Бульдр, Горен и Звездный Блеск застыли на месте и не шевелились, пока не затихло эхо. А незнакомый голос продолжал:

— Что такое? Языки проглотили? Удар вас хватил? Неужели вы не хотите, в конце концов, собственными глазами увидеть, что же находится в этом проклятом склепе?

Бульдр первым перелез через камень, спутники старались не отставать. Как только их глаза привыкли к скудному освещению, они обнаружили прикованного к скале гнома. Очень большого и высокого, по гномьим меркам: примерно с человека среднего роста, но в плечах превосходящего его раза в два. Рыжие волосы и борода, с многочисленными седыми прядями, успели здорово отрасти.

Бульдр опустился на колени и склонил голову.

— Гламрих, — почтительно произнес он. — Какое счастье, что ты жив!

— Не мог бы ты забыть про свое благоговейное ко мне отношение и освободить меня от этих проклятых оков? — спросил пленник. — Затем я с удовольствием вступлю с тобой в беседу.

Горен попытался наклониться к цепям, но тут же ощутил резкую колющую боль и схватился за грудь. Он даже шевелиться больше не мог.

Старый гном вперил в него свои янтарного цвета глаза и заметил висящий на поясе кинжал.

— Кровь и сталь! Он выкован в жерле вулкана. Добро пожаловать домой. Возьми кинжал и вставь его в замок на цепи. Он уничтожит магическое заклятие, потому что он старше и сильнее. А ты должен его направлять, понятно?

Горен, не колеблясь, подчинился, сам себе удивляясь. В голосе гнома было что-то такое, чему он просто не мог противиться. Ничего не соображая, он вытащил кинжал, поднес его к замку, висевшему возле правого крепления, и вставил в него острие.

— Поворачивай, — велел гном.

Что-то щелкнуло, потом по комнате с шипением пролетел ветер, замок раскалился и треснул. Цепи со звоном упали на пол, гном был свободен.

— Наконец-то! — обрадовался Гламрих, получив возможность выпрямиться.

Его мужественный облик вселял почтение. Он смерил взглядом Звездный Блеск, правда, без особого интереса, а потом повернулся к Бульдру:

— Сколько я пробыл здесь, под горой?

— Больше ста лет, — ответил Бульдр. — Что произошло?

Гламрих вздохнул:

— Излишняя доверчивость, мой юный спаситель. Я был закован в собственные цепи так, что и освободиться не мог. Если б вы меня не разыскали, я бы, возможно, проторчал тут до самой Конвокации.

— А кто…

— Друг или тот, кого я считал своим другом. В молодые годы нас связывала самая сердечная дружба, и только поэтому ему удалось заманить меня в ловушку. — Выражение стыда промелькнуло на его лице. — Это был Исгримм, маг Альянса, ему, видите ли, не понравилось, что я его раскритиковал и предупредил, чтобы он не забывался!

Бульдр поразился:

— Какой стыд и позор, почтенный Гламрих, какое ужасное преступление он совершил. На наш народ опустилась черная тень.

— И правда, — согласился старый гном. — Ну а теперь, когда вы узнали мою историю, пора назвать свои имена и сообщить о цели своего визита.

— Простите. — Бульдр торопливо восполнил упущение.

Гламрих слушал внимательно и задумчиво, не спуская янтарных глаз с Горена.

— А есть еще кто-нибудь, готовый взять риск на себя? — спросил он, когда рассказ Бульдра подошел к концу.

— Нет, — ответил рыжебородый гном. — По крайней мере, не так скоро. В данный момент мы лучшее, что Свет может выставить против Раита.

Гламрих покачал головой:

— Для вас, друзья мои, я не вижу положительного исхода. Я бы пошел с вами, но мне первым делом нужно набраться сил. В моем нынешнем состоянии пользы от меня немного. К тому же меня ждет другая задача: я должен восстановить эту старую шахту, хотя бы небольшую ее часть, ведь мне пора ковать оружие, с которым я смогу выступить против Исгримма. Я призову его к ответу за то, как он со мной поступил, и за то, как он собирается поступить со своим народом и со всей Фиарой. — Он сложил руки на груди. — Сами видите, вы не единственные, кто намерен схлестнуться с магами Альянса, которых охватила мания величия. Но я хотя бы выбрал себе цель, которая мне по плечу.

— Мы надеемся, что наша нам тоже по плечу, — медленно произнес Горен.

— Да, это я уже понял, — повернулся к нему Гламрих. — Что ж, юный Горен, ты избавил меня от цепей и от позора, я перед тобой в долгу. Поэтому я отдам тебе Серебряное Пламя.

— Значит, это все-таки не досужие домыслы? — перебил его обрадовавшийся Бульдр.

— Конечно нет. Это самые ценные доспехи, великое, уникальное произведение магического искусства. Я оберегал их все эти годы. Пойдемте, я их принесу.

Сначала Гламрих шел очень медленно и неуклюже, потом походка его стала более ловкой и уверенной.

— Я знаю, вам нельзя терять время, так что задерживать вас не буду. У меня тоже очень много дел, хочется побыстрее приняться за работу.

Он отвел друзей в другой зал и показал на каменную плиту.

— Отодвиньте ее, — велел он Бульдру с Гореном.

Они выполнили просьбу гнома, и в лицо им полетела пыль прошлых столетий.

Горен никак не мог осознать, что им удалось то, о чем они и не мечтали. Сердце рвалось у него из груди, в радостном ожидании он не сводил глаз с каменного саркофага.

* * *

Впервые Раит Черный слегка покачнулся. Он чувствовал, что слабеет, но пути назад не было. Ему следовало собрать всю свою энергию и продолжить начатое дело.

Он знал, что может с ним справиться.

И знал, что его ждет успех.

Потому что в горах что-то изменилось. Это было похоже на вздох из самых недр. Далекое, глубокое дыхание.

Заклятие начало ослабевать. Формула делала свое дело! Синистра осуществили гигантскую работу; они на самом деле нарушили приказ Стражей и создали эту формулу. Таким образом они показали, что боги не всесильны. Появилось доказательство, что маги Альянса на правильном пути, они могут спокойно дождаться Конвокации и добиться абсолютной власти.

Время Стражей миновало. Они обнаружили несостоятельность своих устремлений. Иначе как могло получиться, что боги не едины? Что двое из них попали в изгнание и стали ренегатами?

Они не были ни миролюбивы, ни справедливы. Просто сосредоточили в своих руках больше власти, вот и все. В остальном же их жизнь нисколько не отличалась от обычной жизни, которую сами же они и создали.

Так считал Раит.

Он хотел помериться силами с богами и доказать им, что обычный маг точно так же в состоянии нести в себе божественную мощь и сеять мир.

Однажды такую попытку уже осуществил один алхимик, самый могущественный маг своего времени, а может, и всех времен: Малакей. Но его разум не сумел справиться с всевластием и погрузился во мрак. Малакей слишком рано открыто выступил против богов, издевался над ними и, веселясь, продолжал свои труды, не позаботившись о достойной защите. Он не воспринял богов всерьез, и за это преступление они обрушили на него свой гнев и свои проклятия.

С Раитом такого бы не произошло. Он делает только те шаги, которые наверняка приведут его к цели.

По пустыне снова пронесся глубокий вздох, земля приподнялась и опустилась на место, сквозь скалы наружу проникло легкое сияние. Раздался тихий шорох, послышался звон металла. На краткий момент, а потом снова стало тихо.

Но Раит почувствовал прилив сил, его словно что-то подстегнуло. Он загнал свою слабость глубоко внутрь и больше уже не позволял голове кружиться.

Зажглись руны, свидетельствующие о наступлении нового этапа на пути к всемогуществу.

Осталось совсем недолго.

* * *

У Горена все сжалось внутри, но он постарался не показать своего разочарования. Бульдр сделал удивленное лицо, но тоже промолчал.

Лежащие в саркофаге доспехи были очень-очень старые. Гнутые, тусклые и жалкие.

Горен не мог сказать, как он представлял не имеющие себе равных доспехи Серебряное Пламя, которые к тому же обладали еще и магической силой. Но наверняка совсем не так: ржавое старье, лучшие времена которого закончились много веков назад.

— Их нужно отполировать, — уверенно заявил Бульдр и осторожно провел пальцем по нагруднику.

Но ничего не изменилось: из-под патины не выступил нежный блеск.

— Ерунда, — сказал Гламрих. — Они само совершенство. Примеряй их, Горен.

Он нагнулся и вытащил из саркофага доспехи, которые при этом жалобно скрипели и побрякивали.

Теперь и Звездный Блеск, которая ждала сюрприза, сделала большие глаза. Она молчала, но выражение ее лица было достаточно красноречивым.

— Только нагрудник, — сказал Горен. — Все остальное не так уж и важно.

Гламрих кивнул. Расстегнул нагрудник, просунул в него голову Горена и аккуратно застегнул с боков.

— Ну и что? — напряженным голосом спросил Бульдр.

— Они мне велики, — уныло ответил Горен. — Слишком велики.

* * *

Менор, когда они с Хагом зашли в «Белого пони», по цвету и разговорчивости не отличался от покойника.

К этому времени город полностью освободили, и на улицах царило веселье. Руорим и его драконовы всадники быстро прекратили сопротивление и уехали. При свете факелов брошенные ими трупы протащили по городу в качестве трофеев. Похоже, этой ночью никто не спал.

Краткое, но страшное правление закончилось, люди получили возможность свободно вздохнуть.

Ардиг с несколькими помощниками привел свое заведение в порядок, убрал основную грязь и расставил те столы и стулья, которые не пострадали во время драки. За окном пели и плясали, а трактирщик производил подсчет своего имущества.

Он с восторгом приветствовал вошедших один за другим Крэйга, Вольфура, Хага и Менора и растолкал мальчишку, который почему-то не принимал участия в народном гулянии, а вместо этого дремал на мешке с мукой. Ардиг велел ему тащить на стол все самое лучшее для почтивших его заведение своим присутствием дорогих гостей. Сегодня ночью трактир работал для них одних. Само собой разумеется, за его счет!

— Где Корбен? — спросил хозяина Вольфур.

— На улице, принимает поздравления от народа, — ответил, пожимая плечами, Ардиг. — И все потому, что сумел вовремя отодвинуть какой-то засов. Но что с того, правильно ведь? Зачастую решающими оказываются именно мелочи.

Крэйг мрачно смотрел в одну точку.

— Жаль, что я не встретился с Руоримом. Странно, почему же он уклонился от битвы, на него это не похоже. Но ничего еще не закончилось, пусть не рассчитывает. Я от него не отстану.

Кузнец посмотрел сначала на Хата, потом, более внимательно, на Менора.

— Мы добились победы, а вы оба что-то притихли. Что произошло?

Хаг кратко рассказал о встрече с Руоримом.

Крэйг слушал с удивлением, забыв все мрачные мысли. В своем непрерывном поиске истины и человечности он получил очередной урок. Прежде всего он не понимал, с чего вдруг Руорим оставил в живых Хага и Менора. Крэйг считал, что для Руорима это не характерно.

— На самом деле очень драматичный поворот, — заметил волосатый орк. — Примите, мальчики, мои самые искренние соболезнования.

— Я до сих пор поверить не могу, — проговорил дошедший до отчаяния Менор. Казалось, он вот-вот расплачется. — Вейлин нас не предавала. Она бы ни за что так не поступила! Мы же ее видели, она такая яркая и светлая, она сияет своей чистотой. Руорим… наверное, Руорим ее заколдовал, подчинив своей воле!

— Наверняка, — согласился Хаг и, успокаивая друга, обнял его за плечи. — Ладно, Менор, не принимай так близко к сердцу. Пока еще ничего не потеряно. Мы отыщем Вейлин и вызволим ее из когтей Руорима. А потом все будет как раньше.

— Нам следует подумать, что делать дальше, — серьезным голосом сказал Крэйг. — Остаток ночи нужно поспать, потому что выезжаем ранним утром. С Юлдиром я уже попрощался, а Дьюрасс и его отряд находятся в полной готовности, завтра они подъедут к Восточным воротам.

Хаг потер распухшее лицо. Теперь, когда он был свободен и все закончилось, вернулась боль, а вместе с ней и страшная усталость.

— Тебе нужно как следует отдохнуть, — произнес отличающийся крайней наблюдательностью Вольфур.

Солдат из клана Леонидаров покачал головой:

— Все в порядке. Ехать верхом я смогу, а если еще и привяжусь покрепче, то по дороге даже высплюсь.

— А что собираешься делать ты, Крэйг? — спросил Менор.

— Руориму придется подождать, — ответил дрэгон. — Все равно мы с ним вот-вот встретимся, потому что он наверняка держит путь к Клинку Аонира: ему пора встретиться с Хоканом Аширом. Его молниеносное отступление без боя показывает, что к моменту нашего нападения он уже получил сообщение от хозяина, который призывал его к себе. Так что мы отправимся навстречу Горену, как и договаривались.

— Мы ему пригодимся, — согласился Хаг. — Судя по всему, что вы тут порассказали, судя по тем знакам, которые мы с вами наблюдали, он пока еще не сумел остановить Раита.

— Ну что ж, тогда в пустыню, навстречу Горену, — храбро произнес Менор.

Он решил, что не будет думать о своей боли и подставит надежное плечо другу, которому он нужен и который наверняка его верный друг. По крайней мере, Менор на это надеялся.

— Да, — кивнул Крэйг. — Когда доберемся до пустыни, там и решим, что делать. Ждать на месте или идти вперед. Это зависит в первую очередь от того, насколько продвинулся Раит и насколько опасным будет предстоящее путешествие для нас с вами.

— Я очень рад, что ты тоже едешь, Крэйг, — признался Хаг. — Я познакомился с тобой совсем недавно, но в одном уверен: ты нам нужен.

— И я отправляюсь с вами, — пророкотал Вольфур Гримбольд. — Во время боев эти варвары легкомысленно разрушили мою кузницу! Кроме того… это гораздо увлекательнее и внесет в мое существование хоть какое-то разнообразие. — Он с шумом поскреб волосы на груди. — К тому же я в долгу перед Гореном, и я ему обещал…

Хаг толкнул Менора в бок:

— Что скажешь, Худощавый? По-моему, за это время из нас получилось приличное войско. Это произведет неизгладимое впечатление на Горена. Да еще и пятьдесят шейканов, легко можем схлестнуться с парочкой магов Альянса!

* * *

Все-таки они взяли доспехи, потому что на этом настоял Гламрих. Так он расплатился за свое освобождение: он дал слово и не собирался его нарушать. Горен поблагодарил и обещал бережно относиться к доставшейся ему драгоценности. Хотя, судя по его лицу, больше всего ему хотелось выкинуть их.

Они распределили ношу между собой, и каждый положил в дорожную сумку часть доспехов. Нагрудник Горен привязал к щиту. Звездный Блеск и молодой шейкан попрощались со старым воином и покинули зал, чтобы дать Бульдру возможность наедине обменяться парой слов со столь почтенным представителем его народа.

Благодарный Бульдр тут же этим воспользовался. Когда он наконец попрощался и собрался уходить, Гламрих его остановил:

— Ты завел опасную дружбу, Бульдр. В этом молодом человеке дремлет огромная мощь, укротить которую он не в состоянии. Однажды она вырвется наружу и уничтожит его, в лучшем случае только его одного. Присматривай за ним, если отправишься с ним дальше, и будь бдителен, потому что он непредсказуем.