Егор пару раз заглядывал в гостиную, но не проходил и к

"кабинету" супруги не приближался. Это была личная территория жены, и вход на эту территорию был ему заказан. Нет, не, чтобы его туда не пускали, но его присутствие там было нежелательным, и Егор это чувствовал. "Кабинет" жены - это ее мир, Светланин мир - чужой, далекий, непонятный. Даже когда Светланы не было дома, Егор никогда не заходил за перегородку.

Светлана, скосив глаза, видела, как муж, постояв в дверях в нерешительности, пожимал плечами и, не сказав ни слова, уходил.

Зачем он приходил и чего ждал от нее, было понятно. Вопрос читался в его глазах. Там было некое разочарование, как у ребенка, которому не дали сладкого. И похоть была, и что-то похожее на страсть. Но вот чего в глазах Егора не было, так это любви. А ей любви хотелось. Она устала от привычки, ей осточертел секс по обязанности. Ей просто хотелось любви.

Совсем недавно, в письме Киту она говорила: "Есть любовь, нет любви. Какая разница? Есть жизнь, а счастье можно и по-другому получать. Столько, сколько захочешь…" Она писала эти слова и думала: "Зачем я вру ему? Зачем я вру сама себе? Нельзя жить без любви! Жить нельзя, существовать можно. Может, кто-то может, а я не могу. Я и не живу, я существую. Я только существую…"

И, тем не менее, она написала это и отправила. Зачем?

Сейчас Касатке очень хотелось написать Киту другие слова. Ей хотелось написать: "Я люблю тебя, Кит! Люблю, и любила всю жизнь" Ей очень хотелось, но она не могла. Мысли - гадкие, черные, скользкие - не давали ей этого сделать.

"Ты мучаешься, Кит, - думала Касатка. - Ты не знаешь, что делать, не знаешь, как жить дальше. И это я во всем виновата. Вторглась в твою жизнь, внесла сомнения. И чего добилась? Мало того, что мне, которой и самой-то всегда было плохо, стало еще хуже. Так я и тебе жизнь порчу. Кто знает, может, ты именно из этих? Ну…, из тех, о ком я недавно подумала, из тех, кто может обходиться без любви?

Сейчас тебе плохо, но это временное ухудшение самочувствия. Это временная потеря душевного равновесия и самообладания. Ты возьмешь себя в руки, и все встанет на свои места. Ты забудешь обо мне…

Зачем я тебе? Немолодая, самая обычная тетка. У тебя, наверное, молоденьких любовниц целый гарем. Ты вон какой! Импозантный, моложавый. Нет, ты красивый, Кит. Ты всегда был красивым…"

Касатка зажмурилась и представила себе Кита. Сначала мысленно увидела его таким, каким он предстал ей в момент их первой случайной встречи - сидящим на подоконнике и хитро улыбающимся, с лицом, перепачканным известью и с газетным кивером на голове чуть сдвинутом набок. Потом вспомнила его фото из Интернета. Повзрослевший, но вовсе не постаревший. Те же черты лица. Тот же прямой нос, те же упрямые, плотно сжатые губы, которые, впрочем, в любой момент могут совершенно неожиданно дрогнуть и растянуться в ироничной улыбке.

Такой же… Совершенно такой же, как в молодости. Вот правда глаза… Нет, они те же, только… В них что-то другое. Вначале

Касатке показалось, что это печаль. А может, она ошиблась? Может, это вовсе не печаль? Может, он просто устал?.. Ну конечно! В глазах у Кита усталость. Самая обыкновенная усталость.

Касатка кликнула на экран фото Кита и долго его разглядывала.

"Усталость… Или печаль. Печаль или усталость, они все равно красивые, твои глаза, Кит. Ты красивый, ты по-прежнему красивый. И молодой. А я… - Касатка горько усмехнулась. - Не нужна я тебе,

Кит, совершенно не нужна. Может, мы еще какое-то время будем переписываться… Изредка. Будем поздравлять друг друга с праздниками. С Новым годом, например… Кстати, завтра…, - Касатка посмотрела на компьютерные часы. - Нет, уже сегодня - 31 декабря.

Через одиннадцать с небольшим часов наступит Новый год… Можно отправить всем поздравления. Прямо сейчас. Наверное, и займусь этим.

Днем-то может некогда будет… О, господи! О чем я говорю? Почему некогда? В гости не иду, к себе никого не зову. Готовить никаких изысков не хочется. Да и не надо. Кому эти изыски есть? Павлик на экваторе, Анюта в Артем к маме уехала. А Егор…, он предпочитает покупные пельмени и корейские салаты…"

Вдруг Касатке стало смешно. Предпочитает?.. Да это же она сама его приучила к пельменям, сосискам и покупным салатам. Своим нежеланием готовить, своей ленью и своим безразличием к жизни мужа и к нему самому. И неважно, что это безразличие родилось в ответ на его нелюбовь. А может…

Касатка задумалась.

Может, она сама во всем виновата? Только она? Она одна виновата в том, что живет в нелюбви?

От этой мысли ей стало холодно.

Может, нелюбовь Егора и его пьянки - всего лишь следствие ее нелюбви?.. Да! Так и есть! Так все и произошло. Ведь это она вышла за Егора без любви. Сначала отдалась ему без любви и, пожалуй, даже без страсти. Даже без любопытства. А потом вышла замуж. Без любви!

Это не он, не Егор испортил ее жизнь, это она сама испортила свою жизнь. А заодно и Егору. Любил ли Егор ее? Наверное, любил.

По-своему, по-простому. Не так, как ей хотелось, но любил. Его надо было научить любить по-другому, но как она смогла научить этому, если сама не умела? Не знала. Не любила… Вот и не заладилось у них. Вот и не сложилось. И некого винить, только себя…

Касатка долго сидела за компьютером, очень долго. Просто так сидела, бездумно водила мышкой по коврику и наблюдала за стрелкой, движущейся по лицу Кита. Мыслей не было, а если и были, то какие-то путанные, обрывочные, несвязные. Потом она вдруг встрепенулась и стала одно за другим отправлять новогодние поздравления всем, кого знала и помнила. Всем, кто знал и помнил ее. Тольку Киту не отправила. Подумала: "отправлю позже. В час, когда в Полынограде будет полночь". И тут же над собой посмеялась: "Ну что за детство!

Почему нельзя заранее? Как девчонка, честное слово! Поздравлю сейчас, когда времени… вагон и маленькая тележка".

В спальню идти не хотелось. Очень не хотелось…

Но и слать Киту новогоднее поздравление или просто писать письмо тоже не хотелось. Вернее, не могла, что-то мешало. Смотрела на решетку письма и не решалась набрать адрес Кита. Вдруг поняла. Ей хотелось написать правду. Написать, что любит его, что хочет любви.

Что ей плохо, что ей очень, очень, очень плохо. Но писать этого она не станет. Ни за что! А писать обычное: "Привет, Кит! Как дела?..", этого писать не хотелось. Не моглось…

Касатка выключила компьютер, предварительно взглянув на счетчик времени. Третий час ночи.

Егор спал. Слава богу, подумала Светлана и тихо устроилась на самом краю кровати, чтобы не касаться волосатой руки мужа, которую он вольно откинул на ее половину.

Скоро наступит новый год, думала она, лежа без сна и глядя в черный потолок. Совсем скоро. Год будет новый, а жизнь останется прежней. Все будет как всегда. Все будет по-прежнему. Жизнь в нелюбви. Жизнь вне любви… Вот было бы хорошо, если бы с каждым новым годом начиналась новая жизнь… И тут же подумала, что неправа, что в новом году ее ждет совсем новая жизнь. Она станет бабушкой, у нее будет внук. Или внучка. Маленькое новое существо. И она полюбит это существо. Она уже любит его, еще не родившегося ребенка - свою внучку, или внука. И любовь к сыну останется, возможно, любовь к невестке, к их счастью…

Да, любовь будет, много любви, но…, и все-таки ей хотелось другой любви. Той, о которой она мечтала всю жизнь. Мечтала и обманывала себя, заставила думать, что уже ничего не ждет.