I

Конец лета выдался на удивление мерзким и холодным. Небо заволокли угрюмые серые тучи, часто накрапывал мелкий противный дождь, дул пронизывающий северный ветер. Листья на деревьях быстро желтели, под сильными дуновениями срывались и нестройными вереницами падали на землю. Трава пожухла, утром можно было наблюдать на ней белый иней.

Черный замок возвышался из котлована Рана все той же гигантской агатовой скалой. При взгляде на него в сердце закрадывался страх, а по телу бежали колючие мурашки.

Царевич Тунга, чародей Мас, молодой воин Бхурана, а также Творюн, его отец Вемлян и Ягр прибыли к месту назначенной встречи с Турифеем за несколько дней до положенного срока. Огромный пес тоже неотступно следовал за ними, он всегда находился где-то рядом, не всегда показывался, но друзья были уверены — в случае опасности верный друг появится в считанные мгновения.

Турифей и Мерко пришли в самый последний день перед наступлением осени, как и обещал Волшебник, когда уходил.

Старец пожимал протянутые ему руки, представлял всем Тору, Арана и естественно Мерко, называя его последним избранником, отчего ирб хмурился, отводил глаза, в общем чувствовал себя прямо-таки не в своей тарелке.

— Приветствую тебя, Вемлян! — гулко сказал Турифей, обращаюсь к отцу Творюна.

Вемлян почти неприметно кивнул, в глазах теснились потерянность и страх. Турифей посмотрел на него с сочувствием. Ясно, что северянин боялся не за свою жизнь, он боялся за жизнь сына.

— Здравствуй, Турифей, — произнес Вемлян чуть сдавленно.

Старик оглядел северянина с ног до головы. Отец мальчика заметно исхудал, лицо осунулось, даже черные до этого волосы местами потеряли цвет, проступившая седина приоткрывала завесу над страданиями, которые пришлось пережить этому человеку.

— Ты правильно сделал, — подбодрил Волшебник, — что пошел вместе с сыном, ему необходима твоя поддержка.

К ним подошел царевич Тунга, сказал выразительно:

— Вемлян — отличный человек! Любящий отец, надежный друг, хороший воин. За время нашего путешествия из Открытой Расщелины к домику Ягра мы с ним много разговаривали, и я понял, какие прекрасные люди живут здесь, на севере.

— А ты думал! — воскликнул Турифей. — Боги намеренно выбрали в отцы своего избранника стоящего человека!

Вемлян молчал. А что здесь можно было сказать? Да, он запутался, да, он не знал во что сейчас верить, как себя вести. Все это казалось невыносимым, все это нависло над ним мрачной тенью, и не осталось ни капельки покоя в его душе. И нужно было ждать, ибо время должно все расставить на свои места.

— А где же Ягр? — спросил вдруг Турифей.

— Отправился к ручью, за водой, — пояснил Тунга. — Здесь хоть и далеко, но его нет уже долго, так что скоро должен вернутся.

Гонг и вправду скоро вернулся. Обнял Турифея, пожал руку Мерко, пасмурно, но искренне улыбнулся Торе, а когда увидел стоящего в стороне главного стражника ирбов, то так и замер на месте и долго не мог даже слово молвить.

А Турифей лучезарно улыбался, и глаза его были загадочно плутовскими, но в то же время довольными, предвкушающими что-то хорошее и доброе для всех.

— Ягр, послушай, — вмешался ничего не понимающий Мерко. — Это Аран, главный стражник моего братства. Он не говорит, но выражается обычно на языке знаков.

Но разбить остолбенение этими словами молодому ирбу не удалось, а Аран и Ягр по-прежнему смотрели друг на друга пристально и молча. Все вокруг даже не знали, чего теперь ожидать, что будет дальше.

— Вот здорово, — восхитился Бхурана. — Он не говорит, но зато ведь выражается! Наверное, ух как выражается!

В ответ на свою шутку светловолосый воин заслужил лишь яростный взгляд Ягра.

— Что с тобой, Ягр? — спросил Тунга осторожно. — Вы уже раньше встречались?

Ягр молчал. Молчали и все остальные. Молчали и тогда, когда Аран сделал первый шаг в сторону отшельника, а тот в ответ сделал свой шаг. И так они встретились, схлестнулись, после чего объятия их были долгими крепкими и казалось, вечными.

— Идем, — шепнул Турифей осторожно. — Братьям надо о многом друг другу рассказать.

— Братьям?!

Рис 37: Все — у костра!

Творюн деловито развел костер, Ягр и Бхурана добыли к ужину свежего мяса. Тора сразу же взялась готовить, в ее поведении не было ни капли скованности, она делала все спокойно, чему сильно удивлялся Мерко. Почему? Мерко не мог ответить уверенно. Возможно, она почувствовала, что вокруг нее сейчас люди, желающие этому миру только добра, причем за просто так, добровольно. Мерко тоже сразу увидел это. Здесь не было злости, не было зависти, не было глупого соперничества… Все эти люди — они просто были вместе! Подумать только, чужие, казалось бы, а так тепло относятся друг к другу. У каждого разные жизни, а получилось вот как. Что сплотило их? Цель. Цель во имя добра! Цель во имя победы над злом, способным погубить тысячи ни в чем неповинных жизней.

Мерко разглядывал окружающих с интересом и изумлением. Такого раньше встречать не приходилось. Ах, все это могло бы быть столь прекрасным, если бы не то, что ожидало их впереди. Но молодой ирб был уверен, что у них есть возможности, есть надежды. Ведь среди них рождалась великая сила…

Теперь ирб многое понял. Теперь он догадался, почему избранники должны быть вместе. А избранники — это не только он — Мерко, царевич Тунга и маленький рыжеволосый мальчик по имени Творюн, но и все остальные, кто пришел сюда, к котловану Рана. Все вместе, тесно сплотившись, связанные одной целью, они порождали эту Великую Силу, носящую название Силы Объединения!

Вторгаться в пределы владений Красного Ветра они решили на следующее утро. В таких походах очень опасно подолгу находиться на одном месте, да и медлить на самом деле нечего, поэтому и договорились о том, что отправятся на следующий же день, рано утром.

— Как прошло время? — спросил Турифей у Ягра, когда появилась наконец возможность спокойно поговорить.

Бородатый гонг хмуро улыбнулся:

— Полгода минуло со времени, как расстались здесь, у котлована.

Волшебник кивнул:

— Я всю весну и лето провел на дорогах, измотался, на силу отыскал Мерко. Он оказался вдали от своего братства, в общем там целая история. Благо, что этот ирб действительно достойный человек. Как и твой брат.

— Он был с Мерко?

— Нет. Скажем, он точно также как и я искал его.

— Спасибо за то, что привел брата.

— Он сам пришел. Вот лучше ты мне скажи, он всегда так молчал?

Ягр вздохнул:

— Нет. Когда я с ним прощался, такого не было. Это тайна. Большая тайна, которую он пока не открыл даже мне.

— Тебе придется выучить его новый язык. Язык жестов.

— Придется.

— Что ж, ну как вы тут жили, без меня?

— Мы были, как ты уже понял, в Открытой Расщелине. После чего — у меня в избушке. Тебя ждали. Много мыслили, размышляли. За столом…

Старик засмеялся.

— Неудивительно! Здесь собрались Великие! А великие тоже любят поесть!

Ягр тяжело вздохнул.

— Великие. Это еще необходимо доказать. Красный Ветер далеко не из робкого десятка, и ты это понимаешь не хуже моего.

— Точно. Но нас больше.

— Их больше, — оспорил гонг.

— Нас. Он один, у него нет единомышленников, лишь наемники и рабы. А мы — вместе, мы все — как один. И это понимаю не только я, но и все остальные.

Лицо гонга стало задумчивым. Серые глаза равнодушно обследовали окружающую их местность. Здоровяк угрюмо протянул:

— В этом ты прав, я надеюсь.

Турифей внезапно решил сменить тему разговора, с живым интересом спросил:

— Как Творюн?

Здоровяк сразу приободрился, даже выпрямился, а заговорил совсем другим тоном:

— Спокойно. Сдружился со всеми. Все мы в общем-то сдружились, но он особенно крепко. Как, наверное, ты заметил, он здорово подрос, лицо стало посерьезней. Мне кажется, все то, что с ним происходит — это к лучшему. И вообще, приятно видеть, как кто-то взрослеет. Я понимаю, взрослеть тоже можно по разному, очень многие взрослеют в худшую сторону, но за Творюном я подобного не замечал. Он не задается, хотя давно уже знает, что избранник богов… Может быть, даже понимает, что это скорее несчастье, чем счастье.

Турифей по доброму закряхтел.

— Хорошо, — произнес он. — Хорошо, что он взрослеет.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — хмыкнул Ягр.

Старик вздохнул, глаза вдруг стали грустными. Он сказал тихо:

— На самом деле, кончиться хорошо — ничто не может. Никогда…

— В нашем случае — может! — утвердил Ягр. — И я думаю, так оно и будет.

Волшебник печально произнес:

— Не думаю.

Гонг поглядел на старца сначала с изумлением, но по глазам друга определил, что тот имеет в виду нечто иное, нежели их поражение в схватке с Красным Ветром.

— Думаешь, зло не победить никогда? — спросил Ягр, чуть погодя.

Старик растянул губы в грустной улыбке:

— К несчастью, это так и есть. Так устроен этот мир. Так когда-то задумали боги. Ничего не поделаешь. Сколько ни старались искоренить зло, оно всегда шло бок о бок с добром. То, что мы называем злом, неотъемлемая часть нас самих.

— Так зачем тогда бороться, может оставить все как есть?..

Волшебник с усмешкой покачал головой.

— Хорошо кончиться не может, зато плохо — может!

Ягр в задумчивости потер подбородок.

— Ты намекаешь на то, что зло никогда не искоренить, а вот добро — можно запросто? Но как же так?

— Да вот так. Добро — это когда создают, строят, а зло — это когда рушат. Так вот и смотри хотя бы на примере обыкновенного дерева: расти оно может бесконечно долго, все время вверх и вверх. Создание это сложно, ему постоянно множество помех — холод, засуха, различные болезни, старость, люди в конце концов. Дерево растет себе растет, но это не вечно, зло в итоге все равно забирает его жизнь. Дерево умирает. Зло побеждает. А когда оно побеждает — это уже навсегда. Также может случиться и с людьми на Земле. Поэтому сегодня мы должны биться до последнего…

— Чтобы другие могли биться до последнего завтра!

Старик почесал в затылке, сказал жалостно:

— Правда что. Но ведь не только биться… но и любить…

— Завтра, — прошептал Ягр. — Завтра…

 

II

Рано утром на следующий день, когда друзья пробудились, неожиданно появился огромный пес. Он держался поблизости, как будто бы чувствовал, что окружающие его люди собираются вступать в пределы колдовской паутины Красного Ветра. Теперь уже все видели гигантского лохматого пса, он расположился в кустах на расстоянии нескольких целеней от общего лагеря.

— Турифей, — спросил вдруг Творюн, — а этот таинственный пес может миновать магическую сеть Красного Ветра без помощи Кинжала Власти?

Старик собирал котомку, укреплял перевязь нового меча, недавно полученного в подарок от Ягра, проверял как держится на поясе Рубиновый Жезл.

— Наверное, может. Ведь ранее он каким-то образом попал в пределы котлована. Хотя… — Старик нахмурился, морщинистое лицо стало задумчивым. — Возможно, и не может. Он мог оказаться в котловане тогда, когда еще не было колдовской сети Красного Ветра. И потом, помнишь, когда мы выбирались полгода назад, он следовал за нами по пятам… Погоди, а к чему ты это спросил?

— Я удивляюсь, почему пес подошел так близко этим утром. Быть может, для того, чтобы…

— Верно! — закричал старик. — Чтобы миновать магическую сеть вместе с нами! Ты очень правильно мыслишь! Я об этом не подумал. Нет, не утверждаю с великой уверенностью, что ты прав, но все же… это мысль!

— Но каким образом он узнал о Кинжале Власти?

Старик фыркнул:

— Узнать это одно, почувствовать! Он же не человек, чтобы знать.

— Чувствует? — изумился мальчик, вскинув брови.

— Чувствует, — согласился старик, охотно кивая. — Он же творение волшебства, для него это не сложно. Он не имеет возможности думать, как мы с тобой, но зато намного лучше умеет чувствовать, ощущать мир вокруг себя.

Творюн от удовольствия чуть не захлопал в ладоши. Для старика осталось загадкой, чему так радовался рыжеволосый мальчик.

— Это здорово.

Турифей почесался, спросил:

— Все это время… он был с вами?

Юный северянин улыбнулся.

— Да. Он особенно не приближался, но мы то и дело видели, как мелькал где-то рядом его силуэт. Он следовал за нами, когда мы шли к лесному домику Ягра, затем отправился и к домику моих родителей; а однажды, когда мы все отдыхали у меня дома, он пропал, и не появлялся целую неделю. Я тогда даже начал волноваться, а Ягр и Тунга несколько раз ходили искать его. Обошли всю Открытую Расщелину вдоль и поперек, от одной горной стены до другой, но не сумели обнаружить ни единого следа…

— Не удивительно, — прервал Волшебник, рассмеявшись. — Такие существа следов и не оставляют. Ну-ну, и что же дальше?

— Спустя неделю он появился сам, — продолжал мальчик. — Бхурана однажды гулял по лесу недалеко от домика и увидел его. Ну а потом он больше не пропадал, стал показываться ежедневно, причем по несколько раз.

— Что ж, — подытожил старик, — мне кажется, он не случайно рядом с нами. Ох, не случайно. Мне это даже не кажется, я в этом уверен.

Творюн взглянул на небо. Сегодня получше, чуть прояснилось. Но все равно скорее всего к полудню опять будет дождь.

— Да. — Мальчик потянулся. — И откуда он только взялся?

Старец присел на камень, подпер рукой подбородок, глубоко вздохнул.

— Вряд ли на этот вопрос кто-то сможет отыскать ответ, может быть только боги!

Мерко, Тора и Аран собирались, всячески готовились. Девушка заметно волновалась, руки тряслись, зато бритоголовый и особенно Мерко выглядели спокойными, вели себя так, словно впереди их ждали обыкновенные дни. Молодой ирб нарезал из дерева дротики, Аран одевал на них бронзовые наконечники.

— Ты рад, — спрашивал Мерко, — что повстречал брата?

«Да, — отвечал бритоголовый на языке жестов. — Давно потерял надежду».

— Дальше будете вместе?

«На столько лет, как прежде, хотим теперь не расставаться».

— А где живет Ягр? Я слышал, что он, как и ты, не в племени гонгов?

«Отшельник».

— Да?

«Он хороший кузнец. Учился этому. Что-то заставило уйти в леса».

— Не хочешь ли, Аран, предложить ему ирбийское братство?

Аран усиленно закивал:

«Да-да. Я спрашивал. Он против».

— Ну ничего. Он еще переменится в своем желании.

«Да-да».

Они обратили взгляды на Ягра. Тот выглядел по боевому: за спиной болтались меч, лук, да еще и колчан со стрелами, на поясе — длинный кинжал, из сапог торчали рукояти нескольких ножей; на суровом, точно вырезанном из крепкого дерева лице, застыло мужское хладнокровие, видно было, что здоровяк полностью сконцентрировал себя на предстоящем и ни о чем другом более не думал.

Еще утром, когда остальные еще тревожно спали, Бхурана и Мас притащили из дубовой рощи взрослого тура, теперь разделывали, снимали шкуру, распихивали мясо по котомкам.

— Голодать не будем, — довольно хмыкнул Турифей, как только завидел добычу.

— А пошто нам голодать? — засмеялся Бхурана. — На войне должно быть много вина и мяса!

— И то верно! — сказал старик, понимающе кивая.

Что же касается царевича и Вемляна, то они, наверное, волновались больше всех остальных. Первый никак не мог поверить в свои силы, а другой боялся за жизнь родного сына. На обоих смотреть было страшно, ходили бледные, серые, как грозовые тучи, глаза нервно бегали, будто искали в округе ответы на множество возникающих вопросов.

Подхватив вещи и оружие, спутники тесным отрядом двинулись к спуску в котлован. Творюн обнажил Кинжал Власти, мужественно шел впереди всех. Вемлян попытался отговорить сына идти первым, но Турифей осторожно остановил, сказав, что так надо.

Вниз по пологому склону, поросшему колючим кустарником и высокой травой, спускались опасливо, двигаясь друг за другом неразрывной цепочкой. Чуть впереди — юркий Творюн, совсем рядом — Ягр, затем все остальные, а замыкал шествие огромный пес. Спутники старались меньше разговаривать, шли чуть пригнувшись, оглядывались и прислушивались к малейшему шороху.

Спуск на дно котлована отнял у них несколько часов. Когда показалась страшная магическая сеть Красного Ветра, друзья замерли. Как и говорил Ягр, не нужно было быть магом или хотя бы волхвом, чтобы суметь увидеть ее. Ее увидели все. Обычную магическую сеть обычного колдуна, чародея или даже Волшебника заметить простым невооруженным глазом очень сложно, но эта сеть была далеко не обычной! Сквозь нее мир терял свои яркие краски, зимой это было не столь очевидно, но теперь, когда осень окрасила полотна природы в желто-красные цвета, теперь мир словно расплывался, терял четкие очертания под покрывалом колдовской паутины.

Мальчик с кинжалом в руке приблизился к зловещей паутине. В глазах застыла решимость, страх прятался где-то глубже, его словно заперли на стальные замки, не давая показываться наружу и мешать.

— Сейчас отступит! — проговорил старик напряженно.

Пелена колдовского тумана вдруг дернулась, в ее сплошной стене образовалась широкая щель. Гигантский магический щит стремительно отступил под мощью чудесного Кинжала Власти. Творюн, а затем и все остальные шагнули в образовавшийся проход.

Дальше продвигались совсем медленно, выхватив оружие. Всем вдруг стало не по себе, еще бы, ведь со всех сторон теперь окружала пелена непроглядного страшного тумана!

Слава богам, колдовская сеть была не очень длинной, поэтому ее миновали быстро, заставив безнадежно тянуть к их спинам свои мутные ручки.

Вместе с сетью, закончился и спуск в котлован. Теперь друзья стояли почти что на самом дне. Вокруг них были камни, поросшие лесом. Сопки скорее напоминали завалы камней, особо высоких холмов не было. Черный замок почти спрятался за разноцветной древесной листвой и стал теперь незаметен. Поднимая голову, спутники видели лишь его верхушку, остальная часть была хорошо скрыта.

— Знакомое местечко, — невесело усмехнулся Турифей.

— Что верно, то верно, — поддержал Ягр хмуро. — Куда теперь? По прежнему пути?

— Как и полгода тому, — кивнул Волшебник.

Тора, шедшая рядом с Мерко и Араном, произнесла осторожно:

— Кому знакомое, а кому и нет. Мне это местечко не нравиться. Как-то здесь тихо, даже ветра нет.

Девушка тревожно оглядывалась. Всюду заросли, завалы камней, солнечного света мало, поэтому земля под ногами кажется чуть ли не мертвой. Трава наполовину гнилая, жутко воняет сыростью, даже листья на деревьях какие-то вялые. Почва неровная, вокруг множество колдобин, канав непонятных, ухабов, мелких кочек, трещин. А какие всюду следы…

— Со всех сторон каменные стены, — пояснил старец. — То есть, когда-то они были каменные, а сейчас уже покрыты слоем почвы. Что-то принесло ветром, да и сам камень отчасти превратился в землю, а затем выросли деревья. А деревья — это листья, а листья — это земля.

— В любом случае — мы как бы в яме, — улыбнулся царевич. — А какие у этой ямы стены, не имеет значения.

Девушка продолжала говорить с подозрением:

— Сначала спускались куда-то, затем вторглись в это мутное марево, а теперь вот вообще черт знает что…

— Не бойся, — успокоил Мерко ласково. — Нас много.

Тора посмотрела на ирба гневно, мол, говорит всем, что ей страшно. Но Мерко, похоже, намека не понял, пристально глядел на девушку, хлопая ресницами.

— А до замка еще далеко, — сказал Бхурана злорадно. — Чего тут-то бояться, бояться надо будет там. Здесь пока что тихо…

Как только последнее слово слетело с губ светловолосого, неожиданно из-за деревьев и камней выступили с десяток рослых как на подбор воинов.

Ягр дернулся, рука метнулась за спину.

Воины стояли смирные, как истуканы. Глаза уверенные, зубы сцепили. Лишь у двух на губах усмешка, другие выглядят серьезно.

— Кто такие? — спросил один грубо.

Турифей, понимая что медлить-то нечего, выхватил из-за пояса посох, резким движением руки выставил его вперед.

Глаза ратника округлились, он увидел как от горящего красным набалдашника отделилась большая искрящаяся сфера.

— К бою! — успел крикнуть воин, прежде чем его голову разнесло вдребезги.

Смирные до этого ратники все как один обнажили мечи и плотной стеной двинулись в наступление.

Друзья встали спина в спине. Каждый, ловя взгляды врагов, зрительно подбирал себе возможных противников.

Турифей и Мас нашептывали заклинания, отчего еще несколько ратников врага упали замертво, так и не успев даже приблизиться.

Сообразив наконец, что среди чужаков есть чародеи, нападавшие воины зашевелились, задвигались пошустрее. Затем и вовсе побежали, размахивая мечами. Что-то закричали, подбадривая друг друга, уверенные до этого глаза загорелись лютым гневом.

Ягр скрестил оружие первым. Сразу начал атаковать, заставляя соперника отступать назад. Враг попался здоровый, но в чем-то неуклюжий, в его движениях не было необходимой для хорошего воина пластики.

Вслед за гонгом в бой бросились и остальные. На весь лес разносился лязг стали, слышались предсмертные крики павших.

Тора с бешенством в глазах ухитрилась за один взмах ранить двоих, которых потом легко добили Мерко и Аран.

Вемлян бился мужественно. В руках у него был небольшой меч, полученный в подарок от кузнеца-гонга. Широкой спиной северянин прикрывал своего сына и иногда даже отбивал удары противника, обращенные к нему самому. Творюн тоже на всякий случай обнажил кинжал, но в драку не лез, знал, подобное не для него. Он еще слишком мал.

Пес-гигант бросался, рвал зубами, топтал лапами, сносил врагов прямо на бегу, только и слышно было, как звучно клацали его острые зубы.

— Мы сильны! — восклицал Турифей.

— Их было мало, — пояснил Бхурана, когда отдышался. — Поэтому мы победили так легко.

— Кто это были? — поинтересовалась девушка вытирая капли пота со лба.

— Обычный разведывательный отряд, — объяснил старик. — Красный ветер больше не доверят своей сети.

Ягр проговорил хмуро:

— Кого-то они успели отослать, чтобы предупредить хозяина.

Старец прищурился.

— Думаешь так? — спросил он.

— Для этого и существует подобные отряды. Надо быть дураком, чтобы этого не сделать. Хотя бы одного, но отослать обязательно нужно, чтобы предупредить о вторжении.

— Плохо дело, — покачал головой Тунга. — Теперь нас будут искать.

— И нападать чаще, — подхватил Мас. — А может и сам великий колдун выйдет на охоту.

— Сейчас спустимся в подземные пещерки, — предложил Ягр. — Там безопасней, мне кажется.

— А что за пещерки? — спросила Тора.

— Скоро узнаешь! — ответил Бхурана.

 

III

— Каким образом мы собираемся проникнуть в замок? — поинтересовался Творюн у Турифея, когда они спускались вниз по каменистому склону по направлению к подземным ходам. Остальная часть отряда, возглавляемая Ягром, отдалилась чуть вперед. С ними был и гигантский пес, теперь он все время трусил рядом, не убегая дальше чем на один целень.

Старец двигался осторожно, ведь спуск был крутым, ноги ставил аккуратно, чтобы не соскользнуть, потому как, ежели это произойдет, вниз катится придется долго и больно.

— Нас много, — проговорил Волшебник. — Теперь нас уже не трое, как это было раньше.

— Это что-то меняет?

Турифей поглядел на мальчика с удивлением:

— А разве нет?

— Я не знаю.

Волшебник насупился, спросил:

— В чем дело, Творюн? Ты чего-то боишься? Впрочем, ни чего-то, а Красного Ветра. Ты боишься его?

Мальчик спускался легко и непринужденно, прыгая с одного выступа на другой. Рыжие волосы развевались на ветру, Творюн то уходил вперед, то останавливался, ожидая непоспевающего за ним старика.

— Ты не ответил? — требовательно вопросил Волшебник, когда догнал мальчика в очередной раз.

— Мы все боимся, — проговорил Творюн тихо.

— На счет страха, ты прав. — Старик засмеялся. — Не бояться — это не совсем нормально, а не бояться Красного Ветра — это ненормально совсем!

Мальчик улыбнулся.

— Так почему же ты… — продолжал старик, — сомневаешься в нас? В наших силах? В наших рядах трое избранников, наделенных великой силой с рождения, да и остальные тоже ведь не лыком шиты!

Мальчик остановился, замер на месте. Он поднял голову, взгляд его упирался в далекий небосвод.

— Что-то заставляет сомневаться, — произнес он сдавленно. — Я сам не знаю, что. Иногда оно подкрадывается слишком близко, и мне хочется убежать прочь, хочется оставить все и забыть о том, что я что-то еще должен сделать…

Турифей обнял Творюна, прижал к себе. Заглянув мальчику в глаза, старик с грустной улыбкой сказал:

— Ты взрослеешь. Все правильно… Эти сомнения… они необходимы. Не надо их пугаться, ведь они порождают осторожность. А осторожный человек всегда добивается большего, чем храбрый. Не тебе одному страшно что-то делать, куда-то идти, когда можно просто засесть в кусты и сидеть себе. Страшно всем.

— Полгода назад со мной такого не было. Теперь же я чувствую себя глупо… например, сейчас, перед тобой.

— Не переживай, — успокоил старик. — Тот воин, что полностью поверил в свое бессмертие — погибнет в первой же битве. Тот охотник, что считает себя самым умелым — никогда больше не одолеет бера сильнее, чем это было в предыдущий раз. Наконец, тот маг, что посчитает себя самым великим… это уже и не маг вовсе.

В глазах мальчика сверкнула искорка, он даже чуть улыбнулся.

— Ты меня понял, — кивнул Волшебник довольно. — Это так.

— Нельзя останавливаться на достигнутом.

— Человеку не свойственно стоять на месте, как и всему вокруг. Все меняется. Это закон. Пока мы взбираемся в гору, нам сложно, мы меняем себя, воспитываем, становимся лучше, сильнее, но когда останавливаемся, успокоившись, то сразу же катимся вниз.

Творюн покачал головой:

— Я раньше даже не задумывался над этим.

— Ты прав. Найти истину… хотя бы для себя… дело не простое. Так что, страх перед чем-то — это отнюдь даже не плохо. Страх дает тебе цель, которую ты видишь далеко впереди и к которой будешь стремиться, совершенствуя себя. Страх — это то, что помогает тебе построить себя таким, каким ты сможешь преодолеть трудности.

— Я обещаю тебе, Турифей, я буду стремиться.

— Не нужно обещать что-то мне, лучше обещай себе. А пока что, запомни: в этом бою ты не один. И не тебе одному страшно. Вон посмотри на Тунгу или Мерко. Они точно такие же избранники, как и ты, а боязни перед грядущим в них хоть отбавляй! Царевич и подавно то и дело говорит, что в нем никакого дара нет и никогда не было, ты же сам слыхал?

Мальчик кивнул:

— Точно. Он не верит в себя.

— И это не так уж и плохо. Ты понимаешь, почему? Представь, что было бы, ежели царевич прямо сейчас посчитал бы себя избранником, то есть, наделенным великой силой?

— Ничего бы не было.

— Вот именно. Ничего бы не было. У него не осталось бы путей для совершенствования. Его дар так остался бы таиться в лабиринтах души навсегда, так как его хозяин не взывал бы к нему, пытаясь пробудить.

— Я понял.

— Молодец. Пока что у нас нет плана, и мы не знаем, как проберемся в крепость Красного Ветра, но у нас и не из чего строить этот план. Подождем, пока проявятся дары избранников.

— А они проявятся?

— Обязательно. — Турифей отвернулся. — Так задумали боги.

 

IV

Спустившись наконец в пещерки, друзья решили провести короткий совет.

— Идем тем же путем? — спросил Тунга.

— Я не думаю, что стоит идти в точности там же, где шли ранее, — сказал Ягр уклончиво. — Красный Ветер мог усилить наблюдение за теми участками своих владений, где полгода назад мы учинили погром.

Турифей улыбнулся:

— Это верно. Надо быть дураком, чтобы не усилить. Он, наверное, здорово разозлился…

— Наверное, — усмехнулся Бхурана. — Я бы тоже разозлился, если у меня из-под носа вдруг утащили царевича.

— Так как мы пойдем?

— Ягр следопыт, ему и решать.

Все повернули свои взоры к гонгу, он стоял, держась за подбородок, в глубокой задумчивости.

— Я не знаю… сможем ли мы добраться до замка, миную все схватки. Но есть еще кое-что: пока мы шли в предыдущий раз, я отметил несколько еще более удобных и скрытных путей.

Мас похлопал следопыта по плечу:

— Что ж, тогда вперед!

Решив не медлить, спутники разбились на отряды по два-три человека и вступили подземные пещерки. Здесь на пути то и дело возникали завалы камней, широкие расщелины, ухабы, небольшие речушки. Пахло сыростью и гнилью. Свет сюда почти не проникал, поэтому пришлось зажечь факелы.

Впереди всех двигался Ягр. Гонг шел уверенно и достаточно быстро, не делая остановок, как будто бы ему уже много раз приходилось проходить этим путем, и он знал подземный лабиринт, как свои пять пальцев.

Последним как всегда шел огромный пес. Не всегда следуя по следам друзей, он выбирал себе коридоры побольше, но иногда застревал, протискивался так, что стены крошились.

Подземные ходы то и дело менялись. Проходы то расширялись, то снова сужались. Друзья чувствовали, как иногда они опускаются глубже под землю, а потом вдруг бесконечный, казалось, лабиринт снова ведет их на поверхность, идти становится труднее, и вот скоро на потолке, сквозь трещины, уже видны отблески дневного света.

Привал устроили только спустя несколько часов. Выбрали место, где пещера располагалась не слишком глубоко, в стенах и потолке было несколько трещин, и оттуда струился приятный солнечный свет.

Собрав хворост, они развели костер. Рассевшись вокруг, стали жарить запасенную оленину. Тихо разговаривая, отдыхали, восстанавливали потерянные ранее силы. Только Аран сидел чуть в стороне от всех и бережно натачивал лезвие меча, лицо выглядело напряженным, видел был каждый мускул, стражник полностью погрузился в свою работу.

Тем временем на поверхности темнело, друзья заметили это по свету, проникающему в пещеру сквозь трещины. Осенью всегда темнеет быстро, так что совсем скоро наступит ночь. Да еще дождь зарядил, отчего с потолка закапало, на каменистый пол срывались большие капли воды, звучно шлепались, поднимая пыль, образовывали мокрые пятна.

— Дождь, — заметил Вемлян. — Там, наверху, начался дождь. Поливает деревья, травы, озера, реки, дома…

— Пожары, — добавил Бхурана.

— Это осень, — вздохнул Мас с грустью. — Тут уж ничего не изменишь, скоро опять наступит эта зима. Снега, холод.

— Ты не любишь зиму? — спросил Мерко.

— Не-а, — покачал головой Мас. — А кто ее любит? Никто ее не любит. Что там любить: все белое, холодное… и противное.

Молодой ирб сидел чуть вдалеке от костра, Тора вжалась ему в лицом в грудь, прижималась всем телом. Он обнял девушку рукой, запахнул шкурой, чтобы не уходило тепло. Тора очень устала, а сейчас мирно спала, Мерко чувствовал это, слушая ее дыхание. Ведь во сне все люди обычно дышат по иному, нежели когда бодрствуют…

— Почему ты не любишь зиму? — Лицо Мерко выглядело мечтательно светлым даже в полутьме сбивчивого пламени догорающих факелов. — Я считаю, что зима — это так же прекрасно, как и лето. Я так думаю — это правда.

Мас махнул рукой, усмехнулся:

— Я тебе не верю. Ты это так сейчас говоришь, а когда кое-что себе подморозишь, запоешь по другому.

В разговор вступил Бхурана, он злорадно смеялся, гримасничал, как черт на сковородке:

— До зимы еще далеко, поэтому я думаю, что не стоит особенно волноваться на счет подмороженного кое-что. Скорее всего, к зиме мы все так и так лишимся этого кое-что…

— Намекаешь на то, что до зимы не доживем? — оборвал Мас.

— Я тебе хочу кое о чем сказать, Мас, только слушай внимательно: ты тугодум! Потому что я не намекаю, я говорю прямо!

— Ну тогда… как хочешь. — Мас положил в рот еще один большой кусок мяса. — А я вот обязательно собираюсь увидеть еще одно лето!

— Увидишь! — хрюкнул Бхурана, захлебываясь от дикого гогота. — Это будет самое жаркое лето в твоей жизни!.. Угольки-то знаешь какие горячие!

Привал оказался недолгим. Спустя два часа, Ягр поднялся и снова уверенно повел друзей за собой. На поверхности уже стояла глубокая ночь, но дождь все не прекращался, слышно было сплошной ливневый гул. С потолка по стенам скатывались уже не капли, а бежали целые струйки дождевой воды. Под ногами хлюпало, образовывались лужи и ручейки. От факелов валили плотные клубы пара, но пламя горело ярко, лишь иногда подрагивая, но путь освещался хорошо.

Внезапно пещера сотряслась под страшным топотом чьих-то тяжелых ног, впереди раздался оглушительный рев, от которого даже в лужах побежали волны, а со стен и потолка посыпалось множество мелких камешков.

— Кажется, у нас гости, — проговорил Ягр, потянув ладонь к рукояти меча.

— Эти явно не чай пить собрались, — покачал головой царевич, лицо его заметно побелело.

— Что такое чай… пить? — поинтересовался Мерко наивно.

— Это примерно тоже самое, что играть в кости, — фыркнул Бхурана.

Ирб выглядел озадаченно. Он окончательно запутался.

— Играть в кости? — пробурчал он себе под нос. — Странно.

Тора осторожно тронула его за руку, сказала тихо:

— Эх ты, лесной человек…

Турифей выхватил из-за пояса Рубиновый Жезл, набалдашник горел красным, по стенам побежали устрашающие тени.

— Чуешь их? — спросил Ягр старика.

Волшебник выставил вперед руку с посохом, зажмурился, так и стоял некоторое время, молча, то и дело вздрагивая. Наконец сказал:

— Он один. Очень большой. Это не человек. Пока еще очень далеко, моя магическая сеть с трудом дотягивается. Но он приближается. Видимо, ощущает нас… или чует мою магическую сеть… В любом случае, приближается. И довольно шибко.

Старец открыл глаза, передернул плечами. Жестом подозвал всех к себе, произнес, переходя на шепот:

— Скорее! Разбегаемся, необходимо спрятаться и устроить для него засаду!

Ягр кивнул:

— Хорошо! Поторопитесь, здесь много больших камней, в стенах полно расщелин, выемок и широких трещин. Подыщите каждый для себя укромное местечко!

— Гасите факелы!

— А что будем делать с Друмом? — вдруг спросила Тора озадаченно.

Все с изумлением уставились на нее. Повисло молчание.

— С кем?

— С псом. Друм. Наш пес.

— Ты дала ему имя? — поинтересовался Творюн.

— Хорошее имя, — подхватил царевич. — А мы-то сразу не додумались! Он жил с нами полгода, а мы все это время называли его просто «Пес». Подумать только… А откуда ты взяла это странное «Друм»?

Друзья начали быстро разбегаться по сторонам, мощный топот подгонял их, в души закрадывался страх, к ним приближалось что-то ужасное.

— А что здесь думать? — хмыкнул Бхурана. — Все итак ясно. Имя «Друм», несомненно, подходит ему, как влитое. Когда я появился на свет меня тоже назвали просто так, надо было как-то назвать, вот и дали мне это имя, Бхурана.

— Помолчи, Бхурана, — одернул царевич. — Так что за «Друм»?

— Друм — так звали моего собственного пса, — объяснила девушка. — Я решила, что вы не будете против.

— А-а, теперь понятно. — Тунга кивнул. — Мы, конечно, не против.

Бхурана засмеялся.

— А зачем ей нужен был пес? — шепотом спросил светловолосый у царевича.

— Она же сама, как собака!

Тора слов Бхураны не слышала, а вместо этого продолжала разговор:

— Так что с ним делать? — напомнила девушка.

— Не знаю. Он должен спрятаться сам. Мы же не можем его спрятать!

Спустя еще некоторое время топот усилился, став поистине невыносимым. Стены дрожали, пещера угрожала того гляди рухнуть. Из пугающей темноты снова раздался душераздирающий рев, неведомое чудище было уже совсем рядом от того места, где прятались друзья.

Внезапно, во мраке зажглись ярко красным два огня, каждый размером с кулак они достаточно хорошо осветили коридор. Это были глаза. Огромные глаза гигантского чудовища!

Во тьме вдруг мелькнуло еще что-то. Какая-то бесшумная фигура скользнула по стене в направлении двух красных огней. По коридору пронесся громкий рык. Это был Друм.

Схватка завязалась в темноте. Из-за того, какой вокруг поднялся шум, невозможно было разобрать что-то на слух. Чувствовалось, что неведомое чудище явно превосходит Друма в размерах, но пес все равно явно не сдавался, да и не собирался сдаваться — он будет драться до тех пор, пока в какой-то момент уже не сможет разжать челюсть.

— Зажгите факелы!.. — прорезалось сквозь гул отчаянное. — Факелы! Зажигайте немедленно!

Со двух сторон засверкали кремни, просмоленный трутень даже сырым вспыхивал очень легко, и пещера вскоре вновь осветилась огненным светом. Спутники, не медля ни секунды, кое-как укрепили факелы в трещинах на стене и бросились на помощь гигантскому псу.

Трудно себе представить тот ужас, который испытали друзья, когда увидели, что предстало перед их очами, и кому загородил дорогу отважный Друм. Существо оказалось гигантских размеров, непонятно было, как оно вообще помещается в этом проходе. Все тело сплошь выстилали прочные каменные пластины, шея длинная и толстая, как ствол взрослого дуба, голова круглая, с широкой пастью и устрашающими рогами. Глаза горели лютой ненавистью, зубы звучно щелкали…

— Что за черт!? — завопил Мас отчаянно. — Откель такая тварина?

— Осторожнее! — закричал Турифей. — Смотрите, чтобы не ухватила зубами и не задела лапами!

— В бой! — захрипел Ягр.

Друм кидался на врага с разбегу, пытаясь в прыжке ухватить за морду. Каждый раз после очередной попытки он отступал чуть назад, потом набрасывался снова. Но ухватить никак не получалось, чудище сопротивлялось, выбрасывало вперед тяжелые лапы, старалось зацепить храброго пса острыми когтями.

Первым на гигантское существо налетел Аран. Бритоголовый стражник вертел мечом, со свистом разрубая воздух, подходил все ближе и ближе, а когда наконец решился атаковать, то за несколько взмахов обрубил с одной из лапищ чудища сразу три когтя.

С другой стороны тут же набросился Ягр. Зайдя чуть сбоку, он со всей силы попытался вогнать лезвие меча в узкую щель между двумя пластинами на боку страшной твари. И у него получилось. Меч зашел внутрь, плавно погрузившись по самую рукоять во что-то мягкое и омерзительное. Брызнуло чем-то, что обладало на редкость смрадным запахом. Дрянь попала гонгу на лицо, отчего кожу в миг ожгло острой болью. Пришлось немедленно отпрыгнуть в сторону, оставив оружие в теле противника.

Турифей воздел руки кверху, забормотал заклинание. Спустя некоторое время, он стал швырять в гигантское существо один за другим огромные лазоревые молнии, которые, врезаясь, рассыпались снопами слепящих глаза сапфировых искр. Каждый раз, когда молния попадала в существо, оно громко ревело, дергалось в страшных судорогах, пещера так сотрясалась, что казалось, будто бы где-то рядом извергался могучий горный вулкан.

Бхурана каким-то образом исхитрился и подобрался сзади чудовища. Стремительно забравшись на спину, он одной рукой мертво зацепился за шею, а другой перехватил меч так, будто это был кинжал и стал тыкать острием меж прочных панцирных пластинок.

Тунга, Мас и Мерко взяли в руки луки и осыпали существо ворохом стрел. Все они метили в глаза, а молодой чародей Мас, ко всему прочему, наделял стрелы магической силой, делая это для того, чтобы древка летели точнее, а наконечники били мощнее.

Остальные тоже на месте не стояли, Тора и Творюн изо всех сил бросали большими камнями, а Вемлян несколько раз даже подходил близко и наносил удары мечом. Северянин был совсем еще неопытен в умении обращаться с оружием, но и его атаки не были бесполезными, он тоже здорово помогал, хотя бы тем, что своими выпадами давал Ягру и Арану возможность чуть перевести дух.

Драка шла упорно. Ни одна сторона не собиралась уступать. Чудище билось в одиночку, в то время как друзья налетели со всех сторон, не давая толком опомниться, но все равно — исход битвы предсказать было нелегко.

На спине существа орудовал Бхурана. Его меч то опускался, то поднимался, да с такой скоростью, что невозможно было уследить за движениями рук светловолосого воина. В глазах Бхураны горела слепая решимость, подгоняемая неудержимой злостью, а от мощного тела клубами валил белый пар.

Друм продолжал атаковать, не щадя себя. Но в какой-то момент существо замахнулось лапищей и ударило пса по голове. Друм отлетел в стену, медленно сполз вниз, после чего подняться уже не сумел, сил больше не осталось.

Аран и Ягр к тому времени уже лишили чудища всех его острых когтей, а длинные лапищи изрубили так, что вдребезги разлетелись все пластины, а остались одни лишь костяшки, на которых одиноко болтались окровавленные лохмотья израненной плоти.

Один из глаз существа потух, красное свечение в нем умерло, вместо него теперь из объемной глазницы торчали оперения сразу трех стрел.

В какой-то момент Мерко, завидев у стены тяжелый булыжник, резким движением бросил свой лук на землю.

Мас окинул ирба непонимающим взглядом:

— Ты чего это?

— Попробую последовать примеру Бхураны!

Подобравшись к стене, Мерко с трудом приподнял огромный камень. Одна из граней булыжника была отколота, поэтому когда она переходила в другую, образовывался острый угол. Таким острием можно было раздробить все что угодно…

— Эй! Ты куда?! — завизжала Тора страшным голосом. — Стой! Не надо!.. Мерко! Стой, Мерко! Стой же!..

Но ирб уже никого и ничего не слышал. Он осатанело бежал на страшную тварь, не чувствуя даже как собственные ноги совершают очередные шаги. Потом он оттолкнулся и взмыл в воздух, на несколько мгновений застыл в полете, после чего грянулся всем телом о массивную шею чудища. Одной рукой он зацепился за одну из пластинок, другой все еще прижимал к груди огромный камень. Тварь попыталась зубами оторвать Мерко голову, но ирб умело увернулся — подтянувшись на пластине, он в один миг оказался на спине своего страшного противника.

Только тогда Мерко чуть пришел в себя. Рядом он увидел Бхурану, тот отчаянно бил мечом, но на ирба все же взглянул. С подбородка капала кровь, на разбитых губах отразилось подобие улыбки.

— Вместе веселей! — сказал светловолосый грозно.

— Держись крепче! — посоветовал ирб. — Этой твари… ей, похоже, не очень нравится, когда у нее на шее повисли двое с оружием!

— Еще бы!

Существо действительно разъярилось не на шутку. Рычало, выло, ревело, мотало шеей во все стороны, пытаясь сбросить противников, но те прицепились крепко, упрямо, прямо таки намертво. Тварь рогами билась о стену, отчего в камне образовывались трещины, а сами рога трещали, крошились, угрожая того гляди совсем отломиться.

Выбрав наиболее удобный момент, Мерко начал карабкаться вверх по длинной толстой шее чудища в направлении головы. Делал он это быстро, так, чтобы тварь не сумела опомниться. Когда достиг головы, одной рукой крепко схватился за рог, а другой поднял вверх тяжелый булыжник, после чего, что было сил, вогнал камень острием в горящий красным, пока еще целый, глаз… Чудище издало такой рык, что в ушах каждого из друзей затрещало, а в глазах на миг потемнело. Мерко сразу потерял ориентацию, перед взором все поплыло. Его пальцы, сжимающие рог, чуть ослабили хватку, гладкая поверхность выскользнула, и когда он вновь стиснул кулак, то в ладони уже не почувствовал ничего, кроме пустоты. Через секунду ноги тоже потеряли опору, и ирб стремительно полетел вниз…

Рис 38: Отчаянная битва с чудищем

 

V

Мерко очнулся в кромешной темноте. В затылке неприятно ныло тупой болью, ирб попытался шевельнуться, но не сумел — помешала невидимая преграда. Его как будто связали по рукам и ногам, он не мог разъяснить себе природу невидимых веревок, может быть, это был страх?..

В глазах все прыгало, сознание было до того спутанным, что у Мерко не получалось отличить сон от яви.

Неожиданно он ощутил, как лба коснулась прохладная рука. Прикосновение было ласковым, кожа была мягкой и ровной. По оживленной коже строем побежали мурашки.

— Кто это? — простонал ирб сбивчивым голосом.

Откуда-то со стороны донеслось со смехом:

— Очухался, герой! Эх ты! Мне бы такую женщину, я бы ее за брог чуял! А ты: кто это, кто это…

— Приходит в себя, — пронесся мимо еще один голос. Этот был приятным, грел душу, успокаивал ноющую в голове боль.

Мерко спросил:

— Почему… так… темно?..

— Мы все еще находимся в пещерах, — ответил тот же голос. — Но на поверхности уже светает. Узнаешь меня, Мерко? Это я, Тора.

Ирб понял, что смотрит только одним глазом, другой открыть пока не в состоянии. Но даже так он что-то различал. Несмотря на тьму, он видел перед собой силуэт… девушки…

— Тора?

— Да! Да! Тора. Помнишь?.. Мы путешествуем вместе. Помнишь: Красный Ветер, подземные ходы, схватка с чудищем…

— Тора, это ты?.. — Голос ирба дрогнул.

— Я! Это я! Значит помнишь! Молодец! Мерко, какой же ты молодец!

Сбоку подобрался еще кто-то. Мерко ощутил, как ему подняли голову, подложив под шею ладонь. В затылке стегануло острой болью, силуэт девушки мгновенно испарился.

— Вот, глотни этого, — пробубнил добрый, будто бы смеющийся голос. — Станет лучше.

Чей же это был голос? Ирб напрягся. Вдруг в голове вспыхнуло, перед глазами всплыл силуэт. Он вспомнил! Ну, конечно же! Это был голос Турифея!

К губам поднесли баклажку. В рот полилось что-то холодное, заломило зубы. От горечи свело челюсть, но Мерко, хоть и с трудом, но сделал первый глоток. Горло ожгло, словно огнем, ирб кашлянул, обхватил руками шею.

— Во! — восклицал кто-то. — Сразу зашевелился! А то лежал, как мертвый!

— Что это? — прохрипел Мерко сипло.

— Пей еще! Давай-давай! Я смешал для тебя кое-какие травы, по скорому сварил лечебную настойку…

— Турифей? — прервал Мерко.

— Турифей-Турифей, а кто ж еще? Конечно, это я. И все мы здесь, рядом с тобой. И Тора, и Аран, и Ягр, и Вемлян, и Творюн, и Тунга, и Бхурана, и Мас, и даже Друм… ну и я, естественно… Все мы целы благодаря тебе, мальчик мой!

Ирб зажмурился и сделал еще один глоток ужасной настойки.

— Что случилось? Почему… благодаря мне?

— Потому что! Ты завалил чудище, ударив камнем по голове!

— А потом?

— Потом ты сам упал головой вниз… Ну ничего. Все будет в порядке. Тебе уже лучше, разве сам не замечаешь?

Ирб застонал:

— Замечаю. Лучше просто некуда…

Зажгли факел. Пещера осветилась, по стенам побежали пьяные кривоглазые тени. Мерко не видел ничего кроме плывущих кругов и густых бликов, но головная боль все же ощутимо отступала, по телу разливалось нежное трепетное тепло.

— Что ты налил мне, маг?

— То, что тебе было надо, — заверил Турифей. — Все хорошо.

Мерко чувствовал, как боль оставляет его, уступая место сну, но на этот настоящему: мирному, безмятежному, приносящему отдых.

— Смотрите у него даже щеки порозовели!

— Это ж вроде как ссадины опухают?..

Путь продолжили только спустя несколько часов, когда Мерко окончательно пришел в себя и смог передвигаться, не падая.

Впереди шли Творюн, Ягр и Вемлян. Гонг как всегда указывал дорогу, северянин о чем-то поучал сына, а мальчик внимательно его слушал. За ними, чуть отставая, Тунга, Бхурана и Мас. В хвосте плелись Мерко, Аран, Тора и Турифей, а окончательно замыкал шествие гигантский пес.

— Друму тоже здорово досталось, — жалостливо произнесла Тора. — Вон смотри, как он хромает на заднюю лапу.

— Я помню, — кивнул ирб участливо, — он бился храбро.

— Храбрость иногда подводит, — напомнил Турифей мудро.

— Но без нее мы ничего из себя не представляем, — оспорил Мерко. — Сам подумай, что было бы, если бы все вокруг стали последними трусами?..

— Тоже верно, — согласился Волшебник спустя некоторое время. — Но я не о последней трусости, я об осторожности.

Тора обернулась, выставила факел на вытянутой руке, еще разок посмотрела на Друма.

— Старик говорит, — сказала девушка, — что у пса сильно ранена лапа.

Турифей топнул ногой, рявкнул, правда получилось совсем даже не злобно:

— Не называй ты меня «старик»! Сколько раз еще говорить! Мне это не нравится! Поняла? Мне это не нравится!

— Ладно. Подумаешь, «старик». Я думала, тебе это по душе. Хорошо, больше не буду. Раз так, то больше не буду. Уговорил.

— Вот и запомни.

Мерко кашлянул:

— Так что там на счет лапы?

Тора развернулась, они снова пошли прямо по коридору. Впереди себя видели отдаляющийся огонек факела.

— Дед говорит, что ранена лапа… — вспомнила наконец девушка.

Спустя некоторое время на их пути встретилась довольно бурная речушка. Ее поток выбивался из одной стены, пробегал поперек коридора и исчезал в выемке другой стены.

— Можно попить водички, — закряхтел Турифей, наклоняясь. — Сейчас, сейчас я напьюсь вдоволь! Ах, как хочется пить. Как же хочется пить! А водичка здесь какая, наверное, вкусная, сладенькая, прозрачная, мягкая…

— Смотри, чтобы не унесло! — засмеялась Тора.

Волшебник набрал воды в ладони, поднес ко рту. Сделав один глоток, он сразу изменился в лице. Глаза сначала сузились, он побледнел. В следующее мгновение маг уже вовсю плевался, кашлял, вытирал мокрые руки о портки.

Тора звонко смеялась, большие раскосые глаза наполнились радостью. От возбуждения девушка начала махать руками, топать ножками.

Старик, не переставая отплевываться, качая головой, сказал:

— Что-то ты больно развеселилась. На тебя это не похоже.

— Почему это не похоже? — Девушка вскинула тонкие изогнутые бровки. — Ответь-ка.

— Ну… потому что, — потянул старец. — Обычно ты хмурая, как осенняя туча… или вообще серая… как грозовая.

Мерко весело рассмеялся. Сначала взглянул коротко на старика, затем надолго задержал взгляд на Торе. Все еще смеясь, он стал осторожно перебираться на противоположный берег.

Тора стояла серьезная, надув щеки. Глаза сузились, сверкали во тьме, будто камень в посохе Турифея.

— Не отставай, — подбодрил Турифей с усмешкой. — А то еще потеряешься, мало ли что.

— За собой следи… дед…

Ирб безостановочно хохотал уже на всю пещеру. В тот момент он забыл обо всем, и о головной боли, и о Красном Ветре, и о том как много еще им предстоит сделать в ближайшем будущем.

К середине дня путники наконец выбрались из подземных пещерок. Перед ними раскинулась широкая долина, поросшая лесом. Они оказались на некоторой возвышенности, поэтому сейчас их взорам подчинялась большая часть котлована Рана. В самом центре долины возвышался мрачный, наводящий страх, Черный Замок…

— Как он сумел построить такую громадину? — изумился Мерко, которому прежде ничего подобного видеть не приходилось.

— Можно подумать, — буркнул Бхурана, — что этот замок он построил своими руками.

Турифей видел постройку уже не в первый раз, но и сейчас он на несколько секунд потерял дар речи и стоял с приоткрытым ртом. Когда же наконец он снова смог разговаривать, голос заметно подрагивал, словно сухой осенний лист на ветру:

— О чем вы? Этот замок построил вовсе не он.

— Вот и я о том же, — развел руками светловолосый воин. — Я уверен, что сам он костра развести не сможет, ежели вдруг придет такая надобность.

Старый Волшебник глубоко вздохнул.

— Если бы, да я не об этом, — сказал он тихо. — Этот замок был построен еще задолго до рождения Красного Ветра. Много-много веков тому назад… Его сотворил сам бог Тьмы. Сотворил из черного камня, где каждая частичка веет злом. Хотя… слово сотворил тут не к месту, пусть лучше будет — породил.

Бхурана одной рукой почесал в затылке, а другой подергал себя за бородку. Лицо приняло задумчивый вид.

— Давно, говоришь, построили? — уточнил он.

Старец уверенно кивнул:

— Очень давно. Может быть, больше двадцати веков назад!

Вемлян, который собирал дрова для костра, от удивления даже вздрогнул, отчего хворост посыпался из рук на землю.

— Это ж надо так надежно строить, — зароптал северянин. — Чтобы вот столько стояло и не рушилось…

— Две тысячи лет, — проговорил Мерко. — Все что угодно развалится, даже без войн, хотя бы просто от ветра. Две тысячи лет!

— Ежели не поболее, — хмыкнул Турифей. — Я точно не знаю, все сведения уходят далеко в прошлое. Ладно, пойду я осмотрюсь вокруг. Прогуляюсь немного, так сказать.

Бхурана улыбнулся:

— Девушка гуляй… тьфу… то есть, дедушка гуляй, да о делах не забывай.

— Я тебе! — огрызнулся Волшебник. — В лягуху превращу и пикнуть не успеешь!.. Бог не гуляет, а только дела проверяет.

Старик удалился, а Бхурана присел на корточки, начал развязывать котомки с олениной, при этом сладостно улыбаясь. Молодой воин продолжал разговаривать о черном замке, хотя на самом деле уже всей душой погрузился в размышления о том мясе, что с нетерпением ожидало его в котомке.

— Я и смотрю развалюха какая-то, — говорил он. — Мы ж там были, в отличии от вас. Я еще подумал о том, что этот Красный Ветер совсем не умеет строить, там же все разваливается на глазах. А это оказывается ему в наследство досталось… Не повезло ему с наследством, ведь эта громадина только издали выглядит ужасной…

— Не слушайте его, — махнул рукой Тунга. — Мы с огромным трудом выбрались оттуда, помогла магия Маса… а в общем — нам тогда просто повезло.

— Это верно, — поддержал Мас согласно.

— А вы видели Красного Ветра? — спросил Мерко.

Бхурана громко расхохотался:

— Нам хватило того, что мы видели его слуг!.. Ха!

— Мы его не видели, — подтвердил Тунга. — Он не показывается, почему, я не знаю. Заточив нас в темницу, он обеспечил надежную охрану…

— Которая, — вставил Бхурана, — оказалась не такой уж и надежной!

— Так вот, — продолжал царевич. — Заточив нас в темницу, он обеспечил надежную охрану, мы долгое время составляли план побега, план оказался удачным и в конце концов наш побег удался. В дальнейшем, как вам уже известно, нам помогли Творюн, Турифей и Ягр.

На поляну вдруг выбежал разгоряченный Турифей, лицо выглядело озабоченным.

— Что там? — спросил Ягр резко.

— Несколько хорошо экипированных дружинников. Мечи, копья, топоры, палицы, доспехи и все прочее… Идут, между прочим, прямо сюда! Пока еще далеко.

— Думаешь, их кто-то послал? — справился Тунга подозрительно.

Старик усмехнулся:

— Я даже знаю, кто!

Бхурана недовольно заворчал, ведь мешок с олениной пришлось снова забросить за спину:

— Ну вот. Опять мой желудок пуст. А когда мой желудок пуст, то желания драться нет никакого.

Турифей быстро подхватил одну из котомок, сказал громко:

— А мы и не будем драться! Лучше просто спрячемся, они еще далеко — поднимаются с самого низу.

— Ты ж сказал, что их всего-то несколько? — не понял гонг.

— Сколько это, «несколько»? — вздрогнул Мас.

— Десятка два, — произнес Волшебник застенчиво, — с половиной там…

Друзья вскоре нашли укромное место и спрятались. Отсюда открывался хороший обзор, а если вдруг придется бежать, то за спинами ждал путь для отступления обратно в пещеры.

Друм тоже сообразил, что происходит и внезапно исчез. Спрятался, уж это-то он умел делать не хуже других.

Долго ждать не пришлось, ибо отряд противника появился совсем скоро. Друзья замерли, затаили дыхание, ожидая пока цепочка массивных воинов минует место их временного лагеря.

Некоторое время доносились топот ног, обрывки разговоров, смеха и ругани, и вот наконец все стихло.

— Пронесло вроде. — Тунга небрежным движением смахнул пот со лба.

— Меня тоже, — вздохнул Бхурана.

Царевич укоризненно посмотрел на своего подопечного люто. Тот озадаченно пожал плечами.

— Как же они нас нашли? — поинтересовался Ягр у Турифея. — Что-то здесь не так, не может быть, чтобы все это было просто случайностью.

— Они нас пока что не нашли, — осторожно поправила Тора.

Гонг в ожидании уставился на чародея. Тот по-прежнему выглядел озабоченно.

— Так ты знаешь?

— Видимо, как всегда, — наконец ответил старик. — В пещерках мы использовали магию, а любой маг за тыщу брогов чует, ежели кто-то ее использует. Тем паче, Красный Ветер. Хотя, по тому, как они себя вели, мы могли бы предположить, что это простой разведывательный отряд.

Ягр понятливо кивнул.

— Надо бы ограничиться, — предложил Мерко.

— В чем? — спросил Бхурана. — Я надеюсь, не в еде?

Тора обратила свой взор к небу, произнесла сквозь зубы:

— Кто про что, а вшивый все про баню…

— Надо ограничиться в использовании чар, — пояснил ирб терпеливо. — По возможности, конечно.

— Он прав, — согласился Турифей.

Тунга обратил взор к Масу.

— Уяснил, хозяин, — вздохнул молодой маг. — Больше никаких заклинаний.

— Придется без магической сети, так что смотреть в оба! — наказал Волшебник.

— Не в первой без нее обходимся, — многозначительно улыбнулся Ягр. — Не в первой.

Потом вдруг повисло неприятное молчание. Напряжение возрастало. Все сидели с каменными лицами. Наконец Творюн медленно осторожно и вкрадчиво спросил:

— А что дальше-то?

Быстрый громкий ответ себя ждать не заставил:

— Дальше надо бы…

— Бхурана!.. молчи!

Светловолосый насупился, нахохлился, будто мокрая ворона на ветру, отвернулся, делая вид, что обиделся.

Турифей раскинул руки, призывая к молчанию:

— Предлагаю, — объявил он властно, — идти дальше, в долину! Там лес, деревья нас укроют не хуже этих пещер. И этого замка оттуда не видать, я с прошлого раза помню, а то чё он с утра до вечера глаза нам будет мозолить. Да и не стоять же на месте, когда времени в обрез. Идти будем до темноты, а как только ночь подступит совсем близко, остановимся на ночлег. Как вы, согласны?

Бхурана поднял руку, прося слово:

— Э-э… может…

— Ужин будет только, когда стемнеет, — опередил Турифей. — А теперь, в путь дорогу, труба зовет!

— Какая труба? — нахмурился Мерко.

— Я есть хочу! — не унимался Бхурана. — Я есть хочу! Эх вы…

 

VI

Спустившись в долину, они пошли лесом. Двигались осторожно, то и дело тревожно оглядывались, тревога жила в каждом дуновении ветра, в каждом скрипе старого дерева. Когда стемнело, разожгли небольшой костер. Место выбрали подходящее, это была глубокая канава, поэтому свет от огня не особенно расходился по лесу, а издали огонек был почти незаметен. Пламя разгоралось с трудом, дрова были сырыми, приходилось все время раздувать, поправлять, укладывать по-новому. Видимо, в последние дни здесь часто шел дождь, поэтому весь сушняк намок вместе с землей, на которой валялся.

— Наконец-то поедим, — облегченно вздохнул Бхурана, когда нанизанное на веточки мясо уже жарилось. — Надеюсь, на этот раз никто не посмеет помешать! А если посмеет, то я сразу голову оторву и съем вместе с ушами!

Ягр, поглядывая по сторонам, спросил тихо:

— Отчего ты такой прожорливый?

— Я-то? — вскинул брови Бхурана.

— Ты-ты. Не я же.

— Какой же я прожорливый? Ты прожорливых не видел!

Мас усмехнулся:

— А ты, можно подумать, видел?

— Конечно, видел. Когда еще в замке жили, там повар был, Апиросом звали, может помнишь?.. Так вот, он за один раз мог съесть столько, сколько все мы вместе взятые не съедим и за десять дней!

Творюн улыбнулся:

— Так то повар.

Небо заволокли плотные серые тучи, звезды проглядывали лишь изредка, когда облака в том или ином месте ненадолго отступали. Противные комары вдруг куда-то пропали, ветер стих, непонятно откуда опустилась грузная густая духота.

— Скоро будет дождь, — передернул плечами Турифей.

— Да, — согласился Вемлян. — И похоже, надолго.

— А ночка-то темная, — сказал Мас. — Ни зги не различаю. Наш огонек, наверное, далеко видать.

Бхурана снял с веточки самый большой кусок мяса, потянул ко рту. Жевал, причмокивая, рычал, точно злобный изголодавшийся пес. Из уголков губ вырывалась пена, с подбородка капал жир.

— Разве ж я обжора, — приговаривал светловолосый. — Я воин. А воин без мяса… такого ж не бывает. Я просто люблю поесть мясо. Именно мясо… Вот дали ли бы мне сейчас каких-нибудь там яблок, так я бы их ни за что не стал!

— Ты ешь-ешь, не подавись смотри. — Тора пережевывала медленно, тщательно. Кусочки отламывала пальчиками, весь ломоть в рот засунуть не пыталась… в отличии от некоторых. — Не было бы мяса, а были бы только яблочки…

— Их бы уже не было! — подытожил Мерко, смеясь.

Бхурана недовольно оскалился. Ему, конечно, не понравилось, что над ним смеются всей гурьбой, особенно в присутствии молодой девушки, но он быстро забылся, полностью погрузившись в поглощение ароматного мяса.

— Так как магическую сеть больше использовать нельзя, — объявил Турифей громко, — будем держать ночной караул. Предлагаю — по два человека, поочередно сменяясь. Все мы устали, поэтому неплохо бы и поспать. Пусть недолго, но это принесет пользу.

— Наша ночь очень коротка, — напомнил Тунга вкрадчиво.

Старик озадаченно почесался.

— Да уж… Ну и что? Сегодня в дозоре одни, завтра другие.

Бхурана согласно закивал:

— Отлично, тогда я на карауле в последнюю очередь. Может быть, и не придется дежурить, ведь жить-то осталось.

— Хорошо, — сказал Турифей, — значит, первые два часа мы с Ягром, а затем…

— Мы с Мерко, — вызвалась Тора.

— Женщин и детей освобождаем, — поспешил поправить Тунга.

Бхурана от удивления чуть не подавился:

— Это еще почему?

— Лесом до замка не более одного дня, — сказал Ягр Турифею, когда все остальные уже улеглись спать. — Завтра к вечеру уже будем там.

— Ежели с самого утра и до темна, то к вечеру… Да уж, ты прав.

Гонг посмотрел на чародея с интересом, спросил:

— Что делать-то будем, когда доберемся?

Турифей ухмыльнулся, покачал головой, затем молча уставился в черный небосвод.

— Да ничего. Боги должны нам помочь.

Ягр вертел в руках кинжал, рассматривал на свет углей непонятные руны, нанесенные на рукоять.

— Сомневаюсь я, — произнес гонг. — Боги нечасто помогают людям.

— Мы не просто люди, — оспорил Волшебник. — Тем более, мы выполняем волю богов. И ты это знаешь не хуже моего. Помнишь там, в кузне? Или забыл?

Гонг зафыркал:

— Забыл. Еще бы.

— Ну вот. Другое дело то, что боги не всемогущи, они, возможно, не смогут к нам прорваться, повсюду сети Тьмабога.

— Какая разница.

— Большая. Но мне думается, мы должны надеяться прежде всего на тех, кого называем избранниками.

Ягр поднялся на ноги, стал ходить вокруг костра.

— Эти избранники, — проговорил он, — среди них, по-моему, только у Творюна настоящий Дар. Полученный от Неба.

Турифей улыбнулся. Во тьме его глаза тускло, но заметно засветились.

— Вот видишь, — сказал он, — ты видишь Дар только у одного избранника, а я вижу у всех.

— И в чем же он выражается? — спросил гонг с сомнением.

— Во многом, — ответил старец. — Мерко уже стал хозяином великого Камня Четырех Стихий. Он еще сам не догадывается, но уже стал. Для будущего — это очень важный знак!

— А Тунга?

— А царевич… — Турифей задумался, подыскивая слова. — Царевич как бы уже использует свою силу, просто мы этого не видим. Он заставляет объединятся, он собирает все силы в одну…

Тяжело вздохнув, Ягр воткнул кинжал в землю.

— Мне тебя не понять, Турифей. На что ты надеешься. Мне тебя не понять.

— Эх… боюсь, что мне тоже…

— Иногда такое бывает, — кивнул гонг.

— Люди очень сложны по своей природе.

— Сложнее богов?

Турифей сказал тихо, будто боялся, что его кто-то услышит:

— Не знаю, иногда мне кажется, что боги все просты, как вот этот дуб…

— Это не дуб, — перебил кто-то. — Это береза.

— Бхурана?.. Бхурана, спи! И не слушай, о чем тут говорят, не твоего ума дело! Не лезь, не зная броду! Спи, скоро уже вставать!

— Сам спи, — заворчал Бхурана и повернулся на другой бок.

Старик глубоко вздохнул, спустя некоторое продолжил:

— Так вот…

— Не бросайся словами, — остановил гонг. — Про дубы будешь рассказывать самим богам, когда пойдешь к Платиновой Горе.

— Тоже верно, — согласился Волшебник. — Эх, не дано нам понять Высшей Мудрости!

— А нужна ли она, мудрость твоя? Мне — нет. Я вот только волнуюсь очень. Не за себя, за Творюна, за Мерко, за эту девчонку. Они еще очень и очень молоды, им еще жить да жить.

Мерко сидел без движения. Вслушиваясь в ночные шорохи, думал о чем-то. В лесу он всегда чувствовал себя как дома. И даже здесь, во владениях страшного колдуна, не думал об опасности, а ведь вокруг стоял непоколебимый, казалось бы вечный, непобедимый мрак.

Тора тихо посапывала, прижавшись к его плечу щекой. Ирб бережно закутал девушку в теплую волчовку, обнял ее, согревая всем телом.

Думая о ней, Мерко не раз удивлялся тому, почему она неотступно следует за ним и подвергает себя большой опасности. Все они рискуют, но это ведь их долг… Три избранника не имеют выбора, Вемлян держит ответ за сына, Мас и Бхурана — преданные слуги царевича, Турифей тоже послан богами, как и Ягр — кузнец, получивший благословение бога войны и бога огня. Даже Аран идет с ними, идет с Мерко, идет с братом, идет, чтобы внести свою лепту в будущем восхождении на престол Тунги, что несомненно поможет ирбийскому братству обрести свободу. А что же Тора? Причем здесь она? Стоит ли подвергать опасности ее жизнь?

Мерко стало страшно. Ему стало страшно за нее, ему стало страшно за ту, которая вжалась лицом ему в грудь… стало страшно за ту, в чьем дыхании он чувствовал даже самую маленькую перемену…

Он уже терял ее один раз. Она вернулась и пошла за ним. Хорошо ли это?

У Торы не было обязательств перед кем либо. Она просто следовала за Мерко. Она просто следовала за ним…

Мерко вздохнул. Он еще раз убедился в том, что кроме долга, есть еще сила, не менее могущественная, способная двигать все что угодно… даже горы, способная менять местами все что угодно… даже звезды, способная поворачивать все что угодно… даже русла рек.

Рис 38: Мерко и Тора

 

VII

В путь они тронулись еще затемно. Двигались медленно, сильно хотелось спать. Было холодно, на траве выступил белесый иней, накрапывал неприятный моросящий дождь.

— Холодно, — пожаловался Бхурана, зябко передернув плечами. — Прямо зима наступила.

— Зима здесь приходит рано, — сказал Турифей. — Правда, Вемлян?

Северянин поднял голову, глаза были сонными, взгляд выглядел измученным. Он кивнул:

— Правда.

Старый Волшебник задумался: «О чем думает этот человек? Не трудно догадаться. Там, далеко-далеко отсюда, в Открытой Расщелине, остались его жена и дети. Остались одни, а место ведь глухое, мало ли что может произойти. Женщине одной не справиться, если нагрянут нежданные гости… Да, Вемляну тяжело. На душе его страшные мысли… Но кому сейчас легко? На каждом из нас лежит гнетущая ответственность…» Они миновали небольшую дубовую рощицу, оказались на широкой поляне. И тут, перед глазами снова стал виден устрашающий черный замок, теперь он был уже близко, и это наводило ужас, кровь холодела в жилах.

— Это ужасно! — сказал Вемлян. — Такой большой и страшный.

— Большой, — пояснил Бхурана, — это еще далеко не страшный. Страшный — это когда больно или нечего есть.

Дальше дорога пошла под откос, начались заросли мелкого кустарника и карликовых берез. Под ногами хлюпало, сапоги с каждым шагом увязали все глубже.

— Болото, — сказал Мас недовольно. — Плохо.

— Дальше будет хуже, — спокойно проговорил Ягр. — Следуйте точно за мной, не то рискуете утонуть.

— Лучше нам выбраться отсюда до темноты, — предостерег Тунга.

— Я слышал, что на болотах обычно полным полно упырей, — прошептал Бхурана. — А здесь они, наверное, вообще кишат, ведь место-то подходящее для всякой там нечисти.

— Минуем еще до полудня, — успокоил Ягр. — Ежели, конечно, не будете плестись, подобно сонным черепахам.

— Ну, вперед, — скомандовал Турифей.

С шестами в руках, они шли цепочкой, шаг в шаг следуя за Ягром. Только Турифей иногда позволял себе чуть отступать в сторону и идти другой тропой, видно было, что старик, подобно гонгу, видит болото не в первый раз и тоже умеет уверенно выбирать дорогу.

Только Друм остался на берегу и полными печали глазами с тоской смотрел вслед уходящим.

— Неужели он не пойдет с нами? — спросил Творюн.

— Не может, — ответил Турифей. — Болото — это не для него.

— Много ест, — вставил Бхурана.

— Сразу утонет, — продолжал Турифей. — Грязь поглотит его с головой, как только он войдет в вязкую жижу.

Ягр, вооружившись самым длинным осиновым шестом, проворно выбирал дорогу. Болото было топким, повсюду вязкая трясина, гонг видел по пути много глубоких канав, заступив в которые можно было в одно мгновение навсегда уйти под воду с головой.

Время шло, о топкой долине никак не было конца. Дождь все не прекращался. Впереди, далеко-далеко, то показывалась, то исчезала расплывчатая темная полоса леса.

Черный замок как будто таял перед глазами, словно бы его размывало дождем; постепенно теряя очертания, казался бесформенной глыбой и точно тонул в угрюмых серых тучах, делаясь еле различимым на фоне обступившей со всех сторон упрямой грозы.

— Дождь… усиливается!.. — сквозь ревущий в ушах бездушный ветер почти неслышно проклакатали слова Ягра.

— Может… быть… переждем?.. — возник и тут же были безнадежно разорван вихрем отчаянный ор царевича.

— Нет! — пронесся четкий петлистый отказ Турифея. — Только не здесь!..

Поплотнее закутываясь в плащи, закрывая лица руками, прячась в совсем небеспредельные пространства капюшонов, мокрые и продрогшие, а оттого сгорбленные, они медленно шли дальше.

Двигаясь осторожно, преодолевали сложные участки. Из-за плохой видимости, Ягр часто путался и неправильно выбирал дорогу. Из вязкой, но все же проходимой, подсушенной временем и солнцем топи, они иногда выходили на молодые болотца, через которые вброд уже не пройдешь, поэтому приходилось возвращаться обратно и начинать поиски пути с самого начала.

Рис 39: Болото. Ягр возглавляет шествие сквозь дождь

Перевалило за полдень. Болото все не кончалось. Зато наконец-то немного прояснилось, дождь уменьшился и больше не был таким хлестким. С двух сторон их теперь окружали сухие корявые деревья, стоящие мертвенно и редко. Темные и мрачные, они как будто бы источали холод и были страшными, похожими на старые забытые могилы. Безжизненные стволы, торча голыми ветвями в бесконечность неба, пугали своей безнадежностью, предавая этому месту потерянность и почти поглощенное болотом призрачное напоминание о процветавшей здесь когда-то жизни.

Внезапно впереди замаячили еле различимые фигуры. Ягр пристально вгляделся в пелену дождя. Он вздрогнул — незнакомцы приближались. Очевидно, заметили, и теперь направлялись к ним.

— Враг впереди! — закричал Ягр отчаянно. Судорожно оглядываясь, он искал место, где можно было бы принять бой.

Мас неосторожно скакнул в сторону, тут же оказавшись по пояс в воде. Бхурана и Тунга в одно мгновение оказались рядом, подали свои шесты, вытянули руками.

К Ягру подбежал взлохмаченный Турифей, проговорил дрожащим голосом:

— Справа есть островок.

Гонг посмотрел туда, куда указывал старый Волшебник. Действительно, где-то недалеко просматривались сквозь дождь, уходя в небеса, верхушки четырех деревьев. Настоящих зеленых деревьев! Таких, какие никогда не растут посреди болота.

— Далековато. — Ягр со злостью сплюнул. — Ну хорошо, все за мной. Бегом! К острову! Супротивников будем бить там!

— Или нас будут бить, — пожал плечами Бхурана. — Там.

Турифей направился следом, по ходу отдав еще несколько команд:

— Поторопитесь! Идите нога в ногу! Не оглядывайтесь! И, пожалуйста, не толкайте друг друга!

Пока достигли островка, все вымазались в липкой болотной грязи. Когда кое-как выползли на сушу, оглядевшись ощутили, как по спинам побежали мурашки — враги были уже совсем рядом и подступали не с одной, а сразу с двух сторон.

— Поднимайтесь! — прохрипел Ягр. — Держитесь вместе! Не дайте друг друга в обиду!

Друзья сгрудились в центре островка, который размером не превосходил шести-семи пядей, встали, образуя круг.

Турифей выхватил посох, набалдашник ярко светился. Тунга и Мас приготовили луки, наложив стрелы на тетивы. Остальные обнажили мечи и кинжалы, Бхурана, кроме меча, вооружился еще и здоровенной дубиной.

— Вот дубина, — усмехнулся Ягр.

— Я? — не понял светловолосый.

— Да не ты, — отмахнулся гонг, — а то, что у тебя в руках. Где только взял такую.

— Он и на болоте найдет. — Тора чихнула. — Дубина дубину видит издалека.

Как только двое самых расторопных врагов достигли островка и ступили на сушу, Ягр набросился на них и, люто сверкая глазами, в миг порубил на части. Но остальные противники даже не дрогнули, подступали медленно и уверенно, сплошной стеной.

— Их много! — заорал Турифей. — Придется использовать магию!

— Это нас снова выдаст! — предупредил Мас.

— Пусть! — махнул рукой царевич. — Так не лучше… Так погибнем прямо сейчас!

— А по-другому, могёт быть, еще часок другой да и подышим, — засмеялся Бхурана. — Все же радость… Какая никакая, а радость! Используй магию, маг! Используй! Ты же маг в конце-то концов!

Посох чародея сверкнул ослепительной вспышкой. Ворох огненных стрел поднялся в воздух и с невиданной мощью ударил в наступающих противников. Тех попадало разом около десятка, никто даже пикнуть не успел.

— Ого! — изумился Бхурана, глаза полезли на лоб. — Во дает! Разом десяток положил и даже не вспотел! Вот это да! Может и мне в маги податься, а то что-то наш Мас все учится, учится, а волшбой даже мухи убить не умеет!

Звонко запели тетивы, тонкие упругие стрелы засвистели, стремительно пронзая мокрый воздух. С трудом выползающие на берег противники сразу же валились с ног, дергались, извивались и замирали в последних судорогах.

Минуя магию Турифея и тучи стрел, пускаемых Мерко, Тунгой и Масом, всего только нескольким удалось прорваться для ближнего боя. Но и эти сразу пали, мгновенно поверженные страшными ударами мечей и огромной дубины светловолосого Бхураны.

Так продлилось недолго, вскоре наступающих стало заметно меньше, поток иссякал на глазах. Наконец, оставшиеся попятились назад, а затем и вовсе предались смятению. Убегали, не чуя под собой ног, падали, тонули, но возвращаться уже явно не собирались.

Скоро все стихло.

Рис 40: Бой на островке

— Кто они? — удивлялся Мерко, рассматривая тела поверженных врагов. — Ни оружия, ни брони, ни даже толком одежи. Откуда такие взялись? Дикари какие-то.

Тора смотрела брезгливо:

— Волосатые какие-то. Грязные. А воняет… — Девушка двумя пальчиками зажимала носик. — Дерутся словно полудохлые курицы.

Бхурана насмешливо фыркнул, сказал:

— Курицы не дерутся, дерутся петухи!

— Не-а, — покачала головой девушка. — У нас в хозяйстве такой петух, так за него же все курицы дрались!

Светловолосый пожал плечами.

— Бабы, что с вас взять. Что у людей, что у куриц. Бабы.

Турифей поглядел на кучу изрубленных тел, перевел взгляд на Ягра, с улыбкой спросил:

— Помнишь их?

Гонг вздрогнул:

— Еще бы. В тот раз, в пещере. Их было тогда не меньше, чем сейчас.

Старик обратился к Творюну:

— Как мы их тогда назвали?

— Оборванцы, — напомнил мальчик. — Мы их назвали оборванцами.

— Им подходит, — согласилась Тора. — Вы прямо как в воду глядели.

Распихав оружие по местам, путники подхватили брошенные котомки и дорожные мешки.

— Без передышки? — поинтересовался Турифей.

— Без, — ответил гонг сухо. — Надо успеть покинуть болота… до следующей схватки.

Вемлян посмотрел со страхом:

— До следующей?..

— А ты думал! — завизжал Бхурана. — Конечно же, она будет уже скоро. Мы ведь использовали магию, и теперь Красный Ветер точно нас приметил, ведь мы у него под носом. Теперь уж держитесь! Он очень сильно будет хотеть узнать, кто мы, а если вдруг узнает, тогда нам придется туго.

— Хорошо, — кивнул царевич. — Без магии нам пришлось бы туго. Может быть, мы и не проиграли бы эту схватку, но вряд ли смогли закончить ее без потерь.

— Тогда снова в путь, — сказал Турифей. — Ягр прав, надо поскорее выбраться из этой проклятой и забытой богами трясины!

— Деревья укроют. — Бхурана с размаху отправил свою огромную дубину в зеленую болотную пасть. Донесся плеск, он звучал еще долго, раздаваясь по воде гулким эхом. Светловолосый воин продолжал: — Лес — это наш дом везде, где бы мы не оказались! Вот кто из вас ведает, где появился первый человек?

Мерко посмотрел на Бхурану с одобрением, впервые за время их совместного похода проникся к светловолосому уважением.

Тора рассмеялась:

— Загадки ты придумывать просто умелец, Бхурана!

— Так кто-нибудь знает?.. Что, неужели никто?

— В болоте, — фыркнул Ягр.

 

VIII

Когда снова оказались в лесу, из глубины, где от ветра раскачивались, сказочно поскрипывая, массивные темные стволы сосен, донесся треск веток, показалось, будто стадо взбесившихся кабанов продиралось сквозь плотный кустарник.

Друзья быстро сообразили, в чем дело — опять враги, опять драка, наскоро подыскали подходящее местечко, то были заросли многолетнего травостоя, залегли там и стали тихо ждать.

Скоро на поляну стремглав выбежали с десяток здоровенных, как на подбор, мужиков, вооруженных все как один большими топорами на длинных древках с острыми наконечниками. Глаза ратников горели сумасшедшим гневом, ярость переполняла их, казалось, что они настолько разозлены чем-то, что прямо сейчас начнут убивать, если не врагов, то хотя бы друг друга.

Потоптавшись немного на поляне, поглазев по сторонам, ратники принялись отчаянно ругаться, дошло до того, что двое даже слегка повздорили: один ударил соратника обухом топора в лоб, на что тот, в отместку, стоя на ногах как ни в чем не бывало, со всех сил съездил обидчику кулаком в ухо.

Спустя еще некоторое время, осатанелые мужики бегом удалились обратно в чащу леса, понеслись, ругаясь и круша все на своем пути.

Бхурана первым осмелился подняться из зарослей. Забросив меч за спину, блаженно потянулся, сказал с усмешкой:

— Хорошие ребята, нечего сказать.

Тора вышла на поляну, отряхнулась.

— Сегодня поспать нам, кажется, уже не удастся, — произнесла девушка с грустью. — Они здесь повсюду.

— Вам бы только спать, — заворчал Мас. — Скоро уже будем у ворот черного замка.

Бхурана зевнул:

— Отдохнем на том свете.

— Не суди по себе и не говори за всех, — огрызнулась Тора. — Я лично туда не собираюсь.

Светловолосый воин засмеялся:

— Верно. Тебя Красный Ветер убивать не станет, оставит для других целей!

Девушка злобно оскалилась, серые глаза сверкнули гневом. Мерко поглядел на Бхурану серьезно, в его взгляде тоже все кипело.

— Я имел в виду, что Красный Ветер найдет ей какую-нибудь работку по хозяйству. Посуду там помыть, в зубах ему поковырять.

— Заткнись! — сорвался Тунга. — Ты пока нам только мешаешь! Еще слово, и я сам тебя убью! Ты меня понял?

Бхурана молчал. Он отвернулся, не хотелось показывать, как к лицу прильнула краска.

— Понял меня? — не унимался царевич.

— Понял, — выдавил светловолосый сквозь зубы. — Понял, господин.

Тора довольно улыбнулась, Мерко осторожно подтолкнул ее локтем:

— Хорошо, что тут нет Мунна, главного ирбийского волхва! А то с этим парнем они бы не ужились ни за что!

— Неужели ваш главный волхв такой же, как этот?

— Намного хуже. Как-нибудь я тебя с ним познакомлю. Вообще, он веселый.

— Этот тоже.

Дальше пустились уже бегом. Но двигались все равно не очень быстро, больше усилий старались уделять осторожности, нежели скорости, потому как повсюду то и дело шныряли отряды Красного Ветра.

Тунга и Турифей бежали рядом, чуть в стороне от всех, и разговаривали прямо на бегу:

— Красный Ветер уже знает что-то о нас?

— О чем ты? — не понял Волшебник.

— Ну, колдун уже догадался, кто и зачем вторгся в его владения?

— Не знаю. Но я не думаю, что он многое знает о нас. Пока мы просто чужаки, которые умеют использовать магию в свою пользу и очень удачно скрываются от его глаз.

— Он силен?

— Да, конечно. Но не всемогущ. Ты же сам видишь, он даже не может уничтожить нас в своих владениях. Ибо мы тоже сильны.

— Не лыком шиты.

— Верно. И он силен. Сильнее меня, тебя, Мерко, Творюна, но не нас, когда мы вместе. Однако, сем ближе мы к его замку, тем больше у него возможностей поймать нас. Ему служат множество воинов и множество магов. А он, по сути, только отдает команды.

— Но он умеет это делать.

— Думаю, да. И постарается поймать тех, кто сумел миновать его колдовскую паутину, лучшую магическую защиту, какие когда-либо существовали на Призрачной Земле.

Они поднимались на большой холм, поросший густым ельником. Солнце стояло в зените, но на смуглом небосводе показывалось не часто, большую часть времени скрываясь за серыми осенними тучами. Похолодало, моросящий дождь по-прежнему не прекращался, только теперь к нему добавился еще и резкий пронизывающий ветер.

— Замок совсем рядом, — сказал Тунга с нескрываемым волнением. — Что делать?

— Выступаем ночью, — ответил Турифей с готовностью. — Мрак нас укроет.

— Каким образом? — спросил Мас. — Тут такая стена, что если бы идти по ней, как по дороге, то до конца не доберешься и за два дня.

— Как можно идти по стене? — удивился Бхурана. — Наше несчастье далеко не в величине стены, а в том, что мы действительно не умеем ходить по стенам…

— А кто умеет? Никто не умеет.

— Почему же, мухи как раз умеют.

— Но мы-то не мухи — мы люди.

— Вот именно. Мы хуже мух, те хоть по стенам могут, а мы… Мы всего лишь люди.

Все в ожидании уставились на чародея, тот выглядел спокойным, собранным, произнес хладнокровно:

— Я сказал, медлить нечего, поэтому как стемнеет мы должны быть у стены. Пойдем под покровом чар, я постараюсь сделать нас невидимыми для посторонних глаз.

— Но…

— Сила избранников прорвется на волю только тогда, когда это будет необходимо. Надо создать такие условия!

— Рискуя жизнями?

— Стоя в ожидании неизвестно чего, мы подвергаем наши жизни гораздо большей опасности! И потом, поздно отступать. Я согласен, у нас нет толком никакого плана, но разве это что-то меняет? Если мы не уничтожим Красного Ветра сейчас, потом может быть уже поздно!

— Нет никакого плана, — передразнил Бхурана, корча гримасы, после чего отошел в сторону.

Турифей даже смутился. Со всех сторон кожей ощущал неприятные обвиняющие взгляды, которые сильно пугали его. Люди начали волноваться… это плохо… это очень плохо. Нужно поторопиться, а не-то ситуация рискует стремительно выйти из-под контроля. Нужно поторопиться. К счастью… или, наоборот, к несчастью, у них осталось всего-то один вечер.

Дожить до вечера без происшествий друзьям к сожалению не удалось. Когда, прыгая по камням, они переправлялись через бурный ручей, со стороны таинственной земляной горы, что по виду походила на лягушачью морду, показались несколько вооруженных мужчин. Воины быстро приближались, громко кричали, размахивали мечами, завывали, таким образом подхлестывая себя к предстоящей драке и запугивая противника.

— Ну вот, опять! — сплюнул Бхурана. — Ну что за люди, ведь не живется им спокойно! Сидели бы на завалинке, побасенки травили, а нет — надо обязательно с кем-нибудь повздорить. Ну что за народ!

Ратники, не прекращая злобно кричать, поспешно забегали с трех сторон. Часть отошла вправо, другая — влево, а третья нагло и уверенно перла прямо в лоб.

— Держитесь вместе! — сказал Турифей. — Это уже не оборванцы!

Друзья закончили переправу и сошли на берег. Приготовив оружие, они, как и подобает обороняющимся, стали плотной стеной.

— Эх, братцы, — вздохнул Бхурана. — Вы бы знали, как мне не хочется вас убивать, но не видеть вам больше солнца, не пить сладкого южного вина, а про женщин я уж и не говорю!

Нападавшие воины особенной силой не отличались, но все как один были жилистые, хоть и поджарые, но выглядели крепкими, здоровыми и в обиду себя давать явно не собирались.

— Среди них есть лучники! — предупредил Мерко. — Остерегайтесь стрел!

Первую стрелу пустили не нападавшие. Первое древко взмыло в воздух с дозволения руки царевича Тунги. Взмыло и пошло ровно-ровно, так, словно плыло или парило… Правда вот, угодило мимо цели, воткнувшись в старый трухлявый пень. Зато как летело!

— Ну вот тебе на, — потянул Бхурана. — Только муравьев потревожил.

Ответа долго ждать не пришлось. Несколько противников, опустившись на одно колено, мгновенно подняли луки и отпустили тетивы.

— Поберегись! — сказал Мас, припадая к земле.

Турифей начертил в воздухе несколько знаков, отчего пущенные стрелы ударились в невидимую стену и одна за другой попадали на землю.

В следующий миг свои стрелы выпустили Мерко и вскочивший на ноги Мас. Наконечники со свистом разрезали воздух, на этот раз было видно, что стрелы летели точно и нацелено… и почти уже достигли врагов, но внезапно остановились, зависнув в воздухе, а затем вовсе развернулись и с прежней мощью полетели в обратном направлении.

— Что за черт!? — завизжал Мас.

Слава богам, Турифей в тот момент оказался как никогда расторопным и успел, хоть и с трудом, снова возвести перед ними прозрачную стену, которую стрелы-изменщицы преодолеть не сумели.

— В чем дело? — спросил Тунга чародея.

— Среди них — маг! — ответил Турифей раздраженно. — Не отвлекайте меня, он наводит чары!..

Спустя еще несколько секунд ратники приблизились на достаточное для ближнего боя расстояние. Страшная битва закипела. Позади остался лишь Творюн; стараясь поближе держаться к Ягру, он как обычно принялся забрасывать противников камнями. Эта занятие особой пользы не приносило, но мальчику казалось, что это все же лучше, чем стоять, сложа руки, и молча наблюдать, как твоих собственных друзей атакуют лютые враги.

Ягр дрался яростно. Противников было много, значительно больше чем его соратников, но сдаваться он не собирался, ведь среди его друзей маги и избранники, а таким людям негоже пугаться даже огромного войска. А он — простой кузнец, и жизнь его не столь дорога, поэтому он запросто готов отдать ее за жизнь кого-то из этих великих людей.

— Ягр! Сзади!

Гонг резко развернулся, выставил меч перед собой. Этим движением отбил смертоносный удар, направленный ему в затылок. Кто предупредил его, он не слышал, а в груди все закипело, сердце зажглось местью.

— В спину значит! — заревел он яростно. — Ну держитесь, твари!

Он перехватил рукоять меча двумя руками и принялся рубить с невиданной силищей, пошел, круша все на своем пути, вертелся, подпрыгивал, бил коленями и подошвами сапог. И уже даже не чувствовал того момента, когда его меч достигал цели и вгрызался в плоть врага, а только ощущал, как по рукам бежали струйки еще теплой крови, стекающей со стального лезвия.

В одной из стычек скользкая рукоять вдруг выскользнула из рук гонга, он хотел скрестил свой меч с вражеским, но оружие уже вылетело из мокрых от крови ладоней и вращаясь в воздухе, исчезло где-то в стороне.

Ягру повезло. Он удачно уклонился, роковой удар миновал голову — лезвие просвистело, срубив клок волос на макушке. В следующий момент гонг резко выдвинулся вперед и выбросил исполинский кулак, не метясь, наугад. Ему снова повезло. Костяшки наткнулись на что-то твердое, Ягр ощутил хруст и треск костей, крошащихся под мощью его чудовищного удара. Одновременно плечо ожгло, гонг почувствовал теплую сталь вражеского меча. Только спустя некоторое время, он пришел в себя и поглядел на своего врага. Тот выглядел ужасно и уже валился с ног. Череп его был проломлен, нос напоминал красноватую кашицу, а правый глаз лопнул и вытек.

— Мас! Мас! — заголосила Тора. — Помоги Турифею, он никак не справится с их магом!

Старый Волшебник и вправду никак не мог побороть упрямого колдуна. Тот хоть и был молодым, но оказался не из робкого десятка и начисто сводил на нет все попытки Турифея уничтожить его с помощью заклинаний.

Мас подоспел вовремя. Он тоже был магом, а два мага на одного — это уже половина успеха! Вот только придворный чародей его величества воспользовался далеко не чарами, а гораздо более простым способом…

— Чем ты его так? — спросил Турифей изумленно, когда вражеский колдун уже застыл в луже собственной крови.

— Новое заклинание, — ответил Мас, взвешивая на ладони большой булыжник.

— Научишь меня? Гм…

— Как-нибудь. Если найду время.

— Значит, научишь?

— Еще бы.

Одержав очередную победу, они чуть перевели дух и снова отправились в путь. До черного замка оставалось рукой подать, поэтому Турифей молвил, обращаясь к друзьям:

— Послушайте, — начал он. — Дальше мы все пойдем под сводом заклинаний и станем незаметными для постороннего глаза. Надо будет идти всем вместе, как можно ближе друг к другу.

— Невидимыми? — изумился Бхурана. — Это так?

— Не важно как, но нам это должно помочь.

— Значит, по стенам ходить не можем, а невидимыми можем?

— Я не говорил «невидимыми», я сказал: «незаметными»!

— Какая разница.

— Большая. — Турифей сдвинул брови, нахмурился, видимо, собираясь сказать что-то важное: — И еще. Наше путешествие далее будет нелегким и опасным, поэтому если кто хочет вернуться, то сейчас для этого последняя возможность. Я говорю это Ягру, Торе, Арану, Масу, Бхуране и Вемляну.

 

IX

Солнце опускалось за западный край котлована Рана, уступая место темноте. С востока потянулись сумеречные тени, захватывающие все на своем пути. Нависающий над головами небосвод устрашающе побагровел, массивные плотные тучи подсвечивались с внутренней стороны и напоминали теперь большие корабли, ярко полыхающие ослепительным огнем.

Друзья, под покровом магической силы Турифея, почти бесшумно пробирались в направлении высоченной стены, из-за которой выглядывала треугольная вершина черного замка.

Лес вокруг стоял жидкий, деревья располагались на большом расстоянии друг от друга, зато все были на редкость раскидистые, голенастые. Часто встречались пустынные полянки, лишь кое-где поросшие кустарником. Под ногами приминалась невысокая трава, папоротника не было — значит дремучий лес вывелся здесь уже давно.

Спутники двигались тесным отрядом, друг друга они хорошо видели, а вот те, кто смотрел на них со стороны, по словам Турифея, видеть их никак не мог. Поначалу они сомневались в словах старца: мол, как это можно ни с того ни с сего вдруг стать прозрачными; но когда в ночной темноте на расстоянии одного целеня мимо пронеслись, ни разу не оглянувшись, добрых три десятка дружинников с большими дубинами, хочешь не хочешь, а поверить все же пришлось.

— Это что же получается, — прошептал Бхурана, когда они ненадолго остановились, решая, куда бежать дальше, — мы их хорошо видим, а они нас — нет? Разве такое может быть?

— Может-может, — заверил Ягр угрюмо. — Иногда бывает и не такое, иногда бывает и похуже.

Минуя последние участки леса, они перебрались через ручеек, вьющийся серебристой ленточкой вдоль опушки, продрались сквозь цепкие ветви кустарника и оказались стоя прямо в плотную с крепостной стеной. Со стороны леса опускался густой туман, раскидистые деревья скрылись в его мягких объятиях, видны были лишь верхушки.

— Каменная. — Тунга осторожно коснулся рукой, прижав ладонь. Тут же резко с испугом отдернул. — Холодная, словно лед!

— Осторожно! — предупредил старик. — Здесь и стены тоже живые, тоже чувствуют.

— Каменные? — усомнился царевич.

— Камень тоже имеет душу, — заверил Волшебник. — Поверь мне, все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Вемлян стоял с приоткрытым ртом, со страхом задрав голову, всматриваясь в высь, туда, где стена венчалась.

— Зачем строить так высоко? — растерянно бубнил северянин. — Зачем? Сколько нужно времени, сил, терпения и… камня?

— Смотри не упади? — засмеялся Бхурана. — Тебя уже качает.

— Голова идет кругом.

Ягр упер руки в бока, высился угрюмый и насупленный, на старика глядел, щурясь, чуть ли не скаля зубы. Спросил:

— И что теперь? Ты обещал, что дары избранников пробудятся сами по себе, что-то незаметно! Вот мы у черного замка, но что дальше? Как попадем внутрь?

— Дальше — больше, — ответил Бхурана за чародея. — А в общем — ничего хорошего!

— Помолчи, ты! — огрызнулся гонг. — Турифей, отвечай, на сколько хватит твоей магической силы, сколько мы еще будем незаметны и невидимы для ока Красного Ветра?

— Не долго, — ответил старый маг чуть скованно. — Но время еще есть.

— А нельзя ли использовать силы Творюна? — поинтересовался Вемлян. — Он ведь накладывает на себя чары невидимости сам.

— Нет, — мотнул головой старец. — Нельзя. Его обыденная сила очень мала.

— Как это? А как же Дар? — Вемлян смотрел непонимающе.

— Дар — это иное. Его дар подобен стихии. Подобен молнии. Подобен ослепительной вспышке. Быстро зажигается и быстро тухнет. Его сила предназначена для решающего удара, ее нельзя использовать, как например мою, рассчитывая запас.

— И что же? Все мы скоро умрем? — спросил Бхурана.

— Нет. Я придумал, что нужно делать.

— И давно? — Ягр заскрежетал зубами.

Старец вздохнул:

— Давно. Просто не хотел говорить вам. Я не знаю… это было необходимо. Постарайтесь понять меня правильно. Не вините меня, но так должно было быть. Я старый и опытный, я знаю — так надо. Все мы — одно целое, у всех нас — одна цель… Я придумал, что делать, уже давно. Приготовился. Но не рассказывал вам. Теперь же пришло время, ибо отступать больше некуда.

— Ты обманывал нас? — зашипел Ягр. — Всех нас. У тебя был план, а ты молчал. Ты не до конца доверяешь нам? Считаешь, что мы трусы?

— Этот план…

Бхурана фыркнул:

— Лучше мне заткнуть уши. Хоть не буду знать, что меня ждет. Точнее, я конечно уже знаю, что меня ждет, просто не желаю вдаваться в тонкие подробности. Тут ведь все так хитро, со смыслом, не для дураков…

— Говори! — прорычал гонг, теперь уже откровенно скаля зубы.

Турифей развел руками в стороны, проговорил примирительно:

— Не время драться, друзья. Я приму все стрелы злости на себя, обещаю, но только не сейчас. Позже…

— Не ври хоть сейчас, — умолял гонг. — Побойся богов!

Волшебник продолжал:

— Дальше пойдут не все. С помощью всей своей магической силы, я постараюсь пробудить дары трех избранников, а затем превращу их в птиц и они смогут миновать стену. В дальнейшем, они сами отыщут Красного Ветра и доделают начатое… Это мой план. Он короток и прост.

Повисла долгая неприятная тишина. Где-то в стороне слышались крики, кто-то отдавал команды, откуда-то доносился топот ног, лязг металла.

— Не лучше ли нам всем пройти через главные ворота? — спросил Вемлян. — Мы же невидимы, что может помешать?

— Не получиться, — отрезал Мас. — За этой стеной чары невидимости рухнут, это даже я понимаю.

— Не нужно изысканий, — сказал старик скорбно. — Все уже решено, иного пути нет.

И опять они молчали, стоя так же тихо, как вечно безмолвный туман, безмятежно клубящийся вокруг них.

— Ты уверен, что сможешь пробудить их дары? — спросил Ягр, прерывая тишину.

— Уверен. Я все продумал. Надолго превратить их в птиц у меня не получится, не хватит магии… Слышите! — обратился он к избранникам. — Времени у вас будет только на то, чтобы перелететь стену!

— А что мы? — спросил Бхурана. — Что будет с нами, ведь твоя сила исчерпает запас, чары спадут и нас вскоре обнаружат!

— Мы будем отвлекать внимание, — ответил маг хладнокровно. — Для этого я и привел сюда всех вас. Не обессудьте. Этот туман нам в помощь.

Турифей заглянул в глаза всем по очереди, где-то увидел страх, где-то панику, но нигде не было ненависти…

— Мы обречены? — Вемлян обнял Творюна. — Это ведь так?

— Нет! — громко ответил Волшебник. — Драться будем до конца. Попробуем увести их, а затем убежать. Наша цель свята — боги помогут.

— Боги в такую дыру не заглядывают, — ухмыльнулся Бхурана. — На них надеяться глупо.

— Ну все равно. Будем до конца. Ничего, и не из таких передряг выбирались! Вы, избранники, о нас не беспокойтесь, с нами все будет хорошо.

Ягр вдруг громко закричал:

— Ладно, Турифей, начинай! Теперь уж медлить нечего. Нечего чесать языками, подобно болванам! Вперед, раз так надо, то пусть так и будет! Я умру за то, чтобы тысячи других смогли выжить!

Маг согласно кивнул. Еще раз оглядев всех, он произнес:

— Святы те, кто для своих детей, а еще больше святы те, кто для своего народа.

— Это стоит того, чтобы бороться до конца! — Мас сжал руку в кулак.

— Обещай, — обратился Тунга к Турифею, — что они не умрут!

Турифей пристально посмотрел царевичу в глаза.

— Обещаю, — сказал он. — Я же маг.

Волшебник припал на одно колено, воздел длани к небу. Опустив веки, он неслышно забормотал что-то, то вздрагивая, то замирая…

Мерко посмотрел Торе в глаза. Девушка плакала. Он уже не мог ничего сказать, что-то происходило с ним. Он менялся. Менялся изнутри. Весь мир вокруг менялся. Затем вовсе померкли все краски. Остались только ее печальные глаза, наполненные слезами. Остались навсегда. Он первый раз видел, как эта девушка плачет. Он любил ее. Он понял и был уверен в этом. Он любил ее. Он хотел бы сказать ей об этом, но не успел…

И почувствовали избранники, как опускается на них что-то тяжелое. Почувствовали, как невиданная легкость поднимается из дальних уголков их душ и прогоняет тяжесть… И столкнулись тогда две стихии… стихии добра и зла…

И сверкнула над долиной извилистая молния… А после… скользнули по стене три тени крылатых воронов… Нырнули и исчезли во мраке царствующей над миром ночи.

Рис 41: Три ворона летят через стену

 

X

Когда Мерко очнулся, то понял, что стремительно падает вниз. Он слышал, как в ушах дико свистел воздух, слышал таинственный хруст, исступленный треск, такой, словно бы кто-то ломал на дереве сучья. Еще один миг и в боку вдруг ударило ноющей болью, вскоре распространившейся в ноги и руки. Его резко развернуло, он ощутил, будто сверху что-то огромное или даже сам воздух каким-то образом с огромной силой надавил на него, стараясь расплющить. В следующее мгновение уже снизу в него врезалось что-то тяжелое, перед глазами на миг вспыхнуло сине-зеленым, все тело сжало, до него долетел его же резкий хриплый выдох…

Как только свирепая боль чуть стихла, ирб поднялся. Сознание постепенно возвращалось, обретало краски. Он все вспомнил… И снова ощутил боль, только теперь уже не в боку и не в спине, а в сердце. Тора. Ему казалось, что он не видел ее целую вечность…

— Мерко? — послышалось со спины.

Ирб вздрогнул.

— Кто это?

— Тунга. Ты в порядке?

— Вроде кости целы. Что случилось? Сколько времени прошло… с того момента?

Во тьме показалось перекошенное лицо царевича. От носа к уху чернела глубокая борозда, с подбородка срывались темные капли.

— Где Творюн?

— Я здесь. — Из-за корявого дерева выступила низкорослая фигурка. — Со мной все хорошо. Я приземлился еще птицей, а человеком перекинулся уже после.

Мерко тревожно огляделся. Снова задал волнующий сейчас вопрос:

— Сколько времени минуло?

— Не знаю. — Царевич развел руками. Он стоял сгорбленный, голову вжал в плечи, был озябший и напуганный. — Кажется, что добрая неделя, а то и месяц. Я как будто бы долго и крепко спал. Даже видел какие-то сны…

— Сны? — Ирба передернуло. Он тоже видел… сон. Был ли это сон? Странный сон. Он видел Ее глаза. Он будто-то бы очень долго видел ее прекрасные яркие глаза и больше ничего.

— Да, сны, — ответил Тунга, безжалостно вырывая Мерко из марева печально драгоценных мыслей.

Творюн подошел ближе. Царевич и ирб заметили, что юный избранник выглядел отлично от них. Мальчик не был особенно напуган, не был удивлен, обескуражен. Просто стоял и смотрел на них снизу вверх. То на одного, то на другого. И спокойным был его взгляд. Лишь немного заинтересованным, но безмятежным, даже чем-то холодным.

— Прошло всего лишь несколько мгновений, — заговорил мальчик размеренно. — За этой стеной сейчас бьются наши братья.

— Не может такого быть! — запротестовал царевич. — Почему же я не чувствую, что прошла минута? Мне кажется, что длилась вечность…

— Это только кажется.

— Но почему? Почему нам кажется, а тебе нет?

— Я не знаю.

Мерко резким движением шагнул в сторону мальчика, опустился на колени, заглянул в лицо. Спросил умоляюще:

— Как можно им помочь? Как можно вернуться туда, на ту сторону стены?

Творюн отступил, некоторое время молчал, потом ответил спокойным мирным голосом:

— Никак. У нас иная цель. Вы не понимаете, но мой дар направляет меня. Мы прибыли сюда не просто так, и вы это знаете.

Ирб вскочил на ноги, в глазах царило сумасшествие, он обратился к царевичу:

— Но там же гибнут наши друзья!

И снова ответил юный избранник:

— Они сами выбрали этот путь.

— Нет! — отрицал Мерко, отчаянно размахивая руками. — Это все старый колдун! Это он погубил невинных! Он же обманул нас!

Мальчик сделал шаг в сторону ирба, постарался заглянуть в глаза.

— Успокойся, Мерко. Мы должны сделать то, что велено нам богами.

Но ирб и слушать ничего не хотел:

— Но я не хочу ничего делать! Я больше не хочу! Ничего не хочу!.. Я не хочу жить без нее! Я не смогу! Я бросил ее, я поверил вам, а вы…

Наконец Творюн отвернулся, отступил в сторону. Лицо его стало серьезным и даже мрачным. Будто собирался сказать что-то неприятное.

— Слишком много «я», — проговорил он. — Это недостойно мужчины.

Мерко на мгновение замер, а потом вдруг словно взорвался:

— Ах ты мальчишка! Да как ты можешь говорить такое? Тебе же всего одиннадцать лет! Как!? Ты же ничего не знаешь!? Ты не понимаешь! И не сможешь понять, пока не окажешься на моем месте! Ты… Ты… Ты… Зачем нам нужно все это?! Почему во всем разбираемся мы?!

В разговор осторожно вступил Тунга:

— Мы не можем остановиться, Мерко. Вспомни свой народ, вспомни свое братство. Если тебе не дорога своя жизнь, то хотя бы подумай о жизнях многих людей. Ни в чем не повинных людей!

— Мы должны скорее вернуться! — упорствовал Мерко. — Может, они еще живы!

— Это невозможно, — отрезал мальчик хладнокровно. — Сейчас мы уже в другом мире. За этой стеной — иной мир, и тут нет дверей. Нет пути назад. Вперед, к замку Красного Ветра!

— Я не пойду! — Мерко почувствовал как колючие слезы побежали по горячим щекам. — Я не пойду… я не оставлю ее…

Терпение Тунги подошло к концу. Спустя некоторое время царевич высился над ирбом страшной тенью, смотрел насуплено и обвиняюще.

— Мы пойдем, — сказал он Творюну, хотя взгляд его отчаянно буравил Мерко. — А он пусть остается здесь. Хоть на веки вечные. Где этот черный замок?

— Вон. — Мальчик указал пальцем: — Это там.

Тунга понятливо кивнул:

— Бегом! — Он с силой сжал кулак и шепотом добавил: — Скорее.

Ничуть не медля, они побежали в направлении страшной черной громадины. Под ногами трещали сухие ветви, хрустела трава. Было темно, но они двигались быстро, прыгая через колоды, валежины, пеньки. Ноги, казалось, несли их сами по себе. Они не спотыкались, не путались в цепком травостое, не цеплялись за коренья, повсюду торчащие из земли.

Долгое время бежали вдвоем, но скоро их догнал и ирб. Они встретили его молча. Избранников ведь должно было быть трое. И они знали это.

Внезапно из-за кустов выбежали несколько вооруженных воинов. В руках сверкали копья, в глазах горел лютый гнев.

Мерко, почти не осознавая своих действий, выхватил Камень Четырех Стихий, тот сверкнул у него в руках яркой вспышкой. В тот же момент троих воинов как ветром снесло, они просто-напросто исчезли, провалились в небытие…

Тунга сам не понял, каким образом ему удалось создать огонь, но, так или иначе, широкий извивающийся столб голубого пламени отделился от его ладоней и охватил приспешников Красного Ветра. Те с криками ужаса бросились в рассыпную, но убежать далеко им не удалось, так и упали, охваченные всепожирающим огнем.

После они снова вихрем понеслись дальше. Даже не разговаривая, не пытаясь как-то разъяснить случившиеся. Просто приняли все как есть, как было.

На бегу расправлялись с маленькими и большими группками воинов, иногда вдруг набрасывались разъяренные псы, но и тем ничего не удавалось против огромной силы избранников. Один раз на пути возникло страшное зубастое чудище, но Камень Четырех Стихий в руках ирба в один миг обратил безобразного противника в пепел.

А ночь стояла темная и удивительно холодная для этого времени года. По земле стелился белесый туман, трава взмокла от росы. Но избранники ничего этого не замечали, перед их взорами была лишь слепая цель, которая сейчас полностью затмевала все остальное.

Вскоре миновали таинственный сад, полный цветов и необыкновенно раскидистых яблонь. После обогнули широкое озеро и выбежали на уложенную камнем тропу. Дорожка привела их к еще одной, но уже совсем невысокой каменной стене. Здесь их ожидали с десяток грузных на вид дозорных, которые не медля бросились в бой. У одного из стражников в руках оказался длинный рог, он уже поднес его ко рту, собираясь трубить тревогу, но не успел. Пальцы разжались, рог выпал…

Мерко и Тунга дрались люто. Оба пускали огненные стрелы, метали белые молнии, поднимали в воздух огромные камни, творили еще огромное множество различных чудес, невиданных прежде нигде и никем. Только Творюн стоял в недвижении и молча наблюдал за происходящим, он не убивал, потому что помнил: убийство — это не для него.

— Мы совсем близко, — тихо молвил Тунга, когда все уже кончилось, вокруг них горками валялись обезображенные трупы дозорных, в черный небосвод стремились легкие дымки. — Здесь открыто. На этот раз нам не придется перевертываться в птиц, пройдем так.

— Хорошо, — кивнул Мерко. — Но, так или иначе, мы привлекаем слишком много внимания, Красный Ветер наверняка заподозрит неладное.

— Не хотелось бы, — повел плечом царевич. — Пока мы еще не так сильно выдали себя, ведь дрались, не оставляя живых, тех, кто мог бы ему донести. А как только ворвемся в замок, он сразу нас почует и спустит всех своих голодных псов. Тогда уж нам несдобровать.

— Это точно.

— Вы ошибаетесь, — робко сказал Творюн. — Колдун уже знает о нашем вторжении и уже готовиться спустить на нас всех собак.

— Откуда ты знаешь?

— Я не знаю. Я так думаю. Прошу вас, поверьте, он ведь могущественнейший из магов.

— Ну и что? — фыркнул царевич. — Один раз нам уже удалось бежать у него из-под самого носа.

— Он вас недооценил. Вам тогда просто повезло. Но это было один раз, второго не дано.

Ирб и царевич многозначительно переглянулись. Одиннадцатилетний мальчишка разговаривал с ними наравне, даже более того — у него хватало смелости на то, чтобы еще и пытаться указывать им верный путь.

— Что ты предлагаешь? — спросил Тунга, неожиданно принимая Творюна всерьез.

У мальчика от изумления округлились глаза:

— Я?

— Ну да. Ты, похоже, разбираешься в магах получше нашего. Я вырос во дворце, поэтому кое-чего смыслю в делах царских, Мерко прожил полжизни посреди леса, поэтому разбирается в жизни зверей и птиц… Мы далеки от магии. Да, мы избранники. Но мы далеки от волшебства. Мы ничего не понимаем в сущности наших даров, хоть и получили их, видимо, с рождения, как и ты.

— Но я…

Тунга смотрел с надеждой, а самое главное, с доверием. Он спросил:

— Что бы ты советовал нам всем сделать?

Мальчик молчал, хмурился, озирался по сторонам, но в конце концов сдавленно произнес:

— Я чувствую, что снова смогу сделать нас невидимыми.

Царевич не на шутку удивился.

— Разве можно скрыться от глаз колдуна, причем у него же в замке?

Рыжие волосы избранника трепыхались на ветру, в глазах сверкнуло сердитой уверенностью, так не свойственной этому еще совсем юному человеку.

— Мой Дар. Я чувствую… Думаю, что получится.

Тунга заскрежетал зубами, от напряжения скулы выступили.

— Тогда торопись! Ты же сам говорил: дескать, маг уже знает о нашем прибытии, что ж, пора нам закрыть ему все двери! Навсегда!

Под маской чар невидимости они осторожно вошли в ворота внутренней крепости. Почти сразу же мимо пронеслись несколько стражников с факелами в руках, что-то кричащих, постоянно ругающихся друг на друга.

— Не видят, — прошептал Тунга. — Они нас не видят. Получилось!

— Бежим дальше, — поторопил Творюн, голос мальчика задрожал.

Они побежали дальше. Перед их взорами возникали небольшие одноэтажные постройки, то были конюшни, казармы дружинников, харчевни, кузни и прочее, прочее… Часто в нескольких четах проносились все новые и новые отряды воинов. Ратники бегали повсюду, тревожно осматривались, явно уже получили задание искать кого-то прямо здесь, внутри крепости.

Наконец перед глазами как из-под земли выросла массивная стена самого черного замка. Детинец возвышался над их головами огромной непоколебимой пугающей скалой. В центре, под мраморной аркой невиданно угольного цвета, они увидели огромную дверь…

— Может постучимся? — предложил Мерко.

— По-моему — не нужно. — Царевич попятился назад. — Уже не нужно.

Дверь неторопливо открылась сама.

На выложенную камнем площадку вышел низкорослый старик. Длинные волосы и борода были начисто белыми, кожа казалась почерневшей от старости. Лицо осунулось, обвисло. Одеяния старика больше напоминали гнилые лохмотья, чем рясу, так они могли бы назваться в далеком прошлом. В кулаке старик сжимал светящийся посох, то была непонятная прозрачная палка, но не деревянная и не из металла, а… как казалось… созданная изо льда…

— Не прячьтесь, избранники! — прогрохотал старец грозно. — Я — Красный Ветер! От меня не спрячешься! От меня не скроет даже сила ваших жалких богов! Мне достаточно только щелкнуть пальцами и вас уже не будет!

Избранники ощутили, как стремительно цепенеют их тела. Почувствовали, как быстро застывают, словно вода на лютом морозе, их мысли и чувства…

Тунга хотел вызвать огонь, как это получалось раньше, но нет, не вышло. Все исчезло, его дар был напрочь чем-то подавлен. Тоже самое происходило и с Мерко, и с Творюном…

— Что теперь? — спросил царевич шепотом. — Мне кажется, что я превращаюсь… в камень.

— Не тебе одному.

Рис 42: Красный Ветер

 

XI

— Я даю вам возможность, — грохотал Красный Ветер, — еще немного подышать этим воздухом! Радуйтесь, испытайте счастье от последних мгновений. Человек с широкой душой мог бы сделать это… Глазейте на синее небо, на эту прекрасную землю!

— Небо черное, — поправил Мерко.

— Молчи, глупец. Это просто так кажется, потому что темно… Хотя, это не имеет никакого значения, скоро я все равно изничтожу вас! Навсегда! Избранники! Мне смешно! Мне смешно! Избранники! Смотрите же, избранники, как скудны ваши дары! Вы бессильны! Вы ничто! Вы ничто против меня! Даже пальцем двинуть не можете!..

— Подожди! — зарычал Тунга. — Мы не хуже тебя!

Красный Ветер расхохотался пуще прежнего. Его лицо принимало ужасные очертания. От клокочущего смеха у избранников холодела кровь. Волосы колдуна развивались на ветру, в бездонных глазах не было ничего, кроме пустоты.

— Сейчас вы не можете даже пошевелиться, можете только говорить, но это только потому, что я оставляю вам такую возможность.

— Ты сам — ничтожество! — Мерко хотел плюнуть в сторону колдуна, но не сумел.

— Вы можете говорить, думать и видеть. Еще можете слышать. Но стоит мне только захотеть. Чуть-чуть захотеть, и все померкнет для вас!

— Ничтожество.

— Избранники! Я рассчитывал увидеть нечто более достойное, чем то, что оказалось на деле. Зря я волновался. Зря. Никогда ничего нельзя знать наверняка. А я так готовился к вашему приходу, думал, что придется хоть немного побороться, а тут… И говорить не о чем.

— Никогда не загадывай наперед! — предупредил Тунга. — А то пожалеешь!

— А что тут загадывать, все уже итак ясно, как день. Разве я не прав?

— Ты ждал нас?

— Еще бы. Вы — это последнее, что мне мешает… точнее, мешало, до поры до времени. Мешало завладеть этим миром от конца до края! Теперь я хозяин! Хозяин! Хо-зя-ин!

— Придурок ты, — усмехнулся Тунга. — А не хозяин.

Лохматый старик прищурил до того узкие, ввалившиеся холодные глазки.

— Что, гордость съедает?! Ничего, потерпи, чуть-чуть осталось! Скоро уже и такого не останется. Ничего не останется. Кроме боли и муки. Ужасной нестерпимой муки. Я сделаю вас вечными узниками тьмы!

— Ну-ну! Не щурь ты свои льдинки. Не так ты и силен, — продолжал царевич. — Один раз мы от тебя уже сбежали, а значит сбежим и второй!

Красный Ветер точно взорвался и заржал так, что затряслись стены черного замка. Из его глаз даже брызнули слезы.

— Что смешного я сказал?

— Хорошо смеется тот, — напомнил Мерко, — кто смеется последним!

Колдун выразительно фыркнул, покачал головой.

— Последним смеется тот, — поправил он, — кто не понял сразу! Но тебе, дурень, это не грозит!

— Так что же смешного в моих словах? — повторил свой недавний вопрос Тунга.

Колдун вдруг перестал смеяться, заговорил грубо и с ненавистью:

— Да то смешное, какие вы все дураки! Вот ты, например, посчитал, что я дал тебе убежать из моей собственной крепости, так ведь?

От лица Тунги резко отхлынула кровь, он заметно побледнел.

— Так и есть. Я прав. — Колдун злорадно ухмылялся. — Ну разве ж ты не дурак? Думаешь, ты убежал случайно, сам по себе?..

— Не может быть! — прошипел царевич.

— Может или не может, а так оно и есть.

— Зачем?

— Хоть сейчас не будь дураком! Неужели не понимаешь? Объясняю: для того, чтобы ты привел мне этих двух! Точнее этого, второго. Козявка уже приходила сама.

Над ними нависла мертвая тишина. Во мраке ночи исчезло все. Жизнь, казалось, замерла навсегда.

— Зачем? — спросил Творюн. — Если ты так силен, почему тебе не поймать нас на воле? — Мальчик выглядел самым спокойным из избранников. — Когда мы были поодиночке, это было бы легче.

— Затем. Знаешь ли, юный желторотый северянин, любой маг силен в родных стенах. Разве твой учитель не говорил тебе об этом? Зачем мне мучаться, если вы пришли сами и добровольно сложили головы? Скажите, зачем?!

Красный Ветер с диким презрением оглядел трех избранников и тут в его взгляде что-то переменилось, взгляд потух и резко стал равнодушным. Зевнув, он проговорил:

— Ладно. Пора мне заканчивать с вами. — Колдун стал медленно приближаться. Он был уже в двух шагах. — Хочу увидеть ваш конец с близи!

— Не надейся, — огрызнулся Тунга, — мой конец ты не увидишь!

— Языки у вас больно длинные! — оскалился колдун. — Надо бы подрезать!

— Еще и язык ему подавай…

— Смешно. Посмотрите, им смешно! Глупые вы, очень глупые.

— Дескать мы глупые, а ты шибко умный? — Царевич скорее не говорил, а шипел. Челюсти сводило жутчайшей болью, зубы почти не разжимались. — Вот уж не скажешь, особенно по твоему виду.

— О что во мне не так?

— Да все!

— Со мной все хорошо. А вот вы — вам осталось всего несколько мгновений… свободы. После же — начнется ужас! Но вы же сами виноваты… В конце концов, я вас сюда не звал. Конечно же, я был уверен, что вы придете, но, повторяю, я вас не звал!

— Зачем тебе власть над миром? — спросил Мерко.

Красный ветер сверкнул глазами.

— Тебе не понять, мальчишка. Тебе не понять…

— Ну зачем? — настаивал ирб. — Что может дать власть?

— Не твое дело!

— А я знаю, зачем.

Колдун нахмурился, повернул голову, опустил свой взгляд на Творюна.

— Это ты что ль пищишь, зеленый? Оказывается, вот кто из вас самый умный. Надо же, десять весен, а уже умеет разговаривать. Дети какие способные пошли. Куда катится этот мир? Ну ничего, скоро мы это исправим. В будущем у нас не только дети разговаривать не будут уметь, но и взрослые разучатся!

Красные ветер снова хохотал, заливаясь слезами.

— Что смешного? Я сказал, что знаю, зачем тебе владеть этим миром!

Колдун резко прекратил гоготать, изменился в лице, даже чуть помрачнел.

— Ты, сопливый, настаиваешь еще? Ну ладно, говори: зачем же?

Творюн смотрел Красному Ветру прямо в глаза, страха во взгляде мальчика не было, угрозы тоже. Но могущественный маг все равно дрогнул. Он испугался. Чего, он и сам не понял. Что же такого увидел в глазах мальчика?..

— Власть над миром — никогда не будет твоей. Ты всего лишь раб, ты выполняешь указания своих черных богов. — Юный северянин говорил спокойно, голос мальчика не дрожал. — Ты так же лишен свободы, как и мы. Мы здесь не по своей воле, так и ты тоже. Но мы, возможно, имеем возможность когда-нибудь опять обрести волю, а ты вряд ли сумеешь отказаться от вечных поисков своей заранее неверной истины.

Красный Ветер оглядел юного избранника с головы до ног. В глазах горел лютый гнев, зубы сжал так, что скрипели.

— Ты еще пожалеешь, что сказал это мне!

— Я сказал правду.

— Здесь нет ни капли правды! Все ложь! Это ложь! Глупая дурацкая ложь!

— Пусть так, — сказал Мерко. — Но мы считаем по другому. Творюн совершенно прав, ты всего лишь слуга.

— Молчать! Вам пришел конец! Моя жизнь — это моя жизнь! Но ваши жизни — в моей власти!..

— Во власти твоих богов!

— Зато хоть не во власти ваших!

Красный Ветер взмахнул руками, черный небосвод осветила ослепляющая молния. Гром прокатился, казалось, сотрясая все горы мира. Перед глазами избранников все замелькало, закружилось. Тела заныли свирепой болью, чувствовалась каждая косточка, каждая частичка изнывающей плоти…

— Стой! Ты не можешь убить нас!.. — рычал Мерко сквозь бешеную боль. — Ты не можешь, потому что… я люблю ее! Ради неё я спасу мир! Ради неё!.. И я…

Мерко не договорил, потому что колдун, который был уже в двух шагах, неожиданно споткнулся о придорожный камень, его понесло в сторону, после чего он налетел на ногу царевича, окончательно потерял равновесие и распластался на земле.

Спустя мгновение, Тунга понял, что снова может двигаться. Тоже самое почувствовали Творюн и Мерко. Ирб и царевич мгновенно занесли для ударов свои мечи, во тьме также сверкнул и Кинжал Власти, принадлежащий юному избраннику…

Каменную тропу залила кровь. Красный Ветер даже вскрикнуть не успел, только чуть дернулся и затих.

Рис 43: Красный Ветер мертв

— Споткнулся? — нарушил тишину Мерко. — Вот дурак.

— А еще говорил, что мы дураки. — Тунга тяжело вздохнул. — Эх, жизнь.

— Боги, — прошептал мальчик, из глаз его потекли слезы. — Нам помогли боги. Трудно было, но они сумели… Сумели!

Опустив взгляд на булыжник, тот самый, о который споткнулся колдун, Мерко вздрогнул.

— Помните, — сказал он, — Турифей говорил нам, что даже у камня есть душа, данная богами?

На него уставились с изумлением. Потом перевели взгляд на камень. Неужто и вправду, боги?..

 

XII

— Красный Ветер мертв! — сказал Тунга. — Теперь мы должны уходить. Вы видите, что-то происходит вокруг. Ветер какой-то.

Повсюду образовывались небольшие вихрики, они поднимали в воздух камни, сушняк, прочий мусор. Поднимали и уносили с собой. Вихрики с каждой секундой увеличивались в размерах, их становилось все больше, со всех сторон они постепенно подбирались к избранникам.

— Что такое!? — восклицал Мерко, пряча глаза от пыли. — Меня сдувает с ног! Что здесь происходит!?

— Скорее! Бежим к выходу! — призвал царевич, его голос прерывисто прорезался сквозь стоящий повсюду гул. — Творюн, наложи на нас чары невидимости, там еще много тех, кто остался жив!

Ветер дул со страшной силой. Деревья клонились, трещали ветвями и сучьями. Огромные вереницы желтых листьев поднимались в воздух и улетали ввысь. Со строений срывало крыши, вышибало двери и окна. Повсюду стоял треск, звон, что-то падало, земля дрожала и кричала от боли.

— Как бы нас не снесло вместе со всем этим! — кричал Мерко. — Творится что-то страшное!..

Небосвод заволокли большие черные тучи. Сверкали ослепительные молнии, гром отчаянно сотрясал землю.

— Земля! Земля!.. — завопил Тунга на бегу. — Смотрите!

Под ногами расходились широкие извилистые трещины. Они тянулись далеко в стороны, когда сразу несколько уходили под здания, те начинали рушится.

— Земля трескается! Скоро тут камня на камне не останется!

Мерко указал на черный замок:

— Когда рухнет этот камень, нас не останется тоже!

— Скорее же!

Они неслись не чуя под собой ног. Первым бежал мальчик, за ним — Тунга, ирб — последним. Наконец впереди увидели первые ворота, там в панике толпились ратники, топтали друг друга, кричали, ругались, даже дрались.

— Нам тут не пройти! — заверил царевич. — Они тоже помирать не хотят!

— Затопчут!

— Что же делать?

Друзья остановились, стали оглядываться. Бесполезно, ворота — единственный выход из внутренней крепости. Больше здесь дыр нету, ведь колдун дураком не был, поэтому устраивать из своего дома проходной двор не стал.

Мерко вытащил из-за пазухи Камень Четырех Стихий. Тот светился множеством цветов, переливался. Ирб сжал талисман в руке, выставил вперед.

— Этот таинственный свет снял мои чары! — предупредил Творюн. — Они нас увидят!

— Что… ты… хочешь?.. — Тунга отворачивал голову, от яркого света больно жгло глаза.

— Сейчас увидишь!.. Немедленно беритесь за руки!

В толпе приспешников Красного Ветра даже не обратили внимание на странное свечение совсем рядом. Никто не стал атаковать трех незнакомцев, дружинникам и придворным магам было далеко не до этого. Надо было спасать собственные шкуры, а не думать о том, что за чужаки бродят с яркими огнями в руках.

Избранники взялись за руки, Камень Стихий вспыхнул еще ярче прежнего. Перед глазами все завертелось, закружилось, их будто бы поднимало в воздух…

— Что такое!? — орал Тунга. — Мои ноги не чувствуют земли!

Когда в глазах прояснилось, Творюн понял, что валяется на земле, раскинув руки в стороны. Мальчик осмотрелся. Недалеко ползал и бормотал что-то непонятное царевич, одежда его превратилось в лохмотья, волосы полностью обгорели. Где-то рядом, в зарослях, кряхтел ирб.

— Эй! Вы где? — спросил Творюн.

— Я упал в самые колючки, — ответил раздраженный голос Мерко. — В следующий раз лучше пойдем пешком…

— А я ни черта не вижу! — выругался Тунга. — Где мы?

— Перелетели обе стены! — Творюн отряхивался. — Надо уходить в лес, черный замок рушится! Там все сверкает и горит!

— Вот это да! Неплохо мы его, правда?

— И не только его, но и черный замок!

— Он оказался полным дураком! — сказал Мерко с усмешкой. — Надо же такое выдумать, споткнуться о камень!? Ну ничего, пусть теперь горит!

— Нам просто повезло! — оспорил царевич.

— Просто так ничего не бывает. В мире для всего есть свои законы.

— Но нам повезло!

— Да нет же!

Творюн взглянул на небо.

— Нам боги помогли.

Из-за кустов показалась скрюченная фигура ирба.

— Я весь исцарапался, как только можно.

— Не ты один. У меня такое чувство, словно били палками несколько дней без остановки.

До самого утра в стороне черного замка гулко гремело, сотрясалась земля. Всю ночь небо рассекали извилистые слепящие глаза молнии, завывал страшный шквалистый ветер. Но избранники всего этого не видели и не слышали. Друзья отошли немного в лес, нашли подходящее место, после чего повалились без сил и мгновенно уснули.

Утром был легкий туман и чуть накрапывающий дождь. Отчего-то пахло липами, а иногда ветер вдруг доносил запах зловонной гари. Со стороны черного замка гигантская агатовая скала исчезла, а вместо нее в небеса стремился огромный, заставляющий дрожать, столб черного непроглядного дыма. Гроза кончилась, наступила настоящая осень, и небо было спокойно, ибо дело, веленное им Турифею, было теперь исполнено.

Рис 43: Конец. Импровизация. Только природа.