На работе в свободное время она тоже старалась читать билеты и учить правила. Она совершенно забыла о любви и своих мужчинах, только получала каждый день от них разные сообщения. Иногда разговаривала с обоими по телефону и снова бежала учить новый материал. Неделю её даже никто не тревожил и не встречал, поэтому она спокойно выходила из школы и бежала домой, чтобы повторить, поспать, а утром снова на работу. Выходных дней тоже так и не получалось: она проходила медицинскую комиссию и ещё брала уроки вождения, понимая, что это ей нравится и на экзамене пригодится.

Как-то в рабочее время позвонил Саша, Надя попросила его о помощи, чтобы он отвёз её в медсанчасть за медицинским удостоверением, а потом надо было успеть на вождение. Он попросил Гришу заехать за ними на работу. Пока она получала удостоверение, купил пиво и повёз её на вождение. Поговорить толком не получилось – постоянная спешка, и голова была занята только мыслями о вождении и правилах. Она решила спросить его:

– Ты останешься посмотреть, как я вожу автомобиль? Мы сегодня будем выполнять змейку, парковку и заезд в гараж.

– Конечно. Мне очень хочется посмотреть, что у тебя получается.

И они с Гришей на обочине смотрели, как она спокойно, неуверенно, но абсолютно правильно выполняет все движения. Инструктор смеялся:

– Группа поддержки?

– Да, – улыбалась Надя, а те показывали ей сжатые кулаки с поднятым большим пальцем, что всё у неё отлично получается.

– Кстати, на экзамене пригодится группа поддержки, главное, чтоб о дороге только думала, а не о них, – предупредил инструктор и велел нажать тормоз. – А теперь выйди и посмотри, что ты сделала.

Она послушно выполнила требование, вышла из автомобиля и увидела, что задние колёса в сантиметре от кювета. Она слишком далеко заехала в мнимый гараж, потому что засмотрелась на друзей. Те стояли и смеялись:

– Ну ведь не упала.

А она им крикнула:

– Вы меня отвлекаете. Я на вас больше смотрю, чем в зеркала.

Они развернулись и ушли на лавку чуть подальше, а она села в автомобиль:

– Нет, мне без группы поддержки будет спокойнее. Всегда всё выполняла правильно.

Инструктор улыбнулся, и они поехали кататься по району. А когда вернулась на тренировочную площадку, увидела, что её друзья так же сидели на лавке и общались. Она распрощалась с инструктором и направилась к ним. Они, немного поболтав на отвлечённые темы, отвезли Надю домой. Саша спокойно отпустил её, а она опять повторила билеты и легла спать.

Так всё спокойно и тихо стало в их отношениях. Саша постоянно чувствовал себя на втором плане, при этом понимая, что это всего лишь на месяц, ведь его подруге важно получить права. Он сам прошёл через этот этап и тоже старался не отвлекаться на окружающие дела и заботы. Его в этом поддерживали родители. Но после пережитой ревности он чувствовал, что, когда она далеко от него, он всё равно неспокоен, а постоянно спрашивать и ревновать, тем более когда она так увлечена занятиями, глупо и безрассудно. По крайней мере, ответ он знал заранее – ей важна сейчас учёба. Но какие-то подозрения оставались. Её не было рядом, они не общались по душам, не прочитать по глазам, о чём её мысли… Всего этого ужасно не хватало. Гриша заметил его тоску и предложил посидеть в баре.

Они подъехали к ближайшему бару, зашли и заказали пиво. Им принесли кружки пенного напитка. Вокруг собрались обычные мужские и женские компании, которые в конце рабочей недели хотели расслабиться. Там же находились и разные подозрительные лица, которые высматривали людей с деньгами и строили свои коварные планы. Когда подъехала Гришина «Тойота», они сразу определили, что эти двое – обеспеченные мужчины. И начали оценивать ситуацию и подгадывать нужный момент. Гриша долго не мог сидеть в баре – всё-таки жена ждала дома. Поэтому через какое-то время уехал, а Саша остался, не желая идти домой, где всё напоминало о любимой и было очень одиноко и пусто. Пиво немного расслабило его, но от этого только больше обострилась ревность и появилось желание соединиться со своей малышкой. Но нужно было держаться и не мешать ей учиться своими, скорее всего, неоправданными подозрениями. Он решил прогуляться по свежему воздуху, тем более почему-то сильно закружилась голова и тошнило.

Он встал из-за стола, но всё поплыло перед глазами. Такого с ним не было никогда, даже после водки и коньяка, а тут пиво. Он сразу понял, что в его бокал было что-то подсыпано, и рванул в туалет, пока не потерял сознание. Вызвал рвотный рефлекс, умываясь ледяной водой, и начал пить воду из-под крана. Услышал шаги за спиной, поднял голову и увидел в зеркале двоих мужчин в чёрном. Сердце сжалось от осознания того, что всё было подстроено. И тут же ощутил удар в печень. Согнулся и, как в своих боях, быстро сообразил, что если с первого удара не сможет отбиться, то дальше с каждым ударом это будет сделать сложнее или совсем невозможно. Перед глазами всё ещё стояла пелена. Он, отключив сознанием чувство боли, схватил обидчика за ногу и резко дёрнул, лишая его устойчивости. Тот упал, но второй ударил его по спине и коленом стал бить в живот. Преодолевая боль, он отработанным нижним ударом всадил кулак в грудь нападающего. Того откинуло в дверь туалетной кабинки и он, проломив её, согнулся пополам. Лежачий оттолкнул Сашу в живот ногами, и он отлетел в настенное зеркало, которое разбилось от удара, и осколки поранили его руки. Он терял сознание, но боль на руках возвращала его к жизни, и, привстав, он отбил нападающего к противоположной стене. Бессознательно достал из кармана куртки сотовый телефон, набрал последний вызванный номер, а это был Гриша, и прокричал:

– Гриша, меня отравили. Я в баре, – и тут же потерял сознание.

На шум разбитого стекла прибежали охранники и сотрудники бара, вывели скрюченных мужчин с переломанными рёбрами из туалета. Они совершенно не ожидали, что тот, кого они выслеживали, когда-то занимался боксом и был в хорошей физической форме. Охранники вызвали скорую помощь и милицию, отправив бармена покараулить мужчину без сознания.

Гриша приехал за считанные секунды. Он забежал в бар. За их столом было пусто, и стояла лишь кружка недопитого пива. На одной из скамеек сидели два бледных парня, рядом переговаривались охранники. Он злостно выкрикнул:

– Где он?

Охранники посмотрели на туалет, и Гриша пулей забежал туда, в ужасе увидев неподвижное тело друга и его окровавленные руки. Вокруг – разбитые стёкла от зеркала, а рядом перепуганный бармен. Он догадался, что задеты были только руки, но не понимал, почему его друг не шевелится. Он проверил пульс, Саша дышал. Гриша огляделся: молодой парнишка в фартуке с ужасом в глазах явно ничего не знал, выломанная дверь в кабинку, стёкла… Больше никаких зацепок. Гриша вспомнил, что Саша сказал об отравлении, и подбежал к раковине, видя частички еды.

– Ничего не трогай! – громко приказал он молодому парню. В дверь зашли сотрудники скорой помощи и направились к неподвижному телу.

– Он успел мне сказать, что его отравили, пожалуйста, сделайте всё возможное, – еле сдерживаясь, просил Гриша.

– Хорошо, можете подождать в зале, здесь не так много места.

Гриша послушно вышел, тем более что сейчас он ничем не мог помочь другу. За столом напротив мужчин сидели двое сотрудников милиции, оформляя происшествие. Охранники стояли рядом, Гриша остановился возле них.

– Вы свидетель происшествия? – спокойно посмотрел на него один из сотрудников правоохранительных органов.

– Я друг пострадавшего. Мы вместе сидели в баре, – окидывая всех взглядом, сказал Гриша.

Охранники вспомнили его машину и тот факт, что они последние зашли в бар, заказывая пиво. А двое бледнолицых, еле сдерживая боль в рёбрах, переглянулись. Гриша не мог их вспомнить, но заметил их бегающие глаза. Сотрудники органов заинтересовались Гришей и попросили охранников отвести пострадавших в скорую. Их подняли и вывели, Гриша сел напротив милиционеров. Но в голове остались только мысли о друге. Из туалета быстрым шагом вышла девушка со скорой и направилась к выходу. Грише представились страшные картины, он не слышал, о чём его спрашивают сотрудники, и даже не пытался отвечать на их вопросы, он привстал, чтобы пойти за ней, но она быстро вернулась с медицинским чемоданом.

– Как он? – всё, что волновало сейчас Гришу.

– Приводим в чувство, но он ни на что не реагирует.

Следом за ней шла ещё одна девушка с планшеткой в руках. Она сразу обратилась к Грише, чтобы тот рассказал о перенесённых и хронических заболеваниях, аллергии, непереносимости препаратов, возрасте, что употреблял за последние сутки и сколько выпил пива пострадавший. Гриша говорил всё, что знал о своём друге с детства, показал на столе, за которым они сидели, кружку. Его не было рядом максимум полчаса. Сам он допивал бутылку пива, принесённую с собой, и в баре ничего не употреблял. Поэтому подозрения упали на пиво. Сотрудники милиции фиксировали показания Гриши и делали соответствующие выводы, вызывая экспертов для анализа напитка.

Гриша хоть и отвлёкся на вопросы, но голова болела за друга. Он увидел, как завезли каталку в туалет, и, оттолкнув допрашиваемую девушку, забежал за ними. Увидел, что руки друга были перебинтованы, а сам он, раздетый по торс, сидел на полу с закрытыми глазами.

– Помогите, пожалуйста, переложить его на каталку, – попросил Гришу фельдшер, и тот увидел, что друг так и не приходил в себя. Казалось, что ему уже ничто не поможет.

– Он придёт в себя? Куда вы его везёте? – смотрел он в панике на всех сотрудников скорой, накрывающих Сашу белой простынёй и одеялом.

– Терапевтическое отделение. Здесь мы не сможем ему помочь. Даже если он придёт в себя, то нужно будет организму ещё восстанавливаться какое-то время, – ему передали вещи друга и вышли.

Гриша секунду оценивал происходящее, осматривая помещение, и выбежал за медиками. Его остановил следователь, протягивая бумажку:

– Мой телефон для связи. Наберите меня, как освободитесь и сможете дать показания. И не затягивайте следствие. Это в ваших же интересах.

Гриша на автомате взял бумажку и побежал на выход. Автомобиль скорой помощи с мигалками отъехал от бара, Гриша прыгнул в свой автомобиль и помчался за ними.

Он ругал себя дорогой, что оставил друга одного. Догадывался, что могло произойти в его отсутствие, вспоминая двух побитых мужчин. И тут же припоминал, что Саша ревновал Надю, и, возможно, произошло что-то другое. Ведь то, как сильно он её любил, могло привести его к необдуманным действиям. Но тогда он должен был узнать что-то за те полчаса, пока Гриши не было с ним рядом. Он нащупал на сиденье в его вещах сотовый телефон и посмотрел список звонков. Никаких звонков за время своего отсутствия он не нашёл.

Он остановился за скорой, около приёмного отделения, выбежал из машины и направился за каталкой. Саша всё ещё не шевелился, и Гриша молил Бога, чтобы друг пришёл в сознание. Его попросили остаться в коридоре для посетителей и сказали, что сообщат об изменениях. Каталка с грохотом проехала по пустому коридору и скрылась за углом. Гриша остался один, не находя себе места. Так длилось часа два, но казалось, что прошла вечность. Появился дежурный доктор и сообщил, что сделали промывание желудка и отправили в реанимацию. Попросил оставить номер телефона и обещал позвонить, как только пациент придёт в сознание.

Грише некуда было спешить. Жена была в курсе случившегося, а он бы не смог сейчас оставить друга ни на секунду. Он сказал, что останется в больнице и будет ждать ответа здесь. Доктор не стал отговаривать. Гриша понимал, что никому сейчас нельзя звонить, чтобы не пугать, тем более поздней ночью. Но Надя и Сашина мама имели право знать. Однако Гриша держался, молясь, чтобы друг очнулся и сам решил, кому и что говорить. До самого утра он вспоминал то их детство, как они дурачились во дворе, то разные передряги, то влюблённости, то родителей, и так и не сомкнул глаз. Он постоянно смотрел туда, откуда должен был появиться доктор и сказать хорошую новость, но стояла мёртвая тишина, которая пугала и ничего хорошего не предвещала.

Когда силы уже начали покидать, а надежды рушились окончательно, он увидел доктора.

– Он пришёл в себя, спрашивает Гришу. Это вы?

– Да.

– Пройдёмте. Мы перевели его в обычную палату. Парень на удивление оказался очень сильным. Видимо, занятия спортом всё-таки сыграли свою роль, но в таких случаях чаще всего наступает летальный исход. У него плохая кардиограмма, поэтому ему нужно до полного восстановления находиться в стационаре. Постарайтесь, пожалуйста, объяснить другу, что нельзя сейчас ехать домой. Он совершенно не хочет нас слушать. Хотя бы провести курс капельниц и переждать период, когда сердцу придётся перенести большие нагрузки.

Гриша всё понял, пообещал уговорить. И только увидел друга на кровати под капельницей, протянул руку, чтоб поприветствовать, но Саша показал, что обе руки перебинтованы, и ухмыльнулся:

– Вот так!

Гриша сел рядом:

– Как ты меня напугал! Откуда гадость взялась?

– Подсыпали, видимо. Не знаю. Эти два пацана, похоже, грабануть решили, только как им удалось подсыпать? Если только с барменом в сговоре были, – рассуждал Саша.

– Меня следаки вызвали…

– Это потом. Матери и Наде не звонил? – переживал Саша.

– Хотел, но не стал.

– Правильно. Давай отвози меня домой, я себя здесь больным чувствую, – чуть ли не вставал Саша, но Гриша его притормозил, объясняя всё то, что ему сказал доктор.

– Не могу я здесь, не выдержу! А там всё о ней напоминает. Ради неё я буду жить!

– Там не будет докторов и никто тебе не поможет. Твоему сердцу напрягаться нельзя, ты же помнишь! Я всё понимаю, тебе здесь плохо, но каково будет ей, если тебя не станет?!

Саша вспомнил её голубые глаза, улыбку и звонкий смех. Было страшно представить, как её тонкая и добрая душа обливается слезами. Он вспомнил самые нежные моменты первого поцелуя, вспомнил, как она повторяет, что любит его, как он соединился с ней и как она сейчас увлечена учёбой, чтобы получить права. А если с ним что-то случится, то всё это рухнет в один миг.

– Хорошо, я останусь. Но, как только пойду на поправку, ты меня заберёшь домой. Понял? – строго посмотрел Саша, превозмогая в себе желание вернуться домой.

– Хорошо, – согласился Гриша и оставил ему телефон. Они договорились созвониться.

Саша остался один и прокручивал в голове случившееся, понимая, что занятия в спортзале и любовь вытащили его с того света. Все пережитые волшебные моменты последних месяцев окрыляли душу, и он нашёл смысл своей жизни. Он совершенно не думал об обидчиках, потому что были в душе гораздо более важные моменты. Он смотрел на забинтованные руки, не зная, что увидит под бинтами. Пока он не сможет гладить и чувствовать кожу своей девочки. А она-то как напугается, если ей рассказать правду, и как она вообще воспримет произошедшее. И поверит ли, что он спасал свою жизнь и остался жив только благодаря её любви?

Он настроился рассказать правду, но не всю. И если выживет, то будет любить её вечно, потому что она наполняет жизнь смыслом. Он не хотел, чтобы она видела его в больнице, поэтому набрал номер матери и, рассказав о случившемся, попросил ничего не говорить Наде.