность к повышенному травматизму) – иначе жизнь им не в кайф.

Так что если хотите вырастить ребенка благополучным, счастливым, доброжелательно настроенным к миру и к вам человеком, помните: дети – не враги, которых надо «победить» любой ценой. Не тренируйте на них свою силу воли, когда ребенок захлебывается криком в детской, а вы из «педагогических» соображений не подходите к нему, пока не замолчит, не бойтесь таким образом малыша «испортить»: избалованность – это совершенно другое! В результате игнорируя потребность малыша в телесном контакте и чувстве защищенности, вы рискуете вырастить неуверенного в себе человека с богатым спектром комплексов и страхов.

Конечно, нельзя впадать и в другую крайность: необходимо давать возможность ребенку побыть в одиночестве, нет смысла все время таскать его на руках (ничего, кроме физического и морального истощения у мамы и несамостоятельности у ребенка в результате не получится) – приходить ребенку на помощь нужно, только если он попросит, без собственных «шишек» трудно чему-либо научиться.

Но собственный разум и – главное! – инстинкт слушать нужно в первую очередь. И если мама испытывает потребность спать с новорожденным малышом и кормить его грудью по требованию – пусть поступает так, как ей кажется правильным: в данном случае в ней говорит здоровый инстинкт, не заглушенный «цивилизацией».

Дайте малышу возможность самостоятельно исследовать мир, набираться собственного опыта, а помогать имеет смысл только когда он попросит (а просить они умеют!). Вот в этот момент – когда ему стало неуютно, одиноко, страшно, – взрослый и должен прийти малышу на помощь, вернуть ощущение комфорта и веру в то, что «все будет хорошо». Тогда ваш кроха будет и любознательным, и не тревожным, и самостоятельным.

Позволив ребенку познавать мир во всем его разнообразии и дав ему почувствовать, что в любой момент окажетесь рядом, если будет нужно, вы сформируете его базовое доверие к миру. Малыш вырастет в убеждении, что он – органичная часть бытия, что за сам факт благополучного существования не надо ожесточенно бороться с собственными же родителями, – а значит, нет смысла дергать их без надобности, проверяя на «надежность» – ведь куда интереснее заняться исследованием окружающего. Период защищенности для того и нужен, чтобы у ребенка в подсознании не закрепился страх.

Согласно исследованиям, проведенным во второй половине XX века британским психоаналитиком Джоном Боулби, в первые месяцы жизни малыша устанавливается тесная эмоциональная связь между ним и его мамой, которая не сводима ни к сексуальности, ни к инстинктивному поведению, – то, что в предыдущей главе мы назвали бондингом. Боулби доказывал, что мать для маленького ребенка является надежной защитой, своеобразной базой, которую он время от времени покидает, стремясь исследовать окружающий мир. Однако эта исследовательская активность получает полноценное развитие лишь в тех случаях, когда ребенок уверен, что он может в любой момент вернуться под защиту матери. Таким образом, главная цель формирования эмоциональной связи между ребенком и матерью – дать ему ощущение защищенности и безопасности. Для ребенка в первые годы жизни важны в первую очередь именно тепло и ласка, исходящие от мамы, а не правильный уход и обучение. Исследования Дж. Боулби показали, что дети, имеющие тесный эмоциональный контакт с матерью, демонстрировали более высокие результаты в уровне познавательной активности, чем дети, которые росли в эмоционально холодных семьях, или дети, потерявшие мать в дошкольном возрасте. Он также доказывал, что у подростков, которые не имели устойчивой эмоциональной связи с матерью, чаще наблюдаются депрессии и формируются негативные изменения в структуре личности.

Итак, как видим, если базовая потребность в защищенности не была обеспечена в младенчестве, отпечаток этого человек несет на себе всегда: даже когда ему ничего не угрожает, он все равно испытывает неуверенность и тревожится, не верит в свои силы, чувствует себя обделенным и все время переживает из-за мнимых опасностей, причем эти тревоги часто делают невыносимой жизнь и ему самому, и всем окружающим.

А вот если человек чувствует себя защищенным, то даже под действием реальных угроз он сохранит присутствие духа и сможет овладеть ситуацией.

Потребность, которая удовлетворена в раннем детстве, исчезает; потребность же, которая остается неудовлетворенной, никогда полностью не уходит, возвращаясь позднее в форме «болезни отчуждения» – агрессии, злости, неуверенности или ухода в себя.

Поэтому постараемся дать нашим малышам ощущение безопасности и нужности – обеспечив им тем самым возможность вырасти сильными духом и психически полноценными людьми.

 

Отношения с мужем после родов

С рождением ребенка мужчина получает, помимо роли мужа, новую роль – отца. Это новая ступень взросления, новый неоценимый жизненный опыт, возможность научиться не только брать, но и давать – свое тепло, внимание, поддержку маленькому, ничего пока не умеющему существу.

Папа способен дать ребенку много такого, чего малышу не получить от мамы – умение справляться с трудностями, идти к цели и добиваться своего, мастерить что-то своими руками и решать элементарные бытовые проблемы самостоятельно (если, конечно, он и сам на это способен) – словом, все то, что мы называем «мужской моделью поведения».

Папа может многое дать и маме: и моральную поддержку, и конкретную физическую помощь (постирать-убрать-погладить, встать к малышу ночью), и уверенность в том, что она любима и желанна… Словом, «папа может все, что угодно!»

Вот только на практике все оказывается не так радужно: молодой отец иногда оказывается не готов давать. Случается так, что мужчина привык к ситуации, когда все и всегда (от мамы и бабушки – до жены и тещи) давали ему любовь, уход, заботу, – и таким мужчиной появление малыша в доме порой воспринимается как конкуренция. Папы, как это ни парадоксально, могут демонстрировать полную инфантильность и ревнуют к малышу, обвиняя жену в том, что ему теперь недостаточно внимания, секса, а также почета и уважения (иногда и не прямо, но косвенно давая понять романами «на стороне» или самоустранением от домашних дел).

Это имеет свои корни. Женщины в нашей стране уже в нескольких поколениях сами справляются со всеми трудностями и полагаются только на себя. Печальные результаты этого мы видим повсеместно.

Во-первых, мельчают мужчины. Нет, они внешне очень даже ничего: спортивные (мамы и бабушки водили в секции), крепкие (мамы и бабушки хорошо кормили), нередко умные (мамы и бабушки нанимали репетиторов)… Однако при этом, воспитанные сильными женщинами в семьях, детсадах, школах и институтах, наши мальчики и вправду лишились типично мужских личностных качеств: решительности, ответственности, самостоятельности, инициативы, способности отвечать за свои поступки… А откуда бы им взяться, если женщины вокруг требуют других добродетелей, в первую очередь – послушания и спокойствия. Безусловно, такие мальчики в качестве объектов воспитания удобнее. Но в реальной жизни с ними сложно. И самим им тоже невесело.

Во-вторых, и девочки, недополучившие от папы энергетического заряда в виде любви и приятия, не сумевшие постичь сложную науку гармоничного взаимодействия с существами противоположного пола, вырастают не вполне уверенными в себе женщинами. Вот не верят они, что их можно любить, восхищаться ими, что они достойны ласки и внимания – причем все это за «просто так», а не за особые заслуги. Чтобы почувствовать себя нужной, такая женщина взваливает на себя весь груз работы по выстраиванию отношений в паре: она своему мужчине и мама, и любовница, и психотерапевт, и массовик-затейник, и добытчик, и вожак стаи… То есть принимает на себя в том числе и чисто мужские функции – и порочный круг замыкается.

В результате в современных семьях с появлением детей муж и жена переживают нечто вроде «психологического развода». Мужчины оказываются не готовыми к «смещению с трона» (забывая о том, что в нормальной семье трона вообще быть не должно ни для кого – ни для отца, ни для младенца, – это союз равноправных людей). Столкнувшись с ограничениями в сексе и внимании, они даже не пытаются адаптироваться к этому периоду и попытаться его изменить (к примеру, помочь жене и разгрузить ее) – им ближе философия эскапизма, т. е. убегания от трудностей.

Женщины же, в свою очередь, также оказываются не готовыми к новой роли и, будучи неуверенными в своих силах и своих позициях, включают жесткий контроль («Где был, с кем, когда, почему не рассказал?!») и массированное давление, похожее на шантаж («Ты меня больше не любишь!»). Если мужчине сказать такое раз 10 – он и сам поверит в это: мальчики у нас привыкли слушаться женщин еще с детсадовского возраста, поскольку те умеют быть чертовски убедительными! И вот уже муж нагружен чувством вины (вне зависимости от того, есть ли к тому реальные предпосылки), а жена изображает жертву (опять же – вне зависимости от). Жертвы – очень опасные существа, сила их – в слабости, и они потрясающе умеют связать по рукам и ногам – особенно тех мужчин, у которых развито чувство долга. И любимейшее средство «привязки» – как раз рождение малыша. Даже в XXI веке множество женщин все еще живут в плену стереотипа о том, что «мужчину можно удержать при помощи ребенка».

Однако на самом деле дети – отнюдь не средство решения проблем родителей, они – скорее индикатор их наличия и катализатор разрушительных процессов в тех семьях, которые изначально были «нежизнеспособны». Если двое не справляются с управлением своими чувствами, не умеют наладить отношений – ребенок только усугубит ситуацию. Именно по этой причине разводится так много молодых пар в первый же год после появления малыша: это случается, если семья была обречена и до его рождения. Люди, которым не стоит быть в месте, которые категорически друг другу не подходят и постепенно ломают друг друга, тем не менее, могут протянуть вместе довольно длительное время – по инерции, не задумываясь, потому, что им в чем-то удобно и привычно, потому что страшно что-то радикально менять и признавать свои ошибки… Однако появление ребенка в такой семье очень быстро актуализирует все проблемы приводит к окончательному отчуждению и расставанию – сначала психологическому, а потом – и фактическому.

Если семья создана совершенно разными людьми – с разными представлениями о жизни, с разными ценностями и приоритетами, эти несовпадения встают в полный рост практически сразу. В результате семейная атмосфера довольно быстро протухает.

А ведь правильный психологический климат в семье – одно из самых главных условий формирования здоровой психики у ребенка. Именно родительскую модель отношений копирует малыш, именно ее, вырастая, он вносит в собственную семью. Какими должны быть отношения мамы и папы друг к другу и отношения между родными людьми вообще, ребенок узнает от родных с самых первых дней.

Однако, как уже было сказано, мужчина в семье теперь не только муж – он еще и папа.

Умница-природа устроила так, что для выращивания маленького человечка необходимы оба родителя, ведь ни мать, ни отец в одиночку не могут сформировать у ребенка полноценную картину мира, создать в его сознании адекватную модель человеческих отношений и гендерного поведения.

Никто, кроме мужчины в семье, не сформирует у мальчика образ мужчины, не даст ему возможность приобщиться к мужскому миру, а девочке не даст шанса почувствовать себя женственной и красивой.

Кроме того, отцы умеют пользоваться совершенно другими воспитательными приемами. Они не лучше и не хуже материнских, они просто – другие. Мама (как правило) ласкова, нежна, заботлива, а папа (опять же, как правило) уравновешивает это логикой и трезвым подходом к сложным ситуациям. Там, где мама пожалеет и утешит, папа научит подниматься и идти дальше (а маленькому человечку нужно и то, и другое!). Образно говоря, мама – это воспитание чувств, папа – это воспитание духа.

Поэтому, если папы сами проявляют инициативу пообщаться с малышом или же помочь маме в уходе за ним, нужно не пренебрежительно отсылать к их «мужским обязанностям», а активно с ними сотрудничать. Ну а если не проявляют – учить и направлять, руководствуясь двумя правилами: «глаза боятся, а руки делают» и «дорогу осилит идущий».

Ведь папа, который «настроен на волну» своего ребенка, может легко заменить маму, когда ей нужен отдых, или успокоить (даже лучше мамы! не верите? попробуйте!) расплакавшегося или разыгравшегося малыша. Отцы, установившие раннюю близость с ребенком, чувствуют себя более важным, компетентным, и в будущем принимают больше участия в воспитании.

Если опросить наугад сотню будущих отцов, как они предполагают помогать своей жене в заботах о малыше, практически все они скажут одно: «материально обеспечивать». Примерно половина будущих пап будет гораздо более многословна, у них будут обширные планы, однако все они начинаются словами: «когда малыш подрастет, начнет ходить и говорить …» и далее последует перечень от рыбалки до поиска кладов. Это, безусловно, похвально, однако до тех пор, пока малышу исполнится 3–4 года, надо ведь еще дожить… И лишь небольшое количество будущих отцов упомянут о практической помощи по уходу за ребенком, о намерении развивать наследника, играть с ним уже с рождения, – и уж тем более немногие реально будут этим заниматься.

Почему так? Здесь играют роль несколько факторов.

Семейный сценарий. Если в семье папы было не принято помогать маме с малышом, если его собственный отец четко поделил обязанности по дому на мужские и женские, и возня с младенцем в «мужской список» не входила, – то с большой вероятностью та же ситуация передастся, что называется, «по наследству». В этом случае положение изменится только в том случае, если новоиспеченный папа осознает проблему и допустит в сознание мысль, что может быть и по-другому, а не так, как было в родительской семье. Если же он считает такой вариант единственно правильным, а жена воспитана в кардинально другой парадигме – конфликтов не избежать. В данном случае спасут только гибкость мышления мужчины и его готовность идти навстречу.

Возраст. Чем мужчина моложе, тем менее склонен активно заниматься своим потомством, поскольку слишком еще ориентирован на самореализацию, а не на семью. И работа, и учеба, и друзья, и увлечения – все это гораздо более значимо (пока!) для молодого человека до 25, а то и до 30 лет. Немногочисленные исключения только подтверждают общую тенденцию, однако положение поправимо – в данном случае, как в пословице, «время лечит». Как только мужчина становится по-настоящему взрослым, давать для него становится важнее, чем брать, и тогда возня с малышом начинает по-настоящему доставлять удовольствие, а не исполняется по обязанности. К кому-то это приходит в 20, а кто-то не готов и в 40 – и тогда можно говорить, что причиной всему – эгоизм.

Эгоизм. Чем более сосредоточен мужчина на себе, любимом, тем меньше шансов, что у него останутся силы и время на малыша. Если папа не занимается малышом по причине издержек воспитания, или же в силу возрастных особенностей (о чем было сказано выше) – ситуация не безнадежна, поскольку до него все же можно достучаться и разбудить отцовские чувства. Однако с эгоистом этот номер не пройдет, и жене следует быть готовой к тому, что весь груз обязанностей и ответственности ляжет на ее плечи, поскольку слишком занятый собой папаша считает возню с маленьким либо ниже своего достоинства, либо отвлекающим от «главного» досадным фактором.

Как же можно изменить ситуацию? И здесь имеются свои «три кита».

Продемонстрировать альтернативную реальность. Если папа просто не знает, что семейные обязанности можно разделить поровну, а не «по ролям» (в силу особенностей воспитания), если он просто никогда не чувствовал кайфа от возможности дарить свое внимание и заботу малышу, – сходите на семейные курсы или в гости к друзьям, у которых принята именно такая модель – активного отцовства, когда «папа может все, что угодно». Если ваш муж увидит, что ЭТО реально существует, что есть множество мужчин, которые успешны не только как профессионалы, спортсмены и друзья, но и как родители маленьких детишек – велика вероятность, что захочет попробовать и сам.

С благодарностью принимать любую помощь. Каждый раз, когда муж проявляет хоть малейшую инициативу – с радостью ее поддерживайте. Если вы будете подкреплять своим вниманием и доброжелательностью его попытки поучаствовать в заботах о малыше – ему захочется еще раз и еще раз испытать этот шквал положительных эмоций и почувствовать себя суперкомпетентным, чрезвычайно продвинутым и современным отцом, которого так высоко ценит жена – не зря ведь так нахваливает! Все мы любим поглаживания, и чем больше их достанется на долю папы именно в связи с его активной отцовской ролью, тем приятней она для него будет и тем охотнее он будет ее исполнять.

Не бить по рукам в случае ошибок. Все мы не идеальны, но порой некоторые мамы об этом забывают и за любой промах «криворукому» папаше влетает так, что охоту еще раз сунуться с помощью отбивает напрочь – а потом (вот ведь парадокс!) – мамочки обвиняют их в безынициативности и нежелании «заниматься ребенком».

Как это обычно бывает?

– Дорогая, давай я ее одену на прогулку!

– Ты что, ты же не знаешь, что и как делать! Половину не наденешь, или наоборот – укутаешь так, что вспотеет, как в прошлый раз. Давай уж лучше я сама. Разве что штанишки принеси… хотя нет, ты не знаешь, какие – так что я лучше сама… Ну хотя бы подгузник надень… хотя нет, она у тебя сейчас расплачется, я лучше сама…

Этим особенно страдают перфекционистки, которые уверены, что лучше их никто ничего сделать не может, а также чрезмерно самостоятельные мамы, которые привыкли полагаться только на себя. Но ведь неизбежно наступает этап, когда женщина наконец устает, накапливаются бессонные ночи, мотаются километрами нервы, силы истощаются, и вот она уже мечтает о помощи – а предлагать ее больше никто не собирается. И начинаются обратные претензии: «Вот, помощи от тебя не дождешься, какой же ты отец?!»

Поэтому даже если вам кажется, что папа неловко купает малыша или, наоборот, слишком рьяно занимается с наследником динамической гимнастикой, если вы уверены, что он нелепо выглядит, когда поет колыбельные, не обладая ни слухом, ни голосом – не надо ему тут же об этом сообщать со словами. «Дай сюда ребенка, я лучше знаю», – если вы хотите, чтобы помощь еще хоть раз была предложена, и не надо попрекать уже допущенными ранее ошибками, вспоминая их при каждой попытке помочь. Не будьте слишком самоуверенны, считая, что всегда и со всем справитесь лучше, поскольку, во-первых, это не факт, и не стоит недооценивать наших мужчин, а во-вторых, семья – это не когда «я сама», а когда «вместе».

Договоритесь, что кто делает (если предпочитаете действовать вместе) или же установите «очередь» (если хотите, чтобы у каждого было время на отдых) – это уж как вам удобно, но совершенно необходимо.

Поверьте, вы справитесь – вместе. Удачи!

 

Послеродовая депрессия – ложка дегтя в бочке меда

Порой ситуация складывается парадоксальным образом: женщина становится мамой чудесного малыша, роды проходят даже если и не идеально, то, по крайней мере, без приключений и осложнений, отец ребенка рад и горд, семья счастлива, маме помогают родственники и эмоционально поддерживают друзья… Словом, все благоприятные обстоятельства, которые я смогла придумать, в наличии… И, тем не менее, уже в роддоме мама сама не знает, как реагировать на ребенка: то улыбается, то тоскует, то исступленно зацеловывает, то даже кормить не хочет, а едва приехав домой, впадает в истерику или безудержные слезы – причем совершенно «на ровном месте», не может есть и спать (как вариант – по утрам практически не может заставить себя проснуться), теряет в весе (либо, наоборот, не может ограничить себя в еде и резко полнеет), все забывает и ни на чем не может сосредоточиться, мучается чувством вины без видимых на то причин, и ничто ее не радует…

Окружающие понимают: что-то серьезно не так, однако не могут помочь, не понимая причин происходящего, а приглашенный доктор сообщает: «Послеродовая депрессия!» Семья пожимает плачами – депрессия? Эка невидаль, ерунда, само рассосется, какая может быть печаль, когда у нее все есть: муж, дом, подгузники и автоматическая стиральная машина?!.. А между тем ничего не «рассасывается», мама тоскует, молоко пропадает…

Что же делать? И что это вообще такое – послеродовая депрессия?

Вопреки мнению о том, что это всего лишь блажь, усталость либо дурной характер, надо понимать, что послеродовая депрессия – заболевание, которое развивается у матери в первые месяцы после рождения ребенка. Характерными признаками являются грусть, ощущение безысходности, утраты оптимизма и радости жизни, появление устойчивой и беспричинной тревоги и беспокойства, слезливости и раздражительности.

Жизненный тонус падает настолько, что маме может быть даже тяжело заботиться о ребенке, ухаживать за ним, исчезает аппетит, а за ним и лактация…

Мама вдруг понимает, что не любит ни своего ребенка, ни себя, ни мужа, ни вообще весь белый свет. Ее все раздражают, и в особенный ужас приводит мысль: «Раз я не радуюсь материнству – значит я совсем никудышная мать, и зачем вообще я рожала?!» Посещают и мысли о том, что «нормальная жизнь теперь закончилась», что «никто не понимает» и так далее – глубина эмоционального провала иногда бывает просто чудовищной.

Отчего же так случается? Факторами риска являются депрессивные состояния в прошлом (склонность мамы к депрессиям), конфликт с родными, с отцом ребенка, серьезное заболевание малыша (либо рождение мертвого ребенка), серьезный стресс в жизни мамы, не связанный с родами (к примеру, смерть кого-то из родственников или друзей, стихийное бедствие и т. д.). Беременная женщина и молодая мама – существа с чрезвычайно уязвимой психикой, поскольку репродуктивная и эндокринная система женщины тесно связаны, и сбои в одной из них немедленно ведут за собой неполадки в другой (наглядными примерами служат ПМС и климакс). Естественно, что и беременность, и роды, и грудное вскармливание не могут не отражаться на эмоциональном состоянии, ведь гормональный баланс существенно меняется: отторгается плацента, которая раньше его регулировала в значительной степени, вбрасывается огромное количество гормонов в процессе родов, а после них организм как бы «отдыхает». Вот этот переходный период, необходимый для восстановления всех функций и стабилизации лактации, длится около полутора месяцев, в течение которых любая женщина эмоционально нестабильна и очень ранима, а ее психика находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое и называют послеродовой депрессией.

Также предпосылками к возникновению депрессии являются искусственно стимулированные роды или кесарево сечение (в отличие от натурального окситоцина, выделяющиеся в естественных родах, который, как мы уже говорили, способствует «забыванию» родовой боли, – «искусственный» гормон способствует только маточным сокращениям, а вот все неприятные моменты родов остаются у мамы в памяти).

Еще одним негативным фактором является нарушение естественного течения событий после родов – когда мама не получает возможности в полной мере пережить момент первого контакта с малышом в первый час после рождения, т. е. не происходит образования прочной эмоционально-физической связи. Прикладывание ребенка к груди в первый час после родов приводит маму в норму и физиологически, и психологически, а возможность «пообщаться» – погладить, потискать, полюбоваться, понюхать, покормить – способствует мощному выбросу собственных, естественных гормонов окситоцина и пролактина, и дает импульс для пробуждения материнской любви, которая поможет ей преодолеть все последующие трудности. Замечено, что у мамочек после естественных родов срабатывает своеобразная «автоанестезия», и они практически не беспокоятся о своем собственном состоянии, думая только о малыше, – и наоборот, если роды так или иначе прошли с вмешательствами, маму больше волнует собственный дискомфорт, чем ребенок.

И, конечно, в качестве причины может выступать отсутствие возможности наладить грудное вскармливание. При нормальной лактации проблем с депрессией практически не возникает – в особенности если и все остальные факторы риска отсутствуют. Однако если мама не может кормить грудью, нарушения гормонального баланса нарастают, и депрессия проявляется во всей своей красе.

Вот что говорят результаты опроса, проведенного на одном из российских родительских форумов – kid.ru:

Таблица 13

В принципе, молодые мамы нередко чувствуют себя усталыми и разбитыми в первые недели после родов (вследствие недосыпания, плохого самочувствия), но от депрессии это состояние отличается тем, что общее настроение хорошее, к ребенку мама испытывает положительные чувства, а главное, основной негатив уходит довольно быстро, не затягивается на месяцы, как при депрессии.

Редко, но случается и острая форма депрессии – послеродовой психоз, характерными признаками которого являются галлюцинации, странности в поведении, попытки причинить вред себе или ребенку (мимолетные мысли о самоубийстве и причинении вреда своему малышу могут посещать во время послеродовой депрессии, однако при психозе подобные мысли устойчивы и могут толкнуть на реальные действия). Если у вас проявляется нечто подобное – немедленно обратитесь к врачу, так как без лечения прогноз неутешителен, и состояние может стремительно ухудшаться, что ставит под угрозу здоровье и мамы, и малыша.

Поскольку послеродовая депрессия – это болезнь, ее, конечно же, нужно лечить не откладывая. Врачи, как мы уже выяснили, полагают, что это состояние вызвано изменением гормонального фона в организме после родов – поэтому женщине назначают антидепрессанты (подбирая безопасные для грудного вскармливания) и предлагают пройти курс психотерапии. Доктор проведет осмотр и подробно расспросит о симптомах – не бойтесь говорить обо всем, что чувствуете, это в ваших же интересах. Послеродовая депрессия – не такая уж и редкость (по оценкам психологов, это состояние так или иначе, просто в различной степени, переживает подавляющее большинство женщин – около 70 %), и лечение практически всегда проходит успешно.

Дальнейшее – в ваших руках. Очень здорово, если молодую маму поддержат семья и друзья, если самые близкие люди проявят терпение и понимание, – в таком случае справиться с проблемой можно будет довольно быстро – а вот без их помощи избавиться от депрессии будет сложно, ведь маме нужны прогулки на свежем воздухе, правильное питание, физическая нагрузка, много позитивных эмоций и возможность высыпаться.

Однако самое главное, что нужно помнить при этом: семье нужно не освободить мамочку «от всего на свете» включая ребенка, а разгрузить ее именно для того, чтобы на малыше она и сосредоточилась максимально. Ведь чем меньше мама занимается ребенком, тем больше углубляется психоэмоциональный разрыв между ними, и тем больше депрессивное состояние может усугубиться. А больше всех пострадает, конечно, малыш, на котором так или иначе фокусируется мамин негатив, подавленный в силу «неблаговидности», социального неодобрения таких эмоций. Но детки – очень чуткие локаторы и прекрасно улавливают, как к ним относятся на самом деле. Постоянный диссонанс между потребностью в любви и маминым скрытым неприятием очень ранят маленького – и сейчас, и в дальнейшем. И, конечно, необходимо гнать от себя чувство вины: послеродовая депрессия не означает, что женщина не способна стать хорошей мамой. У вас все получится! Просто дайте себе время. А понимание того, что с вами происходит на самом деле, значительно облегчает ситуацию.

 

Размышления у придорожного камня…

Итак, малыш уже с вами и теперь обоим предстоит долгий путь развития, воспитания и взросления…

Если спросить среднестатистических мам и пап о том, в чем именно видят они свою первоочередную задачу как родителей, почти наверняка мы услышим приблизительно следующее:

• способствовать всестороннему умственному развитию (по возможности раннему!);

• дать возможность активно развиваться физически (в секцию какую-нибудь отдать…);

• удовлетворить все материальные запросы ребенка (ведь чувствовать себя ущербным, ущемленным – это так пагубно для психики!);

• обеспечить всяческое внимание и общение (как со сверстниками, так и со взрослыми сапиенсами);

• позаботиться о его безопасности (что, конечно, естественно – детей нынче в семьях не так много, чтоб над ними не бдеть).

Что меня настораживает в этом прекрасном и сбалансированном на первый взгляд перечне? Всего две вещи.

Первая: почти всегда подразумевается привлечение специалистов, которые квалифицированно и на высшем уровне (ведь за деньги же!) развлекут и разовьют наследника. Но что это означает в переводе? «Я не буду (не умею, не хочу – нужное подчеркнуть) делать это сам. У меня недостаточно времени и достаточно денег, чтобы поручить это людям с образованием, которые сумеют справиться с обязанностями по уходу-развитию-развлечению лучше меня (ну так за то им и зарплату платят)». И, опять же, есть с кого спросить. То есть на кого переложить ответственность. Потому что психологически это очень комфортная позиция: если с ребенком все хорошо – «весь в меня!», если не особенно – «его плохо воспитали!» При этом личные усилия прикладываются по минимуму, в надежде на то, что либо гены возьмут свое, либо воспитатели не подкачают.

Вторая: все вышеперечисленные цели и задачи, как бы сказать поточней, – мимо души.

Во главе угла – интеллект, сильное и здоровое тело, удовлетворение материальных потребностей… А как же – «что такое хорошо и что такое плохо?» Крошка сын неужто, в отличие от прошлого века, больше не приходит с подобным вопросом к отцу (ну или хотя бы к маме, с которой все равно времени проводит гораздо больше)? Наверное, все же приходит. Но мало кто уделяет именно этому вопросу (а главное – ответу!) достаточно внимания. И напрасно – ведь в сухом остатке наших воспитательных усилий гораздо важнее будет то, каким ЧЕЛОВЕКОМ вырастет наш наследник, нежели то, насколько рано он научился плавать, сколько пятерок за свою жизнь получил и в какой вуз поступил.

Пример: на соревнованиях по шахматам шестилетний мальчик – чемпион области в возрасте до 8 лет – при каждом проигрыше впадал в буйство: бросался шахматами в противников, ударил доской собственную маму… Вначале подумалось, что мальчика просто не научили проигрывать, однако все оказалось сложнее: он легко мог обозвать бабушку нецензурными словами за глаза, но подлизывался к ней же, чтобы та дала ему карманных денег; мог нарочно прятаться от деда, с ухмылочкой наблюдая, как пожилой человек, переживая, наматывает во дворе круги в поисках пропавшего внука; мог взять у мамы деньги из кошелька прямо у нее на глазах, ничуть не смущаясь, а на ее слабые попытки возразить: «Они же мне нужны!..», отвечал невозмутимым: «Ну и что??» Мама на сына жаловалась, но как-то вяло, потому что в ее глазах у мальчика был один огромный плюс, который компенсировал все недостатки характера: «Зато чемпион растет!»

Почему такое возможно? Потому что наше общество страдает заболеванием под названием «успех прежде всего». Успешность в приоритете перед гармонией. Внешнее в приоритете перед внутренним… Послушайте, о чем говорят мамы на посиделках, почитайте, чем наполнены родительские форумы – обсуждается примерно следующее: кто когда сел, пошел, побежал, чем кормим, как лечим, в какие секции и кружки водим, насколько они престижны и эффективны, каких успехов малыш добился, какую одежду наследнику покупаем, как правильно выбрать няню/садик/школу… Вот, пожалуй, и все. И редко-редко мелькнут темы вроде: как вырастить порядочным человеком, какие книги читать и как (это важно!) обсуждать их потом вместе, как по душам разговаривать, что сделать и как поступить в такой-то ситуации, когда речь идет не о выборе между запеканкой и котлеткой, а о морально-этическом выборе, с которым детишки неизбежно сталкиваются в реальной жизни… Увы, это интересует не всех родителей. Большинству гораздо более важен фасад – чтобы ребенок был ухоженным, успешным и беспроблемным, а главное – выглядел именно таковым, и чтобы всем-всем (а особенно заклятой подружке Светочке и соседской Марьванне) было сразу ясно – какие замечательные, заботливые его родители!

Однако с оборотной стороной медали (результатами такого воспитания) мы соприкасаемся регулярно. Многие из нас не однажды сталкивались и с детским эгоизмом, и с истеричностью, и с жестокостью, и даже с предательством. Те, кто считает детишек ангелами, видимо, просто мало с ними общался или напрочь забыл собственное детство – ведь такие «экземпляры» были всегда! Но если раньше семья могла ожидать «воспитания души» от детсада и школы, где не только «читали мораль», но и порой действительно говорили о морали и нравственности, о пресловутом «хорошо и плохо», пытались пробиться к детскому сознанию сквозь врожденный физиологический эгоцентризм и вырастить эти самые драгоценные ростки – совести, чуткости, порядочности, – то в наше время семья должна все «сама-сама-сама», потому что подавляющее большинство воспитателей и преподавателей, как они сами выражаются, «едва успевают дать обязательный минимум – тут уж не до тонкостей».

Итак, увы, воспитание души в «обязательный минимум» не попало, так что давайте все же разберемся, что к чему, потому что кому как не нам, родителям, этим заниматься – дети-то у нас не государственные, а свои собственные, как говаривал еще кот Матроскин.

Совершенно очевидно, что недостаточно просто прочесть (даже два раза!) наследнику лекцию о том, «как надо жить», – скорее всего, примерно на третьей минуте вашей речи чадо развернется спиной и кинется вытаскивать за хвост кота из-под дивана. Потому что кот – живой и интересный, а «воспитательные речи» – обычно нет.

Тогда как же?

1. Личный пример – это наше все!

Дети пишут картину мира со взрослых, поэтому, конечно же, можно бесконечное количество раз повторять ребенку, что обманывать нехорошо, но если мама сильно приукрашивает реальность подругам по телефону в присутствии сына или дочки – эта простая истина не приживется.

Если вы декларируете принцип «жадность – это плохо», но не можете остановиться, скупая на распродаже надцатую пару обуви, а к ней топик, сумку и отчего-то еще набор постельного белья, и при этом вслух любите порассуждать с приятельницами о том, что денег всегда мало (а дети все-о-о видят и слышат!), – можно даже не сомневаться, ребенок вырастет носителем несколько других ценностей.

Если папа поднимает руку на маму (или мама позволяет себе постоянные крики и грубость в адрес обитателей дома) – стоит ли удивляться, что сын или дочка растут агрессивными, и норма жизни для них – возможность ударить и унизить более слабого, кулаком или словом, – не суть важно.

Если в семье делят людей на «правильных и неправильных», «важных и неважных», «сильных и слабых», «первый сорт и второй» (себя, конечно же, всегда причисляя к первым) нет ничего странного в том, что их дети при этом – высокомерные зазнайки, не умеющие дружить. Но и родителям не стоит обижаться, если на склоне лет, утратив «силу» и выйдя в тираж, они попадут в категорию «вторых».

Если родители искренне возмущены тем, что ребенок в свои шесть-семь лет не получает ну совершенно никакого удовольствия от книг (и даже буквы выучил с трудом и с пинка – боже, как же он будет учиться в школе?!), но при этом своих папу-маму он видел читающими книгу (нет, нет, не журнал, не ленту новостей в интернете, и не телепрограмму – это другое!) даже и не вспомнить когда – думаю, в ближайшем обозримом будущем мало что изменится….

Если наследник не интересуется ничем толковым, кроме беспорядочной беготни во дворе и стрелялок на компьютере, и при этом дома постоянно включен телевизор с новостями, боевиками, музТВ и «Нашей Рашей», а папу видно обычно только со спины, потому что вечерами напролет он рубится в Counter-Strike по сети, то… думаю, можно не продолжать. Умные люди (то есть читатели) уже сделали правильные выводы.

2. Не ленитесь говорить с ребенком!

Проговаривайте каждую жизненную ситуацию, обсуждайте вместе просмотренные фильмы и мультики, прочитанные книги и поступки их героев, а также все, что происходит в реальной жизни малыша – «что сказала Маша и как сделал Саня», как сделали бы вы сами и в какие похожие ситуации попадали в собственном детстве. Ваш авторитет ничуть не пострадает от того, что ребенок обнаружит: мама или папа тоже были маленькими и тоже попадали в сложные ситуации – наоборот, это вас сблизит и поможет улучшить взаимопонимание. Ведь позиция «равный с равным» всегда лучше, чем «я родитель – ты дурак»: она подразумевает сотрудничество и дружбу, а не послушание, построенное на страхе – нет мире более непрочной конструкции…

Никто, кроме родителей, не сможет наилучшим образом донести до наследников пресловутое «что такое хорошо и что такое плохо», а также, что существенно, тысячи оттенков между этими двумя «полюсами», потому что нет в мире ничего (и никого!) абсолютно белого или абсолютно черного.

Дети не рождаются со встроенной программой морально-этических ценностей, не принимают эти сигналы из космоса…. Словом, все зависит только от нас самих – чем больше мы разговариваем с ребенком О ЖИЗНИ (не читаем мораль, не «развиваем», а именно – беседуем на равных – о главном), тем больше шансов на то, что ребенок вырастет Хорошим Человеком.

К слову: тщательно отбирайте мультфильмы, которые смотрит ваш ребенок, и игры, в которые он играет – именно по критерию моральности и нравственности. Для неокрепшей личности ребенка сомнительные ценности, которыми одаривают его современные герои фильмов, комиксов и игр – порой нагрузка непосильная. Проще и эффективнее оградить ребенка от потока информационного мусора, чем пытаться спасти положение и комментировать все им увиденное – поверьте, замаетесь объяснять.

Пример: девочка, обожающая быть в центре внимания, в «развивалке» намеренно ударила мальчика (самого безобидного в группе), повалила его с разбегу на пол, он сильно ударился, расплакался… все это происходило на глазах у ее же мамы, которая ограничилась фразой: «Ты что, не знаешь – так делать нельзя!» И все. Никаких подробностей на тему «как именно нельзя», что конкретно не так сделала дочка и почему, что при этом испытывал пострадавший малыш (а ведь ему было больно и обидно!) – ничего из этого мамой проговорено не было. И главное, мама и сама не извинилась, и не пожалела плачущего «пострадавшего». На замечание воспитателя о том, что с девочкой надо бы поговорить, что имеет смысл почитать книги или посмотреть мультики о героях, которые дерутся и обижают друг друга, – и обязательно обсудить с ребенком увиденное, мама, в полном соответствии с новейшими педагогическими концепциями, ответила, что наказание имеет смысл только непосредственно после проступка, и свою дочку она уже наказала (заставила покинуть занятие в группе). Понимаете ли, есть категория родителей, для которых обсуждение с ребенком этических моментов из книги или мультфильма – наказание…

После занятий мама повела дочку прыгать на батуте. Как вы думаете, повторится ли инцидент в будущем? Мне кажется, с вероятностью 100 %.

3. «Вовремя и по делу» – этот принцип подразумевает своевременность разбора полетов и адекватность наказания за проступки.

В последние годы стала модной концепция «подкрепляя своим вниманием желательное поведение, мы его закрепляем, обращая же внимание на плохое – закрепляем именно его». К примеру, пока ребенок спокойно играет и занят своими делами, мы его игнорируем: ну, не дергает – и слава богу, есть возможность заняться своими делами, что ж его, еще и хвалить за это? (А надо бы!) Но вот ребенок соскучивается, начинает нуждаться в нашем обществе, пытается обратить на себя внимание – а не тут-то было: родители плотно ЗАНЯТЫ. Или их вообще нет – вечно на работе. Тогда малыш обижается на этот мир вообще и родителей в частности, начинает бузить и безобразить – и – бинго! – водопад родительского внимания в виде нахлобучки обрушивается на дитя по полной программе. «Ну, хотя бы так заметили!», – думает наследник. И какой же смысл ему быть хорошим, если кратчайший путь к родительскому вниманию – вытворить что-нибудь эдакое?

Поэтому считается, что «обращаем внимание на хорошее – получаем хорошее, обращаем внимание на плохое – получаем плохое». Концепция замечательная и отлично работающая, однако некоторые родители почему-то делают из нее неожиданный вывод: все плохие поступки ребенка надо попросту игнорировать – и все будет хорошо. Увы, не будет, потому что это про другое: награждать вниманием надо позитив – и вовремя, пока он, не будучи востребованным, не перерос в негатив.

А вот если ребенку не объяснять, что бывают поступки не просто плохие, а даже – гадкие и мерзкие, то возможны два варианта:

• первый – жизнь при случае объяснит ему это сама (причем в гораздо более жесткой форме, чем это сделали бы родители),

• второй – ребенок уверится в том, что все, что он делает – нормально («иначе мама и папа сказали бы, ведь другим же говорят!» – да, детская логика – она такая….) Потом, уже подросшие, такие взрослые с хромой моралью передают эстафету детям, повергая в шок окружающих, выросших в другой парадигме.

Пример: маленький мальчик бросал камушками в бездомного котенка. Рядом, на скамеечке, сидела его симпатичная, ухоженная мама и просматривала журнал. Чем занимается ее наследник, она прекрасно видела (журнал был не из тех, которые читают, а из тех, которые листают – так что внимание ее было поглощено отнюдь не целиком) – однако не реагировала никак. На возмущенную тираду проходившего мимо мужчины мамочка ответила буквально следующее: «Но это же ребенок!» Этим сказано все: «чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не плакало», – и мама искренне считала, что это так. Видимо, ей самой в детстве забыли рассказать важнейший секрет: свобода жить так, как нравится – безусловная ценность, однако твоя свобода заканчивается ровно там, где она наступает на свободу, здоровье и тем более – жизнь другого живого существа.

4. «Быть, а не казаться!»

Вопреки веяниям времени, стоит помнить, что уметь быть счастливым и делать счастливыми других – качество куда более ценное, чем внешние «фантики». Поэтому имеет смысл стремиться к тому, чтобы воспитание личности сына или дочки сводилось к принципу «глубже, а не круче». Безусловно, это не значит, что нужно лишить чадо развлечений, а вместо этого запереть в комнате с книжками, перемежая чтением морали. Не стоит утрировать – истина, как всегда, находится не с краю, а посредине.

Однако давайте сместим акцент в современной парадигме воспитания «гармонично развитая личность» со второго слова на третье, и постараемся не только развивать, но и воспитывать – ведь это несравненно важнее!

Мы – детей, они – нас… а в целом – все мы от этого только выиграем.

Счастья вам!