"713-й ПРОСИТ ПОСАДКУ"
Фильм "713-й просит посадку", безусловно, не остался бы в памяти даже самых завзятых любителей кинематографа, если бы не одно понятное читателям обстоятельство: в этой картине снимался Владимир Высоцкий. С этого фильма начались контакты Высоцкого с "Ленфильмом". А как "Ленфильм" познакомился с Высоцким?
Рассказывает А. Тубеншляк, второй режиссёр фильма:
"Володю Высоцкого я нашла раньше: договор на съёмки мы с ним подписали ещё в июле (1961 г. — М.Ц.)
Володя приехал на пробы в Ленинград. По-моему, он пробовался в один день с Валентином Гафтом. Гафт пробовался на роль, которую позже отдали Отару Коберидзе — он первым прошёл пробу. А вторым пробовался Володя, он просто подошёл к камере, спел какую-то песню, был очень контактен, очень как-то располагал к себе, и мы все решили: а что нам ещё искать? Есть прелестный молодой человек с неординарной внешностью — давайте мы его и утвердим. И Володя в числе других актёров был утверждён — на роль молодого солдата американской морской пехоты".
По воспоминаниям А. Тубеншляк получается, что Высоцкий приезжал на пробы в Ленинград. Иначе вспоминается то время актёру М. Туманишвили, в ту пору другу Высоцкого:
"Где-то ближе к середине 1961 года нас пригласили — меня и Володю — на пробы в фильм "713-й просит посадку". Причём, пригласили порознь: сначала его, потом меня, или наоборот — неважно. Главное, что на роль взяли Володю. Причём, мы были настолько с ним дружны, что никакого другого чувства, кроме чувства радости по поводу его утверждения, у меня не возникло. И он начал ездить в Ленинград сниматься".
Когда я обратился к М. Туманишвили с просьбой припомнить, как же всё-таки попал Высоцкий в этот фильм, он сказал так:
"Мы с Володей были довольно дружны тогда. И вот в Москву приехала Анна Давидовна Тубеншляк, второй режиссёр картины. Она искала актёра на роль американского морского пехотинца, который летит этим самым 713-м рейсом. Она пришла в театр (я в то время был актёром Театра имени Пушкина) и пригласила меня на переговоры в гостиницу "Националь", где она остановилась.
В тот день мы были вместе с Володей, и после моей встречи с Тубеншляк собирались зайти куда-нибудь — или к Лёве Кочаряну, или в кафе. Я ему говорю: "Давай поднимемся к ней вместе".
Мы зашли, я ей представил Володю как актёра. Она очень милая женщина была, хорошо с нами поговорила, рассказала про роль, а потом говорит: "Ребята, так, может, вы и на пробы приедете вместе?" Она в тот день уже уезжала обратно в Ленинград. Я говорю: "Ну, мы Вас проводим".
Мы пришли на вокзал провожать её на "Красную стрелу". Пришли задолго до отхода поезда, стоим, разговариваем. И вдруг в окне вагона мы видим совершенно очаровательное девичье лицо, и эта девушка знаками приветствует Тубеншляк. Та ей тоже в ответ помахала. Мы говорим: "А кто это?" — "Да это актриса, Люся Абрамова, она со мной едет, тоже там будет сниматься".
Я говорю: "Вовка, какая красавица! Ты когда поедешь в Ленинград, привези мне её оттуда". Он говорит: "Хорошо, привезу". И вернувшись оттуда, он на ней женился. Вот такой был случай.
А на пробы я так и не поехал, потому что Володя ездил первым и был утверждён сразу, так что мне уже ехать было незачем".
И всё же конкуренты на роль у Высоцкого были, что подтверждает режиссёр картины Г. Никулин. Отвечая на вопрос, как Высоцкий попал в фильм, он сказал:
"Обычным путём: был утверждён, сначала пройдя фотопробы, потом кинопробы. Разыскала его и привела на пробы Анна Давыдовна Тубеншляк. На роль претендовало несколько кандидатов. Володя произвёл впечатление скромного парня, очень покладистого, стеснительного. Всегда молчаливо стоял в стороне, прислушивался. Для него наш фильм был первой серьёзной работой: если раньше снимался в массовках, то тут была роль. (Это не совсем верно: роль монтажника Софрона, уже сыгранная Высоцким в то время в фильме "Карьера Димы Горина", по объёму ничуть не уступала той, что он сыграл в "713-м" — М.Ц.)
Однако воспоминания Г. Никулина и А. Тубеншляк о том, что делал Высоцкий на кинопробе, расходятся. На этот вопрос режиссёр ответил так:
"Какой-то эпизод по сценарию. По-моему, это была сцена диалога с Кобе-ридзе, когда тот потом его бил. Эта сцена была наиболее выигрышной. Кинопробы долго не хранятся, их, вероятно, давно смыли".
Фильм получился самым обычным, — какие в те времена снимались на всех студиях страны — чуть лучше или чуть хуже. Отличие было разве что в том, что с Никулиным актёрам, операторам, художникам было легко работать.
"Григорий Георгиевич Никулин был хорошо подготовлен к этой картине: для меня это было совершенно неожиданным — хотя я и давно работаю на киностудии — увидеть такие карты режиссёрской разработки, — отмечала
А. Тубеншляк. — В них точно были указаны кресла в самолёте и кто где сидит, и кто в каком кадре занят. Словом, работать было легко: вечером я точно знала, что мы будем завтра снимать, какой именно кадр — сотый, трёхсотый или пятисотый".
"Простор для импровизации был минимальным, — сказал Г. Никулин, — потому что всё действие ограничено бортом самолёта. А его действия — местом, где он сидел. Рядом сидела Нонна Тен, кореянка.
Исключением были два момента: диалог с Коберидзе с ударом и сцена, когда избивали Копеляна — вот тогда они покидали свои кресла. А всё остальное происходило в этой жёсткой мизансцене в статике: они сидели чуть ли не пристёгнутые ремнями".
"Диалог с Коберидзе" запомнился и Высоцкому, он порой рассказывал об этом в своих ранних концертах. Хотя "запомнился" — вряд ли точное слово, — больше о своей роли в этой картине Высоцкому было рассказывать практически нечего:
"Я играл в фильме "713-й просит посадку". Там по сюжету усыпили команду лётчиков… Я приставал к кому-то, помню, а потом врывался в кабину к лётчикам и пытался посадить самолёт на воду. А меня за это отшвыривал Отар Коберидзе и бил". [15]Фонограмма концерта: Усть-Каменогорск, Казахстан, Центральный дом культуры, 14 октября 1970 г.
Потом был фильм "713-й просит посадки". Я там играл роль такого солдата американской морской пехоты. И опять занимался тем же самым. Опять приставал к девушке. Опять меня бил, только это уже был Отар Гоберидзе. Он был грузин, здоровый человек, темпераментный. Вот. Я думал: ну, изуродует, потому что глаза блестят. […] И даже сказал: "Ещё два дубля — и я дам дуба!" Но каким… каким-то образом остался в живых. Вот. И с тех пор я всегда стал просматривать сценарий: кто кого бьёт". [16]Фонограмма: Владивосток, Дом моряков, 1 июля 1971 г.
"В одной из сцен во время съёмок я должен был его ударить. Я создавал иллюзию удара, так как сделать это по-настоящему не мог. Володя подошёл ко мне и на ухо сказал: "Батя (так Высоцкий звал Коберидзе), влепи мне по-настоящему, тебе я разрешаю". Позже он напишет мне об этом на фото". (Цитируется по документальной повести Б. Акимова и О. Терентьева "Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы" — в журнале "Студенческий меридиан".
Вроде бы, больше похоже на легенду, да? Но в журнале, на который я только что ссылался, помещена фотокопия автографа Высоцкого: "Отар! Помнишь, как ты меня бил в "713". Больше никому этого не позволяю, но с тобой встретился бы даже так. Обнимаю! Володя Высоцкий".
"713-й просит посадки" — первый фильм, в котором игру Высоцкого отметил критик. Правда, всего одной фразой, но тем не менее!
"Характерную фигуру представляет собой и молодой солдат американской морской пехоты (артист В. Высоцкий), что называется, "добрый малый", однако, слишком беззастенчивый, пытающийся вести себя даже в салоне самолёта, как в оккупированной стране".
В принципе, на роль морского пехотинца Высоцкий никак не подходил по своим внешним данным. Кажется, он сам какое-то время полагал, что играет не морпеха, а матроса, поэтому считал, что его одеждой в фильме будут бескозырка и тельняшка. М. Гаухман-Свердлов, бывший на картине художником по костюмам, через много лет вспоминал, что Высоцкий на примерке сорвал с себя морпеховскую шапку и кинул на пол: "Что это за клоунский колпак!" Потом поправился: "Поварской".
"На вторую съёмку он уже сам надел "чепчик". "Старик, я был не прав, извини" — подошёл он ко мне. Но произошло это после того, как он специально навёл справки и выяснил, какую форму носят американские пехотинцы". (Эти воспоминания в статье "Как Высоцкий был морпехом США", опубликованной в донецой газете "Панорама" в выпуске от 3–9 февраля 2005 года, приводит публикатор В. Желтов.)
Разумеется, у двадцатитрёхлетнего Высоцкого в Ленинграде были не только съёмки… Рассказывает его друг той поры артист И. Пушкарёв:
"В 1961 году мы оба снимались в Ленинграде. Я — в картине "Самый первый" (правильно — "Самые первые" — М.Ц.), Володя в фильме "713-й просит посадку". Жили в гостинице "Выборгская"…
Первых своих песен Володя стеснялся. Пел он их, выдавая за чужие, а сам при этом смотрел, кто и как реагирует. Пел сначала в компании из двухтрёх человек, которые его любили и не стали бы насмехаться. Это, конечно же, Сашка Стрельников, Сашка Суснин… (А. Стрельников — московский, а А. Суснин — ленинградский актёры — М.Ц.)
…Высоцкий ещё известен не был, а я был знаменитостью благодаря фильму "Самый первый", где прообразом моего героя был Юрий Гагарин. Меня приглашали выступать то на заводе, то в школе. Я всякий раз брал с собой Володю. Хотелось дать ему возможность показать свои песни народу.
Как-то после выступления в клубе какой-то питерской фабрики нам с ним смываться пришлось через чёрный ход, туда втихаря подогнали машину. И совсем не потому, что — Высоцкий, а потому что мне женщины не давали проходу! Но такого быть не могло, чтобы баб перехитрить! Когда мы подъехали к гостинице, нас они уже ждали! Опередили, обогнали на такси!
(В этом отрывке отметим два важных момента: во время съёмок Высоцкий жил в гостинице "Выборгская" — ещё один ленинградский адрес. Во-вторых, мы узнаём, что уже в 1961 году Высоцкий выступал в Ленинграде. Правда, тогда "гвоздём" концертов был не он, а его всей стране известный друг — М.Ц.)
…Чаще всего они, женщины, имели прямое отношение в "Ленфильму" — художницы, костюмеры, ассистенты режиссёра…
Среди них были и состоятельные дамы. С отдельными квартирами. По тем временам — показатель благополучия! А у некоторых даже — в ту пору большущая редкость — машины! В конце рабочего дня у студии частенько нас с Володей какая-нибудь машина поджидала. На "Победе", помню, ездили куда-то в сторону Нарвы. Много раз бывали под Ленинградом на чьих-то дачах. К морю, к скалам на Карельский перешеек выезжали. Представьте себе картину: сумерки, наверное, октябрь — холодина! — я купаюсь в море (я физически покрепче Высоцкого, позакалённее был), а Володя поёт. Петь ему нравилось стоя на камне, чем он как бы компенсировал свой невысокий рост. В тот раз Володя пел какую-то абракадабру, имитируя пение англо-американских певцов. Это у него здорово получалось".
Конечно, обращает на себя внимание то, что давно утративший популярность И. Пушкарёв, возможно, подсознательно принижает покойного друга: и физически Высоцкий был слабее, и рост у него маленький, и закалка не та… Тем не менее, воспоминания, несомненно, ценные для исследователей.
При условии, конечно, что мемуарист на фантазирует на ходу… В случае с И. Пушкарёвым (давшим в последние годы несколько интервью — все они были связаны с Высоцким) некоторые сомнения имеются…
"Мне кто-то из Таганки рассказывал, как он (Высоцкий — М.Ц.) в роли Керенского грохнулся прямо на зрителей". Это из газеты "АиФ. Суперзвёзды", № 2 (08), 20 января 2003 г.
"Однажды я присутствовал на спектакле, когда пьяный Высоцкий, игравший Керенского, упал прямо на сцене", — сказал тот же И. Пушкарёв в интервью "Экспресс-газете", Москва, выпуск от 5 октября 2002 года.
Конечно, обе газеты, прямо скажем, не мирового класса, — может, в каком-то случае переврали журналисты, — но червячок сомнения у внимательного читателя уже поселился. Однако факт дружбы Пушкарёва и Высоцкого подтверждают многие, в том числе вторая жена Высоцкого Л. Абрамова (кстати, познакомившаяся с Высоцким именно в Ленинграде и именно на съёмках "713-го"), поэтому мы чуть ниже вернёмся к его воспоминаниям.
В ноябре 1961-го с Высоцким познакомилась Н. Захарова, химик-лаборант "Ленфильма". Вот что она рассказала мне:
"Володя Высоцкий на тот момент только год как окончил театральную школу. В этой картине ("713-й просит посадку" — М.Ц.) у него была эпизодическая роль.
Я не творческий работник, а химик, поэтому я работала не с актёрами, а с плёнкой. Мы, конечно, контачили и с режиссёрами, и с операторами, а с актёрами — гораздо меньше.
Так получилось, что у нас работала одна девушка, химик-лаборант, у которой мы довольно часто собирались дома.
М.Ц. — А почему именно у неё?
Н.З. — Да потому что она была немножечко ограничена в своих движениях. Легче было нам прийти к ней, чем ей отправиться куда-то. И вот в один прекрасный день Паша Кашлаков, наш актёр, был приглашён к этой Наташе, хозяйке дома, на какой-то праздник. А Паша Кашлаков уже пригласил Володю Высоцкого.
Таким образом, первая моя встреча с Высоцким состоялась в доме моей коллеги Наташи Собираевой.
М.Ц. — Не помните ли адрес?
Н.З. — Квартиру не помню, но жила она на улице Каляева, в большом доме. Её уже нет на белом свете…
Значит, там мы встретились с Высоцким. Я не была тогда лично с ним знакома. Знала, что он у нас снимается. По роду работы я бывала в съёмочных павильонах, там я его видела, но там у нас личного контакта не было.
Знаете, что запомнилось из того вечера? Он почему-то не пил водку (смеётся). А мы — молодёжь и люди среднего возраста — всё говорили: "Володя, ты чего, в "завязке", что ли?" Может, это было и так, а может, просто не хотел пить — я не знаю, точно сказать не могу. Мы его тогда знали мало.
У меня есть фотографии этого вечера. После фотографирования Володя запел какую-то песню, но мы как-то не учитывали, что из него может что-то получиться… Мы стали подсмеиваться над ним из-за его голоса: "Ой, да что ты поёшь! Да как ты поёшь! Ты только хрипишь!" — и так далее. Вот так прошёл мой первый вечер человеческого общения с Володей.
Кстати, на том вечере был и И. Пушкарёв, он запечатлён на двух фотографиях. Теперь мы снова возвращаемся к его воспоминаниям.
Эту историю Пушкарёв рассказал петербургскому журналисту, известному исследователю "ленинградской" страницы жизни Высоцкого В. Желтову:
"Единственная дата из того времени, которую я точно помню, — день открытия ХХИ съезда КПСС (17 октября 1961 года — М.Ц.). Потому что накануне вечером я в милицию угодил.
В тот день мы работали в разные смены и решили собраться в нашем с Володей номере. К нам должен был присоединиться Сашка Стрельников. Девочки, естественно, должны были подъехать.
Вдруг выяснилось, что я должен задержаться на съёмках на час. Дал я Сашке с Володей денег, чтобы к моему приезду всё необходимое купили. А задержался не на час, а на полтора. Вхожу в номер. Сквозняк! Фрамуга открыта. На столе — принесенная из ресторана еда в железных тарелочках: сардельки, горошек, ещё что-то. Водка. Володя сидит в кресле, глаз у него зелёный и стеклянный — он всегда становился у него таким, когда Володя сильно пьянел. Смотрит он этим стеклянным глазом на меня не мигая. Я понял: спит! Сашка пытается забраться на кровать. В номерах стояли низкие кровати, по виду напоминающие тахту. По тогдашней моде.
Я высказал по адресу друзей всё, что о них думаю: не могли, мол, дождаться, гады! Я, дескать, там пашу, устал, как собака, а вы здесь!.. Они, естественно, ноль внимания на мою тираду. Подхожу к столу, наливаю водяру в "станкач" (так мы называли стаканы), беру сардельку. Только начал пить — скрип двери. Я не прекращая процедуры пития, тихонько поворачиваюсь к двери, чтобы посмотреть, кто там. А там — главная администраторша гостиницы, дежурная по этажу и аж два милиционера. Администраторша, окинув взглядом номер, говорит:
— Так! Этот готов, этот — спать укладывается… Берите этого! — и указывает пальцем на меня.
К тому времени водку допить я успел, даже стакан на стол поставил, а вот закусить не дали. Меня хвать за рукав — и к выходу! А как себя поведёт человек, которого ни с того ни с сего хватают в его же собственном номере?! Я, естественно, начинаю сопротивляться. А им только этого и надо: ах, ты ещё и сопротивляешься!..
Короче говоря, отвезли меня в каталажку. Держат меня в каталажке час, два… Потом вызывают: "Выходи!" Составили протокол, фамилия, то-сё, как полагается. Узнали!
— Артист! Да как же так! Что случилось-то?!
— Я и сам понять не могу, что случилось. Вот схватили, привезли.
Милиционер берет протокол, начинает зачитывать: "Гражданам, проходившим мимо гостиницы, на головы посыпались металлические тарелки… Банка с зелёным горошком… Группа из нескольких человек стала смотреть — откуда это всё летит…" В общем, засекли окно!
Как оказалось, Володя с Сашкой Стрельниковым, поджидая меня и девушек, приняли по станкачу, потом по второму, третьему — водки-то у них было много — на шесть человек ведь брали!.. Ну и набрались! Пока ждали. А нас нет: ни меня, ни дам. Что-то заспорили, ну и спьяну лишнюю посуду, чтобы не мешалась на столе, — в окно! Бедным гражданам на незащищённые головы…
Когда в милиции поняли, что я ни при чём, стали думать, как быть со мною:
— Мы всё понимаем, но протокол-то составлен!.. У тебя с собой деньги есть? Заплати штраф, и — дело с концом.
Я порылся в карманах, достал заначку — 25 рублей, сложенные вчетверо. Милиционеры увидели:
— Вот и хорошо. Штраф как раз 25 рублей.
А 25 рублей в то время были деньги! Но что делать — пришлось отдать. Осталось ровно три копейки на трамвай. Выписали мне квитанцию и отпустили. Выхожу на улицу — темно. Осень. Со съёмки я пришёл часов в восемь, пока все эти приключения — ночь! Трамваи, слава Богу, ещё ходили…
"713-й просит посадку"
"713-й просит посадку" Генри — О. Коберидзе дон Лопес — А. Барушной Морской пехотинец — В. Высоцкий
Записка Владимира Высоцкого Отару Коберидзе
"713-й просит посадку"
Представляете, в каком прескверном настроении я возвращался домой. Еду в трамвае, в окошко поглядываю, и вдруг замечаю: люди на улице флаги на домах вывешивают! Когда сошёл с трамвая на Чёрной речке, поинтересовался: к чему бы это?
— Завтра съезд партии открывается. Внеочередной.
Захожу в номер. Высоцкий и Стрельников, как ни в чём ни бывало, сидят за столом, водку разливают по стаканам. Володя оборачивается:
— …твою мать, где ты ходишь! Мы тебя два с половиной часа ждали! Где ты ходишь, б…?!
Я от обиды чуть было не заплакал. Успокоился немного, рассказываю, как дело было, а они мне не верят! "Сочиняешь!" Поверили только тогда, когда квитанцию показал".
На съёмки этой картины Высоцкий ездил с июля по ноябрь 1961 г. Даже для горячих поклонников Высоцкого этот фильм остался бы лишь строкой в его биографии, если бы не несколько моментов, связанных с приездами на съёмки.
ЛЮДМИЛА АБРАМОВА
В этот фильм Л. Абрамова попала случайно. Как вспоминает уже упоминавшаяся А. Тубеншляк, на главную женскую роль в картине была утверждена Н. Мышкова. Однако перед самыми съёмками той предложили гораздо более интересную, с её точки зрения, роль, и перед самым началом съёмок она от работы в "713-м" отказалась. А. Тубеншляк отправилась на поиски нужной актрисы — и нашла Л. Абрамову.
О том, как происходило её знакомство с Владимиром Высоцким и что последовало за этим, рассказывала сама Л. Абрамова:
"Если следовать фактам, то это было так. Мне предложили — практически без проб — войти в картину "713-й просит посадку". Актриса, которая там работала, отказалась. Я поехала в Ленинград… Поехала с удовольствием, и всё мне в Ленинграде страшно нравилось: студия, гостиница. Снималась! В кои-то веки вгиковцам официально разрешили сниматься! Оформить-то меня оформили, но пока поставят на зарплату, пока то, пока сё… А попросить аванс — тогда и в голову не приходило. Денег не было: то немногое, что имела, я проела в первые два дня. А уже самые последние деньги истратила в ресторане гостиницы "Европейская", в "восточном" зале…
Поздно вечером я поехала в гостиницу, ребята меня провожали. У каждого оставалось по три копейки, чтобы успеть до развода мостов переехать на трамвае на ту сторону Невы. А я, уже буквально без единой копейки, подошла к гостинице — и встретила Володю.
Я его совершенно не знала в лицо, не знала, что он актёр. Ничего не знала. Увидела перед собой выпившего человека. И пока я думала, как обойти его стороной, он попросил у меня денег. У Володи была ссадина на голове и, несмотря на холодный, дождливый ленинградский вечер, он был в расстёгнутой рубашке с оторванными пуговицами. Я как-то сразу поняла, что этому человеку надо помочь. Попросила денег у администратора — та отказала. Потом обошла нескольких знакомых, которые жили в гостинице — безрезультатно. И тогда я дала Володе свой золотой перстень с аметистом — действительно старинный, фамильный, доставшийся мне от бабушки.
С Володей произошло что-то в ресторане, была какая-то бурная сцена, он разбил посуду… Его собирались не то сдавать в милицию, не то выселять из гостиницы, не то сообщать на студию. Володя отнёс в ресторан перстень с условием, что утром он его выкупит. После этого он поднялся ко мне в номер, там мы и познакомились…
Собственно говоря, мы и познакомились в тот момент, когда Володя, войдя в номер, предложил мне стать его женой. Нельзя сказать, что с моей стороны это была любовь с первой секунды…
В тот же вечер, чтобы что-то о себе сказать, заявить себя, Володя пел. Он пел, а не объяснял мне, что он — актёр, что снимается на "Ленфильме"… Володя пел "Вышла я, да ножкой топнула…", и ничего, кроме песен и того, что у него не было денег, я не знала. В моём поступке никакого особого благородства не было, но я всё-таки горжусь, что сразу увидела — это что-то совершенно необыкновенное. Необыкновенное! Всё-таки я училась на актёрском факультете, видела настоящих актёров, — это я отличила, это я смогла понять.
А в ту минуту я вообще не думала, что будет какое-то длинное будущее. Но довольно скоро я поняла, что сама первой я не смогу уйти… Просто не смогу.
…Мы очень хорошо жили в Ленинграде. Снимались. Ели некондиционные пончики в соседней "Пончиковой" (если пончики получались кривые, то их откидывали в брак. И Володя договорился, что все кривые — наши…)
(Здесь нужно уточнить: пончиков в Ленинграде никогда не было, а были пышки. Москвичке Л. Абрамовой вполне простительно сделать такую ошибку, но для истории надо уточнить: Высоцкий договорился о бесплатном поедании кривых пышек. — М.Ц.)
Временами появлялись небольшие деньги. Тогда… тогда — ресторан гостиницы. Кстати, все в гостинице Володю очень любили, несмотря на тот скандал. Очень любили.
Ещё помню, как Володя красиво дрался. Он потряс моё воображение — почти как пением. Мы сидели в ресторане и ели из одной мисочки двумя вилками бефстроганов. Вдруг пристал какой-то нетрезвый тип. Но не успел он ещё передо мной покрасоваться, как Володя полез драться. Бог мой! Весь ресторан повскакивал с мест, скатерти и графины летали в воздухе! Именно так снимают "каскады" в кино… Володя выскочил из пиджака, выскочил из свитера, четыре человека хватают его с разных сторон, — вдруг он уже на столе! А музыканты стояли на сцене и "балдели". В драку они не вмешивались, но молча "болели" за Володю. И когда стало ясно, что он победил (!), нам принесли бесплатный ужин…"
БУЛАТ ОКУДЖАВА
То, что Высоцкий всегда называл — и считал — Булата Окуджаву своим крёстным отцом в поэзии, хорошо известно. Но вот как и когда он познакомился с песнями старшего товарища по цеху? Существует свидетельство самого Высоцкого:
"…Я когда-то давно услышал во время съёмок в Ленинграде, по-моему, даже это было, услышал, как Булат Окуджава поёт свои стихи. И меня тогда поразило. Я писал стихи, как всякие люди молодые пишут стихи, и я подумал, как на… насколько сильнее воздействие его стихов на слушателей, когда он это делает на… с гитарой. То есть, когда кладет их на какую-то ритмическую музыкальную основу и исполняет. И я подумал, что, может быть, попробовать делать то же самое". [23]Фонограмма: Москва, ИАЭ им. И.В. Курчатова, 27 декабря 1979 г.
В 1961 году Б. Окуджава в конце ноября давал концерт в Доме искусств. Этот концерт остался в истории авторской песни, потому что после него в прессе началась кампания гонения на Б. Окуджаву. Если Высоцкого не подвела память, то дата его знакомства с творчеством Окуджавы устанавливается абсолютно точно!
ПЕРВЫЕ ПЕСНИ
В высоцковедении существует курьёзная вещь: исследователи не согласны с самим Высоцким в вопросе о том, какую именно его песню считать первой.
Исследователей можно понять: песни "Суров же ты, климат охотский…", где обыгрываются события марта 1960 года, когда четыре солдата сорок девять дней находились на дрейфующей барже и были спасены лишь благодаря случаю, и "Пока вы здесь в ванночке с кафелем…", тоже написанной на фактическом материале — хирург Л. Рогозов в ночь с 30 апреля на 1 мая 1960 года сам себе удалил аппендикс, не имея возможности получить помощь на станции в Антарктиде, — по идее должны были быть написаны раньше "Татуировки" ("Не делили мы тебя и не ласкали…"), которую сам Высоцкий неоднократно называл своей первой песней. Об истории её создания он рассказывал так:
"…Я первую песню свою написал в Ленинграде, здесь, пять лет тому назад. Ехал однажды в автобусе и увидел впереди себя — это летом было — впереди себя человека. У него была распахнута рубаха, и на груди была татуировка — женщина нарисована была, красивая женщина. И внизу было написано: "Люба! Я тебя не забуду!". Ну, и… и вот. Потом я написал такую песню, которая называется "Татуировка", но, правда, вместо "Любы" для рифмы поставил "Валя" [24]Фонограмма беседы с Ю. Андреевым. Ленинград, Клуб авторской песни "Восток", 18.01.1967 г.
Иную историю появления этой песни вспоминает И. Кохановский. Правда, рассказывает он с чужих слов:
"О появлении на свет "Татуировки" рассказывал мне много лет спустя Володя Акимов. Он с Высоцким поехал провожать на Курский вокзал Инну, жену Лёвы Кочаряна. Она уезжала в Одессу. Они посадили Инну в вагон, у Володи была с собой гитара, и он решил на дорожку спеть Инне одну песню, которую, как сказал, сам написал сегодня утром. Спел "Татуировку".
Самой И. Кочарян история написания "Татуировки" запомнилась иначе:
"Я просто помню, как была написана первая песня. Это было в 1961 году. Лёва работал на "Увольнение на берег", а Володя там снимался. И Володя написал эту песню. Причём он ко мне ещё пришёл (мы жили в Севастополе, в гостинице), говорит: "Иннуль, ребята не верят, что это я написал, ты уж подтверди".
…Тогда было ещё очень мало песен, поэтому каждая запоминалась. Почему запомнилась "Татуировка"? Да потому, что "Татуировку" он одну написал. И какое-то время после этого не было песен".
Таким образом, мы имеем три разных свидетельства, из которых совсем неясно, где же именно была написана первая песня Высоцкого.
Существует, однако, четвёртое свидетельство, о котором мало кому известно. Рассказывает танцовщик М. Барышников (заметим, это единственное воспоминание М. Барышникова о Высоцком):
"Один эпизод с Володей… Стук в дверь часа в два ночи. И стоит он один, совершенно трезвый и говорит: "Поехали". В Ленинграде было дело.
Поехали мы на Чёрную речку. Я по пути его пытаюсь тормошить, спрашиваю: "Зачем? В чём дело? Я сплю совершенно!" — "Поехали, поехали!"
Остановились мы… Я помню ещё поворот у Чёрной речки. Он говорит: "Вот это место. Не знаю, почему, двадцать лет назад (или не двадцать, восемнадцать) я задумал первую свою песню. И до сих пор не могу понять — почему этот поворот".
Похоже, рассказ Барышникова примиряет все точки зрения. На Чёрной речке песня была ЗАДУМАНА, а работа над ней продолжалась ещё некоторое время, таким образом, и Ленинград, и Москва, и Севастополь могут считаться родиной первой песни Владимира Высоцкого.
Если принять во внимание слова М. Барышникова, то будут понятны воспоминания братьев Вильданов.
Роман Вильдан: "Первую песню, "Татуировку", Володя написал, вернее, записал (выделено мной — М.Ц.) у нас на 7-й Красноармейской, в присутствии моего брата".
Ричард Вильдан: "Дома я был один. Мне как-то Володя и рассказал про человека, который ехал в автобусе в майке. А после взял подвернувшийся под руку узкий и длинный листик бумаги, сел за стол и написал на нём текст. Я так полагаю, что текст у него уже в голове сложился.
Володя направился к пианино, открыл крышку и стал подбирать мелодию… Гитары у нас в доме не было".
Об истории создания песни "Я вырос в Ленинградскую блокаду…" не известно ничего. Логично предположить, что она написана приблизительно в то же время, что и "Татуировка". Публикатор С. Жильцов в примечаниях к этой песне указывает: "Написана в Ленинграде во время съёмок кинофильма "713-й просит посадку", но аргументации не приводит. Логично, конечно, предположить, что эта песня написана именно в Ленинграде, но могли быть у неё и другие корни.
"Меня ведь вывезли из блокадного Ленинград, — рассказывал друг юности Высоцкого писатель А. Макаров. — Володя часто просил меня рассказать о блокаде — и я рассказывал то, что знал".
Так что, на мой взгляд, вполне возможно, что "Я вырос в Ленинградскую блокаду…" родилась как под влиянием рассказов о ней, так и в результате собственных впечатлений Владимира Высоцкого.
Ноябрь. Дома у Натальи Собираевой. Ленинград, ул. Каляева. В. Высоцкий и П. Кашлаков
Ноябрь. Дома у Натальи Собираевой. Ленинград, ул. Каляева. Слева от В. Высоцкого — Игорь Пушкарёв
Черновик песни "Татуировка"
Любопытную информацию сообщила мне петербурженка Л. Сыркина, рассказав о совместном концерте Высоцкого и ленинградского барда Е. Клячкина.
"Этот концерт состоялся на Петроградской стороне рядом с Домом культуры Ленсовета, — вспоминала она 7 апреля 2007 года. — Именно не в самом Доме культуры, а в здании напротив. Зал был маленький, а народу собралось очень много. Милиция даже образовала живой коридор, и по этому коридору проходили зрители. В основном, пел Высоцкий. Клячкин тоже пел, но, кажется, он тогда не был таким уж популярным, он ещё только начинал. Ну и, кроме того, Клячкин был свой, местный, а мы старались проникнуть на выступление в первую очередь, московских "звёзд".
М.Ц. — Не могли бы Вы припомнить хотя бы примерно дату того концерта? Было ли это, когда "Таганка" впервые приехала на гастроли в Ленинград?
Л.С. — Нет, это было раньше. Я окончила институт в 1962 году, а мы на то выступление бегали ещё студентами. Скорее всего, это был 1960-й год. Это совершенно точно было до первых гастролей "Таганки".
В 1960-м тот концерт состояться не мог, поскольку Е. Клячкин свои первые песни написал в 1961 году, так что и он, и Высоцкий тогда только начинали. Возможно ли, что их совместное выступление вызвало такой интерес, как вспоминает Л. Сыркина? На мой взгляд, возможно, просто дело тут было и не в Клячкине, и не в Высоцком, их известность тогда была минимальной, — просто песни под гитару начинали завоёвывать популярность. Вот и пошли зрители на концерт просто потому, что было объявлено, что будут песни. Таким образом, я вполне допускаю, что это выступление действительно состоялось в то время, которое указывает мемуарист.