Стрелки на часах показывали полтретьего ночи. Антон Гончаров достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и закурил. Прошло полчаса с тех пор как он вышел из метро. В это время он уже должен был вернуться домой, поужинать и лечь спать. Жена, наверное, уже спит. В последнее время она редко дожидалась его. Этим днем он обещал закончить дела пораньше, и закончил, если бы не начальник. Угораздило же его потащиться с ним. Теперь придется весь завтрашний день ловить ее осуждающие взгляды. Жаль ее. Красивая девушка не должна быть одна, а она была красива, даже слишком для той, которую постоянно печатают в глянцевых журналах. Зато не слишком тощей, как большинство моделей, хоть и стервозной порой. Вся полна женского естества. Антон понимал негодование молодой супруги. Восемь месяцев как поженились и на тебе. Впрочем, она знала, на что шла, связав жизнь с лейтенантом милиции. Антон печально улыбнулся, впуская в легкие теплый дым. Теперь уже старшим лейтенантом. Если он будет продолжать в том же духе, то и до капитана недалеко.

Антон стоял один, облокотившись об крыло патрульной машины. Зря Алексеев не взялся за убийство. Возни больше, но и результат выше. За три года совместной работы они раскрыли массу дел, вот только дела те были мелкими, а пользы обществу от их раскрытия было еще меньше. Посадить убийцу престарелой женщины приятнее, чем искать пропавшего обходчика, который, скорее всего, валяется где-нибудь пьяный.

Антон отошел от машины и запрыгнул на широкий гранитный парапет, огибавший спуск в метро. По нему он стал разгуливать из одного конца в другой. Такой расклад его всегда беспокоил. Кажется, за годы службы он так ничего и не сделал, никому не помог. Начальство его хвалило, называло исполнительным и дисциплинированным. Его даже повысили и перевели на еще более нудную работу. После окончания школы милиции он только и делал, что копался в делах или заполнял горы ненужных бумажек. В этом они с Алексеевым были похожи. Капитан многому его научил. Он был щедр на советы и примеры из служебной практики, но никогда не навязывал свою точку зрения. Помог развить интуицию и объяснил, как строить логические цепочки. Они оба были всесторонне развиты и понимали друг друга с полуслова. И все же, в отличие от теоретика Алексеева, Антон предпочитал действовать, а не рассуждать. В двадцать пять лет иначе быть не может.

«Кто-то всю жизнь спокойно служит, а кто-то в первый же месяц попадает под пули. Как повезет», – вспомнил он слова чудака-капитана, которому ни разу не удалось воспользоваться табельным оружием. Антон знал, что в тайне Алексеев мечтал об этом. Ему такое желание казалось вполне естественным. В любом страже порядка есть что-то от ковбоя. Фуражка, пистолет у пояса, железный конь. Особенно пистолет, который они имели право применить. Алексеев говорил, что огнестрельное оружие – это одновременно дар и проклятье. Оно делает их сильнее, но может так же легко и погубить. Конечно, у них было несколько сложных дел, один раз даже с риском для жизни, но до стрельбы никогда не доходило. Все проблемы решал их коллективный разум. Как там говорилось у Бомарше:

Глаза закрывались от усталости. Антон помассировал виски, запрокинул голову, покачнулся и едва не упал вниз. Так дальше продолжаться не может. Он осмотрелся. Ночь выдалась теплая. В небе над городом плыли прозрачные облака. Площадку у метро освещал тусклый свет уличных фонарей. Торговые ряды за спиной давно были закрыты. Таганская площадь шумела где-то в стороне. Прохожих поблизости не было, только машины проносились по дороге. Все спешили домой. Он тоже.

Антон выбросил сигарету и спрыгнул с парапета на площадку между ступенями. Каблуки туфель вонзились в гладкий камень. В детстве помешанный на туризме отец часто брал его в походы. С тех пор он всегда держал себя в хорошей физической форме. Осталось только бросить курить.

Спустившись по ступеням к стеклянным дверям, Антон увидел свое отражение. В меру длинные волосы были зачесаны назад, только одна прядь упрямо сползала на висок, сколько бы раз он ее не поправлял. Кожа гладкая, без единой царапины или родинки. Девушки находили его красивым, а может их по-своему привлекала форма. Уложив прядь на место, Антон заметил на лице какое-то пятно похожее на серп. Взгляд скользнул вниз. Так и есть. Под ногами лежал крошечный осколок зеркальца. Свет фонарей отражался в нем. Антон отодвинул зеркало носком туфли и «серп» пропал. Очень похоже на знак. Серп, коса – это к смерти, кажется. Суеверная бабушка говорила, что таким образом Господь посылает людям знаки, пытаясь уберечь их от беды. Вечно она видела только плохое.

Антон улыбнулся, еще раз взглянув на отражение. По лицу можно было понять, каково ему сейчас. Весь день он провел за столом в душном кабинете. Алексеев обещал подбросить его домой после визита в подземку, но прошел целый час, а воз и ныне там. Не мог же начальник так увлечься поисками обходчика. Сейчас он пойдет к нему и напомнит о времени, а если тот действительно занят, возьмет такси и поедет домой.

Антон открыл дверь и вошел в вестибюль. Еще на подходе к турникетам он заметил, что со стороны касс за ним кто-то наблюдает. Антон присмотрелся. Из тьмы вышла высокая фигура. Это был худощавый мужчина с длинным орлиным носом. Скошенный подбородок придавал ему сходство с диснеевским Икабодом Крейном, – самым уродливым мультперсонажем какой Антон видел в детстве.

– Простите, вам сюда нельзя, – надменно ухмыльнулся доходяга, приблизившись к лейтенанту. На нем был черный спортивный костюм. Черты лица, в особенности нос, под прямым верхним светом делали его похожим на грифа-стервятника. – Если вы не уйдете, я буду вынужден позвать охрану.

Антон осмотрел себя с ног до головы. Туфли, джинсы, куртка. Разумеется. Он принял его за случайного прохожего. В руке тотчас появилось удостоверение, расставившее все на свои места. Увидев заветную книжечку, доходяга сразу подобрел.

– Э-э-э… Простите… Я не хотел препятствовать следствию.

Длинноносый принялся усердно расшаркиваться, хоть Антон и не давал ему повода. Он похвалил его за приверженность делу, отметил блестящую работу капитана и тактичность подчиненных. Антон молча слушал, потом спустился по эскалатору, стараясь мысленно заглушить противный голос, продолжавший доноситься сверху.

Попав в центральный зал, лейтенант первым делом заглянул в оба нефа. Ни души. Он пошел туда, где последний раз видел начальника. Они собирались проверить тоннель, ведущий к «Площади Ильича». Наверное, уже были внутри. Антон остановился на противоположном конце перрона и заглянул в темный провал под аркой. Алексеев вроде говорил, что после закрытия там всегда горит свет. Так и есть. Внезапно вереница лампочек вспыхнула, осветив пыльные стены и блестящие плети рельс.

На пути Антон решил не спускаться. Просто сел на лавочку и стал ждать. Волны сна накатывали одна за другой. Глаза закрывались. Через некоторое время сквозь дремоту он услышал голоса. Появились оперативники с собакой, а за ними плелся совершенно измотанный обходчик. Кажется, его звали Сергей Кравцов.

Антон поспешно встал, смахнув с глаз дрему.

– Где капитан?

– Ждет на том конце перрона, – ответил кинолог, указав фонариком в противоположную сторону.

– На станции его нет.

– Значит, ушел на соседнюю. Кто знает, что еще ему взбрело в голову, – проворчал кряжистый оперативник.

Антон коротко кивнул. Почему он сам до этого не додумался. Проклятая усталость. Веки тяжелели, в голове царила пустота. В таком состоянии только под жену лечь и забыться, а не вести расследования.

Кинолог снял с пояса рацию и попытался связаться с капитаном, но, кроме помех, ничего не услышал.

– Нам что теперь его искать?

В глазах подчиненных лейтенант прочитал одно желание – поскорее вернуться домой. Он их прекрасно понимал.

– Придется найти, – сокрушенно вздохнул Антон.

– Он может быть на «Таганской», на кольцевой, в тоннеле, наверху. Да где угодно! – негодовал здоровяк, барабаня толстыми пальцами по дулу автомата.

– Я все время был у выхода. Алексеев не поднимался, – заключил Антон, пытаясь восстановить привычный ход мыслей. – Куда он мог пойти?

Кинолог снова указал на конец перрона, на тоннель. На тоннель? Антон заметил фонарик у него в руке.

– У него был фонарик?

– Да… – оперативник осекся. – Потом он отдал его мне.

– Когда я спустился сюда, света в тоннелях не было.

– Правильно, – кивнул Кравцов. – Последнее время это часто случается. И не только здесь. На всей линии бывают сбои.

– Когда его выключили?

– Как раз, когда мы ушли проверять боковой тоннель.

– В тот момент Алексеев был на перроне?

– Да.

– Без света капитан в тоннель не сунется, – вслух подумал Антон. – Значит, он на одной из соседних станций.

Приглушенные шаги привлекли их внимание. Антон опрометью бросился на звук. В центре перрона он встретил тощего обходчика. Чудной парень с ног до головы был одет в спортивный костюм марки Adidas, даже на кроссовках и бейсболке с обрезанным козырьком красовалось аналогичное название. На плечах он держал лом и лопату. Заметив постороннего человека, выскочившего из-за колонны, юноша попятился.

– Доброй ночи. Вы спускались оттуда?

Лейтенант показал на гранитные ступени перехода ведущего на станцию «Таганская». Парень кивнул.

– Видели там мужчину в милицейской форме?

Парень отрицательно мотнул головой. Антон поблагодарил его и вернулся к остальным. Вчетвером они проверили кольцевую, но дежурившие там две пожилые уборщицы побожились, что капитана не видели. Осмотр коридоров и лестниц так же не принес результатов. Рация молчала. На зов Алексеев не отзывался. В полном замешательстве они вернулись на «Марксистскую» и столпились на краю перрона.

– Где его теперь искать? – спросил кинолог, поглаживая овчарку.

Взгляд Антона коснулся торцовой двери в конце перрона, как раз рядом с входом в тоннель. Кажется, поклонник марки Adidas отнес инвентарь именно туда.

– А там что за дверь?

– Служебные помещения, – ответил Кравцов и широко зевнул. – Столовая для уборщиков, кладовки и санузел. Вашему капитану там делать нечего.

– Уверен?

– Думаете, Алексеев решил облегчиться? – хохотнул громила.

Антон бросил на здоровяка раздраженный взгляд. Плоский юмор оперативника и полное отсутствие мозгов раздражали его. Гнат Сехно был родом с Украины. Дюжий малоросиец с вечно сосредоточенным лицом, перекошенными губами и приплюснутым носом напоминал боксера. Сехно был из разряда тех «счастливчиков», о которых говорил Алексеев. В первый месяц службы Гнат застрелил преступника. Спонтанное убийство его ничуть не огорчило, даже позабавило. Он тогда рассудил просто и с пафосом, как-то так: «В конце концов, оружие мы не для красоты носим» или «Он сделал свой выбор». Низкая дисциплина и частые понижения в звании мешали громиле подняться выше сержанта. Антон не любил оперативника, видел его нечасто, а при встрече старался не замечать. Тем не менее, он слышал, что в случае опасности на Гната всегда можно было положиться. Если, конечно, опасность не исходит от него самого.

Кинолог встал и сделал шаг вперед, собираясь подвести собаку к двери, но Антон его остановил.

– Проверим лучше тоннели.

– Издеваетесь? – возмутился Гнат. – Мы уже это сделали!

– Разговоры, Сехно! Я старше тебя по званию.

– Вы не при исполнении, старший лейтенант Гончаров.

Антон достал удостоверение и для убедительности помахал книжечкой у него перед глазами.

– Все меняется, Сехно. Или ты не знал?

Громила буркнул что-то и умолк. Кравцов, все это время наблюдавший за ними, вдруг указал пальцем на тоннель.

– Вон там. Это монтеры из нашей бригады. Может они его видели?

– Можно спросить.

Гнат шагнул вперед и окликнул монтеров. Те остановились у входа в тоннель и переглянулись. Низкорослый мужчина в желтом сигнальном жилете сделал шаг назад, словно испугался чего-то.

– Эй! Ты, в желтом жилете! Ты чего? Оба идите сюда. Не бойтесь.

– По уставу милиционер обязан обращаться к гражданину на ВЫ, – поправил его лейтенант. – С этого момента говорить буду я.

– Зануда…

– Опять за свое, Гнат, – нахмурился кинолог. – Только вчера выговор из-за тебя получили. Потактичней. Тут тебе не армия.

– Причем здесь армия? Что ты вообще знаешь об украинской армии.

– То, что ты мне рассказывал.

Антон оставил их и подошел к путейцам. Поджарый монтер в желтом жилете оказался азиатом. Его смуглое лицо лоснилось от пота. Посаженые глубоко глаза напоминали две узкие щели. Жиденькая бородка под нижней губой не стрижена. Маленький человечек слегка поклонился в знак приветствия, с тревогой воззрившись на лейтенанта и людей в форме у него за спиной.

– У меня есть миграционная карта, – почти шепотом вымолвил азиат.

Лейтенант понимающе кивнул и посмотрел на его спутника. Это был мрачный увалень, втрое крепче напарника. Громила держался уверенно. Плечистый и черноволосый, по комплекции он не уступал Гнату, разве что живот был больше, а толстые бедра при ходьбе терлись друг о друга. На правой щеке у монтера темнело большое багровое пятно, напоминавшее ожог. Грубый тон оперативника его не смутил. Он даже пожал руку Антону и спокойно произнес:

– Чем мы можем вам помочь?

– Мы ищем нашего начальника. Примерно моего роста, носит форму, задает много вопросов. Он вам не встречался?

– Нет, – коротко возразил путеец.

– У вас что, свидание? Почему вдвоем гуляете? – набросился на них Кравцов. – Бычков, ты что-то зачастил к нам в гости? Заняться нечем?

– Воронцов велел инвентарь принести, – произнес громила, указав на служебное помещение.

Антон повернулся к подчиненным. Его охватило волнение. Алексеев еще в машине говорил, что случай исчезновения не единичный. Согласно показаниям свидетеля, это происходило в течение многих лет. С другой стороны, у кого из работников метро хватило ума встать на пути капитана милиции и тем более похитить его. Для чего? При всем желании Антон не мог представить себе идиота, решившегося на такое. Информация, которой он располагал, была неполной, не говоря уже об уликах. Он вообще должен был уехать домой, черт возьми!

– Лейтенант, что делать будем? – спросил Гнат, поглаживая большим пальцем предохранитель автомата.

– Проверим тоннели.

– Шан Цунг, ты пойдешь с нами. – Кравцов повелительно махнул азиату. – Я найду тебе занятие. Ты, Бычков, иди, куда шел.

– Но Воронцов велел…

– Мне плевать, что Воронцов велел, – грубо оборвал помощник бригадира. – У него свой участок и своя бригада. Жаль, только своих мозгов нет.

Впятером они зашагали туда, где находился передаточный тоннель. Сначала Антон решил проверить задел, рядом с которым исчез обходчик. Алексеев часто повторял, что в любом деле важен результат. Промедление смерти подобно. Придется взять предварительное расследование на себя до тех пор, пока не вернется начальник.

Спать все еще хотелось, но уже не так сильно. Чтобы избавиться от вялости, Антон убыстрил шаг и вскоре спустился в тоннель. Остальные следовали за ним. Вперед вышел кинолог. Овчарка уткнулась носом в пол и стала принюхиваться. За спиной раздался голос верзилы. Антон сразу понял, что тот обращается к азиату.

– Вы откуда родом?

– Северный Вьетнам, – тщательно выговорил монтер. – Хайфон.

– Почему вы зовете его Шан Цунгом?

Кравцов первый раз дружелюбно рассмеялся.

– Слышали когда-нибудь о ким-ке?

– Золотой петух, – не оборачиваясь, произнес Антон, осматривая пыльную нишу с проводами. – Экзотическое боевое искусство. Боец использует в основном ноги и голову как петух.

– Очень познавательно.

– Да. Чанг Фу настоящий мастер. Он такие фокусы вытворяет. Одно время даже работал тренером.

– Ясно, – пробубнил Гнат. – А это правда, что вьетнамцы собак едят?

Все, кроме овчарки, посмотрели на оперативника.

– Сехно! Я тебя предупреждал? – воскликнул Антон.

– Все-таки с нами Сканер. Мало ли что?

– Я собак люблю, – незлобиво отозвался Чанг Фу.

В тот же миг азиат споткнулся и обязательно упал бы, если бы Кравцов вовремя его не удержал. Из-под ноги монтера выкатился похожий на гильзу золотистый цилиндр. Антон поднял лазерную указку. Этот брелок капитан всегда носил с собой. Овчарка внезапно гавкнула и натянула поводок вправо. Чуть поодаль у стены валялся пистолет Макарова.

Наступила тишина. Антон с опаской вглядывался в круглый тоннель, уводивший за поворот. Лицо обдувал прохладный ветер. Две цепочки лампочек, закрепленные на тюбинговых кольцах, сияли тусклым светом. Похоже на дурной сон. А что, если так оно и было? Может он все еще сидит на лавке и крепко спит? Даже в фазу быстрого сна, а это около пятнадцати минут реального времени, человек неосознанно успевает прожить целый день или даже жизнь.

Кинолог достал рацию и еще раз попытался связаться с начальником, но ответа не дождался.

– Опять встали, – обозлился Гнат. – Пошли его искать!

– Не спеши, – пробормотал Антон, массируя виски. – Надо подумать.

– Хватит уже думать! Вся эта ваша с Алексеевым теоретическая тягомотина только тормозит следствие. Не понимаю, зачем она вообще нужна? Пока вы думаете, преступник скроется и еще кого-нибудь решит.

– Какой преступник? – недопонял кинолог.

– А ты думаешь, Алексеев пистолет случайно выронил? Валер, давай, просыпайся! На капитана напали.

– Невозможно, – вмешался Кравцов. – Кому это вообще нужно?

– Тому, кто напал на вашего обходчика.

– На Петренко? Никто на него не нападал. Старик просто исчез.

– Капитан Алексеев сказал, что в дежурную часть поступил звонок, в котором неизвестный утверждал, что на одного из обходчиков Калининской линии было совершено нападение. Нападение, – по буквам произнес Антон.

– И кто это был? – спросил Кравцов.

– Неизвестно. Звонил ночью с таксофона на Таганской площади. Очевидно, кто-то из работников метрополитена.

Антон подобрал пистолет и сунул его за пояс. Сомнения растаяли вместе с остатками сна.

– Слушайте внимательно. Пистолет – это улика. Она дает нам право утверждать, что Алексеев исчез в этом тоннеле или в передаточном. Когда пропал обходчик, камеры на перронах ничего не зафиксировали. Значит, из тоннеля он не выходил. Строго говоря, Алексеев и Петренко по-прежнему где-то здесь.

– Чертовщина какая-то, – поежился кинолог. – Не могли же они провалиться сквозь стену?

– Вот мой приказ. Мы еще раз обыщем тоннель, а если никого не найдем, вызовем подкрепление и перевернем все вверх дном от вестибюля до унитазов.

Никто из подчиненных возражать не стал. Сергей Кравцов и Чанг Фу так и вовсе дружно закивали. Может, Алексеев и зря подозревал обходчиков, в особенности Кравцова. Конечно, теоретически помощник бригадира мог убить коллегу и спрятать тело, к тому же у него были ключи от подсобных помещений. Другой непременно стал бы развивать эту смехотворную теорию, но Антон знал секрет – убийцу выдает поведение. Стремясь держаться естественно, многие перегибают палку. У кого-то от пролитой крови быстро сдают нервы, другие пытаются казаться равнодушными, не понимая, что именно равнодушие чаще бросается в глаза. Не важно, какой силой воли обладает человек. Играть в несознанку с опытным следователем бессмысленно. Требуется не больше часа прямого контакта, чтобы раскусить такого «актера». Кравцов же за те полчаса, что Антон за ним наблюдал, ни разу не дал повода себя заподозрить.

Поправив упавшую на висок прядь, он повел свой маленький отряд на поиски.

«Важен результат», – повторял про себя Антон. Чем быстрее они найдут улики, тем легче будет раскрыть дело. По горячим следам. Сканер считалась опытной ищейкой. Уловив запах Алексеева, она должна была что-то учуять, ведь преступление произошло менее получаса назад. Преступление? Антон стиснул кулаки. Сколько лет подряд они с капитаном во всеоружии выезжали на место происшествия, а потом важно расхаживали как фламинго в зоопарке, поражая друг друга знаниями. Один раз им пришлось расчехлить оружие и напрячься, но и тогда все решилось миром. Почему же теперь, когда он устал и рассеян, судьба подвергает его такому суровому испытанию?

Из размышлений Антона вырвал лай. Собака рвалась к металлической двери в левом заделе. Лейтенант поднялся по ступеням и дернул за ручку. Закрыто.

– Это кладовка, – пояснил Кравцов, доставая из кармана штанов связку ключей. – Мы ею давно не пользуемся.

– Он ее уже нам показывал, – добавил Гнат, встав за спиной у начальника. – В тоннеле таких три.

Кравцов протиснулся между ними и отпер дверь. Щелкнул выключатель. Взору Антона предстало грязное помещение, наполненное ржавчиной и мусором. Пол был выложен кафелем. Заваленная нечистотами раковина смердела так, словно туда облегчилась бригада обходчиков. На полу виднелся ржавый след от ведра. Антон дотронулся до кафеля. Если кладовкой не пользуются, то куда делось ведро? Судя по всему, кто-то забрал его, но как давно – точно сказать невозможно. Напротив двери вплотную к стене стоял деревянный шкаф. Ничего противоестественного, помимо невыносимой вони, здесь не было.

– Посмотрели? Пойдем дальше, – прикрывая нос рукой, простонал Гнат.

Антон пропустил вперед кинолога с овчаркой. Собака вошла неохотно, понюхала, заскулила и попятилась к выходу. Кинолог хотел ее увести, но Антон попридержал его. Подойдя к шкафу, он распахнул дверцы. В тусклом свете лампочек они увидели еще одну дверь. Эта тоже была металлической, но без ручки и с узкой замочной скважиной. Антон без труда забрался внутрь и толкнул тяжелую преграду. К всеобщему удивлению дверь со скрипом отворилась. Глубоко в темноту уводил узкий проход и множество ступеней. Внизу у основания лестницы сияла лампочка, сверху казавшаяся не больше булавочной головки.

– Все проверили? – сквозь зубы процедил Антон.

– Но мы… – начал было Сехно. – Тут была такая вонь и мы…

– Завтра же подам рапорт! Во всех подробностях! Получите по полной программе!

С какими идиотами приходится работать. Он представил, как Алексеев стоит на перроне и, по обыкновению, выстраивает логические цепочки, основанные на «фактах» предоставленных этими недоумками. Долго, должно быть, капитан голову ломал. Ничего. Сейчас за дело взялся он. Антон Гончаров, как всегда, все исправит.

– Отныне все слушают меня, – прервал лейтенант виновато бубнившего оперативника. – Действуем быстро и четко. Кравцов!

– Да.

– Что там внизу?

Помощник бригадира потупил взор. Переминаясь с ноги на ногу, он пожал плечами, но, поймав напряженный взгляд Антона, быстро сдался.

– Слышали о «Метро-2»?

– Конечно. – Лейтенант в шоке уставился на обходчика, плечом уткнувшись в боковую стенку шкафа. – Хочешь сказать, что вход в правительственное метро находится в заваленной дерьмом подсобке метрополитена? Это же байка.

– Конечно, байка, – обозлился Кравцов. – Вход в правительственное метро находится в закрытом павильоне за золотыми воротами и его сторожит архангел с пылающим мечом. Господи! Да где ж ему еще быть как не в подобной подсобке.

– Он прав. Зачем привлекать внимание.

– Ты вообще помалкивай, – указал на Гната лейтенант. – Что еще я должен знать? Выкладывай, Кравцов, или заберем до выяснения.

– Угрожаете мне?

– Лучше начинай говорить, если не хочешь пополнить наш персональный зоопарк.

– Что?! – возмутился помощник бригадира. – У меня есть права и я…

Антона почувствовал, как в нем закипает злоба. Мало того, что обходчик его обманул, так теперь еще пытался на место поставить. Что этот доходяга с потным лицом о себе думает? Антон всегда следовал правилам, даже мигалку в пробках не использовал, за что нещадно получал от жены, считавшей, что у старшего лейтенанта есть какие-то «особые привилегии». Однако в такие минуты, когда под угрозой авторитет, об уставе лучше забыть. Важно сразу дать понять, кто есть кто, иначе из тебя начнут веревки вить.

– Будешь качать права в клетке с другими обезьянами, если не скажешь все что знаешь! Ты и так влип по уши. Дача ложных показаний, сокрытие улик, препятствие следствию… Мне продолжать?

– Это не моя вина! – сдался обходчик, чей тон сразу стал мягче и спокойнее. – Так распорядилось руководство. Я человек маленький.

– Тут я с тобой согласен. С маленького человека и спрос меньше. Выкладывай.

– Я нашел этот ход давно.

– Как давно?

– В 96-ом году. Что с того? Когда начальство об этом узнало, меня чуть не уволили. Если бы не бригадир…

– Ближе к делу.

– Ближе некуда, – развел руками Кравцов. – У них, наверное, договор с военными. Нам запрещено говорить о подобных местах и тем более туда спускаться. Поэтому я молчал.

– И все же ты нам дважды открыл дверь, – заметил кинолог. – Значит, хотел, чтобы мы нашли этот ход?

Кравцов оглянулся на Чанга Фу, словно боялся, что тот его сдаст. Вьетнамец в ответ улыбнулся.

– Вы рано или поздно узнали бы обо всем от мужиков. Ведь это они рассказали вам историю о привидениях.

– О Витьке Косматском? О да, – хохотнул Гнат.

– Есть еще кое-что. – Обходчик зачем-то перешел на шепот. – Я двенадцать лет работаю на Калининской линии и слежу за порядком. Все входы и выходы на мне. Так вот, с недавних пор я начал замечать, что сотрудники «Метро-2» стали чаще пользоваться этой кладовкой. По крайней мере, обе двери почему-то иногда оставляют открытыми.

– Подозреваешь тех, кто работает внизу?

– Нет. Самих сотрудников я не видел, но кто-то же шастает через шкаф и обратно.

Обходчики и оперативники переглянулись. Все думали об одном и том же.

– Звучит паршиво, – наконец вымолвил кинолог. – Если тут замешаны военные, стоит задуматься, – надо ли туда спускаться.

– Я не оставлю Алексеева. – Антон шагнул за порог на лестницу. – Я иду вниз. Вы идете за мной. Это приказ.

– Стойте! – остановил Гнат. – Мы даже не знаем, кто это делает и сколько их. Давайте вызовем подкрепление.

– Лейтенант, это вам не Нарния, – поддержал кинолог. – Едва ли внизу нам нальют чашку горячего чая.

– Сначала убедимся, что мы не ошиблись. Я не хочу выглядеть дураком в глазах начальства. Прежде чем начать операцию нелишне собрать хоть какую-то информацию. Не знаю как у вас, а у меня на погонах лишних звездочек нет.

– У нас тем более, – буркнул Гнат, зыркнув на три потертые лычки.

Антон включил фонарик и пошел вниз. Остальные неохотно последовали за ним. Последним кладовку покинул помощник бригадира. Сергей Кравцов предусмотрительно выключил свет и плотно прикрыл обе двери, напоследок перекрестившись.

Лестница уводила вниз под большим углом. Под скошенным потолком висели старомодные плафоны из толстого стекла. Ступени покрывал слой извести. Спускаясь в такие места, особенно остро начинаешь ощущать одиночество. Затхлый воздух, шершавый бетон с трещинами, тишина и темнота давят со всех сторон.

Вскоре они попали в длинный узкий коридор. Вдоль стен в обе стороны тянулись покрытые ржавчиной трубы. Над головой чернели кабели и пустые ламповые патроны. Далеко впереди на большом расстоянии друг от друга подобно путеводным звездам сияли лампочки. Антон дал собаке понюхать брелок. Сканер сразу взяла след, потянув вправо.

Идти пришлось долго, но легко, все время вниз. Вскоре им попался первый задел. Лучи фонариков осветили каменные блоки, штабелями сложенные подле стены. Чем дальше они уходили, тем шире становился тоннель и тем чаще появлялись заделы и ниши. Иногда попадались кладовки, запертые на окаменевшие от ржавчины замки. Помещения без дверей почти все пустовали. В воздухе подобно снегу летала пыль и паутина.

– Откуда такой сильный ветер? – спросил Антон, ощущая на вспотевшем лице растущий напор воздуха.

– Впереди вентиляционная штольня, – пояснил Кравцов. Он обогнал остальных и подошел ближе к лейтенанту. – Глубокие участки вроде этого проветривают с помощью них. Эти штольни уже и длиннее обычных шахт метрополитена.

– Через нее можно попасть наверх?

– Исключено. Там почти вертикальный ствол с мощной турбиной у основания. Такие используют в основном на рудниках.

– Какая же тут глубина?

Кравцов сощурился.

– Семьдесят метров от поверхности. Может больше.

– Вы действительно рассчитываете найти здесь капитана? – спросил кинолог, одной рукой вцепившись в поводок, другой придерживая висящее на плече оружие. – Это же лабиринт. Нам не справиться в одиночку.

– Пока собака чует запах, мы будем идти вперед, – раз и навсегда отрезал Антон.

– Сейчас будет большой задел, – вмешался Кравцов. – Потом через полкилометра лестница вниз. Она выводит в новый тоннель. Вот туда я бы вам не советовал спускаться.

Гул от турбины нарастал. Лучи фонариков скользили по бетонным стенам. Лампочек вокруг становилось все меньше, и все чаще впереди и сзади царила тьма. Как тут не вспомнить слова итальянского классика: «Lasciate ogni speranza voi ch 'entrate». Антон думал именно об этом. Тоннель хоть и тянулся в одном направлении, но не переставал петлять. Настоящая винтовая лестница в ад.

– В вестибюле я встретил человека, – вполоборота произнес лейтенант, – в черном спортивном костюме. Тощий, как скелет, и с кривым носом. Много болтает, часто извиняется. Знаете его?

Чанг Фу и Кравцов переглянулись.

– Зайцев? – предположил вьетнамец.

– Скорее всего.

– Кто он такой? Какая у него должность?

– Никто, – злобно отозвался Кравцов. – Шестерка начальства, заместитель десятого заместителя. Не знаю, кто он сейчас. Может, как и раньше, в обходчиках ходит. Стольких мужиков из-за него уволили. Меня пару раз оштрафовали. Вам он тоже не понравился?

– Подозрительный тип, – согласился Антон.

Они завернули за очередной поворот. Дальше тоннель тянулся только прямо. Лампочки на стенах висели сплошь затянутые пыльной паутиной. Здесь света не было уже очень давно.

– Если идти все время вперед, можно выйти к третьей линии правительственного метро.

– Куда? – недопонял Гнат.

Грузный оперативник плелся следом, держа автомат наготове. Рядом с ним шел вьетнамец, бедный, как мел, насколько это вообще позволял цвет его кожи. В руках он держал фонарик, который ему отдал Гнат.

– Известно куда. В сторону Балашихи в центральный командный пункт войск ПВО.

– Микрорайон Заря, – в подтверждение собственных слов кивнул Антон. – Опять байка.

– Это не байка. Между станциями «Авиамоторная» и «Шоссе Энтузиастов» на большой глубине находится охраняемый военный объект, что-то вроде контрольного пункта, и правительственная ветка в сторону Зари. Отсюда это очень далеко, но все равно есть риск нарваться на патруль.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мой отец раньше работал в метро. Да и я сам, признаться, пару раз туда пробирался. Слышал, два месяца назад один пацан из бригады Воронцова решил поиграть в разведчика. Спустился вниз прямо в руки патрульных. Такой скандал был. Начальство нас чуть на рельсы не положило.

– Значит, внизу группа вооруженных людей и закон, в любом случае, на их стороне, – закончил мысль Антон.

– Я про то и говорю. Здесь опасно находиться.

– А вдруг это солдатики шалят? – предположил кинолог.

– Зачем им это? Похищают людей для научных экспериментов? Такое только в кино бывает.

– Да какая разница, – пробасил Гнат. – У меня все просто. Попытаются нас убить, я им весь рожок скормлю. Пусть потом рапорты строчат.

– Подумайте, лейтенант, – умолял обходчик. – Мы действительно не можем туда спуститься. Это военный объект. Они даже вас имеют право арестовать.

Антон промолчал, убыстрив шаг. Скоро показался задел. Обширное прямоугольное помещение с пятью проходами тянулось вширь. Где-то во мраке неподалеку шумела турбина вентилятора. Как назло, здесь овчарка потеряла след, и Антону ничего не оставалось, кроме как отдать приказ разделиться. Они разошлись, стараясь держаться друг у друга на виду и стали осматривать ниши. Вскоре из темноты принесся дрожащий голосок Чанга Фу.

– Начальник, сюда! Скорее!

Через мгновение Антон был рядом. Потеснив обходчика, он с содроганием посмотрел на лужу крови. Пятно света застыло на ней. С детства, после того как больная бабушка в буквальном смысле захлебнулась ею у него на глазах, он боялся вида этой красной массы. Плазма, дающая жизнь людям и животным, подобно воде в трубах бегущая по артериям к сердцу и наружу через рот, нос, уши… Антон кашлянул и отпрянул, натолкнувшись на кинолога.

– Ого, – вымолвил тот. – Это то, что я думаю?

Лучи трех фонариков забегали по темному коридору, но кровь была только на полу в одном месте.

– Рана небольшая. Возможно, он все еще жив, – произнес Антон с трудом поборов тошноту. Убедившись в том, что постыдная слабость осталась незамеченной, он продолжил: – Валер, Гнат! Нужно там все осмотреть. С максимальной осторожностью.

Кинолог надел на собаку намордник, чтобы та не выдала их лаем. Передав поводок Кравцову, он взялся за автомат. Оба оперативника двинулись вперед, держа автоматическое оружие наготове. Антон с обходчиками последовал за ними. Вооружившись пистолетом, он плотно прижал его к руке, в которой держал фонарик. Мечты о «большом деле» сбылись. Внеплановый рейд в подземку грозился обернуться самым диким расследованием в его жизни.

– Боже, упаси. Я на такое не подписывался, – гудел Кравцов, удерживая рычащую овчарку. – Мне хватает маньяков среди начальства.

Завернув за угол, Гнат осветил приоткрытую внутрь металлическую дверь. В глухом помещении пахло тухлятиной. Судя по консервным банкам и кипам тряпья на полу, это было логово какого-то бомжа. Самодельная кровать в углу окончательно развеяла сомнения. Здесь жил человек. Повсюду валялся ржавый хлам и наполненные мусором пакеты. Кроме старой табуретки со спиленными ножками, пристроенной у кровати на манер столика, и металлического стеллажа из нержавейки другой мебели в логове не было.

– Вы должны это видеть! – Кинолог направил луч света на внешнюю сторону двери. – Замочная скважина запаяна свинцом или оловом. Дверь можно открыть только изнутри. Ловко придумал. Судя по всему, он живет здесь очень давно.

– Выходит, это он напал на капитана и на нашего обходчика? – уточнил Кравцов.

Антон не ответил. Он первым вошел внутрь и стал шарить лучом света по полу. Сразу найти что-то среди мусора и металлолома не представлялось возможным. Под ногами лежали самые разные вещи от игрушек, сумок и рюкзаков до ржавого инструмента и кип одежды. Иногда попадались освежеванные тушки крыс, на манер шаурмы завернутые в газеты и вскрытые банки с заплесневелыми консервами. Обитатель подземного логова не брезговал даже тухлятиной. Не будь поблизости вентиляционной штольни, они бы и минуты не смогли здесь провести.

Чанг Фу тем временем прокрался к стеллажу и стал рыться в сваленных там вещах. Антон первым заметил в руках у монтера пластиковый прямоугольник. Вьетнамец показал ему смарт-карту. В центре на синем поле была выведена красная буква «М», а внизу расшифровка. Такие электронные ключи носят при себе сотрудники метрополитена, чтобы попасть на рабочее место. В глаза Антону бросился торчащий из-под журналов уголок красной книжечки. Это уже серьезно. Он раскрыл найденный паспорт и внимательно присмотрелся к фотографии владельца.

– Кипятков, – по слогам произнес вьетнамец и окликнул Кравцова. – Эй! Это не тот, который из дневной смены?

– Знаете его?

– Он самый, – согласился Кравцов и подвел собаку к стеллажу. – Говорят, ему жена изменила, и он ушел в запой.

– А я слышал, что он пропал.

Валера приподнял одеяло дулом автомата, обнаружив под ним длинный нож с прорезиненной рукоятью. Он провел пальцем по клинку и отдернул руку. Острый, как бритва! Может отшельник и жил в помойке, но оружие точить не забывал. Взгляд его обратился на продолговатый предмет в углу. Луч фонарика очертил контур рельсовой плети. Кусок был аккуратно обрезан по краям. Рядом валялся молоток. Очень похоже на наковальню. Сверху лежал сигнальный жилет, вернее сразу несколько жилетов сшитых вместе. Часть материи была обложена грубо вырезанными пластинами. Каждый такой прямоугольник крепился к жилету внахлест с помощью проволочных колец. Странная поделка напоминала чешуйчатый доспех. Интересно, для чего бомжу этот средневековый бронежилет, и как, черт возьми, он приволок сюда рельсовую болванку. Судя по качеству стряпни, обитатель подземки едва ли мог похвастаться крепким здоровьем.

Свет коснулся подушки. Под ней Валера обнаружил еще один необычный предмет. Это была книга – великолепная улика, которая о многом говорила. На обложке были изображены два человека. Мужчина и женщина стояли друг напротив друга, приподняв руки.

– Смотрите, – он посветил на обложку, показав ее лейтенанту. – Какой продвинутый бомж. Учит язык глухонемых.

Антон махнул ему рукой, подзывая к себе. Они обнаружили еще один коридор за стеллажом. На другом его конце располагалась комната с электрощитами. Там лучи их фонариков соединились на широком проломе в стене. Складывалось впечатление, что кирпичная кладка просто треснула и разверзлась. Под ногами валялись осколки бетона. Снизу трещина была прикрыта тяжелым металлическим листом. Кинолог сбросил его и посветил вглубь фонариком.

– Ничего не вижу. Дыра какая-то.

Антон подступил к пролому. Внимание его привлекли капли крови на полу. В пыли отчетливо виднелись три бурые точки. Опять знак. Три капли крови – это к смерти. Спасибо чахоточной бабушке за языческое наследие.

Валера первым вызвался на разведку. Вооружившись фонариком и пистолетом, кинолог пробрался в трещину и надолго растворился во тьме. Антон уже готов был последовать за ним, но разведчик внезапно вернулся. На лице его читались страх и недоумение.

– Вы не поверите. Там пещера.

– Какая еще пещера? – не понял Гнат.

– Самая настоящая. Метра три в высоту.

– Она куда-то ведет?

– Да. Там три прохода. Большая трещина и две норы. Камень гладкий словно стекло, как будто его полировала вода. Мы с семьей в прошлом году были в Таиланде. Там в морских гротах повсюду такие камни.

– Миллионы лет назад на месте Москвы было море. Вот только следы его сохранились на глубине нескольких километров. – Антон наморщил лоб, помассировав двумя пальцами переносицу. – Что-то тут не вяжется. Здесь в городе так близко от поверхности пещер быть не может.

Кинолог с тревогой воззрился на Антона.

– Вы ведь не полезете туда? Скажите, пожалуйста. Если полезете, то это будет самый глупый поступок в вашей жизни.

Антон забрал у него пистолет и подозвал Гната. Оперативник обреченно вздохнул, повесив автомат на плечо.

– Мне нужен еще один человек. Кравцов?

– Ну уж нет! Я пасс. Пусть лучше Шан Цунг лезет.

– Спасибо, начальник. Вы настоящий друг, – отозвался вьетнамец.

– Старший лейтенант Гончаров. Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? – кинолог постарался придать голосу как можно больше строгости. – Опомнитесь. Подумайте, куда вы рветесь. Это пещера, а не тоннели метро. У вас нет необходимого снаряжения. Вы погибните там.

– Что, если Алексеев все еще жив?

– Вот заладил!

– Валер, посмотри на это с моей стороны. Разумеется, мы можем вернуться и вызвать подкрепление. Пройдет не меньше часа, прежде чем закончат бумажную волокиту, подготовят специалистов, проведут сюда спасателей.

– МЧС не нужна подготовка. Если попросим, они будут здесь через десять минут вместе с пожарными.

– Ты меня не слушаешь! Я понятия не имею, сколько нужно ждать, чтобы получить полномочия для проведения спасательной операции на таком объекте. Представь, сколько звонков нужно сделать и скольких людей разбудить. Какова вероятность, что министерство обороны вообще согласится? Сошлются на военную тайну, осмотрят все сами, а потом скажут, что ничего не нашли. Это же секретный объект.

Антон вернулся в соседнее помещение и взял со стеллажа две каски. Одну отдал Гнату, вторую протянул Кравцову.

– Я же сказал, что не пойду.

– Если поможешь, я не упомяну в рапорте о твоем обмане. Напрасно ухмыляешься. Я ведь хочу тебе помочь. Следствия об исчезновении людей могут длиться годами. – Лейтенант вымученно рассмеялся, намекая, что ждет обходчика. – Сложно описать такое увлекательное занятие как предварительное расследование. Его нужно испытать на себе. Скажу только, что люди, вовлеченные в это, зачастую не знают спокойных выходных. Тебе ведь не нужна вся эта морока? Пройдешь по делу как свидетель, пару раз дашь показания, и о тебе все забудут.

– Обещаете?

– Богом клянусь.

– Нашли кем клясться. Бог не ваша собственность.

– По рукам?

Кравцов нахмурился и надел каску в знак согласия. Валера забрал у него поводок и первым делом снял с овчарки намордник. Гнат и Кравцов полезли в трещину. Кинолог протянул Антону рацию, но тот отказался. На такой глубине связь бесполезна. Даже говорить друг с другом будут сквозь помехи, а за первым же поворотом сигнал между радиостанциями и вовсе пропадет.

– Не говорите пока никому, что мы сюда спускались, – попросил лейтенант. – У нас действительно нет на это полномочий. Могут возникнуть проблемы.

– Они и так возникнут, – вздохнул кинолог. – Подумать только, обыкновенный вызов и такая задница! Может, все-таки не полезете?

– Я принял решение, сержант. Наша работа – обеспечивать безопасность граждан, но и о друзьях забывать нельзя. Вдруг Алексеев истекает кровью в паре метров отсюда, а мы пойдем звать на помощь, которая может вовсе не прийти.

– Будьте осторожны. Тот, кто его унес, поблизости.

Антон пожелал им того же и, пригнувшись, забрался в трещину. Луч его фонарика растаял во мраке.