Пьер Шатен встал и прошелся по кафедре. Потом резко на каблуках повернулся к сидящим Скифу и Дантисту.

 - То, что вы видели, - сказал он, - похоже на сон, на внушенные вам видения или на плод вашего воображения. Вы именно так подумали. – Шатен не спрашивал, он утверждал. – Тем не менее, это не сон. Увиденное совпадает с вашими тайными желаниями. Оно не может не совпадать, потому что вы видели часть того варианта судьбы, который вы бы выбрали, будь на то ваша воля. Эта судьба может стать вашей, если вы захотите переместиться в параллельный мир. Сразу замечу: сейчас это пока невозможно, но в ближайшее время… - Шатен умолк и, устремив взгляд в искусственное звездное небо, задумался. Возможно, он прикидывал, сколько времени ему нужно, чтобы решить задачу по перемещению человека из одного мира в другой.

 - А что останется в этом мире от человека, который переместиться в мир иной? – спросил Дантист, усмехнувшись. – Воспоминания о нем его близких и разлагающийся труп?

 - Любой мир существует только в сознании самого человека, - глубокомысленно изрек Пьер Шатен.

 - Но ведь мир материален, - возразил Дантист.

 - Все материально, и сознание в том числе.

 - Это спорный вопрос. Для философской беседы длинными зимними вечерами. Ты не ответил на мой вопрос, совершенно конкретный. Что от меня останется здесь, если я перемещусь туда?

 - Ничего не останется, ни тела, ни духа. Ты просто исчезнешь.

 - А куда денется тот, другой? Нас там будет двое?

 - Ты заменишь его. Он исчезнет там, как ты исчезнешь здесь.

 - А как же тогда быть с материальностью тела и сознания?

 - Я мог бы прочитать тебе лекцию о материальности мира, - сказал Пьер Шатен, - я мог бы более подробно рассказать тебе о своей теории параллельных миров и показать математические и графические расчеты. Но, боюсь, ты еще не готов к такому разговору.

 - О материальности мира я знаю все, изучил этот мир на практике. А в твоей теории прорех, мне кажется, больше чем ты думаешь. – Дантист не стал ждать возражений Пьера. Он встал и сказал другу: - Пошли Скиф. Мы должны рассказать людям о том, что увидели и услышали в Городе Будущего. Господин президент хочет этого.

 Скиф был задумчив. За время разговора Дантиста с Шатеном он не проронил ни единого слова. О чем он думал, знал только он сам.

 Скиф встал и молча проследовал за Дантистом к выходу. Когда он проходил мимо Светланы, она ухватила его за рукав и проворковала.

 - А может, ты останешься, парень? Я хочу, чтобы ты остался.

 Скиф внимательно посмотрел на Светлану, но ничего не ответил.

 - Оставайся, – продолжала ворковать целительница. - Я хочу, чтобы ты был моим парнем. Не думай, я уже не маленькая. К тому же я быстро взрослею. Скоро я могу выйти замуж. За тебя.

 Скиф улыбнулся.

 - Мы обсудим этот вопрос. Чуть позже, - пообещал он и пошел догонять друга.

 Дантист чувствовал, что ему вслед смотрит Ольга, но не оглянулся.

 Серенький Фольксваген с брезентовым верхом стоял на том же месте, где его вчера оставил Скиф. Машина была старой и побитой, краска кое-где облупилась, заднее стекло растрескалось, брезент в нескольких местах был порван.

 - Где ты раздобыл этот агрегат? – спросил Дантист.

 - Стоял около отеля, - коротко ответил Скиф и сел за руль.

 Ехали молча. Каждый думал о своем.

 Зинки и Аристократа в отеле не оказалось. Портье сказал, что господа Иосиф Броч и Сван Гастелло не появлялись. Скиф ушел к себе, отказавшись от обеда, а Дантист посетил кафе. Есть не хотелось, он просто выпил бокал виски и, взяв у изумленной официантки литровую бутылку «Джонни Уокера», вернулся в номер.

 Бутылку Дантист распечатал, но пить не стал. Бездумно валялся на кровати, мучился от того, что сон не идет. Несколько раз вставал, так же бездумно ходил по номеру, снова ложился. Потом ему надоело бороться с собой. Дантист оделся и вышел побродить по городу.

 Он не понял, каким образом это произошло, но ноги привели его к низкой ограде парка, в глубине которого стояло знакомое здание с куполообразной черепичной крышей. Дантист увидел огневержца Андрюху. Андрюха поедал мороженое одно за другим, словно пытался потушить рвущийся из его упитанного тела огонь. Вдруг он заметил наблюдающего за ним Дантиста, проглотил остатки мороженого, вытер руки о шорты и подошел к ограде.

 - Алекс, - обратился он к Дантисту. – Передай, пожалуйста, моей маме, что со мной все в порядке. Я жив и здоров и… - Андрюха потупил взор. – Передай, что я ее люблю, и что я по ней соскучился.

 - Передам, - пообещал Дантист.

 - Пусть она ко мне приезжает. Пьер сказал, что теперь все родители могут приехать в гости. А если она не сможет… скажи, что я скоро сам приду. Научусь у Артема скакать как он и приду.

 - Обязательно передам, - снова сказал Дантист и улыбнулся.

 Он взъерошил и без того торчащие во все стороны кудрявые Андрюхины вихры, повернулся и пошел прочь от лаборатории «Параллели». Он гулял по городу умников, который с сегодняшнего дня имел торжественное и пафосное название Город Будущего, до самой ночи.

 Дверь в номер Скифа была закрыта, на двери висела табличка «Не беспокоить». Дантист зашел в свой номер, бутылка «Джонни Уокера» сиротливо стояла на столике. Он лег спать и сразу уснул. Ему приснился сон.

 На нем была черная форма морского пехотинца. Плечо оттягивал АКМС, на поясе болтался подсумок с двумя автоматными рожками и десантный нож в кожаных ножнах. Он бежал к океану, он очень быстро бежал. Времени для выполнения задания оставалось очень мало. Добежать как можно быстрее и выполнить задание. Выполнить любой ценой! Быстро бежать помогал прохладный и влажный морской воздух, быстро бежать мешал мелкий и вязкий песок морских дюн. Ноги Дантиста, обутые в короткие кирзовые сапоги, проваливались в песок по щиколотку.

 Неожиданно перед Дантистом возник большой розовый дом с желтой черепичной крышей. Над дверью большая фанерная вывеска. На вывеске печатными буквами надпись: «ПАРАЛЕЛЬНЫЙ МИР», с одной буквой «Л». Дверь слегка приоткрыта.

 Дантист ступил на крыльцо, взялся за дверную ручку, потянул на себя. Дверь скрипнула, открываясь.

 В глубине комнаты у окна стоял массивный стол. За столом друг напротив друга сидели две девушки. Между ними, на столе стояла литровая бутылка «Джонни Уокера», солнце, рвущееся в окно, растворялось в янтарной жидкости. Лиц девушек Дантист разглядеть не мог все из-за того же яркого солнца, светившего девушкам в затылки, но он определил, что девушки худенькие и на них длинные ночные рубашки. Почти прозрачные.

 - Алекс! – воскликнули девушки в один голос.

 Солнце вдруг резко перепрыгнуло дом и оказалось за спиной Дантиста, осветив лица девушек, и Дантист увидел, что девушки похожи друг на друга, как сестры-близнецы. Только у одной глаза синие, как сапфиры, а у другой зеленые, как изумруды.

 - Бажена? – Дантист бросился к синеглазой.

 -,Яя не Бажена, я  – Ольга, - возразила девушка, и Дантист понял, что он ошибся: глаза той, которую он принял за свою возлюбленную, были не синие, а зеленые.

 Дантист взглянул на другую. Бажена! Она ласково и нежно глядела на него своими синими бездонными глазами и улыбалась.

 - Я пойду, пожалуй. Вы долго не виделись и вам нужно побыть наедине, - сказала та другая и исчезла, словно ее здесь и не было.

 Дантист упал на колени перед Баженой, обхватил ее бедра руками и прижался лицом к ногам.

 - Винтик мой, - шептал он нежно, - мой любимый маленький Винтик. Как же я соскучился по тебе, родная…

 - Почему винтик? – спрашивала Бажена, перебирая его волосы. – Потому что маленькая и худая?

 - Нет, потому что главная, - отвечал Дантист. – В любом механизме маленький винтик – главная его деталь. Без крошечного винтика механизм развалится. Ты – главная в моей жизни. Без тебя… я тоже развалюсь.

 - Не нужно, не разваливайся, ты нужен мне крепкий и сильный.

 Дантист поднялся с колен и, подхватив легонькое тело Бажены, закружил с ней по комнате. Неожиданно, они оказались в коттедже Бажены на острове Штольца. Дантист положил возлюбленную на кровать и стал стягивать с нее рубашку. Бажена, как могла, помогала ему, но рубашка была будто приклеенная, не снималась. Дантист рвал тонкую материю, стремясь побыстрее добраться до нежного тела. Бажена вдруг захохотала чужим смехом и оттолкнула Дантиста.

 - Алекс, - сказала она, давясь смехом, - Ты опять нас перепутал.

 И Дантист увидел, как в глазах Бажены промелькнула злость и они стали зелеными как изумруды. Он отпрянул от девушки и вскочил с кровати. Они находились в узком пенале комнаты институтского общежития. Ольга лежала перед ним, из прорехи разорванной ночной рубашки выглядывали маленькие груди с темно-лиловыми напряженными сосками.

 - Ах, Алекс, Алекс… - раздался осуждающий голос Бажены у него за спиной, - Я знала, что ты рано или поздно изменишь мне. Но не с моей же сестрой!..

 Дантист оглянулся: в дверях стояла Бажена. Боль в глазах любимой эхом отозвалась в его сердце. Боль ударила резко и остро как пуля.

 Бажена опустила голову и медленно вышла из комнаты.

 - Нет! Не уходи! Постой, любимая! – Дантист бросился вслед за Баженой.

 Она уходила. Дантист бежал по пустым темным коридорам и не мог ее догнать. Сердце его разрывалось от боли, а вслед неслись призывные крики Ольги:

 - Куда же ты, Алекс? Останься со мной. Я смогу заменить тебе ту, которая ушла. Останься, я люблю тебя! Тебе больно? Я уберу боль из твоего сердца. Вернись ко мне, Алекс…

 Дантист проснулся мокрый от пота. Непривычно ныло сердце. Боль пришла из сна и осталась.

 «Новые ощущения, - мысленно усмехнулся он, массируя левую часть груди. – Оказывается, сердце может болеть по-разному… Что там рекомендует медицина в подобных случаях? Полный покой и сердечные капли?.. Так и сделаем»

 Дантист поднялся с кровати и, подойдя к столику, схватил Джонни за горло. Он не чувствовал вкуса благородного напитка, виски казались простой водой, к тому же, теплой и затхлой.

 Потом он забрался под душ и включил холодную воду. Боль медленно как бы нехотя отступала.

 Дантист не верил снам, не умел их трактовать…

 На дверной ручке номера Скифа по-прежнему висела табличка «Не беспокоить», но Дантист толкнул дверь и вошел без стука. Его друг сидел на полу лицом к окну, медитировал. На его появление он не отреагировал. Дантист постоял с минуту, потом вернулся в свой номер и, захватив початую бутылку виски, снова пошел к Скифу. Обойдя медитирующего друга, он громко поставил бутылку на столик. Скиф открыл глаза, косо взглянул на бутылку, встал и направился к бару за «тарой».

 - Отметим наш провал? – предложил Дантист, разливая по бокалам янтарную жидкость.

 - Не чокаясь, - кивнул Скиф и залпом выпил.

 Дантист последовал его примеру.

 - Куда подевалась твоя разговорчивость, которую я с великим удивлением замечал в последнее время? – спросил Дантист.

 Скиф молча пожал плечами.

 - Вчера за весь день ты произнес сорок шесть слов, - сказал Дантист. – Вместе с предлогами и местоимениями. А сегодня пока два.

 - Посчитал?

 - Машинально. Какая-то часть моего мозга действует автономно, без моего участия.

 - Ты такой же, как они. - Скиф не стал уточнять, кого имел в виду.

 - Поговорим? - предложил Дантист.

 - О чем?

 - О наших виртуальных путешествиях.

 - О чем тут говорить? Каждый видел свое, личное.

 - Нет, Скиф, ты меня не правильно понял, - сказал Дантист. – Я не собирался выведывать у тебя, что ты видел. Я хотел узнать, как ты относишься к нашим видениям. Веришь ли ты в то, что это – параллельный мир?

 - Ты называешь это видениями?

 - Значит, ты считаешь, что увиденное тобой - реальность и в параллельный мир можно попасть. – Дантист констатировал, не спрашивал.

 - Значит, ты в параллельные миры не веришь, - в тон ему ответил Скиф.

 - Не верю, - вздохнул Дантист.

 Выпили еще по одной. Разговор не клеился. Скиф либо отвечал односложно, либо просто пожимал плечами.

 - Пойми, Скиф, - говорил Дантист, - если даже предположить, что эти миры существует, то это все равно – другие миры. В них все не так, как в нашем. Все – другое: другие люди, ты сам другой. Иными будут там твои мысли и поступки.

 Скиф не отвечал. Дантист понял: Скифу нужно время, чтобы разобраться во всем, разобраться и принять решение. Он сменил тему разговора. Они еще немного поговорили о том, что видели в парке лаборатории «Параллели»: о необычайных способностях ребят, о Светлане, о своих ранах, которых больше не было. Потом выпили еще по одной, и Дантист ушел к себе дожидаться друзей с юга.

 Лежа на кровати и глядя в потолок, он размышлял обо всем пережитом и увиденном им в Шатеновской коммуне.

 «Параллельный мир существует, - думал он, - но существует лишь в моем воображении. Это не реальная жизнь, это только мечты… Бажена мертва. Она умерла от пули Штольца, но если бы герр Иоганн промахнулся, она бы все равно умерла. Чудес не бывает. Диагноз о ее заболевании был поставлен не только Штольцем, который мог ее и обмануть, этот диагноз был поставлен лондонскими врачами, заинтересованность которых в обмане бедной девушки казалась маловероятной. Да и сам я - недоучившийся врач-лечебник - видел на ее теле патологические изменения: воспаленные лимфоузлы, распухшие суставы. Нет, врачи не ошибались и не врали, Бажена была обречена... Поверить Шатену? Сбежать от реальности? Окунуться в омут грез и вечного сна? Нет, нужно до конца прожить ту жизнь, лучшую часть из которой ты уже прожил, парень. Бажену не вернуть. Была любовь, она осталась. Нет Бажены, нет женщины, которую ты любишь, но есть воспоминания о ней. Они останутся навсегда. Нужно смириться с тем, что твоей любимой больше нет. Нужно помнить о ней и жить дальше. Ведь у тебя, Дантист еще куча нерешенных проблем. У тебя есть родители, о нынешней жизни которых ты ничего не знаешь. У тебя есть долги, которые ты должен оплатить. У тебя есть друзья, которым ты нужен…»

 Зинка с Аристократом вернулись в отель во второй половине дня. Дантиста удивил удрученный вид Аристократа. Скиф тоже вышел встречать друзей. Он был мрачен. Зинка коротко поведал Дантисту и Скифу о смерти подполковника Генса Ацияги Икса. Аристократ молчал. Дантист рассказал об их со Скифом посещении лаборатории Шатена, об эксперименте, о принятом президентом решении. Молчал Скиф.

 - Нам здесь больше делать нечего, - подвел итог Зинка. – Надо собираться в обратный путь.

 - Собираться? – удивился Дантист. – Я готов. Голому собраться – только подпоясаться.

 - Но покушать перед дорогой все же не помешает, - заметил Аристократ. – Бюджет Города Будущего от нашего обеда не лопнет.

 - Тогда - в кафе, и пусть лопнем мы! – бодро произнес Дантист.

 Когда друзья из кафе вернулись в отель, там ждал их Джек Потрошитель.

 - Я от Берга, - сообщил он и улыбнулся Скифу. – Орден мне не дали, но с работы не выгнали.

 Скиф попытался улыбнуться в ответ. У него это вышло плохо.

 - Мне поручено доставить вас до западного КПП, - сказал Джек и добавил: - Жалко, что вы уезжаете, я к вам привязался. Вы – ребята, что надо!

 - Возможно, когда-нибудь увидимся, - высказал предположение Зинка.

 - Было бы здорово, - согласился Джек.

 - Ну, что, господа, - сказал Зинка друзьям, - в номера заходить будем?

 - А что там делать? – ответил за всех Аристократ и все дружной толпой пошли к выходу из отеля.

 Все кроме Скифа. Он стоял в дверях и виновато глядел на друзей.

 - Ты что тормозишь? – спросил Зинка.

 - Я остаюсь.

 - Как так - остаешься? – удивился Зинка. – Ты что, Скиф?..

 - Я принимаю приглашение президента Города Будущего господина Пьера Шатена, - ответил Скиф. – Прощайте друзья, не поминайте лихом.

 Зинка двинулся было к Скифу, но Дантист остановил его.

 - Скиф сделал выбор, - сказал Дантист. – У него было время подумать и решить. Не останавливай его и не применяй свою власть. Пусть остается…