Мотовило припарковал свою старенькую шестерку цвета испуганного хамелеона, покрашенную местами, метрах в ста от гостиницы, свернув с проспекта в гостиничный сквер, прямо на аллейку.

- Сидите здесь, и не высовывайтесь. Узнаю про Сидорова - приду, расскажу, - строго приказал он Окрошке и Альфреду, заглушив мотор.

…Альфреда Молотилова и сидоровского приятеля, бомжа Окрошку, ему пришлось взять с собой на место происшествия. Не оставлять же любимую жену Наденьку свет Петровну в компании двух подвыпивших мужиков! Тем более, учитывая прошлое знакомство Молотилова и его жены, а возможно и некую взаимную симпатию, старинную, но все-таки…

Минут через пять-семь после взрыва Гоше позвонил подполковник

Смоленцев. Майор этого звонка ждал.

- Спишь? - задал подполковник традиционный в подобное время суток вопрос.

- Еще не успел уснуть. А успел бы, так все равно проснулся бы. От такой канонады.

- Да какая там канонада? Всего-то взрыв ручной гранаты.

- Ручной? - усомнился Мотовило до одури нанюхавшийся пороху в

Чечне и умеющий по звуку отличать звук разрыва фугаса от звука разорвавшегося артиллерийского снаряда, а уж взрыв ручной гранаты от выстрела из гранатомета и подавно отличить мог.

- Ручной, ручной, - заверил его Смоленцев. - Ты, Гоша, давай - дуй туда. Твои орлы уже на месте взрыва, наверное. Кто у тебя сегодня на дежурстве?

- Я, Савелий Степанович, самых опытных на праздничные дежурства определил. А сегодня у меня молодые Свечкин и Куканов. С ними стажер. Петровский. Кто ж знал, что сегодняшняя ночь такой неспокойной получится?

- Стажер? Ага! Ему-то мы это дело и поручим. А что? Дело простое, проще пареной репы. Незаконное хранение боеприпасов и неосторожное обращение с ними. Стажеру такое дело по зубам, к тому же тема актуальная.

- Боюсь, все не так просто, как вам кажется, Савелий Степанович, - осторожно возразил Мотовило.

- А ты не боись! Пока ты под моим началом, бояться я буду. Если я тебе сказал, что дело простое, значит оно простое. Ошибусь, стружку

Мараков с меня снимать будет.

- Но я думаю…

- И не думай. По этому делу не думай. Понял меня? По другим, о которых я тебе ничего не говорю, думай, а по тем, что прошу не думать, не думай. Иногда думать вредно бывает. Вот так вот, майор.

По этому делу инициативу не проявляй. Сделаешь, как я скажу, еще до

Нового года переберешься в мой кабинет. И к внеочередному званию представим…

Покупает, подумал Мотовило. А может быть, уже купил? Как все просто! Промолчал, и ты на хорошем счету. Предал - поднялся на следующую ступеньку по служебной лестнице.

- Давай, выдвигайся. - Видимо Смоленцев понял, что своей цели он достиг. - За мной машина из прокуратуры со следователем и с криминалистами придет, я тоже подъеду. Меня дождись, и скажи своим операм, чтобы не усердствовали. Приеду, более тщательно проинструктирую. Криминалистам я по дороге объясню, что и где им искать, а следаку и объяснять ничего не нужно, ему все уже Малюткин объяснил…Слушай, майор, это даже хорошо, что сегодня у тебя неопытные дежурят. Значит, делать будут то, что им скажут…Но мы-то с тобой менты опытные. А, майор?

- Опытные, - хмуро подтвердил Мотовило.

- А опытному менту главное что? Правильно, статистика!

- Куда ехать-то? - Гоше надоел треп подполковника.

- Как куда? К гостинице 'Центральная'. Взрыв произошел в одном из ее номеров.

Мотовило и сам уже давно догадался, где произошел взрыв.

- А в каком номере? - еще на что-то надеясь, спросил он.

- Номер не знаю, но занимает его некий Самсонов, бизнесмен из Сибири.

- Есть жертвы?

- Должны быть, - уверенно произнес Смоленцев. - Ну, ладно, все. У меня уже машина под окном бибикнула. Встретимся на месте происшествия.

Георгий положил трубку, хмуро посмотрел на вдруг протрезвевших

Окрошку и Альфреда, перевел взгляд на жену, потом снова посмотрел на

Альфреда.

- Здесь вас оставлять не хочу. Со мной поедете. Только сидеть в машине тихо. Поняли?

Подходя к центральному входу в гостиницу, Мотовило сразу увидел серый милицейский УАЗик, который стоял в отдалении - за каретой скорой помощи, спецавтомобилем МЧС и пожарной машиной с вытянутой к окнам третьего этажа телескопической лестницей и размотанными брезентовыми рукавами. Рукава уже были пустыми и казались гигантскими плоскими червями-цепнями. Их уже сматывали. Из выбитых окон третьего этажа валил пар, и несло гарью. Площадь перед гостиницей была запружена эвакуированными постояльцами, одетыми кто во что и как попало, и обслугой гостиницы. Все были возбуждены и напуганы. Спокойствием и деловитостью отличались лишь сотрудники

МЧС, которые вроде бы уже всех спасли и вывели, и делать им здесь больше было абсолютно нечего. Но они не уезжали, видимо ждали прихода автобусов, чтобы увести к другому месту проживания тех, кто в этой гостинице оставаться не пожелал.

Мотовило направился к своим. Возле УАЗика стояли два опера - лейтенант Свечкин со стажером Петровским и водитель Степа Митрошин.

Третий опер Куканов сидел в машине и скорей всего спал, глаза у него были закрытыми, а выражение лица безмятежным. Свечкин и Митрошин со скучающим видом курили, а Петровский, запрокинув голову, смотрел то на черные провалы окон третьего этажа, то переводил взгляд на стеклянный аквариум, известную всем жителям города 'бочку'.

Молодец, стажер, мысленно похвалил его майор, догадался, правильно определил место, с которого скорей всего был произведен выстрел из гранатомета. Позиция для стрельбы - лучше не придумаешь! А Свечкину, я бы сейчас такую свечку в одно место засадил, вмиг бы опыт приобрел! Свидетелей полно. Постояльцы, обслуга - кто-нибудь что-то все равно видел. На крыше 'бочки' наверняка следы остались. Там, может быть, даже сам гранатомет лежит. А он, сука, стоит, курит! А

Куканов, так тот вообще дрыхнет, и дела нет.

Но устраивать разнос своим подчиненным Гоша не стал.

- Погибшие?

Свечкин с Митрошиным выбросили окурки.

- Здравия желаем, товарищ майор.

- Погибшие? - повторил Гоша свой вопрос.

- Двое…, вроде бы, - неуверенно доложил Свечкин.

- Что значит 'вроде бы'?

- Один мертвяк целый, только в крови весь, а второй…в мешке. Его эмчээсники по кускам собрали и в мешок сложили.

- Чьи трупы?

Свечкин пожал плечами.

- Что? - округлил глаза Мотовило. - Еще не выяснил?

- У того, который целый, я карманы проверил. Документов нет. А второй… Там каша сплошная. Давайте, товарищ майор, судмедэксперта дождемся. Он и определит, сколько их там, в мешке - один или больше.

И документы заодно…

- Трупы где?

- А вон там, - Свечкин ткнул пальцем в темноту. - На газоне лежат.

Их туда эмчээсники положили.

- Так. - Мотовило скрестил руки на груди и стал отдавать приказания, соображая, как бы не приказать чего лишнего: - Найти администратора. Выяснить, кто в этом номере жил и сколько человек там жило. Кто с ними еще был в этой гребаной гостинице. В соседних номерах и вообще. Всех, кто может иметь отношение к погибшим, вычислить и сюда ко мне. Вопросы?

- Никак нет, - угрюмо ответил Свечкин.

- Куканова разбудите, а то проспит все царствие небесное, - зло бросил Мотовило на ходу, направляясь к тому месту, где лежали тела.

- Товарищ майор! - догнал его Петровский. - Георгий Иванович!

Можно я на 'бочку' слазаю? Думаю, оттуда стреляли.

Мотовило резко повернулся к стажеру и почувствовал, как у него задергалось нижнее левое веко, мелко и противно. Он внимательно посмотрел в широко открытые глаза юноши, помолчал и сказал резковато, пытаясь скрыть за этой резкостью неловкость перед своим подчиненным за то, что этот честный и искренний парень, не знакомый с жестокой, иногда грязной правдой жизни, абсолютно прав, а его начальник - продажная шкура:

- Я вам что приказал, товарищ стажер? Вычислить всех, кто связан с погибшими. Уяснил? А на 'бочке' тебе делать нечего. Не стреляли оттуда. Это была ручная граната и взорвалась она внутри апартаментов. Неосторожное обращение с боеприпасами.

- Но товарищ майор…

- Ты мой приказ слышал?

- Да… Так точно!

- Вот и выполняй. А то Свечкину с Кукановым без тебя не управиться.

- Есть, - нехотя произнес стажер и отошел.

- Эй! - окликнул его Мотовило через секунду. - Петровский!

Стажер подбежал, радостный, в надежде, что шеф неожиданно изменил свое мнение относительно причины взрыва.

- Так я слажу?

- Скажи Степе, пусть подгонит УАЗик, фарами посветит. Ни видно ни хрена.

- Есть, - разочарованно произнес Петровский.

Сидорова Мотовило узнал сразу, хотя лицо Алексея было залито кровью так плотно, словно на Сидорове была маска. Узнал по росту, телосложению и длинным слегка вьющимся волосам. Да и черты лица под кровавой маской были его, сидоровские.

Вот и все, подумал он, и ощутил какое-то странное облегчение.

Сидорова больше нет. Теперь ему, Гоше Мотовило, не перед кем оправдываться в своей слабости. Нет больше в живых человека, перед которым ему было бы стыдно. Теперь все пойдет по начертанному кем-то плану. Кем-то? Да уж ясно кем - Пархомом и его высокопоставленными помощниками. Пархом оказался сильнее. Наглее и решительнее, а значит сильнее. Пархом и такие, как он - хозяева жизни. А потому они наглые и решительные и легко решают свои проблемы. Выстрелом из гранатомета, например.

Сейчас надо просто-напросто ничего не делать, вернее, делать то, что скажут и все будет шито-крыто. Так было часто. Так было всегда.

…Сидорова не воскресить. Екатерину не воскресить. Самсонова не воскресить. Шульмана и бомжа Юрку Грибоеда не воскресить. А ему,

Гоше Мотовило жить надо. У него Наденька! Ему надо жить, карабкаться, приспосабливаться… Ради жены, ради Наденьки!

Мотовило подошел к телу Сидорова и опустился перед ним на корточки. Тело было еще теплым, но пульс на шее не прощупывался.

- Ты чего там, над трупаком колдуешь? - услышал он за спиной голос

Смоленцева и оглянулся.

Подполковник Смоленцев подошел в сопровождении следака из городской прокуратуры Байкалова, прихвостня малюткинского, и судмедэксперта, худого и долговязого Эдгара Яновича Мому с очками, задвинутыми на крутой лоб с залысинами.

Байкалов был, как всегда жизнерадостен и одет в костюм от Хуго

Босс, словно приехал не на место взрыва, а на банкет. Да и чего бы ему, Байкалову, не радоваться жизни, если он всегда так богато упакован, разъезжает по городу на новеньком 'Фокусе', а не на видавшей виды шестере, если жена фотомодель, а сын от первого брака учится где-то за границей?

Опера Байкалова не любили, сильно огорчались, если приходилось работать сообща. Называли его гондоном. За глаза, конечно. Знали - ссориться с гондоном Байкаловым не стоит.

- Здравствуйте, Георгий Иванович, - вежливо поздоровался с Гошей

Байкалов, спрятав руки за спиной.

Гоша поднялся с корточек.

- Здравствуйте, Михаил Артурович, - ответил он не менее вежливо, но руки не протянул, знал, что Байкалов, видевший, что он касался трупа, рукопожатие проигнорирует, побрезгует.

Судмедэксперт напротив - протянул Гоше свою узкую, но сильную кисть с длинными пальцами хирурга.

- Здорово, Гоша.

- Привет.

С Эдгаром Яновичем Гоша был знаком уже более десяти лет, они симпатизировали друг другу. Друзьями в полном смысле этого слова не были, но количество совместно выпитого в морге и в других, не менее экзотических местах, коньяка, водки и медицинского спирта подсчету поддавалось с трудом.

- Пошли-ка со мной, майор - тоном приказа сказал Смоленцев. - Там твои орлы охранников Самсонова задержали, а стажер Петровский секретаря его приволок. Любимов Николай. Парень немного не в себе.

Возбужден. Ерунду всякую талдычит. Видать сильно контузило. Эдик ему какую-то свою дрянь ввел, тот немного успокоился. Пойдем, Георгий

Иванович. А трупами Эдик займется.

Смоленцев пропустил вперед судмедэксперта.

Мому взглянул на тела.

- Да мне, собственно…, - он на всякий случай прикоснулся рукой к шейной артерии тела Сидорова и убедившись, что пульса нет, сказал: -

Мне тут делать нечего. Картина ясная. Вызову санитаров, пусть их прямо в прозекторскую везут. А завтра все доскональненько…

- Ну, ну, - согласно кивнул головой Смоленцев. - Тебе, Эдик лучше знать, что с ними делать. Пошли, Гоша. Мертвецы нас простят, а дело не ждет.

А простят ли, подумал Гоша, бросив последний взгляд на тело мертвого товарища? Не явятся ли с того света спросить: а как ты, скотина, жил после того, как предал? Не мучила ли тебя совесть? Не снились ли кошмары? Обрел ли ты счастье, получив новые погоны на плечи и новое кресло под жопу?

Гоша посмотрел вслед удаляющимся Смоленцеву и Байкалову, потом повернулся к Эдгару Яновичу и зачем-то сказал:

- Я его знал.

Мому понял о ком он. Пристально посмотрел на Мотовило.

- Он был твоим другом?

Гоша отрицательно покачал головой.

- Нет. Не успел им стать. Но мы с ним…

- Чтож? Бывает. Соболезную.

Когда Мотовило подошел к своим, там уже вовсю распоряжался Смоленцев.

- Этих в отделение, - говорил он Свечкину и Куканову, указывая на охранников Самсонова, стоящих в сторонке и покорно ожидающих своей участи.

Мотовило поглядел на охранников с интересом, но без участия.

Крепкие ребята. Стоят, курят, изредка переговариваются. Внешне - совершенно спокойны, видать не впервой в такую переделку попадать.

Знают, что ничего страшного с ними не произойдет. Сейчас отвезут в отделение и до утра определят в 'обезьянник'. А утром слегка прессанут, выбивая нужные показания. Выбьют и отпустят. Ребята вернутся на свою малую родину и там быстро найдут себе нового хозяина. И будут его охранять, пока и того не грохнет какой-нибудь

Пархом. И тогда их снова посадят в 'обезьянник' и они снова будут давать нужные следствию показания. А что делать? Каждый, считал

Мотовило, в своей жизни должен съесть определенную порцию дерьма, нажраться им до отрыжки, до состояния полной сытости. Иначе нельзя, иначе - это сказка, а не реальная жизнь.

- А господина Любимова заберет с собой Михаил Артурович, - продолжал подполковник. - Увозите свидетеля, Михаил Артурович. Он ваш.

Увидев Мотовило, Смоленцев подошел к майору и, приобняв за плечи, заговорщицким тоном сказал:

- Тут интересная версия наклевывается. Петровский твой, молодец парень! Грамотно с контуженым секретарем побеседовал и тот рассказал, что у Самсонова в момент его гибели был гость. И ты знаешь кто?

- Пока не знаю.

- Сидоров. Его зять.

- Чей зять? - включил 'дурака' Мотовило.

- Зять Самсонова.

- И что?

- Не догоняешь? Зять Самсонова! А Самсонов - отец Екатерины

Андреевны Сидоровой.

- Той, что в октябре на даче сгорела со своим любовником?

- Той самой. А Сидоров, если мне не изменяет память у нас без вести пропавшим числится?

Гоша кивнул.

- А, ну да. Ты же его поисками занимался.

- Давно это было.

Смоленцев пожал плечами:

- Пропал давно, а теперь вот нашелся.

- Кто нашелся? Сидоров?

- Ну да. Второй труп - труп Сидорова, самсоновского зятя. И охранники отрицать не будут, что в момент взрыва в апартаментах был

Сидоров.

- И в чем заключается версия?

- Самсонов - олигарх, бабла немерено. Сидоров пришел и попросил тестя поделиться. Самсонов послал его куда подальше, Сидоров стал угрожать. Гранатой, или бомбой самодельной, баллистики придумают чем. Бабах…!

- Он что, камикадзе? Сидоров?

- Случайный взрыв. Сам погиб и тестя своего угробил…Кстати, и смерть Екатерины Сидоровой тоже на покойника списать можно. Сначала вымогатель к ней пришел, но та баба упертая. Убил в порыве внезапно вспыхнувшей ненависти, а дачу сжег, чтобы никаких следов не осталось. А как узнал, что тесть приехал у дочери на могилке побывать, добыл где-то бомбу и решил папашу тряхануть. Вот и тряханул. Версия - конфетка. Екатерина Сидорова мертва, папаша ее мертв, убийца Сидоров мертв. Дело в один день закрыть можно.

Прокуратура против не будет. Хотя…то дело о пожаре в Шугаевке уже закрыто, лучше их и не связывать. Меньше писанины.

Гоша презрительно посмотрел на сияющего подполковника Смоленцева и подумал: 'Зря ты эту версию предложил, гондон штопаный. Ох, зря!

Если у меня и были какие-то сомнения по поводу того, как поступить, то теперь я твердо решил - не пойду против совести. Хрен вам всем в дышло! Предавать грешно и… подло. А предавать память товарища просто недопустимо'.

- Ну что? - Смоленцеву так понравилась новая версия, что он не заметил презрительного взгляда майора. - Все ясно. Я поеду с

Байкаловым в прокуратуру. По горячим следам, так сказать, пока он не очухался допросим этого секретаришку…Да и тебе здесь вроде делать больше нечего. Давай в управу.

- Я, Савелий Степанович, задержусь ненадолго, надо еще с администрацией пообщаться. Да так, с постояльцами, случайных свидетелей поищу - вдруг кому-то померещилось, что по гостинице из гранатомета палили. Нам же такие лжесвидетели ни к чему?

- Ты прав, майор. Пообщайся, поищи… Ну, бывай. Я на связи.

Смоленцев ушел к ожидавшей его прокурорской 'Волге', а Мотовило подозвал к себе скучающего Петровского.

- Ну-ка сгоняй на 'бочку'. Пошукай. Если найдешь что-нибудь, ничего не трогай. Сразу ко мне.

- Так вы же, товарищ майор сказали, что это неосторожное обращение с боеприпасами. Что это ручная…

- Стажер! - Мотовило грозно посмотрел на парня. - Запомни на всю свою ментовскую жизнь: если у тебя версия возникла, ее обязательно надо отработать. О-бя-за-тель-но. Если даже она кому-то кажется абсурдной или не нравится руководству.

- Есть! - весело козырнул Петровский и умчался по направлению к стеклянному павильону.

- Эй! Куканов! Свечкин! Чего стоите, карманный бильярд гоняете?

Живо в народ!