Навалившись одновременно, Костя и Дима подкатили к двери деревянную катушку с композитными шлангами. Пока Костя искал, чем бы еще подпереть дверь, Дима настороженно прислушался. Снаружи творилось что-то странное. Генератор вновь загудел и лампочки под потолком стали потрескивать, но не это привлекло его внимание. Сквозь шум Дима услышал какой-то шорох. Так шелестит грязная материя, когда соприкасается с шершавой стеной.

– Тащи сюда эту палку, живо! – выкрикнул Дима, налегая на катушку.

Он кивнул на лежащий неподалеку домкрат от гидравлической тележки. Все равно Костя не понял бы, о чем речь. Паренек кинулся поднимать ржавый рычаг с двойной рукоятью. Последовал мощный удар. От неожиданности Дима едва не упал. Катушка покачнулась, словно в дверь врезалась машина. Дима навалился на нее всем телом, пока паренек тащил массивный металлический брус. Вместе они смогли заблокировать дверь, подперев ее тяжелым рычагом.

Это на какое-то время должно было задержать убийцу. Слишком быстро он миновал запертую дверь возле шахты лифта. Не было ни шума, ни треска. Вполне возможно вскрыл замок отмычкой.

С дверного косяка посыпалась побелка. Затрещали петли. Человек бросался на дверь всем телом, не переставая молотить по ней руками и ногами. Дима пытался удержать катушку, с испугом наблюдая, как домкрат начинает медленно сползать вниз. Его переполняли злоба и отчаяние. Они прошли по земле и под землей, сидели в клетках, тонули в грязном сифоне, их чуть не съела стая гигантских крыс, на них охотились и пытались убить много раз. И все это ради того, чтобы в двух шагах от поверхности им отрезали головы? Неужели всю свою короткую жизнь они бессознательно шли к этой замусоренной яме, а эта яма ждала их.

– И что нам теперь делать? – застонал Костя, беспомощно ломая руки.

– Надеюсь, наверху его услышат раньше, чем он доберется до нас.

– А если нет?

Дима оглянулся. Паренек едва держался на ногах. Лицо его было вымазано грязью. На руках царапины. Потерявшая цвет рубашка мешком висела на скошенных плечах. Тонкие спортивные штанишки изорваны до дыр. Даже бомжи на вокзалах и те выглядят приличнее.

Что еще он мог для него сделать? Дима чувствовал ответственность за жизнь товарища. Костя был прав. Они очутились здесь по его вине, а он, вместо того чтобы поддержать друга, дважды бросил его на верную смерть. Друзья так не поступают. Но третьего раза не будет. Здесь и сейчас он положит преследованиям конец. У Кости появится шанс на спасение, а у него повод искупить предательство.

– Мы поступим так, – шепотом объяснил Дима. – Сейчас ты спрячешься за этими катушками. Я постараюсь увести его от двери. Как только я это сделаю, беги что есть сил наверх. Там будут люди. Они тебя защитят.

– А как же ты?

– Что мне терять, кроме…

– Кроме диплома ПТУ и снаряжения, – неожиданно резко закончил Костя. – Последнее ты уже потерял.

– По-твоему, есть другой выход?

– Застрели его. Когда он ворвется.

– Я так и собираюсь сделать, но без тебя. Ты спрячешься, а когда я начну стрелять, убежишь.

– Я не хочу, чтобы ты умирал из-за меня, – вымолвил паренек, не двигаясь с места.

Костя в недоумении посмотрел сначала на дверь, потом на товарища. Дима закусил губу. Спрятаться и ждать – что может быть проще? Дима пробежал взглядом по ржавым стенам. Склад был забит кусками металлолома. Вокруг не было ничего пригодного для спасения. Они были заперты в зловонной помойке. Еще минута и дверь слетит с петель. Это все, что он мог для него сделать, но Костя отказывался принять даже такую помощь.

Попытаться застрелить убийцу он всегда успеет. Что еще он мог предпринять? Заманить выродка к баллонам и выстрелить по всем сразу? Его так долго травили, пугали и мучили, что страх перед смертью давно угас. Дима почувствовал, что он действительно смог бы это сделать; устроить взрыв, который убьет их обоих. Вот только неизвестно, есть ли в баллонах газ, какой толщины оболочка, какого калибра пули и хватит ли ему времени? Только в кино они эффектно взрываются от первого выстрела. В жизни эти штуки куда прочнее. Если уж стрелять, то сразу в вентиль ближе к горловине.

Удерживая дверь, он случайно зацепил рукой какой-то предмет. В нагрудном кармане лежал последний фальшфейер. Взгляд его коснулся катушки с металлорукавами и баллонов с газом.

– Костян, самоубийство отменяется! – воскликнул Дима, отступив от катушки, и на ходу принялся снимать комбинезон. – Есть план!

Дверь содрогнулась от мощного удара. Убийца бросился на нее плечом, стукнул ногой, врезался всем телом. Постепенно вмятина в листе металла увеличилась. Удары не смолкали. С каждым новым яростным броском конец домкрата царапал кафель, оставляя в нем глубокую борозду. Наконец железный брус с грохотом упал. Катушка съехала в сторону. Дверь медленно распахнулась внутрь. На пороге застыл темный силуэт.

В руке убийца держал вогнутый нож. Голова в капюшоне лениво поворачивалась. Костя сидел в темноте за стойкой с баллонами, стараясь не смотреть на маньяка. Преследователь был невероятно проницателен и мог уловить его взгляд. Он прекрасно видел и слышал в темноте и Бог знает, на что еще был способен. Сейчас взгляд его был обращен на фонарик, лежащий в глубине склада за аварийным щитом. Золотистый луч освещал ржавый кафель и кучи металлической стружки. Мягкой поступью он прокрался туда и отбросил щит.

– Давай!

Дима выскочил из укрытия напротив. В руках он держал огнеупорный металлический рукав. Влажная рубашка была обмотана вокруг наконечника из соединительной арматуры. Другой конец рукава тянулся к баллону и был привинчен к штуцеру вентиля. По сигналу Костя до конца повернул маховик. Поток кислорода со свистом пронесся по металлорукаву и плотной струей ударил в грудь маньяку. Хлопнула заглушка фальшфейера.

Оставив лежащий на полу баллон, Костя бросился к двери. В последний раз встретились их взгляды. Дима вгляделся в уродливое лицо врага и не испытал страха, лишь удовольствие. На нем не было бинтов, кожи и мускулов, одна осклизлая масса и круглые как у рыбы глаза. Рот с торчащими во все стороны зубами разверзся, вывалив на подбородок прозрачную массу.

– Твой мозг… – с трудом вымолвил урод, указав на него ножом.

– Да, и он мне нужен, – ответил Дима, без колебаний опустив пылающий конец сигнальной свечи под струю газа.

Баллон задрожал. Пламя, вырвавшееся из наконечника, поглотило грязную фигуру. Запахло горелым луком. Превратившийся в живой факел убийца стал кружиться, изо всех сил стряхивая с себя огонь, отчего разгорался только сильнее. Дима крепче ухватился за дымящийся узел рубашки, продолжая поливать огнем обезумевшего от боли человека.

Убийца падал на колени, снова поднимался и бросался на кучи мусора, тщетно пытаясь найти укрытие. Огненная струя следовала за ним неотступно. Решив окончательно покончить с извергом, Дима подступил ближе. Из пылающего столпа навстречу ему метнулось вогнутое лезвие. Удар пришелся по руке. Дима вскрикнул, схватившись за палец. Ржавый шланг, словно взбешенная кобра, взметнулся к потолку, изрыгая расплавленную слюну. Костя, наблюдавший за схваткой у двери, выпал за порог, едва не лишившись волос. Огненный вихрь пронесся и над головой Димы, в полете еще раз задев пылающую фигуру.

Горящий человек упал навзничь, но вместо того чтобы затихнуть, стал кататься по полу, сбивая пламя голыми руками. Из-под рваной материи проглядывали почерневшие конечности, неестественно тонкие и кривые. Из бугристых наростов и лопнувших сосудов, сочилась тягучая слизь. Прозрачная субстанция и кипящая кровь погасили пламя. Обожженная фигура согнулась, застонала и вся задрожала от боли. Сейчас убийца представлял собой кусок копченого мяса, обернутый в почерневшую одежду. Подтягивая непослушное тело, завернутое в крошащиеся лохмотья, он кое-как поднялся. Дима с ужасом наблюдал как существо, слепо шарит вокруг прожженными до костей руками. На месте лопнувших глаз бурлила черная слизь, отдаленно напоминавшая артериальную кровь. В дыре, утратившей очертания рта, словно паразит копошился обожженный язык. Из глотки доносилось мерзкое кудахтанье. Теперь это был человекообразный каркас, потерявший разум и продолжавший двигаться инстинктивно, пытаясь схватить все, что сможет поймать.

Дима лежал на полу, укрывшись листом металла, и следил за движениями головешки. Окутанный клубами дыма убийца шел к нему сквозь огонь. В этот момент раздался взрыв. Голубоватый вихрь накрыл половину склада, целиком поглотив изорванную фигуру. С потолка и стен огненным бураном посыпалась тлеющая ржавчина. Дима закрыл голову руками и закричал. Волны огненного шторма опалили ему ноги, попутно лизнув дверной косяк, за который успел запрыгнуть Костя.

Один за другим словно связка петард стали взрываться баллоны. Плитка на стенах крошилась и лопалась под ударами вонзавшихся в нее кусков металла. Осколки звякали о части станков, застревали в потолке, осыпали дверь. Кусок баллона с острыми краями, словно бумеранг пронесся сквозь дверной проем и, рассекая тьму, улетел вглубь зала. За ним огненной змеей подалось пламя.