Смотреть на нее — особое удовольствие.

Бледная девочка с черными волосами и глазами тревожно-зеленого цвета. И кровь внутри нее особенная текла, а в душе содержался прекрасный изъян, осколок, роднящий ее с отцом, никем, покуда, не замеченный.

Восхищались ли вы когда-нибудь кошкой черной масти, шерстью с зеркальным блеском, дикой красотой и грацией? Не зверь земной, обыкновенный, а фантастический клочок ночи, загадка.

Алиса была для меня такой кошкой — гибкой, притягательной, безумно хрупким при всем своем совершенстве, существом: одного движение пальцев достаточно, чтобы переломать хребет и прекрасный таинственный зверек превращается в остывающий скучный трупик.

Я наблюдал за ней, за тем, как приближается она ко мне, ждал, сгорая от нетерпения, но не вмешивался. Разве что разок или два, ведь то для дела. Вот почему…

***

…в последнем доме, Алису ждало жестокое разочарование. Ни единого клочка неземной паранормальной паники не нашлось.

Тех, кто тут жил звали Сережа и Кира, он был штатным медиумом, а она — его напарницей, его базой, якорем, и лидером группы по совместительству. Они жили вместе в старом районе недалеко от центра и, по-видимому, очень любили друг друга, несмотря на то, что характеры у них были совсем разные, судя по тому как разнилась обстановка в его и ее комнате. Их жилье было невозможным компромиссом между вконец одичавшим хаосом и абсолютным порядком, между мечтательностью и практичностью.

Приятно было, что люди хорошо уживаются вместе, но Алиса не нашла, того, что искала. Сколько она ни приглядывалась к зеркалам, не перебирала чужие вещи в шкафах и мелочи на столах, ни следа, ни отголоска страха она не отыскала. То ли от усталости, то ли от раздражения у нее мучительно болела голова, до белого тумана, видимого краем глаза.

Матвей понял что толку не будет и забрал Алису, несмотря на вялое сопротивление.

— А двух напуганных недостаточно? — спросил он в машине. На Москву опускались сумерки, зажглись фонари. С одного конца небес ползла ночь, а с другой стороны еще сиял напоследок день. Они с Алисой ехали в темноту и Матвею мерещилось, что мрак в палисадниках и подворотнях — живой и таит в себе какую-то опасность, будто кто-то провожал их взглядом.

— Не знаю, — ответила Алиса. Она сбросила ботинки и забралась на заднее сидение с ногами, обняв колени, укрытые длинной юбкой из зеленых и синих лоскутков. Взгляд потух, на лице залегли серые тени, спутники усталости и разочарования. — Меня не покидает ощущение, что мы взялись не с того конца.

Легко было догадаться, о чем она думает: об антимире. Алису звала загадка синего галстука-бабочки.

— А что ты думаешь? — спросила она, глядя на Матвея через зеркало. Ее глаза вспыхивали, отражая проплывающие мимо фонари. — Все-таки опыта в расследованиях у тебя побольше моего…

— Нужно собрать больше информации. Закопаться в историю места, в котором это случилось, — ответил Матвей. — Идентифицируем то, что там обитает и поймем, что ему нужно, как открыть дверь и вызволить ребят.

— А Гость из подмира? — напряженно переспросила Алиса, — Нельзя просто забыть про него. Он как-то замешан во всем этом.

— Что это вообще за подмир такой, чего от него ждать? Пока я видел только тех, кто вылез из того портала, чтобы нас прикончить.

Алиса снова подозрительно задумалась. Матвей поглядывал на нее в зеркальце и вспоминал слова Белого: конечно она полезет в подмир, запретили ей или нет, все равно полезет. Похоже, Алиса думает, что у нее не осталось другого выхода, кроме как тайно нарушить приказ и пойти рисковать своей жизнью.

Одна.

Матвей притормозил у дома, где Алиса сняла комнату у какой-то занятой женщины, которая жила там же, но приходила домой только спать. Впрочем, как и Алиса. Когда она взялась за ручку, Матвей спросил:

— Что тебе нужно, чтобы уйти в подмир?

Она как будто ничуть не удивилась, ответила не глядя на него:

— Немногое. Пару вещей я держу дома, но почти все у меня с собой. Нужно только снова попасть в заброшку.

— Ясно, — кивнул он. Его сознание как будто раздвоилось. Одна часть бесновалась, не веря своим ушам: он собирается снова вернутся в тот жуткий дом, ночью?! А другая часть, которая принимала решения, оставалась спокойной. Она знала: так надо и так правильно. А значит, он едет с Алисой.

— Тогда иди за своими вещами. Я буду здесь.

Алиса посмотрела на него долгим взглядом и, наверное в тот момент они и стали не просто напарниками, но друзьями. Она вернулась через десять минут, села рядом с ним вперед, заметно более оживленная, чем полчаса назад.

— Как будем отбиваться от дома и монстров из колодца? — спросил Матвей, выезжая на шоссе, — Тебе ведь наверняка придется подобраться к нему поближе, чтобы выйти в антимир.

— Мне придется влезть в него, — ответила она. — прямо внутрь.

— Ясно, — ответил Матвей, хотя для него все было совсем не ясно, — Так что же мы будем делать с монстрами, если они появятся снова?

— У меня есть заговоренный чеснок! — преувеличенно бодро сказала Алиса, — если что будем бросаться им, распевая "Отче наш".

— Звучит, как эээм…авантюра, — ответил Матвей, хотя про себя считал, что это самоубийство.

Это было как если бы он по молодости предложил более старшему сотруднику штурмовать с водяными пистолетами, банк, набитый террористами. Его железно бы поперли со службы после такого.

— Знаю. Но мне почему-то чувствую, что все у нас получится и безо всякого оружия.

Алиса поймала взгляд Матвея, очень говорящий взгляд и беспомощно пожала плечами, как будто говоря, прости, я не могу ничего объяснить, но ведь до сих пор у нас все получалось, да?

"Да", — ответил про себя Матвей.

Вот только кого за это благодарить — госпожу Случай или кого-то, кто исподволь помогает им, но преследует при этом свои цели?

Чутье подсказывало Матвею, что с Алисой не все так просто. За ней наблюдают и присматривают очень внимательно. Поэтому он не стал настаивать на каком-то плане получше. Он и сам чувствовал, что неприятностей у них не будет, по крайней мере на пути к колодцу.

***

У заброшки их ждал сюрприз — оградительная лента по всему периметру ограды, и сторож там, где в ней была дыра: здесь, где был отогнут прут, Алиса с Матвеем проникли в заброшку в первый раз.

— Дело рук Белого, — пробормотала Алиса, хмурясь. Они с Матвеем засели в кустах, как школьники, мрачно разглядывая сторожа у дыры. Почти час они посвятили обходу периметра территории и убедились что безопасный вход только один, и он хорошо охраняется.

Сторож был высок, широкоплеч, имел внушительный животик, на котором натягивалась форменная рубашка и до смешного тощие ножки-спички, чего не могли скрыть брюки. Скучая, он ходил взад-вперед рядом с дырой, светя фонарем, а время от времени забирался в будку охраны: когда стройка дома еще шла, она стояла у въезда, теперь ее приволокли сюда.

— Нужно его как-то отвлечь, — пробормотала Алиса.

— Если он заметит хоть что-то подозрительное, он сообщит сразу Белому, — ответил Матвей, — Как думаешь, сколько времени понадобится нашему с тобой проницательному шефу, чтобы догадаться кто пытается влезть в дом? Дождемся, когда он снова полезет в свою будку, и пока он будет повернут к нам спиной, по одному проскользнем в проем.

Алиса кивнула: что ей еще оставалось? Охранник сновал рядом с дырой, пока и не думая никуда уходить. Вид у него был расслабленный, он наслаждался ночной тишиной. Дома у него была беременная жена, переживающая сложный период буйства гормонов и ее мать, про которую он подозревал, что старость не пощадила ее мозгов, по крайней мере паранойя по его поводу у нее уже начала развиваться. Ночные смены, позволяющие сократить время проведенное с временно маловменяемыми женщинами, его радовали. Как же тихо и хорошо.

На лоб охраннику упала мокрая капля. Он поднял голову на затянутое тучами небо и ему на лицо шлепнулись сразу две ли три сестренки той первой капли. Дождь начался внезапно и полил как из ведра. Беспокоясь об осенней простуде, из-за которое его железно бы выгнали из дому, охранник поспешил спрятаться в будке.

Когда он был еще на полупути к ней, Матвей тенью проскользнул у него за спиной в дыру и оттуда показал Алисы большой палец: "Давай за мной, как только он отвернется".

Охранник заходил в будку. Алиса метнулась вперед и поскользнулась на размокшей земле. Как назло, охранник увидел краем глаза движение, обернулся и направил фонарь прямо на нее.

Ослепшая от яркого света, бьющего по глазам, Алиса замерла, чувствуя, как по лицу и волосам за шиворот льются холодные капли дождя. В свете фонаря струи воды казались серебряными. Охранник смотрел прямо на нее, но выражение его лица не изменилось ни на йоту, глаза равнодушно обшарили знакомый пейзаж и луч ушел в сторону — охранник поторопился втиснуть себя в будку.

Алиса моргнула, стряхивая с резниц капли. Он смотрел прямо на нее — и не видел! Как такое возможно?

— Давай сюда! — прошипел Матвей, пользуясь тем что шум дождя перекрывал его голос, — вечно ты невидимкой не останешься.

Алиса как раз боялась что станет видимой, стоит ей пошевелится. Она сделала шаг, другой, убедилась что луч фонаря не уставился снова на нее и не слышно никакого гневного окрика и бросилась скорей под ленту.

— Что это было? — спросила она. — Ты ведь видел? А он не видел!

Ответа ей на самом деле не требовалось, Матвей это сразу понял. Ясно было и то, что не просто так Алиса приобрела волшебную возможность становится невидимой.

Кто бы ни присматривал за Алисой, ему нужно было чтобы она продолжала делать то, что делает.

В дом они зашли мокрые, как мыши, но во всеоружии: оба хорошо помнили на что дом способен. Алиса достала из кармана маятник, прочитала свое нехитрое заклинание про отца и пошла вперед. Матвей шагал рядом с ней, держа фонарик, стараясь не смотреть по сторонам: мумии погибших здесь душ никуда не делись, как и мерзкая атмосфера. В остальном, дом вел себя подозрительно прилично. Комнаты оставались там, где были, не было слышно ни криков ни гадкого смеха по коридорам, даже висящая воздухе черная муть и не пыталась облепить их головы. Они беспрепятственно шли прямо к подвалу. И никаких чудовищ.

По дороге они настороженно молчали, прислушиваясь к каждому шороху, в любой момент ожидая нападения. Уже на лестнице в подвал, Алиса сказала:

— Тихо, правда? Как-то неестественно.

— Лезли в пекло, а попали в тишайшее место, — подтвердил Матвей. — Только фальшиво это, как будто садист притворяется ксендзом.

— Что такое ксендз? — почему-то шепотом спросила Алиса.

— Польский священник.

— А почему именно польский?

— Просто слово смешное. Вот он, колодец.

Луч фонаря в его руке осветил провал в полу и черную воду, густую, будто нефть, на его дне. Алиса присела рядом с колодцем, доставая из своей сумки какие-то свои колдовские инструменты. Матвей сунул руку под куртку и расстегнул припрятанную там кобуру. Каким бы паинькой дом ни притворялся, Матвей помнил на что он способен.

— Не расскажешь как все будет проходить? — уточнил он.

— Очень скучно. Надеюсь. — ответила Алиса, переставая рыться в сумке. — Я привалюсь к какой-нибудь стене и как будто усну. Потом вернусь и мы пойдем по домам, сладко спать в постельках.

Она побродила по стеночке, ища место почище.

— Здесь везде одинаково грязно, — сочувствующе подсказал Матвей и Алиса, со вздохом уселась недалеко от него.

— Пока я буду спать, мой разум войдет в колодец, отыщет Гостя из подмира и побеседует с ним, если получится. — сказала она и как-то беспомощно посмотрела на Матвея:

— С каждой минутой мне все больше кажется что Белый был прав и это все безумие… а еще — что кто-то хочет, чтобы я туда влезла.

— У нас есть еще шанс повернуть назад, — напомнил Матвей, но Алиса покачала головой в ответ:

— Нет никакого пути назад.

И закрыла глаза.

Если пока она готовилась, у нее еще были сомнения получится ли у нее или нет, они исчезли сразу как только она закрыла глаза. Сознание оторвалось от тела так легко, как будто только этого и ждало. Она оглянулась назад, на Матвея, который оперся о стену рядом с ней, с опущенным пистолетом в руках и приготовился ждать.

Собственное тело показалось ей маленьким и хрупким, и — эта мысль неприятно отдалась внутри, как будто кто-то царапнул по доске, — мертвым.

Алиса отвернулась и пошла к колодцу. Готовясь к уходу, она создала ниточку, которая в случае чего быстро вернула бы ее назад. Такая ниточка есть у каждого человека, она свернулась веретеном в солнечном сплетении и она связывает плотное тело и его более легкие оболочки. Это она натягивает внутри, когда ты сильно пугаешься во сне или когда мимо проносится автомобиль, едва не задев тебя. Это чувство туго натянутой струны внутри и есть эта ниточка.

Алиса долго училась растягивать ее, чтобы она позволила ей отходить от тела достаточно далеко. Сейчас она выглядела как тонкая светящаяся нить, легкая, как паутинка, она тянулась от ее спины к плотному телу, будто шланг скафандра, хранящий космонавта в открытом космосе.

У провала в полу она опустилась на корточки и заглянула вниз. Под водой глубоко вниз уходила воронка цвета темного серебра. Она закручивалась и завихрялась бесконечно, так что разглядеть, что внизу было решительно невозможно.

Алиса села на пол, опустив ноги в провал, почувствовала могильный холод идущий от воды. Еще не коснувшись ее, она знала — холод будет чудовищным. Алиса подавила желание еще раз оглянутся на тело, которое она оставляет, на Матвея. Плохое предчувствие поселилось у нее внутри, идея все больше становилась похожей на безумие, но что-то нашептывало ей, что отступать уже поздно.

Хоть это было и не так.

Она оттолкнулась руками и полетела ногами вниз, в неизвестность.

Холод был такой силы, что он перестал быть холодом. Алиса задохнулась, чувствуя что не может сделать ни вдоха, не потому что она попала в воду: разумеется ее тонкому телу не нужно было дышать, но потому что все ее мускулы замирали. Лед пробирался внутрь, как угрюмый фонарщик, пришедший, чтобы один за другим погасить фонари. Алиса падала, стремительно теряя способность и двигаться и соображать, смутно чувствуя, что летит вниз со страшной скоростью, но куда больше ее беспокоило затухающее сознание и чувство, что внутрь тела пробирается смерть. Это длилось дольше, чем Алиса могла ждать. За прошедшее время, как ей казалось, она успела бы улететь на другое полушарие, если бы кто-то однажды просверлил бы в земле дырку, но наконец, ее падение прекратилось.

Она не врезалась с чудовищной силой в землю и не опустилась изящно в гору листьев или одеял. Алиса просто открыла глаза и обнаружила, что больше не падает, как если бы один сон сменился другим. Ничего похожего на устье воронки в которую она прыгнула, рядом не обнаружилось. Вообще со зрением была какая-то проблема.

Ей захотелось проморгаться: вокруг плыли какие-то смутные цветные пятна, глаз не мог ни на чем сфокусироваться, как если бы ее зрение внезапно упало единиц на десять. Алиса потерла глаза, но ничего не изменилось, зато свое тело она видела ясно и четко, что заставило ее отмести теорию о внезапной потере зрения. Она проверила тянется ли за ней ниточка, с облегчением убедилась что все еще привязана к физическому телу и пошла вперед на ощупь, помня, что раз эта дверь Гостя, значит и он сам где-то недалеко.

Вероятно, совсем недалеко. С некоторым разочарованием Алиса заключила, что подмир не очень-то отличается, по крайней мере по ощущениям, от обычного мира. Она поняла что ожидала чего-то другого, адского пламени, огненных рек и других ужасов, создающих антураж Ада для худших из грешников.

— Наверное это все потому что ты не в антимире. — сказал кто-то сбоку и Алиса едва не подпрыгнула от неожиданности, ощутив как натягивается ниточка с телом, реагируя на ее страх. Усилием воли она заставила себя успокоится, чтобы не вернуться в тело раньше времени.

Она завертела головой, пытаясь определить источник голоса, но вокруг по-прежнему плясали разноцветные пятна и ни одно из них не было похоже на живое существо. Оно как будто прокомментировало ее мысли и Алису это беспокоило.

— Не нужно читать мысли той, у которой на лице все написано. — продолжил кто-то, — Честное слово, написано, огромными буквами! Потрясающе выразительное лицо, в театре ты бы сделала блестящую карьеру!

Алиса устала вертеться на месте и остановилась. Предположив, что если бы тот, кто с ней говорил хотел бы ее убить, то так бы и поступил, она спросила:

— Вы сказали что это не подмир. Где я тогда оказалась?

— Ну да, ты пыталась проникнуть в подмир через чужую дверь. Но этого не так просто. У всяких границ есть Стражи, иначе знаешь что бы началось, если бы люди сновали туда-сюда? Ты в буферной зоне созданной моим могучим разумом. Можешь не благодарить.

— Так вы — страж? — воскликнула Алиса. — Дракон? Настоящий?

— А ты до этого встречала игрушечных? — с сарказмом спросил дракон.

— Я работаю с вашим коллегой, — ответила Алиса. — Вероятно вы его знаете, мы называем его Белый.

— С чего бы он должен мне быть известен? — искренне удивился дракон, — Если ты работаешь с одним из нас, тебе бы следовало знать, что Стражи никогда не пересекают границ, которые охраняют. И корпоративных обедов мы не устраиваем, так что откуда мне знать, как у вас там все устроено по другую сторону?

Но Алису взволновал другой вопрос:

— Если вы Страж, и знаете, через какую дверь я вошла, почему вы позволили тому, с вашей стороны, через эту дверь выйти?

— Ух ты, а я и не знал, что на меня свалится критик! — восхитился дракон. — Почему бы тебе девочка не отправится домой и не задать эти вопросы своему Белому приятелю? Те, кто пытаются покинуть подмир — его забота. Я работаю затем, чтобы не пускать туда таких туристов, как ты.

Алиса почувствовала что нить натягивается без ее воли. Дракон конечно, обладал силой достаточной чтобы водворить ее в тело. Она заговорила, чтобы переубедить Стража до того, как нить затянет ее обратно:

— Тот, кто прошел через ту дверь наделал немало бед в нашем мире и сделает еще больших, если его не остановить. Я пытаюсь проникнуть в подмир, чтобы отыскать его, попытаться остановить или хотя бы понять как это сделать. Я не туристка. Я пытаюсь спасти моих друзей, которые попали в западню из-за этого существа.

Натяжение нити заметно ослабло.

— Значит ты не туристка, ты по работе. Прекрасно. А теперь объясни мне еще раз, почему я должен послушать тебя и пустить туда, куда не пускаю никого?

— Можно мне вас увидеть? Не очень удобно обращаться к невидимке.

— Допустим, — ответил дракон. Из-за спины Алисы появился мужчина, рыжий, как Сатана. На нем были алые джинсы и свободная рубашка цвета засохшей крови.

"Красный" — подумала Алиса.

Рубиновые глаза выжидающе смотрели на нее сверху вниз. Он ждал ответа.

— Вы меня пропустите потому что мне нужно спасти моих друзей. Для этого мне нужно узнать, что из себя представляет Гость, что он задумал и как открыл дверь в ловушку.

— И почему ты решила, что он тебе все это с радостью скажет, когда ты найдешь его? — резонно спросил Красный. — Почему бы ему не пришибить тебя, или не запрятать в ту же ловушку, в которую он упрятал твоих друзей?

Алиса смешалась, но изо всех сил пыталась этого не показать. У нее не было никакого плана, один только голос интуиции. Несмотря на предостережения Белого Алиса до сих пор надеялась, что папина кровь как-то поможет ей в подмире, сделает ее сильнее, в конце-концов что Белый знает о месте, в котором никогда не был? Если смотреть правде в глаза, это было все, на что она рассчитывала, никакого козыря в рукаве у нее не было. И тогда она ответила вопросом на вопрос?

— Сколько людей пытались проникнуть в подмир до меня?

— Сотни и тысячи, — ответил дракон, не задумываясь.

— Зачем они пытались это сделать? — спросила Алиса, не ожидавшая что в ответ на ее вопрос прозвучат такие большие цифры.

— Они считали, что обретут там могущество и власть, — ответил он. — и нет, я не пропустил ни одного.

— Мне не нужно ни могущество, ни власть. Только ответы на мои вопросы. Если что-то пойдет не так, эта нить вернет меня в тело. Я не собираюсь там оставаться. Разве этого недостаточно, чтобы попробовать?

Красный молча смотрел на нее долгую минуту. В отличие от нее, он контролировал себя прекрасно: на его лице не проступило ни одной его мысли. Его решение было загадкой для Алисы пока он не высказал его вслух:

— Я присмотрю за тобой, — сказал он и все исчезло. Мир померк и Алиса снова падала вниз, на этот раз совсем недолго.

В этот раз приземление было неприятным — она упала на груду тел. Чей-то локоть пришелся ей по скуле, и она сильно ушибла спину об чьи-то костлявые колени. Впрочем, костлявыми тут были все: это Алиса поняла заметив что тела, которые она рухнула, уже практически разложились.

Она с визгом скатилась с кучи и отступила от нее подальше, пока спина не уткнулась в глухую стену, не так далеко от смердящей кучи, как ей хотелось бы быть.

Она была в помещении без окон с грубыми каменными стенами. Тусклый свет проникал в трещины между камнями. Алиса пошла по периметру стены, ища дверь или какой-нибудь другой выход. С противоположной стороны кучи она увидела пустой проем, ведущий куда-то откуда исходил свет.

В проеме сидело существо. Спутанные длинные волосы закрывали лицо, отсекая попытки рассмотреть его, но призрачные глаза сияли как две тусклые круглые лампочки. Кожа казалась не черной даже, а будто ее вовсе не было. Не смотря на свет, существо казалось силуэтом, вырезанным из тени с неестественно длинными руками и пальцами заканчивающимися когтями.

Оно сидело на корточках держа в руках человеческую голову, которую Алиса узнала:

Это была голова Гоги, храброго мальчика из видения. Алиса почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Существо шептало что-то, и этот голос почему-то показался Алисе бесконечно мерзким, как звук льющейся жижи, как что-то звук движения чего-то скользкого и смердящего.

Гость был женщиной. Гостьей.

Она отложила голову обратно в кучу тел и обернулась к Алисе. Глаза-фонари, как будто пронзали ее насквозь. Ей очень хотелось отступить. Схватится за нить и потянуть, оказаться снова в теле и постараться забыть все, что она видела. Образ Гостьи вызывал внутри первобытный, инстинктивный ужас, которому было тяжело сопротивляться. Если бы Гостья подумала встать или подойти к ней, Алиса бы сбежала, даже если бы всей душой захотела бы не убегать.

Гостья не сдвинулась с места, должно быть, почувствовав это.

— Ну? — заговорила она наконец и Алису передернуло от звука ее голоса. — Ты вроде как пришла меня допрашивать?

Она по-птичьи наклонила голову:

— Или бравая сыщица наложила в штанишки от одного только вида подозреваемой?

Ее грубость не задела Алису, для этого она была слишком напугана. Зато она начала соображать.

— Откуда мне знать что ты не соврешь?

— Ложь говорит о намерениях порой больше, чем голая правда, — ответила Гостья. Тон и манера ее голоса менялись, как будто ее настроение было столь же непостоянно, как облака на небе. — Но мне незачем тебе врать. Ты и правды не поймешь.

— Зачем ты похитила людей?

— Мне велели.

— Кто?

Алиса не видела лица Гостьи но почувствовала что она ухмыляется.

— Тебе его имя ничего не скажет.

— Где они теперь? В какую западню ты их заманила и как их вытащить?

— Никак. Все кто туда попадают, обречены. И ты тоже там умрешь, когда попытаешься вытащить их.

— И как же мне туда попасть?

Гостья хмыкнула:

— Так стремишься к смерти? Я тебе могу в этом помочь.

На голову Алисы как легла ледяная рука ужасной догадки. Увлекшись разговором она забыла следить за нитью, связывающей ее с телом. Она завела руку назад и не нашла ее. Холод прокатился по всему ее телу.

— Да-да, — сказала Гостья, выпрямляясь во весь рост. Она была сильно выше Алисы и теперь глаза-фонари нависали над ней, а в длинных тонких пальцах Гостья держала нить ее жизни.

— Осталось только заставить твое тело прыгнуть в колодец.

***

Матвей ждал. Еще полицейским он научился ждать, сохраняя голову холодной, а разум чистым. Он был расслаблен, но начеку и не думал ни о чем, не позволяя посторонним мыслям забивать голову.

Поэтому он почувствовал что Алиса просыпается еще до того, как услышал с ее стороны шорох. Он повернул к ней голову. Алиса поднималась на ноги, волосы падали на лицо, скрывая его.

— Есть что-то? — спросил Матвей, надеясь, что у Алисы есть что рассказать и она не вернулась ни с чем, все таки не так уж долго ее не было.

Она не ответила, только шагнула к колодцу. Матвей обратил внимание что походка у нее какая-то странная, будто она была не в себе. И она шустро шла к колодцу, от которого точно ничего хорошего ждать не приходилось.

Матвей вскочил на ноги схватил ее за плечи:

— Погоди, зачем тебе…

Он повернул ее к себе и вздрогнул всем телом увидев закатившиеся мертвые глаза и синюшное лицо. Глазные яблоки повернулись в глазницах как шары и на Матвея уставились злобные чужие глаза. С жутким воем то, что заняло тело Алисы пнуло его под коленку.

От неожиданности Матвей выпустил ее и Алиса поспешила к провалу в полу.

— Ну уж нет.

Матвей схватил ее поперек тела, чтобы увести прочь от колодца, но существо оказалось сильнее чем он думал: оно ловкой увернулось, поймало его руку и уронило его на пол. Матвей приложился затылком так, что из голова загудела. Он извернулся и поймал Алису за ногу. Другой ногой существо засветило ему в челюсть и он почувствовал во рту вкус крови.

***

Алиса отступила назад.

— Что такое? Неужели маленькая храбрая сыщица боится меня, плохую страшную преступницу? — Гостья намотала нить на свой палец и поводила им в воздухе перед Алисой, — И даже не попытаешься отобрать? Нет? Я была о тебе лучшего мнения. Тебя пугают эти тела? Ничего, скоро придет твое тело и мы отсюда уйдем.

— Куда?

— Как же. Ты так хотела попасть к своим друзьям, неужели передумала?

— Нет, но куда ты меня потащишь? — спросила Алиса.

— Увидишь.

Глаза-фонари поглядели наверх.

— Что-то долго. Думаю, нужно сходить проверить. А чтобы ты никуда не убежала, я заберу это с собой, — Гостья подняла руку с нитью и очень быстро взобралась по куче наверх и исчезла в колодце наверху.

Едва она скрылась из виду, Алиса позвала, используя не только голос, но и все свое существо:

— Красный!

***

Алиса ползла к краю колодца, обламывая ногти и рыча. Матвей за ноги тянул ее назад с упрямством английского бульдога: его лицо заливала кровь из разбитого носа, куда Алиса от души засветила локтем, но он ее не пускал, и намерен был держать до последнего.

Алиса вдруг замерла и Матвей почувствовал что в воздухе что-то изменилось. Что-то приближалось по колодцу и он узнал эту щекотку под кожей, этот трепещущий внутри первобытный ужас:

Страх шел к нему.

***

Алиса успела сорвать голос и охрипнуть от крика, потерять всякую надежду и почти сойти с ума от ужаса, понимая, что может сделать Гостья с Матвеем.

Когда она уже сотню раз прокляла себя за то что втянула Матвея в это опасное и бесполезное мероприятие, Красный все-таки объявился.

— Стоит вот на одну минуту отвернуться, а девочка уже в плохой компании. — проворчал он, явно имея ввиду гору трупов.

— Мне нужно наверх, в тело, срочно, до того, как Она доберется до Матвея! — скороговоркой сказала Алиса.

— Ясно-ясно. Держись крепче, сыщица, — сказал Красный и Алиса почувствовала, как натянулась под ложечкой ниточка, перед тем как рвануть ее наверх. Ощущение было как на американских горках, когда летишь вниз со скоростью подбитого самолета. Перед глазами тошнотворно замелькало и Алиса закрыла глаза, надеясь что не опоздала.

***

Гостья замерла на полпути, прислушиваясь к тому, что происходило наверху. Она посмотрела на палец, на котором была нить девчонки и увидела что он пуст. Холодная ярость разлилась по всему ее сознанию. Она была так близко!

Гостья захотела забраться наверх и показать этим двоим что бывает, когда раздразнишь того, кто прошел через ад, но передумала. Страж наверняка уже знает что они там, а столкнуться лицом к лицу с Белым ей не улыбалось.

Затаив злость глубоко внутри, гостья стала возвращаться. Шанс был упущен и она не сомневалась, что Хозяин уже знает обо всем.

Ей оставалось только надеяться, что он не станет придумывать способа наказывать ее за оплошность.

— В следующий раз ты не уйдешь, Алиса. — сказала Гостья вслух, давая себе зарок — не упустить ее. Не снова.

***

Матвей пришел в себя и обнаружил что все еще держит Алису, никуда она не делась. Почувствовав приближение Гостьи, он держался сколько мог, пока волна ужаса, которому невозможно было сопротивляться не лишила его всякого подобия сознания. Теперь, неожиданно, все закончилось.

Алиса не двигалась.

Матвей подполз к ней и заглянул в лицо, прислушиваясь к дыханию. Ее веки задрожали и глаза открылись, слава богу, нормальные зеленые глаза.

— Ты живой! — сказала она устало, но с такой искренней радостью, какой Матвей еще не слышал в ее исполнении.

— Ты тоже. — улыбнулся он. Засохшая корка крови от этого потрескалась и он поморщился.

— Кто тебя так? — Алиса разглядела разбитый нос и ужасно опухшую челюсть.

— Ты. У тебя на удивление твердые кулачки! — Матвей наконец поднялся с пола и потянул за собой Алису. Она зябко поежилась, обнимая себя руками. Тело как будто остыло, пока ее в нем не было.

— Кто-то занял мое тело? — Алиса поморщилась. Так вот что за мерзкое ощущение во всех мышцах. Как будто твою одежду носил кто-то мерзкий, только тело гораздо ближе чем одежда и ощущения мерзче. Алисе немедленно захотелось скорей помыться.

— Да, и очень старался выкинуть тебя в колодец. Расскажешь что там все-таки произошло?

Алиса кивнула, чувствуя как наваливается усталость. Кто-то не просто воспользовался ее телом, но еще и выпил из него все силы. Она сделала шаг и покачнулась.

— Так, ясно. Сперва на подзаправку, потом все расскажешь. — сказал Матвей. Его голос Алиса слышала как будто из-под подушки.

Она кивнула и потеряла сознание.