Забившись в неглубокую нишу, Костя с испугом наблюдал за Димой. Его лучший друг сидел связанный по рукам и ногам и неподвижно глядел в пустоту. Лицо в свежих кровоподтеках было освещено лежащим рядом фонариком. Они нашли его в бреду с ног до головы вымокшего. Правая щека и глаз затянуты темно-бурой краской. Оба плеча в крови. Комбинезон разорван на груди. Камни под ним были мокрые, так что складывалось впечатление, будто Дима обмочил штаны. Он бы и вправду мог, ведь над ним мрачной тучей нависал Василий. В руке бритоголовый парень держал нож.

Узкая пещера с высоким сводом была опасным местом для привала. Наверху темнели длинные сосульки. Повсюду валялись острые осколки камней. Василия это ничуть не заботило, и света он не жалел. Дима пришел в себя не сразу. Верзила постарался на славу, но сначала привел его в чувство, дал выпить воды, а затем приступил…

С ужасом следивший за методичной расправой Костя отказывался верить в то, что все это проделывает человек. Василий рычал и постанывал, словно занимался какой-то пошлостью. Хорошо еще, что в ход шли только кулаки и ботинки. Ножом он вооружился только теперь.

– …и, наконец, виновен в том, что поддерживаешь идеи гуманизма и социализма, направленные на ассимиляцию русского народа с захватчиками, – с удовольствием подвел черту Василий, поигрывая зазубренным лезвием.

Дима стойко выслушал все обвинения, большая часть из которых была продиктована комплексами и убеждениями нациста. Наконец верзила закончил обвинительную речь и с торжеством воззрился на жертву. Из своего укрытия Костя наблюдал, как Василий проводит ножом по горлу парня, надеясь тем самым запугать жертву. Диме здорово досталось, и не только от Василия. За все время он не произнес ни слова, но Костя и так догадался, с кем ему пришлось столкнуться в темных тоннелях. Сейчас он не шевелился, продолжая таращиться в пространство под ногами Василия.

– Что ты скажешь в свою защиту? – с наслаждением промурлыкал Василий и, подождав немного, добавил: – Что, больше нет желания потрепаться? Аргументы закончились?

– Простите, – только и вымолвил Дима, с трудом разлепив запекшиеся губы.

– Просто так, да? Думаешь за такое предательство можно простить?

– Простите…

Василий наотмашь ударил его кулаком по лицу. Дима вздрогнул и весь согнулся. Изо рта вырвался протяжный хрип.

– Уже не такой гордый? Я думал, герои боли не чувствуют. Да, БОСС?

– Я виноват.

– Еще бы. Мы поверили тебе, а ты, крыса, подставил нас.

Василий снова замахнулся.

– Нет! Не надо! – не выдержал Костя и выскочил из убежища. – Пожалуйста. Он же не сможет идти!

Верзила резко повернулся и топнул ногой на попятившегося паренька.

– Мне бы следовало убить вас обоих, – проворчал Василий, нагнувшись к пленнику с ножом в руке. – Ты так легко у меня не отделаешься. Я бы с радостью тебя кончил, да помирать неохота. Наверху еще много дел, и ты знаешь каких именно. Город нуждается в серьезной чистке… – Василий замер и внимательно поглядел на Диму. – Может, хочешь что-то сказать? Я поступаю плохо, правда?

Злобная, садистская улыбочка расползлась по толстому лицу. Василий опустил лезвие ножа на первый узел.

– Что молчишь?

– Подожди… – выдохнул Дима. – Не режь ножом. Трос нам понадобится. Руками…

Василий убрал клинок за пояс, поворчал и стал нехотя развязывать узлы. Наконец Дима упал на песок и стал растирать затекшие конечности.

– Ладно, БОСС. Тебе сегодня везет. Ты снова наш проводник… в некотором роде, но главный теперь я.

– Ты в этом уверен? – с трудом вымолвил Дима, усевшись на камень.

– Чего? Повтори-ка?

Такого ответа Василий никак не ожидал. Глядя на предателя, он не мог понять, в каком мире тот живет. Так долго лечил эту зазнавшуюся крысу, напрягался, воспитывал его с таким пристрастием и что получил взамен? Крепкий орешек. Неужели Дима и впрямь считал себя кем-то вроде Рэмбо. Парень не усвоил урок. А может, он действовал не слишком убедительно? В конце концов, степень сговорчивости человека зависит от степени жесткости воздействия на него. Интересно, сможет ли Дима нормально соображать без уха?

– Я тут главный. Главный! – громко и четко сказал Василий, потянувшись к ножу. – Есть возражения?

– Прости, но чтобы вывести вас я должен руководить, а вы слушаться меня.

– Не дождешься!

– Как ты собрался командовать? – усмехнулся Дима, стирая с губ засохшую кровь. – Я выберу тоннель и обращусь к тебе с разрешением туда войти, а ты отдашь приказ? Так, что ли?

– Не выводи меня!

– Все будет так, как раньше. Свет идет впереди. Вы за мной.

Василий сжал рукоять ножа. Костя стоял рядом, с опаской наблюдая за спорщиками. Он и сам испытывал смешанные чувства. Дима предал его дважды. Если смотреть на это по-старому, то следовало бы объявить товарищу бойкот, а когда все закончится, благополучно забыть о его существовании. Теперь он точно знал, что «брат по крови» типичный эгоист, которых он игнорировал с высоты балкона. Почему же теперь, когда Дима нашелся, он ощутил радость. В тот момент Костя готов был простить товарищу все. Не это ли называется дружбой?

– Не забывайся, – терпеливо произнес верзила, искоса поглядывая на Костю. – Мы уже поняли, кто ты есть на самом деле. Можешь говорить все что хочешь, предатель. Это клеймо тебе уже не смыть.

– Дим, – наконец вымолвил паренек. Костя робко жался в сторонке, не решаясь подойти. – Дим, зачем ты нас бросил?

– Потому что он крыса, – пробасил Василий.

Получив наконец шанс оправдаться, Дима рассказал о том, как встретил убийцу, как его выбросило течением в колодец, как он чуть не захлебнулся в подземной реке, из которой он выбрался весь в ушибах, напившись грязной воды.

Костя слушал с открытым ртом. Даже Василий постепенно стал отходить. Дима на это и рассчитывал. Они должны были понять, что он сам себя наказал и хуже чем сейчас ему будет только в том случае, если убийца снова займется им.

– …потом я залез в этот тоннель, услышал голоса и встретил вас, – закончил Дима. Он плеснул немного воды из фляжки на ладонь и смочил пылающее лицо. – О чем вы так громко спорили?

– Я молчал, – звенящим голоском ответил Костя, зыркнув на верзилу. – Это Василий говорил.

– За двоих, что ли?

Костя кивнул. Дима в растерянности посмотрел на бритоголового парня. Василий в этот момент осматривал пещеру. Просто стоял не двигаясь, работая одними глазами, словно искал притаившихся врагов.

– А что у тебя с лицом?

Дима взял фонарик. Тут только он заметил, что у товарища разбита губа, а на щеке ссадина. Времяпрепровождение с Василием принесло свои плоды, но Костя пострадал несильно в отличие от него. Паренек понял, куда тот смотрит, и отвернулся.

– Я упал…

Василий невинно улыбнулся и по-детски закатил глаза. Дима долго смотрел на верзилу, пока улыбка не пропала.

– Так мы идем или нет?

Дима не стал спорить и кивнул. Покопавшись в сумке, он извлек оттуда консервы и крепления и убрал их обратно в большую сумку. Зажигалки и коробки спичек он вывалил на пол. Все было пропитано водой. Едва ли они высохнут в такой сырости. У него остались только фальшфейеры и свечи. Забрав у Василия одну из двух оставшихся зажигалок, Дима перекинул трос и сумку через плечо и подошел к тоннелю.

– Вы нашли меня здесь?

– Да, – ответил Василий. – Мы тоже пришли оттуда. Там большое озеро и узкий берег.

– Сколько перелазов?

– Один, как и здесь, – он ткнул пальцем в ту сторону пещеры, где была ниша, в которой прятался Костя.

Дима пошел туда и поднес зажигалку к отверстию. Язычок пламени колыхнулся. Иных вариантов все равно не было. Из тоннеля они выбрались в широкую пещеру с низким сводом, а оттуда по прямому лазу попали в новый рукав. Последний тоннель был просторнее и выше. Пару раз он выводил их в каверны – гладкие полости, вымытые потоком в пластах карста. Стены в этих крошечных пещерках были пронизаны ветвистыми жилами кварца. Всюду, где они проползали, было сухо и прохладно, но чем дальше они углублялись в удобный тоннель, тем чаще на стенах стали появляться пористые разводы, усыпанные белым грибком. Постепенно в воздухе установился кислый запах. Дима первым заметил перемены и надеялся, что все обойдется, но опасения оправдались. Завернув за поворот, они увидел мутную лужицу. Вода была зеленоватого цвета, и от нее исходил неприятный запах.

Дима поспешно достал зажигалку, задержал дыхание и повернул колесико. Язычок пламени дернулся. Значит, не все потеряно. Василий и Костя наблюдали за ним.

– Ты чего шаманишь? – послышался недовольный голос верзилы.

Дима повернулся и с сочувствием посмотрел на спутников. Так или иначе, это испытание будет не из легких, даже для него. Впереди был сифон – распространенное препятствие, через которое проходят многие спелеологи. В нем не было ничего необычного за исключением того, что это подводный коридор. Вода в таких извилистых тоннелях часто поднималась до потолка, а проход мог сужаться в любом месте, включая затопленную часть.

– Слушайте внимательно, – объявил Дима. – Мы сейчас войдем в воду. Я буду мерить глубину. Вы идете за мной. Если будет слишком глубоко – держитесь за стены. Вода вас обязательно удержит. Главное не паниковать.

– А другого выхода нет?

– Мы не вернемся назад. У нас два фонарика работают на пределе, а до ближайшей развилки далеко. Не бойтесь. Только представьте, что на другой стороне выход. Стали бы вы тогда здесь сидеть?

– Что значит – фонарики на пределе? Я видел в твоей сумке два аккумулятора.

– Они намокли. Здесь света у нас больше нет. Так что кончай болтать и ползи за мной.

Василий посуровел, но счел разумным промолчать. Дима закинул сумку за спину и пополз дальше. Руки погрузились в холодную воду. Пол был покрыт скользким илом и тянулся под уклоном. Дима прополз десяток метров, прежде чем локти погрузились под воду. Свод над головой плавно закруглялся. Будет здорово, если не придется нырять. Он на всю жизнь запомнил болтанку в русле подземной реки. Здесь вода стояла, но от этого тоннель не становился менее опасным, в первую очередь потому, что назад дороги нет. На другом конце действительно был путь наверх, и тоннель необходимо было пройти.

Чем дальше они ползали, тем сильнее становилось зловоние. Диме это место напоминало канализационную трубу, в которую он однажды отважился забраться в Раменках, надеясь, что она приведет его к подземному городу. Трудно представить, сколько глупостей он успел натворить за десять лет своего диггерства.

Тоннель некоторое время тянулся прямо, но затем стал спускаться вниз. Свободного пространства над поверхностью становилось все меньше. Опираясь на левую руку, держа фонарик и зажигалку в правой, Дима чувствовал, как растает глубина. Вода поднималась, и тело дюйм за дюймом сковывал холод. Стены сужались. Через минуту они уже могли идти, согнув колени. Когда вода подобралась к поясу Дима забрал у Василия вторую зажигалку.

– Не нравится мне это, – забеспокоился верзила. – Может, повернем, а?

Дима раскрыл рот, собираясь ответить, поскользнулся и едва не ушел под воду. Василий сразу притих. Стало еще глубже. Расстояние между сводом и водой оставалось прежним. Опускался только пол.

– Когда ты проснулся, почувствовал вкус ванили? – спросил Дима, оглянувшись на него.

– Да.

– И ты слышал свист, когда на тебя напали?

– Ну, допустим.

– Чтобы усыплять жертв он использует какой-то парализующий газ. Наверное, очень сильный, потому что я спал как убитый, даже когда меня тащили по воде. А ты, Костян? Как ты попал в клетку?

– Я проснулся там.

– К чему ты клонишь?

– Хочу понять, как далеко от поверхности мы находимся, – объяснил Дима. – Сначала он замуровал нас. Я ушел на поиски выхода, а Костя остался в тоннеле. Убийца забрался обратно и усыпил Костю…

– Он пришел не из тоннеля, – раздался приглушенный голосок. – На меня напали со спины, когда я был в пещере.

– Подожди! Как ты сказал? – встрепенулся Дима. – Значит, есть еще один выход. Что ж ты раньше молчал?

– Какая разница. Я все равно не знаю где он. Мы ведь и так идем наверх.

– Хорошо, – вернулся к тому с чего начал Дима. – Давайте представим, что он усыпил Костю и перетащил его в грот за водопадом, а потом пошел ловить меня. Я к тому времени уполз от выхода метров на сто в большую пещеру.

– Хочешь подсчитать, сколько времени у него могло бы все это занять? – смекнул Василий.

– Вот именно. Ты мне очень поможешь, если назовешь примерный временной интервал между Костиным прибытием в клетку и моим.

– Это что задача? – растерялся Василий. – Не могу сказать ничего конкретного. Я проснулся от его нытья, отвесил ему подзатыльник и уснул. Потом меня разбудили шаги. Принесли тебя и положили в клетку. Это все, что я помню.

– А я долго потом спал?

– Минут пять.

– Плохо, – вслух подумал Дима, разгребая рукой зеленоватую кашицу, и обратился к другу. – А ты, Костян, после того как проснулся, долго сидел один?

– Минут двадцать, – после затяжного молчания произнес паренек.

– Ну и что мы выяснили? – спросил Василий, хватаясь за осклизлые стены. – Никто ничего не знает, никто ничего не помнит. Тоже мне сыщик.

– Кое-что я все-таки узнал, – добавил Дима. – Даже очень сильному человеку неудобно тащить тело по таким узким перелазам. Считай сам. Полчаса он потратил на меня и еще столько же на Костю. От пещеры до поверхности совсем недалеко.

– Мне кажется, мы тут уже сутки ползаем, – произнес Василий.

– Разумеется, мы ведь не знаем коротких путей.

– Не мы, а ты. Ты вообще ничего не знаешь.

Дима счел разумным промолчать, пока верзила снова не завелся. Внезапно пол опустился так низко, что ему невольно пришлось остановиться. Протоптав пространство впереди ногой, Дима стал осторожно спускаться вниз. Ледяная вода поднялась до груди. Стало трудно дышать.

– Что это? – заволновался Василий.

– Тут очень глубоко. Ступайте осторожнее, – предупредил Дима.

С этого момента коридор потянулся вниз. Дима в полной растерянности шагал вперед, поднимая фонарик все выше. Впереди над зеленоватой поверхностью густился мрак. С потолка бледными макаронинами свисали множественные наросты. Дима пытался держаться за стены, но руки все время соскальзывали. Еще немного и придется плыть.

– Мы утонем, – всхлипнул Василий, перебрасывая сумку на другое плечо. – Тут так глубоко. Нужно повернуть и все обдумать.

– Если вернемся сейчас, дойти до конца не хватит смелости.

– По-твоему, лучше утонуть?

– Ты тонешь?

– Нет… пока…

– Тогда помалкивай.

Дима знал, что говорит. Стоит одному сделать шаг назад и сработает инстинкт самосохранения. Без сильного лидера все потянутся за беглецом. Василий и Костя были в шаге от побега, а лидером Дима, увы, не стал. Он понимал, что не сможет их удержать, но, что еще хуже, не сможет заставить себя последовать за ними. Снова остаться в одиночестве он боялся, поэтому как мог старался ободрить спутников. Дно может и опустится ниже, зато вода не покроет тоннель целиком. Он один узнал секрет сифона, когда наблюдал за колышущимся пламенем зажигалки. Не бывает ветра без воздуха. Между поверхностью и сводом должно оставаться пустое пространство.

С конца цепочки раздался всплеск и фырканье. Дима и Василий оглянулись. Костя барахтался в воде, выплевывая склизкую корку.

– Я не могу дальше идти… – пожаловался паренек, хватаясь за стены.

– Чувствую, как дно поднимается, – откликнулся Дима, заметив искру надежды, вспыхнувшую в глазах паренька.

– Правда?

– Нет. Стало еще глубже, – прорычал верзила.

– Я поворачиваю назад, – раздался возмущенный голосок.

– Нет. Костя, подумай, что скажет твоя мама. Она будет жать тебя дома. Если отступишь сейчас, родители купят гроб и зароют его пустым в память о пропавшем сыне.

– Да ты поэт, мать твою, – с полным ртом воды ухитрился пробулькать Василий, из последних сил удерживая на плече сумку.

– Поэт стихи сочиняет.

– Вы меня вообще слышите? – во всю глотку завопил Костя, прилипая щекой к стене. – Я не достаю ногами дна! Я не могу идти!

Хватаясь руками за потолок и стены, шаг за шагом они пробирались вперед, теряя днище. Теперь ноги действительно свободно болтались под водой. Зловонная водица подбиралась к губам. Дима срывал ногтями пласты мха и уже готов был нырнуть, как вдруг подошва кроссовки коснулась твердого предмета, и это был не камень. Дно коридора потянулось вверх. Стены раздвинулись. Свод опустился. Вверх уводил ровный узкий проход, испещренный паутиной глубоких трещин.

Им опять повезло. Последнее время это случалось бессовестно часто. Все его тело было покрыто синяками и ранами, его мутило от грязной воды в желудке, кости ломило от холода, но он был жив. Прошел весь путь от начала до конца. Не сложил голову на полку в пещере за водопадом. Не дал сломать себе позвоночник. Не утонул и не задохнулся в тесных тоннелях. Он был жив, потому что не сдавался.

– Так прав я был или нет? – спросил Дима. – Мы выбрались, а впереди нас ждет выход, теплая постель и вкусная еда.

– Да. Ты был прав, – виновато буркнул Василий, толкая сумку.

Не похоже чтобы он сильно обрадовался. Во всяком случае, эта крошечная победа не подняла ему настроение. Костя тоже приуныл. Сифон остался позади, но каждый понимал, что до поверхности по-прежнему было далеко.

Все еще пытаясь рассчитать глубину между выходом и пещерой с водопадом и время похищения, Дима не сразу ощутил прикосновение. По руке как будто что-то проползло. Он не обратил на это внимание и как ни в чем не бывало двигался дальше до тех пор, пока за спиной не раздался брезгливый визг Кости. Скользнув лучом света по стенам, Дима оцепенел. Из трещин выползали многоножки. Сотни и сотни. Большие и маленькие. Некоторые, самые отвратительные, были длинной с кошачий хвост. Камень словно ожил, двигаясь им навстречу.

– Эта дрянь кусается! – взревел Василий, пытаясь перелезть через него.

Костя дико завизжал, навалившись следом. Вдвоем они едва не подмяли его под себя.

– Быстрее ползите отсюда! – скомандовал Дима, смахивая с шеи ядовитое насекомое.

Тоннель наполнился скрипящими звуками. Проползая по шуршащему полотну, Дима слышал, как жилистые тельца протискиваются сквозь трещины в стенах, как по песку щелкают тысячи ножек. Вскоре тоннель превратился в сплошной инсектарий. Насекомые двигались сплошным потоком. Из больших трещин выползали самые старые особи. Длинной с ужа, с острыми ножками и длинными усиками, они протискивали сквозь разломы волосатые тельца, каждый сегмент которых пульсировал протеином.

Щелкая ножом по камню, Василий тщетно пытался отогнать агрессивных насекомых. На смену разрубленным тварям приползали другие. На коже, в волосах, на шее, под комбинезоном, – повсюду ощущался противный зуд. Гады забирались даже под рубашку. Одна крошечная многоножка заползла Диме в пупок. Костя в истерике бился всем телом о стены, стряхивая кипучую массу, но больше всех досталось Василию. Сплевывая маячащее у лица насекомое, верзила нос к носу встретился с царицей многоножек – волосатой змеей толщиной с руку. Тварь высунула из разлома голову и, прежде чем тот успел что-то предпринять, запустила ему в рот оба усика. Василий подавился. Разжав передние ногочелюсти, чудовище приготовилось к нападению. Послышался треск и гулкий хлопок. Верзила размозжил безобразную голову насекомого о камни, попутно разбив второй фонарик.

Многоножки ползли за ними до конца тоннеля; кусали и щекотали до тех пор, пока они не оставили их владения. Под сводом новой пещеры, безжалостно передавив всех наездников и преследователей, они забили лаз камнями и укрылись между валунами. Дима выключил фонарик. Наступила тишина, а с ней и долгожданный покой.