Следующий рабочий день прошёл в таком же суетливом и бешеном ритме. В обед к ней заглянули с документами умершего парня, чтобы она поставила свою подпись. Ему было всего двадцать лет, и её охватил ужас, что он решился в таком молодом возрасте покончить жизнь самоубийством. «Слабохарактерным вообще нельзя влюбляться», – решила она, понимая, что в её окружении таких пока нет.

Ближе к концу смены позвонил Саша:

– Ты меня ещё не забыла?

– Помню ещё, – ей было приятно услышать его нежный голос.

– Комиссия уехала! Придёшь ко мне? – радостно спрашивал он.

– Конечно, – быстро согласилась она, постаралась забыть обо всех неприятностях и настроиться на позитивную встречу.

Она быстро добралась до его здания, где около дверей стояло несколько опрятно одетых мужчин. Наде стало немного не по себе от предположения, что это может быть комиссия. Но они, увидев её, сразу сообщили:

– Саша в спортзале.

Они уже знали, что она пришла к их мастеру. Но не вникали в отношения молодых и происходящие события. Она даже стала уважать мужской коллектив за их спокойствие и безразличие в тех вопросах, которые к ним не относились.

Открыв дверь в спортзал, она увидела Сашу и двух мужчин, которые занимались на тренажёрах. Саша сразу подошёл к ней:

– Пришла, моя девочка, – улыбнулся он, беря её за руку. – Пойдём в раздевалку. Переодевайся, я постою, чтобы никто не зашёл.

Надя, пока переодевалась, поняла, что не хочет, чтобы в спортзале кто-то ещё находился, кроме них с Сашей. Ведь она так долго привыкала к нему, чтобы чувствовать себя комфортно при занятиях. А теперь нужно было ещё настраиваться, что кто-то чужой мог на неё смотреть, а её это пугало и сковывало, поэтому она понимала, что не сможет полноценно выполнить ни разминку, ни упражнения на снарядах, ни растяжку. Видимо, по этой причине она не ходила в общественные спортзалы, а наедине с Сашей так приятно было заниматься.

Она постаралась перебороть тревогу и довериться своему учителю, что он её не оставит одну и поддержит или направит в любом случае. Но все настрои были бесполезны, потому что, зайдя в зал, она увидела, как мужчины попрощались с Сашей и вышли в раздевалку. Она облегчённо вздохнула, и он это заметил, осознавая, что её самооценка так и не поднимается, но, по крайней мере, она уже может решиться на преодоление препятствий, и искренне порадовался за неё, приступая к занятиям.

– Как всё прошло? – поинтересовалась Надя, когда они остались вдвоём.

– Хорошо. Все остались довольны, – удовлетворённо сказал Саша.

– Нас тоже волна задела. Вчера даже на обед не разрешили идти. И тебе не смогла позвонить. Телефон твой не знаю.

– Я же тебе давал.

– Я про рабочий.

– А, ну так напишу потом.

– Ты давно занимаешься?

– Как тебе позвонил, сразу наверх поднялся. Сейчас попробую прыжки через голову отработать, пока тело хорошо разогрел.

Надя не сразу поняла, о каких прыжках идёт речь, поэтому решила посмотреть, пока занималась на тренажёрах. Он разбежался, выставил перед собой руки и перекрутился через голову с вытянутыми ногами, приземляясь мягко на стопы, чуть присев. Она ахнула, прикрыв рот от неожиданности, удивляясь его гибкости. Ему понравилось её удивление, и поэтому он развернулся, снова разбежался и перекрутился через голову, прижимая руки к бокам и снова чётко вставая на ноги.

– Ты в цирковой готовишься? – хотела она остановить его, пока все приземления были удачными. Хоть эти трюки и выглядели красиво, но тревога в её душе возрастала с каждым прыжком.

Он рассмеялся:

– Нет. Обычная тренировка.

– У боксёров? – удивилась она. – А зачем им такие прыжки?

– Не у боксёров, а на гибкость. Я два дня не занимался спортом – надо приводить себя в форму.

– А как ты в выходные живёшь? – искала она любые вопросы, только бы он не начал снова прыгать.

– В воскресенье получается пропускать, а по субботам я иногда дежурю.

– У тебя ненормированный график, что ли?

– Точно, – улыбнулся он, – пойдёшь сегодня в сауну?

– Конечно. Я сегодня последний день с тобой в спортзале.

– Почему? – насторожился он.

– Завтра отмечаю отпуск и уезжаю вечером.

– Далеко?

– Не очень. Сначала на даче поживу, пока тепло, а потом – не знаю ещё. Надо курсовые успеть сдать, а в сентябре учёба должна начаться в автошколе.

Саша немного расстроился, но сдержался. У него уже тоже были планы, но он не стал о них рассказывать. Главное, что теперь он знал её домашний номер телефона, и они могли в любое время созвониться.

– Ну что же, постарайся побыстрее управиться. Я буду по тебе скучать, – всё, что готов он был сказать ей сейчас.

Они вместе сделали растяжку. Саша помог ей хорошенько растянуть мышцы спины, поднимая на своей спине. Мышцы ног растянул нажатием рук на её спину в сидячем положении с вытянутыми в разные стороны ногами. А руки вытягивал лёгким нажатием на плечо. Но ей была очень приятна его помощь, потому что она чувствовала, как мышцы растягиваются после тяжёлых нагрузок. Они по очереди зашли в раздевалку и встретились уже в сауне, усевшись на разные полки.

Саша навалился на стенку, закрыл глаза и восстанавливал силы, наслаждаясь горячим воздухом. Надя растянула ноги на полке, попыталась расслабиться, но не смогла. В голове закрутились мысли о его маме и их семье вообще. Она не смогла закрыть глаза, нервничая, что ему было хорошо, а она вечно беспокоилась в поисках ответов. Люди имели огромное влияние на неё, своими домыслами выводя из равновесия. А после знакомства с Сашей это стало происходить постоянно, и ей уже было досадно, что они давали повод для сплетен, а она всё никак не могла спокойно начать получать радость от общения с человеком, который её любил. Вместо этого постоянно искала ответы, решения, уверенность в нём, доверие и спокойствие.

Он открыл глаза и сразу определил по её напряженному виду:

– Тебе сегодня не нравится в сауне? Ложись на верхнюю полку на живот, я сейчас схожу в душ и сделаю тебе расслабляющий массаж.

Когда он вышел спокойной размеренной походкой, она ещё больше удивилась его собранности и невозмутимости, его умению сказать нужные слова так, что даже не возникало ни вопросов, ни желания спорить, а только подчиниться и сделать, как он сказал. Но она решила сопротивляться, оставшись на второй полке и отпивая немного воды из бутылки.

Он зашёл в сауну мокрым, и от него веяло прохладой. Расстелил полотенце на верхней полке и протянул ей руку. Она послушно взялась за неё, забывая об установке, и легла на полотенце. Он сел рядом, приспуская её полотенце вниз, чтобы спина была открытой. Положил её руки вдоль туловища и нежно прикоснулся к спине прохладными ладонями, проводя сверху вниз и обратно. Нежно сжимал плечи и разносил всю усталость по всей спине книзу. А потом снова вверх, словно обволакивая пеленой нежности. Через несколько минут Надя услышала своё ровное дыхание сквозь забытье и ощутила на спине лёгкость и горячий воздух сауны, который проникал в её тело, согревая и расслабляя. А его руки, уже горячие и влажные, скользили по ногам, такими же медленными и нежными движения, иногда останавливаясь на икрах, чтобы размять. Не хотелось просыпаться, словно тело было в плену его власти и словно он теперь мог управлять ей, как марионеткой.

– Что ты делаешь со мной? – тихо прошептала она, стараясь хоть голосом себя вернуть в реальность.

– Тебе нравится? – прозвучал его томный голос.

– Очень, – еле выдавила она.

– Хочешь пить?

– Хочу! – соглашалась она, довольная, что он знал о её желаниях.

Он взял бутылку с тёплой водой. И, начиная с ног, стал поливать расслабленное тело, разглаживая воду и убирая сверху полотенце, доходя до лица и отдавая бутылку с остатками воды. Тело словно ожило после прохладной живительной влаги. Надя поднялась, допила остатки воды и увидела его нежный взгляд и улыбку на лице.

– Ты очень красивая.

Она не ощутила на себе тряпок, взглянула и ужаснулась. Полотенце спало, и она сидела совершенно голая перед ним.

– Ой! – накинула она полотенце и выбежала, смущённая, из сауны. – Как я могла потерять голову?!

Она ополоснулась в душе, возвращая себя в реальный мир, и больше не смогла вернуться в сауну, чувствуя стыд. Оделась и уселась на скамейку. В голове – пустота и тишина. Она ничего не могла вспомнить, кроме последнего неудобного момента. Скрипнула дверь сауны, раздался и довольно быстро затих звук воды. Появился Саша в одних сланцах, вытирая голову полотенцем и не замечая её. Она увидела его красивое обнажённое мускулистое тело, такое притягательное и пленительное. Он опустил полотенце, вытирая живот, и увидел её блуждающий взгляд. Не показав удивления, растянулся в иронической улыбке.

– Я думал, ты в коридоре меня ждёшь или в кабинете.

Она не нашла, что ответить. Она сама не знала, почему уселась на скамейку.

– Я отдыхаю после сауны. Мне было очень жарко, – она повернулась к нему спиной, чтобы не смущать, закинув ноги на скамейку.

Пока он вытирался и одевался, она приходила в себя, чувствуя лёгкость в теле и понимая, что завтра опять не будут болеть мышцы, потому что сегодня хорошо прогрелась. Оба молчали, ощущая странность происходящего: увидеть обнажённое тело, быть влюблённым, но сдержаться.

– Кто тебя научил делать такой массаж? – спросила она, чтобы прервать молчание.

– Сам.

– Мне было так приятно, что я чуть не уснула, – вспоминала она, обняв себя за плечи и опустив голову на колени.

– Ты уснула, – тихо сказал он, она обернулась, удивляясь. Саша уже был одет и закрывал шкафчик. – Ты даже храпела, – с издёвкой пошутил он, громко рассмеявшись.

Она в отместку кинула рядом лежащее полотенце в него:

– Чего ты врёшь?

И, попав точно в руки, соскочила с лавки и побежала к выходу. Он тут же резко кинул полотенцем в неё и попал в спину. Она развернулась, подхватила падающее полотенце и снова бросила в него, смеясь и разжигая в нём желание беситься. Он увернулся и выбежал за ней в коридор. Она через одну-две ступеньки перескакивала по лестнице вниз, держась за перила, но он её легко перегнал, и на последней ступеньке она прыгнула точно к нему в руки.

– Ну всё, птичка, попалась! – смеялся он, прижимая её к груди.

– Теперь закроешь в клетку? – подыгрывала Надя.

– На весь отпуск, – больше всего его тревожило это расставание.

– А я всем расскажу, что видела, – веселясь, стала запугивать она. Саша стал щекотать её, так и не отпуская с рук. Она громко визжала, и эхо проносилось по пустому зданию.

– Я тоже кое-что видел, – напомнил он.

Она вырывалась, визжала, пыталась щекотать его, но он как будто не чувствовал.

– Ну всё, всё! Сдаюсь! Один – один. Победила дружба!

– Да какая дружба?! – снова стал щекотать её Саша, не согласившись с решением. – Я ж победил!

– Я про то, что мы видели! – еле выговорила она, так как в лёгких не хватало воздуха от смеха.

– Из любой ведь ситуации выкрутишься! Ладно, в следующий раз тебя будить не буду.

Она была согласна не просыпаться от его рук, продлевая удовольствие, и даже где-то в глубине души осознавала, что ради этого и затеяла всю игру, чтобы получить приятное наказание. Они зашли в кабинет за вещами и сразу отправились на улицу, продолжая заигрывать.

– Я ведь на самом деле не спала! – сомневалась Надя в своих словах, но хотела, чтобы он её переубедил.

– Да ты храпела! – совершенно не хотел серьёзно отвечать Саша, чем только завёл Надю.

– Только старые мужики храпят, с поломанным носом. Красивые девушки не храпят! – выдвинула она женскую теорию храпа. – Это же физиология!!!

– Ладно, тогда что это было? Хр-хр, – озвучил он храп и побежал. Она опять стала его догонять и щекотать.

– Это не я! Или ты, или кто-то заходил в сауну…

– …пока ты спала, – напомнил он, уворачиваясь, разжигая в ней весёлое негодование.

– Да не спала я! Я всё помню! – ей безумно хотелось догнать его, но он виртуозно изворачивался, поддавался и дразнил её, и снова убегал.

– И что ты помнишь? – ему безумно хотелось, чтобы она поделилась своими ощущениями, чтобы убедиться, что ему удалось подарить ей приятные минуты отдыха и наслаждения.

– Да ты хотя бы поймайся в мои руки! Я что, так и буду на бегу всё рассказывать? – смеялась она уже и от игры, и от своих придуманных на ходу слов.

Саша ещё сильней расхохотался – звон пронёсся по всей улице. Он остановился, сгибаясь пополам от смеха. Она догнала его, обняла, пытаясь отдышаться и повиснуть от усталости. Он, выпрямляясь и успокаиваясь, прижал её к груди, позволяя повиснуть на шее, крутясь вместе с ней на месте.

– Ну вот, поймался! – подвёл он итог и напомнил игриво о своём желании. – Так ты мне расскажешь о своих ощущениях?

Он обнял её крепко за плечи, удобно и надёжно, продолжая двигаться в сторону проходной. Она с помощью мимики, жестов и слов, погружаясь в приятные ощущения, решила поделиться.

– Мне было очень жарко, а твои прохладные руки так успокаивающе гладили, что я сразу забыла всё. Я лежала и ни о чём не думала. Так с тобой было спокойно.

Ей казалось, что она передала все свои ощущения, затихла, успокаиваясь и опять погружаясь в воспоминания, а Саша, глядя на её довольное личико, даже не хотел прерывать их. Он сам вспоминал о прикосновениях к нежному женскому телу. Дарить спокойствие, ласку, передавать через руки энергию любви и желания, видеть счастливое сонное лицо любимой девушки было незабываемым наслаждением!

Они сладко переглянулись, понимая, какие мысли заполнили их головы. Крепче прижались друг к другу, когда Надя положила свою руку к нему на спину. Так и зашли на проходную.

– У вас день любовь, день ненависть? – смеялись охранницы.

Влюблённые переглянулись, усмехнулись – по взгляду понимая, что у них всегда любовь. Посмотрели с улыбкой на женщин, которые поняли по взгляду обоих, что не правы. Те перевели взор на их пропуска и попрощались тихим голосом:

– До свиданья!

– Они нас поняли! – заулыбался Саша.

Автобус стоял на остановке, и им пришлось очнуться и ускорить шаг, чтобы успеть на него. Забежав в салон и усевшись, Надя положила ему на плечо голову и продолжала спокойно лежать и отдыхать, не желая расставаться с мыслями о наслаждении. Приятный и уже знакомый запах его тела и мужских духов еле ощущался, но очень притягивал. Шумел двигатель автобуса, за окнами мелькали деревья, люди, дома, непонятная суета, за которой можно было наблюдать, как в кино, а можно было выключить, закрыв глаза, и снова увидеть сон, в котором не было картинок, а были одни ощущения.

Саша обнимал её, поглаживая нежно тоненькие пальцы и ровные ноготки. Она никогда не красилась, всегда была естественная и не замороченная на внешности, свободная от женского бреда. От этого её чистое лицо было по-детски привлекательным и ангельски невинным. Всегда обтягивающая одежда по фигуре подчёркивала её стройность и хрупкость даже в брюках и джинсах, оставляя её женственной и желанной. Но он ни разу не видел её в платье или юбке.

– Почему ты не носишь юбки?

– Ты же знаешь. Я говорила.

– Но у тебя красивые ноги. Я сегодня в этом убедился.

Она подняла голову и выпрямилась:

– Не напоминай. Мне стыдно!

– Чего стыдно-то?

– Я худенькая.

– Ты никогда не носила юбки, что ли?

– Носила, но потом начались вечные школы, колледжи, работа. Я себя истощила недосыпаниями и переживаниями на экзаменах и очень сильно похудела. Теперь мне стыдно показывать свои ноги.

– Тебе кто-то что-то сказал? – пытался найти он истинную проблему, потому что часто слышал, что девушки, наоборот, худеют, чтобы залезть в юбки. А у неё был комплекс по поводу своей стройности.

– Нет. Я как-то себя увидела на фотографии, и всё! Больше не смогла надеть.

– Так одна фотография – это не показатель. Может, встала не так? Пойдём на выход?

Надя направилась за ним следом:

– Может, и не показатель, но пока не могу решиться.

Он подал ей руку на выходе из автобуса. Она с удовольствием спустилась с его помощью, и они пошли дальше, направляясь к его дому.

– Мы что, к тебе домой? – осмотрелась она по сторонам. Это было очевидно.

– Мама ждёт, – готов был ответ.

– Так у вас планы на вечер с ней? – она почувствовала себя обузой.

– Да. Я обещал ей познакомить с тобой, – он был рад, что у него наконец-то появилась возможность показать свою избранницу самому родному человеку.

– Я не пойду! – включилась у неё паника. Ни добрые слова по телефону с его мамой, ни мысли, которые были в голове до разговора с Татьяной Александровной, в этот момент не сработали. Только страх, что его мать – мегера, которую все боятся и ненавидят.

– Ты чего? – совершенно растерялся Саша, не ожидая такой реакции. Ему даже на секунду показалось, что она убежит и больше никогда не вернётся, когда она резко выдернула ладонь из его рук.

– Я не пойду! Я домой! – развернулась она и хотела уходить.

– Да что случилось-то? Я ничего не понимаю! – встревоженно спросил он. Взял крепко руками за плечи и строго посмотрел в глаза: – Вы знакомы?

– Нет, – опустила она глаза, пытаясь спрятать свой страх.

– Посмотри на меня! – крепко держал он, совершенно не понимая происходящего с ней. Что-то должно было произойти очень серьёзное, и его даже отчасти пугала сложившаяся ситуация.

Она медленно подняла глаза, кусая губы, и начала успокаиваться и собираться с мыслями. Как удар прозвучало слово «мама» из уст Саши. Ведь другие говорили: «Она ещё с его матерью не знакома», а это означало, что если она с ней познакомится, то должно произойти что-то страшное. Она могла запретить встречаться, общаться. Могла ей не понравиться девушка. Могла увидеть, что у неё только дружеские чувства к сыну. Могла наговорить много разных гадостей о ней сыну, только для того, чтобы разлучить. Да много всего может сделать женщина, которая имеет огромное влияние, власть и силу. И ей стало страшно потерять Сашу. Только не сейчас, когда всё так хорошо и сердце стало просыпаться и радоваться.

Он долго читал её мысли, догадывался, но боялся ошибиться. Старался почувствовать, но что-то мешало. А потом вспомнил о злых языках и был уверен, что угадал.

– Опять сплетни дошли? – по её глазам он увидел, что прав. – Кто?

– Все, – коротко ответила она.

– Да господи! – опустил он устало руки, чуть развернулся, чтобы не показать отчаяние и берясь за голову. – Они что, тебя целыми днями обрабатывали?

Он знал, что ничего хорошего никто не мог сказать о его маме. Также знал, за что её не любили, почему ненавидели, почему боялись. Он всё то же самое ощущал от своих сотрудников, только ему повезло чуть больше, чем маме. У него был мужской коллектив, который не разносил сплетен. И ещё – чувствовалась мужская дружба, взаимопомощь, уважение и понимание, что он завоевал у подчинённых своей физической силой, умом, отстаиванием их интересов перед другими начальниками.

Надя молчала, всё ещё боясь идти к нему домой, но уже ожидая от него помощи и понимания. Смотрела, как ему неприятна ситуация, но считала, что каждый получает по заслугам.

– Ты ведь умная девочка! – начал он, желая, чтобы она как можно быстрее его поняла, – Разве можно любить своего начальника? Ведь он ругает за опоздания, он может не отпустить, когда очень надо куда-то. Он может попросить задержаться на работе и доделать незаконченные дела. Он может лишить премии. Он постоянно чего-то хочет, требует, наказывает…

– Твоя мама начальница?

– Да, – согласился он, подходя к ней ближе и беря за руку. Она отдёрнула руку, отходя на шаг, не поймав себя на желании идти к нему.

– Но ведь она не директор завода? Почему её ненавидят даже те, кто не был под её руководством?

– Она приходит к нам в цех. Я тебе говорил. Поэтому с ней общаются все ИТР в нашем цехе и по слухам делают выводы, в которых не хотят себя переубеждать. Ей самой нелегко. Но она начальник. А подчинённым нельзя давать слабинку. Это чревато последствиями.

– Мне так неприятно, что я тоже по слухам сформировала о ней своё мнение. Даже не зная человека, – Наде стало безумно стыдно и горько, оттого что обидела Сашу, подумав плохо о матери. А ведь он, когда увидел её разъярённую мать у подъезда, воспринял женщину человеком, а не монстром. Ей стало в двойне стыдно, она взяла его за руку: «Прости меня!»

– У тебя есть возможность сегодня убедиться в том, что она добрая и любящая женщина, – простил он её, надеясь на согласие.

– Я такая глупая, – улыбнулась Надя. – Если она это заметит, то посоветует тебе со мной не дружить.

Она всё-таки боялась ещё, что мама могла повлиять на его мнение о ней.

Он засмеялся от радости, что наконец-то она начала шутить.

– Я ведь не за советом иду. Я определился в своём выборе. И хочу, чтобы мама просто увидела, какая у меня есть замечательная девушка, и порадовалась вместе со мной! – он развеял все её страхи. Она согласилась взять его руку и пошла следом.

– Я удивляюсь, как легко тебе всё удаётся: и страхи мои развеять…

– Поверь, не легко.

– …и все тебя слушаются, повинуются, – наконец-то вспомнила она момент, когда не хотела ложиться на полку в сауне, а потом там оказалась. – Может, ты гипнозом обладаешь?

– Да, – согласился он, смеясь и снова начиная весёлую игру. – Вот, смотри.

Он развернулся перед ней, идя спиной по направлению пути, перед её лицом жестикулируя и томно проговаривая слова:

– Иди за мной, и я тебе покажу рай!

Она шла за ним и смеялась, отмахиваясь от его рук.

– Вот видишь, получилось! – он снова поднял руки для продолжения трюка, но она опять хотела их отодвинуть и промахнулась. Разозлилась, что он заметил и сразу побежал. А она сорвалась с места за ним.

– Беги за мной и, может, догонишь, – смеялся он и продолжал над ней колдовать. Она хохотала вместе с ним, совершенно не ожидая его шуток и опять надеясь его поймать.

– Ты видишь высотный дом и должна забежать в подъезд раньше меня, – всё тем же томным голосом приказывал он.

– И что мне за это будет? – на бегу придумывала она награждение за свои старания, зная, что проиграет и не догонит его.

– Я награжу тебя поцелуем, – смеялся он, фантазируя и отправляя воздушный поцелуй.

– Ты не колдун. Ты аферист, – уставшая, она остановилась, пытаясь отдышаться.

– Ты во мне усомнилась, дочь моя? – остановился он на расстоянии, чтобы успеть снова увернуться от неё, если она надумает после отдыха дальше играть. – Но ведь всё получилось! Разве я тебе не доказал?

– Доказал, доказал! – кивала она, рассчитывая силы и путь, как можно его поймать. Может, ещё чуть-чуть приблизиться. Но он отходил назад. – Сейчас догоню, и ты тоже убедишься, что я волшебница.

Она сорвалась с места и только успела задеть его штаны, но уже этим была довольна. А он побежал, оборачиваясь и спрашивая:

– И какие фокусы ты выкидываешь?

– Не фокусы. А волшебство! – догоняла она его. Он забежал в подъезд, закрыл деревянную дверь за собой и начал держать, чтобы она не смогла открыть.

Она попыталась несколько раз дёрнуть, но дверь не шелохнулась. Стала колотить кулаками по двери и кричать:

– Я сейчас передумаю идти.

Он резко открыл дверь, боясь, что это окажется правдой, и указал рукой путь, как метрдотель, наклоняя почтительно голову:

– Проходите, пожалуйста.

Она, довольная его наигранным уважением, зашла в подъезд и сразу услышала за спиной:

– Фокус сработал!

Саша обогнал её на ступеньках и уже нажал кнопку лифта.

– Да не фокус, а волшебство! – смеялась она, колошматя легонько его по груди. Он поддавался ей и радовался любым прикосновениям.

Двери лифта открылись.

– Вот это волшебство! – гордо показал он на открытую дверь и забежал, разводя руки для объятий.

– Это технологии! – напомнила она, забегая в лифт и скрываясь в его объятиях.

Он сразу сжал её, чтобы быстро успокоить, почувствовать, пока они едут вверх девять этажей. Даже на секунду обрадовался, что так высоко живёт. Она прижалась к нему, глядя в глаза. Учащённое дыхание, громкое сердцебиение, уединение, растрёпанный и счастливый вид обоих сводили с ума. Они закрыли глаза, готовясь к первому поцелую… но дверь лифта открылась. Надя резко обернулась от шума дверей, испугавшись. Саша снова вспомнил игру:

– Опять волшебство! А ты так не умеешь.

Они выбежали из лифта:

– Когда-нибудь я тебе покажу всё, что умею!

– Так покажи сейчас, – травил он её и щекотал, чтобы она на что-то решилась. Она смеялась и визжала на весь подъезд, где эхом разносился её звонкий голос. А ему эти звуки безумно нравились, и он не собирался успокаиваться, пока не увидел маму в открытых дверях квартиры.

Они, как пионеры, затихли и выпрямились. Саша взял её за руку, а она чуть спряталась за его плечо, ожидая, что сейчас произойдёт. Мама улыбнулась:

– Лучше в квартире беситесь, чтобы соседи ерунду не думали.

Она развернулась, входя в квартиру. Саша ущипнул Надю, она его, и они забежали в открытую дверь. А там уже на него набросились собаки, и он переключился на них.

Мама вместе с Надей наблюдали за происходящей встречей.

– Ты разувайся и проходи на кухню, – позвала она гостью за собой.

Надя, улыбаясь, послушно кивнула. Как только мама скрылась, она подтолкнула сидящего на корточках Сашу под зад, чтоб тот свалился, и захихикала, когда он руками упёрся в пол. Сразу встрепенулся, чтобы отомстить ей, но она, остановив его порыв, строго сказала:

– Забыл, что у тебя гости?

Он поднялся, забывая о собаках, улыбаясь и желая её ущипнуть за причинённую обиду, но она продолжила:

– Вот я и дала тебе волшебный пендель! Чем не волшебство?!

Он засмеялся – она сумела выиграть!

– Один – ноль. Ты волшебница!

Она, довольная победой, гордо задрав нос, пошла за ним на кухню.

Мама уже разложила по тарелкам фаршированные зелёные перцы и нарезала хлеб. Надя села на стул, Саша приземлился напротив.

– Ты ешь, ешь, – командовал он, – очень вкусные.

Она взяла вилку и решилась на комплимент маме, взглянув перед этим на Сашу:

– Это знаменитые мамины перцы? Саша рассказывал, что это ваше фирменное блюдо, которое ему очень нравится.

Она улыбнулась сыну нежно, тот смущённо опустил глаза:

– Угощайтесь, – ответила Наде.

– Спасибо! Я, правда, не ожидала, что буду сегодня ужинать, – немного смущалась она.

– Ты не ешь после шести? – удивилась мама, окинув её фигурку.

– Ем, всегда и всё! Кроме каши гороховой, – объяснила она.

– Ну, её вообще многие не любят, хоть и полезная.

Надя начала есть перцы, поглядывая на часы. Время летело незаметно – опять уже был вечер, но в кухне было уютно, душевно, спокойно. Мама оказалась доброй и приветливой, не докучала расспросами, старалась больше молчать. А Саша, довольный и гордый своим выбором, поглядывал украдкой то на маму, то на любимую.

Мама разлила чай на две кружки, Саша не удержался:

– Ты себе тоже наливай!

– Да я потом. Не буду вам мешать, – ей показалось, что молодые притихли в её компании, и совершенно не хотелось мешать счастью сына.

– Да вы что! – огорчилась Надя. – Посидите с нами. Он же нас хотел познакомить.

Мама от неожиданного порыва её души посмотрела на Сашу и улыбнулась:

– Так покушайте и приходите в комнату. Я вам фотографии покажу и расскажу о нашей семье.

Надя промолчала, понимая, что её приняли в семью через несколько секунд общения. Ведь фотографии – это самое ценное прошлое в любой семье, которое передаётся из поколения в поколение и доверяется только близким людям. Посмотрела на Сашу – он был счастлив и точно так же расшифровал слова матери.

– Конечно, придём, – согласился он за двоих.

Мама достала огромную коробку шоколадных конфет и поставила на стол.

– Вы готовились, что ли? – не поняла Надя такого щедрого порыва души, поглядывая на обоих.

– Ты же любишь сладкое, – улыбался Саша.

– Очень, но… Так неожиданно, – ей было безумно приятно от приёма и радушия хозяев. Опять она уловила, что её здесь любят. Ей улыбались и угождали.

– Можем и другую открыть. У нас много. Ты какие любишь? – улыбалась мама. Ей понравилась Надина эмоциональность, открытость и способность удивляться.

– Я? – растерялась она, не веря, что у них есть любые. – «Птичье молоко»!

Мама достала ещё одну коробку с «Птичьим молоком» и стала распечатывать.

– Ой, я пошутила! – замахала руками Надя, вставая с места и останавливая маму. – Не надо из-за меня все коробки открывать. Я этими угощусь!

Саша и мама по-доброму засмеялись над её милым удивлением. Она растрогала их чувства. Они готовы были достать все коробки, лишь бы лицезреть её наивную искренность и удивление. Настолько она выглядела милой и растерянной.

– Да всё нормально. Ты кушай! – успокоил её Саша, усаживая обратно на стул.

Мама ещё раз улыбнулась обоим и вышла из кухни. Саша не сводил глаз с милого, растерянного лица. Она искала ответа у него, разводя руками в непонимании.

– Маме постоянно дарят шоколад и на работе, и студенты. У нас его много!

После этих слов она осознала неправоту сплетен: ведь плохим людям шоколад не дарят. И как ошибались сотрудницы её цеха в том, что видели в ней мегеру. Его мама на самом деле была добрая, гостеприимная, общительная и понимающая женщина! На душе стало легко и спокойно, и они молча продолжили пить чай с конфетами. Их можно было есть сколько хочется. Он поставил посуду в раковину и, пока Надя допивала чай, начал мыть, раскладывая по местам.

– Ты такой хозяйственный! – улыбалась она.

– А ты такая же?

– Да. Даже, наверное, слишком…

– Это как? – не мог себе представить он.

– Это когда хочется во всём идеальной чистоты. И даже иногда учёбу забрасываю, лишь бы дома было чисто.

– Ты во всём идеалистка? – заинтересовался он.

– Нет. Наверное, больше нет причуд, – она не смогла больше вспомнить подходящего примера и отдала ему кружку, – у мамы очень вкусные перцы.

– Ты ей сама скажи, – посоветовал он.

– Хорошо, – направилась она в гостиную по небольшому коридору, где стояло много обуви, шкаф с зеркалом, на котором лежала разная мелочь каждого обитателя квартиры. Гостиная была в тёмно-коричневых тонах: мебель, ковёр на стене, палас. И даже альбом с фотографиями, который лежал на диване, был коричневого цвета, такой же, как армейский альбом её папы. Мама сидела на диване в ожидании, перебирая фотографии.

– Спасибо за вкусные перцы. Мне очень понравились. Но конфетами вы меня удивили.

– Приходи ещё, раз понравилось, – показала она рукой, чтобы Надя села рядом с ней, и стала рассказывать о семье, маленьком Сашеньке в садике и школе.

Надя увидела знакомые коридоры и фасады школы, куда она ходила в музыкальную студию. Ей хотелось там на заднем плане увидеть себя, чтобы найти место, где они могли встречаться раньше. Мама показала старшего сына, мужа и других родственников, увлечённо рассказывая о них. Но когда начала показывать фотографии с мужем и рассказывать об их знакомстве и свадьбе, он вышел из комнаты и поздоровался с Надей, оставаясь в дверях и слушая приятные воспоминания жены.

Он был высоким, худощавым, добродушным и спокойным, простоватым на вид мужчиной в домашних штанах и футболке. Ничего особенного. Зато он пристально разглядывал избранницу сына, о которой ему сообщила жена, перед тем как достать фотографии. Мама сидела в тёплом тёмном халатике, листая странички альбомов и медленно рассказывая историю их семьи, словно вспоминая каждый момент прожитой жизни. Саши не было рядом, но Надя почувствовала, что обстановка очень спокойная и расслабляющая, душевная и радушная. Она зевнула, прикрыв рот – и все это заметили. Ей стало неудобно:

– Мне кажется, времени уже много, – обеспокоенно начала она искать часы.

Отец взглянул на часы в своей комнате и сказал:

– Почти час!

– Что?! – испугалась Надя. – Так автобусы уже не ходят!

– Подожди, сейчас всё решим, – положила свою тёплую руку мама ей на колено. Встала и пошла за Сашей. Отец улыбнулся и решился спросить:

– Вы вместе работаете, да?

Она кивнула, переживая, как сейчас уехать домой и что дома будет опять ругаться мама.

– А можно, я позвоню домой? – спросила она его. – Мама переживает уже.

Он проводил её до коридора: «Вот телефон».

– Спасибо, – Надя взяла трубку и набрала номер, услышала взволнованный мамин голос: «Ты где?»

Чтобы не ругаться при всех, она соврала:

– Ты ложись спать, я сейчас приду, я у подружки, – и, положив трубку, столкнулась с озадаченным взглядом отца, пытаясь оправдать себя, объяснила: – Я не хочу с ней ругаться лишний раз.

– Влюблённые всегда забывают про время, – разрядил обстановку отец, и они улыбнулись, прикрывая осадок, который остался в душе.

Саша вышел из комнаты и подошёл к телефону, набирая номер. Мама проводила Надю в гостиную, усаживая на диван и объясняя: «Сейчас Саша попросит друга, чтобы он вас отвёз».

Надя вспомнила про его «Ауди», которую она давно не видела, удивляясь, почему он сам её не отвезёт. Но было приятно, что он решал её проблемы, и неважно, каким способом. И как было спокойно, что ей не предлагали остаться ночевать, определив по виду, что она скромная девушка.

– Надя, пойдём. Нас уже ждут внизу, – позвал Саша, заглядывая в комнату. Она торопливо поднялась и прошла в коридор. Саша выглядел уставшим, и было непонятно, куда делось мальчишество, которое переполняло его днём. Родители вышли проводить и попрощаться с гостьей. Она надела туфли и посмотрела на них, понимая, что у отца и матери сложились о ней разные впечатления. Но оба приняли её в свою семью.

– Рады были познакомиться, – сказал папа.

– Приходи ещё, – поддержала мама.

– Спасибо. Мне тоже очень приятно, – чуть заметно улыбнулась Надя и вышла за Сашей к лифту, прикрывая дверь.

– Ты чего такой грустный? – заметила она.

– Да, брательник опять лезет, куда не надо, – психовал Саша.

– Что-то сломал? – поняла она, почему его не было в гостиной, но скандала не слышала.

– Сейчас приеду домой, и придётся всё восстанавливать.

– А что восстанавливать? – Надя не понимала, о чём идёт речь.

– Да система в компе полетела.

– Компьютер, что ли?

– Ну да, – они вышли из подъезда, и на улице уже стоял здоровый качок в спортивном костюме. Побратался с Сашей, поздоровался с Надей.

– Куда вас везти? – открыл он заднюю дверь белой «Волги», чтобы усадить дорогих ему людей. Саша пропустил Надю вперёд, закрыл дверь и сказал другу адрес. Сам сел с другой стороны рядом со своей девушкой, а парень плюхнулся за руль, и машина качнулась. Надя сдержала улыбку, а он завёл двигатель и молча поехал.

В салоне было темно, только горели красные огоньки перед водителем на панели. Саша взял любимую за руку и взглядом постарался оценить её душевное состояние, расстроенный оттого, что не смог посидеть в комнате с родителями и с ней. Дорожные столбы с лампами периодически освещали салон, поэтому они смотрели друг на друга и иногда даже улавливали взгляды. Саша пересилил гнев на брата и постарался проявить нежность к любимой девочке, медленно поглаживая её волосы.

– Познакомилась с родителями?

– Да, они добрые и спокойные люди, – согласилась она.

– Развеялись мифы? – вспомнил он её боязнь.

– Да. Я в шоке, с кем мы рядом работаем. Если бы ты меня не уговорил, я бы никогда не решилась познакомиться с твоими родителями, – была рассержена она на коллег, выпрямившись от возмущения.

Он мягким усилием вернул обратно её голову к себе на плечо, продолжая поглаживания и успокаивая:

– Ну тише, тише.

Это прозвучало так душевно, словно он обращался с ней, как с плачущей малышкой.

– Ты со мной как с ребёнком, – прижалась она крепко к нему, как к защитнику, обхватив руками и склонив голову на грудь, где громко билось сердце. Саша прижал её крепко к груди, стараясь чувствовать её тепло, а второй рукой пропуская сквозь пальцы распущенные волосы.

– Ты маленький котёнок. Тебя гладишь и успокаиваешься! – замлел он, стараясь в темноте увидеть силуэт любимого создания, уговорить себя отпустить её домой и, возможно, не увидеть несколько дней. От одной только мысли об этом сердце сжималось и останавливалось дыхание. Каждого вечера было мало, а несколько дней без неё – это пытка. Он умолял себя не сорваться, не наброситься с поцелуями, со страстью, сжигающей изнутри. Он боялся ухудшить ситуацию, ведь всё было идеально. И каждый день, проведённый вместе, – это шаг вперёд. Он это понимал, когда она с ним соглашалась на встречи. Ощущал, когда она прижималась к нему. И чувствовал, когда её сердце билось в такт с его сердцем: в игре, в разговорах, во взглядах. Он безумно её любил, держался, не торопил, прощал и слышал раздирающий крик души о желании любить и быть любимым.

Она чувствовала окончание ещё одного счастливого дня, когда злостным языкам опять не удалось их поссорить, а только ещё сильней сблизить. Она была уверена, что все вопросы и неурядицы будут неизменно решаться только так. Ведь Саше всегда удавалось верно и безошибочно подобрать нужные слова, чтобы донести до неё своё видение, а она всегда была открыта для его объяснений и слов. Она чувствовала, что его любовь будет длиться вечно, и была уверена, что, когда зажжётся её, она будет самой яркой и красивой. Она хотела, чтобы огонь всё сильнее разгорался в груди, и даже вспоминала моменты, когда переживала за Сашу, когда боялась потерять его или думала, что у них в отношениях разлад. Как в такие моменты сердце заставляло её подождать, пережить этот миг, полюбить его и не сомневаться.

Машина остановилась у дома. В окнах уже не было света, и тишину во дворе нарушал только шум незаглушённого двигателя. Саша поднял её голову, посмотрел в глаза: спокойные и чистые. Он был уверен: она придёт домой и ляжет спать. Вышел из машины, открыл дверь, помогая выйти. Он не мог перед друзьями показать свою слабость, поэтому только сжал незаметно руку и пожелал спокойной ночи. Она, понимая, быстро ушла, а у дверей подъезда всё-таки обернулась. Он держался рукой за машину, наклонившись на дверь и скрестив ноги. Поднял незаметно ладонь, чтоб ещё раз попрощаться. Она улыбнулась и зашла в подъезд.

Его слабостью была неразделённая любовь. Он всё-таки верил, что это чувство проявится и с её стороны. За всеми бегали девчонки, или вообще менялись как перчатки, а он влюбился. Не стыдно было любить, нет, он бы кричал на каждом углу, что любит. Было больно и страшно, что она не полюбит его никогда, а потом друзья будут сочувствовать и вспоминать всю оставшуюся жизнь без неё.

Он сел в машину и уехал домой. Андрей, понимая влюблённое сердце друга, постарался переключить Сашу на другую тему. И дома уже только подушка и усталость спасли его от мыслей о ней. А у Нади дома все спали, и она незаметно пробралась в свою комнату и сразу уснула, ещё чувствуя тепло его рук на волосах.